Обмануть смерть

Глава 7 Исторические факты

Она молилось долго и горячо, стоя одиноко в дальнем углу и прося Всевышнего ниспослать подсказку. Какой-нибудь знак. Нет, само поручение отнюдь не вызывало отвращения. Напротив, истинно верующая не должна испытывать сомнений, борясь с врагами божескими. Ибо есть на свете высшая воля, доступная прозревшим, услышавшим вышний глас. Ее мучила необходимость скрывать мысли и чувства, пряча правильное отношение к ним. Как далеко можно зайти на этом пути, и удастся ли очиститься в конце, выполнив высокую миссию?

Не так она собиралась служить Господу Единственному. В отказе от мира, опутывающего тело и дух множествами соблазнов и ввергающих в унизительное рабство запретных грехов, видела ближайшее, да что там — вообще все свое будущее. Ее собирались использовать высшие иерархи Храма, и хуже всего то, что приказы могли войти в противоречие друг с другом. Первосвященник и его Тень — глава женских общин — отнюдь не дополняли друг друга взаимно, а преследовали собственные интересы. Потому и возник в мятущейся душе мучительный разлад.

Мимо, отвлекая, прошел мужчина, направляясь прямо к саркофагам. Она специально не пошла в центральный собор, чтобы не видеть толпящихся и выпрашивающих милости. Мало кто знал, что именно это неказистое здание, приткнувшееся сбоку от основного строения, и есть первоначальный храм. На фоне огромной, возносящейся ввысь постройки, возведенной в честь Солнца после Войны богов, он терялся. Именно в том, новом здании, воплотились высшие инженерные и архитектурные решения, там были огромные, никем более не повторенные купола и изумительная роскошь, заставляющая говорить об участии в постройке самого бога.

Конечно же, это не так. Здание строили люди, используя материалы, привозимые со всех сторон обновленной империи и из разрушенных храмов. Роскошь отделки, красота оформления, ведь свозили сюда колонны и мозаики, редчайшие драгоценные камни, а над украшением его снаружи и внутри трудились известнейшие мастера.

Непревзойденная красота, вдохновляющая многие поколения живописцев и архитекторов, оказалась недостижимой. Слишком много было вложено сюда. Начиная от кусков облицовочного камня разных цветов с фундамента до кровли, кончая изящной резьбой и позолотой куполов. А ажурная каменная резьба опоясывала весь огромный храм.

Имена многих и многих работавших здесь сохранились. Собор воздвигли с изумительным даже для сегодняшнего дня умением. Он выдержал без серьезных последствий два сильных землетрясения и продолжал поражать своим видом. Самый высокий купол в мире, величайшее достижение рук человеческих, являющееся образцом для остальных храмов. Целый новый стиль возник из подражания этому чуду.

Вот правда показная и бьющая через край роскошь могла всерьез впечатлить только какую-нибудь деревенщину. Для нее же все выглядело иначе. Вера не нуждается в позолоте. Потому она предпочитала небольшие, притулившиеся не у парадного входа, святилища. Сюда не ходят толпы народа, а место не менее центрального помещения пронизано древними духовными эманациями. Боковые пристройки, изумительно вписанные в общий ансамбль древними гениальными архитекторами, были воздвигнуты во времена Первой империи. И не зря. В этой до сих пор хоронят монархов. При желании можно отследить династии вплоть до самых-самых первых. Правда, разнообразные катаклизмы, мятежи, смены власти, землетрясения и ограниченное количество места невольно отразились на сохранности и расположении захоронений.

Кое-кого более поздние поколения передвинули, часть правителей и вовсе свалили кучей в отдельные каменные ящики. А от особо одиозных и сомнительных не то чтобы избавились — не посмели — однако постарались загромоздить подход и максимально его затруднить. Еще построили и дополнительную линию с захоронениями первосвященников Солнца. В отличие от простых домовин из обычного камня, в которых хоронили императоров и их жен, жрецы непременно старались перещеголять друг друга, раздражая этой привычкой многих и попутно отвлекая внимание.

В здешний зал вообще пускали с большим трудом и далеко не каждого. Тут молились сородичи правителей и высших властей, по особо чтимым датам служили молебны для избранных, так что нечего разгуливать всяким разным. Потому и удивил странный человек, судя по всему, целенаправленно выискивающий нечто. А потом она увидела, кто торчит немного сзади, и воспряла душой. Ее услышали на Небесах и послали знак!

