Нимфа по имени Ди

Глава 9

Благодаря Илиану нас не стали задерживать. Вампир что-то шепнул на ухо Ларсе, высокой катессе с гривой ярко-рыжих буйных кудрей, и та согласно кивнула, после чего мужчина увёз меня из отеля, где уже орудовала группа зачистки и следователи КС, домой. Искать Энид в огромном городе было бесполезно, Несущий бесследно растворился в ночи, а Рагнер и так не сопротивлялся, безропотно позволив погрузить себя в чёрный микроавтобус. Нилла поехала с супругом в Остров, Элоди и Рэндалл остались с Ларсой. Тело Селевка в безликом чёрном мешке забрали с места происшествия первым – чтобы не попался на глаза любопытным или фотографам.

Свет в окнах кухни не горел, и вампир, напомнив, что эту квартиру покупал всё-таки он, открыл дверь своим ключом. При осмотре комнат Майко не обнаружился (загулял, наверное, или к подружке отправился), что, впрочем, совершенно меня не расстроило. Не было ни моральных, ни физических сил отвечать на глупые вопросы и рассказывать, как всё прошло.

Сняв нехорошие излишки в виде туфель и перчаток и распустив волосы, я с ногами забралась в кресло в гостиной. Илиан пересёк тонущее в потёмках помещение, присел на подлокотник.

– Это было ужасно, – заявила я.

– Это было лучшее, что могло получиться из данной ситуации, – возразил Илиан.

– Что? Разве смерть Селевка – лучший вариант? – возмутилась я.

Мужчина вздохнул.

– Я, конечно, не некромант и плохо разбираюсь в способности трупа к оживлению, однако даже я видел, что с Селевком Энид только бы потеряла время. Он был уже мёртв, когда мы пришли, плюс твоя впавшая в ступор подруга… Да если бы Несущий не напомнил ей о её же способностях, она бы, наверное, до сих пор там сидела.

Ход вампирских мыслей мне не понравился.

– Что же, надо было сказать ему спасибо?!

– А ему уже сказали. Элоди.

Я вжалась в угол кресла. Пожалуй, только Рагнер не понял, что произошло, мы же прекрасно видели, что именно сделала молодая женщина – она помешала Нилле, позволив Несущему уйти.

– Очень мило, – пробормотала я. – Был злодеем, стал героем.

– Нет, героем он, разумеется, не стал, – усмехнулся Илиан. – Однако, настояв на воскрешении Ниллы, он избавил нас от конфликта с рыцарским орденом, который незамедлительно последовал бы, получи они сообщение о бесславной гибели своего представителя, да ещё на чужой территории. Видишь ли, Ди, паладины не испытывают особого восторга от необходимости сначала долго и тщательно тренировать будущих рыцарей, а затем отправлять их на Аиду, где оные большую часть времени будут маяться от скуки. Дабы уменьшить возможные потери, орден стал выискивать кандидатов здесь же, на Аиде. Их натаскивают на Эос и возвращают на родину. Рыцарей аидского происхождения крайне мало, по пальцам одной руки пересчитаешь, паладинами становятся лучшие из лучших, выдрессированные буквально до автоматизма. Случись что с одним и придется срочно искать замену, вполне вероятно, среди местных, телепортировать на Аиду и пусть он там в ожидании задания пасьянс на компьютере гоняет. И ещё момент – почти совершенное орудие наиглупейшим образом подставилось под пулю вместо мужа, который в принципе наличествовать может, но работе мешать не должен ни в коем случае. Причём стрелял не злокозненный Несущий, а самый обыкновенный смертный.

– Разве защитить любимого человека – глупо? – удивилась я.

Мужчина перебрался в кресло, усадил меня к себе на колени и задумчиво улыбнулся в темноту.

– По мнению ордена – глупо, тем более так. Через денёк-другой к нам бы пожаловала целая делегация с Эос, которая принялась бы дотошно выяснять, что, как, куда, зачем, почему… И с ней, в отличие от Ларсы, договориться бы не удалось.

– А как же Несущий? Он ведь остался на свободе, – напомнила я.

– Вот Элоди вернётся, у неё и спросишь, что они там решили, – ответил вампир.

– По-моему, всё очевидно.

– На самом деле ничего не очевидно. Думаю, Элоди будет напирать на то, что теперь Несущего шут отыщешь – он может быть где угодно и выглядеть кем угодно. Нилла станет бурно возражать, но из-за участия в этой истории Рагнера ей придётся смириться с вердиктом Ларсы, а Ларса не хочет поднимать шумиху, ибо ей неохота лицезреть ещё одного рыцаря, на сей раз с Эос. Нилла же слишком любит мужа, чтобы признаваться начальству, как она из-за вышеупомянутого проштрафилась и что по сути своей жизнью она обязана Несущему. Лучше уж она скажет, что упустила его, что он покинул город, что его вообще здесь никогда не было, чем согласится на развод.

– Развод? – повторила я.

Илиан кивнул.

– Орден вполне может решить, что наличие супруга понижает эффективность её работы, и принудительно развести их, а Ниллу забрать на Эос. Она как-то рассказывала, чем ей грозило замужество и насколько неохотно ей дали разрешение на брак, – пояснил мужчина. – Чуть что не так – развод и в мамкины хоромы. Нилла не станет рисковать и постарается убедить начальство, что второй рыцарь здесь не нужен. Ведь подлинная история может и всплыть, если этот паладин начнёт выяснять обстоятельства исчезновения Несущего.

Я поёжилась. Мысль, что отныне это существо будет спокойно бродить по Аиде, смущала меня. Разве зло, как в книгах, не должно быть наказано? И кто он теперь? Ведь он напал на меня, Энид, Элоди, дрался с Илианом и ранил Лоуриджа. И всё-таки не он убил Селевка.

– Что будет с Рагнером? – спросила я.

Вампир пожал плечами.

– Трудно сказать. Впрочем, знаю точно, кем он не будет – моим советником.

– Думаешь, Рагнер тоже сошёл с ума?

– Думаю, он завис как компьютер. Все люди реагируют на единорогов по-разному. Маги менее чувствительны, возможно, потому, что сами обладают какой-никакой, а силой. Вампиры десятилетиями развивают в себе невосприимчивость к любой волшбе, а волколаки, наоборот, готовы верой и правдой служить единорогам. Для тебя, например, Энид прежде всего подруга, а для Рагнера, похоже, стала чудом, которое необходимо получить любой ценой. Чтобы знать наверняка, надо поговорить с ним или покопаться в его мыслях.

– Его будут проверять телепаты?

– Разумеется. Надо же восстановить картину произошедшего и понять, что толкнуло его на этот шаг.

– А Рэндалл?

– А что – Рэндалл?

