Нити судьбы

Глава 11

— Когда я стал приходить в себя (правда, не помню, — через минуту или час или, вообще, через несколько дней) и вспомнил про глаза, — тем временем продолжал демон, — я понял, кто замешан в её смерти. До знакомства с Оливией, я заключил договор с одной женщиной. Но не такой, какой мы с тобой заключили. Тот договор подразумевал то, что за исполнение одного желания — эта женщина отдаст мне свою жизненную энергию.

— Душу?

— Нет, не душу. Хотя, истоки легенды о том, что за услуги демона нужно расплачиваться своей душой, пошли именно отсюда. Жизненная энергия — это энергетика, благодаря которой человек живёт. Но если от тебя я её забираю малыми частями и, за пару часов она у тебя успевает полностью восстановиться, то в том случае всё было по-другому. За одно единственное желание, которое я исполняю, человек отдаёт сразу всю жизненную энергию. Он не умирает, по крайней мере, физически, но… Его ждёт жизнь растения — он будет полностью парализован, не сможет говорить, сам есть. Мозговая деятельность практически полностью прекратится. Человек даже не будет осознавать, что он существует.

— Да кто добровольно обречёт себя на это? И самое главное, ради чего? Одного единственного желания? — недоумевала я.

— Ради мести. Эта женщина, о которой я говорю, была согласна на всё, только бы отомстить любовнице своего мужа, ради которой он её бросил. По тем временам, в восемнадцатом веке, уйти от жены — это был жуткий скандал, безмерный позор на всю семью. Но мужчине было всё равно. В наше-то время жёны мстят и своим бывшим и их любовницам, а уж тогда… Брошенная женщина чувствовала себя оскорблённой, униженной, несчастной… Что, в общем-то, естественно, ведь кто теперь возьмёт её, опозоренную, замуж? Тем более, что официального развода с мужем у неё не было. Это разрушило всю её жизнь, и ей уже было нечего терять. Она нашла способ вызвать демона и вызвала меня. За свою жизненную энергию она просила меня убить любовницу её мужа и вырезать ей глаза.

— Боже! Глаза-то зачем?

— Всё очень просто. Когда от неё уходил муж, то она спросила у него, что он нашёл в этой другой женщине. Он ответил жене, что у его новой возлюбленной очень красивые глаза, которые пленили его при первой же встрече. Вот его жёнушка и решила уничтожить всё, что любил её муж — и его любовь и эти красивые глаза. После того, как я убью любовницу мужа, женщина ещё попросила меня отделить у жертвы голову от тела и подкинуть эту голову её мужу.

— Ужас какой! И ты всё это сделал?

— Разумеется, — нисколько не задумываясь перед ответом, сказал Дорей. — Я ведь демон, в конце концов. Ты меня, конечно, извини, но для меня убийство человека мало, что значит. Исключением стала только Оливия, которую я впоследствии и потерял. Заказчиком убийства Оливии Каину оказался тот мужчина, чью возлюбленную я убил по желанию его жены. Точнее, он не заказывал именно убийство. Он просто, обрисовав Каину всю ситуацию, сказал ему, что хочет того, чтобы убийца его любимой страдал так же, как он. А как уж это сделать, решать Каину, которому ещё надо было меня найти.

— Но почему этот мужчина хотел отомстить тебе? Ведь всё произошло по вине его жены. А если уж быть совсем честным, то он сам же и был виноват во всём. Ходил бы себе тихо-мирно налево, не уходя от жены и ничего бы этого не было.