Поднялась с колен, направилась к старательно зарисовывающему нечто человеку. Талмат-Везунчик дернулся, явно собираясь заступить дорогу, и тут же замер — узнал. Она еле заметно кивнула в ответ на поклон. Не того полета птица, чтобы останавливаться и беседовать. Хотя, судя по состоявшемуся буквально утром разговору, залез, куда не нужно, с головой. Вряд ли хотел такого, но обратного пути теперь нет. Впрочем, Высматривающий и его немалый опыт могут быть полезны. Имеет смысл проявить любезность, не игнорируя его сейчас и в дальнейшем.

— К вашим услугам, сестра, — сказал бодро человек, моментально к ней повернувшись.

Не то услышал шаги, хоть и пыталась не шуметь, не то глаза имел на затылке. Ничего особенно с виду. Уже не молод, но еще не дряхл. На первый взгляд чуть старше среднего возраста. Лицо тоже не представляет ничего удивительного. В Карунасе на сотню — добрый десяток таких. Помесь северянина с южанином. А может, и восточное нечто добавилось. Вон разрез глаз какой. Сами очи смотрят с интересом, но в полумраке не разобрать, какой цвет. Плечи широкие, руки крепкие. Пальцы длинные, как у музыканта. Одежда добротная, но простая. Нормальный ремесленник. Пройдешь мимо и не вспомнишь.

— Я еще не давала обетов, — сказала честно. — Послушница.

Девушки, особенно из аристократических семей, выходили замуж рано, как правило, за мужчин, значительно старших по возрасту. Незамужние уходили в монастырь. Иногда сами, а часто под давлением окружающих. Бесконечно содержать сестру или дочь мало кто стремился. Выделил небольшой подарок общине, и достаточно. А монахиней стать если и не престижно, то не позорно. На благо всем молиться станет.

— Тогда у вас имеется имя.

— Кара фем Кнаут, — представилась она.

Он в ответ назвал себя, низко поклонившись.

— Известный род, — сказал очень серьезно.

Видел ее молитву. Не было в ней смирения, ни в прямой спине, ни во взгляде. Очень похоже, гордость не позволяет быть покорной даже перед богом. Одни скрещенные руки, вопреки догматам, чего стоят.

— О! Мы давно растеряли почти все богатства. Хотя наличие славных предков, безусловно, заметно облегчает жизнь. Например, я состою при госпоже Зинави и помогаю ей в исторических штудиях.

— Я читал «Слово о начале Второй империи». Очень достойный труд.

— Надеюсь, не льстишь. Я же не она, и только подбирала материалы.

— Ну что вы, сестра, — Кара отметила, что он вторично назвал ее так, и сейчас уже точно специально. Дело не в ее вводящем в заблуждение одеянии. — Там действительно очень занимательные истории рассказаны. И теперь меня не удивляют многочисленные отсылки «согласно записям и легендам рода Кнаутов». Не в здешнем дворце перерыли архивы. Уж очень… э… личное иногда проскальзывало.

— Правда?

— Извините, если не прав, но между слов присутствовал достаточно откровенный намек на происхождение той ветви Граев, что погибла в Пантене два века спустя.

— Ну да, им уже без разницы, а умный мог и догадаться.

— Это был сын Жаклин от Блора?

Хм. Сразу норовит взять быка за рога. И, между прочим, на поверхности подсказка не лежала. Действительно с мозгами.

— Ну что ты! — почти буквально повторяя реплику, желая присмотреться к реакции и получить отзыв, возразила она. — Жанель. И сразу говорю, вопреки подозрительному имени Гейл не был сыном Блора. Великий завоеватель и отец Второй империи не имел к его рождению никакого отношения.

— И все же, — моментально ответил собеседник, — в этом определено присутствовало иносказание. Так звали отца Блора.

— Это скорее знак уважения. А вот почему он признал ребенка официально, даже потомки Жаклин не ответят. С ней ни тетка, ни царь не поделились. Блор вообще был странный тип с этими многочисленными не то сыновьями, не то младшими братьями. Кровными они не являлись, и в этом никто уже тогда не сомневался. Ты в курсе, Годрасы ведь по прямой линии от Денеса происходят?

— Это было так давно…

— Ну, позже они успели смешаться с потомками не только Шарлотты и еще парочки своих якобы братьев, но и с настоящими Граями от Изабеллы через женскую линию. Так что в присутствии на троне Ошидара есть нечто от предопределенности[1].

— Если хорошо покопаться в Красной книге, — после паузы заявил собеседник, — выяснится, что все высокие роды давно переженились, и в каждом присутствует капля крови первого император Стива. Точнее, его отца.

