Обещай мне

26 Глава.

Элис Картер была человеком слова. Час и сорок пять минут спустя, я сидела за столиком «На дне реки», нервно поглядывая на часы над баром, когда услышала, что громкий гул двигателя, вздрогнув, затих по другую сторону двери.

— Это на хрен, что? – Спросил Грей, проследовав к двери и выглядывая. Я подкралась к нему сзади и посмотрела через плечо.

Древний пикап, кое-где неуклюже окрашенный в бирюзовый, стоял в облаке пыли, позади ряда мотоциклов. Грей издал свист, когда водитель выпрыгнула из него.

Ее светлые волосы рассыпались по плечам в беспорядке, и она была почти неприлично чувственной, факт, который она не стала скрывать короткой юбкой цвета хаки и облегающей блузкой.

Она сразу увидела нас, и поспешно хлопнула отчаянно скрипучей дверью грузовика. — Ты Промиз, — рассмеялась она, зажав ноутбук подмышкой и протянув руку. Она не стала ждать от меня ответа, зашла в тусклый бар и быстро Примостила ноутбук на столе. В ней была какая-то резкость. Когда она уселась на стул и осмотрелась с проницательностью, я поняла, что она мысленно впитывает всех и вся.

Рэйчел и Грейсон решили немного отступить назад, когда Элис скрестила длинные ноги и испытующе посмотрела на меня. — Итак, — сказала она, — как насчет того, чтобы рассказать мне немного о себе, Промиз?

Я встретилась с ней взглядом. — Ты собираешься об этом написать статью?

— Нет, — задумчиво сказала она. — Твоя ситуация печальна и увлекательна. Предмет человеческого интереса. Нормальные люди будут возмущены, как всегда, над деспотичным обращением с женщинами, злоупотреблением властью, бла-бла-бла. — она махнула рукой и откровенно посмотрела на меня. — Но этого будет не достаточно, — она вдруг наклонилась и провела прохладным пальцем по моей щеке. — Кстати, кто это с тобой сделал?

Я прикрылась рукой. — Они.

Она подняла брови. — Они были здесь?

— Да, — пока я пересказывала ужасные события предыдущего дня, лицо Элис в симпатии смягчилось. Потом она рассердилась.

— Они считают, что они никому не обязаны, — пробормотала она скорее себе, чем мне. — Они думают, что они могут делать все, что, бл*ть, хотят, без последствий.

Я задумалась об этом. — Это потому, что никогда не было никаких последствий. Конечно, правительство однажды налетело и сделало хорошее шоу для камер, но это никогда не имело большого значения.

Элис одобрительно кивнула. — Ты злишься. Это хорошо. Только не погрязни в этом.

Я взглянула на Грея, который стоял рядом с Рэйчел и спокойно слушал. Я протянула руку, и он шагнул вперед и взял её. — Кое-кто однажды мне так и сказал, — прошептала я.

— Есть ли кто-то, кто не безразличен тебе в Долине Иерихон?

Конечно, моя первая мысль была о Дженни. Затем я подумала о матери также. Я немного думала о ней, так как в последний раз видела ее в день моей свадьбы. Она никогда не была сильной женщиной. Память о её добром лице, пока она тысячу раз укладывала меня в постель и пела мне колыбельные о милых детках, которые засыпают, кое-как смягчили мое сердце. Я вдруг вспомнила огромную череду людей, которых оставила там. Сестры, братья, кузены.

— Да, — я вздохнула, Грейсон приблизился и положил руки на мои плечи. — Там много людей, которых я люблю.

Элис бросала на меня колкие взгляды, пока она стучала пальцами по столу. Я заметила, что ее ногти обкусаны. — Промиз, — сказала она осторожно. — С этим покончено.

— С чем?

Элис облизала губы. — С ними, — она похлопала по чехлу ноутбука. — Я работаю над разоблачением правоверного кооператива в течение многих лет. И мой босс согласен, что мы имеем, наконец, достаточно средств нападения, чтобы выставить на первую полосу. Господи, там много людей, которые будут по уши в дерьме из-за этого. Не тех, что засадишь в клетки, хотя федералы могут заинтересоваться некоторыми, которые обманным путем стали госслужащими. А все-таки тех, которые губят людей. Общество всколыхнется, когда дело дойдет до бизнеса тайных партнеров с теми, кто насилует маленьких девочек.

