Ночь безумия

Глава 18

Ханнер заметил в толпе знакомое лицо и после немалых трудов — раздвигать народ пришлось и руками, и магической силой — оказался совсем рядом.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он.

Мави удивленно оглянулась.

— Лорд Ханнер! Не ожидала встретить здесь тебя. Я думала, ты внутри, вместе с другими.

Ханнер поморщился.

— Я мог бы сказать, что в этом повинна ты, — сказал он. — Я не успел прошлой ночью вернуться вовремя после того, как проводил тебя, и подпал под указ правителя. Альрис тоже не впускают.

— Указ относится и к тебе? Ведь там же твой дом!

— Лорд Азрад не делает исключений, — ответил Ханнер. — Однако что мы все обо мне? Как твои дела? Никто из ваших не пострадал?

— У нас все в порядке. Было, конечно, тревожно, и я почти совсем не спала из-за шума и всего остального, но нас не тронули. Я слышала разговоры и решила — пойду сюда, узнаю, что происходит.

— Ну, вряд ли ты узнала много, — заметил Ханнер. Тут кто-то похлопал его по плечу, он обернулся и увидел Рудиру, которая наконец-то пробралась следом за ним сквозь толпу.

— Это кто? — спросила Рудира.

— Ах да. — Ханнер развел руки так широко, как позволяла толпа. — Рудира из Казарм, а это — Мави с Нового рынка. Мави — подруга... подруга моей сестры Нерры.

— Рада знакомству, — произнесла Рудира, хотя по виду ее было не сказать, что она так уж сильно обрадована. — Ханнер, зачем мы здесь? Ничего нового все равно не слышно.

— Тебе оставаться не обязательно, — с легкой обидой сказал ей Ханнер. — Можешь возвращаться домой или, если хочешь, — в дом дяди Фарана.

— Дом дяди Фарана? — переспросила Мави. — Но твой дядя живет во дворце!

— У него есть еще дом на Высокой улице. Там мы с Альрис ждем, когда нас пустят назад.

— А я думала, вы нашли гостиницу.

— Мне нет нужды...

— Все мы в гостинице не поместились бы! — вмешалась Рудира.

— Мы?.. — заинтересовалась Мави.

— Я ночью набрал отряд себе в помощь, — объяснил Ханнер. — Рудира как раз из него. — К ним подходил Отисен. — И Отисен, сын Окко — тоже. Все остальные уже разошлись по домам, а эти двое остались.

— Я могла бы помочь! — сказала Мави. — Надо было прийти ко мне.

—Ты — чародейка? — прежде чем ответил Ханнер, поинтересовалась Рудира. Ханнер знаком велел ей молчать.

— Ну конечно же, нет, — сказала Мави.

— А вот мы — да. — Рудира показала на себя и Отисена. — Лорд Ханнер нашел нас в Волшебном квартале — мы пытались выяснить, что с нами происходит, и велел помогать ему усмирять дурных чародеев.

— Что ты сказала? — Человек из толпы повернулся и уставился на нее.

— Говоришь, ты чародейка?.. — прошипел другой.

— Чародейка? Здесь?!

Ханнер тревожно огляделся и быстро обнял Мави — хоть какая-то защита в случае чего. К ним уже поворачивались, а Рудира, независимо выпрямившись, уперев руки в бока, вызывающе смотрела кругом.

— Мы помогали, — заявила она. — Лорд Ханнер призвал нас именем правителя, ему нужна была помощь, и мы помогли! Мы только что из управы, отвели туда четырех чародеев-дебоширов!

Мави бросила на Ханнера неуверенный взгляд.

— Я все объясню позже, — сказал он. — Теперь же, думаю, нам стоило бы...

Конец фразы потонул во внезапном реве толпы, который вдруг мгновенно затих. Ханнер удивленно повернулся, пытаясь увидеть, что происходит.

Двери дворца растворились, и на мосту показалась фигура, облаченная в зеленый бархатный плащ — великолепный, но, должно быть, донельзя неудобный в летний зной.

Ханнер мгновенно узнал его — и не он один.

— Лорд Фаран, — сказал кто-то.

Выжидательная тишина висела над толпой, пока Фаран шагал через мост. Ряды стражников расступились при его приближении, и он вышел на площадь. Все ждали, что он остановится и заговорит.

