Новая жизнь 7

Глава 3

— Вот еще что — говорит Марика, безжалостно прикончив свой клубничный чизкейк: — у тебя на понедельник поединок с Мендозой. По стандартным правилам традиционных единоборств.

— Чего? — удивляюсь я: — С этой, которая мастер Арнис? Мы же вроде с ней бортами разошлись, нет?

— Разошлись вы бортами, ага. Ты вот у На-тян спроси, она тебе расклады распишет. Она вообще умная, еще бы подзатыльниками не разбрасывалась… — прищуривается Марика и облизывает пальцы, начисто игнорируя салфетки на столе.

— Будешь опять меня на людях позорить — будешь подзатыльники получать — тут же откликается Натсуми: — веди себя прилично и сотрясения у тебя не будет.

— Марика-сан такая классная — невпопад заявляет Айка, глаза у нее так и блестят. Ну еще бы, на неподготовленного человека Марика всегда впечатление оказывает. Другое дело что обычно негативное, но Айка у нас только-только в подростковый бунт входит, ей такое поведение — это просто Божественное Откровение, теофания так сказать. В глазах Айки сейчас Марика — просто кумир. Мелкая подружка сестренки и сама бы так себя вести хотела, но не решается. Так что вопросы о субординации решены, высокие договаривающиеся стороны подписали безоговорочную капитуляцию Айки перед Марикой и готовы приступать к репарациям и контрибуциям.

— А ведь мне письмо из Студсовета приходило — вспоминаю я: — Там же слушание должно было быть и…

— И ты на это слушанье не явился, значит без тебя вынесли решение. Заочно. Решение Скучных Сов Академии — обязательно к исполнению и обжалованию не подлежит. — ставит точку Марика: — так что будешь в понедельник с Мендозой драться.

— Скучных Сов Академии? — удивляется Айка.

— Я так Студенческий Совет Академии зову. ССА. Скучные Совы Академии. Этот выскочка Сигурд там состоит, все время ко мне свои лапы тянет. — кривит рот Марика: — а у меня на него не стоит, он зануда и педант. Кента! Ты там Катю не слишком мордуй, она так-то девка нормальная, только дура.

— Кого-то мне это определение напоминает… — задумчиво произношу я себе под нос: — и кого бы?

— Без понятия! — улыбается Марика: — я девушка простая, намеков не понимаю!

— Не верь ты ей, Кента — говорит Натсуми: — она у нас чемпионом Японии в женских шахматах среди юниоров была. Она умная и рациональная, просто она слишком уж умная. До такой степени что не видит смысла в соблюдении общих социальных рамок и границ. И норм. И правил. И даже простой вежливости!

— Вот уж не знал! — это заставляет меня пересмотреть свой взгляд на Марику. В моей голове из избалованной и капризной девчонки она тут же превращается в мудрого отшельника, который не видит смысла в соблюдении граней приличия. Отшельники вот носили рубище и ели что попало, потому как все тщета и суета сует. А что бы сделал Марк Аврелий, оказавшись в теле юной девушки? Стал ли он, нарушая рамки приличий — помогать ближним своим телом? Зная Марка Аврелия — вполне мог бы. Что в свою очередь — привело бы к тому, что Марка Аврелия стали бы считать shalava и прочими титулами легкодоступной девушки. Но вот что интересно — какого черта она продолжает в Академии ботаников гнобить, если она такая умная?

— Чего уставился? — тут же бычит на меня Марика, отрабатывая свою часть поведения юной гопницы: — Не было такого!

— Шахматы, го, фортепиано, иностранные языки… до седьмого класса. — уточняет Натсуми: — А потом…

— А потом я как расскажу, чем ты с Кентой занималась в классе, когда вас ваша медсестра застукала! — прерывает ее Марика.

— Чем?! Чем?! — мгновенно оживляется Айка: — Чем-то неприличным, да?

— В классе много чем можно заниматься… — тяжелым, мертвенным тоном добавляет Хината и мы все от неожиданности замолкаем. Она оглядывает нас — мрачно, с темным огнем в глазах, так, словно бы повидавший виды ветеран трех войн, залпом выпивает свою чашку чаю и вытирает рот рукавом.

— Мне мама рассказывала… — говорит она: — чем она в классе… а есть возможность память стереть? Чтобы вот совсем ничего не помнить?

Наступает неловкое молчание. Наконец Марика прочищает горло коротким кашлем.