Она, должно быть, увидела что-то в моем лице.

— Что случилось?

— Моя сестра. Ее зовут Дженни. Они выдали ее замуж за Иосию Бастиана незадолго до его смерти. Она сейчас вернулась в Долину Иерихон, но это ненадолго, до того как они отдадут её кому-то еще. Элис, когда все это выйдет наружу, этого будет достаточно, чтобы помочь ей?

Она медленно покачала головой, сокрушаясь. — Не так скоро, — сказала она. — Это нанесет значительный ущерб финансам церкви, и серьезное наблюдение может устранить некоторых лидеров, но это даст больше, чем помощь девочкам таким, как Дженни, — она прикусила губу и взглянула мне в глаза. — Кто-то пойдет на сделку и даст государству возможность облавы на проклятое место, и все увидят, наконец, что там происходит.

— Облава? – Спросила я с некоторой тревогой. Я услышала, резкий вдох Рэйчел в нескольких метрах от меня и посмотрела на нее. Ее карие глаза были широко открыты, и она вцепилась в спинку стула. С юных лет верующих детей учили бояться законодательства внешнего мира. Страх прививался с юных лет, о том, как законы будут Применяться. Это случалось раньше, как они рассказывали. Это могло произойти снова. Большинство людей из Долины Иерихон были невиновны. Они не заслуживали того, чтобы страдать. Но это было то время, чтобы покончить с этим порочным кругом.

— Что? — Спросила я и Элис снова подняла брови. — Что мы можем сделать для того, чтобы этого не случилось?

Она улыбнулась. — Я надеялась, что ты это расскажешь.

Элис вынула свой ноутбук из чехла и повернула его ко мне. — Как думаешь, сможешь говорить в камеру? Рассказать свою историю? Поведать миру о своей сестре и таких девушках, как она? — Она увидела мой страх и поспешила успокоить. — Я скрою твоё лицо. Это будет обнародовано, но ты будешь неузнаваема.

После уверенного пожатия Грея, я согласилась. Это было не так страшно, как я думала. Сначала мои слова звучали с запинками, но крепли, пока я говорила. Я вспомнила групповую терапию, где я впервые рассказала это вслух. Я думала обо всех оскорбленных женщинах и девочках, со своими историями и меня это обнадежило. Может быть, мои слова заставили бы их почувствовать себя менее одинокими.

Мне удалось рассказать все это без слез, но, когда Элис выключила камеру и закрыла ноутбук, слеза скатилась по моей щеке. Грейсон встал передо мной на колени, осторожно взял мое лицо в свои руки и поцеловал меня.

— Я люблю тебя, ангел.

— Ох, я люблю тебя! – Я сжалась в его объятиях и крепко зажмурилась, вдыхая его запах и желая, чтобы мы были одни во всем мире.

Рэйчел улыбнулась мне. — Крепкая сучка, — сказала она тихо.

Дверь в бар открылась, и через неё ввалились Брэндон и Мэддокс в урагане брани и разгоряченной кожи. Мэддокс первый заметил Элис и его глаза загорелись интересом.

— Ну, привет, маленькая леди, — сказал он протяжно, провел рукой по своим темным волосам и нацепил наиболее подходящую улыбку мальчиша-плохиша.

Брэндон был ближе к цели. — Черт, ты чертовски горячая, — сказал он, нависая над ней и косясь на её значительный вырез.

Элис, казалось, равнодушна к их непристойному вниманию, любезно принимая ухаживания и придерживая их на значительном расстоянии. Я уверена, она привыкла к таким высказываниям мужчин.

Мэддокс решил, что он одержал верх, поскольку для него было в порядке вещей, когда им интересовались женщины. Он чрезмерно льстил ей, а затем захотел узнать, присоединится ли она к нему выпить в баре.

— Почему бы и нет? — Элис пожала плечами. — Я довольно долго была в депрессии с тех пор, как рассталась с подружкой.

До Брэндона долго доходило, а лицо Мэддокса было таким, что вдруг напомнило ребенка, у которого выхватили из рук конфету.

