О классовой сущности сионизма

1.2. Борьба В. И. Ленина против сионизма, бундизма

Особое, исключительное место в историографии научной критики сионизма как в дооктябрьский период, так и во все последующее время занимают произведения В. И. Ленина. Во многих из них он рассматривал сионистскую идеологию [44], еврейский вопрос[45], Бунд[46], а также другие явления, связанные с идеологией и политикой еврейской крупной, средней и мелкой буржуазии.

Еще в первые годы активизации сионизма на международной арене после образования «Всемирной сионистской организации» (1897 г.) и Бунда (1897 г.) В. И. Ленин выступил против этих реакционных поли­тических формирований.

В связи с тем, что сионистские организации настойчиво стремились подчинить своему влиянию немногочисленный, но политически активный еврейский рабочий класс, В. И. Ленин в ряде публикаций обращает вни­мание на необходимость «единства еврейского и нееврейского пролетариата»[47]. «Среди евреев,— писал В.И.Ленин,— есть рабочие, труженики... Они наши братья по угнетению капиталом, наши товарищи по борьбе за социализм. Среди евреев есть кулаки, эксплуататоры, ка­питалисты... Капиталисты стараются посеять и разжечь вражду между рабочими разной веры»[48].

Серьезным препятствием на пути к единству еврейского и нееврейского пролетариата предреволюционной России был Бунд — мелкобуржуазная по основному составу организация с явно просионистской идеологией[49]. Лидеры Бунда — в большинстве выходцы из среды еврейской буржуазии, еврейской буржуазной интеллигенции — активно сотрудничали с сионистскими организациями и вовлекали в состав своего «рабочего союза» общественно активные элементы еврейства и из числа трудящихся. В определенной мере они в этом преуспели. И ленинские произведения, разоблачавшие мелкобуржуазную сущность бундизма, способствовали ослаблению влияния этого течения на евреев-рабочих.

Бунд, именовавший себя «Всеобщим еврейским рабочим союзом в Литве, Польше и России» (на идиш «бунд» — союз), возник в сентябре 1897 года[50], несколько дней спустя после образования «Всемирной сио­нистской организации». Весьма красноречивое признание сделал один из ведущих его деятелей — С. Гожанский, писавший, что руководившая Бундом интеллигенция так и не смогла «вырваться из... психологии фео­дального еврейства»[51]. В течение всего времени своего существования в России до марта 1921 года [52] Бунд был воинствующим врагом революционного движения. Сионисты иногда откровенно характеризовали «еврейский союз» именно как своеобразную разновидность сионистской организации. «Бунд и сионизм — это не два ростка из одного корня,— писал один из главарей международного сионизма В. Жаботинский,— это большой ствол и один из его побегов. Когда будущий исследователь напишет связную историю сионистского движения, в его труде, может быть, особое внимание читателя привлечет одна глава... в начале ее читатель встретит повторение мыслей Пинскера, в конце — первую прокламацию «Поалей Цион» (в переводе с иврита — «Рабочие Сиона». Речь идет об одной из сионистских организаций, при­крывавшей свою сионистскую сущность таким ложным названием.— Авт.). В этой главе будет рассказан один из эпизодов сионизма, и она будет озаглавлена „Бунд"»[53].

В том же 1897 году был образован и американский филиал Бунда — «Еврейский рабочий союз», стоявший на сионистских позициях [54].

В. И. Ленин обращал особое внимание на связь идейного оснащения Бунда с сионистскими идеями [55]. Необходимо более обстоятельно рассмотреть работы вождя революции о Бунде, так как они имеют непосредственное отношение к историографии исследуемой нами темы.

В статье «Нужна ли „самостоятельная политическая партия" еврейскому пролетариату», опубликованной в «Искре» 15 февраля 1903 года (№ 34), В. И. Ленин подверг критике бундовскую концепцию о необходимости «отдельной организации» сил еврейского пролетариата и бундовские попытки обвинить в «антисемитизме» рабочий класс. (Бундовцы имели тут в виду, разумеется, рабочих-неевреев.— Авт.) Ленинская статья вышла в свет в период подготовки к созыву II съезда РСДРП, состоявшегося 17 июля—10 августа 1903 года. В этот период разворачивалась жизненно важная для судеб нашей страны борьба за создание на съезде революционной рабочей партии нового типа. Оппортунистическая позиция Бунда, его стремление расколоть рабочий класс России и тем самым ослабить его революционные возможности не могли остаться без внимания. В. И. Ленин подверг резкой критике федерализм и сепаратизм Бунда в организационных вопросах.