Интересно, это камень в чей-то огород или тут нет двусмысленности, просто подчеркнул, насколько давно минуло то время. Или подразумевал, что Кнауты ничуть не лучше кого-то другого? Тогда это наглость.

— Правда, на сегодняшних аристократов император Стив посмотрел бы с глубоким недоумением. В его представлении мы наверняка скатились к прежним временам, когда вместо единого государства вокруг бесконечные междоусобицы вельмож. И это страшно. Как бы не доиграться до образования Третьей империи.

В чем-то лекарь прав. Могучие предки вряд ли обрадовались бы своим потомкам, напоминающим прежнего императора или Марвана. Он ведь тоже из Граев, пусть мало кто в курсе происходящего. Не из воинов, из ремесленников, дальний родич. Об этих, осевших когда-то в Кнауте, а затем после воцарения династии перебравшихся на юг и нередко через браки и богатство поднявшихся, аристократы всерьез не любят вспоминать. Так или иначе, не только Блор, но и Стив своих не забывали. Пяток прежних великих торговых домов образовался благодаря полученным льготам. Уже гораздо позже породнились с воинами.

— Не похоже, что у нас появился великий полководец. Даже у Акбара с недавних пор наверняка пропало желание свергать монарха, — он слегка улыбнулся. — Но прошу извинить…

Мужчина сделал паузу, изображая душевные колебания. Но Кара не сомневалась в отсутствии смущения. Вел он себя достаточно свободно. С другой стороны, она сама начала этот разговор, и почему бы двум любителям истории не обменяться впечатлениями о прошлом? Намного спокойнее, чем трогать современных политиков.

— Хочешь спросить, почему говорю о Блоре фем Грае с малознакомым человеком в столь непочтительном тоне? О, это очень просто. Я не только состою при госпоже Зинави и, соответственно, в курсе последних новостей, но еще и моя тетка занимает должность Тени.

То есть, фактически того же первосвященника, перевел для себя лекарь, но для женщин в монастырях. От прежних времен осталось. Само понятие «лунный» ушло, соперника Солнце не терпит. Но на свете существуют не одни мужчины. Должность эта достаточно весомая, и хотя Тень не соперник во власти, но влияние имеет немалое, и информация мимо нее не проходит.

— Так что, я в курсе того, кто ты такой, — она показала через плечо. — Талмата с его удивительной миссией нынче всерьез склоняют на все лады в определенных кругах. Ты автор «Древностей провинции Серкан», очень достойной книги, заодно демонстрирующей неплохое знание истории начала Второй империи. И еще ты возможный ключ к Яме.

— Вас не пугает такой собеседник?

— С чего это? — удивилась Кара. — Не думаю, что, дожив до твоих лет обычным человеком, неоднократно спасавшим чужие жизни, вдруг оскалишься и кинешься кого-то грызть.

— Совсем не так важно, что сам человек мнит о себе, много существенней — каким его видят находящиеся вокруг. Иногда это невольно подталкивает к действиям.

«Люди частенько не то, что нам кажется, — подумала она. — И не то, на что надеемся».

— Я сужу человека по делам, — отрезала вслух. — Но в любом случае меня снедает низменное любопытство. О, не стану задавать идиотские вопросы о Враче. Я не дознаватель и не высматривающий. Но что ты ищешь у саркофага Воина?

Произнесла намеренно подчеркнуто, ожидая ответа.

— Копирую письмена, — ответил он сразу, будто не заметив сказанного. Еще и правильно себя ведет. — Не тайна, что они выбиты на основании, однако позднее зачем-то повернули саркофаг. Скорее всего, при перестройке храма.

— Зачем? — удивилась Кара. — Их все равно никто не мог прочесть даже в древности.

— Ну, во-первых, просто любопытно, когда еще смогу посмотреть и правильно записать? Во-вторых, вряд ли выйдет толк, но зафиксировано, по крайней мере, три надписи этим шрифтом с переводом. Может быть, сопоставив с имеющимися, удастся расшифровать и эту.

— Одну минуту, — сказала Кара, морща лоб, — мне известна всего одна надпись. На его мече: «Лучше умереть львом, чем жить шакалом!». Кстати, любителям лазить под крышку не повезет. Воина там нет, вопреки барельефу на крышке. Пропал еще во времена гражданской войны до образования Второй империи. Так откуда еще две надписи?

— Это у Блора фем Грая был меч «Злюка», на котором до сих пор дают клятву императору. Не знаю достоверно, не используют ли при церемонии позднейшую копию.

— Такими вещами не шутят, — с ноткой угрозы, произнесла послушница. — Это величайшая реликвия империи.

