Нимфа по имени Ди

Часть 1. Нимфа и вампир. Глава 1

Молчаливая, как драгоценный камень, она тоже смотрела на него, понимая его ничуть не лучше, чем люди единорогов.

Питер Бигл «Последний единорог».

Глава 1

3628 год от в. п. (века перемен)

Огонёк свечи дрожал и трепетал на сквозняке, бросая на деревянную обшивку стен колеблющееся пятно света. Я поёжилась, чувствуя, как лапки холодка пробираются под тонкую ткань длинного белого платья, и осторожно двинулась по коридору. В его конце возник высокий, закругленный к верху проём, сверкнуло серебряное око луны. Я ускорила шаг и через несколько секунд остановилась перед пёстрым витражом балконной двери. Помедлив, толкнула незапертую створку.

Ночь встретила меня холодными объятиями подкрадывающейся осени, льдистым блеском звезд и темнотой сада. Я прикрыла дверь и поставила маленькую чашу подсвечника на каменное кольцо балюстрады. Глубоко вдохнула чистый, не сдавленный стенами комнат воздух и глянула вниз, в черную пропасть под балконом. На самом деле не так уж и высоко, в замке только три этажа и это как раз третий. Я перегнулась через балюстраду. При желании можно спуститься, побродить призраком по саду. Все обитатели замка давно уже разбрелись по своим спальням и наверняка видят десятый сон… Ну не могу я, как люди, сидеть в этих комнатушках, где со всех сторон стены и громоздкая мебель, где над головой нависает массив потолка, а небо уменьшается до размеров двух узких окон. Не понимаю, зачем вообще большинство рас предпочитает запирать себя в тюрьмах из камня или мертвого дерева?

На периферии моего взгляда, справа, мелькнул огонёк. Я нахмурилась, повернула голову. Свет, ровный, умеренно яркий, пульсировал в помещении в двух-трех десятках метров от «моего» балкона. Там, кстати, тоже имелся балкон, маленьким полумесяцем венчающий серую в сумерках стену замка.

Кому-то не спится?

Я обернулась, задула язычок свечи и переставила подсвечник на пол. Выпрямилась, присмотрелась к озаряющему балкон свету. Что там может быть? Спальни в другом крыле, помещения для занятий на втором этаже, кухня, столовая, бальный зал и гостиная – на первом.

Внезапно я точно наяву услышала негромкий, с нарочитыми подвываниями и хриплыми смешками, голос Майко, молодого человека, занимавшего почетную должность мастера на все руки, не далее как вчера утром пугавшего меня и Райсу неупокоенным духом прежнего хозяина замка. Якобы вернулся он поздним вечером из дальней поездки и застал жену свою в постели с садовником, осерчал шибко, хватанул висящий на стене старинный меч и кинулся с холодным оружием на супругу. Однако садовник проявил больше прыти и расправился с незадачливым муженьком прежде, чем тот донес до благоневерной половинки всю меру ожидавшей её кары. Прикопав труп на заднем дворе, парочка сбежала из замка, и больше их никто никогда не видел. А дух хозяина с той поры бродит по коридорам и комнатам в надежде застать кого-нибудь за вышеупомянутым занятием, для чего зажигает в темных спальнях свет. По словам замогильно вещавшего Майко, ночью в любой комнате – в частности, девичьем покое – могут неожиданно, сами собой, вспыхнуть камин и свечи, загореться светильники. «…Ты проснешься, а над тобой нависает ужасное привидение с перекошенной физиономией, старинным мечом и раскроенным конюхом черепом, – вдохновенно выл парень, для пущего эффекта выпучив глаза и высоко подняв руку с растопыренными пальцами. – И рот его кривится в беззвучном проклятии…»

Я не верила в неупокоенных духов. Всё в природе перерождается для новой жизни. К тому же Элоди, моя наставница и нынешняя владелица замка, сказала, что ничего подобного здесь не происходило и прежний хозяин жив-здоров, просто решил продать лишнюю недвижимость.

Свет мигнул, и во мне шевельнулось сомнение. В этом крыле некоторые помещения не использовались и были заперты. Их ещё не успели разобрать, по большей части там валялся всякий хлам, оставшийся от предыдущих владельцев.

Вслед за сомнением проклюнулся росток любопытства. А вдруг это действительно призрак? Никогда не видела призрака! Тем более что бы там не говорил Майко, духи бесплотны и ничего не смогут сделать вполне материальной мне.

Подобрав подол, я легко вскочила на балюстраду. Оттолкнулась, плавно преодолела разделяющее два балкона расстояние, осторожно ступила на ленту перил и постаралась как можно бесшумнее спрыгнуть на пол. Свет, словно реагируя на моё появление, стал бледнее, но не потух. Я замерла. Из комнаты не доносилось ни звука. В идеале дух не должен производить шума. В историях Майко призраки гремели чем ни попадя и грохотали точно отряд единственных в полном традиционном обмундировании на параде.

Выждав чуть, я аккуратно высунулась из-за кромки стены. Дверь, в отличие от коридорного балкона, была самая обыкновенная, стеклянная и приоткрытая. За ней раскинулась очередная пещера, которую люди громко называют комнатой. По человеческим меркам, это была даже благоустроенная пещера: с кроватью, шкафом, столом, стулом и резным сундучком в углу. Я глазами поискала источник света и едва не ахнула – на маленькой тумбочке возле кровати стоял облезлый треножник с сияющей световой сферой в корсете металлического кольца!

Световая сфера – энергетически заряженный шар из матового агата – являлась изобретением волшебников и сияла только по велению одаренных силой владельцев. Её нельзя заставить работать, если в твоих жилах не течет ни капли магии, и поэтому сферы принадлежали исключительно волшебной братии (а все остальные прекрасно обходились лампами и фонариками).

Я перевела взгляд на стол, занятый тарелками, банками разной степени наполненности, чашкой и пузатым заварочным чайником, и запоздало сообразила: здесь же кто-то живет!

Живет? Без ведома Элоди?

Я точно знала, кто обитает в замке – Элоди, её маленький сынишка, катесса Жанна, его няня и хорошая подруга Элоди, Майко, катесса Райса, вроде как горничная (вроде как – это потому, что Рай нанимали на должность горничной, но хорошенькая катесса больше времени уделяет болтовне и стрельбе бирюзовыми очами по Майко), кухарка Мэрион, немолодая, немногословная и добрая дама-человек, некий маг-отшельник Конрад, день-деньской сидящий в отдельных покоях и выходящий оттуда по большим праздникам (лично я, с тех пор, как мы тут поселились, видела этого угрюмого, седеющего человека в очках всего два раза), ну и, разумеется, я. Комнаты Конрада, припомнилось мне, в данном крыле, собственно, единственные жилые…

Я ещё раз оглядела помещение. Вроде никого. Вышел, что ли, загадочный жилец?

Ширины щели вполне хватило, чтобы я змеей скользнула внутрь. Даже подолом не зацепилась.

Повезло.

