Обещай мне

9 глава.

Рэйчел выделила мне на ночь кровать в ее трейлере. Каспер жил там с ней, но он добровольно перебрался на ночь в клуб.

— Я же тебе говорила, он – редкий экземпляр, — сказала она, глядя ему вслед с любовью, когда он ушел с жалким рюкзачком за плечом.

Я совсем забыла о маленькой сумке, которую взяла с собой, когда выбралась из автомобиля Уинстона. Кто-то, возможно Грейсон, оставил ее на крошечном обеденном столе в фургоне Рэйчел. Я порылась в ней, с облегчением обнаружив зубную щетку и другие туалетные принадлежности. А также несколько предметов гардероба: простое коричневое платье, запасную обувь и простое белое белье; все это, я сложила в кучу на столе Рэйчел.

— Я не хочу это видеть, — сухо сказала я. Я решила, что я скорее пробегусь по пустыне обнаженной, чем вновь надену одежду Верующих.

Рэйчел поняла и сгребла её в охапку. — Ты никогда не увидишь её снова, — твердо сказала она и исчезла на несколько минут, вернувшись с пустыми руками.

Я услышала шум из бара, когда ночная жизнь пришла в движение. Появилось много мотоциклов; на одних байкерах были куртки других клубов, на других вообще ничего не было. Вдобавок прикатило несколько разбитых машин. Рэйчел объяснила, что в основном она руководила баром «На дне реки», но Кира и Каспер сегодня на подхвате, чтобы она могла остаться со мной.

Мы больше не говорили о Дженни, или Долине Иерихон, или о чём-нибудь случившемся за последние двенадцать часов. Она дала мне мягкую футболку и свободные нейлоновые пижамные шорты, а затем залезла в кровать рядом со мной, взяв планшет. Она развернула вкладку эпизода причудливого шоу под названием «Заме́дленное разви́тие» и я задремала на ее плече. (Прим. «Заме́дленное разви́тие» — американский ситком, выходивший на телеканале Fox с 2003 по 2006 год. В основе сюжета — непростые отношения между членами семьи Блут, находящейся на грани разорения). Когда картинка на экране поплыла перед глазами, я поняла истинный смысл признательности. Я была признательна тому, что находилась в этом уютном трейлере далеко от Долины Иерихон с моей любимой двоюродной сестрой, вместо нападок в доме моего мужа. Я была признательна тому, что в мире есть порядочные мужчины, как Кэлли Лопес. И, прежде всего, я была признательна узнать, что на самом деле есть люди, в которых, под грубым внешним видом, было мужество и порядочность. Мужчины такие, как Грейсон Меркадо.

Рэйчел держала меня, словно ребенка, когда я погрузилась в блаженный сон. Мое тело в поисках ценного отдыха вытеснило кошмары, которые были закопаны в закоулках моего сознания. И этому я тоже была признательна.

***

Моя двоюродная сестра поднялась вместе с восходом солнца, и хотя она пыталась тихонько двигаться, я все равно проснулась от звука ее мягкого шуршания в крошечной кухне трейлера.

Я осторожно присела, все еще страдая от боли в тысяче мест. Но острая боль отступила, так как мое тело, наконец-то, получило шанс заживать без дальнейших повреждений. Усилилось урчание в животе, которое я отметила как хороший знак. Рэйчел улыбнулась при виде меня и предложила мне поджаренного хлеба с корицей и изюмом, а рядом поставила тарелку нарезанных фруктов.

Рэйчел села напротив меня и раздвинула тонкие шторы на окошке рядом со столом. «На дне реки» был тихим и безжизненным. Ряд мотоциклов, припаркованных перед ним, по моим догадкам, принадлежали мужчинам Отступников. Хотя все они выглядели довольно похожими, я заметила, тонкие различия между ними и узнала эффектный мотоцикл Мэддокса с нарисованным пламенем, а также Грейсона — простой черный Харлей.

