Обидеть каждый норовит

Часть 10

День закончился разгоном всех школьников по спальням, чему Добрыня не сопротивлялся, а Яга не возражала. Оказавшись на своей территории, самая сильная ведьма в окрестностях решила пожалеть зверя непутевого, ибо богатырям, как известно, все равно, кого жрать, если тварь бессловесная. Поэтому, кстати, Горыныч и говорить выучился — жить очень хотелось.

— Ну-ка духи домовые, зверя из зельеварни принесите-ка! — приказала Яга, в ответ перед ней появилось лопоухое существо.

— Тебе какого, Великая Ведьма? — поинтересовалось это создание местного пьяного магического гения.

— Который с четырьмя ногами, — уточнила девочка, показав пальцами: — Вот такусенький.

— Одну минутку, — сообщила местная пародия на домового, с хлопком исчезая.

Ровно через шестьдесят секунд на столе появился олень примерно два вершка в холке. Он смотрел на девочку грустными глазами и не знал, куда себя деть, потому что двигаться уже не мог. Яга некоторое время смотрела на микрозверя, тихо хихикая. Ошиблась она при обороте, и на старуху бывает проруха, но так даже лучше получилось.

— Да, так лучше будет, — девочка приняла меры, чтобы олень никуда не делся. — А то твой сынуля тебя съест. Добрыня такой, ему только дай мяса, которое молчит. А ты молчишь… Сейчас мы посмотрим, что у тебя в голове сохранилось.

Работая, девочка не обращала внимания на время, но затем остановилась, чтобы посетить уборную и подумать. По старинному русскому обычаю, лучше всего думалось почему-то на унитазе. Туда и отправилась Яга, ибо памяти у оленя не было. Точнее, она-то была, но до пятнадцатилетнего возраста, а потом… Как будто он дальше и не жил, а такого быть не могло. Впрочем, девочка знала, как этого можно добиться.

— Кто ж у нас такой затейник-то… — задумчиво пробормотала Яга в процессе размышлений. — Надо найти… кстати, у нас же МакГонагалл теперь тварь бессловесная… А ну как она Добрыне со сна попадется?

Поняв, что ситуацию надо срочно исправлять, Яга отправилась на выход, не забыв спустить воду небрежным жестом. Так как девочка была в раздумьях, то воду она спустила во всем замке, сбросив все, что плавало в канализации, прямо в озеро, что, разумеется, тамошних жителей порадовать не могло, но Яге это было на данном этапе не важно.

Дойдя до кабинета декана Гриффиндора, девочка поняла, что стучать ей лень, поэтому просто вошла, зная, что местные домовики дверь потом восстановят. Минерва мирно пила чай с помощью кружки Эсмарха, потому что от этой привычки отказаться не могла. Яга сразу же пожалела женщину, но потом задумалась, держа за хвост истошно орущую кошку.

— Что бы с тобой такое сделать? — вслух подумала Яга, отчего кошка в страхе обвисла. — Добрыня кошек не ест, так что не вариант. Предложения есть?

— Мя-я-я-я! — ответила кошка, потом подумала и тихо добавила. — Миу?

— Ладно, уговорила, — милостиво кивнула Великая Ведьма. — Будешь так бегать, пока, значит… хм… Пока не научишься любить детей.

— Мхря-я-я… — прохрипела кошка и обвисла совсем, очень натурально изображая обморок.

Кивнув, Яга отправилась обратно. Становилось несколько скучновато, поэтому девочка решила, что утро вечера мудренее и уже было отправилась спать, когда ей повстречался Филч. Мужчина был злым, вынужденно работая в замке, но именно из-за общения с детьми инстинкт самосохранения этого самого мистера просто не успел.

— Нарушительница! — закричал Аргус Филч, прыгнув не к самой доброй представительнице славянской мифологии. — Сейчас я тебя в цепи закую, да плетью! Плетью! — он предвкушающе зажмурился, а потом неожиданно упал на пол.