– Он же убил Ниллу…

– Во-первых, Нилла воскресла. Во-вторых, – мужчина неожиданно сухо рассмеялся, – этот, прости за неприличное слово, засранец выкрутится из любой сомнительной ситуации.

В непотопляемость Лоуриджа я поверила сразу. Уж если историю с Индией замяли…

Странно, почему у меня такое ощущение, будто мы пропустили важную деталь, оказавшую своё влияния на произошедшее? Ведь не просто же так Несущий постоянно оглядывался на Элоди, не просто так Рэндалл столь яростно смотрел на него, не просто так Лоуридж стрелял в удирающее существо… Он уже сталкивался с Несущим и наверняка знал, что в данном случае пули будут бесполезны. Знал – и всё-таки палил в приступе бессильной злости, словно это могло хоть что-то изменить. И вряд ли только благодарность за спасение Ниллы направляла руку наставницы, когда она подбросила кристалл.

– Кажется, Майко вернулся, – внезапно сообщил чуткий вампир, и спустя мгновение я услышала звук вставляемого в замочную скважину ключа.

– Люди-и! – позвал парень, открыв входную дверь. – Эй, есть кто-нибудь дома?

Я соскользнула с колен Илиана и двинулась в коридор. По привыкшим к темноте глазам резко ударил включённый свет.

– О, Ди! – обрадовался Майко. – Смотри, кого я привёл.

Проморгавшись, я с изумлением увидела безвольно повисшую на шее молодого человека Энид. Из одежды на ней была лишь чёрная ветровка, и так понятно, с чьего плеча. Заплаканные покрасневшие глаза отрешённо смотрели в пустоту.

– Эни! – воскликнула я, бестолково суетясь вокруг парня, одной рукой придерживающего девушку за талию, а другой пытающегося закрыть дверь. – Где ты её нашёл?

– Да вот, нашёл. – Майко наконец хлопнул створкой.

– Эни!

На мои вопли подруга не отреагировала. Из гостиной вышел Илиан, глянул вопросительно на Майко, взял девушку на руки и отнёс в нашу с ней комнату. Там аккуратно положил на первую попавшуюся кровать и зажёг ночник на тумбочке.

– Куртку верните, – попросил парень из коридора.

– Что с ней? – выглянула я из-за плеча вампира.

– Устала, опустошена и ничего не хочет – обычная человеческая реакция, – откликнулся Илиан.

– Но она не человек, – напомнила я.

– Теперь часть её не менее человечна, чем ты.

Бледное лицо сливалось со светлыми волосами и белой наволочкой и только глаза темнели бездонными озёрами, не отражающими ничего.

– Чем я могу помочь? – прошептала я.

– Как всегда – моральной поддержкой, – ответил вампир и вышел.

– Эй, курточку-то отдайте…

Далась ему эта куртка! Я осторожно сняла с подруги ветровку, накрыла девушку одеялом и вернула требуемую вещь хозяину.

– Держи, – и захлопнула дверь у него перед носом.

– – –

– Не стоит благодарностей, – пробормотал Майко, вздохнул и побрёл в кухню. – Что с сатиром? – спросил он, прикрыв за собой дверь.

Вампир по-хозяйски изучал содержимое холодильника. Не придумав ничего умнее, выудил тарелку с поджаренными в обед и ныне безнадёжно остывшими котлетами, подцепил одну и принялся невозмутимо жевать.

– Ну да, приятного аппетита, – заметил парень.

– Спасибо, – не смутился Илиан. – А сатир, к сожалению, скоропостижно отбыл к Властителю или куда там отправляются души по эосским канонам.

– Этот с крыльями всё-таки добрался до него…

– Если бы! Сатира застрелил Рагнер.

– Да ты что! Вот не зря мне рожа твоего зама сразу не понравилась.

– Как прошло? – сменил тему вампир. – Накладок не возникло?

– Нет. – Майко полез во внутренний карман ветровки и лёгким жестом извлёк оттуда сверкнувшее россыпью бриллиантов ожерелье. – Вуаля. Ловкость рук и никакого мошенничества.

– И ты отдал куртку Энид?!

– А что было делать? Пожертвовать ей штаны?

– Вот хороший ты человек, Майко, знаешь и любишь своё дело, но иногда прокалываешься на таких мелочах!

Парень без особого покаяния во взгляде склонил голову.

– Да, грешен. Но кто из нас идеален?

– Упасите боги от идеала, ибо совершенство не достижимо в принципе, – пробормотал Илиан, поставил тарелку на разделочный стол и повернулся к раковине. – Где ты нашёл Энид?

– На мосту Роз.

– Так это же рядом с…

– Знаю, – кивнул Майко, покосившись на дверь. – Но если спросишь, какого шута меня понесло в парк, отвечу – понятия не имею. Взбрело в голову – надо сходить, ну я и пошёл. Ноги словно сами вывели меня на мост.

Ощущения при этом были странные: о чём размышлял всю дорогу и размышлял ли вообще – не помнил. Как добрался до места, виделось смутно, зато едва обнаружил посреди моста две сидящие в обнимку девичьи фигуры, как чувство реальности вернулось в полном объёме. Особенно когда черноволосая обернулась, и он узнал в ней Индию.

– Наверное, Энид почуяла, что это ты там бродишь, и неосознанно позвала тебя, – объяснил вампир, вымыв руки.

– С такого расстояния? – не поверил парень.

– Мы не слишком много знаем об истинных способностях единорогов, – заметил Илиан. – Точнее сказать, мы крайне мало знаем… дай-ка сюда ошейник… об их возможностях. Я, например, знать не знал, что единорог способен воскресить человека из мёртвых. И Элоди не знала… а Несущий знал… и напомнил, хотя в принципе мог промолчать… – Пальцы вампира привычно быстро перебрали собранные в цепочку бриллианты. – И тогда у нас было бы на руках два трупа и конфликт с орденом, что Несущему было тоже невыгодно, ибо помешало бы… хм, забавно… беспрепятственно раствориться на просторах Аиды.

– Что? – не понял Майко.

– У Ди потом спросишь, она расскажет. Так что там с Энид?

– Ну, я на мост, а она там сидит голая и плачет. – Парень благоразумно умолчал о прилагавшейся к девушке Индии, растерянной, удивлённой и смущённой не меньше его. – Я, конечно, накинул ей на плечи куртку, спросил, как она тут очутилась, что случилось. Она не ответила, только рыдала да рыдала. – Ни на один из вышеперечисленных вопросов не ответила и Индия. Также она не объяснила, что делала на мосту в столь поздний час, в вечернем платье и без сопровождения. – Ну, я сгрёб Энид в охапку и повёл к машине.

