Нужно кого-то СРОЧНО убить (СИ)

Глава 1. Смерть — не повод изменять присяге

Загрузка профиля…

Обнаружена ошибка. Профиль повреждён. Попытка восстановления предыдущего сохранения…

Обнаружена ошибка. Данные сохранения повреждены. Продолжить загрузку? Десять… Девять…

Что? Какой профиль? Какие данные? Что всё это значит?

Шесть… Пять…

Подождите? Кто-нибудь может мне объяснить, что здесь происходит?

Три… Два…

Да что за херня творится-то? Где я?!

Ответ не получен. Выполнение действия по умолчанию. Загрузка профиля… Загрузка завершена. Добро пожаловать в Систему, игрок.

Противный свист воздуха, задувающего в щели конструкции действовал на нервы. Четыре ржавые металлические стены и слегка подрагивающий пол. Кажется та стена, что впереди, открывается — по бокам видны массивные петли. А над головой уходит вверх низкое небо, затянутое багровыми тучами. Мы быстро падаем. Всполохи света на тучах — не то разряды грозы, не то отражения от вспышек снарядов, рвущихся под нами на изуродованной войной земле. Внутри газовой маски слишком плохо слышно, чтобы можно было отличить одно от другого. А кишки трясутся абсолютно одинаково — что от грома, что от подарков артиллеристов.

— К-х-х-х-х… Ы-х-х-х… К-х-х-х-х… Ы-х-х-х… — С шумом втягивая и выпуская воздух через клапаны своей маски, солдат, стоящий справа от меня, покосился в мою сторону. Должно быть, его внимание привлёк тот факт, что в отличие от всех окружающих нас бойцов, я зачем-то уставился вверх, словно какой-то мечтатель. Хорошо, теперь я смотрю на тебя в ответ, доволен?

Человек в маске удивлённо поднял бровь с небольшим шрамом, когда мой взгляд упал на него сквозь стеклянные очки маски. И спешно отвернулся, снова уставившись в затылок стоящего перед ним пехотинца, нервно перехватив висящую на шее винтовку поудобнее. Точнее, он уставился в заднюю часть стального шлема, закрывавшего расходящимися в стороны металлическими полями не только затылок, но и шею солдата. В токсичной атмосфере этого отравленного войной мира шлем ржавел прямо на глазах. Наверное, уже через час-два от него не будет никакого толку, рассыпется от тычка пальцем. Хорошо, что этот солдат проживёт гораздо меньше. Как и большинство из нас.

— БДАМ-БАМ-БАМ-БАМ! — От мрачных размышлений о незавидной участи гвардейца-десантника меня отвлек короткий громкий стук пулемётной очереди, зацепившей стену десантной капсулы. Пулемётчик — дебил. Ты надеешься пробить двести миллиметров фирменной крипповской брони из своей пукалки на таком расстоянии? Только зря патроны тратишь. А ведь тебе ещё останавливать наш бег…

Стоявшие у самых дверей солдаты дрогнули, но не отшатнулись. Правильно. Смерть — не повод изменять присяге, как любит говаривать наш славный вахмистр Кржишт…

Погоди-ка! Какая к херам собачьим крипповская броня? Какие гвардейцы-десантники? Какой ещё, дери его в корягу, вахмистр Кржишт? Что я здесь делаю?

Растерянно оглядываясь по сторонам, я снова привлёк внимание бойца справа от меня своими движениями. Неуверенно покосившись на мои судорожные оглядывания через глазницы маски, он немного поёжился в своей шинели и поправил ремень ранца. Должно быть, моё беспокойство передалось ему, но выяснять в чём, собственно, дело он не хотел. Ведь скоро капсула коснётся земли и двери откроются. И тогда уже всем будет всё равно…

Откуда я всё это знаю? Я же вроде как домой ехал, с собеседования… Наконец-то работу нашёл. Может хоть за коммуналку в следующем месяце заплачу… Вроде только что стоял в набитом битком вагоне метро, и точно также смотрел в затылок тем, кто собирался выходить в открывающиеся двери. Только на мне была не эта коричневая шинель, а любимая старая куртка с драными карманами. И в руках я держал сломанный зонт, а не винтовку… А это точно винтовка? Огоньки какие-то… Цифра? Счётчик патронов, что ли? А где мой рюкзак? Чё за кожаные ремни? Похоже, теперь у меня такой же ранец, как и у парня справа от меня. Может я уснул на ходу? Сон, конечно, интересный. Но пора просыпаться, а то так свою станцию проеду…

Капсулу тряхнуло — включились тормозные сопла по углам днища стальной коробки — и наше падение начало ощутимо замедляться.