— Раз уж ты все равно во всю эту ситуацию с Мендозой вляпался — постарайся подальше от Хранителей держаться — говорит Марика: — эти придурки мне всю дорогу под ногами путаются.

— На этот раз Марика-тян права — кивает Натсуми. И — замолкает. Такое вот с ней редко случается, когда она замолкает не аргументировав свою позицию «интересным фактом».

— Кто такие Хранители? — спрашивает Айка, которая атмосферу читает, но как-то между строк, что ли. Невнимательно так. По диагонали и пропуская сюжетные повороты.

— Орден Хранителей. Межвузовская организация, претендующая на ту же роль, что и Лига Плюща в Северной Америке. Началась тоже со спортивных соревнований, с турнира по кендо в Токийском Университете в девяносто третьем. — поясняет Натсуми: — А так как Академия Белого Феникса у нас культивирует традиционные ценности и традиционные же единоборства, то филиал Ордена Хранителей возник в кампусе Академии спустя довольно короткое время.

— Зануды — машет рукой Марика: — девушка не должна себя так вести, как ты разговариваешь со старшими и почему не берешь уроки чайной церемонии. Вроде молодые, а уже старички внутри. И какие-то обряды они там у себя делают. Я думала — оргии закатывают, но не похоже. Так… ерундой страдают. Скучные и… скучные.

— У тебя все скучные. — кивает Натсуми: — Кто не двести десять ай кью и у кого половой распущенности не наблюдается.

— Поэтому мне Кента-кун и нравится — дразнит ее Марика: — потому что он — умный и распущенный!

— Спасибо за комплимент! — довольно кланяюсь я.

— Это не комплимент! — уточняет Натсуми.

— Комплимент! — поправляет ее Марика: — Тут главное — намерение! Я вот вкладываю в эти определения самый позитивный смысл! Умный развратник! Похотливый умник!

— Кажется журнал с такими заголовками видела — вздыхает Хината, все еще не оправившаяся от шока: — у мамы на столе. «Умники и развратники!», «Интеллект — это новый секс!».

— Хватит Хинате про травму напоминать! — Айка умоляюще смотрит на Марику: — Она так не придет в себя никогда!

— Так я о чем не скажу, все ей о травме напоминает — логично замечает Марика: — но вообще…

— Пойду-ка я ее помою схожу — Айка тянет Хинату за руку и они встают из-за столика и уходят в сторону. Смотрю им вслед.

— Раз уж мы остались… наедине. — говорит Натсуми, нарочито не обращая внимания на Марику, которая откинулась на стуле и руки за голову заложила.

— Что-то случилось? — уточняю я.

— Орден Хранителей, эта общественная студенческая организация — как-то связана с «Обществом Высшей Истины». Они стали привлекать в свои ряды студентов элитных заведений, молодых бунтарей, причем приоритетными для них были естественные науки, химия например. С какого именно момента Орден Хранителей попал под влияние «Общества Высшей Истины» — не знаю. Знаю только то, что связь между ними есть и многие из студентов Академии — состоят и там и там. Когда-то они не сильно скрывали эту связь, но в последние пять лет — все как будто обрубило. Якобы они там разошлись в стороны, формально Орден Хранителей выкатил манифест о том, что является студенческим обществом и не поддерживает никакую религию или политические течения, однако у меня есть сомнения на этот счет.

— Угу. — кивает Марика: — не знаю, чего вы там задумали, но эти скучные мудаки из Хренителей и скучные мудаки из Высшей Истины — очень тесно дружат. Наверняка все гомики. Пялят там друг друга в жопы на своих собраниях, вот потому и лица такие вытянутые и кислые. Там же почти одни мужики… неудивительно. Вы, самцы, без нас — теряетесь в океане жизни, вам нужна твердая рука у кормила и железный пинок под зад, иначе не пошевелитесь.

— А ты как всегда очаровательна и пряма в своих суждениях. — говорю я: — В чем-то ты и права. Наверное.

— А то ж. Я всегда права. — заявляет Марика: — Но ты все равно от них подальше держись. Вот ставлю свою прекрасную попу на кон — подойдут они к тебе. Пригласят. Особенно если ты Мендозу отмудохаешь. Ты же помнишь, что обещал ее не калечить? У меня на нее виды.

