Нумерос 78

— Знаешь, в Уэко Мундо она совсем другая, — сказал арранкар каким-то другим, тихим и не похожим, голосом. — Бледная, бесчувственная… Всегда одинаковая. К этому привыкаешь и просто не замечаешь. Ровно до того момента, пока не окажешься в этом мире. И только здесь вспоминаешь как когда-то, очень-очень давно, в самые первые страшные годы тебя жутко бесила та одноликая и безжизненная луна…

Слушая слова Нацу, девушка подошла к тому месту, где он недавно сидел, и облокотилась о перила, вглядываясь в невысокую фигуру пустого тем странным взглядом, который Нацу уже подмечал пару раз.

— Как долго ты был… там?

Нумерос усмехнулся, не обернувшись.

— У меня тогда еще не было с собой моднявых часов и прочих занятных гаджетов, так что, даже приблизительно не имею понятия. Вечная ночь никогда не меняется. Но я ничуть не жалею, — тон Нацу снова стал жизнерадостным, а в следующую секунду даже немного восторженным, — ведь именно после всех этих вынужденных мучений и долгих скитаний я встретил прекраснейшую девушку, чья красота, ум, сила и грация достойны воспевания поэтами всех эпох и народов!

Сой Фон почувствовала, как к ее щекам снова приливает румянец, но прежде чем девушка успела как-то ответить, из густой кроны дерева, находившегося с другой стороны от беседки, послышался звонкий смеющийся голос.

— Няка-кун, так нечестно! Ты снова меня заметил!

— Да что ты, Йору-тян! — обернулся пустой, весело улыбаясь.

— Заметил, заметил, — силуэт Йоруичи мягко скользнул вдоль ствола на землю, и оборотень с золотыми глазами вышла на освещенное пространство у берега. — И как только у тебя это получается?

— Не знаю, честно! Это, наверное, какая-то скрытая недокументированная функция моей истинной силы, — сознался Нацу. — Всегда и везде ощущать появление поблизости от себя очаровательных красивых женщин. Вероятно, что-то из сохранившихся первобытных инстинктов, уже атрофировавшихся у современных парней.

— Я получила твое письмо, — сказала Йоруичи и бросила заинтересованный взгляд на Сой Фон, так и стоявшую у выхода из беседки. При этом командир секретных войск с явным трудом преодолевала колотивший ее мандраж. — Но, если честно признаться, я никак не ожидала, что ты окажешься здесь не один.

— О, значит, Ичи-кун прекрасно справился с ролью почтальона. А то я ведь немного волновался за него. Не каждый же день самому обычному японскому школьнику выпадает честь стать вестником Амура от преданного поклонника к красивейшей женщине из трех, мне известных, миров!

Жизнерадостная реплика, беззаботно брошенная Нацу, тут же добавила в атмосферу немного непринужденности. Йоруичи невольно улыбнулась, сразу вспомнив красного от смущения Куросаки, когда он передавал ей конверт от Нацу и всячески открещивался от дальнейших подколок девушки на тему того, что ей пришлось немало ждать, прежде чем Ичиго решился открыто проявить свой интерес к ее персоне. Бедный мальчик чуть голос не сорвал, но засмущался лишь еще больше, когда Шихоуин печально посетовала, что вообще-то, конечно, очень жаль, но, видимо, придется подождать еще немного, пока он окончательно вырастет. В плане умственного развития.

Тем временем, 78-ой, воспользовавшись заминкой, подскочил к Сой Фон и, подхватив капитана под локоть, буквально, как на буксире вытащил девушку из беседки.

— Йору-тян, прости меня заранее, что возможно не оправдаю твоих искренних надежд на долгий вечер в приятной компании, но я пригласил тебя, прежде всего, за тем, чтобы сообщить принеприятнейшее известие! — скорбный тон 78-ого заставил Сой удивиться, а Йоруичи — напротив заинтересованно прислушаться.

Нацу снова печально вздохнул, покосился на капитана второго отряда, чью руку он так и не выпустил, и продолжил, глядя на Шихоуин со страдальческим видом.

— В тот дивный вечер нашей последней встречи, когда я на крыльях счастья возвращался в свой родной холодный гадюшник, на меня было совершено зверское нападение. Меня схватили, связали, побили ногами, пытали и… — голос нумероса чуть не сорвался.

Сой Фон пораженно замерла с приоткрытым ртом, разрываясь между непониманием и возмущением, а Йоруичи, наблюдавшая за этим, уже не сдерживала улыбку.

— Прости меня, Йору-тян, это было невыносимо! Но я — слабый добрый арранкар, я не привык к такому запредельному насилию, и я не выдержал этого. Я сломался, Йору-тян, и меня заставили… жениться! Вопреки моей воле! — выдал-таки, наконец-то, Нацу и, обвинительно ткнув пальцем в свою спутницу, добавил уже своим нормальным голосом. — Вот на ней. Она же и заставила.

Секундная пауза сменилась заливистым смехом желтоглазого оборотня.

— Нацу, ты что несешь?!! - «взорвалась» Сой Фон, но вырвать правую руку у девушки не получилась, а когда она попыталась огреть пустого левой, тот лишь ловко перехватил этот замах и невозмутимо заметил, глядя на Йоруичи:

— Вот видишь, о чем я говорю. Домашняя тирания в полный рост! Ты зря смеешься, Йору-тян, ведь это была месть тебе!

— Что?! — снова остолбенела Сой.

— Правда? — с усмешкой утонила Йоруичи.

— Конечно, — надулся Нацу. — Когда я тебе врал? Так вот, Йору-тян, это была подлая и циничная месть за былые обиды. Сой-тян давно разработала этот план и лишь ждала подходящего кандидата на роль жертвенного агнца! И как только между мной и тобой пробежала искра, эта хитрая бестия привела ужасный сценарий в действие. В результате, она добилась того, чего и хотела — отбила у тебя парня и заставила его на себе жениться! О, непредсказуемая женская натура! Как много в ней порой коварства, и я ее несчастная случайная жертва, виноватый лишь в том, что сначала не сумел оказать сопротивление природным инстинктам и своим куда более возвышенным духовным порывам, а затем проявить твердость характера и стальную волю перед лицом изощренной хитрости и безжалостного домогательства! Ну, где скажите справедливость в этом мире?!

— Сой Фон, неужели ты и вправду такое придумала? — веселая реакция Йоруичи на всё происходящее сумасшествие ничуть не изменилась. — О, как некрасиво, низко и подло. Уж от кого-кого, а от тебя я такого не ожидала!

Сойка успела лишь слабо пискнуть, когда Йору-тян обхватила ее за плечи и, склонившись к уху и без того зардевшейся девушки, громко прошептала.

— Ну, надо же, наконец-то, ученица превзошла своего учителя…

Выражение лица у Сой Фон после этого стало таким, что я сам чуть не заржал в полный голос. Во имя Айзена, это надо было видеть! Наблюдать одновременно настолько яркую и при этом разнообразную гамму эмоций, охватывавшую, пожалуй, весь спектр чувств от желания «провалиться на месте» до тихой восторженной радости, мне как-то прежде не приходилось. А ведь я считал себя экспертом по вызову «диссонансных резонирующих состояний» у собеседников.

— Так тебе все еще смешно, Йору-чан? — привлек я себе внимание девушек, не прекращая любоваться довольно кавайной и будоражащей картиной, представшей сейчас передо мной в виде двух шинигами, находившихся «неоправданно близко» друг к другу. И от меня, как бы тоже. — Тогда вторая новость. После того, как я был закабален неравным брачным союзом, мы с Сой-тян быстро выяснили, что вообще-то ничто теперь не мешает нам вместе заняться воплощением в жизнь наших, теперь уже общих, желаний. Мы вдвоем обстоятельно посовещались, и я решил, что нам нужно переговорить с тобой по одному щепетильному вопросу.

— И по какому же это? — не выпуская из цепких объятий притихшую Сойку, спросила Йоруичи, которой, похоже, становилось все интересней, что же мы тут задумали.

— Ну, во-первых, начнем с того, что это ты меня во все тут втянула, поэтому тебе же теперь меня и спасать! — начал я, помянув про себя «папу» с «мамой». — Я — цветок хрупкий, в условиях тотального домашнего концлагеря могу и не выжить. Хотя дом под мое узилище удалось выбить из Кучики-семпая довольно приличный. А во-вторых, кому-то теперь нужно спасть еще и бедную Сой-тян, причем не только от моего взбалмошного норова, но и от собственной полной безграмотности в семейном быте. Так что, я… мы, — бросив новый взгляд на капитана, я демонстративно поправился, — хотели бы предложить тебе, Йору-тян, пост главы невеликого, но очень перспективного дома Шайтано. Правда, чтобы официально получить эту должность, придется соблюсти небольшую формальность…

Чтобы прочувствовать момент, я прикрыл глаза и набрал воздуха в дырявую грудь. А потом придвинулся поближе, так чтобы лица Йору и Сойки были от меня так же близко, как и у них между собой.

— Тебе всего лишь нужно будет выйти замуж за представителя этого самого дома. Правда, вот кандидатов на выбор совсем немного. Я и… собственно, всё…

Мысленно в этот момент я готов был к любому исходу событий. Вплоть до внезапного падения метеорита, появления из леса Яма-джи и выныривающего из озера Ктулху. В общем, абсолютно ко всему. Кроме того, что случилось…

Уловить начало движения Йоруичи у меня не получилось, и уже в следующее мгновение смуглый палец звонко щелкнул меня по носу.

— Ай! — рефлекторно дернувшись, я невольно слегка отстранился.

Йору-тян на это в ответ снова коротко рассмеялась и, хитро прищурившись в своей неподражаемой манере, покосилась на онемевшую Сойку.

— Посмотри-ка, на эту мелкую нахальную хитрюжку! Даже твой коварный замысел сумел исказить себе на пользу. Может быть, даже изначально позволил ему реализовываться ради этого. Или это все-таки был ваш общий замысел?

— Йоруич-сама, я… он… мы… — запинаясь, зачастила Сой Фон под пристальным взглядом бывшего командира, оправдываясь непонятно за что и, похоже, совершенно не замечая озорного блеска в золотых глазах.

— Не надо, Сой-тян, нас уже раскусили, — вздохнул громко я и был удостоен очередной лукавой улыбки от оборотня. — Придется сознаваться.

— Я тебя внимательно слушаю, — Йоруичи не стала давать мне времени, чтобы собраться с мыслями, и действовала в лучших традициях полевых допросов.

Вот только, я тоже изначально готовился к чему-то подобному, и потому-то и приберег на десерт самую настоящую правду.

— Сой-тян не виновата. Ну, почти, — усмехнулся я и, пользуясь моментом, извлек из рукава две хрустальные сферы. — Это, кстати, в качестве дополнительных извинений.

Внутри одного из шаров навечно застыла темно-алая роза, в другом — королевская лилия нежно-фиалкового оттенка. Первую я протянул Йоруичи, вторую — Сойке. Обе девушки с интересом взяли дорогие игрушки, которые стоили немало тяжелых мгновений одному полосатому спекулянту, осаждаемому парочкой «малолетних внучков».

— Красивая какая, — невольно вырвалось у Сой Фон, сумевшей, наконец-то, хоть немного, совладать с собственными эмоциями.

Своему подарку Йору-тян тоже явно порадовалась, но отвлечься себе слишком сильно все-таки не позволила.

— Прелестный подарок, Няка-кун. Его бы еще сопроводить обещанным мне рассказом…

— Да-да-да, я помню, — закивал я как можно быстрее. — На самом деле, все началось с того, что капитан второго отряда просто страстно желала оградить тебя от общения со всякой швалью из богомерзкой Лас Ночес. Признаюсь честно, но эпизод нашего знакомства с Сой-тян вполне реально грозил для меня необратимыми последствиями для дальнейшей жизнедеятельности. Я знал, что ты сильно расстроишься, если со мной или с нею что-то случиться, поэтому очень постарался и сумел предотвратить все возможные негативные сценарии, несмотря на всякое глупое сопротивление с другой стороны, — гордо вскинуть подбородок и довольно ухмыльнуться, у меня получилось без труда. — Сой-тян, не надо кидать в меня шарик, он тяжелый и хрупкий! К тому же подобного транжирства наш семейный бюджет не выдержит.

— Не уклоняйся от темы, — напомнила Йоруичи, похоже, забавляясь происходящим ничуть не меньше меня.

— Как можно? В общем, после первого знакомства мы несколько сблизились, но так и не нашли взаимопонимания в вопросах касающихся одной прелестной желтоглазой девушки. В результате, капитан Фон, как истинная шинигами и коммунистка, решила спасти своего любимого учителя, накрыв гранату собственным телом. Моя попытка «договориться по-хорошему» была цинично использована против меня же, и в результате я неожиданно оказался женат на расчетливой, но очень наивной бестии. Самое смешное, что ни одной имевшейся у нас проблемы это так и не решило.

— Да уж, Сой Фон, — пожурила брюнетку Йору-тян. — А вот это уже как раз в твоем стиле.

Сойка снова зарделась, и хрустальная сфера в ее руках вдруг засияла нежным приятным светом того же оттенка, что и цветок, заключенный внутри. Такое поведение подарка немало удивило обеих шинигами, а я лишь еще больше напыжился от гордости. Не зря я мурыжил подвыпившего Ичимару на тему кидо, реагирующих на чувства людей, которые находятся поблизости. Уж в этом вопросе Гин был мастером — скрывать истинные эмоции ему приходилось еще с детских лет, а оборотную сторону этого момента представляли знания чуть ли не по всем существующим техникам такого вида. Вот у нас и получилось наложить на эти шарики определенные заклинания.

— Каждая сфера, если держать ее в руках, будет реагировать на определенное состояние своей хозяйки, — счел нужным заметить я, наблюдая, как угасает подарок брюнетки. — Сой-тян отыскала свою настройку, а вот кому-то еще придется потрудиться!

— Вот, значит, как? Подарок с загадкой, — улыбнулась Йоруичи.

— Ага, только, чур, Урахарам всяким его для опытов не давать, а то обижусь. Кстати, Йору-тян, на чем я спалился?

— Боюсь, что в Сообществе Душ никогда бы не позволили пустому основать собственный дом, да еще и под настоящим именем, — ответила мне золотоглазка с покровительственной интонацией в голосе.