— БДАМ-БАМ! БДАМ-БАМ-БАМ-БАМ!!! — Нетерпеливый пулемёт снова постучался в дверь десантного транспорта.

Ноги слегка подогнулись от жёсткого столкновения капсулы с поверхностью. Мягкой посадки для пушечного мяса не предусмотрено.

Тяжело лязгнули затворы, ржавые петли скрипнули, и толстые створки с протяжным визгом разъехались в стороны.

В открывшемся адском пейзаже багровое небо упиралось в тёмный горизонт, испещрённый развалинами каменных строений, разрушенных ковровой бомбардировкой имперских бомбомётов. Огонь на крыльях, гордость нации! Но укрывшиеся в своих окопах, блиндажах и бункерах франшисты уцелели даже после того, как могучая тяжёлая артиллерия армии Западного Союза перепахала каждый квадратный метр оборонительной линии, находясь на временном плацдарме в пятидесяти километрах за нашими спинами. И вот теперь настал наш черёд. Гвардейцы-десантники Шестнадцатого полка имени Его Вечного Императорского Величества всегда были рады отправиться в самое пекло. Чтобы выкорчевать отсюда окопавшуюся франшистсткую заразу с корнем! Во славу Императора, Гвардии и Великих Родов!!! В атаку!!!

Стоп. Каких, вашу мать, великих родов?! Что за феодальные бредни? Не хочу я помирать ни за каких императоров, какими бы великими и вечными они сами себя не считали… И что за «франшисты»? Может они не такие уж и плохие ребята? Может у них тоже ипотека просрочена? И девушка на сообщения не отвечает… Вы их спрашивали, вообще, чего они с нами воюют?

— ХУ-А-А-А-А-А-А! — Окружавшие меня солдаты заорали старинный боевой клич Шестнадцатого полка и побежали вперёд, увлекая меня с собой на выход из открывшейся капсулы. Слева, справа, позади, впереди — на сколько хватало взгляда — бежали точно такие же бойцы в коричневых шинелях с ранцами на спинах. Сжимая в руках светящиеся загадочными огоньками винтовки, они с шумом втягивали и выдыхали отравленный воздух, выбежав из точно таких же угловатых капсул. Никто не пригибался, не маневрировал и не стоял на месте. Все бежали на смерть с гордо поднятой головой, закованной в маску и широкополый стальной шлем.

А со стороны горизонта багровые сумерки расчертили трассеры длинных пулемётных очередей, устремившись к нам навстречу длинными светящимися пунктирами.

Несколько человек из переднего ряда врезались телами в пунктиры, и стёкла моей маски забрызгала тёмная кровь. Наступающие солдаты бежали вперёд, ничуть не сбиваясь с шага — перепрыгивая через скошенных очередями товарищей, они продолжали дышать всё так же ровно.

Пулемёты не останавливались ни на секунду — гуляющие вправо и влево пунктирные линии, состоящие из устремляющихся нам навстречу пуль, либо свистели мимо строя, либо гасли в теле очередного павшего бойца, пробив кирасу, шинель и тело.

Продолжая бежать вперёд вместе со всеми, я перепрыгнул через стоящего на четвереньках солдата, пытающегося найти в грязи собственную руку, оторванную пулемётной очередью. И, приземлившись, чуть не поскользнулся о кишечник гвардейца, которого очередь разорвала пополам. Вытаращив глаза на свои потроха через треснувшее стекло маски, он тщетно пытался запихнуть их обратно в брюхо. Несмотря на то, что задние ряды уже основательно по ним потоптались.

Солдат справа от меня замешкался на миг, когда бегущего впереди десантника откинуло попаданием прямо на него. Отпихнув от себя обезглавленное тело винтовкой, он немного подотстал. Но быстро выровнялся, продолжая бежать рядом со мной и шумно дышать сквозь фильтры маски.

Вскоре передо мной не осталось уже ни одной спины с ранцем на плечах. И очередной изгиб трассирующего пунктира, летящего мне на встречу, вот-вот должен был врезаться в мою грудь…

— З-з-зук! Зук-зук-зук!.. — Четыре крупнокалиберные пули просвистели слева и справа от меня — свинцовый веер смерти пока что махнул мимо. А последний светящийся росчерк оцарапал плечо моего соседа. И прошил грудь бойца, пыхтящего за его спиной.

Сосед зарычал от боли, пошатнулся, но не остановил бег. Лишь снова покосился на меня сквозь очки маски забрызганные мелкими тёмными каплями крови павших бойцов.

