Глава 43

Бежать уже было поздно, так как он меня увидел. И я… я не знала, что мне делать. Я даже не знала, как вести себя с ним! То ли злиться на него, то ли бояться! Лично я, чувствовала и то, и другое! Сказал бы мне кто-нибудь пару дней назад, что я буду бояться Винсента, я бы покрутила пальцем у виска.

— Привет, Милена, — с улыбкой сказал Винсент.

— До свидания! — буркнула я и попыталась обойти парня и продолжить свой путь.

— Ну, зачем ты так? — с театральной грустью спросил он, не давая мне пройти. — Я так сильно хотел тебя увидеть!

— Зато, я тебя — нет! Пропусти меня!

— Не пропущу, пока не поговорю с тобой.

— Ты мне вчера всё сказал, Винсент! Я больше не хочу тебя ни видеть, ни слышать!

— Я хотел извиниться за вчерашнее, — сказал парень. — Я очень жалею о том, что вчера произошло.

Но, то ли парень сегодня плохо играл, то ли я, до этого ослеплённая влюблённостью, не замечала этого, но я всем нутром чувствовала фальш в его словах! Ему не было жаль того, что произошло! И он так откровенно врал мне об этом в лицо!

— Винсент, если ты сейчас же не уберёшься, я не сдержусь и съезжу тебе по морде! — сквозь зубы проговорила я.

Винсент с дороги не убрался.

«Сам напросился!» — пронеслась мысль перед замахом руки.

Но, мою руку перехватил Лекс:

— Не стоит самой марать об него руки, Милена.

— А ты здесь откуда? Следил за мной?! — спросила я, не до конца отошедшая от злости на Лекса.

— Нет, не следил. Случайно так вышло. А тебя, — обратился Мейснер к Винсенту. — Я в прошлый раз предупреждал, чтобы ты к Милене больше не подходил?

— Я просто хотел извиниться за вчерашнее.

— Ну, и как? Извинился? — полюбопытствовал киллер.

— Да.

— Тогда убирайся отсюда. Не видишь — девушка очень занята.

— Хорошо-хорошо, я ухожу, — в сдающемся жесте поднял руки Винсент. — Но, ты тоже помни, что я сказал тебе в прошлый раз, ерат. Ты пожалеешь о том, что помешал мне. Обязательно пожалеешь.

— Ты сейчас последними предложениями все свои извинения коту под хвост пустил! — фыркнула я. — Хотя, они и до этого были не слишком искренними. В чём смысл извинений, если ты продолжаешь жалеть только о том, что тебе помешали?!

— Хм, наверное, ты права. Не очень хорошо получилось. Надеюсь, следующая наша встреча будет более приятной, — и он ушёл.

— Наши встречи больше никогда не будут приятными, Винсент, — тихо сказала я самой себе. — В прошлый раз ты говорил мне про маски, Лекс. Помнишь? Увидев Винсента сейчас, я в полной мере поняла твои слова. Я словно смотрела на искажённую кривую копию того человека, которого, как я думала, хорошо знала. Неужели, всё то время, что мы провели вместе, он притворялся? Всё время носил лживую маску? Странно слышать это от меня, но, по сравнению с Винсентом, Рейф мне кажется очень честным человеком. Он, по крайней мере, не скрывает свою истинную чудовищную натуру!

— Мне кажется, что кое в чём твой Винсент, всё-таки, не лгал. Ты нужна ему. Только вот зачем — неизвестно.

— Да зачем я могу быть ему нужна? Ни красоты, ни денег, ни власти. Конечно, мои новоявленные родственники говорили о том, что они важные шишки в мире демонов, но… Винсент, ведь, не имеет к этому никакого отношения. Он даже не знает, что я наполовину демон!

— Насчёт последнего — я не уверен, — ответил Лекс. — Но, не стоит тебе думать обо всём этом. Ты шла к своей подруге? Вот и иди.

— Кстати, а откуда Винсенту известно, что ты пьёшь кровь демонов? — вспомнила я о том, что Лекс, в прошлый раз, упоминал значение слово «ерат».

— Я сам бы хотел это знать. Слово — ерат — это исключительно жаргонное слово, которым, таких как я, между собой называю сами демоны.

— Но, Винсент никакого отношения к демонам не имеет. По крайней мере, насколько мне известно.