Но нет. Он продолжал идти.

Толпа отодвинулась, раздалась, чтобы дать ему пройти, потом, куда медленнее, начала смыкаться за его спиной.

Фаран словно не видел никого. Он шагал вперед, будто площадь была пустой, прямиком через ее середину, не глядя по сторонам, и в конце концов вышел на Центральный проспект, словно направлялся просто-напросто на Южный рынок.

Люди загудели, спрашивая друг друга, что это делает лорд-советник, и Ханнеру, чтобы его услышали, пришлось кричать.

— Идем! — Он потянул Мави за руку. — Кажется, я знаю, куда он идет, и лучше нам встретить его там.

Мави даже не попыталась ответить — она просто пошла за Ханнером.

Рудира и Отисен поспешили следом, и четверка быстро двинулась сквозь гудящую толпу — но не к Центральному проспекту, а к площади Аристократов.

Ханнер был уверен, что Фаран направляется к дому на Высокой улице, а туда можно было дойти и другими, причем более короткими путями, чем через центр города.

Даже торопясь, Ханнер ощущал в своей руке руку Мави — прохладная и мягкая, она сжимала его ладонь осторожно, но не слабо.

Заметил он и то, что Рудира раздвигает толпу, пользуясь магической силой; он хотел было воспротивиться, но решил этого не делать: безмолвный уход Фарана и без того взбудоражил народ, и вряд ли разумно привлекать внимание к тому, что людей распихивают не руками, а чарами.

Кстати...

— Рудира, — окликнул Ханнер. — Ты не хотела бы полететь?

Рудира обернулась, глянула на него и улыбнулась — широкой и довольно зловещей улыбкой.

— Мы полетим все, — сообщила она.

Не успел Ханнер возразить, как земля ушла у него из-под ног. Толпа вокруг проваливалась вниз; дома вокруг площади ухнули куда-то и сделались маленькими. Пальцы Ханнера сжались — и пальцы Мави тоже. Ханнер оглянулся — огромными от страха глазами Мави смотрела вниз, но молчала.

— Все в порядке! — прокричал Ханнер. — Не бойся!

Она перевела взгляд на него — и взгляд этот говорил, что он, должно быть, свихнулся, если советует ей такое.

— Но мы летим, — сказала она.

— Я знаю, — отозвался он. — Это совершенно безопасно.

Его слова не очень-то успокоили Мави.

— Ты раньше летал? — спросила он.

— Я — нет, — признался Ханнер, — но Рудира летала.

И по выражению ее лица понял, что в данном случае правду говорить не стоило.

Под ними злобно вопила толпа.

— Куда? — крикнула ему Рудира.

Вздрогнув, он отвел взгляд от лица Мави и огляделся. Вся их четверка — Рудира, Отисен и он с Мави — висела на высоте пятидесяти-шестидесяти футов, много выше коньков крыш. Под ними, на площади, народ бурлил, орал и тыкал пальцами в висящую над головами группку; кое-кто даже пытался швырять в них чем попало; по счастью, бросить что-либо на такую высоту никому было не под силу.

К северу возвышалась золотистая громада дворца и темнели воды Большого канала, а в других направлениях простерлись ярко освещенные городские крыши; красная черепица мерцала и слепила глаза под летним солнцем, лишь изредка ее перемежали темные провалы меж зданий. Старый город на северо-востоке лежал пестрым лоскутным одеялом красной черепицы, золотистой соломы и черного шифера.

На земле Ханнер мог бы привести к перекрестку Высокой и Коронной улиц полудюжиной разных дорог — отсюда же, сверху, он не узнавал ни одной из них. Одна черепичная крыша ничем не отличалась от другой.

Можно попробовать все рассчитать логически, сказал себе Ханнер. Если дворец там, значит, нам нужно в противоположную сторону, в Новый город, то есть вверх по склону холма мимо Короткой улочки, а потом миновать Вторую и Нижнюю...

Но, попытавшись угадать улицы под крышами, между садов и дворов, Ханнер запутался снова — и ему не оставалось ничего, как только махнуть рукой на юг, добавив не очень вразумительное:

— Примерно туда.

И тут же они понеслись прочь, точно привязанные к Рудире незримыми нитями.