Еще до II съезда партии, до фактического образования РСДРП, в бундовской газете «Последние известия» подчеркивалось, что Бунд сложился в самостоятельную политическую партию[56]. До II съезда Бунд принял решение «не входить в Российскую социал-демократическую рабочую партию»[57]. На II съезде РСДРП делегация бундовцев, однако, присутствовала, и борьба против ее воинствующе оппортунистических позиций отняла у съезда много времени и сил. Когда же претензии бундовцев на особое положение в РСДРП были отвергнуты, их представители на съезде Либер, Абрамсон, Гольдблат, Юдин и Гофман заявили еще в начале работы съезда «о выступлении Бунда из РСДРП» и уходе со съезда.

Итак, в годы борьбы за создание РСДРП Бунд и в теории, и на практике отстаивал свое федеративное положение, понимаемое бундовцами как союзные отношения двух самостоятельных партий. «Самостоятельность и независимость Бунда не подлежит сомнению, равно как и постепенное их усиление» — так оценивал Б. И. Ленин положение этой оппортунистической организации [58].

Более того, бундовцы настаивали на том, чтобы вся партия революционного рабочего класса России строилась на началах федерализма в его, бундовском, понимании, то есть разделялась на самостоятельные «национальные» партии, также связанные одна с другой лишь как союзные организации. Это несомненно привело бы к раздробленности и серьезнейшему ослаблению революционного движения в России.

Труды В. И. Ленина этого периода имели, как и последующие его произведения о сепаратизме Бунда, и теоретическое и практическое значение. Он указал, что борьбу за обособленность бундовцы пытались обосновать сионистской идеей еврейской нации[59]. В период подготовки II съезда РСДРП В. И. Ленин писал: «Готовить везде и среди всех почву для борьбы с Бундом на съезде. Без упорной борьбы Бунд не сдаст своей позиции. А мы никогда не можем принять его позиции»[60]. Вождь призывал искровцев: «Всем и каждому втолковывать... что с Бундом надо готовить войну, если хотеть с ним мира. Война на съезде, война вплоть до раскола — во что бы то ни стало» [61]. С замечательной дальновидностью В. И. Ленин предсказывал перспективы борьбы: «Принять нелепую федерацию мы абсолютно не можем и не примем никогда» [62].

В. И. Ленин выработал точную политическую тактику по отношению к Бунду: «С Бундом надо быть корректным и лояльным (в зубы прямо не бить), но в то же время архихолодным, застегнутым на все пуговицы и на законной почве припирать его неумолимо и ежечасно, идя до конца без боязни» [63]. Создатель партии революционного пролетариата считал противодействие бундизму одним из важнейших направлений всей рабо­ты по подготовке ее II съезда и призывал: «Подготовлять комитеты против Бунда — одна из самых важных задач момента, и это тоже возможно вполне без нарушения формы»[64].

В. И. Ленин, все искровцы решительно настаивали на обсуждении вопроса о месте Бунда в партии с самого начала работы съезда. «Мотивы для постановки вопроса о Бунде на первое место имеются и формальные, и моральные. Формально мы стоим на почве Манифеста 1898 года, а Бунд выразил желание изменить коренным образом организацию нашей партии. Морально многие другие организации выразили несогласие с Бундом по этому вопросу; таким образом возникли резкие разногласия, вызвавшие даже полемику. Нельзя поэтому приступить к дружной работе съезду, не устранив этих разногласий»,— говорил В. И. Ленин в своем выступлении на съезде еще при обсуждении порядка дня—18 июля 1903 года [65], на втором после торжественного открытия (17 июля) заседании[66].

