Нумерос 78

— Увижу тебя еще раз рядом с Йоруич-сама — наизнанку выверну, — боднула меня взглядом исподлобья капитан и, к моему несказанному удивлению, исчезла в хлопке сюмпо.

Что за день-то такой? Ну, почему мне все угрожают, а? Но главное, как теперь весь этот бардак разгребать? Опустившись без сил под деревом, я серьезно задумался. На плече саднила черная хоумонка, убирать ее явно никто не собирался, а по времени они вроде как безлимитные. Все-таки, попал, так попал…

Нет, варианты, конечно, были. Целых четыре. Но три мне не нравились. Просто собрать сейчас манатки и сбежать, куда глаза глядят — этот выход не для нас. Сдохнуть на радость Айзену и остальным я тоже не могу. Йору-тян, Гин да Улька может и всплакнут всерьез над моей могилкой, но другим я такой радости точно пока не доставлю. Жирно будет! Но и отдавать Сойке или кому-то еще мою золотоглазку я тоже не собираюсь! Да, жадный. Да, эгоист. И горжусь этим!

Выходит, только план номер четыре. Срочно переключить внимание Сой Фон на кого-то другого. Или чье-то внимание переключить на нее… Ха, легко сказать! Это где ж мне для этой колючки отыскать такого бесстрашного, бешенного отморозка, начисто лишенного инстинктов самосохранения, который бы решился… Поняв, что ответ найден, я немножко расслабился. Визит в Сообщество Душ до начала следующих событий канона я ведь все равно собирался нанести. И по плану, в нем и так уже была встреча с Зараки.

Мерный нарастающий стук, раздававшийся из соседнего помещения, привлек внимание Гина, когда Ичимару возвращался после своего доклада Айзену о текущем положении дел. Последние несколько дней выдались на удивление тихими. Хотя удивляться как раз было нечему — главный источник шума и неожиданных происшествий в Лас Ночес опять удрал в мир живых без предупреждения. Охрана гарганты до сих пор не призналась, чем именно их подкупил 78-ой на этот раз. Впрочем, не похоже было, чтобы кто-то уж очень сильно переживал по поводу отсутствия Нацу. Хотя стало и скучновато немного…

Заглянув в небольшой зал, Ичимару потратил несколько секунд на то, чтобы осмыслить увиденное. К счастью после того случая в покоях Новена Эспада шинигами уже трудно было по-настоящему удивить. В том числе, и этой картинкой.

В центре комнаты под отдельным ярким светильником по разные стороны от большого прямоугольного стола, имевшего поверхность зеленого цвета и «опоясанного» поперек невысокой сеткой, замерли Калиас и старший из братьев Гранц. У себя в руках фраксьон держали круглые деревянные ракетки, которые в бешенном ритме лупили по маленькому белому шарику, прыгавшему по столу с огромной скоростью туда-сюда. Оба арранкара были настолько поглощены своей странной игрой, что не замечали ничего вокруг, продолжая с неистовым упорством колотить округлый кусок несчастного пластика, превратившийся от этого уже практически в смазанную белую линию.

Поняв, что ничего нового простым наблюдением он точно не узнает, Ичимару крадущейся походкой приблизился к одинокому зрителю, следившим за поединком пустых.

— Гримм-кун, а это собственно что? — спросил Гин со своей всегдашней улыбкой.

— Мелкий приволок откуда-то, — вопреки ожиданиям бывшего капитана Секста Эспада не вздрогнул от голоса, неожиданно прозвучавшего рядом, а вот сам тон ответа Гриммджоу показался шинигами несколько странным.

Чуть-чуть сместившись, Гин заглянул Шестому в лицо. Затравленный взгляд Гриммджоу, намертво прикованный к скачущему белому шарику, являл собой причудливое сочетание азарта и первородной паники.

— Гримм-кун, с тобой все в порядке?

— Да… Хотя, нет… Нет, не знаю, — хрипло выдохнул Секста, по-прежнему не отрываясь от созерцания чужой игры. — Но как же, сука, затягивает!

На последних словах голос Эспады исказился утробным рычанием, от которого Калиас, принимавший подачу, все-таки промахнулся. А уже буквально в следующую секунду, сметя арранкара оказавшегося у нее на дороге, вслед за улетевшим в угол мячиком метнулась синеволосая молния.

— Ot, mliat'! — по новомодному выругался старший братишка Октавы, глядя на то, как фраксьон Сегунды со стоном поднимается с пола, и печально покосился на Гина. — Пятый раз уже. Не, Гримм-семпай нам так точно доиграть не даст.

— Так, значит, он вернулся, — пробормотал Ичимару, тем временем, думая о чем-то своем.

— Апачи-чан!!!

— Не лезь ко мне, придурошный!

— Апачи-чан! Краткие дни нашей горькой разлуки показались мне долгими годами! Даже не знаю, как бы я пережил весь этот жуткий кошмар, если бы не чудесное общество одной милейшей девушки…

— ЧТО?!!

— Ой…

На подвесной галерее, протянувшейся изогнутым мостом между двумя зданиями, некуда было спрятаться, но под гневным взглядом арранкарки 78-ой все равно сумел стать как-то меньше и незаметнее. За спиной у Апачи захихикала, прикрывая лицо рукавом, Сун-Сун. Мила-Роза напротив недоуменно изогнула бровь.

— Я не это хотел сказать, Апачи-чан! — поспешно затараторил Нацу. — Честно!

— Конечно, такое никто не хотел бы сказать, да еще и в таких обстоятельствах, — подлила змейка масла в огонь.

— Нет-нет, я, правда, все время думал только о тебе! Но тут оно как-то так само собой, и еще стресс наложился сверху. А когда мы выпили, то тут уж…

— Еще и выпили, значит?! — потемневшее от гнева лицо фраксьон Трес Эспада было самой яркой иллюстрацией того, какая незавидная участь ожидает теперь одного блондина.

— Апачи, — прищурилась Мила-Роза, — ты же вроде говорила, что тебе все равно, и между тобой и этим чудиком ничего нет?

— А… Ну… — напоминание подруги явно выбило разноглазую пустую из уже проложенной колеи. — Вообще, как бы, да…

— А выходит, как бы и нет, — не унималась Сун-Сун.

— Э-э-э… Так! — поспешно одернула себя Апачи, принимая максимально невозмутимый вид. — Чего я вообще с вами тут об этом разговариваю? Меня, кстати, Тиа-сама уже давно ждет. Уйди с дороги, балбес!

И резко, но аккуратно отпихнув Нацу в сторону, девушка демонстративно спокойно и быстро зашагала по галерее в дальний конец.

— Вообще-то покои Тиа-сама в другой стороне, — немного смущенно напомнил блондин.

Замерев на середине шага, Апачи медленно развернулась и двинулась обратно все с тем же выражение высокородного презрения на лице.

— Так, значит, Апачи-чан, ты меня прощаешь? — с толикой надежды и неверия спросил 78-ой, когда арранкарка вновь проходила мимо него.

— Плевать мне на тебя и твои выверты, — огрызнулась фраксьон, поджав резко губы.

— Что, правда?! Спасибо, Апачи-чан! — прокричал Нацу девушке уже в спину, подпрыгивая и широко улыбаясь. — Вот за это я тебя и люблю! Она у меня такая добрая, понимающая и отходчивая, — поделился нумерос с остальными присутствующими.

Мила-Роза саркастически хмыкнула и двинулась вслед за подругой. Отсмеявшаяся Сун-Сун задержалась на полминуты подольше, приблизившись к 78-ому.

— Нацу-кун, если тебе вдруг надоест возиться нашей придирчивой недотрогой, то дай мне знать, — стрельнула глазками змейка и поспешила догонять своих спутниц.

Это «утро» было одним из самых страшных на памяти Октава Эспада, а в его коллекцию входило весьма немало очень даже неординарных пробуждений. Но с тем, что творилось сегодня, сравниться могли лишь два или три.

Дыхнув кислым перегаром, от которого все внутренности завязались сразу же в дубовый узел, Заэль пошатываясь поднялся на ноги и попытался установить, где же он собственно находится. Как это ни было удивительно, но арранкар обнаружил себя в помещении своей лаборатории, уже третьей по счету. После того, что случилось с прошлыми комплексами, небольшой бардак и некоторые следы от непонятных экспериментов на полу, стенах и потолке, скорее радовали, чем удивляли.

— И с какого ж я так нажрался-то, а? — задал ученый вопрос сам себе, «смакуя» курятник во рту и жуткий сушняк чуть пониже в горле.

Пробравшись к одному из самых опрятных столов и стараясь не оглядываться на помятые бледно-зелено-розовые отражения, мелькавшие в разных зеркальных поверхностях, Заэль принялся копаться в нагромождениях лабораторной посуды и лотков с химикатами. Выуженная из кармана бумажка помогла арранкару вспомнить кое-что из вчерашнего.

Получив свой мятный одеколон, Нацу, как и обещал, рассчитался с Октавой несколькими забавными рецептурами и технической схемой прибора для их изготовления. Тогда Заэлю было откровенно наплевать на это дело, и мысли его были лишь о том, чтобы эта мелкая пакость свалила куда-нибудь побыстрее. Но потом, спустя какое-то время, когда снова удалось отстроить здание, подаренный чертежик неожиданно всплыл. И вчера Октава с помощниками занялся тестированием. Но уже примерно на пятом подходе, память Заэля о ходе эксперимента обрывалась. Оставалось надеяться, что кто-то вел записи. Хотя, судя по бормотанию и храпу, слышащемуся с разных сторон, это на вряд ли…

В последней части своей сумбурной писульки Нацу еще тогда выделил рамочкой пару абзацев с «противоядиями». Он очень настаивал на их важности, и теперь Заэль понимал почему. Оценив свое текущее состояние, Октава все же решился рискнуть. Готовить огуречный или капустный рассол было чересчур долго, поэтому ученый сразу перешел к третьему пункту и начал наводить себе в колбе «раствор аскорбинки», благо нужные ингредиенты под рукою имелись.

Взгляд исследователя как-то сам собой спустился в конец, брошенного на столешницу, списка и с удивлением обнаружил там совсем новую запись, сделанную тем же почерком. С некоторым трудом собирая разбегающиеся черточки кандзи обратно в слова и фразы, Заэль углубился в чтение.

«Дорогой, Кью! Ну, ты вчера и дал, когда я к вам на шум заглянул! Дикий шок, цунами и трепет! Респект тебе после такого и уважуха! Кстати, мы ведь теперь на „ты“, помнишь? Только вот одна просьбочка. Пожалуйста, после третьего литра больше не пой баллады собственного сочинения. И „Гаудеамус“ тоже не надо. Ни-ко-гда. Это СТРАШНО. Я честно. Очень прошу…

Ученый невольно улыбнулся. Выходит есть что-то, чего Нацу может бояться. Хотя это, наверное, и вправду было нечто жутчайшее. Однако стоило сделать себе пару пометок в исследовательском журнале, и провести потом кое какие замеры и испытания… Один из сотни кузнецов, отбивавших своими молотами хэви-металл в голове у ученого, взял особо высокую ноту, заставив Заэля скривиться и вернуться к записке.

… Забегая вперед, скажу сразу — очки я тебе разбил только в рамках самообороны. И вообще, я не такой. Мне девушки больше нравятся. Извини, но как-то так…

Арранкар залпом высушил стакан „лекарства“. Выходит, все-таки было здесь вчера что-то странное, но как теперь узнать, что именно. Может, остались какие записи в следящих устройствах? Они же вроде подключали их перед началом эксперимента…

… Короче, выздоравливай побыстрее. Да, я тут еще прихватил пару приглянувшихся мне вундервафель. Ты только не волнуйся, я с возвратом! А то, как мне идти на задание и без шпионских гаджетов? Отбываю сразу, как только выбью у эМ аусвайс в Сообщество Душ. С любовью и еще более возросшим уважением, твой агент 0078».

— Айзен-сама! Нет, мне действительно это для дела нужно!

— Для какого дела?

— Для Великого Дела нашей общей и безоговорочной победы над готейско-шинигамскими захватчиками! Все и всё на фронт, согласно приказу генералиссимуса товарища Айзена!

Несмотря на то, что владыка Лас Ночес прибавил шагу, нахальный мелкий нумерос не желал отставать и продолжал бежать следом по коридору. Хотя со стороны это, наверное, смотрелось, как «несчастный Айзен убегает от великого ужаса Уэко Мундо». Желание воспользоваться силой Кьёка Суйгетсу все нарастало, но Соскэ слишком хорошо помнил, чем закончилась прошлая попытка… Как же тихо было последние несколько дней!

— Айзен-сама! Я ж на неделю туда, как минимум! — с явным посулом добавил Нацу, словно читая мысли бывшего капитана.

— Ладно, Нацу-кун, я отменю свой запрет на использование тобой стационарной гарганты. Впредь просто уведомляй обо всем Улькиорру.

— Айзен-сама! Вы самый лучший!

Стряхнуть с себя белобрысое чудовище будущий бог сумел только в дверях собственных покоев. Проскочив внутрь, Айзен поспешно захлопнул створки и устало привалился к ним спиной. Значит, у него есть теперь еще целая неделя… За это время можно попытаться закончить план по устранению этого в конец очумевшего беспредельщика. Что там у нас с исполнителями? Нноиторра участвовать сразу же наотрез отказался. Заэль обычно при упоминании номера 78 озирается в поисках укрытия понадежнее. Гин всерьез Нацу в принципе не воспринимает. Подключить Бараггана? Хм, а это может сработать…

Увлекшись планированием, хозяин Лас Ночес прошел к себе в первую большую комнату, игравшую роль гостиной, и только тут обратил внимание на то, что приглушенный свет и приятные благовония, разлившиеся в воздухе, создают в помещении довольно забавную и весьма интимную атмосферу.

— Что за…?

Зажженные ароматические свечи, расставленные на полу в два ряда широкой «трассой», вели прямым маршрутом в его собственную спальню. Как ни странно, но Соске счел, что происходящее выглядит довольно интересным, и весомой причины не отправиться по недвусмысленному приглашению у него явно не было.

— Добрый вечер, Айзен-сама.

— А мы вас ждали.