Постель разобрана – одеяло откинуто, простыня и подушка примяты. Я шагнула к столу. На дне чашки темнела лужица чая, рядом на тарелке возлежали помидор и надкушенный ломоть ржаного хлеба. Я тоскливо уставилась на сие изобилие, смутно ощущая всплеск силы позади себя. Среагировать я не успела. Идентифицировать – тоже.

Пахнущая хлебом ладонь накрыла мои губы, а пальцы другой руки сжали моё плечо. Я чисто инстинктивно дернулась, вцепилась в нахальную ладонь, не особо, впрочем, рассчитывая, что это возымеет хоть какой-то эффект.

– Милая барышня, разве вас не учили стучать прежде, чем куда-либо заходить? – проскрипел над ухом мужской голос.

Я возмущенно замычала в ладонь. Нет, не учили! И вообще, что за странные существа? Сначала по доброй воле запираются в своих душных пещерах, потом требуют стучать перед посещением их унылых обителей… Ах да, чуть не забыла: в некоторых кругах ещё нужно дождаться разрешения войти!

Неожиданно меня отпустили. Почувствовав вкус свободы, я рванулась в сторону и тут же круто развернулась, дабы обозреть нового соседа.

Мужчина человеческой наружности, в чудесном возрасте немного за восемьдесят[1] (это когда шут разберешь, меньше ему или больше на самом деле, или вообще давно перевалило за полтора века), одетый в высокие старомодные сапоги, коричневые штаны и однозначно старинную белую рубаху с пышными рукавами. Волосы коротко остриженные, темно-каштановые, глаза карие и непроницаемые как горная пропасть. Сам человек показался мне каким-то… острым. Худощавая, поджарая фигура волка, острые пальцы, оставившие незримый отпечаток на моих губах и плече, острые черты лица, острый, точно бритва, взгляд, змеиная ухмылка и… острые клыки.

– Ты вампир! – ахнула я.

– А ты нимфа, – невозмутимо парировал сосед.

– Я ориада, – привычно уточнила я, зная, что для большинства рас все нимфы, что называется, на одно лицо.

– Вижу, – собеседник кивнул на прозрачную каплю под шнуровкой моего платья.

Лесные нимфы – дриады – носили янтарь, мы, горные нимфы, – горный хрусталь, а нереиды – жемчуг. Эти амулеты, дарованные самой природой, служили знаками отличия и ключом к тайнам наших повелителей-стихий, сокрытыми в чаще ли, пещере или на дне моря.

Я накрыла свой кулон ладонью. Капля хрусталя, словно живая, потеплела, запульсировала, откликаясь на моё прикосновение. Она единственная связывала меня с оставленным когда-то домом.

– Что ты здесь делаешь? – с вызовом спросила я.

– Вообще-то живу.

– Без разрешения Элоди?

– Я жил здесь ещё до вашего приезда. А кто первым нагрел вакантное местечко, тот на нем и сидит.

– И никто о тебе не знает?

– Не знает. А вот узнают ли – зависит от твоей разговорчивости.

Я метнулась к двери. Вампир без труда опередил меня, возникнув прямо перед моим носом и отрезав тем самым путь к выходу. Я попятилась, искренне надеясь, что не снесу по дороге стул или, того лучше, не врежусь в стол.

– Как тебя зовут? – полюбопытствовала я, не сводя напряженного взгляда с выжидающего лица вампира.

Не думаю, что он снизойдет до честного ответа… Рай как-то намекнула, что Майко вовсе не настоящее имя парня, а то ли прозвище, то ли сокращение… Но как молодого человека звали на самом деле, катесса не ведала. Из чего я сделала вывод, что людям свойственно скрывать настоящие имена.

Однако вампир, к немалому моему удивлению, снизошел.

– Илиан.

– Ди.

– Я знаю. Я наблюдал за тобой. За каждым из вас.

– Наблюдал?!

Вампир философски пожал плечами и шагнул вслед за мной.

– Должен же я иметь представление, с кем придется сожительствовать.

Я медленно, но верно отступала к балкону. Вампиры двигаются быстро, у них молниеносная реакция, они физически сильнее и выносливее простых смертных, не говоря уже, что передо мной мужчина, которому я проигрывала в любом случае. Зато среди живой энергии земли, растений и неба я могла раствориться легко и мгновенно.

Вот если бы до неё добраться…

Для начала.

Неожиданный грохот сотряс воздух в комнате. Я вздрогнула и врезалась-таки в стул. Резной кусок мертвого дерева пошатнулся, но устоял, а я чувствительно ударилась об него ногой. Ойкнув, я сообразила, что это не просто грохот, это кто-то стучит в дверь, причем с такой силой, словно собирался снести створку вместе с косяком и прилегающей частью стены. Я посмотрела на черную дубовую дверь за спиной Илиана. Створка была совершенно неподвижна, за ней не слышалось ни звука шагов, ни голосов.

Вампир нахмурился.

– К вам пожаловали гости, – сообщил он, глядя куда-то в пространство.

– В два часа ночи? – удивилась я, старательно напрягая слух.

Тишь, гладь и божественная благодать.

Ничего не понимаю. Откуда тогда стук взялся?

Илиан посмотрел на меня.

– Сходим?

– Куда?

– На гостей поглядеть. – Вампир схватил меня за руку и потащил к двери.

Только открыть её он и не подумал.

Я и пискнуть не успела, как мужчина нырнул в чуть зарябившую створку и исчез, а спустя мгновение сквозь вязкую пелену прошла и я. За спиной мигнула, тускнея, световая сфера, лицо закололо иголочками чужой магии, и я погрузилась в стылую воду мрака. Жаль, свечка осталась на балконе…

Судя по уверенному движению, мой спутник неплохо видел в темноте и прекрасно ориентировался в коридорах. Если не считать досадных недоразумений вроде моих спотыканий, сшибания углов и жуткой узкой лестницы, слабо освещенной сочившимся из маленьких окошек лунным светом, до второго этажа мы добрались на удивление быстро. Вампир крепко сжимал мои пальцы, а я не возражала, понимая, что сопротивление бесполезно. К тому же Илиан вызывал во мне всё большее и большее любопытство. Он маг (а иначе откуда иллюзорная дверь и сфера?), но среди вампиров нет магов! Видно, Высший Дух, создавая новых существ для заселения нашей матери-Аиды, решил, что при столь разнообразных талантах волшебный Дар уже ни к чему, и не дал вампирам способности колдовать. Хвала богам, конечно, однако Элоди рассказывала мне, что в середине Второго тысячелетия нашлись пары, исправившие сие упущение с помощью смешанных браков. Обязательным условием такого альянса являлось наличие Дара у одной из сторон… Неужели Илиан – дитя подобного союза?

В огромном холле на первом этаже было уже довольно шумно. Массивные входные двери распахнуты во всю ширь, впуская ночную прохладу пополам с характерным запахом машины, наш обслуживающий персонал растерянно топтался на мозаичном полу и недоуменно-настороженно поглядывал на неурочных гостей. Гостей оказалось четверо: двое мужчин и две миниатюрные девушки, одна блондинка-человек, вторая длинноволосая брюнетка в черной куртке с низко надвинутым капюшоном. Гладкие темные пряди в беспорядке покоились на груди хозяйки.

