Незапланированное счастье

Глава 7

Поппи валилась с ног от усталости. Последние две ночи она почти не спала, успокаивая детей, следя за тем, чтобы им было комфортно. В дневное время она преподавала в школе, поэтому сильно уставала. Но на заднем сиденье ее машины сидели два голодных малыша, которые оживленно рассказывали ей о том, что хотят ей показать, когда они вернутся домой на ранчо. Они пересекли почти пересохшую реку. Вдоль дороги открывался прекрасный пейзаж нетронутой природы с низкими кустарниками, смягчающими мощь огромных деревьев.

Дом. Это место стало для нее домом.

— Это же папа!

Сердце Поппи учащенно забилось. Ведь перед тем, как вернуться, Харрисон позвонил бы и предупредил!

— Где?

— Это его грузовик, — сказала Кэйти, склоняясь вперед. — Вон там.

Она указала рукой, и Поппи наконец увидела. Харрисон действительно вернулся. Или, по крайней мере, перед домом стоял его грузовик, а это значит — и он сам где-то поблизости.

О боже! Поппи оставила свои косметику и одежду в его спальне, поэтому, когда он… Она нервно сглотнула. Но какой смысл сейчас переживать, они ведь оба были взрослыми людьми. Если он и видел ее белье, это ведь не конец света.

— Где, вы думаете, он сейчас? — спросила Поппи.

Но дети уже ее не слушали, они прижались носом к стеклу машины и жадно выискивали глазами своего отца. Как только машина остановилась, они пулей вылетели из нее и побежали к входной двери дома.

Поппи решила немного подождать и, сидя в машине, привести свои чувства и мысли в порядок.

Харрисон был красивым, сексуальным, одиноким, но этот мужчина… не для нее. По крайней мере, Поппи пыталась себя убедить в этом.

Наконец она выбралась из машины, прихватив мясной пирог, который ранее купила в местной пекарне. Набравшись мужества, Поппи направилась к входной двери дома. Теперь она могла слышать голоса, доносящиеся изнутри, и громче всех звучал низкий, чувственный голос Харрисона.

— Привет, — произнесла она, заходя на кухню. Она не хотела стоять за порогом и подслушивать их разговор, поэтому объявила о своем приходе. — Надеюсь, ты приехал раньше, потому что у тебя хорошие новости?

Харрисон улыбнулся: казалось, огромный камень упал с его плеч.

— Оказалось, отец даже и не знал о своем критически высоком уровне холестерина, а если и знал, то ничего не сказал об этом маме. Сердечный приступ произошел из-за блокированной артерии.

— Но теперь ему будет лучше? — спросила она.

— Отцу нужен отдых, чтобы восстановиться, но с ним будет все в порядке. — Харрисон улыбнулся детям. — Он велел мне быстрее возвращаться к этим сорванцам, поэтому я и дома.

— Его еще долго будут держать в больнице?

— Я как раз рассказывал об этом детям, — сказал он, переводя взгляд с Поппи на своих малышей. — Я собираюсь обратно в город и на этот раз забираю их с собой. Когда отца выпишут из больницы, мы все вместе вернемся домой. Мама, конечно, переживает, но по дороге мы остановимся в Парксе, отец должен будет пройти обследование у местного доктора.

Поппи с трудом продолжала улыбаться. У нее не было никакого права чувствовать себя расстроенной и одинокой.

— Я пытался объяснить детям: их дедушке пришлось поставить стенты, металлические трубки…

— Как ужасно! — объявила Кэйти, перебивая своего отца и корча рожицу.

— Может быть, это и ужасно, но таким образом вашему дедушке спасли жизнь, — сказал Харрисон, поднимая дочку на руки и усаживая на кухонную тумбочку рядом с ее братом.

— Врачи поставили стенты в руку? — спросила Поппи.

Харрисон кивнул:

— Да, сначала ему прописали определенные препараты, потому что его артерия была слишком сильно забита, затем поставили стенты. Это весьма необычно. — Харрисон приподнял одну бровь, только сейчас осознав, что Поппи немало знает о сердечном приступе. — Откуда у тебя такие сведения?