— Детали, мелкие детали, — я наигранно огорченно хлопнул себя ладонью по лбу. — Все время на них прокалываюсь. Хотя против такого изощренного ума мои шансы изначально были смехотворны. Впрочем, Йору-тян, ты должна понять. Все, что я здесь пытался сделать, было продиктовано исключительно искренним чувством. Даже двумя чувствами — тем, что я испытываю к тебе с первого момента нашей встречи, и тем вторым, которое вам будет совершенно неинтересно.

Моя «неумелая» попытка уйти от озвучивания вслух второй причины, подвигнувшей меня на случившееся, разумеется, не осталась не замеченной.

— Ня-яка-кун, — хитро протянула Йоруичи. — А ты точно не хочешь договорить?

— О, совершенно точно, — широко улыбнувшись, я стал отступать спиной к беседке.

— Сой-тян, — хищные интонации оборотня оставались прежними, только зазвучали чуть более звонко и жестко, чем раньше. — Тебе, как и мне, случайно не кажется, что вражеский агент, обладающий секретной информацией, сейчас пытается сбежать от нас?

— Вероятно, вы правы, Йоруичи-сама, — странно вдруг улыбнулась Сойка, поглядывая на меня точной копией взгляда своей старшей подруги.

Не понял? Это чего такое? Это они так быстро спелись, или решили со мной в какую-то свою шпионско-нинзявскую игру поиграть? Я ведь не этого добивался! Так, хотел всего лишь чуть-чуть любопытство у золотоглазой раззадорить.

— Девчат, я хороший! — вскинуть руки вперед в жалкой попытке остановить неизбежное, было моей последней ошибкой. — Не надо…

Ответом мне стали две смазанных тени, метнувшиеся в мою сторону в лунном свете.

Все мои попытки убежать, уползти и спрыгнуть в озеро были подавлены одна за другой с безжалостным цинизмом. Впрочем, мои преследовательницы, похоже, забавлялись самим фактом гоняния меня по местности и просто развлекались. И только когда несчастная жертва в моем измученном лице окончательно выдохлась, настало время для разговора.

— Если бы кто-то просто попросил чуть более нежным тоном, состроив мне глазки, я бы и так все рассказал.

— Тогда, считай, что я прошу, Няка-кун.

Йоруичи действительно сделала большие просительные глаза а-ля «Кот-из-Шрека». И это, вправду сработало. Даже не учитывая тот факт, что я сейчас висел где-то в полуметре от земли, пригвожденный к стволу раскидистого дерева за шиворот, рукава и плечи одеяния какими-то метательными фиговинами. Мою правую руку за запястье и локоть надежно удерживали пальчики Сойки. Левая досталась Йоруичи.

— Эх, не могу отказать… Только снимите меня отсюда. А то мне пока почему-то упорно лезут в голову всякие странные ассоциации, связанные с балаганным представлением, где последний клинок метателя ножей обязательно вонзается между ног живой мишени в опасной близости от ее сокровенных достоинств.

Аккуратно усадив меня в густую траву у самых древесных корней, мучительницы нависли сверху, ожидая обещанных откровений.

— Смотри, Сой-тян, сама виновата, — пригрозил я для начала брюнетке, чем снова сумел ее удивить, и повернулся к Йоруичи. — Вторая причина, по которой я здесь, кроме кое-чьей обворожительной красоты и мастерского умения вести беседу в любой «подвешенной» ситуации, заключается в моем глубоком чувстве доброты и неприятия несправедливости. Так получилось, Йору-тян, что мой состоявшийся брак не будет до конца счастливым из-за тех чувств, которые моя ненаглядная супруга испытывает к тебе, — и, предвещая возмущенные реплики Сойки, я торопливо закончил. — А, кроме того, только услышав здесь и сейчас твой четкий отказ, она сможет по-настоящему успокоиться и порадоваться тому, что ее план увенчался успехом.

По мере моих слов игривая улыбка оборотня как-то сама собой постепенно угасла, став какой-то более… живой, что ли? Да и Сой-тян стушевалась, осознав, к чему же именно я подвел беседу, и не стала ничего говорить.

— Шихоуин Йоруичи, — несмотря на колотящий озноб, появившийся где-то в моем нутре, у меня получилось состроить серьезную мину и придать своему голосу некую бравурную торжественность. — От себя лично и от имени моей супруги, я имею наглость просить тебя стать моей женой. И клятвенно обязуюсь выполнить любое желание, которое сделает положительный ответ наиболее вероятным.

То, что в этом парне есть что-то странное, Йоруичи поняла еще в их первую встречу. И все, что было потом, еще недавно казалось девушке лишь случайным и ненавязчивым развлечением. Мимолетный флирт с приятным собеседником, перед которым не нужно таиться или разыгрывать какую-то роль, было тем, чего ей уже давненько не приходилось делать. К тому же Нацу сам весьма активно создавал погоду в этой двусторонней игре. Простой, открытый, веселый, искренне готовый восхищаться тобою — невысокий арранкар оказался идеальным спутником на один-единственный вечер без всяких дальнейших обязательств. Да и вообще, этот забавный паренек странным образом располагал к себе, не давал сомневаться в своих мотивах и поступках, наивно (почти по-детски, по мнению Йоруичи) хитрил, но не вызывал ничего иного, кроме чистых положительных эмоций. Лет сто назад он и вправду сумел бы заинтересовать ее по-настоящему. А в какой-то момент Йоруичи даже забыла, что перед ней арранкар. Пустой. Извечный враг, как всегда считали в Сообществе Душ.

Но тот вечер кончился, и события вновь понеслись своим чередом. Мысли о том, что Нацу можно было бы использовать для шпионажа в Лас Ночес, так и остались лишь мыслями, пару раз проскользнувшими на заднем плане. Но потом он вдруг прислал сообщение, разумеется, достаточно нетривиальным способом и снова предстал пред ней, удивив в этот раз гораздо больше, чем раньше.

Разобраться в своих чувствах в отношении неунывающего блондина до того, как он вторично озвучил свое неожиданное предложение, бывшая командующая онмицукидо так и не смогла. Тут было много чего понамешано. Была толика обиды за то, что парень столь шустро и тесно сумел сблизиться с Сой, растормошить которую у самой Йоруичи вышло когда-то совсем не так быстро. Были и приятные воспоминания о прошлом общении, всколыхнувшие в душе вполне естественные женский порыв. Как ни странно сочетание упомянутых факторов разбудило еще и легкую нотку ревности. И конечно же, самым сильным оказалось немалое удивление от того с какой легкостью Нацу предпринял новую «атаку» с женитьбой, потерпев поражение в первый раз. Несмотря на неудачу с попыткой предложить ей возглавить дом Шайтано, нумерос, похоже, ничуть не смутился и, отбросив всякий страх и сомнения, выложил перед девушкой всю подноготную правду. Хотя для этого и пришлось его слегка погонять, и это опять придавало происходящему некий оттенок игры.

Однако хуже всего оказалось то, что Богиня Скорости не была готова к подобной честности. Со своей прямолинейностью Нацу и не подумал обходить стороной интересы Сой Фон в том, что происходило, а также какую важную роль это играет для нынешнего капитана второго отряда. Как ни странно, но это проявление заботы почему-то еще лишь сильнее разожгло ту ревнивую зависть, что уже начала ощущать Йоруичи. И, наверное, именно потому, услышав о «любом желании», желтоглазая внутренне усмехнулась.

Беззаботному арранкару не стоило делать такой откровенной ошибки, имея дело с тем, кто готов был принять любые правила игры. Загадать в такой ситуации этому наивному птенчику нечто достаточно сложное и почти невыполнимое — что могло быть приятней? Если сумеет, то замечательно, одним исполненным заветным желанием больше. А не сможет — пусть мучается от того, что так и не сумел использовать единственную попытку дотянуться до своей желанной мечты. Чего именно было больше в этом решении — желания проучить паренька или, действительно, посмотреть на какие подвиги он способен ради того, о чем говорит столь красиво и жарко — девушка так для себя и не решила.

Опустившись в траву рядом со мной и спиною к дереву, Йору-тян усмехнулась, положила мне ладонь на плечо и еще больше взлохматила свободной рукой мои вихры.

— Знаешь, Няка-кун, а ведь это действительно САМОЕ странное и безумное предложение, которое мне делали, — хитрый взгляд желтых глаз переметнулся на Сойку, замершую в ожидании рядом, и снова вернулся ко мне. — Было бы забавно оставить вас разбираться со своей необычной ситуацией, подглядывая со стороны, но… Похоже, у меня есть желание, которое сделает это все еще более интересным.

— Это значит… — запнулась Сой-тян.

— Это означает «да», — пояснил я с довольной улыбкой. — Как я тебе и говорил, никто не может устоять против моего неотразимого обаяния! Даже странно, что ты, уже пав его жертвой, так до конца и сомневалась в исходе.

— Няка-кун, ты не о чем не забыл? — напомнила мне Йоруичи.

— Ах да, конечно…

Я резко обернулся к золотоглазой и, прежде чем она успела что-либо сказать или сделать, подался вперед, с большим удовольствием поцеловав ее в губы. А ровно спустя одну секунду, ушедшую на первое удивление, язык девушки ответил мне ничуть не менее откровенно, чем в тот раз на крыше… Хм, похоже, я теперь точно знаю, кто будет учить Сой-тян целоваться.

— Вообще-то я о своем желании, — уточнила Йоруичи примерно минуту спустя.

— Ах да, — я издал тяжкий вздох, — формальности.

— Ну, смотря, как на это взглянуть, — оборотень явно предвкушала мое удивление от своих заведомо невыполнимых условий.

Откуда мне было знать? А, разве можно было ожидать что-то иное от этой эгоистичной любительницы попирать всяческие каноны?

— Мне будет нужно, чтобы Совет Сорока Шести отменил один приговор, вынесенный сто лет назад. В отношении всех его фигурантов. Потянешь?

Я лишь обнажил зубы в крайне довольном оскале и посмотрел на Сой Фон. А Йоруичи, проследившая мой взгляд, впервые по-настоящему удивилась за этот вечер.

— Как? — непонимающе пробормотала Сойка, глядя на меня потрясенными глазами.

— Доверять надо своему мужу, — хмыкнул я и снова улыбнулся Йору.

— Что это значит? — непонимание ситуации было, наверное, одним из самых непривычных ощущений для бывшей командующей онмицукидо.

— Еще когда мы только шли сюда на встречу, Нацу сказал, что потом надо будет заняться отменой того приговора, по которому вас вместе с Тессаем и Урахарой изгнали сто лет назад из Сообщества Душ, — осторожно ответила Сойка, будто бы не веря в то, что это и вправду было.

Увидев уже два одинаково шокированных взгляда, устремленных на меня, я поспешно вскинул левую руку открытой ладонью вверх.

— Милые, хорошие мои, только не надо меня гонять еще раз, я во всем вам и так честно признаюсь! Никакого тайного заговора. Можете мне не верить, но иногда я дружу с такой штукой как логика. И попытка отмены вечного изгнания для моей будущей супруги была бы вполне логичнымшагом, раз уж я, в скором времени, собираюсь переселиться в Сейретей. Впрочем, если хотите, можно подыскать шикарные апартаменты в Лас Ночес. Только боюсь, мое начальство будет не в самом большом восторге. Но когда речь заходит о семье, то кто его будет спрашивать? Уж точно не я.

В родные пенаты я вернулся голодным, не выспавшимся и усталым. И совсем не по тем причинам, из-за которых хотелось бы. Остаток ночи в лесопарке был посвящен лишь исключительно обсуждению всяких планы и попыткам меня «построить». Но все же, я вышел победителем из этого неравного боя, сумев даже немного урвать напоследок. Хотя Сойка все же отказалась мне помогать с выполнением желания Йору-тян. Видимо, все еще надеялась, что я не справлюсь. И ведь не зря надеялась, колючка! Но ладно, это потом.

В приемном зале гарганты было как всегда тихо и сухо. Вернерр приветственно махнул мне крылом и, убедившись, что это не нарушитель, собрался пролеветировать в коридор, но был остановлен моим вопросом.

— Вер-кун, погоди-ка. Дело есть одно важное. Ты вообще из этих подвалов выбираешься сейчас хоть изредка?

Арранкар остановился и непонимающе посмотрел на меня.

— В последнее время нечасто.

— Долгая работа в закрытых помещениях вредна здоровью! Мне так Заэль-кун объяснил, а он в этом деле большой специалист.

— Я привык нести службу достойно… — затянул свою любимую волынку крылан.

— Не взирая на тяготы и лишения, — перебил я его. — И так далее и тому подобное. Я знаю. Но речь не об этом. Надо тебя все-таки растормошить! Завтра с утра я за тобой зайду, а с Айзеном-сама относительно твоего отгула сегодня сам договорюсь.

— Но зачем, Нацу-кун? — так и не понял Вернерр.

— Просто, беспокоюсь о твоем здоровье, приятель, — ответил я, не соврав и полслова. — Говорят, вирус новый по Уэко Мундо гуляет. Квинсус очкарикус стрелус! Вот, значит, и будем тебе профилактику делать, заодно и иммунитет укрепим. У Заэля такие лекарства есть! Оценишь, поверь!

Только когда над озером забрезжил рассвет, смуглая девушка, сидевшая у воды, наконец-то сумела оторваться от собственных мыслей. Нацу и Сой ушли уже давно, и почему-то понимание этого простого житейского факта, навевало на Йоруичи грусть.

Странно, но это чувство не было похоже на ту злость или ненависть, что приходили с воспоминаниями о прошлых обидах и поражениях. Это оказалось каким-то новым, пока непонятным, но в какой-то степени даже приятным ощущением. В нем не было горького бессилия, и она точно знала, что как только вновь увидит кого-то из них, то это чувство отступит само собой, чтобы возможно потом вернуться опять.

На самом деле, пытаясь обдумать, что и почему она сделала, Йоруичи потратила все оставшееся утро, возвращаясь неторопливо обратно к себе домой по пока еще безлюдным улицам Каракуры. Сейчас события прошлой ночи казались ей скорее неким приятным, спокойным и забавным сном, но никак не тем, что происходило в реальности. Уже давненько, Йоруичи не загоняла саму себя в ловушку вопросом — что двигало ей в тот момент, когда она, будто та прежняя девчонка, от которой хватались за голову все представители благородного дома Шихоуин, решилась вдруг совершить очень большую, озорную и запредельно рисковую глупость?