— Это так. Но самому себе не отомстишь, а насчёт его жены… Я к тому времени уже давно забрал у неё плату за желание. И тебе я уже говорил, какая жизнь началась у неё после этого. Никакого смысла мстить тому, кто даже не понимает, что он человек и что он жив — нет. Поэтому вся месть досталась мне. Я не знаю, как Каин смог меня найти и, тем более, узнать в человеческом облике, когда этого не смогла сделать даже Оливия. Но факт остаётся фактом. Он нашёл меня и, узнав о том, что я живу с женщиной, у Каина мгновенно созрел план выполнения его задачи. Он сделал то же, что я сам когда-то сделал с другой женщиной. Можно даже сказать, что я не имею права ненавидеть Каина или его «работодателя». Да, не имею, но всё равно ненавижу! — Дорей с силой ударил лапой по полу. — Каин специально меня не убил, чтобы я мучился от ненависти и горя всю оставшуюся мне вечность. Он даже мою кровь пить не стал, хотя и мог, ведь я был в человеческом облике. Тогда я и осознал, что отношения между людьми и демонами ни к чему хорошему никогда не приведут. Демоны не должны ничего чувствовать к людям. Во всяком случае, не должны чувствовать то, что люди называют «любовью». Любовь только делает слабым. Единственное будущее, которое ждёт демона и человека, полюбивших друг друга — это ад, и я имею в виду отнюдь не название мира демонов. Так было всегда и так будет. Знал я на своём веку ещё одну такую пару, но, как и в моём случае, конец у них был печальный. В каком-то смысле, получше, чем у нас с Оливией — эти двое, по крайней мере, оба остались живы, но, всё равно, такой судьбы и врагу не пожелаешь. В общем, после всей этой истории с Оливией, Каин бесследно исчез. Заказчик же покончил жизнь самоубийством. Не найдя ни одного из виновников смерти Оливии, я вернулся в мир демонов. Я нашёл способ вернуть себе свой истинный облик, в котором ты видишь меня сейчас. Правда, за это мне пришлось дорого заплатить (не имеет значения — чем) и, кроме того, теперь я никогда не смогу принять человеческий облик снова, как бы этого не хотел. В общем, на этом всё. Больше мне рассказывать не о чем. Но, увидев Каина в «Шисуне» через столько лет… Такого я не мог даже представить! Хотя, похоже, что он сам такого не ожидал. Теперь ты понимаешь, почему я так разозлился, увидев этого парня?

— Да, теперь понимаю. Но почему ты его просто выгнал? Я имею в виду, что если бы я была на твоём месте, я убила бы его!

— Возможно, ты и права, — вздохнул Дорей. — Но я уже говорил, что не имею права его ненавидеть, хотя, это и не так. Я первым убил кого-то дорогого для другого человека и, по идее, я сам несу за всё ответственность (ведь самой этой женщины, которая просила меня сделать это, уже нет в живых). Каин просто исполнитель. Если бы я и мстил кому-то, то тому человеку, который нанял Каина. А ввиду того, что тот человек покончил с собой, то всё это бессмысленно. А если бы он и был жив… Его жена отомстила ему, он отомстил мне, я бы тоже отомстил ему… Это просто замкнутый круг. А из замкнутого круга выхода нет. Я не думаю, что Оливия хотела бы такой жизни для меня. Поэтому, я ничего не буду делать. Хотя меня и беспокоит нахождение Каина здесь. Неизвестно, за кем он пришел.

— По крайней мере, не за нами, — сказала я. — А если за Макфеем — я буду только рада. Тогда он избавит меня от ненавистного мне кукловода!

— Такой уж я и ненавистный? — произнёс Кай, заходя в комнату.

В моей голове отстраненным потоком сознания пронеслась мысль о том, что надо бы запирать за собой дверь в комнату.

— Кай, тебя стучать не учили? — недовольно спросила я. — А вдруг я была бы раздетой?

— О, это было бы поистине интересное зрелище, — усмехнулся Кайома. — Но я здесь не за этим.

— А зачем?

— Нам нужно сообщить руководству «Шисуны», что мы с тобой — кукловод и марионетка. Нужно это за тем, чтобы нам уже смогли организовать проф. занятия и за тем, чтобы, если что, нам позволили жить вместе, — объяснил Макфей.

— Насчёт последнего, можешь даже не мечтать, — отрезала я. — А нам обязательно нужно присутствовать на этой регистрации обоим или ты один можешь сходить к директору (или к кому ты там пойдёшь)?

— Обязательно. Нам нужно к директору явиться именно вдвоём.