Ну не сообщать же ему важнейшую государственную тайну, известную считанным людям. На самом деле, скорее всего, помимо нее об этом никто не знает. Самая натуральная копия, причем неизвестно когда изготовленная. На коронации Стива был еще оригинал, но второй император клялся на двойнике. Не имей это отношения к производству семейства Кнаутов, нипочем бы не всплыло сегодня в разговоре. Случайно попал в точку? Хочет поразить осведомленностью или есть еще некая причина?

— Простите, — повинился он вновь без раскаяния в голосе.

— В принципе, подобного рода сомнения подпадают под какую-то статью в кодексе и караются со всей строгостью. И все же мне приходилось видеть вблизи и даже держать в руках меч. Без сомнения настоящий, из собачьей стали и соответствует описанию. Уж в оружии меня научили разбираться. Вот ножны — новодел. И рукоятку, возможно, позднее укрепляли. Так что, как помощник историка, могу подтвердить любителю старины подлинность. Никаких подделок. Но мы отклонились.

— У первого императора, — с легкой заминкой сказал лекарь, не желая называть единственное верное имя Воина, — имелась целая коллекция мечей. Но любимыми были три. И все удостоились надписи. Тот самый, о котором упомянули, якобы принесенный с собой изначально. В его руках он приобретал магическую, сокрушительную силу.

«В чужих, во всяком случае, точно нет, — подумала Кара. — Попытка украсть если и удалась, так меч все равно нигде не всплыл. И уж точно не появился второй подобный завоеватель».

— По преданиям им невозможно было убить невинного человека.

Она невольно поморщилась. Судя по легендам, Воина такие мелочи не останавливали и мало волновали. Иной раз целые города стирал с лица земли, а близких соратников убивал собственноручно. Может как раз тем сказочным мечом.

— Второй по преданию принадлежал Безумцу и был взят в поединке двух предводителей.

— Это гораздо более поздняя вставка в единственной летописи, — сказала Кара, усмехнувшись. — Определяется по не соответствующему времени написанию некоторых букв. Проще говоря — сказка. Но ты прав. Там упоминалась надпись, точнее, две одинаковые надписи на неизвестном нам староимперском, сделанные позднее, хотя уверенность в истинности переданной информации отсутствует. Э… «Глупость человека бесконечна. Не ищи расчета и логики в действиях дурака».

— Вы совершено верно передали текст. И меч тот действительно странен. Любой при взгляде на него скажет: бронзовый, но через две тысячи лет после приобретения…

«Какая забавная речь, — восхитилась она мысленно, — произнесенная для того, чтобы избежать слова „Воин“. У него огромная практика говорить околичностями».

— … был потрясающе остер, и опытные мастера утверждали, что помимо меди и олова в сплаве присутствуют некие дополнительные добавки. Пропорция металлов в разных частях меча различна: если тело лезвия главным образом состоит из меди, то ближе к краям содержание олова повышается, что придает режущей кромке повышенную твердость. Надпись на клинке вытравлена химическим способом, и описать процесс они не в силах. Неизвестен. Меч лежал в черном футляре, покрытом лаком и практически воздухонепроницаемом.

— Так откуда такие подробности?

— В моей библиотеке есть мало кому известный редчайший манускрипт, не имеющий автора, но приписываемый Одрику, одному из сподвижников…

— Да, я знаю, кто такой Одрик Злоязыкий, — нетерпеливо прервала Кара.

— Его рука или нет, неизвестно. Но «Легендарное оружие» описывает различные вещи со знанием, возможным только у того, кто видел и держал в руках сказочные предметы. Ту же «Злюку» и даже, хоть к разряду снаряжения или инструмента его не отнесешь, Возмездие.

— Того демона?

— Кто вообще доказал, что то животное являлось сверхъестественным? Умный, сильный, преданный зверь. Потусторонние сущности не гибнут так легко, защищая хозяина.

— Грай привел его с гор.

— Вот именно! В тех местах бывает много странного. Но некие силы… — он пожал плечами, — ничего такого в рукописи не содержится. Причем автор явно видел Возмездие воочию. Опять же, как и мелкие тонкости с мечами. Цвет шкуры не тайна, но только трогавший лично или видевший воочию может написать «в жесткой шерсти часто застревали мусор и колючки, потому хозяин регулярно их вычесывал». Разве это похоже на духа мести? Во всяком случае, не так я себе их представляю. Простите, — произнес лекарь, запнувшись.

— Нет, нет, — живо вскричала она, — продолжай. Мне давно не приходилось слышать так много нового и интересного.

— О, — вяло отмахнулся он, — все это благодаря книгам. Моей заслуги ни малейшей.