— А что ты, вообще, знаешь о Винсенте, Милена? — усмехнулся Лекс. — До вчерашнего дня он был для тебя просто идеалом: добрый, романтичный, заботливый. А что теперь? Ничего из того, что было, не осталось. Так, можешь ли ты быть уверена хоть в чём-то, что касается Винсента Ванхама?

— Да, ты прав. Я ни в чём теперь не уверена, — вздохнула я и пошла к Лави.

— Привет, Лави, — поздоровалась я, заходя к подруге.

— Привет, — улыбнулась девушка. — Рада, что ты зашла. Что-нибудь выяснила у Винсента о Николь? Извини, что вчера ушла. Я, действительно, не переношу вида крови.

— Да ничего страшного. А про Николь я узнала. Она в порядке. Я к ней ещё не ходила, так что, не знаю, где она была.

— Главное, что с ней всё хорошо.

— Лави, я хотела тебе кое-что рассказать, — начала я. — В общем, тот мужчина — Филипп, который тебя… У которого ты была несколько дней… Он мёртв.

— Мёртв?!

— Да, мёртв. Я, ведь, обещала тебе это.

— Но… как?

— Это… неприятная для меня история, так что, извини, но пусть это останется при мне. Главное то, что теперь Филиппа нет и его людей, похоже, тоже. А вот насчёт Рейфа… Того, с бирюзовыми глазами…

Я пыталась подобрать нужные слова, чтобы сказать Лави о Рейфе. И не находила.

«Как сказать, что твой насильник будет жить, пока жива твоя подруга? К тому же, получается, что мне придётся объяснять причину, почему так получилось. Значит, мне надо сказать, что я наполовину демон. Как Лави к этому отнесётся? Не отвернётся ли она от меня? Мне страшно терять подругу из-за этого, но скрывать это уже невозможно».

— Прости, но пока я жива, будет жить и Рейф, — наконец, смогла произнести я эти слова. — Прости… это моя вина! Я…

— Погоди-погоди! — остановила мою сбивчивую речь Лави. — Давай по порядку. Что значит, что пока ты жива, будет жить и Рейф?

— Если один из нас умрёт, то второй последует за ним.

— Я не понимаю!

— Лави, я… я не человек. Ну, точнее, не совсем человек, а только наполовину. Я сама недавно только узнала об этом. Человек, которого я всю жизнь считала своим отцом (хоть и херовым отцом) оказался неспособным иметь детей. А моим настоящим отцом является демон. Вот так. Я пойму тебя, если после этого разговора ты не захочешь со мной общаться. Всё-таки, общаться с нелюдью…

— Стоп! — прервала меня девушка. — А теперь взяла и поклялась мне, что больше никогда не будешь так себя называть!

— Как, так?

— Нелюдью! Это — грубое слово и к тебе оно никакого отношения не имеет! Поняла?! Клянись!

— Эм… Ну-у, хорошо — клянусь, но…

— И без «но»! Как ты могла подумать, что после того, как я узнаю о твоём, не совсем обычном, происхождении, я перестану с тобой общаться?! Ты обо мне такого плохого мнения?!

— Нет! Что ты! — энергично замотала я головой. — Я вовсе не это имела в виду!

— Отлично! Тогда, больше не будем возвращаться к этому разговору. Мы подруги и точка. А теперь, объясни мне, как то, что твоё отец демон, влияет на Рейфа и тебя?

— Кровь у демонов особенная. Тот, кто выпьет её, перестаёт стареть, исчезают болезни… Также у человека появляется зависимость от этой крови, как от наркотика. И ещё… если человек пьёт кровь демона в первый раз, то он станет зависимым от этого демона, если сразу не убьёт его. Правда, зависимость общая. Она выражается в том, что если умрёт демон, то умрёт и человек. А если умрёт человек — умрёт демон. Не спрашивай меня, как я там оказалась, но я была вчера у Филиппа. И, разумеется, Рейф тоже был там. Он насильно поцеловал меня и при этом укусил. Так, моя кровь к нему и попала.

— То есть, ты хочешь сказать, что из-за того, что ты наполовину демон, твоя кровь превратила тебя и Рейфа в зависимых друг от друга?!

— Верно, — обречённо вздохнула я. — Теперь, если с Рейфом что-то случится, то мне не позавидуешь.

— И ты за это у меня прощения просила? — изумлённо посмотрела на меня Лави.

