Обмануть смерть

Глава 9 Начало экспедиции

— Стой! — крикнул сержант, надсаживаясь. Грозно осмотрел замерших легионеров и отвалил в сторону, ловя за руку прилично одетого моряка. То есть, не совсем оборванца, как они все обычно смотрятся.

— Как нашего, собственно, зовут? — по привычке почти не открывая рта, спросил Тор.

— Пес его знает, — прошептал Феликс в той же привитой плацем манере.

— Дюби, — негромко сообщил третий в их ряду. Судя по виду, лет двадцать провел на полях сражений. Морда красная и задубелая, как у находящихся постоянно вне помещений. Усы седые, шевелюра не стриженая, а почти исчезнувшая. Мундир старый, но с несколькими знаками отличий. И при этом рядовой. — Тугодум, но дело знает. Нормальный командир, зря не цепляется. А я Крей.

— А мы слышали, — обрадовал его Куш.

Мало кто из трех десятков стоявших в строю был знаком. Их собрали буквально вчера из остатков разбитых подразделений в одну роту. С утра заявился какой-то тип в плаще Ордена Солнца и передал приказ командиру формирующейся роты. Тот скривился, возмутился и после пары реплик нехотя подчинился. Видать, с большой высоты указание поступило, раз напрямую орден распоряжается.

Осмотрев поднятых с коек парней, принялся выкликать из ряда, неизвестно из каких соображений показывая пальцем. Имен он не знал. И, скорее всего, руководствовался возрастом, выдергивал молодых, из последнего пополнения. Очень походило, что избавился от наименее опытного контингента, сплавив его согласно полученному приказу. Всем известно, выполнять предписания начальства можно очень по-разному.

Потом их сгоняли на склад, выдали недостающую амуницию, а также мушкеты, у кого отсутствовали, порох, пули и прочее необходимое добро. Теперь все стояли нагруженные, не хуже ослов, и радовались отдыху после пробежки по городским улицам с полной выкладкой. Пыли на них вроде бы немного, но от тяжести вещей успели вспотеть. Легкий ветерок со стороны моря ощутимо охлаждал разгоряченных людей.

Они, не заинтересованные в привлечении внимания, представились так же негромко. Знакомиться все равно придется. Более того, шансы, что в их пятерке станет старшим Крей, практически стопроцентные. Легион отличается изрядной практичностью. Как встали по росту, так потом и служить будете. Выбор минимальный. Перевестись в другую роту или взвод, конечно, можно, но без веской причины с тобой и говорить никто из начальства не станет. Наоборот, заприметят как неуживчивого и вероятную проблему в будущем.

— Ну не любит меня Эврах, — сказал спокойно седоусый. — Когда-то таким, как вы, новобранцем пришел, я его гонял без всякой жалости.

— Он в офицеры, ты рядовой, — без всякой интонации прокомментировал Феликс.

— Я люблю в глаза правду говорить. Если идиот, не постесняюсь озвучить. А он услужливый. Вечно под начальство стелился. Зато своих подчиненных не жалел. Но реляции выходили красивые. Считайте, вам повезло, под его командой служить не доведется.

— Потому и любил?

— Надеюсь, больше не увидимся. Это порт. Куда бы ни отправили, в четвертом полку нам не служить.

— Военная пристань, — сказал замыкающий их пятерки. Худой, смутно знакомый парень. Из последнего выпуска, но не их рота. — Галеры. Я — Чимпай.

— На восток? — спросил Феликс.

— Вот нашей могучей кучки только и не хватает для наведения порядка, — пробормотал Крей. — Нет, горело бы где-то всерьез, подняли бы полк. Минимум батальон. Чем-то здесь иным пахнет.

— Марш! — рявкнул сержант, получивший объяснения у моряков.

Колонна двинулась мимо снующих туда-сюда людей с грузами и без. Прошагали по прямой минут десять и уперлись в берег моря.

— Одна, — многозначительно произнес ветеран. — И дай нам счастье, чтобы народу не прибавилось.

— Это почему? — заинтересовался худой.

