Новые конкистадоры (СИ)

Интерлюдия. Борекс Железнорукий

— Так значит, твои охотники нам не врали, — Борекс Железнорукий потер свой лоб той самой железной рукой, из-за которой его род и носил свое прозвище. Боевая перчатка, созданная для своего друга верховным жрецом Арфеста, повелителя вулканов и металлов, передавалась от отца к сыну уже лет пятьсот. И при этом не ржавела, не ломалась, могла крошить камни, а также оставалась приятно прохладной — хоть суй её в костер, хоть опускай в ледяную воду, вытащенную из глубокого колодца. Обычно прикосновение благословенного богом артефакта весьма благотворно действовало на разум опытного торговца, к пятому десятку лет начинающему все хуже и хуже переносить дневную жару. Но в этот раз даже фамильная реликвия не смогла привести в порядок мысли Борекса, что скакали в разные стороны подобно зайцам, в стаю которых вломился голодный саблекрыс. — Та магическая буря, которую почувствовали все шаманы, друиды и страдающие от больной поясницы старики, действительно зародилась здесь. И она оставила после себя два дворца: один полуразрушенный, другой полупостроенный.

Имеющий шесть этажей дворец, в многочисленных окнах которого кое-где еще уцелели обломки прозрачнейшего стекла, подавлял своими размерами. И пятнающие его тут и там дыры либо куски обрушившихся стен лишь совсем немного умаляли величие невероятной постройки. Казалось, там внутри может свободно разместиться если и не город, так уж точно большая деревня! Даже второе здание, которое было явно не закончено, превосходило практически все, что торговец видел на своем веку, как по размерам, так и по вышине. Одним только вытянувшиеся на сотни шагов в длину и ширину гладкие и ровные стены, усеянные провалами, внушали торговцу почти благоговейное почтение. Ведь он хорошо представлял, что на его родине потребовались усилия десятков бригад опытных каменщиков, чтобы возвести нечто подобное. А торчащие из возведенных до половины этажей железные прутья так и вовсе приводили даже не в благоговейный трепет, а в натуральный шок — ибо здесь и сейчас торговец видел как бы не больше металла, чем вообще имелось в его родном городе. И тот не стал оружием или броней для целой армии, а использовался подобно лозам или соломе, иногда вплетаемых бедняками в стены своих глиняных домишек для большей надежности постройки. На Медных островах, бывших достаточно крупными, чтобы некоторые их обитатели в жизни ни разу так и не увидели моря, ничего подобного не было от начала времен. Вот не было и все. Даже старый дворец наместника Империи Солнца уступал большому зданию в монументальности и высоте минимум в два раза. Возможно, мог бы сравниться построенный тем же наместником ипподром, где лет триста назад проводились гонки на колесницах, торжественные богослужения и поединки чести... или и нет. Целым тот ипподром не помнил даже прадед Борекса, поскольку здание еще в прошлом веке частично обрушилось. А потом, как водится, обломки привозного белого мрамора как-то между делом растащили для строительства домов и прочих надобностей. Все равно ведь отремонтировать архитектурный шедевр минувшей эпохи было некому. Империя Солнца вместе с её непобедимыми легионами, искусными мастерами и могучими магами осталась лишь в легендах, когда девять из десяти её жителей скосила Красная Чума.

В молодости, пока еще живы были старшие братья, будущий глава клана Железноруких не раз и не два отправлялся в далекие путешествия, чтобы сменять товары Медных островов на те диковинки, которыми могут порадовать земли континента. Там он видел дворцы правителей и просто богатых аристократов, возведенные по приказу императоров могучие крепости. Обычно — столь же полуразрушенные, как и те следы былого величия, что имелись на его родине. И лишь одно или два из тех строений превосходили здания, непонятным образом возникшие посреди леса за одну ночь. Борекс не считал себя великим знатоком джунглей, но в этих краях раньше бывал и ничего подобного не видел. Да и вообще — если бы эти строения появились хотя бы год назад, то о них бы уже знали все. Чудо из чудес, слухи о таком обязательно разойдутся во все стороны. Как тут удержишься от того, чтобы похвастаться, что видел подобное?! Торговец и в своей-то выдержке изрядно сомневался, а уж за молчание своих спутников не дал бы и гнилого крысиного хвоста.