— Да… так правильно, — кивнула Яга, пугаться которой было просто лень. — Значит, у тебя своя есть… — она щелкнула пальцами, и кота объяло световое кольцо. — Вот так-то лучше. Полный магический брак… ля-ля-ля-тра-ля-ля-ля, — попрыгала на одной ножке в сторону гостиной девочка, у которой неожиданно в одном месте проснулось детство.

— Мя-я-я-я… — с тоской произнес уже бывший мистер Филч и сразу же получил лапой по морде.

— Фш-ш-ш-ш! — миссис Норрис, ставшая теперь миссис Филч, была явно чем-то недовольна, потому кот на всякий случай сделал виноватое выражение морды. Яга его еще и омолодила, теперь возможности не опылять просто не было, поэтому Филч занялся супружескими обязанностями. А приятственно напакостившая Яга улеглась почивать.

Добрыня, устроившийся на излишне мягкой койке, решил, что сегодня больше никого бить не будет, поэтому закрыл глаза и захрапел, тренируя тем самым класс богатырского храпа. Спустя некоторое время башня Рейвенкло доказала, что построена на века, зато с потолка в гостиной Слизерина начала сыпаться штукатурка. Впрочем, утомленные школьники этого не заметили вплоть до утра, когда обнаружили полностью засыпанную штукатуркой гостиную, что вызвало веселую истерику у девочек, сумевших доделать то, что не смог сделать богатырский храп.

С раннего утра Добрыня решил пробежаться по этажам и был за это вознагражден, встретив басурманскую вариацию Горыныча. Собака была трехголова, она яростно скалилась, чем умилила богатыря. Улыбаясь, тот поволок псину на простор. Цербер, вообразивший, что стал жертвой, громко скулил, будто прося отпустить, но Добрыня был неумолим.

— Ну чисто Горыныч с перепою! — умилился Добрыня, принимаясь учить «собачку» человечьей речи, начав, естественно, со словес басурманских, знатно русский язык разнообразивших.

— С собачкой играешь? — поинтересовался Хагрид, подойдя поближе. — Правда, он милый?

— Еще какой! — обрадовался собутыльнику богатырь. — Выпить есть что?

— В субботу приходи, — посоветовал полувеликан. — На неделе нельзя, поймают — все мозги съедят и самогон выпьют.

— Это да, это проблема, — согласился богатырь, продолжая учить отчаянно скулящего всеми тремя головами цербера. Учиться собачка не хотела, но выбора у представителя местного магического мира не было, поэтому к моменту просыпания Яги цербер уже мог кратко охарактеризовать свою жизнь и ближайшее будущее.

Отправившись сначала в душ, а потом встречать Ягу, Добрыня чувствовал себя прекрасно отдохнувшим, а цербер на третий этаж возвращаться не хотел, как Хагрид ни старался. Растопырив лапы, «милый песик» отказывался вылезать из-под кровати полувеликана, куда забился вместе с Клыком. Пришлось Хагриду выманивать того на кусок мяса, но выманился переобщавшийся с богатырем цербер только на бутылку самогона.

Впрочем, к своему счастью, Добрыня этого не видел, привычно подхватив милую девочку, судя по широкой улыбке, кого-то уже обидевшую прямо с утра, на руки и понес трапезничать. Яга этому не сопротивлялась, девочке забота богатыря нравилась. Останавливать идущего потреблять завтрак Добрыню не решился никто: Гриффиндор не отошел от вчерашнего, Слизерин истерил в гостиной, не делая попыток выйти, Рейвенкло ждал, пока откушает царь-ба… то есть Яга с Добрыней, а барсуки еще не проснулись. Они вообще старались приходить попозже и есть побыстрее, как будто кого-то опасались.

Оглядев присутствующих профессоров, Яга решила своего декана и барсучиного пока не трогать, оставив напоследок, а другие деканы неожиданно закончились.

— Мадам Вектор хорошая, — догадавшись, о чем думает самая лучшая девочка на свете, сообщил Добрыня. — Она меня покормила. И реакция у нее хорошая…

— Значит, мадам Вектор не трогаем… — задумчиво ответила Яга. — А кого тут трогать, вот в чем вопрос…

— А вот у нас сегодня будет защита от тебя… — ответил ей богатырь. — Вот там можешь и повеселиться.

