Николаевская Россия

1

В середине 1838 года наследник, будущий император Александр II (1818–1881), отправился в длительное путешествие за границу. Знакомство с главными европейскими дворами Николай, подобно своим предшественникам, считал одним из главных предметов образования будущего государя. К тому же наследник страдал лихорадкой и грудной болезнью. Врачи предписали ему лечение в Эмсе, где он и пробыл целый месяц. Отзыв Кюстина о свите Александра не вполне справедлив, ибо в нее входили и такие люди, как Жуковский, выдающийся медик Енохин, молодой граф M. М. Виельгорский, талантливый юноша, о котором восторженно отзывался Гоголь. Но остальные спутники наследника вполне оправдывали впечатление Кюстина. Это были яркие представители николаевской школы, как генерал А. А. Кавелин, известный картежник граф А. В. Адлерберг, тогда адъютант цесаревича, другой его адъютант, В. И. Назимов, впоследствии знаменитый своими бесчинствами и зверствами в западном крае, граф X. А. Ливен, совоспитанник Александра, А. В. Паткуль, по отзыву П. А. Плетнева, «из числа офицеров, тысячами видимых», и т. д.

2

В 1844 году А. О. Смирнова, известная приятельница Пушкина и Гоголя, из Парижа писала Жуковскому: «Отсюда еду на днях в Брюссель, посмотрю Бельгию и Голландию, а в Роттердаме сяду на пароход до Гамбурга, и так далее до благословенного Петрограда. Меня туда ничто не влечет, напротив, тоска забирает, когда подумаешь, что точно надобно вернуться. Никто более меня в сию минуту не оправдывает слов Кюстина» (Русский архив. 1902. № 5. С. 104).

3

Пожар, уничтоживший пароход «Николай I», произошел в мае 1838 года. На борту его находился девятнадцатилетний И. С. Тургенев, который через много лет, в 1883 году, описал эту трагедию в очерке «Пожар на море». Из его рассказа следует, что большая часть экипажа и пассажиров спаслась благодаря распорядительности капитана.

4

П. А. Плетнев в 1845 году вспоминал: «Князь Козловский служил при разных миссиях, знал прекрасно по-латыни, был, кажется, католик, всегда весел и остроумен, толстяк, гастроном, почти все лучшее на разных языках прочитал. О нем упоминает Кюстин в начале своего путешествия; к счастью, Козловский тогда уже был покойник, когда вышла книга, а то она повредила бы ему. Я несколько раз обедывал с ним у Соболевского вместе с Виельгорским, Пушкиным, Жуковским и Вяземским. Все мы очень любили его ум, веселый и практический» (Переписка Я. К. Грота с П. А. Плетневым. Спб., 1896. Т. 2. С. 525–526). Князь Петр Борисович Козловский (1783–1840), выдающийся представитель своего времени, живший долгое время за границей. Он был посланником в Турине, потом в Штутгарте, после чего несколько лет служил в Англии. По отзывам современников, он «признан был одним из умнейших людей эпохи, в которой ум был не особенная редкость». Восторженные отзывы о нем оставил Вяземский. Наряду с большим умом и разносторонними знаниями Козловский был и остроумнейшим собеседником, так что «на него» созывали гостей. Высокоодаренный человек, настоящий «европеец», Козловский особенно тяготел к римской древности, будучи страстным поклонником Ювенала. Близко сошедшись с Пушкиным, он уговаривал его взяться за перевод Ювенала, и Пушкин в неоконченном наброске обращался к нему со словами:

5

Барон Карл Карлович Унгерн-Штернберг (1730–1799), генерал-адъютант, крупный эстляндский помещик, часть владений которого была расположена на о. Даго. Будучи сторонником Петра III, он после переворота 1762 года впал в немилость и выехал за границу. Павел I вернул его из изгнания и приблизил к себе. Рассказ, записанный Кюстином со слов князя Козловского, принадлежит к числу исторических легенд.

6

В это время, как и позднее, вплоть до Севастопольской войны, Балтийский флот действительно был почти вовсе пассивен. Порт, замерзавший в течение, конечно, не девяти, а лишь трех-четырех месяцев, создавал тяжелые, но преодолимые препятствия. Как известно, с самого своего зарождения Балтийский флот принимал деятельное участие в войнах, сперва со Швецией (1741–1743), затем с Пруссией (1756–1762), с Турцией (1768) и т. д. С 1803 года суда ежегодно отправлялись из Балтийского моря на восток с целью поддержки американских колоний. Одновременно начались кругосветные плавания (например, Крузенштерна). Балтийский флот насчитывал около 100 разных судов (кораблей, фрегатов, корветов, бригов и др.) и до 50 различных судов гребного флота.

Пренебрежительный взгляд на русский флот как исключительно на забаву государя, видимо, был широко распространен среди руководителей английской политики. Пушкин в своем дневнике (30 ноября 1833 года) записал разговор с секретарем английского посольства Блайем, называвшим русский флот «игрушкой». Несомненно, что подобные отзывы о русских морских силах являлись результатом раздражения и тревоги Англии по поводу внешней политики Николая, агрессивное направление которой выступало достаточно ясно. В записи Пушкина его разговора с Блайем последний роняет следующее замечание: «Долго ли вам распространяться? (Мы смотрели карту постепенного распространения России.) Ваше место в Азии, там вы совершите достойный подвиг цивилизации». Лорд Дюргам (1792–1840), известный английский политический деятель, в 1832 году был послан в Россию с целью укрепления связи ее с Англией.

7

Сфинксы эти в действительности являются не копиями, а подлинниками. Они были вывезены в 1832 году из Фив и установлены на пристани у Академии художеств, сооруженной по проекту архитектора К. Тона.

8

Памятник Петру I работы известного французского скульптора Этьена Мориса Фальконе (1716–1791) окончен был отливкой в 1775 году. В своей оценке этого замечательного произведения искусства, неоднократно воспетого русскими художниками слова и отмеченного всеми иностранными путешественниками, Кюстин оказался совершенно одинок.

9

Исаакиевский собор начат еще при Екатерине II. Проект его был задуман настолько широко и помпезно, что, подобно большинству грандиозных замыслов императрицы, остался незавершенным. Павел 1 весьма спешил с окончанием обстройки города, одним из следствий чего явился скромный кирпичный куполок, неудачно венчавший Исаакий. В царствование Александра I все церковное зодчество сосредоточилось на создании Исаакиевского собора. В результате специального конкурса, в котором участвовали все выдающиеся зодчие, одержал верх проект Монферрана, требовавший огромных затрат, вследствие чего постройка подвигалась крайне медленно и осуществление ее затянулось снова на многие годы. Привычный вид Исаакия в лесах дал повод к сочинению злой эпиграммы, приписывавшейся Пушкину:

10

Зимний дворец впервые был выстроен Петром I в 1711 году. Вслед за тем, в 1721 году, архитектором Маттернови был построен новый дворец. Позднее он постоянно перестраивался и расширялся, и лишь в 1768 году Растрелли закончил всю постройку дворца, ставшего постоянной резиденцией царской семьи. В декабре 1837 года из-за неосторожности возник пожар, уничтоживший весь дворец. Удалось отстоять только Эрмитаж и спасти драгоценности. Тогда-то по приказанию Николая I в год с небольшим по проектам архитекторов Штауберта и Стасова дворец восстановлен в прежнем виде, еще с большей роскошью. Эта поспешность сопровождалась неизбежными жертвами, о которых рассказывает Кюстин.

11

Версаль — резиденция французских королей до Великой революции. В царствование Людовика XIV (1643–1715) в нем был построен великолепный дворец, положивший начало славе Версаля. Короли французские не щадили средств на украшение города, не имевшего себе равных по пышности и роскоши. По исчислениям французских историков, Версаль обошелся народу более 4,5 миллиарда франков.

12

Барон Сигизмунд Герберштейн (1486–1566), германский дипломат, дважды побывавший в России, в 1517 и 1526 годах. Его главное сочинение, «Moscoviticarum Commentarii», явилось для Западной Европы первым источником сведений о России. Кюстин не преувеличивал значения «Истории» Карамзина. Смысл восторженных похвал, которыми было встречено ее появление, отчетливее всего сказался в известном афоризме Пушкина: «Древняя Россия, казалось, найдена Карамзиным, как Америка Колумбом». Действительно, вопреки тому, что Карамзин отнюдь не был оригинален, являясь продолжателем исторической школы XVIII века и находясь в особенно тесной зависимости от «Истории» Щербатова, вопреки всем недостаткам его работы значение ее в развитии исторической науки огромно. Для массы читателей история России в самом деле оказалась новооткрытой Америкой, и через интерес к сочинению Карамзина это прошлое вошло в обиход русской образованности. О степени успеха «Истории» можно судить по одному тому, что первое издание ее, в количестве 3 тысяч экземпляров, разошлось менее нежели в месяц. Выписка из Герберштейна, приводимая Карамзиным и запомнившаяся Кюстину, имеет особый смысл. Она была необходима Карамзину для обоснования исторической давности русского самодержавия, которое, конечно, в XVI веке было далеко не таким, как в XIX веке. Тогда русский царь отнюдь не был абсолютным монархом. Многообразные условия социально-экономической жизни России сделали его таковым лишь к XVIII столетию. Карамзин не сумел отнестись критически к записи Герберштейна, понять ее исторический смысл и аргументировал ею в пользу исконной давности абсолютизма. Кюстин под влиянием Карамзина ссылается на того же Герберштейна для характеристики самодержавия Николая I, не замечая, что впадает в исторический анахронизм.

13

Автор, конечно, поспешил со своим заключением. Он должен был бы вспомнить о декабристах, об их многочисленных эпигонах, о деле Герцена и Огарева, о беспрерывных крестьянских восстаниях, о частых волнениях рабочих. Все это как будто свидетельствовало о том, что русский народ (если не понимать под ним, подобно Кюстину, лишь придворную клику) весьма далек был от «опьянения своим рабством».

14

Кюстин разумеет закон о порядке государственной службы, изданный Петром I в 1722 году под названием «Табель о рангах». Закон состоял из расписания новых чинов по 14 классам, к каждому из которых были приписаны вновь введенные воинские, статские и придворные чины. Автор, несомненно, преувеличивает влияние введения табели о рангах. Чины существовали и прежде, и, по существу, изменилась лишь номенклатура. Эти древние чины — бояре, окольничьи, стольники и пр. — сохранялись и при новом законе, но пожалование их вновь было прекращено.