Поппи пожала плечами, затем поставила пирог на стол и, не зная, чем еще себя занять, налила себе стакан воды. Вообще-то после такого долгого и тяжелого дня ей хотелось выпить крепкого кофе.

— У моего отца тоже был сердечный приступ, но после него он так и не оправился. После тройного шунтирования возникли осложнения.

Харрисон напряженно улыбнулся:

— Мне очень жаль. Я понимаю, в случае с моим отцом мы должны благодарить Бога.

— Не кори себя за то, что твой отец смог поправиться, Харрисон.

Дети молча слушали их разговор. Поппи заметила: Харрисон пытается их отвлечь, поднять им настроение.

— Ну что, кофе для всех? — спросил он.

— Папа, нам же нельзя кофе! — завизжала Кэйта, когда он обхватил ее за талию и поставил на пол.

То же самое он проделал и с Алексом.

— Тогда кофе для меня и Поппи. А вы будете апельсиновый сок?

Кэйти и Алекс радостно захихикали, подпрыгивая на месте.

Поппи наблюдала за тем, как Харрисон налил детям в бокалы сок, затем достал банку с печеньем и разрешил им взять несколько штук.

— Почему бы вам, ребята, не перекусить на свежем воздухе, а потом немного поиграть? Мы скоро к вам присоединимся.

Поппи молча смотрела, как дети побежали на улицу. Какие же это были милые и счастливые создания!

— Ты ведь осознаешь, какие замечательные дети тебе достались, правда?

Харрисон засмеялся:

— Да, я понимаю. Конечно же иногда кажется: все маленькие дети одинаково прекрасны, но мои и правда чудесные.

Теперь уже Поппи засмеялась:

— Ты серьезно? Такие дети не так часто встречаются, а я, уж поверь мне, общалась со многими детьми.

Харрисон внимательно на нее смотрел, но что-то в нем изменилось, теперь он вел себя с ней как-то иначе. Теперь в каждом его движении прослеживалось напряжение.

— Я и не знаю, как тебя благодарить, — сказал он, наливая в кружки кофе, затем передал ей одну. — Мне было очень важно вовремя оказаться в больнице. Слава богу, дети не видели своего дедушку таким, как видел его я, — бледного, словно призрак, подключенного к аппаратуре.

Поппи прекрасно знала, о чем он говорил.

— В первую ночь они были очень расстроены, беспокоились о дедушке, хотели, чтобы ты был рядом, но мы со всем справились. У тебя правда замечательные дети!

Харрисон сделал глоток кофе, все еще не отрывая от Поппи взгляда:

— Уезжая к отцу, я не успел рассказать, что и где расположено в доме и в какой комнате ты можешь переночевать.

Поппи зарделась.

— Я… я надеюсь, ты не против? Я спала в твоей постели…

Ну вот, она сказала это! К тому же Харрисон наверняка уже был в своей спальне и заметил там ее вещи.

— Все нормально. Я не хотел, чтобы ты спала на маленькой детской кроватке. Извини, не успел сменить простыни на своей кровати.

Поппи нервно сглотнула. Именно на простынях остался запах его лосьона после бритья. Этот аромат сводил ее с ума…

— Все хорошо, правда, — сказала Поппи.

— Что ж, в любом случае я оставил свои вещи в гостиной и не заходил в спальню — на случай, если ты оставила там свои личные вещи.

Сердце Поппи тут же замедлило свой ход. От ее смущения не осталось и следа.

— И когда вы собираетесь уезжать? Я надеюсь, ты не думаешь вести машину сразу после такой долгой, тяжелой поездки?

— Завтра, — сказал Харрисон. — Мы поедем завтра, чтобы у детей было несколько свободных от школы дней.

Поппи пожала плечами:

— Тогда заезжай завтра в школу, если хочешь захватить для них материал для чтения.

— Поппи?