Большинство делегатов съезда: 30 против 10 (в секретарской записи в протоколе: «при трех воздержавшихся») выступило за ленинское предложение о том, чтобы рассматривать вопрос о месте Бунда в партии в первую очередь[67]. Последовавшие заседания съезда полностью подтвердили правильность ленинской тактики по отношению к Бунду. Непримиримая борьба против бундизма, выявление его оппортунистической линии с самого начала, безусловно, в большой мере способствовали уяснению делегатами съезда подлинной роли Бунда на съезде. Делегация Бунда неизменно, активно, воинствующе выступала, по определению В. И. Ленина, за все, «что похуже», образовывала блоки с антиленинцами по многим вопросам. И это — в обстановке, когда из 51 ре­шающего голоса, которыми располагали делегаты, 33 принадлежали сторонникам «Искры», 10 — колеблющемуся центру— «болоту» и 8 — противникам ленинских идей — бундовцам (5) и «экономистам» (3). Искровцы «раскололись, в свою очередь, на две подгруппы,— указывал В. И. Ленин, анализируя итоги всего съезда.— Одна подгруппа, приблизительно в 9 голосов «„мягкой, вернее, зигзаговой линии"... и около 24 голосов искровцев твердой линии, отстаивавших последовательный искризм...»[68]. «Мягкими» искровцами В. И. Ленин называл тех, кто шел за Ю. Мартовым, а Мартов (псевдоним Ю. О. Цедербаума) занимал по отношению к бундизму и сионизму вполне определенную позицию. «В день международной солидарности рабочих, 1 мая 1895 года, небезызвестный Мартов, один из будущих лидеров мень­шевизма, отнюдь не именуясь сионистом, высказал следующие идеи в своем выступлении: «Поставив в центр программы массовое движение, мы должны были приспособить нашу пропаганду и агитацию класса, т. е. сделать их более еврейскими... Мы должны решительно признать, что наша цель, цель действующих в еврейской среде социал-демократов, состоит в том, чтобы создать специально еврейскую рабочую организацию»[69]. Речь идет о докладе Ю. Мартова «Поворотный пункт в еврейском рабочем движении», сделанном им в Вильно на собрании еврейской интеллигенции примерно за два года до образования в России Бунда и сионистской объ­единенной организации. Таким образом, есть все основания видеть в политическом облике Мартова такие черты, которые вполне объясняют его особенное отношение к бундизму.

Итак, в связи с остротой борьбы на съезде против оппортунизма, ленинская тактика — поставить вопрос о Бунде на обсуждение съезда с самого его начала — свидетельство глубокого понимания В. И. Лениным сущности, особенностей бундизма.

И в ходе обсуждения этого вопроса бундовцы в пылу полемики вполне проявились как оппортунисты. При голосовании резолюции «О месте Бунда в партии» съезд 46 голосами против пяти бундовских отверг, «как безусловно недопустимую в принципе, всякую возможность федеративных отношений между РСДРП и Бундом»[70]. Следует заметить, что Ю. Мартов высказывался в пользу «более расширенной автономии» для Бунда, а Л. Троцкий (Л. Д. Бронштейн) предлагал признать Бунд в качестве специальной организации партии для агитации и пропаганды среди еврейского пролетариата.

В течение работы съезда (до ухода бундовской делегации 5 августа с 27-го, утреннего заседания) делегаты Бунда выступали чрезвычайно активно. Например, Либер (М. И. Гольдман) только при обсуждении проекта Программы партии выступил более 20 раз. В союзе с бундовцами нападали на проект Программы, написанный В. И. Лениным и Г. В. Плехановым, «экономисты» Акимов (В. П. Махновец), Мартынов (А. С. Пиккер) и другие. Троцкий при обсуждении Программы высказал одно из своих коренных оппортунистических положений о том, что «диктатура пролетариата будет не конспираторским „захватом власти", а политическим господством организованного рабочего класса, составляющего большинство нации» [71], то есть он отрицал возможность социалистической революции в России до тех пор, пока рабочий класс не будет составлять большинство нации. По Троцкому, Россия должна была бы пережить длительный период капиталистического развития, прежде чем в ней созрели бы условия для установления диктатуры пролетариата.

Особенно нападали па проект Программы именно бундовцы. В. И. Ленин в «Рассказе о II съезде РСДРП» писал: «Каждый пункт программы обсуждался и принимался отдельно, бундисты чинили тут отчаянную обструкцию и чуть ли не 2/з съезда, по времени, ушло на программу!» [72]

В. И. Ленин, его единомышленники отстояли про­граммное положение о диктатуре пролетариата, добились в целом того, что была принята «искровская программа»[73].

Особенно острые разногласия на съезде возникли при обсуждении первого параграфа Устава партии — о членстве в партии.

Не пытаясь в данной работе рассматривать весь ход борьбы на II съезде партии по этому вопросу (это не входит в задачи историографии рассматриваемой темы), обратим внимание лишь на оценку В. И. Лениным позиции Бунда.

Речь шла о том, быть ли революционной партии российского пролетариата высокоорганизованной, дисциплинированной и сплоченной или с самого начала своего реального существования формироваться в нечто подобное социал-реформистским партиям Запада, быть ли партии высокоорганизованной, построенной на принципах демократического централизма или стать аналогичной расплывчатым реформистским профсоюзам.