Собственническое нежелание отдать кому-либо Сой, несмотря на то, как много времени уже прошло с тех пор? Банальное любопытство, связанное с тем, чем все это может закончиться, если все-таки вытащить первый камень из основания сооружения? Жгучее желание подколоть сложной задачкой Нацу и посмотреть, как он будет выкручиваться? А, может быть, это проявила себя та необъяснимая нотка женской гордости, которая требует, чтобы тот, кто добивается твоего расположения, совершал бы ради этого подвиги? А ведь ради нее давно никто не делал ничего такого. Сто лет минули быстро, но все равно оставили свой отпечаток в душе у Йоруичи. Да и раньше, взойдя разом на три доступных вершины, капитан второго отряда, командующая онмицукидо и глава дома Шихоуин сама оградила себя от большей части обычного мира со всеми его простыми радостями и невычурными забавами. Ощущение игры прошло окончательно, но вспоминая счастливый блеск в синих глазах у невысокого паренька, так до самого конца и не поверившего в ее согласие, Йоруичи не могла удержать улыбку. Скорее всего, тут было всё вместе и даже что-то еще. Например, упорно прыгавшая на самой грани сознания мыслишка, что мужей-пустых в Сообществе Душ до случая с Сой Фон ни у одной шинигами точно не было…

Но одно желтоглазому оборотню было в этой ситуации абсолютно ясно. Как бы по-детски глупо и совершенно невероятно не выглядело ее поведение вкупе с поручением данным Нацу, жалеть о содеянном Йоруичи точно не собиралась. Уж это-то было совсем не в ее характере. В конце концов, возращение в Сейретей для нее и ее друзей, если у Нацу все вдруг получится, вполне будет стоить немного особого внимания, уделенного пареньку, в принципе, и без того вызывавшего у Шихоуин только лишь положительные эмоции. И это по-прежнему будет оставаться в рамках той самой взаимной игры, просто ставки вырастут чуть больше, чем раньше. Ну, не испытывает же она, на самом деле, к этому невысокому арранкару что-то большее, чем просто симпатию… Ведь правда?

Замерев на мгновение, Йоруичи со странной тревогой прислушалась к тому непонятному сомнению, что прозвучало в ее мыслях в самом конце. Но в итоге, так и не пожелав хоть как-то сформулировать ответ на последний вопрос, девушка продолжила путь, предпочтя сконцентрироваться на деталях предстоящего дня.

Сгорбленная циклопическая фигура Рунуганги с громким шорохом пересекала унылую равнину, поднимая у своего основания небольшое облачко мелкой пыли. Песчаный Страж Лас Ночес, бессмертное чудовище, внушавшее ужас и страх всем ничтожным меносам, был поистине жуткой преградой на пути у любого, кто пытался приблизиться к цитадели владыки Айзена. Хотя многие знали, что Рунуганга при всей своей неуязвимости боится воды, но отыскать ее для обитателей Уэко Мундо было ничуть не легче, чем стать вастер-лордом. И до этого дня сам песчаный исполин тоже искренне верил, что вода так и останется единственным пунктом в его списке фобий…

— Сэндмэн-сан! Ну, Сэндмэн-сан!

Прежде, Рунуганге не было знакомо чувство полной обреченности. Скорее всего, он не смог бы сформулировать это понятие не то, что на словах, но даже, наверное, образно. Но жуткая реальность внесла свои коррективы, прислав из ниоткуда настоящее чудовище…

— Сэндмэн-сан! Да подождите же вы! Я, правда, хочу узнать!

Рассыпаться по барханам и тихо уползти куда-нибудь в сторону Рунуганга пробовал уже несколько раз. Но каким-то необъяснимым образом, крохотное надоедливое существо продолжало его преследовать. Но что самое ужасное, не смотря, ни на какую физическую форму Стража, оно не прекращало говорить! Причем, когда вопросы этого ходячего кошмара оставались без ответа, он, спустя какое-то время, сам начинал их придумывать, и это порождало еще большее количество новых вопросов!

Костяная маска гиганта не отражала эмоций, но взгляд, брошенный назад через плечо, можно было назвать только затравленным. Впрочем, попробовать применить еще раз более грубый вариант окончания беседы ему никто не мешал.

Щупальце из песка, взметнувшееся в звездное небо, с утробным «пфумф» опустилось на голову белобрысого арранкара. Но за секунду до этого мелкое чудовище споткнулось на ровном месте и кубарем полетело вперед, избегнув участи оказаться раздавленным и погребенным под кучей песка. Перекувыркнувшись несколько раз через себя, арранкар снова вскочил на ноги и улыбнулся, заметив, что Рунуганга остановился.

— Сэндмэн-сан, я…

— Я не Сэндмэн! — глухо прорычал песчаный колосс. — В сотый раз повторяю тебе Я НЕ СЭНДМЭН! Я вообще не знаю, кто это такой! У меня нет и не было детей! Я не сидел в американской тюрьме! Я никогда не был в Нью-Йорке и в мире живых! Я вообще нигде не был за пределами Уэко Мундо! И я не могу передать привет Спайдермэну, потом что я не знаю никакого Спайдермэна!!!

— Да, ладно?! Его все знают, — возмутился блондин. — Такая реклама по телеящику была перед каждым показом. Хотя да, забыл, — арранкар деланно поджал губы и осмотрелся по сторонам. — С кабельным и спутником тут у вас напряг, и антенна, поди, тоже не ловит.

Песок под ногами у мелкого начал двигаться, превращаясь в воронку, которая стала медленно затягивать в себя надоедливого пустого.

— Жалко, конечно, что вы не Сэндмэн, — вздохнул лохматый ужас, совершенно не обращая внимания на то, что провалился вниз уже по колено. — Но, может быть, все-таки мне поможете? Айзен-сама попросил меня разыскать и передать срочное послание некоему Чунгечангу, но, — арранкар смущенно улыбнулся, — проблема в том, что я совершенно не знаю, как он выглядит. А спросить перед уходом не догадался.

— Для кого говоришь у тебя сообщение от Айзен-сама? — песок прекратил движение, по пояс затянув в себя неизвестного.

— Э-э-э… — явно задумался арранкар, активно зачесав затылок. — Как же он точно сказал-то? Чандрагупта? Мумбаюмба? Нет… Как-то по-другому его должны звать… Что-то с индийским Гангом связанное…

— Может быть, Рунуганга? — подсказал великан, и лицо мелкого пустого просияло.

— Точно! Вы его знаете?!

— Знаю, — вздохнул Рунуганга.

Вздрогнувший бархан вытолкнул вестника обратно на поверхность.

— Это я.

— Правда? А меня Шайтано Нацу зовут! Я при Улькиорре-сане состою. Ну, и иногда еще у Айзен-сама на посылках подрабатываю, когда мой непосредственный шеф слишком занят. А он, по секрету, последние дни постоянно занять. Молодой еще совсем, неопытный, для него даже букетно-конфетный период открытием стал. Но надо же, я вот никогда бы не подумал, что Айзен-сама настолько крут, что на него под псевдонимом даже Сэндмэн работает. Круто, конечно, хотя после Бэтмэна, чему удивляться?

— Послушай, Нацу, — сгорбившаяся песочная фигура нависла над трещащим арранкаром, изогнувшись вопросительным знаком. — Ты сказал, что хотел передать для меня какое-то важное сообщение?

— Точно-точно, — закивал нумерос. — Секретная информация для секретного дела! Значится так, — из левого рукава белого мешковатого одеяния появился сложенный лист бумаги. — В скором времени со стороны пустыни от одного из дозорных пунктов должны появиться не идентифицированные пришельцы!

— Понятно, — с предвкушением рыкнул колосс, собираясь уже разогнуться.

— И убивать их нельзя! — продолжил, тем временем, Нацу. — Ни одного!

— Взять в плен?

— Нет, они должны свободно добраться до цитадели. И здесь есть одна проблема…

— Какая же? — удивился Рунуганга, еще силясь «переварить» предыдущую часть приказа.

— Они туповаты, — вздохнул 78-ой. — А в Лас Ночес все равно должны попасть.

— И я им, что… помочь должен, что ли? — песчаная туша гиганта слегка просела.

— Почти, — замялся Нацу. — Надо… надо изобразить что-то вроде дорожных указателей. Такие, чтоб даже слепые аутисты все поняли, эти-то, я надеюсь, тоже поймут.

— И как, по-твоему, я должен это сделать?

— Так у меня и наброски есть! — нумерос принялся копаться в другом рукаве. — Только, Рунуганга-сан, один момент. Вторженцев должно быть пятеро! Вы это учтите, и пока все пять не объявятся, дальше их не пропускайте! Это важно!

— А если появятся не те, как я их узнаю? — хотя происходящее и было несколько странным, возражать Страж не решился, мало ли какие там хитроумные планы у Айзен-сама…

— Надо же, какой вы умный, Рунуганга-сан! — тем временем, с искренним восхищением воскликнул блондин. — Мне пока Ичимару-семпай не сунул описания этих нарушителей, я сам и не догадался их попросить, а вы сразу в корень зрите! Неспроста, значит, ребята Барагган-сама говорят, что если голова у пустого работает, то неважно сыпется из него песок или нет.

Странное чувство, такое же новое, как и недавнее «отчаяние», заставило Рунуганга издать хриплый кашляющий звук.

— Вот, значит, и описания. Трое из них будут шинигами, два рыжих парня и темноволосая девушка ростом, примерно, с меня. У одного рыжего будет здоровый разделочный тесак со скотобойни и выражение лица, как у человека, подрабатывающего на этой самой бойне в качестве хобби. Второй ничем не примечателен, кроме того, что может сожрать все, что имеет хоть какое-то органическое происхождение, включая мел и торф, — Нацу огляделся по сторонам, пошевелив песок носком ноги. — Будьте с ним поосторожней, а то еще вдруг укусит. Но и не переусердствуйте, а то Лиль-тян может расстроиться, если ее ручному хомячку повредят шерстку на загривке. А когда Лиль-тян расстраивается, то тут уже сами понимаете, даже Старрк-сама, бывает, под плинтусами прячется…

Великан снова хрипло кашлянул.

— Так двое оставшихся… Худой щуплый брюнет-ботаник, разумеется, в очках и здоровый мускулистый парень латышской… то есть латинской наружности. Вот и всё! Собственно, перед тем как пропускать их к Лас Ночес, нужно будет согнать всех в одну кучу. При этом желательно никого сильно не травмировать. Вы меня поняли, Рунуганга-сан?

— Если таково пожелание Айзен-сама, я его исполню, — кивнул колосс.

— Да, могу вас с абсолютной точностью заверить, что Айзен-сама очень хочет, чтобы эти люди добрались до Лас Ночес, — с серьезным видом подтвердил арранкар. — И еще один вопрос, если можно?

— Слушаю.

— Мне тут еще кое-что поручили, но… Это, конечно, звучит как полный бред, но может быть вы встречали где-то в окрестностях маленькую девочку, двух клоунов и червя? Вы только не подумайте, я без повода не употребляю, но именно так мне и сказали…

Несколько новых смешков сотрясли исполинскую фигуру.

— Похоже, я удивлю тебя, Нацу-кун, но как раз такие мне попадались.

— А вы сами-то не того? — блондин вскинул вверх правую бровь, но тут же сам себя и одернул. — Хотя нет, на такого как вы у Заэля даже недельной нормы выпуска не хватит.

— Хватит, мы блуждаем по этим проклятым подземельям уже почти час! — ударившись в темноте ногой о выступ стены, Ичиго сквозь зубы выругался. — Давайте уже просто пробьем путь наверх!

— Во-первых, — отозвался сзади голос Исиды, — мы не знаем, что может оказаться там наверху. А, во-вторых, я, кажется, нашел решение нашей проблемы.

В темном коридоре ярко сверкнул луч фонаря. Переключив походный аппарат в режим «настольной лампы», квинси поставил его на пол и уставился в стену. Присмотревшись, Куросаки заметил, что в этом месте на белой поверхности висит что-то в деревянной раме.

— Что там, Урюи?

— Схема коридоров, отметки, стрелочки, фигурки бегущих человечков с подписями «А-а-а! Мы все умрем!», — монотонно перечислил Исида, после чего посмотрел на кандзи в заголовке плаката. — План пожарной эвакуации.

— Чё? — удивленно вытаращился Ичиго.

— Это план эвакуации на случай пожара, — издевательски пояснил брюнет и, поправив очки, пригнулся к нижнему правому краю. — Составитель Шайтано Нацу, 78/4.

— Нацу? — Куросаки невольно покосился на Садо, стоявшего рядом, и мексиканец, обычно невозмутимый как скала, ответил Ичиго таким же настороженно-испуганным взглядом.

Этот бессловесный диалог не укрылся от внимания квинси.

— Я, похоже, чего-то не знаю? — Исида настороженно прищурился, снова поправил очки и требовательно посмотрел на своих спутников.

— Кое-что, — буркнул Куросаки. — И, наверное, нам лучше не пользоваться этим планом.

Грохот шагов Декада Эспада эхом разносился по коридорам и заставлял разбегаться всех случайных нумерос, оказавшихся поблизости. После долгого времени, потраченного на возвращение из Леса Меносов, Ямми был зол и голоден. Второе было важнее, но Ларго точно знал, что как только он сумеет удовлетворить свою потребность в пище, то немедленно займется поиском тех «шутников», что отправили его в незапланированную командировку. И они горько пожалеют об этом!

Толкнув плечом дверь в свои покои, Декада с удивлением понял, что та и не подумала поддаваться. Арранкар саданул по двери ногой, но эффект был все тем же. И только после этого Ямми, наконец, обратил внимание на табличку, которой на этом месте раньше точно не было. Крупная надпись на картонке гласила «Не входить! Опасно! Требуется ремонт».

— Какого дьявола! — зарокотал здоровяк и, отскочив к противоположной стенке, врезался в дверь всем корпусом.

От этого чудовищного усилия несчастная дверь начисто вылетела из проема вместе с солидным куском стены, опрокинув заодно еще и груду барахла, которая, как выяснилось, подпирала ее изнутри. Последнее, что увидел последователь гордого племени вандалов, была большая пузатая бутыль, падавшая на пол с вершины мебельной пирамиды.

Из окон вырвалось рыжее пламя, и часть крыши белоснежного корпуса с глубинным грохотом просела вовнутрь. Сидя на скате соседнего здания, я потрепал по загривку пса-пустого, которого держал подмышкой, и назидательно сообщил фраксьону Ямми:

— Вот видишь, а ты не хотел уходить. Надо меня всегда слушаться. Понял?

Куккапууро, внимательно разглядывающий пыльное облако, заволокшее соседний дом, повернул ко мне костяную морду и утвердительно гавкнул в ответ.

Фигура в белом испуганно металась в разные стороны, но убежать ей было уже некуда. В своей последней попытке избежать заслуженной расправы Нацу попробовал от отчаяния вскарабкаться на стену, но потерпел неудачу. Забившись в угол, блондин испуганно сжался и задрожал всем телом.