— Я сам фигею, что они все это не придумали, наевшись пятнистых грибов, — признался Линск, вождь племени Колючего Дерева. А также давний торговый партнер Борекса и даже его дальний родственник, поскольку их прабабки были родными сестрами. Хотя при взгляде со стороны сложновато было обнаружить какое-нибудь хоть семейное, хоть любое иное сходство между облаченным лишь в короткие штаны невысоким и жилистым лесовиком, с ног до головы покрытым защитными цветными узорами и превосходящим его в росте на две головы широкоплечим Железноруким. Борекс по заветам предков отдал целый год юности работе в кузне и помимо своей фамильной реликвии носил блестящую на солнце полированную кольчугу, наплечники с зубами речного дракона, бронзовый шлем и трофейную золотую цепь, снятую с вожака северных пиратов.

— Если бы гонец не притащил с собой десяток отличных ножей, пару зеркал и красивую цветную одежду из дорогих тканей, назвал бы его выдумщиком и побил за глупую ложь...

— Ножи на деревьях не растут, а зеркала тем более, — согласился опытный торговец, рассматривая оплавленные металлические прутья и пытаясь понять, как же так получилось, что железо стало течь, а дырявые стены особых следов копоти на себе не несут. Впрочем, то пламя наверняка было магическим... — Они могли их только взять у кого-то.

— Да я таких ножей никогда раньше даже не видел! — махнул рукой вождь. — Где еще, как не здесь, мои червееды, среди которых с детскими именами больше половины, могли раздобыть эти сокровища ценою в, в… — вождь задумался, поскольку все имущество племени Колючего Дерева вместе взятое, с его точки зрения стоило явно меньше принесенных диковин.

— … в одного из твоих мастодонтов! Вместе со всеми навьюченными на него шкурами! Только украсть и только отсюда! И ведь сунулись-то без спроса, короеды мелкие! Меня не спросили, духов предков у шамана не спросили! Небось, даже и не камлали! Вот богами клянусь, когда встречу в Небесном Лесу дураков, кого тут колдуны ухлопали, обязательно каждого отпинаю, раз уж живых их наказать не получится!

К сожалению, гонец, спешивший в родную деревню со всех ног, ничего по-настоящему путного о сути происходящего не сумел рассказать ни своему вождю, ни его гостю. Только то, что в джунглях возникло странное пустое пространство, где иная земля и иная трава. А еще там стоит парочка каких-то небывалых зданий, забитых богатейшей добычей вперемешку с изжаренными трупами людей... И есть двое живых колдунов. Очень могучих, очень опасных и очень злых, сразивших громом и холодным ядом трех охотников, а часть остальных жестоко изранивших. Борекс видел многих друидов, шаманов, жрецов и волшебников. Но лишь единицы из них могли бы силой своей магии обратить в бегство десяток взрослых мужчин, убив тех, кто был недостаточно быстр. Все они либо владели своими храмами или школами, либо служили советниками при королях — поскольку не бывает подобной мощи без великой мудрости. А мудрость с привычкой убивать всех направо и налево обычно не дружит. Заметив бегающие глаза гонца, торговец посоветовал родственнику расспросить того о деталях случившегося боя и под давлением Линска тот вынужденно признался, что агрессия чародеев была… не совсем необоснованной. Среди жителей джунглей, верящих в старых богов и заветы предков, обычай пожирать плоть убитых врагов или выдающихся соплеменников ради возможности заполучить себе часть силы усопшего был еще в чести. А охотники были хоть и дикарями, но не глупцами. И потому сразу смекнули: раз среди их леса в магической буре возникло два дворца, несущие следы жестокого боя, немыслимые сокровища и кучу человеческих трупов, то эти люди либо были достаточно сильны, чтобы кто-то из богов собственноручно сражался с ними, либо сами переместили каким-то образом свой дом в джунгли Медных островов. А значит, при жизни были волшебниками воистину невероятного мастерства. И потому члены племени Колючего Дерева почти не сговариваясь набросились на трупы. Осквернение же мертвых — вполне достаточный повод для того, чтобы прикончить преступника совершившего такое деяние. С этим даже в племени особо спорить не будут. Одно дело честно убитый тобой враг или твой же родственник, а совсем другое — чье-то чужое тело, у которого и свои наследники есть.

