Ничья жизнь

Глава 11. «Не убоюсь я зла…»

Бездонное ночное небо, полное звёзд.

Перешедший в режим жёсткой экономии энергии Токио-3 более не затмевал сиянием городских огней свет далёких солнц. Небосвод пересекала широкая полоса Млечного пути, напоминающая россыпь бриллиантов на чёрном бархате…

Красиво…

Открылась бездна звезд полна…

Где-то в отдалении слышался низкий и протяжный гул сотен работающих трансформаторов. А вот шум стройки уже давным-давно затих – оборудование позиции «Максим» было полностью завершено. Со штабного холма, на котором я сейчас стою, открывался великолепнейший вид на стрелковую позицию.

Огромная, величиной с три футбольных поля, ровная, залитая красновато-серым супербакелитом площадка. Высокий и толстый парапет, смахивающий на ограждение крепостной башни. В относительно узкую прорезь выглядывает длинный, прямоугольный в сечении, ствол электромагнитной пушки, увенчанный массивным цилиндрическим набалдашником. Сама пушка производит впечатление совершенно футуристическое, словно бы прибыла прямиком из какого-то фантастического фильма…

Фантастика…

Я слегка усмехнулся.

А двух гигантских роботов, получается, следует относить к хмурой реальности? Ну-ну…

Около рейлгана на коленях, будто медитирующий воин, стоит Прототип. Спереди и чуть правее от него в точно такой же позе замер мой Юнит-01, держащий перед собой огромный щит в специальном зажиме-креплении. Вокруг них всё ещё крутились несколько десятков техников, обеспечивающих надлежащую работу обоих Евангелионов. Хотя особых заморочек Евы в небоевом режиме не доставляют. Подвести питающий кабель, нацепить на спину пару новомодных батарей – вот и все дела, а вот рельсотрон – штука новая и непонятная…

Пространство вокруг рейлгана постепенно очищалось от многочисленных кранов и вышек, хотя техники в оранжевых робах всё ещё продолжали сновать вокруг орудия. Как муравьи, ей-Богу…

Электромагнитная пушка была надёжно закреплена на неком подобии станка. Кажется, переделанного из чего-то вроде гигантского портового крана – точнее не скажу, ибо не специалист. На стволе появились знакомые по ВОН-13 шарообразные нашлёпки радарных и прочих комплексов, обеспечивающих, по крайней мере теоретически, повышенную точность. Главными же новшествами, из обнаруживаемых визуально, являлись массивные и грубоватые на вид рукоять и приклад. Стрелять-то из ЭМ-пушки Еве-00 придется как из простой винтовки, пускай и столь циклопических размеров…

После всех модификаций рейлган стал наконец-то похож на нормальное оружие, а не на какую-то хрень. Рукоять, приклад, затвор, ствол – всё как у добропорядочных огнестрельных механизмов… Ну, почти всё.

От рейлгана в сторону расположенных за позицией огромных полей конденсаторов тянулись десятки, а то и сотни толстых кабелей. Около суперорудия лежали три чёрно-жёлтых многометровых унитарных выстрела, состоящие из собственно снаряда и разгонного заряда… Только три – на большее ствола рейлгана, над которым потрудился научный отдел, чисто физически не хватит. Так что нам желательно поразить Рамиила с первого же выстрела…

Поправка. Не нам, и даже не мне, а Рей.

Увы, Виктор, но убивать Рамиила будешь не ты. Видно, не в этой реальности… Правда, теперь у тебя ещё более сложная задача – любой ценой защитить Рей. Любой – это, значит, любой. Если потребуется – придётся встать на пути ангельского луча. И, возможно, даже погибнуть…

Ну и ладно.

«Долг тяжелее, чем гора, а смерть легче пера», как говорится в «Хакагурэ». Удивительно, но ещё ТАМ я, по сути, придерживался точно таких же взглядов на жизнь, не будучи ни самураем, ни даже японцем. Просто подобная философия мне была очень близка.

Жить так, словно ты уже умер. Преодолеть в себе страх смерти. Бояться позора больше чем гибели. Руководствоваться в первую очередь чувством долга.

Теперь это на сто процентов про меня.

Я погиб в автокатастрофе, но всё ещё жив. Я видел в будущем конец этого мира, но получил шанс всё исправить.

Таков мой долг.

И я его исполню во что бы то ни стало.

…Полной грудью вдохнул чистого и свежего ночного воздуха. Говорят, что перед смертью не надышишься, но кто знает, как оно на самом деле…

Сзади, тихонько шурша контактным комбинезоном, подошла Аянами.

Кинул взгляд на небольшое табло электронных часов, встроенных в контактный комбинезон.

– Без пяти одиннадцать, – произнёс я. Повернулся к Первой. – Как ты, Рей?

– Нормально, – ровным тоном ответила Аянами, смотря куда-то вдаль.

– Это хорошо… – вновь поднял я взгляд к небу. – Это хорошо…

Последние минуты перед боем… Никогда раньше не ощущал так остро, как утекают сквозь пальцы мгновения тишины и покоя. Возможно, я в последний раз вижу это небо и эту землю, так что нужно пользоваться моментом… Жить, пока ещё можно жить…

Я закрыл глаза, подставляя лицо лёгкому ветерку.

– Синдзи, я боюсь всех подвести, – внезапно произнесла Рей.

Открыл глаза, повернулся к Первой.

Всё тот же спокойный взгляд и тон, расслабленная поза… Но где-то в глубине души прячется затаённый страх – не умереть, а подвести других.

Это нормально.

– Всё будет хорошо, Рей, – с лёгкой улыбкой произнёс я. – Ничего не бойся – ты никого не подведёшь и всё сделаешь, как надо. Я верю в это.

– От меня зависит слишком многое. Это… непривычно…

– От нас всех зависит слишком многое, – вздохнул я. – Но другого выхода просто нет…

– Слишком многое… – эхом откликнулась Первая, всё так же глядя куда-то в пространство. Перевела взгляд на меня. – Что, если мы не оправдаем возложенных надежд?

– На нас надеются, в нас верят, и значит, мы не можем проиграть, – уверенным тоном заявил я, хотя, увы, сам испытывал те же сомнения, что и Аянами.

– Если мы проиграем, то умрём, – будничным тоном, словно говоря о покупке продуктов для ужина, произнесла Первая.

– Мы не умрём, – глядя ей в глаза, отчеканил я. – Ты не умрёшь. Ты выполнишь задачу и убьёшь Рамиила. А я защищу тебя. Любой ценой.

– Почему ты так говоришь? Ведь если ты погибнешь, тебя никто не заменит… – тихо произнесла Аянами.

– Словами это так просто не объяснить, – поморщился я. – Нужно постараться понять… почувствовать… Со временем, не сразу… Это…

Мне вспомнились слова старого немца.

– Просто это – настоящая жизнь. Это выбор. Когда ты готов отдать жизнь за другого, значит, ты настоящий человек и живёшь не зря.

– Значит, мы настоящие люди и живём не зря, – резюмировала Рей. – Мы готовы отдать свои жизни за других.

– Потому что мы – Пилоты… – невесело усмехнулся я. Прям как в песне, однако…

– Почему ты пилотируешь Еву, Синдзи? – задала неожиданный вопрос Аянами.

– А ты почему? – несколько растерявшись, я машинально ответил вопросом на вопрос.

– Потому что это мой долг. Я обязана.

– И мой тоже. Я пилотирую, потому что тоже обязан это делать.

Это мой долг, Рей. Мой дар и моё проклятие. Крест, принятый вместе с новым миром и жизнью…

– А кому?

– Всем, – лаконично ответил я.

– Понятно.

Разговор угас. Мы теперь просто стояли рядом и смотрели на небо. Словно вода в песок утекали последние минуты мира и спокойствия…

– Рей, Синдзи, пора, – мягко произнесла подошедшая сзади Мисато.

Мы повернулись к Кацураги.

– Готовы? – тихо просила майор.

– Да, Мисато.

– Да.

Кацураги вздохнула и опустила голову. А затем внезапно одним шагом покрыла разделяющее нас расстояние и порывистым движением обняла меня и Рей, прижимая к себе.

– Берегите себя, ребята, – тихо проговорила Мисато, наклоняясь к нам. – И… возвращайтесь поскорее – я буду ждать.

– Вернёмся. Непременно вернёмся, – так же тихо произнёс я, закрывая глаза. – Со щитом или на щите.

Кацураги выпустила нас из объятий и словно бы через силу улыбнулась. Я тоже улыбнулся, но уже искренне, от вида донельзя удивлённой таким бурным выражением чувств Аянами.

– Мрачноватое напутствие, – со своей всегдашней ехидцей заметила Мисато.

– Зато правильное, – хмыкнул я.

– Ладно уж… Давайте уже садитесь в машину и поедем на позицию.

Карета подана, господа. Точнее не карета, а приземистый армейский броневик, типа русского «Тигра», только не такой здоровый.

Залезли все втроём в салон…

– Чего в этой железной коробке париться-то? Давайте хоть воздухом подышим, – предложила Кацураги, с натугой откидывая две полукруглые броневые створки и открывая в крыше здоровый люк, куда мы всё не замедлили высунуться. Действительно хоть напоследок воздухом свежим подышать…

– Поехали, – скомандовала майор.