Томные голоса Лоли и Мэноли, которые были облачены в весьма откровенные наряды и расположились на широкой кровати, вызвали на лице у бывшего шинигами выражения приятной озадаченности. Рядом на небольшом столике, который раньше стоял в другой части покоев, стоял поднос какими-то фруктами, бокалами и парой открытых бутылок.

— Я заметил.

— Этот день был, наверное, таким трудным, — проворковала брюнетка, буквально поедая его своим единственным глазом. — Почему бы вам теперь не отдохнуть немного.

— Расслабиться и позабыть о делах и проблемах, — поддержала подругу Мэноли.

Уже открывая рот, чтобы попросить незваных гостей покинуть его апартаменты, Айзен неожиданно поймал себя на мысли, что, в принципе, ничто ведь не мешает ему взять и принять такой «подарок». Этот день, как и последние полторы сотни лет, действительно был тяжелым. Времени на отдых, тем более такой, у бывшего капитана давно не хватало. И, в конце концов, может же уже состоявшийся повелитель пусть небольшого, но все-таки мира позволить себя хотя бы один подобный вечер.

— Иногда нам всем делают предложения, от которых просто нельзя отказаться.

Короткий взмах руки шинигами, и десятки крохотных огней, пылавших вокруг, медленно угасли, оставляя лишь те немногие, что ограждали собой царское ложе.

После недавнего затишья по покоям Куарто Эспада вновь носился знакомый белый вихрь. Самому Четвертому, изображавшему в это время каменное изваянием у дальней стенки, не хотелось открыто в этом признаться, но, похоже, он даже сумел немного соскучиться по чему-то такому.

— Так, больше раза в день здесь без меня не буянить, старшим часто не хамить, вечеринок сильно шумных не устраивать, девушек, если и водить, то только порядочных и не больше трех за раз…

— На что ты намекаешь, Нацу?

— Я ни на что не намекаю, Улькиорра-сан. Я просто чуть-чуть волнуюсь о вашем здоровье из-за вечно мрачного настроения. Вот, только не говорите мне, что это странно. В моем случае, когда странно — это как раз нормально. Ну, так Ичимару-семпай говорит…

Наконец, удовлетворившись увиденным, нумерос закинул на плечи небольшой рюкзак и уже направился к дверям, но тут же остановился, вспомнив о чем-то еще.

— Да, Улькиорра-сан, там, в углу, еще морозильный ящик с продуктами. Вы его открытым не оставляйте, а то он потечет, и протухнуть все может.

— Нацу, зачем мне ящик с продуктами?

— А я откуда знаю? — искренне изумился 78-ой. — Может, вы поесть вдруг захотите? Или еще чего? Как вариант, хоть девушку сюда пригласите, которая вам из них чего-то путное сготовит. Должен же в этом доме когда-нибудь появиться нормальный повар, который сумеет накормить вас не только горелой яичницей!

— Так получается, тот пожар, из-за которого я сегодня проснулся…

— До скорой встречи, Улькиорра-сан! — Нацу пулей вылетел за дверь.

Эспада тяжело вздохнул и слегка усмехнулся левым уголком губ. Впрочем, в подобное бы вряд ли кто-то поверил, а через мгновение на лице Куарто заняла место его прежняя бесстрастная маска.

Сделав несколько шагов, Улькиорра приблизился к упомянутому контейнеру, решив для начала ограничиться визуальным осмотром. Не обнаружив признаков явной опасности, арранкар протянул руку и осторожно одним пальцем поддел крышку, тут же отскакивая на всякий случай назад. Тем не менее, ничего странного не случилось. Нутро обычного «наплечного» морозильника, дышавшее холодом, было набито цветастыми упаковками, каким-то свертками и алюминиевыми банками. И ни одна из этих вещей, похоже, не собиралась взорваться или выскочить и напасть.

— Сырая селедка, васаби, топинамбур, бекон, маринованный имбирь, халва, заготовка для шоколадного торта, яблоки, сардины в масле…

Изучение содержимого ящика оказалось делом на удивление занятным. Улькиорра лишь искреннее понадеялся, что Нацу изначально не рассчитывал на то, что эти продукты будут пущены в готовку сразу все вместе. Хотя, кто знает… Под конец из отдельного кармана в крышке морозилки Куарто извлек пузатый пузырек с белыми пилюлями.

— Таблетки от несварения желудка… Кхм.

Немного пораздумав, Улькиорра все-таки сунул находку к себе в карман.

В Сообщество Душ я десантировался под утро где-то в дне пути от Сейретея. Собственно, за этим мне и нужна была цельная неделя отгулов, а не трое-четверо суток. Не знаю, что там творилось в каноне, из-за чего все риока пребывали непременно чуть ли не под самые стены грозной обители шинигами, но мне так светиться было никак не с руки. Настроить гарганту так, чтоб она выплюнула меня, куда-нибудь подальше в Руконгае, вышло у Вернерра всего с полпинка. Так что литр браги, реквизированный в лаборатории, парень отработал сполна.

Да и вообще этот Вернерр оказался отличным мужиком, не смотри, что «недолепленный». Немного напрягает его фанатизм относительно фигуры Айзена, но это к счастью лечится. По сюжету данного арранкара, кажется, Исида должен был пристрелить, но что-то мне уже не хочется, чтобы нечто такое произошло. В конце концов, удалось же мне спасти фраксьонов Гриммджоу, пусть среди них и есть пара явных дебилов. Так что и симпотягу Вернерра, даст Айзен, я тоже из-под молотков-то выдерну.

Сориентировавшись на местности и отыскав дорогу в нужном направлении, я занялся мешком с подарками от доброго Дедушки Заэля. Прежде всего, пошел в дело амулет, слегка изменявший мой «духовный фон». Вставить в дыру, повернуть до щелчка и вуаля! Моя слабенькая аура пустого потихоньку начала изменяться, постепенно смещаясь из «разрушительного сектора» к более «нейтральному» значению. Пару минут, и теперь для не слишком притязательного постороннего глаза я превратился в самого обычного духа. Ну, может с чуть более высокими показателями, чем у простой души. Теперь главное не выплескивать из себя силушку случайно, а то сразу спалюсь.

А вообще, Заэль все-таки гений, хотя и безумный. На мысль о том, что большинство шинигами и пустых получаются из стандартных «заготовок», я его, конечно, натолкнул. Но все остальное он сделал сам. Надеюсь, Октава не сильно расстроится, когда узнает, что я утянул его прототип. Он, может быть, и был не совсем совершенен, но почему-то брать более продвинутые образцы мне как-то не захотелось. Слишком уж много в них было для пользователя «неучтенных» функций, вроде маячков слежения, записывающих устройств и незабвенного механизма самоуничтожения. Так что я решил, что обойдусь и тем, что Заэль оставил в качестве контрольного образца.

Вторым действом стало переодевание. Костюмчик я заготовил себе заранее, хотел к нему даже гэта взять как у Урахары, но оказалось, что научиться нормально ходить в таких или, тем более, бегать, не так-то легко. Поэтому пришлось ограничиться обычными толстыми таби на плетеной подошве. Как истинный диверсант прячет свой акваланг и парашют, я прикопал под приметной сосной белый наряд со всяким прочим ненужным хламом и с легким сердцем отправился навстречу новому дню.

— Смотри, Тоси, идет кто-то.

— Ха! Один… То, что нужно парни…

Повстречать нескольких бандитов на узкой лесной дороге, протянувшейся в безлюдной части семнадцатого района, было делом нехитрым. Близость самой благополучной части Руконгая все-таки сказывалась, и поэтому работники ножа и топора не сбивались здесь в большие банды, предпочитая действовать тройками или максимум пятерками. Тоси и двое его подельников исключением не были.

Приближение новой жертвы бандиты заметили еще издали. Впрочем, очень трудно было не обратить внимания на невысокого путника в праздничном зеленом кимоно и круглой камышовой шляпе. Еще одной примечательной частью одеяния был ослепительно желтый шелковый шарф, повязанный вокруг шеи так, чтобы концы при ходьбе развивались бы за спиной. Из вытянутой холщевой сумки, которую путешественник держал у себя на плече, торчало несколько длинных свертков, определить содержимое которых так сразу было нельзя. Но троица головорезов, преградившая дорогу неизвестному, собиралась свое незнание быстро исправить.

— Явно не местный, — начал бурчать Сато еще из кустов. — Чистенький слишком… Может, лучше не связываться, а?

Никто из товарищей на эти стенания не обратил ни малейшего внимания. Сато издавна был законченным пессимистом и ныл всегда, так что бандиты больше бы удивились, если бы он вдруг промолчал. Вот тогда уж точно — жди беды.

Однако реакция странника, застигнутого, вроде бы, врасплох, оказалась совсем не той, что ожидали Тоси и его приятели.

— О, мужики! — звонко воскликнул путник, приветственно вскинул руку и ускорил свой шаг. — Вас-то я и ищу! Купите кирпич!

— Чего? — Сато первым вышел из ступора после такого предложения, а мелочь в зеленом за это время окончательно приблизилась к бандитам.

— Кирпич, говорю, купите, — из-под шляпы сверкнули голубые глаза, а в вытянутой руке паренек продемонстрировал опешившим грабителям прямоугольный кусок обожженной глины. — Недорого возьму.

— Зачем нам кирпич? — сказать ничего лучшего главарь не нашел.

— О! Универсальная штука! Можно дверь подпирать, можно бумагу от ветра прижимать, можно черепушку кому-нибудь раскроить. Берите, не пожалеете!

— Да не нужен нам твой кирпич! — рыкнул Тоси.

— Жаль, — пожал плечами путник. — Тогда к делу. Я вообще к вам от Кабана!

Повисла недолгая пауза.

— От кого? — переспросил, наконец, главный грабитель, наигравшись с мелким в гляделки.

— От Кабана, — с упором повторил тот, явно удивляясь отсутствию ожидаемой им реакции. — Ну, Кабан! Толстый Ляо! Он под Гнутым ходит, вы чё, братва?!

— Под кем ходит? — принял эстафету дурацких вопросов Секимори, третий представитель «дорожного кооператива».

— Вы и Гнутого не знаете? — опешил уже блондин. — Пацаньчики, вы вообще откуда? Это ж территория Вырвиглаза, а они с Гнутым с пеленок на одной ноге. Кореша не разлей вода. И по участкам у них давно все разбито, и доли рассчитаны, — неизвестный подозрительно прищурился. — Ребятки, а вы вообще местные?

— Да месяц, как здесь… в общем…. вот, — неизвестно зачем, выдал притихший Сато и поймал обжигающий взгляд от Тоси.

— Поня-я-ятненько, — протянул тип в шляпе, скрестив руки на груди. — Гастролеры. Да еще и без талона на прокорм! Попали вы, хлопцы!

— С чего это? — хмыкнул вожак.

— Не борзел бы, — посмотрел на него странный прохожий, с видом самурая обнаружившего в своей одежде вошь. — Вы, парубки, на чужой территории бомбите? Бомбите. Капусту рубите? Рубите. А маленькую дольку в большой общак приносить, кто будет? Может, командующий Ямамото? За такой беспредел, зёма, раскаленным ломом в заднице не отделаешься, уж поверь мне!

— Не пугай, пуганные мы, — осторожно ответил Тоси.

По-хорошему, давно бы было пора прибить этого клоуна, но червячок сомнений уже подтачивал главаря изнутри. А ну, как и правда, они нарвались на представителя большой организации? Ведь все знали, что где-то в Руконгае есть пара-тройка подобных. Тут попробуй только завали эмиссара таких вот серьезных людей. В пустыне и то отыщут, и на кол посадят. Бамбуковый. Это если повезет.

— Ты вообще кто сам-то такой?! — Секимори, который соображал туже всех, решил вдруг побыковать. — Явился тут шибздик из-за бугра и права качает!

— Чё?! — взбеленился мелкий. — Шибздик?! Охренел, репей подзаборный! Ты на кого батон крошишь, контрацептив! Совсем, сивоухий, рамсы попутал?! Пингвина тебе в печень!

— Тихо, свояк, ошибку поняли, не вопрос, — вскинул руки Тоси, вставая между Секимори и рассвирепевшим блондином.

— Ладно, косяк за вами, — поостыл неизвестный. — Короче, пацаны, базар короткий. Или со мной на поклон к Вырвиглазу сейчас все вместе топаем, или я вас на месте оформлю. Мне уважаемые люди право набирать зеленых давно доверили, так что мое слово кремень. А Вырвиглаз он того, престиж любит. Может даже покаянных малость прессануть, чтоб другим наука была. Да и погоняло ему набили не просто так.

— Лучше на месте, — сглотнул Сато.

— Что надо-то?

— Руку на самое дорогое и повторять за мной, — парень торжественно снял шляпу, являя свою лохматую шевелюру, и приложил свободную ладонь чуть ниже живота. — Сегодня мы, вступающие в ряды славных Пожирателей Смерти, принимаем этот путь без страха и сомнений! Отныне и навеки, нет для нас иного закона, кроме воли Темного Лорда! Да воплотятся все его планы и мечты! Возвысимся же вместе с ним, и будем награждены за преданность и старания! Каждому — по заслугам, от каждого — по способности! И сама смерть побоится нас и нашей решимости! — лицо парня приняло выражение среднее между священным трепетом и блаженным экстазом, а голос взлетел фальцетом к вершинам деревьев. — И эти слова скрепят обет наш во имя Темного Лорда, братья!!! Во славу ЕГО!!! Итадакимас!!! Фхтагн!!!

Бандиты, запинаясь в непонятных словах, кое-как домучили озвученную речь, испуганно косясь на свою неудавшуюся жертву.

— Поздравляю, теперь вы братстве, — снова спокойным тоном сообщил блондин, надевая обратно свою амигаса и подтягивая завязки. — Наш знак — свиное копыто. Пароль на вход в заведения для своих в этом месяце — «я те в морду дам!». Собрание профсоюза, как и всегда, четвертого числа в подвале бара у Мо.

— Так мы пойдем? — боязливо уточнил Тоси.

— Конечно! — улыбнулся парень.

Однако стоило бандитам сделать буквально всего пару шагов, как сзади громко раздался раздосадованный голос.

— Стоп, братва! А деньги?

— Какие деньги? — икнул главарь.

— Как какие? — округлил глаза поверенный Гнутого. — Членские взносы!

