Обратный отсчет: Тлакантский синдром

Часть 4 04.04–11.10.09. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити — купол Шайенн, город Шайенн

02 февраля 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Ты ведь из ликвидаторов? Общаешься с ними?

— Угу, — буркнул Гедимин, по пояс втиснувшийся в массивный агрегат. Установка не была отсоединена от своего трубопровода — это сармата и беспокоило, несмотря на все закрытые и дважды проверенные вентили.

— Что там слышно? Скоро «мартышки» от нас отстанут?

Гедимин пожал свободным плечом. В последний раз глайдер «Вестингауза» появлялся в гетто неделю назад, «федералы» не заглядывали ещё дольше, но битумокачки к югу от Атабаски так и не заработали, и субстрат на февраль Гедимин получал из запасов гетто «Уэйрис». На личные фляги выделяли неохотно, и сармат уже думал о добыче и переработке органического сырья — всякой органики за городом хватало.

— Давно бы поставили меевые каскады на скважинах… — пробормотал он, глядя, как остывает свежий сварной шов. «Теперь — проверить, и можно перейти к следующему узлу. Там резать не надо, только почистить и подкрутить.»

Кто-то грохнул стальным кулаком в дверь. Под потолком вякнула и тут же заткнулась сирена.

— Открыть немедленно! Федеральная инспекция!

Гедимин завернул гайку и оглянулся. Ворота были достаточно широки для тяжёлого экзоскелета — они и входили в ангар по одному, распределяясь вдоль торцевой стены. Два массивных белых «Рузвельта», четыре тёмно-синих «Хоппера» с белыми звёздами на нагрудных панелях, — все лица были закрыты бронёй и зеркальным фрилом, но Гедимин сразу почувствовал на себе пучок недобрых взглядов.

— Ремонт? Оборудование радиоактивно? — отрывисто спросил кто-то из недр «Рузвельта», и Гедимина вместе с агрегатом накрыл прозрачный купол. — Почему не установлено защитное поле? Не удалён незащищённый персонал?

Гедимин, промигавшись, мотнул головой. «А поле так себе,» — машинально отметил он. «Мало того, что с продухами, так ещё и совсем тонкое. Будь тут на деле радиационный источник…»

— Здесь нет радиации, — вмешался местный механик. — Только чистый азот. Мы не работаем ни с ирренцием, ни с…

— Эта установка неопасна? — перебил его второй «Рузвельт», сверяясь с приборами на длинных телескопических «руках». — Насколько, что её можно вскрыть, находясь без защиты? Почему ремонтник работает в тяжёлом скафандре?

У стены кто-то хмыкнул, и его толкнули в бок.

— Он всегда в нём…

— Так удобно, — буркнул Гедимин, неприязненно глядя на чужаков. Первый «Рузвельт» уже расхаживал по ангару газовиков, что-то замеряя и фиксируя в журнале. За ним увязался один из «Хопперов», жестами разгоняя сарматов к стенам.

— Что на этот счёт сказано в инструкции? Вас с ней вообще знакомили? — процедил пассажир «Рузвельта». — Когда применяется тяжёлая защита?

— Спросим иначе, — первый «Рузвельт» наконец оторвался от измерений. — Как часто вам действительно нужна эта броня? Вы из дежурной бригады…

— Ночная бригада первого энергоблока, — отозвался Гедимин, не уверенный, что правильно понял вопрос.

— Очень хорошо, — донеслось из экзоскелета. — Первый энергоблок… судя по снаряжению — зоны повышенной опасности. Приходилось работать в реакторном зале? Может быть, непосредственно в активной зоне?

— Постойте… — зашевелился второй, но первый резко дёрнул манипулятором. Насторожившиеся «Хопперы» стянулись к ним.

— Менял датчики, — буркнул Гедимин, с тоской оглядываясь на агрегат. «Я не умею говорить с людьми. Шли бы они в администрацию…»

— Непосредственно в активной зоне? Вручную⁈ — экзоскелеты перемигнулись светодиодами и сделали какие-то пометки в электронных журналах. — Остановка энергоблоков для техобслуживания… Когда было последнее уведомление?

— Отсутствуют, — отозвался «Рузвельт». — Вы работали внутри… альнкита, находящегося в критическом состоянии?

— Я твэлы не трогал, — буркнул Гедимин. — Это просто датчики…

— Не хватало ещё, чтобы вы… — донеслось из экзоскелета, но второй поднял манипулятор, и первый замолчал.

— Отлично. Значит, вы, Гедимин Кет… это вы?.. занимаетесь работами в зонах повышенной опасности. И одновременно крутите гайки в газовой службе. Сколько вообще чело… сарматов в вашей бригаде?

— Семеро, — отозвался Гедимин. — А тут нужен ремонт.

— Даже не сомневаюсь, — процедил «Рузвельт». — При такой организации работы… Можете возвращаться к своим делам.

Инспекция вышла. Ещё пару минут в ангаре было тихо — все напряжённо прислушивались к лязгу металлических «сапог» по мостовой.

— Ну и чего они тут намерили? — не выдержал местный механик. Бригадир пожал плечами.

— Явно ничего такого, что дозиметристы не видели. Ещё к ремонтнику зачем-то прикопались… Гедимин, ты же, из реактора вылезая, моешься? И под дозрамкой проходишь?

Гедимин кивнул — тут в подробности лучше было не вдаваться.

— И ничего у нас тут не радиоактивно, — проворчал механик, глядя на карманный накопитель дозы.

— Ну вот, а ты про ликвидаторов спрашивал, — бригадир невесело ухмыльнулся. — От них-то, может, и отстали. А на станцию ещё только зашли. А она — больша-ая…

…За верстаком Гедимина сидел хмурый бригадир Гезуш.

— Что, видел инспекцию? — мрачно спросил он. — Ну, поздравляю. На следующий ремонт пойдёшь втроём.

Гедимин мигнул. Судя по угрюмым лицам ремонтников, всем было не до шуток.

— На кой втроем? Там одному не пролезть…

— И я о том же, — буркнул Гезуш, вставая из-за верстака. — Вот эта щель, например, — как ты сюда влезаешь?.. Втроём. И в надлежащей спецодежде. Хорошо, обходчики нам свистнули — твою пушку успели спрятать. Не таскай её сюда, ладно? Найдут — будет много вопросов.

Гедимин растерянно покачал головой. «Чем сфалт помешал? Зачем одну гайку крутить втроём? И при чём тут протечка ирренция в битум?..»

14 февраля 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

За проходной полоскался на ветру красно-белый флажок, чудом ещё не сорванный метелью. Сармат, вышедший за ворота, быстро оглянулся, поддел древко пальцем — «украшение» вылетело из зажимов и полетело с вихрем снежной крупы вдоль по улице. Гедимин сделал вид, что ничего не заметил. Он, прикрываясь от снега, смотрел на ворота гетто. Они были плотно закрыты, и никакой городской транспорт рядом не маячил. Табло «Обращайтесь к секретарю!» на двери офиса наконец погасло — теперь там горело поздравление с «Днём Жизни». «А. День размножения у „макак“,» — Гедимин покосился на проступающие сквозь метель высотки. Их было бы видно куда хуже, если бы не горящие вдоль крыш цепочки красных и белых огней. «Видимо, поэтому и инспекция не приехала. Лишь бы не размножилась. Их тут и так — до орбиты Седны…»

Он брезгливо поморщился.

— Эй, теск! — из офиса выглянул патрульный. — Это ты — Гедимин Кет?

Сармат насторожился, но кивнул.

— Тебя тут спрашивали, — патрульный понизил голос. — Зайди в переговорную.

В «переговорной» Гедимин уже был — там стоял стол-кольцо со множеством кресел и голопроектором по центру, и оттуда вела неприметная технологическая дверца — прямо в помещение с телепортом. Озадаченный сармат хотел уже туда сунуться, как услышал там шорох, а потом и шаги. Из «технологического помещения», пригнув голову в дверях, выбрался Айзек.

— Ишь ты! — весело удивился он, взглянув на Гедимина. — Как они тебя поймали в такую рань?

— Искал меня? — настороженно спросил сармат. — Что-то с «Налвэном»?

С тех пор, как на станции «поселились» инспектора «Вестингауза», Гедимину редко удавалось подойти к энергоблокам, да и общение с хранителем на расстоянии как-то не задалось — он трогал сармата щупальцем и отодвигался, в контакт не вступая. Щупальце было нагрето сильнее обычного — видимо, и станции передавалась общая тревога. «Интересно, что с „Налвэном“,» — настигла Гедимина запоздалая мысль. «У них тоже есть битумокачки. И тоже проблемные. Маккензи там, наверное, из кожи вон лезет…»

— Нервничает, — вздохнул Айзек. — Делаем, что можем, но когда вокруг столько недружелюбных существ… Ему, впрочем, волноваться не о чем — у нас уже и половину битумокачек открыли. Будем фильтровать через мею. Всё дешевле, чем углеводороды таскать с Титана.

Гедимин кивнул.

— Значит, вы легко отделались? «Налвэну» не будет никакого вреда?

— Кенен не допустил бы, — Айзек криво ухмыльнулся. — А вот вам… ладно, не хочу тебя тревожить раньше времени. Ты-то в любом случае на особом счету. И с подготовленными путями отхода. А я зашёл попрощаться. Не то, чтобы раньше мы часто виделись, — но теперь, боюсь, чаще будешь видеть Вепуата.

— Что? — Гедимин ошалело замигал. — И ты на Равнину⁈ Ты-то что там…

Айзек с усмешкой покачал головой.

— Нет, всё в пределах нашей планеты. Еду на Шпицберген. Посмотришь на карте, где это. Север из северов, север Северного Союза. Будем с Исгельтом строить ИЭС. Крупнейшую в мире. Ему это официально поручили, между прочим. Сорок энергоблоков, — как тебе такое?

Гедимин слушал его, растерянно мигая, пока не устали веки. «Он не назвал Исгельта „Ураном“,» — это было первым, что просочилось в озадаченный мозг. «Сорок реакторов? На каком-то островке⁈»

— Исгельт говорит — ему нужны спецы, — Айзек смущённо потупился. — Гварза, увы, недоступен. А ты… ты, извини, под подозрением. Да, до сих пор. Сорок альнкитов! Маккензи уже расширяет цеха, — старые-то заказы никто не отменял…

— Сорок… — повторил Гедимин. Воображение ему отказывало.

— Зачем столько?

— Северному Союзу и Старой Европе нужно много энергии, — ухмыльнулся Айзек. — Но это так, часть. Основное — переброска в космические колонии. От Луны до Сатурна. Новый космический рывок! А куда рванёшься без энергии?

— С собой бы привезли альнкит. Они некрупные и холодные, — пробормотал Гедимин. Перед глазами стояли ярко-зелёные лучи, пронизывающие вакуум — от северного полюса Земли к Луне, Венере и далёким газовым гигантам. «Да ну, оно же всё пожжёт,» — спохватился он. «Накопителями повезут… Ага, опять Кенену заказ. Он в гетто-то поместится со своими цехами? Бараки придётся сносить…»

— Та ещё штука будет, — Айзек мечтательно улыбнулся. — Со всеми твоими доработками. У Исгельта есть пара идей… но это потом, когда мы закрепимся на Шпицбергене. Как-нибудь устрою, чтоб ты туда слетал — когда там будет на что посмотреть. Сорок реакторов! Представляешь — запустить их все разом⁈

Гедимин криво ухмыльнулся.

— Вы там вдвоём справитесь? Или есть ещё ядерщики?

Айзек слегка поморщился.

— Толковых сарматов не так уж мало. Года два-три, и станция будет. Постарайся за это время ни во что не вляпаться! Исгельт на тебя надеется. Записи по подземным тварям ему твои понравились. Очень хорошая работа, хоть на статью в научном журнале.

Гедимин озадаченно хмыкнул.

— Это-то ему зачем?

Айзек пожал плечами.

— У всех свои интересы… Ну что ж, мне пора. Следи за новостями! Шпицберген, ИЭС «Эданна», — запомнил?

16 февраля 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Кромка чёрного неба над горами чуть посветлела. Под ним, на плато со скошенными краями, толпились люди в полярных комбинезонах. Несколько сарматов — Гедимин насчитал троих Старших и десяток филков — были в зимней униформе и прятали глаза под затемнёнными щитками — видимо, от множества прожекторов и бликующего снега. Кто-то из людей говорил речь. Руками он махал меньше, чем это было заведено у «макак», — наверное, шевелиться мешал плотный комбинезон. Сармат сделал было звук погромче, прислушался, уловил несколько обрывков про «ядерный гигант» и «промышленный центр» и снова перевёл взгляд на светловатую полоску вдоль неба. Ему казалось, что прошло уже много времени, и она должна хотя бы слегка расшириться, — но свет становился всё тусклее, и, когда человек договорил и уступил очередь одному из сарматов, небо окончательно почернело.

— Мы благодарны землянам за такое доверие, — Гедимин не без труда узнал голос Исгельта Марци. — Это крупнейший ядерный проект искусственнорождённых. Работы начнутся немедленно.

Камеры дронов, повисших над плато, развернулись к лежащему в долине барку. Из его грузовых отсеков выползала техника, миниатюрная на фоне корабля. Краем глаза Гедимин видел у подножия плато защитный купол и невысокие постройки под ним, — судя по размерам, строения принадлежали «мартышкам». «Любят строить мелкие бараки,» — подумалось сармату. Рассмотреть человеческий посёлок и привезённую технику он не успел — видео остановилось.

«Сорок реакторов…» — Гедимин покачал головой. «Вот теперь Исгельту будет не до странных проектов. Непонятно, с чего он вообще за такое взялся — ему, координатору, неудобно быть на виду…»

… — Есть что-нибудь про «Эданну»? — спросил Гедимин у ремонтника, часто приносившего в ангар новости. Тот озадаченно хмыкнул.

— Что за «Эданна»?

— Гигантскую станцию строят на Шпицбергене, — ответил Гедимин. — Сегодня собирались начать.

— А… — ремонтник потыкал в экран смарта и равнодушно пожал плечами. — Сейчас вообще много строек. Три в Старой Европе, две на Севере, ещё Син туда же… в Австралии строят какой-то энергоприёмник…

Ничего нового про «Эданну» в пролистнутых страницах не было. «Там ещё только технику привезли,» — успокоил себя Гедимин. «Может, даже разведка толком не сделана. Потом — взрывные работы, потом заводы строить или ждать поставок с материка… Посмотрю через неделю — может, что изменится.»

Передатчик на запястье бригадира Гезуша часто запищал.

— Ага, — сармат развернулся к Гедимину. — Вентиляция энергомачты, главный насос, — упала тяга, и «не тот звук». Это со слов Борги. Гедимин, на выход… Подожди!

Сармат, уже добравшийся до шлюза, растерянно мигнул.

— Нирмал, Корбиниан, на выход с ним. В тяжёлой защите!

— Да чтоб им всем… — пробормотал филк Корбиниан, уходя к стапелям.

— Лёгкой защиты не хватит? Всё ж таки не реактор, — попытался возразить Нирмал.

— Инструкция! — Гезуш недобро ощерился. — Давай быстрее, насос вас ждать не будет!

Через семь минут Гедимин и двое филков в тяжёлых скафандрах брели к энергомачте. У тройной черты сармат остановился, дожидаясь «помощников».

— Вот ведь придумали бред, — прошептал Нирмал, оглядываясь на корпус администрации. Над крышей маячил бело-синий дрон «Вестингауза».

— Вот какая тебе, Гедимин, от нас будет помощь⁈

— Главное — не мешайте, — отозвался сармат. Гул насоса отсюда уже был слышен, и он, правда, был «не тот» — обходчик Борга стремительно развивал «ремонтное чутьё». «Ага, понятно. Что делать, я знаю. Но куда при этом пристроить двух филков?»

— А ведь нам и в активную зону вместе лезть, — вдруг поёжился Корбиниан. — Вот, я чую, наработаем…

04 марта 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Едва Гедимин задремал, как в дверь забарабанили.

— Кет! Бегом в офис, без брони и оружия! — громко прошептал комендант. Гедимин посмотрел на его побледневшее лицо и ошалело мигнул.

— Без брони? А это на кой?

— На допрос, — буркнул комендант, отступая от двери. — Да иди, как знаешь — но там отберут, а меня взгреют!

Выходить из барака без привычного скафандра было очень неприятно; Гедимин вдохнул поглубже, расжимая холодный обруч на рёбрах, и незаметно потёр бок. «Что я в этот-то раз кому сделал⁈ Уже не помню, когда со станции высовывался…»

…В офисе, кроме хмурых охранников-сарматов в пехотной броне, топтался очень недовольный Иджес. Его только что обыскали — отобранный дозиметр лежал рядом, на полке.

— Лицом ко мне, — скомандовал Гедимину командир охраны. — Что в карманах — всё на полку!

Гедимин, пожав плечами, выгреб пару горстей камешков, обломков фрила и мелких деталек. Хоть он и старался носить такую ерунду в скафандре, она постоянно просачивалась во все доступные карманы. Охранник посмотрел на растущую горку и скривился.

— Тут что, свалку не закрыли? Где вы все это берёте⁈

В вестибюль вошёл Йигис, и охрана переключилась на него — кроме двоих, которые глазели на Иджеса и Гедимина, будто те могли невесть что устроить. Да ремонтника уже и тянуло — находиться тут, без скафандра, под подозрением неизвестно в чём, было очень неприятно.

— Все трое здесь? — донёсся из соседнего помещения человеческий голос, чуть искажённый динамиками экзоскелета. — Запускайте!

Гедимина подтолкнули к двери.

В этот раз в тяжёлых экзоскелетах были все чужаки; на двоих «федералов» приходился только один представитель «Вестингауза», и тот стоял поодаль, в углу.

— Йигис Марци, командир ликвидаторского отряда «Вайтрока»? Вы отвечали за извлечение и дезактивацию трубопровода на битумодобывающих предприятиях?

— Да, в соответствии с предписаниями, — бесстрастно ответил Йигис. Его лицо окаменело, только цвет радужки выдавал недовольство.

— Конкретные исполнители… — манипулятор экзоскелета развернулся к сарматам. — Гедимин Кет и Иджес Норд, верно? Причём первый из них работал по договору подряда, а его основное место работы — ремонтная бригада при АЭС?

— Гедимин — один из лучших механиков «Вайтрока» и опытный ликвидатор, — отозвался Йигис, не дожидаясь, пока Гедимин промигается и откроет рот. — Мы тщательно подбираем специалистов для опасных работ. Повреждение извлекаемой трубы чревато радиационным заражением…

— Вот о нём и пойдёт разговор, — манипулятор качнулся в сторону Иджеса. Экзоскелетчик видел сарматов на внутреннем мониторе и мог не вертеть условной головой — но как-то ему приходилось привлекать к себе их внимание.

— Иджес Норд, вы — ликвидатор по штату. Вы прибыли на станцию добычи битума… Что происходило дальше?

— Поддели трубы домкратом и вытащили, — Иджес пожал плечами. — Закатали в защитное поле, вывезли в могильник. Там было на сантиметр барита. Нужен другой промыватель — от этого никакого проку.

— Какой был фон рядом с извлечёнными трубами? Со скважиной после извлечения? И… не заметили вы в его спектре что-то странное?

Иджес снова пожал плечами.

— Двадцатикратная норма, бета и гамма. Обычное дело — где барий, там и радий. Тут рядом урановые пласты…

— Это нам известно, — перебил его экзоскелетчик. — Значит, ничего необычного… Вы сдавали осадок на анализ? Проверяли его состав?

— Я сканировал… — открыл было рот Гедимин — и тут же закрыл, обнаружив, что на него все смотрят.

— Вы? — переспросил экзоскелетчик. — Проводили какие-то замеры? Вы — сотрудник контрольной лаборатории «Вайтрока»? Кто вас уполномочил?

Гедимин угрюмо сощурился.

— Сканер, — он хотел было показать прибор, но вспомнил, что пришёл с пустым запястьем. — И там был ирренций. Отдельные атомы, очень мало. Но был. Я предупредил ликвидаторов…

Он не мог видеть лиц экзоскелетчиков, но ему померещились их долгие задумчивые взгляды. Через полторы секунды один из «федералов» нарушил тишину.

— Оставим пока вопрос о ваших полномочиях и очень странном любопытстве… Йигис Марци! Вы получили доклад об ирренции в баритовом осадке?

Лицо Йигиса осталось каменно-спокойным.

— Отчёт, составленный по докладам, отправлен в администрацию. В трёхдневный срок, согласно предписаниям. О дальнейших действиях совета «Сармы» мне ничего не сообщали, и новых предписаний я не получал.

— Очень хорошо, — ровным голосом проговорил проснувшийся в углу «вест». — По вашей работе по утилизации отходов нареканий нет. Если вам нечего добавить — можете быть свободны.

…Гедимин при первой возможности шмыгнул в барак и со вздохом облегчения вделся в броню. «Макаки» с их вопросами и так были достаточно неприятны, — стоять перед ними практически голышом было неприятно вдвойне.

Ликвидаторы в штабе разбрелись по углам и оттуда угрюмо щурились. Йигис облокотился на стол с голографической картой, но на неё не смотрел.

— Не моя забота, что там плавает в рассоле. Моё дело — извлечь и сбросить в могильник. Пусть теперь общаются с «Сармой». Гедимин! Тебе-то чего молча не стоялось⁈

— Но там же был ирренций, — пробормотал сармат, глядя на карту. Битумокачки на южном берегу Атабаски обвели красным; несколько сменили цвет на жёлтый — видимо, те агрегаты «Налвэна», где успели поставить меевые каскады и удалить лишние радионуклиды.

— Значит, теперь саботажники — не мы, а «Сарма», — невесело ухмыльнулся биолог Сарда. — Ну да их небось трясут с первого дня. Отвечать за весь этот ядерный балаган — врагу не пожелаешь!

— Станция в порядке, — Гедимин сердито сощурился. — А за рудниками следить надо было.

Ему было не по себе — по всему выходило, что за смерти в человеческих городах кого-то должны расстрелять. В этот раз — не его и не тех, кого он знал, — но за координаторов «Сармы» ему было тревожно. «Надеюсь, уже сообразили, что станция не при делах — и от нас, наконец, отстанут…»

06 апреля 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Гедимин! — голос бригадира звенел от волнения. Это был не Гезуш, — кажется, ремонтник с третьего энергоблока. Под потолком его отсека мигал красный светодиод. Гедимин выпрямился, едва не своротив верстак вместе с боковой переборкой.

— Третий блок, реакторный, вентиляция не тянет. Температура растёт, поднялась уже на полсотни. Давай быстрее, пока реактор держится!

Гедимин дёрнулся было к воротам, но ошалело мигнул.

— Чего своих не послал?

— Щас пошлю, — бригадир развернулся к застывшим на месте ремонтникам. — Но у тебя лучше выйдет. Беги, они догонят!

«Третий? Вентколонна?» — Гедимин, почти бегом огибая вспомогательные ангары, прикидывал, что могло выйти из строя. За плечом болталась объёмная сумка со сменными фильтрами. «Если в них дело — поменяю. Если насос — поправлю на коленке, в течение дня заменим. Если патрубок повело… а ведь повело, скорее всего,» — думал он, прислушиваясь к гулу вентколонн. В шуме воздушных насосов станции трудно было уловить посторонние звуки, но чем ближе Гедимин подходил к энергоблоку, тем отчётливее слышал хриплое шипение. «Так и есть. И не один. Когда меняли фильтры?.. Видимо, где-то пихнули со всей дури. Упёртый ремонтник — он и гранитный валун сломает…»

— Эй! Куда и зачем? — незамеченный экзоскелетчик в форме «Вестингауза» шагнул к нему. Загривок Гедимина обожгли горячие щупальца — с недавних пор хранитель так реагировал на каждое столкновение сармата с «макаками»-инспекторами.

— Ты тихо сиди, держи реактор. Эти к тебе не полезут, — сердито прошипел Гедимин, прикрывая ладонью респиратор. Инспектора он на бегу обогнул по дуге, тот — и кто-то, подоспевший на помощь — крикнули что-то вслед, но сармат уже влетел под купол.

— Перегрев? — спросил он у встревоженных охранников. Те, не сказав ни слова, махнули руками в сторону спуска в реакторный зал. «Ладно, отчёт на обратном пути напишу. Или пусть те двое пишут — если их „макака“ не задержала…»

— Тебя что, не заглушили? — в голос выдохнул он уже в реакторном зале, забыв, что респиратор полной защиты не пропускает звуки. Хранитель метнулся по помещению, зацепив сармата хвостом в шевелящейся бахроме, и проворчал что-то невнятное. Реактор, и правда, работал на полной мощности — управляющие стержни не опустили и на сантиметр. Гедимин огляделся по сторонам, отступил в «тень» реактора, приоткрыл наушник, — отсюда хрипящий свист повреждённых патрубков был отлично слышен. Сармат сбросил бесполезную сумку, рассовал по карманам полосы фрила и полез наверх.

…Температура падала медленно — при трёх почти перекрытых патрубках активная зона успела набрать лишние семьдесят градусов. Гедимин усилил напор и ждал, задумчиво поглаживая твэлы. Внутрь реактора можно было и не лезть, но успокоившийся хранитель настойчиво подталкивал к коридору оттока… «Скажу потом — для точности контрольных замеров,» — решил сармат. «А обходчиков надо бы взгреть. То ли у них в бригаде кто-то новый, то ли из-за инспекции все с трудом соображают.»

При слове «инспекция» нити-щупальца хранителя ощутимо нагрелись.

— Да они тут всех задрали, — вздохнул Гедимин, усаживаясь у стены энергонакопителя. — Только ты их не трогай. Иначе кого-нибудь расстреляют.

«Уррр?» — озадаченно спросил хранитель. Про «расстреляют» он что-то понял — щупальца нагрелись и задрожали.

— Кто подвернётся, того и расстреляют. Скорее всего, меня, — репутация плохая, — сармат с кривой ухмылкой поднялся на ноги. — Ага, вроде холодает. Через полчаса выровняется. Пойду. Увидишь, что обходчик фильтры вбивает кувалдой — выдай ему «сигмы»… кьюгенов пять, больше не надо.

Потрепав напоследок реактор по твэлам, Гедимин выбрался в зал. «На обходчиков стучать не буду. Слишком много „федералов“ вокруг. Но надо аккуратно передать им, чтоб такого больше не творили.»

…Двое угрюмых ремонтников в тяжёлой броне стояли в шлюзовой камере и при виде Гедимина облегчённо вздохнули.

— Помощь нужна?

— Сидели бы вы в ангаре, — проворчал сармат. — Что там, на пульте?

Ремонтник сердито фыркнул.

— Где ты здесь видишь пульт⁈ Мы только тебя догнали — общались с «вестом», астероид ему в зад!

Гедимин сочувственно хмыкнул.

— И что теперь — нам всем взыскания?

Ремонтник поморщился.

— Мы — к щиту управления. А ты иди, общайся… Эй! У тебя что, шлем нараспашку⁈

Гедимин ощупал броню, будто не мог найти брешь, и медленно опустил височные пластины.

— Давно бы заварил, чтоб не ползали, — буркнул ремонтник. — Топай наружу, там заждались!

…«Мартышек» всё-таки пустили под купол энергоблока — и теперь они маячили там под угрюмыми взглядами местной охраны.

— Устранял аварию, — бросил Гедимин, не дожидаясь расспросов. — Медлить было нельзя. Ты чего хотел-то?

Лица «веста» сармат не видел, но охранники быстро переглянулись и странно хмыкнули.

— Вы не выполнили распоряжение инспектора, — холодно сказал экзоскелетчик. — Вы что-нибудь слышали о полномочиях инспекции на вашей станции?

— Авария важнее любых полномочий, — Гедимин недобро сощурился. — Ты знаешь, как взрываются альнкиты?

Передёрнуло всех — даже двоих под обшивкой экзоскелета.

— Возвращайтесь к работе, — буркнул «вест». — О том, что вы там устраняли, мы ещё узнаем.

…«Отряд подкрепления» догнал Гедимина уже у ангара ремонтников — а тот, кто подслушал разговор, добрался даже и быстрее, так что сармата встретили шумными вздохами и приглушённой руганью.

— Гедимин! Все устали от этой… — Гезуш быстро оглянулся на запертый шлюз. — Думаю, даже реактор перегрелся от них, а не от закупорки в вентколонне. Однако — сдержанней веди себя, ладно? Ты так скоро им морды бить полезешь!

«И вот как они читают мысли без мозгового сканера?» — в сотый уже раз тоскливо удивился Гедимин, заползая в угол. «Ну вот, опять переборку править. А сделать прочнее — буду выдирать лист обшивки из стены. Всё равно без ремонта не обойтись…»

20 апреля 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Урррр?» — тёплый бок прильнул к груди Гедимина; казалось, излучение настолько уплотнилось, что на него можно опереться. Сармат оглянулся на ближайший энергоблок и досадливо поморщился — прямо у пёстрой стены белый «Рузвельт» с метками «Вестингауза» чего-то добивался от понурых патрульных и одинокого представителя администрации. «Его-то зачем вытащили к реакторам?» — вяло удивился Гедимин — администраторы на эту территорию, как правило, не заходили, да и противорадиационная защита у них была слабовата.

— Погоди, — прошептал он, надеясь, что хранитель услышит. — Пока они тут — не сунешься.

— Что? — у «веста» оказался хороший слух. — Ремонтник… Гедимин Кет? Вы хотели ко мне обратиться?

«Ну, раз сам спросил…» — подумал Гедимин, стараясь принять дружелюбный вид. Внутри черепа что-то тихо фыркнуло и шлёпнуло по макушке пучком горячих щупалец — хранитель не понимал и не одобрял притворства.

— Ваша инспекция — она тут надолго? Видно же — со станции в битум ничего не течёт. Лучше бы урановые пласты проверяли.

Из-под экзоскелета донёсся невесёлый смешок.

— Состав битума — не единственная проблема вашего… поселения. Даже, я бы сказал, самая малая из них. Возвращайтесь к работе, ремонтник. Возможно, вы единственные, к кому у комиссии нет нареканий.

Гедимин, ошалело мигнув, отступил за угол здания. «Он серьёзно⁈»

…Солнце замерло над зубчатыми горами, кое-где покрытыми снегом. Если приглядеться, были заметны ручьи на склонах и затопленные низины. «+3С» — сообщал термометр в углу экрана. «Потеплело там у них,» — Гедимин покосился на данные уличной температуры в Ураниум-Сити, — третий день держалось +15С, на Атабаске взорвали лёд, и даже с высоток уже не капало.

Плато будущей «Эданны» снимали с высоко подвешенного дрона — оттуда два посёлка у подножия казались крошечными, даже пятиэтажные сборные бараки сарматов, выкрашенные в ярко-оранжевый и жёлтый, лежали маленькими коробочками, а их обитатели уменьшились до муравьёв. Стоило дрону развернуть камеру к самому плато, и Гедимин понял, для чего было так высоко подниматься, — только так и можно было показать ряды глубоких кратеров-котлованов, испещривших плоскую гору. Внутри возились проходчики, выравнивая края и прокладывая ходы. Над плато повисло прозрачное защитное поле. В одном месте оно уплотнилось, выгнулось кверху воронкой — и наружу полетели обломки. Под растворившимся куполом зиял новый кратер.

Под развернувшуюся камеру снова попал посёлок с пятиэтажными бараками; в «мартышечьих» зданиях старого прибрежного городка Гедимин не разбирался, но размеры стандартного барака знал точно. Он смотрел то на изрытое плато, то на временное сарматское поселение и качал головой. «А широко они там развернулись. Правда, что ли, сорок энергоблоков? И… они, похоже, хорошо заглублены в скалу. Не удивлюсь, если под ними спускные шахты. Это проект „Урана“ — он не мог что-то такое не предусмотреть. Если уж Маккензи до этого додумался…»

Он настроил, как мог, увеличение и присмотрелся к сарматам. Те, кто работал на технике, были одеты в ярко-оранжевые строительные комбинезоны — но Гедимин нашёл несколько силуэтов на смотровых вышках, и они были в тёмно-синем, с жёлтой полосой вдоль шлема. «Станции уже присвоили собственный цвет?» — слегка удивился он. «Ещё фундамент не уложен, а традиции уже надо соблюдать…» Он поискал ещё, но серебристых скафандров не нашёл. «Командиры, наверное, сидят в штабе,» — он покосился на яркий посёлок. «И всё видят на голограммах. Ну, вроде нигде не налажали. Айзек где-то там… Тоже будет командовать?»

07 июня 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Уы-ы-ы,» — прогудело под сводом черепа. Гедимин растерянно мигнул. Он только миновал проходную и ещё даже близко не подошёл к ремонтному ангару, не то что к энергоблокам — но открытый висок и загривок уже прижгло фантомным жаром. «Уи-и-и,» — голос внутри черепа стал тоньше, и сармат невольно поёжился.

— «Вайтрок», приём, — прошептал он, прислонившись к транспортному ангару. Мимо шли сарматы — кто с дневной смены, кто на вечернюю — и сармат встал боком к дороге и прикрылся плечом, надеясь, что никто лишний его не услышит.

«Уи-и-и-и,» — звук внутри черепа всё сильнее походил на стон. Объясняться вменяемо станция, похоже, не могла — разве что щупальца на висках чуть сбавили жару, видимо, «Вайтрок» опознал Гедимина.

— Что с тобой? Авария? — он медленно, стараясь не попадаться на глаза патрулям и блуждающим по станции экзоскелетчикам, двинулся к ближайшему энергоблоку. Никаких признаков бедствия не было — тревожные сигналы не горели, сирена молчала, рабочие расходились по местам спокойно, с удивлением глядя на Гедимина.

Патруль, увидев его, свернул за угол, но подойти к энергоблоку не удалось — у входа маячил «федерал» в увешанном оружием «Хоуке». Вроде бы Гедимину он ничем не угрожал — но сармат сразу пожалел о сфалте, спрятанном под матрасом. С тех пор, как по станции топтались «макаки», оружие приходилось держать в бараке, да ещё и в «безопасном» чехле.

«И-и-и…» — Гедимин не мог понять, хранитель крайне огорчён или с трудом сдерживает ярость. Щупальца пульсировали на коже, наливаясь жаром. «Аварии, похоже, нет. Не на этом энергоблоке. Проверить другие…»

Он прошёл вдоль построек газовой службы и остановился — отсюда, в проём, хорошо просматривались два энергоблока. «И здесь тихо… „Вайтрок“, приём! Что тебя разносит-то?»

Станция всё-таки сосредоточилась, — в мозгу свился клубок мутных картинок, чужих эмоций и нарастающей боли и ярости.

— Стоять! — рявкнул кто-то, загородив собой проход. Гедимин медленно поднял взгляд на синий «Хоппер», растопыривший турели.

— Что ты тут забыл, а? Ты из ремонтной бригады, — тебя что, вызывали?

— Станция подозрительна, — отозвался Гедимин, стараясь не щуриться. — Что-то с щитом управления, второй или третий энергоблок. Обход уже был?

«Хоппер» презрительно фыркнул и ткнул в сторону сармата наручным бластером.

— Тебе наврали, теск. Никакой аварии там быть не может. Ваших операторов допрашивают специалисты из «Вестингауза». А они понимают в этом побольше тебя. Иди, иди, работай!

Он толкнул сармата в грудь. Гедимин молча подался в проулок. Чужая боль и ярость обжигала нервы. «Допрашивают, значит. Видал я их допросы. Если сама станция кричит от боли…»

— «Вайтрок»! — выдохнул он, уткнувшись шлемом в ребристую стену ремонтного ангара; респиратор он благоразумно прикрыл — звук наружу не выходил, но станция и слушала не ушами. — Если там совсем плохо… если наших мучают… дай чужакам «сигмы»! Помнишь, как тем патрульным…

«Хмррр???» — пророкотало в мозгу с совершенно другой интонацией, и стон затих. Гедимин, невольно вздрогнув, оглянулся на ангар. Теперь он хорошо вспомнил, что было с теми патрульными — и со дна памяти полезло всякое о сравнительной радиоустойчивости сарматов и людей. «Так, Гедимин. А теперь драпай в ангар и делай вид, что тебя тут не было. Ты вроде бы не при делах — но кто знает, что придёт „макакам“ в голову⁈»

Уже из ангара, едва пройдя шлюзование, Гедимин услышал снаружи приглушённый вой медицинской сирены. Ремонтники озадаченно переглянулись.

— Гедимин, ты там никого не бил?

Сармат молча качнул головой и забился в угол за верстаком. Сердце колотилось где-то под горлом, и все тренировки далеко не сразу смогли унять его. «А ведь „Вайтрок“ меня послушал. И сделал, кажется, неплохо. Главное, чтобы операторы не пострадали. Они в ипроновых шлемах, но ведь без экзоскелетов…»

«Уммхм,» — донеслось из-под свода черепа. Чужая вина и досада обожгла кожу. Мимо выгородки, тяжело ступая, прошли двое бригадиров.

— Что у них там за беготня? Правда, что ли, авария? Гедимин, ты ничего не видел?

Сармат вышел вместе с ними. От энергоблоков к воротам, так быстро, как только могли, неслись гусеничные тележки, покрытые защитным полем. Часть тут же сворачивала к местной медчасти, другие вылетали за ворота. Над ними защитное поле было непрозрачным, а следом, едва поспевая, бежали экзоскелетчики. Рассеянный строй замыкали белые «Рузвельты» «Вестингауза». Один из них, увидев сарматов у ангара, остановился.

— Второй и третий блоки, пробой на реакторе, утечка ЭСТ-излучения! Немедленно устранить! — проорал он в микрофон и выскочил на проходную. Сарматы ошалело переглянулись.

…Ликвидаторов вызвали тут же, вместе с запасной операторской сменой, — к щиту управления набилась толпа в тяжёлых скафандрах. Гедимин даже заходить не стал — покосился на пульты («Омикрон, нейтроны в норме, сигма в пределах разумного…») и скользнул взглядом по потолку. «Говорил же — фольга тонкая! Вот тебе и пробой. Реактору только и надо чуть сосредоточиться. Значит, операторы были тут, „макаки“ — здесь, на них основной поток и пошёл.»

— Ипрона мало, — проворчал он, стараясь не ухмыляться слишком широко. — И на стенах, и на шлемах. Реактор нараспашку, сами голышом, а ещё чего-то хотят.

На него недружелюбно покосились и махнули в сторону выхода.

— ЭМИА-загрязнения нет, видимых повреждений экрана тоже… — Йигис сделал пометки в журнале. — Следите за альнкитом. Две недели — в тяжёлой защите. И «макак» сюда не пускать на выстрел «Циклопа»!

…Бледноватый сармат с нашивками оператора ядерных установок сидел на краешке гусеничной тележки. Санитары укладывали рядом второго — ему явно досталось больше, он лежал, закатив глаза, и только изредка подёргивал веками.

— Сигма-удар? — спросил Гедимин, замедлив шаг. Облучённый оператор смерил его расплывающимся взглядом и криво ухмыльнулся.

— А ничего броня… Реактор цел?

— Целее некуда, — заверил его Гедимин — и почувствовал, как о спину потёрлось что-то горячее. «Урр,» — прогудело в мозгу, — похоже, хранитель был вполне доволен жизнью.

— Ничего, опомнюсь, — оператор потёр висок. — Странное всякое в голове… А те, «инспекция», — они сразу легли. Даже и не шевелились.

— Мертвы? — Гедимину стало не по себе. «Как бы у нас тут не было проблем…»

— Живы, — буркнул санитар, уже устроивший третьего больного на тележке. — Но неделей в медчасти не отделаются. Спецы, тоже мне! К реактору — да без защиты!

Двое операторов, находящихся в сознании, обиженно на него покосились, но он уже накрывал тележку защитным полем и проверял приток воздуха.

— А тебе чего, ремонтник? Тоже дозу хватил? Зайди за флонием!

«Живы,» — Гедимину стало чуть спокойнее. «И сарматы пострадали, но не сильно. Всё-таки хранитель разобрался, кого лупить. А ему, наверное, сложно — щупальца короткие, лапы толстые…»

Толстая горячая лапа с бахромой щупалец по краям ощутимо пихнула его в грудь. Сармат криво ухмыльнулся.

— Всё правильно, — прошептал он. — Но пока никого не трогай. Не то поднатужатся и зальют всё ипроном. А оно тебе не надо.

21 июня 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Ну надо же! — сармат, вошедший в ремонтный ангар, широко ухмыльнулся. Его не смутил ни здоровенный, весь в смазке, агрегат над смотровой ямой, ни копающиеся в нём с трёх сторон ремонтники, ни искры из-под лучевого резака Гедимина.

— Стоило на реакторе случиться одному пробою — и уж две недели во всём «Вайтроке» ни одной «макаки»! Знал бы — сам бы дырку проковырял!

— Тише ты, — бригадир Гезуш недовольно сощурился. — «Макак» нет, а дроны болтаются.

— Думаешь, они просто так свалили? — ремонтник высунулся из смотровой ямы. — Так и скажут нам — «живите, как жили, облучайте весь город, жрите ирренций»? Вот нутром чую — что-то они там надумают. Те, кому дозы не досталось. А кому досталось — придут в себя и добавят. Не нравится мне, когда всё тихо. Подозрительно как-то.

Гедимин не хотел влезать в разговор, но не сдержался и угрюмо кивнул. Ему который день было не по себе. «Ну чистый же несчастный случай. На кого свалят? На операторов? Им самим прилетело. На обходчиков? На администрацию? Никогда не знаешь, что „макакам“ придёт в голову. Особенно — после дозы „сигмы“…»

22 июня 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Едва Гедимин задремал, под потолком задребезжало. «Что?» — он вскинулся с матраса, уставился на часы, — ещё не было и семи утра. Дребезжание, не смолкая, разносилось по коридору. Это была не аварийная сирена, её сармат сразу опознал бы, — это был сигнал общего сбора.

Когда Гедимин — далеко не первым, прихватив с собой сфалт — вывалился в коридор, там уже сердито галдела толпа разбуженных сарматов. Все недавно вернулись с ночной смены, выспаться никто не успел. Посреди коридора, предусмотрительно оградив себя защитным полем, стоял мрачный комендант. Бегло пересчитав выбежавших сарматов, он выключил сирену первого этажа — но Гедимин слышал, как сверху доносится дребезжание, ругань и топот.

— Ждём, пока все соберутся! — отрывисто сказал комендант. — По сто раз повторять не буду.

Кто-то из филков, одетый в гражданское, но с нашивкой оператора ИЭС, сердито фыркнул.

— Ты, умник! Тебе звенеть, а мне в ночь над реактором сидеть! Самому не спится, так другим не мешай!

— Ничего, скоро наспишься, — мрачно сказал комендант. В коридор уже спускались по двум лестницам, и сармат пересчитывал разбуженных, сверяясь со списком. Когда в бараке стало совсем тесно, комендант кашлянул и тронул респиратор, настраивая микрофон.

— Слушайте, и не говорите, что не слышали! Вот это всем видно?

На растянутой метр на метр голограмме над его наручным смартом Гедимин успел прочитать слова «постановление» и «обязательно к исполнению». Различать буквы было бы легче, если бы вокруг не толпились сарматы, а поверх «листа» не пестрели печати и штампы. Судя по их количеству, документ прошёл не одну инстанцию, пока добрался до «Вайтрока».

— Это что за «мартышечье» дерьмо? — вперёд пробился Унурат. Комендант скривился, но одёргивать его не стал.

— Через месяц гетто расформируют. Собирайте манатки, у кого есть. Мебель, у кого не фонит, рассуют по грузовикам, на полу спать не придётся. А что у кого по карманам — сами дотащите, чай, все ходячие.

Гедимин ошалело мигнул, огляделся по сторонам, — коридор был набит ошарашенными сарматами.

— Да, прямо двадцать восьмого июля, в семь утра, — комендант потыкал пальцем в голограмму. — Сюда зайдёт «Вестингауз» с ядерным ведомством, а все тески пойдут отсюда вон. Кроме операторов дневной смены — тем ещё реакторы сдавать. А остальные — с барахлом к воротам. Реорганизация, мать ваша колба, — вот как это называется!

Коридор загудел — сперва тихо, потом — всё громче. Гедимин снова мигнул. Информация до мозга доходила медленно. «Станцию отдадут… „макакам“? И всё гетто? А они умеют с альнкитами? А хранитель…»

— Да не бойтесь, — комендант дёрнул углом рта. — Тут три гетто разом расширяются. Рабочие руки всем нужны — расхватают прямо от ворот. Ну, может, не в ядерщики, не к реакторам, — но шахтёры, к примеру, всегда пригодятся…

Он покосился на свои нашивки. Гедимин впервые заметил, что одна из них — шахтёрская, и даже с меткой бригадира.

— Не к реактору? — кто-то из филков-операторов облегчённо вздохнул. — Ну, вот пусть «мартышки» с ним и возятся! Хватило мне одной дозы…

— А что с гетто? Снесут? — спросил другой сармат. Комендант пожал плечами.

— Говорю же — реорганизация! Что-то снесут, наверное. Что-то перестроят. У нас тут, говорят, двадцать лет модернизации не было. Особенно на станции.

Гедимин, вздрогнув, открыл было рот, чтобы спросить про модернизацию, но его перебил Фиах.

— А миниглайд с собой взять дадут?

Комендант махнул рукой.

— Личные вещи — сколько угодно. Миниглайды, дроны… плазменные пушки, — он покосился на Гедимина.

— Что будет со станцией? — быстро спросил тот. — «Вестингауз» умеет управлять альнкитами?

Комендант хмыкнул.

— Будто я сам умею! Что будет? Реакторы застопорят, топливо выгрузят вон и будут ковыряться внутри. С нашими бригадами, скорее всего, — куда им одним-то⁈ А ты не разбегайся — тебя точно не пустят. И никого из «Вайтрока». Только независимые спецы.

— Её потом запустят? — спросил Гедимин. Грудь снова сжал холодный обруч. «Реакторы встанут, топливо выгрузят… Сможет хранитель продержаться на выгруженном топливе? Ему вообще нужна цепная реакция? Может, впадёт в анабиоз и так пролежит до запуска?»

— А кто их знает, — отозвался комендант. — Может, вообще закроют. Тут вокруг построили по новому блоку, про новые стройки разговор, — может, наши старые реакторы и не нужны. Это ж надо было — на семь лет плюнуть на модернизацию! Ладно, адмирал Вигарт, — а Кенен Гварза, атомщик хвалёный, куда смотрел⁈

Гедимин стиснул зубы. Про Гварзу ему было что сказать. «Что будет с хранителем, если станция закроется навсегда? Топливо… оно облучённое, его утилизируют. Выживет он в могильнике? Сможет сам куда-то перебраться? Он же… он вообще поймёт, что происходит?»

…Иджес чуть щурился, перебирал нужные детали, но сильно расстроенным не выглядел.

— Радионуклиды придётся на время сдать на склад, — он тяжело вздохнул. — А потом выцарапывать их у Сарды, будь он неладен! Интересно, обыск будут устраивать? На выезде, на въезде?

Гедимин покосился на неприметные контейнеры с ирренцием, миниатюрные реакторы самопроизвольного синтеза и хорошо припрятанные моточки ипроновой и флиевой проволоки. «Не нарваться бы на того, кто понимает в потайных карманах…» Оставлять «макакам» он не собирался ни атома.

— Мне-то всё равно, — сказал Иджес, обращаясь не столько к молчаливому Гедимину, сколько к самому себе. — Ликвидаторы по всему Ураниуму зашиваются, свободного сармата с руками оторвут. Йигису, конечно, больше не командирствовать — но, по мне, он только порадуется. А вот тебя… не знаю я, что они с тобой сделают.

Гедимин поморщился.

— Там Маккензи который год копытом землю роет. Иди к нему да иди… Если позовёт вдвоём — поедешь со мной?

Иджес радостно ухмыльнулся.

— Спрашиваешь! Только ты всё-таки не забывай — ядерщик из меня никакой… А вот интересно, осенние гонки нам разрешат? Только-только правила устаканили…

Он достал из прозрачной коробочки и бережно погладил пальцем простенький значок рефери. Гедимина очень просили не заморачиваться — он и взял красную пластину металлофрила и залил углубления чёрной пылью, подрезав края фрила в форме летящей ракеты. У Иджеса на краю значка была ещё прикреплена мелкая гайка.

23 июня 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Хранитель был необщителен, но вроде бы спокоен. Гедимин думал, что существо ещё ничего не знает — топливо начнут выгружать за неделю до официального расформирования, операторы влезли в тяжёлую броню и общаться точно не жаждут… «Что с ним делать-то?» — Гедимин, проверив, как плотно пригнаны все ипроновые пластины, с тоской смотрел на купола энергоблоков. «Это же не „трилобит“ — на плечо не посадишь и в карман не сунешь.»

— Новости слышал? — с порога спросил Гезуш. Гедимин оглянулся на других ремонтников — все сидели по углам, один мрачнее другого. «Так себе, видно, эти новости…»

— Станцию сносят? — спросил он, угрюмо щурясь. «Там сорок реакторов втыкают, тут три — сносят… Поди пойми этих полоумков!»

Гезуш сердито фыркнул.

— Да ты о чём-нибудь, кроме реакторов, думаешь⁈ Вся «Сарма» под арестом. Адмиралу Вигарту вообще расстрел светит. Хёйкюр Гьолль — ну, тот, что сменил Кенена Гварзу — тоже в тюрьме. Там, у «мартышек», в Ураниуме… если ещё никуда не увезли.

С верхней галереи громко фыркнули.

— Хёйкюр⁈ Вся «Сарма» в «мартышечьей» тюрьме! А нашей администрации, думаю, не избежать публичной порки. Хорошо ещё, если нас следом не потянут…

Следы от плети давно зажили, да и само наказание после пыток Сокорро и сбора по частям в лунном госпитале особенно Гедимина не впечатлило — но он невольно поморщился.

— Они-то при чём⁈ Ирренций в битум не пихали, пробой в реакторе не устраивали…

Гезуш невесело ухмыльнулся.

— Ну, не реактор же пороть и расстреливать. Есть трупы, раненые, — за них с кого-то спросят. А тут ещё говорят — наш битум-то шёл не только на субстрат. Это весь химпром по уши в ирренции. И не только в «Вайтроке»…

…«Затаившийся адмирал диктатора Маркуса, диверсант и саботажник, руководящий опаснейшим предприятием…» — Гедимин, не дочитав, закрыл сайт. В груди ныло. «Вигарту я точно ничем не помогу. Если только Маккензи… если он сам ещё не под следствием за всё хорошее… А, hasu!»

Он выложил на матрас сфалт, растянул над собой плотные защитные поля, осторожно заглянул в реактор. «Мощность, по меркам ИЭС, никакая. Но — всё-таки рабочий… почти альнкит. За неделю начнут выгружать топливо. Если бы мне просочиться поближе и поговорить… Они ведь как-то меняются в размерах. То на один реактор, то на десяток. Может, умеют и ужиматься? Во что-нибудь вроде споры? А я, как выберусь на другую станцию, найду ему реактор. Говорят же — строят новые блоки. Кто как, а я не оставлю его тут замерзать в могильнике. Хоть бы пришлось на Шпицберген телепортироваться. У них там хранителя наверняка ещё нет…»

20 июля 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Патруль, завидев Гедимина у первого энергоблока, слаженно отступил за выступ купола. Сармат неторопливо погладил цветную обшивку. В груди по-прежнему ныло, и холодные обручи на рёбрах никак не разжимались. Хранитель в недоумении тронул грудь сармата тёплым щупальцем. «Уррм?» — прогудело в голове. «Новые звуки осваивает,» — подумалось Гедимину, и от этой мысли стало совсем тоскливо. «Он ведь почти уже идёт на контакт, ещё бы два-три года…»

— Нагладился? — хмуро спросил патрульный, выглядывая из-за купола. — Ну, посмотрим, как на твои фокусы посмотрят на «Сатханге»! Выкинут на шахту, и будешь там уран гладить…

— Его там много! — поддакнул из-за выступа другой охранник.

— Топливо уже выгружают? — спросил Гедимин; сегодня у него не было настроения с кем-либо ссориться.

— Чтоб я знал — но с утра была какая-то возня. Машину, вон, гоняли… — патрульный дёрнул плечом куда-то кверху.

— Значит, реактор уже встал… — Гедимин покосился на тусклую мачту над куполом. Осталась гореть минимальная подсветка — «чтоб дроны не врезались». Ещё две мачты светились ярко — два реактора продолжали работу.

— Ты смотри, не лазь тут двадцать седьмого, — понизив голос, предупредил патрульный. — Нам всё равно, но набежит толпа «макак». Двадцать шестого с утра… за день, может, управятся, но на ночь точно сменят охрану. Мы будем сидеть по баракам, а вы… Не знаю, выгонят вас или нет.

— Я бы ещё ликвидаторов позвал, — мрачно заметили из-за выступа. — Со всех четырёх гетто. «Бабуины» криворукие полезут к реакторам, а разгребать нам!

— «Вестингауз» — атомщики, — пробормотал Гедимин; заступаться за «макак», закрывающих станцию, ему совсем не хотелось. «Значит, двадцать шестое, утро… топливо уже будет выгружено, а патрули ещё не сменятся. Попросить Гезуша придумать мне в бассейне выдержки какое-нибудь дело. И попробую эту штуку выманить. Главное, чтобы согласилась…»

26 июля 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— В бассейне выдержки? — Гезуш подозрительно сощурился. Другие ремонтники, лениво болтавшие между собой на галереях, притихли и насторожились.

— И с этой штуковиной? Ты там что, подорвать всё решил напоследок?

Гедимин мотнул головой.

— Там надо… забрать кое-что, — он решил добавить в попытки вранья немного правды. — «Мартышкам» оно точно ни к чему.

Гезуш недоверчиво хмыкнул.

— Кусок облучённого топлива? И сам нахватаешься, и запалят на месте… Ну да ладно, пока всем там не до чего… Машину выгрузки проверять пойдёшь. Скажешь — мол, обходчики жаловались, электромагниты слишком быстро срабатывают.

— А если кто заявку проверит? — вмешался другой ремонтник. — Сам спалится и нас запалит.

— Да кому там сейчас проверять⁈ — отмахнулся Гезуш, набирая что-то на стандартном электронном бланке. — К Борге зайдёшь, подпишет не глядя. Только — чтоб станция цела осталась, понял? Пусть меня в пепел разнесёт — я до тебя и так доберусь!

Гедимин молча пожал ему руку и двинулся к выходу. Сфалт в неприметном фриловом коробе лежал на спине. «Надеюсь, у бассейна не толпится вся смена. Машина, машина… вроде там есть зоны, слепые для камер. А если я в бассейне подниму экраны, то и камеры засбоят. Главное — уговорить „Вайтрок“…»

…Угрюмые патрульные, разбрёдшиеся было по коридору, при виде чужака тут же двинулись к нему — и провожали его до самого шлюза, по дороге собирая подписи. Отдельно пришлось расписаться за «сварочный инструмент» — Гедимин отболтался тем, что скипевшиеся детали лучевой резак может и не взять, всё-таки в загрузочной машине много элементов из сплава ипрона и флии.

Едва шлюз, шипя, захлопнулся за спиной, Гедимин сдёрнул височные пластины и стряхнул со сфалта чехол. В зале было пустынно; загрузочную машину выдвинули в крайнее положение и так и оставили — всё топливо было уже в бассейне, под серебристыми щитами.

— «Вайтрок», приём, — прошептал сармат, постучав по кабине диспетчера и убедившись, что там никого нет. Внутри черепа тихо и озадаченно вздохнуло.

— Ты не бойся, — он прикрыл респиратор, но знал, что станция его слышит. Ещё пару минут он для очистки совести проверял «проблемный узел». Никакие резаки, естественно, не понадобились — такую серьёзную проблему обходчики не пропустили бы. Ещё минута — и захват пришёл в движение, поднимая одну из экранирующих пластин. Следом он поддел твэл. Тёплые волокна обхватили Гедимина, обвили грудь, плечи, сомкнулись на затылке. Сармат смигнул — защекотало в глазу, видимо, луч зацепил нервное окончание.

— Ты тут, — Гедимин криво ухмыльнулся, перевешивая сфалт на грудь и поддевая экранирующий щиток. Мысли о возможной цепной реакции он прогнал заблаговременно — мало ли, как их мог понять и без того нервный хранитель…

— Вот что выходит. Дом твой… — Гедимин запнулся — он до сих пор не был уверен, как именно хранитель относится к вмещающим его постройкам. — Его закрывают. Надолго. Может, навсегда. Тебе тут жить будет негде.

Он зажмурился, пытаясь как можно чётче представить себе демонтаж конструкций реактора и ядерный могильник, набитый всяким хламом пополам с остатками твэлов. Получилось хорошо — щупальца и плотные массивы, до сих пор прижимавшиеся к сармату осторожно, налились жаром. Что-то замелькало в мозгу — теперь уже явно не те картинки, что Гедимин пытался представить. Самым чётким пятном был белый экзоскелет с синей литерой «W».

— Тихо, тихо, — Гедимин не был уверен, что понял намерения «Вайтрока», но они ему сразу не понравились. — Это ничему не поможет. Тогда… тогда решат, что вы все неуправляемы. И «Налвэн», и «Сатханга»… Ты меня слушай. Я тебя тут не брошу. Только придётся ужаться и потерпеть. Видишь реактор?

Он указал на вскрытый сфалт. «Светило» это устройство не на вытащенный твэл, но «глаза» у хранителя были повсюду — грудь сармата под свисающим на неё агрегатом обдало теплом, а на табло сфалта замелькали цифры.

— Он заглушен сейчас, но могу запустить. Только… ты ведь очень мощный. Не было бы взрыва…

Тепло усилилось. Цифры замелькали быстрее.

— Лезь в реактор, — прошептал Гедимин, быстро оглянувшись на закрытый шлюз. — Как только найду, где есть место — сразу тебя выпущу. Вот «Налвэн», например. Четыре энергоблока. Уживётесь вдвоём?

Цифры замелькали ещё быстрее, из-под сдвинутых пластин полился свет — и Гедимин увидел, как твэл, поднятый над бассейном, медленно тускнеет. Сармат осторожно опустил его, положил на место экранирующую пластину, тронул корпус сфалта.

— «Вайтрок»? Ты там? Не тесно?

Миниреактор был заглушен, но цифры на табло горели так, что сармату стало не по себе. «А ведь ипрона у меня больше нет,» — мелькнуло в голове. «Реакцию гасить нечем.»

«Урррм,» — голос хранителя звучал не совсем радостно, но щупальца из горячих стали тёплыми. Гедимин осторожно погладил сфалт и спустился в зал.

— Ты только сиди как можно тише. Поспи, что ли. Ты же умеешь. Если эта штучка будет фонить, как три альнкита, — нас же сразу запалят…

Вряд ли хранитель всё понял — но уже в шлюзе Гедимин увидел, как значение на табло медленно ползёт назад. Миниреактор «светился» сильнее обычного, но не грозил взорваться — хранитель как-то свернулся внутри, подобрав хвосты.

— Теперь подожмись, я закрою лючок, — предупредил его Гедимин, вспомнив реакцию на «прищемленный хвост». Хранитель щёлкнул его тёплым пучком щупалец по лбу и прервал связь. Гедимин осмотрел закупоренный корпус, проверил дозиметром и перевесил на плечо. «Надо с ним общаться, пока не найду ему новый реактор. Ему там сейчас определённо тяжело…»

… — А на станции тихо, — с кривой ухмылкой заметил Гезуш, увидев Гедимина. — Не выгорело дело?

Сармат хотел рассказать про хранителя, но передумал — момент явно был неподходящий — и только мотнул головой.

— Спасибо вам с Боргой. Больше не полезу. Пусть уже закрывают.

— Может, ещё и откроют, — без особой уверенности пробормотали с верхней галереи. Смотровые ямы давно были пусты — со всеми мелкими поломками, если они и были, оставили разбираться новым хозяевам. Наверху учётчик сверял опись имущества, ремонтники забирали с собой личный инструмент и набивали карманы неучтёнными обломками.

— Чего я не люблю, так это собирать новые бригады, — пробормотал Гезуш. — Пока к старой привыкнешь — глядишь, насовали не пойми кого. Ну, вот Гедимин был толковый, хоть и с придурью. А там кто подберётся?

— В шахтёры иди, там механики тоже нужны, — посоветовали с верхней галереи. — Опять же, при радиации будешь…

…Гедимин забился в лабораторию, но надолго это его не спасло — через пару минут в подземелье спустился Иджес.

— Тир разобрали, — вздохнул он, раскладывая по карманам безобидные, но нужные обломки. Оба дрона были упакованы во многослойные короба, проложенные вспененным скирлином.

— Склады все уже погружены. Только Сарда возится с пробирками. Этой-то дряни, небось, на каждой станции…

— Кости со стен забрали? — спросил Гедимин, вспомнив об украшениях, оставшихся от Ренгера. Иджес возмущённо фыркнул.

— А ты что думал — оставим «макакам»⁈ Да, кстати… Этот твой отнорок — что-то с ним надо делать. Подозрительное место.

— Подорвать? — Гедимин покосился на гранитный свод. «Слабый взрыв ничего не даст. А от сильного… Как бы ангар внутрь не сложился…»

— Тебе бы только взрывы! — Иджес заглянул под верстак, проверил пустые ящики, вытащил и расколотил на части тот, где хранились радиоактивные детали. — Йигис говорит — пусть это будет ремонтная мастерская. Для отладки всякого оружия с полигонов. Где-то же его чинили? А это я сожгу, чтоб не фонило.

Гедимин пожал плечами. С тех пор, как он переселил хранителя в миниреактор, боль в груди ослабла — но теперь обручи стиснули рёбра с новой силой. «Вот и ещё одна лаборатория под снос,» — он огляделся по сторонам, вспоминая немногочисленные, но занятные опыты. «И где-то придётся обустраивать новую. Сколько их у меня уже было?..»

— Иджес, ты сядь вон там, подальше, — спохватился он, покосившись на сфалт. — И полем накройся. Мне тут надо… кое с кем пообщаться.

Иджес ошалело мигнул, но Гедимин уже поднял над сфалтом, лежащим на верстаке, защитное поле. Зелёный свет, куда более яркий, чем следовало бы ожидать, ударил в потолок, и Гедимин запустил в него пальцы.

— «Вайтрок», приём, — почти две минуты он ждал, когда из ровного тепла прорастёт пара тоненьких волокон — видимо, хранитель, и правда, решил подремать. — Я здесь. Ты пока осмотрись вокруг. Только сильно не фони.

Он частично прикрыл проём, оставив корпус прозрачным для сигма-лучей, и убрал защитное поле. Иджес сдавленно булькнул.

— Это у тебя там что — целая станция⁈

— А что её было — «макакам» бросить⁈ — огрызнулся Гедимин, предусмотрительно прикрыв виски ипроновыми пластинами. — Со мной поедет. Может, найду ей пустой реактор.

— Гедимин, ты псих, — Иджес, хоть и был в тяжёлой ликвидаторской броне, беспокойно ощупал её стыки. — Таскать за плечами АЭС! Ты её только никому не показывай, — мало, что ли, отсидел с «мартышками»⁈

— Ты не расскажешь — никто не узнает, — Гедимин сверился с дозиметром и притронулся к экранирующим пластинам сфалта. — Чужое место, да? Тут реакторов нет. Вообще ирренция нет — весь вывезли. Зато тихо. Выжди пару дней, поедем туда, где всего навалом.

«На Шпицберген надо,» — мелькнуло в мозгу. «Только…» — он покосился на сфалт. «Ипрон весь на время снять и защитных полей намотать. Лишь бы выдержали…»

28 июля 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Спалось Гедимину неспокойно, он поднялся раньше — и всё равно опоздал — из барака выбирались последние заспанные филки, комендант закрывал отсеки, а у ворот уже образовалась толчея. Патрульные «Вайтрока» смешались с толпой — они свои обязанности сложили вместе с пехотной бронёй и шокерами. Кое-как сборище было рассечено на примерно равные части, разделённые защитными полями и злыми «федералами». Судя по тому, как половина из них управлялась с экзоскелетом, пригнали преимущественно новичков — «старая гвардия» сопровождала толпу в белой броне с синими метками и зачем-то явившихся «муниципалов». За воротами стояли грузовые глайдеры с пометками трёх гетто; привели даже четвёрку пассажирских — те, кто на них приехал, уже шли с представителями «Вестингауза» осматривать станцию и промышленные кварталы.

Пока Гедимин оглядывался по сторонам, на ближайшие глайдеры вылезло по сармату с рупором — со штатными микрофонами опять что-то случилось.

— Унурат Марци! Эйриг Маккензи! Фиах Арктус!

«Бригаду собирают?» — Гедимин смотрел, как вызванные сарматы, помахав кому-то в толпе, забираются в глайдер «Лоривега».

— Хелон Марци! Мадег Ло! Трикси Атабаска! — проорал в рупор представитель «Сатханги».

Выкликали по трое; дело шло неспешно. К Гедимину пробился Иджес; ненадолго с ними рядом задержался Йигис, потом его позвали в глайдер «Налвэна». Следом, ухмыльнувшись и покивав, прошёл к той же машине Борга.

— Опять ему приживаться в новой бригаде, — пробормотал Гедимин, недобро щурясь. Иджес равнодушно пожал плечами.

— Жил же он как-то до тебя — и войну пережил, и всё, что потом. Ты бы о себе подумал — по мне, так о нас забыли…

— Иджес Норд! Гедимин Кет! Эркенгер Арктус! — заорали с машины «Налвэна». Это была уже вторая — первый глайдер, набитый битком, не смог даже перестроиться в верхнюю полосу, так и полз по мостовой. Сарматы, быстро переглянувшись, пошли к машине.

— Ну вы и бегаете, — выдохнул, забираясь за ними следом, белокожий сармат с нашивками медика.

— Эркенгер? — Иджес протянул ему свободную от дронов руку.

— Он самый, — медик едва заметно ухмыльнулся, пожал руку Иджесу и протянул Гедимину — но тут же остановился. — Э-э… А ты всегда в скафандре?

…Колонна тяжёлых глайдеров ползла со скоростью наземного потока; кто-то из «гражданских» недовольно бибикнул, но тут же заткнулся, а следом взвизгнула полицейская сирена — похоже, за переселением сарматов внимательно наблюдали.

— Да не бойтесь, работа всегда есть, — Эркенгер беспечно ухмылялся. — Медику — так точно. Вы же от старости не умираете, так ищете, где убиться. Вот ты, к примеру… у тебя обострение невралгии — ты хоть в медчасть обращался?

Гедимин ошалело мигнул и снова потёр поднывающий бок. В бортах глайдера не было никаких иллюминаторов, но отчего-то сармату очень хотелось взглянуть на «Вайтрок», оставшийся за спиной.

— Да он просто переволновался, — сказал Иджес. — Всю жизнь у реакторов, а тут… У «Налвэна» свои атомщики есть…

— Механики везде нужны, — пожал плечами медик. — Что на АЭС, что вокруг неё. А ликвидаторы так просто зашиваются. Половине уже лежать бы по капсулам и накачиваться витаминами, да где там…

Глайдер остановился и после пары гудков и короткого манёвра вполз куда-то вперёд фургоном.

— На выходе не толпиться, филки — вперёд! — донеслось из кабины.

Гедимин с Иджесом и рослым медиком выбрались последними и тут же отступили с дороги — машина поехала в «Вайтрок» за новой партией поселенцев. Пару секунд сармат оглядывался, вслушиваясь в крики со всех сторон — кому-то не хватило рупоров, но он всё равно силился доораться до «своей» группы.

— Кет, Норд, Арктус! — сквозь стремительно редеющую толпу пробился сармат-Старший с комендантским значком на груди. — Документы?

Он скользнул взглядом по личным картам и махнул рукой в сторону группки сарматов, преимущественно филков.

— За мной на расселение! Барак «Дзета-три», все за мной!

До барака, впрочем, они не дошли — пришлось ещё минут на десять задержаться в стороне от транспортной платформы, пока кто-то в пехотной броне сверял документы, делал перекличку и пересчитывал личные вещи. На дроны Иджеса он недовольно сощурился, заставил развернуть ветошь, но на Гедимина уставился секунд на тридцать и порывался обойти его по кругу.

— Это всё твоё личное? А по карманам ничего не завалялось?

Иджес, услышав последнюю фразу, хрюкнул в респиратор и получил тычок в плечо от Эркенгера. Гедимин, пожав плечами, полез за обломками — материалом для цацек. Уже на первой пригоршне патрульный скривился, как от боли, и шагнул назад.

— Подожжёшь барак — уедешь в карцер! Он у нас большой, ещё пристройку делают…

— «Дзета-три», за мной! — снова примчался комендант барака. За ним в переулок кое-как втиснулась ещё толпа сарматов, и Гедимину с Иджесом пришлось отступить подальше. Патрульный фыркнул, но от них отстал — ему и так подвалило работы. Кто-то уже ругался из-за конфискованной заточки, у другого нашли что-то фонящее…

Через полчаса Гедимин, пропустив бегущих к лестнице филков, вошёл в полупустой барак. На стене уже висел список; пару строк комендант помечал чёрной галочкой. Заметив взгляд Гедимина, он дёрнул плечом.

— Выпустят. Ерундовое дело. Ну, заточка, ну, за «иридой» не уследил — протекла. Сперва пихают радиацию куда ни попадя, потом сажают ни за что… Ты Кет, Гедимин? Вон, иди в пятый отсек, между Нордом и Арктусом. Одна команда? Команды кучей селить не принято, но — распоряжение координатора. Так что — без проблем мне, ясно?

— Угу, — отозвался Гедимин. «Координатора? Маккензи постарался? Ну, не Айзек же, — он-то на Шпицбергене…»

— Матрас в коридоре возьмёшь! — крикнул ему вслед комендант. — А стапелей тут нет — сам себе купишь!

В коридоре меж дверей валялись туго скатанные матрасы, и стояли ящики для белья и личных вещей. Гедимин прихватил, что подвернулось. Вещи на вид и ощупь были новые, только что с завода — как и сам барак, явно построенный неделю-две назад, протопленный, но совершенно нежилой. «Новостройки. Спецом для нас, что ли? За месяц успели?»

— Пищеблок вам что, надувной? — донеслось из открытого вестибюля. — Штатный барак, штатный список персонала! Кому неохота в шахту — запишу в уборщики!

«В шахту…» — Гедимин покосился на свой шахтёрский значок. «Может, оно и кстати. Проверю, что там с накоплением ирренция. Маккензи вот явно мышей не ловит…»

В дверь постучал Иджес. Дроны он успел куда-то пристроить, но вылезать из ликвидаторской брони не спешил — и в целом глядел угрюмо и настороженно.

— Там ещё три барака строят. Пойдём, посмотрим?

Гедимин высунулся было в вестибюль, но тут же наткнулся на разозлённого коменданта на пороге пищеблока.

— А вы куда? Приказа расползаться не было!

Гедимин недобро сощурился, но решил раньше времени не начинать ссору.

— Новый барак? — он кивнул на ещё не обшарпанную и ни разу не перекрашенную стену. — Ещё три, слышал, строят. Это всё для «Вайтрока»? Что, закроют уже навсегда?

Комендант уставился на потолок, но ответил спокойно, даже с попыткой изобразить сочувствие.

— Сейчас, пока лето, много строят. Вы-то, может, ещё обратно вернётесь. А вот южане расформированные — нет.

— Треть барака заселена, — выглянул в вестибюль Эркенгер. — Это все наши — или ещё подъедут? Я пару своих потерял.

Комендант развёл руками.

— Это ты сеть напрягай. Только не сегодня — сегодня и так все ломанутся. Да, две трети осталось. И… — он поморщился. — Вот всем было бы легче, живи тут только вы! Вот сейчас разгонят «Тико» и «Акульцангу» — вот «Сарма» и вспомнит, каким местом надо было думать!

Сарматы переглянулись. Оба названия Гедимину были незнакомы — но и Иджес, и даже медик их слышали впервые.

— А с ними что?

Комендант скривился, как от боли.

— Мне-то ничего — медчасть, патруль и карцер в помощь! А вот чего от них «Сарма» хочет — только ей и известно. «Акульцанга»! Они там двадцать лет сосали золото и мародёрили по заражённой округе — а теперь их на урановый рудник! А «Тико», ртутью травленые-перетравленые? Что там с мозгами, куда их на атомную станцию⁈

Кто-то окликнул коменданта, и он быстро ушёл к пищеблоку. Сарматы растерянно переглянулись.

— Если кто отравлен, так лечить надо, — пробормотал Гедимин. Его больше беспокоили не профессиональные навыки — об операторах местных ИЭС он и так ничего хорошего не думал. «Из новых гетто привозят новые порядки. Сейчас ведь начнётся — в душевую не зайди, филков пинать, по ночам забеги с арматурой и заточками…» — он брезгливо скривился и повернулся к спутникам.

— Иджес, ты при чужаках из брони не вылезай. Мне она пару раз жизнь спасла. Эркенгер… Тут разве нет барака для медиков?

Сармат ухмыльнулся.

— Вот и я удивляюсь! Ядерщик, механик, золотодобытчики, — а я тут при чём⁈ Опять учётчики в списках наврали…

Иджес беспокойно зашевелился.

— Нас ведь должны на работу пристроить. Хотя бы распределение сделать. Списки вывесить. Вон, пищеблок уже при деле…

Мимо, обогнув сармата, прополз робот-уборщик. За ним, подгоняя ещё двоих, шёл сармат в гражданском — похоже, оператор, только униформу ему не выдали.

— Внимание! — комендант, разобравшись с пищеблоком, добрался наконец до громкой связи. — Сегодня у переселенцев из «Вайтрока» выходной! С десяти до пятнадцати можете обойти округу, в пятнадцать ноль пять — всем быть по местам! Штатные расписания будут вывешены вечером, ужин в пять, кому надо в магазин — вперёд, информаторий работает. За нехваткой матрасов и ящиков обращайтесь в комендантскую!

Уборщик, уже успевший отойти на десяток метров, недовольно фыркнул.

— А за избытком? Мне вот как тут прибираться, если коридор завален⁈

Сарматы снова переглянулись.

— Значит, до вечера ни черта не узнаем, — подвёл итоги Иджес. — Пойдём в сеть, что ли? А я потом гляну на строительство. Кто со мной?

…Зайдя в сеть со смарта Иджеса (у него был самый широкий голографический экран — и наименее «засвеченный» по малозаконным местам поиск), все на пять минут завязли в политике.

— «Экологические протесты»…

— Дело сезонное, — пробормотал Гедимин, вспомнив давние слова Айзека.

— «Совместные проекты Западного и Восточного блока в сфере освоения океанских ресурсов»…

— Там ещё осталось что-то, кроме ксенофауны? — проворчал Эркенгер. — Эх… Киты — занятные были зверушки. А у дельфинов просвечивал разум…

— Вроде «мартышечьего», что ли? — покосился на него Иджес. — Нам ещё вторых «макак», в море, не хватало!.. Так, что тут? «Университет Саскачевана привлечён к ответственности за создание вооружённых патрулей якобы для борьбы с браконьерами заповедных зон…»

— Что там ещё? — встрепенулся Гедимин.

— Да ничего. Ректора трясут, а он выбивает официальный закон. «Мартышечьи» разборки!.. А, вот про Лос-Аламос. «Трагически закончился эксперимент по мгновенному перемещению в пространстве. Технология, не предполагающая вторжения в сопредельное пространство Мианы, прежде была опробована на крысах и морских свинках. Однако первый доброволец из числа учащихся университета прибыл на финишную точку по частям…»

— Что⁈ — Гедимина передёрнуло.

— Да нет тут фоток, нет, — отмахнулся от него Иджес. — Цензура! Сам должен понимать, две войны прошёл. Короче, выдрало ему нервную систему по самые…

Медик пихнул его в бок и отобрал смарт.

— Ты смотри… Интересные тут способы перемещения!

— Сколько раз перемещался — ничего не выдирало, — мрачно заметил Гедимин. — Давно это случилось?

— Семнадцатого июля, — ответил медик. — Мн-да… Из такой каши ничего не соберёшь. Будь у них там медкапсула, чтоб мозг сразу туда, — нарастили бы тело. Но там счёт на секунды…

Он слов Гедимина явно не разобрал, а вот Иджес посмотрел на него очень подозрительно.

— Что? Думаешь, там тоже свойства меняются? Как с мембраной? Но крысы же пролезали…

— Интересно, пробовал ли кто перемещаться после семнадцатого, — пробормотал Гедимин, начисто забыв о постороннем сармате в отсеке. — Надо у Маккензи узнать. Изобрели на свою голову…

— Так ведь на «мартышк…»… людях, — быстро поправился Иджес, заметив недобрый прищур Гедимина. — Никто ж на людях телепорт не проверял! Может, он на них с самого начала работал вот так.

Гедимин хотел ответить, но заметил пристальный взгляд медика.

— Мн-да… А вы, похоже, интересные сарматы. С богатым опытом в неожиданных областях…

— Гедимин — лучший ядерщик на этой паршивой планетке, — мрачно сказал Иджес раньше, чем сармат успел ткнуть его под рёбра. — И покоя ему не дают. Эркенгер! Ты лучше почитай про те расформированные гетто. Чего их к нам-то гонят? Золото кончилось?

— «…ради пресечения столкновений с радикально настроенными местными жителями и прекращения разграбления археологических памятников доколумбовых культур…». Это что? — спросил медик. Оба сармата, не сговариваясь, пожали плечами.

— Комендант же говорил — мародёры. Если к моим дронам кто сунется — шею сверну, и чхать на карцер, — проворчал Иджес.

— А Маккензи опять подбирает всё, что плохо валяется, — пробормотал Гедимин, вспомнив давние слова. — Чем-то же они занимались до мародёрства. Горные разработки, опять же. Шахтёры всегда нужны.

— Вот к нам их на днях заселят — и посмотришь, нужны они тебе или нет, — отозвался Иджес. — Ловушки на входе, не забыл? И не своё поле, что вскрывается в полтычка!

— За нормальную ловушку — комендант прикопается, — Гедимин сверился с часами и поднялся на ноги. — Пойду посмотрю, чего тут понастроили. Два гетто… это тысячи четыре минимум?

— Шесть-восемь, а то и все десять, — ответил медик. — Но их наверняка разделят начетверо. Нам и пары тысяч хватит. Хроническая лучевая болезнь, отравление ртутью… Думаю, ненадолго я с вами. Хоть вы и интересные ребята — но работа важнее.

…В долгие летние дни стройка и так не притихала — а тут ещё привезли новые модули для бараков и пять прицепов с трубами. Стройплощадка примыкала уже почти вплотную к стене гетто — не зря задние фасады, развёрнутые к ней, были сделаны глухими, без намёка на окна, зато с усиленной обшивкой, и явно не для противопогодной защиты. В проходе между стройкой и стеной еле хватало места патрулям — они вытягивались в шеренги, выпуская впереди себя дроны. Гедимин и Иджес потоптались вокруг бараков, поглазели на модули четвёртого этажа, водружаемые на очередное сооружение, дождались, когда патруль скроется с глаз, и перебрались на новую точку обзора. Там Иджес остановился и коротко присвистнул.

— Видел⁈

Кран, вытянувшись, насколько хватило раздвижных модулей, громоздил поверх седьмого этажа барака восьмой. Сарматы ошалело переглянулись.

— Кран новый подгонят, этот не потянет, — пробормотал Гедимин — его занимали технические аспекты. — Туда ещё крышу ставить, не вручную же…

— Ты лучше скажи, откуда Маккензи возьмёт столько тесков! — Иджес хлопнул себя по бедру. — А ещё — на кой они ему сдались.

Кран краном, и трубы трубами, но из-за «стены» недостроенных бараков доносился куда более интересный шум. Найдя проём между углами домов и защитным полем, сармат заглянул во внутренний двор и еле слышно хмыкнул.

— Ого! Завод, что ли? Очередная фрилолитейка? Надеюсь, будет кому бить Маккензи за экономию на фильтрах… — ухмыльнулся Иджес. Гедимин присмотрелся к конструкциям, к мощному фундаменту поверх и без того прочной гранитной плиты, и резко качнул головой.

— Это завод двигателей. Лёгкие линии для глайдеров и малых грузовиков… а вон там готовят под «Кенворты» и «Кенворт-Ультима». И… зайти бы ещё с той стороны…

— Стоять! — патрульные, как всегда, подошли не вовремя. — Вы что, строители? Переселенцы? «Вайтрок»? Бегом по баракам — и до распределения не вылезать!

Гедимин развернулся было к ним, но Иджес проворно вцепился в его плечо — а с другой стороны так же цепко повис Эркенгер. «Вот как будто нарочно тренировались,» — мелькнуло в голове сармата, пока он отступал в проулок.

— «Кенворты»? — происшествие с патрулём ненадолго испортило Иджесу настроение. — Серьёзно⁈ То есть — водить их нам нельзя, а строить — сколько угодно⁈

— Видел толпу сарматов — пилотов на «Кенвортах», — пробормотал Гедимин. Его куда больше интересовала другая производственная линия, которую он так и не разглядел.

— А что там было в дальнем углу? — спросил Эркенгер. — Чего нам не показали?

— Барки, — буркнул Гедимин, оглянувшись через плечо. — Движки для барков. А где они — там и авиация.

…У списков, вывешенных по стенам, толпились и галдели сарматы.

— Строители, механики на стройку, медики и санитары — госпиталя расширяются… ага, ещё стадо патрульных… — Иджес вертел головой, зачитывая, что увидел.

— Сам ты стадо! — взъелся на него незнакомый сармат. Гедимин вклинился между ними, пресекая драку — комендант и так выглядывал из своего отсека, нервно поигрывая шокером.

— Странные дела, — из толпы вынырнул Эркенгер, отряхнул помятый комбинезон. «Распределённые» уже разбегались по этажам — многих ждала ночная смена, да и перед утренней не мешало спокойно, уже без волнения, выспаться. Теперь никто не путался под ногами, и Гедимин перечитывал лист за листом. Нордов и Арктусов было немало — но ни одного Кета он не нашёл.

— Меня нет, — сообщил коменданту (тот как раз чуть успокоился и убрал шокер в кобуру) озадаченный Эркенгер. — С каких пор медики не нужны?

Комендант заглянул в свой отсек и пожал плечами.

— Что мне пришло — я всё развесил. Только тебя забыли?

Гедимин и Иджес переглянулись.

— Нас тоже, — хмуро сказал механик. — Я вот ликвидатор, а в отряде меня нет. А Гедимин вовсе — ремонтник на АЭС…

Комендант задумчиво поднёс руку к респиратору, потом потыкал в смарт.

— Приём! «Дзета-три», проблема с распределением. Троих нет в списках… Что? Гедимин… э-э…

— Кет, — буркнул Иджес. — Ещё Иджес Норд и Эркенгер Арктус.

Что ответили коменданту, Гедимин не слышал — но по его лицу пробежала странная волна.

— Понял. Так точно. Не вмешиваться.

Передатчик он выключал так быстро, что едва не ткнул мимо кнопки. Сарматы растерянно переглянулись.

— Значит, вы трое — вы на кой-то астероид нужны «Сарме», — проворчал комендант. — Вами займутся утром. С отбоя из барака ни ногой! И…

Он внезапно замялся.

— Если вдруг что — меня зовут Мацуль. Мацуль Чабонг.

— Ага, запомним, — первым нашёлся Иджес. Озадаченные сарматы двинулись к жилому коридору. Далеко расходиться не стали — втроём набились в первый же отсек, где жил Иджес.

— Хм. Я бы сказал — нас не расстреляют, — пробормотал Иджес, растянув вдоль стены защитное поле — со звукоизоляцией и в этом бараке было хуже некуда. — Смысл знакомиться с покойниками⁈

— Он как будто думал, что от нас может быть польза, — добавил Эркенгер. — Итак, мы нужны «Сарме». Вы двое — ребята интересные, так что я не удивлён — но я-то при чём⁈ Я ещё с той войны — обычный медик. У «Сармы» что, свои хирурги кончились? Так я больше по травматологии…

Иджес еле слышно хмыкнул и толкнул Гедимина в бок.

— Не знаю, что там «Сарма» — но вот ему ты си-ильно пригодился бы!

Гедимин досадливо сощурился.

— Так без толку болтать можно до утра. Кто как, а я спать пошёл. Насколько знаю Маккензи — завтра могут так работы навалить, что себя не вспомнишь.

Иджес сочувственно хмыкнул.

— Да, они умеют! Ладно, Эркенгер, до завтра. К Гедимину лишний раз не суйся, лучше ко мне иди. Я пока железки переберу. А к гедиминовым железкам… в общем, не в твоём комбинезончике в них лезть!

Гедимин, не дослушав, что ответил медик, вышел из отсека. Спину жгло фантомным жаром — похоже, хранитель сам сдвинул пластину на сфалте и теперь глазел на окрестности. «Если „Налвэн“ его услышит — не подерутся?» — мелькнуло в голове, и сармат ускорил шаг.

…Защитные поля он растянул вдоль всех стенок и уплотнил, как мог. «Сначала объяснить ему, потом выпускать — не то сюда живо сбегутся…»

— «Вайтрок», приём, — он дотронулся пальцем до просвета в пластине. Ладонь обвило тонкими горячими волосками. Плотные массивные «щупальца» или «лапы» пропали, будто не было.

— Ты там как? Не холодно? Запустить? — он коснулся переключателя. «Урр!» — пророкотало внутри черепа.

— Ты только тихо, реактор не взорви. Он мелкий, не под твой… размах, — прошептал сармат, убирая управляющие стержни. Мощность росла быстро — и приостановилась, когда достигла полутора «обычных».

— Мы сейчас на территории «Налвэна», — Гедимин, как мог, представил себе станцию о четырёх энергоблоках. Волокна хлынули вверх по предплечью и прижались к груди. Хранитель был скорее обрадован, чем напуган.

— Он тебе тоже… кинется навстречу, — сармат криво ухмыльнулся. — А реактор у меня хлипкий. Так что давайте потише. Я тебе чуть приоткрою щель, осмотришься — и назад.

Он сделал узкий проём в верхнем углу — и лишь тогда вспомнил о дронах, тоже, как и патрульные, оснащённых дозиметрами. «Спокойно! Это сигма-луч. На свою станцию пусть думают,» — Гедимин с ухмылкой лёг на матрас рядом со сфалтом, глядя на зелёные блики и красную «паутину» на потолке. «Интересно, чего от нас хочет „Сарма“. С Иджесом вдвоём мы работали. Но при чём тут чужой медик?»

29 июля 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

С утра в дверь постучали. Открывать Гедимин не хотел — мимо и так пробегало слишком много сарматов — но в щель у косяка буркнули «реактор», и голос Иджеса ремонтник узнал.

— Чего так рано? В душ ходил?

Иджес отмахнулся.

— А смысл, когда туда все помчались? Кто с ночной смены, кто на утреннюю… Слышал, кстати, — комендант взял себе помощника. Будут теперь вдвоём комендантить.

Гедимин поморщился.

— Ну, ему виднее, сколько у него работы…

В дверь снова постучали. Иджес оказался быстрее и наружу высунулся первым.

— У филков на втором свободный душ, — сообщил Эркенгер; его гражданская одежда блестела от конденсата — новую не выдали, эта просохнуть не успела. — Только…

Он смерил Гедимина задумчивым взглядом.

— Не все туда так легко пролезут.

Иджес фыркнул.

— Лучше скажи — нас там не ищут? Что там было про «Сарму»?

Эркенгер пожал плечами.

— Новых списков нет, комендант на пищеблоке — там какой-то непорядок. А от сменщика никакого проку.

— Ещё не освоился, — решил Иджес.

Под потолком коротко вякнула сирена.

— Гедимин Кет, Иджес Норд, Эркенгер Арктус! — проорал на весь барак комендант Мацуль. — Чтоб через десять минут были в офисе!

…Офисы, похоже, во всех гетто строились у самых ворот — чтоб приезжие «макаки» не болтались зря по гетто среди сарматов.

— И всё-таки что-то они перепутали, — пробормотал медик, показывая пропуск у входа. Охранник пожал плечами.

— В списке ты, в пропуске ты — а в трёх сарматах я как-нибудь не запутаюсь. Прямо по коридору и вниз, а там направо!

«Маккензи любит прятаться в норах,» — ухмыльнулся в респиратор Гедимин, спускаясь по узкой лестнице. На звукоизолированные двери тут не поскупились — это был не барак, где каждый звук пролетал насквозь!

… — Ну наконец-то! — Маккензи вскочил из-за круглого стола с видеопроектором, едва не своротив кресло. За столом, кроме него, никого не было.

— Один за всю «Сарму»? — криво ухмыльнулся Гедимин. Маккензи громко фыркнул.

— Джед! А ты ждал, что я весь совет сгоню ради твоих красивых глаз⁈ Вообще такие сведения передаются сообщениями на смарт. Или через коменданта, если со связью беда.

— Так и передавал бы, — отозвался Гедимин. — Не я рвался к тебе навстречу. Чего надо-то?

Маккензи ухмыльнулся. Он был спокоен, и сармат мгновенно понял, почему, — один короткий рывок, и Кенен вылетел бы за поворотную дверь с внутренними фиксаторами, и поймать его за шкирку никак бы не вышло.

— Ну да, навстречу ты рвёшься к кое-кому другому. Но увы — климат тех мест разлучит вас до середины августа. А теперь к делу. Прочитайте и распишитесь.

«С 29 июля зачислить Гедимина Кета, Иджеса Норда и Эркенгера Арктуса… в ликвидационный отряд быстрого реагирования при атомной энергостанции „Налвэн“ с базированием на территории… находиться на рабочем месте с 06.00 до 22.00 с одним перерывом… непосредственное подчинение руководству станции в лице совета „Сармы“, его представителей — Кенена Маккензи…»

Там ещё много чего было написано, но у Гедимина уже гудело в голове. Он развернул голограмму к Иджесу и подозрительно сощурился на Маккензи.

— Что ещё за отряд? Почему на самой станции? Почему не при штабе ликвидаторов? Опять твои… идеи?

Маккензи широко, «по-мартышечьи», осклабился.

— Догадлив! Вы нужны мне, парни. Ну и… — он быстро оглянулся сперва через одно плечо, затем через второе, будто в пустую комнату мог кто-то войти. — Не только мне. Тебе-то, Джед, объяснять не нужно…

Гедимин молча прикрыл глаза и прижал ладонь к виску. «Ага. Дали чуть отдохнуть и подлечить спину — и вперёд, во славу сарматской науки. Своевременно-то как разогнали „Вайтрок“. Не потому ли, что Вигарт и тот, другой, встали „Торию“ с „Ураном“ поперёк дороги?»

— А если вдруг чего рванёт… не морщись, атомщик, не хуже меня знаешь — всё возможно, — Маккензи ухмыльнулся как-то особенно противно. — Вы сходу примчитесь, поставите саркофаг и позовёте подмогу. Ну, и разгребёте, что сможете. Ты-то уговоришь реактор не взрываться, я тебя знаю… Короче, вот вам штаб, вот ключ. Растяжек на входе не ставить! Обживайтесь, раньше обеда я вас не потревожу.

«Я,» — щёлкнуло в мозгу Гедимина. «То есть — лично? И… видимо, проект уже горит синим пламенем. Так что без работы сидеть не дадут.»

Он поставил отпечаток пальца под документом и покосился на слегка побледневшего Иджеса. Тот пытался расписаться, но рука дрожала.

— Ч-что… и мне придётся в этом ковыряться…

Маккензи с размаху хлопнул его по плечу — точнее, хотел, но Гедимин перехватил руку, и получился слабенький шлепок кончиками пальцев.

— Ис! Помню я про твою радиофобию! И, что важнее, Джед тоже не забывает. Так что вы там распределитесь — кто в уране по уши, а кто тихонько паяет за тремя защитными куполами. Эрк… Эркенгер! Я могу за тебя расписаться, но сам же не обрадуешься!

Медик давно уже слушал перебранку сарматов и ошалело мигал на каждой реплике. Теперь он прикрыл усталые глаза и тяжело вздохнул.

— Спецликвидаторский отряд? На АЭС? Ничего, что я медик? И уж точно не буду говорить с реакторами и не обучен паянию. Вам нужен был третий технарь, а вы перепутали имя в списках. Найдите уже вашего ядерщика и верните меня в медчасть.

Маккензи расплылся в ухмылке и потянулся к его плечу — в этот раз, помня о Гедимине и его хватке, в четверть силы.

— Никакой путаницы, Эрк. Нам нужен именно медик. Травматолог, радиолог и военный хирург. Эти парни… Они большие спецы в своём деле. Тут им помощь не нужна. Твоя работа — следить, чтоб они об это дело не убились! А они могут, могут. Смотри в оба, запомнил? Чуть вот этого амбала шатает, или за голову держится, или за грудь или спину…

Гедимин гневно фыркнул.

— Чего я-то⁈ Я здоров!

Иджес хрюкнул в респиратор. Маккензи ухмыльнулся ещё противнее.

— О да. Расстегни, расстегни комбинезон. Покажи своё прекрасное здоровое тело. Горло покажи, грудину, хребет.

Гедимин стиснул зубы. Спина, как по заказу, заныла. Эркенгер еле слышно хмыкнул и повернулся к Маккензи.

— Примерно понятно. Со снаряжением что? Инструмент, запас реактивов, медкапсула?

Гедимин беззвучно выругался. «Медики в медчасти — ещё куда бы ни шло. Но когда он будет под боком сидеть и каждый день доматываться с медкапсулой…»

— Всё готово, Эрк, — заверил Маккензи. — Капсула, правда… Ну, у тебя два мегамеханика — починят. Инструмент новёшенький, реактивы пока стандартные — но, если что, заявка на меня лично…

— И с Гедимином с ней иди, — проворчал Иджес. — Сам не поймёшь, откуда только что взялось. А то наш Маккензи…

Маккензи ухмыльнулся.

— Ну вот уже и «наш»! Короче, парни, вперёд в штаб — чинить капсулу, проходить медосмотр. На обед у всех всё своё? Вот и отлично. Вперёд!

…По пропускам их впустили без единого звука, только на белый скафандр Гедимина покосились озадаченно. «Чёрного фрила навалом, закончу с капсулой — перекрашу,» — решил сармат. Чёрный «ликвидаторский» цвет ему был куда как привычнее. Эркенгер шёл позади всех и с опаской смотрел то на здания станции, льнущие к энергоблоку, то на своих спутников. Спутники ему не нравились куда больше.

«Штаб станционных ликвидаторов» пристроили четвёртым, коротким отсеком к длинному ангару дежурных ремонтников. Прямо от ворот Гедимин видел четвёртый энергоблок, ворота, висящие над ними дроны и болтающийся без дела патруль. Иджес издалека помахал патрульным пропуском и открыл дверь.

— Вот тебе и новая… нора, — ухмыльнулся он, проглотив слово «лаборатория». Чтобы приделать новый отсек, в одном из санпропускников ангара пришлось заварить ворота и прорезать боковой проход. Теперь ангар и «штаб» никак не стыковались между собой — разве что не полениться, выйти наружу и постучаться в шлюз.

— Меи дали с запасом, — отметил Иджес. — Значит, у тебя, атомщик, работы будет по самые уши.

— Все помнят, что неразбавленная мея разъедает кожу? — хмуро спросил Эркенгер, заходя в рабочий отсек. Чуть поодаль начиналась короткая смотровая яма с нависшим над ней электрокраном. Эркенгер огляделся по сторонам, осмотрел два яруса галерей и крепкие лестницы и еле слышно присвистнул.

— Медотсек при штабе?

Выгородок под галереями было три — в двух стояли рабочие столы ремонтников, в третьей, за раздвижными стенками гермобокса, — медкапсула со снятой крышкой. На её дне лежали какие-то свёртки, и Эркенгер тут же в них вцепился. Гедимин покосился на стену рядом с капсулой, отметил, что там уже установлен холодильник для реактивов, хранящихся при разной температуре («проверить, что насколько врёт») и развернулся к своему столу. Там были привинчены тиски, штатив для сфалта (на удивление правильно подогнанный), и валялась горка ежедневников с широкими страницами. Баллоны с красками для писчих перьев тоже были сложены в кучку — Гедимин нашёл даже коробочку с перьевыми наконечниками. Его наконечники были сделаны из флии и со времён «Гекаты» не истёрлись и на полмиллиметра — но ящичек сармат тут же припрятал.

— Хм-м-м, — протянул Эркенгер, пока Иджес возился с миниатюрной литейной станцией и прессом. — У вашего Маккензи определённо большие планы. Однако… мне пора бы приступить к работе. И пока Иджес занят, а ты, Гедимин, свободен, — иди-ка на медосмотр!

— Погоди, у тебя капсула не починена, — отмахнулся Гедимин. — Я посмотрю сейчас, чего не хватает. И, пока Иджес возится, — вдвоём за одну литейку всё равно не влезем, — ты меня просканируешь. Я в порядке, это Маккензи — вечные его шуточки. Спина давно зажила, а голова — это от «сигмы»…

— Хроническое ЭСТ-поражение мозга, — пробормотал себе под нос мрачнеющий на глазах медик. — Хорошо, смотрим капсулу. Может, сразу и понадобится.

«Этого ещё не хватало!» — мысленно взвыл Гедимин. «Устроили, называется, на работу…»

Медкапсула, и правда, была так себе — правда, без новых деталей почти обошлось, в основном хватило чистки старых, да ещё Иджес сбегал познакомиться с ремонтниками и принёс горстку микросхем. Пару Гедимин пристроил в охладитель — температура внутри наконец состыковалась с вылезающей на табло. Эркенгер подключил капсулу к сети, прокачал воздух и воду, довольно похмыкал и выгнал Гедимина из бокса.

— Сперва Иджес. Кажется, с ним пойдёт быстрее. Жалобы? Травмы? Какие дозы хватал, как давно?

Гедимин подобрал сфалт с держателя и тихо вышел в шлюз. Патруль отошёл от ворот, оставив одни дроны. Сармат прижался спиной к стене и поднял височную пластину.

— «Налвэн», приём. Ты тут как?

«М-м-хм?» — чуть шепеляво прогудело в голове. Гедимин мигнул. «У них ещё и акценты⁈»

«Ыммм?» — что-то плотное, обросшее тонкими горячими волокнами, толкнуло его в грудь. Спину тут же прижгло — «Вайтрок» сорвал экранирующую пластину и полез наружу. Гедимин перекинул сфалт на грудь, прикрыл прореху ладонью — рука тут же заныла.

— «Налвэн», нужна помощь. Вот этот хранитель — он бездомный. Станцию закрыли, топливо выкинули. У меня ему тесно, сам видишь. Можешь его на время пристроить? В какой-нибудь реактор, чтоб не мешал?

В голове загудело, но совсем неразборчиво. «Налвэн» прислонился к Гедимину уже всем боком и шевелил волокнами-щупальцами. Кажется, он не злился.

— «Вайтрок»! — зашипел Гедимин на хранителя, рвущегося из-под ладони. — Давай-ка вежливо! Это «Налвэн», вы общались. Он тебя на время пустит. Сиди тут тихо, сам реакторы не крути — а будешь крутить, так по делу!

В ладонь Гедимина с тыльной стороны ткнулись тёплые щупальца «Налвэна» — и он с облегчением убрал руку. Ничего не произошло — ни вспышки, ни всплеска жара, ни вопля потревоженной сирены. Только на табло сфалта резко, на пару порядков, обрушилась мощность. Теперь оно не показывало ничего, кроме заглушенного миниреактора. Гедимин посмотрел на энергоблок и подался к шлюзу. Вокруг было тихо — ничего не уловил ни один дозиметр. «Хранители ушли со связи. Может, между собой болтают. Главное, чтобы поладили.»

— Гедимин! — из шлюза выглянул Иджес. — А ты чего тут застрял⁈ Топай на медосмотр, через полчаса обед! Хоть бы поесть, пока на стол не навалили гору твэлов!

— Беги ешь, — разрешил Гедимин, потирая обожжённую руку. Фантомная боль не оставляла следов, но в остальном не отличалась от настоящей.

… — Что с рукой? — тут же настороженно спросил Эркенгер.

— «Сигмы» хватил, — Гедимин не стал запираться. — Пройдёт.

Эркенгер поморщился.

— А потом им руки по локоть пересаживают… Раздевайся, посмотрим, какой ты там здоровый.

Медик разглядывал Гедимина — то глазами, то лучом сканера — щупал застарелые рубцы, заставлял поворачиваться в разные стороны и сгибать суставы и болезненно морщился.

— Скажи спасибо покойнику Ассархаддону, — буркнул он, отцепив от руки сармата кровезаборник и жестом велев одеваться. — Не то подох бы раз тридцать. Да, и Фоксу, если пересечётесь, поклонись в ноги. Лицо можно поправить, шрамы на теле, коли мешают, тоже… даже вот это вдоль грудины — зашить новой кожей, переложить мышцы, не с первого раза, но будет нормально. Гениталии выращиваются элементарно, не знаю, с чего Фокс так прикололся с мышцами для пениса. Можно перешить, если есть охота. Штырь из ноги можно вынуть, вставить кость. А вот спина, межрёберка и миллион рентген на все места — это с тобой уже навсегда. Могу потихоньку подкалывать пару препаратов — от них периферийным нервам полегчает — но тут нужна регулярность.

Гедимин пожал плечами.

— Можешь колоть, если не жалко. На мозг не повлияют?..

…К обеду Маккензи не явился. Все собрались за чистым столом Гедимина, у стопки ежедневников. По одному себе прихватили Иджес и Эркенгер.

— Ты что, на этом чертишь? Это какой масштаб? — медик замерил пальцами лист.

— Это для набросков, — пояснил Иджес. — Чертит-то он в смарте, там места полно. А когда надо подумать — только бумага.

Эркенгер одобрительно хмыкнул.

— Правильно. У нас, сарматов, мозг работает вместе с телом. Если тело неподвижно — от мозга проку не будет, хоть ты что… Та-ак… Или это ремонтники, или мы дождались Маккензи.

Кенен Маккензи, шипя на долго открывающиеся ворота, ввалился в шлюз — без «мартышечьего» тряпья и лишних цацек, зато с двумя охапками странных, даже, скорее, старинных тубусов. «Где он эту древность откопал?» — успело мелькнуть в голове Гедимина, прежде чем Кенен грохнул тубусы на стол. Часть пришлось тут же ловить — помещались они с трудом.

— Не фонит, — меланхолично отметил Иджес, глянув на дозиметр. Маккензи фыркнул.

— Парни! Вы видите, чем я тут занимаюсь⁈ Вместо того, чтобы сунуть на диск полсотни гигов, я мучаюсь с распечаткой, сверяю всё это добро — а потом ещё удаляю с диска все следы! И как по-твоему, Джед, зачем мне это понадобилось⁈

Гедимин мигнул.

— Опять дурная секретность?

Маккензи презрительно фыркнул, сгрёб тубусы в вовремя подставленный Иджесом ящик и принялся вытряхивать распечатки на стол.

— Узнаёшь? Автономная подземная энергостанция… точнее — убежище, сарматский город, накрученный на ИЭС. Полностью закрытый от поверхности, заглублённый на сотню метров, заэкранированный от всего на свете — и полностью, полностью автономный. Все производства для выживания в течение четырехсот лет! Подарок… точнее, задание — от «Урана» и «Тория». Айзек тоже приложил руку. Ты же говорил, что основной прикол в реакторе — хватит ли топлива на четыре сотни лет? И сам же выяснил, что хватит. Вот теперь смотри. Сюда мы засунем двенадцать тысяч сарматов. Выживут?

Чертежи, видно, перележали в тубусах — стоило их распрямить и выпустить из рук, они сворачивались в трубку. Гедимин, посмотрев, как Кенен пытается по мелким угловым значкам найти модули и составить в систему, молча отодвинул его от стола. Четверть часа спустя «автономная станция», растянутая за все углы, висела на стене, а сармат смотрел на неё и болезненно морщился. Единственное, за что он почти не беспокоился, — это собственно четвёрка альнкитов с их обвязкой, её спускные опоры и верхний экран.

— Не выживут, — сказал сармат, угрюмо щурясь. — Воздуха не хватит. Слишком малый возврат. Опять на газогенераторах сэкономил⁈

Маккензи проворно шарахнулся в сторону шлюза и уже там развёл руками.

— Это лишь намётки, Джед! Ты инженер — тебе и схемы в руки!

«Вода — хватит, фильтры… предусмотреть замену этих труб и вентилей, хотя бы раз в сто лет, — очень плохая вода, мигом забьёт. Пища… при должном запасе субстрата… отсюда можно подкопаться к битумам, червей тоже можно в субстрат, но — не заразятся ли сами битумы… то есть — сольвент должен производиться центнерами. Есть завод? Запас сырья? Так, тут жильё, гигиена в норме… Информаторий? Пускай на автономных носителях, — выдержит четыре века? Спросить Иджеса… А вот производства… Производства!»

— Вот эти трубы и вентили ты где собираешься делать? Замена нужна раз в сто лет. Вот этим деталям — минимум раз в двадцать. Одежда — ерунда, переработка выдержит. Сложные сплавы? Сложные фрилы? Это всё — на этой паре литеек⁈ И… это что, вытяжка⁈

Маккензи всплеснул руками уже из приоткрытого шлюза — и когда только успел совладать с пневмозатвором⁈

— Джед! — он подозрительно довольно ухмыльнулся. — Я ж говорю — ты инженер. Исправляй это добро, как тебе угодно, лишь бы в итоге оно годилось для жизни. Война всё ближе, Джед, помяни моё слово — не пройдёт и десяти лет, как мы будем сидеть по этим убежищам и молиться на их инженеров. А ведь эти штуки ещё надо построить — под каждой станцией, парни, под каждой из семидесяти!

Он выскользнул за ворота, и шлюз тут же захлопнулся. Иджес и Гедимин переглянулись.

— Семьдесят⁈ Вот же строитель-ударник…

— Я пока что слышал про пятьдесят, — вмешался Эркенгер. — Но у нашего… нового куратора широчайшие планы. Четыреста лет жить под землёй? Нет, ну оно не хуже, чем на Титане, — тут хотя бы теплее…

— Да можно, — буркнул Гедимин, зачёркивая наиболее омерзительный узел. «Кто чертил? У Ассархаддона за такое расстреливали. Исгельт с Айзеком тоже не могли. Маккензи, что ли, возомнил себя проектировщиком?»

— Можно. Только надо хорошо подумать и подготовиться. Энергии хватит, защиты… в принципе, если не «Та-Сунгар» прямой наводкой — верхние ярусы прикроют всё важное. Вот только производства — и техника безопасности…

— М-да… — Эркенгер близко не подходил, но чертежи, растянутые на стене, явно его интересовали. — Медчасть. Лекарства по четыреста лет не хранятся. Даже флоний. Нужны химические реакторы…

Иджес хмыкнул.

— Флониевый реактор — штука несложная. Сунул в зубы ирренций — и он себе ползает. Ещё и яиц наложит. Атомщик, подтверди!

— Погоди, — отмахнулся Гедимин; вольер для Зелёных Пожирателей он на схеме уже нашёл — о флонии проектировщики подумали, и как бы не в первую очередь. — Производства… Их ведь больше нужно. И обучение. Иначе наверх через сотни лет вылезут дикари.

— Зато не надо тащить под землю заводы «макак», — недобро ухмыльнулся Иджес. — Своё добро пусть сами закапывают!

— Двенадцать тысяч, говоришь… — пробормотал Эркенгер, слегка помрачнев. — Сколько доппроизводств сюда ни воткни, будет куча бездельников. Даже если смены по четыре часа, — остальные двадцать они куда денут⁈

Гедимин открыл было рот, но тут же захлопнул. «Знаю я, как сарматы без дела себя занимают. Так убежище и четырёх месяцев не проживёт!»

— Ты что, надумал всех, кто прям щас не пашет, наверху сгноить от лучёвки⁈ — Иджес шагнул к медику, сжимая кулаки. Гедимин протянул между сарматами руку, качнул из стороны в сторону, — оба замерли.

— Надо думать, чем занять их, вот о чём я, — сказал Эркенгер. — Странная задача. Не привыкли мы решать, что делать с отдыхом. Иджес! Информаторий-то выживет столько лет?

— Исключено, — тут же ответил Иджес. — Самое-самое — лет восемьдесят. Потом — только перезапись на новое. Ещё одно производство, кстати… ну, пристегнём к микросхемам. С кремнием проблем не будет, а вот хром… двуокись хрома надо будет запасти. Старьё мы переработаем, но надо же сначала перезаписать!

— Посчитай объёмы, — попросил его Гедимин. — И про микросхемы, и про носители… возьми в целом электронику, — мне она так себе даётся. Эркенгер, а ты распиши медчасть. Может, чего критического не хватает. И ещё… ты понимаешь в содержании Зелёных Пожирателей?

Медика передёрнуло.

— Нет, за доверие спасибо, распишу, что смогу, — но с ксенофауной не ко мне. Тут, в «Налвэне», она живёт? Кто-то с ней возится? Вот у них Маккензи пусть и спрашивает. А мне это даже не показывайте.

…Работа шла медленнее, чем Гедимин рассчитывал, — постоянно всплывала нехватка данных. «Двенадцать тысяч… а если напихают ещё две-три? Трубу в озеро кинуть можно? Давление… грязь оседает… кварц будет нужен, лишний приток воды — тоже. Грунтовые воды тут сами — раствор урана. А кинуть трубу в битум? Дотянемся? Геологическую карту бы, где-то были малые пятна… И вот этот узел, что сдохнет от случайного чиха, — какой идиот его проектировал⁈»

30 июля 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«А если проектировать вот такое же для, к примеру, „Сатханги“… Хм. А между станциями трубы, пусть разводные, перекинуть можно?» — Гедимин задумчиво смотрел на исчирканные листы. Поздно вечером Эркенгер и Иджес вдвоём уволокли сармата спать — но подземная станция снилась ему до самого утра. «В любом случае — без хорошей, новой геологической карты мы далеко не…»

Зашипели пневмоворота. Следом зашипел Кенен Маккензи — скорость их открытия его, как всегда, не устраивала.

— Подробные геологические карты… — начал было Гедимин, но Кенен, булькнув в респиратор, сунул сармату под нос экран дозиметра.

— Ты что сюда приволок⁈

График интенсивности сигма-излучения ходил по экрану волнами, внизу металась стрелка, — и Гедимин почти сразу понял, что две встречные пульсации накладываются друг на друга. «Это волна от первого и второго блоков. Это четвёртый — пики высокие, но узкие. А вот схлестнулись на третьем…»

— Данные с блоков есть? — спросил Гедимин, вспоминая, что ещё ни разу не слышал в «Налвэне» сирены. — Что с «омикроном»?

— Теск, твою мать! Тебе этого мало⁈ — Кенен ткнул сармата в прикрытый висок. — Замуровался, да⁈ А вот поди и послушай! Ты что приволок, а⁈ Это ни разу не зверюга «Налвэна»!

— Чего вдруг? Вот «Налвэн», — Гедимин указал на чуть более низкие, но широченные пики. — У него больше сил, он спокойнее, — видно, пытается унять. А «Вайтрок» пока дёргается. Не привык ещё.

Кенен содрогнулся, оглянулся на Иджеса и Эркенгера, будто ища у них поддержки (оба ошалело мигнули), и уставился Гедимину в глаза.

— Какой ещё «Вайтрок»⁈

— Понятно же — хранитель, — Гедимин досадливо поморщился. — Вывез его со станции. Она закрывается. Надо же было куда-то деть⁈ Ему плохо!

Маккензи с лязгом хлопнул себя по бёдрам.

— Джед, ядерный маньяк! «Ему плохо!», — передразнил он сармата. — А нам вот хорошо, когда ЭСТ-излучение скачет, как блоха⁈ Это замеры снаружи, почти что с жилых кварталов! Мне всем ипроновые шлемы раздать⁈ А если мимо пронесёт копа с дозиметром — или, не дай Саргон, кого из «Вестингауза»⁈ «Плохо ему», м-мать твоя пробирка!

— А с какого астероида у тебя всё гетто без шлемов⁈ — теперь вспылил Гедимин. — Поля ставь! Это «сигма», ненаправленная, она безвредна — они, хранители, между собой общаются, мы им ни в одно место не впёрлись!

— А как дообщаются — и снаружи кому-нибудь мозг прижжёт? — Маккензи недобро сощурился. — Одно тело в радиологии или морге — и «Налвэн» отправят следом за «Вайтроком»! И тут уж я присмотрю, чтоб ты никакую дрянь в карманах не таскал!

Он вышмыгнул в шлюз раньше, чем Гедимин до него дотянулся, — пальцы атомщика разминулись с серебристым плечом на пару сантиметров. Ворота захлопнулись, сармат метнулся к механизму блокировки внешнего шлюза — но тот уже был открыт и заблокирован от закрытия. «Ин-нженер, мать его колба! И правда, натыркался, пока тут координаторствовал…» — ошеломлённо подумал Гедимин.

— Ты сначала защитным полем, — вполголоса посоветовал Иджес. — А потом уже руки тяни. У поля реакция лучше. Я в ваши дела не встреваю — жить не надоело.

— Успокоительного? — предложил Эркенгер; кажется, он прикусил щёку, чтобы не рассмеяться. Гедимин резко качнул головой.

— Он оскорбил «Вайтрок». Я запомнил, — сармат приподнял височные пластины и двинулся к шлюзу. — Я… я сейчас. Надо их всё-таки успокоить. Хранителей.

— Ты понимаешь, о ком он вообще? — услышал он тихий вопрос медика перед тем, как закрылся шлюз. Когда открылся следующий, Гедимину уже было не до сарматов. Он прислушивался к ощущениям под височными пластинами — на коже и внутри черепа — и ничего, кроме волн тепла разной интенсивности, не чувствовал. Они наплывали со всех сторон, будто два хранителя, покинув реакторы, кружили по станции друг за другом. Иногда они замирали, и излучение становилось сильнее.

— «Налвэн»! — прошептал сармат, шагнув в интенсивную часть потока. Она вильнула в сторону, прошла над ним, едва зацепив дозиметр, и на экране снова взлетел узкий зубец.

— «Вайтрок»! Меня слышно?

Потоки излучения кружили по станции, и сармат не был уверен, что его вообще замечают. «Так,» — недовольно сузив глаза, он сдёрнул со спины сфалт, вбил в гнёзда предохранители — наружу должна была выйти лишь чистая «сигма». Луч прошёл поперёк невидимых потоков, оставив на графике интенсивности чёткий след.

— Что вы там⁈ Уймитесь! — сердито прошептал сармат. — Неужели трудно посидеть тихо⁈

Два потока тепла с волокнистыми отростками по краям скользнули мимо, зацепив его спину и грудь — вроде бы несильно, но мышцы тут же задёргались не в лад. «Мррауррхррр!» — раздалось в черепе, и Гедимин обнаружил себя сидящим на мостовой и держащимся за шлем. К нему с тревожным криком уже спешили двое патрульных. Он быстро взглянул на дозиметр — излучение ослабло на порядок, но всё так же кружило по станции, а внутри черепа то рокотало, то похрипывало.

— Сигма, — выдохнул сармат, закрывая шлем наглухо. Патрульные остановились над ним, один протянул руку, другой, фыркнув, попытался приподнять Гедимина за плечо.

— Встать можешь? Сразу в медчасть?

Сармат, мотнув гудящей головой, кое-как поднялся, стараясь не опираться на патрульных — может, они и хотели помочь, но веса скафандра явно не выдержали бы.

— Там медик, — пробормотал он, кивнув на ангар. — Осторожно тут пока. Сильная «сигма». Идёт притирка. Пока они друг к другу привыкнут…

В ангар он ввалился, держась за стенку. Иджес ошалело мигнул, Эркенгер беззвучно выругался.

— Мылся?.. В бокс, броню вон! Что не так? Голова, мышцы? Галлюцинации?

…Дозу флония Гедимин всё-таки получил — и теперь сидел за столом, старательно отворачиваясь от чертежей, и хлебал из фляги. «Бегают по станции и друг на друга орут. В сигма-диапазоне,» — сармат криво ухмыльнулся. «А ведь они не рассержены. Так… то ли разъясняют вопросы, то ли вовсе играют. Но вот я для их игр…»

Он потёр висок. У входа в медотсек тут же вскинулся Эркенгер.

— Опять болит⁈

— Да не, я в норме, — пробормотал Гедимин. — Но местная «Сарма» опять прикопается.

— Местная «Сарма» пусть сама сходит… туда, откуда ты вернулся на карачках! — Иджес гневно фыркнул. — Стало быть, оно так и будет фонить?

Гедимин пожал плечами.

— Пока не уймётся. Это не опасно. Они меня даже огибали. Пока я сам в их поток не влез. Невежливо так лезть…

Эркенгер покачал головой.

— Не могу сказать, что я хоть что-то понял. Но работа Гедимина определённо опасна.

31 июля 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Гедимин следил за дозиметром всю дорогу от «Дзеты-3» до четвёртого энергоблока. Прохожие, видя ликвидаторскую броню и сосредоточенный взгляд, отходили в сторону и там шушукались. Гедимину было не до них. Сигма-излучение всё ещё металось по станции, от реактора к реактору, но между всплесками уже проходило по две-три минуты, и были они куда как слабее. «Пошла притирка,» — сармат криво ухмыльнулся и приподнял височный щиток. «Если им будет что сказать — я на связи.»

…Пришёл он на работу первым — и уже вешал на стену полностью переделанный промышленный блок, когда в ангар зашёл Эркенгер.

— Ну, видно, что сегодня тебе лучше, — заметил медик, пару секунд понаблюдав за развеской. — Хотя другой бы недельку повалялся…

— Некогда мне, — буркнул Гедимин, пересчитывая объёмы склада. «И вот если Маккензи хотя бы попробует сэкономить на осушении воздуха…»

Медик хмыкнул.

— Всем вам некогда. Пока на телеге не притащат. Ладно, если помощь не нужна… Ты в ближайшую неделю будешь с чертежами работать? Снова под облучение не полезешь?

Гедимин, на время забыв об осушителях, повернулся к нему.

— Ну да, так… — он мысленно пообещал себе не докапываться до хранителей, пока они «орут» друг на друга, а не на него.

— Вот и хорошо, — кивнул медик и оглянулся на Иджеса. — Если что, сам флоний ему вколешь? Меня на неделю отзывают. Местным медикам подвалило работы. Слышали — завтра к нам заезжают южане?

Гедимину пришлось задуматься, чтобы вспомнить, о чём речь. Последнее время его занимали только схема убежища и налаживание контактов между хранителями, — даже через валяющиеся в коридоре матрасы и ящики он перешагивал, едва их замечая.

— Слышал, да, — у Иджеса память на такие вещи была лучше. — Золотодобытчики? А что, своих медиков с ними нет?

Эркенгер протяжно вздохнул.

— Медиков много не бывает. Тем более — в таких случаях. Так что — я на подхвате… А вы к ним старайтесь не лезть. Там про технику безопасности слышали… ну, не знаю, ещё до Саргона. Семь тысяч новопоселенцев, каждого — на медосмотр, и быть мне «мартышкой», если половина не уедет в больницу.

— Смотри, чтоб эа-мутацию нам не притащили, — помрачнел Иджес. — Отравления хоть не заразны.

01 августа 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Возня в коридоре началась ещё в полпятого утра. Под крикливые команды помощника коменданта (Гедимин уже узнавал его по голосу) куда-то волоком тащили матрасы. Гедимин покосился на свой матрас, сильно озадачился громкости шороха и продолжительности возни и выглянул из отсека. Чуть поодаль двое сарматов-Старших в сильно изношенном «гражданском» затаскивали один матрас в открытую дверь. Чушки свинца из рулона не торчали — но волокли его явно с трудом, тяжело дыша. Затылок ближайшего сармата блестел от испарины и тёмно-серых пятен «ядерного загара».

Матрас уже почти оказался внутри отсека, когда другой сармат остановился и крепко прижал ладонь ко лбу. Гедимин уже вышел и оторопело смотрел на «грузчиков». С затаскиванием самого малого веса дело двигалось мучительно медленно. Комбинезоны на чужаках мешками не болтались — какая-то мышечная масса у них была, только почему-то не работала.

— И второй сюда? — громко спросил один из сарматов, выходя из отсека. Он остановился над лежащим рядом матрасом. Теперь он стоял к Гедимину боком, и тот видел его воспалённые, все в красных сосудах, глаза, клочковатые волосы из-под откинутого шлема… и едва заметный потёк крови на губе.

— И второй, вместе заселимся, — сказал другой сармат и хрипло закашлялся, встав на выходе. Гедимину вспомнился силикозный кашель Сэта и филков, наглотавшихся «асбеста» на Равнине, и его передёрнуло. Первый, наклонившись над матрасом, отчётливо скрипнул зубами — и схватился за кровоточащий угол рта.

— Эй! — второй, придержав товарища за плечо, развернулся к Гедимину. — Чего уставился⁈ Давно не огребал⁈

Гедимин ошалело мигнул. Воспалённые глаза чужака горели такой злобой, что даже сармату в тяжёлой броне захотелось попятиться.

— Ты чего⁈ — опомнился он. — Я помочь хотел. Вы больны? Вот, кровь у него…

Он нагнулся было, чтобы подтолкнуть матрас к отсеку — хватило бы небольшого усилия под нужным углом, и свёрток лёг бы на своё место — но что-то с хрустом сломалось о его нагрудник, и он рефлекторно ухватил чужую руку и дёрнул кверху и чуть вбок. Пойманный сармат захрипел. Второй, сплюнув кровь (откуда она текла, Гедимин так и не понял), шагнул к стене и взвыл — не по-сарматски, даже не по-«мартышечьи», а по-звериному. Все чужаки, возившиеся с барахлом в коридоре и отсеках, выскочили наружу.

— Por ayuda!!! Al enemigo!!!

«Они что, собрались…» — мелькнуло в голове Гедимина прежде, чем он схватился за генератор защитного поля. Влетевший в коридор помощник коменданта истошно взвыл:

— Muy bien!!! Calmese de una vez!!! Кому тут не живётся — живо на пятый запихаем!

Сарматы, тяжело дыша, попятились к своим отсекам. Теперь Гедимин видел, что у многих на губах кровь — и сами губы на бледных лицах странного синюшного цвета. Помощник коменданта что-то проорал, указывая на чью-то руку — этот сармат не успел спрятать заточку. «Острый осколок фрила, очень короткий. Это на безоружного,» — подумалось Гедимину. Он успел увидеть и ещё кое-что — ногти сармата, тёмно-бурые, бугристые, чудом ещё не отвалившиеся от пальцев.

— А ты чего вылез⁈ — помощник коменданта двинулся к Гедимину. — Твоя смена когда⁈ Вот и сиди до побудки! А поселенцев не трогай. Сам видишь — с головой у них худо. На тяжёлый скафандр — с заточкой… Muy bien!

Он толкнул Гедимина к отсеку и снова повернулся к сарматам, возящимся с вещами.

— Всё запихали? Теперь по списку строем на выход! Медосмотр. Чего смотришь на матрас? Он тебе ещё неделю не понадобится! Пока дёсны не побелеют, а зубы новые не прорежутся. Ел хоть сегодня?

Чужак, к которому он — с неожиданным сочувствием — обратился, уткнулся взглядом в пол и показал пальцами расстояние в полсантиметра.

— Ясно. Рвало, значит. Ладно, в строй — и к медикам. У нас и не такое лечили. Тут уран с ирренцием добывают, слышал? А посмотри на него, — он кивнул на Гедимина, — или на меня посмотри. Кто из нас кровью харкает?.. Вот то-то.

Он развернул список-голограмму и начал зачитывать имена. Гедимин отступил в отсек. Ему было не по себе. «С заточкой на тяжёлый скафандр, да ещё явно без лишних щелей… Как бы они, и правда, не навезли нам эа-вируса…»

…Иджес хмыкнул.

— Дрался с приезжим из «Тико»? Не убил его хоть? Там, говорят, страшное дело, — как только своими ногами до барака дошли! Лучёвка, силикозники, беззубые, мозг в кашу… Любопытно вот — чего с нами-то так не обращались? «Макакам» ведь только дай…

Гедимин пожал плечами. Ему после увиденного самому было не по себе. «А я тому полоумному ещё руку, наверное, вывихнул…»

— Похоже, из-за ирренция, — не дождавшись ответа, предположил Иджес. — С ним, с его реакторами, ладим мы одни. А золото мыть и мародёрить по округе — это и «мартышка» может. Так чего их беречь⁈

…Ночью в бараке было тихо — только в нескольких отсеках изредка покашливали переселенцы, и кто-то жадно пил — видимо, накачали флонием. Все вещи из коридора исчезли. «Им бы новую форму,» — подумалось Гедимину. «А это рваньё — в могильник. Надеюсь, завод уже клепает комбинезоны. Наверняка ведь на этом тряпье какая-то отрава. Знаю я, как у нас на въезде проверяют, — махнут дозиметром, и всё, годится…»

07 августа 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

В барак Гедимин возвращался с довольной ухмылкой — то, что приволок ему десять дней назад Кенен Маккензи, из разрозненной груды схем самого разного качества и «разумности» превратилось, наконец, в проект энергостанции-убежища. Сармат думал, что чертёж для каждой станции придётся подгонять под конкретное место — от численности до геологии и доступных ресурсов — но базовое «убежище» было у него на руках, и можно было вернуть его Маккензи. «Главное, чтобы никто не полез ничего менять,» — слабое беспокойство шевельнулось в мозгу сармата. «Наш проект — рабочий. А чего способен, к примеру, наэкономить Маккензи или наэкспериментировать „Торий“…»

В бараке, несмотря на поздний час, было непривычно шумно — по отсекам шуршали, переговаривались, кто-то перекликался на незнакомом языке. Услышав эти звуки, Гедимин вмиг насторожился — ему вспомнились пронзительные крики чужаков, готовящихся к атаке, и разгоняющего их замкоменданта. «Та-ак. Похоже, пришельцев выписали из больницы. Бодрее они стали, это слышно. А вот что там с головой?» — он на всякий случай проверил, как пригнаны броневые пластины. «В скафандре получить заточкой в брешь — редкостный идиотизм, медотсеку на смех…»

Пока он проходил по коридору, кто-то выглянул наружу, ушёл в соседнюю дверь; одет он был в казённое, новое, особо разглядеть его сармат не успел.

— Э-эй! — из своего отсека высунулся Иджес, лениво ухмыльнулся. — Хватит уже засиживаться допоздна! Маккензи опять на тебя сел и едет, а ты…

— Больше не буду, — пообещал Гедимин. — Проект готов.

Он растянулся на матрасе, вспомнил схему и снова ухмыльнулся. «Может, им там будет скучновато и тесновато. Но они выживут. Все четыреста лет. Главное — не забывать технику безопасности…»

С противоположной стороны коридора донёсся грохочущий вой турбогенератора. Следом взвыла вентиляция с сорванными заглушками, попавшая под удар урагана. Её вой через пару секунд оборвался хриплым криком — то ли сармат, то ли человек, то ли животное орало от боли и ярости, и так давно, что успело сорвать голос. Гедимин, выдернув из-под матраса сфалт, выскочил за дверь. «Te’ek dasaja⁈»

Отсек на противоположной стороне был приоткрыт. На одном из двух матрасов, уложенных рядом, сидел сармат в казённой одежде и дул в странный керамический предмет. Что звуки исходят именно оттуда, Гедимин понял мгновенно, — как раз в этот момент вопли разъярённого животного перешли в вой урагана. Второй сармат лежал на соседнем матрасе, подперев ладонью щёку, и свободной рукой выстукивал по ящику с вещами ритм. Он слабо ухмылялся — завывания керамического инструмента ему определённо нравились. Увидев Гедимина, он сел и недовольно шикнул на соседа.

— Ну говорил же — тише, и дверь прикрой!

— Да тут такие двери… — пробурчал «музыкант», бережно откладывая инструмент, и поднял на Гедимина виноватый взгляд. — Разбудили, что ли? Извини. Я ведь не думал, что хоть когда-то уже на нём поиграю…

Гедимин пробормотал что-то неразборчивое. Он уже узнал по голосам тех двоих, с кем столкнулся неделю назад, — разве что теперь они говорили более внятно и не истекали кровью. Глаза у обоих посветлели, вздутые сосуды затерялись на фоне глазного белка, и хотя кожа так и осталась сероватой от ядерного загара, затвердевших тёмных чешуй на ней не было.

