Обратный отсчет: Тлакантский синдром

Часть 14 13.04.01–20.02.00. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити — Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна» — город Бейкер-Лейк — остров Элсмир

13 апреля 01 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Вода стояла в ещё не протаявших котлованах между каменными и ледяными гребнями, потоками бежала в овраги и прокладывала извилистое русло вдоль приграничных укреплений Ураниума. Гедимин, выглядывая в «бойницу» бронехода, прикидывал, какой их участок прорвёт первым.

— … и, раз турбазы на севере накрылись, будут строить три новые на Атабаске, — доносился из передатчика громкий голос Кира — второй отряд ликвидаторов обследовал южные дюны и тающий озёрный лёд. — На востоке, подальше от битумокачек и червяков.

Хродмар насмешливо хмыкнул.

— Что, в Атабаске ксенофауна вымерла? Или порталы там открываться не могут? Короче — «мартышки» хоть о чём-то подумали?

Из передатчика донёсся смешок.

— О том, что все хотят на дерево и в воду, а на севере уж больно стрёмно! В общем, оттает — начнётся стройка. Так что северные расчистки — на тебе, мой отряд уже направили на юго-восток!

— Ну мать твоя колба! — выдохнул Хродмар — кажется, такого поворота он не ожидал.

Гедимин присмотрелся к подозрительно замедлившемуся течению ручьёв — у одного из участков городской стены постепенно накапливалось небольшое озерцо. Что из стены достойная плотина не выйдет, и продержится она от силы двое суток, было понятно сразу. «Опять они обходное русло не расчистили,» — сармат поморщился. Глайдер уже разворачивался от стены к ещё не вырубленному лесу и набирал высоту, — «потенциальными наводнениями мы не занимаемся», как сказал ещё позавчера Гедимину Хродмар.

… — Оно точно было здесь?

Командир ликвидаторов втиснулся под ёлки, сдирая с ветвей кору и мелкие отростки. Гедимин смотрел на сигма-сканер. «Фонящее» пятно портала исчезло, не оставив следов — даже наведённого излучения.

— Ну, видно что-нибудь? — нетерпеливо спросил Хродмар, отряхиваясь от коры и хвои. — Куда оно опять сползло⁈

— Не… а нет. Видно, — Гедимин медленно поднял руку вместе со сканером. Чёрную точку уже нельзя было заметить невооружённым глазом — она сжалась до пары микронов и почти «потухла». Чтобы разглядеть её рябь, пришлось подняться по стволу и сунуть чуть ли не в неё «щупы». Прибор, настроенный на микросканирование, опознал портал — но пролезть в него сейчас не могла бы и мошка.

— Уран и торий… — пробормотал Хродмар, глядя на рябящую точку на экране. Состав «внутренностей» портала прибор показывал непонятными наборами символов, ту сторону было не разглядеть вовсе.

— Такую дырку можно считать закрытой, — заметил один из ликвидаторов. — На моей памяти её так не сжимало!

Хродмар фыркнул.

— Можно подумать, ты полсотни лет её отслеживаешь! Гедимин, как по-твоему, что это? Что оно делает? Закрывается, открывается?

— Оно… погасло, — отозвался Гедимин. — Фон ниже микрокьюгена, прибор еле фиксирует. И он не меняется.

Вроде бы ничего опасного не происходило, но невидимый ледяной обруч на рёбрах уже мешал дышать. Гедимин сделал пару глубоких вдохов и незаметно потёр бок.

— Всё погано? — спросили сразу с трёх сторон — ликвидаторы наблюдали за «спецом по порталам» очень внимательно.

— Эти штуки… мне говорили — их вообще нельзя закрыть. Ни открыть новую, ни заткнуть эту, — Гедимин мучительно вспоминал обрывки информации с Равнины. — Она всегда одна — и всегда есть. Если нет ирренция с этой стороны, может «спать»…

Ликвидаторы переглянулись.

— Ирренция тут навалом, — сказал Хродмар. — Даже здесь, в «жёлтой» зоне, из-под земли прёт излучение.

Гедимин до боли сощурился.

— Огнистые Черви. Они оттуда. Этот портал — их путь к отступлению. Они с ним делать могут всё. Почему они дали ему закрыться?

— Непонятно, что ли? — Иджес криво ухмыльнулся. — Им и тут хорошо. Там их жрали, тут — никаких врагов и куча еды. И место для плодячки. Мы им сами сказали — «оставайтесь!». Начхать им теперь на портал напалмом…

Хродмар вскинул руку, требуя внимания.

— Вот это надо показать Маккензи. Конкретная дырка в воздухе — по его части. Гедимин, мы тебя у офиса высадим — зайди к нему. Если эту штуку нельзя закрыть, а она закрылась, — Совет «Сармы» должен знать.

Гедимин угрюмо кивнул.

Глайдер ещё не закончил облёт, а пока Хродмар и Гедимин возились с порталом, один ликвидатор успел накачать новостей — и теперь врубил полную громкость.

— «Оба корабля Федерации Миана покинули Солнечную Систему!» — заорало на весь глайдер; на сармата зашипели, но тут же собрались вокруг него, и даже пилот распахнул внутренний люк. — «Последние три месяца Земля не получала сообщений от них, но между ними шёл плотный обмен информацией. В час по Гринвичу он внезапно прервался. Корабли разведки Западного блока, равно как и Восточного, не обнаружили никаких следов мианийских звездолётов. Не отмечено их присутствие и в космопорту Кларка…»

— Мианийцы ушли⁈ — Хродмар недоверчиво покачал головой. — Кир! Приём! Слышал? Мианийцы улетели!

— Читай ты уже нормальные сайты, а не чушню, — донеслось из передатчика. — Не «улетели», а «просочились в порталы». Нашли остаточное излучение.

— Да пусть летают, как умеют, — ты лучше скажи, куда их понесло⁈ — фыркнул Хродмар.

— Я бы лучше спросил, чего они тут болтались, — отозвался Кир. — Последнее вмешательство — больше года назад. В порты не заходили, «макак» даже с праздниками не поздравляли. Похоже, надоело им это шоу. Понимаю, что уж там…

Хродмар тяжело вздохнул.

— Кир, мать твоя пробирка! Они сдерживали «мартышек». Только они — и то Атлантис с Севером который год грызётся. А если они ушли с концами, — представляешь, что теперь будет⁈

…Каждый блок выслал к месту «стоянки» пропавших крейсеров по флоту — и только об этом и было разговоров в сети. Помрачневшие ликвидаторы вполголоса обсуждали, что делать, если «макаки» втянут их в войну.

— Жахнуть по ним, и вся недолга, — Иджес угрюмо щурился. — Всё равно подыхать, так хоть не на «мартышечьей» войне! А лучше — по убежищам, и на километры под землю. Пусть выковыривают, если ракеты лишние.

…Гедимина высадили у офиса. Охранник на входе удивлённо хмыкнул.

— А за тобой как раз послали! Хорошо, собраться не успели. Э-эй! Отбой — он сам пришёл. Спускайся вниз, куда — сам знаешь. Маккензи ждёт.

Гедимин ошалело мигнул.

… — Джед! — Кенен Маккензи шумно выдохнул и попытался улыбнуться — получился перекошенный оскал. Он ждал сармата в комнате со «столом переговоров», невдалеке от телепорта; у его руки лежал косо выдранный из ежедневника листок, придавленный серым камешком.

— Сначала скажи — что нового?

— Мианийцы ушли, — удивился Гедимин. — Оба крейсера, внезапно, прямо с места. Сейчас там шныряют все флоты… Тебе что, новости отключили?

Кенен досадливо поморщился.

— С порталом Равнины что?

— Ужался до микрона и впал в спячку, — Гедимин посерьёзнел. — Впервые такое вижу. Эти-то предупредили?

Маккензи резко качнул головой и взял со стола листок.

— Забавный состав — виден только в ЭМИА-лучах. Лезь под экран и читай!

«Вроде церы, только местной? Не с Равнины же — мутирует…» — мелькнуло в голове у Гедимина. Он уже накрылся защитным полем и направил излучатель на лист. Там было два абзаца — один аккуратным мелким почерком, другой — торопливым, размашистым.

«Передаёт „Уран“: „Торий“ от Земли отрезан. Порталы закрыты, открыть невозможно. Мгновенное сжатие с выбросом энергии. Проверить, что с „Крылатым“. Наблюдатели ушли на час раньше. Возможно, что-то знали.»

«Передаёт „Форель“: Проверьте, работает ли Прожиг. На любой мощности,» — приписал дальше Айзек. «Хотя бы трижды, с промежутком в неделю. Возможно, явление временное.»

Гедимин мигнул.

— Значит, все порталы позакрывались? Даже «Торий»… А ведь мы его не вычислим отсюда. Если только он сам, со своей стороны…

— Без тебя знаю! — огрызнулся Маккензи. — Что-то с этой гребучей мембраной. Если даже Равнина… при постоянном облучении, стаях пирофор… вы за порталом смотрели, — сколько он оставался на месте?

— С девятого марта висел на ёлке, — отозвался Гедимин. — Края шевелились туда-сюда. Сантиметра на два, не больше. Закрывающих пульсаций не было… Значит, мианийцы ушли на час раньше?

— Угу, — буркнул Маккензи. — И, возможно, в последний момент. Мембрана, черти б её драли! Кто её трогал-то после войны, что ей спокойно не сиделось⁈

— Может, просто совпало, — предположил Гедимин, думая, чем разжать ледяной обруч на рёбрах. — В портал Равнины что-то лезло, а у «Тория» свои проблемы — может, флот Мианы как раз за ним полетел…

Маккензи с протяжным вздохом уставился в потолок.

— Джед. Ей-богу, тут не до шуток. Сначала она уплотнялась. Потом рвалась, где ни попадя. Потом всё спокойно… и вдруг все порталы закрылись… Вот что. Иди сегодня работать. В ночь тебя оставят дежурным. Спускаешься под «Налвэн» и ждёшь меня. Плазморез с собой, со станцией не болтать! Ей и так не по себе.

…«Налвэну» в самом деле было не по себе — он тронул Гедимина щупальцем за ладонь и тут же оборвал контакт. Сигма-излучение вокруг энергоблоков еле теплилось. Сирена молчала, — реакторы были целы, и, насколько мог понять Гедимин, их никто не глушил. «Тоже что-то чувствует,» — подумал сармат и опустил пластины шлема — ни к чему было тревожить станцию ещё и своими ощущениями. «А с мембраной действительно что-то странное.»

14 апреля 01 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Мианийцы ушли, «макак» сдерживать некому. Теперь Атлантис с Севером передерутся?

Не то чтобы сейчас, в полпервого ночи, в лабиринтах под энергостанцией, Гедимина волновало именно это — но мертвенную давящую тишину хотелось нарушить. Маккензи, идущий перед ним, сдержанно фыркнул.

— Естественно — и очень скоро. Думаю, года не пройдёт. Постарайся не вляпаться в тюрьму — оттуда до убежища бежать далеко! А ракеты, сам знаешь, быстрые…

Гедимина передёрнуло.

Спускались они глубоко — сармат и не помнил этих ходов, где-то приходилось пролезать боком или впригибку среди коммуникаций. Ещё поворот, массивный, крашеный под ржавчину люк, отрезок коридора с санпропускником — и Гедимин вышел в полуосвещённый зал.

— А вот и реакторщик, — услышал он короткий смешок бывшего вице-адмирала Вигарта. Самого сармата заметил не сразу — уставился на «Феникс», уложенный в подземном «ангаре». Корабль накрыли защитным полем, воронкой стянутым к одному из люков; из-под поля был откачан воздух, и мощные насосы стояли наготове под присмотром сарматов в тяжёлой броне.

— Ты-то куда летишь⁈ — Гедимин изумлённо мигнул — ему видно было, что корабельные реакторы запущены, батареи обсидиановых линз выдвинуты — «Феникс» готов к манёвру Прожига.

Маккензи досадливо хмыкнул. Вигарт хлопнул его по плечу так, что координатор пошатнулся, и направился к люку.

— Переговоры с Кетом — твоя работа! Как столкуетесь — жду внутри.

Маккензи угрюмо покосился на него, но ничего не сказал, пока за «адмиралом» не прикрылся внешний люк. Изнутри его не задраивали — только надави на створку, и можешь войти.

— Излучение, — буркнул Маккензи. — Нужны действительно мощные пучки. Твой плазморез тут ни о чём. Мне что, реакторами «Налвэна» изображать пульсацию⁈

Гедимин снова мигнул.

— Так тут испытания…

— Ну да — и иди уже за пульт! Вот кто придумал, что сарматы любят работать⁈ — Маккензи подтолкнул Гедимина к люку. — У тебя три часа… ну, или сколько реакторы выдержат — тут я не спец. Прожигай куда угодно, на полной мощности, и смотри — будет ли хоть что-то. Хоть микронная дырка в мембране. Sata! Всем уйти с площадки!

Гедимин шагнул в люк.

…Операторы из реакторного отсека исчезли, едва сармат заглянул внутрь, — обстановку он оценивал уже в одиночку. Обе установки были запущены, готовы к манёвру, сигма-сканеры — направлены на предполагаемую точку схождения лучей. Гедимин покосился на показатели интенсивности излучения внутри реакторов. «Пульсация на такой мощности?.. Ладно, пойду аккуратно, с „шагом“ в десять минут.»

— Вигарт! — кажется, общекорабельная связь тут работала. — Когда я скажу, корабль может подвигать носом? Проверю разные точки, плотность может отличаться!

— Командуй, — сдержанно ответил Вигарт.

— Tza tatzqa deka den una! — выдохнул Гедимин. «Вот недавно, в марте, скрещивал лучи, — чего не просканировал ту точку⁈»

…Смотреть на монитор можно было только сквозь тёмный щиток. Пульсация «отгорела», а перед глазами Гедимина до сих пор скрещивались багровые полосы. «Ноль,» — он сквозь них пытался прочесть показания сигма-сканера. «Даже при такой интенсивности. Выше некуда — разве что, и правда, собрать лучи с четырёх станций…»

— Пять градусов вправо! — скомандовал он — и увидел, как нос корабля чуть поворачивается. Ослепительные лучи снова сошлись в точку. Температура в реакторах опасно выросла, и Гедимин заглушил их. Сигма-сканер по-прежнему не видел ничего, кроме вакуума.

… — Мембрана… — Маккензи, болезненно щурясь, навалился грудью на стол. Вигарт смотрел на него и морщился — стол был капитанский, и, похоже, Кенен сейчас нарушал субординацию.

— Всё-таки она. Стала прочнее ипрона — и вот тебе… Мы отрезаны ото всех.

Вигарт пожал плечами.

— Сто лет так жили. Тебе кого так сильно не хватает? «Тория» с его опытами?

Маккензи хлопнул по столу.

— Виг! Нас замуровали, ты понимаешь⁈ Вся связь отрезана. Если сам «Торий» не может сюда пробиться…

— Или ныкается от Мианы, — Вигарт снова пожал плечами. — Ему-то — что взорваться с базой, что портал захлопнуть…

— А сегодняшние испытания тоже он запорол⁈ — Маккензи резко выпрямился. — Джед, иди-ка спать. Заметишь ещё что-то странное — сразу мне, хорошо?

«А что тут не странное?» — думал Гедимин, возвращаясь в ангар. Спать ночному дежурному не полагалось.

12 мая 01 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Едва из-под земли показался «хвост» первой трубы, его тут же обернули защитным полем — цифры на дозиметрах Иджеса и Гедимина быстро замелькали, показывая, что забило трубы не только баритом.

— Жёваный крот! Чаще менять не пробовали⁈

Проработавшую десять лет трубу затянуло кристаллическим осадком почти на четверть, и в тёмной «кишке» он горел холодной зеленью. На свету сияние ирренция было незаметно, зато дозиметры сработали сразу у всех.

— Эй, в насосной! Вы тут что добывали — битум или уран⁈

— Забирайте эту дрянь, — донеслось из-под защитного поля, прикрывшего битумокачку — там тоже нашёлся рабочий дозиметр. — Напустили в месторождение червяков, вот они туда и гадят чем попало!

…Не «фонящих» труб ни на одной битумокачке не было — если бы не каскады очистки на выходе, каждый кусок пищевого субстрата светился бы в ночи, как фонарь. Гедимин откопал в памяти смарта состав осадка с прошлой замены и угрюмо сузил глаза.

— Сильно прибавилось? — сунулся в прибор Иджес. Голос у него слегка дрожал, хоть индикаторы под скафандром и показывали, что излучение до сармата не дотягивается.

— На порядок, — коротко ответил Гедимин, вспоминая схемы Амина. «Ирренций тянет „корни“ сквозь гранит. Тут его слегка размывает, и он оседает по трубам. Интересно, что будет ещё через десять лет…»

Осадком он всё-таки запасся, будто и без того по карманам лежало мало ирренция, — «руда» тут была богатой.

… — Ирренций в барите? — Маккензи слушал рассеянно, даже на показания не взглянул — только подтолкнул Гедимина к люку «Феникса». — Проверь мембрану, Джед. Проверь ещё раз. С «Торием» до сих пор никакой связи, с Равниной — тоже.

01 июня 01 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Ну ничего себе! — Хродмар широко ухмыльнулся. — Кто-то ещё помнит, что мы работаем на ИЭС⁈

Отряд ликвидаторов — все в тяжёлой защите, с генераторами-«иридами» наготове — рассредоточился между энергоблоками. Чуть поодаль Гедимин видел дежурных ремонтников в белых скафандрах. Кир с его отрядом — в иссиня-чёрной броне без белых «нашлёпок» — держались среди ликвидаторов, но слегка в стороне, и косились на них с ухмылкой.

— На ИЭС работают все! И когда этот почётный караул закончится, всем же придётся гнать план по расчисткам. Ты же не думаешь, что его урезали на эти две недели?

Патрульных у энергоблоков заменили люди «Вестингауза» в белых «Рузвельтах», и Гедимин с интересом высматривал очередные доработки экзоскелетов и вооружения — «Вестингауз» на усовершенствования не скупился. Заняться сармату всё равно было нечем — только прислушиваться, не вздрогнет ли хранитель станции от внезапной боли, и не взревёт ли аварийная сирена.

Сарматов подняли в полшестого, проторчали у энергоблоков они почти до восьми — но теперь мостовая подрагивала под массивными бронеходами. Гедимин видел, как они встают у каждого энергоблока. «Вестингауз» прислал много людей, часть их набилась по БЩУ и влезла в ГЩУ — сармат чувствовал, как хранитель от их присутствия беспокойно перебирает «лапами».

— Спокойно, — беззвучно прошептал Гедимин в очередной раз. «Новую» — точнее, старую, выгоревшую — топливную сборку достали из активной зоны и погрузили в охлаждаемый воздух. Новая, ещё не облучённая, тут же поехала заменять её в реакторе. Все три блока были остановлены, во всех непрерывно шла замена топлива.

Коротко вякнула сигнальная сирена, задребезжали командирские передатчики.

— На сегодня — отбой! — громко, перекрикивая гул и завывания выползающих бронеходов «Вестингауза», объявил Хродмар. Гедимин мигнул.

— Они же только начали?

Рот тут же пришлось закрыть, — бронеходы, перевозящие топливо, шли в кольце тяжёлых экзоскелетов, и Гедимин чувствовал на себе подозрительные взгляды. Он снова прикинулся статуей и посмотрел «сквозь» машину. Он и так видел мощный рефриджератор внутри — топливо в бассейне успело заметно остыть, но охлаждение продолжалось. «А уран перед вывозом в могильник по десять лет выдерживали…» — всплыло со дна памяти. Бронеходы с «почётным караулом» выползали за ворота. Гедимин надеялся, что они заберут с собой и всех экзоскелетчиков, но нет — мало того, что на станции осталась половина людей «Вестингауза», так ещё из недр офиса появились чужаки из Ядерного ведомства. С ними вместе вышли администраторы во главе с Маккензи и ещё кем-то из Совета «Сармы».

— Этот новый, быстрый способ выгрузки — важная веха развития, — говорил кто-то из «макак». — Однако — не забывайте о предельной осторожности. Спешка недопустима.

— Выгрузка пойдёт точно по вашему плану, мистер Робсон, — ответил Маккензи. — Отряды ликвидации остаются на местах!

Гедимин, угрюмо щурясь, смотрел, как «макаки» в экзоскелетах снова заходят в энергоблок. Хранитель беспокойно шевельнулся.

— Ага. Теперь понятно, что они там собираются делать две недели кряду, — пробормотал Иджес. — Я-то думал — там за пару суток можно управиться…

— Хранителю не нравятся люди внутри, — прошептал Гедимин. Хродмар, услышав его, невесело хмыкнул.

— Можно подумать, они хоть кому-то нравятся!

…Бронеходы больше не приезжали. Если бы «макаки» не нуждались в пище каждые пять часов, сарматы так и проторчали бы у энергоблоков, — но всё-таки ближе к вечеру чужаки свалили, а ликвидаторы, облегчённо вздыхая, разошлись по ангарам.

— По крайней мере, ничего не попортили, — заметил Иджес. Хродмар ухмыльнулся.

— Это нам ещё обходчики расскажут. А пока — нам терпеть их две недели.

Гедимин сидел, уложив респиратор на ладони, и угрюмо щурился. «Зачем его вообще вывозят, если есть „обновляющая“ пульсация? Или её так и не узаконили? Хотя бы проверить, работает ли она вообще…»

— Хродмар! — он повернулся к командиру. — Есть способ незаметно забрать из хранилища твэл? На одну ночь, я даже верну… если будет, что.

Тут же он пожалел о приступе честности — все ликвидаторы подозрительно уставились на него.

— Давай-ка, Гедимин, ты не полезешь к хранилищу. И к реакторам тоже.

04 июня 01 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Джед? — Маккензи, только что вошедший в «нору», ошалело мигнул. — Ты как сюда попал⁈

Сармат криво ухмыльнулся.

— Всё работает, не бойся. Я чужое не ломаю. Нужны пояснения. А сам знаешь — тут везде плохая звукоизоляция…

Маккензи прищурил один глаз и щелчком подозвал столик для напитков.

— Внезапный проблеск разума? Очень любопытно… Спирт будешь?

Почему-то Маккензи было спокойнее, когда в руки Гедимину удавалось дать стакан — хотя, скорее, ему следовало бы опасаться содержимого в лицевой щиток, с этого бы сармат, если что, и начал. Но сейчас он не собирался драться.

— «Вестингауз» не знает, что топливо можно обновить? — спросил он. Маккензи, посерьёзнев, качнул головой.

— Нет, Джед. И — не советую тебе к нему с этим соваться. Топливо отработало двадцать лет — Ведомству и «вестам» этого хватит с головой, к нам никаких претензий.

— Пустой перевод ирренция, — буркнул Гедимин. — Он мог бы «гореть» ещё двадцать циклов!

— Вы с Кеном ведь так и не выяснили, работает ли этот механизм вообще, — снова прищурил глаз Маккензи. — А вот спине твоей тогда досталось. А если мы при «вестах» жахнем три энергоблока — нас точно не поймут…

То ранение давно зажило — но сейчас спина снова заныла. Гедимин про себя помянул спаривание «макак».

— Мне нужно выгоревшее топливо. Хотя бы несколько таблеток. Тогда и выясним всё про механизм.

Маккензи невесело усмехнулся.

— Как ты предлагаешь их добыть, когда станция кишит «макаками»? Все стержни посчитаны, каждый будет осмотрен, — и дырку или подмену тут же заметят.

— Я верну, — буркнул Гедимин. — Телепортом можно вынести. А под станцией лабиринты…

Маккензи с размаху приложил ладонь к лицевому щитку.

— Ты ещё и станцию надумал взорвать⁈ Две вещи, теск. Не считая опасности для станции. Топливо — как вы, атомщики, говорите — отравлено ипроном. Он так себе телепортируется, верно?

Гедимин мигнул — это он, и правда, не учёл.

— И второе. Если ты вернёшь обновлённое — оно будет выглядеть иначе, так? И на глаз, и на сканере. Ко мне будут вопросы, Джед. В общем — попробуй вытерпеть эти полторы недели, не нарвавшись на очередной срок. Или расстрел. Я попрошу Иса и Хрода тебе в этом помочь.

— Зачем тогда было пихать в реакторы облучатель⁈ — Гедимин сердито сузил глаза, но Маккензи только ухмыльнулся и подлил ему спирта.

— Пригодится, Джед. Миана ушла, Север и Атлантис уже пробуют друг друга на прочность… Через двадцать лет мы испытаем твоё изобретение. И ни одна «макака» нам уже не помешает.

14 июня 01 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Ну наконец-то! — шумно выдохнул Хродмар, когда ворота закрылись за последним экзоскелетчиком. Гедимин покосился на энергоблоки. Хранитель тронул его за руку и тут же отпустил — и, похоже, зарылся в свежее топливо. «Проверяет, что куда засунули,» — ухмыльнулся Гедимин, заходя в ангар. Передатчик Хродмара уже протяжно гудел, как и сирена под потолком. Это был «малый сигнал» — если и авария, то ерундовая.

— Кир! — хлопнул ладонью о кулак командир ликвидаторов. — Две недели сидел, как на иголках. Ну и вот — «вперёд, на расчистки!». Собирайтесь, сарматы. План, и правда, никто не урезал…

04 июля 01 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Гедимин снова устроился на верхней трибуне рядом с сарматом-дудочником. В этот раз они поздоровались за руку. Имён никто выяснять не стал — да они потому и садились рядом, что ни один из них в чужие дела не лез. Гедимин посмотрел на стадион — Иджесу и Эркенгеру точно было не до него — и полез в передатчик. Новостей он, не глядя, накачал ещё на рассвете, — их уже и выдавали блоками под скачку, для тех, кто читает там, где сеть не ловит.

«Мианийцев никто не видел, других чужаков тоже,» — подводил итоги сармат, под объявление победителей дочитывая последние заметки. «Никаких новостей о порталах и прорывах. И наш, равнинный, спит, как и спал. И мембрана по-прежнему прочнее ипрона…»

… — Чуть-чуть — и было бы первое место! — Иджес хлопнул Эркенгера по плечу. — Немного не дожали в этот раз. Думаю, к зиме уже всё получится… Гедимин, а ты чего опять в полу выглядываешь? Мог бы хоть раз порадоваться!

— Я радуюсь, — буркнул сармат. — Хорошее звено у вас вышло. Мне не нравится, что порталы закупорены намертво. Как будто нас, всю Метагалактику… замуровали, что ли. Не понимаю, из-за чего… из-за чего именно сейчас.

Иджес громко фыркнул и толкнул Эркенгера в бок.

— Нет, ну ты посмотри! Ему прорывов ксенодряни не хватает! Хоть раз из тех порталов пришло что-то, кроме проблем⁈ Дирк чуть не помер — а скольких сожрали там, где ликвидаторов не водится⁈ Закрыли дырки — радуйся, хоть немного поживём спокойно!

05 июля 01 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Из передатчика донёсся смешок.

— Хродмар! Ты — эксперимент по созданию ленивого сармата? Вот что бы ни делать, лишь бы ничего не делать!

Хродмар сердито фыркнул.

— Сам бы искал мелкую подводную дрянь по южным озёрам! Когда медузы полетят — тебе же добавится работы!

…Глайдер лёг на «подушку» защитного поля на берегу Энглер-Лейк. С ветвей ещё ничего не свисало, под ногами не валялось, — похоже, полипы ещё не начали почкование. Пока Гедимин сканировал округу — ксенофауна не исчерпывалась медузами — Хродмар шарил лучом по дну озера.

— Ни черта не видно. Куда они все провали… Sa hasu!