Образовался блок мартовцев-бундовцев-«экономистов» и других противников «твердых искровцев». В. И. Ленин точно оценил роль Бунда в успешном для оппортунистов голосовании на съезде: «Мартов одержал тут победу: принята была... его формулировка, благодаря Бунду, который, конечно, сразу смекнул, где есть щелочка, и всеми своими пятью голосами[74] провел „что похуже" (делегат от „Рабочего Дела" именно так и мотивировал свой вотум за Мартова!)»[75].

В. И. Ленин подчеркивал в своих работах, что объединение бундовцев во главе с Либером, «мягких искряков» под руководством Мартова и «рабочедельцев» привело к опасному положению на съезде. «Бунд+"Рабочее дело" могут решить судьбу любого решения, под­держивая меньшинство искровцев против большинства»,— писал он[76]. «Мартов и К° еще раз (и даже не раз, а несколько раз) победили большинство искряков при благородном содействии Бунда + „Рабочего дела" — напр., по вопросу о кооптации в центры (вопрос этот решен был съездом в духе Мартова)» [77].

Анализируя итоги съезда сразу же после его окончания, В. И. Ленин констатировал, что из 55 делегатов съезда (43 с решающим голосом и 12 — с совещательным) евреи составили немного меньше половины: 25 де­легатов (21 — с решающим и 4 — с совещательным)[78].

Бундовцы, представлявшие незначительную часть российского пролетариата, заняли по количеству выступлений, как, впрочем, и их соратники — «экономисты», непомерно большое место. Всем своим поведением на съезде бундовцы явно стремились навязать свою линию съезду, а затем, через решения съезда, и всей РСДРП.

Они настойчиво боролись за то, чтобы вместо признанного передовой социал-демократической общественностью органа — созданной В. И. Лениным газеты «Искра» — съезд утвердил нечто иное. Что же именно? Предложение фактического главы бундовской делегации Либера, высказанное в его выступлении на съезде, нельзя не воспроизвести. Оно очень показательно для оценки лавирующей тактики Бунда на съезде, направленной, однако, неизменно против большевизма:

«Я полагаю, что вопрос о Центральном Органе не сводится только к тому, какие принципы должны отстаиваться Центральным Органом. Остается еще вопрос о форме Центрального Органа. Центральным Органом считается „Рабочая газета". (Газета под таким названием первоначально выходила в Киеве при участии и под руководством Б. А. Эйдельмана, П. Л. Тучапского, Н. А. Вигдорчика и других. Вышло два номера этой газеты в августе и в декабре 1897 года. Затем редакция была арестована. Попытку возобновить издание газеты взял на себя уцелевший от арестов ЦК Бунда. Таким образом, Либер в своем выступлении сначала явно претендует на то, чтобы Центральным Органом партии, призванным во многом определять всю организационную и идеологическую деятельность ее, стала газета, оказавшаяся в руках Бунда.— Авт.). Пока не отменена „Рабочая газета", мы не можем назначить новый орган. Я думаю, что, несмотря на те недостатки, которые я усматриваю в „Искре", она должна быть признана Центральным Органом. Другой вопрос о том, достаточно ли нам одного органа. Отвечала ли „Искра" на все запросы чи­тателей? Я отвечаю — нет. РСДРП недостаточно иметь один Центральный Орган. Ей необходимо руководство одного Центрального Органа. Но неужели полагают, что нет необходимости в рабочей газете? Удивляюсь, как товарищи, до меня говорившие, не отметили этой необходимости... Мы должны создать такой орган, который был бы понятен широкой массе... Предлагаю высказаться по вопросу о том, находят ли товарищи необходимым второй орган — „Рабочую газету" — для популяризации идей в рабочей массе»[79].

Немедленно Либера поддержал Акимов: «Я знаю, что „Искра" будет признана партийным органом. Но я высказываюсь против этого»[80]. На случай, если идея Либера — объявить «Рабочую газету» единственным Центральным Органом партии — не будет принята большинством участников съезда, лидер Бунда тут же, лавируя, вносит другое предложение: иметь два ЦО.

После острой борьбы съезд отверг претензии бундовцев и поддержавших их оппортунистов, «констатировал, что „Рабочая газета" перестала существовать» [81], и принял резолюцию, отменяющую решение I съезда РСДРП о признании «Рабочей газеты» Центральным Органом партии[82]. Была принята резолюция, в которой II съезд РСДРП объявил «Искру» своим Центральным Органом [83].

