Нимб

Глава 20 ПРЕДУПРЕЖДАЮЩИЙ ЗНАК

Открыв дверь в литературную классную комнату, я обнаружила там Джейка Торна. Его пристальный взгляд был прикован к пылающему лицу мисс Кастл. И они даже не обернулись. Свои блестящие темные волосы Джейк зачесал назад, его скулы обострились, гипнотические зеленые глаза сверлили мисс Кастл. Он напоминал змею, готовую нанести удар. На столе лежала красная роза. Длинные, тонкие пальцы Джейка сжимали руку учительницы. Она взволнованно, учащенно дышала.

— Немыслимо, — прошептала она.

— Согласно каким законам? — осведомился Джейк.

— Школьным. Ты мой ученик!

Джейк усмехнулся.

— Я достаточно взрослый, чтобы самостоятельно принимать решения.

— А если все обнаружится? Я потеряю работу и никогда не смогу преподавать. Я…

Она резко смолкла — Джейк прижал палец к ее губам, заскользил им вниз по шее и остановил в горловой ямочке.

— Нужно быть осторожным.

Он наклонился к мисс Кастл, она закрыла глаза, и вдруг… Бах! За спиной послышался треск, а вслед за ним — поток проклятий. Бен Картер случайно зацепил сумкой дверь! Джейк с кошачьей грацией отскочил от стола. Мисс Кастл принялась суетливо перекладывать бумаги.

— Привет! — проворчал Бен и направился к своему месту, явно ничего не заметив.

Он бросил хмурый взгляд на часы.

— Ого! Я не опоздал.

Я села позади Бена. В помещение заходили другие ученики, косясь на мой стол, на котором кто-то нацарапал: «Английский — это Смерть. Смерть — это Дерьмо». Шокированная недавней сценой, я старалась не смотреть на Джейка. Ему восемнадцать, он имеет право заигрывать, с кем пожелает. Однако мисс Кастл… Хотя это абсолютно не мое дело.

Я должна была понимать — он не допустит, чтобы я игнорировала его. Он уселся рядом со мной и промурлыкал:

— Привет!

Теперь и я не могла отвести от него взгляда.

Между тем ситуация в «Брюс Гамильтон» улучшилась. Появилась некая сплоченность. Участвовать в школьной деятельности стало очень популярно, а судя по плакатам, развешанным на стенах, изменилось отношение к мировым проблемам. Не думаю, что моя доля в этом была велика: большую часть времени я по-прежнему уделяла Ксавье. Несомненно, постарались Габриель и Айви.

С самого начала жители Венус-Коува видели, что Айви вкладывает много сил в помощь другим. Сестра поддерживала любые начинания, от защиты животных до экологии. И делала все в обычной мягкой манере — ей не требовалось повышать голос, чтобы изложить свою точку зрения. Она выступала на собраниях «Брюс Гамильтон», рассказывая ученикам о благотворительных кампаниях и сборе средств для них. За любым мероприятием — соревнованию по выпечке торта, или мойке автомобилей, или конкурсу «Мисс Венус-Коув» — стояла Айви. Казалось, теперь городская программа социальной поддержки лежит исключительно на ней, и добровольцы охотно оказывали посильную помощь. В конце концов школа учредила волонтерскую программу как альтернативу спортивным занятиям во второй половине дня. Сюда входила поддержка местных филантропических организаций, покупка товаров для пожилых людей и работа в бесплатной столовой в Порт-Цирцее. Правда, некоторые жители лишь изображали интерес, рассчитывая таким образом сблизиться с Айви, но остальные прониклись ее убеждениями.

Но за две недели до выпускного бала социальные проекты были временно свернуты. Для старшеклассниц бал стал навязчивой идеей. Мне не верилось, как быстро летит время. Еще только вчера Молли обвела дату в моем дневнике и отругала за то, что я не проявляю должного энтузиазма. И вдруг я обнаружила, что теперь не меньше других предвкушаю наступление долгожданного вечера. Я хлопала в ладоши и радостно взвизгивала всякий раз, когда заходил разговор на любимую тему, ничуть не переживая из-за своей детской реакции.