15

Русское сценическое искусство к этому времени уже было отмечено именами Семеновых, Истоминой, Мочалова, Каратыгиных, Самойловых, Щепкина и др. Крепостные театры выдвигали выдающихся актеров, хотя обстановка в них была далеко не «тепличной».

16

Великая княжна Мария Николаевна (1819–1876), дочь Николая I, в 1839 году вступившая в брак с герцогом Максимилианом Лейхтенбергским (1817–1852). Отец его, Евгений Богарне, — пасынок Наполеона, сын императрицы Жозефины от первого брака.

17

Михайловский дворец выстроен в царствование Александра I для великого князя Михаила Павловича знаменитым архитектором Росси. Им же были разработаны проекты постройки площади и прилегающих к ней улиц. Но проекты эти были осуществлены в гораздо более скромных размерах.

18

Статуя якобы Петра 111, о которой говорит автор, — это, конечно, конный монумент Петра I в облачении римского императора, работы Растрелли-старшего. Вероятно, Кюстин знал, что эта статуя долго лежала в сарае, будучи наконец установлена по приказу Павла I. Должен был он знать и о другом поступке Павла, действительно клонившемся к унижению памяти его матери, именно о перенесении праха Петра III в Петропавловский собор и погребении его рядом с покойной императрицей. Эти два разнородных известия, ассоциировавшись в представлении Кюстина, видимо, и явились источником его грубой ошибки.

19

Граф Петр Петрович Пален (1778–1864) — сын знаменитого графа П. А. Палена, главы заговора против Павла 1. Участник всех войн, он сделал блестящую военную карьеру. Будучи генерал-адъютантом, он в 1834 году сменил Поццо ди-Борго на посту русского посланника в Париже. Пален с замечательным тактом умел защищать интересы России в недоброжелательной Франции, где пользовался большим авторитетом. Сын цареубийцы, он умел сохранять свое достоинство и перед лицом государя, с которым ему случалось резко спорить и не соглашаться (см.: Русский архив. 1901. № 12. С. 467–468). Впоследствии Пален был генерал-инспектором всей кавалерии и членом Государственного и военного советов.

20

Михайловский замок, построенный по проектам архитекторов Баженова и Бренна, закончен был всего за несколько месяцев до цареубийства 11 марта 1801 года. Павел хотел создать род крепости, в которой он мог бы укрыться от заговоров, всюду ему мерещившихся. Вскоре же после своего вступления на престол Павел дал почувствовать дворянству, что при нем оно не встретит столь же заботливого покровительства, какое оказывала «благородному» сословию Екатерина. Целый ряд мероприятий Павла (ограничение «Жалованной грамоты», указ о трехдневной барщине, массовые исключения дворян со службы и т. п.) являлся прямым нарушением привилегий, полученных дворянством в прошлое царствование и создавших ему монополистическое положение в государстве. Во внешней политике охлаждение Павла к Англии и сближение с Францией серьезным образом задевали насущные интересы дворянства, так как экономически Англия с Россией были связаны теснейшими узами. Антидворянские тенденции Павла были показателем острого столкновения феодально-крепостнических и буржуазных интересов, столкновения, в котором император не стал всецело на сторону того класса, к которому принадлежал сам. В результате среди дворянства создалось враждебное отношение к Павлу. Оно усиливалось еще благодаря суровому политическому режиму и личным качествам Павла. Таким образом, почва для заговора оказалась хорошо подготовленной. Заговорщики, в состав которых входили исключительно гвардейские офицеры во главе с военным губернатором столицы графом Паленом, предполагали заставить Павла отречься от престола в пользу Александра, косвенно участвовавшего в заговоре. Разбившись на два отряда, заговорщики в ночь с 11 на 12 марта 1801 года проникли в замок. Отряд, возглавляемый Паленом, занял главную лестницу замка и оставался здесь до самого конца. Другой отряд, предводительствуемый генералом Бенигсеном, пройдя потайным ходом, достиг спальни Павла. Кюстин смешал роли Бенигсена и Палена. При первой же попытке Павла к протесту заговорщики набросились на него, и в происшедшей свалке Павел был задушен. Так велико было озлобление против него, столько накопилось личных обид и оскорблений, что заговорщики еще некоторое время после смерти Павла продолжали избивать его, уже мертвого, настолько изуродовав труп, что его пришлось долго украшать, дабы скрыть следы побоев. Это исступление заговорщиков совсем не вяжется с тем «холодным расчетом», о котором говорит Кюстин.

21

Марсово поле (ныне площадь Жертв Революции) до конца XVIII века представляло собой луг, служивший иногда даже местом охоты для членов царской семьи. По приказанию Екатерины II луг был очищен и приспособлен для парадов, причем сперва получил название Царицына луга. Монумент Суворову работы известного скульптора М. А. Козловского установлен при Павле I.

22

В Петербурге тогда должна была быть еще свежа память о страшном наводнении, происшедшем 7 ноября 1824 года, увековеченном в пушкинском «Медном всаднике». Другое, менее сильное, наводнение случилось в 1777 году. Возможно, что Кюстин имел в виду наводнение, постигшее город еще в пору его зарождения и едва не уничтожившее Петербург.

23

Петропавловская крепость уже в XVIII веке исполняла функции каторжной тюрьмы. В 1790 году туда заключен был А. Н. Радищев. Около этого же времени выстроен Алексеевский равелин, создание которого диктовалось необходимостью иметь специальную тюрьму в связи с ростом количества «государственных преступников». В 1825–1826 годах крепость наполнилась декабристами. В бытность Кюстина в Петербурге в Алексеевском равелине еще содержался один из них — Г. С. Батеньков. Только в 1884 году правительство осознало неловкость и двусмысленность ближайшего соседства каторжной тюрьмы с Петропавловским собором, в котором находились царские могилы. Тогда была выстроена тюрьма в Шлиссельбурге. О жестоких условиях заключения в Петропавловской крепости во времена Николая I сохранился богатый материал в мемуарах декабристов и петрашевцев. «Петропавловская крепость, — писал декабрист А. М. Муравьев, — гнусный памятник самодержавия на фоне императорского дворца, как роковое предостережение, что они не могут существовать один без другого. Привычка видеть перед глазами темницу, где стонут жертвы самовластия, в конце концов непременно должна притуплять сочувствие к страданиям ближнего».

24

Домик Петра Великого представляет собой низкое бревенчатое здание из двух комнат. Одна, где помещался образ Спасителя, позднее обделана мрамором, другая же сохраняла отделку и меблировку петровского времени. Скромность этого здания обусловливалась тревожным положением Петербурга в первое десятилетие XVIII века, находившегося под вечной угрозой шведского вторжения. Вследствие этого все силы были направлены к скорейшему созданию крепости. Петру некогда было думать о своем жилище. Позднее же, после полтавской победы, прославленная «простота» его не помешала царю построить для себя пышный и величественный Зимний дворец.

25

Срок солдатской службы в это время установлен был в 25 лет. Счастливцы, дотянувшие солдатскую лямку в каторжных условиях царской казармы, выходя из нее, оказывались вне менее трагическом положении. Правительство нисколько не заботилось обеспечить старость тех, кто на службе ему убил и лучшие годы, и самое здоровье. Отставные солдаты, давно отвыкшие от мирного труда, больные и дряхлые, обрекались на полуголодное существование, обращаясь чаще всего в бездомных бродяг, пробавляющихся подаянием. Те, которых видел Кюстин, были еще наиболее удачливы — они имели верный кусок хлеба. Салтыков-Щедрин рассказывал о солдате, который за выслугою лет вернулся в родную деревню и, не найдя там ни кола ни двора, вынужден был ходить по базарам и ярмаркам с ученым зайцем, бившим в барабан и вытягивавшимся во фрунт. Этот отставной солдат, конечно, не выдуман, а списан с натуры.

26

Николай I усердно старался убедить Европу в своей веротерпимости. Как раз в 1839 году он писал папе Григорию XVI: «Я никогда не перестану считать в числе первых моих обязанностей защищать благосостояние моих католических подданных, уважать их убеждения, обеспечивать их покой». Этот «покой», видимо, понимался государем весьма своеобразно. 1830-е годы отмечены жесточайшими гонениями на католиков и униатов, сопровождавшимися массовыми ссылками, истязаниями и убийствами.

27

Станислав Понятовский (1732–1798), последний польский король, один из фаворитов Екатерины II, расположение которой он завоевал еще будучи польским посланником в Петербурге. По приказанию императрицы в 1764 году он был «избран» польским королем. При нем произошло три раздела Польши, и после третьего он вынужден был отречься от престола. Последние три года он прожил в Петербурге, всеми покинутый и забытый, не исключая и своей высокой покровительницы.

28

Жан-Виктор Моро (1763–1813), один из наиболее выдающихся генералов первой Французской республики. В 1800 году он был смещен Наполеоном, видевшим в нем опасного соперника. Опальный генерал удалился в Америку, откуда был вызван союзниками для руководства военными операциями против Наполеона. В битве под Дрезденом он был убит французским ядром.

29

Французским послом при русском дворе состоял барон де Барант, известный историк, публицист и литератор. Это тот Барант, который незадолго перед смертью Пушкина переписывался с ним по вопросу о русском авторском праве.

30

Популярность Поль де Кока, вполне естественная в условиях николаевского режима, была настолько велика, что Сенковский, не обинуясь, ставил его на одну доску с Гоголем, что само по себе свидетельствует о состоянии литературных вкусов. В 1840 году Белинский со злой иронией советовал В. П. Боткину перевести всего Поль де Кока «и издать великолепно, ибо тут успех несомнителен». Господство на сцене водевиля обусловливалось, конечно, теми же причинами. Назначенный в 1839 году управляющим делами III отделения, а следовательно, и драматической цензуры, Л. В. Дубельт подробно изъяснял элементы, присутствие которых на сцене недопустимо: личность монарха, его приближенные, иноземные влияния, преобладание черной краски над белой и т. д. и т. п. У драматургов неизбежно должен был возникнуть вопрос: о чем же в таком случае можно писать? Театральный цензор Е. Ольдекоп (некогда обокравший Пушкина на издании «Кавказского пленника») поучал драматурга: «Театр должен быть школой нравов, он должен показать порок наказанным, а добродетель вознагражденной. В этом отношении театр есть учреждение полезное и необходимое, удовольствие благородное и приятное». «Таким образом, — пишет историк театра, — лейтмотив пожеланий цензуры… оптимистический. Жизнь может поражать ужасами, окружающее общество — несправедливостью, администрация — произволом, но драматурги должны давать публике одни лишь образчики благоустройства и нравственной чистоты» (Дризен Н. В. Драматическая цензура двух эпох. 1825–1881. Пг., 1916. С. 10). Если к сему добавить, что эти принципы свои цензура весьма ревниво применяла на деле, понятным станет, каков мог быть тогдашний репертуар.