— Ты что, не видишь? — снисходительно объяснил Крей, — на этом корыте экипажа две с половиной сотни, да еще пассажиры. Приличных в каюты заселят, а нам где сидеть?

Все дружно уставились на стоящее судно. Метров пятьдесят в длину, пять-шесть в ширину. Две мачты, одна, поменьше, впереди, другая где-то посредине. Штук тридцать скамеек, на которых располагались прикованные гребцы. На носу тяжелое орудие и еще два поменьше. Где должны размещаться прибывшие, совершенно непонятно. Там и без них ступить особо некуда.

— Опа, — сказал Крей еле слышно.

Феликс проследил за его взглядом. Из кареты вышла девушка в монашеском одеянии и направилась к трапу. За ней, вопреки обязательному аскетическому образу жизни, парочка слуг волокла сумки с вещами. Судя по виду, не из легких. Торчащие у галеры люди встрепенулись. Один подал руку девушке. Та приняла, поднимаясь на низкий борт.

— Я ее знаю, — пояснил Крей, поглаживая задумчиво ус. — Не лично, конечно. Приходилось видеть во время караулов. Особа, приближенная к императорской дочери. То ли близкая подруга, то ли доверенное лицо. Могла и расстараться будущая императрица для своего человека, отправляя нас.

— Сопровождаем?

— И куда?

— Домой, например.

— В наше время лучше уж сидеть во дворце.

Тор хохотнул.

— Теперь-то уж точно, — ничуть не смущаясь, заверил Крей. — Второй высадки не случится.

— А это, видать, сама императрица, — хихикнул Чимпай.

Видимо, попрощавшись, в их сторону широким энергичным шагом двигалась светловолосая девица в одежде ремесленника и с плащом из дорогущего материала с золотыми вышивками. За ее спиной и по бокам следовало четверо вооруженных людей с гербами Годраса.

— Та маленькая и смуглая, — покровительственно сказал Крей. — Не мели ерунды.

— А мы во дворец так и не попали, — вздохнул кто-то за спиной.

— Зато в бою побывали! — гордо провозгласил Тор.

Девица достигла строя, прошествовала мимо, в упор не замечая стоящих и их жадных взглядов. Продемонстрировала всем знакомую эмблему на плаще — красный крест. Внезапно затормозила и остановилась. Охранники дернулись, но возражать не посмели. Медленно, глядя в лица, прошла вдоль шеренги. Сержант дернулся навстречу, но ему что-то быстро сказал телохранитель, и он застыл.

— Кто из вас Куш? — решила выяснить странная девица.

— Отвечать! — рыкнул Дюби, повергнув легионеров в изумление. Посторонним, тем более гражданским, редко позволялось что-то требовать. Командиры и превышение власти, вроде очищенных карманов у шпаков, предпочитали не замечать и посылали жалобщиков в известном извращенцам направлении. А тут такое…

— Я, — с заметной задержкой ответил разыскиваемый.

— Выйти из строя! — приказал командир.

Она внимательно осмотрела с ног до головы застывшего рядового и сама себе кивнула.

— Этого я забираю.

— То есть как? — изумился сержант.

— Подозрение на тиф.

— Что происходит? — изумился Крей.

— Чего? — не менее ошарашенно воскликнул Куш.

— Вон, — тыкая пальцем куда-то в район шеи, холодно поставила она в известность. — Пятно. Первая стадия.

— Где? — уставился на кожу подчиненного сержант. — Ничего не вижу.

— Это, — заявил внушительно один из сопровождающих с гербами, — личный лекарь Акбара Годраса.

«А, — мелькнула догадка у Феликса, наконец сопоставившего происходящее с более ранними событиями. — Неужели? Тогда многое получает простейшее объяснение. Не зря Навсара забрали из общего госпиталя и передали в ее веденье. Так и не смогли навестить вторично, в другой колонне раненого везли. Кто-то настучал про его слова. И как бы не тот самый кирасир, как бишь его кличут. Ничего удивительного. Первое событие сбылось. Значит, может польза выйти немалая от нашего приятеля для Годрасов. Но это означает еще кое-что. Нашу судьбу. И если она знает, то реакция показательная. Мы идем на север. Зачем, дело другое. Накрылось мое прежнее назначение, ну и ладно. Все равно изменить ничего не выйдет. Разве только лекарше потребуется второй легионер».