— Да. Если бы я не позволила Рейфу прикоснуться к себе…

— Перестань! — резко сказала девушка. — Во-первых, ты ничего не могла поделать с мужчиной, который раз в пять сильнее тебя. Во-вторых, это мне надо просить у тебя прощения. Это, ведь, я втянула тебя в эту историю с бандитами. Ты связалась с ними из-за того, что меня спасала. Так что, в том, что ты и тот мужчина — Рейф — теперь, можно сказать, неразлучны, моей вины гораздо больше, чем твоей. Ты не за меня переживай, а за саму себя. Я-то, как-нибудь, справлюсь. А вот, что делать тебе? Может, есть какой-нибудь способ избавиться от этой кровной зависимости?

— Если и есть, то я его не знаю. И в библиотеке я, вряд ли, что-нибудь найду. Ещё я боюсь, что Рейф может в «Шисуну» прийти.

— Думаешь, он это сделает?

— Да кто его знает. Он же больной на всю голову.

— А что по этому поводу думает твой кукловод?

— Он думает, что у меня появился телохранитель! — буркнула я. — По мне, так Рейф не телохранитель, а мучитель! И ничего хорошего я в этой ситуации не вижу. Кстати, я хотела тебя спросить. Почему ты мне не сказала, что у тебя есть брат?

— Откуда ты знаешь про Натаниэля?

— Он приходил в «Шисуну». Говорил со мной по поводу Филиппа и всего прочего.

— Мой брат знает о том, что случилось?! — испуганно воскликнула Лави.

— Знает, — кивнула я. — А ты хотела от него это скрыть?

— Я не собиралась говорить ему об этом. Если ты видела моего брата, то ты знаешь, кто он такой. Я не хотела, чтобы Натаниэль в очередной раз переступал закон, тем более, из-за меня.

— Так ты, всё-таки, любишь своего брата, Лави?

— Да, но… это сложно объяснить. Мы с ним никогда не были особенно близки, несмотря на то, что после смерти родителей именно он взял опеку надо мной. Натаниэль, вообще, редко бывал дома и до смерти родителей, а когда их не стало, то чуть ли не ночевать на работе стал. Я всегда знала, что мой брат занимается какими-то незаконными делами. Несколько раз я пыталась поговорить с ним по этому поводу, хотела заставить одуматься. Но Натаниэль лишь отвечал, чтобы я не лезла не в своё дело. А потом меня отправили в «Шисуну» и с тех пор я, практически, и не видела Натаниэля. Я думала, что он и думать обо мне забыл.

— Ты ошибаешься, Лави. Натаниэль думает о тебе и…

— Милена, ты говорила, что разговор между тобой и моим братом был о Филиппе. Может ли такое быть, что это Натаниэль замешан в том, что Филипп мёртв?

— Ну-у… не совсем, но косвенно он в этом участвовал, — призналась я. — А ты в курсе, что твой брат довольно важная фигура в преступных кругах?

— Догадывалась об этом, — вздохнула Лави. — Но вникать во всё это никогда не хотела. Поэтому, приехав в «Шисуну» я старалась забыть и о нём и о его сфере деятельности.

— И ты думаешь, что правильно поступаешь? — спросила я. — Кем бы он ни был, Натаниэль, всё равно, остаётся твоим братом. Если уж на то пошло, то вы двое — единственные родственники друг другу. Может, тебе стоит, хотя бы, встретиться с ним, поговорить? В конце концов, он же беспокоится о тебе. Если бы это было не так, чёрта с два бы он стал встречаться со мной, а потом ещё и с Филиппом и его людьми разбираться.

— Наверное, ты права. Мне стоит с ним встретиться. Но, разговаривать с ним… не думаю, что это будет так просто.

— Такое бывает, что тяжело общаться именно с теми, кто нам дорог. Но, это того стоит. Лави, я хотела тебе кое-что сказать. Возможно, это странно прозвучит, но… я бы посоветовала тебе поменьше общаться с Винсентом.

— Что? Ты о чём, Милена? Мы с Винсентом давно дружим…

— Винсент вовсе не такой, каким хочет казаться, — произнесла вошедшая Николь.

— Николь?! Ты где была?! Мы же так волновались! Всю школу по сто раз обошли! — наперебой с Лави закричали мы.

— Я была у Винсента, — ответила Николь.

— Где ты была?! — переспросила я, надеясь, что ослышалась.

— У Винсента, — повторила девушка. — Всё то время, что меня не было, я была у него.