Индия проводила их до припаркованного возле парка автомобиля, взяла с Майко слово, что он довезёт притихшую девушку в целости и сохранности и обязательно позаботится о ней, но на предложение подбросить до дома и её («Здесь же рядом», – чуть было не ляпнул парень, однако вовремя прикусил язык: откуда ему знать, где живёт Индия. Да и возвращаться на место преступления как-то не тянуло…) ответила отказом. Заверила, что прекрасно доберётся сама, поскольку живёт рядом. Возражать Майко не стал.

– Ясно, – отозвался Илиан и показал молодому человеку расположенный ближе к левому концу ожерелья камень в серебряной оправе. – Вот он, кристалл-накопитель.

– Накопитель чего?

– Лунной энергии.

– А-а, – с умным видом протянул парень. На самом деле все эти магические амулеты, артефакты и прочая дребедень были для него дремучим лесом, в который он по возможности старался не лезть. Он выполнял заказ, получал за труды деньги и довольствовался этим. В конце концов, да не в обиду Элоди будет сказано, но вампир платил куда больше.

Илиан покосился на собеседника и понимающе усмехнулся.

– Тебе это знать всё равно ни к чему.

– И то верно. Слушай, вот магический кристалл тут один, а остальные…

– Вынужден тебя разочаровать, – перебил его вампир. – Все остальные камни – стекляшки.

– Чего-о?! – уставился на Илиана Майко. – Подделка?

Клыкастый что, шутит?!

– Не совсем. Есть у Рэндалла такая замечательная привычка – прятать ценные вещи на видных местах. Вероятно, он заказал это стеклянное ожерелье, добавив к нему единственный настоящий бриллиант-накопитель, и подарил Индии. А девочка не маг и не ювелир, чтобы заметить исходящую от камня энергию и отличить подделку от настоящих друзей девушки. Не говоря уже, что едва ли кто-то станет искать магический амулет среди побрякушек госпожи Лоуридж.

– Но ты же сам сказал, что видел его на Индии вчера вечером, в ресторане. А со слов Элоди я понял, что другие волшебники там были.

– И что? – хмыкнул вампир. – Я держу безделушку в руках и чувствую энергию накопителя. А положи её на стол и отойди на пару шагов – всё, обычный ошейник, к тому же дешёвый. Да за его изготовление заплатили больше, чем теперь дадут.

– Вот сволочь! – вздохнул парень. А он-то надеялся на штучку-другую бриллиантов в счёт оплаты!

Можно было бы наконец начать копить на безбедную старость. Эх…

– Что ты расстраиваешься? Всё получишь, как договаривались. А что ожерелье – фуфло, то так даже легче. Меньше возни.

– Угу. Илиан?

– Что?

– Ты собираешься рассказать Ди… о своём бизнесе?

Вампир прищурился, внимательно разглядывая Майко тёмными глазами.

– Это не твоё дело, – отрезал он, выдержал минутную паузу и добавил многозначительно: – Уильям.

– Понял, не дурак, – поднял руки молодой человек. – Останешься?

– Да, – кивнул Илиан, вернувшись к изучению кристалла-накопителя. – Пока Элоди не освободится.

– Конечно, конечно, – Майко попятился к двери в коридор. – Располагайся, не стесняйся, как говорится, мой дом – твой дом.

– Это и так мой дом, – с нажимом напомнил вампир. – Квартира оформлена на меня.

Ну точно – вампирюга! Хоть наполовину, хоть на четверть!

В комнате девушек было тихо и темно – из-за двери не доносилось ни звука, а из-под двери не сочилось даже бледного пятна света. Парень прошмыгнул к себе, прикрыл створку и зажёг лампу на тумбочке возле кровати. Бросил ветровку на неприбранную с утра постель, выдвинул ящик тумбочки и достал оба телефона. Поочерёдно включил, проверил на наличие поступивших звонков и эсэмэсок. Майю сегодня никто не беспокоил, зато на счету Майко набралось целых два сообщения и четыре вызова. Писали приятель и Риша, смазливая секретарша из офиса Илиана, с которой у Майко последние три месяца вроде как роман (вроде как потому, что девушка считала несколько приятно проведённых вдвоём вечеров и ночей романом, а парень подумывал, как бы покорректнее объяснить ей, что пора и честь знать). Приятель любопытствовал, куда тот запропал, Риша вопрошала, почему «котик» не отвечает на звонки и, опять же, где его носит. Список непринятых вызовов уточнял содержание эсэмэсок: один раз вышеупомянутый приятель, дважды Риша и ещё один…

Номер Майко узнал сразу – Индия. И звонила совсем недавно. Наверное, хотела узнать, в порядке ли Энид. Молодой человек повертел мобильный в руке. Ответить или нет? Индия не Риша, всю ночь звонками надоедать не станет – воспитание не позволит.

Внезапно вспомнилась увиденная в её спальне фотография в рамочке на комоде: смущённо улыбающаяся невеста в пене свадебного платья и натянуто скалящийся жених. Целую минуту Майко таращился на фото, чуть не позабыв, зачем он, собственно, сюда залез. Запоздало сообразил и вернулся к поискам нужного ожерелья. Лишнего он теперь не брал и действовал аккуратно – обнаружив пропажу одной-единственной вещи, девушка решит, что потеряла её, или та куда-то завалилась, или спишет на недобросовестную горничную. Главное, что бывшей леди и в голову не придёт, будто их с Лоуриджем гнёздышко мог навестить грабитель…

Фото назойливо стояло перед глазами. Молодой человек выключил телефон и закинул его обратно в ящик. Где-то вдали раскатисто бухнул гром.

– – –

Дождь начался где-то под утро и, когда Элоди с отяжелевшей после бессонной ночи головой покинула кабинет Ларсы, прозрачные струи широкими лентами стекали по стёклам огромных окон. Перед зарядившим ливнем больше часа сверкало и гремело, гроза сотрясала испуганно притихший город, словно ураган ветхий домик, но не смогла ни сорвать с места, ни унести в дальние дали. Утомившись и придя к выводу, что как следует Веру всё равно не застращаешь (такая боевая красотка сама кого угодно до истерики доведёт, даром что на первый взгляд – стопроцентная блонди), гроза с неохотой убралась восвояси, предоставив дождю возможность омыть упёртую девицу перед новой неделей.

Рэндалл стоял перед окном в пустой приёмной и всматривался в неверные очертания домов сквозь водяную завесу. Помедлив, Элоди всё-таки подошла к нему. Удивительно, но при виде молодого человека она больше не чувствовала ни смятения, ни раздражения, ни злости, ни даже тайной надежды, одно присутствие которой вызывало все три вышеперечисленных ощущения сразу. Словно дождь смыл их все без следа, оставив её чистой и готовой к любому будущему.

– Мне кажется, она блондинка, – сказала волшебница.