Пунктир трассирующей очереди ненадолго прервался. Перезарядка. А мы, тем временем, уже можем различить силуэты франшистских гренадёров в окопах перед нами.

Сейчас бы опять подумать над тем, что я здесь делаю и как я дошёл до жизни такой… Но человек в остроконечном шлеме, сидящий в окопе напротив нас, размахнулся и швырнул в нашу сторону какой-то продолговатый предмет. Боец, бегущий слева от меня резко прыгнул руками вперёд. И накрыл упавшую на землю дымящуюся шашку своим пузом.

Взрыв разнёс его на десятки ошмётков, окатив меня тёплым фаршем с головы до ног. Это орден, однозначно. И пожизненная пенсия для всей его семьи. В случае победы Западного Союза, конечно.

— ХУ-А-А-А-А-А!!! — Первые солдаты из атакующей волны уже достигли переднего края сети окопов. Кто-то не задерживаясь ни на миг, перескочил через траншею и спрыгнул уже во вторую, предварительно выстрелив перед собой в темноту. Кто-то с разбега вонзил штык в шею отпрянувшего гренадёра. А кто-то сам повис на вражеской пике, спешно выставленной вперёд из-за спины пулемётчика, судорожно втыкающего новую ленту в патронник, взамен опустевшей.

Напротив меня в окопе сидели двое. И один уже палил из своей винтовки прямо мне в грудь.

Удар под дых — пуля отрикошетила от тяжёлого панциря, выбив сноп искр и заставив меня развернуться к ним боком. В итоге, вместо того, чтобы вонзить штык в лицо ближайшему франшисту, я рухнул на него всем своим телом, провалившись в темноту окопа.

Лёжа на трепыхающемся подо мной солдате, я выставил в сторону ближайшего силуэта в остроконечном шлеме винтовку и нажал на спуск. Пуля вылетела с небольшой задержкой, но зато я не почувствовал ни малейшей отдачи. А звук выстрела был тише, чем я ожидал — и больше напоминал не взрыв порохового заряда, а хлопок из старого автомобильного глушителя. Отброшенный выстрелом гренадёр приглушённо завопил от боли, заливая артериальной кровью мундир, усыпанный наградными планками.

Развернувшись к бойцу, распластавшемуся на земле под моими ногами, я попытался ударить его прикладом.

— Уворот! — Расслышал я вопль, долетевший до моего слуха через фильтры его маски.

И вместо того, чтобы размозжить деревянным прикладом его стеклянные визоры и заставить глотнуть отравленного воздуха этой проклятой планеты, я воткнул винтовку в слякоть — в том месте, где только что была его голова. Какого чёрта?!

— Повышение шанса крита! — Снова послышался вопль из под маски. И слева к моей шее полетел кортик, который лежащий подо мной противник извлёк откуда-то с пояса. Хотя я готов был поклясться — не было там никаких ножен!

Наклонив голову, я едва успел подставить под удар лезвия край широкополой каски. И клинок, царапнув край шлема, вместо шеи впился мне в плечо, достав до кости.

Отбив его вооружённую руку винтовкой, я опустил оружие на шею гренадёра и принялся душить противника, навалившись на деревянное ложе всем телом. Вытаращив глаза, франшист снова начал что-то хрипеть:

— Аптечка, применить! Ещё! Ещё! Стимулятор силы, применить!

И в следующее мгновение он отбросил меня руками на стенку траншеи как котёнка. Грохнувшись в слякоть, я едва не выпустил из рук оружие.

Схватившись за горло, гренадёр откашлялся и с трудом сфокусировал взгляд на мне. И ещё, судя по сощуренным за визорами глазам, улыбнулся:

— Повышение шанса крита! — С этими бессмысленными словами, он снова ткнул в меня кортиком. Но его вытянутую вперёд руку разорвало пополам выстрелом справа. Оторванное предплечье, сжимающее оружие, шлёпнулось мне на колени.

— Аптеч… — Не успев договорить, гренадёр франшистов принял мордой тычок штыка от моего товарища — того самого, который то и дело косился на меня справа — и замер. Резко вытащив окровавленный клинок обратно, гвардеец со шрамом на брови протянул ко мне руку:

— Помощь союзнику! Повышение выносливости! — Послышалось из-под его маски. — Вставай, товарищ!

— Какое ещё повышение выносливости? Ты о чём вообще? — Я вцепился в его руку и снова оказался на своих двоих.

— Бафф на стамину! Щас сможешь опять применить двойной удар!

— Чего???