— Точно… О патлатом-то я и забыла! — оценивающе посмотрела на завтракающего профессора в фиолетовом тюрбане девочка. Квиринус почувствовал императивный позыв, отчего из-за стола моментально исчез, к неудовольствию Господина. Из-за этого неудовольствия до уборной профессор не успел, отчего неудовольствие стало более активным.

В этот момент двери в зал раскрылись, и в помещение, величаво ступая, ввалилось некоторое количество взрослых. На их лицах была написана брезгливость, глаза метали молнии, а руки сжимались. Широко улыбнувшаяся Яга хлопнула в ладоши, привлекая к себе внимание и отвлекая его от начавших играть в чехарду незваных гостей. Гости весело попрыгали к выходу из Большого зала.

— Ну не в лапту и хорошо, — заметил дожевавший Добрыня. — Долго они так будут?

— До заката… — зевнула девочка. — Считаешь, мало?

— Как предупреждение, вполне, — кивнул богатырь. — Ну что, дожевываем и на урок?

— Да… Хоть какое-то развлечение, — согласилась Яга, расправляясь с остатками завтрака.

В школе Хогвартс начинался новый день, а девочке уже было скучно, что было очень, очень плохой приметой, что, впрочем, Добрыню не заботило — он нес Ягу на урок. Квиринус уже сменил одежду и хныкал, размышляя на тему, зачем ему это все было нужно… Размышлять ему мешал Господин, вставляя в мысли: «Я великий! Я сильный! Я никого не боюсь! Кроме пауков Хагрида…»

Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор был задумчив. Новые приправы из третьей теплицы тревожили его нюх, вызывая странные желания, поэтому, увидев из окна скачущий попечительский совет, Великий Светлый решил присоединиться, чтобы выяснить, с чем, собственно, пришли. Легко, слегка похрустывая сочленениями, директор школы сбежал по лестницам, на очередном круге перепрыгнув через запыхавшегося лорда Нотта.

— Очень рад вас всех приветствовать в нашей школе, — сообщил с завистью смотревшим на него попечителям Дамблдор. — Что привело вас к нам этим прекрасным утром?

— Ба-ба-ба… фух… Не сбивай… те… ды-ха-ха-ха-ние, — ответил ему почтенный глава семьи, перепрыгивая дальше.

— Как вы куртуазно… фух… — сообщила мадам Лонгботтом, так как Яга о раскладе сил в Магической Британии осведомлена не была. Через час приправа, по-видимому, выветрилась, а вот остановиться Альбус уже не мог, поэтому грустно поглядывал на окна своей башни, недоумевая, зачем он вообще из нее вышел.

— Фо-фо-фо… ух-х… — попытавшись позвать феникса, директор не преуспел, поэтому сразу, как зашло солнце, отправился в Мунго вместе со значительно похудевшим Попечительским советом.

Ошарашенные слизеринцы, выбравшиеся из спальни, близко к прыгающим родственникам не подходили, поэтому их как-то пронесло. Но вот видеть почтенного батюшку, перепрыгивавшего через с трудом сложившуюся в эту позу даму, для мисс Паркинсон оказалось… Больничное крыло заполнили слизеринцы, слегка потеснив Гриффиндор. Такого наплыва пациентов мадам Помфри не помнила, а, учитывая, что в палате расположились два враждующих факультета в полном составе… Женщина предчувствовала проблемы, и интуиция ее не обманула: лишь разглядев, кто возлежит рядом, бравый Гриффиндор принялся кидать во врага стулом,[3] пришлось отмывать и усыплять всех.

Яга об этих событиях осведомлена не была, лишь заметив отсутствие двух факультетов за обедом. Девочке опять было скучно, сбившихся в кучу барсуков оказалось просто жалко, а родной факультет трогать было совсем нельзя, потому что представительница мифологии по старой традиции не пакостила там, где жила. Рейвенкловцы об этом не догадывались, потому лишний раз подходить близко к Герою не спешили. Особенно, когда разглядели, что случилось с красненькими и зелененькими.

— Как-то быстро очередной профессор закончился, — вздохнула Яга.

— Басурмане, что с них возьмешь… — в тон ей ответил богатырь.