Харрисон стоял позади нее, она физически ощущала его близость. Он слишком близко — непростительно близко для мужчины, которого она считала просто другом.

— Иногда мне кажется, я могу смотреть часами на то, как они играют, — произнес Харрисон низким голосом. — Они спасают меня от мыслей о том, насколько ничтожна моя жизнь.

Поппи не нашла что сказать ему в ответ. Именно из-за общения с детьми она так любила свою работу! Детей она просто обожала.

Внезапно она напряглась. Харрисон положил руку на ее плечо, и это прикосновение было таким нежным и теплым… Поппи продолжала невидящим взглядом смотреть в окно, ощущая всем своим естеством его прикосновение. Как же она желала не ощущать тех эмоций, которые так внезапно охватили ее!

— Спасибо тебе, Поппи. — Харрисон ласково сжал ее плечо, а она, закрыв глаза, старалась расслабиться и найти в себе силы повернуться к нему. А он продолжал стоять неподвижно, как будто бы ожидал от нее каких-то действий. — Когда их мать уехала, на них обрушилось столько душевной боли, столько переживаний… Поэтому я стараюсь не подпускать к детям посторонних. Другое дело — ты. И я очень благодарен тебе за помощь.

Поппи медленно повернулась, его рука соскользнула и коснулась ее бедра. Харрисон стоял неподвижно и внимательно на нее смотрел.

— Мне пора идти, — пробормотала Поппи тихо.

Харрисон медленно поднял руку и нежно прикоснулся к ее подбородку. Поппи решила не слушать свой внутренний голос, который оповещал ее об опасности, она просто не могла остановиться.

Харрисон склонился над ней, теперь его взгляд был обращен на ее пухлые губы. Прикосновение его ладони было теплым, оно посылало маленькие электрические сигналы по всему ее телу. И наконец он поцеловал ее — нежно и чувственно. Поппи захотелось застонать от удовольствия, но она продолжала стоять неподвижно, боясь: стоит ей только шелохнуться, он прекратит этот поцелуй…

Но Харрисон не прекращал целовать ее. Обхватив другой рукой затылок Поппи, он притянул ее еще ближе к себе, скользнув языком между ее приоткрытых губ, углубляя поцелуй. Еще никогда она не ощущала столько нежности и столько ласки в одном поцелуе.

Внезапно Харрисон стал медленно отстраняться, а Поппи все продолжала к нему тянуться, желая продолжения прикосновений его губ. Но Харрисон положил руки на плечи Поппи, удерживая на месте, как будто бы все с самого начала произошло по ее инициативе.

— Я не знаю, как это получилось, — произнес он тихим, слегка охрипшим голосом.

Она тоже не знала ответа на этот вопрос.

— Папа!

Услышав голос Кэйти, Поппи тут же поспешила отстраниться от Харрисона. Она не хотела, чтобы кто-то из его детей застал их в объятиях друг друга. Ситуация и без того была достаточно сложной.

Харрисон прочистил горло:

— Мы здесь, дорогая.

Они смотрели друг другу в глаза, не произнеся ни слова, и Поппи придумывала кучу фраз, которыми бы она могла начать разговор, но так и не смогла решиться сказать хотя бы слово.

— Мне правда пора идти, — наконец пробормотала она.

Харрисон криво улыбнулся:

— Не хочешь остаться на ужин?

Как же ей этого хотелось! Но сейчас ей нужно собраться с мыслями, установить между ними дистанцию. Ей нужно понять, что творится с ее жизнью. Подумать над тем, что между ними произошло.

— Харрисон… — начала Поппи, не зная, как описать свои чувства.

— Папа, мы видели полевую мышь! — закричала Кэйти.

Харрисон еще одно долгое мгновение смотрел на Поппи, затем перевел взгляд на свою дочку:

— Может быть, покажете мне, где вы ее видели? Пока Поппи собирает свои вещи.

Какая-то часть Поппи была ему благодарна: он тактично давал ей время побыть наедине со своими мыслями, но другая часть умоляла его попросить ее остаться.