— Хорошо выученный мастодонт стоит все-таки дороже нескольких ножей и блестящих побрякушек, а уж с грузом... Вот лучшег… одного из своих быков сменял бы вместе с поклажей на такой товар. — Машинально возразил Борекс, нервно барабаня пальцами по рукояти меча. Казалось бы повидавший все на свете торговец нервничал, чувствуя одновременно опаску и... Восторг? Пока Железнорукий еще не был точно уверен, чего же именно тут происходит. Но… он определенно попал в какую-то легенду, которая будет звучать и через века! Может, краешком, может, конкретно его в ней вспоминать не будут... Но попал же! Буквально на его глазах вершится история! Ведь очевидно, что дело явно не обошлось без прямого вмешательства богов! Ну, может, все ограничится какими-нибудь великими героями — но так тоже, в общем-то, вполне себе неплохо. Осталось только узнать, что конкретно случилось и насколько велики риски для тех, кто здесь оказался совершенно случайно. А дальше… прибыли без опасности не бывает, а на сей раз куш грозил оказаться воистину легендарным!

— Так, а где твои охотники-то? Живы ли они тут еще или извели их уже всех местные колдуны?

— Это мы тут местные, — возразил ему вождь, чье племя действительно удерживало данную территорию за собой. Впрочем, соседи её регулярно оспаривали, и с этими соседями то враждовали, то мирились. Борекс в эти разборки старался не лезть. Во-первых, торговать выгоднее сразу со всеми, а во-вторых, среди тех лесовиков у него тоже родственники имелись. Правда, для Железнорукого они были куда более дальние, чем для Линска. Лес дело такое... Дикое. И согласия родни будущих жён в нем спрашивали лишь в тех случаях, когда просто украсть женщин по-тихому не получалось. Что являлось одной из причин, почему обитатели побережья и прилегающих территорий, сотни лет назад попавших в вассальную зависимость от Империи Солнца и смешавших свою кровь с её легионерами, на отстоявшие свою независимость и обычаи племена поглядывали с неодобрением. Впрочем, обитатели джунглей столь же презрительно глядели на "изнеженных землероек", мало того, что променявших угодную старым богам жизнь охотника и воина на копание в грязи, так еще и активно смешивших свою кровь с "бледнокожими", составлявшими большую часть приплывших с континента солдат и колонистов. Но при этом и лесные жители с охотой пользовались плодами прогресса, меняя дары природы на оружие и металлические инструменты, одеяла, ткани, краски, продукты длительного хранения вроде зерна. А некоторые племена и вовсе начали забывать о заветах предков, стоя вместо шалашей из веток и пальмовых листьев прочные дома за высоком частоколом.

— А они... О! Да вон же они идут!