– Кто? – не понял Рэндалл.

– Вера. Только не та блондинка из анекдотов, а настоящая блондинка. Вроде бы смотришь на неё и думаешь: ну вот, ещё одна. Сколько таких на Аиде – и каждая похожа на всех прочих, точно куча близнецов. Но приглядись к Вере повнимательнее и поймёшь, что за легкомысленной внешностью скрывается стальной стержень. Её не сломить. Она старше, чем кажется, мудрее, а ещё она многолика и загадочна, как истинная женщина. – Элоди печально улыбнулась. – Никогда не знаешь, какую именно сторону она тебе откроет.

– Какую же сторону Вера открыла тебе? – спросил молодой человек, по-прежнему глядя в окно.

– Не самую симпатичную, – усмехнулась волшебница. – Но внешность обманчива, особенно когда она завешана чужими ярлыками и клише.

Рэндалл помолчал. А потом заговорил, негромко и ровно:

– Когда Илиан покинул замок, я уже знал, кто он и куда направился. Поэтому предложил Инди переехать в Веру. По тому, как вампир и ориада прощались тогда, я понял, что рано или поздно она примчится к нему в Веру, а ты вряд ли отпустишь её одну. У меня есть пара… знакомых в телепортцентре, сообщивших о вашем прибытии.

«Осведомителей, – мысленно поправила Элоди. – После чего у меня появился «хвост», таскавшийся за мной повсюду и исправно докладывавший хозяину обо всех моих передвижениях».

– Рэндалл, – вслух сказала она, – возможно, я бы оценила, если бы ты стал ждать меня. Но даже рассчитывая на мой приезд, ты всё равно женился. Более того, при встрече ты скрыл сей факт. Или ты надеялся, что Ди примчится к Илиану, и я вместе с ней, лет через десять, когда малышка Инди окончательно тебе надоест, и ты с чувством выполненного долга разведешься с ней?

– Я слишком поздно понял, что люблю тебя.

– Нельзя иметь всё и сразу. Тем более живых людей. Или наши с Индией чувства не в счёт?

Молодой человек посмотрел на неё, и волшебнице захотелось рассмеяться. Неужели он настолько слеп, что не видит, как всё изменилось? Изменилось в прошлом году, когда она узнала о поселившемся под боком демоне, изменилось в текущем, когда она узнала о его женитьбе, изменилось вчера, когда холодные пальцы до боли сжимали её руки. А в его глазах мольба, надежда, мучительное нежелание расставаться с оной, отчаяние, почти страх. Нет, в глубине души он знает, что сейчас она уйдёт. Может ли он попытаться остановить её? Наверное, может, но попытается ли? И позволит ли она себя остановить? Хочет ли этого?

Элоди повернулась и направилась к ведущей в коридор двери. Взгляд молодого человека жёг ей спину, вкрадчиво шелестел за окном дождь.

– Элоди!

Она замерла. Выходит, всё-таки хочет.

– Я не собирался убивать Рагнера. Обезоружить его – да, поэтому целился в плечо. Я даже не заметил, как вместо него возникла эта катесса… – Голос предательски дрогнул, но волшебница не впечатлилась. Или она ждала других слов? – А когда понял, было уже слишком поздно.

– Скажи это Нилле, – бросила Элоди через плечо и ушла.

– – –

– Ого, – только и сказал Майко, выслушав печальную историю провалившейся поимки Несущего.

Вздремнуть мне удалось только под утро – остаток ночи я просидела с Энид, утешая подругу как умела. Стоило духу сна снизойти до моей особы, как приехала Элоди и наполнившие коридор голоса и шаги вытащили меня из постели. Узнав последние новости и рассказав наставнице об Энид, я попрощалась с Илианом, охранявшим наш покой до возвращения молодой женщины, и отправилась досыпать. В результате встала я к обеду. Энид спала, свернувшись клубочком под одеялом, и я, дабы не разбудить подругу, тихонько выскользнула из комнаты. Как выяснилось, Элоди тоже пребывала в объятиях духа сна, поэтому мы с Майко, скучавшем на кухне в компании двух мобильных телефонов, устроили скромный завтрак-обед из вчерашних котлет. Я поделилась с парнем своей версией событий, и теперь он задумчиво смотрел на меня, переваривая свежеполученную информацию. За окнами шумел не прекращающийся с утра дождь, барабанил по крыше и балконному козырьку.

– И что же ждёт Рагнера? – наконец спросил Майко.

– Элоди сказала, что его судьбу будет решать местное отделение КС и Дом Зейден – всё-таки Рагнер является его членом, – ответила я. – В любом случае он уже больше не советник Илиана.

– А он и раньше им не был, – хмыкнул парень и, поймав мой недоумённый взгляд, пояснил: – Я видел его, когда бывал в офисе Илиана. Вампир почти не обращался к Рагнеру за советом или чем-то подобным. Выслушивал его мнение и делал всё по-своему. Иногда – прямо противоположное.

А-а, тогда понятно, почему у бывших друзей детства такие натянутые отношения. Мало того, что Рагнер не стал главой Дома, так ещё вообще не у дел остался.

– Думаю, что бы они там ни нарешали, Нилла мужа не бросит, – тоном знающего человека заметил Майко.

Я согласно кивнула. Действительно, по словам наставницы, катесса собиралась увольняться, дабы последовать за супругом, куда бы того не отправили. А ещё ей наверняка предстояло признаться Рагнеру, кто она и чем занимается в свободное от секретарства время. Вряд ли мужчина обрадуется, узнав, что «интриган», в отличие от него, был в курсе истинных способностей Ниллы.

Как и говорил Илиан, Лоуридж выкрутится, если уже не выкрутился. Он ведь не собирался никого убивать – наоборот, хотел как лучше. Мне, правда, в это «лучше» верилось с трудом, но моего мнения никто не спрашивал.

Тело несчастного Селевка будет предано огню, а пепел предполагалось развеять над дорогим его сердцу местом. Впрочем, где найти такое место и кому предстоит этим заниматься, я пока старалась не думать.

Касательно Несущего Илиан тоже оказался прав: Элоди вскользь упомянула, что никто не собирается его искать. Нилла – потому, что для её брака эта история могла плохо кончиться, глава Острова Ларселла таким образом высказывала свою благодарность за предотвращение конфликта с орденом, а наставница вроде как поддерживала Ларсу. Почему вроде как? Да потому, что во мне крепло подозрение, что со стороны молодой женщины это была не просто благодарность. Или всё-таки благодарность, но иного рода. За что – знала только Элоди. И, вероятно, Несущий.

– Майко?

– Угу?