— Что ты у него делала?! — с изумлением посмотрела на подругу Лави.

— Сначала, очень долгое время, я была без сознания. А потом… потом был просто кошмар какой-то! Винсент… я думала, что знаю его… Но, тот человек, которого я видела… это был не Винсент!

— Да что случилось-то?! Объясни толком!

— Винсент мне предложил пойти прогуляться по городу, и я согласилась. Знала бы я тогда, чем это закончится! В общем, гуляли мы совсем не долго, а потом… потом я ничего не помню. Я пришла в себя в комнате Винсента. Винсент вёл себя очень странно. Я его просто не узнавала. Это бы какой-то незнакомый мне человек! Даже манера речи изменилась! Это… это был подонок, которому было плевать на то, что я чувствую! Он говорил, что я — интересная игрушка, которая разгонит его скуку! Он… он смеялся и этот смех был… жутким.

— Николь, а ты уверена, что ты говоришь о Винсенте? — голосом, полным неверия, спросила Лави. — То, что ты сейчас говоришь… это в голове не укладывается! Я не верю!

— Придётся поверить, — ответила Николь. — Хотя, я сама долго не могла это сделать. Но, Винсент сделал так, что сомнений не осталось. Когда я хотела уйти, он не отпустил меня. А ещё… ещё он был не один. Через какое-то время к нему присоединилась его любовница.

— Любовница?!

— Да. Девушка, лет восемнадцати. Очень красивая. Она не скрывала своих отношений с Винсентом — чуть ли не вешалась на него, вела себя очень откровенно. Мне кажется, что она была не из «Шисуны». По крайней мере, до этого я её ни разу не видела.

— Но, ведь, посторонний человек в «Шисуну» попасть не может, — произнесла я, вспомнив свой первый опыт проникновения на территорию школы.

— Значит, она как-то смогла, — пожав плечами, ответила Барстоу. — Честно говоря, мне всё равно, откуда она взялась. Важнее другое — то, что эти двое делали со мной! Я не буду описывать всё это в подробностях. Я… я просто не могу об этом говорить. Но, если кратко, то эти двое издевались надо мной! Избиением это назвать сложно, но…

Николь стянула с себя кофту. На её теле мы с Лави увидели многочисленные ссадины, гематомы… на руках и шее были синяки от чьих-то сильных пальцев.

— Боже, только не говори мне, что это сделал Винсент! — ужаснулась я.

— Да, это сделал он и эта незнакомая девушка, — кивнула Николь, одеваясь. — Но, это ещё не всё. Винсент и его подруга… они… они хотели меня изнасиловать.

— Этого не может быть! — замотала головой Лави. — Я несколько лет знаю Винсента и за всё это время я ничего плохого за ним не замечала! Он не способен на такое!

— К сожалению, способен. Николь говорит правду. Она не первая, с кем Винсент так поступил, — призналась я. — Со мной произошло то же самое. С одним только отличием, что меня не избивали и никакой девушки я не видела. Николь, ты сказала, что они только хотели тебя изнасиловать. Значит… у них этого не получилось?

— Меня спасли, — ответила девушка. — Спас человек, который представился Саварисом Кавэлли. Он появился словно из ниоткуда, ранил Винсента в руку и… и убил девушку.

— Как, убил?! — изумлённо воскликнула я.

— Вот так. Ну, если и не убил, то сильно ранил. У этого человека был то ли нож, то ли кинжал (я в этом не разбираюсь). Потом он забрал меня, а затем исчез. Перед этим, я спросила его, почему он спас меня, а он ответил, что я просто оказалась знакомой человека, который ему дорог, а он не хочет, чтобы этот человек грустил. Так, всё и закончилось.

— Ты уверена, что этот человек назвал себя именно Саварисом Кавэлли? — спросила я.

— Уверенна.

«Похоже, это был мой отец, — подумала я. — И это он нанёс Винсенту ту рану, которую я, впоследствии, перебинтовывала. Но, что он здесь делал? И почему он не пришёл ко мне?».

— Милена, — обратилась ко мне Николь. — Винсент что-то говорил по поводу того, что ты проклята и что люди вокруг тебя всегда страдают. Я в это не верю, но… у него же должны были быть какие-то причины, чтобы так говорить. И ещё он сказал, что через несколько дней здесь будет весело. Не можешь предположить, что это могло значить?