Угрюмо глядя вслед вышагивающему типу в зеленом кимоно, в одном из рукавов которого, кстати, позвякивала вся выручка грабителей за последнюю неделю, Тоси лишь недовольно теребил нижнюю губу. И все же, связываться с этим пареньком явно не стоило, равно как и с его покровителями. Еще неизвестно, что это за Темный Лорд такой. Хотя с другой стороны, они вроде как теперь тоже у него в подчинении.

— И чё делать будем? — спросил Сато, пребывавший в не менее подавленном настроении.

— Чё-чё, — передразнил Тоси, взвешивая в руке кирпич, все-таки всученный ему под конец беседы. — Пошли. Может, продадим кому-нибудь… вот это.

Увиденные мною районы Руконгая производили впечатление довольно… угнетающее. И это ведь, если верить канону, самые спокойные, тихие и благополучные кварталы. Да уж, дела. Что-то хреновый какой-то рай в этом мире. Грустно мне от него становится, а это ничем хорошо не кончится. Может, революцию какую замутить? Не, пока не время. А вот оставить такую фигню, как она есть, я не собираюсь. Не для того большинство этих людей прожили порядочную жизнь, чтобы теперь вот так… существовать. Но ничего, мы еще поборемся с классовым расслоением. Чуть попозже.

Дойдя до широкого канала, ограждавшего Сейретей от поселений «отребья и черни», я двинулся по прилегающим улицам, поглядывая в поисках переправы. Можно, конечно, и напролом сунуться, но у меня на сегодня было запланировано амплуа разведчика, а не тренировочного манекена для рядовых бойцов Готея-13.

Обнаружив искомое, я предварительно завернул в небольшую лавчонку, торчавшую на углу. Пока седой дедок-продавец, он же хозяин скромного заведения, наполнял и паковал выбранную деревянную коробку, я снял с него немного последних новостей и слухов. Удивительно, но осведомленность местного простонародья о том, что творилось в запретном городе, была достаточно глубокой и всеобъемлющей. Естественно, самым обсуждаемым событием здесь по-прежнему оставался побег Айзена и компании. Мелких подробностей торговец не знал, но зато всякое другое, вплоть до имени командира отряда риока, вторгнувшихся в Сообщество Душ накануне, выложил подчистую. Стоило лишь оставить на стойке еще пять монет сверх положенного, и меня не только признали почетным клиентом, но пообещали и в дальнейшем ждать в любое удобное мне время.

Нагрузившись покупками, я выдвинулся в сторону переправы.

— А я еще раз тебе повторяю, малыш. Я не могу пропустить тебя на ту сторону.

Великан Джиданбо тяжело вздохнул, рассматривая назойливого гостя, который все никак не хотел понять самых элементарных вещей.

— Вообще-то, Джиданбо-сама, с вашей стороны это довольно неучтиво!

Осуждающий перст взметнулся в небо, из-за чего зеленый рукав кимоно сполз вниз, демонстрируя бледную кожу путника.

— Что именно? — удивился стражник.

— Вы уже в третий раз называете меня «малышом». Я понимаю, что для вас, может быть, все, кто ниже двух метров, мелочь пузатая. Но лично меня такое отношение оскорбляет. Я невелик ростом и долгие годы пытался побороть такие комплексы, какие не снились даже Майлзу Форкосигану!

— Фолкос… Кому?

— Да, неважно! Проблема в том, что бередя мои старые раны, вы, пусть и не желая того, унижаете достоинство собеседника! В конце концов, Джиданбо-сама, я же не называю вас верзилой, сторожем или жирдяем!

— Я не толстый, — рефлекторно вырвалось у великана.

— Извините меня еще раз, Джиданбо-сама. Я боюсь сейчас вызвать ваше окончательное негодование, но мне отсюда, снизу, поверьте, виднее!

Шинигами угрюмо насупился, от чего его нижняя губа теперь почти касалась носа. Если бы не предельно учтивый тон мелкого зеленого недоразумения, он давно бы уже прогнал его отсюда. Но гость умудрялся ходить по самой грани, ни разу не сорвавшись.

— Прошу принять мои извинения, — выдавил из себя стражник. — Не знаю вашего имени…

— Притом, что ведете со мной беседу уже минут десять, — тут же укоризненно заметили из-под округлой соломенной шляпы, «уколов» Джиданбо еще раз. — Впрочем, я принимаю ваши нижайшие извинения и в ответ приношу свои. Мое имя Нацумару. Можно просто и Нацу, но исключительно для вас — Нацу-кун.

— Весьма приятно познакомиться, Нацу-кун.

Оба собеседника смолкли, выжидающе уставившись друг на друга. Ситуация повторялась, и гость опять не выдержал первым.

— Так вы пустите меня в Сейретей, Джиданбо-сама?

Великому герою Сообщества Душ всерьез захотелось опуститься на четвереньки побиться головой о брусчатку.

— Нацу-кун. Я. Не могу. Пропустить. Тебя, — по складам выдавил стражник.

— Но почему? — не верить в столь искреннее недоумение было нельзя.

— Исключительно только воины Готей-13, представители благородных семей, их свита и особо приглашенные гости могут входить в границы Сейретея. Таков закон.

— Кому подать апелляцию?

— Апел… Что? — от сложных слов, которыми постоянно манипулировал Нацу, у великану уже начинала болеть голова.

— Этот закон жутко не толерантен, к тому же мешает мне пройти. Поэтому его нужно изменить или отменить вообще. А значит, обязательно должен быть кто-то, к кому я могу обратиться с подобным прошением.

— Законы Сообщества Душ принимает Совет Сорока Шести.

— А находится он…?

Джиданбо кивнул на другую сторону канала.

— Блеск! То есть, даже для того, что обратиться с жалобой к Совету, вы меня все равно не пустите? — задумчиво выдал Нацу.

— Верно, приятель.

Молчание продлилось секунд пятнадцать.

— Джиданбо-сама?

— Да?

— Так вы пропустите меня в Сейретей?

Издав тихий вой, Страж Врат Белого Пути опустился на пятую точку и замотал головой. Мучитель терпеливо ожидал, сверкая глазенками из-под амигаса.

— НЕТ.

— Но мне надо, Джиданбо-сама!

— Зачем тебе туда надо?! — не выдержал уже шинигами.

— Отдать посылку, — не задумываясь, ответил Нацу и показал пальцем на стоявший у его ног большой короб, завернутый в вощеную бумагу.

— А кому предназначена эта посылка, Нацу-кун? Может быть, я могу вызвать кого-нибудь из Сейретея, кто просто ее заберет? — попытался ухватиться за соломинку великан.

— Не-е-е, Джиданбо-сама. Вряд ли тот, кому предназначено содержимое ящика, открыто признается в том, что действительно ожидает его. Да и вся его семья со слугами и охраной будут отрицать подобное, а мне придется тащиться обратно, к тому же без ужина…

— Там что-то запретное?

— Как сказать… С моральной точки зрения…

— Кому ты несешь посылку, Нацу? — прищурился Джиданбо.

— Я не должен говорить его имя, но, похоже, другого варианта уже попросту нет. Моему адресату стоило озаботиться моим беспрепятственным проходом в Сейретей заранее, но, видимо, что-то не получилось. Придется выкручиваться самому… Джиданбо-сама, — мелкий прохвост посмотрел на стражника с очень серьезным видом. — Пообещайте, что не выдадите эту тайну, иначе слухи мигом подорвут репутацию одного очень известного человека, а я вообще могу остаться без работы.

— Обещаю.

Сделав жест, чтобы шинигами приблизился, Нацу подался вперед и принялся шептать прямо в огромное ухо, при этом, не переставая активно жестикулировать. Лицо великана сначала удивленно вытянулось, потом вдруг стало розовым, а под конец приобрело примерно тот же вид, что бывает у людей, получивших пыльным мешком по голове, но не потерявшим сразу сознание. Вернувшись в обратное положение, Джиданбо несколько раз перевел прищуренный взгляд с Нацу на посылку и обратно.

— Не-е-ет, — все еще не веря, выдохнул гигант. — Чтобы капитан Кучики…

— Джиданбо-сама, умоляю, молчите! — вскинул руки курьер.

— Но как такое возможно?

— Аристократия, — пожал плечами Нацу. — Вечно у них всякие извращенные привычки и прочие фокусы начинаются от скуки.

— Капитан Ку… Этот человек не похож на того, кому нечем заняться, — не сдался так просто шинигами.

— Если ждете от меня подробного ответа, то у меня его нет, — парень в зеленом лишь развел руками, выражая свое бессилие. — Может у них там это уже, пустые знают, сколько поколений практикуется. В закрытой среде, так сказать. А клиент моего нанимателя тот еще почитатель традиций.

— Это да, — Джиданбо почесал затылок и сдвинул феску набок.

— Так что по поводу моего пропуска в Сейретей, Джиданбо-сама?

На этот раз хмурый стражник вопрос просто проигнорировал, серьезно задумавшись. В такую щекотливую ситуацию ему не приходилось попадать за все триста лет свой службы у врат. Но кто бы мог представить себе подобное? Капитан Кучики, и вдруг такое! Такое! Бр-р-р… От одной только мысли об этом, великану становилось противно.

Может быть, Нацу-кун попросту врет? Можно, конечно, попросить его открыть коробку и посмотреть… Но заглядывать в подобную посылку Джиданбо что-то совсем не хотелось. А вдруг, как раз, и вправду?

— Что-то случилось, Джиданбо-сан?

Тихий вежливый голос отвлек стража от размышлений.

— Кира-сан! Вернулись с задания?

— Ну, да…

Появление лейтенанта третьего отряда неожиданно сильно обрадовало Джиданбо. Ведь теперь у него появился один весьма реальный вариант, как избавиться от вежливого, но слишком назойливого визитера.

— А? — от вида громадного стражника, радостно подскочившего на ноги со всем шумом и грохотом, сопутствующим данному процессу, Идзуру немного оторопел.

— Кира-сан! Окажите мне услугу!

— Я… С радостью, конечно, но…

— Нацу-кун! Познакомься, это лейтенант Кира Идзуру, — терять полученную возможность Джиданбо не собирался. — Он только что любезно согласился проводить тебя до поместья семьи Ку… до нужного тебе поместья!

— На что я согласился?!

— Джиданбо-сама! Это же отличная новость! Кира-сама! Спасибо вам огромное!

Что непонятное и зеленое уже закружилось вокруг лейтенанта, не давая ему возможности для отступления и подталкивая в сторону моста.

— Я всегда знал, что офицеры Готея самые отзывчивые люди в Сообществе Душ! Еще бы! Разве можно быть нехорошим человеком на такой ответственной работе? Конечно же, нельзя! А главное, как удачно! Я ведь и вправду не знаю дороги! Первый раз в Сейретее! Кстати, Кира-сама, меня зовут Нацу! Ах, да Джиданбо-сама меня уже представлял! Вы, значит, из третьего отряда? Третий это, кстати, по классу или, просто, по нумерации? А то я знаю некоторые структуры, где это дело совмещают. Вы, Кира-сама, что-то грустный какой-то? Устали после задания? А что за задание? Хотите я вам хороший анекдот расскажу? Сразу развеселитесь и полегче станет…

— А… Я… Ну… — Идзуру удавалось вставлять лишь что-то односложное в паузах между фразами, которыми Нацу трещал буквально без умолку.

Глядя вслед этим двоим, Страж Белого Пути довольно выдохнул. Однако кое-что из подробностей последнего разговора невольно напомнило о себе, заставляя Джиданбо вновь помрачнеть.

— Говорить в открытую, конечно, нельзя, — пробормотал великан. — Но в открытую я и не буду. Так, вскользь поспрашиваю… Ну, мало ли, кто что когда подмечал…

Как я и рассчитывал несчастный лейтенант удрал от меня спустя минут десять. Гнаться за ним мне не захотелось, да и предлог Идзуру сочинил вполне себе складный. Кому же еще, в самом деле, теперь, когда здесь нету Гина, приглядывать за рощей хурмы на территории, подведомственной третьему отряду? К тому же, перед всем этим Кира, разумеется, якобы случайно, узнал и о содержимом моей посылки, и о том, кому же она предназначена. Вот такой из меня хранитель чужих несуществующих тайн.

За неимением гида, я устроил себе прогулку по Сейретею в вольном стиле, вдоволь налюбовавшись на роскошные дома за высокими белыми заборами и другие местные достопримечательности. Жаль только фотика с собою не было. Старый мне Улька так и не вернул, а подцепить где-нибудь новый мне помешала встреча с Сой Фон. Заодно было присмотрено пару мест, что числились в том списке заданий, который за пять минут до отъезда подсунул мне Ичимару.

Последним пунктом экскурсии стало здание Академии шинигами, от которого в этот час уже расползались во все стороны веселые стайки учащихся. Миновав широкую площадь и пробравшись к местному аналогу информационного стенда, я прилепил поверх деревянных табличек листок бумаги и, насвистывая, двинулся обратно, посматривая по сторонам в поисках подходящих людей.

Незатейливая надпись на оставленной бумажке гласила примерно следующее:

Кстати, именно последний пункт я и собирался нарушить в ближайшее время. Получить информацию о расположении нужного казарменного комплекса, удалось, набившись в компанию двух симпатичных студенточек. Поначалу девчата поглядывали на меня как-то насторожено. Но отношение сразу поменялось, как только выяснилось, что я лучший друг (все еще не закончившегося) детства капитана Хицугаи. Ну а после того, как я пообещал подарить им фотографию сонного «Широ-куна» сразу после побудки, меня потащили дальше чуть ли не на руках. Кстати, обещания надо держать…

Тепло распрощавшись с тайными фанатками няшных капитанчиков, я вступил на опасную территорию, более известную как квартал отряда номер одиннадцать. Вероятно, бродить по этим переулкам можно было часами, благо топографический кретинизм считался здесь признаком хорошего тона, и спрашивать дорогу было все равно бессмысленно. Тем не менее, весь процесс поисков завершился практически сразу, едва приличия оказались отринуты, и я позволил себе взобраться на ближайшую стену. Нужный дворик с характерной фигурой на дощатой веранде обнаружился спустя всего три минуты плутания по скатам из желтой черепицы. Прыжок в густую траву, и уже ничто не отделяло меня от очередной изощренной формы самоубийства.