Рэйчел засмеялась и налила Элис из-под крана пиво. Брэндон поворчал и побрел прочь, но Мэддокс почувствовал себя в ловушке. Он неохотно обосновался на табурете и сердито смотрел на своё пиво.

Элис после этого долго не задержалась, собрала свои вещи, и обняла меня, когда я подошла к грузовику. После того как мы вышли из здания, она указала на Мэддокса, который все еще хмурился.

— Может быть, в другой раз, — подмигнула Элис. — Он горячий.

Я недоумевала. — Но я думал, что ты сказала….

— Да, я знаю, что сказала. И это правда. Но он ошибся, предположив, что я играю за его команду, — должно быть, я все еще выглядела довольно непонимающей. Элис наклонилась заговорщицки прошептав. — Я бисексуалка.

Я смотрела на нее в течение секунды, а затем начала хихикать. Я указала на бар. — Сказать ему, что есть надежда?

Элис медленно улыбнулась. — Надежда есть всегда.

Она распахнула скрипучую дверцу в кабину грузовика и забралась мгновенно внутрь. Прежде, чем она завела двигатель, она наклонилась и взяла мою руку. — Ты знаешь, — сказала она. — Мне повезло встретить много различных типов людей при моей работе. И, Промиз, плоха не сама религия. Я даже знаю несколько любящих семей, которые практикуют полигамию, и они неплохие. Это люди, которые господствуют над Верующими, они плохие. Помни об этом. Я рада, что встретилась с тобой сегодня. Будем на связи, — окликнула она перед тем, как повернула ключ и позволила древним внутренностям грузовика застонать.

— Пока, — прошептала я.

Когда я бросила на неё последний взгляд, я почувствовала, что Грейсон обнял меня, словно вовлекая в защитный кокон. Я наслаждалась ощущением мощи его тела, затем повернулась и поцеловала.

— Эй, — мягко сказал он. — Я, наверное, не достаточно этого говорил, ты удивительная, — я наклонила голову, глядя на него. — Ты мне тоже нравишься.

Он сделал вид, что обиделся. — Я тебе нравлюсь?

— Да. Я могла бы даже задержаться у тебя.

Он начал целовать меня, и я почувствовала, как он возбуждается. — Как долго ты будешь задерживаться у меня?

Я нажала на него. — Настолько, чтобы позаботиться пару раз.

Грей потерся бедрами. — Это я переживу, — грубо сказал он.

— Хорошо, для начала накорми меня. Ты же не думаешь, что легко отделался?

— Могу ли я купить тебя за гамбургер?

— Я бы стала твоей и за меньшее.

Грейсон со стоном притянул меня, чтобы я могла почувствовать всю его длину. — Ты нужна мне сейчас, — попросил он.

— Позже, — пообещала я. — Сейчас мы должны поесть и забрать Тига домой.

— Подразнила, бл*, — он с сожалением покачал головой.

Мы позаимствовали машину Рэйчел, и Грейсон предложил мне ключи. Это было впервые, когда я водила. Это хорошее чувство, управлять машиной, ехать туда, куда необходимо. Это была свобода. Грей нежно держал руку на бедре, когда мы остановились на обед, а затем отправились в больницу.

Тиг был неприветливый как никогда. Он пробормотал несколько всяких высказываний "еб*ной дыре" и плюнул на этаже медсестринского пункта. Я попыталась приносить каждому извинения, пока мы спешно выводили его оттуда.

К тому времени, как мы доставили Тига домой, и расположили в его трейлере, наступил вечер. Когда мы сидели за столом в баре, слушая, как Брэндон жаловался об уходе за бородой в сильную жару, Грей потер мою руку и наклонился, чтобы тихонько сказать.

— Эй, — сказал он. – Хочешь выбраться отсюда сегодня вечером?

— Мы не обязаны болтаться в баре весь вечер, — я провела рукой по его бедру. — Мы можем вернуться домой в любое время.

— Дома всегда хорошо, — согласился он, притягивая меня к себе на колени и уткнувшись носом мою шею. — Просто думал, что ты могла бы временно сменить пейзаж. У Каса есть гребанная хибарка в дебрях, за пределами Прескотта.