— Думаешь, лучше меня разбираешься в инфекционных болезнях? — спросила девица с отчетливой насмешкой.

— Никак нет, — замотал головой не знающий, как поступить, командир. Но тогда, — осенило его, — надо всех осмотреть! Вдруг не он один! Вдруг еще есть больные, и их нужно в карантин!

Очень похоже, ему тоже не особо хотелось на галеру.

— Так я уже внимательно проверила, — снисходительно пояснила гостья. — Остальные здоровы и готовы к полноценной службе.

Происходящее для любого зрителя граничило с издевательством.

— Ты тоже подумал про Навсара? — пихнув Феликса локтем в бок, прошептал Тор.

— Кушу точно хуже не будет.

— Ногу ломать не придется.

— За мной, — бросила лекарка, не дожидаясь возражений, повернулась, аж плащ взметнулся, и двинулась к выходу из порта.

Телохранители синхронно тронулись, не забыв подпихнуть Куша в том же направлении.

— И что это было? — спросил Крей. — Баба-то эта — будущая жена Акбара. Все слышали. Зачем ей сдался какой-то черненький легионер?

— Потом объясню, — прошептал на ухо Феликс. — Не при всех.

— Ну, — не успели легионеры присесть и дождаться отплытия, бодро сказал приблизившейся человек в простой, но добротной одежде не на показ со все тем же косым крестом, красноречиво говорящим о гильдии, — к вашим услугам, парни. — На что жалуемся?

В ответ прозвучало озадаченное нечленораздельное бурчание сержанта. Начальство находилось в растерянности и желало знать, кто он есть и за какой надобностью прицепился. Соответственно, недоумевающие подчиненные, заподозрившие не то продолжение странного происшествия, не то тонкое издевательство, с интересом прислушались.

Обычно к лекарю приходилось идти и немало платить, если тот, конечно, не был специально прикреплен к полку. Однако чаще обходились уровнем военного целителя. Ранг пониже, зато специалист по ранам и прочим переломам с травмами. А чтобы лекарь сам заявился, такого не мог вспомнить никто.

— Объясняю, — видимо, сообразив, в чем дело, сказал мужчина, — вас послали сопровождать экспедицию в горы на севере, аж до самой Ямы.

Тор пихнул локтем Феликса, а тот мысленно себя похвалил за правильную догадку. Все-таки не ошибся.

— Кажись, не светит тебе Почтовое ведомство в ближайшее время, — прошептал приятель.

На самом деле, очень похоже, что шансы попасть туда уменьшились до нуля, и Тор о том прекрасно знал. Просто лишний раз не хотел напоминать. Прежнего уже не восстановить. Раскидали по разным подразделениям, и потери высокие. Значит, начнут дырки затыкать наличным составом. Скорее всего, это и произошло с их взводом. Но любопытно, что пророчество сбывалось. А лично ему ничего плохого оно не обещало.

— Соответственно, больные или физически немощные, — продолжил лекарь и выразительно посмотрел на солдат, у многих были повязки. Тяжелораненых не имелось, но, прежде чем замирились, пострадали от Акбаровых атак и пушек многие, — не выдержат и будут обузой. Выходит, моя задача проследить, чтобы к высадке все были в порядке.

— А, — глубокомысленно воскликнул сержант. — Тогда конечно. Когда желаете приступить?

— А по очереди.

— Как по росту стояли, — приказал Дюби, — так и подходим к господину лекарю, — тон его неуловимо быстро изменился и стал привычно раскатистым.

— А сам, сержант? — удивился лекарь.

— А я и так здоров.

— В первый раз подходит для осмотра каждый, — твердо заявил неожиданно объявившийся специалист. — В конце концов, занятие и для меня, и для вас. Ну?

— Чего? — не понял сержант.