Попытка бундовцев навязать партии свое идейное руководство, да и организующую линию своего Центрального Органа, — не увенчалась успехом.

На 27-м (утреннем) заседании 5 августа 1903 года съезд вернулся к обсуждению вопроса о положении Бунда в партии. Обсудив устав Бунда, построенный на принципах федерализма (в бундовском понимании: союз двух партий), съезд отверг его как противоречащий Уставу РСДРП. Тогда делегация Бунда, заявив о выходе Бунда из РСДРП, покинула съезд[84], оставив письменные заявления и два письма, в которых грубо искажалось существо борьбы съезда против сепаратизма Бунда. Эти бундовские документы были явно рассчитаны на то, чтобы развернуть агитацию и пропаганду среди еврейского населения против РСДРП. В. И. Ленин в проекте резолюции о выходе Бунда из РСДРП[85], а также в ряде других своих произведений отмечал ошибочность позиции бундовской делегации и выразил «твердое убеждение в необходимости полного и теснейшего единства еврейского и русского рабочего движения в России, единства не только принципиального, но и организационного»[86]. В. И. Ленин считал необходимым, чтобы «еврейский пролетариат был подробно ознакомлен... с отношением русской социал-демократии» к происходящему[87].

Так «самоотторжением» Бунда от РСДРП завершилась борьба на II съезде партии.

Следует обратить внимание на выступление Либера во время заседания съезда, с которого бундовцы ушли. Он заявил: «В 1895 г., т. е. за два года до основания Бунда, в одной нашей [88] (разрядка моя.— Авт.) брошюре говорилось следующее: „...Мы должны решительно признать, что наша цель, цель действующих в еврейской среде социал-демократов, состоит в том, чтобы создать специально еврейскую рабочую организацию..."»[89]. Либер имеет в виду бундовскую брошюру «Поворотный пункт в истории еврейского рабочего движения», а речь идет о докладе Ю. Мартова на съезде еврейской интеллигенции в Вильно[90]. Таким образом, официально, на уровне съезда, бундовцы признали Ю. Мартова автором бундовской брошюры. Этот факт заслуживает особого внимания как неопровержимое свидетельство сотрудничества представителей еврейской буржуазной интеллигенции из числа оппортунистов на базе общих классовых интересов, кастовых традиций — в данном случае меньшевика Ю. Мартова и бундовцев.

После II съезда РСДРП бундовцы продолжали подрывную работу против большевизма, активно пропагандировали, в частности, идею еврейской «национальности», создавая, по точной оценке В. И. Ленина, в еврейском пролетариате «настроение „гетто"»[91]. После съезда вождь революционного пролетариата продолжил борьбу против бундизма и сионизма, разоблачал «идейное родство сионистов и бундовцев»[92].

Тщательно обоснованные выводы В. И. Ленина имели и имеют сейчас основополагающее значение.

На IV (Объединительном) съезде РСДРП, заседавшем с 10 по 25 апреля 1906 года, было принято 66 голосами против 32 при 8 воздержавшихся предложение Бунда о вхождении его в состав РСДРП. Уже в ходе обсуждения этого вопроса на 25-м заседании съезда снова развернулась острая борьба между противниками бундовского сепаратизма и бундовцами. «Вы являетесь партией нам чуждой»,— откровенно заявил Либер[93]. Но Бунд, если верить его словам на съезде, пошел на значительные уступки в вопросах федерализма, объединение формально состоялось. Ближайший последующий опыт показал, однако, что фактического объединения не произошло по воле лидеров Бунда: уже в октябре 1906 года ЦК Бунда специальным решением запретил объединение своих местных комитетов с комитетами РСДРП. Отказ Бунда от реального объединения констатировала конференция РСДРП 1908 года[94].

Итак, Бунд, претендовавший на представительство интересов еврейского пролетариата, но являвшийся по основному составу, по идеологии и политике мелкобуржуазной организацией, формально вошел в состав РСДРП на IV съезде, в 1906 году, фактически же остался самостоятельной партией. Но лидеры Бунда, неуклонно проводившие в жизнь свою линию на федерализм в низовых своих организациях, активнейшим образом действовали на пленумах, конференциях и съездах РСДРП в качестве воинствующих противников ленинских идей и последовательных союзников антиленинских течений, группировок, блоков.