Броневик мягко тронулся с места и покатился по свежепроложенной широкой и удобной грунтовке. Съехали со штабного холма и направились к позиции «Максим».

…Я удивлённым взглядом окинул толпу стоящих около сетчатого ограждения техников и прочих рабочих. Хм, странно… По плану работы уже должны быть завершены и им здесь делать просто нечего…

Появление нашего броневика вызвало целую бурю воплей и криков, носящих явно радостный характер. Наиболее часто слышалось легендарное «банзай!», которое теперь на слух воспринималось как «десять тысяч лет», а также вроде бы наши с Первой имена…

Что-то я уже ничего не понимаю…

– Мисато, а… чего это они? – озадаченно поинтересовался я у командира, кивая на толпу.

– Вас в бой провожают, – улыбнулась Мисато. – Традиция как-никак – так всегда было принято…

Ептыть… Вот, блин… Я бы вообще-то предпочёл делать свою работу без лишнего шума и внимания к собственной персоне. Быть в центре внимания публики – это явно не моё…

Я покраснел и попытался скрыть смущение за мрачноватым юмором:

– Да уж… Сейчас бы чашечку сакэ, белую повязку на лоб и в атаку на Перл-Харбор… И пусть Император живёт десять тысяч лет.[43]

– Перл-Харбор – это просто ерунда, в сравнении с тем великим делом, что мы делаем, – решительно заявила Мисато.

Прикрыв глаза, я сидел в пилотском ложементе, крепко сжав рукояти управления и напряжённо вслушиваясь в стук собственного сердца. Словно метроном, оно отсчитывало секунды и минуты до начала операции…

Удар… Удар… Удар…

– Всем подразделениям – двухминутная готовность, – прозвучало на общей волне, к которой я сейчас был подключён.

Открыл глаза, скользнул взглядом по мониторам. На одном идёт трансляция из кабины Евы-00, на втором – из мобильного штаба.

Рей и Мисато…

– Рей, Синдзи, приготовьтесь.

– Есть.

– Есть.

Опустился на колено, достал из креплений щит, покрепче упёр его в бакелитовый парапет и подпёр левым плечом. Пока есть возможность, высунул голову из-за верхнего края – жаль, что в отличие от обычных штурмовых щитов здесь не предусмотрено смотровой щели…

Слева, невдалеке от меня, между низких и широких зубцов ограждения площадки торчит ствол рейлгана. Рей залегла, прижав правой рукой приклад поплотнее к плечу и держась левой за рукоять запирающего механизма. Снаряд уже лежит в специальной нише, остаётся только дослать его в ствол, подать энергию на рельсы и…

Где-то на горизонте виднеется массивная угловатая фигура, очертания которой размывались из-за использования ноктовиденья.[44] Повинуясь мысленной команде, бортовой компьютер накладывает на изображение синтезированную картинку, добавляя резкости и мелких деталей, а также раскрашивая его в условные цвета.

Колоссальный сапфирово-синий октаэдр, окружённый роем своих более мелких копий…

Вот она – цель.

– Время – 23:30!

– Всем группам! Начинаем операцию «Ясима»! – прозвучал звонкий голос майора Кацураги.

Вот оно. Началось.

– …Подготовить рейлган к выстрелу! Начать первую стадию зарядки!

– Запуск систем охлаждения…

– Все генераторы на полную мощность!..

– Система электропитания в норме.

– Блок конвертации работает в штатном режиме…

– Активировать предохранительные системы!..

– Идёт подача энергии из секторов с первого по восемьсот третий…

Крепче сжал в руке ручку щита и положил вторую на подбой. Попытался выдохнуть, но лёгкие как обычно забиты ЛСЛ. Развернул АТ-поле на полную мощность, стремясь как можно надёжнее прикрыть нашу позицию.

– …Начать вторую стадию зарядки!

– Подключение промежуточной подстанции Готемба… Проблем нет.

– Подключение центральной подстанции Футаго… Проблем нет.

Начал машинально щёлкать предохранительной пластиной в правом джойстике, прикрывающей клавишу активации внешнего вооружения. Но сегодня ни моя Ева-01, ни Прототип не несли никакого оружия, кроме ножей в наплечниках – никто не захотел рисковать возможностью подрыва боекомплекта. И так пришлось навесить Евам дополнительные энергобатареи. Но здесь вопрос стоял ребром – или пойти на риск остаться в разгар боевых действий без энергии, ибо кабель в предстоящем бою наверняка пострадает, или смириться с возможным взрывом в случае прямого попадания в топливный элемент. Оставалось утешаться мыслью, что батареи расположены на спинах и в крайнем случае их можно легко сбросить.

– …Начать третью стадию зарядки!

– Перенаправить все потоки на основную подстанцию Футаго!..

– Все линии задействованы на полную мощность!..

– Система охлаждения включена на полную мощность…

– Основная группа накопителей заряжена на 79 %!.. 80 %!..

– Энергию на максимум!..

– Стадия три завершена, проблем нет!

– Артиллерийские и ракетные батареи приведены в полную боевую готовность!

– Спецбоеприпасы на позиции «Бета» приведены в боевую готовность.

– Отлично. Все батареям – огонь!..

Воздух оказался заполнен гулким грохотом, пробирающим меня даже в Еве – это в дело вступили многочисленные огневые точки, окружающие Токио-3. Их задачей являлось вынудить Рамиила растянуть своё АТ-поле в пространстве и снизить его напряжённость.

Холмы на противоположном берегу озера окутались дымом и пламенем. В небо, оставляя хорошо различимые инверсионные следы, взметнулись десятки, если не сотни ракет. Где-то в отдалении загрохотали артиллерийские батареи, расположенные как в пределах прямой видимости, так и по ту сторону гор.

На Ангела в мгновение ока обрушилась настоящая лавина стали и огня. Часть Токио-3, где находился Рамиил, буквально потонула в многочисленных взрывах снарядов и ракет. Некоторые из них ложились с недолётом, падая в воду и поднимая огромные фонтаны.

Посреди этого буйства рукотворной стихии чистого разрушения пришельцем из иных миров возвышался Пятый Ангел, окружённый золотистым сиянием АТ-поля.

На угрозу он отреагировал незамедлительно. Более-менее спокойно кружащиеся модули заметались, как сумасшедшие; рой мини-октаэдров растянулся в пространстве с целью понадёжнее прикрыть Рамиила. Одновременно Ангел начал уже успевшую стать привычной трансформацию верхних граней, которые начали покрываться десятками восьмигранных тёмных провалов.

В следующий миг последовал ответный удар.

Небо над Токио-3 на несколько мгновений стало практическим белым от наполнивших его десятков потоков разрушительной энергии, ночь ненадолго сменилась днём.

По окружающим горам прошёлся огненный смерч. Пламя охватило вековой лес, покрывающий горы. Казалось, под воздействием высокотемпературного излучения даже скальные породы занимаются огнём и текут по склонам лавовыми ручейками. Лучи ударили, словно десятки крупнокалиберных орудий разом, оставляя повсюду за собой лишь полосы сплошных разрушений. Мощнейшие взрывы превратили большую часть артиллерийских позиций в груды спёкшихся воедино обломков, периодически сотрясаемые детонирующими остатками боекомплектов. Хорошо хоть прямой наводкой били только дистанционно управляемые автоматические комплексы, а все обслуживаемые людьми батареи работают с закрытых позиций.

В огненном аду звёздного пламени горел и плавился даже камень; один за другим детонировали невыпущенные снаряды и ракеты. Над Токио-3 начал подниматься багрово-красный рассвет, отражаясь в зеркальных гранях исполинского кристалла Пятого Ангела и придавая им кровавый оттенок.

Эфир словно взорвался.

– Первая и третья батареи уничтожены!..

– Уничтожена вторая батарея!..

– Восьмой ракетный комплекс уничтожен…

– Потерян контроль над четвёртой батареей!..

– Шестой укрепрайон уничтожен!..

– Нет ответа от пятого укрепрайона…

– Потеряна связь с шестым ракетным комплексом!..

– Не давать ему передышки! – перекрывая все доклады, прогремел голос Кацураги. – Продолжать обстрел!

Ангел практически без остановки бил по обнаруживающим себя огневым точкам, но своего местоположения не менял – его собственный бур словно бы пришпилил Рамиила к земле.

Чёрт, ну когда там уже зарядится рейлган? Сколько еще ждать-то? Что? Прошла только минута?.. Бли-и-ин…

– Зарядка рейлгана завершена.

– Сохраняйте текущую частоту!..

– Отключить все предохранительные системы!

– Падение напряжение в пределах нормы…

– Стадия четыре завершена.

– Отключить главный предохранитель!

– Зарядить орудие!

Краем глаза увидел, как Рей дослала снаряд в ствол. Щёлкнули массивные фиксирующие захваты, надёжно запирая затвор, дабы исключить возможность прорыва газов.

– Запущена система прицеливания…

– Ввести рассчитанные поправки… Гравитация… Сопротивление воздуха… Ветер…

Ствол рейлгана дрогнул, смещаясь чуть влево.

– Захват цели!

– Начать завершающую стадию!..

– Передаём всю энергию на рейлган!

– Позиция «Бета», готовность!..

– Начать обратный отсчёт!

Стена взрывов вокруг Рамиила становилась всё более и более редкой – Ангел уничтожал одну автоматическую батарею за другой.