Я увидела возвышающуюся крышу клуба за пределами бара. Рэйчел объяснила, что там жили Кира и Орион, а мужчины занимали места, когда возникала необходимость. Некоторые члены Отступников жили в городе. Остальные жили в линии трейлеров припаркованных в случайном порядке на стоянке на несколько пыльных акров, окружающих бар. Рэйчел указала на пару аккуратных трейлеров Coleman (Прим. Марка американских жилых прицепов), которые принадлежали Тигу и Брэндону. Эйрстрим Мэддокса был похож на тот, в котором жили Рэйчел и Каспер. (Прим. Эйрстрим (Airstream) — это старейший американский производитель жилых трейлеров). Одинокий плохонький ветхий оставался вакантным, так как предыдущие жильцы бежали годом ранее. И там, в дальнем конце, был тот, где жил Грейсон. Рэйчел сказала, что он самый старый на участке, и Тиг, который гордился, узнав информацию о нем, сказал, что он был практически антиквариатом. Я с любопытством уставилась на дом Грейсона Меркадо. Трейлер был длинный бежевый цилиндрической формы, со странными округлыми окнами.

Рэйчел начала рассказывать мне версию похожую на историю имеющую отношение к Кире, о коварстве Талии. Я только слушала и кивала, поглядывая на колибри, которые задержались на сочных цветах кактуса Рэйчел, высаженных в глиняные горшки. Её захватил рассказ о Грейсоне. Я не бессердечная, чтобы сказать ей, что она зря тратит свое время. Я просто не могла думать о каком-либо мужчине таким образом. И, несмотря на заверения Рэйчел в обратном, я не была уверена, что это, когда это изменится и изменится ли вообще.

Движение в дальнем конце стоянки привлекло мое внимание: Грейсон вышел из своего трейлера, в рубашке и натянутых темных брюках, которые он рассеянно подтянул чуть выше, прежде чем вяло потянулся. И, несмотря на то, что минуту назад презирала мысленно всех мужчин, я нашла себя разглядывающей его сильное, накачанное тело. Когда он резко сделал сальто в пустынный песок, я вздрогнула от неожиданности.

Рэйчел подняла брови и вернулась к своему кофе, с небольшой улыбкой на лице.

Несколькими минутами позже Кира ворвалась без стука. У меня сложилось впечатление, что она так часто делала. Она несла под подмышкой ноутбук и радостно улыбнулась мне.

— Сегодня ты выглядишь намного лучше! — Она села прямо на пол и открыла свой компьютер.

— Эй, можно мне тоже немного тоста? Брэндон продолжает съедать все мои злаковые.

Рэйчел рассмеялась. — Этот парень ест все, что не скрыто от его глаз.

Кира согласилась. — Он, наверное, съел все волосы, которые вчера обрезала Промиз.

Она посмотрела на меня. — Кстати, мне нравится. Твоя стрижка. Эй, Рэйчел, какой твой пароль Wi-Fi?

— RayCas0428. Ты спрашиваешь у меня это, по крайней мере, один раз в неделю.

— Не спорю, — набирая, проворчала Кира. — В последнее время моя память превратилась в дерьмо.

— Слишком много секса подорвало клетки мозга?

— Мммм, — Кира откинула голову назад и закрыла глаза, как будто вспоминая оргазм. Она вдруг вскочила. — Я скоро вернусь. Пойду, позабочусь о кое-чьем утреннем стволе. — Она послала нам воздушный поцелуй и аллюминевая дверь скрипнула, закрываясь за ней.

— Ничего себе, — сказала я.

— Ах, да, — рассмеялась Рэйчел. — Мисс Кира думает, искусство дрочения не было изобретено, пока она не появилась.

Я не знала, что ответить, поэтому я просто жевала кусок дыни.

Рэйчел подняла ноутбук Киры на стол и покосилась на экран.

— Что скажешь, если мы закажем тебе кое-какую одежду? Когда Кира попала сюда, мы прекрасно провели время, колеся по Куартзсайту, пытаясь подобрать новый гардероб для нее. Если мы закажем сейчас всё оптом и круглосуточной доставкой, то ты уже завтра сможешь что-то надеть.

— Рэйчел.

Моя двоюродная сестра посмотрела на меня.

Я обняла колени руками. — Я не знаю, как отблагодарить тебя за все.

На её лице отразилась нежность. — Вот и не надо, — тихо сказала она. — Я всегда надеялась, что когда-нибудь мои двоюродные братья, сестры, любой, кто уйдет из Долины Иерихон, приедет ко мне.