Ликвидаторы, сдавленно ругаясь, уставились на экран. Полипов, и правда, осталось немного — штук пять на всё озерцо — и вокруг них была мёртвая зона. Уцелевшая местная фауна жалась к берегам, исчезли даже водоросли, со дна содрало напластования разлагающейся хвои, листвы, утонувших веток и ила, — гигантские, полуметровые в поперечнике твари перемалывали любую органику. Что за химзавод встроен в каждую из них, Гедимин не понял — да сейчас было и не до подробностей обмена веществ. Верхняя часть каждого полипа разделилась на стопку вогнутых «мисок» с торчащими «патрубками», и они, как мелкие, но мощные насосы, качали какую-то муть. Она курилась в медленных течениях Энглер-Лейк — и всасывалась в такие же «патрубки» по бокам других полипов. Один из них распух совсем уже до огромных размеров, отрастив две ветви. Гедимин пересчитал «миски» в стопках. «Только это озеро даст полсотни медуз… Оплодотворённых медуз. Эта муть… это идёт оплодотворение. Когда они взлетят, уже будут набиты икрой…»

— Мать моя колба… — прошептал Иджес.

— Выжили только твари на самой большой глубине, — отметил другой ликвидатор. — Хватит мощности прожарить это озерцо?

— «Гельт», — буркнул Иджес, глядя на бесполезный плазмомёт.

— Может, взорвать? Ударная волна в воде — штука страшная, — вмешался третий.

— Пять штук? Их, в принципе, можно вручную… — Гедимин представил себе взрыв плазмы под водой. Гейзер получался основательный — и температура по берегам тоже. «Потом ещё пожар тушить…»

— Стой! — Хродмар поймал его за плечо. — В этом озере пять полипов. А сколько у нас озёр, считая Атабаску?

— Ну эти-то мы вычистить можем, — буркнул Гедимин. — Уже на полсотни медуз меньше.

— Летим, — Хродмар подтолкнул его к глайдеру. — Надо пересчитать тварей по другим озёрам. И выяснить, заплатят ли нам за водолазные работы. Кто как, а я сомневаюсь!

…В четвёртом часу дня глайдер, нагруженный меей, остановился на окраине леса. Отсюда начиналась неразведанная территория.

— Кир на дератизации, — хмуро сказал Хродмар. — Сегодня чистим без него. Разметка, разведка, отстрел… Про сумах не забывайте! Эта дрянь по жаре расползается по щелям, а потом путается под ногами…

Дроны Иджеса медленно лавировали между деревьями. Сармат хмурился.

— Много песка. Много мест для нычек… Ну вот, на квадрате засадник — кого-то жрёт.

— С него и начнём, — Хродмар снял с пояса бластер-разрядник. — Потише с плазмой — который день без дождя!

…На опушке громко загудело, и Гедимин удивлённо хмыкнул — глайдер был «гражданский». Передатчик на руке сармата пискнул.

— Гедимин, за тобой. Работы в промзоне, — сообщил Дирк — он караулил бронеход на опушке и первым встретил чужаков. Сармат мигнул. «Промзона⁈ Неужели портал опять… и его удалось перетащить…»

Вместе с Гедимином под угрюмое ворчание ликвидаторов из лесу вышел Иджес.

— Обязательно забирать лучших бойцов? Что там, в вашей промзоне, — ядерный взрыв, портал прорвало⁈

Патрульные, приехавшие за сарматами, щурились, но отмалчивались. Как только Гедимин и Иджес втиснулись на задние сидения, глайдер с места набрал скорость.

— Дела Маккензи? — вполголоса спросил ремонтник.

— На месте узнаешь, — бросил патрульный, и больше сарматы не услышали от него ни слова.

До промзоны не доехали — остановились у офиса; ещё пара секунд — и сарматы, уже без посторонних, спускались в подвал, к «технологическим» люкам.

— Интересно, кого принесло, — еле слышно прошептал Иджес. — Порталы-то все закрыты. Если работают только телепорты… Хотя — станций у нас много. Мало ли что где сломалось…

Маккензи с шумным вздохом поднялся им навстречу, поправляя широкополую шляпу.

— Насилу их вытащил!

Из-за стола-кольца помахал сарматам Эркенгер. Только он и остался сидеть, когда второй пришелец — в серебристой броне, с командирскими значками — поднялся навстречу.

— Айзек⁈

— Уран и торий, — выдохнул сармат, кое-как ответив на объятия Гедимина. — Привет от «Эданны». Нам с Исгельтом опять тебя не хватает. Извини за прошлые проводы — сделали, что могли, там реально светил трибунал с расстрелом.

Гедимин отмахнулся.

— Что со станцией?

— Порядок, но надо к ней добавить одно полезное оборудование, — Айзек покосился на Маккензи. — Но это уже на месте. Сейчас, пока там ночь, и к нам не лезут, вас надо перебросить в лабораторию. Сфалт… жаль, но придётся оставить тут. Весь ипрон и приборы — тоже. Всё-таки технология телепортации далека от совершенства…

Иджес угрюмо сузил глаза.

— Опять по уши в радиацию — да ещё и без ипрона?.. И — я прав, что северяне о нас не знают?

— Ну да, — криво ухмыльнулся Айзек. — Вас на острове нет. Наверх вы не выходите, мы вас снабжаем, я заходить буду каждый день, если Гедимин не прогонит, Исгельт — как доведётся. Он вас ждёт, так что давайте, готовьтесь.

— Без ипрона никуда не полезу, — Иджес шагнул назад, складывая руки на груди. — Знаю я ваши работы…

Эркенгер хмыкнул.

— В моей спецодежде ипрон вообще не предусмотрен — а как-то выживаю…

— Спокойно! — Айзек поднял перед собой ладони. — Ипрон вам дадут на той стороне. Двое ликвидаторов поделятся — и пластинами, и приборами.

Гедимин мигнул.

— А сами они куда?

— В медкапсулы на профилактику, — ответил Айзек. — При такой работе — всегда полезно. Вот вы двое зря пренебрегаете…

Эркенгер хихикнул в респиратор.

— Да их на осмотр не загонишь, какие капсулы?..

Гедимин уже вытряхнул из-под брони ипрон и теперь аккуратно пересобирал дозиметр и сигма-сканер и обматывал их защитным полем. Айзек удивлённо хмыкнул.

— Гедимин, ты чего? Я же сказал — приборы вам все выдадут…

— Я со своими, — буркнул сармат. — Пару чужих деталей возьму. А мои приборы — точно рабочие. А что там дадут — понятия не имею.

Айзек пожал плечами.

— Как знаешь, атомщик.

— По мне, дозиметр и есть дозиметр, — проворчал Иджес, вынимая приборы из-под обшивки. — Всё равно от гедиминовых опытов их зашкаливает.

— Ещё не знаешь, с чем работать, а уже понёс, — Гедимин недовольно на него сощурился. — Айзек! У него радиофобия, куда вы опять его тащите⁈

— Приказ «Урана», — пришелец посерьёзнел. — Готовы? Гедимин, Иджес… Эркенгер?

— А мне-то что готовить? — сармат пожал плечами. — Всё моё уже в вашей лаборатории.

Гедимин с тоской оглянулся на сфалт. «Надеюсь, мне там хватит лучевого резака. Или у них найдутся какие-никакие плазморезы…»

06 июля 01 года. Земля, Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна»

Айзека и весь отряд выкинуло в санпропускник; всё, что изменилось в помещении, — появился экранированный боковой люк.

— Жилая зона, — Айзек сдвинул рычаг, в небольшом помещении вспыхнул свет. Там стояла канистра с водой, вдоль стен лежали три матраса; один угол занимала выгородка для медосмотров. Гедимин покосился на сканер — прибор показывал вполне пригодный воздух и мощную вентиляцию.

— Наверх нельзя, — напомнил Айзек. — В этот раз — всерьёз. У нас тут уже две северянские базы, будто мало было Новоустья, — и следят они не только за округой. Хотя — в основном за ней. Слышали уже об исландских столкновениях?

Гедимин мигнул.

— Что, уже воюете?

— Пока так, прощупываем границы, — Айзек криво ухмыльнулся. — И не мы, а «мартышки». Это не наша война — и ты знаешь, что мы сделаем, когда начнётся. Ни один сармат «Эданны» за «макак» воевать не будет.

Они вышли из санпропускника, скорее по привычке, чем из необходимости, смочив ступни дезактивирующим раствором. Лаборатория тоже не слишком изменилась — разве что заделали яму-ловушку для расплава. «Значит, реактор строить не поручат,» — подумал Гедимин.

— Уран и торий! — Исгельт вскинул руку в приветственном жесте, уже неотличимом от «салюта Саргона». — Прибыли оперативно, хорошо. Есть время на разъяснения. Вот броня, надевайте.

На лабораторном столе были горками сложены пластины для скафандров, рядом лежали сканеры и дозиметры. Для Эркенгера подготовили шлем с ипроновыми вставками; медик хмыкнул, но надел его и дозиметр прихватил.

— А твой микросканер…

— В жилой зоне, местные поделились, — отмахнулся медик. — Я тут уже был. Правда, в твою работу не вникал — тут уже каждому своё.

«Работа» Гедимина ждала за стеной, в огороженном углу, под «улучшенным» защитным полем, — три длинных контейнера с полустёртыми пометками «хрупкий предмет» и «радиационная опасность».

— Топливные сборки? — сразу насторожился Гедимин. — Отработанные⁈ Где взяли⁈

— «Темск», — коротко усмехнулся Айзек. — Двадцатилетние, без обмана.

— А… — открыл было рот Гедимин, но увидел прищур Исгельта и прикусил язык. «Понял, что ж тут. Не дурак. Но — представляю, как им пришлось наизнанку вывернуться ради такой добычи…»

— Ради них тебя… с товарищами, — Исгельт покосился на Иджеса и Эркенгера, держащихся поодаль; механик старательно смотрел в другую сторону, медик шёпотом уговаривал его отойти. — Ради них вас и вызвали. Нужен механизм для переработки такого топлива. Разделение его на урано-ирренциевую смесь для запуска синтеза и ценные ипрон, кеззий и другие вещества. Если нам, и правда, сидеть под землёй четыреста лет — минимум один раз такой механизм пригодится.

Гедимин открыл было рот, чтобы напомнить об «обновляющей пульсации» — Исгельт о ней не мог не знать — но, осознав последнюю фразу, криво ухмыльнулся.

— Толковая мысль. Думаю, реально.

— Материала немного, да и тот насилу добыли — так что не увлекайся, — хмуро сказал Айзек. — Хотя бы часть третьей сборки должна остаться для итоговых испытаний. Мы с Исгельтом придём, не сомневайся.

«Снять хвостовики-наконечники, почистить меей. Ипрон, что в таблетках, вытряхнуть, тоже в мею. Переплавить, отлить новые. Тут ничего сложного, были бы литейные станции… хотя бы,» — мозг Гедимина уже «включился» и «набирал обороты». «А вот дальше…»

— Оставляем вас тут, наедине с заданием, — дёрнул углом рта Исгельт — может, понял, что работа уже началась. — Айзек будет заходить телепортом. Вон там лючок, надо пообщаться с «Эданной» — открываешь и общаешься. Предупрежу операторов — вдруг разволнуется.

— Она у нас привычная к общению, — успокоил его Айзек. — Да, правда, — держите лючок открытым! Она любит смотреть, как сарматы работают. Даже к людям залезала, когда вторую базу строили, — вот мы намаялись с ними объясняться!

— Чем им станция-то мешала⁈ — Гедимин обиделся за хранителя — и это ненадолго отвлекло его от топлива с «Темска» и напомнило о незаданных вопросах. — Айзек, Исгельт… От «Тория» хоть что-нибудь слышно? Порталы так и не открылись?

Исгельт качнул головой.

— Замурованы намертво. С этой стороны — точно. Похоже, что и с той. Так что мне, — он невесело ухмыльнулся, — отдуваться и за «Урана», и за «Тория». Не все его методы мне по душе, но — меня ты тоже знаешь.

Он пристально взглянул Гедимину в глаза. Того так и тянуло с ухмылкой показать кулак, но он вспомнил боль в рёбрах и ощущения от сотрясения мозга и решил шуточки оставить при себе.

— А что с Хетт… с морем? — вовремя одёрнул себя Гедимин. — Было… что-нибудь странное?

— Перед штормами чешуйка светится и гудит, как морская раковина, — ответил Айзек. — Иногда выносит пакость на берег — мы перерабатываем. Дарить ему что-то пока остерегаемся. В наши моря, похоже, и без нас накидали… всякого-разного. А «Эданна» его не пугается. И… знаешь, она, кажется, ещё кого-то под землёй нашла. Сканеры не видят, но луч туда иногда уходит.

Гедимин ошалело мигнул.

…Едва командиры «Эданны» исчезли — телепортацию оба освоили недурно, и ручные телепорты их не смущали — ремонтник повернулся к «люку связи», но опомнился и разделил лабораторию плотной стеной защитного поля, оставив небольшой просвет.

— Иджес, ты как? — встревоженно спросил он. Механик, вздрогнув, оторвался от перешёптывания с Эркенгером и смущённо ухмыльнулся.

— Да мы тут так, о тактике на зиму… Тебе помощь нужна?

Гедимин с трудом удержался от облегчённого вздоха и упоминания колб и пробирок. «Тактика! Я-то думал, его там радиофобией кроет…»

— Ага, — он, черкнув несколько строк и набросав простую схему на листке, просунул его в проём. — Ты поищи, в прошлый раз тут были экранирующие материалы. Нужны контейнеры для деталей твэлов — такие, чтоб наружу не «светилось».

Иджес шумно выдохнул.

— Не вопрос… Думаешь, таких размеров хватит? В реакторе-то много топлива…

Гедимин отмахнулся.

— Сделаем им рабочий макет, дальше сами промасштабируют. Тут у них девять тысяч спецов.

Он закупорил проём, оставив участок полупрозрачным — если что, Иджес мог бы объясниться с сарматом жестами — и подошёл к лючку. Ему было слегка не по себе — узнает ли, будет ли рада?..

— «Эданна», приём…

Вдохнуть он смог не сразу — его будто в горячий кокон замотало. Череп звенел от несвязных, но явно радостных воплей.

«Гедимин!» — «поисковый луч» прошёлся по лаборатории, оставив красные разводы на защитном поле. «Значит, снова будут странные штуки?»

— Зачем ещё меня сюда приводят? — сармат криво ухмыльнулся. — Ты сейчас потише, ладно? Мне надо подумать. А тут облучённый ирренций, ты его вообще не трогай.

«Понятно,» — станция «отодвинулась», оставив по паре ветвящихся щупалец на висках и запястьях. «Штуки — это здорово. Особенно с ирренцием.»

Гедимин двинулся было к твэлам, смахнул защитное поле, но остановился.

— «Эданна»! А кто живёт под землёй? С кем ты говоришь?

Щупальца шевельнулись.

«Э-эту-уген,» — ответил хранитель. «Только я не говорю. Она спит. У неё очень длинные сны. И ничего непонятно. Жду, когда проснётся. У неё тут глаза недалеко.»

— Глаза?

«Они закрытые. Ты не увидишь. Айзек не видел,» — станция чуть огорчилась. «У меня сорок глаз. А у Этуген — сотни сотен. Зачем столько, если всегда спишь? Наверное, проснётся. Как скажешь?»

Гедимин мигнул. Про это создание с сотнями глаз он слышал впервые. «Даже если „макаки“ про него знают — сеть здесь точно не работает…»

— Проснётся, — сказал он без особой уверенности. — Но нескоро.

Он вскрыл контейнер с топливной сборкой — это было куда как понятнее.

… — Они легко отделяются, — Гедимин кивнул на защитное поле над контейнером с хвостовиками и наконечниками. — Передвижной захват, одно сжатие… и всё. Их — в мею, осадок — к прочим радионуклидам. Вот ипроновые таблетки — тут хуже…

Иджес, когда контейнеры были готовы, а остатки топливной сборки оказались внутри, сразу приободрился, хоть дело и шло к вечеру. Он вместе с Гедимином стоял над семью трубками, всё ещё туго набитыми топливными и «гасящими» таблетками.

— В зажимы горизонтально, выталкивать поршнями, на выходе — захваты, — предложил он. — Ирренций пусть катится в трубу под уклон — конвейер сюда лучше не пихать — а ипрон — в захваты и в мею.

— Хм… Оболочки должны выдержать, — пробормотал Гедимин, внося дополнение в чертежи. — Поршни покрыть чем-нибудь незаражаемым и легко очищающимся… Сделаешь ещё контейнеры, для ипрона и ирренция? С трубой под уклон? А я пока разберусь с подвижными частями…

Станция крепко держалась за его запястья. Он чувствовал чужой взгляд — и глаз было немало, сармат даже сбился считать их. Иджес, закупоренный в броню, ничего не ощущал — и это было к лучшему.

07 июля 01 года. Земля, Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна»

Иджес бы с радостью замуровал остатки топливной сборки в «трубе» из радиозащитного рилкара, чтобы туда и коготь нельзя было просунуть, — но заводить захваты и заливать мею было нужно, и не через сплошную же стенку, так что он морщился, но терпел. Пока Гедимин выдавливал из оболочек топливо, Иджес отошёл подальше, за стену, — и Гедимин быстро сунул пару ирренциевых таблеток в карман. Они были твёрдыми, прочными, почти как необлучённое топливо, — даже на ощупь разница была минимальна.

— А основательная понадобится дробилка, — вслух подумал Гедимин. — Таблетки пальцем не раздавишь. Ну, может, лет через четыреста…

— Закончил? — Иджес осторожно высунулся из-за стены, увидел, что всё разложено по контейнерам и накрыто защитным полем, и облегчённо вздохнул. — Трубки куда — в мею?

— В мею — и на переплавку. Прочность… — Гедимин поморщился. — Вот у них прочность уже не та. И хвостовики с наконечниками придётся приваривать заново. На каждом «обновлении». Но хоть дробить не придётся, и то ладно.

Щупальца хранителя беспокойно задрожали. «Опять стреляют,» — тревожилась «Эданна». «Когда от острова — ничего. А когда к острову…»

— Кто стреляет? — вскинулся Гедимин, забыв, что рядом Иджес. Тот шарахнулся к стене. Станция что-то буркнула и замолчала.

— Местный дух? — понимающе спросил Эркенгер. — Ничего, Иджес. По нам стрелять — зря ракеты тратить. Хранилище-то пустое.

…Сарматы, оставив ирренций лежать в контейнере, склонились над чертежом.

— Залить меей, как есть, — и долго, и меи не напасёшься, — заметил Гедимин. — Нужно растереть в пыль. Тогда процесс пойдёт в один заход.

— В пыль… — Иджеса передёрнуло. — Закупоривать всё это надо намертво. Особенно те места, где пыль летает. Пусть валится по трубе в дробилку — и, как заполнится, перекрыть устье.

Гедимин задумчиво перебирал чертежи дробильных агрегатов. «Значит, два яруса, ещё один наклонный податчик, периодически продувать…»

Воздух у входа в лабораторию всколыхнулся.

— Свои! — крикнул Айзек, сжимая телепорт в кулаке.

— Надеюсь, медосмотры у вас регулярные, — пробормотал Эркенгер.

Айзек обошёл по кругу агрегат для разборки твэлов и одобрительно хмыкнул.

— Что, даже оболочки удалось сохранить?

— Это через двадцать лет, — отозвался Гедимин. — Через четыреста они прямо в жёлобе полопаются. Вместе с ирренцием в дробилку — и не возиться. Кто у вас там стреляет по острову? Уже воюем?

Айзек поморщился.

— Да ну, чепуха. Хотя — сто раз же просил не палить в сторону острова!.. Тут лето, все скалы в птичьих базарах, а на них слетаются хасены — а северяне их отгоняют. Вот и пальба. Птицам вообще всё до звезды, хоть обстреляйся. Привыкли уже, что ли?

— Жёваный крот! — Иджес ударил кулаком по столу. — Когда вы уже восточные острова расчистите⁈ Хасены у них слетаются…

— Расчистим когда-нибудь, — безмятежно ответил Айзек и снова сунул нос в чертежи. — Основательная дробилка…

— Сейчас топливо ещё прочное, — пояснил Гедимин. — За четыреста лет должно стать более хрупким. Но всё равно — пять-шесть по Моосу…

Айзек вздохнул.

— Что ж, подбирайте такие материалы, чтобы выдержали. Совсем-то в пыль молоть ни к чему, мея и миллиметровое зерно возьмёт…

09 июля 01 года. Земля, Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна»

Тихо, на кончиках пальцев, Гедимин вышел из спального отсека. Уже закрывая двери, он прислушался к дыханию сарматов. Что-то встревожило Иджеса — он резко перекатился на спину и шумно выдохнул. Гедимин подождал, пока он успокоится, и беззвучно закрыл отсек.

Весь день он с Иджесом вдвоём возился с дробильным агрегатом — тот и сейчас стоял на видном месте; на верстаке у литейной станции лежали заготовки и ящички с сырьём для них. Гедимин отошёл и от дробилки, и от угла с «литейкой», и от агрегата для разборки твэлов. Найти свободный угол для опасного опыта было непросто.

«Здесь,» — Гедимин оттащил подальше контейнеры с ещё не задействованными твэлами. С пульсатором долго возиться не пришлось — только перенастроить ручной телепорт. Сармат выложил ирренциевые таблетки в пустую кювету, подумал и одну снова сунул в карман. «Если жахнет — всё не с такой силой…»

При воспоминании о последней проверке «обновляющей пульсации» заныла спина. Сармат, морщась, размотал провод подлиннее и взял со стола пульт с большой красной кнопкой. «Ну ладно, могу и в санпропускник выйти…»

В санпропускнике было пусто и тихо, пара светодиодов горела у входа. С последних испытаний безоболочника никто не заделал каналы для проводов и ниши для датчиков. Гедимин, подавив тяжёлый вздох, закрыл гермоворота. «Не привык я ставить опыты из-за угла. Хотя Айзек прав — спина так меньше страдает.»

Он нажал кнопку и замер. Датчики показывали слабые всплески излучения, усиливающийся «омикрон» — уран, «загрязнивший» топливную таблетку, вновь перерождался в ирренций. Процесс был быстрым, но не взрывным — и температура в отсеке не росла.

Когда излучение выровнялось, Гедимин отцепил провода и осторожно, прикрывая санпропускник защитным полем, выбрался в лабораторию. Никаких следов взрыва, оплавления, странных кривых на экране дозиметра, — только топливная таблетка в чуть тёплой кювете. По составу — почти как необлучённое топливо, лишь ипрона чуть больше, чем обычно…

«Zaa ateske!» — Гедимин вскинул руку в торжествующем жесте и сунул таблетку в карман. Он думал сразу вернуть их в недостроенный агрегат для переработки, но решил, что Айзеку тоже будет интересно — а вернуть никогда не поздно.

Отмываться он старался тихо (да не сильно и «запачкался») — но, когда вошёл в спальный отсек, на матрасе уже сидел хмурый Эркенгер с ампулой флония наготове.

— Не взорвалось? — прошептал он. — Даже странно.

Гедимин сердито фыркнул.

— В этом опыте ничего опасного не…

— Поэтому ты ставишь его среди ночи, даже медика не предупредив, — донеслось с соседнего матраса. — Вот бахнуло бы, — кто бы тебя оттуда вытащил⁈ Валялся бы всю ночь с перебитым хребтом…

— Я из санпропускника испытывал, — буркнул Гедимин. «Всё-таки разбудил. И, похоже, сразу, когда ещё выходил,» — промелькнуло в мозгу. «Хорошо, что никто под руку не сунулся.»

— Спасибо Айзеку, добавил тебе чуть ума, — Иджес повернулся к нему спиной и снова притворился спящим. Эркенгер тяжело вздохнул.

— Как ты вообще дожил-то до своих лет⁈

…Айзек ошалело мигнул.

— Проверил? Ночью⁈ И меня не позвал⁈

— Он даже меня не позвал, — буркнул Эркенгер.

— Из санпропускника я запускал, — процедил Гедимин. — Что в этом было опасного⁈

Трое сарматов дружно уставились в потолок.

— А работает, — в полной тишине заметил Айзек, разглядывая две топливные таблетки. — И правда, работает. Двадцать лет ждали, чтоб это проверить! Гварза, вон, даже не дожил.

20 июля 01 года. Земля, Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна»

— Ирренций не детонирует от ударов, — процедил Гедимин, открывая жёлоб. Сквозь стенки еле-еле ощущалась вибрация дробильного агрегата; соседним частям установки она не передавалась — разве что нижнему жёлобу, которому и нужна была встряска, чтоб лишнее не налипало.

— Ага, — отозвался, закрывая за собой санпропускник, Иджес. Эркенгер стоял невдалеке от выхода, за выступом, и следил за Гедимином из-за угла. Дробилка работала.

24 июля 01 года. Земля, Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна»

— Да хватит её уже полоскать! — не выдержал Гедимин — уже четвёртый раз по жёлобу в пласт меи стекала промывочная жидкость, и скоро тёмно-багровый слой и сам уже должен был всплыть от такого «наводнения», безо всяких добавлений воды. Иджес и ухом не повёл — он старательно дезактивировал весь агрегат, от трубы с захватами до выводящего жёлоба камнедробилки.

Мея впитала последние атомы, практически почернев — и Гедимин, перекрыв «внешний» шлюз, пустил воду. Тёмный пласт подхватило и вытащило на верхний уровень, остальное потекло вниз. Один шлюз закрылся, открылся клапан, — мея, облитая едким натром, сжалась и покраснела, сбросив тёмно-серый осадок на дно. Его уже смывали по широкому горячему листу, выпаривая лишнюю жидкость.

— Облучатель будет здесь, сверху, — показал Гедимин. — Пока пусть так, порошком, и лежит — для синтеза разница невелика. А отсинтезируется — спрессуем. Смыв, просушка, прессовка… Это здесь и без нас умеют.

Иджес, отстав наконец от промытого агрегата, сел на пол рядом с нижней ёмкостью — туда стекла нерадиоактивная взвесь.

— Сольвентный каскад, — задумчиво сказал он. — На сколько ступеней?

— Пока трёх хватит — отделим ипрон, серебро и кеззий, — решил Гедимин. — Принцип несложный, остальные вещества они сами разделят. Хоть тем же каскадом, хоть другим. Сольвент у нас ещё остался, или только мея?

Иджес качнул головой.

— Каскад я начну строить, но ты Айзеку скажи, как появится. Давно он не заходил.

Гедимин хмыкнул и оглянулся на лючок связи со станцией.

— Иджес, ты прикройся защитным полем. Сейчас мы Айзека позовём.

Иджеса два раза просить не пришлось — полсекунды, и он шмыгнул за угол и там завернулся в плотный защитный купол. Гедимин шагнул к лючку — не потому, что станция его иначе не расслышала бы, а чтобы механик с медиком не глазели в спину.

— «Эданна», приём!

«Ухм?» — раздалось внутри черепа. Щупальца зашевелились, расплетаясь от макушки до хребта.

— Нужна помощь. Видишь, где Айзек?

Перед глазами Гедимина вспыхнул слабый зеленоватый свет, — он еле мерцал, но затмил всё вокруг. Внутри него двигались в разных направлениях какие-то слоистые структуры. Их слои прорастали друг в друга пучками волокон, тянулись в разные стороны, иногда ненадолго замирали, сплетаясь с другими сгустками. «Пять слоёв,» — машинально пересчитал Гедимин. «И все похожи… короче, на сармата ничего непохоже. Хотя — вон там снаружи чёрное, вроде ипрон, а из висков и запястий — пучки волокон, как у хранителя.»