— Ну ты же с ним сюда спрыгнул! Удачно вышло! Жаль только, что у этого ублюдка столько критов было в запасе. И уворот ещё где-то нашёл! — Боец пнул труп гренадёра, выпускающего в щель между визорами тёмную кровь. — И кортик у него зачётный… Урон удваивает, даже от всего остального оружия. Мне такой ещё не по уровню, вообще подобрать не могу. Странно, что у тебя хоть какие-то хиты остались — после такого удара…

— Да что ты, чёрт подери, такое несёшь? — Я всё ещё никак не мог отдышаться, оглядывая окоп и лежащие рядом трупы.

Боец хотел сказать что-то в ответ — но замер с распахнутыми глазами. А из его груди вылез трехгранный штык — пробив не только тело, но и панцирь. И тут же нырнул обратно, увлекаемый невидимым противником.

Осев на колени, гвардеец открыл моему взгляду стоящего за спиной франшиста. Сжимая в руках пику, тот готовился нанести ещё один удар. На сей раз по мне:

— Игнор брони!!! — Глухо завопил противник сквозь фильтры своей маски и ткнул мне в грудь пикой, пронеся её над головой моего падающего товарища. Но острие только чиркнуло по толстой кирасе, сползло в сторону и сняло с плеча лямку моего ранца.

— Какого… — Это всё, что успел сказать мой противник, прежде чем я потянул его на себя за пику одной рукой, а другой вонзил ему под маску подобранный кортик.

Забулькав раненным горлом, франшист быстро наполнил маску собственной артериальной кровью по самые окуляры. Выдернув кортик обратно, я отбросил тело противника прочь.

— Подними… Ещё десять секунд… — Снизу раздался слабый стон моего товарища. Бровь со шрамом изогнулась в молящем выражении лица. — Быстрее!

— Чего подними?

— Меня! — Он протянул ко мне руку. — Ну чего тупишь! Поднимай давай!

Из треугольной дыры в его панцире не переставая текла тёмная кровь. Не вполне понимая, что я делаю, я схватил его за руку и потянул вверх. Встав с колен, гвардеец вздохнул полной грудью и потряс головой:

— Фу-у-у… Я уж думал опять всё, опять респавниться… И в капсуле этой спускаться… Вот ведь придумали начало — назло специально, чтобы ждать задолбался! Вот гад! — Он обернулся и пнул труп противника, чьи глаза скрылись под кровью внутри маски. — Чуть квест не обломал! Я на последние кредиты его взял! Опять в казарме тараканов фармить пришлось бы…

Кровь из его продырявленной кирасы больше не текла. Повернувшись ко мне обратно, парень сощурился:

— А чё у тебя ник скрыт? Как такое сделать? — И тут его взгляд упал на кортик, который я всё ещё сжимал в своей руке. — В смысле… Да ты же нуб! Как ты его вообще поднял?

Я перевёл взгляд на окровавленный клинок в своей ладони. Если бы я знал, что тебе ответить, приятель…

— Ты чё, энписяй, что ли? Вот я лошара… Я-то думал дружбана нашёл… Хоть раз вместе с кем-то погамаем, наконец-то… Хе… Ну ладно, покедова, чурбан картонный. Спасибо за помощь!

Гвардеец развернулся, подобрал свою винтовку и полез из окопа наружу.

— Погоди… Ты можешь объяснить мне, что вообще происходит?

Боец вздрогнул, отпустил край окопа и озадаченно обернулся:

— Э-э-э… Завершить диалог? — Неуверенно выдохнул мой приятель из-под маски. Но продолжал смотреть на меня, сощурив серые глаза за покрытыми каплями крови стёклами, выражая взглядом подозрение и недоумение.

— Ты всё ещё продолжаешь нести какую-то дичь, друг… Как и эти. — Я указал на трупы наших противников. — Мы вроде на войне. А вы тут как будто в игрушку какую-то режетесь…

— Э-э-э… Ну да, на войне. Пятая межмировая. Западный Союз против франшистов. Последний аддон же… — Он пожал плечами. — А прикольно у тебя диалог прописан, прям как будто живой! Скажи ещё чё-нибудь такое, а? Э-э-э… Пошли Императора в жопу! Сможешь?

— Пошёл твой Император в жопу! И вся эта война вместе с ним! Где мы вообще? Почему я никак не проснусь?!

— А-ха-ха-ха-ха!!! — Боец залился искренним смехом, словно забыв про грязь, окопы, пулемётные очереди, проносившиеся у нас над головой, разрывы гранат и всполохи в багровых небесах. — Походу я пасхалку какую-то нашёл… Блин, и рассказать некому… Слушь, а тебя с собой в партию можно брать? Можешь мне с квестом помочь?

— Пасхалку? Партию? Квестом?