На II (Первой Всероссийской) конференции РСДРП в ноябре 1906 года бундовцы образовали блок с меньшевиками и, пользуясь в итоге этого объединения большинством голосов, добились принятия резолюции «О тактике РСДРП в избирательной кампании». Эта резолюция допускала блоки с кадетами.

На V съезде РСДРП (30 апреля — 19 мая 1907 года) меньшевики и бундовцы вместе имели 143 решающих голоса (88 и 55) [95], а большевики — 89 [96]. По всем принципиальным вопросам бундовцы выступили против сторонников В. И. Ленина в союзе с его противниками. Опасной была попытка оппортунистов протащить идею создания «широкой рабочей партии», в которую, по замыслам лидеров антиленинских группировок, вошли бы социал-демократы (меньшевики и большевики), эсеры, анархисты, бундовцы и т. д. Это привело бы на деле к ликвидации РСДРП, растворению ее в мелкобуржуазной массе.

В упорной борьбе ленинцам удалось сохранить партию.

В период VI съезда РСДРП (б) (26 июля — 3 августа 1917 г.) бундовцы продолжали активную борьбу против ленинских идей, выступая в союзе с меньшевиками, эсерами, анархистами, сионистами и другими врагами назревавшей социалистической революции.

Многозначителен теснейший альянс лидеров бундовцев, меньшевиков, эсеров и других мелкобуржуазных партий. Широко известна в истории знаменитая троица: Гоц—Либер—Дан, точно оцененная в популярнейшем в предоктябрьский период стихе Демьяна Бедного «Либердан». Активнейший лидер Бунда М. И. Либер (Гольдман), не менее деятельный член ЦК партии эсеров А. Р. Гоц и один из наиболее воинствующих мень­шевиков Ф. И. Дан (Гурвич) в личном сотрудничестве осуществляли союз против большевиков более активно, чем это проявлялось в низах мелкобуржуазных партий. Менее известно, что и вся руководящая верхушка меньшевистской партии — П. Б. Аксельрод, Р. А. Абрамович (Рейн), Ю. О. Мартов (Цедербаум), включая упомяну­того Ф. И. Дана, а также ведущие деятели Бунда — А. И. Кремер (Вольф), В. Д. Медем (Гринберг), А. Я. Мутник (Абрамов), В. Коссовский (М. Я. Левинсон), Р. А. Абрамович (он был членом двух ЦК — бундовского и меньшевистского), А. И. Вайнштейн (Рахмилевич), и лидеры эсеров — В. М. Чернов, А. Р. Гоц, Д. Д. Донской, М. Я. Гендельман также образовывали более тесную коалицию в верхах, чем та коалиция в низах этих партий, которая тоже существовала. А именно эти люди — в основном выходцы из среды еврейской буржуазной интеллигенции — составляли руководящее ядро этих партий[97], вступивших на путь сотрудничества с «буржуазной демократией» и изменивших делу револю­ции[98].

Бундовцы сотрудничали и с сионистами. Так, в 1909 году они провели совместную конференцию в Черновцах, с 1908 года сообща издавали в Вильно журнал «Литерарише монатшрифтэн», редакторами которого были сионисты и бундовцы, совместно участвовали в «движении идишизм» на совместных сионистско-бундовскпх съездах и т. д. Один из крупнейших сионистских вождей С. М. Дубнов в те годы выдвинул лозунг: «Евреи всех классов и партий, объединяйтесь!»

В этих условиях борьба В. И. Ленина в течение всего дооктябрьского периода против сионистско-бундовских идей изоляции евреев, в том числе социальных низов еврейства, от общероссийского демократического, рабочего движения имела серьезное значение, и ленинские произведения по этой проблеме наиболее точны, содержат глубоко обоснованные оценки, особенно полно отражают существо дела.

В статье «К еврейским рабочим»[99], напечатанной в 1905 году как предисловие к брошюре на идиш «Извещение о III съезде Российской социал-демократической рабочей партии», В. И. Ленин подробно раскрыл историю борьбы партии против лидеров Бунда в период I, II, III ее съездов. Социал-демократы в России неизменно выступали под великим лозунгом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Они провозглашали, что без подлинного единства трудящихся «невозможна победоносная борьба» против царизма. «К сожалению...— пишет В. И. Ленин,— единство еврейских и неев­рейских социал-демократов в одной партии было уничтожено»[100]. Он отмечает, что лидеры Бунда стали распространять идеи, которые «резко противоречат всему мировоззрению социал-демократии. Вместо того, чтобы стремиться к сближению еврейских рабочих с нееврейскими, Бунд начал вступать на путь отрыва первых от последних, выдвигая на своих съездах обособленность евреев... Вместо того, чтобы продолжать работу I съезда Российской социал-демократической партии в сторону еще более сильного объединения Бунда с партией, Бунд сделал шаг к своему отделению от партии: Бунд сперва выступил из единой заграничной организации РСДРП и основал самостоятельную заграничную организацию, а позже Бунд выступил также из РСДРП, когда II съезд нашей партии в 1903 году значительным большинством голосов отказался признать Бунд единственным представителем еврейского пролетариата»[101].