Проследив за направлением, в котором протянул руку его родственник, Борекс пришел к выводу, что приближающиеся со стороны недостроенного дворца охотники скорее не идут, а ползут. И практически любой бы сейчас захотел ползти вместе с ними, поскольку охотники племени Колючего Дерева корячились под тяжестью белых мешков, наполненных чем-то тяжелым. Очень тяжелым. Но судя по всему и очень ценным, поскольку расставаться со своей поклажей никто из удачливых добытчиков не собирался. А их сухие жилистые тела прикрывали напяленные два-три слоя рубашки, штаны и более диковинные одеяния. Причем красивые, яркие, без каких-либо заплаток или следов от старых пятен. Обитатели лесов к одежде, в общем, отвращения не питали, да и особых табу на этот счет не имелось. Просто в джунглях и полотно и сукно жили очень недолго, а потому одевались лишь в деревнях, да и то по большим праздникам. А тут… Ткани такого качества Железнорукий своему дальнему родичу привозил всего один раз, да и то всего три свертка. Сейчас же самый молодой и хилый из "пока-еще-детей" сумел вырядиться на зависть вождю! Небось, как вернутся, все получат "взрослые" имена, да еще какие! Обычных "охотничьих" и даже "военных" имен много, а вот "добывшего волшебный нож" поди поищи…

— Рассказывай! Что вам удалось узнать? — набросился Линск на предводителя этой охотничьей партии, могучего и опытного воина, чьи татуировки не могли скрыть многочисленных шрамов, полученных от зверей и врагов. Правда, сейчас его облик несколько портило отчетливо выпирающее пузо, скрыть которое не могли даже несколько слоев одежды... И Борекс догадывался, чем, а вернее, кем оно набито. Да уж… Хотя вера в новых богов и осуждала обычаи дальних диковатых родственников или варварских предков, но такой соблазн определенно побуждал хотя бы раз в жизни попробовать старые пути...

— Тут сокровищ как грязи: одежда, украшения, посуда, инструменты, вещи, которым и названия нет, но сразу видно — дорогие. Разве только оружия почему-то совсем нет, да и ладно. И без того уж не знаю, как буду распихивать в хижину все, что набрал... — Охотник поскреб лысую голову, покрытую краской, что предотвращает рост волос. Джунгли всегда были чрезмерно богаты на разных клещей, червей и прочих паразитов, которые любят впиваться в кожу там, где их не видно. А потому обитатели лесов, включая женщин, не разделяли любви жителей равнин и побережья к длинным прическам. Хотя даже время от времени соскабливать с головы отросшие волосы без хорошего ножа стоило лесным немалых трудов.

— Хижина маленькая, жена еще… Да! Старую жену выгоню, двух, нет, трех молодых куплю, будут жучков гонять, пятки чесать…

— Потом расскажешь и покажешь, чего взял. О колдунах говори! — прервал разошедшегося охотника Линск. — Их действительно только двое?

По меркам лесных вождь слыл большим интеллектуалом. Даже умел считать до сотни и писать свое имя... правда, ничего другого начитать или написать бы Линск не смог. Зато превосходно метал копья и голыми руками мог свернуть шею шипастому волку.

— Или еще были раненые колдуны, но сейчас отлежались? Какого они народа? Насколько сильны?

— Двое, оба большие бледнокожие люди. Не юноши, но и седых волос у них еще зим пятнадцать не будет. Ругаются часто, не на имперском и не на речи южных торговцев, тех я слыхал. Могут напускать ядовитого ледяного тумана, могут метать громовые стрелы. Самих стрел не видно, а наконечник один из раны мы вырезали, — пожал плечами охотник, почесывая покатый лоб и сведя от напряжения глаза к переносице. Видимо, мыслительные усилия давались ему тяжело. — А! Вообще тут все были людьми и только людьми: ни гномов, ни эльфов, ни рыбочеловеков, ни сатиров, ни гоблинов, ни, этих, с копытами… кентавров! Даже полукровки ни одного среди трупов не нашли. А тел тут несколько сотен лежит… то есть лежало, пока большую часть падальщики не растащили. И всех их сожгло, а некоторых еще и разорвало. Кто рядом с недостроенным домом, откуда палки железные торчат, те были с грязными руками, мозолями, одежи попроще… видать слуги. А вот какие в огромном доме лежали или рядом с ним, те чистые, как девка после купания. Многие с украшениями, мелкими, но искусной работы. И все почти балахоны носили белые поверх других одеяний.