– Десять, девять, восемь, семь, шесть…

Руки до боли стиснули рукоятки управления, а губы беззвучно зашептали неумелую молитву. В окопах не бывает атеистов…

«Господь всемогущий, Отец-Вседержитель, не требую и не прошу сейчас ничего для себя. Об одном лишь молю – пожалуйста, дай нам сил! Не ради себя прошу, ты же видишь, что не ради себя…»

– Пять…

«…Если эти твари, принявшие светлое имя ангелов, посланы нам как испытание свыше…»

– Четыре…

«…То не прошу об избавления от чащи сией, но молю…»

– Три…

«…Дай нам сил справиться с этим испытанием!»

– Два… Один!

– ОГОНЬ!

Электроника в кабине Евы на мгновение дала сбой. По ушам ударил грохот выстрела. Рельсотрон извергнул многометровую струю пламени и слегка дёрнулся назад.

Утихший было из-за выбытия участников ураган огня и стали, бушевавший вокруг Рамиила, внезапно расцвёл новыми красками. Вокруг Ангела вспухли облака совершенно чудовищных взрывов – даже и не думал, что рейлган и шестнадцатидюймовки могут такого натворить…

В воздухе повисла быстро развеивающаяся дымная трасса, оставшаяся от снаряда рельсотрона. Одним концом она упиралась в гигантское облако дыма и пыли, возникшее на месте дислокации Рамиила…

Ангел замолчал, полностью прекратив огонь.

Неужто завалили с одного выстрела?! Нет, не верю…

– Макото, что с телеметрией? – раздался взволнованный голос Мисато.

– Сильные помехи… Приборы словно с ума посходили, сейчас скажу точ…

Налетевший со стороны озера лёгкий ветерок разметал скрывающую Рамиила дымку, и перед нами предстало совершенно запредельная картина.

Пятый Ангел, поворачиваясь вокруг собственной оси, медленно заваливался на бок. Немногочисленные ракеты и снаряды, выпускаемыми уцелевшими батареями, беспрепятственно достигали поверхности октаэдра, взрывами выбивая целые блоки модулей из внешней оболочки – АТ-поле Рамиила исчезло. Уходящая в землю игла бура рассыпалась на отдельные элементы. Небесно-синяя броня Ангела потускнела, и нигде не было видно ни единого парящего модуля. На месте переднего ребра октаэдра зиял чудовищных размеров кратер, из которого хлестал мощный поток крови. По мере того, как Рамиил проворачивался вокруг собственной оси, становилось видно, что и его противоположная сторона тоже пострадала – поверхность грани пошла волнами, словно распираемая внутренним давлением. По-видимому, энергии снаряда лишь чуть-чуть не хватило, чтобы пробить кристалл насквозь.

– Уничтожен? – выдохнула Кацураги.

Но что-то подсказывало мне – это ещё далеко не конец.

– Рей, – напряжённо произнёс я, крепче сжимая в руках щит. – Заряжай.

– Есть… есть телеметрия!.. И… Зафиксировано АТ-поле!!! Объект не уничтожен!!!

– Невозможно! – в панике воскликнула Рицко. – Мы же всё рассчитали!..

Медленно, словно в невесомости, падение Ангела приостановилось. Его броня вновь обрела блеск, а поток крови из раны начал останавливаться.

А в следующий момент Рамиил начал новую трансформацию, перед которой меркло всё виденное ранее.

С земли поднялись модули внешней защиты и быстро заполнили гигантский кратер, выбитый снарядом рельсотрона. Над землёй снова воспарил октаэдр идеальных форм и пропорций, повернулся в нашу сторону одной из вершин… А затем его передняя часть начала раскрываться подобного исполинскому цветку. Каждая грань разделилась надвое, выворачиваясь наружу, и в воздухе повисла колоссальных размеров восьмилучевая звезда, в центре которой виднелось чудовищное восьмиугольное жерло…

– Внутри объекта зафиксирована энергетическая реакция!..

– Синдзи, прикрывай!..

Лучи звезды-октогона замерцали в ночной темноте мертвенно-голубоватым светом. В центре, в восьмиугольном провале появилось какое-то сияние…

Твою мать!..

Сместился вбок, занимая позицию прямо перед рейлганом. Скорчился за щитом, вцепился рукой в ограждение площадки.

– Приготовиться к удару!..

И полыхнуло.

Воздух разорвал раскат грома, который всё продолжался и продолжался. Казалось, чудовищный грохот заполнил каждую клеточку моего тела. Никогда бы не подумал, что один лишь только звук способен так давить и подавлять…

Земля под ногами заходила ходуном, как будто в преддверии мощнейшего землетрясения. Всё вокруг затопил нестерпимо-яркий свет. Меня накрыло ударной волной и чудовищным жаром, который пробирал даже сквозь прочнейшую броню Евангелиона. Удар оказался настолько силён, что я завалился на бок, вскидывая вверх щит в отчаянной попытке спастись…

Но в этот момент всё внезапно закончилось.

Отведя щит в сторону, я, опираясь правой рукой, поднялся на ноги.

Передо мной развернулась воистину апокалиптическая картина.

В семи километрах от нас в воздухе висела огромная восьмилучевая звезда, а от неё к позиции «Максим Горький» тянулась сплошная полоса разрушений. На протяжении километров горел попавший под удар лес, застилая небо дымом и копотью. Попавший под поток энергии отрог горы просто-напросто испарился, сметённый чудовищным ударом – на его месте в воздухе повис густой смог. Супербакелит площадки местами оплавился и разрушился, но свою задачу выполнил – ослабленный луч Рамиила не смог преодолеть последнюю линию защиты и добраться до рейлгана. А вот высоте, на которой базировался мобильный штаб НЕРВ, не повезло – она пострадала очень сильно. Никто даже и не думал, что луч Ангела сможет на излёте зацепить расположенную за спинами Евангелионов позицию. Теперь многие трейлеры и командно-штабные машины оказались сильно повреждены или уничтожены.

Вот же ни хрена себе, твою мать за ногу…

В голове словно что-то щёлкнуло. Я бросил быстрый взгляд на экраны около ложемента, но они были непроглядно черны – роскошь, вроде видеосвязи, не смогла пережить ангельского удара…

– Рей!..

Я резко обернулся назад. Ева-00 лежала на земле, опираясь на локти, прикрыв голову руками, а телом защищая казенную часть электромагнитной пушки. Максимум, что я заметил, так это кучу бакелитовых обломков и земли на броне Прототипа.

– Рей!

Дёрнулся было к Первой…

– Синдзи, стой! – раздался у меня в голове голос Мисато. – Не уходи с позиции… – майор тяжело закашлялась. – Возможен… повторный удар…

Скрипнув зубами, я остался стоять на месте, но вывернул шею, удерживая Прототип в поле зрения.

– Рей, ты в порядке? Рей, ответь!

– Я… в порядке, – послышался слабый, но уверенный голос Аянами.

Ева-00 отняла руки от головы и вновь приняла положение для стрельбы лёжа.

Фух… Словно гора с плеч…

– Доложить обстановку! – скомандовала Мисато.

– Ева-00 и Ева-01 не повреждены, питание штатное – от кабеля.

– Хорошо. Что с рейлганом?

– В норме, но следующего выстрела может и не выдержать…

– Всё равно нужно попытаться… Начать подготовку к следующему выстрелу!

Аянами дослала снаряд в ствол рейлгана.

– Рей, ты должна сделать ещё один выстрел, – глухо произнесла Кацураги. – Рамиил ранен, нужно его добить. Ещё один выстрел, Рей, ещё один…

– Есть, – твёрдо произнесла Первая. – Я сделаю это.

В пол-уха слушая их радиообмен, я перевёл взгляд на застывшего в своей последней трансформе Ангела. Он жив и мы живы, но кто-то из нас должен умереть…

Это – дуэль, где ставка не честь, а существование целого мира…

А значит нужно во что бы то ни стало удержать следующий удар.

– Запущена система прицеливания…

– Захват цели!

– Начать завершающую стадию зарядки…

– Внутри объекта зафиксирована энергетическая реакция! – панический вопль резанул по ушам.

Лучи Рамиила засветились призрачным голубоватым светом.

– Нет!!!

Доли секунды мне хватило на принятие решения. Я чётко видел, что моя новая позиция находится аккурат на пути всесокрушающего луча Ангела. В прошлый раз большая часть энергии выстрела оказалась потрачена на превращение половины соседней горы в пепел, но уж теперь-то Рамиил наверняка прицелится получше…

Это если попытаться перевести все мои мысли в развёрнутую форму.

На деле же я просто рванул вперёд, упал на левое колено, пропахав борозду в бакелите. Выставил щит, подперев его плечом и правой рукой, и развернул АТ-поле на максимум.

А в следующий миг в гигантский скутум словно ударили кувалдой. Меня обдало нестерпимым жаром, от которого не спасал ни щит, ни собственная броня Евы. Складывалось такое ощущение, что я собственным телом пытаюсь остановить бурлящий поток… Поток лавы!..

Вокруг бушевал самый настоящий огненный шторм, в котором плавились любые материалы, и горел даже сам воздух. Гудящий поток плазмы бил прямо в подставленный щит, а вокруг в прах превращался бакелит площадки.

Я зашипел от боли, когда жар пробился сквозь все термоизоляционные слои специального керамического покрытия скутума и начал припекать руки и плечо. Хотелось бросить его к чёртовой матери и куда-нибудь убежать, но нельзя, нельзя, нельзя…

Словно сквозь вату до меня доносились какие-то чужие и незнакомые голоса.