— Эээ… я уже обещал? — не припомню такого вот обещания. Что просила меня об этом Марика — помню, но что обещал… вот так женщины и выдают желаемое за действительное. Впрочем, никого калечить я не собираюсь, а от поединка с девушкой и вовсе собираюсь отказаться. Не отчислят же меня за такое в самом деле. Это учебное заведение, а не дуэльный клуб. Та же Ядвига — учится там и ни с кем не дерется, мне-то это зачем? И вообще, драться с девушками — плохо. Не говоря даже об этической составляющей, даже с точки зрения рациональной — плохо. Потому как если проиграешь, то позор-позор, проиграл девчонке. Выиграешь — все равно позор, нашел с кем драться. Здесь, кстати, этот древний сексизм меньше выражен и не в последнюю очередь, потому что японцы-девочки и японцы-мальчики даже в подростковом возрасте — не сильно-то и отличаются. Половой деморфизм не так ярко выражен. Потому тут так легко мальчика в девочку переодеть и наоборот, такие вот как Дзинтаро или там Нобу-сенпай — редко встречаются. В основном и у мальчиков — покатые плечи, отсутствие кадыка, такая вот андрогинность в фигуре прослеживается. Так что хорошо развитая, обученная и постоянно тренирующаяся девочка будет вполне на уровне мальчиков. Плюс девочки менее чувствительны к боли, более выносливы и склонны к рутинному труду… в общем истории из манги про то, как школьницы избивают школьников — вполне реальны. Тем более что им еще и вопросами «один на один» можно не заморачиваться, могут стайкой напасть.

И все равно — не собираюсь я с ней драться. Что за бред. Никакой выгоды, одни минусы. Нобу-сенпай правильно говорит, нечего расповаживать, я ж не додзе какое, это им надо реноме блюсти и на каждый вызов отвечать, от этого их доход зависит, а у меня доход зависит от коменданта Женского Общежития и Охотницы за Фамильными Драгоценностями Косум и ее девочек. Пока. Потом — котокафе и с заправками моего Кексика надо бы разобраться. А в Академии я штаны протираю только потому, что потом экзамены сдавать не надо, сразу примут в университет там же… переведусь на заочный сразу же и делами займусь. Например — начну в кровати валяться до десяти утра, надоело каждый день в ни свет ни заря вскакивать и в школу собираться.

— Обещал-обещал! — кивает Марика: — Можешь ее в постельку затащить, я не против. Но ходят про нее слухи что она боевая лесбиянка, так что ничего тебе не светит. Хотя… у тебя же Дар Любви есть. О! А давай ты его на мне испытаешь? В качестве так сказать полевого эксперимента. Я вот никакого влечения к тебе не испытываю, у меня парень есть, плюс моральные устои и целомудрие. Давай, включай свое джитсу, посмотрим, смогу ли я устоять перед Даром Любви и сдержать свой порыв отдаться тебе прямо на этом столике… Ой!

— Прекращай меня позорить — говорит Натсуми: — хватит чушь нести. Моральные устои у нее. Где твои моральные устои и целомудрие были — там уже асфальт проложили и торговый центр построили. Лучше сходи с официантом поболтай. Телефончик свой ему сунь ненавязчиво. Ммм?

— Ну… и ладно. — покладисто соглашается Марика, потирая затылок: — в самом деле, пойду познакомлюсь с официантом-сан поближе. Скажу ему чтобы обратил внимание на твою сестренку и ее подружку, если он педофил. А если не педофил — то проверю насколько. — она встает и уходит в сторону барной стойки. Мы с Натсуми остаемся вдвоем за столиком.

— Тебе надо с этой Мендозой в поединок вступить. И выиграть. Причем — зрелищно. — говорит Натсуми: — Это самый быстрый способ попасть в ряды Ордена Хранителей. Если, как я подозреваю — они готовят кадры для «Общества Высшей Истины», то ты сможешь внедрится внутрь и узнать… много чего нового. Собрать информацию.

— Это… интересно. И опасно. Ты не боишься, что они — смогут промыть мне мозги и зазомбировать и я стану еще одним последователем и фанатиком секты?

— Кто ты? — усмехается Натсуми: — Это скорее ты им всем мозги промоешь. У тебя на редкость стабильная психика и мировоззрение уже сформировано. Мне вот всегда было тяжело со сверстниками общаться… не дотягивали они. Как будто… с малышами разговариваешь. Потому-то я с Марикой-тян дружу — она умная. Но таких немного, а Марика-тян искусственно дурой прикидывается, ей так легче.