Я перегнулась через балюстраду, охватывающую площадку на втором этаже, откуда в холл вела широкая деревянная лестница, на старинный манер гордо именуемая парадной. Её сестра-близнец с другого конца площадки поднимала свои ступени на третий этаж.

При ближайшем рассмотрении выяснилось, что один мужчина – катесс, высокий и широкоплечий, в строгом чёрном костюме – может быть охранником, неизменно сопровождающим важную персону, а второй, пониже ростом и человек, – собственно важной персоной. Судя по тому, как оценивающе и высокомерно человек изучал обстановку и лица слуг, в своей догадке я не ошиблась.

Илиан дернул меня за руку, потянул к лестнице третьего этажа. Поднявшись на несколько ступенек, мы засели у резных перил.

– Смотри-ка, кто к вам пожаловал, – негромко заметил вампир. – Господин Рэндалл Лоуридж собственной грешной персоной.

Фамилия показалась мне знакомой. Наверняка Элоди упоминала… не помню, когда и как, но точно упоминала.

В свете люстр господин сиял лысиной, словно начищенный носок ботинка. На его голове не произрастало ни единого волоска, однако, когда человек наконец повернулся ко мне в анфас (до этого момента я видела то профиль, то вообще затылок), я удивилась. Да он не старый! Очень даже молодой, прибывающий в вышеозначенном возрасте «немного за восемьдесят».

– А почему он?.. – зашептала я, кивая на носок… простите, голову.

– Лысый? – Илиан обнажил в усмешке клыки. – Никто не знает этого точно. Но есть две популярные версии. По одной, отсутствие растительности на голове Рэндалла есть последствие страшного проклятия за грехи его отца Девона. Согласно другой, Рэндалл сам сбрил шевелюру в подростковом возрасте, так сказать, в знак протеста. И ему настолько понравилось, что парень делает эпиляцию черепа и по сей день.

Я хихикнула.

– Светленькую я не знаю, а эти локоны могут принадлежать только леди Индии Кастер, кузине Рэндалла, – продолжил вампир.

– Леди? – озадачилась я. В тонкостях почтительного обращения к аристократам (чем данные загадочные существа отличаются от прочих смертных, мне так никто толком и не объяснил) я разбиралась плохо, однако знала, что странная штука титул передается по наследству и подразумевает обращение «леди-лорд» либо «миледи-милорд». Впрочем, в нынешнее время всевозможных «милордов» опускали, предпочитая общее и вежливое «мэйр», «мэй» или «мэйли».

– Видишь ли, сестра матери Рэндалла вышла замуж за аристократа, – пояснил Илиан, – поэтому Индия леди, а Лоуридж господин. «Милордом» его обзывают только если хотят подольститься.

Я понимающе кивнула, внимательно разглядывая Индию. Леди стояла, засунув руки в карманы куртки и низко опустив покрытую капюшоном голову, из-за чего рассмотреть её лицо не представлялось возможным. Спутница Индии, молоденькая девушка со светлыми волосами до плеч, одетая в чёрные брючки и джинсовую курточку, с любопытством косилась на встрёпанного со сна Майко.

В темноте коридора второго этажа зазвучал четкий перестук каблуков.

«Элоди», – мелькнуло у меня.

Илиан вдруг повернулся ко мне и прижал палец к губам. Я подавила вздох и передвинулась на следующую ступеньку, дабы не попасться на глаза наставнице. Элоди сейчас и без меня забот хватает, к чему ей разборки ещё и с вампирами?

Элоди вышла на площадку в компании Жанны. Густые, иссиня-чёрные волосы катессы были явно наспех расчесаны и присобраны немного ниже острых кошачьих ушей, сквозь ажурную вязку коричневой шали, окутывающей хрупкую фигуру, виднелось голубое платье – судя по отсутствующему к нему поясу (без него наряд болтался на хозяйке бесформенным балахоном), первое попавшее под руку. Зато наставница сияла великолепием полного парада: чёрная пена кружевного платья, эффектный беспорядок светло-каштановых локонов, почти идеальный макияж, подчеркивающий глубину ясных голубых глаз и высокие скулы.

Конечно, никакая магия не поможет так быстро одеться, завиться и накраситься. Несмотря на поздний час, Элоди ещё не ложилась и, скорее всего, опять сидела в своём кабинете.

«Наверное, она работала над очередным заклинанием. Или просто грустила, пока никто не видит. В конце концов, этот мир для неё такой же чужой, как и для меня».

Молодая женщина медленно, с ленивой грацией дикарки, спустилась в холл. Жанна плелась следом, пытаясь придать походке хоть каплю респектабельности и украдкой позёвывая в обмотанную уголком шали ладошку. Похоже, нас с Илианом не заметила ни та, ни другая.

– Господин Лоуридж! – воскликнула Элоди, улыбаясь ему как самому дорогому и долгожданному гостю. – Какая приятная неожиданность!

– Знаешь, из твоей наставницы выйдет замечательная высокородная леди, – шепнул мне вампир.

– Госпожа Элодия. – Рэндалл склонился к любезно протянутой руке. – Вы, как всегда, великолепны.

– О, благодарю. Позвольте представить мою подругу Жанну Клодет.

Не удержавшись, я тоже зевнула. Не то чтобы я хотела спать, просто унылый, точно пасмурный день, и нудный, словно зубрежка, процесс расшаркивания дохнул на меня скукой.

– А ты представь, всю жизнь так с людьми общаться, – усмехнулся Илиан.

– Кошмар, – с чувством ответила я.

Неожиданно вампир улыбнулся. Не усмехнулся, не скривил губы в презрительной иронии, граничащей с едким цинизмом, не явил миру злорадно оскаленные клыки. Он просто улыбнулся, как это обычно делают катессы – не показывая зубов, одной лишь линией губ, и у меня внезапно запылали щеки. Я торопливо подтянула колени к груди, обхватила их руками и уткнулась подбородком. Ну вот, так я занимаю меньше места и сохраняю… э-э… некоторую дистанцию. Сомнительная, правда, дистанция…

Расположившийся на две ступеньки ниже Илиан недоуменно на меня покосился.

– Ты что?

– Ничего, – мотнула я головой.

Тем временем на импровизированной сцене Рэндалл приблизился вплотную к Элоди, глянул на стоящую рядом Жанну и ну очень тихо принялся излагать причины внепланового приезда. Я возмущенно открыла рот.

– Нечестно! Я тоже хочу послушать.

– Он сильно извиняется, но некие обстоятельства вынудили его уподобиться северному погодному явлению, – заговорил вампир, пристально глядя на главных героев полуночного действа. – Что-то там связано с Индией… но это они обсудят чуть позже и наедине… а пока он нижайше просит разрешения остаться здесь на несколько дней. Прости, не остаться, а оставить.

– Кого?

– Леди Кастер, разумеется.

– Зачем?

– Это уже не ко мне вопрос.

Элоди посмотрела на неподвижный чёрный капюшон, поджала губы. В обеспокоенном взгляде янтарных очей катессы плескалось неодобрение. Рэндалл повторил «нижайшую» просьбу на бис.

– Что-то серьезное, – заметил Илиан. – Лоуридж чередует суммы с симпатичным количеством нулей со странным в его устах словом «пожалуйста».

– Элоди сомневается, – внесла я свою лепту в «озвучку».

– И правильно делает. От Лоуриджей проблем больше, чем радости от предлагаемых ими гонораров.

Поразительная осведомленность.

Молодая женщина ещё раз обозрела тоненькую, будто тростинка, фигурку Индии, вздохнула и кивнула. Потом направилась к слугам. Рэндалл подошел к сестре, зашептал что-то начавшему подрагивать капюшону. Жанна отвернулась к лестнице, строго выпрямленной спиной и скрещенными на груди руками показывая, как ей не нравится происходящее. Зашевелился и вампир, на четвереньках, стараясь не высовываться из-за скромного прикрытия перил, двинувшись мимо меня вверх по ступенькам.

Я обернулась ему вслед.

– Ты куда?

– Пойду-ка я, пожалуй… от греха подальше, – пробормотал Илиан и глянул на меня через плечо. – Приятно было пообщаться, Ди. Доброй ночи. Или, скорее уж, доброго утра.

– Но, Илиан… – я поднялась со ступеньки, ухватилась за перила для поддержания равновесия и… сама не заметила, как выпрямилась практически в полный рост.

– Ди! – донесся грозный оклик Элоди.

– Ди?! – не замедлила продублировать его Жанна.

Я обреченно посмотрела вниз. Все присутствующие взирали на меня с различной степенью интереса. Я глянула на лестницу перед собой. Разумеется, вампира уже и след простыл.

– Ди, а ну марш в свою комнату, – скомандовала наставница, и я в кои-то веки послушалась доброго совета, улепетнув со всей доступной скоростью.

* * *

[1] В переводе на земное летоисчисление – немного за тридцать.

– – –

Нас представили утром, в столовой, ни разу ещё не использованной новыми обитателями по прямому назначению (если честно, в ней даже убирались не так часто, как надлежало – только если Жанне удавалось подрядить добровольцев, то есть меня и Майко, ибо Рай ни под каким видом не желала наводить порядок на лишних площадях). Однако всё меняется, и сегодня в столовой именно столовались, то бишь завтракали, а не играли в «дурака» на раздевание прямо на большом прямоугольном столе (чем я, Майко и Рай занимались на прошлой неделе).

Индия оказалась очень хорошенькой, с чуть раскосыми зеленовато-карими глазами, пухлыми щечками и красивой линией губ. «Наверное, когда девушка улыбается, она становится само очарование, – подумала я, изучая миниатюрную леди Кастер с высоты своего отнюдь не маленького роста. – Настоящая нимфа».

Без пяти минут дриаду несколько портила чрезмерная бледность, неопрятная голубая блузка с джинсами и настороженный, недоверчивый взгляд загнанного в угол зверька. На представление моей особы ответила коротким и сухим «Рада с вами познакомиться».

Я вопросительно покосилась на Жанну, занимавшуюся этими глупыми светскими формальностями. Катесса лишь пожала плечами.

«Ну и отлично», – решила я и, сочтя свой долг перед высокородной гостьей выполненным, развернулась на выход.

– Ди! – зашипела Жанна мне в спину. – Ты куда?

Я обернулась.

– Как – куда? На кухню, завтракать.

Катесса глазами показала на Индию, чопорно усевшуюся на прежнее место за столом.

«Что-о?!» – беззвучно, губами и богатой мимикой, возмутилась я и мотнула рассыпанными по плечам чёрными волосами.

Жанна всплеснула руками: мол, что мне, одной тут отдуваться?

Я скорчила гримаску капризного ребенка. Хочу на кухню, там тепло, вкусно пахнет, там еда и приятная компания!

– Не стоит из-за меня менять привычный вам распорядок дня, – внезапно произнесла Индия ровным и безэмоциональным голосом.

Я победоносно улыбнулась катессе: «Вот видишь!» После чего снова развернулась и всё-таки вышла. Увы, в коридоре я тут же столкнулась со вторым гостем и сопровождающей его Элоди. Судя по наличию на молодой женщине всё того же чёрного платья, до спальни она так и не добралась.

«Они что, обсуждали это всю оставшуюся ночь?!»

Бедная Элоди!

– Доброе утро, мэйли, – поздоровался Рэндалл, цепко, точно не желая пропустить ни единой черточки, изучая моё лицо.

– Здрасьте, – неуверенно отозвалась я.

Чересчур пристальный взгляд глубоко посаженных серо-синих глаз ощупал мою шею и спустился в район декольте, где на тоненьком шнурочке слабо мерцал амулет.

– Значит, вы и есть Ди, нимфа? – мягко уточнил Рэндалл.

– Да, – сухо подтвердила Элоди, выступив вперед. – Ди моя ученица.

– Ориада, если не ошибаюсь, – задумчиво проговорил Лоуридж.

Мне стало не по себе. Выражение узкого, несколько вытянутого (и лысина заметно усиливала это впечатление) лица молодого человека напоминало учёного, обнаружившего новый объект для экспериментов. И сейчас он словно размышлял, что можно на оном опробовать?..

К тому же Рэндалл знал, кто я! Моя рука дернулась в чисто инстинктивном желании накрыть амулет ладонью, спрятать хрустальную каплю от чужих алчных взглядов.

– Ди намерена совершенствоваться в магическом искусстве, – с нажимом сказала Элоди и обняла меня за плечи. – Здесь, под чутким руководством меня и Жанны.

Я беспомощно хлопала ресницами. Я понимала, что Элоди старается подчеркнуть отсутствие связи между мной и моими родными горами, однако я никак не могла избавиться от ощущения нацеленного в сердце арбалета. Спрятанные в потайных пещерах сокровища… сколько ещё осталось тех, кто верит, будто амулет ориады открывает доступ к вожделенному богатству?

– Думаю, это прекрасная идея, – ответил Рэндалл и наконец посмотрел на Элоди.

– Я тоже так считаю, – улыбнулась молодая женщина и обратилась ко мне: – Поговорим попозже, хорошо?

Я кивнула и поскорее прошмыгнула мимо Лоуриджа. Он обернулся мне вслед – я этого не видела, но ясно почувствовала.

– – –

– Мерзкий тип, – заявила я, остервенело ткнув вилкой в яичницу.

– Да, кончилась наша спокойная жизнь, – скорбно вздохнул Майко и с опаской покосился на терзаемый мной желток. – Лоуридж нагрянул нежданно-негаданно, дриада превратилась в фурию… а там не за горами и конец света.

– Майко, сколько раз повторять, не «д», а «о»! – огрызнулась я. – Ориада я, а не дриада.

– Не волнуйся, он скоро уедет, – сказала Рай, надзирая за важным и нужным процессом поглощения одиннадцатилетним[1] мальчиком полезной каши.

Обычно Колином занимались или его мама, или Жанна, но, похоже, свежеприобретенные великовозрастные подопечные приковали к себе всё их внимание.

Я решила сжалиться над яичницей и всё-таки съесть её, а не изнасиловать.

– Уверена?

Катесса кивнула.

– Элоди сказала приготовить комнату только для леди. Ну и ещё для другой девушки. Она вроде как горничная леди. Поскольку никаких указаний относительно мужчин не поступило, я так подумала, что Лоуридж не останется.

«– …не остаться, а оставить.

– Кого?

– Леди Кастер, разумеется».

Действительно. А я уже забыла. Тем более, на слух вампира можно положиться: лучше них слышат лишь оборотни да дикарки (которые, в сущности, те же оборотни).

– Значит, останется миледи? – оживился Майко.

Я глянула на сидящего напротив парня. Прямые, золотисто-каштановые, кое-где неровно подстриженные (результат недавних упражнений Рай в парикмахерском деле) волосы, задорные прядки челки до бровей, смеющиеся голубые глаза, симпатичное лицо, улыбка до ушей – в общем, девушкам он нравился. Но ещё больше девушки нравились ему.

– Надеешься, что миледи тебе… – Рай осеклась, заметив, что Колин навострил уши, разом позабыв о каше, – пригласит тебя на прогулку? Ха! Кто ты и кто она?

– Ну и ладно, – не смутился парень и многозначительно мне подмигнул. – Ведь есть горничная. Она хоть и не такая… красотка, но тоже ничего.

– И зачем вообще они приехали? – риторически вопросила катесса у лампы под потолком и тут же повернулась ко мне. – Ты не знаешь?

– Я? Откуда?

– Так ты ж на лестнице сидела.

– А вы в холле стояли. Вам должно было быть слышнее.

– Лоуридж лишь намекнул, что причиной явились очень затруднительные и чрезвычайно секретные обстоятельства. Он уверял, что может обратиться только к Элоди, только она в состоянии ему помочь, только ей он может довериться… и всё в этом духе.

Я задумчиво прикончила останки несчастной яичницы. Рай отвлеклась на Колина, решившего, что непонятные, но такие забавные разговоры взрослых куда интереснее каши.

– Давно они знакомы? – спросила я у катессы.

– Понятия не имею. – Рай лукаво сверкнула на меня бирюзовым глазом с чёрной полоской суженного зрачка. – Вы с Элоди дольше общаетесь, а меня наняли только в этом году.

Общаемся-то мы дольше, да, однако не могу сказать, что Элоди настолько со мной откровенна. Отношения «наставница – ученица» как-то не подразумевают задушевных бесед на тему прежней жизни… тем более, лично мне и рассказывать не о чем. Что я видела в своей недолгой ещё жизни? Родные горы и лес, сёстры-ориады, охотник-вампир, в одно мгновение перечеркнувший наше беззаботное существование, странный, сумасшедший мир людей, катессов, единственных, в котором я живу и по сей день, страх, одиночество… Мою историю Элоди знала едва ли не лучше меня, а я не хотела без разрешения лезть к ней в душу.

– Райса, – подала голос Мэрион, до того молча возившаяся у плиты, – отнеси поднос с завтраком мэйру Конраду.

Катесса обернулась, встряхнув золотом кудрей.

– Боги, зачем ему что-то нести? Если он такой могущественный колдун, как говорит Элоди, то почему бы ему не начаровать себе еду? Или, на худой конец, не телепортироваться за подносом?

Мэрион уперла руку в пышный бок, посмотрела на Рай поверх сползших на кончик носа очков.

– Тебе за что платят?

– Уж точно не за регулярную беготню на третий этаж, – фыркнула катесса.

– И за неё тоже, – строго напомнила Мэрион.

– Этот колдун ужасно угрюмый, – заныла Рай. – Он ведь даже не выходит.

– Тебе же легче: принесла поднос, поставила на столик, постучала, сообщила, что завтрак доставлен, и ушла. Перед обедом поднялась и забрала пустой поднос.

– Я могу отнести, – вызвался добровольцем Колин.

– Вот молодец, – умилилась Мэрион и покосилась на Рай. – Учись.

– А мне за беготню заплатят? – выдал мальчик, с любопытством глядя на собранный кухаркой поднос с едой.

Майко ухмыльнулся.

– Практичный молодец.

Дверь в кухню открылась, и в проёме появилась Жанна.

– Райса, сколько можно сидеть? – трагически ахнула катесса с порога. – Гости уже позавтракали, нужно убрать со стола и…

– Ой, Жан, я занята. Мне надо отнести завтрак мэйру Конраду, – заявила Рай и, дабы получше проиллюстрировать свою занятость, выскочила из-за стола, подхватила поднос и была такова.

Погрустневший взор Жанны обратился было на Майко, однако катесса оценила демократичные джинсы и не заправленную, а также не застегнутую сверху на две пуговицы зеленую рубашку парня и просто молча удалилась.

– Одеть бы тебя поприличнее, – вздохнула Мэрион, озвучив невысказанную мысль Жанны.

– А я манерам не обучен, – нашелся Майко. – Представляете, как опозорились бы перед высокими гостями!

Мэрион осуждающе покачала головой.

– Гости высокие? – уточнил Колин. – Очень высокие? Выше мамы?

– Гости разные, – объяснила я. – И высокие, и низкие. Давай лучше мы сейчас помоем посуду, а потом пойдем гулять, угу?

– Правильно, – согласилась Мэрион. – Элодия всю ночь не спала, вряд ли ей будет до занятий.

* * *

[1] Примерно четыре года.

– – –

За окружающим замок садом никто не ухаживал. На садовника денег не было, и весь приусадебный минимум сводился к маленькому огородику возле кухни, который разбила Мэрион с целью выращивания петрушки, укропа и помидоров, да подметанию Майко подъездной аллеи. Остальная часть разрасталась самостоятельно, радуя меня почти первозданной дикостью. Именно здесь, среди деревьев и кустов, я чувствовала себя живой и свободной, а не скованной цепями условностей. Под сенью лип, вишни, яблонь и слив мне не нужно было притворяться обыкновенной девушкой и не приходилось прятать амулет от зарослей жимолости, облепихи и крапивы.

Мы с Колином долго бродили по узким тропкам, напоминающих о некогда вполне приличных дорожках, воображая себя исследователями нового, не тронутого ещё человеком мира. Мальчик рассказывал о животных и волшебных существах, которые могли «встретиться» нам во время путешествия, я дополняла его истории собственными реальными познаниями. Затем, притомившись, мы выбрали солнечную полянку для привала, я слевитировала к ближайшей яблоне за её дарами, чем изрядно обрадовала Колина, хоть и растущего среди волшебниц и магов, но всё же не каждый день видевшего чудеса воочию. В частности парящую над землей тетю. Получив небольшое красное яблоко (знаю, знаю, Жанна говорит, что есть немытые фрукты негигиенично и вообще не стоит, однако я всю жизнь так питаюсь и ничего, вполне высокая, стройная и живая. Люди для здоровья куда вреднее!), мальчик немедленно осведомился, а будет ли он летать? Я неопределённо покачала головой, опускаясь рядом с Колином на траву. Понятия не имею, как и что передаётся у людей по наследству… магический Дар, например. Если оба родителя одарены, то ребёнка гарантированно не минует чаша сия, а вот если только один… Потрепав мальчика по русоволосой головке и предложив при случае уточнить данный вопрос у мамы, я поймала себя на мысли, что знать не знаю, кто отец Колина. Элоди крайне редко и весьма неохотно упоминала о нём. Ведь он давным-давно умер…

За поглощением немытых яблок нас и застала Элоди, наконец-то переодевшаяся в чёрную маечку и трикотажные штаны. Увидев маму, Колин тут же бросился к ней озвучивать вопрос о полётах. Укоризненно покосившись на меня, Элоди присела и попыталась коротко и понятно объяснить сыну, что пути Высших Сил неисповедимы и даже в наш прогрессивный век мобильной связи никто не знает, как и почему мы получаем тот или иной Дар. Но, приободрила молодая женщина расстроившегося было мальчика, если врожденный талант к полётам обошел тебя дальней стороной, всегда можно выучить нужное заклинание.

Я усмехнулась. К счастью, я и левитация прекрасно сочетались безо всяких заклинаний. Любая ориада способна в мгновение ока воспарить над землей – нам это необходимо так же, как нереидам возможность подолгу находиться под водой.

Перспектива учить длинные, сложные заклинания Колина не особо вдохновила, и он заявил, что ему и внизу хорошо. А если вдруг потребуется сорвать с дерева яблоко, он меня попросит.

– Думаю, лет через десять-пятнадцать он будет виртуозно лазить по деревьям без левитации, заклинаний и тебя, – заметила Элоди, отправив сына играть на лужайку. – Я, во всяком случае, лазила не хуже любого мальчишки.

Я с сомнением посмотрела на молодую женщину, пытаясь представить её озорным сорванцом, однако не преуспела. Элоди села рядом, под раскидистой липой, с улыбкой наблюдая за Колином.

– Лоуридж уехал, – сообщила она.

Я кивнула.

– Я догадалась. Зачем он приезжал?

– Не поверишь: Рэндалл хочет, чтобы я обучила его кузину владеть силой.

– Силой? – опешила я. – Какой ещё силой? Стоп. Ты хочешь сказать, что у леди Кастер есть Дар?

– Ну, не совсем Дар… – молодая женщина вздохнула. – Имя «Селин Ллианон» тебе о чем-то говорит?

Я нахмурила лоб и напрягла память.

– Селин Ллианон… сирена, одна из четырех воплощений духов-стихий. В начале Второго тысячелетия была погружена в очарованный сон, пробудилась пять веков спустя. Пыталась стать простой волшебницей, заменив собой девушку из группы Странниц. Девушка оказалась в положении и за обман и за риск, которому подверглась волшебница и её будущий ребенок, Селин едва не приговорили к повторной спячке. Впоследствии сирена исчезла, и дальнейшее упоминание о ней датируются текущим тысячелетием, – заученно отбарабанила я.

– Умница, внимательно читаешь, – похвалила Элоди. – Видишь ли, у Селин есть особый дар. Она ухитряется найти нечто, пребывающее в глубокой спячке, нечто, скрытое во мраке забвения, времени и хитросплетениях наследственности. Ей без каких-либо усилий с её стороны удаётся это нечто разворошить, разбудить, явить пред ликами богов. Она локализует события, дает им такой мощный толчок, что они затрагивают тех, кому не повезло оказаться поблизости. Она заваривает кашу, которую другим приходится расхлёбывать долго и упорно. С неё станется пробудить монстра эпохи Единого континента, устроить государственный переворот и изменить ход истории.

– Всё так плохо? – робко поинтересовалась я, впечатлённая «лестной» характеристикой. Насколько мне было известно, в далёком прошлом Элоди случалось раз или два встречаться с неуёмной сиреной лично.

– Как сказать… Детали, конечно, ещё предстоит выяснить, однако в вольном изложении Рэндалла и при моём личном домысливании история выглядит так: в крови Индии Кастер дремала могущественная сила, доставшаяся ей от предков. Вероятно, сила эта преспокойно дремала не в одном десятке поколений до девушки и ничего, все жили без каких-либо странностей магического толка. Но, в отличие от предков, путь Индии пересёкся с путём Селин, и сирена почувствовала скрытую в леди Кастер мощь. Уж не знаю, кто на кого и каким образом повлиял, но факт остаётся фактом – Индия начала колдовать. Первое время она собирала травы, варила зелья и занималась изучением заклинаний. Несколько необычно для неодарённой, однако, пока заклинания в её устах не действуют, а она не намерена кого-то травить или привораживать своими зельями, подобное увлечение не опасно. Затем, по словам Рэндалла, у леди Кастер появились реальные признаки.

– Реальные признаки? – озадаченно повторила я.

– Индия двигает предметы взглядом, как мелочь вроде расчёски, так и крупные типа шкафа. Подобно тебе она прекрасно обходится без заклинания левитации и способна разжечь огонь в камине с помощью одного-единственного слова.

Если бы я уже не сидела, я бы точно упала. Столько талантов в одном флаконе? Это какие гены надо иметь, чтобы взять, да и проснуться такой разноплановой волшебницей?!

– И никаких наставников, долгих тренировок и тонн учебной литературы? – уточнила я, припомнив свои мучения с пирокинезом, который и по сей день мне не давался (хотя Жанна заметила, что я всё-таки не дриада, чтобы от огня шарахаться, словно единственный от последнего слова техники).

– Представь себе, – криво усмехнулась Элоди.

– И ты согласилась?

– Я сказала, что посмотрю. Рэндалл настаивает на определенной конфиденциальности, мол, никаких запросов и справок у Священного Круга…

– Темнит, – убежденно заявила я.

– Мы с Жанной тоже так считаем. Но, понимаешь, – Элоди снова вздохнула, – леди Кастер всё равно нельзя бросать. Индия может быть опасна для себя и окружающих, происхождение её силы неизвестно и какой же я буду волшебницей, если дам девушке от ворот поворот?

Я отложила яблочный огрызок в траву. В саду полно птиц, мышовок и обыкновенных мышей – кому-нибудь да пригодится.

– А с Индией ты разговаривала?

– Без цепких глаз Рэндалла? Нет ещё. У нас будет на разговоры целая неделя.

– Всего? И что потом?

– Потом он вновь заглянет к нам на огонёк.

– Зачем? – приуныла я.

