Обидеть каждый норовит

Часть 21

Грустно смотреть на Гарри Гермиона начала еще на чарах. Учитывая, что девочка делала это вместо того, чтобы учиться, мальчик предположил надвигающуюся катастрофу типа отсутствия ужина. Обняв Гермиону, отчего та тихо всхлипнула, микробогатырь решил, что уроки подождут, оттранспортировав затем девочку в какой-то класс. Кабинет был пуст, а остальное юного Поттера не интересовало.

— Что случилось, душа моя? — как мог ласково спросил мальчик, после чего Гермиона принялась плакать. Волосы мальчика встали дыбом.

— Мне грустно и холодно… — прорыдала не понимавшая, что происходит, но отчаянно желавшая к маме девочка.

— И когда обнимаю, холодно? — деловито поинтересовался Гарри, заставив Гермиону задуматься. Думалось почему-то плохо, зато отлично рыдалось.

— Нет, когда обнимаешь, не холодно… значит, нужно, чтобы обнимал! — сделала вывод милая ведьма.

— Пойдем, покушаем? — микробогатырь знал только один способ быстрого подъема настроения, потому что второй ему сейчас был недоступен. Что делать, когда девочка в таком состоянии, мальчик не понимал, а совета спросить оказалось не у кого.

— Пойдем… — прошептала милая девочка. Гарри отнес ее в Большой зал, где дрожащие домовики быстро накрыли стол для хандрящей ведьмы.

Еда тоже не помогла. С каждым часом Гермионе становилось все грустнее, отчего она в туалет уже не отлучалась — всю жидкость просто выплакивала. Гарри от слез такой дорогой девочки было совсем не по себе. Он уже подумывал кого-нибудь убить, просто чтобы сбросить напряжение, когда, наконец, Гермиона подсказала, что нужно делать.

— Я по маме соскучилась, — призналась девочка. — И по тете Лили… А нас держат в этой тюрьме! — сорвалась она. — А я ничего не хочу, только ныть…

— Сейчас все будет! — пообещал понявший, что надо делать, богатырь. Микро, потому что маленький. Но маленький да удаленький, ибо подошел к ближайшей стене, начав ее мерно бить.

— Что ты делаешь? — удивилась Гермиона, одновременно с этим испугавшись того, что настолько надоела своим нытьем.

— Замок рушу, — деловито объяснил Гарри, чередуя кулаки и остро жалея об отсутствии папиной палицы. — Вот разрушу, нас по домам и распустят…

— Ну… не надо, наверное… — неуверенно сообщила любившая учиться девочка. — Где же тогда школа будет?

— Не тот аргумент, — хмыкнул не очень позитивно относившийся к школе в принципе мальчик. Он ударил стену головой, отчего где-то сверху что-то затрещало. Мимо окна пролетело что-то, похожее на шпиль башни. — Придумай что-нибудь другое.

Гермиона погрузилась в размышления, забыв при этом ныть, Гарри долбил стену, по всему замку паниковали учителя, радовались дети и выли остатки призраков. Мерные удары сотрясали строение, и тут случилось самое страшное — домовики дошли до кондиции. В кондиции они пребывали считанные секунды, особо много плохого сделать не успев, но их было много, поэтому Василиск проснулся на вершине елки в несколько удивленном состоянии, директорская башенка стала фильтром канализации, а душевые приобрели прозрачные стены. Что поначалу не привлекло никакого внимания, а потом заинтересовало цербера.

Замок начал угрожающе раскачиваться. Как оказалось, факультет Гриффиндора поймал рецидив, поэтому их башня на внутреннем смазочном материале доехала почти до Хогсмида. Остальные же радовались и паниковали попеременно. Тяжело вздохнув, осыпалась гостиная факультета змеек, в которой, к счастью, ничего и никого не было.

— Всем школьникам! Особенно Гарри Поттеру! Срочно! Срочно собраться в Большом Зале! — прозвучало объявление. В башне Рейвенкло декан напоил старост, поэтому они громко пели какую-то заунывную песню, в такт раскачиваниям строения.

— Гарри! Гарри! — позвала мальчика Гермиона, вытерев слезы. — Пойдем, послушаем, что сказать хотят, а замок можно же и потом развалить?

— Хорошо, — улыбнулся мальчик, радостный оттого, что его девочка перестала плакать. Он понес ее в Большой зал, через окна наблюдая за тем, как башня родного факультета куда-то улетает на огромных крыльях под странную музыку.

— Печалька, — тяжело вздохнула самая сильная ведьма в Хогвартсе, поэтому в Большом зале принялись плясать, показывая умильные рожицы, очень испуганные эльфы в попытках развеселить очередную Несмеяну.

Некоторые процессы молодого женского организма напомнили о себе Яге непрошенной грустью. Проанализировав свое состояние, причину пустить слезу женщина обнаружила, потому предприняла некоторые меры, в завершении которых принялась увлеченно целоваться с Добрыней, от такого в первый момент ошалевшего.

— Ты чего, мать? — поинтересовался богатырь, когда смог перевести дыхание.

— Узнала, что рожать смогу, — объяснила Яга свое поведение. — Так что быть нам, Добрынюшка, семьей… Тыщу лет мечтала.

— Да я, вроде, и не против, — пожал плечами богатырь. — Девка ты видная получилась, ну а то, что нечисть, так у каждого свои недостатки.

— Вот и ладненько… — задумчиво произнесла женщина, обдумывая зашедшую в голову мысль. — Отнеси-ка меня к Грейнджерам, что ли.

Миссис Грейнджер на Поттеров смотрела с некоторой завистью — ее муж на руках не носил. Это она еще не знала, что младший Поттер и Гермиону на руках носит, потому что так папа сказал. А папа всегда прав — это-то Гарри запомнил. Яга, обдумывая свое состояние, поняла, что ее беспокоило, потому обратилась к матери второй по силе ведьмы на Островах.

— Скажите-ка, миссис Грейнджер, а вы Гермионе про женские дни рассказывали? — поинтересовалась рыжеволосая женщина.

— Не помню… — честно ответила миссис Грейнджер, наморщив лоб. — Считаете, может быть проблема?

— Ой… — ответила ей Яга. — Гарри об этом тоже знать неоткуда… ой, что бу-у-удет…

— Да ничего не будет, — спокойно ответил Добрыня. — Ну, развалят замок, ну так туда ему и дорога…

— Ты неправ, милый, — это слово выскочило неожиданно, чуть не заставив рыжеволосую задуматься. — Дети пораниться могут! Так, я в Хогвартс!

Яга успела как раз в тот момент, когда у школы сорвало башню. Судя по расцветке, это была башня Рейвенкло, отправившаяся в полет под заунывный мотив, в котором угадывались волынки и пьяные голоса. Проследив глазами за башней, женщина тяжело вздохнула, направив свои стопы туда, где могли обретаться дети, если Гермиона не плакала.

— Судя по всему, опоздала я, — задумчиво проговорила Яга, оглядывая полуразрушенный Хогвартс.

В Большом зале обнаружилось множество детей, но два факультета отсутствовали в полном составе, что заставило женщину вздохнуть. Она нашла глазами своих двоих, при этом сыночек поступил абсолютно правильно — закармливал девочку сладким, не давая той думать. Учитывая, что Гермиона при этом находилась на руках мальчика, то плакать той, по-видимому, тоже уже не хотелось.

Рассматривая кордебалет местных домовых духов, Яга им только посочувствовала: рассмешить Несмеяну — задача не из легких, а учитывая причину грусти — таки и вообще невозможная. Профессора при этом выглядели очень испуганными, дети, особенно Хаффлпафф — полны надеждой… женщина все поняла. В этот момент поднялась мадам Спраут.

— Дети, езжайте домой, пожалуйста, — слезно попросила декан барсуков. В этот момент что-то где-то рухнуло. — Мы вам напишем… наверное…

— Ура-а-а-а! — громко закричали два факультета, с потолка упал большой камень и прямо на то место, где раньше сидел Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор.

— Символично, — оценила Яга. — Гарри, бери Гермиону и пошли домой. Дальше замок развалится уже сам.

— Ура! — обрадовался мальчик, подскакивая к маме с девочкой на руках. — А то я уже боялся, что у моей хорошей все слипнется…

— А я хорошая? — жалобно спросила Гермиона, которой еще грустилось.

— Ты самая лучшая! — твердо ответил ей мальчик и прижал к себе. Яга же улыбнулась и… в этот самый момент «собачке» удалось убежать куда-то в темный безопасный лес, ибо что угодно лучше Добрыни.

Вернувшись домой, Гермиона попала в объятия мамы, при этом отказавшись отпускать Гарри. Поэтому детей обнимали все вместе, а потом Яга наложила на девочку чары, избавлявшие от возможности забеременеть до совершеннолетия, ну и, параллельно, от ежемесячных проблем. Значительно повеселевшая Гермиона принялась улыбаться и задумываться об учебе, и вот тут-то и возникла проблема.

— Ну я это… — рефлекторно использовал привычный ответ Гарри.

— Замок дети развалили, — перевела на английский язык мычание мальчика Яга. — Так что варианта мне видится два: или мы меняем страну, или учим детей сами.

— А разве мы здесь что-то еще не развалили? — удивленно спросил Добрыня.

— Здесь уже все, — ответила рыжеволосая женщина, которой объятия богатыря оказались неожиданно приятны. — Предлагаешь развалить во Франции, Германии и других странах?

— Предлагаю сразу домой, у нас люди привычные… — объяснил Добрыня. — И директор привычный к богатырям… да и по Горынычу я уже соскучился…

— А как же мы? — поинтересовались Грейнджеры, видя готовящуюся заплакать дочь, на что Яга только хмыкнула.

— Дадим вам язык, это просто, — объяснила она. — Дантисты у людей нужны всегда… так что проблемы не вижу. Если, конечно, вас здесь еще что-то держит….

— Ничего не держит, — поспешил заявить мистер Грейнджер, увидев взгляд любимой жены. — Если доченьке так будет лучше, мы поедем куда угодно!

— Значит, надо решить, куда… — задумчиво произнесла рыжеволосая женщина. — Можно к нам, тогда дети выучатся спокойно, можно к лягушатникам, но потом опять переезжать… Можно к американцам…

— А что американцы? — Добрыня об Америке знал примерно то же, что и его сын — «такая страна есть».

— А там много чего развалить можно, — ответила улыбающаяся Гермиона. — Гарри будет, о кого кулаки почесать, потому что ему же нужно!

Проблема, вставшая перед двумя семьями, оказалась очень серьезной: дать детям жить спокойной жизнью или же обеспечить приключениями? Решающим аргументом оказалось вычитанное Гермионой в энциклопедии. Оказалось, что в той Америке процветают дикость и варварство — детям бьют попу, поэтому настроение девочки сразу же сменилось на соответствующее, ибо по попе она не хотела. Что характерно, не хотел и Гарри, поэтому решили, что поедут «домой» к Яге и Добрыне, хотя, конечно, дикая страна, как было написано в энциклопедии… Хотя именно написанное Гарри, скорее, раззадорило. Время на размышления еще было, потому что по сообщениям газет, Хогвартс легче было построить заново.

— Утро вечера мудренее, — решила Яга, откладывая принятие решения на более поздний срок.