В пятницу я встретилась с Молли и знакомыми девочками после школы. Мы собирались прошвырнуться по магазинам в Порт-Цирцее, который находился в получасе езды на пригородном поезде. С населением в двести тысяч человек, он был покрупнее Венус-Коува! Обитатели нашего сонного городка ежедневно ездили туда на работу, а молодежь обожала ходить по магазинам или, используя поддельные документы, посещать ночные клубы.

Габриель снабдил меня кредитной картой, призвал проявлять благоразумие и напомнил о бесполезности материальных ценностей. Он знал, как опасно выдавать на руки девушкам кредитки, но ему не стоило беспокоиться. Ведь шансы, что я найду что-то по своему вкусу, чрезвычайно малы. Я очень разборчива в том, что касается одежды, и к тому же хорошо представляла, каким должен быть мой наряд. Мои требования весьма высоки. Я хотела выглядеть поистине как ангел на Земле.

Но я нервничала, пока мы направлялись к железнодорожной станции — раньше мне не доводилось ездить на общественном транспорте. Я и хотела, и боялась этого одновременно. Пройдя подземным переходом, мы поднялись на старомодную платформу. Выстроились в очередь к кассе, купили билеты у неприветливого мужчины с седыми бакенбардами. Девочки шумели, он осуждающе покачал головой, а я поблагодарила его и спрятала свой билет в кошелек.

Мы уселись на деревянные скамьи и принялись ждать, пока в четыре пятнадцать прибудет экспресс. Девицы болтали, с молниеносной скоростью набирали и отсылали смс, договариваясь о встрече с парнями из школы «Святой Доминик» в Порт-Цирцее. Молли купила в автомате банку диетической содовой. Я же просто сидела, расслабившись — ровно до тех пор, пока не прибыл поезд.

Сначала в отдалении послышался грохот, похожий на раскаты грома. Спустя полминуты асфальт под ногами завибрировал. Я решила, что водитель не сумеет вовремя затормозить, вскочила и прижалась спиной к стене. Но вагоны все же остановились. Девушки удивленно уставились на меня.

— Что с тобой? — смущенно спросила Тейла.

Я подозрительно посматривала на прибывший поезд.

— Он что, должен издавать шум?

Металлические створки открылись, на платформу хлынул народ. Внезапно ближайшие к нам закрылись и защемили край пальто какого-то юноши. Я разинула рот, а мои подруги расхохотались. Молодой человек молотил по двери, и она снова открылась. Он вырвался на свободу, вне себя от ярости.

— Бет! — воскликнула Молли. — Ну, ты даешь!

Ряд сцепленных между собой металлических коробок выглядел скорее как оружие массового уничтожения, чем средство передвижения.

— Как-то мне боязно, — пробормотала я.

— Не веди себя как ребенок! — И Молли потащила меня к вагону. — Живей!

Внутри оказалось не так скверно. Девушки расселись по сиденьям, игнорируя раздраженных пассажиров, которых они заставили потесниться. Поезд тронулся, я озиралась по сторонам. Кого только ни привлекала эта поездка — от служащих в деловых костюмах до потных школьников и пожилых бездомных женщин с набитыми скарбом сумками и в меховых мокасинах. Я чувствовала себя не в своей тарелке и подпрыгивала всякий раз, когда поезд резко останавливался. Однако напоминала себе, что приобретаю бесценный опыт и вообще должна быть благодарной за него. К счастью, длился он совсем недолго.