31

Александра Федоровна с 1826 года состояла шефом этого полка, который с 1831 года именовался Кавалергардским имени ее императорского величества полком.

32

Адмиралтейство, одно из красивейших зданий Петербурга, было построено в 1806–1811 годах знаменитым зодчим А. Д. Захаровым.

33

Вопрос о запрещении продажи крепостных без земли ставился еще прежде. Закон же 1827 года, который, очевидно, имел в виду автор, лишал помещиков права обезземеливать своих крестьян. Закон требовал, чтобы при имениях оставалось земли не менее 4 1 /2 дес. на душу, нарушение чего должно было караться отобранием имения в казну. Теоретически закон этот был не лишен важности, но слабость его применения и всевозможные обходы лишали его, по существу, всякого значения.

34

Крестьянские волнения в царствование Николая I были весьма обычным явлением. Происходившие повсеместно, во всех губерниях, где существовало крепостное право, они были вызываемы непомерной экономической эксплуатацией крестьян, жестоким обращением, принудительными переселениями. Иногда они принимали форму открытых восстаний против крепостного права в целом. Некоторые мероприятия Николая I в пользу крестьян были вызваны именно этими волнениями. Но уступки, однако, не прекращали народного недовольства, и количество волнений росло с каждым годом.

35

Иоган-Генрих Шнитцлер (1802–1871), историк и статистик. В 1820-х годах он жил в России и собрал богатый материал, легший в основу двух его первых капитальных трудов, снискавших автору литературную известность: «Essai d’un statistique générale de l’empire de Russie» (1829), «La Russie, la Finlande et la Pologne, tableau statistique, géographique et historique» (1835). B 1847 году он выпустил «Histoire de la Russie».

36

Случаи, подобные приведенному Кюстином, не были исключением. В истории России есть много имен, начиная с Меншикова и Бирона, беспредельная власть которых внезапно обрывалась опалой и изгнанием. Иногда это являлось следствием государственного переворота, иногда же результатом победы противной партии. Но эпизод с Репниным изложен Кюстином неверно. Князь Николай Григорьевич Репнин-Волконский (1778–1845) не занимал исключительного положения, приписанного ему Кюстином. С 1816 по 1834 год он был малороссийским губернатором, пользовался широкой популярностью и уважением. Около этого времени на него был сделан донос о присвоении каких-то сумм. Оскорбленный клеветой, Репнин подал в отставку и выехал за границу.

37

Действительно, медицинская наука в России в это время представлена была почти исключительно немецкими врачами, как известный Гильдебранд, Мойер и др. Блестящий хирург лейб-медик Н. Ф. Аренд был на вершине славы. При дворе состояли бесчисленные немецкие врачи: Стофреген, Шлегель, Раух, Рюль, Мандт и др. Но уже выдвигались и молодые русские врачи, между ними в первую очередь, конечно, Н. И. Пирогов. В 1827 году Николая I в путешествии по России сопровождал молодой русский хирург И. В. Енохин, причисленный в 1837 году к штату цесаревича. Говоря о лейб-медике, единственном порядочном русском враче, Кюстин имел в виду или Енохина, или почетного лейб-медика Д. К. Тарасова, присутствовавшего при смерти Александра I и оставившего интересные воспоминания. Последние были записаны им много позднее, но уверенность, с которой Кюстин говорит о том, что русские придворные врачи — хорошие мемуаристы, дает основание предполагать, что Тарасов в личной беседе с Кюстином делился своими воспоминаниями и тем самым привел собеседника к этой уверенности.

38

Граф Иван Илларионович Воронцов-Дашков (1790–1854), член Государственного совета, обер-церемониймейстер и камергер.

39

Бастилия — знаменитая государственная тюрьма в Париже, 14 июля 1789 года разрушенная революционным народом. Это событие знаменовало начало активного участия народных масс в Великой революции.

40

На следующий день после восстания декабристов в Петербурге Александра Федоровна записала в свой дневник: «Я думала, что мы уже достаточно выстрадали и вынесли (в период междуцарствия. — Ред.). Но волею неба нам было суждено иное. Вчерашний день был самый ужасный из всех, когда-либо мною пережитых… Нельзя было скрывать от себя опасности этого момента. О Господи, уж одного того, что я должна была рисковать драгоценнейшей жизнью, было достаточно, чтобы сойти с ума… Боже, что за день! Каким памятником останется он на всю жизнь!..» Как известно, самая коронация долго откладывалась из-за нервной болезни императрицы, от которой она страдала всю жизнь.

41

В 1722 году в отмену старого порядка наследования престола посемейному старшинству Петр I издал новый указ, согласно которому император должен был сам избирать себе наследника. После сего многие десятилетия престол российский замещался менее всего в зависимости от воли самих самодержцев. Закон этот просуществовал до 1797 года, когда Павел I восстановил право старшинства.

42

Сикстинская капелла в Риме, построенная в 1473 году при папе Сиксте IV, одна из домовых церквей пап в Ватиканском дворце, знаменитая своей стенной и плафонной живописью. Другую славу капеллы составлял ее хор, долгое время считавшийся лучшим в мире. Для наибольшей свежести и чистоты звучания сопрановые и альтовые партии поручались кастратам. Miserere — церковное католическое песнопение.

43

В середине XVIII столетия в Петербурге водворилась итальянская опера, пользовавшаяся большим успехом. Приглашенные при Екатерине II руководить ею два известных итальянских композитора — Сарти и Галуппи — сочиняли многочисленные песнопения для православной церкви на славянские тексты в стиле итальянской оперы. Этим они внесли в русскую церковную музыку совершенно новый элемент.

44

Джиакомо Мейербер (1791–1864), знаменитый оперный композитор, автор «Роберта-Дьявола», «Гугенотов», «Африканки» и т. д. Он являлся создателем стиля «большой оперы», требовавшей значительного числа участников и пышной постановки.

45

Митрополит Петербургский Серафим, в миру Стефан Васильевич Глаголевский (1763–1843). Это тот самый митрополит, который 14 декабря 1825 года выезжал уговаривать мятежников сложить оружие, на что солдаты советовали ему убраться восвояси, ибо здесь ему нечего делать. Впоследствии ходили слухи, что в суде Серафим особенно настаивал на смертной казни декабристов.

46

Уверенность, с которой автор говорит о семейных добродетелях Николая I, производит впечатление забавного курьеза, свидетельствующего об артистическом лицемерии государя. Николай был чрезвычайно женолюбив, и фаворитизм процветал при русском царе. Не удовлетворяясь официальной, общепризнанной фавориткой В. А. Нелидовой, даже жившей во дворце, Николай дарил сугубым вниманием не только всех фрейлин и иных придворных дам и девиц, но очень часто оказывался весьма благосклонен и к случайным встречным из среднего сословия. Наблюдательный соотечественник Кюстина, живший в России, рассказывал, что «если он [царь] отличает женщину на прогулке, в театре, в свете, он говорит одно слово дежурному адъютанту. Особа, привлекшая внимание божества, попадает под наблюдение, под надзор. Предупреждают супруга, если она замужем, родителей, если она девушка, о чести, которая им выпала. Нет примеров, чтобы это отличие было принято иначе как с изъявлением почтительнейшей признательности. Равным образом нет еще примеров, чтобы обесчещенные мужья или отцы не извлекали прибыли из своего бесчестья.

«Неужели же царь никогда не встречает сопротивления со стороны самой жертвы его прихоти?» — спросил я даму, любезную, умную и добродетельную, которая сообщила мне эти подробности. «Никогда! — ответила она с выражением крайнего изумления. — Как это возможно?» — «Но берегитесь, ваш ответ дает мне право обратить вопрос к вам». — «Объяснение затруднит меня горазда меньше, чем вы думаете: я поступлю как все. Сверх того, мой муж никогда не простил бы мне, если бы я ответила отказом» (цит. по: Щеголев П. Е. Дуэль и смерть Пушкина. М., Л., 1928. С. 439). Н. А. Добролюбов в недавно опубликованной его статье «Разврат Николая Павловича и его приближенных любимцев» (Голос минувшего. 1922. № 1. С. 65) сообщал, что «нет и не было при дворе ни одной фрейлины, которая была бы взята ко двору без покушений на ее любовь со стороны или самого государя, или кого-нибудь из его августейшего семейства. Едва ли осталась хоть одна из них, которая бы сохранила свою чистоту до замужества. Обыкновенный порядок был такой, брали девушку знатной фамилии во фрейлины, употребляли ее для услуг благочестивейшего, самодержавнейшего государя нашего, и затем императрица Александра начинала сватать обесчещенную девушку за кого-нибудь из придворных женихов». Так складывалась интимная жизнь царской семьи, которой доверчиво восторгался Кюстин. Как известно, эти придворные нравы и обычаи послужили Л. Н. Толстому темой для его «Отца Сергия». В свете этих данных понятным делается и совет Пушкина жене не хлопотать о помещении сестер ко двору. «Коли и возьмут, то подумай, что за скверные толки пойдут по свинскому Петербургу… Мой совет тебе и сестрам — быть подале от двора, в нем толку мало».

47

Венский конгресс, на который съехались все монархи, свергнутые и несвергнутые владетельные князья, дипломаты и пр., сопровождался беспрерывными дворцовыми выходами, концертами, спектаклями, маскарадами, пирами и пр., вплоть до инсценировок недавних кровавых сражений. Рассказанный Кюстином инцидент, происшедший на балу между царственными супругами и рисующий «рыцарственного» Александра отнюдь не с рыцарской стороны, вполне вероятен. Надо вспомнить постоянное пренебрежительно-холод-нре отношение Александра к жене, которое в Вене должно было разнообразиться еще и другим чувством. Там после долгой разлуки Елизавета Алексеевна встретилась со своим первым любовником, князем А. Чарторыйским. Дневник последнего свидетельствует, что встреча эта прошла для обоих далеко не бесследно. В дневнике читаем: «Она всегда первый и единственный предмет. Обмен кольцами. Ее доброта, ее чувства иного рода… Я предостерег относительно его [Александра] мысли о примирении… Пишу к ней… Мой разговор с императором. Поднимаю материю о ней…» Отсюда можно судить о характере отношений между супругами в это время.