— Видимо, это был знак отличия владельцев этого места. На континенте маги часто носят мантии, чтобы показать свою принадлежность к определенной группе, — покивал головой Борекс, пытаясь вспомнить, кто из известных ему волшебников или жрецов любил белые одежды. Выходило, что многие — от последовательниц богини материнства до адептов запретного колдовства, поднимающих трупы из могил.

— После первой стычки с колдунами вы в их дом не совались? — вождь быстро пересчитал охотников по головам. — Убыли нет, да и свежих ран не видно. А колдуны все еще там?

— Там, — согласился вожак охотничьей партии. — Ловушки понаставили всякие и ворожат. Мы слышали странные звуки, видели ночью диковинные огни, а ветер доносил запахи, от которых то голова болела, то чихать хотелось.

— Внутрь не лазили?

Охотник понурился.

— Лазили, — выдавил он, — Два охотника решили взять колдунов ночью... Бежали оттуда с палеными задницами, но живыми. Говорят, волшебное пламя вспыхнуло у них и спереди, и сзади. А под ногами не вспыхнуло. Повезло дуракам, громовыми стрелами их колдуны не побили, спали, наверное….

— Или специально отпустили? — озадачился Линск.

— Не знаю, — последовал ответ. — Ты — вождь. Ты и думай.

— У нас вдвоем достаточно воинов, чтобы расправиться с двумя волшебниками. Особенно молодыми, которые пусть непонятно как и почему пережили старых, но вряд ли смогли набрать столько же силы, сколько и убеленные сединами мудрецы. — Борекс на секунду отвел взгляд от завораживающего своим видом зрелища, чтобы проверить свой караван, только-только вышедший из-под сени деревьев на открытое место. Продвинуться дальше им мешал завал, проделывание дороги в котором грозило занять целый день. Охранники, не говоря уж о легконогих охотниках, смогли бы пройти поверх него — но не животные, тащившие на своих спинах основную товаров. Которые теперь, скорее всего, придется оставить где-нибудь здесь, чтобы взять взамен сокровища из неведомо как возникших дворцов. Железнорукий пока еще не знал, что конкретно его тут ждет, однако чутье торговца буквально орало: такая удача бывает хорошо, если раз в жизни, и то далеко не у каждого. А планируемая прибыль от казалось бы обыденной вылазки в лес грозит затмить все, что было до неё и все, что будет после. Одни железные прутья, которые он видел прямо отсюда, явно весили больше, чем сумеют за один раз донести всего-то два десятка быков и три мастодонта, обычно не столько везущих тюки, сколько отпугивающих голодных хищников одним своим присутствием. Придется делать несколько ходок. Благо Линск кому другому находящиеся на его землях богатства не отдаст, а сам использовать не сумеет. Ведь у племени Колючего Дерева нет даже самого захудалого кузнеца, не говоря уж о чем-то большем. Правда, на пути к легендарным сокровищам, о котором будут рассказывать в сагах еще тысячу лет, имелась одна небольшая проблема. Точнее, целых две. Но может то и не проблема вовсе? А тот фундамент, на котором он, Борекс, сможет построить свою собственную легенду.

Вдобавок торговца разбирало любопытство — ему до глубины души хотелось понять, а что же здесь произошло.

— Но я думаю, сначала нам следует попытаться с ними договориться. Молчи, Линск, сначала дослушай! Тебе же не нужны лишние трупы соплеменников, верно? А ведь колдуны свои жизни дешево не продадут. Те, кто пойдет первым, сполна изведают на себе мощь их магии. И потом... Если соплеменники этой парочки воздвигли все это и наполнили свои постройки немыслимыми сокровищами... Так может, эти люди научат нас, как сделать себе такие же?