— Послезавтра моё день рождения, — пожав плечами, ответила я. — Но, я не понимаю, какое Винсент имеет к этому отношение. К тому же, я ему никогда не говорила дату своего рождения. Может, у него какая-то вечеринка намечается на этот день, вот он и говорил о веселье?

— Не знаю, — с сомнением сказала Барстоу. — Мне, почему-то, так не кажется. Его интересует что-то, связанное с тобой. Кстати, с Винсентом был ещё один человек, которого тот называл Анхелем.

— Анхелем? Как выглядел этот человек? — тут же напряглась я.

— Высокого роста, волосы тёмные, длинные, глаза серые, — перечислила Николь.

«Этого не может быть! — подумала я. — Откуда Винсент может быть знаком с Анхелем? Конечно, когда я впервые встретила Анхеля, он назвался знакомым Винсента, но мне в это не очень верится. А может Николь просто видела кого-то похожего? Ага, и с таким же именем, в придачу! Таких совпадений в жизни не бывает! Но, что это тогда значит? Каким образом Винсент связан с падшим ангелом? Может, он заключил с ним договор на какое-нибудь желание в обмен на душу?».

— А о чём эти двое говорили? — спросила я девушку.

— О тебе. Что-то по поводу того, что Анхель должен тебя не только от опасности защищать, но и от того, чтобы… чтобы с тобой кто-нибудь не переспал, — краснея от своих собственных слов, произнесла Николь. — А до этого Анхель сказал, что все девушки для Винсента, всего лишь, твоя замена.

«Когда мы с Анхелем встретились в особняке, в Зельтире, он говорил, что один человек сказал ему охранять меня. Неужели, это был Винсент? Но, зачем? Ничего не понимаю! Что происходит?!».

— Милена, а тебе ничего не говорит имя — Саварис Кавэлли?

— Нет, — покачала я головой. — Ничего.

«Не хочу впутывать своих подруг в эти проблемы, — подумала я. — Хватит и того, что Лави знает о моём происхождении, а Николь чуть не изнасиловали».

— Всё-таки, мне не верится, что Винсент мог так поступить, — произнесла Лави.

— Хочешь — верь, хочешь — нет, — ответила я. — Могу сказать только то, что со вчерашнего дня Винсент поразительно изменился.

— А может, его телом завладел какой-нибудь злой дух? — предположила Лави.

— Лави, не будь наивной, — вздохнула я. — Какой злой дух? Просто… Винсент оказался не таким, каким мы его представляли. Делай, что хочешь Лави, но, как я и сказала, я бы посоветовала тебе держаться от Винсента подальше, — и я вышла из комнаты.

— Милена, подожди! — догнала меня в коридоре Николь. — Я хотела спросить… При Лави я не стала этого говорить, но Винсент сказал мне о том, что её изнасиловали. Это правда? Лави, действительно, изнасиловали?

«Да откуда Винсент всё это знает?!» — поразилась я, а вслух сказала:

— Да, это правда, — кивнула я.

— Как такое могло случиться?!

— Плохое стечение обстоятельств, — не стала я рассказывать. — Не забивай себе этим голову. Чем меньше человек знают о случившемся с Лави, тем лучше для неё. И не говори с ней, пожалуйста, об этом. Хорошо? Я хочу, чтобы она забыла обо всём этом, как можно скорее.

— Разумеется, я не буду напоминать ей об этом. А вот за тебя я очень боюсь.

— За меня? Из-за Винсента?

— Да. И ещё из-за этого Анхеля. Я не знаю, кто он такой, но… Я просила его спасти меня, но он не стал этого делать. Он, вообще, равнодушно отнёсся ко всему происходящему. Он просто взял и ушёл, когда меня стали раздевать.

— Мне жаль, — тихо сказала я.

— Да ладно тебе. Ты-то здесь при чём? Тем более, всё обошлось.

— В любом случае, со мной всё будет хорошо. Винсент мне ничего не сделает. Да и Анхель вряд ли.

— Очень на это надеюсь. Но, несмотря на твою уверенность, будь осторожна. Ладно?

— Ладно-ладно, не беспокойся.

Помахав мне на прощание, Николь вернулась в комнату Лави. Я надеялась, что Николь, действительно, не будет затрагивать всё, связанное с Филиппом и его людьми.