Она взяла меня за руку и сказала прерывающимся голосом. — Я так рада, что ты здесь, Промиз. Так рада, что ты сбежала.

— Я тоже, — прошептала я. Когда она обняла меня через стол, я взглянула в окно. Грейсон Меркадо стоял в огромной песчаной пустоши, скрестив руки. Он задумчиво смотрел в нашу сторону и на мгновение наши глаза встретились. Потом он опустил взгляд и повернулся, исчезнув в старом трейлере.

Рэйчел помогла мне отовариться в Kohls.com. После выбора несколько пар джинсов и некоторых футболок, она уговорила меня на шорты, а также несколько стильных платьев, сказав, что я порадуюсь легкой ткани в этой пустынной жаре.

Через двадцать минут, Кира заскочила обратно, покрасневшая и хихикающая. — Сладкий Господь, — взвыла она, — мне нравиться делать это сзади!

— Иди поправь свою Прическу-аля-секс, — отчитала её Рэйчел, и Кира стянула длинные белокурые локоны в быстрый хвост.

Улыбнувшись их дружескому стебу, я скрылась в крошечной ванной и приняла душ. Пока я расчесывала пальцами свои короткие, более управляемые волосы, я посмотрела на себя в зеркало. Я больше не выглядела, как верующая женщина, которая мне не по нраву. Я осторожно ощупала края бинта, которым Кэлли обвязала мои сломанные ребра. Уже было не так больно, как вчера. Она сказала, что пройдёт от трех до четырех недель, прежде чем мои ребра полностью заживут, но я буду чувствовать себя немного лучше с каждым днём. Синяки на моей груди были еще темными, но уже начали желтеть, рассасываясь по краям, и отметина на руке значительно уменьшилась. Я надела тот же сарафан, который Рэйчел дала мне накануне, и открыла пакет нового нижнего белья, что она оставила для меня.

После того, как я оделась, единственными заметными следами насилия, которое я пережила, были рубцы от ремня, которым Уинстон бил меня по ногам. Отметины были красными и отвратительными, но я знала, что они исчезнут. Это было напоминанием о тех страшных днях, от которых было бы труднее исцелиться.

— Посмотри на себя! — Кира улыбнулась, когда я открыла дверь. Потом ее взгляд опустился по мне вниз к ногам, и ее лицо вытянулось.

Я не могла этого выносить; все эти люди ужасно меня жалеют. Я освободилась. А другие женщины и девушки нет. Меня не нужно было жалеть.

— Я выгляжу хорошо, не так ли? — Спросила я дрожащим голосом.

Рэйчел обняла меня за плечи. — Ты прекрасно выглядишь, Промиз.

Вскоре, по двери промелькнула тень, я подняла голову и увидела Каспера в дверном проеме. Он глазел только на Рэйчел.

— Эй, детка, — промурлыкала она, потирая длинные ноги, а затем прыгнула в его объятия.

Я отвернулась, когда их языки бессовестно переплелись, но Кира смотрела на них с жадностью. Каспер подхватил мою двоюродную сестру, как будто она ничего не весила, и сказал нам, даже не глядя в нашу сторону. — Дамы, вы не против предоставить нам полчаса личной жизни?

Кира подмигнула мне и вытащила меня за дверь, после того, как я схватила пару сандалий Рэйчел.

Хотя Эйрстрим Рэйчел был на солнечной стороне, это было ничто по сравнению с пылающим зноем снаружи. Я посмотрела на блестящее голубое небо, удивляясь тому, как может быть настолько жарко в 9 утра.

— Хочешь зайти в дом? — Спросил Кира. — Я думаю, что еще раз попытаюсь приготовить это чертово имбирное печенье.

— О, — сказала я с удивлением. — Это то, которое должно было получиться?

— Да, — медленно сказал Кира. — Я думала, патока это что-то вроде уксуса, а оказалось, что ошиблась, — она призналась, пожав плечами.

С ударом открылась дверь одного из трейлеров Coleman и появился Тиг, он выглядел немного помятым. Он провел рукой по седеющим жирным волосам и поднял в нашу сторону глаза, прежде чем зажег сигарету.

