Новичок

34

Флетчер надеялся увидеть, какими демонами обладали аристократы, когда Ловетт наконец-то решила, что все простолюдины овладели слиянием. К несчастью, она приказала им вобрать в себя демонов перед тем, как убрать занавес.

Он удивился, узнав, что Рори и Женевьева были знатоками слияния, когда Серафиму, Отелло и Атласу потребовалось несколько попыток, чтобы справиться. Это имело смысл, так как чем сильнее демон, тем сложнее слиться с ним.

Пока шел урок, Флетчер начал составлять мнение о сокурсниках. Аристократы были опытными, но ленивыми, удовлетворенными своим текущим уровнем мастерства.

В противовес, простолюдины учились в усиленном темпе, поглощая каждую доступную крупицу знаний. К несчастью, и в слиянии, и в заклинаниях практика была лучшим учителем, так что обучение продвигалось медленно.

Тем не менее, среди друзей Флетчера было несколько лидеров. Сильва и Отелло были талантливы от природы, получая одобрительные замечания от учителей почти на каждом уроке. Это же относилось к более интеллектуальным занятиям по демонологии. Парочка практически жила в библиотеке, выискивая в старых томах скрытые знания. От них Флетчер узнавал столько же нового, сколько от майора Гудвина.

Что качается простолюдинов-людей, тут вели Флетчер и Серафим, хотя это было за счет тяжелого труда, а не врожденного таланта. Остальные коротали свои выходные в Корсилиуме, покупая подарки и предметы первой необходимости и посылая их семьям. Оказалось, что Серафим из состоятельной семьи и что он уже бывал в Корсилиуме раньше, так что он предпочитал проводить время за книгами вместе с Флетчером.

Он был добродушным парнем с неприличным чувством юмора, тем самым заслуживая кучу неодобрительных взглядов от Сильвы и Отелло, пока они читали в затхлом молчании библиотеки.

— Все сюда, — крикнула Ловетт, вырвав Флетчера из размышлений.

Четыре слуги вынесли на середину зала круглый каменный стол. Он был покрыт белой тканью, но Флетчер разглядел большую выпуклость в центре. Все заняли места вдоль края, хотя было тесновато. Исадора скривилась, когда вспотевший Атлас втиснулся рядом с ней, затем демонстративно поднесла кружевной платочек к носу.

— Извини, — смущенно пробормотал Атлас.

Ловетт отошла от стола и опустилась на колени рядом с самой большой пентаграммой в центре комнаты. В отличие от кожи для призывания, которую они использовали, эта пентаграмма была окружена странными ключами, такими же, которые были вытиснены на обложке книги Джеймса Бейкера.

— Вы никогда не будете использовать закрытую пентаграмму без учителя, это понятно? — прорычала она, указывая на звезду перед собой. — Нарушение этого правила карается немедленным исключением. Я вас предупредила!

Студенты тупо кивнули, а она начала напитывать силой пентаграмму, линии трещали от энергии и искры летели во всех направлениях. В этот раз Ловетт сидела с опущенной головой в течение нескольких минут, ее лицо было искажено от напряжения. Пентаграмма пульсировала с нестабильным гудением, колеблясь, как прерывистое бормотание сумасшедшего.

— Ничего себе, если это занимает у Ловетт столько времени, не думаю, что смог бы использовать закрытую пентаграмму, даже если бы захотел, — прошептал стоящий рядом Серафим. — Я еле-еле могу слиться со Сливером без потери сознания.

— Не волнуйся. Уверен, что при должной практике мы справимся, — пробормотал в ответ Флетчер.

Наконец, в центре звезды распустилась сфера и повисла в воздухе, как тусклое голубое солнце. Ловетт выдохнула и, все еще на коленях, перебралась к следующей пентаграмме. Мягким прикосновением она вызвала демона над ней.

— Клещ! — прошептала Женевьева Рори. Ловетт услышала и с усталой улыбкой повернулась к ним.

— Верно. Из них получаются лучшие разведчики, они всегда нужны при охоте в эфире. Валенс — это первый демон, которого я заполучила. Без него я бы ни за что не смогла поймать Лисандра или любого другого демона, который у меня был до этого, если уж на то пошло. — Она прошагала обратно к столу и положила руку на простынь, которая его покрывала. В другой руке она держала длинную полоску кожи, которая соединялась с основанием закрытой пентаграммы. Флетчер подозревал, что это нужно было для того, чтобы она продолжала вливать туда ману.

— То, что я собираюсь вам показать — самое дорогое оборудование во всей академии. Не трогайте его. Даже не дышите на него. Просто смотрите, — прошипела Ловетт, заглядывая каждому в глаза, пока они не кивнули. С этим последним предупреждением она сорвала покрывало, открыв то, что было под ним.