– Как-то меня не вдохновляет мысль, что теперь по Аиде будет свободно бродить настоящий Несущий Смерть, – пожаловалась я. – Хотя он сейчас и далеко, но он знает, кто мы и где живём, и может в любой момент вернуться с каким-нибудь потрясающим в своей бессмысленности планом мести.

– Смотри на мир проще, – отозвался парень. – В нём живёт ещё масса придурков, одержимых местью всем подряд или идеей мирового господства. И что же теперь, повеситься раньше срока? Вон Рэндалл Лоуридж, подозрительный богатый типус себе на уме. От него можно ожидать чего угодно и, тем не менее, мы живём с ним в одном городе. Так что одним больше, одним меньше… – Майко философски пожал плечами.

Я вздохнула. Наверное, он прав… по-своему.

– Гляди-ка, дождь, кажется, закончился, – вдруг сообщил парень, и мы, встрепенувшись, наперегонки бросились к окну.

Майко поднял жалюзи, и мы увидели, как в расползающиеся неряшливыми клоками тучи выглядывает ясное голубое небо и шаловливое солнце. Его лучи озорными зайчиками бегали по лужам, мокрым машинам и асфальту, умытым деревьям, кустам и траве.

– Действительно, – улыбнулась я.

Оставшийся после дождя аромат кружил голову и наполнял сердце радостью и уверенностью, что всё будет хорошо.

– Одевайся, – решительно заявила я.

– Зачем? – опешил парень, покосившись на свои потрёпанные джинсы и белую майку.

– Пойдём погуляем. Мне кажется, я уже целую вечность не ходила по мокрой траве.

– – –

Будто чья-то невидимая рука коснулась её плеча, и чуткий инстинкт Странницы мгновенно вырвал Элоди из объятий Морфея. Она открыла глаза, пытаясь сообразить, что происходит и где она находится. В комнате царила темнота, что означало глубокую ночь на дворе. «Я что, проспала весь день?» – удивилась молодая женщина и перевернулась на другой бок.

Темнота, окутавшая мебельную стенку напротив, шевельнулась, обрела форму и очертания, сделала шаг вперёд. Волшебница резко села на диване.

– Джастин? – изумилась она и машинально сотворила светлячка.

В свете пульсирующего шарика Элоди увидела, как мужская фигура подняла руку и прижала палец к губам. В то же мгновение огонёк сам собой деактивировался, погрузив гостиную во тьму. Не в кромешную, разумеется, – сквозь задёрнутые занавески, словно сквозь марлю, в комнату сочился слабый свет дворовых фонарей. Джастин стремительно подошёл к дивану, сел рядом и прежде, чем она поняла, что он собирается сделать, поцеловал её. На долю секунды молодая женщина замерла, а затем с неожиданным пылом бросилась в этот сумасшедший водоворот. Ей вдруг захотелось забыть всё, что связано с Рэндаллом, стереть из памяти душащие воспоминания, а с тела – зримые и незримые следы его прикосновений. Забыть, исчезнуть, раствориться… и возродиться из пепла, точно легендарная огненная птица. То пламя слишком жадное, слишком требовательное, слишком сильное. И всё, что ты можешь предпринять – это вовремя уйти, вырваться, убежать, а ещё лучше вообще туда не соваться.

Интересная деталь… Элоди даже отстранилась.

– Клыков нет, – прошептала она.

– Что?.. А, клыки. Надоели.

Волшебница почувствовала, как он улыбается.

– Как ты меня нашёл?

– Я и не искал. Я знаю, где ты живёшь.

– Давно?

– С первой ночи.

Это когда он следил за Энид от клуба? А они-то, наивные, беспокоились, как бы Несущий не нашёл их дом!

– Элоди…

– Что?

Два прерывистых дыхания смешивались в темноте, руки заново изучали, открывали одновременно знакомые и незнакомые линии тел.

– Спасибо.

– За что?

– За руку помощи.

– Всегда пожалуйста. Обращайся.

– Буду иметь в виду.

Она не жалела – ни в отеле, ни сейчас. И знала, что не пожалеет – ни сегодня, ни в будущем. Она жалела в прошлом году, жалела всё это время до прибытия в Веру, жалела в такси, увозящем её прочь от дома, где находилась (совершенно очевидно, тайная) квартира Рэндалла, жалела на балу, когда увидела тень безумия в его глазах. Не пора ли остановиться?

– Джастин?

– Да?

– Я думала, тебя уже и след простыл… но ты всё ещё здесь.

– Я не настолько неблагодарен, чтобы уйти, не сказав тебе «спасибо». К тому же вряд ли ты представляешь, что именно сделала для меня.

– Расскажешь?

– Когда-нибудь.

– Не сейчас?

– Времени нет.

Касания губ обжигают. Они встречаются, с неохотой отрываются, расстаются и встречаются вновь.

– Энид чувствует меня даже во сне. Она уже знает, что я здесь, осталось только проснуться…

Лежащий на кофейном столике мобильный неожиданно ожил, глухо зажужжал, елозя по полированной столешнице.

– Извини… – Элоди высвободилась из жарких объятий, протянула за телефоном руку.

Одно сообщение.

Ну, хорошо, хоть не звонят посреди ночи.

– Кто там?

– Эсэмэска. Потом посмотрю. Хм… Встреча у лифта была подстроена?

Его негромкий смешок щекотнул ей шею.

– Нет. Это вышло случайно. Я прибыл позже вас и пока добрался от телепортцентра до башни… припозднился, в общем.

– Так ты прибыл в Веру официально?!

– Вполне. И до Острова ехал на такси, и в самом Острове зарегистрировался. Всё по правилам. Мало ли вампиров-одиночек мотается по обоим мирам?

То есть, попроси она у Ларсы список прибывших за прошлую неделю телепортами, обнаружила бы там его имя. Впрочем, даже если так, догадалась бы она, кто скрывается под маской светловолосого вампира?

– Мне пора… Энид проснулась.

Губы словно живут своей жизнью, не желая расставаться. Но Элоди всё-таки отстраняется.

– Я не прощаюсь, – тихо произнёс Джастин и встал.

– Я тоже, – ответила волшебница.

Едва различимая в темноте тень скользнула к распахнутой двери на внутренний, выходящий во двор балкон. В ту же минуту створка из коридора открылась, впуская высокую фигуру Энид. Молодая женщина порывисто вскочила с дивана.

В коридоре зажёгся свет и вслед за Энид в гостиную заглянула встрёпанная Ди.

– Элоди, всё в порядке? – спросила она.

Волшебница обернулась. Занавески и белый тюль были совершенно неподвижны.

– Да… всё в порядке. – Она повернулась к девушкам. – А в чём дело?

– Эни показалось… – нерешительно начала ориада.

– Мне не показалось, – перебила подругу Энид. – Где-то рядом был Несущий.