— И именно сегодня?

— И именно сегодня.

— Хорошо, — вздохнула я, вставая с кровати и, стараясь не разбудить Блэка, положила его на подушку.

— А это ещё что? — удивлённо посмотрел Кай на салера.

— Не что, а кто. Обычный маленький демон.

— Демон, по определению, не может быть обычным. Хоть маленький, хоть какой. А это, кстати, не о нём говорят в школе? Забавный «дух», появляющийся на фотографиях? — поинтересовался парень, разумеется, попав в точку.

— О нём, — вынуждена была признаться я. — И что теперь? Расскажешь о том, что этот «дух» живёт в моей комнате?

— Мне больше заняться нечем? Пусть живёт здесь, если он тебе так нужен. К тому же, я не такой идиот, чтобы доставлять проблемы своей собственной марионетке. А сейчас, пошли к Вейну.

— А почему к нему, а не к директору?

— Сейчас семь часов вечера. У директора рабочий день уже закончился.

— А у завуча, значит, не закончился?

— Закончился. Но Доминик Вейн, в отличие от директора, в школе и работает и живёт. Поэтому, мы просто сходим в комнату завуча и сообщим ему обо всём.

— А это не будет вторжением в частную жизнь?

— Вейн сам говорил, что если марионетка и кукловод найдут друг друга, то в этот же день должны сообщить ему. И не важно, какое время и дня и ночи это будет, — сказал Кай.

— М-да, Вейн в своём репертуаре, — произнёс Дорей. — Одна работа на уме. Неудивительно, что он до сих пор не женат.

— Да, неудивительно. Но слышать слова о женитьбе от демона, который никогда никого не любил…

— Кай… — я хотела остановить парня, так как, в отличие от Макфея, теперь знала о прошлом Дорея, но демон перебил меня:

— Как будто ты, Макфей, когда-то кого-то любил! — возмутился «волк». — Ты же практически на всех женщин всегда смотрел, как на пустое место. Тебя никогда не интересовало их мнение о чём-либо. Когда тебе было от них что-то нужно (а чаще всего, это «что-то» сводилось к сексу), ты просто брал это. Так что, говорить о свадьбах, любви и тому подобном у тебя столько же прав, сколько у демона.

— Думаешь? А если я сейчас влюблён, это считается? — неожиданно спросил Кайома.

— Интересно, в кого это ты там влюблён? — хмыкнул Дорей.

— Кто знает, — ушёл от ответа парень. — Ну что, Милена, пошли к завучу?

— Пошли. Чем быстрее мы к нему сходим, тем быстрее мы от него уйдём и тем быстрее я избавлюсь от твоей «милой» компании, — заключила я.

Доминик Вейн жил в той же части здания школы, что и ученики.

«Интересно, почему он живёт здесь? — думала я, шагая рядом с Каем. — Если вспомнить то, на какой машине он ездит, думаю, что завуч, по любому, если и не купить квартиру может, то снять — точно. Или он действительно такой жёсткий трудоголик, что ради работы даже поселился в школе?»

— А вот и комната Вейна, — объявил Макфей.

Кай постучал в дверь, и практически сразу же она отворилась. На пороге стоял завуч по воспитательной работе, одетый в домашний халат. Было видно, что он не ожидал гостей в такое время. Я с любопытством заглянула за спину завуча, в его комнату, думая, что, может, увижу Келлера. Ведь Келлер и Вейн кукловод и марионетка.

— А где учитель Келлер? — спросила я, не найдя искомый объект.

— А почему он должен быть здесь? — удивился Доминик. — У него своя квартира в городе. Кстати, Бэлоу. А где: «Здравствуйте, учитель Вейн»?

— Здравствуйте, учитель Вейн, — послушно сказала я. — Извините, что мы к вам в такое время пришли. Но мне сказали, что к вам надо именно сегодня зайти.

— Да не так уж вы и поздно, — отмахнулся Доминик. — Но что вы здесь делаете? Тем более вдвоём?