— Апачи-чан, ну, в самом деле, чего ты так переживаешь?

— Чего я так переживаю?! — предвкушая дальнейшее, девушка грозно нависла над 78-ым.

— Разве я сделал что-то не так?

— Не так?! — это стало для Апачи последней каплей.

Звуки увесистых ударов и призывы о помощи заполнили комнату.

— Апачи-чан, за что?! Ай! Ой! Не надо!

— За что?! Ты — мелкое наглое недоразумение! Еще смеешь спрашивать за что?!

— Я вправду… Ой, мамочки!.. не понимаю… А! Ы!

— Ты превратил мою жизнь в настоящий кошмар! Ты постоянно преследуешь меня, и все время выкидываешь свои непотребства!

— Ай! Пожа… Ый! Не на… Яй!

— Ты убедил всех, что я твоя девушка! Даже Тиа-сама!

— Но я… Ой-ёй!!!

— Эти твои постоянные двузначные фразы! Твои намеки! Эти подстроенные демонстрации перед другими арранкарами!

— Какие демонстрации, Апачи-сан?! Ай! Хватит, пожа… Ай!

— Какие демонстрации?! Он еще спрашивает, скотина! Какого недоделанного шинигами, ты таскал меня на руках по всему Лас Ночес! Без моего согласия!

— Я же просто хотел помо… Ый! Ай!

— Но даже это не главное! При всем при этом ты превращаешь меня в посмешище и законченную идиотку! Все считают, что я твоя девушка, но ты при этом смеешь жениться где-то на стороне, да еще и сообщаешь мне об этом при всех, выставив полной дурой!

— Ой! Ёй! Ай! Мама! Апачи-сама! Умоляю! Ай! Ый! Прошу! Ы-ы-ых! Больно-то как…

— Ты мне сейчас за все ответишь, Нацу! За все! — злобная радость заполнявшая девушку с легкостью выплескивалась наружу, даря ни с чем несравнимое удовольствие. — Ты понял меня?! Ты, понял Нацу?! А, Нацу?! Слышишь меня, Нацу?!

Кто-то коснулся плеча Апачи, заставив девушку вздрогнуть и…

… широко открыть глаза.

— Апачи-тян, — с каким-то странным выражением протянула Сун-Сун, стоявшая у постели подруги-фраксьонки. — Вставай, мы уже опаздываем на собрание Эспады. Тиа-сама только тебя дожидается…

— Что? Как? — Апачи вскочила с кровати и заметалась по спальне, собираясь в ускоренном темпе. — Почему не могли раньше разбудить?!

— Я хотела, — все тем же ядовитым голоском ответила змейка, уже находясь в дверях, — но мне стало жалко, ведь у тебя во сне было такое счастливое выражение лица…

Апачи резко замерла и обернулась к Сун-Сун, почувствовав явный скрытый подтекст в ее словах. А та, прикрыв рукавом улыбку, лукаво стрельнула в подругу глазками, приложила вторую руку ладонью к груди и с артистичным придыханием добавила:

— К тому же ты при этом с таким блаженным видом шептала «Нацу… Нацу… Нацу…»…

Выскочить из комнаты смеющаяся змейка успела до того, как окаменевшая Апачи смогла хоть как-то прореагировать.

Экстренное собрание Эспады, созванное Айзеном в связи с «неожиданным вторжением» Ичиго и компании, прошло как-то расхлябано и скомкано. Спешно собранная аудитория откровенно не жаловала своего предводителя излишним вниманием, хотя все, более-менее оставалось в рамках приличий.

За общим столом для совещаний по личным причинам отсутствовал Улькиорра, а также Ямми. Но второго не было уже по причинам чисто «техническим». Старрк откровенно дремал, изредка пробуждаемый к жизни тычками Лиллиннет. Барагган уткнулся носом в свой ноутбук и периодически там что-то печатал. Нноиторра дергался как на иголках и посматривал по сторонам с явным намерением куда-то слинять побыстрее. Обычно невозмутимый Новена тоже пребывал в возбужденном состоянии, едва не оборвав манжеты на рукавах своего костюма. И только когда на экране за спиной у Айзена пошла нарезка кадров с участием «вторженцов», Аарониеро отчего-то притих и подался вперед, внимательно наблюдая за изображением, подвешенным в воздухе. Тресеру и Сексту Эспада, похоже, вообще ничего не интересовало, кроме друг друга. Уж больно явственные взгляды, жесты и прочие знаки постоянно проскальзывали между этой парочкой арранкаров, сидевшей с разных сторон вытянутой, но слишком узкой столешницы. Единственными, кто еще сохранял серьезный и заинтересованный вид, были только Заэль и Зоммари, хотя Октава тоже периодически отвлекался и что-то проверял в тексте объемного бумажного доклада, лежавшего перед ним. Фраксьонов также было на удивление мало. С тем же Бараганном вместо привычной толпы явились только двое, один из которых был Шаулонг, официально перешедший к Сегунде. Вторым оказался Вега, и его внимание опять же куда больше было направлено не на Айзена или своего непосредственного хозяина, а на темнокожую девушку за спинкой кресла Халлибел.

Финальные слова повелителя Лас Ночес, повелевшего всем отправиться в свои покои и не высовываться до особого распоряжения, были восприняты пустыми примерно как звонок в школьном классе, знаменующий конец урока. Пустые вымелись из зала с удивительной скоростью, причем Барагган оказался чуть ли не первым, взяв разгон с низкого старта.

— Айзен-сама, отчет, который вы просили, — задержавшись на минуту, Заэль положил перед будущим богу свою работу. — По той деликатной теме…

— Я понял, Заэль, можешь идти.

Кивнув, ученый также покинул совещательную комнату. Взяв документ, Айзен начал перелистывать страницы, читая по диагонали представленные ему научные выкладки и выводы по результатам экспериментов.

— Айзен-сама, — Ичимару, до сих пор остававшийся за столом, привлек к себе внимание короля Уэко Мундо. — Мне, кажется, у нас возникли проблемы. Отнюдь не все идет согласно вашему плану, Нацу развил слишком активную и непонятную деятельность. Последний случай с Ларго, исчезновение Челуте и Вернерра, весьма настораживающее шевеление в среде других фраксьонов и нумеросов…

— Все в порядке, Гин, — прервал бывшего капитана Айзен, повелительно взмахнув рукой. — Ни о чем не беспокойся. Пока действия Нацу никак не мешают исполнению основного сценария. Я бы даже сказал, что они наоборот очень активно помогают нам приблизить требуемый результат.

— Но…

— Ступай, — слушать возражение Айзен снова не стал.

Поднявшись и поклонившись с привычной улыбкой, Ичимару без лишних задержек исчез в коридоре. Оставшись один, неродившийся бог долистал «сочинение» Заэля и с немалым удовольствием улыбнулся, отыскав в конце общий вывод, гласивший, что в принципе, все не только «возможно», но и уже фактически перешло в активную «вторую стадию». Немало порадовавшись этому факту, Айзен перевернул предпоследнюю страницу, и его улыбка медленно истаяла, заставив глаза предательски округлиться.

Но виной подобной реакции не был четкий машинописный текст, набранный немного другим форматом, чем остальная работа Заэля. И не его содержание, послужило его причиной. Все дело было в до боли знакомой вычурной росписи, красовавшейся под двумя короткими лаконичными фразами:

Не узнать размашистую подпись Хирако Шинджи его бывший лейтенант просто не мог.

— ГИН!!!

Голос Айзена, полный непередаваемых эмоций, нагнал Ичимару уже у навесной галереи. Не изменив выражения лица, шинигами-ренегат обернулся к Луппи, который уже давно сопровождал его повсюду на правах фраксьона, и растянул губы еще чуть шире.

— Похоже, в большом плане все-таки потребуются изменения…

— Тесла, сколько можно копаться?!

— Я стараюсь, Нноиторра-сама!

— Хреново стараешься! Шевели копытами, пока комендантский час не объявили!

— Извините, Нноиторра-сама, — глухо пропыхтел фраксьон, сгибаясь под грудой деталей разобранной барабанной установки и пытаясь угнаться за идущим впереди хозяином. — И я ничуть не пытаюсь вас в чем-либо укорить, но если бы вы помогли мне хоть немного, хотя бы в начале, когда я перетаскивал рояль, то…

Договорить Тесла не успел, правда, остановил его не подзатыльник Квинты, к чему фраксьон был внутренне готов, а громкий шепот Нноиторры, вжавшегося в стенку у самых дверей, выходивших на улицу.

— Заткнись, придурок! Ни звука!

Арранкар послушно замер, стараясь не шевелиться, так, чтобы не звякнула ни одна стойка или медная тарелка, навьюченная на него сверху. Квинта Эспада, тем временем, с плохо скрываемой дрожью осторожно выглянул из-за угла наружу еще раз.

Посреди большой песчаной площадки, образовавшейся между нескольких белых зданий, замерла шестерка арранкаров, каждого из которых Нноиторре трудно было не узнать.

— Ну, давай тогда действовать методом исключения, — предложил Нацу. — Ты сказала, что тот, кто тебя обидел, был высоким, так?

— Фда! — подтвердила, сидевшая на закорках у блондина, маленькая зеленоволосая девочка в разбитой костяной маске.

Нацу покосился на двух пустых, стоявших рядом — тощего типа в сиреневом и желто-черного жутковатого бугая.

— Да! Да! Да! — закивали тут же оба «клоуна».

— Замечательно, — заключил Нацу. — Мы уже выяснили, что это не Старрк-сама, — арранкар перевел взгляд в другую сторону, улыбнувшись возвышавшемуся там Примере, — значит, это кто-то еще… И мы его обязательно найдем! Я прав, Лиль-тян?

— Разумеется! — подтвердила мелкая фраксьонка, державшая на руках «пёсика» Ямми, и тоже улыбнулась Койоту. — Старрк, мы ведь не позволим кому-то просто так обижать маленьких и слабых? Верно?

— Конечно, не позволим, — «сдающимся» тоном согласился Примера.

Где-то совсем в другом месте…

— Доброе утро, крайне рад вас видеть!

Шестой офицер тринадцатого отряда Хидетомо, шедший вдоль ограды куда-то по своим делам, обернулся на дружелюбное приветствие и уже открыл рот, чтобы ответить, но так и замер, не в силах вымолвить ни звука. Круглые очки сами собой сползли на кончик носа шинигами, и удивленный, говоря еще очень мягко, взгляд Хидетомо долго-долго провожал фигуру повстречавшегося ему человека.

— Юные дамы, приветствую вас этим чудесным утром!

Три девушки из четвертого отряда, спешившие в сторону казарм родного подразделения, оглянулись на голос и едва не сбили другу друга с ног.

— Какой прекрасный сегодня день, лейтенант!

Иба Тетзуэмон привычно буркнул что-то в ответ и только спустя пару шагов остановился, непонимающе заломил правую бровь и оглянулся несколько раз на шинигами, только что повстречавшегося ему. С некоторым сомнением сняв свои любимые солнцезащитные очки, Иба внимательно изучил линзы, но так и не нашел следов каких-либо дефектов.

— Показалось? — хмыкнул лейтенант и, не видя другого разумного объяснения, сам же себе и ответил утвердительным тоном. — Показалось.

Двое охранников у окованных створок не рискнули лишний раз убедиться в том, кто именно прошел мимо них минуту назад. Круглые от шока глаза обоих шинигами так и оставались намертво прикованными к белой стене точно напротив ворот, ведущих на территорию третьего отряда, пока где-то далеко-далеко не лязгнула по полозьям дверь офицерского дома.

— Как спаслось, Тогакиши? — третий офицер, несущий пачку отчетов вздрогнул от того, что узнал голос у себя за спиной, но вот его тон…

— Надеюсь, твои сновидения были такими же радостными, как и мои?

Хлопнув остолбеневшего шинигами по плечу, говоривший направился дальше. Тогакиши отчаянно попытался проморгаться, но это не помогло. Тем временем, в конце коридора возникла фигура Гори.

— Утро доброе! — прозвучало очередное приветствие все в том же радостном тоне.

Здоровяк Гори вздрогнул, сделал два шага назад, уперся спиной в стену и, поняв, что отступать больше некуда, неосознанно потянулся к занпакто.

— Планерка как обычно, — дверь предпоследнего кабинета тихо хлопнула.

Почти минуту в помещении ничего не происходило. Но потом Гори, наконец, отлип от стены и крадучись подошел к Тогакиши.

— Это что сейчас было?

— Я откуда зна…

— Лейтенант у себя? — Катакура, шестой номер третьего отряда, высунулся из кабинета, который он делил с остальными присутствующими. — Это же он пришел?

— Он, — сглотнул Гори.

— Что за реакция? — не понял Катакура.

— С ним что-то не так, — пояснил Тогакиши. — Странно выглядит…

— Странно? — надменно хмыкнул шестой офицер. — Знаете, после того как я увидел на улице капитана Кучики и капитана Фон, которые шли рядом, о чем-то беседовали и оба громко смеялись, я не думаю, что что-то может показаться мне странным…

Перегородка, отделявшая кабинет Идзуру, снова приоткрылась.

— Катакура, доброе утро! Зайди ко мне на минутку.

На лице человека, стоявшего в дверном проеме и имевшего внешность лейтенанта Кира, играла до боли знакомая змеиная улыбка. Чуть прищурив свои глаза, «оборотень» сделал приглашающий жест и скрылся внутри. Из пальцев Катакуры выпало медное перо и звонко запрыгало по лакированным доскам пола.

— Ко всему, говоришь? — с невольной ехидной ноткой уточнил Тогакиши.

Грохот очередного мощного взрыва сотряс помещение лаборатории до самого основания. Прижимая к груди последний образец ценнейшего экспериментально продукта, Заэль нырнул за фасовочный аппарат, опрокинутый на бок.

— Заэль-кун! Выходи по-хорошему! — голос Нацу, пылающий праведным гневом, заставил сердце ученого испуганно сжаться.

— Мы тебя совсем не больно убьем! — раздался с другой стороны голос Лиллиннет. — Раз, и все! Гуляй, где хочешь!

То, что его берут в «клещи» Октава уже сообразил. И еще неизвестно было, что хуже — Старрк, которому явно не терпелось со всем этим побыстрее закончить, и поэтому он шарашил серо на каждое движение, или два маленьких чудовища, теоретически обладавших менее разрушительными способностями, но зато куда более мотивированные.