– Перегрев брони! Щит не выдерживает такого напора!..

– Быстрее, ради всего святого, быстрее!..

– Нам нужно ещё двадцать секунд…

– НО У НЕГО НЕТ ДВАДЦАТИ СЕКУНД!!!

Развёрнутое на полную мощность АТ-поле ни капельки не спасало – жар уже не просто пронизывал, он буквально испепелял меня. В глазах потемнело от скрутившей всё тело боли.

С каким-то отстранённым чувством я смотрел, как щит начал размягчаться, а его края стали осыпаться мелким крошевом. Сначала совсем небольшие кусочки, потом всё больше и больше, всё больше и больше…

– Быстрее, чёрт возьми, быстрее!!! Синдзи, держись! Пожалуйста, ещё немного!..

Губы словно сами собой зашептали строчки, выплывшие из неведомых глубин памяти.

– Господь, Пастырь мой… Я ни в чем не буду нуждаться… Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим…

Ручка, за которую я держал щит, смялась в ладони будто слепленная из пластилина. Скутум не просто уже крошился по краям – от него отлетали целые куски термозащитного материала.

– Подкрепляет душу мою… Направляет меня на стези правды… Ради имени Своего…

Низ щита разлетелся вдребезги, подставляя под удар Рамиила ноги Евы. Я скрючился от боли, чувствуя, как размягчается броня моего Юнита. Разум и тело буквально закричали, не в силах выдержать этой огненной пытки.

– Если я пойду!

Собрав все силы, попытался разогнуться.

– И долиною смертной тени!

Левый край щита буквально стёк по моей броне, обнажая руку и плечо. В тот же миг на них словно плеснули кислотой.

– Не убоюсь зла!

Низко завибрировав, щит окончательно развалился у меня в руках. В грудь ударил прожигающий насквозь поток яростного пламени. Я выпрямился во весь рост, покачнувшись от удара, и широко раскинул руки в стороны, пытаюсь развернуть АТ-поле как можно шире.

– …Потому что Ты со мной!!![45]

Я закричал от боли, огненными иглами разрывающей каждую клетку. Тело, жёстко зафиксированное ремнями, выгнулось дугой. ЛСЛ вокруг меня буквально вскипела.

Боль. Боль. Боль.

Она была везде и повсюду. Не спастись, не убежать. Нельзя… Нельзя! Нельзя!!!

Броня Юнита-01 плавилась и спекалась. Голова Евы запрокинулась к небесам. Со скрежетом разорвались фиксаторы, удерживающие в закрытом положении нижнюю челюсть. Из пасти Евангелиона к небесам рванулся крик, полный ярости и муки. А где-то в кабине, надёжно скованное ремнями безопасности, в судорогах билось слабое человеческое тело, воя от нестерпимой боли.

Ноль-первый начал медленно заваливаться вправо, уходя с линии выстрела.

– Рей, стреляй!!!

Звёздный огонь сжигал меня, но так и не мог сжечь. Боль и страх переплавлялись в ярость, откуда-то из глубин сознания накатывали стальные волны гнева.

– Хер тебе, тварь… – обожженная гортань выплюнула слова. Или, быть может, это сделал погружённый в океан боли разум. – Ты не получишь её…

Бронестекло в лицевом забрале начало плавиться и растекаться, отчего картинка в глазах стала мутной и нечёткой.

Но я увидел, я увидел это, дьявол меня забери…

Поток времени словно замедлился в десятки раз.

Из дула рейлгана, находящегося прямо около левого бока Ноль-первого вырвался длинный поток раскалённых газов. Воздух прочертила дымная трасса, врезавшаяся в тело Рамиила чуть выше орудийного жерла. Мгновенно, повинуясь моим мыслям, заработали оптические увеличители Евы.

В сапфировой броне появился огромный кратер, в стороны брызнули осколки развороченных модулей. Поток излучения, бьющий из превратившегося в одно огромное орудие Ангела, прекратился…

Привычный ход времени водопадом обрушился на меня.

Пятый Ангел утонул в облаках взрывов 406-миллиметровых снарядов, прилетевших с «Беты». Восемь лепестков с каким-то протяжным лязгом схлопнулись, и перед нами вновь предстал октаэдр, а не восьмилучевая звезда. Секунду ничего не происходило, а затем вся верхняя часть Рамиила буквально взорвалась. В воздухе просвистел ливень из обломков ангельской брони, вверх ударили исполинские потоки тёмно-алой, практически чёрной в темноте крови, заливая всё вокруг.

Ангел с практически начисто снесённой вершиной тяжёло рухнул на бок, пробороздив в земле глубокую траншею. Воздух наполнился чудовищным скрежетом – Рамиил своим телом проехался по верхней бронеплите, поднимая в воздух бетонную пыль от размалываемых в крошево многочисленных обломков зданий. Посреди разрушенных сначала модулями Ангела, а потом и мощнейшим артобстрелом кварталов, застыло безжизненное тело Рамиила, потерявшее сейчас всю свою красоту и величие.

Реальность навалилась на меня ударами боли, пульсирующей во всём теле в такт ударам сердца.

Сил стоять больше не было, и я рухнул на колени, кроша заточенными наколенниками потрескавшийся и оплавленный бакелит. Упёрся руками в землю, а в следующий миг мой Евангелион завалился на бок и съехал по склону горы Футаго. Ноль-первый врезался в воды Асино, подняв тучу брызг. От соприкосновения с раскалённой бронёй Евы образовалось огромное облако пара.

Ослабшие руки выпустили джойстики управления. Разум затопила спасительная темнота…

Транспортный отсек самолёта. За бортом гудят турбовинтовые движки Ан-12.

Привалившись спиной к двери в кабину, сижу, обхватив руками плечи. Всё тело разрывает огненная боль, терзающая каждую клетку, каждый нерв. Сил терпеть почти нет – хочется закричать или заплакать, но сквозь зубы прорывается лишь сдавленное шипение.

– Больно… – выдавленное из себя слово наждачкой рвёт обожженное горло и гортань.

– Теперь боль всегда будет рядом, – произнёс чей-то смутно знакомый женский голос в дальнем от меня конце отсека.

Затуманенным взглядом попытался найти говорящую женщину. Не получилось – в темноте удалось разглядеть только смутный силуэт.

– Кто… ты? – прохрипел я.

– Боль… Готов ли ты принять эту боль, Третье Дитя? – проигнорировала женщина мой вопрос. – Ведь таков удел Пилотов Евангелионов – причинять боль себе и другим. Готов ли ты принять это?

Я зажмурился от пронзившей моё тело огненной вспышки. Лицо искривила гримаса страдания.

– Это ещё не предел, – печально произнесла незнакомка. – Возможно, когда-нибудь тебе придётся заплатить за победу высшую цену. Такова судьба, такова жизнь…

Плевать.

«Настоящая жизнь – вот она. Я хочу жить по-настоящему, пускай и недолго».

– Пускай… – прохрипел я.

– Любой бой может стать для тебя последним, – продолжал голос. – Но если ты откажешься от пилотирования, то проживёшь свою жизнь в мире и покое. Иначе каждый твой шаг будет оплачен кровью. Твоей кровью.

– Всё равно… я… принимаю… эту… жизнь! – словно бы помимо моей воли вырвались слова.

– Хорошо, – после долгого молчания произнесла женщина. – Ты всё-таки сделал выбор.

– Выбора? Не было выбора…

– Нет, – возразила мне незнакомка. – У тебя был выбор. Ты мог отступить… Но не стал этого делать. Это хорошо – теперь у нас наконец-то появился шанс.

– О чём… ты?

– Неважно. Наше время истекает – тебе пора возвращаться. Ты ещё не закончил одно дело.

– Какое де…

Вспышка.

– …Пилот пришёл в сознание!..

Голоса. Чужие и бесконечно далёкие. Угасающая пульсация боли.

– …Ещё обезболивающего! Живее!..

– Майор, его сердце может не выдержать…

– Уровень синхронизации падает!..

– Без обезболивающего он умрёт от болевого шока. Я приказываю – вколите ему ещё!

– Есть…

– Мисато, ты понимаешь, что делаешь?

– Прекрасно понимаю, Рицко, – жёстко ответила Кацураги. – Рей, быстрее вытаскивай его оттуда.

– Есть.

В глазах по-прежнему кромешная темнота. Я ощутил, как моё ставшее словно бы ватным тело куда-то потащили. Боль постепенно отступала, на её место приходило какое-то отупление и сонливость.

– Синдзи! Синдзи, ответь! Синдзи!..

– Здесь Ноль-первый… – прошептал я. – Со мной всё нормально…

– Чёрта с два там нормально, паршивец! – радостно воскликнула Мисато. – Рей, положи этого героя где поровнее – я уже выслала отряд спасателей.

– Есть, – прозвучал тихий голос Аянами. – Синдзи, как ты?

– Ничего, пойдёт, – скривил я губы в лёгкой ухмылке. – Поцарапало только немного…

– Тебя вылечат, не волнуйся.

– Да я и не волнуюсь… Подожди-ка, Рей, я попробую встать…

– Только осторожнее, Синдзи.