Издание отчета о III съезде РСДРП было важным шагом на пути привлечения рабочих-евреев в ряды РСДРП, вопреки воле бундовской верхушки.

Бунд упорно сопротивлялся объединению социал-демократов-рабочих на местах, препятствовал РСДРП в решении этой задачи[102], развернул пропаганду идеи «культурно-национальной автономии»[103], противопоставлял ее идеям пролетарской солидарности.

Эти лозунг, идея, линия «культурно-национальной автономии», эта политика Бунда поддерживались всеми еврейскими буржуазными партиями в России, сионистами. Августовская (1912 г.) конференция ликвидаторов-оппортунистов, добивавшихся прекращения существования революционной партии российского пролетариата, то есть лидеры меньшевиков, троцкистов и других антиленинских группировок в РСДРП, также признала правомерной политику «культурно-национальной авто­номии».

В. И. Ленин в своих произведениях дал обстоятельную оценку сионистско-бундовской идее. «Социалисты, — писал он,— борются со всеми и всякими, грубыми и тонкими, проявлениями буржуазного национализма. Именно таким проявлением является и лозунг „национально-культурной автономии»[104].

Родство идей Бунда и идеологии еврейской буржуазии В. И. Лениным подчеркивалось в связи с критикой им сионистско-бундовского лозунга еврейской «национальной культуры» неоднократно. «Кто прямо или кос­венно ставит лозунг еврейской „национальной культуры",— писал он,— тот (каковы бы ни были его благие намерения) — враг пролетариата, сторонник старого и кастового в еврействе, пособник раввинов и буржуа»[105].

В. И. Ленин остро критиковал компилятивность бундовской идеологии в целом, ее особенную реакционность. «Наши бундовцы,— писал он,— ...собирают на всем свете все ошибки и все оппортунистические шатания социал-демократов разных стран и разных наций, забирая в свой багаж непременно самое худшее...» [106] Многократно он указывает, что Бунд фактически является «подголоском» еврейских буржуазных партий[107], то есть сионизма.

В. И. Ленин точно оценил позицию бундовцев в годы первой мировой войны. Они враждебно относились к России, России вообще. «Бундовцы,— писал В. И. Ленин,— ...большей частью германофилы и рады поражению России»[108].

После Февральской революции сионисты и бундовцы развернули большую активность. Считали, что свержение царизма открыло новые возможности для капиталистического развития России, для буржуазного демократизма. Теперь они открыто перешли в лагерь буржуазии, отбросив «социалистическое» фразерство. Еврейская крупная, средняя и мелкая буржуазия получила самые широкие возможности для активной деятельности в стране. Десятая конференция Бунда, состоявшаяся в апреле 1917 года, отметила «всю важность поддержки нового правительства (это было контрреволюционное Временное правительство, активно сотрудничавшее с еврейской буржуазией.—Авт.) для того, чтобы удержать завоеванную свободу» (читай: буржуазно-демократические свободы, которые вполне удовлетворяли интересы еврейской буржуазии и ее агентуры в мелкобуржуазных партиях).

В период между Февралем и Октябрем 1917 года Бунд стал составной частью сионистского движения и фактически, и формально. Он участвовал в лице своих представителей в комитете по созыву сионистского съезда, присутствовал на съездах сионистов в мае в Киеве и Екатеринославе, организационно объединившись с самыми реакционными формированиями еврейской буржуазии.

Бунд, сионисты, меньшевики и эсеры ожесточенно противодействовали надвигавшейся очистительной грозе пролетарской социалистической революции.

Одним из средств их борьбы против большевиков была ожесточенная клеветническая кампания, в которой участвовали кадеты, бундовцы, меньшевики и все прочие враги социалистической революции. В статье «Политический шантаж», опубликованной в сентябре 1917 года, В. И. Ленин писал об этой тактике классовых врагов пролетариата: «Газетная травля лиц, клеветы, инсинуации служат в руках буржуазии и таких негодяев, как Милюковы[109], Гессены[110], Заславские[111], Даны[112]и пр., орудием политической борьбы и политической мести» [113].