От нового взрыва у Заэля заложило уши. Через агрегат кувырком перелетел Ильфорт, и тут же нырнул в укрытие к брату.

— Ты чего ж такого наделал?! — искренне возмутился Гранц-старший. — Они же пленных вообще не берут!

— Откуда я знаю! — сорвался в ответ Октава.

— Так сделай что-нибудь! Это твоя лаборатория или как?!

— Держи, — Заэль сунул брату бутыль с мутноватой жидкостью, воззвал мысленно к Айзену и осторожно начал пробираться вдоль груды сломанных стеллажей в дальнюю часть рабочего зала.

— Заэль-кун! Выходи, подлый трус!

Усевшись на пол за остатками колонны, Октава со страхом прислушался к множеству шагов, раздававшихся в помещении.

— Не обременяй свою вину сопротивлением!

— Чтобы там ни было, это не я! — громко вырвалось у ученого.

— Ты, Заэль-кун, ты! — голос Нацу стал совсем зловещим. — Нноиторра тебя сразу сдал со всей подноготной!

— И уж поверь, у него в тот момент не было ни единого повода, чтобы врать, — добавила свои пять капель Лиллиннет.

— О чем вы?! Я не понимаю?!

— Смотри-ка, Нел-тян, они не понимают…

Вспыхнувшая мысль раскаленным метеором пронеслась через сознание Октавы. Прав был неизвестный Заэлю философ, за все ошибки рано или поздно приходится платить. Вот и его время пришло. Но неужели это конец? Против Примеры у него нет ни единого шанса, даже самого крохотного…

Вытащив из-за пазухи фляжку с цифрой «13», арранкар опрокинул в себя ее содержимое, и гордо вскинул голову. Нет уж, умирать — так стоя. И собрав всю оставшуюся волю в кулак, Заэль резко поднялся, делая шаг на открытое пространство.

Как выяснилось, пятерка арранкаров уже взяла его в полукруг. Откуда-то из боковой трещины боязливо выглядывал Ильфорт. Пождав губы, Октава бросил последний взгляд на своих палачей и зажмурился, приготовившись к худшему. Но минула секунда, вторая, а ничего так и не происходило…

Осторожно приоткрыв глаза, Заэль непонимающе взглянул на фраксьона Улькиорры стоявшего в середине с притихшей зеленоволосой девочкой на плечах.

— Давай, — ультимативно потребовал Нацу.

— Что? — не понял ученый.

— Как это что?! — мелкий блондин важно надулся и указал пальцем на оседлавшую его арранкарку. — Извиняйся. Только очень искренне, чтоб мы поверили…

— Что-то это все уже и вправду начинает казаться мне слишком уж подозрительным, — нахмурившись, выдал свое заключение Исида.

— Да, ладно? — издевательски уточнил Куросаки.

— Ха, ха, — откликнулся квинси.

Пятерка команды спасения стояла у самой стены белого купола, накрывавшего собой Лас Ночес. А перед ними темнела узкая арка прохода, ведущего внутрь, украшенная сверху выгнутой вывеской «Самый тайный вход в цитадель!». И с ковриком «Добро пожаловать, шинигами!», лежащим у порога.

— Это все больше походит на ловушку.

— В прошлый раз, — заметил Ичиго, — из-за такого же предположения мы потеряли уйму времени. Хочешь повторения ситуации?

— А до этого, мы бродили по подвалам, стараясь «не следовать» плану эвакуации, который оказался как раз совершенно правильным!

— Вот видишь!

— И, тем не менее, тот песчаный пустой был странным…

— Урюи, как же ты меня бесишь, — Куросаки припечатал себя ладонью по лбу.

— Но тут он прав, — невольно поддержал Исиду Рэнджи. — Тот парень был уж совсем каким-то неадекватным. Разговаривал с нами по складам, повторял все по несколько раз и упорно пытался гнать всех в сторону Лас Ночес.

— И если бы не чья-то разыгравшаяся паранойя, мы бы оказались здесь еще несколько часов назад! — взорвался Ичиго. — Но нет, кто-то решил, что это точно будет путь в западню, и поэтому давайте лучше пойдем в другую сторону!

— Да, он указал нам верный путь, — не сдавался Исида. — Но это лишь подтверждает мою основную мысль — план, проводник, теперь вот этот вход — нас ведут прямо в капкан!

— Ну, не знаю, — покачала головой Рукия. — Если так, то получается, что та ожившая куча песка просто блестящий актер. Когда мы тогда пошли в противоположном направлении от крепости, он так печально вздохнул и вообще выглядел весьма… удрученным.

— И назвал нас «конкретными тормозами», — почему-то вспомнилось Садо.

— Это ничего не меняет, — Исида был непреклонен.

— Знаешь, что, очкарик, — хмыкнул временный шинигами, взваливая свой тесак на плечо. — Иди ты лесом! У меня нет времени, чтобы здесь сидеть и разводить дискуссии, пока там, — Куросаки ткнул пальцем в стену, — все эти твари делают с Орихиме неизвестно что! Но это что-то, наверняка, является чем-то жутко ужасным. И, если из-за нашего промедления случится нечто необратимое, то отвечать за все будешь передо мною именно ты со всеми своими сомнениями.

Тяжело вздохнув, и не найдя уже больше поддержки у остальных, Урюи поник головой и опустил плечи.

— Ладно, пойдемте внутрь. Но я очень надеюсь, что все те сказки о безумии арранкаров и особенно об этом Нацу, которые вы мне рассказываете с момента нашего тут появления, так и останутся всего лишь пустыми россказнями.

— На это даже и не рассчитывай, — хмыкнул Куросаки, и три синхронных кивка с разных сторон полностью подтвердили слова временного шинигами.

Напевая мысленно «A beautiful heart, faithful and strong…», бывший капитан третьего отряда Готей-13, никуда не торопясь, шагал по коридору в сторону комнаты наблюдения. Собственно, спешить куда-либо было уже поздновато. Пока Гин выполнял поручение Айзена и упрятывал Ямми обратно в «изолятор», во избежание всяких нехороших ситуаций, а Тоусен искал пропавшего Челуте, лаборатория Октава Эспада в очередной раз была успешно обращена в руины. Искать виновного смысла не было никакого. К тому же он все равно необъяснимым образом сумел сбежать, до того как кто-либо успел вмешаться. В этой ситуации Ичимару оставалось лишь тихо порадоваться, что сегодняшний инцидент Нацу спихнул на Примеру, а не на него. Хотя Заэля было, безусловно, жаль, но видимо, в том самом месте, где Октава постоянно возводил свои исследовательские корпуса, свивались в узел, отмеченный знаком Разрушения, какие-то необъяснимые нити Судьбы…

Дверь в комнату была приоткрыта, и сияние десятка экранов, прыгало множеством бликов на противоположной стене коридора. Двигаясь на цыпочках, тихо и аккуратно, Гин подобрался к самому проему и заглянул одним глазом в контрольное помещение. Не узнать лохматую белобрысую макушку, выглядывавшую из-за спинки операторского кресла, было довольно трудно. Судя по напряженному сопению нумероса и изображению на ближайшем мониторе, мельтешащему с невероятной скоростью, Нацу забрел сюда не случайно. Привычно улыбнувшись, Ичимару незаметно приоткрыл дверь чуть шире, чтобы проникнуть внутрь и схватить «нарушителя» на месте преступления. Пустое ведро с грохотом опрокинулось вниз, едва не оказавшись у Гина на голове.

— Ой! — резко крутнувшись в кресле на звук, испуганный арранкар задел локтем большой бумажный стакан, и горячий кофе расплескался по панели управления.

Поверхность, покрытая символами кидо, заискрила и окуталась белым дымом. Спустя еще мгновение все освещение в комнате погасло с громким хлопком, вырубившим не только фонари под потолком, но и все прямоугольные экраны.

— Ну, Ичимару-семпай! Ну, нельзя же так подкрадываться к людям! — раздался из темноты обиженный голос Нацу. — Я ведь почти побил ваш рекорд в «косынку»!

— Нацу-кун, я же запретил тебе играть на этом компьютере! Тем более, сейчас ты должен находиться в покоях Улькиорры!

— Видите ли, Ичимару-семпай, дело в том, что есть такая ситуация, которая называется «третий — лишний», — невозмутимо отозвался блондин. — К тому же так совсем нечестно! Вы узурпировали этот терминал вдвоем с Луппи-куном, и не позволя…

Быстро шагнув в помещение, Гин протянул руку на голос, но ухватил лишь что-то липкое.

— Кстати, угощайтесь, пожалуйста. Я эти пироженки полчаса назад героически спас в покоях Заэля от полного уничтожения. Согласитесь, пасть почетной смертью от зубов Нел-тян для них было намного лучше, чем просто взорваться или быть раздавленными бетонным завалом! Кстати, я ведь еще не знакомил вас с Нел-тян! Это надо исправить!

Что-то мелкое и очень шустрое проскочило у Гина под локтем, но даже отменная реакция не позволила бывшему капитану схватить нахального нарушителя. По итогам Ичимару пришлось довольствоваться лишь упомянутой «пироженкой» непонятного происхождения в одной руке и оторванным белым воротником в другой.

— Я быстро, Ичимару-семпай!

— Нацу-кун, у тебя будут большие проблемы на этот раз! — крикнул Гин вслед невысокому силуэту, убегающему по коридору.

— Запишите все на мой счет! — отозвался нумерос, исчезая за поворотом.

Но спустя пару секунду его голова вновь высунулась из-за стенки.

— Э-э, Ичимару-семпай… Вы ведь, наверняка, в курсе. Тревогу-то из-за чего объявили?

Узкий тускло освещенный коридор, доставшийся на развилке Садо, окончился входом в такое же затемненное помещение. Мысль о том, что разделиться было не самой лучшей идеей, окончательно утвердилась в сознании мексиканца. Хотя в тот момент, это казалось отличным вариантом. Однако, после всего гротескного идиотизма, что предшествовал «перекрестку» с пятью проходами, подобные мелочи уже никому не бросались в глаза. При этом отдаленная реяцу Орихиме одинаково ощущалась в каждом из направлений. Банальнейшая западня, но увлеченные порывом, «спасители» бросились в этот омут с головой. Их разделили и повели каждого туда, куда хотелось… Кому? Этот вопрос оставался открытым, но то, что системой коридоров кто-то точно управляет, скорее всего, дистанционно, Чад сообразил минут через десять блужданий.

Теперь же его довели до конечной точки маршрута, а значит, следовало быть особенно аккуратным. Подождав, пока глаза привыкнут к слегка изменившемуся освещению, Садо медленно двинулся дальше. Зал, в котором он очутился, был довольно крупный, а его противоположная стена хоть и была видна, но находилась метрах в трехстах отсюда.

Невнятное пятно желтого света и странные звуки не могли не привлечь внимание «гостя». Все также осторожно Чад направился в ту самую сторону, откуда и раздавался странный шум. Занятно, но, несмотря на всю свою явную неорганизованность, звук был довольно мелодичным, и в нем даже угадывался какой-то ритм. Спустя пару минут, завеса тайны окончательно упала, и разум Чада надолго погрузился в лишенное мыслей созерцание.

В углу помещения на небольшой сцене гордо возвышался белоснежный рояль, а за ним, изогнувшись на низком стуле, восседал громадный тощий арранкар. Его руки не были видны Ясуторе, но судя по движению плеч, именно этот пустой и терзал черно-белые клавиши, извлекая на свет услышанную Садо мелодию. Лоб арранкара от напряжения покрылся крупными каплями пота, узкие губы беззвучно шевелились, явно пытаясь считать незримые такты. И в какой-то момент, одноглазый верзила все-таки сбился.

— Нет, нет, нет, — захлопав в ладоши, привлек к себе внимание другой арранкар с темной кожей и монструозной рыжей афро-прической. — Нноиторра-сан, я повторяю вам уже в десятый раз…

Выйдя из-за пульта, напоминавшего те, что встречаются в студиях звукозаписи, второй пустой подошел к первому и перелистнул нотную тетрадь на пюпитре, стоявшем рядом.

— Вот, Нноиторра-сан, видите. Здесь переход не «ля», а «ля-бемоль». Вам надо уловить момент и тогда…

— Послушай, умник, нах! — набычился одноглазый. — Ты думаешь, мне так легко играть с раздробленными пальцами?

В доказательство Нноиторра поднял руки, демонстрируя свои перебинтованные кисти, на которых, судя по виду, были переломаны все десять пальцев.

— Хочешь, сам попробовать так помудохаться?! Могу устроить! — буркнул Нноиторра и отвернулся от «учителя».

— Москеда-сан, вы, пожалуйста, не обращайте сильно внимания, — голос третьего пустого, незамеченного Садо ранее, разорвал повисшую паузу.

Еще один одноглазый арранкар только уже с платиновыми волосами сидел в самом углу, удачно «спрятавшись» за барабанной установкой.

— Просто Нноиторра-сама немного переживает, — продолжил объяснение парень. — Вы ведь знаете, если мы не успеем закончить запись музыкального извинения к вечеру, то Старрк-сама пообещал оставить себе занпакто Нноиторра-сама уже навсегда.

— Тесла! Психолог недоделанный! — обернулся тощий пустой. — Ты б лучше вообще не отсвечивал! Сиди и думай, где нам третьего достать для этой партии, а тот ты только и умеешь своими палочками стучать!

Облаянный Тесла быстро ретировался обратно под прикрытие барабанов. Москеда тяжко вздохнул и снова залистал ноты.

— Откуда только вообще вы взяли эту песню, еще текст такой…

— Есть тут одна мелкая тварь, — глухо буркнул в ответ Нноиторра, — у которой какой только фигни не находится, по делу и без…

Разум Садо, медленно приходивший в себя, наконец-то, наладил контакт с остальным телом. И первое, что сделал мексиканец, это попытался уйти отсюда также незаметно, как и удалось проникнуть. Но на этот раз удача ему не сопутствовала. Головы всех пустых синхронно повернулись на неосторожный шорох со стороны.

— Опаньки, — прищурился одноглазый верзила. — Гости! Эх, ну, хоть развеюсь…

Одна из рук Нноиторры рефлекторно потянулась куда-то в сторону и сделала движение, будто бы пытаясь что-то схватить. Но ничего кроме воздуха в том месте не было, и когда осознание этого достигло арранкара, его лицо болезненно скривилось.

— Вот же гадство!

— Это, парень, ты неудачно зашел, — счел нужным заметить Москеда, хотя Чад и так уже все прекрасно понял.