Выйдя на своей остановке, мы влились в поток людей, устремившихся на главную площадь Порт-Цирцеи. Город, конечно, сильно отличался от Венус-Коува — широкие, прямые проспекты, вдоль которых растут деревья. На фоне неба выделялись силуэты церковных шпилей и небоскребов. Шагая по оживленным улицам, мы миновали нищего с седой бородой и глубокими морщинами вокруг скорбных глаз. Он устроился на ступеньках кафедрального собора, кутался в серое армейское одеяло и потряхивал оловянной кружкой. Я полезла в карман за мелочью.

— Бет! — воскликнула Молли. — Он наверняка наркоман!

— Разве он на него похож? — возразила я.

Молли пожала плечами, а я сунула мужчине десятидолларовую купюру.

— Бог да благословит вас, — был ответ.

И только тут я поняла, что он слеп.

Девушки решили, что нужно разделиться. Некоторые бросились в магазинчик чуть в стороне от главной площади, а Молли, Тейла и я направились в универмаг с вращающейся стеклянной дверью и мраморным полом. Я с радостью покинула удушающую толчею.

— Это «Мэдисон», — объяснила Молли, как будто разговаривала с марсианкой. — Занимает пять этажей. Здесь можно купить все… ну или почти все.

— Спасибо, Молли, идею я уловила. Где одежда для подростков?

— Нет, Бет. Там же тряпки для лузеров. Нам надо в отдел «Мадемуазель». У них отличные вещи — и дешевле, чем в эксклюзивных бутиках. У Меган денег куры не клюют, но это еще ничего не значит…

В итоге Молли и Тейла потратили два часа. Они неустанно прочесывали кронштейны с вешалками и измучили исполненных терпения продавцов. Подруги перебирали разномастные наряды и критиковали их. «Слишком экстравагантный, не для молодых, дурацкий, недостаточно сексуальный…» Их ничего не устраивало, и они едва не сцепились, споря о длине платья. Выше колен — чересчур по-школьному, ниже — вообще по-старушечьи, а до середины икры — вариант для тех, кто отоваривается в магазинах для бережливых. Значит, мини или до полу. Они обсуждали детали, словно проблемы национальной важности, захватывая все новые темы: с оборками или без, с бретельками или рукавами, атлас или шелк… Я, как сомнамбула, брела за ними, стараясь не отставать и не выглядеть усталой.

Спустя целую вечность Тейла выбрала персиковое платьишко из тафты, с вырезом на спине. Ее целью было выставлять напоказ свои ноги, хотя, если честно, в платье она превратилась в ходячее пирожное с кремом.

Заметив интересный наряд для Молли, я указала ей на него. Продавщица согласилась со мной.

— Идеальный для вас цвет, — заявила она Молли.

— И правда красивое, — кивнула та.

— Давай меряй! — подбодрила ее Тейла.

Когда Молли открыла штору примерочной, мы узрели богиню. Даже другие покупатели откровенно восхищались ею. Мы заставили ее повертеться, чтобы рассмотреть под всеми углами. Молли облачилась в стилизованную греческую тунику с изящной золотой цепочкой через голое плечо. Ткань мягкими складками ниспадала вокруг ее фигуры, напоминающей песочные часы. Но самым невероятным был цвет — теплая бронза, мерцающая, когда на нее падал свет. Рыжеватые кудри Молли стали ярче, а сама девушка казалась выше ростом.

— Класс! — прошептала Тейла. — Вы с Райаном будете отличной парой.

— Постой, он уже пригласил тебя? — спросила я.

— Да, но ему потребовалось время.

— Почему ты мне не говорила?

— Новость-то неважная…

— Шутишь? — фыркнула Тейла. — Ты все уши нам прожужжала! И теперь получила, что хотела.

— Ага, — вяло подтвердила Молли.

Неужели она до сих пор мечтает о Габриеле? Или Райан Робертсон недостаточно хорош для нее?