— Они убьют тебя, — участливо отозвалась Кира.

Он улыбнулся. — Что-то же мне делать.

Затягиваясь сигаретой между грязными пальцами. — Где мужик?

Кира улыбнулась. — Восстанавливается.

— Господь Всемогущий, — сплюнул Тиг. — Вы, ребята, похожи на гребаных кроликов.

Кира расхаживала перед ним. — Вместо того чтобы ревновать, почему бы тебе не пойти и найти даму для себя?

— Была тут одна, — он улыбнулся. — Самая большая заноза в заднице, которая когда-либо ходила на двух ногах. Но блин, она отдалась большому боссу. — Он слегка нахмурился и приподнял сигарету в мою сторону. — Блядь. Извини.

— Дерьмо, — Кира скрестила руки на груди. — Тиг просит прощения. В лесу волки сдохли?

Тиг посмотрел на нее и выбросил сигарету в сторону от трейлера, прежде чем зайти обратно.

Она засмеялась и кивнула головой в сторону дома. — Так как насчет этого?

— Хорошо, — сказала я, глядя в сторону трейлера Грейсона.

Кира, казалось, читала мои мысли. — Может быть, ты подождала бы тут. Он будет рад увидеть, что тебе лучше.

— Хорошо, — я жевала губу.

Кира пробормотала что-то, смущаясь, о заколебавшем утреннем стояке, а затем оставила меня наедине с собой.

Я медленно подошла к трейлеру Грейсона, чувствуя себя очень открытой, и подсознательно скрестила руки. Вблизи я увидела, что трейлер был ближе к цвету ирисок, чем бежевым. Контуры внешнего вида в сочетании с небольшими, круглыми окнами придавали ему космический вид. Два штуковины, похожие на гигантские катушки ниток висели под тонким тентом, который тянулся от двери на десять футов. Небольшой саженец рядом с трейлером, казался неуместным.

Я провела рукой по кончикам мелких веточек дерева и со вздохом постучала в дверь. Я не была уверена, насколько неловкой будет встреча; в последний раз, когда Грейсон едва сказал мне хоть слово, был сразу после того, как я безумно порвала платье и обнажилась при нем и остальных Отступниках.

Он подошел к двери за секунды, по-прежнему без майки. Удивление отразилось на его лице, когда он увидел меня.

— Подожди, — хрипло сказал он и нырнул обратно во внутренний полумрак. Он вернулся через мгновение, натягивая майку через голову и открывая дверь.

— Ты выглядишь лучше, — он улыбнулся мне.

Я откинула свои волосы назад, до сих пор не привыкнув к тому, что они легко спадают на мое лицо, вместо того, чтобы заплести косу.

— Спасибо, — тихо сказала я.

Он указал на штуковины за своей дверью. — Тяни бобину.

— Чего?

Он сел на плоскую поверхность одной из них. — Они когда-то были бобинами для кабеля. Теперь это замена столам, стульям, чему угодно.

— О, — Я осторожно присела на другую, скрестив ноги у щиколоток.

Глаза Грейсона спустились вниз к моим изувеченным ногам, и гримаса боли исказила его лицо, но он попытался в туже секунду это скрыть. Мне было не по себе наедине с ним, и он, казалось, почувствовал, и находился на значительной дистанции от меня.

Я сглотнула. — Спасибо, — сказала я тихо.

Он знал, что я имела в виду. И он не собирался что-либо говорить, никакой ерунды.

— Добро пожаловать, — сказал он, наконец.

Мы сидели, молча, и когда я взглянула, то поняла, что он изучал меня. Вблизи я разглядела, как он красив. Его кожа была на несколько тонов темнее оливковой кожи итальянских сестер, которые учились в Хейл со мной. Его губы были пухлыми, а глаза были темными и изучающими.

— Кто такая Дженни? — Спросил он, наконец, вполголоса.

Я шумно выдохнула. — Моя сестра. Ее собираются выдать замуж за развратного лидера другой общины. Ей всего лишь шестнадцать, — закончила я сдавленным голосом.

— Бл*ть, — тихо сказал он, качая головой. — Мне жаль.

Я не могла сказать, что все в порядке. Во всяком случае, он знал, что это неправда.