— Кен-чан! А кто это? — первой меня обнаружила, конечно, Ячиру.

Скучающему капитану, предававшемуся процессу созерцания закатного неба, на такого, как я, было накласть с высокой башни. И это меня вполне устраивало!

Еще на подходе вытащив из плечевой сумки заготовленные подарки, я, весело улыбаясь, добрался до помоста, и вручил лейтенанту коробку со сладостями. После такого жеста дальнейших вопросов не последовало. Пока конфеты исчезали с пугающей скоростью, у меня получилось водрузить свою «посылку» на пол веранды рядом с Зараки. Усевшись на короб, я стал доставать капитану хотя бы макушкой до плеч. Что сразу же и не преминул отметить, ухватив со столика рядом с шинигами расписную керамическую бутылочку с характерным запахом.

Хлебнув из горла, я пришел к выводу, что все-таки японцы — редкостные извращенцы. А кто еще мог сделать своей традицией распитие такого напитка как сакэ, да еще и теплого? Эх, сейчас бы водочки да под селедочку. Или с сальцом и жареной картошечкой…

На мою последнюю наглость Кенпачи все-таки отреагировал. Брошенный искоса, взгляд единственного открытого глаза сам по себе придавливал не хуже бетонной плиты.

— Привет, — откликнулся я, допивая остатки гадости и поворачиваясь к чумазому розовому ужасу. — Ячиру-тян, нам с Кен-чаном надо поговорить серьезно. Так что вот, пойди пока, поиграй где-нибудь рядом.

Бумажный змей, украшенный яркими блестками и черепушками, был встречен на ура, и спустя пару мгновений по дворику уже носился радостный торнадо.

— Ну, и кто ты такой? — поинтересовался, наконец, Кенпачи с заметной ленцой.

— Нацу, — с таким собеседником разводить политесы смысла не было никакого.

— И какого лешего ты приперся?

— Хочу обсудить с тобой один такой очень важный вопрос, Кенпачи. Который, кроме меня, никто поднять не решится. Считай, что я твоя совесть, давно потерянная в детстве, и прекрасно жившая до этого дня отдельно, но вот теперь решившая вдруг пробудиться по одной немаловажной причине. Кенпачи, твоя жизнь сплошное сражение, да к тому же и лет тебе уже немало…

Занятно, а сколько ему и вправду? Так-то по внешнему виду ни за что не поймешь. Вон, дуб какой вымахал! Интересно, а если его срубить, то по кольцам годовым можно будет определиться? Не, навряд ли…

— Вот и скажи мне, капитан, ты задумывался хоть раз о том, что будет с ней? — мой палец указал в сторону скачущей Ячиру. — После того, как ты найдешь того самого-самого достойного врага?

Ответом мне был лишь еще один скучающий взгляд.

— Ты только не подумай, что я лезу к тебе в душу, Кенпачи. Я не такой идиот, и слышал, что последний, кто пытался это сделать, в итоге туда же тебе и наплевал. Собственными зубами. Но неужели судьба этого существа совсем не заботит тебя? Ты вот себе хотя бы представляешь, что может вырасти из этого милого создания, если так и дальше будет продолжаться? Вот взять для примера Куротсучи.

Рука Зараки, уже тянувшаяся к рукояти меча, остановилась.

— Причем здесь этот ходячий гнойник?

Отлично, вот наш клиент и дозрел!

— Для примера, я же сказал. Думаешь, он такой от рождения? Не-е-е, фиг вам! Все как раз от воспитания. Неполная семья, недостаток родительского внимания, дурная компания, наркотики — и что имеем в итоге? Совершенно полный отрыв мозга от туловища. Причем, в буквальном смысле. Видел я эту его банку с формалином, то еще зрелище. Но при этом, я могу тебе гарантировать, что внутри у Маюри по-прежнему нежное детское сердце. Я даже примерно догадываюсь, у кого он его вырезал.

— Она не будет такой, — буркнул Зараки, осушая очередную бутыль.

— Ты в этом настолько уверен?! Ее детство проходит в компании полнейших отморозков, больных жаждой крови! И она уже тиранит их, как хочет! Представь, что получится лет через десять, и особенно если рядом уже не будет тебя!

— И какого хера ты предлагаешь? — еще угрюмее рыкнул Кенпачи.

— В такой ситуации единственный выход, который реально осуществим, это появление у Ячиру второго полноценного опекуна, который бы смог решить все вопросы по… э-э-э… женской части. Тебе надо жениться!

— На ком?! — искренне расхохотался Зараки.

— Ну, если ты спрашиваешь мое мнение, то…

Иногда я сам себе поражаюсь. Вот, как сейчас. У меня была конкретная цель и четкий путь к ее достижению. А что в итоге? Увлекшись расписыванием ужасов дальнейшей жизни розовой няшки, я сам реально испугался за ее светлое будущее. Меня накрыл ужас, стоило только на минуточку представить себе, что может вырасти из Ячиру при таких «заботливых родителях» как Сойка и Кенчи. Мать моя Хоугиоку! Да нет, в том, что такая ячейка общества сможет сформироваться, я по-прежнему не сомневался. Но какое чудовище она породит? А если вдруг не одно?! Это ж получается, я своими же руками подкладываю бомбу замедленного действия под собственную беззаботную старость. В трансформацию этой парочки капитанов в милых и ласковых семьянинов мне верилось слабо, а вот в том, что их детишки смогут запросто вывести со свету весь мой вид, сомневаться что-то не приходилось. Не, не, не! Ну, его на хрен такие эксперименты! Опять же ребятенка жалко… А что касается Сойки… Решим наши с ней разногласия как-нибудь по-другому…

— Единственным нормальным вариантом, который хоть как-то сможет уравновесить твою еба… брутальность, — поправился я, — мне видится… капитан Унохана.

Повисла тишина, лишь со стороны слышался детский смех, да тихо звякали колокольчики в волосах у Кенпачи. Чтобы не терять времени, я споро начал подчищать со стола все оставшиеся закуски. Хоть и пустой, но как-никак, с утра не жрамши…

— Так что скажешь, Кенчи?

— Я скажу, что итак уже выслушал весь этот бред, — произнес, наконец, Зараки, не глядя сейчас на меня. — И не понимаю, как ты до сих пор еще жив. А пока я этого не понимаю, иди-ка ты отсюда на хер…

— Прости, Кенпачи, но так дела не делают. Раз уж я подвязался быть твоей совестью, то не отстану, пока не услышу «да»!

Капитан вновь вперился в небо, продолжая меня игнорировать. Ладно, не хотелось, но видно придется зайти с козырей.

— Кен-чан, а если я тебе сейчас рожу набью?

Медный профиль Зараки медленно обернулся ко мне, растягивая губы в улыбке.

— А ты не из трусливых, малявка.

— Да нет, просто неадекватный самую малость, — хмыкнул я, громко хрустнув костяшками пальцев на правой руке. — К тому же, после хорошего ужина я практически бессмертен, знаешь ли.

— Дя-яденька!

Сообразить откуда доносится этот голос, равно как и понять, что кто-то уже почти минуту настойчиво дергает его за рукав, вышло у Иккаку не сразу. Правда, у такой необычайной рассеянности третьего офицера были вполне объективные причины. Едва вернувшись из патрулирования в мире живых, Иккаку и Юмичика направились к казармам родного отряда, чтобы развеяться и отдохнуть. Но вместо запланированных мероприятий их ожидало зрелище полного хаоса и разгрома, как будто всю территорию, числившуюся за их подразделением, старательно обработал повар-титан, вооруженный молотком для отбивания мяса. Здания и ограждающие стены превратились в груды битого камня и поломанных досок. И даже брусчатка на мостовой носила на себе следы неизвестного катаклизма, покрывшись глубокими трещинами.

— Дя-де-нька монах!

— Я не монах, — рефлекторно огрызнулся Иккаку.

— Ой, извините. Я не знал, что вы просто лысый…

Несмотря на все происходящее, от такого заявления к лицу шинигами прилила кровь. Подобной наглости в общении с ним уже давно никто себе не позволял. Ну, кроме, разве что лейтенанта…

— Я не лысый!!! — громко рыкнул офицер, все-таки обернувшись, и удивленно замер, так и не обнаружив искомого нахала.

В поле зрения Иккаку возникла рука в зеленом рукаве и сделала указующий жест вниз. Третий офицер невольно проследил по направлению и только тогда сообразил, что его оппонент не превосходит в росте и полутора метров.

— Я не лысый, — повторил Иккаку уже более спокойным тоном.

— Я и спорить не буду, вы очень даже волосатый, — покладисто согласился блондинистый коротышка, разглядывая шинигами из-под большой соломенной шляпы.

— Ты вообще кто, твою мать?! — не пытаясь сдерживаться, перешел к сути дела Иккаку. — И что здесь произошло?!

— Понятия не имею, — пожал плечами паренек в зеленом праздничном кимоно и желтом шелковом шарфе. — Я мимо шел, а тут: трах, бабах и прочие извращения. Я спрятался, пока все не закончится, а потом, когда стихло, вылез, а тут и вы уже подошли. Мне вообще-то в десятый отряд было нужно, — парень красноречиво посмотрел по сторонам на панораму развалин. — Надеюсь, это не его казармы? А то, как-то неудобно выйдет…

— Нет, здесь располагается…. располагался одиннадцатый отряд, — хмуро буркнул Иккаку.

Но тут на счастье офицера из-за кирпичной кучи, на месте которой еще совсем недавно была столовая, выскочило несколько шинигами со знакомыми физиономиями.

— Третий офицер! — замерли бойцы, склоняясь в полупоклонах.

— Что здесь творится?!

— Произошло нападение на капитана Зараки! По Сейретею объявлена тревога! Входы в город блокированы! Как хорошо, что вы успели вернуться! А то мы прямо не знали, что делать… — наперебой заголосили солдаты.

— Что с капитаном? — перебил их Юмичика. — Лейтенант Кусаджиши?

— Их отыскали и уволокли к себе эти вонючки из четвертого отряда!

— Где нападавшие?!

— Э-э-э… ну… мы не знаем, — пригнув голову, выдавил из себя крайний боец.

— ЧТО?!! — взорвался Иккаку.

— Дяденька не-монах! — на этот раз шинигами дернули за рукав сзади с такой силой, что разворачиваться уже не пришлось. — Вы обо мне не забыли?

— Ты тут еще на нашу голову, — раздраженно выдохнул офицер и, не задумываясь, ткнул пальцем в ближайшего подчиненного. — Ты, отведи быстро парня в десятый отряд. Всем остальным прочесывать местность! Искать нападавших!

— Лабораторные крысы пожаловали, — сообщил приятелю Юмичика, смотревший в другую сторону. — Куротсучи-то что здесь нужно?

— Разберемся, — отмахнулся Иккаку.

Странно, но почему-то офицеру на пару мгновений показалось, что он уже где-то видел этого мелкого парнишку, который под сопровождением недовольного рядового уже исчез за углом. Но, времени на это не было, и шинигами выкинул лишние мысли из головы, зашагав навстречу «незваным гостям».

— Эй, мензурки копченые! Вы какого демона тут забыли?!

Через час с небольшим в зале собраний капитанов глава исследовательского института коротко отчитался по ситуации.

— Выброс реяцу, зафиксированный нашей аппаратурой, характерен природе пустого. Его уровень приблизительно соответствует тому, что можно классифицировать, как вастер-лорд, — на лицах слушателей появилось заметное напряжение. — К сожалению, это все, что я могу сказать на данный момент. Взятые нами на месте сражения образцы духовной энергии продемонстрировали необычайно быстрый период распада частиц и высокую абсорбцию когнитивных циклов. Ни одна известная мне инертная среда не оказалась способна к их сохранению…

— А можно чуть-чуть попонятнее, — попросил Кёраку с добродушной улыбкой, и добавил с легким сарказмом. — Для не столь одаренных слушателей?

— Мы потеряли все образцы, — поморщившись, признался Маюри. — Все до единого.

— То есть полностью облажались? — уточнил Кёраку еще раз.

Прежде, чем вскинувшийся ученый попытался ответить, обоих капитанов прервал негромкий стук трости о доски пола.

— Благодарю за доклад, капитан Куротсучи, можете вернуться на место. Что с состоянием капитан Зараки и его лейтенанта? — на последнем слове старческий голос командующего Ямамото немного дрогнул.

— Жизнь командира одиннадцатого отряда уже вне опасности, — ответила Унохана. — У него было серьезное духовное истощение и несколько глубоких рубленых ран, но ничего такого, с чем мы бы не справились. Что касается Ячиру, то она совершенно не пострадала, но поскольку покидать своего капитана ей не захотелось, мои люди также доставили в госпиталь и ее.

— Она что-нибудь говорила о нападавшем?

— Только то, что он белый, веселый и добрый, — развела руками глава врачевателей.

Теперь на лицах капитанов застыло уже недоумение. Никто не заметил, как на последних словах Уноханы внезапно вдруг напряглась начальница онмицукидо, стоявшая с самого краю шеренги.

— Это странно, — подытожил Ямамото. — Капитан Сой Фон, как продвигаются поиски?

— А? — вопрос командующего явно вырвал девушку из каких-то собственных мыслей, но она собралась практически мгновенно. — Группы из всех отрядов прочесывают местность. Вокруг Сейретея опущена защитная стена. Охрана аристократических семей также извещена. Дополнительные патрули спустились в канализационные стоки, но пока никому не удалось обнаружить даже остаточных следов неизвестных. Ни пустых, ни каких-либо иных риока. Группы моих дознавателей уже опрашивают стражей ворот на предмет проникновения в город необычных личностей в последние дни.

— Хорошо, будем сохранять бдительность, и посмотрим, как станут развиваться события.

А за полчаса до этого в офицерской казарме десятого отряда собиралась к выходу жутко недовольный лейтенант упомянутого подразделения. Вся эта внезапная тревога и суета были настолько не вовремя, что Рангику хотелось завыть от досады. Но, что тут поделать? Служба есть служба, даже если у тебя на этот вечер были совсем другие планы.

Убедившись в своем безупречном внешнем виде, лейтенант шагнула к двери и, распахнув ее, едва не споткнулось о весьма необычного гостя в зеленых одеждах, державшего в руках объемную сумку со свертками и еще более крупную коробку.