Высокая фигура выпрямилась над роялем, но только начавшееся движение «ученика» и «учителя» в сторону мексиканца прервал голос Теслы.

— Подождите! Эй, парень!

Садо, изготовившийся к смертельной битве, перевел удивленный взгляд на барабанщика, остальные арранкары тоже невольно покосились на оратора.

— Нноиторра-сама, Москеда-сан, подождите! Может быть, нам как раз повезло, — Тесла подался вперед над своей установкой. — Парень, ты случайно ни на чем не играешь?

— Вообще-то играю, — непонятно почему вырвалось у Ясуторы. — На гитаре. В группе…

Услышав ответ, Нноиторра прищурился еще сильнее и задумчиво погладил ладонью себя по острому подбородку.

— Тесла, у нас есть электрогитара?

— У нас все есть, Нноиторра-сама! — радостно откликнулся барабанщик и тут же метнулся куда-то через зал, начав греметь непонятными коробками в другом углу. — Нацу тогда все по моему заказу принес, до последнего переключателя…

Упоминание Нацу заставило Садо вздрогнуть. К его удивлению, реакция тощего пустого была почти такой же.

— Значит так, смертный, — заявил верзила безапелляционным тоном. — Я — Квинта Эспада Лас Ночес! Пятый по силе арранкар в армии Айзена! И ты либо помогаешь мне и валишь отсюда на все четыре стороны, или я тебя прибью прямо сейчас!

— А что делать? — так и не понял до конца мексиканец.

— Поможешь нам песню записать, побренчишь немного и свободен. И вообще, не доводи меня дурацкими вопросами!

— Но у меня времени на это нет. Я должен…

— У тебя имя есть? — перебил Чада арранкар с афро-прической.

— Ясутора Садо…

— Так вот, Ясутора, — продолжил Москеда, пока Квинта Эспада возвращался обратно за рояль, — ты либо, молча, помогаешь, либо придется с нами драться. И поверь, времени это в любом случае займет гораздо больше. Вот держи!

В руках у Чада оказался лист с нотами и текстом песни.

— Чем быстрее вы сыграете, тем быстрее ты отсюда уйдешь, — на полном серьезе заключил пустой и, повернувшись к одноглазому, дождался подтверждающего кивка.

Садо оставалось лишь несколько раз безмолвно хлопнуть глазами. Из темноты появился улыбающийся Тесла, волокущий на себе гитару и усилители.

Развалины, в которые угодил Рэнджи, выглядели пугающе. Странно, зачем его доставил сюда тот люк, внезапно раскрывшийся под ногами у шинигами? Если бы это была камера заключения или нечто подобное, то понятно, но порушенное здание…

Заглядевшись на небо, оказавшееся неожиданно голубым и светлым, лейтенант не сразу ощутил чужое присутствие. Хотя хаотичные нарушения в общем фоне реяцу этого места тоже сыграли свою немаловажную роль.

— Уроды, — послышался из-за развалин чей-то разочарованный голос. — Тупые надменные гуманитарии! Да что они понимают! Сволочи… Нет, ну, нельзя же так, в самом деле, обращаться с ценным оборудованием…

Любопытство оказалось сильнее здравого смысла, и Рэнджи начал пробираться по завалам на звук. Периодически, пространные сетования неизвестного прерывались булькающими звуками непонятного происхождения. Выбравшись, наконец, на гребень бетонной кучи, некогда являвшейся, по-видимому, стеной, шинигами узрел поистине неожиданную картину. К такому в Академии его точно не готовили.

Среди развалин на пяточке, очищенном от мусора, возвышался прямоугольный стол, подпертый с одной стороны вместо ножки расколотым блоком. На двух таких же камнях по разные стороны от столешницы сидели двое пустых, имевших некоторое внешнее сходство. Правда, один был жгучим блондином, а волосы второго имели удивительный розовый оттенок. На столе возвышалась початая бутыль с неизвестным содержимым, пара стаканов и какие-то тарелки с мелкой нарезкой из мяса, сыра и овощей.

— Вот, скажи мне, брат! — поддатым голосом протянул розовый арранкар. — Почему, люди науки, такие как я, постоянно должны пробиваться, мучиться, страдать от угнетений со стороны массового потребителя, зачастую вообще не способного оценить тот труд, что был затрачен на открытия?! Которыми он, скотина, пользуется каждый день своей никчемной жизни, даже не задумываясь об этом?!

— Наука — это постоянное развитие, — подумав, ответил блондин и стал разливать жидкость из бутылки по стаканам. — Ты сам мне так говоришь все время, брат. А что же такое развитие? А развитие — это эволюция! Борьба! Каждый день, с утра и до вчера! Каждый день, брат! И либо ты силен настолько, что можешь идти этим путем, либо…

Арранкар пожал плечами, как бы намекая на не озвученное окончание мысли. Как ни странно, в отличие от Рэнджи, собеседник блондина прекрасно понял.

— Тогда, за тех, кто не сдается!

— Правильно.

Братья чокнулись и осушили стаканы залпом, после чего чинно закинули в рот по кусочку мяса и некоторое время, молча, жевали.

— И все-таки, они сволочи… Я для них… а они!

— Но за дело же, — укорил розового собеседник.

— Все в юности совершают ошибки, — угрюмо вздохнул пустой. — Но лабораторию зачем же было громить! Опять!

Пребывая в полном шоке, от увиденного лейтенант Абараи слишком сильно высунулся вперед, и кусок бетона, на который он опирался, неожиданно поехал вперед и вниз. Не удержавшись, Рэнджи на брюхе съехал вниз, подняв облако пыли и оказавшись у самого стола арранкаров-философов.

— О! Шинигами… А откуда?

Рэнджи вскинул голову и стер ладонью с лица толстый слой пыли, готовясь к самом у худшему. Но оба пустых продолжали сидеть на прежних местах, с вялым интересом рассматривая сверху неожиданного гостя.

— Вспомнил, точно, — заговорил тот, что был розовым. — Я же комплекс «Ловчая сеть» не успел отключить, когда ко мне эта банда моралистов ворвалась. Это один из вторженцев, видимо, о которых Айзен-сама говорил на собрании…

— Понятно, — кивнул блондин, извлек откуда-то новый пустой стакан, дунул в него и снова посмотрел на Абараи. — Шинигами, третьим будешь?

Оглянувшись по сторонам, Рукия поборола свои последние сомнения и, все же сохраняя некоторую опаску, двинулась вслед за белой фигурой в высокой маске. Неизвестный уже скрылся в темноте за воротами на другой стороне моста, и шинигами решила, что стоит поторопиться. И хотя почти настоящее небо над головой неумолимо притягивало взгляд, особенно после бесконечных подземных коридоров, слишком долго оставаться на открытом пространстве было, вероятно, гораздо опасней.

Обширный зал, залитый тусклым синим светом, выглядел довольно пустынно из-за своих размеров, но первое, что бросилось в глаза Рукии, было совсем другое. Громадный 103-дюймовый плазменный экран, возвышавшийся в центре помещения, невольно привлекал к себе чужое внимание, заставляя все остальное теряться на собственном фоне. Ряд многокамерных морозилок подпирал дальнюю стену. Прозрачные двери холодильных аппаратов позволяли легко разглядеть забитые продуктами полки. В противоположном углу на некотором расстоянии друг от друга зеленели столы для бильярда, карамболя и пинг-понга. Пуфы, валики и подушки, баррикадами защищавшие подходы к столам и телевизору, окончательно добавляли в картину нотку абсурдности, если вспомнить о том, в каком мире и конкретном его месте все это находилось. И в тоже время, именно это сочетание несочетаемых вещей дарило Рукии странное понимание того, что этот зал не просто глупая декорация, подготовленная специально для нее, а как раз вполне обычное и кем-то старательно обжитое помещение.

Недавний провожатый замер спиной к девушке, опершись рукой на спинку одного из кресел и слегка склонив голову.

— Что это за место? — двери, захлопнувшиеся позади нее, не внушили Кучики хороших мыслей. — Зачем ты привел меня сюда?

— Поговорить, — голос из-под вытянутой маски не звучал больше странно, как раньше, на два непохожих тона. — Впрочем, для начала я лучше представлюсь.

Со звонкими щелчками арранкар снял свой «шлем», обнажая густую черную шевелюру, и швырнул белые пластины на ближайшее свободное сидение.

— Мое имя Аарониеро Альери, — каким-то странно напряженным голосом произнес пустой, оборачиваясь к гостье. — Новена Эспада.

Шоковое состояние, накрывшее Рукию, едва она разглядела лицо говорившего, было трудно описать словами. И, несмотря на все это, через преграду парализованных мыслей первой наружу пробилась та самая робкая надежда.

— К… К… Кайен-доно?

— Нет, — глухо, но жестко отрезал человек, стоявший перед шинигами, и от того взгляда, которым он посмотрел на нее в этот момент, Кучики невольно сделала шаг назад, еще крепче сжимая рукоять своего занпакто.

— Но тогда…

— Он сказал, что так будет правильнее, — неожиданно опустив глаза, ответил Эспада на не прозвучавший вопрос. — Правильнее будет сказать и… показать все сразу. Потому что, только так есть шанс на то, что я действительно стану чем-то большим, чем тем куском гнилой плоти, стремящимся лишь к бесконечной силе, которым был раньше.

— О чем ты? — странно, но слова пустого были полны искреннего сожалению, и Рукия ощутила нечто, похожее на жалость. Но все же, сперва требовалось понять, почему это существо копирует внешность и голос убитого лейтенанта Шиба.

— Он странный, — вскинул голову Новена. — У него нет масок, он всегда настоящий. Когда я понял это, то испугался. А потом он просто дал мне то, чего мне не хватало на самом деле. Ни сила, ни власть, ни богатство не сравнятся с надеждой просто быть… быть чем-то нужным другим… чем-то принимаемым остальными… чем-то, что видишь в чужих воспоминаниях и ощущаешь те отголоски эмоций…

Арранкар замолчал и тяжело вздохнул.

— Я все же не понимаю, — заметила шинигами.

— Я объясню. Объясню, расскажу и покажу тебе все. Отвечу на любые вопросы, — Новена поджал губы в так хорошо знакомом Рукии жесте, какой невольно делал лейтенант Шиба в редкие моменты волнения. — Нацу сказал, что из всех, кто остался, только ты имеешь право… вынести приговор. И если ты сочтешь возможным сохранить мне жизнь, то значит, мой дух готов, и он сумеет завершить процесс…

Усмешка, промелькнувшая на лице Эспады, вновь была знакома Рукии.

— Присядем, Кучики. Разговор нам предстоит еще долгий.

Сотни столбов, установленных под громадным куполом, имели багряный оттенок и чем-то же сразу не понравились Исиде. Квинси уже миновал половину зала, когда шорох, раздавшийся позади, заставил его обернуться, активируя лук. Шорох повторился, но уже где-то справа, затем вновь за спиной, и потом левее и дальше.

— Хватит этих игр! Покажитесь! — потребовал Урюи.

— Привет, студент, — фигура, шагнувшая из-за колонны на свет, заставила глаза Исиды непроизвольно округлиться.

— Капитан Хицугая?

— Как бы, не совсем, — ответила другая копия Тоширо, появляясь рядом с первой.

— Как бы, очень не совсем, — заметил первый клон.

— Кто вы такие? — Исида сделал шаг в сторону, так чтобы держать в поле зрения всю троицу, но четвертый лже-Хицугая уже стоял в трех шагах за спиной у квинси. — Вы не пустые, у вас другая реяцу… Ваша схожесть, это какая-то способность?

— Ага, называется — промышленное клеймо Сейретея на пятой точке, — хмыкнул пятый Тоширо, объявившийся на верхушке ближайшей колонны. — Спецачивка плюс пять при ремонте стандартными запчастями, за выбор внешнего вида — плюс сто к кавайности.

В отличие от других дублей, этот был одет в потертую кожаную куртку с цепями, имел зеленый ирокез, серьгу в ухе и таскал свой меч без ножен.

— Вы — духи-плюс, — сообразил Урюи.

— Я ж говорил, он умный, иначе чего бы очки таскал, — оскалился панк.

— И какого ж черта вы забыли в Лас Ночес? — нахмурился Исида.

— А чем здесь плохо, — пожал плечами один из обычных клонов. — Работы мало…

— Зарплата стабильно, — поддержал его другой лже-Тоширо.

— Обращение сносное…

— Страховка зубная…

— Начальство вечно где-то шляется и не вяжется…

— Плавающий график…

— Квартальная премия по факту…

— Мотивация продвинутая…

— Компания веселая…

— Некоторым так вообще лафа…

— Да, ладно, думаешь, все так просто было…

— А ты нам, Котаро, еще пожалуйся, как тебя Тиа-сама бедного затискала!

— Надо его теперь Гриммджоу-сану сдать, — заметил сверху нестандартный дубль. — Пусть прочувствует разницу.

— Козел ты, Шинтаро, правильно Нацу-семпай говорит…

— А Нацу-семпай не по делу не припечатает…

— Хватит! — не выдержал Исида.

Клоны Тоширо послушно замолчали и уставились на квинси.

— Мне некогда с вами возиться, у меня еще дела.

— А вот тут боюсь, ты зря так разогнался, — дорогу Исиде преградил пятый дух-плюс в стильном черном костюме и солнцезащитных очках.

— Уйди, — с тихой угрозой потребовал квинси.

— Неа, — покачал головой лже-Тоширо. — Нацу-семпай нас попросил тебя здесь встретить и поиграть немного, часа так два, не больше.

— Ты что предпочитаешь — прятки или догонялки? — уточнил сверху дух-панк.

— У меня нет времени на ваши глупости, но если не хотите по-хорошему…

Духовный лук вспыхнул яркой дугой, и дубль в черном резко отпрыгнул назад на добрый десяток метров. Сияющая стрела, сорвавшаяся с незримой тетивы, устремилась гигаю точно в грудь. Но, буквально не достигнув до цели какой-то пяди, рассыпалась синими искрами. Подавшись слегка вперед, дух-плюс с силой дунул, погнав оседающее облачко в сторону остолбеневшего квинси.

— Как? — только и вырвалось у Урюи.

— Странно, судя по твоим словам, ты раньше сталкивался с модифицированными духами, — заломил бровь Шинтаро. — Так неужто забыл, что у каждого из нас тоже есть какие-то не совсем обычные способности.

— А наши способности особенно хороши в игре командой, — хитро прищурился «Тоширо» в очках. — И вдвойне они хороши против тебя. Ведь именно нас наш недоделанный папаша Маюри склепал по итогам своих исследований квинси.