Зрение слегка прояснилось, хотя всё вокруг плыло и размывалось – видимо, органы зрения моей Евы получили серьёзные повреждения. Судя по всему, лежу на спине на берегу озера. Половину поля зрения занимает нависающий над головой Прототип, пристально вглядывающийся в меня единственным глазом. С трудом ворочая непослушными руками и ногами, попытался приподняться и принять сидячее положение. Вышло, честно говоря, хреново, и если бы не вовремя поддержавшая меня Аянами, наверное, упал бы обратно.

– Вот это я понимаю – знатно погуляли… – прохрипел я.

Вокруг на площади в несколько гектаров бушевал жесточайший лесной пожар. Располагавшиеся вблизи противоположного берега озера кварталы Токио-3 оказались практически полностью стёрты с лица земли. Да ещё и дохлый Ангел там вдобавок валялся…

Зрение начало внезапно обостряться, хотя в голове появился какой-то странный шум. То ли продолжает действовать дурь, которой меня обколол автодоктор, то ли Ева себе глаза регенерирует…

Так, ладно – боль ушла, а уж с накатывающим чувством эйфории я как-нибудь справлюсь… Главное – Рамиил уничтожен и всё теперь будет нормально, всё будет хорошо…

– Командир, мы уничтожили цель? – хрипло спросил я, постепенно более-менее приходя в норму. Потом, конечно, отсроченная боль вернётся, но сейчас иначе было никак…

– Мы уже выслали беспилотники, сейчас получим информацию о состоянии Рамиила, – ответила Кацураги.

– Хорошо, подождём…

– Есть данные телеметрии!..

– Что за ерунда? – послышался в эфире обескураженный голос Акаги. – Какого…

– Зафиксировано АТ-поле в районе цели! Напряжённость девяносто две единицы и продолжает возрастать! Цель подаёт признаки жизни! Повторяю, цель не уничтожена!..

У меня словно что-то оборвалось внутри.

– Млять, да сдохнешь ты или нет, урод?! – в ярости рявкнул я. Хлынувший в кровь адреналин, наложившись на действие обезболивающего (читай – наркоты), придал мне новых сил. Со стоном я рывком поднялся на ноги и нашёл взглядом лежащего на боку раненого (!) Ангела.

Так, вроде бы никаких признаков жизни не подаёт… Но АТ-поле ведь генерирует, засранец!..

– Проклятье! – в тон мне прорычала Мисато. – Рей, Синдзи, назад!

Мы с Аянами начали взбираться по пологому склону горы, направляясь на полуразрушенную позицию «Максим».

– Синдзи, Рей – на позиции! Мы всё равно добьём эту тварь!

– Рейлган требует замены ствола – выстрел произвести невозможно!

Хреново…

– Дерьмо!.. Атаковать Ангела обычным оружием!

– Большая часть боекомплекта тяжёлых турелей израсходована. Или с ними нет связи. На развёртывание вооружения приданных частей нужно порядка двадцати минут…

– Это слишком долго! Уцелевшим батареям открыть огонь! Вызвать авиацию!

В сторону Рамиила вновь полетели снаряды и ракеты автоматических батарей, но плотность огня была явно недостаточной.

– Есть связь с авиабазой Йокота! 4-ая эскадрилья на подходе!

– Что у «фантомов»[46] на борту?

– По шесть «Мэвериков»,[47] мэм!

– Этого недостаточно. Что с бомберами?

– Мы связались с Воздвиженкой – 444-й авиаполк будет над Токио через пять минут! На борту «бэкфаеров»[48] N2 – и ядерные заряды!

Давайте, стальные птицы, скорее летите сюда и уничтожьте эту тварь…

Пока в штабе в ураганном темпе планировали дальнейшие действия по уничтожению оказавшегося невероятно живучим Рамиила, мы с Рей добрались до позиции. Пока не поступило никаких новых приказов, я решил на скорую руку оценить уровень полученных Юнитом-01 повреждений. Приборы приборами, но мне хотелось всё выяснить самому…

Пробежался глазами по рукам, кинул взгляд на ноги, выгнув шею, попытался рассмотреть состояние грудной брони. Н-да, видок тот еще… Диполимерный титан держался сколько мог, но перед запредельной мощью луча Рамиила не устоял – данный материал был в первую очередь рассчитан на противодействие снарядам и осколкам, но никак не сверхмощным потокам излучения.

Наиболее сильно пострадала нагрудная броня, которая кое-где оплыла, соединяя воедино отдельные сегменты защиты, а местами потрескалась и норовила выкрошиться при каждом движении. Судя по всему, на особо пострадавших участках жар добрался даже до живой плоти самой Евы. Дела… Неудивительно, что Ноль-первый столь неохотно подчиняется командам – тут впору радоваться, что Ева вообще может двигаться…

Так. А как обстоят дела с энергией? Хмм… Ну, хоть одна хорошая новость. Каким-то чудом я до сих пор не повредил ни питающий кабель, ни запасные батареи, а ведь покувыркаться пришлось изрядно…

– Свяжитесь с «Бетой», пускай дадут залп из всех стволов! Только чтоб никаких спецзарядов…

В воздухе раздался протяжный и низкий вой, и около Рамиила прогремели три мощнейших взрыва. Лови подарок от русских самоходок, тварь!..

Спустя ещё секунд десять в воздухе мелькнул какой-то тёмный силуэт и около Ангела вырос четвёртый фонтан огня и дыма, но на этот раз размерами повнушительнее.

А это тебе презент от немецких самоходок! Только вот почему лишь один снаряд?..

– Докладывает «Бета». Из строя вышла одна из мортир…

– Чёртов антиквариат! Прав был капитан…

Воздух рассекли стремительные росчерки ракет класса «воздух-поверхность», и вокруг Рамиила расцвели десятки взрывов. Вот только, к сожалению, управляемые снаряды сдетонировали ещё на подходе, натолкнувшись на АТ-поле Пятого Ангела.

– «Мэверики» поразили цель. Объект не уничтожен. Повторяю – объект не уничтожен!..

– Отмечено частичное восстановление повреждений объекта! – вклинился чей-то панический голос.

Млять, только не это!

– Чёрт, только не это… – в унисон моим мыслям выругалась Кацураги. – Что с его АТ-полем?

– Постепенно усиливается. К моменту подхода бомберов N2-атака, возможно, окажется неэффективной…

– То есть мы можем не успеть до того, как он придёт в норму?

– Так точно, мэм.

Совсем хреново – если не удастся уничтожить Рамиила, пока он не пришёл в норму, единственной альтернативой Третьему Удару станет удар ядерный… Блин, что же делать?

– Чёрт… – снова выругалась Мисато. – Рей!

– Да.

– Приказываю атаковать Ангела в ближнем бою.

– Есть.

Эй, что за херня?!

– Мисато, нет! – воскликнул я. – Прототип плох в ближнем бою!

– У нас нет вариантов. И времени, – жёстко произнесла Кацураги.

– Командир, а я?

– Ты ранен, Синдзи. В бой я тебя не пущу.

– Мисато!.. – взмолился я. – У двоих же будет больше шансов!..

– Риск слишком велик…

– Плевать! – голос зазвенел от ярости. – Нужно довести дело до конца! Я могу драться, командир!

Кацураги на несколько секунд замолчала.

– Хорошо, – нехотя произнесла майор. – Слушайте порядок действий. Выходите на край позиции, отстреливаете кабели и бежите вдоль озера. Похоже, что ядро Ангела повреждено, но не уничтожено. Вы должны добраться до него и разнести на куски, понятно?

– Так точно.

– Так точно.

– Синдзи.

– Да.

– Разворачиваешь АТ-поле и сдерживаешь Ангела. Ни в коем случае не атакуешь, понял меня?

– Так точно.

– Рей.

– Да.

– Твоя задача взять оружие из арсенала. Лучше огнестрел – так будет надёжнее.

– Есть.

– Пока Рамиил в нокауте, подбираешься к нему как можно ближе и расстреливаешь в упор. Вы должны уложиться в десять минут, или мы нанесём авиаудар. Всё, выдвигайтесь на позиции.

Ни долгой подготовки, ни вдумчивого инструктажа – запас времени просто не позволял этого сделать…

Точнее, его совсем не было. Как и продуманного плана. Было лишь только чёткое «Ангел должен быть уничтожен!» – вот и всё. По сути, нам предстояло действовать на собственное усмотрение. Короче, всё как обычно. В качестве аналогии можно привести двойку истребителей, идущих в боевой вылет, и сидящего на земле наблюдателя-командира (если честно, не знаю, насколько это соответствует действительности, поэтому возможные расхождения с реальностью пусть остаются исключительно на моей совести). Тут такой случай, что абсолютно каждый шаг диктовать просто-напросто невозможно…

Спрыгнул с края полуразрушенной площадки и, проехавшись по склону холма, тяжело приземлился на берегу озера. Евангелион повело в сторону и чтобы сохранить равновесие, мне пришлось опереться рукой о землю. Ноги моментально увязли по щиколотку в мягком грунте – всё-таки полторы килотонны, как-никак… Хорошо ещё, что ступни сделаны довольно широкими и по габаритам напоминают мои любимые берцы – как раз на случай возможного передвижения Евы по неподготовленным поверхностям…

Ох, да кого я обманываю. С Евами явно что-то нечисто – при таких габаритах весить так мало, не проваливаться по колено в землю при каждом шаге и не ломать кости при всех этих прыжках…

…Снова с неудовольствием отметил, что Ноль-первый слушается меня гораздо хуже, чем обычно. Словно я отсидел себе ноги, отлежал руки и вообще был совершенно не в форме.

Чем-то эти ощущения мне напомнили первый сольный выход против Сакиила. Правда, тогда я действовал на чистых рефлексах, ярости и страхе, но теперь подобного позволить себе просто не могу – во второй раз может так и не повезти…

Рядом со мной мягко приземлилась Рей. Она слегка наклонила корпус Прототипа вперёд, готовясь к забегу.

– Синдзи, Рей. На официоз нет времени, так что просто стартуйте по команде. Отстреливайте штекеры и вперёд, понятно?

– Так точно, – в два голоса ответили мы.

В водах озера Асино отражались исполинские силуэты Евангелионов. Вокруг нас бушевал жесточайший лесной пожар, возникший после атаки Ангела. От позиции «Максим» до окраины Токио тянулась ровная полоса выжженной и спекшейся земли.

Прямо беговая дорожка, блин…

– Даю обратный отчёт: пять, четыре, три, два, один… Вперёд!!!

Мысленная команда, резкий звуковой сигнал, означающий переключение на внешние батарею, и на одном из мониторов вспыхивает таймер обратного отсчета – пиропатроны отстрелили питающий кабель. Массивный штекер еще только падает на землю где-то там за спиной, изредка опираясь на импульсы тормозных ракетных движков. Этого я, правда, уже не видел, потому как со всех ног рванул вперёд.

Бежать вдоль берега было очень трудно – ступни Евы глубоко уходили в грунт. Складывалось впечатление, что я передвигаюсь по вязкой грязи – каждый шаг давался ценой огромных усилий. Похоже, залпы Ангела не смогли сплавить землю на достаточную глубину – сфокусированный луч Рамиила концентрировал свою мощь в первую очередь на цели, взрывая, прожигая или испаряя её. Побочное же воздействие было минимальным. Относительно минимальным, конечно…

Рей, что бежала слева от меня почти у самой кромки воды, быстро вырвалась вперёд на своём более лёгком Прототипе. Мне ничего не оставалось делать, как поднапрячься и, стиснув зубы, стараться побыстрее переставлять ставшие непослушными ноги. Под ступнями с хрустом ломалась спекшаяся земля, рядом проносился объятый пламенем лес…

Рей оглянулась в мою сторону и, увидев, что Ноль-первый отстал, снизила скорость…

– Не останавливайся! – в один голос воскликнули я и Мисато.

– Вперёд!..

– Быстрее, Рей!..

Аянами послушно ускорилась, а я изо всех сил начал стараться угнаться за ней. Постепенно Евангелион начинал слушаться меня всё лучше и лучше, но расплатой за это стала вернувшаяся боль – похоже, возросшая напряжённость нервных импульсов пробила блокаду обезболивающих средств…

Разделяющие нас с Рамиилом километры мы с Первой пролетели буквально за минуту. До пределов городской черты оставалось всего лишь несколько сотен метров. Я уже хорошо видел опустошённые массированным огневым налётом кварталы и глубоко увязшую в куче обломков, бывших некогда зданиями, исковерканную тушу Ангела. Вокруг Рамиила не было видно ни единого парящего модуля – все они валялись в беспорядке на испещрённой огромными воронками земле. Половина верхней части октаэдра отсутствовала практически начисто, центральные рёбра Ангела оказались разворочены взрывами, броня потускнела. Было совершенно непонятно, как с такими повреждения он всё ещё умудряется функционировать…

Рей уже ворвалась в город, и Прототип понёсся по направлению к ближайшему уцелевшему арсеналу за оружием.

Внезапно броня Рамиила местами вернула себе привычный блеск, а на одной из граней началась уже ставшая до боли знакомой боевая трансформация – Ангел выращивал орудие.

Чёрт!..

Из зоны поражения выйти не получится – последние несколько сот метров придётся пробежать под огнём противника, что чревато… И на АТ-поле надежды никакой – оно меня не защитит…

– Уклоняйся! – прогремел в голове голос Мисато.

Справа – гора, слева – озеро, куда уклоняться-то?!

Решение пришло словно бы откуда-то извне.

Я изо всех сил ускорился, ощущая, как ноги начали сильнее проваливаться в спекшуюся землю. Повинуясь мысленной команде, наплечные пилоны раскрылись, обнажая рукояти пары квантовых ножей. Быстро извлёк их из зажимов, перехватил обратным хватом.

Быстрее, быстрее…

«Беги, Форест! Беги!»

Прямо мне в лицо смотрело уже полностью сформировавшееся ангельское орудие. До выстрела оставались считанные мгновенья…

Сейчас.

Я резко взмыл в воздух, поднимаясь на высоту, превышающую рост Евы-01. А спустя удар сердца Ангел выпустил в мою сторону голубовато-белый луч, прорезавший ночной мрак. Позади громыхнул взрыв, но Евангелион уже пролетел выше траектории выстрела и приземлился рядом с Рамиилом.

Посадка едва не стоила мне перелома ног, когда ступни угодили в огромные воронки, оставленные снарядами «инверторов». Восстанавливая равновесие, припал на одно колено, опёрся сжатыми кулаками на землю и почти сразу метнулся к Ангелу.

Проклятье, я и забыл, что он в три раза выше меня! До разрушенной верхней части так просто не добраться, а снизу ядро все еще прикрывают несколько десятков метров прочнейшей брони…

Раздался скрежет обломков, и Рамиил с натугой взмыл на пару метров в воздух. Напротив меня начали формироваться несколько жерл лучемётов.

Не дожидаясь окончания трансформации, крест-накрест рубанул ножами по броне Ангела, а затем ударил в это место кулаками, сформировав вокруг них усиленное АТ-поле.

Зеркально-ровная поверхность октаэдра взорвалась дождём мелких осколков, но глубже нескольких метров пробиться не удалось.

– Синдзи! Прекрати атаку и нейтрализуй его защиту!

Повинуясь приказу, отступил на пару шагов назад, выставил АТ-поле на максимум.

Золотистое свечение, которое окутывало Рамиила, начало колебаться и местами истаивать. Чувствовалось, что Ангел очень сильно ослаблен и сопротивляется буквально из последних сил. Заскрипев зубами от натуги, я с рычанием начал по сантиметру толкать рукояти управления от себя, одновременно мысленно усиливая нажим. Моё АТ-поле стало растягиваться в пространстве и понемногу продавливать защиту Рамиила.

АТ-поле Ангела начало… Пожалуй, лучше всего подходило слово «рябить». Местами появились самые натуральные прорехи, которые Рамиил без особого успеха пытался затянуть.

Где-то позади меня прогрохотало несколько выстрелов. От одной из граней в стороны полетели мелкие осколки, броня Рамиила покрылась глубокими выбоинами – судя по всему, Рей раздобыла «гросс» и всадила полдюжины снарядов прямо в бок противнику.

Ангел покачнулся и начал подниматься в воздух чуть быстрее – похоже, что снарядам не удалось добраться до ядра. Впрочем, неудивительно – даже высокоскоростным вольфрамовым стрелам непросто пробиться сквозь десятки метров монолитной брони…

Аянами не прекращала вести огонь из шестидюймовой винтовки, но толку от этого было немного. Даже с почти нейтрализованным АТ-полем Рамиил оставался невероятно тяжёлым противником.

Повернувшись ко мне более-менее целой гранью, он тут же начал формировать на ней три крупных орудия. Не раздумывая долго, я со всей дури швырнул в Ангела оба квантовых ножа. Пущенный с левой руки клинок вонзился в броню октаэра, не причинив особых повреждений, а вот второй исчез в восьмиугольном отверстии центрального ангельского лучемёта. Оттуда вырвался сноп искр, и Рамиил остановил боевую трансформацию на полпути – похоже, у него что-то нарушилось…

Блин, сейчас бы пистолет или винтовку – в упор бы расстрелял гада!..

Между тем «гад» перешёл от прямой агрессии к тактике позиционной войны, сконцентрировавшись на латании дыр и стремясь тупо смять моё АТ-поле своим. Причём, судя по неуклонно возрастающему давлению, Ангел понемногу выходил из состояния нокаута. Слава Аллаху, он больше не менял характеристики АТ-поля, видимо, предпочитая экономить энергию для восстановления каких-то внутренних повреждений…

Золотистое сияние, окружающее гигантский октаэдр усилилось, прорех стало меньше. Мои руки задрожали от перенапряжения в попытке сдержать его продвижение.

– Рей, бей в верхушку! Туда, где он повреждён!

Первая быстро перенесла огонь чуть выше, и это принесло более ощутимые результаты – от Ангела во все стороны полетели осколки разрушенных модулей. Но сколько же его так нужно долбить, чтобы добраться до ядра?! Эх, сейчас бы попробовать расстрелять его с какого-нибудь возвышения, целясь в лишённую брони часть… Или запулить что-нибудь туда по навесной траектории…

В голове словно что-то щёлкнуло.

– Его гранатой надо валить! – заорал я по внутренней связи.

– Точно! Молодец, Синдзи! – воскликнула Кацураги. – Разверни АТ-поле шире – Рей должна подобраться поближе.

Разверну, куда я денусь… Проклятье, даже головы не повернуть, чтобы посмотреть где там Первая… На секунду зазеваюсь, и меня просто-напросто раздавит… Но судя по тому, что огонь из «гросса» стих, Аянами рванула за гранатой.

Рамиил, словно почувствовав что-то неладное, усилил нажим.

– Синдзи, приготовься!..

Да готов я, готов… Как юный пионер…

Стиснул зубы от пронзающих тело огненных вспышек вернувшейся боли. В глазах потемнело, руки и ноги дрожали, а в ушах появился звон, но я всё-таки продолжал стоять на месте и растягивать защитное поле в стороны…

Где-то позади раздался тяжёлый топот бегущего Прототипа. Так, а теперь нужно продержаться совсем немно…

Неожиданно сотни валяющихся повсюду модулей Рамиила медленно взмыли в воздух. Пространство содрогнулось от какой-то волны искажений, разметавшей в стороны бетонную пыль и обломки. Воспарившие модули собрались в единый рой, из которого прямо мне в лицо ударил ливень октаэдров, сметающий всё на своём пути. Снаряды Ангела с силой ударили по моей защите, которая правда, оказалась весьма надёжной – модули просто-напросто разлетались ливнем мелких осколков при столкновении с ней.

Ливень октаэдров не смог добраться до Евы, но последовавший одновременно с ним удар АТ-полем буквально отшвырнул меня назад. Ноги проехались по земле, выбивая огромные траншеи. В спешном порядке я укрылся за одной из практически до основания разрушенных многоэтажек. Быстро огляделся по сторонам, ища взглядом Первую. Ага, вот она…

Прототип также занял позицию за одним из разрушенных зданий, сжимая в левой руке пистолет, а в правой гранату. Слава Богу, с Рей всё в порядке…

Тем временем Рамиил повернулся ко мне одной из своих неповреждённых вершин и начал формировать новое орудие. Судя по калибру и тому, что оно было только одно, предыдущие действия слегка истощили Ангела…

Октаэдр полоснул не слишком мощным лучом прямо над моей головой. Затем ещё и ещё раз, а потом начал медленно отлетать назад – видимо, он испытывал какие-то проблемы с ведением огня на близкие расстояния…

Вот оно твоё слабое место, мразь…

В следующий миг Рамиил показал, что списывать его со счетов рано, и швырнул в меня ещё порцию модулей. Я быстро отскочил в сторону, не тратя энергию на формирование усиленного АТ-поля.

Зараза, я же так не смогу обеспечить Рей прикрытие! Пока она добежит со своей позиции, её десять раз сожгут.

В голове словно заработал мощный вычислитель.

Рей к врагу прорваться не может, ибо находится в зоне огня. Я долго удерживать АТ-поле Рамиила не смогу, а как только он отлетит подальше, то тоже превращусь в мишень для лучемёта. А в одиночку она, наверное, к врагу не прорвётся. Нужно атаковать самому. Только нужно оружие. Мощное оружие…

– Синдзи, ты должен прикрыть Рей, – прозвучал в голове взволнованный голос Мисато. – Ангела нужно валить по-быстрому.

– Рей придётся бежать под огнём, – быстро произнёс по связи.

– Я попробую, – вклинилась Аянами.

– Рей, это слишком опасно! – отчаянно выкрикнул я.

Майору потребовалось меньше секунды на обдумывание ситуации.

– Рей, отбой. Синдзи, атаковать будешь ты.

Да как не хрен делать…

– Есть!

Я вытянул руки в направлении Евы-00.

– Гранату!

Ни секунды не размышляя, Аянами швырнула мне увесистый металлический цилиндр. Поймал двумя руками гранату, быстро подключился к ней и выставил таймер взрыва на двадцать секунд.

Должен успеть.

– Рей, прикрывай! Синдзи, пошёл!..

Рывком поднялся с земли и, низко пригибаясь, метнулся вперёд. Сзади послышалась частая стрельбы из пистолета – Первая меня прикрывала, смещаясь в сторону.

Вокруг Ангела начали вспухать взрывы десятидюймовых снарядов, выпущенных из пистолета Прототипа. Но АТ-поле Рамиила вновь действовало как надо, и ни один снаряд больше не поразил его тела. Отреагировав на рывок Евы, октаэдр попытался развернуться, наводя своё орудие, но я не дал ему времени сделать это.

С разбега прыгнул вперёд и вверх, прямо на Ангела, на лету пробивая выставленное им АТ-поле, будто пущенное сильной рукой копьё. Носами ботинок врубился в броню, левой рукой зацепился за щербатый край колоссальной раны в верхней части Рамиила, а правой с размаха зашвырнул в его сердцевину гранату.

Снаряд с хрустом проломил несколько слоёв модулей и, разметав в стороны тучу осколков, врубился в тело Ангела.

– Жри, мразь! – прорычал я.

Спрыгнул с октаэдра, до середины голеней провалившись в покрывающий землю слой обломков, максимально быстро освободился и рванул прочь.

– Рей, Синдзи, уходите оттуда!.. «Бета»! «Бета», как слышите меня? Удар по квадрату 7-15! Из всех стволов, неядерными!..

– Jawohl, frau Major! Abteilung, feuer!..[49]

– Бомбардировщикам отбой!..

Не сговариваясь, дружно рванули вместе с Первой в сторону озера, перепрыгивая через широкие воронки в земле.

Аянами ожидаемо вновь вырвалась вперёд, а я бросил на ходу короткий взгляд назад.

Твою мать!..

Ангел медленно поворачивался в нашу сторону своим единственным имеющимся орудием.

Рывком ускорившись, на пределе сил догнал Прототип и повалил его на землю, закрывая собственным телом. Спину тут же обожгло огнём, и я взвыл от сильной боли. В ушах тревожно запищал зуммер, сигнализируя о повреждении внешних батарей и переходе на внутренний источник питания.

Но мне на это было уже глубоко плевать.

Оскалившись, повернулся назад, чтобы запечатлеть у себя в памяти одно из самых лучших в мире зрелищ – смерть врага.

Двадцать секунд истекли, и термобарическая граната распылила солидный запас аэрозольной взрывчатки, окутавшей верхушку Рамиила. А в следующий миг полыхнул подрывной заряд, и по глазам ударила ярчайшая вспышка.

Хоть и сильно повреждённые за сегодня, светофильтры Евы уберегли мои глаза от излучения, и я со злой радостью увидел, как вся верхняя половина Ангела оказалась разнесена мощнейшим взрывом.

Пламя объяло Рамиила, от него начали отваливаться какие-то куски, и он тяжело рухнул на землю, вызвав небольшое локальное землетрясение.

В воздухе раздался уже знакомый низкий и протяжный вой, а затем вокруг Ангела взметнулись три исполинских фонтана взрывов 406-миллиметровых снарядов, выпущенных с позиции «бета». Жаль только, что ни один из них не попал прямо в тушу смертельно раненого октаэдра…

Не успел я это подумать, как в воздухе мелькнула какая-то смутная тень. Мгновение ничего не происходило, а затем чудовищный взрыв буквально разнёс Рамиила на части.

Двухтонный снаряд начинённый тремя с половиной сотнями килограмм взрывчатки и выпущенный из самого мощного в истории самоходного орудия типа «Карл-Герат», поставил жирную точку в существовании Пятого Ангела.

– И так будет со всяким, – хрипло рассмеялся я.

Внезапно позади громыхнул какой-то взрыв, меня словно стукнуло по голове, и я опять провалился в темноту…

Сознание возвращалось с трудом и словно бы толчками.

А ещё вместе с сознанием возвращалась боль. Не сказать, чтобы уж настолько одуряющее сильная – орать от неё не хотелось… А вот шипеть и скрипеть зубами – да! Больше всего болели грудь, спина и руки – те места, на которые пришлись сильнейшие повреждения моей Евы.

Дотронулся до груди рукой. Млять, больно!..

Огляделся по сторонам.

Судя по тому, что ни одна связанная с Евой система не работала, а контактная капсула перешла в аварийный режим, я умудрился проваляться без сознания не менее пяти минут. Внутренние источники питания гарантированно сели, хорошо хоть система жизнеобеспечения в норме… Так, а что у нас со связью?

Хм, с энергией для лазерных и радиопередатчиков – полный порядок… А вот с ними самими – нет! Похоже, последний выстрел Рамиила уничтожил или повредил все остававшиеся в моём распоряжении датчики…

Так, отсюда явно нужно выбираться… ЛСЛ перегрета, дышать в ней трудно, да и в лазарет нужно поскорее попасть, а то как бы чего не вышло…

Опустил руку вниз, откинул крышку на правой стороне ложемента, нащупал рычаг экстренного извлечения контактной капсулы. Вроде бы Ева-01 должна лежать на брюхе, так что можно просто вылезти, а не пользоваться услугами катапультирующего механизма. Ещё в озеро зашвырнёт, чего недоброго…

Выдвинул рычаг, повернул его на девяносто градусов, дёрнул.

Капсула содрогнулась, но сообщение об успешном выходе на экранах не высветилось.

Что за фигня? Почему эта шарманка не работает? Ну-ка, ещё раз… Хм, не выходит. Ладно, хрен с тобой, золотая рыбка – будем катапультироваться…

Где-то снаружи громыхнуло, контактную капсулу встряхнуло, но она осталась на месте.

А вот это уже совсем хреново, товарищи… Это что же, мне теперь до прихода спасательной команды с резаками тут куковать? Трындец…

Я обессилено откинулся в пилотском сиденье. Оставалось только ждать…

Ноющая боль вкупе с чудовищной усталостью вгоняли меня в какое-то странное состояние полусна-полуяви – и уснуть до конца я не мог, и полностью бодрствовать не получалось. Да и в крови взрывоопасный коктейль из адреналина и обезболивающей дури бродит… Нервная система сильно истощена вдобавок…

Да, мне сейчас нужен сон… Сон и отдых… Отдохнуть… Как-никак заслужил – уничтожили вместе с Рей Пятого Ангела – можно будет на броне третий крестик нарисовать… А, чёрт, да их же там наверняка всех к свиньям собачьим вместе с бронёй расплавило… Эх, а я-то старался – крестик за Самсиила вырисовывал гораздо тщательнее, в несколько заходов, во время перерывов в занятиях…

Ладно, Виктор. Если сейчас ничего не можешь сделать, действуй по старому общежитскому правилу: скучно или голодно? – спи!

Голова свесилась на грудь, глаза закрылись, тело расслабилось, надёжно удерживаемое ремнями безопасности… Спать, Виктор, спа-а-ать…

Но что-то не давало мне спокойно задремать и отдохнуть. Какой-то скрежет, что ли…

Так, стоп. Скрежет?!

Неожиданно контактная капсула пришла в движение, а на экранах высветилась информация о начале процесса принудительного извлечения. Что-то я уже ничего не понимаю… Эй, это чего, спасатели так быстро прибыли, что ли? Ур-р-ра!..

Короткий и резкий сигнал зуммера – начался сброс ЛСЛ. Уровень жидкости понизился, лёгкие скрутил приступ удушья, но в следующее мгновенье грудь пронзили электрические импульсы, и меня вывернуло наизнанку. Scheisse, как же я ненавижу этот поганый момент…

Крышка аварийного люка открылась и…

Фиг мне, а не спасатели.

– Синдзи, как ты? – тяжело дыша, спросила меня Аянами.

– Р-рей? – выдавил в изумлении.

– С тобой всё в порядке?

Посмотрел на взволнованное лицо Рей, на её всклокоченные и испачканные ЛСЛ волосы, и непроизвольно улыбнулся.

– Порядок, Рей, не беспокойся. А… где спасатели?

– Они ещё в пути, – ответила Первая. – Я вытащила тебя сама, спросив разрешения у Мисато.

Я помолчал, а затем произнёс всего одно слово:

– Почему?

– Не могла так тебя оставить, – бесхитростно ответила Рей. – Вдруг с тобой что-то случилось, а я могла бы помочь и не сделала этого. Это было бы… плохо. Очень плохо.

– Ерунда, – слабо улыбнулся я. – Что со мной могло случиться?

– Ты излишне рисковал, – нахмурилась Аянами. – Последний удар Рамиила не смог бы сильно повредить мою Еву.

– Ну… Мало ли что… Вдруг с тобой бы что-нибудь случилось? – пожал я плечами и тут же скривился от боли.

– Что с тобой, Синдзи? Ты ранен? – обеспокоенно спросила Рей.

– Да нет, – попытался улыбнуться я. – Просто… немного поцарапало… Но скоро это всё пройдёт…

– Давай я помогу тебе выйти, – предложила Первая, нагибаясь и залезая внутрь капсулы.

– Да я сам как-нибудь…

Увы, но мой вялый протест не возымел никакого действия. Любое предложение Аянами всегда больше походило на информацию о её намерениях. Которые будут воплощены в жизнь вне зависимости от чьей-либо воли.

Эх… Гордость гордостью, а без Аянами мне бы пришлось туго – ослабевшие после всего произошедшего руки едва справлялись с тугими замками ремней безопасности.

– Спасибо, – благодарно произнёс я, когда с её помощью полностью освободился от всей этой сбруи.

– Пожалуйста, – коротко ответила Первая. – Давай руку, Синдзи – я помогу тебе выйти.

– Я сам.

Сам справлюсь! Мужик я или нет? Тварь ли я дрожащая или…

При первой же попытке встать чётко понял – тварь, да ещё и сильно дрожащая.

Рей неодобрительно посмотрела на мои трепыхания и упрямо повторила:

– Я помогу тебе.

Без долгих колебаний она извлекла меня из ложемента и буквально потащила к выходу, невзирая на все протесты и заявления, что я и сам смогу…

Вылезли на свет Божий.

– Осторожнее с капсулой, – предостерегла меня Рей. – Она очень горячая.

– А как же ты её тогда открыла? – поинтересовался я.

– Руками, – лаконично ответила Первая.

Прищурившись, присмотрелся к ладоням Аянами. Да, так и есть – материал контактного комбинезона в этих местах оплавлен и деформирован от воздействия высокой температуры…

Бедная… Почти с точностью до наоборот по сравнению с сериалом всё вышло…

Рей помогла мне осторожно опуститься на землю… Причём, действительно на землю, а не на бетон или усыпанный обломками асфальт.

Огляделся по сторонам.

– Битва при Токио-3… Окончена, – прокомментировал я увиденное.

Воздух постепенно заполнялся воем сирен, гулом автомобильных двигателей, рёвом летящих вертолётов. Нервовцы, спасатели, пожарные – все они спешили к месту сражения.

На площади нескольких кварталов, расположенных около побережья озера, не осталось ни единого целого здания или сооружения. Пейзаж напоминал своей безжизненностью и чуждостью поверхность Луны – куски бетона, пластика и металла, перемешанные с осколками модулей Рамиила. Десятки, если не сотни воронок, в большинстве из которых без труда поместится легковая машина, а в парочке особо крупных – и многотонный грузовик. Целые реки и озёра крови Ангела, в темноте кажущейся практически чёрной, ну и собственно сам Рамиил в совершенно непотребном состоянии. Превращённый снарядом «Адама» или «Евы» в кучу бесформенных обломков, раскиданных по всей округе, он уже больше ничем не напоминал несокрушимую летающую крепость. Да, честно говоря, он сейчас вообще ни на что не походил, кроме как на огромную гору строительного мусора…

Рядом со мной и Рей находились наши Евы.

Ноль-первый лежал прямо в водах озера, лицом вниз, его спинной люк был даже не открыт, а вскрыт – между пластин торчал квантовый нож Прототипа. В нижней части наплечных пилонов на спине виднелись остатки взорвавшихся батарей, а броня Евангелиона была сильно оплавлена. Ремонт наверняка влетит ООН в большую копеечку…

Рядом в позе «упор лёжа принять» застыл Прототип. В левой руке всё ещё зажата моя контактная капсула…

Я повернулся к не отводящей от меня обеспокоенного взгляда Аянами.

– Спасибо тебе, Рей, что вытащила…

– Нет, это тебе спасибо, – покачала головой Первая. – За то, что прикрывал меня.

– Работа такая… – пожал я плечами.

– В последний раз это было совсем не нужно, – заметила Аянами. – Ты прикрывал меня не только потому, что так было надо.

– Ну… да… – несколько замялся я. – Хочешь спросить, почему?

– Нет, я это и так знаю, – ответила Рей. – Ты боялся, что со мной что-то случится.

– Да, верно, – кивнул я и спустя немного времени добавил. – Всё-таки хорошо мы сегодня с тобой поработали…

– Да уж… – неожиданно вздохнула Первая.

– Что-то не так?

– Тяжело было… – призналась Аянами. – Я устала…

– Это нормально, – успокоил я Рей. Улыбнулся, взял её за руку и осторожно погладил. – Главное – мы справились и выполнили свой долг.

– Это хорошо, – уверенно заявила Первая.

– Это действительно хорошо, – улыбнулся я. Рей слегка улыбнулась в ответ.

Мы сидели с Аянами под звёздным небом на берегу озера. Казалось бы – романтика чистой воды, но нет же!..

Освещая небо багровым заревом, вокруг Асино полыхал лес, кое-где в огне до сих пор рвались снаряды автоматических турелей. Токио-3 был серьёзно повреждён и напоминал сейчас скорее не место жизни мирных граждан, а поле боя. Рядом с нами находились две огромные человекоподобные фигуры, напоминающие статуи лежащего Будды – Ева-00 и Ева-01…

Где-то совсем поблизости послышался шум вертолётов, нас накрыло сильным потоком воздуха.

Я повернул голову на шум.

На подсвечиваемую прожекторами с нескольких лёгких вертолётов землю садилась пара Ми-8, из которых тут же начали выбегать спасатели, направляясь в нашу сторону.

Теперь всё будет нормально…

Подумал это и внезапно поймал себя на мысли, что для меня всё происходящее действительно нормально. Никакого отторжения или ощущения нереальности окружающего мира – слишком многое я уже узнал и пережил, чтобы до сих пор считать всё выдумкой.

Нет, это действительно реальность. Пускай чужая, но реальность. И более того – теперь она и моя тоже.

Я посмотрел на сидящую рядом Рей.

Ты был чужаком, Виктор Северов, был и тем, кто стоит на нейтральной полосе в поисках себя. Но теперь ты часть этого мира. Сегодня состоялось твоё крещение, крещение огнём и кровью – отныне и навсегда у тебя нет иного пути.

Так что распорядись своей жизнью с толком, Третье Дитя.

Конец второй части

Невельск. Июнь-август 2010 года.