— Хм. — задумываюсь. Внедриться в Орден Хранителей. Выяснить, существует ли связь между Орденом и Обществом Высшей Истины. Изнутри действовать всегда лучше. Я изначально не собирался войну начинать, армию собирать и все такое. Минимум усилий и максимум результата — точечный укол в уязвимое место. И не было тут никого. Тем более я не собираюсь вовлекать своих друзей и родственников в это дело. Я все сделаю сам. Спасибо Натсуми за информационную поддержку, но это все, что мне нужно. Мое решение — моя ответственность. И еще — я не собираюсь торопиться. Всему свое время.

Но внедрение в Общество — это возможность собрать информацию… это может сэкономить много времени, а в том случае, если Орден никак с ними не связан — выйду из Ордена, чего там. Правда все это означает что в понедельник мне все же придется с этой Мендозой на поединок выйти… черт.

— Ладно — говорю я: — понял. Понял. Принял к сведению. Надо, так надо.

— Я поищу сведения о важных членах Ордена в Академии, кто там и за что отвечает — говорит Натсуми: — пока Марика там с официантом флиртует — у тебя есть еще вопросы?

— Есть. Скажи, а чего она себя так безобразно ведет в Академии? — спрашиваю я: — при мне то девочку загнобит и за пивом пошлет, то паренька какого-то…

— Серьезно? Ты не понял? Погоди, не может быть. Ты испытываешь меня, верно? Кента, ты меня не проведешь, я не Томоко твоя. Я тебя вижу. Ну… ладно, хочешь испытать меня — давай. Вот, смотри, каковы мои умозаключения на этот счет… Академия — это элитное учебное заведение и сюда ходят учиться те, у кого и репетиторы свои частные есть и даже гувернантки с горничными. В чем самая главная функция учебного заведения с равными себе? Научить социальным навыкам. Как общаться правильно. Как отстаивать себя. Если кто-то вырос в атмосфере, где никто и никогда ему «нет» сказать не может, — он сломается, едва столкнувшись с сопротивлением. Кто выбивается вверх? Те, кто с детства вырос в условиях жесточайшей конкуренции. Те, кто не боится конфликта и умеет отстоять себя. Те, кто привычен к конфронтации. А эти качества сами по себе не воспитываются. И самый лучший способ научить этому — как раз всеми этими конфликтами и драками в детстве. Буллинг в Академии едва ли не официальный, только в рамках. Драки — только на условиях поединка, под присмотром секундантов и врачей. Никакой сексуальной эксплуатации, с этим там строго. Но все остальное разрешено и даже поощряется. То, что Марика творит — в рамках допустимого и на ее выходки администрация не то, чтобы сквозь пальцы смотрит, она ее даже поощряет немного. На то и акула в море, чтобы сельдь не спала.

— Вот как. — подозревал что так и есть, что в Академии многое взяли от Вест-Пойнта, только с восточным колоритом. Как вырастить бойцовский характер? Только поместив в некомфортные условия и дав возможность прорываться с помощью своих кулаков и силы воли.

— Более того — продолжает Натсуми: — думаю и тебя-то пригласили с тем, чтобы ты тоже стал такой вот акулой. Марика — дочка мэра, с ней все ясно. Ее папа не только мэр, не только чиновник, но и владелец крупных предприятий, богатый человек. Это просто случайно так вышло, что она еще и хулиганка. А ты… без роду, без племени и без денег. Кому твоя скандальная слава нужна? Вот две недели прошло и все про тебя забыли. Но… как школьник с амбициями из бедной семьи, который умеет и любит драться… ты очень нужен. Как воспитательный элемент. В Академии сейчас недостаток таких… хулиганов. Вернее как — есть такие, но почему-то все — девочки. А им нужен мальчик тоже. Чтобы ты своим поведением вгонял мажоров в фрустрацию и заставлял их над собой работать. И в этих рамках тебе, как и Марике — дозволено все. Посылать за пивом, щелкать по носу, наделять обидными кличками и конечно же — устраивать поединки. Мендоза — это всего лишь еще одна хулиганка, которой не нашлось места в школьной иерархии и которая мечтает привлечь внимание Ордена Хранителей.

— Ты как всегда много знаешь, Натсуми-тян — говорю я: — поразительно. Тебе с твоим аналитическим мышлением на разведку работать.

— Может быть я бы и работала… — грустно улыбается она: — да у меня в планах на этот год — не умереть раньше поездки на природу с тобой и девчонками.

— Мы запланировали поездку на природу? — удивляюсь я.

— Ты же не откажешь умирающей девушке, нэ? — мурчит Натсуми: — теперь, когда ты знаешь о моей болезни — я собираюсь этим бессовестно пользоваться.