— Ну мне надо дойти до последней линии окопов и пустить оттуда сигнальную ракету. Тогда я получу два лутбокса и уровень подниму, наконец-то. — Гвардеец нетерпеливо запрыгал на месте. — И может смогу в другой сеттинг телепортироваться. А то всё с нубярами как лошара какой-то тут вожусь… Тошнит уже от этих казарм! Никто со мной вместе играть не хочет, а на одного эти квесты не рассчитаны. Все говорят, что я неудачник, лузер. Несчастье партии приношу. Может хоть ты подмогнёшь? Как тебя называть-то, скажи уже! А то ник-то так и не видно. И имени, как у остальных энписяев нет…

— Хм… Ну пусть будет Стэн. — Я припомнил свой старый игровой ник, когда мы с друзьями именовали себя в честь какой-нибудь мультяшной или киношной компании. В тот раз мы были пацанами из «Саус Парка». Сто лет их всех не видел…

— Хе… Стэн… Как пистолет-пулемёт для пятого уровня… — Глаза бойца снова сощурились — он, похоже, весело улыбался. — А меня Зигфрид. Или просто Зиг. Короче, Стэн. Помоги мне, а? Тебе сценарий позволяет к игроку присоединяться?

Я оглянулся, всё ещё пытаясь осознать происходящее. В голове всё смешалось. Межмировая война, Император, франшисты… А я ведь собирался завтра, наконец-то, написать Лене… И выложить уже всё как есть… Сколько можно уже оленя из себя строить… Да — значит, да. А нет — так иди в жопу, курва двуличная… Со своими «подружками» бородатыми… А теперь вот это всё… Окопы, грязь, кровь, пулемёты… Как я здесь оказался… Может сейчас громко объявят следующую остановку и я, наконец-то, проснусь?

— Ну ты чего? Завис что ли? — Боец помахал перед моими глазами ладонями. — Начать диалог!

— Слушай, дружище… — Я поймал его мельтешащие руки и отвёл их от лица. — Если честно, я ни хрена не понимаю, что здесь происходит. Но в то же время я почему-то знаю про эту войну, про Императора и прочую ересь… Знаю, что если я сдохну, остановив собой пулю, летящую в сторону Империи, то мне будет положен орден. А моя семья получит право на пожизненное обеспечение. И участие в розыгрыше гражданства… Только нет у меня никакой семьи! Мать похоронил недавно на последние. А отца и не знал никогда.

— Ну… Бывает… Я так-то тоже уже на родаков своих хер забил. Батя спивается, а мать с ума сходит со свои «Амвеем»… — Светло-серые глаза под стёклами маски перестали щуриться, а лоб нахмурился. — Ну теперь-то мне на них похер, раз Система пришла… Погоди… Так ты всё-таки живой, что ли? А как ник скрыл? И уровень…

— Если бы я знал… А что будет после того, как ты выполнишь этот свой квест и получишь эти свои…

— Лутбоксы. — Подсказал паренёк.

— Лутбоксы… А что потом?

— Ну… Потом этой катке конец, перейду в казарму и посмотрю, чего нашёл. Если опыта хватит, то смогу телепортнуться в другой сеттинг. — Гвардеец пожал плечами. — Если хочешь, могу тебе отдать то, что ниже моего уровня будет. Тебя же можно там по нику найти? Хотя Стэнов-то, наверное, в казарме много… Фамилия у тебя есть?

— Марш.

— Стэн Марш. Окей, запомню. Ну чё, погнали?

— А когда мы закончим твой квест, я тоже окажусь в этой твоей… Казарме?

— Ну… Наверное… А где ещё? Я чего-то так и не пойму — ты живой или как вообще? Если нет — то офигенно, конечно, тебя запрограммировали… А если живой… То чё ты тупишь?! Погнали, а то сейчас сюда ещё эти твари сбегутся! Только это будут уже мобы. — Зиг опять пнул труп поверженного врага. — Тут же такие скрипты. Долго на месте стоять нет смысла, Система мобами задушит. А за них опыта не дают вообще. Да и воздух тут кислотный. Время на квест ограничено — разъест защиту и всё, хана!

Ладно… Делать всё равно нечего. Не обратно же в капсулу бежать.

— Хорошо, давай… Я за тобой. — Сунув кортик за пояс шинели, я перехватил винтовку поудобнее. — Показывай дорогу!

— Ну вот то-то же! Ху-а! — Зиг радостно заорал боевой клич Шестнадцатого полка, развернулся и побежал по окопу вперёд, перескакивая через расстрелянные и пронзённые штыками трупы франшистов и сослуживцев. — Ща всех тут порвём!