«Винсент… кто же он такой? — размышляла я, выходя из здания и направляясь вглубь школьного парка, с которого когда-то и началось моё знакомство с „Шисуной“. — Он знает об инциденте с Филиппом; он знаком с Анхелем и, похоже, что именно он просил падшего ангела охранять меня. Если даже предположить, что эти двое заключили договор, то, всё равно, остаётся слишком много вопросов. Зачем Винсент притворялся всё это время? И, ладно бы, только со мной, но… Он учился в „Шисуне“ несколько лет. Зачем он хотел изнасиловать Николь? Почему говорил, что я проклята, и все люди вокруг страдают из-за этого? На кой хрен я ему, вообще, сдалась?!».

— Привет, Милена, — кто-то поздоровался со мной.

— Какого… какого чёрта ты здесь делаешь?! — с изумлением смотрела я на… Рейфа!

— Ты знаешь… Я думал по поводу того, что ты мне вчера говорила. И я решил, что, пожалуй, не против быть твоим.

— Я ничего такого не говорила! О, чёрт! — вспомнила я, что это были слова Адалиссы. — Ты что, воспринял эти слова серьёзно, Рейф?!

— А почему бы и нет? — пожал плечами гипнотизёр. — Всё равно, мы друг от друга избавиться не можем, а сосуществовать как-то надо.

— И что же, интересно, ты понимаешь под этим сосуществованием? — подозрительно посмотрела я на него.

— Дай мне её, — просто сказал мужчина.

— Её? Ты о чём?

— Дай мне свою кровь, Милена. Дай и я сделаю всё, что пожелаешь.

Когда он произнёс последнюю фразу, у него было лицо истинного наркомана со стажем, который хочет новую порцию наркотика!

«Неужели, моя кровь так сильно повлияла на него?! — с ужасом подумала я, пятясь от Рейфа. — Он, похоже, окончательно, свихнулся! Нет, конечно, он и до этого нормальным не был, но… Это уже чересчур!».

— Мою кровь ты не получишь! — тем не менее, как можно более, твёрдым голосом сказала я. — Я тебе не банк донорской крови и благотворительностью я не занимаюсь!

— Что ты хочешь, чтобы я сделал, чтобы получить твою кровь?

— Ничего! Мне ничего от тебя не нужно, Рейф! Убирайся отсюда, к чёртовой матери!

— А я хотел, как лучше, — с притворной грустью вздохнул гипнотизёр. — Раз так не получается, то будем действовать по-другому. Милена, — он одним неуловимым движением приблизился ко мне вплотную и прошептал на ухо. — Если ты не дашь мне крови, я приду в гости к твоей подруге, с которой я как-то уже развлекался. Как там её звали? Лавиния, кажется?

— Не смей! — яростно прошипела я. — Не смей к ней приближаться! Если ты это сделаешь, то я… я…

— Что «ты»? — с жалостью посмотрел на меня рыжеволосый. — Ты не можешь меня убить, Милена. А чем, кроме этого, ты мне можешь угрожать? Пытками? Ты никогда не сможешь пытать кого-то. Даже меня и даже ради своей подруги. Так, что ты намереваешься делать?

Всей своей речью Рейф поставил меня в тупик.

«А, действительно, что я намереваюсь делать? В случае с Рейфом, у меня связаны руки. Я не могу его убить. А пытать… У меня на это не хватит ни решимости, ни злости. Я ненавижу Рейфа, но даже с ним я не могу так поступить. Почему? Совесть? Слабость? Страх? Человечность?.. А мне ли говорить о человечности, если вспомнить, кем является мой отец? Так, сейчас не время размышлять об этом! Что мне делать с Рейфом?! Этот гад, стопроцентно, выполнит свою угрозу!».

— Дай мне свою кровь, Милена, и с твоей подружкой всё будет хорошо, — тем временем, продолжал мужчина.

— Шантаж — это подло!

— И что? Какая разница, какими методами добиваться своих целей? Главное — это результат. И я предложил тебе в начале другое, но ты отказалась.

— То есть, ты не выполнишь всё, что я хочу, если я соглашусь? — решила напереть на наглость я. — Ты сказал, что не против стать моим. Так, стань! Исполняй любую мою прихоть, слушайся любого приказа! Делай всё, что я скажу!

Не нужно мне было всё это. Таким неожиданным напором я хотела лишь отпугнуть Рейфа. Я надеялась, что после такого моего выпада он уйдёт, но…

— Я согласен, — неожиданно для меня сказал Рейф!