На лету Ханнер сумел-таки рассмотреть детали, которых ему не хватало. Вон он — особняк лорда Андурона с его вычурными башенками и коваными ажурными шпилями на углу Набережной и Второй улицы.

— Бери правее! — крикнул он.

Рудира кивнула, и они ринулись наискось через квартал над садами и двориками. Ханнер увидел внизу знакомый фасад: Центральный проспект.

— Еще правее!..

Вот теперь — верно: они летели прямиком к дому лорда Фарана. Мгновением позже они начали плавно снижаться на мостовую Высокой улицы.

— Погоди, — сказал Ханнер. Он оглядел улицу: на ней были люди, и не просто спокойно идущие по своим делам, а бегущие куда-то сломя голову. Ханнеру даже послышались крики.

— Что делать? — спросила Рудира.

— Набираем высоту. Приземлимся в саду и войдем оттуда, там нас никто не увидит.

— Хорошая мысль, — согласился Отисен.

Рудира кивнула, и четверка вновь устремилась ввысь — перелетела через крышу и опустилась в саду.

Когда они приземлились, Мави споткнулась: она согнула ноги и не успела выпрямить их. Ханнер подхватил ее и тут же выпустил.

— Прости, — сказал он.

— Спасибо, — отозвалась она.

— Что теперь? — спросил Отисен.

Ханнер обвел взглядом аккуратные живые изгороди и клумбы. По воздуху они двигались гораздо быстрее, чем по земле, пересекали кварталы и крыши, вместо того чтобы следовать улицам, так что, несомненно, добрались сюда быстрее, чем дядя Фаран, но он мог появиться с минуты на минуту.

— Идем в дом, разумеется, — проговорил Ханнер. Он подошел к одной из садовых дверей и решительно постучал, очень надеясь, что его услышат.

Открыл им Берн. Он пытался что-то сказать, но Ханнер не был настроен выслушивать приветственные речи и поторопился пройти мимо него в анфиладу, что вела в переднюю часть дома. Спутники поспешали за ним.

— Дядя Фаран направляется сюда, — на ходу сообщил Ханнер Берну.

Его услышала Альрис, растянувшаяся на диване в гостиной.

— Правда? — поразилась она. — Он разве не во дворце?

Стоя в дверях холла, Ханнер развел руками.

— Он будет здесь с минуты на минуту.

— А Нерра с ним? — поинтересовалась Альрис, вставая.

— Нет, — сказал Ханнер. — Он один.

— И без стражников, чтобы охранять пленников? — донесся из гостиной голос Зарека: он сидел неподалеку от Альрис. — Он разве знает, что с ними сделали?

— Он один, — повторил Ханнер. — Больше я ничего не знаю. Не знаю, ни почему он оставил дворец, ни почему идет сюда, ни почему один.

Берн подоспел к концу речи Ханнера.

— Милорд, — сказал он, — думаю, прежде чем твой дядюшка прибудет, вам стоит узнать, что гостей у нас прибавилось.

Ханнер удивленно повернулся к нему.

— Они наверху, отдыхают, — сказала Альрис. — Двое из тех, кого ты привел сюда ночью, — утром они ушли домой. Теперь они вернулись. Соседи ополчились на них и швыряли грязью.

— Что?! Почему?..

—Да потому, само собой, что они чародеи. Наступило неловкое молчание. Семеро — Ханнер, Мави, Рудира, Отисен, Альрис, Зарек и Берн — стояли, переглядываясь, в гостиной и холле, пытаясь понять, что происходит и что теперь делать.

А потом отворилась парадная дверь и вошел лорд Фаран.

— Милорд, — с поклоном обратился к нему Берн, — позволь взять...

Слово «плащ» еще не слетело с его губ, а Фаран уже швырнул ему одеяние. Берн подхватил его и принялся встряхивать и чистить. Фаран оглядел присутствующих. Ханнер, знавший его долгие годы, видел, что дядя старается взять себя в руки; остальные, он подозревал, увидели лишь человека, наконец-то получившего возможность отдохнуть после утомительной пешей прогулки по летнему солнцепеку.

— Ханнер, мальчик мой, — произнес Фаран. — Рад видеть тебя здесь. Не представишь ли меня своим друзьям?