От пяти одинаковых улыбок по спине у Исиды пробежал заметный холодок. Зеленое окно портала, распахнувшееся под ногами у Урюи, заставило его отскочить резко вправо и вверх… чтобы угодить в еще одно точно такое же. Не пробыв в искусственном измерении и секунды, Исида вывалился обратно и тут же провалился в новый портал. Процесс повторился. Еще раз, еще раз, и еще…

Наблюдая за тем, как тело квинси выкрикивает обрывки ругательств и мелькает между двух зеленых проколов в реальности, подвешенных друг над другом, буквально, на расстоянии полуметра, Шинтаро, сидевший по-прежнему на колонне покосился на одного из собратьев.

— Бэнтэро, чё за фигня?

— А, в одной игрушке у Аарониеро-сана такой прикол видел, — отозвался один из дублей, напрямую ответственный за происходящее.

— И сколько продержишься?

— Минут пять точно.

— А его за это время не стошнит? — задумчиво поинтересовался Котаро.

— М-м-м… Делаем ставки?! — сразу оживился Ханаро, извлекая из внутреннего кармана черного плаща блокнот и карандаш.

Самое сложное в любом, даже самом идеальном плане это то, что в нем всегда есть очень важная вещь, доверить которую можно лишь самому себе. Вот поэтому я и стоял сейчас на вершине лестницы без перил, а у ее основания замер, прожигая меня гневным взглядом, главная надежда и опора всех трех миров в предстоящих конфликтах и войнах.

— Ичи-кун, ты бы хоть позвонил, предупредил, что едешь! Я бы тебе встречу организовал по всем правилам!

— Хватит шуток! — судя по грозному рыку и золотому блеску в глазах рыжее чудовище было почти на грани. — Где она?!

Эх, подростковые организмы с их бурлящими гормонами. Неужели его так сильно моя стенгазета расстроила? Подумаешь, приклеил фотографию вытянутой моськи Куросаки с нашей первой встречи, когда он только на полянку заявился, да оформил это статьей «10 признаков, что вы встретили временного шинигами» в разделе «Расширяем кругозор».

— Э, ты о ком, Ичи-кун? — я изобразил на лице процесс старательного мышления. — А то, ты не поверишь, но всяких «она» тут у нас очень много.

— Где Орихиме, Нацу?!

— С шефом, — моя попытка улыбнуться, похоже, лишь еще больше разозлила парня.

— Я спросил «где», а не «с кем»!

— А вот тут проблема, Ичи. Нехорошо людям мешать в такой момент. Может, ты попозже зайдешь? Или лучше вот что! Давай я тебе по Лас Ночес экскурсию организую? Ичимару-семпай любит здесь туристов водить. «Посмотрите налево — здесь казематы с пленниками, посмотрите направо — личная пытошная Айзена-сама. В конце коридора — туалет, пять минут на оправление естественных надобностей и фотографии. Если выйдет Айзен-сама, к нему за автографами не лезть. Если что — вас предупреждали».

Ичиго стоически вынес мой монолог, но, кажется, почти дошел до кипения.

— Нацу. Отведи. Меня. К ней. Немедленно!

Пуф… Тяжелый случай. Но иначе б с чего бы я за него бы взялся…

— Извини, Ичи-кун, — я развел руками с искренним сожалением. — Но не могу. Ведь у меня, видишь ли, тоже есть некоторые обязанности. И если Улькиорра-семпай просит никого к ним не впускать, то, как его фраксьон, я обязан исполнить это пожелание.

— Что ж, я не хотел доводить этого, — буркнул рыжий. — БАНКАЙ!

От выплеснувшейся реяцу лестница ощутимо зашаталась.

— Ичи-кун, мы это уже проходили, и в прошлый…

Но Куросаки, не став дослушивать меня на этот раз, одним быстрым движением натянул на лицо оскаленную маску пустого.

— Гетсуга Тэншоу!

Блин! «Черная гетсуга». Такую моим воплем не остановишь. Да еще и двойная с петлей. Прыжок с места боком через голову, и изогнувшись я сумел проскочить между двумя черными лентами. За полсекунды до того, как мои ноги коснулись ступеней, арка прохода, в которой я недавно стоял, исчезла в темном облаке взрыва и разлетелась каменным крошевом. А снизу ко мне уже метнулась темная молния с рыжими волосами. Эх, где-то я все-таки просчитался, раз до такого дошло! Но, как поется в песне, поздно пить керосин, если продал уже кукурузник.

Желтая рукоять занпакто сама прыгнула мне в ладонь.

— Деменциа! Кроши мой разум на осколки!

Стремительно выросшая в размерах фигура пустого отмахнулась тяжелым фальшионом по широкой дуге, заставляя Ичиго отпрыгнуть в сторону.

— FUS RO DAH!

Могучий гортанный вопль сотряс белые стены, но Куросаки уже давно был готов к чему-то подобному. Благодаря маске, скорость и реакция временного шинигами возросли на порядок с момента их прошлой короткой схватки. Рябящая звуковая волна оставила громадную дыру в дальней стене, лишь вскользь оторвав несколько лоскутьев от черного одеяния Ичиго, а он сам отскочил еще дальше к самой к колоннам в глубине зала, получая прекрасную возможность для атаки открывшегося врага.

— Гетсуга…

— SILENTIUM, — арранкар опередил его буквально на долю секунды.

А в следующее мгновение, рыжий парень удивился по-настоящему. Несмотря на все его попытки, окончание фразы так и не пожелало сорваться с языка, и темное пламя на клинке Зангетсу нехотя начало угасать. Бронированная туша Нацу, вот только что бывшая где-то в отдалении, оказалась вдруг совсем рядом, двигаясь к тому же совершенно беззвучно. Точнее, вокруг вообще не было звуков, ни единого! И осознание этого факта оказалось настолько неожиданным и пугающим, что все, что успел сделать Ичиго — подставить свой меч под новый удар иззубренного тесака арранкара. Тело рыжего шинигами, отброшенное могучей подачей, увеличило пролом в противоположной стене примерно вдвое.

Стук крови в ушах и собственное хриплое дыхание стали первым, что Куросаки услышал вновь. Опершись на руку, Ичиго, шатаясь, поднялся на ноги, выплюнул песок, несмотря на маску забившийся в рот, и посмотрел в сторону здания, из которого его только что «выпроводили». До неровной дыры на белой поверхности было метров сто не меньше, и четкая борозда, оставшаяся на песчаных барханах, показательно указывала на тот путь, что пришлось проделать временному шинигами.

Своротив плечом знатный кусок от края потрескавшейся стены, на свет неторопливо появился Нацу. На лице арранкара играла та самая беззаботная улыбка, что уже не одну ночь преследовала Ичиго в кошмарах.

— Ичи-кун, давай закончим с этим делом поскорее! — попросил нумерос. — А то, знаешь ли, я не могу долго поддерживать эту форму.

— Тогда, может быть, просто уйдешь у меня с дороги?! — выкрикнул Куросаки.

— Нет, боюсь это никак невозможно, — искренность сожаления в голосе Нацу начинала бесить шинигами. — Мало того, что меня лишат премии за невыполнение служебных обязанностей, так я еще к тому же не исключаю возможности, что ты можешь всерьез навредить моему начальнику. Извини, но я привязался к Улькиорре-сану, и мне будет неприятно, если ты убьешь его, не разобравшись до конца в ситуации.

— Даже если ты задержишь меня, мои друзья все равно сумеют спасти Иноуэ! — невольно вырвалось у Ичиго.

— О, боюсь, они все сейчас заняты вещами, куда более для них интересными и веселыми, — отозвался Нацу, явно очень довольный собой. — Я попросил своих знакомых обеспечить им лучшие условия и экскурсионную программу в Лас Ночес!

— Что ты сделал с ними, чудовище?! — звук скрежета собственных зубов заставил Куросаки вздрогнуть. — Что с ними?!

— Они в полном порядке, Ичи, — арранкар был предельно прямодушен. — И не надо вот так огульно обзываться. Между прочим, это вы завалились к нам без приглашения и с явным намерением убивать всех тех, кто попробует заступить вам дорогу. Тебе никогда не приходилось слышать о праве на самозащиту?

— Какую самозащиту?! Вы силой увели Орихиме! А теперь ты еще издеваешься! — глаза Ичиго в прорезях маски бешено сузились. — Это ведь ты все придумал тогда! Отвлек нас всех появлением Примеры у магазина Урахары, а твой босс в этот момент напал на Иноуэ и ее сопровождение! А ты в это время всем нам морочил голову!

Беззаботная улыбка на лице у Нацу сменилась предельной задумчивостью.

— Ичи-кун, ты хоть вслушайся в тот бред, что ты несешь. По твоим словам, выходит, что это я организовал похищение рыжей няши и я же устроил засаду на вас. Но, Ичи, ты ничего не забыл? Это ведь я! Нацу! Слабейший нумерос Лас Ночес! Знаешь, ты спросил бы у папани координаты хорошего психотерапевта, он точно должен кого-то знать, а то я начинаю волноваться за твое душевное здоровье…

— Нет, на этот раз ты меня не обманешь, — бросил в ответ Ичиго, впрочем, уже совсем не так уверенно, как раньше. В собственном сознании Куросаки весь идиотизм ситуации, описанной Нацу, и впрямь начинал выпирать на поверхность.

— Конечно, — надул губы нумерос. — Никак не обману. Но давай тогда уж обвиняй меня по полной, до конца, так сказать. Что я серый кардинал Лас Ночес. Что я затиранил бедного Айзена и теперь верчу им, как хочу. Что вся Эспада у меня под колпаком. А до кучи, что я успел тайно пробраться в Сейретей и заранее завербовал к себе в друзья большую часть капитанов! А почему бы и нет?! Ведь я — Шайтано Нацу, великий стратег и планерист! То есть планерщик! В общем, тот, кто занимается планированием… Ичи, самому не смешно?

Ичиго сдавленно хмыкнул.

— Вот! Кстати, мое искреннее желание сблизиться с Йору-чан, тоже можно свести к акту политического пиара! А наша предстоящая с ней свадьба лишь моя попытка создать на территории Сообществе Душ свою агентурную сеть!

— Что? — подавился вдохом Куросаки. — Свадьба?!

— А, по-твоему, куда я приглашал Рукию-химе? Ах да, это, наверное, тоже была тончайшая манипуляция с целью проникновения в мозг принцессы клана Кучики! Ведь так?

— Подожди, но как ты — пустой — можешь жениться на… Йоруичи-сан? — почему-то нереальная абсурдность этого конкретного момента полностью накрыла собой все другие эмоции Ичиго, заставляя думать только об ответе на эту головоломку.

— Да, тут ты прав, — серьезно кивнул в ответ Нацу. — Пока не придумаю, как выполнить те условия, что она мне предъявила, это будет довольно проблематично. Но я парнишка все-таки упорный, по-пьяни на спор чугуниевый мячик разгрыз, так что сдюжу, будь спок! Но если ты о несовместимости характером, то тут, конечно, тоже дилемма. Я в этой ситуации выступаю в амплуа влюбленного дурака, но, поверь, прекрасно понимаю, насколько Йору-чан эгоистичная и высокомерная особа. Но с другой стороны, а как бы ты вел себя, если бы был самым совершенным существом во Вселенной? Вот то-то и оно-то. Однако и здесь я сделаю ставку на свое упорство. Как говорится, если пытаешься дрессировать кошку, то главное — делать вид, что она выполнила именно ту команду, которую ты ей отдал. Ой, по-моему, мы опять отклонились о темы. Так ты не передумал драться? А то у меня сушки есть и чай? Хороший! Черный, цейлонский, байховый! Не то, что эта ваша зеленая ниппонская муть.

— Нет, — встряхнулся Ичиго, пытаясь вернуть прежний боевой настрой. — В этот раз я завершу свое дело. И не уступлю такому как ты, будь ты хоть самым слабым арранкаром в этом месте, хоть сильнейшим из них!

— Мда, все-таки клинический случай, — вздохнул печально Нацу. — Но ты потом мозгоправу какому-нибудь покажись, лады?

— Хватит, Нацу! Больше я не поддамся на это! Я вычислил силу твоих способностей и, зная это, смогу теперь победить!

— Силу моих способностей? — несмотря на размеры, нумерос по-детски заинтересованно подался вперед. — Что, правда?

— Да! Твоя способность — ЗВУК! — громко выкрикнул Куросаки, надеясь увидеть, наконец, страх в глубине синих глаз.

— Звук? — рука в костяной латной перчатке задумчиво поскребла по затылочной пластине округлого шлема. — Звук. Почему бы и нет? — Нацу широко улыбнулся. — Может быть, и вправду звук. Обязательно потом надо будет это проверить как-нибудь на досуге…

— А ты сам… не знаешь… сути… своих способностей, — не столько спросил, сколько констатировал Ичиго «убитым» голосом, подавив непривычное желание помассировать переносицу пальцами.

— Неа, — сознался Нацу. — Мне оно, незнание, как-то никогда особо и не мешало. Если жить правильной жизнью, такие мелочи вообще не затрагивают сферу твоих интересов!

— Безумец, — еле слышно пробормотал голос под красно-белой маской.

— Так что, мы продолжаем сценку «Два математика, которые что-то не поделили»? — вновь утонил Нацу. — А то я уже почти на нуле. Выходит, твоя хитрая стратегия затягивания времени, прекрасно работает, Ичи-кун! И это меня тут обзывали гением тактики. Да я вообще даже в первый «СтарКрафт» на среднем уровне сложности не тяну. Я же все-таки лишь жалкий искусственный арранкар, а не геймер-кореец.

Черная реяцу всколыхнулась вокруг Куросаки, заставив нумероса прервать свой монолог.

— Пора с этим кончать! — объявил Ичиго, со зловещими металлическими нотками в голосе.

— Как скажешь, — фальшион Нацу взметнулся в вытянутой руке пустого, указывая своим острием на Куросаки. — Специально для тебя, я покажу один фокус, которому меня научил Улькиорра-семпай. Он сам его придумал! И назвал Сегунда Этапа. Но копирайт уже был забит, и для своего я придумал имечко поизящнее.

Волна духовной энергии, полыхнувшая от 78-ого во все стороны, оказалась неожиданно «тяжеловесной». На плечи рыжему шинигами будто бы опустился значительный груз, а широкоплечая фигура, «закованная» в доспехи, оторвалась от земли, повиснув над белым песком примерно на уровне метра. И вибрирующий глас арранкара рокотом разнес под синим небом непонятные Ичиго слова.