На лицах Молли и Тейлы появилось выражение облегчения. С главным они разобрались: платья полностью устраивали их обеих. А туфли и аксессуары подождут. Я же не обнаружила ничего. Одежда была либо строгой и деловой, либо не поддающейся описанию. Мне же хотелось чего-то простого, но особенного. Пусть у Ксавье перехватит дыхание! Трудная задача, вряд ли у меня имелся шанс найти такое. Отчасти я стыдилась своей земной суетности, но желание произвести впечатление на Ксавье пересилило смущение.

— Бет! — произнесла Молли, сложив на груди руки. — Хоть что-то тебе должно понравиться!

Я пыталась протестовать, но Молли великодушно пришла мне на выручку. По ее настоянию я примерила кучу нарядов, но была недовольна.

— Ты чокнутая, — подытожила она через час. — Ты во всем выглядишь потрясающе.

— Ты стройная, — процедила Тейла.

— Вот! — Молли выхватила белое плиссированное платье и развернула его, как веер. — Точная копия прикида Мэрилин Монро.

— Да, — сказала я. — Но мне нужно другое.

Молли грустно повесила ворох атласа на плечики.

Я покинула «Мэдисон», купив лишь мелочи: пузырек лака для ногтей «Розовый шепот» и сережки в виде тонких серебряных колец.

С остальными мы встретились в «Старбаксе». У ног барышень лежали набитые сумки, рядом сидели трое парней в полосатых блейзерах. Откинувшись в креслах, они бессовестно флиртовали с девушками.

— Есть хочу, — выпалила Молли. — Убить готова за такую огромную булочку.

Тейла погрозила ей пальцем.

— До бала только салат.

— Верно, — простонала Молли. — А кофе?

— Со снятым молоком и без сахара.

Вернувшись домой, я не смогла скрыть уныния. Поход не принес желанного результата. А магазины Венус-Коува я обшаривала несколько недель назад.

— Не повезло? — спросила Айви. — Ну, может, позабавилась.

— Нет. Пустая трата времени. И потом платья начинают казаться одинаковыми.

— Не волнуйся… Ты еще успеешь что-нибудь подыскать.

— Какая разница? Того, что я хочу, не существует.

— Не унывай! Подумай о Ксавье. Знаешь, Бетани, расскажи мне, что именно ты хочешь, и я сошью тебе наряд.

— У тебя есть дела поважнее.

— Я с удовольствием сделаю это для тебя, — вымолвила Айви.

Я понимала, что она права. Айви требовалось несколько часов, чтобы стать умелой швеей. Они с Габриелем — настоящие мастера.

— Посмотри журналы, — предложила мне сестра.

— Нет, Айви. У меня в голове точная картинка.

Она улыбнулась.

— Тогда закрой глаза и представь его.

Я зажмурилась и вообразила вечер бала. Мы с Ксавье стоим рука об руку под тентом из китайских фонариков. На Ксавье смокинг. Я одета в платье своей мечты, цвета слоновой кости, отделанном старинными кружевами, с нижней юбкой из кремового шелка. Переливчатый лиф усыпан жемчужинами, на облегающих рукавах — ряд атласных пуговок. На шее — ожерелье из крошечных золотых бутонов. На ногах — изысканные атласные туфельки, расшитые бисером.

Я неуверенно посмотрела на Айви. Ничего себе, ну и запросы у меня!

— Проще простого, — резюмировала сестра.

В понедельник я скучала в кафетерии. Ксавье на тренировке по водному поло, Молли с подругами заседали в комитете бала, обсуждали убранство зала и прочие организационные вопросы. Я тыкала вилкой салат, ученики с любопытством поглядывали на меня, удивляясь моему одиночеству. Я же почти ничего не замечала. Когда я физически расставалась с Ксавье, он занимал все мои мысли. Поймав себя на том, что считаю минуты до его появления, я решила, что время можно использовать с большим толком, и отправилась в библиотеку. Я рассчитывала почитать что-нибудь о французской революции.

Забрав из шкафчика книги, я шагала по аллее, когда сзади меня окликнул голос.