— Разумеется, милорд мой дядя. — Ханнер поклонился. Этикет, которого он избегал всегда, когда мог, правилам которого он почти никогда не следовал, находясь в кругу семьи или среди людей незнакомых, сейчас оказался необходимым и естественным.

— Лорд-советник Фаран, могу я представить вам Рудиру из Казарм?

У Рудиры хватило ума присесть в реверансе.

— Полагаю, вы уже встречались с Мави с Нового рынка — я сегодня встретил ее на площади и пригласил присоединиться к нам. Этот юноша — Отисен, сын Окко, а это Зарек, известный как Бездомный.

Ни один из мужчин не поклонился достаточно низко, хотя Зарек и сделал запоздалую и не очень решительную попытку. Отисен просто глазел, разинув рот.

— Я понимаю так, что вы хозяин этого дома, — сказала Рудира. — Благодарим за гостеприимство, милорд. — И она тепло улыбнулась — чуть-чуть слишком тепло, подумал Ханнер.

Фаран тоже улыбнулся в ответ — улыбкой, которую Ханнер видел сотни раз и отлично знал, к чему она ведет. Он кашлянул.

— Огромная радость принимать таких гостей, как вы, — проговорил Фаран. Он огляделся. — А где же другие? Насколько я знаю, племянник привел сюда прошлой ночью больше дюжины гостей.

Ханнер помедлил.

— Другие ушли, милорд, — сказал он. — Четыре преступника, которых отказался принять лорд Азрад, были переданы магистрату управы Старого Торгового квартала, а остальные, когда волнения пошли на убыль, вернулись домой. Правда, двое из них потом снова пришли сюда.

Фаран поднял бровь.

— Волнения, мой мальчик, еще только начинаются.

— Потому-то они и пришли снова, — сказал Ханнер.

Фаран кивнул.

— А скажи мне, все ли мои гости владеют той новой силой, что проснулась в прошлую ночь, этим так называемым чародейством?

Ханнер сглотнул и переглянулся с остальными.

— Я владею, — гордо заявила Рудира, разводя руки и на несколько дюймов взлетая над полом. К удивлению Ханнера, улыбка Фарана стала шире.

— Я не настолько силен, как Рудира, но и я чародей, — сказал Отисен.

— И я, — признался Зарек.

Фаран поглядел на Мави, но она только пожала плечами.

— Я — нет, — сказала она. — Я просто разговаривала на площади с Ханнером, мы увидели, как ты вышел из дворца, и... и меня принесли сюда.

— Те двое, что наверху, тоже чародеи, — вставил Ханнер.

— Вот как, — протянул Фаран. — Тогда, считая этих безымянных неизвестных наверху, нас здесь шестеро.

— Нас? — пораженно переспросил Ханнер.

Улыбка Фарана потухла.

— Нас, — подтвердил он. — Я тоже чародей. Потому-то лорд Азрад, этот никчемный старый дурень, и выкинул меня за дверь.

У Ханнера отвисла челюсть; глаза Альрис от изумления широко раскрылись.

Осознание, что их дядюшка — чародей, было, конечно, сильнейшим потрясением, но отнюдь не единственным. Вторым оказалось то, что Фаран назвал Азрада дураком перед всеми этими совершенно незнакомыми людьми. Оба они слышали, как дядюшка бранил правителя — и, кстати, нередко, — но делал он это всегда только в кругу семьи. Ханнеру с детства внушали, что, как лорд по праву рождения, он не должен никогда говорить о лорде Азраде дурно прилюдно. Что бы ни думала, о чем бы ни говорила между собой знать, внешне они всегда должны были быть заодно, дабы не подрывать устоев и не обманывать доверия народа.

А мысль, что Азрад изгнал дядю Фарана из дворца, вообще была выше понимания Ханнера. Всегда, сколько он себя помнил. Азрад опирался на Фарана, доверял ему все решения, все действия, нужные для процветания города. В то, что непонятные новые чары в один миг убили это доверие, было невозможно поверить.

— Он прогнал тебя из дворца? — выдохнула Альрис.

— Он сделал много больше, милая племянница, — сказал Фаран. — Похоже, лорд Азрад-Сидень, в своей невыразимой тупости, приговорил четверых из нас и всех, кем овладела эта новая сила, к смерти.