— Тем не менее, впервые слышу о такой книге и непременно проверю.

— Говорят, в собрании первосвященника миллионы томов, надо знать конкретно, что ищешь, иначе ничего не обнаружишь, — вопросительным тоном сказал лекарь.

— Это преувеличение. Но не менее семисот тысяч уникальных манускриптов, включая очень древние, имеется.

Не стоит сообщать, что три четверти не доступны никому, кроме жрецов, да и из тех девять десятых в закрытом фонде. Доступ к ним имеют немногие. Причем, по какому принципу происходило удаление из общего доступа, понять невозможно. По разумению очередного старшего хранителя. И очень вероятно, что упоминание Возмездия привело ценнейшую вещь на полку за железной дверью, куда доступа нет. В каталогах ее тоже вычеркивают. И неизвестно, вносят ли в отдельный каталог.

Хотя должен же кто-то следить за порядком и в секретном фонде. Во всяком случае, затребованные материалы для исторической хроники получали без длительного ожидания. Но ведь если не знаешь, нельзя и попросить! Надо бы это обсудить с Зинави. Понятно, речи еретиков иногда нужны, чтобы знать, с кем имеешь дело, а допускать к книгам любого нельзя. Неокрепший ум может смутиться от хитрых идей, губящих душу. Но подобное граничит с дуростью. Ревизия нужна. Подробная и тщательная.

— А третий меч? — спросила вслух.

Не будет протекции для проникновения в книжные сокровища, понял лекарь.

— Он работы Пимока, единственного, кого ставят выше Боргата.

— Магический?

— Этого уже не проверить. Исчез вместе с прочими. Аноним ничего такого не писал. Зато восхищался красотой и чистотой стали, которой тогда достигнуть не могли. А сделан был меч вообще в незапамятные времена, когда ничего похожего не существовало.

— Кузнецы не зря всегда подозревались в особых умениях и колдовстве.

— Секреты мастерства не обязательно связаны с темными силами!

— Никто и не сомневается. Не обязательно. Но случается.

Лучше не спорить, осознал лекарь.

— Аноним перечислил сорок одну известную ему работу Пимока и тридцать два клинка, — продолжил он, — назвал других известных в его время и прежде мастеров, но оговорился, что повторяет чужой текст. Но про данный меч, опять же, написал очень конкретно. Явно видел. Стальной клинок, предназначенный как для рубки, так и для колющих ударов, с выступающим посередине ребром, в верхней своей части с обеих сторон имеет клейма, выполненные методом точечной инкрустации.

«Наизусть помнит, — отметила Кара. — Действительно интересовался».

— Клейма подлинные. Приводятся рисунки. Достоверно известны имена пятнадцати учеников Пимока, и заметно, что они взяли за образец. Кстати, очень простой вид — молот и меч довольно странного вида. Волнистый. Наверняка оставляет рваные раны, они плохо лечатся.

«Кто о чем, а он о своем», — подумала Кара.

— Ну и надпись: «Месть не изменит прошлое. Твоя цель — будущее».

— Несколько двусмысленно.

— Не мне судить великих и решать, что они подразумевали. Я всего-навсего изложил известные факты.

— В любом случае это было очень занимательно. Не потеряла зря времени и узнала новое. Благодарю тебя.

Он согнулся в поклоне.

— Думаю, — сказала послушница со смешком, — Талмат уже извелся от ожидания.

— Ну, хоть будет бедолаге о чем докладывать, а то мается от скуки. Я живу практически затворником и выхожу только в храм.

— Я тоже бываю здесь, — кивнув на прощанье, сказала Кара и удалилась грациозной походкой, идеально прямо держа спину.

И что это было? — подумал лекарь. Встреча, безусловно, случайная, но вот дальнейшая беседа отнюдь нет. Что-то она для себя проверяла. Разобраться бы еще, что. Простое любопытство? Может и так. Интересно взглянуть на того, о ком говорят. Но вот окончание разговора — это что? Обещание или предложение?

В любом варианте, почему бы нет. Приятная беседа может дать нечто полезное. Кроме истории и скальпеля есть масса самых разных тем. А Кара, несмотря на возраст, ей лет двадцать, не меньше, ни замуж не вышла, ни обетов не приняла. И она явно не Жанель, физически и умственно не ущербна. Совсем наоборот. Аристократическое происхождение, тетка — Тень, свободный доступ к будущей императрице. Это может оказаться важным. Очень жаль, что не могу мысленно отследить все связи. Слишком далек от дворца. И подсказать некому. Ой, не простая девочка, но мне ведь не жениться предлагают!