— Понимаете, — начал Кай, — сегодня выяснилось, что мы с Миленой — кукловод и марионетка. Я — кукловод, а она, соответственно, марионетка. Вот мы и пришли сообщить вам об этом.

— Между прочим, я стала его марионеткой против своей воли, — вставила я.

— Сейчас это уже не имеет значение — по своей воле или нет, — парировал Макфей. — Главное, что стала.

— М-да, судьба порой бывает очень иронична, — задумчиво произнёс Доминик Вейн. — Связать двух таких настолько разных людей… Но Макфей прав, Милена. Раз уж вы стали марионеткой и кукловодом, то быть вам вместе до конца жизни.

— Спасибо, утешили, — буркнула я. — А если я когда-нибудь замуж выйду, детей заведу?

— Тогда я буду крёстным отцом твоих детей, — заявил Кай.

— Не дай Бог моим детям такого крёстного, — пробормотала я.

— Так, свои личные отношения будете разбирать потом, когда вдвоём останетесь, — прервал нас завуч. — А сейчас, заходите, — пригласил он нас в свою комнату.

Мы зашли в комнату Доминика Вейна. Честно говоря, я думала, что увижу что-нибудь дорогое, роскошное, броское. Но мои ожидания так и остались ожиданиями. Комната была чуть ли не спартанской. Одна кровать, стол, два стула, тумбочка, шкаф и серый ковёр на полу. Всё! Больше так не было ничего.

«И куда Вейн девает свою зарплату? Хоть бы с интерьером комнаты что-нибудь сделал. Или ему так нравится?»

Доминик Вейн подошёл к шкафу, достал оттуда какой-то журнал и дал его мне.

— Значит, так. Пишем в этом журнале свою фамилию, имя и расписываемся. Потом напишите заявления на проф. занятия. А, и ещё. Милена, это тебе, — кроме журнала, в мои руки перекочевал браслет.

Он был довольно широким, но, при всём при этом, массивным он не смотрелся. Браслет был сделан из какого-то серебристо-серого металла, без каких-либо украшений, кроме выгравированного на нём изображений лотоса и застывшей в прыжке рыси.

— Что это? — недоумённо спросила я Вейна.

— Такой браслет носят все ученики школы «Шисуна». На нём изображён герб нашей школы. Подделать его невозможно. По этим браслетам учеников нашей школы и узнают.

— А зачем нас узнавать? — поинтересовалась я, расписываясь в журнале и передавая его Макфею.

— Ученики «Шисуны» в Гарэне (да и не только) на особом положении, как и ученики магических школ. Их не может задержать полиция, без особого разрешения властей и не может их обыскивать или допрашивать; тот, кто нападёт на наших учеников — в суде пойдёт по особой статье — минимум пожизненное светит, но, чаще всего, смертная казнь. Ну, и так далее, по списку, — рассказал мужчина.

«А не многовато ли привилегий у учеников „Шисуны“? — подумала я про себя. — Я, конечно, ничего против не имею, но… Это же, практически, полная неприкосновенность!».

— А никто не боится, что такая… неприкосновенность может ударить в голову некоторым ученикам? Это же, безнаказанность, почти! — произнесла я вслух то, что меня несколько обеспокоило.

— Это не так. Наши ученики неприкосновенны для полиции и многих других органов власти, но если ученик что-то натворил, он будет отвечать перед специальной комиссией по делам людей с экстрасенсорными способностями. Поверь мне, Милена, это куда страшнее, чем полиция. Эта комиссия состоит из сильнейших экстрасенсов страны — от них не скрыться, их не обмануть и надавить на жалость не получится. Наказание за нарушение закона и за то, что любой проступок экстрасенса бросает тень на репутацию всех, в целом, будет серьёзным — вплоть до смерти. Так что, не стоит обольщаться по поводу безнаказанности учеников «Шисуны», — мужчина задумался на секунду и, видимо, решив, что, по данной теме, он сказал всё, что хотел, перешёл к другой. — О ваших проф. занятиях будет известно завтра. Когда и где они будут проводиться, я сообщу Макфею.

— А почему ему, а не мне? — возмутилась я.