– Узнать, поддаётся ли сила Индии контролю, по крайней мере, с моей помощью, и если нет, сгребёт свою кузину в охапку и потащит дальше, по практикующим магам-отступникам; по не практикующим, но ещё достаточно могущественным магам-отшельникам; по тайным культам, которые, как я заметила, за две тысячи лет так и не вывели полностью, и далее по списку, пока не встретит кого-то сноровистого, сумеющего обратить силу леди Кастер. Себе на пользу, разумеется. Индия станет марионеткой, а Рэндалл… либо останется с носом, либо… вообще не останется. Нигде и не в каком виде. – Элоди передёрнула плечами и грустно улыбнулась.

Я поёжилась, хотя солнышко пригревало вовсю. Колин с упоением беззаботного детства носился по лужайке, изображая матёрого левитатора. В сени высокой травы скромно синели капли анютиных глазок. От клумб в нашем саду давно остались только воспоминания.

– А наши занятия? – жалобно спросила я.

– Сегодня у тебя выходной, – вынесла вердикт моя наставница. – Почитай что-нибудь сама, ладно?

– Ладно, – кивнула я.

– И не беспокойся пока об Индии – думаю, она до вечера просидит в комнате, общаясь максимум со своей горничной. Девушку зовут Мика. Кстати, имей в виду, – Элоди искоса на меня посмотрела, – Мика не совсем горничная Индии. Раньше она работала в замке Лоуриджа, и, гарантирую, Рэндалл привёз её к нам с одной-единственной целью – шпионить.

– – –

Снизу оно казалось больше. Приставив ладонь козырьком к глазам и запрокинув голову, я оценила расстояние, отделяющее узкую полосу земли между стеной замка и деревьями от заветного балкона на третьем этаже. На линии второго этажа тоже лепились балконы: центральный, с дверью-витражом, и по паре слева и справа. На первом тянулись рядком высоченные, в три моих роста, окна бального зала.

Раскаяние относительно недостойного юной ориады поведения не посетило меня ни утром, ни днём, ни, тем более, вечером. Нимфы живут дружной общиной, мы друг другу сёстры, самые близкие и родные существа и у нас не принято скрывать что-либо, таиться за дверями и стенами. С другой стороны, у нимф много врагов, поэтому мы вынуждены соблюдать осторожность в отношении представителей иных рас. Правда, касательно Илиана вопрос оставался открытым и настойчиво требовал ответа – рассказать или не рассказывать Элоди о вампире? Кто он? Сколько уже живёт здесь и почему? Возможно, если бы не явление Лоуриджа народу, я бы немедленно сообщила обо всём Элоди. А теперь…

«Теперь только вампиров ей и не хватало».

Вдруг он собрал пожитки и сбежал от разоблачения подальше?

Ну, вот сейчас и выясню.

Я спружинила ноги, мягко оттолкнулась от земли и взлетела. Неторопливо преодолела всё расстояние, переплыла через балюстраду, опустилась на пол балкона. Огляделась. Солнце скрылось за садом, золотым ореолом подсвечивая пушистые верхушки крон и бледное небо. Внизу, между стволами деревьями, мышками в погребе копошились сумерки, слабые, неуверенные, ожидающие прихода своей властительницы. А она пока лишь подкрадывалась с востока, щедро орошая небосвод глубокой синевой.

Балконная дверь была чуть приоткрыта, давая некоторый доступ воздуху. Немного подумав, я сначала постучала по оконной раме и уже затем толкнула створку, заглянула в комнату.

– Добрый вечер, – проговорила я в пустоту.

Хозяин отсутствует, постель прибрана, на столе относительный порядок. Насторожившись, я вошла. Сфера на месте, матово белеет возле стены. Я решительно направилась к входной двери, коснулась чёрного дерева. Твёрдая. Плотная. Пальцы кольнула исходящая от створки магия.

Ясно. Дверь становится проницаемой когда произносят коротенькое заклинание-«ключ», без него это дверь как дверь, разве чуть уплотнённая посредством магии.

Я поискала глазами ручку и не нашла. С внутренней стороны её банально отвинтили.

Сообразив, что выйти отсюда более традиционным способом всё равно не получится (можно, конечно, подобрать подходящий «ключ» или, на худой конец, применить универсальную «отмычку», но мне было лень возиться), я принялась бродить по комнате, изучая всё, что было доступно взгляду. Возле кровати обнаружился увесистый буро-рыжеватый обломок гранита. С одинаковым успехом им можно проломить череп и использовать в качестве сигнализации. Поводив над булыжником руками, я с облегчением убедилась, что он не активен.

На тумбочке, за ножками подставки для сферы, я заметила маленький, полупрозрачный фиолетовый шарик. Флюорит, определила я и на всякий случай тоже его ощупала.

Вот источник ночного шума!

В наш век прогресса и стремительных развивающихся технологий можно запросто оборудовать нужное помещение камерами видеонаблюдения и подслушивающими устройствами. Однако если всего этого под рукой не имеется, хороший маг способен обойтись по старинке кусочком камня-проводника. Картинку он тебе, ясно дело, не покажет, но звуки и голоса передаст. Второй такой шарик Илиан наверняка спрятал где-то в холле, по соседству с входной дверью. Перестарался, по-моему – уж больно громко получилось, стук есть, а голоса не слышны.

Вернув флюорит на место, я опустилась на край постели. На позорное бегство ничто не указывало, значит, вампир просто отошёл. А может, он вообще не сидит здесь целыми днями, как мэйр Конрад. Правда, чем он тогда занимается? Следит за нами? Подглядывает в замочную скважину, пока кто-то принимает ванну?

Извращенец!

Я досадливо вздохнула. Всё-таки правильно говорят: с оборотнями жить – в полнолуние выть. Становлюсь совсем как люди – подозреваю в других исключительно плохое и порочное. Кто знает, вдруг Илиан сознательно отказался от радостей суетного мира, избрав путь отшельника, и теперь где-то в саду медитирует о смысле жизни?

Или он в бегах.

Или просто бездомный бродяга.

Я сбросила лёгкие сандалии, забралась на кровать с ногами. И этот его костюм… Может, в те времена, когда родилась Элоди, такие ещё носили, но сейчас… На дворе вторая половина Четвёртого тысячелетия!

Я откинулась на подушку, вытянула ноги. Время со скрежетом проржавевшего механизма проворачивало свои колёса, вампир то ли задерживался, то ли в принципе не имел привычки возвращаться «домой» засветло. Я повернулась на бок, прислушиваясь к пению соловья в саду, закрыла глаза и…

…открыла их, вздрогнув от внутреннего толчка. Я инстинктивно напряглась, ощущая рядом присутствие кого-то чужого, незнакомого. Сфокусировав зрение, я поняла, что «рядом» – это возле меня, на краю кровати, а «кого-то» – это Илиан, сидящий на примятом одеяле.

– Мы так мало знакомы, а ты уже забралась в мою постель. Ну и нравы у нынешних ориад, – покачал головой вампир, изучая мою растерянную мордашку своими тёмными карими глазами.

Кажется, я покраснела.

– Я… я… – начала я и быстро села, приглаживая растрепавшиеся чёрные пряди. Украдкой покосилась на его руки: не пытался ли он коснуться меня, что, собственно, могло выдернуть меня из объятий сна. Кто знает этих вампиров, вдруг Илиан отвёл руку быстрее, чем я успела зафиксировать движение? – Ну, я… тебя ждала… и задремала… наверное.

Мужчина встал, подошёл к столу и принялся звенеть посудой. Я посмотрела в окно. Ночь полностью вступила в свои права, покрыв небо и землю синей вуалью прохлады и сумерек. Звёзды шаловливыми детьми разбежались по бархату купола, и где-то неподалёку за ними наверняка приглядывала луна – из окна её не было видно. Комнату озаряла сфера, на столе появился новый сверток.

– Ой, – не удержалась я.

А мне-то в первое мгновение подумалось, что я заснула на десять-пятнадцать минут, ну максимум на полчаса. А за окном уже ночь глубокая! А-а!..

– Что такое? – полюбопытствовал вампир, наливая себе чай.

– Я ужин пропустила, – убито сообщила я.

– Сочувствую.

– А ты давно пришёл?

– Только что. Захожу, а в моей постели – спящая нимфа. Мужская эротическая мечта во плоти, так сказать. Лучше неё только обнажённая сирена.

Я спустила с кровати ноги и попыталась нащупать сандалии.

– У мужчин убогая фантазия, – буркнула я, живо представляя, как все удивились и забеспокоились, когда я не появилась на кухне, где мы постоянно ели (места за тамошним обеденным столом хватало всем, к тому же там было уютнее и веселей). Наверняка кто-то, скорее всего Рай, поднялся на третий этаж и обнаружил, что в моей комнате меня нет и не было с утра. Затем Майко в поисках блудной нимфы отправился бродить по саду и либо уже вернулся ни с чем, либо до сих пор бродит с фонариком. А взволнованная Элоди достала поисковый кристалл…

– Какая есть, – отозвался тем временем Илиан. – Бутерброд будешь? Или ты предпочитаешь дары природы? Травы у меня нет, зато есть помидор.

Я наконец-то нашла и влезла в сандалии.

– Откуда помидор? – спросила я, прислушиваясь то к стрекоту цикад за окном, то к тишине за дверью.

– С грядки, – бодро отрапортовал вампир и оглянулся на меня. – Так тебе чего?

– Бутерброд, – вздохнула я, решив, что на голодный желудок сойдёт и «сухомятка», как неодобрительно называла подобные перекусы Жанна. – Только, если можно, не с сыром.

– Что так?

– Не люблю сыр.

– Интересная ты нимфа, – ухмыльнулся Илиан. – Сыр, при изготовлении которого ни одна корова вроде бы не пострадала, ты не любишь. А против бекона заведомо животного происхождения не возражаешь. Держи, – мужчина протянул мне кусок хлеба с вышеозначенным беконом.

– Спасибо. – Я взяла бутерброд, надкусила.

А бекон-то наш, родной. Сама не далее как сегодня утром яичницу с ним ела.

Я посмотрела на лежащий на тарелке помидор. То-то Мэрион жалуется, что некий недобросовестный вредитель повадился её огород обирать, и при этом выразительно так на Майко поглядывает. Но Майко, получается, здесь вовсе ни при чём.

– Ты вор?

Вампир выдвинул стул, уселся, некультурно вытянув ноги.

– Ага, – не стал возражать он. – Продуктовый.

– И тебе не стыдно?

– А тебе стыдно, что ты без разрешения дважды забралась в мою комнату? Или что подслушивала на лестнице? Вот, – Илиан обличающе покачал своим бутербродом, – раскаяния в твоих глазах я не вижу. К тому же не думаю, что без этих двух ломтей хлеба вы поумираете с голоду. Твоя наставница неплохо зарабатывает.

Действительно, Элоди изготавливала на заказ зелья по старинным рецептам, заряжала редкие амулеты, проводила для Священного Круга какие-то исследования (хотя, подозреваю, за последнее ей не платили наличными, ограниваясь предоставлением необходимых для работы материалов), плюс Рай намекала на богатого покровителя мэйра Конрада. В общем, нам вполне хватало на жизнь, зарплату троим работникам и содержание примерно трети замка.

– Что же ты делал раньше? – полюбопытствовала я. – Когда здесь не было огорода, холодильника и заполненной кладовой?

Вампир пожал плечами.

– Питался, чем боги пошлют.

Я окинула скептическим взглядом его худощавую фигуру, подумав, что мужчина, должно быть, сильно обрадовался, когда боги прислали нас.

– И давно ты?..

– Живу здесь? Второй год.

А мы меньше года. Раньше замок принадлежал одному единственному, который, будучи не в состоянии содержать доставшееся от деда фамильное поместье, долго и мучитель пытался продать родовое гнездо, всё больше сбавляя цену. Однако старинные замки с неухоженными садами сейчас мало кому нужны…

– У тебя нет дома? – задала я следующий наводящий вопрос.

– Почему же? Есть. – Илиан задумчиво на меня посмотрел. – Даже семья есть: мама, папа, брат с сестрой.

– Сёстры – это хорошо, – отозвалась я.

– У тебя, наверное, сестёр не меньше дюжины, – заметил вампир.

– Отнюдь. Нас было пятеро. Больше, насколько мне известно, в пределах одного леса не бывает.

– Было?

Я дожевала последний кусочек бутерброда. Сердце кольнула боль, так и не притупившаяся за этот год. Нимфы верят, что смерть всего лишь переход к чему-то новому и лучшему и погибшая сестра обязательно вернётся в наш мир, может быть, прекрасным цветком или вековым деревом, а может, лучом солнца или каплей янтаря. Но я не смогла смириться с бессмысленной смертью Рин и Эли…

– Двух моих сестёр убили, – ответила я как можно спокойнее.

Илиан промолчал. Я тоже умолкла, не желая продолжать разговор на эту тему, и уж тем более не стремясь рассказывать, как, почему и кто сотворил, пользуясь тем, что хрупкая нимфа в одиночку не способна дать отпор.

Тишина за дверью была прямо-таки вопиющей. Да и за окном по-прежнему только стрекотали цикады. Отвлёкшись от грустных дум, я поймала за хвост удивлённую мыслишку: « Меня что, никто не ищет?!»

– Разве меня не ищут? – вслух вопросила я.

– Кто? – осведомился Илиан.

– Все. Элоди, Рай, Майко… – начала перечислять я.

– Тишь да гладь, – огорошил меня вампир. – Если бы там, – он кивнул на дверь, – стояла суматоха, без разницы, по какому поводу, я знал бы об этом наверняка.

– Уверен? – засомневалась я.

– От подобной осведомлённости зависит срок моего тут проживания.

Я ему поверила. И расстроилась – что же получается, никто не заметил моего отсутствия. Даже за ужином? Я ведь никогда его не пропускала!

Внезапно тишина в самом прямом смысле стала вопиющей. Вернее, вопящей. Ибо её ножом пропорол громкий душераздирающий вопль.