— Раздевайся. И не волнуйтесь, парни, — сказал он, обращаясь уже ко всем. — По негласной квалификации я вхожу в империи в первую десятку не магов, занимающихся лечением и хирургией. Если что, отрезаю быстро и профессионально, не заморачиваясь уговорами.

— Чтоб у него язык отсох, — пробурчал Крей рядом, — нашел повод шутки шутить. Человек, чья профессия — война, не имеет права просить милостыню. Он должен умереть в миг славы.

— Как Халдун, — подтвердил Тор. — В бою за знамя.

«Ну да, — подумал Феликс. — Предел мечтаний. Добиться успеха и погибнуть, прежде чем репутация рухнет от старости. А я как раз не прочь дожить до глубокой старости в окружении потомков и желательно в должности, позволяющей утолять любопытство, почитывая книги и беседуя со знающими людьми. А вот поле боя и крики восхищения — это для Тора».

— Болит, — со злостью сказал очередной легионер, отвечая на вопрос. — И что? Никто не верит. И я не верю. Как узнаешь, — с презрительной улыбкой объяснил он, — что в нутре у меня делается?

— Что такое искусство лекаря? — спросил скорее для публики, чем для этого скептика, целитель. — Это сочетание многих умений. Могу узнать сердечный ритм по пульсу, — он показал пальцем на сонную артерию на горле. — Проследить за частотой дыхания. Осмотреть кожу, выяснить, какая она: горячая или холодная, влажная или сухая. Распознать цвет мочи и уловить ее запах. Хрипы в зависимости от заболевания могут быть трескучими, пузырчатыми и свистящими.

Солдат стоял с остекленевшими глазами, пытаясь переварить услышанное.

— Но гораздо важнее выслушать пациента, — и все тем же доброжелательным тоном лекарь принялся задавать массу вопросов, иногда, на первый взгляд, не имеющих отношения к делу. Тем не менее, Феликс определенно заметил, что, сумев вовлечь в разговор, он отвлек легионера и пощупал, проверяя реакцию, живот, грудь. Все это небрежно, будто невзначай. — Гастрит, — сказал спокойно.

— А? — удивился пациент.

— Такие вещи снаружи действительно не видны, и неопытный специалист легко примет за симуляцию.

— А ты опытный?

— У меня много лет практики. Можно сказать, близок к вершине умений и возможностей для своего возраста. Диагнозы ставлю, неплохая лечебная практика. Наше искусство больше всего базируется на излеченных прежде. Потому уверен в диагнозе. Хочешь, чтобы стало легче — не курить, не употреблять алкоголь, — легионер хохотнул, — регулярно принимать пищу и не употреблять ничего жареного. Лучше всего — еда в полужидком виде.

Теперь рассмеялся сержант.

— Ограничить соленое и сладкое, — невозмутимо продолжил лекарь. — Да, имею представление, насколько это в данном случае неудачный рецепт, но если по дороге он сляжет от боли, станет обузой. Уж поверьте, лучше списать на берег при первой стоянке. Всем спокойнее, это наиболее рациональный путь.

— Изумительный совет. Ты, часом, не знаком с госпожой лекарем, недавно побывавшей возле нашей галеры? Той самой, что за Акбара Годраса замуж собирается?

— Она моя ученица. А что?

— Тоже одного из моих забрала. А обязанности на всех распределять?!

— Один фем женился по любви, несмотря на то, что у невесты не имелось денег. Прошло какое-то время, и она стала жаловаться на огромное количество обязанностей. Помимо заботы о муже и детях требовалось следить за немалым хозяйством, женщина крайне уставала.

— Это ты к чему? — подозрительно потребовал сержант.

— «Вот если бы ты хоть немного помогал!» — жаловалась слезливо жена каждую ночь, пока он не выдержал. «Хорошо, — сказал фем, — ты будешь следить за порядком внутри дома, а я снаружи». Однажды он сидел с приятелями вечером, отдыхая от трудов, и тут прибежал его сынишка. «Папочка, — вскричал он, — дом горит!» «Ну и что? — удивился фем. — За все, происходящее в нем, отвечает твоя мать! А я отдыхаю! Ступай отсюда!»