— То есть, как?! — обалдела я. — Ты согласен на всё то, что я перечислила?!

— Да.

— Но, это же… Нет, ты не можешь на это согласиться!

— Ты меня плохо знаешь, — усмехнулся Рейф. — Ты сама поставила условия и я на них согласен. Но, прежде чем ты сможешь мной распоряжаться, я хочу твой крови.

«Я и подумать не могла, что он согласится! — запаниковала я. — Мне не нужен Рейф! Я просто хотела, чтобы он ушёл! А теперь что?! Сказать, что передумала? Но, тогда Рейф будет терроризировать Лави!».

— Хорошо, я дам тебе свою кровь, — сдалась я. — Но, после этого ты сразу покинешь территорию «Шисуны».

— Если таково твоё желание, — ответил мужчина.

— Да — это моё желание.

После этого Рейф схватил меня за руку, не желая больше тратить время на разговоры. Я хотела сказать что-нибудь по поводу того, что кожу-то разрезать чем-то нужно, но… оказалось, что Рейф может обойтись и без этого. Я до этого никогда не подозревала, что человеческие зубы могут прокусить кожу! Выяснилось, что очень даже могут! Рейф прокусил мне запястье чуть ли не до самой кости! Я не удержалась от болезненного крика, но вырываться не стала — была научена горьким опытом с Лексом. Отпустить — не отпустит, а синяки на руках будут обеспечены. Но, как ни странно, отдавать свою кровь было легче, чем в первый раз. Неужели, я начинала к этому привыкать?

«Нет! — одёрнула я себя. — Не дай Бог к такому привыкнуть!».

— А теперь — уходи, — произнесла я, когда Рейф, наконец, отцепился от моей руки.

— Ты уверена? Я могу остаться и…

— Убирайся! — рявкнула я. — И чтобы я тебя, хотя бы, пару дней не видела!

Рейф разочарованно вздохнул, улыбнулся мне на прощание, измазанным моей же кровью, ртом и исчез в темноте парка.

«Что же я натворила! — с ужасом подумала я. — Чёрт с ней — с кровью, но я сама дала согласие на то, чтобы Рейф был моим! Собственноручно нацепила его себе на шею! Получается, что я теперь ещё и отвечаю за него? Как там говорила Адалисса? Мы в ответе за тех, кого приручили? Вот теперь я могу сказать, что я приручила Рейфа! Пусть и не нарочно, но суть от этого не изменится. И что мне теперь делать с этим психом?!».

— Блин, как больно!

Только сейчас боль в прокушенной руке, в полной мере, дала о себе знать. Кровь ещё не остановилась и она тяжёлыми каплями падала на землю. Рана выглядела довольно серьёзно, поэтому я решила по-быстрому найти того целителя, с которым Кай свёл меня в прошлый раз или, на худой конец, пойти в медпункт.

— Если ты, таким образом, будешь решать проблемы каждый раз, то тебе самой скоро донор понадобится, — заявил Анхель, материализовавшись прямо передо мной.

— Я не все свои проблемы так решаю! — огрызнулась я. — У меня не было выбора!

— Ладно, не кипятись. Давай руку вылечу.

— С чего это вдруг такая доброта? — подозрительно посмотрела я на мужчину.

— Всё-таки, я когда-то был светлым ангелом. Исцелять раны до сих пор умею.

— Я не об этом спрашиваю и ты это знаешь. Я спрашиваю — почему ты решил мне помочь?

— Может потому, что ты меня интересуешь? — пожал плечами Анхель.

— В каком это смысле?

— Позволь, я сначала вылечу тебя, а потом уже будешь задавать вопросы.

Я не стала отказываться от помощи. В медпункт идти не хотелось. Как бы я медсестре этот укус объясняла? Бешеная собака покусала? А смогу ли я найти целителя — тоже неизвестно. А Анхель мне, вроде как, зла не желает. По крайней мере, пока.

Анхель просто взял мою руку в свою и боль мгновенно утихла. Кожу стало покалывать, кровь остановилась, а след от укуса стал стремительно затягиваться.

— Милена, ты, действительно, считаешь, что другого выбора не было, кроме как, дать Рейфу свою кровь? — спросил падший ангел, отпуская мою, окончательно вылечившуюся, руку.

— Если у тебя есть другие варианты, то не стесняйся — выкладывай! — ехидно сказала я.