– Как видите, сейчас его здесь нет. – Молодая женщина рукой обвела помещение и заметила, что её пальцы всё ещё сжимают сотовый.

– Но ты не спишь, – отозвалась Энид.

– Мне пришло сообщение. – Элоди нажала клавишу просмотра.

«Спасибо, что сказали моему сыну нет. Рэндаллу полезно узнать, что не всё в этой жизни продаётся, покупается и предоставляется по первому требованию. Я никогда в вас не сомневался, Элоди. Д. Л.»

Опыт общения с Девоном Лоуриджем научил волшебницу читать между строк, и сейчас она с пугающей остротой поняла, какая участь ожидала бы её сына, подопечных и подругу, согласись она стать постоянной любовницей Рэндалла, а пуще того – разлучницей, разбившей его брак. Остаться без крова было бы самой малой и незначительной их проблемой.

«О, Богиня, и когда он только успевает обо всём узнать?»

– От кого эсэмэска? – полюбопытствовала Ди, вероятно, заметившая изменившееся выражение лица молодой женщины.

– Так, от одного старого знакомого, – пробормотала Элоди. Выходит, Девону нужно, чтобы Рэндалл оставался женатым именно на Индии и не имел возлюбленной (а не просто любовницы) на стороне. Но зачем?

Впрочем, имело ли это значение сейчас?

– – –

Его пальцы помнили тепло её кожи. Странное ощущение… но приятное.

Он откинулся на спинку синего кресла. В зале ожидания никого не было – слишком рано, телепортационный центр только что открылся, он, можно сказать, первый сегодняшний клиент. Рука, помнившая волнующие изгибы, сжимала документы, сделанные ещё на Эос, – документы, по которым он прибыл на Аиду и впоследствии переместился из Алексии в Веру. Всё вполне легально, на Эос такие «корочки» рисуют – залюбуешься. В конце концов, на его бывшей родине регулярно исчезают и появляются новые личности, а спрос, как известно, рождает предложение.

Вчера он внезапно вспомнил черноволосую Ди и её кавалера-вампира в ту ночь, когда он следил за ними от ресторана до дома. Как они целовались, прежде чем зайти в подъезд. Вспомнил – и понял, что не может исчезнуть не узнав, каковы на вкус её губы, каково держать её в своих объятиях, ощущать трепет её гибкого тела, чувствовать, что она принадлежит только ему… Ему, никогда не обладавшему ничем и никем! Его останавливало лишь присутствие Энид за тонкой стеной, если бы не единорог, он опустил бы Элоди на устроенную на диване постель и медленно, вдумчиво изучил все её впадины и выпуклости. Конечно, она могла бы поднять шум, использовать заклинание или просто не ответить на поцелуй, но выражение её глаз ещё в той комнате отеля сказало ему больше, чем её возмущённые мысли. И он позволил себе рискнуть: задержаться, вернуться, попробовать… запомнить. Рэндалл Лоуридж – идиот. Был с Элоди и не оценил такой женщины. Даже жаль, что он тогда на парковке не подошёл ближе… хотя так, как есть, тоже неплохо.

– Мэйр Уивенг?

Он поднял глаза на миловидную сотрудницу центра в синей с белым униформе.

– Что, уже пора? – для приличия удивился он – на самом деле он и без этой блондинки знал, что один из порталов готов к активации.

– Да, – кивнула девушка. – Прошу вас.

Он встал, взял с соседнего кресла дорожную сумку, в которой ничего толком не было, и бежевую куртку – самую настоящую, а не являющуюся частью его изменяющегося тела. Интересно, его чердак в Алексии ещё ждёт приобретённого месяц назад хозяина?

– Следуйте за мной, – сказала девушка и поцокала через зал к лестнице, ведущей на второй этаж, к порталам.

Он двинулся за тонкой девичьей фигуркой. Он… Впрочем, пора привыкать думать о себе не как о безликом и безымянном существе, а как о Джастине Уивенге (старине Лукасу эта фамилия всё равно уже не пригодится). Он не собирается медленно сходить с ума или тратить время на сожаления. У него есть возможность жить в этом мире, и есть смысл, дарующий надежду на будущее и уверенность в завтрашнем дне. Он стал кем-то конкретным, определённым и это чувство некой целостности, индивидуальности ему подарили её глаза.

– – –

Когда он уезжает, а ты остаёшься – это грустно. Когда ты уезжаешь, а он остаётся – это грустно и вдвойне обидно. Ты возвращаешься в свой привычный мир – мир, где нет его.

Мы топтались в зале ожидания телепортационного центра спустя два дня после злополучного бала. Элоди хотела поскорее увидеть Колина, Энид привезла с собой урну с пеплом Селевка – по настоянию молодой женщины совершенно неприметный сосуд с крышкой отдали нам, так как подруга решила развеять прах сатира в том лесу, где они встретились. Из друзей у Селевка обнаружился только приятель-катесс: каким-то своим способом Энид ещё вчера разыскала его и отдала ключ от фургона. По поводу останков друга катесс лишь махнул рукой, делай, мол, что считаешь нужным. Нилла уже написала заявление об увольнении, а судьба Рагнера ещё решалась, и Илиану как главе Дома Зейден предстояло принимать в этом самое непосредственное участие. Лоуриджу от греха подальше предпочли всё простить и отпустили с миром, не желая связываться. Несущего по озвученным вампиром причинам не искали, Нилла убедила своё начальство, что упустила крылатое создание (что, в общем-то, было почти правдой), а поскольку от его когтей никто не пострадал (Рэндалла же не убили! Так, поцарапали слегка), то Остров Веры никаких претензий не имеет. Видимо, загадочный орден и сам был не заинтересован в поимке Несущего, ибо в ответ не прислал рыцаря на замену, только снял полномочия с катессы. Илиана, как мне показалось, данное обстоятельство несколько раздосадовало.

Каждая из нас покидала большую, шумную и полную сюрпризов Веру с противоречивыми чувствами. Элоди не терпелось обнять и поцеловать сына, всю дорогу до центра она разговаривала по мобильному то с ним, то с Жанной, обещая, что уже вечером мы будем дома. Но иногда наставница умолкала и на её губах появлялась загадочная мечтательная улыбка. Энид, наоборот, больше не улыбалась, а в синеве её очей поселилась печаль и вместе с тем какая-то твёрдость, даже жесткость, словно с подруги резко сдёрнули розовые очки. Впрочем, так, скорее всего, и было.

Ну а я… Я и хотела вернуться в наш тихий уютный замок, и мечтала остаться с Илианом. Но отправиться со мной вампиру мешали дела Дома, а перебираться на постоянное место жительства в город меня как-то не тянуло. Постепенно становясь всё более и более смертной, в душе я, тем не менее, навсегда останусь нимфой, которую тяготит избыток бетона, стекла, асфальта и металла на колёсах, которой непонятны суета и бешеная скорость жизни. Это не мой мир, я никогда не буду здесь счастлива и я надеялась, что Илиан тоже это осознаёт.

Майко, увязавшийся с нами в телепортцентр, по очереди обнял нас: Энид – осторожно, практически не коснувшись молчаливой девушки, Элоди – вежливо, деликатно, меня – с оглядкой на вампира. Пожелал счастливого пути, передал кучу приветов Колину, Рай и другим (за исключением Гидеона) и отошёл в сторону. Илиан кивнул Энид, попрощался с молодой женщиной и повернулся ко мне. Улыбнулся и поцеловал в губы. Весьма скромно, разумеется, – в зале хватало разномастного народа, и целоваться при них я стеснялась.

– Ты хотя бы писать будешь? – спросила я.

– Лучше.

– Что, позвонишь? – Как там говорила Рай? Если наутро после совместно проведённой ночи мужчина обещает позвонить, можешь смело вычёркивать его номер из записной книжки.

– Нет. Приеду за тобой.

– Что? – опешила я. – Когда?

– Скоро, – таинственно заверил меня вампир.

– А как же твой Дом?

– Во-первых, он мой постольку поскольку, во-вторых, есть у меня одна идейка, в-третьих, поживём – увидим.

Я вздохнула и повисла у Илиана на шее. Он обнял меня за талию, и мы стояли так, пока позади мужчины не кашлянула Элоди, напоминая, что нам пора подниматься к порталам.

– До свидания, – сказала я, с неохотой отстранившись от вампира.

– До встречи, – ответил он.

Что ж, и тебе до встречи, странная, суетливая, абсолютно внезапная Вера. Может, ещё увидимся.

– – –

– Они вошли в телепорт, – произнёс Девон, отведя мобильный от уха. – Теперь ты можешь быть спокойна. Недаром говорят, нет перед глазами, и сердце забывает.

– Сердце ничего не забывает, – прошептала Индия, глядя сквозь затемнённое стекло на здание телепортцентра на другой стороне площади.

– Действительно, – согласился Девон. – Но, уж поверь своему старому дядюшке, чувства быстро притупляются вдали от объекта страсти.

Девушка потеребила кольцо на безымянном пальце.

– Вы знали, что Рэнд любит её? – еле слышно вымолвила она.

– Ну что ты, деточка, это не любовь. Страсть – возможно, а страсть проходяща.

– Для этого вы привезли меня сюда? Чтобы показать, что отныне нашему браку ничего не грозит?

– Я бы и рад, но это, увы, не так. Просто одной проблемой на данный момент стало меньше.

Из центра вышли Илиан Лайвен и Майко, направились к чёрному джипу, на котором приехали вместе с девушками. А он так и не ответил ни на один её звонок. Индия хотела узнать, всё ли в порядке с Энид, и огорчалась с каждым новым «абонент временно недоступен». А ведь поначалу парень был совсем не против полуночных звонков… Или его просветили касательно её статуса? И жаль, что не удалось поговорить с Энид. Тогда, на мосту, когда девушка увидела боль, страх, отчаяние и вину, плескавшиеся в синих глазах прекрасного единорога, ужас потери и панику, хорошо знакомые ей самой, она вдруг поняла, насколько это глупо и малодушно – лезть на парапет из-за измены мужа. Собственные неурядицы внезапно показались ей мелочными и бессмысленными по сравнению с бедой волшебного создания. Она даже не испугалась, когда единорог превратился в красивую девушку. Утешая её, Индия неожиданно подумала, что могла бы помогать другим – выслушивать, поддерживать, сочувствовать по-настоящему, а не фальшиво уверять, будто сожалеет. Она могла бы сделать что-то более значительное, нежели просто упиваться собственными переживаниями.

Чёрный джип уехал с площади, и девушка порадовалась, что Энид покинула город. Если она живёт вместе с Элоди и Ди в замке, то там ей определённо будет лучше, чем в Вере. Всё-таки понятия «единорог» и «мегаполис» странно сочетаются в одном предложении. А ещё Индия мысленно пожелала Энид счастья – ведь если в этом мире даже единороги страдают, то что остаётся простым смертным девушкам?

– Отвезите меня домой, пожалуйста, – попросила Индия и отвернулась от окна, чтобы не видеть, как площадь пересекает чёрная спортивная машина, слишком элегантная, дорогая и броская. И знакомая.

– – –

В этот день рождался новый год, яркий, страстный и удивительный. Год встреч и расставаний, открытий и неожиданностей, перемен и возвращений на круги своя. Его ждали с радостью и трепетом, надеждой и чаяниями, с безотчётной верой в лучшее и в собственные мечты. Его ждали все, а сильнее всех – я. Может быть, потому, что накануне прощания со старым годом мне позвонил Илиан и намекнул на некий сюрприз к празднику? Наверное, поскольку последний раз он приезжал на мой день рождения, а это было два месяца назад.

По древней традиции, в последний день уходящего года мы отмечали проводы старого, а на следующий – встречали новый. Вместе с наступившим три тысячи шестьсот тридцатым годом заканчивалось очередное десятилетие, ставшее значимым и для меня, и для наставницы, и для многих наших друзей. Могла ли я предположить, что моя жизнь изменится таким коренным образом? Знала ли Элоди, что ждёт её в этом необычном и непривычном на первых порах мире? Задумывалась ли Энид, что принесёт ей человеческая ипостась? Нет, едва ли. А ведь впереди ещё целый год, и лишь духи ведают, чем одарит нас он.

Праздник был в самом разгаре, когда меня кольнуло странное, но смутно знакомое ощущение. Я замерла посреди гостиной, где мы уже традиционно проводили вечеринки, и оглянулась на закрытую дверь, ведущую в холл. Меня кольнуло сильнее, словно кто-то невидимый подтолкнул в спину.

– Что-то случилось? – мгновенно насторожился Гидеон, до того ворковавший за столом с Жанной.

Энид посмотрела на дверь и качнула головой.

– Нет, всё в порядке, – заверила подруга.

Сердце забилось быстрее и громче, и я, охваченная радостным предвкушением, пулей вылетела из гостиной. Рай понимающе убавила громкость игравшей музыки.

Он стоял в освещённом холле, в расстегнутой толстой куртке, припорошённый стремительно тающим снегом и с улыбкой на лице, которое мало кто считал привлекательным. Не удержавшись от визга, я бросилась к нему в объятия, обдавшие меня принесённым с улицы холодком.

– Ты всё-таки приехал!

– Ну, я же обещал.

– Ты намекнул, что меня ожидает сюрприз, – поправила я вампира.

Илиан ласково улыбнулся.