— Привет!

Повернувшись, я увидела Джейка Торна. Он прислонился к кирпичной стене. Темные волосы обрамляли бледное лицо, губы изогнуты в сардонической улыбке. На сей раз он был в школьной форме, но выдержанной в его собственном стиле: без галстука, воротник рубашки поднят, вместо блейзера — серая ветровка с капюшоном. Брюки свободно свисали с узких бедер, вместо предписанных правилами ботинок — белые оксфордские туфли. В левом ухе поблескивал гвоздик с бриллиантовой шляпкой, на шее болтался таинственный полумесяц. Он затянулся сигаретой и выдул кольцо дыма.

— У тебя могут быть неприятности.

— Неужели? — с наигранным беспокойством хмыкнул Джейк. — Это — официальный закуток курильщиков.

— Однако дежурные учителя никуда не делись.

— Они в основном болтаются около комнаты для персонала, пьют кофе и решают кроссворды.

— Но тебе лучше загасить сигарету.

— Уговорила.

Он раздавил окурок подошвой и отбросил его на клумбу как раз в тот момент, когда мисс Кратц, старая сварливая учительница, проковыляла мимо нас.

— Спасибо, Бет, — произнес он, когда она оказалась за пределами слышимости. — Только что ты спасла мою шкуру.

— Всегда пожалуйста.

Столь театральное выражение благодарности заставило меня вспыхнуть.

— Новичкам сложно. Ничего, потом начнешь ориентироваться. Наверное, в своей прежней школе ты чувствовал себя свободнее.

— В принципе я рисковал. И не всегда успешно — поэтому и угодил сюда. Кстати, древние римляне предпочитали смерть изгнанию. По крайней мере, я здесь — не навсегда.

— А сколько ты пробудешь в Венус-Коуве?

— Пока не исправлюсь.

Я засмеялась.

— И какова вероятность этого?

— Не так уж мала — если попаду под хорошее влияние, — заявил Джейк и прищурился. — Я не часто вижу тебя одну. Где твой нудный Принц Очарование? Надеюсь, здоров?

— Ксавье на тренировке.

— Ах, спорт… изобретение педагогов, сделанное в попытке держать под контролем взбесившиеся гормоны.

— Прошу прощения?

— Ерунда. — Джейк задумчиво потер щетину на подбородке. — Бет, а насколько твой бойфренд поэтичен?

— Ксавье хорош во многих областях, — похвасталась я.

— Тебе повезло.

Я опять покраснела и сменила тему разговора.

— Где ты живешь?

— Пока я снимаю комнату над салоном татуировки, — ответил Джейк. — Но подыщу что-нибудь еще.

— Я думала, ты поселился в семье принимающей стороны.

— Зачем жить с копией своих нудных родственников? Я предпочитаю собственную компанию.

— И твои родители не возражают?

Странно как-то… Джейк, конечно, рано возмужал и не лишен практической сметки, но фактически он еще подросток.

— Я просвещу тебя насчет своих предков, если ты расскажешь мне о своих. Подозреваю, у нас много общего. Ты свободна в воскресенье утром? Поработали бы над нашим «творением».

— В воскресенье я хожу в церковь.

— Разумеется!

— Присоединяйся.

— Спасибо, но у меня аллергия на ладан.

— Досадно.

— Он для меня как отрава.

— Мне пора, — выдавила я.

Он преградил мне дорогу.

— Между прочим, я сочинил первую строчку нашего стихотворения. — Он вытащил из кармана бумажный шарик и кинул его мне. — Не суди меня строго…

И Джейк удалился фланирующей походкой. Я расправила мятый клочок. Джейк обладал изящным почерком — буквы ровные, слегка удлиненные, ничего похожего на мальчишескую скоропись Ксавье. Вдобавок Ксавье ненавидел писать от руки. Моя голова закружилась: но не от каллиграфических высот, а от пяти слов Джейка: