Обидеть каждый норовит

Часть 8

Лежа на своей кровати в комнате, где соседей не было, Яга раздумывала. Во-первых, надо было составить предварительный план по пакостям, во-вторых, нарисовать богатырю приоритетные цели, а то, если этого не сделать, он начнет с тех, кто поближе, а девочке жить в разрухе не нравилось. В-третьих! Да, неупокоенный дух Яга почуяла, только откуда им тянуло, так и не поняла.

— Ну да я никуда и не спешу, — заметила собиравшаяся на боковую яркая представительница славянской мифологии. — Завтра определим, кто тут чего развел…

Зевнув, Яга уснула. Снилось ей Куликово поле, затем Большая пьянка, то есть слет богатырей по мерянью силой и сверкой длины кое-чего другого… Ну а затем — и Тринадцатая. Девочка была грустна, потому Яга ее обняла, погладила и принялась расспрашивать о житье-бытье. Постепенно ребенок перестал выглядеть так, как будто просит у Смерти души обратно. — А я их… ну тех, кого убили, обратно выпросила, — призналась маленькая сияющая девочка. — Потому что они такие родные… — Очень хорошо, — кивнула Яга. — Мы когда здесь закончим… Впрочем, знаешь что? — Что? — заинтересовалась Тринадцатая. — Они же у тебя и не жили почти… — проговорила Яга, задумавшись. — Ты их придержи, поиграй, а придет срок, и я тебе покажу, куда их вернуть. — Хорошо, Ягусечка, — улыбнулась девочка. — Ты пока всех поразбякивай, хорошо? — Ну, это я с радостью, — улыбнулась представительница фольклора и проснулась.

Утро было солнечным, поэтому девочка поднялась с кровати с целью омыть чресла и другие части организма, день предстоял интересным, ибо местные колдовали палками, в отличие от самой Яги. Белье она натянула, а школьная форма надевалась, ластясь, сама собой. Девочка задумалась о том, что она позабыла, но в голову ничего не пришло, потому и спустилась в гостиную, где наблюдались пытавшиеся попасть в дверной проем вороны. С наведением у них было с утра не очень…

Подумав о пакостях, Яга навесила иллюзию двери на потолок, затем уселась на диван и принялась наблюдать, остро сожалея об отсутствии того, что можно под такое зрелище полузгать. Нужно было дождаться Добрыню, который отчего-то задерживался, возможно, просто не проснувшись, время-то было раннее.

Басурмане местные вызывали у Яги постоянное желание хихикать, ибо в магии были, как дети малые, понапридумывав себе побасенок про рода какие-то, да волю магии… У Магии, как видела девочка, воля могла быть, но вот желания… А учитывая, что этот мир обидел маленькую девочку, то и вообще… Оставалось местных только пожалеть, сменить подгузник и дать соску… или грудь… задумавшись об этом, Яга явление богатыря пропустила, рефлекторно взвизгнув в процессе богатырского приветствия, ибо снова оказалась в крепких руках Добрыни.

— Ты б хоть здоровался вначале, — упрекнула девочка богатыря, впрочем, улыбнувшись. — Хотя приятно, когда на руках держат, не скрою.

— Тебя так никто обидеть не сможет, — объяснил ей Добрыня. — Не споткнешься, не упадешь, и самое главное — не будешь плакать.

— Как-то ты… — Яга впервые не находила слов, настолько тесно она с богатырями не общалась. — Ладно, пойдем трапезничать, пока все самое вкусное не съели проглоты юные.

— Отличная мысль! — богатырь посмотрел вверх, подумал, что-то в уме прикинул, судя по отсутствующему выражению лица, и двинулся к едва успевшей открыться двери.

— Сегодня у нас еще уроки, — предупредила девочка, которую носили на руках, делая это осторожно и мягко, отчего Яга против воли млела.

— Не повеселимся, так выспимся, — ответил ей уже увидевший цель Добрыня. А вот Яга, увидев приготовленное на завтрак, поняла, что ожидаются жертвы. Ибо кашка да яичко богатыря накормить не могли, это-то девочка знала абсолютно точно. Будучи усаженной за стол, Яга приготовилась морально и магически поддерживать скандал.

Отрубился Добрыня моментально, правда, ночью его пытались разбудить, но чем дело закончилось, богатырь узнал только утром. Тощий пацан, в комнату которого заселили Добрыню, обнаружился придавленным кроватью в углу. Будучи освобожденным, тот сразу же куда-то убежал. Что характерно, молча. Пожав плечами, мальчик начал заниматься зарядкой. Во время процесса в комнату вошел парень постарше, из-за спины которого выглядывал убежавший хиляк. Добрыня в этот момент отрабатывал удары, воздух гудел под кулаками мальчика.

Юноша сразу же продемонстрировал свое неумение обращаться с богатырями, потому шагнул в комнату со словами: «Эй, ты!». Остановить кулак Добрыня не успел, и в комнате опять стало пусто. Решив не отвлекаться, богатырь продолжил занятия. Закончив, он ушел в душ, вернувшись из которого, застал в комнате басурманина. Басурманин при более внимательном рассмотрении оказался деканом, которого пока бить было нельзя, поэтому Добрыня изобразил внимание на передней части головы.

— Мистер Поттер, зачем вы избили старосту и своего коллегу по факультету? — поинтересовался профессор Флитвик, оценив рельеф первокурсника. Что делает эдакая махина у него на факультете, декан умников не понимал.

— Когда это? — удивился Добрыня. Подобного он за собой не помнил.

— Только что! — выкрикнул истеричный хиляк. — А меня ночью! За что?

— Ночью я спал, — признался богатырь, — чесслово!

— Расскажите, что было ночью, — попросил Филиус, наблюдая искреннее удивление на лице героя.

— Он храпел так, что меня ветром к стене прижало, — объяснил очень хилый юноша. — Я подошел попросить, чтобы он вел себя потише, ну попытался разбудить, а потом что-то случилось, и пришлось спать стоя в углу…

— Так ты меня будил? — поразился Добрыня. — И остался жив? Это тебе повезло…

С этим Филиус был согласен. А вот с тем, что произошло — не очень, потому героя переселили в бывшую комнату наказаний. Она обладала мощной защитой, толстыми стенами и была рассчитана очень на многое, судя по подпалинам на стенах. Добрыня новой комнате порадовался, как и оставшимся кое-где крепежам, хотя пытать там, где спишь, принято у богатырей не было. Но антураж мальчику, скорее, понравился, о чем тот и заявил.

Затем, встретившись с Ягой, богатырь проследовал в Большой зал на трапезу. Почему девочка, удобно устроившаяся у него на руках, хихикнула, Добрыня сразу не понял, но вот потом, осмотрев стол, тактично поинтересовался:

— Жратва где?

— Судя по всему, вот, — ответила ему веселящаяся Яга. Как и всякая великая ведьма, она обладала небольшим даром предвиденья.

— А это что? — двумя пальцами подняв сосиску, спросил русский богатырь, продукт питания не идентифицировав.

— Это сосиска, — ответил ему какой-то начитанный до потери инстинкта самосохранения старшекурсник. — Ну такая, как у горячих собак, знаешь?

— Хм… а можно мне другую часть собаки? А лучше — оленя, целиком! — генетическая память заговорила совершенно для мальчика неожиданно. Отвечавший старшекурсник с откровенно басурманской внешностью замолчал, обдумывая сказанное.

— Судя по всему, нельзя, — проронила провокаторша Яга, вовремя вспомнив, что ей пакостничать положено природой славянской мифологии.

— Меня?! Собакой?! Птичьей едой?! — обиделся Добрыня, когда до желудка дошла суть происходящего, демонстрируя третье правило обращения с богатырями. Ну тот пункт о сравнительной опасности рассерженного дракона и голодного богатыря, не в пользу первого.

Следующие полчаса богатырь увлеченно крушил все подряд, пользуясь отсутствием профессоров. Яга некоторое время посмотрела, но решила, что кушать хочется, потому ударила ладонью по столу. Добрыня ее, ожидаемо, не услышал, зато услышали те, кому надо было.

— А ну-ка, духи домовые, тащите сюда мясо! — приказала Яга.

— А сколько нужно? — поинтересовался тоненький голосок из-под стола. Ему очень повезло, что девочка была занята наблюдениями за богатырем, потому не подумала о том, что кто-то под столом разглядывает ее белье.

— Треть вот его по весу, — ткнула в обиженного богатыря, ищущего, кто ему за все ответит, яркая представительница. — А то он тут все разнесет. Голодный богатырь страшнее Горыныча.

— Слушаемся, госпожа Великая Ведьма! — пропищало несколько голосов, и в следующий момент Добрыня получил завтрак прямо в руки.

Стоявший посреди полуразрушенного зала богатырь вгрызался в сочный кусок мяса, урча от удовольствия. Факультет Гриффиндор смотрел на эту сцену с ужасом в глазах, слизеринцы убежали, а барсуки до зала еще не дошли, поэтому страшного Гарри Поттера не видели. В дальнейшем завтрак прошел в спокойной атмосфере.

Профессор Флитвик, увидев состояние Большого зала, вызвал домовика, чтобы узнать, что тут произошло. Дрожащее волшебное существо по сути наблюдаемого явления пояснило следующее:

— Великому Гарри Поттеру не понравился завтрак, и он обиделся, но Великая Ведьма знала, что нужно сделать, и теперь все хорошо, даже все выжили, — эльф вздохнул. — Кроме столов, трех колонн и… хм…

— Да, весело год начинается, — согласился Филиус, хлебнув из сияющей звездами бутылочки. — Неприятность эту мы переживем… — он повернулся и отправился в свой кабинет, готовиться к уроку. Надо было доспехи найти и надеть, а то кто этого героя знает…

— Бедный мальчик! — сокрушенно произнес Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, когда ему доложили об утреннем происшествии. — Мяска не дали сладенькому мальчику!

— Не к добру эти благовония, не к добру, — вздохнула Шляпа.

— У магглов есть специалисты, — задумчиво ответил один из очень не любивших этих самых неодаренных портрет. — Может им сдать, а то ведь до добра не доведет…

— Цыть! — ввернул давно изученное иностранное слово Альбус. — А то я вас за моего мальчика огнем поджарю! Вот вырастет мальчик… девочку себе уже нашел, такая прелестница… хи-хи-хи, — что нарисовало директору воображение, было неясно. — И будут они любиться… Люблю смотреть, как любятся, — признался Дамблдор.

— Что вы такое говорите? — возмутилась какая-то дама, но сразу же замерла под прицелом Старшей палочки.

— Да! Надо будет им маховик как-нибудь выдать! — решил Альбус. — Тогда они быстрее любиться смогут! Какая мудрая идея! — обрадовался он. Встав и шагнув к сейфу, Дамблдор оступился и упал, сразу же блаженно захрапев.

— Нет, я понимаю, месть! — возмутилась все та же дама. — Не скажу, что не имеет право! Но не так же!

— Надо Фоукса выпустить, — поняла Шляпа. — Он отнесет Альбуса к специалистам, точно говорю.

Портреты погрузились в напряженное молчание, а где-то в подземельях Северус пытался выгнать факультет на уроки, клятвенно заверяя в том, что Поттер ушел. Чем «золотой мальчик» сумел так запугать школьников до пятого курса включительно, Северус не понимал, но решил себя вести с ненавистным Поттером поосторожнее. Жить, все-таки, хотелось, а, учитывая, что половине факультета пришлось сменить одежду, герой действительно был страшен.

Факультет Гриффиндор увидел главное: если орать и бить все вокруг, то дадут то, чего хочется. Хогвартс ждали потрясения…