В белый мраморный стол был вставлен огромный драгоценный камень. Кристалл был прозрачным, как горный ручей, и имел насыщенный фиолетовый цвет дикого вереска.

— Этот камень — очень редкий вид кристалла, называющийся Корунд, — пояснила Ловетт. — Он образовывается почти в любом цвете, но большие прозрачные куски, как этот, невероятно тяжело найти. Мы называем их камнями видения, конкретно этот известен как Окулус. Мы обеспечим вас таким, если вы не можете позволить себе его купить, хотя вы можете найти качество и размер камней академии весьма… недостаточными.

Ловетт поманила Валенса, и маленькое создание пролетело над их головами, приземлившись на камень. В отличие от Малахи и Азуры, панцирь Клеща был скучного темно-коричневого цвета. Как будто прочитав мысли Флетчера, Ловетт многозначительно ему улыбнулась и погладила жука.

— Валенс хорошо соответствует своей работе. Он неказисто выглядит на моем плече, но его будет сложно заметить, если в эфире ему повстречается голодный демон.

Флетчер вдруг вспомнил, как Игнатус поедал коричневого жука, когда он впервые его призвал, но та штука была намного меньше любого Клеща, которого он видел. Скорее всего, это был другой вид.

— Ладно, давайте уже начнем. Вы должны провести ману через демона и в камень, вот так, — сказала она, положив руку на Валенса.

Камень почернел. Когда она убрала руку, цвет снова изменился. Вначале Флетчер подумал, что камень превратился в зеркало, так как обнаружил себя смотрящим в свое отражение. Но скоро картинка отобразила Серафима.

— Сейчас вы смотрите глазами Валенса. Эту технику мы называем виденьем, полезная штука при разведке и контролировании демона на расстоянии. Мы уже можем чувствовать мысли демона. Сейчас мы также сможем в кристалле видеть и слышать то, что и они. Очень важно проверить при помощи своего наименее ценного демона, что находится на той стороне портала, прежде чем входить в эфир. Если там, на той стороне, будет что что-то опасное, риску подвергнется Валенс, а не Лисандр, и это к лучшему. Так как Клещ меньше и проворнее, меньше шансов, что его заметят, и ему легче будет сбежать.

Изображение покачнулось, когда Валенс взлетел в воздух и завис прямо перед вертящимся голубым шаром. Ловетт щелкнула языком, и демон быстро юркнул в шар, как пуля.

Первым, что Флетчер увидел в камне, была красноватая земля. Над ней кружились песчинки цвета ржавчины, сбитые в песчаные вихри сильным ветром. От зари небо приобрело оранжевый оттенок, но не было ни тепла, ни источника света. Карликовые деревья испещряли местность, их редкие ветви засохли и скрючились. Не было ни малейших признаков жизни, только высохшая оболочка давно мертвой земли.

— Прекрасно, — сказала Ловетт. — Мы наблюдаем мертвые земли.

— Мертвые земли? — благоговейно спросил Рори.

— Вхождение в эфир — это вам не точные науки. Есть большая погрешность касательно того, где мы можем очутиться. Мертвые земли могут оказаться полезными, а могут и не очень, в зависимости от вашей цели. Вас тут ничего не застанет врасплох, но если вы пытаетесь поймать демона, вам придется протащить его на некоторое расстояние, чтобы вернуться к порталу. Если бы я охотилась, я бы закрыла этот портал и открыла новый, но для целей нашего упражнения он идеально подходит. Мертвые земли лежат между пустотой и внешним кругом населенного эфира. — Голос Ловетт был натянут. Флетчер видел у нее на лбу пульсирующую жилку. Должно быть, вхождение в эфир отнимало немало сил и концентрации.

Валенс развернулся и полетел прочь от портала, уверенно набирая высоту. В классе было тихо, единственным звуком было тяжелое дыхание Ловетт, минуты шли. Пейзаж, казалось, еще больше опустел, деревьев становилось все меньше, пока единственным, что они все еще видели, не осталась голая земля.

— Откуда вы знаете, куда идти? — спросил Тарквин. — По-моему, вокруг все одинаковое.

Флетчер признал, что это хороший вопрос. Юный аристократ был кем угодно, но не тупицей.

— Когда демон появляется, портал всегда обращен к центру эфира, так что как только входишь, то сразу ориентируешься на местности. К тому же всех демонов инстинктивно тянет к центру, и у них есть внутренний компас, который подсказывает их местоположение. Я могу использовать это для определения направления, но для этого нужен опыт и это не очень точный способ. Именно поэтому входить в эфир рискованно. Я в силах держать портал открытым лишь непродолжительное время, и если я закрою его, прежде чем Валенс вернется, наша связь разорвется, и я его потеряю, — объяснила Ловетт. Тарквин открыл рот, чтобы задать еще вопрос, но Флетчер его опередил.