— Мацумото-сама! — благоговейно воскликнул визитер, сбивая на спину круглую амигаса, оставшуюся болтаться на шее из-за завязок. — Как же я рад познакомиться с вами! — после чего, переведя, взгляд чуть выше, парень добавил. — И с вами тоже.

Остолбеневшая Рангику не сразу уловила суть сказанного, задав в такой ситуации лишь самый банальный вопрос.

— Ты кто?

— Я? Лишь скромный курьер, которому было даровано счастье, доставить вам это письмо, — в руке у блондина и вправду возник белый запечатанный конверт. — Кстати, если захотите воспользоваться моими услугами, меня зовут Нацу. Для вас сделаю скидку процентов… — взгляд посыльного вновь переместился вниз. — Процентов в восемьдесят! Да!

Удачно подвернувшийся под руку веер огрел нахала по голове.

— Письмо давай, коммерсант.

Хотя Мацумото и нужно было спешить, но сейчас она не торопилась, благо официальная причина слегка припоздать у нее теперь вполне имелась. Разорвав конверт, лейтенант вытряхнула на ладонь небольшой листок с характерной разметкой. Наметанный глаз Рангику сразу опознал в нем «талон заказа», какой часто выдавали клиентам в богатых сейретейских лавках.

— И что это? — решила она все-таки уточнить.

— Момент, — подорвался Нацу и, перепрыгнув через порог, выхватил бланк у Рангику. — Так-с, — глянув на бумажку, курьер почесал затылок. — А понял! Это у нас квитанция на получения заказа в швейной мастерской «Сестры Чань»! Вещь вы сможете забрать завтра после полудня!

«Сестры Чань» — была одной из самых известных мастерских, получавшая заказы почти от половины аристократических семей Сейретея. Но и цены у них были соответствующие. Уж в этих вопросах Мацумото разбиралась прекрасно.

— Я что, должна его оплатить?

— Нет, — покачал головой Нацу и указал на отметку в талоне. — Предоплата внесена на всю сумму заказа.

— Но что это?

— А я откуда знаю? — блондин протянул бумажку обратно шинигами и широко улыбнулся. — Мое дело передать, а чего и куда, это не ко мне.

— Хм, ладно, — Рангику спрятала странную квитанцию за отворот пояса и снова посмотрела на Нацу. — Вообще-то в этот момент ты по правилам должен уйти, к тому же я опаздываю.

— Мацумото-сама, — мелкий наглец сложил молитвенно лапки и уставился на лейтенанта двумя бескрайними синими озерами, причем на этот раз он глядел ей именно в глаза. — Ночь на дворе, Сейретей блокирован, чудовища бродят по улицам! И идти мне некуда. А я, между прочим, с утра с посылками бегаю, маковой росинки в рот не брал, и вообще уже неделю нормально не пыхал. Мне бы хоть стаканчик воды, а то есть так сильно хочется, что и переночевать не с кем… то есть, негде!

— Вот как значит? — наглости этого парня можно было лишь позавидовать.

Пока Рангику еще раздумывала, Нацу продолжал преданно смотреть на нее, а потом еще и начал тихо поскуливать.

— Хорошо-хорошо, — сдалась девушка.

— Спасибо, Мацумото-сама!

В процессе нескольких попыток отодрать от себя это чудо Рангику уже пожалела о своем решении. Время меж тем продолжала убегать…

— Так, только ничего ту не трогай. Я думаю, скоро вернусь…

— Мацумото-сама, я знаю, у вас фотоаппарат есть?

Лейтенант, уже перешагивавшая порог, обернулась.

— Есть. А тебе зачем?

— На-а-адо, — протянул курьер, сверкая озорными искрами в глазах.

— В том шкафу должен быть, — указала Рангику. — На верхней полке.

— Здесь? — Нацу подскочил к створке и, используя вместо подставки большую коробку, запакованную в вощеную бумагу, «нырнул» вовнутрь.

— Кстати, а это у тебя что?

— Посылка, — послышалось из шкафа.

Через секунду ехидно улыбающаяся физиономия Нацу появилась обратно.

— Мацумото-сама, а угадаете с чем и кому?

В особой палате отдельного госпитального крыла медленно открыл глаза человек, лежавший на широкой кровати и перемотанный бинтами не хуже египетской мумии.

— Кен-чан очнулся! — тут же раздался рядом радостный возглас.

Некоторое время спустя в комнате уже были все старшие офицеры четвертого отряда.

— Зараки-сан, как вы себя чувствуете? — улыбаясь, спросила капитан Унохана.

— Бывало и хуже, — выдал вполне ожидаемый ответ Кенпачи.

— Зараки-сан, вы помните, что случилось?

— Ну, — криво усмехнулся под бинтами капитан. — Сначала была первая бутыль, потом вторая, на седьмой все стало немного смутно…

— Вы помните, кто на вас напал? — не выдержав, влез третий офицер Ясотика.

— Смешной такой, — от этого заявления медики немного опешили. — Нет, не помню… Но я хочу встретиться с ним еще раз!

Кенпачи попытался подняться, но вспыхнувшая печать охранного бакудо не дала ему этого сделать.

— Что за?!

— В вашем состоянии нужны как минимум сутки покоя, — с привычной улыбкой сообщила Унохана. — После этого мы сможем вас отпустить, Зараки-сан.

— Предусмотрели все, — прищурился Кенпачи, явно собираясь сказать что-то еще, но вдруг осекся, как будто ему в голову пришла какая-то совершенно посторонняя мысль. — Хм… Вы двое, — капитан мотнул головой в сторону Исанэ и Ясотики, — вышли на три минуты…

— Но…

— Идите, — не дала запротестовать подчиненным начальница госпиталя.

— О чем они там говорят? — не унимался третий офицер, нарезая круги по коридору.

— Уверена, Унохана-сама расскажет нам все, если сочтет это нужным, — повторила уже в который раз лейтенант, которую и саму терзало не меньшее любопытство.

Дверь палаты наконец-то открылась, и в коридоре появилась глава четвертого отряда. Видя, вопросительные взгляды подчиненных, Унохана слегка усмехнулась.

— Нам нужно быстро все подготовить для более детального обследования капитана Зараки. Хотелось бы ошибиться, но возможно, он получил не только физические травмы в этом бою, — понимая, что такой ответ ничуть не проясняет для остальных происходящее, Рецу тихо добавила в самом конце. — Капитан Зараки только что попросил меня, в случае его внезапной смерти, стать официальным опекуном Ячиру.

— Э-э-э… — явно подвис Ясотика.

— Но вы бы, скорее всего… — начала Исанэ, но так и не договорила.

— Да, — кивнула Унохана, — но раньше Зараки-сан никогда не просил о чем-либо подобном кого бы то ни было. И это необычно.

Капитана зашагала по коридору, а оставшиеся офицеры переглянулись.

— Ты хоть что-нибудь понимаешь? — спросила девушка.

— А что тут понимать, — хмыкнул третий офицер. — По-моему, Унохана-сама и так сказала все предельно ясно. Кто бы ни дрался с этим психом, он или окончательно выбил ему мозги, или наоборот вправил их остатки на место. А вот какие последствия могут быть у любого из этих вариантов, предугадать не сможет уже никто!

— Джиданбо, я еще раз спрашиваю. Проходил ли в последнее время через твой пост кто-то странный или необычный? — начальник оперативной группы ритейтай из второго отряда посмотрел на великана настолько сурово, что даже тот от этого поежился.

— Не совсем, — неуверенно выдал стражник.

Дознаватели переглянулись, обмениваясь какими-то знаками.

— «Не совсем». Это как? — хмыкнул старший.

— Он необычный был, да, но точно неопасный.

— Об этом уже нам судить, — отрезал особист. — Как выглядел неизвестный?

— Почему неизвестный? — удивился гигант. — Его зовут Нацумару, он мне представился.

— И зачем сюда пришел этот Нацумару?

— Ну… — Джиданбо снова замялся. — Он… Ему нужно было посылку передать.

— Что в посылке? Кому адресована?

Стражник внезапно залился алой краской и замотал головой.

— Я не могу вам сказать!

— Что?! — булькнул от удивления ритейтай. — Ты хоть понимаешь, что ты несешь, и как это выглядит со стороны?! Чужак проник на охраняемую территорию с коробкой, в которой было неизвестно что! После этого в самом сердце Сейретея произошло нападение на одно из капитанов Готея! А человек, пропустивший этого неизвестного, отказывается отвечать на вопросы и покрывает его!

— Да не смог бы Нацу такого, к тому же я попросил лейтенанта Киру из третьего отряда его проводить…

— Что было в посылке?! — дознаватель не дал Джиданбо «съехать с темы». — И главное, кто ее получатель?!

Великан покраснел еще больше и посмотрел по сторонам, чтобы убедить, что набережная совершенно пуста и поблизости никого точно нет. А затем, собравшись с духом, стражник быстро ответил. В повисшей тишине было слышно, как в ближайших домах Руконгая «напевают» сверчки. Но буквально через секунду идиллия была полностью разрушена, когда под натуральный взрыв конского ржания оперативники онмицукидо попадали на брусчатку, хватаясь руками за животы и плача от смеха.

После ночных бдений и патрулирования заданного района, которые так и остались пустой тратой времени, сил у капитана Хицугаи хватило лишь на то, чтобы доползти до кровати, раздеться и рухнуть лицом на подушку, захрапев практически сразу.

Рассвет, забрезживший за окнами, не потревожил покоя Тоширо. Зато, это сделал громкий стук, причем стучали не в дверь, а в оконную ставню. Хицугая стоически храпел дальше, но неизвестный был не менее настойчив, продолжая барабанить все громче. Наконец, не выдержав такого издевательства, сонная тушка капитана подняла сама себя с постели и на полном автомате двинулась к окну.

Распахнув деревянные створки, Тоширо сонно прищурился. В следующую секунду его заспанную моську осветила яркая вспышка. Сонливость тут же сменилась удивлением, на что последовали вторая вспышка и новый щелчок фотокамеры.

На ветке раскидистого дерева, прямо за окном, находившимся, кстати, на третьем этаже, удобно устроился лохматый парень в зеленом кимоно и вершил свое дело, похоже, ничуть не стесняясь реакции капитана. От такой дерзости лицо у Хицугаи сразу же заледенело, только лишь начал немного дергаться левый глаз. А неизвестный папарацци совершенно спокойно отклонился от объектива и, улыбаясь, посмотрел на Тоширо.

— Кто это у нас такой сердитый? — спросил фотограф сюсюкающим тоном. — Нет-нет-нет, такие сердитые нам не подходят, — и вдруг неожиданно сочно зевнул.

Организм капитана еще не отошел до конца от полудремы, и, прежде чем Тоширо, успел сообразить, его рот раскрылся в ответном зевке. Что незамедлительно и было заснято в цифровом формате.

— Ах ты гад! — сорвался командир отряда номер десять и так резко ринулся в окно, что едва не вывалился наружу.

Однако его оппонент с ловкостью дикой обезьяны уже слетел вниз, прыгая по веткам, и, размахивая фотоаппаратом, бросился прочь, крича на бегу:

— Широ-кун! Это все только ради тебя самого! Потом спасибо скажешь!

— Паразит, — выругался Хицугая, присовокупив к этому еще пару руконгайских идиом.

Первым порывом Тоширо было броситься в погоню, но сообразив, что преследовать эту скотину по улицам в одной пижаме было бы чревато, капитан метнулся обратно в комнату за формой. Путаясь в собственной одежде и спотыкаясь, Хицугая выскочил в коридор и скатился вниз по лестнице, не прекращая ругаться. То, что кусты под тем самым окном все это время сотрясались от беззвучного хохота Рангику, ее начальник так и не заметил.

Несмотря на вечернее происшествие, утреннее собрание капитанов прошло на удивление спокойно и тихо. Немного выбивался из общего фона взлохмаченный капитан десятого отряда. Судя по пятнам на одежде и общему возбуждению, Хицугая либо до сих пор так и не ложился спасть, либо успел уже очень бурно провести пару последних часов после подъема. Во всяком случае, низкорослый капитан явно порывался уйти со встречи пораньше, ссылаясь на очень важное неоконченное дело. Видя подобное состояние Тоширо, первым вопрос о стимуляторах, принимаемых им, видимо, чисто из любопытства задал Куротсучи. Ну, а уж после этого заботу решили проявить и Унохана с Укитакэ, чем довели парнишку до нервного тика.

Ничего другого интересного на собрании Бьякуя так и не заметил. Никаких нарушителей за ночь на территории Сейретея обнаружить не удалось, а поэтому было по умолчанию постановлено, что Зараки уничтожил своего противника. Осадное положение с города снималось, а усиленные дозоры распускались по казармам для повседневной службы.

Возвращаясь обратно в родовое поместье, Кучики пребывал в благостном расположении духа, насколько это для него вообще было возможно. Пройдя на внутреннюю территорию дома и отдав несколько распоряжений смотрителю, Бьякуя вышел в сад, чтобы лишний раз насладиться подчеркнуто простой и, в тоже время, идеальной красотой этого места. Выложенная камнем дорожка привела капитана на берег одного из прудов, где порою было так приятно побыть в одиночестве и поразмыслить о вечных истинах и потерях, постигающих каждого…

Небольшое отклонение в привычной картине поначалу не бросилось Бьякуе в глаза. Но прошло несколько минут, и Кучики понял, что под ветвями раскидистой ивы на самом берегу искусственного озера сидит кто-то еще. Изумлению капитана не было предела, когда приблизившись, он обнаружил там незваного гостя.

Неизвестный наглец в зеленом кимоно и с волосами платинового оттенка по-хозяйски устроился в тени на раскладном табурете. Ростом вторженец был весьма невелик, при этом в руках он сжимал длинную удочку. Заброшенная леска тянулась в сторону пруда, на идеально ровной глади которого покачивался большой цветастый поплавок. Вода в озере была настолько прозрачной, что было видно, как у крючка с жирным червем уже нарезают круги большие радужные карпы, специально запушенные и выращенные в этом месте для услаждения истинных созерцателей гармонии.

Почти целую минуту Бьякуя «переваривал» увиденное, пытаясь хоть как-нибудь внятно сформулировать свою реакцию на подобную дерзость. И все же железный самоконтроль сделал свое дело, и, положив кисть на рукоять катаны, Кучики сделал еще несколько шагов в сторону наглеца.