Клеветническая кампания была в значительной мере направлена против В. И. Ленина. Но клеветники не достигли цели. Рабочий класс верил своему вождю и шел за ним.

Победа Великого Октября была поражением сионизма в России и его союзника — Бунда.

Значение дооктябрьских ленинских произведений для историографии дооктябрьского периода и современной научной критики сионизма неоценимо.

Значительное внимание уделил В. И. Ленин разоблачению «сионистов-социалистов», стремившихся в целях обмана еврейских социальных низов проповедовать теорию соединения сионизма с социализмом. Он отмечал, что «сионисты-социалисты» относятся к буржуазным партиям [114].

Перед Штутгартским международным социалистическим конгрессом, состоявшимся в августе 1907 года, Центральный комитет «Сионистско-социалистической рабочей партии» (образовавшейся в 1904 году) обра­тился в Центральный Комитет РСДРП с предложением принять ее в социал-демократическую подсекцию русской секции II Интернационала.

ЦК РСДРП отказал. Тогда сионисты попытались вступить во II Интернационал с помощью эсера Рубановича и лидера входившей в эсеровскую подсекцию «Социалистической еврейской рабочей партии» («СЕРП») Житловского. В. И. Ленин на заседании Международного социалистического бюро (МСБ) [115] решительно выступил против приема сионистов в Интернационал.

В результате бюро приняло решение об отказе в приеме «социалистов-сионистов» в состав II Интериацнонала. Принятие в МСБ другой сионистской организации— «СЕРП», которую эсеры раньше протащили в свою подсекцию МСБ, В. И. Ленин считал совершенно неоправданным и также протестовал против пребывания «СЕРП» в МСБ[116]. Его последовательная и непримиримая борьба против сионизма имела огромное значение для международного революционного движения.

В дооктябрьский период против сионизма, бундизма активно выступали многие российские социал-демократы.

Г. В. Плеханов именовал бундовцев «непоследовательными сионистами» и отмечал, что они стремились «утвердить Сион не в Палестине, а в пределах российского государства»[117]. И это мнение было свойственно не ему одному. Большевистская газета «Социал-демократ» в редакционной статье 5 (18) ноября 1912 года подчеркивала точно в той же формулировке, что Бунду присущ «непоследовательный сионизм»[118]. Оценка бундизма, как разновидности сионизма, имеет несомненно принципиальное значение для историографии.

Непримиримую борьбу против бундизма вели марксисты на съездах партии до Октября. А позиция бундовцев, их совершенно неправомерные претензии стали известны уже на I съезде РСДРП. Они требовали особого положения в партии и заявляли, в частности, что «еврейские рабочие... являются в некотором смысле авангардом всероссийского пролетариата»[119]. I съезд еще не развернул активной борьбы против бундизма. Присутствовало на нем всего 9 делегатов: С. И. Радченко — от Петербурга, А. А. Ванновскнй — от Москвы, К. А. Петрусевич — от Екатеринослава, Б. Л. Эйдельман и Н. А. Вигдорчик —от «Рабочей газеты», П. Л. Тучапский — от Киева, А. Кремер, А. Мутник и Ш. Кац — от Бунда[120]. Бундовцы составляли треть делегатов съезда. Бунд, рассматривавший себя как «своего рода „ось", вокруг которой совершается все движение российского пролетариата» (по выражению Г. В. Плеханова), не сыграл значительной роли в подготовке и проведении съезда, однако провел свою линию на вхождение в партию в качестве «автономной организации»[121].

В последующем бундовцы продолжали проводить свою «непоследовательно» сионистскую позицию. В минуту откровенности один из лидеров Бунда В. Медем и сам заявлял, что, если быть последовательным, то надо быть сионистом, а не бундовцем[122].

На II съезде РСДРП решительно выступали против оппортунизма Бунда искровцы Д. А. Топуридзе (Карский), А. М. Стопани (Ланге), Б. М. Кнунянц (Русов), М. Н. Лядов (Мандельштам), Л. Д. Махлин (Орлов), Г. М. Мишенев (Муравьев), П. К. Никитин (Степанов), А. Г. Зурабов (Беков) и Г. В. Плеханов. Стенограммы последующих дооктябрьских съездов партии документально свидетельствуют о принципиальной борьбе многих ленинцев против бундизма, представляют собой ценный источник для историографии.