– Нет, я обещал, что приеду за тобой. Помнишь, в центре телепортаций?

Я изумлённо округлила глаза.

– Что?

– Поедешь со мной?

– Куда? – растерялась я.

– Куда захочешь. Сестёр, например, навестить или полюбоваться на крепостные стены Сиама.

– У тебя что, отпуск?

– Ага. Бессрочный.

– Опять?! А… Дом Зейден?

– Видишь ли, я нашёл прямого наследника глубокоуважаемого Самуэля Зейдена, – пояснил мужчина. – Вернее, наследницу.

– Кого же? – окончательно опешила я.

Вампир усмехнулся.

– Вы её неплохо знаете. Это Неонилла.

– Нилла?!

– Храмовница?!

Я обернулась на голос наставницы и обнаружила, что вся наша честная компания, бросив танцы и праздничное угощение, облепила дверной проём. Даже Колин с любопытством выглядывал из-за маминых ног. Я смутилась и попыталась отстраниться от Илиана, но руки вампира, сомкнувшиеся на моей талии, удержали меня на месте.

– Но ты говорил, что это практически недоказуемо, – вспомнила я.

– Если очень постараться, логически обосновать можно многое, – отозвался мужчина. – Скорость реакции Ниллы и раньше наводила меня на мысль, что она может быть дочерью вампира. Но в тот памятный день, когда я вёз Ниллу к её брошенной во дворе машине, мы разговорились о её практике на Эос. И Нилла вскользь упомянула, что мать её, оказывается, родом с Эос. Я подумал, если Ниллина мать катесса со Старшей сестры, – а тамошние катессы немного отличаются от наших, – то она вполне могла родить от вампира. После вашего отъезда я вплотную занялся этим делом.

– А-а, твоя идейка, – догадалась я.

– Она самая, – кивнул Илиан. – Выяснилось, что мать Ниллы действительно мигрантка со златой Эос, причём нелегальная. Оказавшись на Первом материке, она познакомилась с Самуэлем и у них закрутилась сумасшедшая любовь. Вампир сделал возлюбленной документы, однако, будучи тем ещё ветреником, жениться на ней не торопился. Сообщение о беременности катессы изрядно его шокировало, и он поспешил откреститься от ребёнка. Гордая красавица, воспитанная в семье строгих правил, не стала требовать признания отцовства, а постаралась спасти свою репутацию, ответив на ухаживания одного почтенного катесса, состоявшего в Доме Зейден. Вскоре они поженились и зажили припеваючи до того светлого момента, пока не пришли из ордена. Храмовники следили за необычным плодом любви катессы и вампира и, как только девочка достигла нужного возраста, забрали малышку к себе. Нилла обучалась в аидском филиале ордена и приезжала на каникулы домой. По окончанию эосской практики её для удобства оставили в Вере, а отчим устроил секретарём в Дом Зейден.

– И она согласилась возглавить Дом? – уточнила я.

– Не сразу, – хмыкнул мужчина. – Но я её уговорил. А также предоставил её матери Арите и Самуэлю неопровержимые доказательства происхождения Ниллы. Поняв, что отпираться бесполезно, Арита всё подтвердила, а Самуэль, убедившись, что в жилах его бывшего секретаря течёт и его кровь тоже, признал Ниллу своей дочерью и, соответственно, наследницей. Вампирский Совет целый месяц обсуждал сию беспрецедентную ситуацию и консультировался с орденом. Тот на удивление покладисто согласился с новым назначением своего рыцаря, так, впрочем, и не вернув ей полномочия. Может, орден рассчитывает на сотрудничество с вампирским Домом, кто знает?.. В общем, Нилла встала во главе Дома Зейден, одновременно избавив себя от охоты за нечистью и приобретя кучу других проблем, а я с чувством выполненного долга покинул Небесную башню.

– А что с Рагнером? – внезапно спросила Энид.

– Они с Ниллой по-прежнему женаты, но пока находятся в разлуке: хотя действия Рагнера были признаны совершёнными в состоянии аффекта, он всё равно отбывает наказание в эосских шахтах.

– Где?! – в один голос переспросили мы с Рай.

– Он убил жителя Эос и покушался на жизнь Энид, являющейся единорогом, – сказала Жанна. – Согласно договору между нашими мирами, преступника в подобных случаях телепортируют на Эос, а уж там решают, куда его отправить – в форт-тюрьму, на шахты или ещё куда-то…

Познания катессы в данной области меня впечатлили. Я покосилась на Гидеона – не его ли в том заслуга?

– И когда он вернётся? – поинтересовалась я.

– Через десять аидских лет.

– Нилла будет его ждать?

Вампир пожал плечами.

– Пока – будет. А там… кто его знает?

– Что собираешься делать ты? – с подозрительным прищуром полюбопытствовал катесс. – Снова станешь подвизаться по старым заброшенным замкам?

– Ну что вы, мэйр следователь, – не смутился Илиан. – У меня теперь есть своё дело, небольшое, но доход стабильный.

– И чем, позволь узнать, ты занимаешься? – Гидеон прищурился ещё подозрительнее.

– Принимаю заказы. – В быстрой улыбке мелькнули клыки.

– Гидеон, – зашипела Жанна и, взяв катесса за руку, увела в гостиную.

– Милый парень. Майко крайне лестно о нём отзывался, – пробормотал мужчина.

– Они друг другу сразу не понравились, – подтвердила я.

– Ди?

– Да?

– Ты поедешь со мной?

Я оглянулась на подруг, на Элоди, на Мэрион. Наставница улыбнулась, и я почувствовала, как молодая женщина этой улыбкой и ласковым взглядом благословляет меня. Затем Элоди по примеру Жанны взяла сына за руку и увела обратно к столу. Многозначительно смотревшая на нас Рай уходить не торопилась, явно намериваясь подпирать косяк до конца бесплатной мелодрамы, но Мэрион строго глянула на катессу, и та с разочарованным: «Да ухожу я уже, ухожу», – удалилась. Ушла и Энид, и Мэрион, ободряюще кивнув мне, закрыла дверь. Мы с Илианом наконец-то остались вдвоём.

– Каков твой ответ, ориада? – спросил вампир, прижимая меня к себе.

Я посмотрела на лестницу.

– Дай-ка подумать… – я изобразила усиленную работу мысли и рассмеялась, заметив не менее наигранное удивление в тёмно-карих глазах. – Да.

– Куда? – осведомился мужчина.

– С тобой – хоть на край света.

Потом по закону хорошего любовного романа был нежный поцелуй… И пусть мне что угодно говорят про счастливую и безмятежную вечность в лесу, но по-настоящему счастливыми нас делают именно такие простые и неповторимые моменты нашей жизни.

Моё бессмертие стоило этого.

Конец