— Как ты себя чувствуешь? — Он посмотрел на меня, сверху вниз, критически оценивая.

— Злой, — сказала я. Это было честно.

Грейсон понимающе кивнул, разглядывая расшнурованные черные военные ботинки, которые он носил.

— Дерьмо. Я них*ра не виню тебя за это. — Он поднял голову и легко улыбнулся мне. – Хотя, кажется, тебе действительно намного лучше.

Я попыталась улыбнуться в ответ. — Должно быть, я показалась тебе словно из девятнадцатого века.

Он думал об этом. — Согласен, — он притих. — А каким же показался тебе я?

Грубый. Темный. Опасный. Но это еще не все.

— Ты выглядел так, словно моя последняя надежда.

Он задумался. — Там, откуда ты родом у тебя не было людей, таких как я, не так ли?

Я подумала об Уинстоне, называвшим его нечистым дьяволом. Я думала о страшных вещах, которым церковь учила своих детей.

— Никого, — честно сказала я.

Он смотрел мне прямо в глаза. — Ты здесь в безопасности, Промиз.

Звук его голоса, когда он произнес мое имя, был подобен поражению электрическим током. Он имел в виду, что я была в безопасности с Рэйчел, с МК Отступники. Но более того, он имел в виду, что я была в безопасности с ним.

— Я знаю. Я это сразу поняла, Грейсон.

Мои слова, казалось, зажгли что-то в его глазах, и он отвернулся, глубоко вздохнув. Горячий ветер засквозил между нами, и мои волосы снова упали на лицо. Я откинула их назад и, увидела, что он опять разглядывает меня. Я хотела знать, что именно он видел во мне. Скорее всего, сломленную женщину, вызывающую жалость.

Становилось неудобно сидеть на бобине, потому что не на что было опираться, там не было спинок. Я передвинулась и поморщилась, ненавидя, что это снова напомнило ему, как он нашел меня. Он дернулся при моей болезненной реакции, и, казалось, почти собрался коснуться меня, прежде чем, остановился и посмотрел в сторону «На дне реки». Когда он наклонился вперед, рукав его футболки скользнул вверх, открывая татуировку на левом плече, которая простиралась до половины его предплечья. Это было крест, очерченный толстыми черными линиями. Внутри были слова «Ни один человек не может судить меня».

— Я знаю, — сказал он тихо. — Какого это ощущать себя униженным. Ожесточенным. Это нелегко выдержать и это съест тебя изнутри, если ты позволишь.

Я вспомнила, что говорила Кира о времени проведенном Грейсоном в тюрьме. В частности, что он был невиновен в преступлении, из-за которого там оказался. Я предположила, что это было о том, что он имел в виду.

Грейсон, казалось, в мгновение ока пришел в себя от своей непродолжительной тоски. Он усмехнулся. — Итак, ты сожгла то уродливое платье?

Я рассмеялся: — Все.

— Это подходит тебе лучше.

На долю секунды я поймала его взгляд, взгляд мужчины на женщину. Исчезнувший так быстро, что я даже не успела насладиться этим.

Я вяло поднялась с бобины. Когда мне показалось, что я могу грохнуться, рука Грейсона дернулась, чтобы удержать меня. Его рука задержалась на моем локте на несколько секунд дольше, чем нужно. Я не хотела уходить. Рядом с ним я чувствовала себя менее уязвимой. Но подумала, что я и не могла надеяться, что мужчина потащится вслед за мной, защищая от мира, как постоянный телохранитель. Я должна была научиться быть самостоятельной, если собираюсь найти способ помочь Дженни, даже если собираюсь найти способ помочь себе.

— Ладно, — сказала я, когда он неохотно убрал руку, — наверное, я могу помочь Кире выяснить, где она ошиблась в рецепте её печенья.

— Ох, дерьмо, — рассмеялся он. — Я боюсь, что причины может и не быть.

— Нет, — я мрачно покачала головой. — Такого не бывает.

Его улыбка исчезла, и вернулся задумчивый взгляд. — Ты права, Промиз.

Я повернулась и пошла к дому. Я не попрощалась, также как и он. Потому что мы оба знали, что это ещё не конец.