48

Уже с начала XIX века во Франции, в Англии, Италии и других европейских государствах стало широко применяться газовое освещение.

49

Должно быть, супруга владетельного князя Мингрельского Николая Дадиана, в 1803 году принявшего подданство России на правах вассального владетеля. В 1837 году, в бытность свою на Кавказе, Николай I останавливался у князя Дадиана и потом вспоминал: «Нас приняла княгиня, жена владетеля, огромная и дюжая, на которую стоило только посмотреть, чтобы увериться, что распоряжается всем она, а не тщедушный ее супруг» (Шильдер Н. К. Николай I. Спб., 1903. Т. 2. С. 749).

50

Здание биржи задумано и начато еще в 1784 году знаменитым Кваренги, проектировавшим строго деловую постройку. Осуществление его проекта затянулось надолго. В 1801 году постройка была разрушена и заменена эффектным сооружением архитектора Томона в античном стиле.

51

Лувр — величайшее парижское общественное здание, в котором собраны художественные ценности французского народа. Огромное по занимаемой площади (до 200 тысяч квадратных метров) и в течение более трех веков подвергавшееся постоянным перестройкам и достройкам, здание это в настоящее время подразделяется на «Новый Лувр» и «Старый Лувр». Последний — квадратный по плану, заключающий в себе такой же квадратный двор, — и имел в виду автор.

52

Когда осенью 1784 года Екатерина задумала путешествие в Крым, Потемкин срочными приказами спешил инструктировать местных губернаторов о том, как обмануть императрицу и создать у нее выгоднейшее впечатление о состоянии завоеванного края. Выехала Екатерина лишь через три года, так что у администрации оказалось много времени для подготовки. Успех был полный. По возвращении Екатерина писала Потемкину, что не перестанет говорить «о прелестном положении мест вам вверенных губерний и областей, о трудах, успехах, радении, усердии, попечении и порядке, вами устроенном повсюду». А французский путешественник маркиз де Линь, ехавший по следам Екатерины, тогда же писал: «Теперь я узнал, что значат искусные обманы: императрица, не будучи в состоянии выходить из кареты, должна верить, что некоторые города, коим она давала знатные суммы на построение, уже совсем кончены; между тем как мы часто находили сии же города без улиц, улицы без домов, дома без кровлей, окон и дверей. Императрице показывали одни каменные ряды, красиво выстроенные, одни колоннады губернаторских палат… В тех местах, по которым проезжала императрица, богатые декорации, нарочно для нее выстроенные, валились тотчас же после ее проезда».

53

Сравнение Николая I с Петром было тогда чрезвычайно модно («Семейным сходством будь же горд») благодаря обманчивому представлению о духовной мощи Николая. Но, спеша поставить его на одну доску с его пращуром, конечно, мало кто мог решиться противопоставить Николая всем остальным монархам, получившим от Кюстина наименование «ненастоящих властелинов».

54

Великая княгиня Елена Павловна (1806–1873), урожденная принцесса Вюртембергская. Ученица Жуковского и Плетнева, она была женщиной высокоодаренной, интересной и образованной, выгодно отличаясь от прочих членов царской семьи. Даже Пушкин почитал ее «умной женщиной». После своего несчастного пожалования в камер-юнкеры он представлялся Елене Павловне и потом писал жене: «Я поехал к ее высочеству на Каменный Остров в том приятном расположении духа, в котором ты меня привыкла видеть, когда надеваю свой великолепный мундир. Но она так была мила, что я забыл и свою нещастную роль и досаду». Не в пример своим высоким родственникам, Елена Павловна умела ценить искусство, и в особенности литературу. Она была близка с Жуковским, Тургеневым, Плетневым, Одоевским. Последний рассказывал, что она «вечно училась чему-нибудь» (Русская старина. 1907. № 1. С. 54). Когда Пушкин лежал на смертном одре, Елена Павловна, единственная из членов царской семьи, сумела понять, какая несравненная потеря ждет Россию. Жуковский вспомнил, что «великая княгиня, очень любившая Пушкина, написала ко мне несколько записок, на которые я отдавал подробный отчет ее высочеству, согласно с ходом болезни». Позднее такое же участие Елена Павловна проявила и к делу музыкального образования в России, будучи в теснейшей дружбе с А. Г. Рубинштейном.

55

София Гэ (1766–1852), французская писательница, аристократка по происхождению и по вкусам. Она является автором ряда романов, посвященных мастерскому описанию дореволюционного общества и беспечной парижской жизни времен Директории. Ее дочь, Дельфина, в замужестве Жирарден (1805–1855), дебютировала в качестве поэтессы, а в 1830-х годах обратилась к романам, новеллам и трагедиям. Ни та ни другая, конечно, никак не могли быть отнесены к числу первых величин французской литературы. Но зато о них можно было безбоязненно говорить при дворе русского императора, ненавидевшего современную Францию.

56

Отношение правительства к современной французской литературе было резко отрицательным и подозрительным. Оно вытекало из общего недоверия к Франции, особенно усилившегося в начале 1830-х годов. Бенкендорф глубокомысленно внушал Николаю 1, что вообще «с самой смерти Людовика XIV французская нация, более испорченная, чем образованная, опередила своих королей в намерениях и потребности улучшений и перемен; что не слабые Бурбоны шли во главе народа, а он сам влачил их за собой». Подобными взглядами и определялось отношение правительства к французской литературе, подвергавшейся жестоким гонениям в России. В 1830 году была закрыта «Литературная газета» Дельвига за помещение незначительных стихов Казимира Делавиня. В дневнике 1830-х годов цензора А. В. Никитенко содержится множество подобных любопытных фактов. Так, в 1831 году цензура затруднялась пропустить перевод «Адольфа» Бенжамена Констана только из-за имени автора. В 1834 году министр лично запретил «Собор Парижской богоматери» Гюго. Через год Никитенко угодил на гауптвахту за то, что в «Библиотеке для чтения» пропустил стихотворение того же Гюго «Красавица», которое «привело в волнение монахов». Тогда же едва не пострадал столь «благонамеренный» писатель, как Греч. Он поместил в «Северной пчеле» либретто оперы «Роберт-Дьявол», не учтя изменений, внесенных по распоряжению государя. Николай велел передать ему, что «еще один такой случай — и Греч будет выслан из столицы». Немудрено, что «верноподданные» авторы спешили засвидетельствовать свою солидарность с правительством. Пресловутый Сенковский, наивно пытаясь сохранить хоть тень независимости, заверял, что «ненависть» его к новой французской школе есть плод свободного убеждения, что он всего больше ненавидит французских современных писателей за их вражду против семейного начала». И несмотря на все это, те, кто хотел, знакомились с новинками французской литературы. Никитенко свидетельствовал, что «нет ни одной запрещенной иностранною цензурою книги, которую нельзя было бы купить даже у букинистов».

57

Модернизация Кремля началась еще после пожара 1812 года. В данном случае имеется в виду, конечно, Николаевский дворец, переделка которого представляет неудачное смешение старинной и современной архитектуры.

58

Граф Карл-Людвиг Фикельмон (1777–1857), занимавший пост австрийского посланника с 1829 по 1840 год.

59

Минеральный кабинет, из которого впоследствии выросли Геологический и Минералогический музеи Академии наук, основан в 1716 году. Он родился из известного «Кунсткамера» Петра 1, пополнявшегося коллекциями «редкостей», скупавшимися царем во время заграничных путешествий. Наряду с этим Петр издал указ о доставлении в «Кунсткамер» всяких редкостей, находимых в России. В 1747 году большой пожар, происшедший в Академии, уничтожил значительную часть коллекции Минерального кабинета, который пришлось создавать почти заново. Но он рос чрезвычайно быстро. В нем были представлены далеко не одни богатства уральских рудников, но и экспонаты, вывезенные со всех концов России, из кругосветных путешествий Гофмана, Коцебу и др., из Северной Америки, Новой Земли, Египта и т. д. Незадолго перед приездом Кюстина Минеральный кабинет переехал в помещение, занимавшееся им до последнего времени, но сперва был крайне стеснен соседством других академических учреждений.

60

Старый Большой театр, выстроенный Томоном, сгорел в 1811 году. Новое здание было закончено в 1818 году по проекту архитектора Модюи. Перед самым приездом Кюстина театр подвергся новым переделкам, произведенным Кавосом. Позднее в этом здании, после капитальной переделки, разместилась Консерватория. В те времена существовал обычай, согласно которому дамы, принадлежавшие к высшему обществу, должны были сидеть в ложах, мужчины же в первых рядах кресел. Демократическая часть публики занимала ряды партера.

61

Рассказ о восстании декабристов, записанный Кюстином со слов Николая I, чрезвычайно далек от истины, но вместе с тем и весьма характерен. Кюстин не обратил внимания на кажущееся противоречие: тогда как не только император, но и все собеседники Кюстина в разговорах с ним старательно обходили все скользкие места русского прошлого (и не только такие относительно близкие, как польское восстание, но и «дела давно минувших дней» — обстоятельства воцарения Екатерины II, смерть Иоанна VI и пр.), Николай сам заводил с ним пространный разговор о 14 декабря. И это было, конечно, далеко не случайно. Николай воспользовался случаем напомнить Европе старую официальную легенду о событиях. Она была создана 14 лет назад, в тот самый день, когда, под грохот выстрелов блуждая по Зимнему дворцу, Мария Федоровна восклицала: «Господи, что скажет Европа!» В этом смысле запись Кюстина не прибавляла, по существу, ничего нового. Еще 20 декабря 1825 года на приеме дипломатического корпуса Николай заявил о своем желании, «чтобы Европа узнала всю истину о событиях 14 декабря». «По возвращении из чужих краев, — объяснял он, — несколько офицеров, проникшись революционными учениями и смутным желанием улучшения, начали мечтать о преобразованиях…» Совершенно согласно с позднейшими разъяснениями Кюстину Николай говорил, что «в верности солдата его клятве вожаки и могли только найти единственное средство ввести его в заблуждение на одно мгновение. Ни к какому иному соблазну и не прибегал и…» (Шильдер Н. К. Николай I. T. 1. С. 340–341). Если это упрощенное толкование роли солдат еще могло кого-нибудь обмануть 20 декабря, то уже через две недели после событий на юге оно, казалось бы, утратило остатки правдоподобия. Во всяком случае, в свое время эта официальная версия сыграла большую роль. И если теперь Николай счел нужным вновь извлечь ее из архива, то потому, конечно, что, как выше упоминалось, он всячески стремился поднять себя в общественном мнении Франции. Восстановлению утраченного авторитета должен был служить и «скромный» рассказ Николая о его личном поведении 14 декабря, находящийся в резком противоречии с действительностью. И в этом направлении Николай еще в 1825 году спешил убедить Европу в своей твердости и уверенности в успехе. Ни того ни другого не было на самом деле. У Николая, несомненно, имелся определенный план, сводившийся к локализации восстания на площади (во избежание уличной борьбы, которая легко могла перейти в народное движение), к окружению и полной изоляции мятежников. План этот, вполне естественный и отнюдь не требовавший гениальных способностей полководца, был, однако же, весьма разумен. Но в возможности его осуществления при создавшейся ситуации Николай до последней минуты не был уверен. Отсутствием уверенности даже в войсках, внешне оставшихся надежными, диктовалась нерешительность Николая. Не проявил он и личной твердости и храбрости. По свидетельству участников восстания, Николай ни разу не приближался к мятежникам. Поэтому эффектное кюстиновское сравнение императора со знаменитым римским полководцем Марием повисло в воздухе. Потому же Николай не мог ни «вырастать с каждым шагом», ни величественно держаться перед рядами инсургентов. Он предпочитал оставаться поодаль от них. Инцидент с коленопреклонением солдат вовсе не вяжется с действительностью. Еще декабрист Розен А. Е. по этому поводу замечал, что Кюстин «смешал обстоятельства восстания 14 декабря 1825 года с возмущением на Сенной во время холеры…» (Записки декабриста. Спб., 1907. С. 4). Нам кажется, однако, более вероятным, что Николай в разговоре с Кюстином по-своему интерпретировал следующий эпизод. После первых выстрелов с площади рабочие со стройки Исаакия начали бросать поленья, а толпа, без шапок окружавшая государя, стала накрывать головы. Николай крикнул: «Шапки долой!» Толпа снова обнажила головы, но отшатнулась от государя. Эффект был не в пользу Николая. Наконец, в рассказе Кюстина неверны и мелкие подробности. При первом известии о восстании Николай стал искать зашиты не у Бога, а у воинских частей. Митрополит неудачно уговаривал мятежников уже много позднее. И т. д. и т. п.

62

Николай I неоднократно высказывал свое отвращение к конституционному образу правления. В разговоре с Кюстином он выразил это с особенной резкостью и прямотой. Говоря о том, что он был конституционным монархом, император имел в виду Польшу, где до восстания 1830 года действовала конституция, введенная Александром I в 1815 году. Революция дала Николаю повод покончить с ненавистным ему строем. В 1832 году был обнародован особый статут, на основании которого должна была управляться Польша. Этот статут, упраздняя существование Царства Польского как особой государственной единицы и низводя его на положение простой провинции, все же оставлял польскому народу некоторое самоуправление. Однако вследствие непрекращавшихся волнений польский статут никогда не был введен в действие, и область управлялась на основании военного положения, отмененного лишь со смертью Николая I. Этот режим являлся причиной величайшей ненависти поляков к русскому правительству, о которой так часто говорит Кюстин.

63

Принцесса Нассауская (1817–1871), дочь нассауского герцога Вильгельма, с 1837 года была замужем за принцем П. Г. Ольденбургским, племянником по матери Николая I.

64

Гораций — один из величайших римских поэтов Августова века. Наряду со своими знаменитыми сатирами и патриотическими одами он во второй половине жизни отдавал дань невинным лирическим излияниям, воспевая простоту и умеренность.

65

«Истинный друг» императрицы, о котором упоминает автор, несомненно, баронесса Цецилия Владиславовна Фредерике, урожденная графиня Туровская (1794–1851). Судя по дневнику Н иколая Павловича, она была неразлучна с Александрой Федоровной в тревожные дни междуцарствия. Даже проект манифеста Николай читал жене в ее присутствии (Междуцарствие 1825 г. и восстание декабристов в переписке и мемуарах членов царской семьи. М.; Л., 1926. С. 64–79). В 1840 году П. А. Плетнев в письмах к Я. К. Гроту упоминал о «знаменитой Сесилии, императрицыном друге», отзываясь о ней как о «тонко рассуждающей и очень умной женщине» (Переписка Я. К. Грота с П. А. Плетневым. Т. 1. С. 61.; T. II. С. 777). Муж ее, барон Петр Андреевич Фредерике (1786–1855), однако же, не совершал геройских подвигов, приписанных ему Кюстином. В день 14 декабря он находился в лейб-гвардии Московском полку, которым командовал, и во время восстания полка, при попытке удержать солдат, был ранен князем Д. А. Щепиным-Ростовским. Непосредственный участник событий в Московском полку, М. А. Бестужев передает и этот эпизод отнюдь не в геройских тонах: «При нашем выходе из казарм мы увидели брата Александра. Он стоял подле генерала Фридрикса и убеждал его удалиться. Видя, что его убеждения тщетны, он распахнул шинель и показал ему пистолет. Фридрикс отскочил влево и наткнулся на Щепина, который так ловко рубнул его своею острою саблею, что он упал на землю» (Воспоминания Бестужевых. Пг., 1917. С. 107). Сам Щепин-Ростовский в следственном комитете указывал, что, когда Фредерике пытался говорить, солдаты кричали: «Поди прочь, убьем» (Восстание декабристов. М.; Л., 1925. Т. 1. С. 397). Не говорит в пользу Фредерикса и то обстоятельство, что он вовсе устранился от объяснений с солдатами и предоставил офицерам разъяснять им запутанную историю престолонаследия. Наконец, несправедливо и то, будто он остался без награды. Подруга императрицы, конечно, умела напомнить о своем муже. Сабельный удар Щепина сделал Фредерикса генерал-адъютантом.

66

Зоологический музей вырос, как и большинство музеев Академии наук, из петровского «Кунсткамера». Научная организация его началась, собственно, с 1831 года, и лишь накануне приезда Кюстина, в 1838 году, часть залов музея была открыта для обозрения. Редчайший скелет мамонта, сохранивший на голове и на ногах остатки кожи, вывезен был академиком Адамсом в 1808 году с устьев реки Лены.

67

Холера, занесенная в 1829 году из Бухары и Хивы в Оренбург, стала быстро распространяться и в 1830 году охватила уже почти всю Европейскую Россию, не исключая Москвы. Зимой эпидемия несколько затихла, нов 1831 году вспыхнула с новой силой, на сей раз проникнув и в Петербург, где число жертв доходило до 600 в день. Всего погибло от холеры около 100 тысяч человек. Страшные размеры эпидемии отчасти объяснялись и нецелесообразностью мер для борьбы с нею. Высшие государственные чиновники больше препирались между собою о средствах пресечения эпидемии, нежели боролись с нею. Жертвами ее пали цесаревич Константин, фельдмаршал Дибич и целый ряд высокопоставленных лиц. Но конечно, тяжелее всего холера обрушилась на низшие классы. Видя себя беззащитными перед грозным врагом, чувствуя ничтожность принимаемых правительством предохранительных мер, население начало волноваться, сперва глухо, потом открыто. 22 июня 1831 года в Петербурге, на Сенной площади, где собралась 5-тысячная толпа народа, вспыхнул серьезный бунт. Вызванные войска действовали вяло. Николай, находившийся в Петергофе, поспешил в Петербург и содействовал успокоению. Так как в биографии Николая было мало блестящих страниц, событие это было всячески и на все лады расписано и даже явилось темой одного из барельефов на памятнике Николаю в Петербурге работы барона Клодта. Барельеф изображает Николая на Сенной, мановением руки заставляющего бунтующую толпу пасть на колени. Холерные бунты не ограничились одним Петербургом. В следующем месяце они возникли в районе Новгородских и Старорусских военных поселений, перейдя в бунт военных поселян против своего начальства. Бунты эти подавлены были с величайшей жестокостью.

68

Это утверждение Николая I насквозь проникнуто ложью, которая, конечно, не могла ввести в заблуждение французского путешественника. Завоевательные тенденции в политике Российской империи эпохи Николая 1 были слишком очевидны. Война с Персией в 1826 году, закончившаяся присоединением Эриванской и Нахичеванской областей, проникновение русских войск на Кавказ, с особенной активностью проявившееся в 1834 году, завоевания в Средней Азии, турецкая кампания 1829 года, присоединившая к России кавказский берег Черного моря, военное вмешательство вдела Турции в 1833 году, закончившееся подписанием выгоднейшего для России договора, — таковы факты из области внешней политики Николая, свидетельствовавшие отнюдь не об его стремлении только «сплотить вокруг себя все население России».

69

Автор не раз говорит о своеобразном демократизме в России: самодержавие настолько подавляет всех без исключения, что под этим ярмом русские становятся разными по своему юридическому положению. Это, конечно, вовсе не уничтожало социальных различий. Старой феодальной иерархии, существовавшей во Франции до Великой революции и служившей Кюстину, видимо, критерием для определения самого понятия иерархии, в России уже давно не существовало: абсолютная монархия уничтожила ее. Но социальные различия, при которых население резко делилось на сословные группы (крестьянин, купец, разночинец, дворянин), существовали в полной мере. Политическое бесправие этих групп придавало России видимость демократизма, позволившую Кюстину провести смелую аналогию между Россией и Францией. Слова его об отсутствии независимых характеров в России еще раз убеждают в том, что его наблюдения ограничивались узкой сферой придворного быта.

70

Кюстин имеет в виду неоднократные случаи свержения с престола русских царей, обычно вызывавшиеся недовольством господствовавшего класса политикой монарха, отклонявшейся от исключительного служения интересам этого класса. Отказ от защиты нужд дворянства обозначал стремление пойти навстречу постепенно возраставшей и качественно, и количественно буржуазии, что неизбежно влекло за собой привнесение прогрессивных элементов в политику правительства, а следовательно, и разрыв с «дедовскими обычаями», о которых говорит Кюстин.

71

Петергофский дворец в первоначальном своем виде был построен французским зодчим Лебланом в 1716–1717 годах. Невысокий кряж, проходящий на расстоянии полукилометра от берега Финского залива, послужил Леблану естественным подножием для дворца. Между этим кряжем и морем зодчий разбил великолепный парк.

72

Армида — одна из героинь «Освобожденного Иерусалима», произведения знаменитого итальянского поэта XVI века Торквато Тассо.

73

Смертная казнь в России официально была отменена еще по указу Елизаветы. Однако правительство не раз прибегало к этой мере наказания (Мирович, Пугачев, декабристы). В таких случаях приходилось придумывать массу всякого рода ссылок и справок, чтоб оправдать применение меры, уничтоженной высочайшим повелением. Фактически же смертная казнь применялась постоянно с помощью того способа, о котором говорит Кюстин. Когда однажды Николаю I дали подписать смертный приговор за воинское преступление, он со словами: «В России, слава Богу, казнь отменена», — приговорил виновного к 10 тысячам палочных ударов.

74

Семирамида — жена ассирийского царя Нина (IX в. до начала нашего летоисчисления). Она избрала своей столицей Вавилон, который украсила со сказочным великолепием. Между другими замечательными сооружениями Семирамида устроила знаменитые висячие сады, считавшиеся одним из семи чудес света.

75

Цесаревич Константин Павлович был, как известно, одержим страстью к парадам и фрунту. Тем не менее даже он в 1820-х годах жаловался, что «ныне завелась такая во фронте танцевальная наука, что и толку не дать». Качествами же хорошего полководца он уж никак не отличался. Намек Кюстина на его поведение в Польше относится к польскому восстанию, при подавлении которого Константин проявил необычайную вялость и нерешительность, в значительной мере проистекавшие от отсутствия личной храбрости.

76

Очевидно, автор имеет в виду гвардейский казачий полк. Наружность и обмундирование казаков могли дать повод плохо разбиравшемуся в военном обмундировании французу смешать их с черкесами, которые никогда не составляли особой воинской единицы при царе.

77

Английский коттедж в Петергофе сооружен в 1826–1828 годах зодчим Менеласом. Коттедж выстроен в стиле условной готики XIX века. Внутреннее убранство его носит тот же «готический» характер.

78

Франсуа Буше (1704–1770), придворный французский художник, писавший в изнеженном и манерном стиле многочисленных пастушек.

79

Оптический телеграф, существовавший до введения электромагнитного. Система его основана на том, что каждая буква имеет свей особый знак, различаемый с помощью телескопа.

80

Ораниенбаумский Большой дворец был выстроен Шеделем, придворным зодчим знаменитого временщика Меншикова, в 1712–1720 годах. Дворец создан из камня. В XVIII веке он неоднократно подвергался переделкам, одна из которых состояла в деревянной надстройке. Это дало повод Кюстину утверждать, что весь дворец выстроен из дерева. Александр Данилович Меншиков (1673–1729), сын московского мешанина, в детстве разносчик пирогов, при Петре 1 сделался одним из выдающихся государственных деятелей благодаря своим исключительным военным и административным способностям. Наделенный непомерным честолюбием, Меншиков не хотел ни в чем уступать царю и окружал себя роскошью и пышностью поистине царскими, имея даже свой особый двор. В царствование Екатерины I (1725–1727) был фактическим самодержцем. В 1728 году придворные интриги свалили всесильного временщика: он был сослан в Березов, Тобольской губернии, где в следующем году умер.

81

Петр III пробыл на русском престоле всего пол года, до 28 июня 1762 года, когда был свергнут гвардией, возведшей на престол его жену — Екатерину II. Причиной переворота послужило недовольство дворянства внешней политикой Петра III, затрагивавшей интересы этого класса. Гвардия во главе с Екатериной выступила в поход против Петра, находившегося в Ораниенбауме. Охранявшие его голштинские войска не оказали никакого сопротивления, и Петр, видя, что его дело проиграно, отрекся от престола. Отречение было подписано в так называемом Петерштадте, небольшой, почти игрушечной крепостце, созданной прихотью увлекавшегося военными занятиями императора. (Крепостца эта была в скором времени разрушена, сохранился лишь небольшой павильон-дворец самого Петра III, существующий до настоящего времени.) После отречения Петр был арестован и отвезен в Ропшу (около 30 километров от Ораниенбаума), где жил на положении узника. 6 июля он был убит находившимися в карауле гвардейскими офицерами, причем главная роль в этом событии принадлежала Алексею Орлову. Убийство произошло если не по прямому приказанию Екатерины, то, во всяком случае, с ее молчаливого согласия.

82

В это время уложение о наказаниях находилось в стадии разработки. Законы уголовные вошли в XV том Свода законов, изданного в 1832 году (это, вероятно, и имел в виду автор). Но, собранные воедино, они особенно наглядно свидетельствовали о полной своей неудовлетворительности. Поэтому в 1836 году Сперанскому и Дашкову поручено было приступить к исправлению уголовных законов, что, однако, затянулось на многие годы.

83

Александровская колонна (Александрийский столп), воздвигнутая на бывшей Дворцовой площади, выполнена Монферраном, строителем Исаакиевского собора. Для нее Монферран выбрал на берегу Финского залива огромную скалу, а для фундамента извлечены там же громадные камни, весом до 300–400 килограммов каждый. Отсюда уже можно судить, каких колоссальных трудов и средств должна была стоить обработка и перевозка этого материала, из которого возникла величайшая по размерам в мире монолитная колонна. По окончании всех подготовительных работ 30 августа 1832 года произошел торжественный подъем колонны, для чего было использовано около 2 тысяч солдат. Подъем сопровождался огромным стечением любопытных. Открыта была колонна ровно через два года, в присутствии царской семьи, дипломатического корпуса и 100-тысячного войска. В рассказе Кюстина, видимо, объединены оба эти события. Сенатор П. Г. Дивов сообщает любопытную подробность: когда после смерти Александра I, в 1825 году, граф Д. С. Ланской предложил Сенату объявить подписку на памятник покойному государю с надписью: «Благословенному Александру I — народ», сенаторы запротестовали против этого текста, который был изменен следующим образом: «Александру I — Россия» (Русская старина. 1897. № 3. С. 462). Так накануне декабрьских событий Сенат отказал в благословении покойному государю.

84

Казанский собор построен в 1801–1811 годах знаменитым русским зодчим Воронихиным. Особенностью его архитектурного плана является то, что его передний фасад не расположен, как обычно, против алтаря. Он обращен к проспекту, то есть на север, и композиционно вполне совпадает с линией улицы. Устройство алтаря против переднего фасада, на юг, явилось бы нарушением церковных канонов, согласно которым алтарь должен быть всегда обращен на восток.

85

Воскресенский Смольный собор, создание знаменитого Растрелли, выстроен в 1744–1757 годах. Он основан не Анной Иоанновной, а императрицей Елизаветой. Сперва в нем помещался женский монастырь, а позднее «институт для воспитания благородных девиц» и собор всех женских учебных заведений. Самый собор не был закончен в том виде, как он был задуман, ибо со смертью Елизаветы постройка его была прервана.

86

Таврический дворец построен в 1782 году архитектором И. Е. Огаревым. 9 мая 1791 года князь Г. А. Потемкин-Таврический, которому дворец был подарен, давал в нем блестящий праздник в честь Екатерины II. Через несколько месяцев он скончался, а дворец был приобретен в казну. Впоследствии, будучи сильно переделан, дворец претерпевал разные перемены. В 1797 году он был отдан конногвардейскому полку, а вещи и мебель перевезены в Михайловский замок. Через 5 лет дворец был восстановлен в прежнем виде и служил обиталищем то вдовствующей императрице, то умиравшему Карамзину, то гостившим иностранным принцам. Затем все художественные предметы были снова, и уже навсегда, вывезены частью в Зимний дворец, частью в Эрмитаж, а самый дворец на долгие годы предан забвению. Таким и застал его Кюстин.

87

Эрмитаж возник в 1760-х годах. Французский архитектор де Ла Мотт выстроил для него специальное здание рядом с дворцом, выходящее на Неву (впоследствии «Эрмитажный павильон»). Сильный рост коллекций Эрмитажа вскоре побудил к постройке нового, более обширного здания, которое было выполнено в 1773–1775 годах Ю. Фельтеном. Вскоре эта постройка еще увеличилась галереею, выстроенною Кваренги, и так называемым «Эрмитажным театром». Это создание Фельтена и Кваренги, ныне именуемое «Старый Эрмитаж» (в отличие от «Нового Эрмитажа», построенного в 1840-х годах немецким архитектором Кленце), и посетил в 1839 году Кюстин. Интересно отметить, что именно тогда Николай обратил внимание на тесноту и невыгодные световые условия Эрмитажа и задумал постройку нового здания. Несомненно, Николай, нисколько не обладавший ни художественным вкусом, ни склонностью к искусству, не сам пришел к этой мысли. Легко допустить, что именно Кюстин натолкнул его на эту мысль, ибо он, вероятно, не ограничился фиксацией своих впечатлений на бумаге, но и изложил их в беседе с государем.

88

Рассказ Кюстина о дуэли Пушкина и первой ссылке Лермонтова, конечно, во многом грешит против истины. Сводя причины смерти Пушкина исключительно к личной драме поэта, мемуарист повторяет официальную версию, созданную сразу же после гибели Пушкина. Европейская пресса подхватила эту легенду, и Кюстин мог бы еще два года назад познакомиться с ней во французских газетах и журналах. «Талантливый юноша» Лермонтов, обстоятельства ссылки которого на Кавказ переданы совершенно правильно, исключая того, что стихи его на смерть Пушкина, в которых он первый указал на социальные причины трагедии погибшего поэта, конечно, никак не могут быть названы «патриотической одой».

89

Князь Александр Иванович Чернышев (1786–1857), генерал-адъютант, генерал-лейтенант, игравший виднейшую роль в процессе декабристов, чем заслужил особое доверие и милости Николая. С 1827 года был военным министром. Под конец жизни — председатель Государственного совета.

90

Годовалый Иоанн VI (Иван Антонович), внучатый племянник императрицы Анны Иоанновны, после ее смерти в 1740 году возведен был на престол. Правили за него номинально мать его, мекленбургская принцесса Анна Леопольдовна, фактически же сперва Бирон, а потом Миних. Свергнутый в следующем году Елизаветой Петровной, Иоанн заключен был в крепости Динамюнде, а потом в Холмогорах, откуда в 1756 году перевезен в Шлиссельбург. В 1764 году Иоанн был убит приставами при попытке к его освобождению, предпринятой гарнизонным офицером В. Я. Мировичем. По-видимому, пристава действовали на основании инструкции Екатерины II. Мирович был казнен в том же году. Кюстин ошибочно отнес развязку этой драмы ко времени Елизаветы.

91

Конечно, имеется в виду эпизод с М. М. Сперанским, переданный Кюстином не совсем верно. Вечером 12 марта 1812 года Сперанский был вызван на аудиенцию к Александру и действительно в тот же день сослан, но не в Сибирь, а в Нижний Новгород, откуда вскоре переведен в Пермь.

92

Август Коцебу (1761–1819), популярный в свое время немецкий драматурги писатель. В 1800 году он задумал ехать в Россию, где уже прежде прожил два года и где воспитывались его сыновья. На русской границе Коцебу был арестован и отправлен в Сибирь по подозрению в сочинении какого-то памфлета на Павла I. В ссылке он оставался недолго: одна из его пьес случайно обратила благосклонное внимание Павла, и в следующем году Коцебу возвращен был в Петербург, осыпан всякими милостями и поставлен во главе управления театров. После цареубийства 11 марта Коцебу удалился на родину, где проявил себя ярым реакционером. В 1819 году он пал от руки студента Занда, воспетого Пушкиным.

93

Шлиссельбург расположен у истока Невы из Ладожского озера при соединении Невы с приладожскими каналами. Крепость (под названием «Орехов» или «Орешек») была заложена в начале XIV века. По своему географическому положению являясь важным торговым и военным пунктом, Орешек служил постоянным поводом борьбы между шведами и русскими, одинаково заинтересованными в обладании им. В 1702 году крепость, принадлежавшая шведам, в последний раз завоевана русскими. По этому поводу Петр I писал: «Правда, что зело жесток сей орех был, однако ж, слава Богу, счастливо разгрызен». С течением времени Шлиссельбург терял стратегическое значение, но одновременно росло значение его как государственной тюрьмы. Там томились первая жена Петра I, затем Иван VI, руководители раскола, Новиков, некоторые декабристы, Каразин и др. Количество заключенных в крепости неизменно росло. Недаром декабрист М. С. Лунин говорил, что «язык до Киева доведет, а перо до Шлиссельбурга». В 1827 году туда заключены были руководители Тайного общества братьев Критских, в 1834 году— участники дела Герцена и Огарева — Соколовский, Ибаев и Уткни, остававшиеся там почти до приезда Кюстина.

94

Государственных преступников, томившихся в различных крепостях, было так много в России, что немудрено, что Кюстину, постоянно слышавшему о них, темницы мерещились и там, где их в действительности не было. Кронштадтская крепость никогда не служила местом заточения.

95

Мадам де Жанлис (1746–1830), известная французская писательница и общественная деятельница времен революции. В 1825 году она издала свои мемуары под заглавием «Souvenirs de Felicie».

96

Сравни выше, примечание № 56. Оноре де Бальзак (1799–1850), знаменитый французский романист. Он посетил Россию вскоре после Кюстина. По словам одной великосветской современницы, «ему, конечно, не оказали такого приема, как Кюстину, хотя с ним обошлись чрезвычайно вежливо, так что Бальзак, возвратившись в Париж, говорил, что он получил в Петербурге оплеуху, которую следовало бы дать скорее Кюстину» (Русская старина. 1880. № 11. С. 795).

97

Русское сектантство, о котором говорит автор, являлось, конечно, скрытой формой политического протеста. Кюстин воспринимал лишь внешнюю оболочку его, не разгадав социальной сущности этого движения. В соответствии с такими взглядами в представлении Кюстина социальная революция должна была бы произойти под лозунгом свободы религии.

98

Крестьянские волнения, не прекращавшиеся в продолжение всего царствования Николая (см. примечание № 34), с особенной силой разыгрались на Волге в 1830—40-х годах. В Саратовской губернии, например, существовал ряд отрядов, составленных из беглых помещичьих крестьян, имевших подобие старой «понизовой вольницы». Участники их обращали свой гнев прежде всего на тех, кто был виновником их несчастий, на помещика, управляющего, старосту и т. д. В головах бунтовщиков бродили мысли о свержении крепостного ига, выраженные одним из атаманов: «Дураки вы, мужики, гнете спины перед барами напрасно. Если бы все господские крестьяне обзавелись ружьями да сели бы на лошадей, то и господ бы в заводе не было». Усмирение этих крестьянских бунтов вызывало у правительства немало хлопот. Само собой, что во всех этих волнениях поляки были ни при чем, и, говоря об этом, Кюстин лишь повторяет версию, пущенную правительством. В 1830-х годах поволжские крестьяне, прослышав о возможности записываться в казаки на Северном Кавказе, едва начинавшем заселяться русскими, потянулись на юг. Крестьяне Нижегородской и Симбирской губерний вместе с беглецами из Курской и других центральных губерний массами уходили от своих помещиков.

99

Лафонтен (1621–1695), знаменитый французский баснописец и поэт. Кюстин имеет в виду, конечно, его известную басню «Волк и ягненок», переведенную на русский язык И. А. Крыловым.

100

История Трубецких, изложенная Кюстином, в основе своей верна, но в подробностях рассказ его отступает от истины. Князь Сергей Петрович Трубецкой (1790–1860), один из основателей Тайного общества, постоянный деятельный член его и «диктатор» 14 декабря, был женат на графине Екатерине Ивановне Лаваль, дочери французского эмигранта, занимавшего видное положение при дворе Александра I. Приговором Верховного уголовного суда Трубецкой был отнесен к I разряду государственных преступников и приговорен к 20 годам каторжных работ и бессрочному поселению в Сибири. Трубецкая первая из жен декабристов решила последовать за мужем в Сибирь. Мужественная и сильная женщина, она во все это время сохраняла полное присутствие духа. Князь А. Н. Голицын в письме к Марии Федоровне, сообщая об отчаянии жены H. М. Муравьева, добавлял, что «княгиня Трубецкая принимает все с большею покорностью». Трубецкой попал в число 8 человек, которые непосредственно после объявления приговора отправлены в Благодатский рудник, где оставались при крайне тяжелых условиях, пока строился временный острог в Чите, куда свозили остальных декабристов. Обстоятельства, при которых жены декабристов получали разрешение ехать к своим мужьям, и ограничения, на которые им пришлось согласиться, общеизвестны. Одним из самых страшных лишений было запрещение брать с собою детей. Но Трубецкие не имели тогда еще потомства. Трубецкая была первой из числа этих «русских женщин». чем усугублялись трудности, которые ей пришлось преодолеть. Следом за нею поехали Муравьева, Волконская и др. С переводом в Читу и потом в Петровский завод условия жизни Трубецких, как и прочих декабристов, заметно улучшились. В 1839 году, по отбытии срока каторжных работ, Трубецкие были обращены на поселение в с. Оек, близ Иркутска. В это время у них было пятеро детей. В 1845 году Трубецкая получила разрешение проживать с детьми в Иркутске, где она и умерла в 1854 году. Таким образом, в то время как Кюстин писал свои записки, Трубецкой только еще оканчивал срок каторжных работ, и описанная история могла относиться к хлопотам о выборе места для поселения. Вопрос о положении детей декабристов встал особенно остро позднее, в 1842 году, когда Николай поставил условием допущения к образованию лишение их фамилии отцов, чем почти никто не воспользовался. Но, неверный в подробностях, рассказ Кюстина верно передает общие краски этой трагедии и различное отношение к декабристам, господствовавшее в высших кругах. Нечего и говорить о том, сколь верно замечено отношение к ним самого Николая, вплоть до смерти не могшего простить своих «друзей 14-го».

101

Должно отметить, что это утверждение Кюстина находится в резком противоречии с его мыслями о крепостном праве, высказанными им прежде и после. Отсюда следует, что это впечатление было чисто случайным и в конечном итоге отношение Кюстина к крепостному праву остается резко отрицательным.

102

Тверское княжество в удельный период русской истории находилось в долгой распре с московскими князьями. Князь Михаил (1333–1399) вел с помощью литовских князей в течение пяти лет кровопролитную войну с Дмитрием Донским. За это время Тверь один раз, а Москва дважды были осаждены и выжжены. Последний тверской князь Михаил Борисович начал с помощью Литвы борьбу с Иваном III, за что Иван в 1485 году сжег Тверь. Михаил вынужден был бежать в Литву, а Тверское княжество было присоединено к Московскому, навсегда утратив свою самостоятельность.

103

Церковь Василия Блаженного (Покровский собор) в Москве выстроена в 1555 году. Она претерпела много превратностей: трижды горела — в 1626, 1668 и 1738 годах, дважды была разграблена, в Смутное время — поляками и в 1812 году — французами, наконец, неоднократно подвергалась коренным переделкам. В конце концов этот древний памятник зодчества вовсе утратил свой первоначальный вид и план.

104

Москва и Московская губерния были издавна промышленным центром России. Наибольшее число фабрик и самые крупные из них были сосредоточены здесь. Особенную славу и известность приобрели московские фабрики хлопчатобумажных изделий и шелковые мануфактуры, поставлявшие свои товары по всей России. Позднее, с развитием тяжелой индустрии, промышленное значение Москвы упало, но как центр обработки волокнистых веществ она долго еще занимала первое место.

105

Ко времени приезда Кюстина в России существовала лишь одна железная дорога между Петербургом и Царским Селом (третья в Европе). Николаевская дорога строилась в 1840-х годах. Этим и ограничилось железнодорожное строительство дореформенной России. Причины этого нужно искать, конечно, не в «снежном покрове», а в слабых оборотах внутренней торговли при крепостном праве, не требовавших железнодорожных сообщений. Следует отметить, что вокруг этого вопроса шла жестокая борьба, в которой ярыми противниками новых путей сообщения выступали содержатели дилижансов.