Крей тихонько заржал.

— Следующий, — скомандовал лекарь, не дожидаясь реакции наморщившего лоб сержанта. — На что жалуемся?

— Ни на что, — бодро ответил Тор. — Здоров.

— Покажите мне человека, у которого нет никаких проблем, и я найду у него шрам от черепно-мозговой травмы.

Феликс поперхнулся от смеха. Мало кто знал, но такой у приятеля имелся. Еще с долегионных времен. Ничего ужасного на самом деле, почти не виден. Получил в той самой драке, когда резал обидчиков, кто-то сопротивлялся и задел.

— Иногда лучше помалкивать и казаться дураком, чем открыть рот и окончательно развеять сомнения, — зло ответил Тор.

— Возможность высказаться означает для начальника свободу прерывать говорящего, а для подчиненного — свободу держать язык за зубами.

— Ты мне не начальник!

— Расслабься, излишняя серьезность плохо влияет на цвет лица. Подтверждаю — готов воевать. Во имя императора и Солнца! — провозгласил лекарь дурашливо.

— Во славу их! — машинально повторил навечно затверженную формулу сержант.

— Следующий!

— Чего ты взбесился? — тихо спросил Феликс после осмотра, подойдя к Тору, застывшему у борта. — Ну пошутил лекарь не очень удачно. Мог бы и сам в ответ чего сказать. Без просьбы пришел, перевязки делать умеет. А что болтун, — обернулся он к рассказывающему очередную байку мужчине, — так и к лучшему. Скучно, а тут развлечение.

— Не выходят у меня из головы Навсаровы слова, — неожиданно признался Тор. — Особенно теперь. Куш уже вписался в пророчество. Значит и остальное скоро сбудется.

— Неизвестно. Ни про него, ни про нас. Это поход, откуда знать, так или нет? Вдруг еще годы минут?

— А какие могут быть доказательства? Тебе-то ладно, прямо сказал, дойдешь до конца.

— Думаешь, именно сейчас?

— А ты нет! — с сарказмом сказал друг. — Многие оттуда возвращались?

— Может, да, а может, и не сейчас. Да и какая разница. Слава великого полководца разонравилась?

— Он не так сказал, — помотал головой Тор. — Дурную славу обещал. Иначе в чем смысл?

— «Одни проклянут, другие ноги целовать станут».

— А еще удар в спину.

— Но не раньше получения высокого чина, — выразительно похлопал товарища по плечу с погоном Феликс.

— У тебя хоть выбор будет…

— Ну, извини, огромный. Получить откровение или женщину. Претензии, — показал в сторону неба, — к нему. И потом, раз Куша можно убрать, значит, судьба не жесткая. Постараешься — изменишь.

— Это — да. Только никто не способен бороться с богами. Вот это что? — Тор показал на тучи на горизонте.

— Откуда мне знать? Дождик будет.

— Я вырос у моря. Шторм идет.

Он усмехнулся.

— Что правильно сделать, чтобы уцелеть в бурю?

— Ну, наверное, высадиться на берег. Тем более что тот не далеко.

— Все наоборот. Чем дальше от земли, тем лучше. Не ударит о скалы. Если судно выдержит шторм, все будет в порядке. Я это к чему? Лужа от Длинного моря очень отличается, но людей в лужах утонуло не меньше, чем в глубокой воде. Пророчества вещь скользкая. Ты думаешь, убегаешь от него, а оно как раз там ждет. На рифах.

— Каждой твари определена воля от бога. Птица парит в небе, рыба плывет в глубине. И человек волен в своих поступках. Никто не может принудить тебя слепо следовать жребию. Ты всегда выбираешь, как поступить, и измеряешь поступки согласно кодексу личной чести. Потому слова твои всего-навсего унижающий, разрушающий достоинство и волю, убивающий душу страх. Когда придет срок, сам решишь, возглавить войска или уйти на покой. А до того не стоит трястись.

— Спасибо, — помолчав, сказал Тор. — Не только за нас выбирают, но и мы сами. Иногда можно и отказаться. Честь важнее. Мою внутреннюю свободу никому не отнять.