— Ты действительно не хочешь остаться на ужин?

— Мне правда пора, — сказала она, поправляя на плече сумку со своими вещами. — Не хочу ехать на машине, когда будет уже темно, да и Счастливчик уже по мне соскучился.

— Давай я провожу тебя, — сказал Харрисон.

Ему нужно было поговорить с ней с глазу на глаз до того, как она уедет, потому что после поцелуя их отношения стали сложными и запутанными. Почему он вообще позволил себе эту слабость? Он же уверял себя, будто не готов к серьезным отношениям. Но все же поддался на соблазн, и теперь ему нужно иметь дело с последствиями.

— Со мной правда все в порядке, — сказала Поппи, но он не верил ее фальшивой улыбке. — Дети, хорошей вам поездки в Сидней!

После того как она попрощалась с детьми, Харрисон прошел с ней в прихожую и открыл входную дверь. Движения Поппи были скованными, как будто она боялась ненароком прикоснуться к нему. Харрисон сделал шаг назад, и она незамедлительно направилась к своей машине.

— Поппи, по поводу того, что произошло… — начал было он.

— Тебе не надо ничего мне говорить, Харрисон! — перебила его она.

Он засунул руки в карманы джинсов, наблюдая за тем, как Поппи забросила сумку с вещами на заднее сиденье машины, избегая смотреть ему в глаза.

— Это была просто минутная слабость, нам незачем вообще это обсуждать, — добавила она.

Если все в порядке, тогда почему Поппи так спешила поскорее отсюда уехать?

— Поппи, прости меня, — произнес Харрисон. Ему было необходимо как-то спасти их дружбу. — Я уверен: ты, как и я, не спешишь сейчас заводить… серьезные отношения. — Он замолчал, явно боясь своими словами выкопать себе яму побольше. Но у него ничего не получалось, ситуация становилась все хуже и хуже. — Я хотел сказать: ты очень красивая, просто замечательная женщина… но мне не хотелось вводить тебя в заблуждение.

Теперь Поппи выглядела еще более смущенной.

Она напоминала ему олененка, смотря на него в таком замешательстве, как будто он объявил: вот сейчас собирается сварить и съесть ее кошку.

— Тебе не нужно извиняться, Харрисон, — после молчания сказала она. — Что произошло, то произошло. И я с тобой согласна. Мы друзья, и нам сейчас не надо осложнять отношения.

Харрисон еще глубже засунул руки в карманы, затем проследил взглядом за тем, как удаляется ее машина.

Поппи была доброй, милой, невероятно красивой. И после всего того, что она для него сделала, он умудрился поставить ее в неловкое положение. А потом еще наговорил всякой чепухи, когда пытался объяснить свое поведение. Но проблема ведь не в том, что он сделал, а в том, как она отреагировала на его действия. Сначала он просто хотел прикоснуться к ней, затем не смог сдержаться. А как только их губы соприкоснулись, он уже ничего не смог с собой поделать. И если бы дочка не позвала его…

Харрисон смотрел на дорогу до тех пор, пока машина Поппи не скрылась из вида, а затем направился обратно домой.

Он разогрел пирог, который Поппи оставила на столе, и подал его в качестве ужина. Затем стал собирать их вещи в поездку. Нужно было лечь пораньше, чтобы завтра с новыми силами отправиться в Сидней. Он хотел поехать рано утром, чтобы дети могли сесть в машину в своих пижамах и заснуть снова на заднем сиденье. Таким образом, они смогут добраться до города уже к обеду. К тому же Харрисону необходимо обзвонить своих работников и организовать работу на ранчо на неделю вперед.

Поппи… Он не увидит Поппи целую неделю? Эта мысль засела у него в голове. Еще две недели назад Харрисон даже не знал ее имени, а теперь он чувствовал, как будто знает Поппи всю свою жизнь. Поэтому время, проведенное вдали от нее, пойдет ему только на пользу, позволит собраться с мыслями. Харрисону необходимо держаться от нее на некотором расстоянии.