— Потому что, Бэлоу, Макфей твой кукловод, а не ты его, — сказал Доминик. — А о проф. занятиях и прочих вещах, относящихся к кукловодам и марионеткам, мы сообщаем, в первую очередь, кукловодам, а уж они доводят всё это до своих марионеток.

— Учитель Вейн, Вы мне на больную мозоль наступаете, — вздохнула я. — Ну, так нам можно идти?

— Идите.

Пока мы с Каем шли по коридору к своим комнатам, я решила его спросить:

— Кай, а почему герб «Шисуны» — это рысь и лотос? Они же что-то означают, верно? Я просто в символике совсем не разбираюсь.

— Лотос является символом, который соединяет в себе солнце и луну. Он одинаково близок воде и огню, хаосу тьмы и божественному свету. У всех учеников нашей школы очень разные способности, которые невозможно отнести к какой-то одной группе, поэтому лотос, соединяющий в себе настолько разные силы, подходит для символа «Шисуны» больше всего. Кроме того, этот цветок олицетворяет собой время, так как каждый цветок имеет бутоны, цветы и семена одновременно. Ну, это относится к ясновидцам, сновидцам, те, кто видят прошлое и будущее. Вообще, он ещё много чего обозначает, но я помню только это. Рысь символизирует просветление, озарение, неожиданность, раскрытие тайн, скрытые силы. Скрытный характер рыси и острота ее зрения породили поверья о том, что рысь может видеть сквозь любые преграды и чувствовать ловушки. Вот, в общем-то, и всё, что я запомнил из целой лекции на тему: «Значение герба нашей школы» на первом курсе. А вот и твоя комната. До завтра, — и парень резко ушёл.

— Как поход к завучу? — спросил Дорей, когда я зашла в комнату.

— Ничего особенного. Просто написали мы свои имена в каком-то журнале, расписались и написали заявления на проф. занятия. А, и ещё я вот это получила, — и я показала демону браслет.

— Красивый, — произнёс Дорей. — Сделан из металла сельфира.

— Сельфира? Я о таком не слышала.

— Разумеется, не слышала. Сельфир — металл, который есть только в мире демонов. Руководство школы закупает его за большие деньги у моих сородичей. Этот металл обладает уникальными свойствами и именно поэтому его невозможно подделать.

— Но зачем школе тратить большие деньги на какие-то браслеты для учеников?

— С учётом спонсирования «Шисуны», эти большие деньги — не такие уж и большие. По крайней мере, на бюджете закупка сельфира отражается не сильно. А делает это руководство школы ради безопасности учеников. Дело в том, что одно из свойств сельфира — это сопротивление магическому воздействию. Маги и экстрасенсы друг друга не особо жалуют, как ты и сама знаешь. И стычки между учениками магических школ и учениками «Шисуны» происходят довольно часто. До того, как этих браслетов не было, такие столкновения часто заканчивались тем, что люди (с обеих сторон) становились инвалидами, а иногда даже погибали. Сейчас же, максимум, что может произойти — это вывих. Браслет полностью поглощает направленную на его хозяина атакующую магию. Маги тоже не дураки. Тоже какие-то амулеты используют. Но их амулеты лишь ослабляют воздействие экстрасенса на мага, так как магия и пси-сила — это две совершенно разные вещи. Сельфир, например, не будет работать, если на экстрасенса нападёт другой экстрасенс. Маги ещё не могут создать абсолютную защиту против пси-силы, так как просто не понимают её природу и принцип воздействия. И это злит их ещё больше. Правда, сами экстрасенсы тоже не знают всё о своей силе и принцип её действия им тоже не известен, ведь для экстрасенса использовать свои силы — это всё равно, что дышать. Чего не скажешь о магии.

— Всё это, конечно, ужасно интересно, но я, похоже, ещё не до конца отошла от этого первого воздействия со своим кукловодом, от которого днём потеряла сознание. Я ужасно устала и хочу спать. Так что, ты как хочешь, а я — на боковую, — объявила я.