— Могла бы просто не обращать внимания на его угрозы.

— Это — невозможно! Он бы легко воплотил свои угрозы в реальность!

— И что с того? Почему ты должна переживать о том, что станет с Лавинией Лейк?

— Я не собираюсь обсуждать это с тобой! — резко ответила я. — Тебя это не касается, ясно?! Лучше ответь, почему ты мне помог? Ответ: «Может потому, что ты меня интересуешь» меня не устроит.

— Да нет никакой причины. Мне просто захотелось это сделать и всё.

— Просто захотелось? Знаешь, ты какой-то странный, Анхель… Ты помнишь, что сказал мне тогда, в Зельтире? Ты сказал мне тогда, что тебе кто-то приказал меня защищать. Этот «кто-то»… это Винсент?

— С чего ты взяла?

— Мне рассказала Николь о том, что она видела и слышала, находясь у Винсента. Кстати, почему ты не помог ей, когда она умоляла тебя о помощи?

— А почему я должен был помогать этой девчонке? — холодно спросил Анхель.

— Хотя бы потому, что Николь — беззащитная девушка, которая была в лапах насильника, а ты — мужчина, который мог ей помочь, если бы только захотел. Неужели, ты настолько чёрствый, что просто взял и ушёл?!

— Не вижу причин, по которым я должен был остаться. Хотя… Винсент (как ты его называешь) предлагал мне присоединиться к нему. Считаешь, мне надо было согласиться?

— Нет! Конечно, нет! — быстро ответила я. — Я только… я не могу поверить, что Винсент до такой степени стал законченной тварью, что мог предложить тебе изнасиловать Николь вдвоём! Но, речь сейчас не о нём, а о тебе. Что было бы, если бы Николь не спасли?! Ты не думал об этом?!

— Нет, не думал. Я не понимаю, Милена. Ты что, пытаешься достучаться до моей совести? Могу тебя заверить — это бесполезно. Для меня люди, всего лишь, глупые существа, погрязшие в своих страстях. Я не испытываю к ним ни жалости, ни сострадания. Если кто-то хочет их использовать для развлечения, то кто я такой, чтобы мешать? Прости, Милена, но я просто не понимаю, почему ты злишься.

— Можно тебя спросить? Ты часто общаешься с людьми?

— Последние две тысячи лет я не покидал мира демонов.

— Оно и видно. Теперь понятно, почему ты ни черта не понимаешь, — вздохнула я. — Две тысячи лет никуда не выходить… это большой срок. Делаем вывод. Тебе всё равно, даже когда у тебя на глазах насилуют беззащитную девушку. Но, вместе с этим, ты вылечил мою, не такую уж серьёзную, рану. В чём разница между мной и Николь?

— Например, в том, что ты — не человек.

— Ты знаешь о моём происхождении? — удивилась я.

— Знаю. Тебя это так удивляет?

— Ты ещё спрашиваешь?! Я сама узнала об этом совсем недавно, а ты говоришь так, как будто это само собой разумеющееся! В общем, мы отвлеклись от того, с чего начали. Николь мне рассказала, что когда ты говорил с Винсентом, разговор был обо мне. Ты ещё возмущался по поводу того, что Винсент заставляет тебя не только от опасности меня защищать, но… и от интимной близости с мужчинами. Так, это означает, что это Винсент был тем, по приказу которого ты ходишь за мной?

— Если — да, то, что это меняет?

— Почему? Почему Винсент защищает меня? И как он мог тебе что-то приказывать? Ты же падший ангел, а Винсент — человек! Или вы заключили договор, по которому ты получишь душу Винсента, а ты вынужден слушаться его приказов?

— Нет. Никакой договор я с ним не заключал. Тем более, если бы у этого парня и была бы душа, то на эту чёрную гнилую субстанцию ни один самый низший демон не польстился бы.

— Что значит «если бы была»? — внутри меня всё похолодело в ожидании ответа.

— Нет у твоего Винсента души. Нет и никогда не было.

— Я не понимаю, что ты этим хочешь сказать! Почему у Винсента нет души?!

— Если тебе это так интересно, то спроси у самого Винсента, — ответил Анхель. — А теперь, извини, но мне пора.

— Спасибо за то, что руку вылечил, — не стала дальше допытываться я (каким-то шестым чувством ощущала, что, всё равно, не ответит).

Анхель в ответ только кивнул и исчез.

Загрузка...