— Что…

— Т-ш-ш-ш! — оборвал капитана громкий шепот низкорослого рыболова. — Не шуми, всех кабанов подводных мне распугаешь…

Бьякуя мотнул головой, отгоняя странное наваждение. На секунду ему вдруг почему-то показалось, что самым правильным будет сейчас, развернуться и уйти, оставив блондина-коротышку в покое, раз и навсегда. Но задетая гордость не позволила Кучики поступить подобным образом. Хватало уже и того, что Женский Клуб повадился проводить в его поместье свои собрания, а уж подобное…

— Что это такое? — не так громко и делая паузы между словами, спросил, наконец, капитан.

— Заметил? — по-прежнему не оборачиваясь, отозвался паренек. — Да, тут такие не делают. По спецзаказу достали, из мира живых. Шведский спиннинг, катушка родная, а вот леска немецкая, — рыбак любовно погладил удочку. — Не, я, конечно, хотел и катушку немецкую поставить, но это ж надо отдельной заявкой через очередь, да и ждать потом полгода еще, а опробовать-то хочется побыстрее…

— Я не об этом, — рука Бьякуи медленно и тихо извлекла занпакто из ножен. — Что ты здесь делаешь, и по какому…

— О, спасибо, кстати, что напомнил, — отвлекаться от созерцания своего поплавка рыбак и не думал. — Парень, ты бы тут не отсвечивал так сильно, а? Не равён час, приметят тебя тут, и меня заодно спалят. Ладно, если охрана или лакеи-полотеры какие, от них-то и убежать можно. А если вдруг сам хозяин заявится? Мне с ним встречаться никак нельзя. У меня нервишки ни к черту, да и сердечник барахлит. Загнусь, как пить дать…

— Вообще-то…

Но договорить, Бьякуи было не суждено и в этот раз.

— Ты о местном-то бонзе слыхал? Страшный человечище говорят, уже пятерых в особую палату к Унохане-сан отправил. С этим, как его… А! С гомерическим припадком в острой форме. Короче, уржались ребята до разрыва в кишках.

— Уржались? — повторил Бьякуя смутно знакомое слово.

— Ага, словили «ха-ха» до вывернутой челюсти. Им это даже потом как производственные травмы в бюллетене оформили.

К этому моменту, Кучики уже без подсказки вспомнил смысл просторечного «уржались», как любила выражаться чернь. Однако все сказанное никак не желало укладываться в голове у капитана вместе. Кто-то попал в больницу, потому что смеялся над ним? Сам Бьякуя определенно не мог вспомнить, чтобы ему приходилось учить хорошим манерам каких-нибудь наглецов, позволивших себе такое неуважение.

— А, — задетое любопытство все же взяло верх над логикой, — с чего они… уржались?

— У-у-у, — усмехнулся рыбак. — Значит, с капитаном Кучики ты точно не встречался, иначе б не спрашивал. Он у нас тут настоящий юморист-самородок, повсеместно известный на все Сообщество Душ. Классический консерв! То есть консервативный стереотип. В кубе! Ты бы только слышал, какие анекдоты про него в Руконгае ходят, — парень чуть изменил голос, разыгрывая сценку на два лица. — Лейтенант, у вас есть, что предложить по плану операции, только что-нибудь стоящее и со смыслом? С удовольствием! Нет, нам нужно только со смыслом…

Суть шутки не сразу дошла до капитана. Точнее он понял, что дело было в странной игре слов, но что именно тут такого смешного…

— Да от его манерности и пафоса у людей натурально истерики случаются. Кёраку-сан как-то под мухой всем жаловался, что уже боится встречаться с командиром шестого отряда на трезвую-то голову. Ведь может и не сдержаться. А тот ведь, бедняга, понятия не имеет, что люди головами об стены биться начинают, когда он из комнаты выходит. Но больше всего не повезло, конечно, его подчиненным. Дошло до того, что парни затребовали у Исследовательского Института хоть что-нибудь убивающее чувство юмора. Но Маюри — садюга ж редкостный, сказал им, чтоб дальше мучились. Он типа эксперимент проводит — сколько нормальный человек сможет выдержать времени при постоянном контакте с главой дома Кучики. Диссертация так и называется «Влияние аристократического пафоса на душевное состояние среднестатистического шинигами».

— Что за бред, — сморгнул Бьякуя.

Умом капитан понимал, что ему должно быть все равно, даже если эти слова окажутся правдой. А последнее, кстати, уже само по себе могло быть маловероятным. Но даже пусть так, не ему с его воспитанием и репутацией опускаться до уровня каких-то там лицемерных зубоскалов. Хотя, если вдуматься, а какая у него действительно репутация, если люди воспринимают поведение Бьякуи Кучики в подобном контексте?..

— Не может быть…

— Вот встретишься с ним, и поймешь, что может, — не унимался рыбак. — От него даже собственный лейтенант удрал. Говорят, в мир живых подался на какое-то особое задание. Он командующему Ямамото прямо заявил, что согласен даже в Уэко Мундо на охоту за вастер-лордами, лишь бы хоть на месяц передохнуть. А то мол, от личных «сеансов» один на один с капитаном его скоро порвет. Ему итак постоянно приходится прикидываться недалеким тормозом, чтобы не спалиться. Но всему бывает предел, даже Абараи-сан не железный. Так что командующий сжалился, но с условием, что тот больше не будет подавать прошения на перевод как минимум года два. Тут старика никто не обыграет…

Поплавок внезапно дернулся чуть сильнее и скрылся под водой. Паренек тут же подсек добычу, и крупная рыбья туша, переливающаяся красным и оранжевым, резко вылетала из воды, плюхнувшись у самого берега.

— О! Да, да, да! То, что нужно! — радостно воскликнул блондин, бросаясь к карпу и хватая того за жабры. — Этот мне как раз подойдет.

Но капитан Кучики уже не видел этого. Аккуратно вложив меч обратно в ножны, Бьякуя шел обратно по парку. Лихорадочные мысли шинигами пытались хоть как-то собрать обратно воедино распадающуюся картину мира, которая столько лет выстраивалась перед внутренним взором аристократа. Но в памяти Бьякуи против воли всплывали все эти брошенные вскользь фразы, намеки, взгляды. Он считал это завистью или просто чертами характера, таких неприятных людей как Ичимару или Зараки, но всегда был уверен в другом. Уверен в том, что его достоинство оставалось незапятнанным. В том, что он пользуется уважением у подчиненных и простолюдинов. В том, что с ним во главе клан Кучики остается одним из самых знатных и почитаемых домов Сейретея…

Но быть посмешищем?! Вызывать своими словами и поведением гомерические припадки у солдат и слуг?! Не понимать, что собеседники медлят с ответами не в силу собственной глупости или ограниченности, а просто потому, что им нужно время, чтобы подавить в себе желание расхохотаться ему прямо в лицо?! Нет! Такого просто быть не могло!

При появлении Бьякуи четверо стражников, стоявших у главного входа в дом, вытянулись по струнке. Капитан быстро пробежался взглядом по невозмутимым лицам.

— Проверьте внутренний сад, мне показалось, там есть кто-то посторонний.

— Хай-хай! — поспешно склонились охранники, после чего двое бросились по дорожке, ведущей в сад, а оставшиеся, как и было положено, остались на часах.

Войдя в дом и сделав несколько шагов по коридору, Бьякуя замер. Раньше его никогда не привлек бы звук, раздавшийся за спиной. Но после сегодняшнего откровения, Кучики не мог не обратить внимания на сдавленное кряхтение. Стражники у входа явно сдерживали себя, боясь слишком громко прыснуть от смеха.

— Это правда, — ошарашено пробормотал Кучики.

Крохотная трещина раскрылась зияющей бездной. Незыблемая Вселенная рухнула к ногам Бьякуи перелатанной ширмой…

Шаги в коридоре окончательно стихли, и часовые расслабленно переглянулись.

— Так говоришь, целый короб? — в который раз уточнил тот, что стоял слева.

— Ага. Вот только надолго ли ему их хватит?

— Если он вообще знает, что с этим делать!

И оба стражника вновь затряслись, издавая негромкое кудахтанье.

Ровно в назначенный час я поджидал знакомых студенток в небольшой забегаловке на углу торгового квартала. Впрочем, по местным меркам эта была очень даже приличная закусочная, особенно если смотреть на цены. Полаявшись от души с разносчиком на тему отсутствия в меню нормального черного чая, я с комфортом развалился за «коронным» столиком в самом углу и потягивал какой-то приятно-кислый сок, представлявший собой замысловатый микс из двух десятков фруктов. Через десять минут после того, как по расписанию Академии наступило время обеда, на горизонте замаячили поклонницы Широ-куна. Причем на этот раз их было уже не две, а четыре. Эх, а капитанчик ведь еще и не подозревает, как сильно возрастет его популярность среди женского населения уже к этому вечеру.

Описать всю встречу в подробностях было бы довольно проблематично, потому как после первых вежливых расшаркиваний я извлек на свет те самые фотографии, и словарный запас у девчонок сразу же сократился до односложных предложений и просто громких восторженных звуков. Безусловную тройку лидерства составили «Какая прелесть!», «У-а-а-у!» и «Кава-а-ай!». Часть этого влюбленного восхищения перепала и мне, как только было объявлено, что фотки — это подарок в знак моей благодарности.

Небольшая неловкость получилась из-за того, что я перед встречей заготовил лишь два комплекта. Но «Нацумару-сан» не стал разочаровывать страждущих и клятвенно заверил, что может наделать еще, причем в неограниченном количестве. Также вскользь прозвучал намек, что лицам «третьей очереди» придется покрыть мне некоторые «издержки», но тут даже никаких намеков на претензии не последовало. В общем, судя по настроению крайне довольных девушек, уже завтра к полудню моя «рекламная кампания» принесет свои плоды и накроет как минимум всю женскую часть студенческого контингента Академии. Надо потом будет оставшиеся доходы сдать Айзену вместе с командировочным бланком, под роспись и с прочим.

Покончив с этой частью дневных забот, я заказал девчонкам чаю и соку, а сам отбыл по следующему вопросу. Все-таки, очень уж хотелось посмотреть, как там сработают «бомбы», подброшенные мною по просьбе товарища Штырлица. Знакомые русые волосы Мацумото, промелькнувшие мимо вместе с другими ее выдающимися… особенностями, я заметил, еще сидя в кафешке.

Ткацкая мастерская «Сестры Чань» относилась к тому классу роскошных заведений, при входе в которые случайный человек сразу начинает испытывать желание развернуться и дать стрекача. Но офицерам Готея местные лизоблюды-лакеи были, конечно же, рады, да и Рангику была здесь все же не в первый раз. Лощенный упитанный распорядитель с поклоном принял от лейтенанта товарную квитанцию и, бросив короткий взгляд на номер заказа, сразу же препроводил Мацумото в отдельную примерочную.

— Я смиренно прошу обождать вас буквально пару минут. Лучшие мастера нашего дома трудились над этим заказом всю ночь, но смогли уложиться в указанный срок. Все готово, но управляющая, наверняка, захочет сделать последний осмотр.

Ожидание немного затянулось и в какой-то момент Рангику даже показалось, что в щели приоткрытой двери мелькнуло знакомое зеленое кимоно. А потом целая шестерка слуг, в сопровождении распорядителя и старшей швеи, тощей как спица, внесли в комнату ЭТО.

Потрясение девушки оказалось настолько велико, что первые несколько минут она даже не знала, как именно выразить свой восторг. Жутко роскошное одеяние, выполненное по всем канонам последнего модного стиля, принятым в самых знатных домах Сейретея, было непросто великолепно. Оно было именно что идеально, причем абсолютно во всем, начиная от выбора тканей и закачивания сочетаниями цвета полудрагоценных камней, служивших дополнительным украшением платья.

Судя по довольным улыбкам распорядителя и швеи, реакция Мацумото на получившееся творение пришлась им по нраву. Мысли о том, чтобы отказаться от немедленной примерки этого чуда, у Рангику даже не возникало.

Уже когда лейтенант крутилась перед тройным зеркалом-ширмой, так до конца и, не веря, что маленький клочок бумаги смог обернуться подобным произведением искусства, в голову Мацумото пришла одна запоздалая мысль. В принципе, было бы весьма неплохо выяснить, кто же это решился сделать ей подобный подарок. Да и тот факт, что это платье настолько точно подошло ей по размеру…

В ответ на вопрос, распорядитель подал небольшой белый конверт, сопроводив этот жест такими словами:

— Человек, разместивший заказ, попросил отдать это той, что явиться за ним. Он упомянул, что вы должны все понять.

Рангику со всевозрастающим интересом надорвала плотную бумагу и вытряхнула себе на ладонь небольшую записку. Короткий столбик иероглифов гласил дословно следующее: «Твоя лисонька скучает по тебе…», а ниже красовалась рожица со знакомым прищуром и улыбкой от уха до уха.

— Вот же… Нет, точно, поймаю — убью паразита, — пробормотала Рангику так грозно, как только могла, одновременно при этом заливаясь алою краской.

Все-таки хорошего настроения много не бывает, в этом я совершенно уверен. То, что Гин у нас оказывается страшный романтик, я узнал еще, когда завалился по его наводке в эту портняжную мастерскую. В пакете, подсунутом мне шинигами, оказалась приличная сумма, а также всевозможные рисунки и удивительно точные мерки, с помощью которых местные мастера сумели преподнести Рангику его подарок.

А еще Ичимару-семпай у нас был большой шутник, а его последнюю веселую шутку в мой адрес с участием фраксьонов Тии я не забыл. Так что на этот раз была моя очередь пошутить. Вот интересно, что же подумает бывший капитан, когда узнает о маленьком сопроводительном письме, которое оказалось приложено к платью? По задумке-то самого Ичимару этот подарок так и должен был остаться щедрым жестом от неизвестного поклонника. Но один мелкий нумерос решил внести в этот план свои коррективы…

Опускаться до подглядывания, куда не следует, мне, конечно же, не пристало. Однако, погуляв немного по прилегающим коридорам, я уловил нужный момент и сумел в полной мере насладиться первой реакцией Мацумото. Лейтенант была бесподобна. Теперь уж Гину по возвращении в Сейретей (буде такое случится) точно был обеспечен горячий прием, во всех известных мне смыслах.