106

Английский клуб являлся наиболее уважаемым местом, где собиралась московская знать и интеллигенция. Доступ в члены клуба был весьма затруднен, вследствие чего состав его был крайне рафинированным. Самое название его дало повод к следующей злой шутке Пушкина. Как-то И. И. Дмитриев отметил курьезность сочетания слов: «Московский английский клуб». Пушкин возразил, что, мол, у нас встречаются сочетания названий еще более неподходящие, например «Императорское человеколюбивое общество» (Исторический вестник. 1883. № 12. С. 536). Такой же клуб был и в Петербурге.

107

Новодевичий женский монастырь в Москве, на Девичьем поле, в Хамовниках, основан в 1525 году. В XVII и XVIII веках он стяжал мрачную славу, служа обычным местом дознаний и пыток. В XIX веке на Девичьем поле стали устраиваться народные гулянья. Если народ вел себя на этих гуляньях сдержанно, то потому, конечно, что чрезмерное веселье пресекалось побоями и другими мерами воздействия. Такой случай был в 1826 году. М. П. Погодин вспоминал: «Завтрак народу нагайками».

108

Рассказ Кюстина, конечно, является анекдотом, но весьма характерным для взаимоотношений солдат и командного состава.

109

Сухарева башня в Москве выстроена Петром I в 1692 году в честь Сухаревского стрелецкого полка, единственного сохранившего верность Петру во время стрелецкого мятежа 1689 года. Она представляет собой трехъярусное здание в готическом стиле. Использовалась она для разных целей, вмещая в себе то морское училище, то московскую адмиралтейскую контору, то морские склады. В среднем (а не в нижнем, как у Кюстина) ярусе незадолго перед приездом Кюстина был устроен обширный водный резервуар, так называемый «мытищинский водопровод».

110

Троице-Сергиева лавра, основанная в XIV веке Сергием Радонежским, расположена неподалеку от Москвы, в Дмитревском уезде. Издавна она имела крупное политическое значение, благодаря чему в нее притекали обильные и ценные вклады от русских вельмож. Библиотека лавры, о которой ниже упоминает автор, представляла собой огромную ценность. В середине XVII века она уже насчитывала в себе свыше 623 тысяч книг и преимущественно рукописей.

111

Царь Борис Федорович Годунов, скончавшийся в 1605 году, погребен был в Архангельском соборе, откуда тело его было извлечено и зарыто на родовом погосте в Варсонофьевском монастыре. В следующем году по приказу царя Василия Шуйского тело Годунова вновь вырыто из земли и перевезено в Троице-Сергиеву лавру, где погребено в особой палатке при Успенской церкви. Та же участь постигла тела жены его, Марии Григорьевны, урожденной Скуратовой-Бельской, и сына Федора, задушенных 10 июня 1605 года. Наконец, в 1622 году погребена там же скончавшаяся дочь Бориса, Ксения, последний отпрыск семьи Годуновых.

112

Ярославль — один из важнейших торговых пунктов на Мариинской системе. Торговля железом, хлебом и колониальными товарами, идущими транзитом с Востока, придавала этому городу выдающееся значение, не совсем утраченное и до сих пор.

113

Военный губернатор генерал-лейтенант Константин Маркович Полторацкий (1782–1858). Молодость его была чрезвычайно яркой и богатой впечатлениями. В 1801 году он был поручиком лейб-гвардии Семеновского полка и в ночь, когда убит был Павел I, стоял в карауле в Михайловском замке (его рассказ об этом событии см.: Николай Михайлович. Александр 1. Пг., 1914. С. 8–9). Он проделал все военные кампании начала XIX века. В битве при Шампобере был взят в плен. Император Наполеон долго беседовал с ним о последних военных операциях (см.: Conservation de l’empreur Napoleon avec le general russe Constantin Poltoratzky.. Colmar, 1885). Он принадлежал к большой просвещенной семье Полторацких. Отец, Марк Федорович (1729–1795), был основателем и начальником придворной певческой капеллы, которой восхищался Кюстин. Одна из сестер Константина Марковича, Елизавета Марковна, была замужем за А. Н. Олениным, директором Публичной библиотеки и президентом Академии художеств. Их дочерью увлекался Пушкин, увековечивший ее в своих стихах. Из братьев его известны Дмитрий Маркович, прославившийся как один из пионеров английской системы земледелия, и Петр Маркович, крепостник, вольтерианец и неутомимый предприниматель, отец знаменитой А. П. Керн, друга Пушкина. С ним и с его семьей были близки все Полторацкие. Константин Маркович женат был на княжне Софии Борисовне Голицыной (умерла в 1871 году) и имел от нее сына Бориса (1820–1850), ротмистра лейб-гвардии Гусарского полка, тактом которого восторгался Кюстин. Следует отметить, что известный клеветник и злопыхатель Ф. Ф. Вигель назвал К. М. Полторацкого «неумным, но изворотливым и смелым, буффоном» и приписывал ему разные «мерзкие интриги», из которых, «как из грязи, всегда выходил он чист и сух».

114

Граф Полиньяк, в 1780 году пожалованный Людовиком XVI в герцоги. Высоким положением при дворе он был обязан своей жене, Габриэли де Поластрон, закадычной подруге королевы. Французский народ платил им, как и всему двору, искренней ненавистью, и после революции Полиньяки оказались в числе первых эмигрантов. Герцогиня умерла в 1790-х годах, герцог же получил от Екатерины II имение в Малороссии, где благополучно прожил до смерти в 1817 году. Один из их сыновей — известный неудачливый государственный деятель, стяжавший мрачную славу в истории Франции. Любопытно отметить, что один из членов этой ультрароялистской семьи, граф И. И. Полиньяк, оказался причастен к делу декабристов.

115

Спасо-Преображенский мужской монастырь в Ярославле основан в начале XIII века. В XVIII веке был упразднен.

116

Это утверждение Кюстина как нельзя лучше вскрывает его аристократическую природу. С точки зрения французского легитимиста, чиновная знать, конечно, должна была занимать более низкое положение, нежели аристократия по рождению. В России же, особенно при Николае I, сила и влияние чиновной знати чрезвычайно возросли. Самодержавие видело в ней для себя надежную опору.

117

Кюстин повторяет старое официальное толкование вопроса о причинах зарождения революционного движения в России, согласно которому последнее всецело приписывалось влиянию Западной Европы, и в частности французской просветительной философии (сравни примечание № 61).

118

Нижегородская ярмарка ведет свое родословие с XIII века. Сперва периодические большие торги на Средней Волге происходили в Казани, затем, с начала XV века, в Васильсурске, пограничном и незамиренном городе, что служило большим неудобством. Поэтому вскоре ярмарка была перенесена в Макарьев. В 1816 году пожар уничтожил ее, и тогда она была переведена в Нижний Новгород. Постройкой ее, на которую из казны отпущено было 6 миллионов рублей, руководил известный генерал Бетанкур. Им же устроены подземные галереи, обратившие внимание Кюстина. В это время ярмарка занимала свыше 720 десятин. Гостиный двор состоял из 60 корпусов, вмешавших до 2500 лавок. Ярмарка продолжалась с 15 июля по 15 августа. Большим препятствием служило то, что весною значительная часть ее заливалась водою.

119

Михаил Петрович Бутурлин (1786–1860), нижегородский губернаторе 1831 по 1843 год. В 1833 году его посетил Пушкин, вынесший из своего визита столь же благоприятное впечатление.

120

Чай к этому времени стал основой кяхтинской торговли, оттеснив на задний план ткани, шелк, фарфор, золото и серебро в слитках, бывшие прежде того главными продуктами, вывозимыми из Китая через Кяхту. В 1839 году в Кяхту было привезено около 190 тысяч пудов чая. Одних таможенных сборов с торговли чаем поступало в казну до 19 миллионов.

121

Кюстин застал производство железа в России и торговлю им уже на ущербе. В конце XVIII века по добыче железа Россия стояла на одном уровне с Англией, но с начала следующего столетия ее производство стало падать. В 1830-х годах Россия по выплавке чугуна была еще впереди Бельгии, Пруссии и США, поставляя около 12 процентов мировой добычи. Железо было одним из главных предметов русского вывоза. В конце XVIII века ежегодный вывоз достигал 3 миллионов пудов. В дальнейшем вывоз начал падать (особенно с 1840-х годов) и к половине XIX века упал до 800 тысяч пудов. Падение русской железной промышленности объяснялось наличием крепостного труда в районе главной добычи железа — на Урале. Малая производительность принудительного труда заставляла Россию быстро терять свое мировое значение в добыче железа.

122

Автор, конечно, ошибается. Сложность денежной системы заключалась в постоянном падении и колебаниях курса ассигнаций. Бумажный рубль собственно даже не имел единого курса, а котировался весьма различно. Был вексельный курс, был курс податной и, наконец, обывательский курс, произвольно устанавливавшийся при частных сделках.

Он-то и был особенно колеблющимся. В общем курс ассигнационного рубля колебался от 350–360 коп. (официальный курс) до 420 коп. Все это давало широкий простор всяческим коммерческим плутням. Денежная реформа, осуществленная законом 1 июля 1839 года, сводилась к тому, что во всех расчетах казны с населением, как и во всех вообще коммерческих сделках, счет должен был вестись на серебро. Для ассигнации же устанавливался неизменный курс в 350 коп. Реформа эта привела к девальвации ассигнаций, и фиск сильно выиграл на выкупе их по пониженной цене.

123

Кузьма Минин и князь Д. М. Пожарский — известные деятели Смутного времени. Скончавшийся в 1616 году Минин погребен в Нижегородском кремле, в Преображенском соборе, выстроенном в середине XIV века. В 1834 году Преображенский собор был уничтожен и выстроен заново, причем могила Минина украсилась пышным склепом.

124

В 1839 году на Бородинском поле произошла закладка памятника генералу князю П. И. Багратиону, известному русскому полководцу, смертельно раненному в Бородинской битве. Это событие ознаменовано было пышными празднествами и пантомимой Бородинского боя, в которой Николай командовал одним из «французских» корпусов. Само собой разумеется, что в этом псевдоисторическом представлении русские одержали решительную победу.

125

Граф Александр Христофорович Бенкендорф (1783–1844), создатель и шеф корпуса жандармов и начальник III отделения с. е. и. в. канцелярии.