— Что значит «центр»? То есть эфир имеет форму? — спросил он, пытаясь понять.

— Насколько нам известно, эфир имеет форму диска. Более слабые демоны, как правило, пребывают на внешних кругах, тогда как сильные демоны притягиваются к центру. Это элементарная пищевая цепь, в которой Клещи низших уровней ближе всего к мертвым землям.

Тарквин снова заговорил, но Ловетт подняла руку, заставляя его замолчать.

— Прибереги вопросы на потом. Мне тяжело держать портал открытым и направлять Валенса и без твоих вопросов. — Даже когда она говорила, пентаграмма мигала. Она что-то проворчала, и пентаграмма снова засветилась спокойным фиолетовым светом.

Несмотря на напряженность урока Флетчер был расслаблен, возможно, впервые за долгое время. Все здесь чему-то учились, даже Тарквин. Для Флетчера все имело смысл, как будто он вспоминал что-то давным-давно позабытое. Он был создан для этого.

Горизонт начал исчезать, резко темнея. Свечение неба перешло в чистую беззвездную черноту, однако маленький Клещ взлетал все выше и выше. Наконец, он остановился, и снова повернулся к земле.

— Смотрите внимательно. Вы должны их увидеть, — произнесла Ловетт напряженным голосом.

Земля резко обрывалась, виднелась скалистая пропасть с ровным краем, которая уходила вниз в черноту. Флетчер видел, что край скалы простирался далеко-далеко, почти незаметно изгибаясь, пока не пропадал из виду. Он понял, что диск, должно быть, был огромным, в тысячу раз больше Гоминиума. Тут лучше не теряться, — хмуро подумал он.

Его мысли прервало какое-то шевеление в пропасти. Когда глаза демона-жука привыкли к темноте, они увидели бурлящую массу. Она сложно извивалась и кишела, спутанный клубок щупалец, глаз и острых зубов.

— Сетеаны, — выдохнула Сильва в тихом ужасе.

— Ага, Сетеаны. Ты сделала домашнюю работу, Сильва, — мрачно пробормотала Ловетт, вытирая пот со лба. — Некоторые зовут их Древними. Они умирают от голода там, внизу, пожирая друг друга в ожидании. Сетеаны поймают любого демона, который заберется настолько далеко, обычно раненого или больного, пытающегося найти, где бы восстановиться. Именно поэтому мы летаем так высоко. Это первый и единственный раз, когда я рискнула подойти к ним так близко, так что запомните этот урок как следует. Держитесь подальше отсюда.

Валенс развернулся и полетел обратно. В этот раз никаких вопросов не было, группа думала о кошмарных созданиях, которых они только что видели. Гигантские монстры были уродливыми и измученными существами, в этом Флетчер не сомневался. Хоть он ничего и не слышал, ему не составило труда представить их страдальческие крики.

Голубой шар портала висел под ними, но Валенс пролетел над ним. Учитывая его набранную высоту, они все хорошенько рассмотрели, земля проносилась внизу как опавшие листья в реке. Флетчер задался вопросом, каково было Ловетт лететь на Грифоне над полем боя, и почувствовал укол зависти, когда осознал, что никогда не сможет полетать на Игнатусе.

— Я быстренько покажу, где начинаются охотничьи земли, затем надо возвращаться, — прошипела Ловетт сквозь стиснутые зубы. — Вообще-то я могу оставаться в эфире намного дольше, но я еще не оправилась полностью от поимки Выдры Атласа несколько дней назад. Мне повезло, что ректор Сципион был там и привязал его.

— Привязал? — полюбопытствовал Рори. Ловетт пропустила вопрос мимо ушей, вместо ответа показав на камень.

Мир позеленел. Валенс смотрел на лес, хотя растительность была Флетчеру незнакома. Над ним вдалеке он увидел скопление летающих демонов, пикирующих и делающих петли, как птицы. Рой крошечных Клещей летел низко над деревьями, рассыпавшись в разные стороны, когда большой Клещ, похожий на Валенса, поймал одного из них в воздухе. Далеко впереди облака пепла затемняли небо. Под ними огнедышащие горы с лавовыми пиками изрыгали столбы дыма, зависающие в воздухе, как колонны, подпирающие небосвод.

Что-то грубо врезалось в Валенса, сбив его вниз. Ловетт закричала от боли, картинка завертелась, как калейдоскоп, деревья помчались им навстречу.

Камень стал чернильно-черным.