Наслаждаясь предвкушением будущей мести, я уже вскоре вновь оказался в знакомом торговом квартале. В большой богатой лавке, не сравнить с руконгайскими сараями, меня с дружелюбной улыбкой, как старого знакомого, встретил лысоватый толстяк-продавец. Специализировалось заведение на торговле напитками, продуктами и прочей снедью, и приметил я его еще в свой первый день.

— Нацумару-сан, ваш заказ готов! Все, как вы и хотели, точно по списку.

На прилавке появилась плетеная корзина, накрытая полотняной салфеткой, под которую я тут же сунул свой нос.

— Прекрасно, Сатоши-сан, просто прекрасно…

— А рыбу я сейчас принесу с ледника. Согласно вашей просьбе, карпа уже выпотрошили, почистили и набили свежими травами.

— Замечательно.

Нет, этот день определенно становился все радужнее и светлее!

Пожилая женщина за прилавком как раз набивала новую трубку, когда, нервно теребя в руках конец пояса-оби, в помещение магазина осторожно вошел лейтенант Кира. Идзуру поминутно озирался и выглядел слегка неуверенным, но хозяйка заведения, в котором можно было достать самые редкие травы и прочие диковинные ингредиенты, сурово посмотрела на офицера и сделала жест, чтобы тот приблизился.

— Кира-сан, не стойте в дверях. А то люди еще подумают, что ко мне заявились с обыском из Готея, — хриплый голос торговки звучал глухо и низко.

— Вы знаете меня? — немного удивился лейтенант, но внутрь послушно прошел.

— Видела несколько раз, а вторые офицеры отрядов все-таки не последние люди в этом месте, — усмехнулась травница. — Да и тот, кто отдал мне это, очень точно вас описал.

— А что… это?

Найдя у себя на столе этим утром странное послание, Идзуру после бессонной ночи решил было, что это кто-то из сослуживцев решил подшутить. Но все бойцы упорно отказывались от своего отношения к непонятной записке, где были указаны лишь название магазина и короткое «Emo, забери это все обязательно!».

В ответ на вопрос хозяйка заведения выставила перед собой большую бутыль с какой-то мутной темно-зеленой жидкостью.

— Если я ничего не путаю, то это — огуречный рассол, — усмехнулась женщина, указывая этикетку с пояснениями.

— «Лекарство. Напиток завтрашнего дня», — прочитал лейтенант. — Это к чему?

— К тому, — хмыкнула торговка. — И еще вот эта штука, но тут уже и я не знаю…

Маленькая цветастая коробочка содержала в себе несколько пластинок очень похожих на те, что Идзуру как-то видел в мире живых. Там это называлось таблетками. Внутри упаковки нашлась еще и «визитная карточка». Аккуратные иероглифы были, похоже, нанесены вручную, а вот их точный смысл дошел до Киры не сразу.

— Антидепрессанты «Чеширский кот». Для тех, кто грустит и ищет смысл в своей разрушенной жизни. С ними вы будете радостно улыбаться даже в загробном мире…

Но последняя строчка окончательно доконала Идзуру. Прочитать вслух «Наш постоянный клиент — капитан Ичимару — рекомендует!» он так и не смог.

Может быть, шинигами второго отряда и не были самыми сильными бойцами Сообщества Душ, но дураков среди них, как правило, не встречалось. Именно по этой причине Сой Фон, вернувшейся в казармы онмицукидо в весьма паршивом расположении духа, на всей дороге от ворот до дверей кабинета так и не попалось ни одного подчиненного. Видимо, Омаэды опять не было на месте. Поэтому остальные и не смогли в этот раз подсунуть его начальству в качестве тренировочной груши, как они это частенько делали, пользуясь не самой развитой сообразительностью лейтенанта.

Причина скверного настроения капитана заключалась в очередном втыке, полученном от командующего в связи с вчерашними событиями. Пустые бродят по Сейретею, а разведка ни сном, ни духом! Неужели происшествие с предателем Айзеном было недостаточным стимулом, чтобы увеличить бдительность?! И так далее, и тому подобное… Собственные работники Сой тоже не радовали. Мало того, что большая часть просто предпочитало прикидываться ветошью и не отсвечивать, так некоторые особо ретивые идиоты еще и находили дополнительные проблемы. Взять хотя бы последний доклад от оперативной группы в Западном Руконгае, которые умудрились отыскать следы какой-то страшно законспирированной преступной организации. Те якобы уже давно и плотно окапались в районах, прилегающих к пустыне, и теперь активно тянули свои щупальца поближе к центру, подгребая под себя дорожных бандитов, притоны и прочую местную шелупонь. И ведь завтра Сой Фон придется докладывать об этом Ямамото, и разбираться опять же поручат именно ей! Проклятая служба! Если бы не привитое от рождения чувство долга…

Толкнув двери собственного рабочего кабинета, Сой Фон замерла на пороге, будто уткнувшись в кирпичную стену. Аппетитный запах свежезажаренной рыбы растекался по помещению, причудливо мешаясь с тонкими ароматами каких-то благовоний и чем-то еще. Сделав несколько шагов, капитан с большим трудом сдержала желание протереть руками глаза. По идее это могло быть только чьей-то издевательской иллюзией, но… слишком уж оно казалось реалистичным.

Большой прямоугольный стол, вытащенный на середину комнаты, был накрыт на двоих. Вся поверхность столешницы была уставлена тарелками и пиалами со всевозможными легкими закусками, соусами и маринадами. Рядом дышал древесным жаром небольшой переносной мангал, над которым сейчас склонился человек с взлохмаченными волосами платинового оттенка. Рукава зеленого праздничного кимоно были подвязаны у парня в районе локтя, и поэтому он довольно активно и споро орудовал над тлеющими углями. Сочные бока крупного карпа, обваленного в муке с яйцом, скворчали на решетке настолько призывно, что девушка невольно сглотнула.

Тем временем, два увесистых кусочка рыбы уже переместились на фарфоровые тарелки в руках у незваного гостя. Обернувшись к остолбеневшему капитану, Нацу приветливо ей улыбнулся и принялся расставлять главные блюда.

— О, ты как раз вовремя, я только-только закончил! — провозгласил арранкар.

— Что… — для того, чтобы вновь обрести дар речи, Сой потребовалось волевое усилие. — Как ты сюда попал?!

— Ну, во-первых, не надо так громко кричать, — сообщил девушке нумерос с совершенно беззаботным видом, уже устраиваясь на футоне с другой стороны стола. — Во-вторых, в этот раз я был неоригинален и вошел через дверь. А в-третьих, и в самых главных, садись есть, а то остынет.

— Как ты прошел через охрану? — глаза капитан подозрительно прищурились, а пальцы уже легли на рукоять меча.

— Довольно просто, — откликнулся Нацу, похоже, и вправду не замечая происходящего. — Я сказал им, что я новый повар семейства Фон.

— Кто?! — такого поворота глава специального департамента никак не ожидала.

Достаточно было того, что существо, которое она надеялась увидеть в лучшем случае насаженным на кол, нагло заявилось в Сообщество Душ. Так оно еще и сумело пролезть к Сой Фон в ее собственный кабинет, просто запудрив мозги охранникам. Хотя, это было вполне возможно, ведь как ни странно, девушка не ощущала враждебной реяцу Нацу, как во время их первой встречи. Со стороны он казался вполне нормальным духом, но спутать этого мелкого нахального обормота…

— Видишь ли, тут вот какая история получилась, — поведал меж тем арранкар, извлекая из-за пазухи вместо нормальных палочек двузубую вилку. — Семья Фон очень гордиться своей выдающейся дочерью, занимающей такой ответственный пост! Как-никак, но она ведь одна из капитанов Готея-13! Правда, есть в этом и минусы. Например, большая загруженность рабочего дня, непредсказуемый график, ответственные задания и все такое прочее вызывают у заботливых родственников вполне обоснованные опасения. Ведь, по сути, командующая онмицукидо не может нормально даже питаться, вечно давясь набегу и всухомятку. К тому же добрые люди донесли до них слухи, что некоторые подчиненные имеют наглость объедать собственное начальство и даже не делятся с нею печеньками!

Нумерос громко всхлипнул и даже пустил слезу, а Сой в свою очередь неожиданно вдруг обнаружила, что уже не пытается вытащить занпакто.

— Неужели семейство Фон могло бы дальше спокойно смотреть на то, как страдает, худеет и озлобляется их любимая дочь?! Конечно же, нет! И потому, как крайнее средство в этой сложной ситуации, был нанят величайший шеф-кулинар Нацумару-сама! Узнав о том, насколько важная и сложная работа ему предстоит, этот прославленный повар поклялся, что сдохнет, но исполнит свой долг. А Нацумару-сама не привык отказываться от своего слова. Так что, с этого дня капитан второго отряда Сой Фон будет питаться нормально и регулярно! Я сказал!

Брюнетка слегка усмехнулась, начиная потихоньку догадываться кого же, по-видимому, хотели подставить ей собственные бойцы вместо Омаэды. Придурки недальновидные, не заметить врага у себя под носом лишь из-за боязни подвернуться командиру под горячую руку. Но ничего, за это им еще придется ответить…

— И в третий раз повторяю, садись и ешь, пока не остыло.

Сам Нацу уже вовсю уплетал свой кусок, с хрустом разламывая золотистую корочку. А ведь нормально поесть в последний раз Сой Фон, действительно, удалось где-то дней восемь-девять назад. Да и сегодняшний утренний перекус перед собранием сложно было назвать полноценным завтраком. Оторвать взгляд от аппетитного дымящегося карпа было совсем непросто, а от обилия будоражащих запахов, желудок капитан, не выдержав, издал протяжный звук. На лице у пустого тут же расцвела новая улыбка, а щеки девушки невольно покраснели.

— Еда отравлена? — сделала Сой последнюю попытку.

— Что? — изумился арранкар и тут же подозрительно покосился на кусочек, который только что насадил себе на вилку. — Хм, так рыбы из сада Бьякуи-сама оказывается ядовиты? А я-то болван еще все думаю, почему я один их там ловить догадался…

— Ты… поймал этого карпа… в пруду на территории поместья Кучики? — произнести этот вопрос целиком без пауз у капитана так и не вышло. А ведь еще секунду назад она была уверена, что уже ничто не сможет ее удивить.

— Ради хорошего ужина для капитана второго отряда мастер готовки Нацумару пойдет на любой неоправданный риск! — пафосно провозгласил нумерос, салютуя чашкой с каким-то напитком. — Но в принципе, если и вправду не голодна, то мне больше достанется…

Дальше терпеть было уже невозможно, и девушка очень осторожно приблизилась к столу и опустилась на оставленное ей место. Бросая подозрительные косые взгляды на гостя с другой стороны дубовой столешницы, Сой аккуратно отщипнула от рыбы крошечный кусочек. Затем еще один. Потом чуть побольше. И еще такой же. А дальше остановиться было уже невозможно… Карп действительно оказался приготовлен просто прекрасно!

Наслаждение от сытной горячей еды накрыло Сой Фон настолько сильно, что она как-то не успела уловить момент, когда Нацу вдруг оказался рядом. И хотя первой реакцией было отскочить куда-нибудь в сторону, капитан сумела себя сдержать. Арранкар же, тем временем, продолжая улыбаться, церемонно наполнил пустую чашечку Сой золотистым напитком из деревянной бутыли. Судя по запаху, это было не сакэ, а что-то из категории вин мира живых. Вернувшись обратно на место, Нацу снова занялся своей порцией.

Лишь когда на обеих тарелках остались лежать только кости, самозваный повар подался вперед, опираясь локтями на стол.

— Ну а теперь, когда мы оба сыты и почти что довольны жизнью, нам стоит поговорить на более серьезную тему.

— Так значит, ты решил сдаться? Или хочешь работать на нас? — чтобы перейти на деловой лад Сой Фон не нужно было повторное предложение.

— Не-не-не, — с усмешкой отмахнулся Нацу. — Рабочие моменты как-нибудь потом. Гораздо более необходимым мне видится сейчас решение сугубо личной ситуации, которая у нас тут возникла. Я о нашем последнем разговоре намекаю.

Выражение лица капитана вновь стало непроницаемым, но наглого арранкара это ничуть не смутило. Поковыряв в зубах ногтем, пустой продолжил:

— Вопрос у нас получается сложный. Нетривиальный. Начну, пожалуй, с себя. Позиция у меня в целом простая, без заморочек. Йору-тян мне нравится, причем настолько, что я готов ради нее практически на все. В том смысле, что я сделаю все, что мне покажется нужным, дабы моему с ней общению ничто не мешало.

При упоминании имени бывшей капитана второго отряда, да еще и в подобном контексте, Сой не сумела не вздрогнуть. Однако, спустя секунду первого потрясения и некоторого смущения, взгляд девушки стал еще жестче, чем раньше.

— Это была угроза?

Обычно, заслышав эти рычащие нотки в голосе командира, сотрудники отряда тайных операций предпочитали прибегнуть к древнему секретному искусству телепортации, талант к которому открывался у них лишь в подобных бытовых ситуациях.

— Нет, это была констатация факта, — в синих глазах не было и намека на страх, и это Сой начинало немного нервировать. — Мои чувства к Йору-тян настолько глубоки, что ради нашего с ней счастья, я готов соответственно осчастливить всех, кто этому может вдруг захотеть помешать. В свете демонстрации твоего отношения к нашим встречам и только потому, что я уверен в искренности твоих помыслов, первым в моем списке значишься именно ты.

— И что же ты задумал? — усмехнулась Сой Фон, протягивая руку за чашкой с вином и делая себе в уме окончательную пометку о том, что живым из этой комнаты Нацу точно не должен выйти.

— Как я уже и сказал, сделать тебя счастливой! — вновь улыбнулся Нацу. — И очень занятой, чтобы не отвлекаться лишний раз на нас с Йоруичи. Хочешь замуж?

— За кого? — вырвалось у брюнетки, лишь после сообразившей, что задала совсем не тот вопрос, который следовало бы.

— Да хоть за Кенпачи, — сходу предложил арранкар, заставив девушку подавиться вином. — Кен-чан кстати не против остепениться, мы с ним это уже перетерли.

Прокашлявшись, капитан посмотрела на собеседника почти с суеверным ужасом.