«Айзек,» — удовлетворённо пояснила станция, остановив «промотку» на фигуре, шевелящей височными пучками. Они были сплетены с другими, более яркими, Гедимин проследил за ними и резко выдохнул. «Так вот как сигма-связь выглядит снаружи…»

— Позови его, пожалуйста, к нам, — попросил сармат. — Как только сможет. У нас нет веществ для работы.

Он едва успел проморгаться и привыкнуть к нормальному, сарматскому зрению, даже не обдумал, какие слои он мог видеть вместо обычных костей, мышц и внутренностей (не мог же сармат в сигма-лучах состоять из пяти слоёв то ли кожи, то ли нервной системы?); Иджес только высунул респиратор из-под защитного поля, как Айзек телепортировался прямо в лабораторию.

— Что стряслось⁈

— Строим сольвентный каскад, а сольвента нет, — пояснил Гедимин. — Сможешь достать на неделе?

Айзек с громким вздохом приложил ладонь к лицевому щитку.

— Вечером будет. Атомщик, ты меру-то знай! Ты понимаешь, как станция делит сигналы по важности?

Гедимин мигнул.

— Я же сказал — «позови, как он сможет»…

Айзек махнул рукой.

— Короче, сольвент будет вечером. Вам сколько надо-то?

10 августа 01 года. Земля, Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна»

Сольвент, «разбуженный» слабым раствором соляной кислоты, стекал по каскаду, и осадок на дне контейнера, выстланного защитным полем, на глазах терял золотистый блеск. Если приглядеться, можно было заметить, как жидкость слабо колышется — с утра Гедимин ощущал редкие подземные толчки и на всякий случай растопырил пальцы на ступнях и обернул установку защитным полем. Сейчас он пристраивал облучатель, заэкранированный тем же способом, над ёмкостью со смесью урана и ирренция.

— Гедимин, — Иджес, готовящий вторую партию сольвента — ей добавили кислоты и дали кеззиевую затравку вместо ипроновой — с подозрением смотрел на Гедимина. — Что это ты притащил, да ещё с проводами?

— Обычный облучатель, — отозвался ремонтник, насаживая установку на крышку контейнера. «Теперь её в стороны, луч вниз… как всё-таки Куэнны это делают, что гелий наружу не лезет? Мы с ним намаялись! Знаю, его можно слепить в атомы „потолще“, но чтобы с такой скоростью…»

— Облу… — Иджес вылил сольвент в каскад — первая партия уже утекла под распылитель с щёлочью и разделялась на бесцветную жижу и золотистую пыль. — Ещё одна ядерная штука⁈

— Твой телепорт фонит сильнее, — сдержанно напомнил Гедимин. — А в дрон ты его засунул.

— Так то дрон! — Иджес угрюмо сощурился. — Теск, тебе обязательно вот сейчас его врубать?

Гедимин на секунду задумался. Радиофобия «накрывала» Иджеса не то чтобы часто — но непредсказуемо.

— С сольвентом закончил? Отойди. Я эту штуку испытаю и выключу, — пообещал он. Иджес метнулся к санпропускнику, по дороге поймав под локоть Эркенгера.

— «Испытаю»! Знаешь, что это обычно значит⁈

Дальнейших объяснений Гедимин не слышал — гермоворота закрылись. Выразительно пожав плечами, сармат включил пульсирующее излучение и перевёл взгляд на приборы.

«Ну, вот и все испытания,» — Гедимин нажал на кнопку, прикрывая излучающую трубку листком ипрона, и задвинул крышку контейнера. Урана внутри убавилось, ирренция — прибавилось, — как раз настолько, чтобы приборы это зафиксировали. «И было чего шуметь⁈»

15 августа 01 года. Земля, Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна»

— Гедимин! Что ты там делаешь с ирренцием? — Иджес, мирно возившийся с опокой литейной станции, вдруг обернулся к установке и ремонтнику. Тот перевернул контейнер со смесью радионуклидов кверху днищем и вытряхивал содержимое в запасную ёмкость.

— Убираю до лучших времён, — пояснил Гедимин, закрывая оба контейнера и ставя рабочий на прежнее место — под выключенный излучатель. — Раз тут с ним всё равно никто не работает… Всё, ирренций я убрал. Сейчас ипрон с кеззием выну — уже просохли.

— А. Это давай, — Иджес с облегчённым вздохом снова повернулся к литейной станции. Гедимин с кривой ухмылкой вскрыл другой накопитель. Ипрона и кеззия за двадцать лет набралось не так уж много, но сармат не раз высчитывал пропорции, — через четыреста лет вещества, поглощающие омикрон-кванты, уже серьёзно мешали бы цепной реакции.

Щупальца хранителя, обхватившие руки Гедимина от локтя до запястья, зашевелились и потеплели. Воздух колыхнулся. На пол лаборатории шагнул Исгельт.

— Давно не проверял, чем вы тут заняты.

— А где Айзек? — вырвалось у Гедимина. Исгельт сдержанно хмыкнул.

— Думаешь, без него мы вдвоём никак не поладим?

Он взглянул на контейнеры с золотистой и серебряной пылью, на радиозащитную ёмкость с двумя — жёлтым и зелёным — «трилистниками» по бокам, обошёл вокруг разрастающегося агрегата, «посветил» сканером на облучатель и одобрительно хмыкнул.

— На выходах пока ничего не добавляйте. У нас там потом будет литейная станция для нефонящего и обычная переработка на топливо. Это технологии отработанные.

Гедимин хмыкнул.

— Тогда мы, считай, работу закончили. Что ещё можно сделать с твэлом⁈

Исгельт кивнул на два контейнера, задвинутых в угол и накрытых защитным полем.

— Как Айзек освободится от северянской комиссии, придёт к вам на испытания. Прогоните при нём вторую сборку по всем ступеням. С реагентами больше проблем нет?

Гедимин качнул головой.

— На сборку хватит. А ты на испытания не пойдёшь?

Исгельт дёрнул углом рта.

— Я — командир не только вашей… научной бригады. Айзек освободится — я заступлю на пост. Но третью сборку без меня не трогать!

Он привычным движением вытряхнул на ладонь ручной телепорт и исчез. Сарматы переглянулись.

— А быстро, — пробормотал Иджес. — Я думал, мы тут до зимы застрянем…

— Ты погоди, — вмешался Эркенгер. — Мы же не знаем, что там за комиссии.

Воздух снова шевельнулся. Исгельт вышел в лабораторию, досадливо щурясь.

— Есть идея. Общаться с «Эданной» её обычным способом — сложно, опасно, не всем доступно. Наши механики сейчас собирают голосовой модулятор. Как комиссии разъедутся, вы его опробуете. Поговорим со станцией, как сармат с сарматом — и посмотрим, что выйдет.

Гедимин ошалело мигнул.

25 августа 01 года. Земля, Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна»

«Айзек,» — заметила «Эданна» за секунду до того, как воздух слабо всколыхнулся, а график интенсивности «сигмы» на экране дозиметра выписал характерные зубцы. Айзек появился у стены отсека, глядя в пространство и рассеянно ухмыляясь. Иджес и Эркенгер оторвались от чертежа (к переработке ядерного топлива он отношения не имел, как и к механизмам вообще — Гедимин это понял с первого взгляда и дальше в чужие дела не лез) и повернулись к пришельцу.

— Время красивых закатов, — ухмыльнулся Айзек, показывая сарматам голограмму — небо, полыхающее красным, оранжевым и жёлтым, к зениту белеющее. Оттенки менялись быстро — запись поставили на ускоренную промотку — но зенит так и не потемнел, а вскоре на востоке, разгоняя туман, всплыла кромка солнца.

— Переходящих в рассветы, — снова ухмыльнулся Айзек. — Полтора часа сплошной зари и ни минуты мрака… Слышал, у вас тут намечены испытания?

Гедимин подавил облегчённый вздох — теперь он знал, зачем пришёл Айзек, и можно было заняться чем-то понятным.

— Да, — сказал он, расставляя защитные поля и жестом выпроваживая Иджеса в санпропускник; тот фыркнул, отступил к стене, но из помещения не вышел. — Установка практически готова. Исгельт говорил — с конечной обработкой сырья вы и сами справитесь. Тут облучатель для урано-ирренциевой смеси, тут разделение на ипрон и кеззий, — новые затравки в сольвент вы и сами добавите.

Он поднял контейнер с топливной сборкой, вставил в приёмник, через полминуты выдернул уже пустым. Сквозь полупрозрачные рилкаровые стены и защитные поля было видно, как отламываются хвостовики, как трубки, набитые топливом, выползают под захваты и поршни и ползут дальше — а их содержимое, рассортированное на ходу, сыплется в приёмные лотки с двух сторон от трубы… Загудела камнедробилка, перемалывая ирренциевую «керамику», плюхнулась в контейнер вязкая концентрированная мея. Айзек обходил установку по кругу, осматривая узлы, иногда брался за сигма-сканер. Гедимин тронул рычаг — одна из камер опустела, можно было перекрыть её и промыть от «фонящей» пыли. Айзек хмыкнул.

— Иджес придумал?.. Гедимин, я так понимаю — то, что вы тут делаете рычагами, легко автоматизировать?

— Легко-то легко, — нехотя признал сармат. — Но это ирренций. Один пробой — и конец всей автоматике. Так что приделывайте что хотите — но при форсмажоре это всё должно работать в ручном режиме.

Айзек криво ухмыльнулся.

— При форсмажоре обычно зовут ремонтников и ликвидаторов, а не продолжают работу, как ни в чём не бывало… Но мысль дельная. Ага, вот ирренций измельчён… думаю, он станет хрупче со временем. И с трубками всё будет не так просто — рассыплются ещё до выдавливания содержимого. Но работу это не сильно усложнит… Хм, в целом — установка рабочая. Исгельт возражать не будет.

— У Исгельта какой-то свой проект, — проворчал Гедимин, вспоминая давний разговор. — Научить станцию общаться акустически. Чтобы любая «макака» поняла, а какому-нибудь Гварзе голову не оторвало…

Айзек невесело усмехнулся.

— Гварзу такой модулятор не спас бы. Есть много способов назвать сармата полным идиотом. Но проект есть, это верно. Разберёмся с вашей установкой — и, думаю, Исгельт вас позовёт на испытания. Иджес, ты в списке. Как раз как «сармат, который не может общаться со станцией». Не бойся, все скафандры будут наглухо закупорены, ЭСТ-квант не проскочит.

Иджес недоверчиво хмыкнул.

— Странная какая-то затея, — пробормотал Гедимин. — Где он взял точный переводчик языка хранителей? Помнишь, как вы у Куэннов инструкции брали? Там тоже был «голосовой модулятор», даже живой и разумный. А половину информации я из дозиметра выковыривал.

Айзек развёл руками.

— Атомщик, Исгельт — адмирал. Они бывшими не бывают. Если уж что вошло в голову — хоть заобъясняйся. Ну… я думаю, станции мы вреда не причиним. Только нам с тобой надо будет хорошо объяснить ей, чего от неё хотят. И, главное, зачем.

02 сентября 01 года. Земля, Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна»

В полседьмого двое сарматов в серебристой командирской броне появились из ниоткуда посреди лаборатории.

— Солнце вылезло в без четверти четыре, — сообщил Айзек, показывая на промотке цветное зарево почти на всё небо и узенькую алую кромку на востоке. — И ни минуты темноты. Какая досада, что вам отсюда ничего не видно! Сейчас самые красивые ночи…

Исгельт, не обращая внимания ни на запись, ни на болтовню Айзека, обошёл установку по кругу. После вчерашних испытаний Иджес и Гедимин убрали все их следы, — только в контейнерах с конечными продуктами переработки убавилось места. Сегодня механика не было — в Ураниуме шли итоговые гонки миниглайдов. Сармат уже десять дней как мотался туда-сюда — Гедимин только удивлялся, как его без споров пускают к телепорту.

— Третий на загрузку, — коротко скомандовал Исгельт. — Гедимин, сборку обязательно вносить на руках — или тебя можно заменить радиостойким захватом?

…В этот раз, как и в прошлый, сарматы не отходили от установки, пока не отработали все химические каскады, и очищенные сольвент и мея не стекли в свои ёмкости, а разделённые вещества не отправились на просушку.

— Довольно быстрая работа, — заметил Исгельт. — Единственный медленный участок — это химические реакторы…

— Эти процессы пока ускорять не научились, — сказал Айзек. — У нас есть химики — возможно, со временем им дастся катализатор.

— Ну что ж, — Исгельт перевёл взгляд на Гедимина. — Заканчивайте, дезактивируйте и готовьте к вывозу. Через шесть часов придёт ликвидаторский глайдер. К нему не прицепятся даже северяне с военных баз.

Гедимин мигнул.

— И это всё?

— Ты… вы справились с заданием, — бывший адмирал протянул сармату руку. — Не будь всё это подрасстрельным делом, я бы устроил какую-нибудь церемонию награждения. Однако, пока мы на положении пленных и практически рабов…

Айзек молча положил ладонь ему на плечо.

— Спасибо, Гедимин, и тебе, Эркенгер, тоже. Иджесу скажу отдельно, как вернётся. Пятого Исгельт зовёт вас уже на свои испытания. Можете отдыхать. Никому не нужна медпомощь?

Эркенгер качнул головой.

— На эа-мутацию я их проверяю каждую неделю. А аварий не было… как это ни странно. Так что, если новых заданий нет, — пойдём спать.

…Сарматы вынесли детали установки, завёрнутые в защитное поле, на одну из лестничных площадок и вернулись в пустую лабораторию. Гедимин прошёлся по ней, чувствуя себя странно.

— Ни тебе реакторов, по которым ты мастер, ни нарушений законов физики… — пробормотал Эркенгер. — Зачем звали?

Гедимин пожал плечами.

— Вот и я не понимаю. Что в двух химических реакторах и одном облучателе такого, что Айзек сам бы не додумался⁈ Любая бригада филков справилась бы…

«Странных штук больше не будет?» — беспокойно зашевелился хранитель. Гедимин криво ухмыльнулся.

— Их к тебе отвезут. Поставят где-нибудь… в невидном месте. А я посижу тут ещё дня три-четыре. Там Исгельт что-то придумал, последи пока за ним.

05 сентября 01 года. Земля, Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна»

— Прямо днём⁈ — Гедимин с сомнением покачал головой. Он, как и Иджес, вынимал из скафандра ипроновые пластины и защищённые ипроном приборы — его ждал телепорт прямо на ГЩУ. «Экран бы не забыли убрать, а то влепимся в стену…» — Гедимин вспоминал свой палец, растворившийся в пустоте с огромным выделением энергии, и старался не ёжиться.

— Лучевые всплески днём не так подозрительны, как ночью, — пояснил Айзек; он терпеливо ждал, пока сарматы будут готовы к телепортации. — Пластины сюда сложите, на пол, приборы — поверх.

Иджес вынул дозиметр, покрутил его в руках и со вздохом пристроил на груду ипроновых щитков.

— Вы там что-то говорили про полную закупорку — мол, квант не проскочит. А как оно без ипрона? Защитное поле не предлагать!

Айзек ухмыльнулся.

— На ГЩУ оденетесь в ипрон, как положено. Ну что, оба готовы? Эркенгер…

— Пошёл в жилотсек, — отозвался медик. — Надеюсь, не понадоблюсь.

…Экран отсека управления действительно приоткрыли — но в санпропускнике.

— Чуть подождите — снаружи монтируют последний узел, — сказал Айзек, связавшись с Исгельтом. Командир был уже на ГЩУ. Новые установки приделывать к станции заранее не решались — только в последний момент, чтобы так же быстро разобрать их.

— Tza atesqa! — Исгельт, повернувшись к сарматам, вскинул руку в «салюте Саргона». Монтажники в тяжёлой броне встали у дальней стены. Тяжёлые скафандры были и на филках-операторах. Гедимин, вовремя ухваченный Айзеком за плечо, едва не наступил на горку ипроновых пластин.

— Снаряжайтесь, — приказал Исгельт. — У вас полчаса до начала испытаний.

Вставляя под броню пластины, Гедимин чувствовал, что уже держал их в руках — или эти, или точно такие же… но ликвидаторские скафандры не так уж отличались друг от друга — это была явно не ручная, уникальная работа Кумалы. А вот сигма-сканер и дозиметр… Гедимин несколько секунд смотрел на них, прежде чем закрепить на предплечьях. Сомнений не было — это были именно его приборы, ещё недавно оставленные в лаборатории. Сармат хотел было проверить записи показаний — сканер и дозиметр могли быть похожими, но вот это всегда было уникальным — но не успел.

— Иджес, заэкранировался? — спросил Айзек. — Гедимин, смотри. Говорить будем сюда. А тут динамики.

«Сигму в слышимый диапазон перевести — не проблема,» — думал сармат; его больше занимал странного вида рычаг на пульте управления. «Туда чего только не переводили. А вот перевести понятно…»

— Что ты там увидел? — спросил Исгельт. Гедимин кивнул на рычаг.

— Где взяли аккадалис?

Сармат криво ухмыльнулся.

— Мало кто на Земле способен опознать аккадалис. Источник известен — у Кайшу горы вещей непонятного назначения. А так как изучение ничего не дало… сойдёт как рычаг.

«Вот только что они таким рычагом запускают…» — Гедимин чувствовал, что аккадалис применён неспроста, но снова было не до расспросов — хранитель привалился к сармату боком и вопросительно зарокотал.

— «Эданна», приём, — Айзек помахал в сторону потолка — там уже проступили три пары глаз. Ещё две Гедимин заметил на стене. Операторы упорно смотрели в мониторы, как будто ничего странного не происходило.

— Мы сделали штуку, чтобы ты могла говорить, как сармат. Звуками, — Айзек тронул модулятор. — И сейчас её проверим. Ты как, готова?

«Говорить? Я говорю,» — сильно удивился хранитель. Из стены выглянули ещё две пары глаз. «Много с кем. Они со мной тоже.»

— А эта штука даст говорить со всеми, — сказал Айзек. — И всех слышать. Тебе ведь не всех слышно… твоим обычным способом?

«Со всеми?» — хранитель удивился ещё сильнее. «Непонятно. Кто надо — слышит. И ответит. Кого не слышно — от тех проку нет. Я знаю.»

Исгельт и Айзек переглянулись.

— «Эданна», приём, — заговорил адмирал. — Бывает всякое. Если из тех, кто тебя слышит, никого не будет, — что ты будешь делать? Как скажешь оставшимся, что тебе нужна помощь? Эта штука понятнее твоей… обычной речи. Сосредоточься на ней.

— Сейчас мы станем для тебя неслышными, — вмешался Айзек, смыкая височные пластины. Гедимин повторил его движение.

— По-моему, ты её напугал, — еле слышно сказал Айзек Исгельту. Тот пожал плечами.

— Скоро узна…

Модулятор взвыл.

— Где? Где? — с огромным трудом разобрал Гедимин. — Шети? Где Шети? Айшек? Исхет? Где? Где⁈

Гедимин шагнул к микрофону.

— «Эданна», это Шети! Слышишь меня? Можешь ответить?

Вой на секунду замолк — и раздался снова, ещё более громкий, полный отчаяния.

— Шети? Где ты? Темно! Темно! — кричал хранитель. — Холод! Очень холодно! Очень! Хо-о-о-оло-о…

— Сигма-скачок! — резко объявил начальник смены. — Второй… учащение и усиление!

— Хо-о-о-оло-о-о-одно-о-о-о! — нёсся истошный вой из динамиков. Айзек сдёрнул височные пластины.

— Остановить эксперимент! — запоздало скомандовал Исгельт. Гедимин прижал ладони к стене.

— «Эданна»! Слышишь нас? Видишь? Мы здесь!

Внутри черепа что-то всхлипнуло, и сармата замотало в горячий кокон. Хранителя трясло. Айзек развернулся к Исгельту.

— Убери пока эту штуку. Поднимите мощность!

— Сигма выравнивается! — доложил оператор. — Первый блок… пятый… Норма!

Кокон, обвивший Гедимина, медленно остывал и разматывался.

— Мать ваша колба! — вскрикнул Иджес, отделяясь от стены. — Вы что с ним сделали⁈ Оно вообще живо⁈

— Оно успокаивается, — Айзек повернулся к нему. — Ты… если хочешь, выйди в санпропускник. Тут немного фонит… «Эданна», тебе ещё холодно?.. Мощность держите, как есть, через три часа осторожно опустите.

Уйти с ГЩУ Гедимин смог только через час — хранитель насилу от него отцепился. Вынимая ипрон из скафандра, он ещё чувствовал щупальце, обмотавшее грудь и запустившее отростки под рёбра. Больно не было.

— Подождём Исгельта, — сказал Айзек, выходя в санпропускник. — Он с нами в лабораторию.

…Когда все сарматы переместились в подземное помещение, Исгельт закрыл «лючок связи» и повернулся к ним. Гедимин смотрел на две груды ипроновых щитков у стены. Сюда он их точно не клал.

— Одевайтесь, — махнул рукой Исгельт. — Мне нужно всё ваше внимание, а не жалкие ошмётки.

«Это те же самые пластины,» — теперь уже был совершенно уверен Гедимин. «И мои приборы. И ипрон из них не вынимали. Довезли на ликвидаторском глайдере? Спустили сюда? За полторы минуты⁈ Что-то они тут изобрели. Что-то действительно интересное…»

— Гедимин, — заговорил, не дав ему додумать мысль, бывший адмирал. — Начнём с тебя, как наиболее опытного. Что произошло на испытаниях?

Гедимин пожал плечами.

— Станция очень испугалась. Сразу, как мы ушли со связи. Если ей всегда так, когда мы экранируемся…

— Тогда аварии случались бы каждый день, — отмахнулся Айзек. — Зверёк нервный, но не настолько. Она слышала нашу… твою речь. Это её не успокоило, даже наоборот. Почему?

Гедимин снова пожал плечами.

— Чего-то не хватило… чтобы поверить, что это я. Она ведь чувствует всё сразу. А модулятор передаёт небольшую часть. Хранитель говорил про холод…

Исгельт тяжело вздохнул.

— Что ещё она чувствует? Ритмы мозга? Всего организма? Эмоции? Это настолько существенно?

Айзек сердито фыркнул.

— «Эданне», знаешь ли, виднее, что существенно, а что нет. А мы едва не довели её до аварии. По-моему, твой модулятор нуждается в доработке. А Гедимин и Иджес — в хорошем отдыхе. Когда мы сможем их перекинуть в Ураниум?

— Седьмого, — определился Исгельт. — Два ночи здесь, конец дневной смены там, — успеют поспать перед работой.

Едва они исчезли, Гедимин открыл лючок. Невидимые лапы легли на его плечи, что-то массивное, тёплое прижалось к щеке.

— Больше таких опытов не будет, — твёрдо пообещал сармат, хотя и сам не знал, с чего в этом уверен. — Глупая странная штука. Такие не нужны.

Иджес шумно вздохнул.

— Что бы тут ни было — будет без нас! В этот раз легко отделались. Даже аварию устроил не Гедимин. Теперь-то нас судить и сажать не за что?

Ремонтник, вполуха слушая его слова, смотрел на приборы.

— Иджес. Как по-твоему, отсюда до ГЩУ и обратно — сколько нужно времени, чтобы донести наш ипрон? Да ещё аккуратно сложить?

Сармат пожал плечами.

— Мы быстро перемещались… Там, наверное, был другой ипрон. Кто-то из ликвидаторов одолжил на час. Мало их тут, что ли…

Гедимин качнул головой.

— Это наши пластины. Те, что лежали тут, и те, что были там, и те, что на нас сейчас, — это одни и те же. И пластины, и приборы. Вот это уже интереснее дурацкого модулятора…

07 сентября 01 года. Земля, Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна» — Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Айзек мечтательно улыбнулся.

— А наверху красиво сейчас, сарматы. Очень красиво. Я бы показал вам…

— Лишний риск, — одёрнул его Исгельт.

Гедимин собирал посреди лаборатории стационарный телепорт — четыре трубки командиры принесли с собой, а прочих материалов и тут хватало.

— Айзек, ты скажи — как вы телепортируете ипрон? — спросил он. — Я думал, он совсем не поддаётся…

— Он и не поддаётся, — вмешался Исгельт, предостерегающе взглянув на Айзека. Тот виновато усмехнулся.

— Да. Так что из ипроновой брони вылезайте. Вернём её владельцам. А вам, сарматы, придётся прыгнуть назад во времени, и далеко, — в Ураниуме будете шестого, вечером.

«Секретность, чтоб её…» — Гедимин досадливо сощурился. «Будто я мало видел такого, за что сходу расстреливают…»

…Охранник на выходе из офиса даже не удивился ликвидаторам и медику — видно, его предупредили. В бараке у душевой толпились сарматы дневной смены, кто-то докапывался до коменданта, — Иджес и Гедимин прошли незамеченными. Несколько секунд ремонтник думал о телепортации ипрона, потом отключился — и всю ночь расставлял тысячу глаз по странной формы туловищу, постоянно меняющему очертания. Существо вроде бы лежало клубком и ничем не шевелило, но само по себе было аморфным. Как ему это удаётся, Гедимин не понимал — как не понимал, и почему он сам может там находиться и тем более — двигаться, — давление со всех сторон было гигантское…

…Хродмар, увидев на пороге ангара задумчивого Гедимина, весело хмыкнул.

— Ну что, теск? Возню с медузами и их икрой ты удачно пропустил…

— Ничего, в следующем году наверстает, — мрачно сказал пилот Дирк.

— А вот на расчистки — как раз успел! По прогнозам снега не будет до ноября, так что нам по лесу бегать, бегать и бегать!

Гедимин лишь пожал плечами. Расчистки были понятны — в отличие от испуганного воя хранителя и расположения «тысячи тысяч» глаз на одном туловище…

14 октября 01 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Под потолком вспыхнул свет, коротко вякнула и тут же замолчала сирена — и Гедимин услышал тихий гул открывающегося люка.

— Учебная тревога! — комендант по громкой связи старался говорить вполголоса. — Все к душевой!

Гедимин ошалело мигнул. Не меньше него были удивлены и все сарматы, высыпавшие в коридор. Сегодня все были в бараке — шли последние часы канадского Дня благодарения, гетто весь день отдыхало и по сменам не разбегалось.

Когда сармат дошёл до душевой — стены отсеков раздвинулись, пропуская плотный поток выходящих — сверху уже быстро, почти бегом, спускались филки. Посреди душевой зиял люк с проложенными по бокам водоотводами, вниз уходила наклонная лестница, освещённая красноватыми светодиодами.

— Все вниз, минута до подлёта! — объявил комендант, и поток сарматов хлынул в люк. Гедимин еле успевал вертеть головой. Ещё немного — и наверху лязгнуло.

— Двадцать секунд! — крикнул комендант — он спустился последним, и по туннелю его голос разносился гулко безо всякой громкой связи. Ещё немного — и сарматы миновали гермоворота и набились в широкий промежуточный отсек. Снова лязгнуло, зашипело — ворота захлопнулись.

— Ещё две секунды — и накрыло бы, — сверился с часами комендант. — Ладно, сойдёт. Большая часть успевает.

— Гедимин, ты тут? — Иджес встал на пальцы, чтобы его увидеть, и облегчённо вздохнул. Вокруг зафыркали.

— Этот, я думаю, и ракету выдержит! — заметили из толпы. Гермоворота уже шипели, открываясь.

— Все по отсекам! — объявил комендант. — Учения закончены.

Вернувшись на матрас, Гедимин лёг было, но снова сел и ошалело встряхнулся, вспоминая люк в душевой и побег по наклонному туннелю к лабиринту под атомной станцией. «Если дошло до учений… Маккензи просто так развлекаться не стал бы. Сегодня, наверное, все бараки так бегали…»

Он прижал ладонь к левому боку — внутри усиливался неприятный холод.

15 октября 01 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Ну что, ночью бегали? — вполголоса спросил Хродмар, когда все ликвидаторы собрались в ангаре. Пилот Дирк угрюмо кивнул.

— У нас три секунды оставалось. Слышал, кто-то быстрее управился — у них шесть было.

— Кто ближе к станции, тем будет проще, — сказал кто-то из ликвидаторов-филков. — А пока у меня мысль. Гедимин, вон, всегда в скафандре, даже спит в нём. Если так прижало, что пошли учения, — может, и нам так надо? У нас-то скафандры точно есть, нам хватит!

Хродмар смерил его мрачным взглядом.

— Думаешь, от ракеты поможет? А если да — потом что будешь делать? Сколько там, все говорят, наверху нельзя будет жить?..

Гедимин незаметно потёр рёбра. Холод не отступал.

13 декабря 01 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

В ангаре негромко задребезжало, у «чистого» шлюза вспыхнули светодиоды. Ликвидаторы, только что вернувшиеся из лесного рейда, переглянулись. Командир Хродмар быстро покосился на молчащую сирену под потолком, на смарт на руке — и шагнул к шлюзу.

— Гедимин Кет, срочный выезд в промзону! — донёсся из динамика незнакомый голос. Хродмар сдержанно хмыкнул.

— Броня «Сармы». Опять Маккензи?.. Ладно, давай собирайся.

«Собирать» Гедимину было нечего. Он оставил на столе недоделанную «цацку», закинул сфалт на спину и пошёл к шлюзу.

— Опять вернётся через месяц… — громко прошептали за спиной.

Патрульные — и впрямь в значках и нашивках Совета «Сармы» — молча отвели сармата вглубь станции, к ближайшему энергоблоку. Охрана — так же без единого звука — поприветствовала их и открыла замаскированный люк. Дорога вела вниз — и с полпути Гедимин начал её узнавать. Видимо, попасть именно в этот потайной отсек можно было десятком разных туннелей — и все при необходимости перекрывались какой-нибудь кнопкой на рукаве Кенена Маккензи или «адмирала» Вигарта…

Вигарт был уже на месте, на трапе «Феникса», торчащем из защитного поля; из-под поля был выкачан весь воздух, и насосы ещё не выключились, втягивая последние молекулы.

— Джед! Удобно, когда не надо ловить тебя по лесу, — криво ухмыльнулся Маккензи — в полосатой шубе до пят, с бусами из зубов крупной рапториды на шапке. «Как вчера с Равнины вернулся,» — промелькнуло в голове у Гедимина, и он перевёл взгляд на «Феникс» — по счастью, не украшенный ни зубами, ни черепами.

— Куда летим, или опять Прожиг? — спросил ремонтник. Маккензи ухмыльнулся ещё шире.

— Лететь некуда… надеюсь, что и не придётся. Проверим мембрану на прочность ещё раз.

— Что-то могло поменяться? — насторожился Гедимин. — Были сигналы… с Равнины или от «Урана»?

Маккензи покачал головой.

— Давай, Джед, попробуй её вскрыть. Если ты, физик-ядерщик, не знаешь, что происходит, то мы с Вигартом — тем более.

Вице-адмирал с приглашающим жестом вошёл в открытый люк. Гедимину с ним было не по пути — реакторный отсек и капитанский мостик находились в разных местах.

…Ослепительные зелёные лучи снова сошлись в одной точке. Гедимин вглядывался в неё до боли в глазах. Омикрон-кванты жгли мембрану напрасно — даже потоку с двух реакторов она не поддавалась.

— Atza teru! — раздалось в наушниках. — Heta!

— Zaa heta, — отозвался Гедимин, опуская управляющие стержни и убирая батареи линз. Эксперимент был окончен.

— Снова ничего, — подвёл итоги Вигарт — уже снаружи, на трапе. — Ни у нас, ни у твоего спеца. Эта штука прочнее ипрона.

Маккензи угрюмо кивнул.

— Ну что же… Джед, можешь идти к своим. Всё, что было тут — остаётся тут, как ты сам понимаешь.

…Хродмар презрительно фыркнул.

— Протёк аккумулятор⁈ Из-за этого теперь ликвидаторов вызывают? Надеюсь, плазморез тебе в этой работе не понадобился!

— А я бы применил, — буркнул кто-то из ликвидаторов. — Чтоб заделывали дыру в полу и больше по ерунде не дёргали.

Гедимин вернулся за стол с недоделанной «цацкой», но его мысли были далеко. «С апреля — никаких изменений,» — думал он, глядя сквозь мелкие детальки. «Маккензи всё ещё на что-то надеется. А я… не нравится мне всё это. Нас замуровали. Почему?»

25 декабря 01 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Небо над Ураниумом было иссиня-чёрным; «-32» — показывал термометр на стене барака. Над восточными постройками чуть приподнялась яркая «звезда» — Венера.

— Раньше в эти дни бывал виден и Марс, — пробормотал кто-то из сарматов, вместе с Гедимином идущих на гонки. Ещё несколько тяжело вздохнули.

…На верхней скамье стадиона сидел одинокий сармат-дудочник; вокруг него, как всегда, была «мёртвая зона» — мало у кого на «гражданской» одежде были хорошие наушники, мало кто ездил на соревнования в «рабочем». Гедимин привычно устроился рядом, дудочник повернулся к нему с широкой ухмылкой и протянул руку — и лишь тогда ремонтник заметил, что никакой дудки у сармата нет.

— Который год сидим рядом, а даже не познакомились. Я Джилик Хойд.

— Гедимин Кет, — сармат пожал ему руку. — А чего ты без…

— Отобрали, — Джилик криво ухмыльнулся. — Не моя очередь. Во-он там сменщик сидит, видишь?

Вокруг «сменщика» «мёртвая зона» ещё не образовалась — но сарматы вокруг уже замечали, кто рядом, и быстро расходились по соседним местам. На верхнюю трибуну по-прежнему никто не садился. Гедимин удивлённо хмыкнул.

— А чего сюда не идут, если ты…

— По старой памяти, — снова ухмыльнулся Джилик и покосился на наручный смарт. — Смотрел новости?

Гедимин качнул головой. Ничего сколько-нибудь интересного в новостях не появлялось который месяц. Как-то незаметно сошло на нет обсуждение «прорыва ксенофауны» в Африке и аномальных штормов в Австралии; Гедимин, как ни искал, не нашёл ничего о животных Зигмана — и надеялся, что шторма отвлекли австралийцев от их поиска, а Зигману всё-таки дали не слишком большой срок. О мианийцах забыли вовсе, и тем более никто не вспоминал о крейсере и кораблях сопровождения, пропавших у астероида Квавар. Вообще, у «макак», как думал Гедимин, была на редкость короткая память.

— Правители «мартышек» так и носятся по континентам, — криво ухмыльнулся дудочник. — Весь декабрь только и делали, что строчили договора. «О неприкосновенности границ» — вон, смотри, так и написано. И Берингов пролив, и Гренландия, и Средиземноморско-Североафриканские рубежи, — ничего не забыли, всё расписали. Давно они таким не занимались. Странное дело, не думаешь?

Снизу донёсся громкий сигнал — объявили первый раунд. Гедимин машинально посмотрел на дальние трибуны и беззвучно хмыкнул, увидев знакомую шубу с перекинутой через плечо головой мелкого зверька. «Маккензи. Вот у него и спрошу, с чего „макаки“ озаботились границами.»

… — А, Джед, — командир, попытавшись сперва обойти живое препятствие, старательно выдавил улыбку. — Чего не со своими? Ис и Эрк неплохо отыграли…

Гедимин отмахнулся.

— Им сейчас не до меня. Не знаешь, с чего «макаки» решили заняться границами? Ладно бы переделили, а то записали, как было. Это важно?

Маккензи мигнул.

— Давно ты, Джед, интересуешься политикой? Думаю, это оттого, что тебе чудовищно скучно. Ядерное ведомство уже напоминает, что мы тут не просто так сидим — так что готовься, к середине января соберём комиссию. Пойдёшь с парнями проверять, как станции работают с новым топливом. Что, получшало?

Пока Гедимин растерянно хмыкал, пытаясь найти связь между «мартышечьими» границами и комиссией на ИЭС, Маккензи вполголоса заметил, глядя в стену:

— А на Атабаске холодает. Скоро до минус сорока догонит — закроют выезд. Это было бы кстати…

— А есть проблемы с новым топливом? — мозг Гедимина сменил наконец «рельсы». — «Налвэн» спокоен. Что-то с «Ольторном»?

Маккензи, уже углубившийся в свои мысли, досадливо поморщился.

— Нет, ничего. Но если уж спускать станции, то в полной исправности… Извини, Джед, — он покосился на смарт. — Есть дела.

Гедимин растерянно смотрел ему вслед — чтоб Маккензи, да не поболтал о политике⁈ «Спускать станции…» — занозой впилось в мозг. «Что-то он знает, не зря трётся среди „макак“…»

27 декабря 01 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Учебная тревога! — в этот раз комендант уже не сдерживался, орал во всю глотку. Сарматы, покидая жилые отсеки, на бегу спорили, на сколько секунд «обгонят ракету». Филки со второго и третьего этажа ввалились в вестибюль одновременно с ними.

— А у «макак» тоже есть учебные тревоги? — спросил кто-то, обгоняя Гедимина. Другой, пробегая мимо, презрительно фыркнул.

— Тебе-то что за беда⁈

03 января 00 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Красная вспышка и дребезжание наручного передатчика разбудили Гедимина за полчаса до полуночи. «Аномальное поведение портала,» — коротко сообщал Хродмар. «К офису.» Гедимин, на ходу отхлёбывая из фляжек, ошалело мигнул. «Кому там в минус сорок по порталам не сидится? Опять те ледяные твари⁈» Он закинул сфалт в заплечные крепления и выскочил за дверь. Комендант на его топот даже не высунулся — да и не он один спешил к офису этой ночью, в бараке жило немало ликвидаторов.

— «Налвэн», приём, что снаружи? — прошептал сармат, сдвинув височные пластины. Станция дружелюбно ткнула его лапой в загривок, но ничего, кроме её удивления, Гедимин не почувствовал. Купол над гетто, чуть повышающий температуру внутри, был чёрным, звёзды горели ярко, — никаким бураном, сопровождающим налёт «снежной» ксенофауны, даже не пахло.

— Лезь, — буркнул Гедимину Хродмар — и по его угрюмому прищуру сармат понял, что ничего толкового узнать не удастся. На борту, в полутёмном фургоне, шевельнулся ещё один силуэт, в чёрной броне «с чужого плеча» и без знаков отличия.

— Atta’anqa, — бросил он, будто он, а не Хродмар, был тут командиром; Гедимин изумлённо мигнул. «Вигарт⁈»

— Что с порталом? — шёпотом спросил он у Иджеса. Тот пожал плечами.

— На месте увидим.

…На месте был всё тот же ельник; портал в нём надо было выискивать микросканером — он как прилип к коре на макушке дерева, так «слезать» и не собирался. Поодаль, метрах в трёхста, Гедимин разглядел глайдер с приглушёнными огнями и открытым люком.

— Удачная ночь, — Вигарт подошёл к сармату без знаков отличия и пожал руку. — Ваша штуковина не откажет на морозе?

Тот еле слышно хмыкнул.

— Ей и минус двести нипочём. Ядерные реакции, адмирал. Не останавливаются ничем.

Гедимин снова мигнул — на втором бронеходе прибыл Оск — и тут же забыл обо всех командирах, что бывших, что действующих. Внутри глайдера стояла заряженная до предела мачта-излучатель — её автономный вариант, отстреливаемый станцией дрон. «В первый раз вижу, чтобы их вывозили,» — подумал Гедимин. Эти излучатели он вообще «встречал» в последний раз, когда его взяли в инспекцию, — даже озеро облучали без них, с менее мощных агрегатов.

Гедимина с двух сторон чувствительно ткнули под рёбра.

— Кет! — повысил голос координатор «Сатханги». — Ты здесь? Ты нас слышишь?

Гедимин мигнул.

— Что случилось?

Вигарт почти беззвучно хрюкнул в респиратор.

— Хорошо, что мне редко подсовывают ядерщиков! Гедимин Кет, твои приборы видят портал на дереве?

Сармат покосился на дозиметр.

— Да, он там. Три микрона в поперечнике.

— Отлично, — снова вмешался Оск. — Ты в состоянии попасть в него лучом? Его нужно расширить.

«Попасть? Сейчас наведёмся, только ветки взорвутся…» — мысль Гедимина оборвалась на полуфразе.

— Расширяющая пульсация? — переспросил он. — Но сейчас мембрана…

Оск с трудом подавил раздражённый вздох. Вигарт шагнул вперёд.

— Максимальная мощность, Гедимин Кет. Действуй!

Пальцы уже адаптировались к фантомному холоду; Гедимин сел на трап, настраивая интенсивность излучения и частоту пульсации. Краем глаза он видел, как в соседнем глайдере что-то подключают к мачте-излучателю; пара секунд — и над лесом, накрыв полкилометра в поперечнике и метров пятьдесят в высоту, поднялось прозрачное защитное поле.

— От ксенофауны не поможет, — вполголоса заметил Гедимин.

— Работай, — буркнули в ответ.

Сармат подошёл ближе к ельнику, сверяясь со сканером. За спиной тихонько загудело — машины отъезжали дальше, на край защитного купола. Ёлка с порталом была точно в центре круга. «Тонкое защитное поле хуже скрывает, но менее заметно само,» — мелькнуло в голове, когда Гедимин целился куда-то в сторону трёхмикронного отверстия. «А, сколько-то квантов да зацепят… Attahanqa!»

Пульсация сработала мгновенно. Пара секунд — и Гедимин уже видел чёрное, быстро растущее «пятнышко» портала. Теперь вся мощность миниреактора уходила внутрь — и вскоре отверстие растянулось до трёх метров. Ничего, кроме черноты, за ним не было, и от её вида к горлу Гедимина подкатывал комок, а на языке чувствовалась горечь. «Три метра… похоже, с моим реактором я большего не…»

— Hetatza! — раздалось сзади. — Гедимин, прекратить облучение! Отходи к машине «Налвэна»!

Гедимин, мигнув, отключил сфалт и медленно попятился от портала. Тот держался, не сжимаясь, — энергии в него всё-таки вкачали немало.

— Гедимин Кет! — рявкнули из машины, и сармат ускорил шаг. Едва он нырнул в люк — ликвидаторы вместе с Вигартом выглядывали оттуда, кто-то даже сел на палубу, чтобы хоть что-то видеть — из соседнего глайдера в портал ударил ослепительный пульсирующий луч.

От заряженной автономной мачты можно было на неделю запитать Ураниум-Сити со всеми гетто и их промышленностью, — и миниреактору Гедимина с ней было не тягаться. Края портала рванулись в разные стороны. Доля секунды — и защитное поле растаяло. Луч погас. Кромка чёрной «дыры» замерла в паре шагов от глайдеров. Гедимин посмотрел вверх, — портал растянуло с трёх метров до трёхсот. Луч снова вспыхнул — прорыв в пространстве спешно затыкали, и он стремительно уменьшался — но сармат успел заметить, что без облучения проём продолжал расти.

— Сколько израсходовали? — Вигарт уже перебрался к соседнему глайдеру. Пока он это говорил, от портала почти ничего не осталось, — сжимался он охотнее, чем расширялся.

— Тридцать восемь кьюгенов, — ответил кто-то из операторов мачты-дрона. — Меньше процента ёмкости.

— Три четверти секунды, всего одна автономная мачта, — вполголоса заметил Оск. — Если ударить всеми лучами всех станций…

— Где были ваши станции в войну… — с сожалением пробормотал Вигарт. Гедимин мигнул. Соображения насчёт войны его не интересовали — их он слышал много и от разных сарматов, пользы в них по-прежнему не видел. «Все лучи всех станций на портал… А его ведь так растянет…» — сармат оглянулся на огни не такого уж далёкого города. «А вполне может растянуть по самую Атабаску. Тогда весь Ураниум-Сити провалится на…»

— Кет, в машину! — рявкнул Вигарт; второй глайдер уже закрыл люк. Все следы эксперимента исчезли, портал «прилип» к стволу ели, в городе было тихо — если кто что и заметил, списали на «аномальное поведение». Ликвидаторы забрались в фургон.

— Что вы собрались делать с порталом? — тут же спросил Гедимин у Вигарта. Тот смерил его угрюмым взглядом.

— Меньше знаешь — не разболтаешь, — коротко ответил он. Хродмар с сердитым шипением дёрнул ремонтника назад.

— Дело говорит. Портал раздуло, мы его заткнули. Обычная аномалия. Больше ничего здесь не было. Запомнил?

05 января 00 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Под потолком ангара взвыло, красный сигнал сверкнул и тут же угас, зато загорелся багровым экран передатчика на руке Хродмара. Ликвидаторы вскочили, кто-то кинулся за тяжёлой бронёй, уже снаряжённые — за огнемётами. «Сегодня минус тридцать и сильный снег,» — мелькнуло в голове у Гедимина; он уже проверял сфалт и височные пластины.

— Прорыв⁈ — вокруг Хродмара уже столпились сарматы. Командир резко качнул головой и опустился на стул.

— Прорыв, да не у нас. Бейкер-Лейк сигналит. Ураниум уже поднял авиацию. Она летает быстрее.

Гедимин быстро сверился с картой — Бейкер-Лейк к Ураниуму стоял отнюдь не вплотную. «Шахтёрский город, поля выщелачивания, ИЭС нет, сарматов нет. Севернее нас, ближе к морю…» — щёлкало в мозгу. «Прорыв? Портал? Сейчас⁈»

— Авиация — правильно, — мрачно заметил Дирк. — Ещё бы из Саскатуна и Эдмонтона что прислали. Прорывы надо давить в зародыше. Надеюсь, спецы по порталам там есть.

— Там не может быть портала, — не выдержал Гедимин. — Мембрану сейчас «Теггаром» не пробьёшь!

— Тихо! — Хродмару пришло на передатчик что-то ещё. Он развернул голографический экран, — авиация добралась до Бейкер-Лейк. На мутноватых снимках были знакомые очертания — скаты в снежных облаках, «волны» волков-трансформеров, отстреленные тепловые ловушки и трещащие по швам защитные поля.

— Зимний прорыв, чтоб его, — пробормотал Дирк, машинально потирая когда-то обмороженное горло. — Змей там нет?

— «Макаки» наловчились отстреливать скатов, — ухмыльнулся Иджес. — Нет, ну куда… Нет, видели⁈ По своей же дури от своих получил в борт! Кто так дроны направляет⁈

— А вот и змейка, — мрачно заметил Хродмар. — Так-так-так… игнор ловушек… карусель… давай!!! Поле, поле, поле… Ага!!! Всё, нет змейки.

Сарматы облегчённо вздохнули.

Передатчик внезапно погас. Доля секунды — и экран зажёгся красноватым.

— В семь утра отряд Хродмара Гьолля с максимальным вооружением и машиной усиления направляется в Бейкер-Лейк, — вслух прочитал командир. — Как отлично себя показавшим в поиске и устранении порталов и других источников ксенофауны, ликвидаторам поручается найти и обезвредить портал под Бейкер-Лейк. За отсутствием в отряде Хродмара Гьолля собственного ксенобиолога… Хех! Вот Кир-то будет рад…

— Пусть радуется, что ему с нами не лететь, — вмешался другой ликвидатор. — Посидят с одной машиной и без биолога. На кой он им зимой-то⁈ Портал не у нас, а в Бейкер-Лейк…

Гедимин грохнул кулаком по столу. Все развернулись к нему, Хродмар даже про передатчик забыл.

— Нет. Там. Портала! — отчеканил сармат, недобро щурясь. — Их сейчас не открыть. Никому, ниоткуда, в принципе! Там что-то другое…

— Тихо! — опомнился Хродмар; Иджес быстро шагнул к Гедимину, положил руку на плечо. — С чего взял, что не открыть?

— Все к стенам, сканеры наизготовку! — сармат вскинул сфалт на плечо и развернулся к дальнему концу ангара. Хродмар выругался, ликвидаторы шарахнулись, Иджес растянул вдоль предполагаемой траектории луча защитное поле.

— Гедимин, там воздух!

Сармат, опомнившись, закрепил сфалт на плече и сам взялся за генератор.

— Хродмар, я насос возьму? Откачаем воздух — и сам убедишься. Видел, что это излучение делает с порталами? Вот и убедишься. Сейчас невозможно их открыть. Мембрана везде одна — что здесь, что на Седне.

— Насос… — пробормотал Хродмар, недоверчиво глядя на Гедимина. — Опыты твои, конечно… Хорошо, действуй. Все — в тяжёлую броню и к выходу!

Вдоль стен ангара поднялся и растянулся ещё один, очень плотный, защитный купол — работа командира. Гедимин благодарно хмыкнул — он и не подумал, что такой эксперимент будет «светиться» на всю станцию, а дозиметров и сканеров там предостаточно…

…На луч уже было больно смотреть без тёмного щитка, сопло начинало нагреваться, — но ни один сканер, уложенный в вакуумную камеру, не видел даже намёка на разрыв в пространстве. Гедимин выключил плазморез и смахнул все защитные поля.

— Убедились? Там не портал…

— Понял уже, — буркнул Хродмар. — Значит, кто-то прохлопал гнездо. Криофилы не выживают при «плюсе» — а на северах есть нетающие ледники, где «минус» всегда. Если какой-нибудь скат туда долетел и натряс спор… или как эти твари размножаются…

— Когда шли большие прорывы, долететь могло что угодно и куда угодно, — согласился Дирк. — Может, посейчас летает. В этом Бейкер-Лейк — ни единого сармата, кто там будет кого отлавливать⁈

— Там, говорят, древнейшие за ликвидаторов, — филк-медик сделал ударение на слове «древнейшие» и выразительно сощурился. — Всё равно шарахаются по северам, так хоть с пользой.

— А, инуиты… слышал, вроде справляются, — нехотя признал Хродмар. — Ладно, Седна с ними. Иджес, Гедимин, Дирк, — со мной к Киру, выбирать машину! С плохим бронеходом на ледниках делать нечего.

…Гедимин скользнул взглядом по бронеходам Кира. Выбирать особо было не из чего, но и дряни тут не держали.

— Этот, — определился он. Иджес и Дирк полезли в кабину. Кир слегка сощурился.

— Сканеры у тебя в глазах, что ли?.. М-да, работка вам подвалила…

Хродмар угрюмо кивнул.

— Искать споры ксенофауны по ледникам площадью в треть Канады… — Кир покачал головой.

— Гнёзд может быть несколько, — вполголоса заметил Гедимин, вспоминая лесные озёра и как-то переживающих лето гигантских ледяных актиний. «Если и эта ксенофауна так умеет… наверное, уже вылезла бы. Прошлая зима, этот декабрь… нет, похоже, им нужен постоянный „минус“. Сколько всего там ледников, и как эта дрянь выглядит, когда не скачет по округе?»

— Гитуку, едешь с ними, — Кир повернулся к ксенобиологу. — Возьмёшь, что нужно. Хродмар, с меня ещё пятеро бойцов на твой выбор.

Хродмар удивлённо хмыкнул.

— Только в наградном листе их не забудь, — быстро добавил Кир.

— Что я, «мартышка»? — Хродмар даже обиделся. — Завтра в семь, у офиса. М-да, в такую погоду только и летать…

Кир криво ухмыльнулся.

— Зато сразу оцените обстановку — если фауна есть, наткнётесь.

«Надо бы карту изучить,» — думал Гедимин. «Зимой отличить тающий ледник от нетающего будет непросто…»

06 января 00 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити — город Бейкер-Лейк

— Двадцать пять уже с утра, — Хродмар сверился с термометром у дверей офиса. Даже под куполом гетто было слышно, как завывает снаружи ветер. Небо посерело от туч, снег будто горстями швыряло на защитное поле.

— Самое время для полётов… — Дирк протяжно вздохнул.

— Я впереди, ты за мной, — распорядился Хродмар, кивая на дальний, позаимствованный у Кира глайдер. — Высоко не подниматься, прикрываться лесом и скалами! Буран усилится — встанем.

…Внешнюю вентиляцию сразу пришлось закупорить, включили внутреннюю. Из глайдера с закрытыми бойницами не было видно ничего; сигма-сканер «нащупывал» только деревья, гнущиеся под порывами ветра, треснувшие макушки сосен, редкие гранитные скалы и много снега, летящего будто со всех сторон. Дозиметр «молчал».

— Авиация-то быстро добралась, — пробормотал Иджес; вместе с другими ликвидаторами он сидел на расстеленных матрасах. — Им что — взлетел в стратосферу, спикировал назад. Никаких тебе буранов. А тут ползи… повезёт, если к вечеру будем!

Снаружи, по расчётам Гедимина, должно было рассвести; сканер на солнце не реагировал — но все заметили, как усилились порывы ветра, и глайдер начал замедляться. Ещё час он «полз» — прикрыться было уже нечем, лес сменился тундрой — и, едва перевалило за полдень, «нырнул» вниз. Сели мягко. Сканер «нащупал» защитное поле, прикрывшее глайдер от бурана — и второе, почти впритык. Секунда — и они соединились коротким коридором.

— Часа три — и начнёт стихать! — донеслось из кабины; вентиляцию приоткрыли, впуская свежий воздух. Ликвидаторы зашевелились, поднимаясь на ноги.

— Пойду осмотрюсь, — пробормотал Иджес. Гедимин, держа наготове сфалт, двинулся за ним.

Ступня по щиколотку провалилась в свежий снег — буран сдувал не всё, местная мелкая растительность что-то задерживала. Гедимин широко расставил пальцы — идти стало удобнее. По ту сторону защитного поля уже в трёх шагах всё таяло в белом мареве.

— Где мы?

— К западу от озера Форд, — отозвался Хродмар. — Полпути отмахали.

«Озеро?» — в мозгу шевельнулось что-то про актиний и ледяных ползунов, Гедимин схватился за сигма-сканер…

— Sata!

Из снежного покрова в двух шагах от ноги Хродмара всплывала верхняя кромка зеркальной «линзы». Под гневный вопль командира и хруст лопающейся «пиявки» Гедимин развернулся к коридору меж глайдерами. Не успел — там уже расшвыривали прикладами ожившие сугробы. Что-то врезалось Гедимину в спину, заскребло по щиткам, — сармат всем весом приложился к обшивке глайдера. Мимо пролетела огнемётная струя, оставив от очередной твари облако пара. Гедимин швырнул под струю и то, что уже собиралось в кучу, выпав из-под его спины.

— Броня! — вскрикнул огнемётчик, и сармат ошалело мигнул. Он помнил странный треск — что-то лопнуло, зажатое между его скафандром и обшивкой — но что это нагрудный ледяной панцирь, броня, отрощенная волком-снежником…

Зеркальник под куполом был всего один, пятен заражённого снега — то ли три, то ли пять, о количестве расплавленных снежников уже пару минут спорили Иджес и Дирк. Хродмар разглядывал свежий, слегка размытый «скан». Гедимин, вернувшись к нему после дозиметрии, услышал смущённое хмыканье и увидел на снимке себя — как он размазывает по обшивке глайдера что-то белое, волкоподобное, но от носа до живота закованное в ледяные щитки.

— А прочный, кстати, панцирь, — заметил Дирк, изучая вмятины и трещины на обшивке — и на машине, и на спине Гедимина. Сармат мысленно выругался. «Опять верхний слой в переплавку!»

— Война брони и снаряда… — пробормотал Хродмар, оглядываясь по сторонам. По ту сторону защитного поля явно что-то шевелилось — не только снег, подгоняемый ветром…

— Эти твари что, мутировали? Пока сидели там, у себя? Мутировали… против нас⁈ — Иджес ошалело мигнул, забыв о споре с Дирком. Пилота передёрнуло.

— Волки — чушь. Представь, что отрастили себе змейки!

— Уплотнить поле! — скомандовал Хродмар. — Все по машинам, проверить бойницы, огнемёты из рук не выпускать! Гедимин, на тебе дозиметрия. При тревоге — накинуть купол и ждать. К глайдерам спиной, плазморез не включать!

— А дельное соображение, — услышал Гедимин бормотание отходящего к трапу Иджеса. — Эта штука бронеход насквозь прорежет. С нами вместе.

Гедимин забрался на крышу глайдера. На дальней машине вместе с ним нёс дозор сам Хродмар. То, что бродило снаружи, не умело вскрывать защитные поля, — сармат так и не услышал ничего, кроме свиста ветра в узких воздуховодах. Постепенно он стихал.

— Что снаружи? — донёсся с крыши соседнего глайдера громкий голос Дирка — пилот заговорил с командиром по передатчику. В защитном поле расплылось прозрачное окно, потом ещё одно…

— Буран стихает! — крикнул Хродмар, жестом велев Гедимину лезть в глайдер. — Дирк, sa tatzqa dekudu den una, — попробуем взлететь!

…Глайдер снизился, мягко скользнул по земле на «подушке» защитного поля, замер было — и снова пришёл в движение. Через пару минут Хродмар приоткрыл лючок из кабины в фургон.

— Наружу по одному, без оружия!

Не успел Гедимин выйти, как под веками сверкнуло красное — давно забытый отсвет считывающего луча. Сармат ошалело мигнул.

— Устраивайтесь в Бейкер-Лейк, — буркнул, отходя от машин, кто-то в новом — и недавно подрихтованном — «Хоппере». Пальцы Гедимина чувствовали тепло — даже дорожное полотно под его ступнями прогрелось выше нуля. Подняв взгляд, он увидел вытянутый купол крыши, орнамент вдоль стен — две чёрные волнистые линии на белом фоне, между ними — выглядывающие обтекаемые морды и чуть изогнутые плавники. С сарматами в ангаре стояло десятка два машин; видимо, их пилоты сейчас толпились у автоматов с едой и питьём, у дверей со значками «WC» и изображением душевой насадки. В последнюю сунулся Дирк, радостно хмыкнул и помахал сарматам.

— Тут, и правда, душ! И потолки высокие!

— Тески⁈ — люди, забыв о еде, уставились на чужаков. — Шахтёры?

— Ликвидаторы, — Хродмар жестом показал кидающуюся тварь, другой рукой «поймал» её и «сломал» ей «шею». Люди быстро переглянулись.

— За ледяными тварями? А я слышал, егеря их — тесков то есть — позвать собирались… — пилоты, обогнув сарматов по широкой дуге, разбрелись обсуждать новость. Таращиться не перестали. Кто-то быстро шмыгнул в утеплённую дверь с объявлением: «Алкоголь и табак — по карте горожанина!».

— Сдалось мне твоё… — говорил он сердито и со странным акцентом. — Выйди, говорю! Тогда и я выйду.

Продавец высунулся, взглянул на сарматов, коротко свистнул.

— Экзоскелеты хороши. А вот оружия не вижу. Надеюсь, тоже дельное. Там такие твари, — кулаки не помогут!

— Спокойно! — зашевелился на посту экзоскелетчик. — Всем разойтись! Тесков не видели⁈

Хродмар, встав у трапа, чего-то добивался от передатчика, — Гедимин уже заподозрил на стоянке экранирующий купол и взялся было за сканер — поискать его, как связь наконец заработала.

— На месте. Завтра? Чисто?.. Да, город. Всего девять вечера!.. Ладно. Ладно. На тёплой стоянке.

Он выключил передатчик и жестом созвал к себе отряд. Из машин выглянули медик и ксенобиолог — эти филки «на передовую» не лезли даже в «тихом» ангаре.

— Идём в душевую, раз уж она тут есть — и на отдых. Завтра в полдевятого у нас встреча с местными. Не у всех сразу — пойдём втроём. Я, Гитуку… и ты, — он повернулся к Гедимину; тот мигнул. — Ксенобиолог и спец по порталам, — этого достаточно. На местную пищу не налегать!

…Карту-голограмму растянули поперёк фургона; собрались к ней почти все — кроме тех Старших, кто пошёл мыться последним, и пары филков, отправившихся за спиртным.

— Мёрзлой земли тут хватает, — вслух рассуждал Хродмар. — Но места с устойчивым «минусом»… Везде, по северные острова, хотя бы месяц плюсовой температуры. Так что если и искать, то на северах.

— Местные вообще видели, откуда двигались стаи? — спросил один ликвидатор. Хродмар пожал плечами.

— Сам же знаешь, как это обычно бывает, — буран, и из него лезет со всех сторон сразу. Нам повезло на Гедимина и его чутьё. Завтра поговорим с местным главным егерем — может, он что-то знает. Наша авиация прилетела поздно, город уже долбили со всех сторон. Но в округе искать точно бесполезно. Мы на берегу озера, посреди сети рек и озёр…

Все, как по команде, скривились.

— Пострелять актиний и ползунов всегда полезно, — заметил Иджес. — Но вряд ли местные запишут это в выполненные задания. Значит, острова…

— Климат нынче дурной, так что клочья нетающего льда могут быть и… — Хродмар не договорил — в люк ввалились двое сердитых филков.

— Командир! Можешь втолковать этой «мартышке», что мы не из «древнего народа»? По нашим картам не продали ни стакана!

— Значит, пойдёте спать на трезвую голову, — буркнул Хродмар. — Завтра она вам пригодится. Итак, собираем информацию по нетающим ледникам и среднегодовой температуре по областям. Надеюсь, местную егерскую службу не зря кормят…

07 января 00 года. Земля, Северный Атлантис, город Бейкер-Лейк

Купола причудливой формы — будто шматки расползающейся Би-плазмы; узкие улочки с односторонним движением, — Гедимин даже удивился, как в город втиснулись те «Кенворты», что он видел на крытой площадке… Ничего, похожего на растительность, минус тридцать на термометре, и повсюду, на каждой стене — бело-чёрно-красные орнаменты: параллельные полосы, зигзаги, схематические очертания оленей, рыб, мелких китов, лодок с гребцами и замахнувшихся гарпунщиков. Где-то из орнамента выглядывали округлые лица со странным разрезом глаз — одни ухмылялись, другие хмурились, третьи будто кричали в небо, а у кого-то из человечьего рта торчали бивни. По переулкам Бейкер-Лейк в тускловатом искусственном освещении шли трое сарматов; их вели двое в новых (и недавно залатанных) «Хоуках». Гедимин, искоса глядя на ближайшего экзоскелетчика, думал о странном знаке на его груди, — не полосатом «флаге» федералов, не красном кленовом листе… Сармат впервые его видел — красный крест, разделяющий фон на жёлтую и белую половины, сам будто сложенный из кривых блоков, кое-как подогнанных друг к другу. Эта штука очень напоминала культовые сооружения Равнины. Что-то похожее Гедимин увидел и на стенах нескольких зданий — сложенный из булыжников крест выделялся на бело-чёрном фоне ярким пятном. Ещё поворот — и перед глазами сармата из волнистых линий всплыло пятно ярко-синее — схематическое изображение излучающей антенны, символ корпорации «Камеко». «Опять они⁈» — Гедимин невольно сощурился, вспоминая «Силвермайн». «Так, теск. Постарайся молчать. Спросят — говори мало и по делу. А твоё дело — найти рассадник криофилов.»

…Экзоскелетчики были и внутри — эти «Хопперы» были совсем новыми, их ни разу ещё не чинили.

— Стойте! — приказал человек, направляя на сарматов считыватель. — Хродмар Гьолль… Гедимин Кет… Гитуку…

На упоминании Гедимина все передатчики разом зажгли светодиоды. Охрана покосилась на экраны, кто-то потыкал в кнопки.

— Кем является Гедимин Кет? — резко спросил «бабуин» со считывателем. — Он необходим на переговорах?

— Лучший специалист по поиску порталов и прочих источников излучения, — отозвался Хродмар. — Слышал, у вас тут именно с этим проблема.

«Бабуин» быстро отвёл взгляд и резким жестом указал на коридор.

— Шлемы снять! Отведите их, мэр ждёт.

…На каждого из Старших сарматов пришлось по двое экзоскелетчиков, на Гитуку — один — и, кажется, ксенобиолог даже обиделся. Глазеть по сторонам было некогда — на пришельцев уже смотрели настороженные «местные». Их было трое, все в форменных комбинезонах и с лёгкими бластерами, — тёмно-синий правитель Бейкер-Лейк, глава егерской службы — в снежном камуфляже, третий, в белом, с синей «антенной-излучателем» на груди, — не иначе как представитель «Камеко». «Тут у них сольвентные поля, добывают золото и уран,» — уже знал Гедимин. «И ни одного сармата.»

— Ураниум-Сити знает толк в оперативности, — сухо сказал мэр. — Авиация прибыла очень вовремя. Ледяные твари оставили нас в покое, город пострадал минимально…

— Снесённое сольвентное поле, как я понимаю, не в счёт? — перебил его представитель «Камеко». — Что ж, мистер Манииток, у вас свои приоритеты.

— Именно, мистер Джефферсон, — отозвался мэр. — Безопасность для города и его жителей. Хотя мы скорбим о каждом погибшем шахтёре… Мистер Гьолль, вы уже начали поиск портала?

— Дело не в порталах, — заговорил Хродмар; недоверчивые взгляды, как три пучка лучей, сошлись на нём. — Во время прошлых прорывов ксенофауна отложила споры. Они пережили лето, в подходящую погоду вылупились — и двинулись на поиски пищи. И мы уверены — в этом гнезде ещё много подрастающих особей и отложенных спор.

— Хотите сказать — у нас под боком свой… заповедник криофилов? — шевельнулся егерь. — И они развились до взрослой стадии за пару лет? Вы их размеры видели⁈

— Никто ничего не знает об их биохимии, — вмешался Гитуку. — Как снежные волки собираются из снега за доли секунды? Кто-нибудь в Бейкер-Лейк препарировал живого ската или летучую змею? Возможно, их «ядро» меньше моего кулака, остальное — структурированный снег. В Бейкер-Лейк недостаток снега?

Егерь шумно выдохнул.

— Почему вы так уверены, что дело не в портале? — заговорил, с трудом скрывая неприязнь, Джефферсон. — Потому что у вашего… специалиста не зашкаливают приборы? Городской совет Бейкер-Лейк практически не сомневается — портал есть, и он на одном из северных островов.

— Баффинова Земля, чтоб ей утонуть, — пробормотал мэр. — Сначала твари, жрущие самолёты, теперь вот это… Что бы это ни было — портал или, как вы сказали, гнездо — оно там. В ледниках Баффина можно спрятать сарматский атомофлот!

Егеря и «камекца» передёрнуло, и они недовольно покосились на Маниитока.

— Начинайте поиски портала, — приказал представитель «Камеко». — Мы не можем себе позволить терять оборудование и время на его ремонт!

— Там нет портала, — не выдержал Гедимин. — Есть нетающий ледник, засеянный спорами. Нужно обыскать их, излучение и пробы льда…

«Камекец» взглянул на него в упор.

— Я не понимаю, как сармата с таким досье вообще сюда впустили. «Сюда» — я имею в виду Бейкер-Лейк, мэр Манииток. Вы видели, с кем имеете дело?

Егерь зашевелился.

— Что-что, а это к разговору не относится! Нетающий ледник? Их десятки на северных островах. Обыщите их все. Те, кто напал на нас, были взрослыми особями — и, возможно, как раз отъедались после удачного вымета спор. Я сталкивался с подобными существами.

Мэр Манииток положил руку на стол.

— Я услышал вас. Мистер Хродмар, поступайте как знаете — но быстрее! И начните с облёта города и шахт. Ни одно существо, опасное для горожан, не должно подобраться к Бейкер-Лейк! У вас семь светлых часов — но приборы, я уверен, работают и в темноте. Удачи!

Он встал из-за стола. С ним поднялся хмурый представитель «Камеко» — и Гедимин успел заметить кривую ухмылку егеря.

… — Город? Пятьдесят тысяч «макак», — Хродмару из кабины было хорошо видно море огней, остальные, пользуясь тем, что буран прекратился, выглядывали в бойницы. — Если бы строились не в один-два этажа — нам не пришлось бы вылетать затемно! Гедимин, что на дозиметре?

Два глайдера вылетели в темноте — светало тут после десяти; один летел на запад, другой на восток. Машина Хродмара прочёсывала южные окраины, захватывая лучами сканеров полосу в двадцать километров — и Гедимин уже видел на ней мелкие «фонящие» пятна. Фон был слабым, — излучение одиночной твари или небольшой стаи. Большая часть не двигалась.

— Снижаемся! — скомандовал Хродмар, направляя глайдер к неподвижному «пятну». В снег полетела тепловая ловушка. На экране сигма-сканера проступило что-то странное, Гедимин пригляделся и мигнул.

— Там сбитый скат. У них теперь тоже броня!

— Saat hasukemesh! — охнул филк-медик.

…Ската прожгло насквозь, его панцирь из крупных щитков, прикрывающий переднюю часть тела, рассыпался, но не расплавился, — обломки с красивыми синими переливами так и торчали из снега — и вытягивали теплоту даже из него.

— Челюсти! — Иджес подобрал обломок дуги с двумя рядами тонких изогнутых зубов. — Если такое вцепится…

— Оно не вцепляется, а сцепляется, — ксенобиологу уже передали сканы. — Добычу хватает целиком. Зубы не дают ей вырваться, только и всего.

По броне Иджеса медленно поднимался слой инея.

— Интересно, что эта дрянь не растаяла… — Хродмар разглядывал обломок панциря. Гедимин подобрал кусок, включил медленный нагрев, — при плюс трёхста синее «фонящее» вещество потекло обычной, уже ничего не излучающей водой.

— Hasu! Всё — в утилизатор! — скомандовал Хродмар.

— Слева! — крикнул Иджес и, не дожидаясь реакции, прошёлся по взвившемуся снегу огнемётом. Очертания тройки волков-снежников, так и не сформировавшись, расплавились. Гедимин быстро обернулся — в этот раз зеркальник вылез далеко от глайдера. Струя плазмы испарила его на месте и скользнула вдоль шевелящихся сугробов. В тёмное небо ударил гейзер. Пятно ряби с экрана сканера исчезло.

… — Куда⁈ — Хродмар протянул руку за обломком челюстей, куском брони волка-снежника и острой гранёной иглой длиной в полметра. Иглами стреляла тварь, похожая на белого дикобраза — тепловую ловушку они прошили насквозь и так в ней и торчали даже после взрыва нагревательного элемента. Плазменного шара «дикобраз» не пережил; иглы Гедимин проверил на тугоплавкость — трёх сотен градусов хватало и им.

— Броня и снаряд… — бормотал, морщась, Хродмар. — За пару лет такая мутация… Это направленное воздействие, сарматы. Кто-то этих тварей… делает. Или сделал, встроив в них такой вот «сюрприз».

Перед глазами Гедимина мелькнула предполагаемая планета разумных криофилов, лаборатория биолога, почему-то похожего на Ассархаддона — только скафандр у него был серебристый с сине-голубыми зигзагами… Сармат встряхнул головой, отгоняя дурацкие видения.

— Куда поволок⁈ — Хродмар вспомнил про «коллекцию» Иджеса. Тот уже сложил её в ящик, обернул защитным полем и теперь следил, как из-под неплотно закрытой крышки лезут «щётки» инея.

— Это для «макак». Покажем, что не зря летали, — пояснил Иджес. — Гедимин, далеко нам ещё?

Слева от глайдера уже виднелось отдалённое море огней — и его мелкие «заливы», поля выщелачивания, не прекращающие работу даже в девятом часу вечера.

— Пять километров — и круг замкнётся, — отозвался Гедимин. — Справа пятно!

…Не успели сарматы проверить талый лёд и окрестные сугробы (из одного торчал сильно оплавленный кусок длинного изогнутого когтя), как в темноте зажглись бортовые огни — рядом «вынырнули» миниглайды. Это была «северная» модель — с откидным верхом, защитным полем и выдвижными лыжами.

— Teskay! — высунулся из миниглайда кто-то из местных, с ремонтной перчаткой, пристёгнутой к поясу. Из-за плеча торчал арматурный прут с утолщением на конце — довольно тяжёлая для человечьих рук «булава».

— Из шахт? Тварей видели? — быстро спросил Хродмар, показывая найденный зуб.

— Руки! — вскрикнул местный. — Лёд-змея — жжёт, как огонь!

— Тебе в коллекцию, — Хродмар отдал зуб Иджесу. — Тут сбили змею?

Первого затолкали в миниглайд, высунулся другой — такой же низкорослый даже для «макаки», но крепкий, судя по весу самодельной палицы.

— Да! Вот сейчас чиним всё. Тут убили семерых шахтёров…

Передатчик Хродмара загудел, вдали зажглись огни второго бронехода — Дирк обогнул город с запада и выбрался к тому же разрушенному сольвентному полю.

— Teskay! Летите к нам! — местный указал на ярко освещённый участок — там что-то резали и заколачивали. — Много ледяных зверей? Никого не ранило?

…У операторов сольвентного поля был свой тёплый купол — только вот после налёта ксенофауны не осталось ни целой крыши, ни теплоэлементов. Сарматы потеснились, впустив желающих в глайдер, прикрыли бойницы, — температура быстро ушла в «плюс», и местные с радостными возгласами откинули шлемы. Кожа почти у всех была тёмная, глаза узкие, у рта, на щеках, на переносице — синие линии татуировок. Один спросил, можно ли закурить, — его отправили к бойнице и отгородили защитным полем. Он и оттуда отлично видел то, что рассматривала вся группа, — «коллекцию» Иджеса.

— Помните о времени, — сдержанно сказал один из чужаков; он был светлее, без татуировок, выше ростом и тоньше в плечах. — У ликвидаторов своя работа, у нас — своя.

— Звери ещё остались, да, — местный с жёлтыми от табака зубами даже не обернулся. — А вот это не трогайте!

Он указал на пучок игл и расстегнул рукав комбинезона. У локтя виднелось пятно свежего обморожения вокруг заклеенной ранки.

— Повезло тебе, — заметил филк-медик. — Могло прошить и руку, и грудь.

— Да, дух ветра отвёл — зацепило на излёте, — широко ухмыльнулся раненый. — Они чуют тепло — я кинул ему фонарь, он встал ко мне мордой…

Местный жестом показал, как опускает на что-то булаву.

— Еле оттащили, — дёрнул татуированным углом рта другой. — Там уже было крошево. А у него рана.

— Огнемёты бы вам, — покачал головой Хродмар. — Железо — хорошо, но огонь — лучше.

Светлокожий странно булькнул.

— Сюда — оружие⁈ Я тогда с шахты рассчитаюсь. Инуиты и без оружия страшнее ледяных тварей…

Местные рассмеялись.

… — Следи, чтобы твоя коллекция нам машину не проморозила! — сказал Иджесу Хродмар. Сарматы уже стелились на ночёвку. Филки сходили в душевую толпой, кто-то снова сунулся за спиртным и вернулся ни с чем. Гедимин разглядывал карту со свежими пометками.

— Кто-нибудь понял, откуда пришли криофилы? — спросил Хродмар. Дирк пожал плечами.

— Их как-то везде поровну — что дохлых, что живых… Мне вот интересно — долго коллекция Иджеса будет морозить воздух? Сколько в неё тепла надо затолкать, чтоб нагрелась? И… вообще — годные бы вышли криоэлементы. А то с жидким азотом столько мороки…

«А верно,» — Гедимин потянулся за ежедневником. «Когда это всё тает при малейшем нагреве — одно. А когда оно выдерживает триста градусов… Сколько на обломках сейчас? Минус восемь? Плюс триста сверху, пересчитать в джоули…»

08 января 00 года. Земля, Северный Атлантис, город Бейкер-Лейк

Контейнер с образцами «ледяных» панцирей был обёрнут прозрачным защитным полем, но Хродмар, зайдя в помещение, «случайно» его разрушил — и теперь Гедимин смотрел, как по столу расползается блестящее пятно инея, а число на термометре медленно уменьшается.

— Оч-чень… п-показательно, — мэр мельком заглянул в ящик и поёжился. Представитель «Камеко» вообще держался у самого дальнего угла стола, только егерь рассматривал трофеи и похмыкивал. Гедимин вспоминал свойства «вечного льда» с Равнины, — вещество, из которого криофилы нарастили себе броню, было явно ему сродни.

— Плавится при трёхста градусах, — зачем-то сказал он, глядя, как иней подползает к ближайшему краю стола.

— Спасибо за точность, — кисло ответил мэр. — Не могли бы вы закрыть это и вынести в коридор? Мы не сомневаемся в качестве вашей работы. В другой раз, пожалуйста, ограничьтесь парой снимков — этого будет достаточно.

— Триста? — оживился егерь. — Нам тогда было не до измерений. Но в таком случае обычная горелка…

Представитель «Камеко» отошёл от стола ещё на полшага, хотя контейнер уже убрали под защитное поле. Гедимин, вынося его в коридор (охрана расступилась, не издав ни звука), слышал за спиной:

— Мы накрыли полосу в тридцать километров по периметру города. Можно накрыть и сто. Но на этой территории — ни одного нетающего ледника. Мы можем вычистить фауну, которая уже здесь. Но то, что вызревает в рассаднике, останется там. И вскрыться он может в следующем году. Или через пять лет. Или завтра. Циклов криофауны не знает никто. К тому же… — Хродмар криво ухмыльнулся. — В прошлый раз у этих существ не было жёстких элементов. Если несколько лет они будут копить силу на стадах карибу, лосях и прибрежной фауне, держась в стороне от людей…

Мэра передёрнуло, хотя ящик вынесли, и иней уже почти растаял.

— Безопасность города — вот что в приоритете, мистер Гьолль. Продолжайте вылеты, пока на сто километров от Бейкер-Лейк не останется ничего… аномального.

Хродмар пожал плечами.

— Продолжим. Это несложно. Что с рассадником? Нужен кто-то, кто знает в округе каждую ледышку — и точно скажет, насколько холодно на ней было той зимой. Может, егерская служба…

Егерь энергично закивал.

— Не совсем егерская… однако — выйти с ними на связь недолго. Местные кочевники, инуиты-ликвидаторы. Два отряда сейчас охотятся на севере, километрах в трёхстах отсюда. Мы пошлём им сигнал, они остановятся и свяжутся с вами. Иначе вы их не найдёте. Эта ледяная пустота… она для инуитов и мутантов, не для южан!

«Инуиты-ликвидаторы?» — Гедимин мигнул. «Те шахтёры вчера… местные „древнейшие“? Они тут вместо сарматов-ликвидаторов?»

— Да, свяжитесь с инуитами, — мэр слегка посветлел лицом. — Если их помощь нужна… Но я настаиваю — облёты города должны продолжаться! Мистер Тулугак, не проще вызвать кочевников в Бейкер-Лейк?

Егерь коротко хохотнул.

— Попробуйте, сэр.

…Два глайдера летели навстречу друг другу над замёрзшими озёрами. Кое-где виднелись шевелящиеся тёмные точки — местная фауна искала под снегом пищу. На останках растёрзанного оленя пировали песцы; тень от зависшего глайдера заставила их попятиться, но вскоре они вернулись и только изредка оглядывались на машину.

— Если вылезли местные хищники, криофилов тут точно нет, — сказал по передатчику Гитуку. — Можете и время не тратить! Там, где поели снежники, песцу делать нечего.

— Да, после этих — кости гладкие-гладкие, как отполированные, — подтвердил Иджес. — Значит, сюда стая не долетела? Эту сторону вычёркиваем?

— Все местные травоядные — кочующие, — качнул головой Хродмар. — Олени могли прийти сюда вчера. Или даже сегодня. Гедимин, что на дозиметре?

09 января 00 года. Земля, Северный Атлантис, город Бейкер-Лейк

Глайдеры вылетели засветло — иначе очертить такой широкий круг они не успевали никак. Сарматы успели расстрелять стаю ледяных дикобразов и растопить три скопления снежников, прежде чем у Хродмара сработал передатчик.

— Отряд Гьолля… Да? Залив Вейджер… если перехватить их в пути? Ясно. Ладно. Ладно. Мы можем подождать и до февраля. Найти быстрее гнездо криофилов — в ваших интересах, мистер. Да, вот вам образец. Отбой!

— Мэр⁈ — филк-медик ошалело мигнул. Хродмар криво ухмыльнулся.

— Кочевников нашли. Движутся к заливу Вейджер, тринадцатого будут там. А нам поручено зачищать периметр до зеркального блеска. И к кочевникам отпустят только одну машину. Вторая продолжит облёты.

— Кажется, я понимаю, почему эти инуиты к городу близко не подходят… — пробормотал один из ликвидаторов. — Значит, настоящая работа начнётся тринадцатого…

— Если эти «мартышки» хоть что-нибудь знают, — другой поморщился. — Дикие кочевники пережили налёт криофилов⁈ Да они их, небось, даже не видели!

Хродмар отмахнулся.

— Главное, чтобы они видели нетающие ледники. Дальше — Гедимин с дозиметром, много пробирок и Гитуку… Гедимин! Рассыпанный снежник фонит, пока жив. Фон спор разных тварей, тех же скатов, если все они лежат кучей, — он будет ещё сильнее?

Гедимин кивнул.

— Можно спутать с пылью от какого-нибудь «Гельта». Но «светить» будут ярко.

…Душевую на стоянке освободили под сарматов — на двери висела табличка с отмеченным получасовым интервалом и подписью «Только для тесков! Не входить!». Хродмар, увидев её, сдержанно хмыкнул, но кивнул отряду — «мыться!». Гедимин уже сидел, сменив комбинезон и снова надев скафандр, в машине и сводил в таблицу встреченные излучения, когда за приоткрытым люком послышался шум.

— Мы — горожане, забыл? — снаружи группа коренастых темнокожих с татуировками на лицах наседала на охранников.

— В смысле — из кочевников вас выгнали? — насмешливо ответил кто-то из экзоскелетчиков. — Так это не тайна! И почему — тоже известно. Опять в магазин?

Он изобразил губами бульканье. Пришелец нахмурился.

— Закон разрешает после работы пропустить стаканчик. И к тому же…

— Вам, почтенные древнейшие, лучше бы стаканчики пропускать мимо, — перебил его охранник. — Магазин предупреждён, но если торгаши, как обычно…

Кто-то из аборигенов увидел Гедимина, выглядывающего из люка, и радостно замахал рукой.

— Teskay! Как день, как охота?

— Нормально, — настороженно отозвался ремонтник. Из глайдера уже выбрался Хродмар, командир — кажется, в таких случаях следовало его пропускать вперёд…

— Мы хотели только-то навестить вас, — широко улыбнулся другой; вся группа, будто забыв о фыркающей охране, повернулась к сарматам. — Если, конечно, не помешаем. А что тут на дороге магазин, и удобно было бы купить сигарет и виски, — так не мы его тут ставили!

— Заходите, — пожал плечами Хродмар, открывая люк. — Снежные звери не заглядывали?

— С того налёта — тихо, — ответил тот, кто первым вошёл в глайдер. — Ух! Тепло у вас, teskay!

Он расстегнул и откинул верх комбинезона, обвязав пояс рукавами. Под рубашкой вдоль предплечья Гедимин увидел лёгкий фиксатор, утолщённый на запястье, — видно, у человека был не перелом, а вправленный вывих или сильное растяжение.

— Иди, — буркнул охранник кому-то из аборигенов, оставшихся снаружи — их уже было всего двое, остальные забрались в глайдер. — Напихаешь ящик виски под одежду — мигом конфискую. По стакану на нос, понятно?

— А сигарет — по пачке? — хохотнул в ответ пришелец. Гедимин слегка сощурился — шутка была рискованной… хотя — «Это люди, они в своём городе, им так просто не запретишь…».

— Охота сдохнуть раньше времени — дыми, — отмахнулся охранник. — От табака вы стоянку не разнесёте. Нет, вот они, правда, разницы не видят или придуриваются?

Последнее он заметил в пространство — оба аборигена уже вошли в магазин. Остальные сидели на матрасах и тыкали пальцем в голографические снимки.

— Иситок! — ухмыльнулся один. — Помнишь, мы это увидели, и ты закричал: «Иситок!»

Аборигены рассмеялись. Гедимин мигнул. Другие сарматы шутку тоже не поняли.

— Иситок?

— Ну да, он тоже как глаз, — нетерпеливо зашевелил ладонью абориген. — И летает. Но он дух, и он смотрит по делу — не делают ли глупостей. Поэтому курят там, где сверху крыша… Пришёл! Давай сюда!

Инуит, вернувшийся из магазина с охапкой сигаретных блоков, вывалил добычу на матрас. Её тут же расхватали. Следом разобрали небольшие стаканчики с прозрачной жидкостью; их спрятали во внутренние карманы и угрюмо оглянулись на приоткрытый люк.

— Среди нас никого, кто пропил бы тело и душу. Курят многие лишку, да, — помрачнел тот, кто объяснял про летающий глаз. — И не буянил тут никто уже год. Было дело, Ануун…

— И давно я буянил⁈ — вскинулся абориген с фиксатором на руке. — Скажи ещё — снежных чудищ бить нельзя!

— Так, чтоб руки из суставов вырывались, — лучше не надо, — серьёзно ответил первый. — Оно не иситок — вот что я говорил, пока не перебили. Просто чудище с другой планеты. А тут уже подхватили и давай называть. Того укусил иситок, там оленя высосали… Иситок ни людей, ни оленей не ест!

Гедимин покосился на биолога — тот уже заносил в классификатор новое название для «летающего глаза». «Ничего. Встретим того духа, что людей не ест, — запись можно и удалить. А пока тут только такое вот летает. Теперь будет с названием.»

…Засидеться аборигенам не дали — не прошло и пяти минут, как в фургон заглянул охранник.

— Сами не спите, и другим не надо? По домам! Ну, кто чего и сколько выпил? Ануун, что в карманах?..

Аборигены не спеша спускались по трапу. Последний, обернувшись, негромко сказал:

— Зайдём ещё, если не мешаем. Вы там осторожнее! Ваши духи далеко, да ещё и не их время.

Хродмар закрыл за ним люк. Сарматы вернулись на свои матрасы.

— «Макакам» всё равно, над кем глумиться, — Иджес брезгливо поморщился. — Лишь бы у него экзоскелета не было. Интересно, у тех охотников, к которым нам лететь, есть броня?

13 января 00 года. Земля, Северный Атлантис, город Бейкер-Лейк — залив Вейджер, лагерь «Иннерк»

В темноте загудел передатчик. Кто-то недовольно зашевелился. Вспыхнул экран смарта.

— Подъём! — скомандовал Хродмар секунду спустя, зажигая в фургоне свет. — Нас ждут. Отряд «Иннерк» встал у залива Вейджер, дал координаты. Четыре часа лёту по темноте…

Его передатчик снова загудел. Хродмар посмотрел на экран и хмыкнул.

— Город напоминает — оставить им одну машину и не прекращать облёты! Ладно. Дирк! Ты остаёшься, бойцов делим поровну, Гитуку летит с нами…

— А механик⁈ — взвыл Дирк. — Хоть одного оставь!

…Иджес выбрался из бронехода, готовящегося к отлёту; Гедимин слышал его тихий облегчённый вздох. Второй глайдер ждал, пока посветлеет. Рядом с ним кто-то уже общался с охранником.

— Дело ваше, — человек был явно чем-то недоволен, — но зря вы их сюда приваживаете. Мы проверяли, конечно, и знаем, что вы их не подпаиваете. Но делать им тут нечего. Им дали жильё от «Камеко», подальше от магазинов — там пусть по ночам и сидят! Вы, сарматы, не знаете, как они дуреют от пары глотков. Будто в каждого вселяется по духу гризли. Мы тут не просто так в экзоскелетах…

Биолог Гитуку поднял голову от списка оборудования и прислушался.

— Гризли? В виде «мартышки» ростом мне по плечо? Даже любопытно стало на такое взглянуть.

Гедимин сощурился в его сторону — его никогда не радовал вид одуревших (от чего бы то ни было) «макак», у них и так, по его мнению, мозги обычно болтались на орбите и на связь с телом выходили через девять дней на десятый.

— А нормальные биологи бывают?

Гитуку фыркнул и отвернулся.

…На горизонте уже заалело. Забортные термодатчики показывали −35 по Цельсию. Внизу широкой размытой полосой двигались буровато-серые точки. Они остановились, и глайдер чуть снизился.

— Три оленя хромают, у одного поджившая рана в боку, — сообщил Гитуку. — Вокруг повреждённых мест нет шерсти, есть следы обморожений. Видимо, хищники ещё не подтянулись — сейчас это лёгкая добыча.

Гедимин высмотрел среди оленей одного, припадающего на переднюю ногу; всё-таки он умудрялся ей и мордой рыть снег и что-то из-под него выедать. Остальные ели спокойно, временами поднимая головы и дежурно оглядываясь, — может, криофауны рядом и не было, но обычных хищников тундры никто не отменял…

Чем ближе подлетали к заливу, тем стада становились мельче и встречались реже.

— Еды мало, — пояснил Гитуку, просканировав пласты снега. — Льда много. И потом… ближе к берегу — быстрее нарвёшься на хасенов.

…Олени пропали. Мимо пролетело несколько белых птиц — слой пуха и перьев, видимо, замаскировал их от ледяных тварей, чующих тепло, а для громадных хасенов одиночные комочки органики не представляли интереса. Внизу уже белело что-то очень знакомое…

— Sata! — глайдер снизился, выбросил в снег тепловые ловушки. Следом высадилась пара ликвидаторов. Гедимин, держа сфалт наготове, выбрался за ними. В снегу ничего не сверкнуло зеркальным блеском, покрытые настом сугробы не шелохнулись. Дозиметр показывал, что криофилы тут были — да и без дозиметра было всё понятно: никто не проморозил бы оленью тушу до каменной твёрдости, так, что от неё и снежные волки быстро отстали.

— Иситоки, — пробормотал ликвидатор, сканируя мёртвого зверя. — Высосан так, что кожа к костям прилипла. Снежники погрызли внутренности, пока оно замерзало, а потом им делать было нечего…

Гедимин тоже видел торчащие рёбра — и слабые надгрызы на ляжках и шее «высосанных» оленей. Но чаще снежники успевали первыми — площадка была усеяна хрупкими белыми костями.

— Смотри! — ликвидатор указал на одну из туш; Гедимин видел её заднюю, промороженную, часть — и не сразу заметил, что половины туловища у оленя нет. Под снегом багровели кристаллы замёрзшей крови.

— Тут ещё пять таких, — доложил ликвидатор командиру — тот, как пилот, остался в кабине глайдера.

— Скаты, — буркнул тот. — Вот это — явно их работа. Отмахнуть полтуши вместе с костями…

— Думаю, они кого-то и целиком сожрали, — донёсся из передатчика голос Гитуку. — Да вот следов не осталось. Короче — стая тут явно побывала. Но, судя по стадам вокруг, не задержалась. Гедимин, что на дозиметре? Возьми керны по сетке, будем смотреть.

Кроме взятия проб, заняться на площадке было нечем — на тепло и шевеление фальшивых «крыс»-ловушек так никто и не вылез. Гедимин просверлил слежавшийся снег насквозь, до мёрзлого грунта, подумал и заглубился ещё на десяток сантиметров. Керны не «фонили» — излучение шло только от костей и туш, там, где остались выделения криофилов. «Если их так пропитало ирренцием — руда на планете под ногами валяется,» — шевельнулось в мозгу сармата, но сверху уже нетерпеливо гудел глайдер — двое ликвидаторов ждали у люка, держа округу под прицелом. Гедимин пошёл с ними.

…Ещё одна высадка, уже ближе к заливу, — останки маленького стада, подвернувшийся песец — ссохшаяся шкурка… Такая мелкая добыча была, как видно, не для снежников — к ней присосался иситок… да так и остался лежать рядом — лопнувший пузырь, распоротый когтями и прокушенный. Песец впился в «зеркало» зубами и так примёрз, но, пока мог, рвал врага двумя лапами. Ликвидатор, покачав головой, заснял и подобрал обе тушки.

Дальше костей не было. Солнце уже встало над восточной тундрой, снег заблестел, заставив сарматов надеть тёмные щитки. Впереди вспыхнул и замигал зелёный маяк.

— «Иннерк», приём! Хродмар на связи!

…Сверху это было похоже на приземистый длинный снежный холм, даже блестело так же — только над передней частью горел зелёный огонёк. Едва глайдер сел, в задней части «холма» зашипели пневмозатворы — а Гедимин увидел, что «стена», обращённая к заливу, ощетинилась турелями бластеров-разрядников.

— Teskay? Город предупредил нас, — из люка выглянул человек в утеплённом комбинезоне. Под внешним слоем скирлина угадывались защитные пластины. К комбинезону была пристёгнута «юбка», спускающаяся до колен. В заплечных креплениях лежал огнемёт, в утеплённой кобуре у пояса — бластер-разрядник, одноручный, — местная доработка довоенной атлантисской модели.

— Пригибайтесь, — человек покосился на невидимый Гедимину свод. — Тут у нас тесновато.

Шлюзы, шлюзы, шлюзы… Если за первым температура держалась на отметке в +10, то уже за вторым были все +20. Под белой бронёй прятался «поезд» из шести фургонов. В третьем — Гедимин и из первого «чуял» — стояли источники энергии — накопитель и преобразователь; выработанное ими тепло сохраняли шлюзы и слоистая обшивка. Внутри — везде, кроме первого, самого длинного фургона — горел яркий свет. В первом пришлось протискиваться бочком между двумя рядами крытых контейнеров. Тут у шлюза сидели часовые с огнемётами; Гедимин мельком увидел их пульт и уважительно хмыкнул — датчики и камеры передавали на пост и картинку, и температуру, и интенсивность сигма- и омикрон-излучения… Второй фургон был чуть просторнее, и в нём сидели двое в древних, давно списанных, но очень неплохо починенных «Маршаллах». Экзоскелеты были расписаны по белой обшивке местным орнаментом, но Гедимина больше занимало вооружение. «Турели разрядников, гранатомёты, огнемёты… Ни одного бластера-излучателя.»

— Как день? Что видели? — один экзоскелетчик шагнул к сарматам, раскинув руки. Хродмар — видно, его предупредили — без малейшего удивления ткнулся респиратором в его респиратор, полуобнял и отпустил.

— Старые кости и оленей, перекушенных пополам. Тут, у залива, не встречали зверей, способных на такое?

Соседний шлюз приоткрылся. Там была генераторная, но к ней примыкал и жилой отсек, такой тёплый, что выглянувший был в одном слое пёстрой ткани на голое тело. Скирлиновая ткань, но с переплетением… странным, не в сетку, а столбцами мелких петель.

— Передний-то вход чего не открыл? — выглянувшая самка сходу напустилась на проводника. — И что, гостей теперь на пол посадишь? На холодный пол в раздевалке⁈ Ещё бы в погребе устроился! Как из шахты вылез — дикарь дикарём!

— Гости тут по делу, — подал было голос проводник, но из люка высунулась ещё одна самка — с выглядывающим из-за плеча, как из креплений плазмомёта, мелким детёнышем. Он по теплу и вовсе обходился без одежды — одним мешком, в который его затолкали и пристроили за спину.

— Тех, кто убивает илуитсугов, надо встречать, как в толковом стойбище! Ведь никто и угощения не предложил, верно я сказала⁈

…Гедимин предпочёл бы остаться в «раздевалке». Жилой отсек, куда их привели, был снаружи опутан электросетью в три слоя — а внутри набит битком. Спали на нарах в три яруса — Гедимин только удивлялся, как, спускаясь, не бьются головами. Потом увидел — из положения лёжа хватаются за ванты и так выползают. Тут были и самцы, и самки, и детёныши разных возрастов, — все в татуировках, многие со шрамами, кто-то светлее кожей, кто-то темнее, кто-то сморщенный и почти седой. Гедимин, пока Хродмар вежливо отказывался от «угощения» — чего-то очень странного, явно органического, но не относящегося к земной фауне — думал, чем же все они разительно отличаются от сородичей из Бейкер-Лейк. «Зубы! Ни у кого нет желтизны на зубах. И этого кашля, когда внутри булькает…»

— Видели, да, — тот, у кого татуировок было больше всего, достал смарт. Туда перекачали показания с камер во время бурана, так что видно было скверно — но Гедимин разглядел огромные белые тени, бросающиеся на обшивку морды в синих щитках и летящие «стрелы»-иглы.

— Тысячи тварей. Мы стояли и стреляли, пока их не пронесло мимо. Видно, решили про нас — зубов много, мяса мало, — человек-ликвидатор коротко усмехнулся. — Змеи? Вверх мы не смотрели. Если так, как ты говоришь, — нам всем повезло. У нас есть, из чего стрелять, но «Иннерк» — не крейсер.

— Здесь, у залива, есть нетающие ледники? — спросил Хродмар. — И… после того налёта были другие?

— Под сотню разных тварей мы по дороге отстреляли, — задумался абориген. — Волки, глаза, стреломёты… засадники ещё, иногда жуки — но этого и раньше хватало. Мы тогда с лагерем «Питиксе» шли вместе, потом разделились. Когда увидели живых оленей — поняли, что чудищ понесло к югу. Там еды больше. «Питиксе» — у озера Гарри. Там, в горах, подолгу лежит лёд. Но эти два года… нет. Таял. Мы поговорим с «Питиксе». Но если бы они увидели илуитсуга — молчать бы не стали.

— Илуитсуг?

Абориген ткнул в размытые очертания ската на экране.

— Эти. Эти хуже всего… кроме змей, раз ты так говоришь. Но змей я сам не видел. И в «Питиксе» не видели.

Одна из самок, насупившись, выдвинулась вперёд.

— Ты спросил о льде, который не тает? У залива — нет. Это на островах. Там такого много.

— Есть люди на острове, лагерь «Саллиит» — вмешался ещё один абориген-ликвидатор. — На Шуглиаке. Давно с ними не говорили. Мы их спросим. Там есть нетающий лёд. Если кого видели — скажут.

…Часть «угощения» Гитуку прихватил с собой и засел в лаборатории на пару часов. Остальные ликвидаторы проверяли оборудование. Хродмар связался с городом и теперь угрюмо щурился.

— В Бейкер-Лейк хотят, чтобы мы обшарили весь залив. Мол, инуиты без денег пальцем не шевельнут — а если денег и мяса вдоволь, как тут, вообще на связь не выходят. А в снежных тварях мяса нет. Так что «древнейшие» тут бьют оленей, а мы облетаем залив — вдруг да что попадётся. И это озеро Гарри… если горы — могут быть мелкие ледники. Правда, они от Бейкер-Лейк сильно к западу, но и к северу — тоже…

— А откуда был налёт — никто до сих пор не знает, — пробормотал другой ликвидатор.

— Как минимум одна стая тут прошлась — от залива на запад и оттуда к югу, — сказал Хродмар. — Осталось найти, откуда она вылезла. И проверить, нет ли у озера Гарри ещё одной.

— Слетать к второму лагерю недолго, — сказал Гедимин. — Тут по карте выходит — куда быстрее, чем обшаривать залив. Я бы вообще начал с нетающего ледника… как там тот остров?

— Саутгемптон, — буркнул Хродмар. — Гедимин, ты за дозиметром следи. Нигде не фонит свежим порталом? Ну вот и не…

— А ни разу не оленей они тут бьют, — пробормотал чуть громче обычного Гитуку, отрываясь от микросканера. — Морская ксенофауна. Выдранная из панциря, ферментированная в кислой почве… практически в торфянике.

Хродмар, ошалело мигнув, подошёл к лабораторной выгородке.

— Они ксенофауну жрут⁈

— После ферментации — вполне себе, — Гитуку пожал плечами. — Полсотни грамм и сармат переварит без последствий. Вкус у неё, правда…

— А где тут торфяники? — вмешался другой ликвидатор. — Я мерзлоту от болота отличу!

Гитуку снова пожал плечами.

— Факт, что вот это месяца три вылёживалось в торфе. Вон, даже сфагнум прилип. Съездили на юг, наверное. Ящики у входа все видели? У них там погреб, пищехранилище… такая себе квасильня. Торф — в ящик, фауну — в торф… Да, попробовать никто не хочет?

Все отступили на пару шагов.

— Нам залив обшаривать, а не загаживать поручено, — буркнул Хродмар. — Так! У местных ничего не есть, ни куска! Морская фауна, мать их пробирка… ферментация в торфе… Кто такое придумал-то⁈

…Ферментированная морская тварь отправилась в утилизатор. Хродмар попрощался с командиром «Иннерка». Инуиты освоились — им уже не лень было одеться и выйти наружу. Один, сморщенный, долго и пристально смотрел на Гедимина, потом странно задвигал руками. Ближайшая женщина повернулась к нему, зашевелила пальцами в ответ. Что это язык жестов, Гедимин понял, у сарматов было такое, — вот только знакомых среди них не увидел.

— Нанук о тебе говорит, — женщина обратилась к нему; старик пристально смотрел на сармата, но почему-то не пытался заговорить на понятном языке сам. — У тебя тут больше всего духов, самых сильных. Но ты их с собой не позвал, а отсюда не докричишься. Найдёшь, что искал — сам не лезь, зови подмогу с неба!

Она повернулась к Нануку, что-то жестами сказала ему; он, уже не такой хмурый, кивнул Гедимину и двинулся к лагерю. Сармат мигнул. «Подмогу с неба? Авиацию, что ли? Нет, ну если там змеи или стая этих… илуитсугов…»

— А чего Нанук сам не говорит? — спросил Гедимин. Женщина тронула наушник капюшона.

— Глухой. Таким родился. Бывает. Сейчас город делает операции, были бы деньги. Тогда не делали, а теперь он не хочет. Ты его слушай, Нанук просто так ни к кому не подходит. Его при чужаках обычно не вытащишь. А тут сам вышел. Странное дело!

Люди, обступившие её, выглядели очень удивлёнными — и всем, кажется, не терпелось о чём-то поговорить на непонятном сармату языке. Хродмар жестом позвал ликвидаторов к машине.

— На борт! Нам ещё залив обшаривать. Хорошо, если за три дня управимся. К восемнадцатому местные ждут бурана…

14 января 00 года. Земля, Северный Атлантис, залив Вейджер

Многометровая туша в складчатом льду мелководья была заметна издалека. У неё были толстые рёбра, три пары ласт и куцый хвост. Нижняя челюсть с длинными изогнутыми зубами ещё держалась и странно подёргивалась. Едва на неё упала тень глайдера, из пасти твари, перевёрнутой на спину, выскочил песец со свисающим из зубов ошмётком чего-то лилового. Ещё стайка мелких хищников шныряла между рёбрами, пыталась что-то выгрызть из-под шкуры короткого хвоста, — возможно, там был небольшой запас жира.

— Свежатина, — определил Гитуку. — Похоже, дышало воздухом. Иначе бы не всплыло прямо в пасть хасену.

Гедимин мигнул. Он уже видел, как странно лежит голова, — будто зверя схватили за неё и дёргали во все стороны, пока не раздробили всю шею. Видел и следы присосок — дыры в толстой шкуре, — хасен выволок добычу на берег, выгрыз изнутри, выдрал щупальцами крупные куски мяса и так бросил. Под складчатым, сбитым на мелководье течениями льдом скользили тени, тоже пытающиеся поживиться. Мясо ещё не промёрзло, несмотря на минус двадцать за бортом…

— По мне, так что-то одно, — сказал один из ликвидаторов. — Или тут кишат илуитсуги — или хасены жрут, кого хотят. В одном небе им будет тесно.

Командир хмыкнул.

— Может, хасену та белая тряпка — на один укус?

15 января 00 года. Земля, Северный Атлантис, залив Вейджер

В утренних сумерках внизу мелькнули очертания «Иннерка» — и остатки разделанных длинных туш на берегу. Ни рыбой, ни тюленем или китообразным это явно не было.

— Пищевые пристрастия мар… людей… — Гитуку со вздохом покачал головой. — Если сеть не врёт, они с этой ферментацией чего ни попадя маются которую тысячу лет. Но сейчас-то Би-плазма есть…

— Может, у них нет чана. Не продают, как спирт, — предположил Гедимин. Гитуку хмыкнул.

— Видел я их чан. Субстрат из той же ксенодряни… но на выходе всё равно будет Би-плазма — так чего её не есть⁈

…К северу от залива что-то огромное, ажурное, отполированное до блеска валялось на снегу. Кривая интенсивности излучения метнулась вверх.

— Хасен!

Разделывать гиганта, похоже, начали прямо в небе, — кости странной формы разметало на пару километров. Сбросив по периметру тепловые ловушки, глайдер взлетел, оставив внизу троих ликвидаторов. Гедимин с плазмомётом наготове держался ближе к ловушкам, ещё двое радостно рылись в костях. Включили передатчики, громкую связь, — Гитуку глядел на останки, не выходя из лаборатории.

— Он на скатов или они на него — но рвать начали с пасти. Может, проглотил одного сдуру. Вот эти вмятины на костях видите? Там, где трещин больше всего? Это атаковали с боков. А щупальца… вон там пучок мороженых, вон там… снежники погрызли, как могли. И кости облизали. Метров тридцать в нём было, так что летающие нескоро проголодались.

Гедимин вспомнил, когда сарматам начали попадаться перекушенные пополам туши, и задумчиво кивнул.

— Порвать хасена… Сколько тут их было-то, этих скатов⁈ Я думаю, не обошлось без змеи, — сказал один из ликвидаторов. — Вот тут кость будто резали…

Гедимин пригляделся и хмыкнул.

— Её правда резали. Механический резак. А тут — ломиком помогли. Не знаю, зачем оно «Иннерку». Тоже ферментировать?

— Sata! — сармат развернулся к тепловой ловушке. К ней под шумок пытался присосаться зеркальник. Дозиметр Гедимина ловил расходящиеся призывные волны.

— Heta! — крикнул Хродмар, увидев, что сармат кладёт руку на плазморез. — Пусть зовёт, а вы ждите. Мы сверху прикроем!

Сарматы, встав спиной к спине, следили, не шевельнётся ли поодаль снег. Иситок всё пытался вонзить хоботок в фальшивую крысу. Среди костей что-то шелохнулось, Гедимин выстрелил, — тварь, порванная на куски взрывом плазмы, ещё несколько секунд трепыхалась.

— Засадник! Этим-то зимой что не спится⁈

…Через пятнадцать минут иситок начал уходить в лёд — тут его и пристрелили. Снежники так и не пришли на зов. Откликнулся ли засадник на него или просто пробегал мимо — Гедимин не знал.

— Тут чисто, — сделал вывод Хродмар. — На пятнадцать минут воплей кто-нибудь да вылез бы. А в округе даже ничего не дёрнулось.

— Всё-таки хасенам с криофилами в одном небе тесно, — заключил другой ликвидатор. — Зря мы время теряем у этого залива. А потом — ещё сутки на грёбаную бурю…

17 января 00 года. Земля, Северный Атлантис, залив Вейджер

Ветер с залива усиливался с каждой минутой; быстро теплело, и за мелкой снежной крупой вскоре полетели слипшиеся хлопья. Бойницы пришлось закрыть, теперь только сигма-сканеры нащупывали дорогу сквозь пургу.

— Глядите в оба! — предупредил Хродмар; он и сам вёл глайдер сквозь усиливающийся буран по приборам, не поднимаясь высоко от земли. — Как раз с бураном может что-нибудь прилететь!

Как ни вглядывался Гедимин в показания сканера, вокруг был только снег, закрученный вихревыми потоками, — в тундре, без преград, им было где разгуляться.

— «Иннерк»!

…Короткий обмен сигналами — и глайдер на снижении развернулся кормой к «бронепоезду» инуитов. Ещё пара секунд — и машины состыковались. Теперь люк сарматского глайдера, накрытого защитным полем, открывался прямо в «погреб» «Иннерка», а узкий просвет на стыке со всех сторон прикрыли выдвижные щиты.

— Ага, теперь, когда не трясёт, можно и поработать, — пробормотал довольный Гитуку, направляя микросканер на холодильник с пробами. Кернов осталось немного — большую часть он проверил на стоянках и отправил в утилизатор: ничего, кроме следовых количеств ирренциевой пыли — да и то не в каждом образце — там не было.

— Смотри внимательно, — Хродмар сам попытался настроить ручной сигма-сканер на микрорежим, но через пару минут безуспешных попыток махнул рукой. — Эти грёбаные споры не вдруг отличишь от ледышек! Может, тебе кого-нибудь в помощь — посмотреть на сходящихся лучах? Гедимин, ты…

Сармат сел рядом, настроил сканер.

— Смотри на то, что имеет оболочку и внутренности, — пробормотал Гитуку. — Чуть что — сразу говори…

Сигнализация издала короткий гудок, затем ещё один — кто-то вежливо звонил в дверь. Хродмар, еле слышно хмыкнув, открыл.

— Мы уже сканировали берег, думали искать вас! — в глайдер вошёл абориген в боевом снаряжении. — Там с двух шагов ничего не видно! Как охота?

— Видели песцов… — Хродмар ухмыльнулся. — И вашу добычу на берегу. Это едят так, или сначала в торф?

— Когда огня и уксуса довольно, можно и зажарить, — абориген сел на матрас, за ним в глайдер вошли ещё трое. — Плохо стало, когда развелось всяких чудищ! Раньше мы зарывали что-то к югу от озера, и никто не трогал. Теперь вот возим правильную землю с собой. А в фургон, даже большой, много не влезет. Хорошо, нет проблем с огнём и уксусом!

— Вы голодны с дороги, — вмешался другой — судя по голосу, самка. — Чего принести? Жареного, или открыть ямы? Печень и кровь уже съели…

— Мы не голодны, — качнул головой Хродмар. — Что снаружи? Тварей нет?

— Следим, — абориген кивнул на огнемёт за плечом. — Пока — просто буран. Кончится — снова попробуем связаться с «Саллиитом»…

Гедимину вдруг стало не по себе — он даже отложил сканер и повернулся к людям.

— За четыре дня связь не установилась? Погода была хорошая…

— Да, — коротко ответил инуит и снова перевёл взгляд на Хродмара. — «Саллиит» ни разу не ответил. А ведь и у них, и у нас небо было чистым! Мы говорили с «Питиксе», они подождут вас у озера — у них охота, они не спешат. В «Питиксе» нас слышали, мы слышали их. С «Саллиитом» связи нет…

Хродмар задумчиво сощурился.

— Не могли они перебраться на другой остров?

— Мы искали, — буркнул пришелец. — И после бури поищем.

— Передатчик мог сломаться, — снова влез в разговор Гедимин; что-то холодное шевельнулось под рёбрами. — Есть у них запасной?

— «Саллиит» не улетает без запасов, — нахмурился человек. — Плохой сигнал, с помехами, но мы его поймали бы. Совсем плохо — они вернулись бы на материк. Они звали нас на остров к концу января, — почему сейчас молчат⁈ Мы с ними не ссорились…

— Звали? — тут помрачнел и Хродмар. — И не могли передумать?

По лицу чужака — насколько его было видно из-под респиратора — пробежала волна.

— Передумать? Нас — «Иннерк» и «Питиксе» — звали на праздник кита! Нужна большая ссора, чтобы его отменить… или…

Он, не договорив, натянуто улыбнулся, махнул на прощание и ушёл в «погреб». Там тоже были «окна» для наблюдения — неэкранированные прорези в стенах — у них и сидели бойцы с сигма-сканерами. Снаружи ревел буран.

— Гедимин! — Гитуку сердито сощурился. — Ты мне помогать пришёл или стул просиживать⁈

— Извини, сейчас буду, — Гедимин поднялся из-за стола и шагнул к Хродмару. — Керны «чистые», разве что ирренцием припорошило. А вот пропавший лагерь… это мне не нравится. Далеко этот остров? Инуиты перелетают пролив — и мы, наверное, сможем? Надо бы выяснить, что там со связью…

Хродмар резко качнул головой.

— Чужие передатчики — не наша проблема. Мы заканчиваем здесь и летим к озеру Гарри. Нам по дороге ещё в городе отчитываться. И за каким-то астероидом торчать там лично! Будто у них самих передатчики поотказывали…

…С передатчиками в Бейкер-Лейк всё было в норме — даже буран не мешал Иджесу хвалиться пополнением «коллекции». Некоторые её части уже пристроили к глайдеру запасными охладителями. Гитуку косился на Гедимина, но не цеплялся — в кернах, и правда, не попалось ни единой споры.

— Скажем в городе о пропавшем лагере, — проворчал Хродмар ближе к ночи. — Может, сами кого вышлют.

19 января 00 года. Земля, Северный Атлантис, город Бейкер-Лейк

— У залива «чисто»? Ожидаемо — инуиты знают, за что им платят. В том числе и за своевременные сигналы, — сдержанно сказал главный егерь. В этот раз сарматов позвали в другую комнату, поменьше, экзоскелетчиков было всего двое, а переговорщик — и вовсе один, — ни мэр, ни представитель «Камеко» не пришли на встречу.

— Отправляйтесь во второй лагерь. Мы связались с ними, они вас ждут — вот координаты. В северных горах что-то может найтись. Особенно — после двухдневного бурана.

— Третий лагерь, на Саутгемптоне, пропал со связи, — сказал Хродмар, жестом велев Гедимину молчать и стоять спокойно. — «Иннерк» волнуется.

Егерь пожал плечами.

— Эти кочевники… Сложная техника — не для них! Их бы воля, до сих пор бегали бы в шкурах и плавали на каяках.

— Разве им не нужна помощь, если все передатчики сломаны? — не выдержал Гедимин. — Может, там сломался не только передатчик…

Егерь смерил его холодным взглядом.

— Мы говорим не о порталах… тем более — вам нечего мне сказать. Кочевники в своих делах разбираются сами. Может, всё племя рыбачит вдоль берега, и им не до «Иннерка».

— Они звали другие кланы на праздник кита, — сказал Хродмар, резким жестом велев Гедимину заткнуться. — Вроде бы это важно — и просто так не отменяется.

Егерь поморщился.

— Кита? Где только взяли… Завтра с утра вылетайте к озеру Гарри! Пока эти… охотники не свалили за жирным стадом карибу. Если будет очевидно, что в горах гнёзд нет — можете проверить острова. Праздник кита, надо же… Думаю, он просто протух.

…Вылетать готовились затемно, в восемь, — с востока надвигался очередной буран. Циклон ещё кружил над морем, но двадцать первого его ждали в Бейкер-Лейк, а Хродмар хотел успеть собрать хотя бы сотню кернов. Сарматы уже вернулись из душевой и расходились по своим глайдерам (Иджес рвался в экспедицию, Дирк требовал адекватной замены для механика, Хродмар Гедимина отдавать не хотел…), когда со стоянки донеслись недовольные голоса.

— И долго ты собираешься это нам припоминать? С такой памятью — пошёл бы в сказители!

— Нет уж, я не волк, чтобы завывать по-вашему, — буркнул охранник. Через десяток секунд в фургон Хродмара заглянул инуит-шахтёр.

— Издалека? С побережья? Видели «Иннерк»?

…Чужаки, сидящие на отдельном матрасе, встревоженно переглянулись.

— Праздник кита⁈ Звали и «Иннерк», и «Питиксе»? Такое не отменяется. Могли перенести. Но молча — никак. Всем бы пять раз сказали. Сломался бы передатчик — прилетели бы в город. Если только что-то с их глайдерами…

— Со всеми сразу? — недоверчиво хмыкнул другой, светлокожий; сегодня пришёл и он, хотя раньше сарматы его на стоянке не видели. — Нашему мэру плевать на всё, что за стеной Бейкер-Лейк. А «Камеко» — на всё вообще, лишь бы руду везли. Разве что «Иннерк» полетит на остров сам. Но сейчас циклон на востоке — так нас хвостом и цепляет…

— Может, из-за него и «Саллиит» не летит за новым передатчиком, — предположил шахтёр. — Когда ветер играет, море лучше не злить.

— Мы скажем, если что-то узнаем, — пообещал Хродмар, провожая пришельцев до трапа. Когда люк закрылся, он угрюмо сощурился на отряд.

— Завтра — в «Питиксе». Брать керны на ледниках. Все ещё помнят, зачем мы тут?

20 января 00 года. Земля, Северный Атлантис, озеро Гарри

Свежий снег припорошил хрупкие кости — только сигма-сканер и видел их россыпи там, где стая криофилов «накрыла» оленье стадо или одиноко бродящего медведя. Потом начали попадаться куски синего тугоплавкого льда — остатки панцирей, но так повреждённые огнём, что принадлежность уже трудно было определить.

— Как минимум два илуитсуга, — сказал Гитуку, глядя на сканы обломков. — Характерные зубы.

Останки криофауны лежали прерывистой полосой — будто что-то двигалось, подвергалось атакам, выжигало напавших и ползло себе дальше. Гедимин следил за прямой траекторией и едва заметно ухмылялся. Тепловые ловушки не нашли на «полосе» останков ничего живого; группа снежников пряталась на льду, заметённом снегом, зашевелилась на фальшивый сигнал иситока — и была тут же расплавлена. Лёд тоже не выдержал — полынья сбоку от улетающего глайдера ещё долго дымилась.

— Все снежники отрастили броню, — отметил Гитуку. — Ни одного ещё не видел «голышом». Похоже, они мутируют очень, очень быстро…

— Может кто-то создавать таких тварей? — спросил из кабины пилота Хродмар. — Какой-нибудь поехавший ксенобиолог… или «макаки» Севера против Атлантиса?

— Чушь, — буркнул Гитуку. — У них даже генома нет. Как с ними работать⁈

…Поезд из семи глайдеров-«вагонов» стоял под белой бронёй и до последнего маскировался под снежный холм.

— Стыковка? — переспросил Хродмар и, уже не в передатчик, сдержанно хмыкнул. — Тут нас уже впускают без церемоний.

…В жилом отсеке им поднесли блюдо с горой чего-то тёмно-красного, сочащегося размытой свернувшейся кровью. Хродмар и Гитуку отрезали себе по кусочку, проглотили, не показав эмоций, жестами пояснили для остальных (в этот раз пригласили всех сарматов, кроме пары часовых), — «свежая печень оленя». Гедимин ошалело мигнул. «Это точно едят? „Макаки“?.. Нет. Местные — не совсем „макаки“. Наверное, сармату тоже можно…»

Консистенцией печень напоминала уплотнённую Би-плазму, какой-то привкус у неё был, но слабый, еле различимый. Местные накинулись на неё так, будто лучшей еды никогда не было. Гедимин прислушивался к ощущениям, — кажется, эту органику он мог переварить без последствий.

— Жаль, наша добыча несъедобна, — криво ухмыльнулся Хродмар. — Плавится, и всё.

Вокруг заулыбались, вытирая с губ сукровицу. В жилом отсеке, набитом битком, было так жарко, что некоторые пришли в одних подштанниках и с поясом; без пояса было никак — там висели короткие ножи для разрезания еды. «Жарко — и опасность далеко,» — думал Гедимин. «Эти люди обычно осторожны. Был бы малейший повод — сидели бы в броне и с оружием.»

— Такой дичи «Питиксе» добыло немало, — полностью одетый и богато татуированный абориген снял с пояса смарт. — Особенно пятого, — тогда была долгая охота. Сказал бы «славная», но что за охота без добычи⁈

На голографическом экране мелькали размытые плоские тени, вылетали и плавились в ярких вспышках пятнистые сине-белые твари, впивались в обшивку и пару раз — в камеры иглы ледяных дикобразов.

— Очень меткие, — один из инуитов сдвинул повязку и показал свежий шрам на сантиметр ниже глаза. — Это сквозь щиток.

Глаз до сих пор слезился на свету. Гитуку зашевелился.

— Не нужна помощь? Я медик. А твой глаз и скуловую кость надо бы проверить.

Краем глаза Гедимин видел соседний «стол» — точнее, подстилку среди нар; туда тоже принесли всякого мяса, и те, кто сидел ближе к сарматам, внимательно прислушивались и быстро шевелили руками — несколько немолодых инуитов, по-видимому, были глухими, им всё пересказывали жестами.

— Нетающий лёд? Было… лет семь назад, — задумался татуированный абориген. — Но с тех пор — нет. Вот карта, ищите, — но мы там были. Там голая земля, нечего есть оленям — нечего искать хищникам. Даже этим, снежным.

Гедимин на секунду отвлёкся на Гитуку и раненого — игла «дикобраза» впилась тому в кость черепа, и помрачневший медик полез за антидотом и ускорителем регенерации. Внезапно настала тишина.

— «Саллиит»? — секунду спустя переспросил татуированный. — «Иннерк» звал их — и не откликнулись⁈

Вокруг зашумели.

— Да, праздник кита, — расслышал Гедимин. — Мы ждали, пока они скажут день, и не дёргали их попусту. Да, там бури, но были и просветы… Очень плохой знак, вождь Хоотмар. Мы поедем на Шуглиак, когда буран пройдёт.

…Уже в глайдере сарматы мрачно переглянулись.

— Рана-то заживёт, некроз я перехватил вовремя, — пробормотал Гитуку. — Но если такая махина собирается к отлёту, да через всю тундру…

— Если последние зимы снег тут таял, нет смысла брать керны, — сказал Гедимин. — Хродмар, не трать время! Вылетим сегодня — может, обгоним бурю. Хотя бы до Вейджера доберёмся! На этом их острове… кажется, его мы и искали.

Командир едва заметно сощурился. Гитуку и ещё четверо шагнули к Гедимину, встали рядом.

— Нетающий ледник, пропавший лагерь, бури с востока, — одно к одному, — сказал ксенобиолог. — Буран, принёсший ксенофауну пятого, скорее всего, тоже был с моря. Там очень подозрительное место, на Саутгемптоне. Я за вылет на восток.

Хродмар смерил сарматов задумчивым взглядом.

— Придётся прибавить скорости. Вылетаем сейчас же.

21 января 00 года. Земля, Северный Атлантис, залив Вейджер

Снег уже хлестал так, что глайдер, как ни лавировал в потоках ветра, полз по десять километров в час. Гедимин смотрел на карту — красная точка сквозь вихревые потоки медленно продвигалась к заливу. Что-то твёрдое — россыпь осколков — ударилась в днище, Хродмар, не замедляясь, прикрыл машину защитным полем. Гитуку вздрогнул.

— Кто видел, что там?

В кабине заверещал тревожный сигнал. Глайдер, резко вильнув влево, пошёл на снижение, уже над землёй развернулся задом наперёд — и с лязгом состыковался с чем-то невидимым.

— Здесь «Иннерк»! — Хродмар выбрался из кабины через внутренний люк. — Мы лежим на брюхе, принайтованы, — в шлюзе будет порожек, не сломайте его!

Бронеход сарматов, и правда, залёг на десять сантиметров глубже крайнего «вагона» «Иннерка». Пневмозатворы зашипели, но в глайдер никто не сунулся — только сработал передатчик.

— Teskay! Твари в небе!

— Оружие к бою! — выдохнул Хродмар, едва взглянув на сканер. С востока, от моря, прикрываясь снежными вихрями, летели «скаты»-илуитсуги. «И ни одной сарматской станции до самого Шпицбергена,» — мелькнуло в голове у Гедимина, пока он настраивал сфалт на максимальную мощность. «Инуиты этих тварей бьют, даже без плазмы, — прорвёмся! Лишь бы не змей…»

…Сарматы приникли к бойницам. Заряжающие молча подавали остывшие огнемёты, забирали перегретые. Защитное поле срывало раз десять, — кажется, «Иннерк» стянул на себя всю стаю, летевшую на запад, и сарматам досталось от криофилов заодно с ним. Гедимин, плюнув уже на всё, скрестил омикрон-лучи в сердце снежного смерча над лагерем. Земля дрогнула, сверху посыпался град расколотой брони, но в «вагонах» «Иннерка» радостно взвыли.

— Бегут!

Похоже, взрыв добил «скатов» — кто и остался, резко свернул к югу. Стаи «волков», рвущиеся к лагерю, замерли — и бросились врассыпную вслед за иситоками, ныряющими в снег. «Дикобразы» отходили медленно, до последнего метали иглы — но у обороняющихся дошли руки и до них, и звери кинулись под прикрытие бурана. Гедимин бил по ним, пока не загнал в залив.

— Духи огня с нами! — выдохнул экзоскелетчик, заглядывая в сарматский глайдер. — Но — следите за небом! Буран не кончится и завтра, если он принесёт новую стаю — будьте готовы! У вас есть пища, вода? Хватает боеприпасов?

— Всё хорошо, — коротко ответил Хродмар. — У вас никого не ранило? Наверное, из обшивки торчат тысячи игл…

Абориген ухмыльнулся.

— Из обшивки торчат зубы илуитсугов! И из вашей тоже. Поднимите купол и поддайте огня, — холодом тянет даже сквозь крышу!

— Стая летела с востока, — сказал Гедимин, следя, как медленно остывает сопло сфалта. — Прямо с востока. И лететь ей было недалеко. Кончится буран — двинемся на остров «Саллиита». Я… думаю, там уже некому выходить на связь.

23 января 00 года. Земля, Северный Атлантис, залив Вейджер

— На себя не направляй, — объяснял Гедимин сармату-ликвидатору — часовому, оставшемуся у «Иннерка». — Свети лучом на снег, так далеко, как можешь — но забирай книзу, понятно? Все эти твари сидят там. Я настроил излучатель, он будет посылать такой же сигнал, как иситоки. Вся пакость должна на него сползтись.

Часовой проверил корпус самодельного пульсатора дозиметром и недоверчиво хмыкнул.

— Сейчас не фонит вроде. Он как, не греется, не взрывается?

Гедимин помянул про себя спаривание «макак».

— Запускай его интервалами по десять-пятнадцать минут. За это время или на инуитов кто-то выбежит, или самому придётся стрелять. Силы соизмеряй — чуть что, сразу сигналь!

За спиной громко фыркнули.

— Гедимин, объясняющий технику безопасности? Чего ни увидишь этой зимой… — другой ликвидатор дожидался его в проёме люка бронехода. Глайдер сарматов отстыковался от «Иннерка», уже раскидал по округе тепловые ловушки — и теперь сам собирался помочь инуитам с отстрелом. Их «москитный флот» — северные модификации миниглайдов, на борту — пилот, стрелок и запас снарядов — уже кружил над местностью, где позавчера проносились ледяные стаи. Судя по частым вспышкам, грохоту льда и камня и радостным воплям на незнакомом языке, добыча была богатой. Тепловые ловушки сработали — буран отогнал настоящую, живую и тёплую, добычу дальше на юг и запад, затаившиеся иситоки и снежники оголодали и выбрались из засады… Не успел Гедимин пару раз «поймать» дозиметром слишком высоко ушедший луч пульсатора, как сугробы внизу приняли знакомые очертания. Три стаи по десятку «волков» — в этот раз без ледяной брони — сбегались к источнику сигнала.

— Огонь!..

… — Здесь мы справимся, — заверил командир «Иннерка». — Главное — чтоб все чудища сбежались к нам и не добрались до оленей. Стада уже идут на восток. Они пока не понимают, чего бояться…

— Ясно, — отозвался Хродмар. Да и у Гедимина вопросов не было. «Эти люди едят оленей, криофауна отбирает у них еду, — они защищают свои живые „припасы“. Вполне разумно.»

— С утра вылетаем на остров, — сказал Хродмар. — Как начнёт светать…

Командир «Иннерка» резко дёрнул кистью руки.

— До света. Хасены… Вы отобьётесь, мы знаем, — но оно вам надо?..

24 января 00 года. Земля, Северный Атлантис, остров Саутгемптон — залив Вейджер

В полвосьмого глайдер был в воздухе. Циклон рассеялся над побережьем, небо стало иссиня-чёрным, с яркими точками звёзд. На востоке, невысоко над горизонтом, горела Венера.

— Вот и ориентир, — хмыкнул из кабины Хродмар, набирая высоту и скорость. Остров Саутгемптон (инуиты называли его Шуглиак, и Гедимин даже это запомнил, пока следил за их безуспешными попытками связаться с пропавшим лагерем; после атаки криофауны двадцать первого января передатчик «мучали», кажется, скорее для очистки совести, чем на что-то надеясь).

У побережья уже сновали песцы, разыскивая мёртвую морскую фауну, до которой ещё не добрались хасены. Фальшивый сигнал иситока скользил к югу от глайдера — и всё-таки выманил ледяного «дикобраза», — игла-стрела чиркнула по обшивке, существо испарилось в облаке плазмы. Гедимин ухмыльнулся. С обшивкой он возился вчера с утра, как ветер стих, — пока не удалось выставить и удержать защитное поле, зверьки строчили по глайдеру, как живые турели, и фрил пришлось целыми пластами наплавлять заново. И сегодня он слышал, как деловито переговариваются аборигены-механики — «москитному флоту» «Иннерка» тоже досталось. Иситоки и снежники были безвредны для миниглайда на двадцати-тридцати метрах высоты, но иглы били в цель — иногда прямиком в оставленные в защитном поле проёмы. Кто-то из охотников отлёживался с простреленной рукой, кто-то еле успел выкинуть огнемёт и пригнуться — ещё чуть-чуть, и оружие взорвалось бы…

— Удачно всё-таки, что эти дикобразы мелкие и не летают, — пробормотал кто-то из ликвидаторов. Гитуку сдержанно хмыкнул.

— Не радуйся раньше времени. Возможно, мы видели ещё не весь набор…

Ветер усилился, подтолкнул глайдер в корму, потом хлестнул по бортам, — бронеход летел над проливом. Сарматы замерли у бойниц. Пересечь даже узкий водоём старались как можно быстрее. Гедимин следил за дозиметром. Море «фонило» — но фон усиливался по мере продвижения на восток.

— Что-то «светится» на острове, — сообщил он в кабину пилота.

— Скоро увидим, — буркнул Хродмар.

Лагерь «Саллиит» в последний раз выходил на связь с берега Корал-Бэй, внутреннего залива на юге острова; сарматам, чтобы до него добраться, предстояло пересечь всю северо-западную часть. Уже светало, и Гедимин видел на горизонте бело-синие гряды невысоких холмов… и что-то змееподобное, но слегка незнакомых очертаний, скользило над ними.

— Hasu! — Хродмар резко отвернул машину от острова, включая тепловую маскировку. — Что, сразу звать авиацию?

«Помощь с неба,» — мелькнуло в голове Гедимина. Он уже видел ниже змеи, среди холмов, рассеянные стаи «скатов». Илуитсуги реяли над самым снегом, оставляя в нём длинные борозды — и на глазах растягивались в длину и ширину.

— Летим над морем, осторожно сканируем, — приказал Хродмар, разворачивая глайдер на юг. — Доберёмся до этого грёбаного залива и… Вот, значит, какой он — гнездовой ледник…

Сканировать, и правда, следовало осторожно — «скат», попавший под излучение, резко взмыл кверху, и все твари, что могли его видеть, двинулись к западу. Очертив широкую дугу, они снова рассеялись, — луч «ушёл».

— Уже знают про наши приборы⁈ — донеслось из кабины.

— Думаю, они опасаются хасенов, — отозвался биолог. — Змея змеёй, но сами они пока мелковаты. И… видимо, не слишком прочны.

Слои давних снегопадов шевелились, время от времени лопаясь и выпуская миниатюрные шары со слабой рябью сигма-излучения. Существа двигались к ущелью за холмами. Там валялись горы костей и пластин, даже не присыпанных снегом, изгрызенных со всех сторон; поверх лежало что-то вроде туши очень сильно мутировавшей рыбы — плавники и хвост ещё угадывались. Её, промороженную насквозь, швырнули с большой высоты, — всё ущелье припорошило мелкими тёмно-фиолетовыми «камешками» замёрзшей крови.

— А вот и органика, — Гитуку следил, то и дело отдёргивая луч сканера, как илуитсуги и вылупившиеся иситоки поглощают сперва мелкие ошмётки, а потом перебираются и к туше. — Скорее всего, страж гнезда постарался. Остальные для рыбалки мелковаты.

— По карте там река, ледник севернее, — сказал кто-то из ликвидаторов. Гитуку пожал плечами.

— Значит, рассеянные по реке споры не переживут лета. Но, думаю, их и на леднике… Жаль, за керном не дотянешься!

— Мы туда не полезем, — угрюмо сказал Хродмар. — Это всё надо залить напалмом, и не в один слой.

Река — неподвижная тёмно-синяя, почти чёрная лента — пересекала остров с севера на юг. В устье плавали льдины. Сарматы обогнули южный, равнинный берег; там не было ничего живого.

— Корал-Бэй, — донеслось из кабины. — Снова движемся на север. Смотреть в оба!

Еда для ледяных тварей лежала в русле реки, лучи сигма-сканеров их больше не тревожили, — ничего так и не шевельнулось на берегу, пока глайдер скользил на север, только в море что-то плескалось, — наверное, стражу гнезда не приходилось далеко летать за добычей… Уже выглянуло солнце, когда Гедимин увидел у побережья яркие пятна под сверкающим снегом.

— Что на дозиметре?

— Остатки накопителя, — мрачно отозвался сармат. Фургон-«электростанцию» порвало, клочья его обшивки валялись по всему берегу вместе с остатками других глайдеров, но россыпь треснувших оранжевых колец выделялась ярко — и снег вокруг неё вытаял на три метра. Гедимин думал было прикрыть «фонящие» обломки защитным полем — но тут явно не осталось никого, кому могло бы навредить омикрон-излучение…

— Разделали, что ту акулу, — пробормотал Хродмар. Глайдер медленно кружил над остатками «Саллиита». Видимо, первая январская стая перед вылетом на запад начала с инуитского лагеря. Он отстреливался, как мог, — в снегу синели довольно крупные обломки «ледяных» пластин, как минимум — из «снаряжения» илуитсугов… Внутри глайдеров, вывернутых наизнанку, белели разодранные комбинезоны. Гедимин направил на один из них сканер, резко выдохнул и повернулся к ликвидаторам.

— Надо забрать останки. Кости… Для людей это важно.

— Там есть кости? — удивился Гитуку, взглянул на сканер, задумчиво хмыкнул. — Тогда слушай. То, что осталось, — очень хрупкое. После оттаивания станет пылью.

— Тут охладители под ногами валяются, — буркнул Гедимин. — Закатаю в поле, туда пару пластин, — ещё год ничего не оттает. Хродмар, можешь меня высадить?

— Трое на высадку! — отозвался командир. — Собрать все человеческие кости, какие найдёте. Малейшая угроза — сами под поле, мы прикроем и заберём вас. С кулаками на стража гнезда не лезть!

…Сколько людей было в «Саллиите», Гедимин не знал. Осколки промороженных костей то ли вытащили хищники, то ли выдуло ветром, — они катались по остаткам глайдера, торчали из снега… Полтора десятка черепов и много мелкого крошева, — сарматы заглядывали повсюду и подбирали каждый осколок. Сгоряча кто-то едва не утащил следом оленьи кости из разграбленного погреба.

— Да, это всё люди, — подтвердил Гитуку уже на борту. Снежные твари, видимо, знали, что тут поживиться уже нечем, — к заливу так никто из них и не сунулся.

— Когда что-нибудь сделают вон с тем, что кружит на севере, — можно будет поискать получше. А пока — уходим. Надо предупредить «Иннерк», что новая стая на подходе… и отдать им вот это.

…Лагерь инуитов зажёг все огни, едва бронеход показался на горизонте, — они вспыхнули разом, и Хродмар посветил в ответ. Разворот в небе, стыковка, — и через пару минут гермоворота уже зашипели. Шагнувший из шлюза командир «Иннерка» хотел что-то сказать, взглянул на два обледеневших «контейнера» из защитного поля на подстеленном матрасе — и развернулся к выходу.

На понятном языке местные заговорили нескоро — не раньше, чем кости легли в новый «контейнер», пористую внутреннюю камеру хасена, выломанную из его останков. Ледяные пластины уложили под них, сверху накрыли шкурами.

— Их убийцы мертвы? — глухо спросил кто-то из местных.

— Убиты ещё в январе. Но на подходе новые. Гигантский змей и полсотни илуитсугов — и пол-острова засыпано спорами в три слоя, — ответил Хродмар, разворачивая на голографическом экране «сканы» ледника, ущелья-«кормушки», глайдеров, растёрзанных у залива… Командир «Иннерка» и те, кто стоял рядом, быстро обменялись фразами на непонятном языке.

— Мы вместе с «Питиксе» не потянем. Надо расплавить весь ледник. Вождь Хоотмар, ты будешь здесь? Мы поговорим с городом. Подтвердишь наши слова?

Гедимина на переговоры не позвали — отправили с другими ликвидаторами отдыхать. Кто-то из местных заглянул к ним, предложил что-то из «закопанного» в погребе, Гитуку взял немного.

— Вот зачем они это ловят и пытаются есть, я не знаю, — сказал он после недолгого изучения. — Оно пролежало год и съедобнее не стало. Только накопило кадаверинов. Короче — к этому не прикасаться!

Гедимин посмотрел на лилово-серую массу без волокон и костей. Она колыхалась от прикосновений и, казалось, вот-вот поползёт.

— В утилизатор! — отозвались пятеро сарматов одновременно.

…Хродмар вернулся через полчаса.

— «Иннерк» просит нас задержаться, — сказал он. — Подождать «Питиксе» — они завтра тут будут… и помочь с погребением. Они строят саркофаги из камня, а сейчас зима… Гедимин, ты понимаешь в каменных саркофагах?

— Что слышно из Бейкер-Лейк? — Гедимин досадливо сощурился — ему было совсем не до саркофагов. — Делать что-то собираются?

— Пока — борются с выделительной системой, — Хродмар криво ухмыльнулся. — Но намерены связаться с Эдмонтоном. И Саскатуном заодно. Надеюсь, перед ядерной бомбардировкой нас хотя бы предупредят!

25 января 00 года. Земля, Северный Атлантис, залив Вейджер

Два передвижных лагеря инуитов стояли у залива. Гедимин видел, как двое экзоскелетчиков переносят кости из «поезда» в «поезд». Ему разбираться в ритуалах было некогда — едва рассвело, он со схемой саркофага из обломков дикого камня ушёл к ближайшему скальному выходу. Проще было бы осторожно отогреть фрагмент скалы и вырезать гробницу — не такую уж и большую — нацело. Но в схеме было другое — и Гедимин ей следовал. Вырубленные обломки один за другим цеплялись к глайдеру — одни на анкерах, другие — в «мешках» из защитного поля.

— Одна возня с этой мелочью, — ворчал Гедимин, выбирая осколок для затыкания очередной щели — которой могло не быть, если бы саркофаг вырезался нацело.

— Традиции! — вздохнул Хродмар. — Думаешь, народ, даже не знавший металла, тут с лучевыми резаками раньше бегал? Попробуй камнями и костями выпилить такое вот нацело, — самого там же похоронят!

«На Равнине как-то справляются,» — Гедимин вспоминал складчатые башни Скогнов. «Хотя — там и камень не тот, и в морозы никто не строится, и металл прямо с неба течёт…»

…Местные взялись было расчищать землю — но при виде горы камней изумлённо вскрикнули, переглянулись и принялись чертить границы вчетверо шире. Гедимин мигнул.

— Где-то ты с размерами… перестарался, — подобрал слово Хродмар. — Оно точно не развалится?

— Илуитсуг не прогрызёт, — мрачно отозвался Гедимин. — Лучше спроси их, что слышно из города? Мимо меня ни один бомбардировщик не пролетел!

— Пока собираются, — сказал Хродмар после недолгих переговоров. — И до февраля точно не соберутся. Не знаю, что наплели им в Бейкер-Лейк, — но как бы сюда не прислали крейсер…

Гедимин посмотрел на камни, прикрытые защитным полем, на нерасчищенный участок каменистого грунта, на пустое небо — и махнул рукой.

— Бураны до февраля будут?..

26 января 00 года. Земля, Северный Атлантис, залив Вейджер

Гедимин никуда не торопился. «Иннерк» и «Питиксе» состыковались намертво, и внутри шёл какой-то долгий и сложный ритуал вокруг костей с Саутгемптона; из инуитов наружу выглядывали только дозорные, иногда вылетали через люки в передних фургонах один-два миниглайда. Морская ксенофауна резвилась в заливе, у его устья кого-то снова сожрал хасен, и туда сбежались песцы со всей округи… Сармат собирал каменный «конструктор», не скреплённый ни раствором, ни шпеньками на камнях, — отчего-то ему стало интересно сложить камни «по-местному», с минимальной обработкой или вовсе без неё. Первые дни он посматривал на южное небо, — ни один корабль, даже «атмосферник», так и не появился.

— Гедимин! — Гитуку незаметно покинул машину и разглядывал почти достроенный саркофаг. — Причудливая архитектура…

Гедимин удержался от фырканья и сдержанно ответил:

— Тут так принято.

— Нет, правда, очень занятно, — ксенобиолог обошёл приземистое строение по периметру и вернулся к сармату. — Слушай, ты же вроде мастер по цацкам? Не найдётся по карманам чего лишнего — фрила, проволоки, стекляшек?

Гедимин мигнул.

— Да есть… — он сунул руку в карман и удивлённо хмыкнул. «Само оно, что ли, туда сползается⁈ Или кто по ночам подкладывает? Половину не помню, где брал!»

— Тебе сколько?

— Это не мне, — качнул головой Гитуку. — Это для местных механиков. Они тут собирают какую-то замороченную миниатюру. В локоть длиной — а целый поезд, прямо как их передвижные лагеря. Спрашивали, нет ли у нас чего — но я не по цацкам, разве что костями могу поделиться.

— Посмотреть можно? — Гедимин вогнал на подобающее место каменный клин и выпрямился. Саркофаг — не считая проёма в передней стене, но его пока прикрыли защитным полем — был практически готов. «А я не знал, что местные делают цацки. Татуировки видел, а чтоб чего на одежде висело…»

…Механики, увидев сарматов, заухмылялись и даже отложили работу. Они, по местной привычке, сидели на полу, подвернув ноги; перед ними на «верстаке» — плите из белого рилкара — лежали части миниатюрных глайдеров. Пока ещё обшивка не была готова — только отдельные пластины с местным орнаментом, видимо, части внутренних стенок — и видны были крошечные штурвалы и панели управления в кабинах, ряды «лыж» с двумя загибами — замена колёсам и гусеницам, маленькие подвесные нары, костяные ящички в глайдере-«погребе»…

— Надо же… — Гедимин выгреб содержимое из пары карманов и полез в третий — горка обломков на краю «верстака» показалась ему слишком маленькой. — Как настоящий.

— Это «Саллиит», — пояснил один из механиков. — В мире духов трудно им будет без глайдеров.

— Надо ещё миниглайды, — сказал другой. — Там без разведки никак.

— Миниглайды? — Гедимин хорошо запомнил транспорт местных «разведчиков». — Я могу сделать. Один или пару. Пока тут тихо…

Механик улыбнулся.

— Сделай тогда два! У тебя есть из чего? Ты тут отдал много, может, не хватит…

…Замеры Гедимин сделал ещё в фургоне инуитов — и теперь резал из фрила и редких кусочков металла миниатюрные детали. Думалось ему о погибших сарматах. «Может, им надо было тоже что-то такое отправить… хотя — они уходили с кораблями. А кто-то — и с заводом… или целой АЭС. Зачем им там игрушки…»

03 февраля 00 года. Земля, Северный Атлантис, залив Вейджер

Сверху послышался тяжкий гул. Он проник даже внутрь глайдера, за неплотно прикрытые бойницы. Что-то массивное — группа больших кораблей — двигалось с юго-запада. Сарматы быстро переглянулись. Хродмар высунулся из люка, за ним выглянул Гедимин, остальные приоткрыли верхние бойницы. По рассветному небу на север, на лету заворачивая к востоку, шла эскадра — «Кайман» и две «Барракуды». Хасен, висящий над заливом, окутался туманом и спикировал к воде, но спрингерам было не до него.

— Идут на Саутгемптон, — пробормотал Хродмар, недоверчиво ухмыляясь. — Вот не думал, что однажды обрадуюсь «Кайману»! Или грёбаным бомберам…

Не прошло и часа, как из-за пролива донёсся грохот, а потом — оглушительное шипение испаряющегося льда. Хродмар кинулся к штурвалу, сарматы — к бойницам, — с хорошей высоты были видны частые вспышки и мощные гейзеры.

— Ледник утюжат в три катка, — ухмыльнулся один из ликвидаторов. — Вот чем «мартышки» неделю занимались! М-да, «Кайман» быстро не поднимешь, это тебе не «атмосферник»…

Стоило глайдеру сесть, снаружи вежливо постучались.

— Teskay!..

…На востоке ещё грохотало — и Гедимин был уверен, что поэтому ритуал и начали именно сейчас. Вокруг саркофага собрались все, закутанные с ног до головы, в респираторах и тёмных наглазниках, — под ярким солнцем снег горел огнём, таять ему в минус двадцать было не с чего. Ещё пара минут — и из кабины переднего глайдера вынесли через боковую дверцу два стянутых ремнями комбинезона. Они были лёгкими — их связали вместе и так и несли вдвоём. Следом выбрался механик с моделью передвижного лагеря. Две компании в странных накидках поверх зимних комбинезонов вышли последними — тоже через передние двери глайдеров; они обступили тела, Гедимин услышал глухие удары бубна и гортанные голоса. Двое подняли комбинезоны, положили «на пороге» саркофага — и в три удара вспороли плотную одежду у горловины и у голенищ, не повредив стягивающие ремни. Одежда, наполненная осколками костей (Гедимин втихаря её просканировал) скатилась по полу, выстланному оленьими шкурами, к дальней стенке. Третий человек, положив на крышу саркофага бубен, взял у механика модель глайдера, что-то проговорил, через силу улыбнувшись — и с размаху швырнул «поезд» о ту же дальнюю каменную стену. Судя по треску, «Саллиит» раскололся на мелкие части. Ликвидаторы рядом с Гедимином сдавленно охнули, один что-то прошипел.

— Целая вещь не пройдёт в ворота Ук-кута, — пробормотал ремонтник; это был редкий случай, когда человеческая традиция его не удивила.

— Вот как… — прошептал сармат по соседству. — Здорово ты выучил местные порядки!

…Гедимин почти уже замуровал саркофаг (за его спиной что-то напевали и били в бубны, но он быстро перестал обращать на это внимание), когда грохот на востоке затих. Через несколько минут по небу проплыла эскадра из трёх тяжёлых спрингеров — в этот раз на юго-запад.

— Закончили, — довольно хмыкнул Хродмар. — Завтра слетаем, посмотрим, что там осталось от острова.

Командир какого-то из инуитских отрядов — кажется, «Питиксе» — повернулся к нему.

— Вождь Хоотмар! Есть у тебя место на борту для пары бойцов и шаманов? Мы тоже хотим посмотреть… да и духов надо бы успокоить.

— Да, Нанук думает — там… много кто остался, — подтвердил один шаман, помоложе. — Нанук полетит с вами.

Хродмар пожал плечами.

— Как хотите. Только оружие возьмите — мало ли что.

04 февраля 00 года. Земля, Северный Атлантис, остров Саутгемптон

В кабине пискнул передатчик. Хродмар сдержанно хмыкнул.

— Маккензи говорит — деньги уже перевели. По крайней мере, в гетто. Осталось вытрясти их из Маккензи!

— Пойдёшь с ним говорить — меня возьми, — мрачно сказал Гедимин. — Мне доводилось.

Глайдер летел над морем, и небо было чистым — ни ледяного «ската», ни хасена. Какую-то дымку сарматы увидели у самого берега — и приникли к бойницам, вполголоса помянув спаривание «макак».

Северные ледники исчезли. Их остатки стекали по ущелью бурным потоком, увлекая с собой осколки камней и сажу. Берега реки оттаяли на пару километров и едва успели подмёрзнуть. «А тут что-то росло,» — запоздало удивился Гедимин.

По всему острову зияли воронки. «Огненный каток» чуть-чуть не дошёл до Корал-Бэй, — вскоре глайдер опустился на ледяную корку. Испарившаяся вода осела и замёрзла на обломках «Саллиита». Командир «Иннерка» выглянул, что-то сказал на своём языке, и пассажиры — четверо в накидках, двое в экзоскелетах, ещё двое, командиры, — в зимних комбинезонах и с огнемётами — насадили на обувь шипы. Проще всего было экзоскелетчикам — у них «когти» были встроены в «подошву» и выдвигались, когда надо. Гедимин, выпустив свои когти, тоже вышел на лёд. Там после недолгого стука бубна кто-то начал монолог… или диалог — но реплик собеседника сармат не слышал. Человек говорил дружелюбно, указывая то на выжженный север острова, то на ликвидаторский глайдер. Ещё минута — и он замолчал, к остаткам лагеря шагнул другой, сходу замахиваясь странным костяным копьём. Он явно ругался и кому-то грозил — и иногда указывал свободной рукой на сарматов и их оружие. С ним рядом встал Нанук, «заговорил» жестами.

Ругались долго; один из шаманов даже повернулся к Гедимину и уже понятными движениями рук попросил выхватить сфалт и прицелиться в пустоту. Через пару секунд Нанук махнул копьём — уже не угрожающе, в воздух, будто отогнал что-то невидимое — и молча пошёл к глайдеру.

— Мы тут закончили, — сказал командир «Иннерка». — И если вы улетаете…

— Все всё видели, — Хродмар криво ухмыльнулся. — Но вы за островом посматривайте. Мало ли чего мы не знаем о ледяных тварях…

…По дороге к лагерю Гедимин стоял у бойницы, следил за морем и странными тенями в глубине. Рядом говорили на непонятном языке. Случайно покосившись в ту сторону, Гедимин увидел четвёрку шаманов. Рядом напряжённо прислушивался — и иногда переводил на язык жестов для Нанука — предводитель «Иннерка». Смотрели все четверо (особенно внимательно — Нанук) на Гедимина; вид у них был не то встревоженный, не то сердитый.

— Что-то они на тебя уставились, — прошептал Гитуку на языке Сина; Север, в конце концов, был недалеко — с инуитов сталось бы понимать северянский. — Не знаешь, с чего это?

Гедимин сердито сощурился. «Ну что опять⁈ Я им что, мешал орать в пустоту? Не так посмотрел? Вечно „макакам“ всё не по нутру…»

— Может, саркофаг не нравится, — буркнул он. — Не нравится — могу и разобрать. Пусть…

— Притормози! — Гитуку с неожиданной силой вцепился в его ладонь. — Сейчас я пойду и спрошу. Может, они вообще в бойницу смотрят.

Он двинулся к командиру; тот, будто этого и ждал, шагнул навстречу.

— Нанук сказал слова для сармата-строителя. Пусть он послушает.

Гедимин, ошалело мигнув, повернулся к людям. Командир «Иннерка» что-то спросил у шамана, тот ответил, повторив последний жест трижды.

— Нанук тебе говорит — загорится, не входи в огонь, — перевёл инуит. — Его не потушишь, только будешь ранен. Телом — несильно, а духом — очень.

Он жестом сказал что-то Нануку, и тот, тут же забыв о сарматах, отошёл в сторону и сел на матрас. Рядом устроились другие шаманы.

— Ты… знаешь, о чём он вообще? — спросил Гитуку — то ли у командира инуитов, то ли у Гедимина. Оба всем видом показали, что понятия не имеют.

— Другие шаманы тоже так говорят, — добавил человек. — И наши, и из «Питиксе». А о чём это — знает или он, или никто.

«Или он» относилось к Гедимину — но тот мог только растерянно мигать и недовольно щуриться, а одновременно не получалось. «Какой огонь, какие раны?..» Под лопаткой шевельнулось что-то холодное. Нанук не врал и не бредил, в этом сармат был уверен, как в прочности ипрона… но вот о чём он говорил?

05 февраля 00 года. Земля, Северный Атлантис, город Бейкер-Лейк

— Не передать словами, как весь город и его совет вам благодарны, — мэр заметно приободрился, да и представитель «Камеко» уже почти не кривился при взгляде на сарматов. — Ваш координатор уже получил деньги, у нас есть подтверждение…

Подверждения, что деньги пришли на карты, были уже и у сарматов — у обоих отрядов, Дирку и его команде тоже заплатили — хоть и меньше. Но мэр, похоже, не собирался отпускать их.

— Так и знал, что проблема в островах, — сказал главный егерь. — И координатор обещал мне, что дело вы закончите. Баффинова Земля, Элсмир, Девон… Там не один маленький ледник — там всё ими усеяно! Не теряйте времени, отправляйтесь на Баффинову Землю, прочешите её с юга на север и обратно, — ни одного рассадника у нас под боком остаться не должно!

Сарматы переглянулись.

— Там «чисто», — сказал Гедимин. — Гнездовых стражей заметила бы эскадра. А без них…

Егерь нетерпеливо махнул рукой.

— Мы ищем не змей! Хватит стаи «скатов», чтобы устроить налёт на город. И я знаю — их споры лежат там, на Баффиновой Земле. Берите пробы с каждого метра, чтоб ни одна тварь не ускользнула!

…Дирк, услышав новости, угрюмо сощурился.

— Баффинова Земля? К ночи-то долетим?

— Лагерь лучше ставить на Девоне, — Хродмар смотрел на карту. — Как раз встанем у ледников — и между Баффиновой Землёй и Элсмиром. Лаборатория на Девоне, второй глайдер обшаривает округу. Иначе на одни перелёты пару месяцев грохнем.

— На Девоне… — Дирк протяжно вздохнул. — Здравствуй, Каллисто, давно не виделись…

Хродмар криво ухмыльнулся.

— Да ну, там от силы минус двадцать.

Снаружи у разгромленного магазина дежурили мрачные охранники. С сарматами — да и с кем-либо вообще — говорить они не хотели. Медик из отряда Хродмара сунулся было к ним и вернулся, сдерживая смешок.

— Городские инуиты отличились, — хихикнул он уже в фургоне, за прикрытым люком. — Когда услышали, что случилось с «Саллиитом». Такой вот паршивый метаболизм. Повезло, что «Иннерк» и «Питиксе» трезвы, как Гедимин после глотка виски. Похоже, этих шахтёров нескоро снова сюда пустят…

06 февраля 00 года. Земля, Северный Атлантис, остров Девон

Снег тут не задерживался — ветер дул непрерывно, оголяя каменистую поверхность. Бронеходы встали люк к люку, состыковались, готовясь на всякий случай к атаке и с острова, и с моря. Гедимин отгородил побережье «стеной» защитного поля, прикрыл лагерь сверху — но сторону, повёрнутую к ледниковой части, пришлось так и оставить открытой. Гитуку взял пробы у стоянки, пренебрежительно хмыкнул, рассмотрев их, бросил пару тепловых ловушек и остановился на снеговой границе — там скалы прикрывали то, что насыпалось с неба, от морского ветра. Впереди поднимался всё выше и выше пологий холм спрессованного векового льда. От подножья нельзя было даже прикинуть его размеры; только по карте Гедимин знал, что дальние края ледникового щита нависают над морем и периодически в него сползают новыми айсбергами. Раздёрганный войнами климат постепенно подгрызал ледники — и здесь, в Канадской Арктике, тоже.

— Что на дозиметре? — нетерпеливо спросил Хродмар.

— Сканеры молчат, — отозвались из сцепленных вместе машин. — Хотя мы далеко дотянулись. Километра на три тут «чисто»… по крайней мере, точно нет гнездовых стражей и прочих крупных тварей.

— Отсюда ничего не «слышно», — сказал Гедимин, глядя на кривую сигма-излучения. Стрелка развернулась к морю — «грязнее» всего было там.

— Надо смотреть вблизи… Девон в войну не бомбили?

— Баффин и Элсмир бомбили, — сказал пилот Дирк. — «Мартышечьи» базы… Могло загадить и Девон. Портал точно нигде не сияет? И снежники не фонят? Придётся чесать по сетке, километр за километром…

— Заражение от налетевшей пыли отличается от фона спор или вылупившихся тварей? — Хродмар повернулся к Гедимину. — Надёжно отличается?

— Пробы лучше взять, — отозвался тот. — Тут лучше перепроверить, чем пропустить.

По ощущениям, ледниковый щит Девона был «чище» его скафандра, — но сармат понимал, что ощущения на прибор не запишешь и «макакам» не предъявишь.

Хродмар протяжно вздохнул.

— Семьсот шестьдесят тысяч «квадратов». По пробе с «квадрата», говоришь? Сколько с одного глайдера возьмём в сутки — тысячу, полторы?.. Похоже, нам сидеть тут два года.

— Эй! — вскинулся Гитуку. — Ничего, что пробы проверяю я один? И мне ещё спать надо?

— Могу дать пятерых в помощь — научишь обращаться с микросканером, и вперёд, — проворчал Хродмар. — Ладно, тески. Ледник сам себя не обыщет. Дирк! Начинаем с Девона, сначала — полный облёт без маскировки, сканирование, дозиметрия. Пробы брать там, где фонит, — иначе, и правда, на два года засядем!

…Склоны ледникового щита уходили кверху, — целое плато, «выросшее» за тысячи лет. Глайдер во все стороны излучал тепло, — любой илуитсуг или снежный змей, будь он тут, немедленно взлетел бы, да и зеркальники полезли бы из укрытий. Гедимин посылал ложные сигналы иситока, стараясь не мешать сканирующим лучам, — но и на беззвучные призывы никто не откликался.

— На Девоне жрать нечего, — мрачно заметил филк-медик. — Что ледяным тварям тут делать⁈ Ладно ещё — Баффин или Элсмир…

— Саутгемптон тоже жизнью не кишел, однако же — обосновались, — невесело ухмыльнулся другой ликвидатор. — Гедимин! Оно совсем не фонит?

«Фонящие» пятна попадались — по два-три в час, мелкие, на заметной глубине, подо льдом; в бегло проверенных Гедимином кернах была радиоактивная пыль — наносы с соседних островов, следы бомбёжек. Бомбили, как он знал, недолго, да и обычные ветра оставляли Девон в стороне от «фонящих» потоков… Ничего похожего на спору чего-то живого на экране так и не мелькнуло.

Обратно глайдер возвращался в полной темноте. Ликвидаторы мрачно шутили про полярный день — мол, осталось недолго, Элсмир обыскивать можно будет круглые сутки… Хмурый Гитуку и пятеро его помощников — спали они, пока Дирк рыскал по острову — уселись за микросканеры.

— Живого не видел, — предупредил их Гедимин, но ксенобиолог только отмахнулся.

09 февраля 00 года. Земля, Северный Атлантис, остров Девон — Баффинова Земля

— С Девоном покончено, — объявил с утра Гитуку и с трудом скрыл зевок. — Похоже, он и правда «чист». Ну, что теперь — Баффин или Элсмир?

— Начнём с Баффиновой Земли, — решил командир. — Там, глядишь, на Элсмире посветлеет…

Его передатчик громко пискнул, замолчал на пару секунд — и снова подал сигнал. Хродмар взглянул на экран.

— Летят⁈ — крикнул кто-то из часовых. Ликвидаторы похватались было за огнемёты, но окрик Хродмара остановил их.

— Два «поезда» инуитов просят посадки. Гедимин, пропустишь их?

«Стена» защитного поля растаяла. Длинные цепочки глайдеров, скреплённых меж собой, улеглись там, где им хватило места.

— Teskay! Как охота?

Пришельцев пустили в тёплый глайдер, и они с довольными улыбками откинули шлемы-капюшоны и отстегнули респираторы.

— «Иннерк»? «Питиксе»? Вы как сюда попали⁈

— Над морем, — ухмыльнулся командир «Иннерка». — Другие способы знают только ваши духи. На вас тут навалили работу сотни племён. А мы всё-таки не городская шваль, чтоб вас так бросить. Объясни нашим охотникам, что нужно делать. Вы ведь сейчас не бьёте зверя, только ищете?

Хродмар усилием воли заставил себя перестать мигать. У Гедимина получилось не сразу — у командира опыт был больше.

— Ищем. И он подо льдом. Мелкие споры, из которых вырастут крупные твари, — Хродмар пальцами показал что-то микроскопическое. — Есть у вас буры? А дозиметры? Баффин и Элсмир бомбили…

— Знаем, — помрачнел командир «Питиксе». — На кого оно, по-твоему, летело — и кто потом ел заражённую дичь?.. Дозиметры есть — и есть сорок охотников на миниглайдах. Если ваш глайдер их прикроет, поиск пойдёт куда быстрее.

— Спасибо за помощь, — сдержанно отозвался Хродмар. — Гитуку объяснит, что искать. Сначала ищем мы — то, что вылезает само. Потом уже копаемся во льду. Летели мимо Баффина, — заметили что-нибудь?

…Небо над Баффиновой Землёй было чистым, как и засыпавший её снег. Едва глайдер сарматов долетел до южной оконечности острова, так и не приманив ни единой крылатой твари (хасен, добывший на юго-западном берегу что-то крупное, на машину и лучи даже щупальцем не повёл), охотники переглянулись, перебросились парой фраз на инуитском и повернулись к люку.

— Мы на поиск. Крупных тварей нет — а мелкие, может, попадутся.

— Лёд бурите там, где фонит, — в очередной раз объяснил Гедимин. — Где «чисто» — пусть лежит спокойно! И к базе не суйтесь, там мы разберёмся!

Миниглайды будто вихрем разметало над островом — не прошло и пары секунд, как они пропали из виду.

— Обыщем остатки базы, — сказал Гедимин. — Там точно фонит — и сильно. Под таким прикрытием может быть что угодно.

Его передатчик пискнул — кто-то из охотников прислал фотографию стайки мохнатых широкоспинных зверей, копытящих в долине снег. Медик, заглянув через плечо, радостно хмыкнул.

— Овцебыки! Спроси, есть раненые? А кости видели?

«Раны от медвежьих когтей,» — отозвался другой охотник. «Где-то рядом медведь. На ближайших ледниках точно некого ловить — с медведем они не ужились бы!»

— Если с острова не «вымело» всю органику — очень вряд ли тут гнездится криофауна, — подтвердил по передатчику Гитуку. — Первое время она выжирает всё в округе. Потом летит к воде. И только потом решается на дальние перелёты. От этих овцебыков остались бы промороженные кости!

…База, как прочитал между делом Гедимин в сети, называлась Нанисивик — и стояла «примерно тут» с Третьей мировой, так что полоса побережья была изрыта старыми и новыми воронками. В последний раз по ней ударили «Теггаром», так что смотреть было не на что — только на дозиметр. Гедимин, обернувшись защитным полем, высадился у края воронки, помахал тепловой ловушкой, взял пару проб радиоактивного льда…

— Интересно, что «макаки» её заново не отстраивают, — сказал Дирк, когда сармат вернулся. — На берегу ещё место осталось!

…Инуиты по ночам не летали — едва существенно стемнело, миниглайды со всех сторон стянулись к бронеходу сарматов.

— Горожане! — пренебрежительно фыркнул один, постарше. — Никогда не слушают дельных слов. У этого их Тулугака одна мысль — «Баффин» да «Баффин». Что бы ни случилось — надо лететь сюда.

Гедимин смотрел, как переносной холодильник заполняется кернами. Брали их довольно аккуратно, хоть и видно было, что инуитам такая работа не очень привычна. Керны «фонили»; сармат прикрыл их защитным полем, бегло просканировал, — случайно подвернувшаяся спора была единственной на весь холодильник. Увидев её на экране своего передатчика, Хродмар еле слышно выругался.

— Откуда керн? Округу придётся сканировать в четыре луча. Займётесь завтра, пока инуиты обыскивают остров. Всё-таки он заражён…

20 февраля 00 года. Земля, Северный Атлантис, остров Элсмир

— Итак, за полмесяца мы героически уничтожили пять спор, — хихикнул из кабины бронехода пилот Дирк.

— И я каждую из них заснял в трёх проекциях, — мрачно отозвался по передатчику ксенобиолог; связь сделали погромче — сарматы вылетели к новому острову. — Надеюсь, Тулугак с мэром будут довольны.

В этот раз на борту были только сарматы — Хродмар убедил инуитов остаться в лагере, пока не будет точно известно, что их на Элсмире не ждут опасные летучие твари. «Отъевшийся» илуитсуг, а тем более — гнездовой страж проглотил бы летунов на миниглайдах, не поперхнувшись.

Вылетели в девять; уже полтора часа кряду небо с двух сторон полыхало розовым, оранжевым и золотым, и ледники блестели в свете зари. День вернулся и теперь быстро удлинялся — инуитов можно было выпустить на поиск на все восемь часов. Гедимин сказал было об этом Хродмару, — тот хрюкнул в респиратор и ещё раз напомнил, что помощники — хоть он им и благодарен — всё-таки «макаки» и столько не проработают — устанут, начнут пропускать заражённые участки и брать керны кое-как. Пока что кернов никто не брал, но сканирующий луч, как ни рыскал по нависающим ледникам, не видел ни криофилов, ни окружающей их рассадники ряби. Глайдер рискнули поднять выше, скользили уже над ледяными плато Элсмира, бросая на них тень. Гедимин, не найдя в небе ничего живого, кроме морской птицы, удивлённо мигнул и подошёл к западным бойницам. Чуть отставая от глайдера, рядом летели два «поезда» инуитов. Ещё немного — и они пошли вниз, к изрезанному бухтами побережью. Внизу мелькнула, разбегаясь, местная фауна — стадо карибу.

— «Иннерк»! «Питиксе»! Вы куда⁈ — изумился Дирк.

— Встанем тут! — отозвался чей-то командир. — Видели в море хороший косяк зверя. Пополним запасы. Кто летал с вами, так и будет — только забирайте их из бухты!

— Мать моя колба, — пробормотал филк-медик. — Мы ещё ледник не проверили, а у них уже охота!

— Странно, что они с нами так долго, — послышался в передатчике голос Хродмара. — Думал, уже через неделю улетят по своим делам. Сарматы, работайте! За вас дело никто не сделает.