— Не забудь только завтра на свой факультатив, — сказал демон. — Раз уж ты на него записалась, то не пропускай занятия.

— Не буду. Я и сегодня-то его только из-за экзамена пропустила. О, а вот и Блэк! — обрадовалась я, когда салер, как всегда, игнорируя дверь, прошёл сквозь стену.

Когда я разделась и легла в кровать, Блэк тут же забрался ко мне. Против я ничего не имела.

«Ну, что? Проводим итог сегодняшнего дня? Похоже, это уже становится устойчивой привычкой — перед сном обдумывать то, что случилось. Честно сказать, день сегодня — самый ужасный день в моей жизни. Я стала марионеткой! Мало того, я стала марионеткой самого ужасного типа в этой школе! Из-за этого у меня может порушиться только-только начинающая налаживаться личная жизнь. Не прожила бы я пять лет в интернате — разревелась бы сейчас от жалости к самой себе. Но жизнь в интернате дала мне понять, что твои слёзы ничем не помогут, и что свои проблемы ты должна решать только сама, ни от кого не ожидая помощи. Вот и думай сейчас сама, что делать. Хотя тут и думать-то особо не о чем. То, что Кай — мой кукловод — не изменить. Решение, которое завтра примет Винсент тоже от меня не зависит. Блин, в этой истории, вообще, ничего от меня не зависит! Всё решает кто-то, а не я. И неужели моя жизнь теперь, действительно, связана с этим Макфеем? И ещё этот Каин… Из-за него Дорей… Я даже и не думала, что в прошлом демона может быть такая страшная история, тем более, связанная с любовью. Влюблённый демон — звучит одновременно и жутко и красиво. Но почему любовь Оливии и Дорея должна была закончиться таким образом? Да, Дорей в чём-то тоже виноват, но всё же… всё же…»

Я резко открыла глаза. Сев на кровати, я посмотрела на настольные часы. Они показывали полтретьего ночи. Прислушавшись к своим ощущениям, я попыталась понять, что же меня разбудило. Думать долго не пришлось. Вы не поверите, но проснулась я из-за того, что сильно на что-то злилась! Вот так. Без каких либо на то причин я была просто в ярости! Мне хотелось что-нибудь разбить, ударить кого-нибудь, может, даже убить! Я не понимала, что со мной такое. На что я могла так злиться?

— Дорей! — разбудила я демона своим злобным криком (по-другому я не смогла).

— Чего тебе? — открыв глаза, спросил демон.

— Вот я сейчас очень сильно хочу кого-нибудь убить! Неважно, кого! А рядом, кстати, только ты и Блэк! Так что, думай быстрее, что со мной может быть!

— Просто злишься? Без причин? — поинтересовался Дорей и, получив утвердительный ответ, сказал. — Всё дело в Кайоме. Это он на что-то сейчас злится, а ты это чувствуешь. Кукловод и марионетка чувствуют эмоции друг друга. Но в первые дни, когда эти двое, можно сказать, привыкают к друг другу, зачастую происходит то, что марионетка не может отличить свои эмоции от эмоций кукловода. Кстати, то же самое относится и к эмпатам. Когда их способность впервые появляется, то они чувствуют так много чужих эмоций, что не могут разобрать, где их собственные чувства, а где чувства посторонних людей. Также и с тобой. Где твои эмоции, а где Кайомы — ты разобрать не можешь. Различать их тебя научат на проф. занятиях марионеток.

— А сейчас-то мне что делать?! — возмущённо спросила я. — С такой злобой, как я сейчас ощущаю, я никак заснуть не смогу.

— Я могу на небольшой промежуток времени закрыть твои эмоции от Кайомы. Но, только до утра.

— Да мне хоть до утра!

В общем, не знаю, что Дорей сделал, но злость утихла, и я абсолютно успокоилась. Снова засыпая, я думала: «На что Кай мог так злиться посреди ночи? И чего ему не спится? Спал бы себе спокойно, и я бы не просыпалась!» Но без Кая ответить на эти вопросы я не могла и, решив не забивать этим себе голову, я заснула.