Из-за раненой ноги, я был вынужден проигнорировать большую часть обязанностей по уборке и переноске грузов.
Киркус помог мне спуститься вниз и сесть в его машину. Я разместился на заднем сиденье и ждал, время от времени ныряя вниз, когда мимо проезжал автомобиль или проходил пешеход.
После примерно тридцати минут, входная дверь магазина распахнулась, и вышла Кейси. Она огляделась, потом подошла к машине и открыла багажник.
Из магазина выбрался Киркус, неся большой скатанный ковер на плече.
«Милый штрих» — подумал я.
Айлин появилась вслед за Киркусом. У нее с плеча свисал большой моток веревки.
Когда Киркус закинул ковер в багажник, вся машина содрогнулась.
Айлин села на переднее сиденье с Киркусом. Кейси — сзади со мной.
Когда Киркус отъехал от обочины, Кейси сжала мою руку.
— Ну ты как? — спросила она.
— Не плохо. А ты?
— Думаю, все будет нормально.
Я сжал ее ладонь и сказал:
— Эй, Руди, а что это у тебя там в ковре?
— Не Клеопатра.[87]
— Почему-то так и думал.
Киркус остановил машину на середине моста через Фейрмонтскую улицу — того самого моста, где он едва не прыгнул/упал, и где я спас его, ударившись затылком об асфальт.
Мы все выбрались из машины, даже я. При помощи Кейси и Айлин, которые меня придерживали, я добрался до парапета. Прислонился к нему, и меня отпустили.
Они втроем поспешили к багажнику.
Я продолжал следить за обстановкой. Пока что, никаких машин не наблюдалось в обе стороны. Людей тоже, кроме моих друзей.
Ковер остался в багажнике.
А Рэнди — нет.
Никто не стал возиться, чтобы одеть его. Но бедро было по-прежнему замотано бинтом, и белые тряпки теперь закрывали его культи, как два странных, окровавленных флага капитуляции.
Киркус обмотал один конец веревки вокруг его талии и крепко завязал. Потом все втроем подняли его.
Рэнди пришел в сознание как раз когда его тащили к парапету. Он начал всхлипывать и бормотать.
— Что… что происходит? — спросил он.
Никто ему не ответил.
— Мне нужна помощь, — сказал он.
Нет ответа.
— Мы где? — спросил он.
Его положили на низкое бетонное ограждение моста.
— Нет! — взвизгнул он. — Что вы делаете?
Нога у меня была подстрелена, но руки работали нормально. Я взялся за веревку вместе с Киркусом, Айлин и Кейси, и помог медленно опустить Рэнди к Старомельничному ручью.
— Эй, не надо! — закричал он. — Что вы делаете?
Мы медленно опускали его. Он извивался и дергался на веревке. Словно мы тащили очень большую рыбу на леске.
Пока он был высоко, короткая веревка держала его у моста довольно прочно. Но опустившись ниже, он начал раскачиваться и крутиться в воздухе.
— Что вы делаете! — снова окликнул он.
— Наверное, достаточно — сказал Киркус.
Свет единственного горящего фонаря на мосту не достигал так далеко вниз. Но склонившись над парапетом, я мог увидеть Рэнди в свете луны — подвешенного метрах в полутора над поверхностью воды.
— Да, неплохо выглядит, — сказал я.
Мы обмотали наш конец веревки вокруг ближайшего фонарного столба.
Все еще никакого движения на дороге.
Мы все склонились над парапетом и поглядели вниз. Рэнди все еще медленно раскачивался и крутился над водой.
— А что если там нет никого? — спросила Айлин.
— Все нормально будет, — сказала Кейси.
Пара смутно-различимых силуэтов медленно выползли из-под моста.
— Вот видишь? — сказала Кейси.
— Господи боже… — пробормотал Киркус.
Рэнди, вероятно, еще не заметил приближавшихся троллей.
— Пойдем отсюда.
Девушки вели меня обратно к машине, когда снизу донесся очень испуганный голос:
— Эй, вы кто такие? Ребят, вы чего…
Затем Рэнди испустил вопль, который я до конца жизни не забуду.
Мы все переглянулись. У меня забегали мурашки. Не удивился бы, если и у всех нас одновременно.
Айлин пробормотала:
— Охренеть.
На следующий день, пока я отлеживался в постели, Киркус съездил на мост. Вернувшись, он доложил, что даже и веревки там не осталось.