— Откуда у Каспер хибара в лесу?

— Выиграл, — откликнулся Каспер из другого конца комнаты. — Была везучая рука в игре, нажал несколько гребанных кнопок в Скоттсдейл. Пригодится сейчас и потом, — он посмотрел на меня. — Съезди туда. Скройся от этой адской жары на день.

Грей улыбнулся мне и сунул руку под юбку, между ног. Не достаточно, чтобы было всем заметно, но достаточно, чтобы возбудить меня.

— Пойдем, — прошептала я.

Двадцать минут спустя мы были в дороге после того, как поспешно упаковали некоторые вещи. Теперь, когда мы были в пути, я была полна энтузиазма. Я специально оставила волосы распущенными, их раздувал горячий ветер, словно огненные волны, когда я плотно прижималась к человеку, которого любила.

Грей не шутил, когда он назвал хибару «куском дерьма». Она выглядела скорее как первобытная реликвия, которая канула в забвение со времен, когда была покрыта вагонкой. Тем не менее, каким-то чудом, внутри было достаточно чисто и хорошо, укомплектовано консервами, одеялами и всем остальным, что мы не смогли взять с собой в мотоцикл Грея.

Было уже темно, так темно, что это можно оценить лишь подальше от городских огней. Я вышла на улицу и посмотрела на буйство пейзажа в ночном небе. Грей стоял позади меня.

— Я скучала по этому, — сказала я с удивлением.

— По небу?

— Да. Когда я жила в Солт-Лейк-Сити оно никогда не было таким же черным.

Руки Грея спустились на талию. — Мне тоже никогда не доставало такой ночи в тюрьме, — он подпихнул меня. — Знаешь их?

— Кого?

— Персея, Андромеду, Большую Медведицу.

— О, звезды.

— Созвездия, — поправил он меня и начал терпеливо показывать те, что он знал.

Я повернулась к нему, целуя его в скулу. — Я люблю, когда ты умничаешь.

Он засунул руку под мою рубашку. — Что еще ты любишь?

Я затаила дыхание. — Я люблю, когда ты меня раздеваешь, — он взял меня за руки и снял рубашку. — И когда ты дразнишь мою грудь своим языком, — я положила руку ему на шею, когда он наклонился к моей груди. — Да, вот так. Грей, я люблю, когда ты не стесняешься показывать мне, какой ты возбужденный. Люблю, как ты вздрагиваешь, когда я беру тебя в руку и чувствую тебя, — я встала на колени, он посмотрел на меня. — Люблю, когда становлюсь на колени перед тобой, я должна перестать говорить, потому что твой член в моем рту.

Когда его стальная плоть двигалась между моих губ, его стон эхом разнесся по лесу. Он попытался отпихнуть меня обратно, но я упрямо держала его во рту, желая, чтобы он кончил так.

— И люблю, когда я заставляю тебя кончать, — сказала я наконец после того как он освободился.

— Ну, ты чертовски хороша в этом, — сказал он, и я могла услышать, как он улыбается. Он потянулся ко мне. — А теперь позвольте мне сделать кое-что для тебя.

Я поблагодарила. – И это тоже я люблю.

Позже, когда мы лежали голые вместе, на затхлом матрасе в лачуге, я уперлась подбородком в его грудь.

— Это моя любимая часть, я думаю, — сонно сказала я, рассматривая созвездия, лежа на его груди. Это не просто секс — это тихое наслаждение обществом друг друга, состояние комфорта, находясь в объятиях кого-то, кто любит вас.

Он подтянул меня ближе. — Я не думаю, есть и другие части, не менее веселые, — он играл с моими волосами, его голос понизился. — Но да, я понял, что ты имеешь в виду, — он взял мою руку и поцеловал ее. — Ты хочешь кольцо?

— Кольцо? — Нахмурилась я.

— Да, знаешь ли, кольцо. Девушки любят всякую блестящую фигню.

— Нет, — сказала я тихо, концентрируясь на стуке его сердца. — Я просто хочу тебя, Грейсон.

— Ну, ангел, я уже у тебя есть. Всегда был.

Я заснула в счастливом мире, зная, что его слова были абсолютной правдой.