Новичок

42

Гномы верхом на кабанах проводили Отелло в пещеру. Топот кабаньих копыт раздавался во тьме, пока не затих под землей.

— Они, должно быть, ждали его. Все еще думаешь, что это не наше дело? — прошептала Сильва.

— Вообще да. Этот военный совет может быть о чем угодно. В конце концов, они только что присоединились к армии. — Голос Флетчера был тих и угрюм. Он разочаровался в Отелло. Гном знал все его секреты, вплоть до мельчайших деталей. Как мог его лучший друг скрывать такое?

— Гномы могут замышлять восстание, — возразила Сильва. — Подумай об этом. Предыдущий король Альфрик ввел самые суровые законы против гномов, какие только существовали, даже если его сын Гарольд начал их отменять. В прошлом они и за меньшее восставали против Гоминиума, не говоря уже о том, что сейчас у них монополия на производство мушкетов.

— Я не верю в это. Отелло так заинтересован в мире между нашими расами. Он бы не поставил его под угрозу! — прошипел Флетчер, пришедший в ярость от этого предположения.

— Ты готов рискнуть гражданской войной ради этого? — спросила Сильва. Флетчер помедлил и впечатал кулак в сырую землю.

— Ладно. Но мы не можем за ним последовать. У него вооруженная охрана. И сообщать пинкертонцам тоже плохая идея. Они ворвутся и прямо сегодня начнут гражданскую войну, — размышлял Флетчер над вариантами. — Что предлагаешь?

— Мы призыватели, Флетчер. Давай пошлем Игнатуса, чтобы он прошмыгнул мимо стражи, и понаблюдаем через него. Но тебе придется пересказывать мне их слова. Я не услышу.

— Почему не Сариэль? — спросил Флетчер.

— Потому что Сариэль едва пролезет в пещеру, не говоря уже о том, чтобы пройти мимо стражи. К тому же нам нужен тот, кто будет охранять нас тут, — раздраженно ответила Сильва.

— Ты делаешь это, чтобы узнать, есть ли тут заговор, и использовать эту информацию, чтобы завоевать благосклонность короля, — обвинил ее Флетчер.

— Не только, Флетчер. Если гражданская война разгорится посреди войны с орками… Кто знает, как тогда карты лягут. Мы оба знаем, что нам нужно узнать, что происходит на этом совете. А теперь перестань тратить время попусту и используй мой камень видения на Игнатусе. Если мы используем твой крошечный камень, то не сможем ничего разглядеть.

Сильва вытащила из кармана формы осколок кристалла. Он имел овальную форму и был по крайней мере втрое больше камня видения размером с монетку, которую дали Флетчеру.

— Поспеши. Мы, скорее всего уже прозевали начало собрания, — поторопила она.

Флетчер постучал камнем видения по лбу Игнатуса, пробуждая бесенка.

— Давай, братец. Пришло время использовать наши знания. По крайней мере, хоть какая-то польза будет от того, что Рук беспрестанно заставлял нас заниматься только виденьем.

Игнатус зевнул в знак протеста, но тут же проснулся, когда почувствовал настроение Флетчера. Демон спрыгнул с его плеча и побежал к краю скалы. Вонзая когти в землю, Игнатус пополз вертикально вниз к входу в пещеру. Затем, как будто это было легче легкого, он быстро-быстро пополз вниз головой по потолку пещеры еще глубже в землю.

— Ух ты. Я и не знала, что Игнатус так может, — прошептала Сильва, поворачивая камень виденья в руке Флетчера так, чтобы перевернутая картинка стала понятнее.

— Я тоже. Игнатусу все еще удается меня удивлять, — признался Флетчер, его распирало от гордости.

Игнатуса было легко контролировать. Их мысленная связь была уже натаскана многими часами практики на уроках Рука, и достаточно было лишь одной мысли, чтобы направлять бесцельный путь демона так и эдак. В пещере было темно, но Игнатус видел в темноте гораздо лучше, чем люди. Было достаточно легко пройти по длинному извилистому проходу.

Всего через несколько минут туннель расширился, и впереди показались мерцающие огни факелов. Флетчер велел Игнатусу замедлиться, так как через их связь он слышал клацанье когтей демона. Лучше не давать страже повода посмотреть наверх.

Два гнома на кабанах, которые проводили Отелло, ждали около факелов с двумя дюжинами других гномов. Они стояли в ряд, как ястребы наблюдая за туннелем. К счастью для Игнатуса, свет факелов не доходил до потолка пещеры. Незамеченный бдительной стражей он в полутьме пополз вперед.

Потолок туннеля становился все выше и выше. Сейчас Игнатус был почти в восьмидесяти футах над полом. Один неверный шаг — и он может разбиться насмерть, но демон полз вперед, виляя между сталактитами, которые как сосульки свисали с потолка. Наконец, туннель открылся в пещеру с куполообразным потолком, освещенную сотнями факелов.