— Только не говори, что решил…

— Нет, это пока только предложение. Просто, чтобы ты смогла оценить, насколько далеко я готов зайти.

— Значит, все-таки угрожаешь?

— Если уж начать считаться, то не я первым все это начал, — парировал Нацу, оттянув ворот кимоно и демонстрируя край черной хоумонки у себя на плече. — Между прочим, до сих пор саднит. И хотя татушка красивая, конечно, но больно уж не в моем стиле.

— Подожди-ка, — Сой Фон не сразу выцепила в прозвучавших словах весьма интересную подробность. — Нападение на Зараки. Так это был ты?

Поверить в подобное было непросто. И хотя капитан понимала, что ее вопросы звучат со стороны довольно глупо, не задавать их она не могла.

— Ты сумел отправить на больничную койку капитана одиннадцатого отряда?

— Понимаю твои сомнения, — Нацу налил себе еще вина, со вздохом вытряхивая из бутыли последние капли. — Но, ни в коем разе, не собираюсь присваивать себе чужие лавры. Кен-чан и сам прекрасно справился.

— В каком смысле? — окончательно запуталась девушка.

— Если говорить прямо, то он меня немного разочаровал, — пожаловался в ответ арранкар. — Кто бы мог подумать, что такой мужик, и совершенно не умеет пить? Хотя удивляться тут как раз особо нечему. С учетом того, что у вас принято употреблять переваренное пиво вместо нормальных этиловых продуктов, где ж ему было натренироваться? После девятой Зараки поплыл как масло на солнце, а дальше мне лишь пришлось немного побегать, когда он совсем разошелся. Неудачная была идея сыграть в «городки», но ответственность на себя брать не буду. В конце концов, пусть Яма-джи сам следит за тем, кого понабрал к себе в командный состав Готея. Но весело, кстати, было, не скрою!

Как именно отреагировать на все это, капитан сообразила не сразу.

— Ты псих, да? — наконец, высказала девушка свою догадку.

— Ну, вообще-то, все кто влюблен, страдают в той или иной степени некоторой формой умственного расстройства, — хмыкнул Нацу. — И способны на самые разные неадекватные поступки. Например, вылавливают ранним утром в парках объекты своей ревности и пытаются избавиться от них путем закалывания пальцами и побивания ногами.

Слова пустого вновь заставили Сой смутиться, вспоминая свою безрассудную выходку. С другой стороны, на фоне того, что творил сам арранкар, тот импульсивный порыв был еще образцом вселенской мудрости и кротости.

— И тут мы собственно вернулись обратно к главной теме нашей беседы. Кенпачи я привел пока исключительно в качестве примера, но если захочешь, то все можно будет устроить. В принципе, я готов услышать от тебя любое мужское имя и сделать так, чтобы его обладатель сам приполз сюда на коленях с предложением руки, сердца, печени и прочей требухи, — предложение Нацу все больше вгоняло Сой в краску. — Я бы, может быть, и сам бы рискнул, конечно. Но меня немного пугают твои садомазохистские наклонности…

— Какие еще наклонности? — возмутилась капитан, с тайным ужасом понимая, что вновь поддавшись первому порыву, сказала то, что не следовало. А точнее, именно то о чем в первую очередь и подумала.

— Ну, кроме пробитого плеча, — поджал губы нумерос, — кто-то, помнится, мне еще и язык тогда прокусил. Я из-за опухоли сутки разговаривать нормально не мог. Хотя ради Йору-тян я и на это могу согласиться. Тебя если нормально целоваться подучить, то может все и не так страшно окажется.

Упоминание этих интимных подробностей вызвало внутри у девушки очередную бурю противоречивых эмоций. Нацу же явно был очень доволен.

— Мне нужно время… чтобы обдумать подобное предложение, — выдавила из себя капитан, отводя взгляд и чувствуя, как ее лицо уже буквально пылает.

— Я пару дней побуду пока еще в Сейретее так, что немедленного ответа требовать не собираюсь, — смилостивился арранкар. — Да и одного нормального ужина от Нацумару-сама будет все-таки явно недостаточно для полного восстановления твоего душевного и физического здоровья!

— Ты что намерен каждый день сюда таскаться?

Не то, чтобы эта мысль вызывала у Сой какой-то особый протест, но сейчас сказалась привычка не мешать работу и личное, которого почти и не было.

— М-м-м, — задумался Нацу. — Вообще-то для поддержания легенды это было бы идеально. Но если это тебя так сильно волнует, то могу пригласить на ужин в какое-нибудь местное заведение. Хотя сразу предупреждаю, платить за все буду только я сам!

— Это может вызвать разные нездоровые слухи, — вновь смутилась Сой Фон.

— Нездоровые слухи? О том, что командующая онмицукидо с кем-то встречается? — пустой насмешливо покачал головой. — Ты удивишься, но это куда более здоровые слухи, чем те, в которых капитан Фон предстает законченной лесбиянкой, до сих пор сохнущей по своей бывшей начальнице.

— ЧТО?!!

Фарфоровая тарелка полетела Нацу в голову, но арранкар успел уклониться.

— Самое забавное в этой ситуации, это то, какие из сплетен при ближайшем рассмотрении окажутся ближе к истине, — продолжил нумерос, увернувшись от следующего предмета посуды. — И кстати, мне такие искренние реакции нравятся, но в твоем случае, еще и напрягают больше всего. Впрочем, об этом моменте я, кажется, уже говорил.

К счастью для блондина тарелки и пиалы в пределах досягаемости Сой закончились довольно быстро. Выглянув из-под столешницы, Нацу все-таки уточнил:

— Полегчало?

— Заткнись.

— Цундере, — буркнул нумерос и поднялся, чтобы отряхнуться.

— Это, между прочим, было уже слишком.

— Так я что ли это все придумал? — хмыкнул пустой. — Просто я думал, ты знаешь, все ж таки в разведке работаешь. А смотри-ка, что в народе болтают не в курсе.

— Ты меня еще как работать поучи! — вскинулась Сой.

— Ну, если хочешь, пару индивидуальных уроков могу дать. За отдельную плату…

Арранкар отвлекся, приводя в порядок свое кимоно, и специально припасенная тарелка со сладкой фасолью со звоном разбилась об его макушку. Нацу, взмахнув руками, картинно рухнул на пол кабинета. Несколько минут ничего не происходило.

— Эй? — тихо позвала Сой Фон, настороженно заглядывая через стол. — Ты чего? Хорош уже притворяться…

Пустой продолжал лежать на прежнем месте, не проявляя признаков жизни. Аккуратно приблизившись к своей нечаянной жертве, девушка несильно ткнула Нацу ногою в бок.

— Вставай.

Но какой-либо реакции так и не последовало. Поборов себя, Сой склонилась над телом в зеленой одежде и потормошила его рукой.

— Хватит дурить…

Рука пустого схватила колечко на конце одной из косиц капитана и поднесла его к открывшемуся глазу на манер монокля.

— Я так заметил, ситуация у нас идет по понижающему курсу, и при третьей встрече мне уже достанется только пара саечек. А что насчет второй части? В первый раз обошлись поцелуем. Неужели в качестве оплаты своей стряпни повар не заслужил хотя бы чего-то такого же равноценного?

Сой прошипела в ответ забористое ругательство, после чего сделала рукою странный жест. Арранкар заинтересованно вскинул брови, а затем покосился на свое плечо, видимо, почувствовав, как исчезает метка Сузумебачи.

— А вот за это спасибо. Не хотелось бы, знаешь, объясняться лишний раз с Йору-тян при близком, так сказать, общении.

Девушка, молча, вырвала у Нацу из рук свою косу и отошла обратно к столу.

— Блин, и как, скажи, с тобой только люди уживаются, — усмехнулся нумерос, принимая сидячее положение и ощупывая пострадавшую голову. — Ну, ладно, с этим я в будущем еще что-нибудь сделаю.

— Не заставляй меня жалеть, что не воспользовалась моментом, чтобы тебя пристукнуть.

— Хорошо-хорошо, — махнул руками Нацу. — Уже валю двуконь на все четыре стороны без пересадки. Да, если у тебя нет никаких особенных предпочтений, то ресторанчик я выберу сам и завтра пришлю приглашение…

— Ты что серьезно решил? — в который раз за сегодня опешила Сой.

— Я же должен услышать ответ, да и вечер у меня завтра не распланирован.

Подхватив откуда-то из-за мангала круглую шляпу и сумку с парой вытянутых свертков, арранкар шутливо раскланялся и зашагал к дверям.

— Кстати, — сообщил Нацу, уже наполовину скрывшись за створкой, — помой посуду. Ну, ту, что осталась. Это тебе в качестве наказания за мои очередные побои.

Захлопывать дверь после этого нумеросу пришлось очень поспешно. Еще одна тарелка разлетелась вдребезги о резные доски всего через четверть секунды.

Чуть успокоившись и взяв себя в руки, Сой Фон с удивлением осмотрела свой кабинет, носивший живописные следы недавних событий. По-хорошему, то, что здесь произошло, не укладывалось ни в какие рамки. Ведь, по сути, она только что отобедала в компании истинного врага! После чего отпустила свободно бродить по Сейретею пустого в ранге арранкара! Но главное, капитан совершенно не чувствовала в произошедшем хоть что-то неправильное! А их разговор, да и все остальное?! Да что же это было такое?! К тому же теперь нужно подумать о завтрашнем вечере…

Громкие крики во дворе заставили девушку стрелой вылететь за дверь и оказаться у перил галереи, выходившей на внешнюю сторону казарменного комплекса. Но первая вспышка тревоги Сой Фон быстро сменилась тихой радостью. Искренней и немного злорадной.

— Да, ты!

Маленький человечек в зеленом угрожающе надвигался на Омаэду, и, если честно, никто из наблюдавших за этой сценой, не понимал, как же у чужака получается это делать. Блондин уступал лейтенанту в росте более полуметра, а по весе так раз в десять-двенадцать, наверное. И все же моральное преимущество было полностью на стороне коротышки, с носорожьей наглостью першего на офицера.

— Я к тебе, жирдяй, обращаюсь! Думаешь, я не знаю, кто ты и что творишь?! Решил раз из богатой семейки и шинигами к тому же, то все тебе можно?!

— Да кто ты такой?! — взорвался Омаэда, уже будучи в полном шоке от того, что какая-то сопля загнала его в самый угол двора.

— Я — личный повар капитана Фон! И запомни раз и навсегда, образина! Еще хоть раз услышу, что ты объедаешь бедняжку Сой-тян — я тебе глаз на задницу натяну и поморгать заставлю! Вкурил, отрыжка загнивающей буржуазии?!

Скорчив зверскую физиономию, бешеный карлик еще раз погрозил Омаэде кулаком и двинулся обратно к воротам. Лейтенант вытер ладонью мокрое лицо и только тут заметил капитана, наблюдавшую за ними с галереи. Что удивительно, такого довольного жизнью выражения на лице у своего начальства Маритиё не видел ни разу. Но радоваться этому факту или наоборот бояться, он как-то сразу и не решил.

Перехватив взгляд лейтенанта, Сой Фон плотоядно ему улыбнулась, от чего шинигами снова пробило холодным потом. ТАК она тоже не улыбалась еще никогда.

— Натянет, натянет, — кивнуло начальство.

— Капитан! За что?!

Но ответом Омаэде был лишь знак второго отряда, вышитый на белом хаори.

— И принеси еще чего-нибудь выпить, обмылок!

От очередного тычка в спину Ханатаро едва не полетел на пол вместе со всем огромным ворохом грязной одежды и использованной посуды. Пробормотав поспешные извинения, шинигами попытался побыстрее добраться до двери, но запнулся о чью-то ногу, внезапно выскочившую в проходе прямо перед ним, и все-таки распластался на полу под дружный хохот пяти десятков здоровых мужиков.

После вчерашнего ночного происшествия с участием капитана Зараки весь казарменный комплекс одиннадцатого отряда был начисто разрушен. Поэтому четвертый отряд, как и всегда, вежливо предложил части бездомных бойцов перебраться на время в пустующую общую палату центрального госпиталя. К несчастью для Ханатаро именно ему досталась сомнительная честь помочь обустроиться «товарищам по оружию». Следует ли говорить, что подчиненные Кенпачи восприняли появление «доходяги из докторишек» в качестве своей няньки весьма специфически.

Снова забормотав извинения, лекарь начал уже подниматься, но замер, увидев в дверях примечательную картину. Прямо в проходе, присев на корточки, сидел невысокий человек в черной форме. Волосы неизвестного скрывала плотная фиолетовая бандана со знаком «токсично» на правом боку. Вместо привычной походно-полевой сумки медика за спиной у шинигами висел занпакто с яркой желтой рукоятью. Зеленый цвет перевязи, наискось пресекавшей грудь, свидетельствовал о принадлежности парня к отряду номер четыре, но прежде этого человека Ханатаро точно нигде не встречал. Занимался странный гость не менее странным делом — аккуратно располагал прямо на пороге большую шоколадную конфету на желтой салфетке, выравнивая ее положение по одним лишь ему известным ориентирам.

— Что, тяжкий денек, Хан-кун? — усмехнулся незнакомый шинигами, подняв на Ханатаро взгляд своих веселых глаз цвета неба.

— Да… Я вот… А, вы, собст…

— Эй, парни, смотрите-ка, еще очкомой нарисовался! — один из шинигами, развалившихся на койках, не дал лекарю закончить вопрос.

— Это правильно, а то одного нам явно недостаточно для комфортного сервиса, — заржал из угла другой глумливый голос.

— Не переживай, сейчас мы им все объясним, — еще шире усмехнулся странный парень и направился в центр палаты.

Ханатаро, глядя ему вслед, начал собирать рассыпанные тарелки и тряпки, но буквально через минуту уже полностью позабыл об этом занятии.

— Господа отморозки, меня зовут Нацутори Ханзо, но, только специально для вас, можете звать меня Нацутори-сама, — представился низкорослый лекарь, с явным удовольствием наблюдая, как вытягиваются лица рядовых одиннадцатого отряда. — Наша милейшая Унохана-сама послала меня проверить, достаточно ли хорошо вы здесь устроились, и все ли у вас есть для комфортного пребывания в стенах сей обители здоровья и исцеления.