— Сигильская соната! Посвящение Леди Боль!

Внутри яркой вспышки, поглотившей в себе очертания Нацу, было заметно, как ломается и рассыпается на куски тело пустого. Спустя еще пару мгновений временный шинигами сумел различить пять невысоких силуэтом — четыре из них стояли на земле, а один завис над ними в воздухе, сидя на чем-то вроде диска. Когда же, наконец, сияние угасло, то зрелище, открывшееся Ичиго, заставило парня невольно сделать пару шагов назад.

Четыре точных копии Нацу в ресурексионе, размерами с обычное воплощение нумероса, и пятая аватара, парящая на резном каменном кольце чуть выше, в окружении хаотично вращающихся костяных лезвий, с интересом разглядывали оцепеневшего шинигами.

— Ну что, Ичи-кун? — хоровой вопрос на пять голосов еще больше заставил сердце Ичиго сжаться. — Поиграем еще немного?

— Так уж устроена эта Вселенная. Всегда есть что-то, что превосходит одно, но ничтожно в сравнении с другим. И слабое должно подчиняться сильному потому, что таков разумный порядок вещей. Изначальные ограничения, вложенные в разум любого мыслящего существа, требуют от нас выполнения этого неизбежного сценария бытия. Таково предназначение! И идти против него бессмысленно. Рано или поздно ты будешь подчинен сильнейшим, а если продолжишь упорствовать, то смерть, как фактор выравнивания нарушающих величин, станет для «бунтаря» логичной закономерностью!

Рерокс Зоммари, Септима Эспада, умолк и посмотрел на стоящих перед ним шинигами, чтобы понять, сумели ли они постичь суть его речи. Капитан шестого отряда Готей-13 Кучики Бьякуя сделал глубокий вдох.

— То есть, я примерно таким же унылым «мыслителем» всем казался, да? — обратился глава Великого дома к девушке, стоящей от него по левую руку, и при этом откровенно и полностью игнорируя темнокожего арранкара.

— Ну, как бы… — замялась Рукия, потупив взор.

По покоям Аарониеро разнесся удрученный стон старшего офицера Готея.

— Понятно… Спасибо за откровенность.

— Шинигами, если ты подобным образом пытаешься оскорбить меня, то это бессмысленно и в высшей степени невежливо, — Септима попытался вернуть к себе внимание. — Я хотя бы проявляю уважение к своему противнику, считая его равным и досто…

— Польщен, весьма польщен, — перебил пустого Бьякуя. — Но извини, нам некогда. Я просто зашел сюда за младшей сестрой, — Кучики снова покосился на миниатюрную брюнетку, придав своему прищуру «подозрительное» выражение, — которая по-прежнему не хочет сознаваться, чем она тут занималась. В общем, мы уже уходим.

— Я не смогу выпустить вас, — насупился Зоммари.

— Ну почему, никогда и ничего не бывает по-простому? — снова вздохнул капитан без тени улыбки на лице. — И что же ты хочешь? Прости, но из-за излишней смыслообильности я не уловил этого во время твоего прошлого монолога.

— Мы должны сражаться, шинигами! — начал терять терпение Септима.

— Зачем? — Бьякуя посмотрел на собеседника как на полного идиота, причем так, что даже сам Эспада невольно смутился. — Ты арранкар, ты же больше не нуждаешься в питании душами, а значит, если будешь вести себя хорошо, для шинигами ты не интересен. Разве что только для Исследовательского Института, и то отнюдь не как спарринг-партнер для кого-то из их команды. К тому же, если мы будем драться, то я могу тебя случайно убить.

— Вот как! Ты слишком много берешь на себя, капитан! Я не так слаб, как тебе кажется! К тому же, ты забываешь, я служу Айзену-сама, и мы в любом случае остаемся врагами! Даже если отбросить извечное противостояние пустых и шинигами! — бросил в ответ Зоммари, гордо вскидывая подбородок.

Бьякуя повернулся к парню, стоявшему у него за спиной с другой стороны от Рукии.

— Ханатаро-кун, будь любезен, выпиши этому дырявому эгоцентристу что-нибудь от разжижения мозга, и пойдемте уже отсюда. Я на заседание клуба бонсай опаздываю.

— Прекрати меня игнорировать и выставлять идиотом! — окончательно взорвался Рерокс.

— Ты уж определись, — обернулся к нему Кучики с прежним надменно-вежливым видом. — Или одно, или другое. Параллельно это никак невозможно.

— Я убью тебя, шинигами! — хрипло зарычал Эспада.

— К чему эти крайности? Ну, неужели мы не можем найти нормальный разумный выход из этой ситуации? Тебе хочется со мной сразиться? Но давай, я, допустим, просто сразу признаю свое поражение, ты получишь галочку в табель и вернешься обратно к Айзену, а мы спокойно пойдем к себе в Сейретей? Годится?

— Нии-сан! Что вы такое ему предлагаете? — удивленно вырвалось у Рукии, понявшей, что Бьякуя говорит на полном серьезе.

— Капитан Кучики, — поддержал девушку дрожащим голосом Ханатаро.

— Да, ладно вам, хороший же вариант, — пожал плечами командир шестого отряда.

— Нет, шинигами, мы будем драться по-настоящему! — отрезал Зоммари.

— Не спеши, отказываться, — Бьякуя слегка улыбнулся самыми уголками губ. — Это проще, чем тебе кажется. Вот смотри, я достаю свой занпакто и бросаю на пол, потом мы уходим. Ты победил. Айзен скажет «Молодец!» и даст тебе конфетку.

Катана капитана плавно выскользнула из ножен.

— Я сказал нет! — Рерокс уже буквально трясло. — Мы будем сражаться!

— Это не страшно, правда. Вот, я просто ее бросаю.

Под потрясенными взглядами Рукии и Ханатаро, кисть Бьякуи и в самом деле отпустила рукоять меча, позволяя ему выпасть из длинных аристократических пальцев.

— Я уже сказал, что не хочу этого и мы бу…

Зоммари запнулся на середине фразы, увидев, как занпакто капитана вертикально лезвием вниз проваливается в пол под ногами у шинигами.

— Ну, не хочешь, как хочешь, твое полное право. Главное — я хотя бы попытался тебя уговорить, — легкая «добрая» улыбка Кучики заметно раздалась в стороны, став гораздо «душевнее». — Банкай. Сенбонзакура Кагэёси…

Врезавшись в очередной раз с большой высоты в песчаную дюну, Ичиго, уже почти на автомате, сразу же отшвырнул себя в сторону через сюмпо. Спустя мгновение в то место, куда он упал, ударила звуковая волна, оставившая после себя неплохую воронку. Тряхнув головой, Куросаки снова поднялся на ноги.

Его положение, путь и слегка, но явно улучшилось. Стоило только привыкнуть к новому духовному давлению Нацу, и Ичиго осознал, что оно не сильно превышает тот уровень, который был у однорого Улькиорры в его невысвобожденной форме. К тому же, больше временному шинигами не приходилось бояться «беззвучных заклинаний» 78-ого. Первый раз у Нацу просто получилось подловить его на неожиданности. Привычка проговаривать название специальной атаки сыграло с Куросаки злую шутку, а ведь использовать гетсугу Зангецу можно было и без всяких слов.

Хотя, если быть объективным, о победе речи тоже пока не шло. Четыре аватары Нацу носились вокруг Ичиго бешеным хороводом, атакуя как дистанционно, при помощи «криков», так и в рукопашную, не гнушаясь совместных действий, сонидо и бала. Пятое воплощение арранкара зависло где-то на высоте в синем небе и периодически пыталось испортить жизнь Куросаки своими летающими лезвиями, двигавшимися довольно быстро и работавшими, похоже, на любом расстоянии. Попытки прорваться к парящей копии не увенчались успехом, впрочем, как и пристукнуть кого-то из остальной четверки.

Отбросив сомнения, Ичиго решил попробовать снова, поскольку никакой стратегии боя получше он пока так и не смог придумать. Дождавшись, когда вспомогательная четверка мечников окажется поближе и перейдет в нападение, Куросаки резко разорвал дистанцию, уходя вертикально вверх. Отмахнувшись парой гетсуг и увернувшись от нескольких ответных воплей, рыжий на всех парах устремился к цели. Костяные лезвия замелькали со всех сторон, но ныряя в сюмпо, Ичиго удалось на этот раз прорваться, хотя иззубренные пластины и оставили немало разрывов на черной ткани и глубоких царапин на теле шинигами. Все же время работало против Нацу, его скорость заметно упала в сравнении с началом поединка, и не воспользоваться этим было просто нельзя.

Уже подлетая к замершему номеру пять, Куросаки мысленно начал нагнетать реяцу в занпакто, готовясь совместить удар клинка с гетсугой, как делал это в его внутреннем духовном мире безымянный пустой двойник. Всполохнув настоящим заревом, черное пламя исчезло в слепящей вспышке…

Когда глаза Ичиго снова смогли нормально видеть предметы вокруг, то Куросаки с трудом сумел сдержать очередной удивленный вздох, замаскировав его хриплым рыком. Нумерос 78, в своем привычном виде, стоял прямо перед временным шинигами. При этом уровень его реяцу был опять на знакомом ничтожном уровне, а других воплощений Нацу поблизости уже не ощущалось. Но момент, удививший Ичиго, заключался в другом. Руки арранкар были вытянуты вперед, и ладони пустого сжимали между собой темное лезвие Зангецу, будто бы перехваченное в самом окончании удара. Под левым глазом у блондина раскрылась крохотная косая царапинка, и рубиновая капелька крови, будто слеза, сбежала вниз по щеке.

— Неплохо, Ичи. Очень неплохо, — непривычно серьезно произнес арранкар.

В следующую секунду Нацу резко обернулся вокруг своей оси, по-прежнему не выпуская лезвия между ладоней, и Ичиго, вцепившегося в рукоять занпакто, потащило следом. На втором обороте, прежде чем Куросаки придумал, что же сделать в такой ситуации, Нацу выпустил Зангецу, и временный шинигами, будучи пленником инерции, улетел куда-то вниз, хаотично вращаясь вокруг себя. Последнее, что успел разглядеть Ичиго, были белые стены стремительно приближающегося здания. А потом была боль, грохот очередного обвала и вкус штукатурки во рту.

— Он жив? — девичий голос показался Ичиго смутно знакомым.

— Ему же будет лучше, если нет, — второй, суховатый и явно принадлежащий парню, тоже.

— Уль-чан, нельзя же так, — запротестовал первый. — Может быть, ему нужно помочь.

— Добить?

— Уль-чан!

— Я просто предложил…

— Улькиорра-сан! Простите меня! Я не справился! — а вот Нацу, несмотря на повинно-извиняющиеся интонации, Ичиго узнал сразу. К тому же этот голос раздался почти прямо над ним. — Я пытался ему объяснить, что нельзя, но Ичи-кун такой упертый.

— Куросаки-кун?!

Временный шинигами с трудом открыл-таки, наконец, глаза. Судя по тому, что кожа, покрытая множеством ссадин, чувствовала прямое прикосновение холодного мраморного пола, маски на лице у него уже не было. Закашлявшись остатками песка и свежей каменной крошки, Ичиго попытался принять сидячее положение. Видимо, с головой у Куросаки было пока не все в порядке. Потому как объяснить иначе ту галлюцинацию, что он увидел, было нельзя.

Небольшая комната, в которой оказался парень, была явно стилизованна под европейские интерьеры восемнадцатого века. Кажется, именно такие укромные места, и назывались первыми «кофейнями». Столик в центре помещения и несколько стульев в английском стиле лишний раз подтверждали такую версию. К тому же на лакированной столешнице были расставлены чашки, блюдца и другие принадлежности чайного сервиза, а также уже наполовину съеденный тортик. И все бы ничего, но вот те двое, что до недавнего времени, видимо, сидели здесь в этой уютной тихой обстановке, никак не входили в число тех людей, которых Ичиго готов был увидеть.

— Улькиорра-сан, я не смог справиться даже с самым простым заданием, — Нацу, который, как оказалось, стоял прямо рядом с Куросаки, рядом с дыркой в стене, проделанной телом Ичиго, продолжил «плакаться». — Я самый бесполезный фраксьон во всем Лас Ночес…

— Ну, что ты, Нацу-кун, — неожиданно начала утешать пустого галлюцинация Иноуэ. — Ты очень полезный и всем очень нужный.

— Правда? — радостно улыбнулся нумерос.

— Конечно! Ой, подожди-ка… у тебя, что, царапина? — морок Орихиме озабоченно подался вперед к арранкару.

— А так, мелочь, — Нацу облизнул палец и стер кровавые разводы у себя под глазом. — Ичи-кун слегка разошелся. До свадьбы заживет!

— Куросаки-кун! Как так можно! — девушка-мираж перевела одновременно укоряющий и немного негодующий взгляд на Ичиго. — Зачем ты поранил Нацу?! Ты разве не знаешь, что нельзя обижать маленьких и слабых?!

— В данном конкретном случае, периодически надо бы, — тихо булькнуло в чашку второе видение с зелеными глазами и бледной кожей.

— Уль-чан! — возмутилась девушка.

— Иноуэ, — наконец, смог заговорить Ичиго, несмотря на то, что совершенно точно знал — общаться с галлюцинациями не имеет никакого смысла. — А мы пришли тебя спасать…

— Спасть? Меня? — иллюзорная Орихиме захлопала ресницами.

— Тебя ведь похитили, ты в опасности, — пробормотал Куросаки.

— Ой, вы, правда, так подумали? — смутилась девушка. — Но вообще-то я сама…

— Сама? — не понял рыжий шинигами.

— Меня как бы пригласили, — запинаясь и почему-то все больше краснея, пояснила Иноуэ, и почему-то поспешно спрятала за сахарницу вилку с кусочком торта, которую все это время держала в руке.

Улькиорра тем временем, молча и очень недобро, покосился на Куросаки и, взяв идеально чистую вилку, лежавшую перед ним, подцепил кремовую розочку.

— Мне, наверное, и вправду стоило кому-нибудь позвонить или оставить записку, но все так завертелось, — продолжила лепетать копия Иноуэ. — Мне жаль, что вы так волновались, Куросаки-кун, но в данный момент, ты… не совсем вовремя…

Лицо Орихиме стало окончательно алым, но попытка девушки сказать еще что-то была прервана той самой розочкой с торта, оказавшейся у нее во рту.

— Нацу, убери его отсюда, — не глядя на шинигами, попросил Улькиорра.

— А… — Ичиго только открыл рот, но сзади его за шиворот уже прихватила рука блондина.