Пещера была ядром сети похожих туннелей, как ось и спицы колеса. Проблески света факелов в конце входа в каждый туннель давали понять, что их тоже охраняли всадники.

— О чем бы этот совет ни был, они все предусмотрели, да? — прошептала Сильва.

Флетчер шикнул на нее, так как Игнатус посмотрел вниз. Там собрались дюжины гномов, сидящие на лавках, грубо вырезанных из обтесанного камня. В центре была возведена каменный помост, на котором стоял гном. Флетчер едва разбирал его гулкий голос.

— Пусть он спустится вон туда, — предложила Сильва, указывая на большой сталактит, который доходил до трети расстояния между потолком и полом.

Флетчер велел Игнатусу спуститься на этот камень, убеждая его быть осторожным. Затем он закрыл глаза и начал шептать слова, которые слышал.

— …Я вам повторяю, сейчас самое время для восстания! У нас две тысячи лет не было такого хорошего положения. Гоминиумская армия разрывается между двумя войнами, с эльфами на севере и орками на юге. Третью они не потянут. С точки зрения тактики, у нас хорошее местоположение, чтобы штурмовать дворец и короля с отцом взять в заложники.

Говорящий был крупным гномом с плотным телосложением и властным видом. Он посмотрел на сидящих гномов и спустился с помоста. Внизу его ждал другой гном, старше и с седыми полосами в бороде. Он пожал руку молодому гному и затем занял его место на трибуне.

— Спасибо, Ульфр, за эти воодушевляющие слова. Ты говоришь правду, но это еще не все. Как вы все знаете, мы, гномы, единственные производители огнестрельного оружия. Сейчас девять из десяти солдат Гоминиумской армии умеют только заряжать мушкет и стрелять из него. У них нет доспехов, ничего, кроме штыков, на случай ближнего боя. Если мы прекратим поставку оружия, они станут ничем иным, как плохо вооруженным, необученным ополчением. Еще одно преимущество, которое не следует сбрасывать со счетов…

Его слова вызвали крики одобрения некоторых гномов, и скоро они уже скандировали его имя.

— Хакон! Хакон!

Но многие гномы хранили молчание, со скрещенными руками разглядывая его. Очевидно, толпа разделилась.

— Еще одно преимущество, возможно, самое значимое, это боеприпасы. Шахты Паши контролируются нашими союзниками, и в них работают наши шахтеры. Именно гномы производят порох и свинцовые пули. Без этих двух ресурсов мушкеты, которые уже есть у Гоминиума, станут бесполезны. Когда их запасы боеприпасов иссякнут… Мы выиграем эту войну!

Последовало больше выкриков в поддержку, но в этот раз также послышались неодобрительные голоса. Гном вскочил со своего места и поспешил на помост. Он пожал руку Хакону и прошептал что-то ему на ухо.

— Это Отелло! — ахнула Сильва.

Флетчер покачал головой.

— Нет, это не он, я вижу по тому, как уложены его волосы. У Отелло есть близнец, помнишь? Его зовут Атилла, и он всем сердцем ненавидит человечество.

— Предатели и трусы! — взревел Атилла, когда Флетчер снова прислушался. — Вы настоящие гномы… или полулюди?

Несколько гномов со злостью вскочили, крича так громко, что Флетчер почти слышал эхо из пещеры под ним и Сильвой.

— Вас что, не били дубинками Пинкертонцы? У скольки их вас силой отняли заработанные кровью и потом монеты? У кого из присутствующих здесь нет сына или брата, которого бросили в темницу судьи, ненавидящие гномов? Вам что, нравится на коленях ползать перед королем, если хочется второго ребенка?

Крики почти вдвое усилились, когда гномы вскочили на ноги и сердито взревели.

Внезапно по пещере пронесся утробный рев, заставив всех умолкнуть.

— Хватит! — крикнул знакомый голос. Отелло протолкнулся через толпу и взбежал по ступенькам, перешагивая две за раз. Соломон, источник рева, следовал за ним по пятам.

— Я Отелло Торсейджер, первый офицер-гном Гоминиума и первый призыватель нашего рода. Я требую права слова.

— Вперед, любитель людей, — крикнул Атилла.

— Мы не можем начать войну с Гоминиумом, — заявил Отелло громким чистым голосом. — Король Гарольд дал нам шанс на равенство, неужели вы не видите? Если мы начнем войну, то несомненно проиграем. Одна только Гоминиумская армия превосходит численностью гномье население в десять раз. Большинство гномов боевого возраста находятся в процессе тренировки на эльфийском фронте, окруженные солдатами-ветеранами и настолько далеко от Корсилиума, насколько это вообще возможно. Вы что, думаете, что сможете захватить дворец с оставшейся сотней гномов?

— Если потребуется! — крикнул Хакон, чем вызвал согласные выкрики соратников.

