Обнаженный любовник

Глава 33

Балз любил приходить вовремя.

Особенно если визит был связан с монетизацией его ночной подработки.

Когда он принял форму на окраине человеческого захолустья, пришлось двигаться быстро, но он уже приготовился к тому, чем займется, получив свои деньги. Он был полностью экипирован в свою боевую одежду, кожаные шмотки и оружие на месте… не то, чтобы он пришел сюда, в это дерьмо, в смокинге.

Или без пистолетов.

Двадцать минут, и он должен быть на дежурстве с Сайфоном.

Трейлер был спрятан довольно далеко на огромном участке земли, так что его мог найти только тот, кому нужно было скинуть краденное. Парень, который обосновался здесь, был настоящей находкой, имел дело со всем, и его бабло было настоящим.

По-честному, какие еще квалификации тут требовались?

Поднявшись по ступенькам, Балз постучал в дверь, которая свободно болталась на петлях. Не получив ответ, он постучал громче и заглянул в фургон. Ублюдок внутри, и они вчера договорились о встрече. Кроме того, Дэйв был не из тех, кто назначал две встречи на одно и то же время. В его работе все зависело от анонимности. Нежелательно, чтобы поставщики пересекались с покупателями, можно запросто лишиться работы посредника.

— Давай, Дэйв, — крикнул он. — Открывай, черт возьми…

Он дернул сломанную дверь, чтобы побудить Дэйва закончить болтать по телефону с кем бы то…

В нос ударил запах свернувшейся крови.

Балз уже держал пистолет в руке, и своим вампирским зрением мог видеть часть тусклого интерьера. Глубоко вдохнув, он удостоверился, что там больше никого нет.

Похоже, старый добрый Дэйв заигрался.

Проникнув внутрь, Балз обнаружил мертвое тело на потрепанном диване, большая часть мозгов парня вылетела через затылок, обозначив на стене абстрактный рисунок без рамки.

— Проклятье, — пробормотал Балз, оглядываясь по сторонам. — Чувак, а я припер тебе часы.

Спальня находилась на другом конце, и он прошел мимо голого матраса на полу, чтобы посмотреть… ну и ну, надо же. Кто-то обчистил сейф Дейва.

Вернувшись в трейлер, Балз уставился туда, где гостиная получила свое серое, с кровавыми пятнами, обновление. Охрененно. Теперь ему придется искать другого скупщика краденного.

Похоже на то, как «Старбакс» прекратил выпускать «Веризмо». Он затарился капсулами на несколько месяцев, а когда проклятая машина сломается или капсулы, наконец, закончатся, ему придется заново искать свой идеальный кофе.

Такое неудобство на ровном месте.

Отвернувшись, Балз заметил что-то на полу, наполовину скрытое под грязным краем посмертного одра-дивана. Это был пластиковый пакет «Ханнафорд», и он был приоткрыт…

…и в нем лежало множество изображений Б. Франклина.

Подойдя ближе, он потянул пакет из кучи пыли и еще чего-то неприятного на ковре, услышав в голове голос Флулы из видео «Пивной понг, ты ужасен».

Клюквенный сок. Прилипчивый и липкий. Липкий, липкий, липкий…

Пакет высвободился, и, широко открыв его, Балз присвистнул над пачками соток.

— Ну, на такую сумму мы примерно и договаривались, да, Дэйв? — полный решимости провернуть честную сделку, Балз улыбнулся бледному лицу с незрячим взглядом и маленькой красной дыркой во лбу. — Здесь должно быть около двадцати штук. По справедливости.

В розницу часы из коллекции Мистера из Коммодора стоили больше ста тысяч. Но урвать хотя бы двадцать процентов от этой суммы — большая удача, особенно для таких «коммерсантов» как Балз.

— Я просто оставлю это здесь. — Он подмигнул своему холодному, неподвижному деловому партнеру, кладя футляр для часов на журнальный столик. — Не могу тебя обворовывать. Это испортит мою репутацию в «ЛинкедИн».

Он мог бы завернуть деньги в пакет и просто сунуть его в карман куртки, но помним, что все было липкое-липкое. Поэтому Балз достал банкноты и бросил грязный сверток на заляпанный ковер.

— Береги себя, здоровяк.

Балз как раз собирался выйти из трейлера, когда фары осветили его переднюю часть приветственным светом. Жалюзи были опущены, он подошел к окну и раздвинул пыльные планки. Это был дерьмовый седан с множеством ржавых шнурков на покрышках. Из него вышел пожилой мужчина в комбинезоне, его взлохмаченная борода и коротко стриженые волосы были седыми, лицо испещрено морщинами. Он закурил и уставился на трейлер.

Папа Дэйва. Должно быть. У них было такое же строение костей, и опять же судя по его взгляду на трейлер? Он словно ожидал обнаружить внутри нечто подобное.

Неожиданная грусть охватила сердце Балза.

И воров нужно оплакивать, — подумал он, дематериализуясь. — Даже если их жизни ни хрена не стоят.

***

В доме Лукаса, Нэйт вошел в спальню, что находилась в юго-западном крыле фермерского дома. Там, прислонившись к стене, стояли большие картонные коробки, свернутый ковер и два матраса, сложенные посередине — не совсем уютно и привлекательно. Но когда он подошел к окну, ему открылся красивый вид на большой клен на лужайке перед домом.

— Если ты поставишь кровать у этой стены, — он указал на самый длинный участок в комнате, — то сможешь смотреть на него лежа.

Когда ответа не последовало, он оглянулся через плечо. Илин стояла в ванной, прильнув к зеркалу, она смотрела на себя и как будто не узнавала отражение… или, может быть, словно не знала, где находится, и пыталась сосредоточиться на своих чертах.

Нэйт подошел к ней. Снизу доносилась какофония из шагов, голоса и смеха. И запах свежеиспеченного печенья «Toll House». Он хотел бы принести эту жизнь сюда, к Илин.

Ее серебряный взгляд встретился с его отражением в зеркале. Она ничего не сказала, но и не должна была. Нэйт точно знал, о чем она думала.

Он прокашлялся.

— Знаешь, самым сложным для меня, когда я выбрался, было поверить, что я не вернусь. Что я действительно оказался на свободе. Казалось, что в любой момент меня утянет обратно. Я не верил в реальность происходящего.

Илин повернулась к нему, ее глаза округлились.

— Где тебя держали?

— Там, где я не хотел находиться. — Ему пришлось отвернуться. — Неважно где. Я просто знаю, как тебе сейчас тяжело. Но будет лучше, я обещаю.

Когда ему удалось встретиться с ней взглядом, он понадеялся, что Илин откроется и расскажет ему о своей истории, хотя он боялся деталей.

— Теперь ты в безопасности? — прошептала она.

Он кивнул.

— Да. И ты тоже.

Она снова повернулась к зеркалу.

— Я потерялась. Я думала… Я буду свободна, но я потерялась.

— Знаю, и мне очень жаль. Я был там, где ты, и это отстой.

— Расскажи мне.

— Я, э-э, я… не могу. — Он не станет расклеиваться перед ней. И почему разговор о лаборатории мог заставить его почувствовать себя более голым, чем реальное обнажение. — Хотел бы, но не могу.

Илин глубоко вздохнула. Затем потянулась через пространство между ними и взяла его за руку. Когда она закрыла глаза, он не мог поверить, что она прикасается к нему…

Словно разряд электричества пронзил его тело, и после этого он был неподвижен, полностью оцепенел, но продолжал стоять на ногах. Затем Нэйт ощутил трепет. Сначала он подумал, что это что-то физическое, но потом понял, что все происходит в его мозгу. Будто мысли перемешивались, как колода карт.

А потом Илин охнула.

В разгаре своего странного диссоциативного умопомрачения Нэйт сосредоточился на ее глазах, когда те округлились, а с лица сошли все краски. Слезы потекли по ее щекам, по линии челюсти. Ее затрясло, рот приоткрылся, нижняя губа дрожала. Свободной рукой она накрыла ее…

Илин отпустила его и сделала неуверенный шаг назад, ударившись бедром о раковину.

Когда ощущение онемения ушло из ног Нэйта, словно схлынула какая-то жидкость, он почувствовал, как пустоту внутри него наполнил великий стыд.

Оказалось, что какой бы страшной ни была лаборатория, хуже был тот ужас, в который он ввергнул Илин.

Прокашлявшись, он сосредоточился на коробках в ее комнате.

— Что ж, я, пожалуй, начну с этого.

Отвернувшись от нее, он…

Илин рванула вперед и обняла его так крепко, что у него выбило дыхание из легких.

— О… Нэйт, — выдохнула она хрипло. — О, дражайшая Дева-Летописеца. Что они с тобой делали. С твоей мамэн. Они причиняли вам боль.

Нэйт был так шокирован контактом, ее запахом, ее… всем… что не уловил смысл ее слов. Но потом он все понял.

Ее руки гладили его спину.

— Мне так жаль.

Нэйт захотел обнять ее в ответ. Так он и сделал, но зашел дальше, чем намеревался. Он уронил голову ей на плечо, открыл внутренний сейф, в котором хранил самые ужасные воспоминания… и вошел в свою боль.

Прошло много времени с тех пор, как он это делал, ритм его ночей и дней, нормальная жизнь с Сарой и Мёрдером, затмили его прошлое… и слава Богу. И все же Илин выдвинула на первый план то, что он так упорно игнорировал.

И каким-то образом, хотя он бился в агонии, ее сочувствие облегчило его боль так, как не смогла никакая терапия с миссис Мэри.

Внизу люди на первом этаже продолжали разговаривать, смеяться и печь печенье.

В ванной Илин мир остановился, когда два сломленных человека снова обрели целостность. Через волшебную поддержку близкого.