— И что тогда будет? В считанные дни весть о нашем нападении дойдет до генералов на севере, принесенная летающими демонами. Северные генералы без колебаний убьют наших молодых воинов. Даже если мы включим их в наши планы, что тогда? Разве тысяча необученных воинов сможет победить весь северный фронт? Боевые маги даже без мушкетов за несколько минут разорвут наших воинов в клочья. Сам король один из самых могущественных призывателей, какие только ходили по земле, а вы надеетесь взять его в заложники! Да у нас не будет ни единого шанса.

— И что? Я скорее умру, сражаясь против них, чем с ними бок о бок. Готов спорить, что они хохочут над тобой, разгуливающим с этим маленьким демоном, — сказал Атилла.

— Я тоже так думал, когда впервые попал в Академию Вокана. Но я ошибался. Там хорошие люди. Черт побери, в первый же день один из них показал мне карточку Наковальни, — ответил Отелло.

— Наковальники? Это просто люди, которые нас жалеют, не больше. Они к этому привыкли. Старейшины не доверяют им. Их даже на это собрание не позвали, — возразил Атилла.

— Я бы тоже не позвал, если мы собираемся обсуждать открытую войну против их народа. Мы медленно завоевываем союзников. Вначале Паша, теперь наковальники начинают нас поддерживать. Даже король сказал, что хочет пересмотреть законы и обуздать Пинкертонцев, как только мы докажем, что нам можно доверять. Ну а что делаем мы? Мы делаем то, что навсегда поставит крест на их поддержке — обсуждаем восстание. — Отелло в ярости сплюнул под ноги Атилле.

— Ты не настоящий гном! Ты не заслуживаешь знак гномов, который носишь на спине. Мне стыдно, что ты мой брат! — выкрикнул Атилла.

Он содрал рубашку с Отелло и открыл татуировку на его спине. С ревом Отелло схватил Атиллу за горло, и они покатились по помосту, пытаясь задушить друг друга. Соломон хотел помочь, но затем остановился, как будто Отелло приказал ему замереть.

Утред ворвался на платформу, растащив дерущихся близнецов. За ним на помост поднялась процессия из седовласых гномов. Они были старые и достопочтенные, с длинными белыми как снег бородами, заткнутыми за пояс.

— Это должно быть Гномий Совет, — выдохнула Сильва на ухо Флетчеру. Тот кивнул и велел Игнатусу слушать внимательно, так как эти гномы не были похожи на тех, кто кричит и повышает голос.

Помещение погрузилось в глубокое уважительное молчание. Даже Атилла успокоился, почтительно склонив голову. Самый старый из старейшин вышел вперед и раскинул руки.

— Разве мы все не хотим свободы для наших детей? Если мы не можем объединиться перед лицом напастей, мы уже проиграли.

Гномы начали присаживаться, многие со стыдом глядели себе под ноги.

— Мы услышали все, что хотели. Сегодня здесь собралось много горячих голов, но к решению, которое мы должны принять, нельзя относиться несерьезно. Вот о чем я вас спрошу… Что хорошего в том, чтобы умереть в погоне за свободой? Гномы восставали четырнадцать раз, и четырнадцать раз нас мы подходили к грани вымирания. Вы, молодежь, не помните резню, с которой мы столкнулись при прошлом бунте. Чем больше мы проигрываем, тем больше у нас отбирают свободу, тем больше льется гномьей крови.

В толпе согласно закивали.

— Я вижу перед нами два пути. Один из них хорошо проторен, но каждый раз, как мы идем по нему, мы заканчиваем так же, как и начали: разгромленными и окровавленными. Но есть и другой путь. Я не знаю, куда он ведет или какие опасности таит, но я сердцем чувствую, что лучше выбрать путь неопределенной судьбы, чем славного и определенного поражения. Войны не будет, друзья мои. Мы с честью отнесемся к нашему соглашению с королем.

Флетчера накрыло облегчение. Отелло выбрался из замка, чтобы выступить против восстания, а не поддержать его. И не только, он смог убедить старейшин. Ему не хотелось думать о том, что бы сделал Отелло, если бы было принято другое решения. Все будет хорошо.

— Флетчер, что это? — ахнула Сильва, дергая Флетчера за руку.

Перед ними виднелись факелы, на скорости двигающиеся среди деревьев. Они нырнули за скалу и замерли. Сердца бились где-то в горле.

Десять человек, каждый вооружен мушкетом и мечом. Их предводитель хрипел от натуги. Даже в темноте Флетчер мог поклясться, что это был чрезмерно толстый мужчина.

— Ты уверен, что это та пещера? — спросил один из людей, высоко поднимая факел, чтобы осветить все вокруг. Флетчера как водой из ушата окатило, когда свет упал на лица мужчин.

— Абсолютно, — ответил Гриндл.