— Что за штука такая? Никогда не слышал, — спросил Гедимин, настороженно следя за сарматами. Выглядели оба совершенно спокойными, разве что несколько смущёнными.

— А! Это с юга. Тамошняя боевая… ну, вроде как свистулька, — криво ухмыльнулся музыкант. — Копия, конечно. Всё настоящее у нас сразу отбирали. Забавная, да? Тебе такую сделать?

Гедимин покачал головой. В мозгу мелькнуло что-то про уккулан и попытку «Элидгена» мерцать под его напевы. «Не. Не сейчас точно. Да и… Какой-то аварийный у этой свистульки рёв. Хранители перепугаются…»

— А ты ликвидатор? — с любопытством спросил второй сармат. — И что, тут вы всегда так ходите? У нас такую броню…

— Да не такую, — перебил его музыкант. — Такой мы с войны не видели! У нас там вообще… не очень было со снаряжением.

— Hasulesh tza fauwasqa, — процедил Гедимин, недобро сузив глаза — и увидел, как оба, вздрогнув и слегка побледнев, огляделись по сторонам.

— Ты тут всё-таки потише, — прошептал музыкант. — Согласны-то все — но мало ли кто помчится к охране…

Он поднёс свистульку к губам и подул, выводя «мелодию» ревущего турбогенератора. Под неё, приглушённую двумя дверьми, Гедимин и засыпал в своём отсеке. Ему снилась «Полярная Звезда».

08 августа 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Гедимин вышел к энергоблоку, покосился на дозиметр, — график интенсивности сигма-излучения вытянулся в прямую, и лишь на крайнем пределе чувствительности иногда колыхался на пару-тройку микрокьюгенов. Сармат, еле слышно хмыкнув, приподнял височную пластину, выждал, шагнул к куполу энергоблока, — патруль, идущий мимо, сделал вид, что ничего не заметил. Руку под броневой перчаткой обдало ровным теплом, из него проросли пучки волокон — сперва один ткнулся в ладонь, потом другой, затем оба растаяли. Гедимин подождал ещё немного — оба хранителя «молчали», и график сигма-излучения, чуть покачавшись, опять выровнялся. «Кажется, поладили,» — думал сармат, опуская височную пластину. «Если хранитель может жить в одном реакторе — вдвоём они как-нибудь в четырёх поместятся. Новую станцию мне ему взять негде — разве что „Вайтрок“ снова откроют…»

За столом Гедимина сидел скучающий Эркенгер. Иджес, не обращая на него внимания, сооружал на казённом станке миниатюрное катапультирующее устройство. Перечерченные схемы висели на стене под защитным полем, их переснятые копии лежали в ящике стола, — всё, что Гедимин мог, он сделал.

— Переселенцы стали поспокойнее, — сказал он Эркенгеру, присаживаясь за стол. Медик криво ухмыльнулся.

— Ты особо не расслабляйся. Травились они долго, за день это не выколотишь никаким антидотом. Через неделю-месяц у кого-нибудь из печени или костей выплывет ещё порция, ударит в мозг, — и опять нам работа. Ну, надеюсь, хотя бы не у всех одновременно…

Зашипели пневмозатворы, и сарматы быстро переглянулись.

— Или это за мной, или… — Эркенгер грузно поднялся на ноги. На пороге показался Кенен Маккензи.

— Привет-привет! — он небрежно приподнял широченную шляпу. Гедимин заметил, что она со всех сторон покрыта тонким прозрачным защитным полем.

— Слышал, вы неплохо поработали? Это и кстати — наши друзья-приматы уж очень часто заговорили о вечном мире. Боюсь, время поджимает…

— Схема готова, — Гедимин кивнул на карту и вытряхнул из ящика стола съёмный диск. — Смотри. Сделали, что могли.

Маккензи ударил в ладоши.

— Так держать, Джед! Я знал, что на тебя можно положиться. Ну-ка, посмотрим…

На бумажную схему он даже не взглянул — с ходу вцепился в диск и защёлкал по экрану, разворачивая трёхмерную голограмму.

— Ещё и масштабируется, ты гляди! Да-а, ты тут поработал за целое КБ… Хм-хм-хм… ага, подгоняется под условия местности, если известны параметры. Это «Налвэн»… а пересчитать, к примеру, на «Уэйрис» — долго?

Гедимин пожал плечами.

— Не насекретничают с данными — работы на три дня, пять с перепроверками.

Маккензи торжествующе ухмыльнулся.

— Не бойся, Джед. Врать им невыгодно. Ну а если наврут и сами себе сколотят гроб — чья это проблема? Ну уж никак не моя! И не ваша, парни. Масштабирование, надо же… Хм-хм-хм… — он пару минут тыкал в производственные модули, бегло осмотрел жилой, поморщился и перевёл взгляд на свёрнутый столбец расчётов. Их Гедимин делал для себя, только затереть забыл, — и теперь с недоумением смотрел, как Маккензи водит пальцем по коротким строкам. «Ему-то оно на кой упало? Это просто реперная точка, чтобы было от чего считать…»

— Очень и очень интересно, — пробормотал Маккензи, и его глаза в тени сомбреро странно блеснули. — Неожиданно, да, но — какие основания не верить такому спецу⁈ Так ты, Гедимин, считаешь… уверен… в общем, чтобы эта штука работала, как часы — ей хватит всего-то сотни сарматов на энергоблок? Как на Равнине? Это со всеми производствами, с поставкой ресурсов… Сто пар рук на энергоблок — и станция переживёт четыреста лет? И остального стада… контингента… даже не хватится⁈

Гедимин вздрогнул всем телом, шагнул к нему, глядя, как исчезает с лица Маккензи гаденькая ухмылка.

— Ты это к чему?

— Я? — Кенен дёрнул углом рта и сделал осторожный шажок к прикрытому шлюзу. Там, впрочем, уже стоял Иджес; Маккензи почему-то не опустил рычаг до упора, ворота не закрылись наглухо — но механик уже исправил его ошибку и встал у люка, недобро ухмыляясь.

— Я — всего лишь к рациональному расчёту ресурсов, — Кенен нервно усмехнулся. — Если сто сарматов на энергоблок выполняют сто процентов работ, то много ли смысла заталкивать туда десятки тысяч? Большая их часть, прямо скажем…

Он бы всё-таки увернулся — Иджеса он уже видел и метнулся от него вбок — но, охнув, запнулся и грохнулся на четвереньки. Эркенгер, вовремя поставивший подножку, криво ухмыльнулся Гедимину. Тот, благодарно ему кивая, уже поднимал Маккензи за металлический воротник. Серебристая обшивка скрежетала под когтями.

— Ты, куча слизи, всё гетто собрался оставить под бомбёжкой⁈ Они тебе это всё отстроят, а ты их выкинешь под омикрон-шквал⁈

Переборка, к которой приложили Маккензи, жалобно затрещала. Сармат задёргался.

— Джед! Ис! Эрк! Эрк, ты ж медик! Уймитесь, дайте сказать! — кое-как прохрипел он — похоже, Гедимин слишком крепко надавил ему на воротник. — Никого… нигде… не кинут!

Сармат ослабил хватку. Маккензи схватился за шею и закашлялся. Кашлял он долго и старательно, вполглаза следя за Гедимином и Эркенгером. Ремонтник покосился на медика — тот коротким жестом показал «притворяется». Сочувствия в его взгляде не было ни на молекулу.

— Вот стоило минуту порассуждать теоретически… — пробормотал Маккензи, потирая шею; жест Эркенгера он тоже видел — и изображать полупридушенного перестал. — Спокойно, Джед! И вы двое — тоже! Вот проект, сами чертили, — он рассчитан на всех, и все туда влезут! И золотодобытчики, и мародёры, и все патрульные, с которыми ты вечно грызёшься. Ни один сармат не останется снаружи! Доволен?

Гедимин неопределённо хмыкнул.

— Надо было мне сообразить, что с чувством юмора у тебя всё скверно, — сказал Маккензи с кривой ухмылкой. — Тебе вредно столько сидеть над бумагами, Джед. Ты у нас привык работать с металлом. Тебе полезно будет завтра кое на что взглянуть. Вы двое можете взять отгульный день, а мы с Джедом сходим на очень интересные испытания. В два ночи, — выспись заранее, чтоб не дремать на ходу!

Гедимин мигнул.

— Что за испытания в два ночи? — он пытался вспомнить, испытания чего в принципе мог бы проводить Маккензи. «Да ещё так, чтоб не я это строил…»

Кенен широко ухмыльнулся.

— Увидишь. В без пяти два у ворот четвёртого блока! Комендант в курсе, может, даже разбудит.

09 августа 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Комендант Мацуль за десять минут до назначенного срока постучал в дверь отсека. Гедимин сел на матрасе, допивая Би-плазму.

— Сверхурочные, — вполголоса сказал Мацуль, заглянув в отсек. Гедимин кивнул.

…За воротами четвёртого энергоблока его встретила сложная система совмещённых защитных полей. Сквозь них еле-еле был виден сам массивный купол. Гедимин огляделся по сторонам и увидел Маккензи. Тот вцепился в смарт и обменивался с кем-то сигналами. Шумно выдохнув, он опустил устройство и кивнул Гедимину.

— Теперь отработают без меня. Операторы — большие молодцы. Ну да Айзек других и не взял бы! Пойдём туда, откуда видно, — во-он меж теми лепестками хорошая точка обзора…

Гедимин шагнул вслед за ним, огляделся по сторонам, — кто бы ни ставил это защитное поле, он знал, что делал. Снаружи не просматривалось ничего; изнутри гигантский купол, энергомачта, насосная и газовая станция и корпус маслохозяйства с ремонтными ангарами были как на ладони. Их будто нарочно прилепили так близко друг к другу, как только позволяли нормативы, — и Гедимину издалека мерещилась система, соединяющая их под землёй.

— Этот-то хорош, — думал вслух Маккензи; слушать его, кроме Гедимина, было некому, и он об этом знал. — А вот с теми тремя пришлось повозиться. Спускать всегда лучше единой кучей, чем по кускам…

«Спускать?» — Гедимин мигнул.

— Вы тут вообще чем заняты? — вполголоса спросил он, покосившись на просвет между «лепестками» защитного поля. Маккензи, может, и позаботился о звукоизоляции — но учёл ли при этом Гедимина?..

— Спускными испытаниями, Джед, — безмятежно ответил Кенен. — Вот-вот-вот, сейчас оно…

Его передатчик коротко мигнул. Энергомачта сложилась внутрь, на ходу подбирая выступающие отростки. Следом дрогнули и как-то подобрались соседние здания — и весь комплекс с тяжким гулом пошёл вниз. Гедимин следил за ним, ошалело мигая. Он потянулся было к виску, но Маккензи перехватил его руку.

— Объяснили про учения, — громко прошептал он. — Реактор заглушен — так ты его и не дёргай!

Конструкция, при всей громоздкости, спускалась на удивление быстро, плавно и ровно — ни одна из складных опор не обгоняла другую. Гедимин смотрел на них, высчитывая ритм; потом встряхнул головой и развернулся к Маккензи.

— И что, «Вестингауз» одобрил?

— Что именно? — отозвался Кенен. — Внеплановые испытания на сейсмостойкость? О да, они там такое любят.

Вспомогательные здания уже скрылись; теперь Гедимин видел, что все их — и сам центральный купол — сверху закрывает всего одна гигантская крышка. Верхняя часть купола замерла — и нырнула под землю, и загудели смыкающие механизмы. Следом зашипели мощные пневмозатворы. Три секунды — и перед сарматами была ровная, с едва заметными трещинами, гранитная площадка. Маккензи с довольной ухмылкой хлопнул в ладоши.

— Снизу говорят — реактор в норме! Удобно устраивать такое ночью — сбросил энергию на подстанции, и никто от тебя ничего не захочет…

Гедимин смотрел на «гранит» и растерянно качал головой.

— Сто метров? Восемь крышек? Вам времени-то хватит?

Маккензи широко ухмыльнулся.

— На модельках проверяли — половина да закроется, остальное придержат поля — а там уже легче! Смотри, оно сейчас обратно полезет…

…Купол реактора поднимался первым, со сложенной энергомачтой. Подъём шёл медленно, всё так же ровно, но с остановками и видимой натугой. Передатчик Маккензи время от времени попискивал, сармат морщился.

— Ну да, стоило ждать, — испытания-то предельные… День заряжали — и ему этого в обрез. Если бы послать подальше «макак» с их нуждами — хватило бы с лихвой, а так, на остаточках… Приём! Энергия нужна?

Вопрос был не праздный — полуподнятый энергоблок замер, растопырив подземные фиксаторы, уже на две минуты. Ещё тридцать секунд спустя он последним рывком вытащил себя на поверхность. Следом, уже без усилий, выдернуло вспомогательные здания. Развернулась энергомачта. Маккензи облегчённо вздохнул.

— Запускают! — сообщил он Гедимину, кивнув на энергоблок. — Даже не тряхнуло!

— Ещё бы — он же еле полз, — пробормотал сармат. Ему мерещился кратер на месте «Полярной Звезды».

— Чтоб ползал быстрее, нужна энергия, — вздохнул Маккензи. — А она, сам знаешь, ушла по лучу в Ураниум. Так-то реактор сам себя и спустил бы, и поднял…

Энергоблок уже принял привычный вид; защитное поле растаяло, «участники учений» разбрелись по ангарам, подозрительно оглядываясь на чужака-Гедимина. Сармат посмотрел на соседние блоки.

— Все вместе спустятся, если что?

Маккензи досадливо поморщился.

— Да должны, мы рассчитывали, но… никак не подгадать, чтоб энергии хватило. «Макаки» вытряхивают, что могут, а на тех каплях, что остаются…

— А если спускать «Эданну»… — Гедимину вспомнилось плато, почти целиком застроенное яркими куполами и ангарами. — Или, к примеру, её поднимать…

Маккензи передёрнуло.

— Тебя на Равнине научили мысли читать?.. Да, «Эданна». Или ещё какой-нибудь монстр того же калибра. Я бы в таких местах держал отдельный реактор. Именно для спуска-подъёма. Что-нибудь такое…

Он неопределённо пошевелил пальцами.

— Чтоб до поры до времени не палилось. А как надо — сразу тыщи мегакьюгенов в энергосеть. Наши-то — они все медленные. В них там всякие защиты. Они от ракет уворачиваться не приучены…

Передатчик протяжно заверещал.

— Да? Иду! — Кенен повернулся к Гедимину и ухмыльнулся во все зубы. — Что ж, полюбовался — и будет. Иди в ангар, медосматривайся. Скоро подкинем работки. Ничего тут не видел, понял? Незачем твоих ребят нервировать. И так, вон, на сарматов уже кидаются…

Он выразительно потёр воротник (следов от пальцев Гедимина там уже не осталось), но сармату было не до его обиды. Он, задумчиво щурясь, выбирался к ангару. «Реактор с мгновенным запуском и гигантской секундной выработкой. И чтоб при этом не взорвался. Спроектировать пока не просят. Свой, что ли, есть? Опять у Куэннов потырили?»

11 августа 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Маккензи будто специально дожидался — вошёл в ангар через три минуты после Гедимина. Под мышкой он держал три старинного вида тубуса — в этот раз аккуратных, без царапин и пятен.

— Уран и торий! — широко ухмыльнулся он, выкладывая груз на пустой верстак. — Всё, как и обещал. Сколько там дней тебе на расчёты на станцию? Пяти хватит? Вот работы на пару недель — «Тикмис», «Уэйрис» и «Темск». Распиши всё, как мне расписывал, — чтоб четыреста лет, полный экипаж, производства…

Гедимин молча взял в руки ближайший тубус. Никаких пометок на нём не было. «Опять секретничают…» — сармат вытряхнул содержимое — широкую, ввосьмеро сложенную схему и множество дополнительных расчётов на мелких бумажках. «Северянский,» — сходу опознал он буквы на подписях. «Это „Темск“. А она здоровенная, — восемь энергоблоков…»

— За связь не волнуйся — будет нужно, состыкуемся за минуту, — продолжал Маккензи, наблюдая за сарматом издалека. Иджес и Эркенгер близко тоже не подходили.

— Угу, — отозвался Гедимин. — Это у них окончательные данные? Не наберут на станцию внезапно ещё три-четыре тысячи сарматов?

Маккензи с кривой ухмылкой развёл руками.

— Не всё в нашей жизни предсказуемо, Гедимин… Сделай пока то, что дали. Пришлют ещё чего, тогда и поговорим. И вообще — начни лучше с наших, атлантисских станций. Они и поменьше, и поновее…

К трём энергоблокам «Тикмиса» и четырём — «Уэйриса» прилагались подробные геологические карты — обе станции собирались тянуть битум и воду прямо из-под земли, фильтруя на ходу. Гедимин посмотрел на глубины залегания, поморщился, мысленно добавил по паре генераторов сольвента, — меи на очистку должно было понадобиться много.

— Ты ещё учти — по куполу Альбукерке будут бить в полную силу, — серьёзно сказал Маккензи. — Хорошо, если не «Та-Сунгарами». Там Лос-Аламос… сам понимаешь, к чему это. А если рядом ещё и АЭС…

Гедимин молча кивнул. Его лицо окаменело. Почти минута ушла на подавление вихря воспоминаний — от расчётов над картой Стального Пояса до зияющего кратера Ньюлейка…

— К двадцатому сделаю, — бросил сармат, сгребая бумаги. — На листах? На дисках?

— Сдублируй, — решил Маккензи. — Бумагу притащат через час, диски…

Он высыпал пригоршню на полупустой верстак.

— У себя на смарте только не храни, ладно? Больно уж оно подозрительно.

Рядом зашуршало — подошёл Эркенгер, заглянул в тубус «Темска».

— Ещё две медчасти, — коротко сказал он, пробежав взглядом схему. — У северян они всегда по остаточному принципу. И карантинные блоки. По одному на реактор. Если цивилизация накроется, эа-вирус добрее не станет.

Всех передёрнуло.

— Вот и займись, — пробормотал Гедимин, скрывая дрожь. «Если герметичное убежище накроет эа-мутацией, а карантин прохлопают…» — додумывать эту мысль ему совсем не хотелось. Он взял геологическую карту окрестностей «Тикмиса» и мрачно на неё уставился. «Ладно. Моё дело — проекты убежищ. Эркенгер поможет, чем может. А что там будет за война, и успеет ли хоть кто-то спрятаться…»

15 августа 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

На шорохи в шлюзовой камере Гедимин не обращал внимания — пока не обнаружил, что за его плечом встал со смущённой ухмылкой Кенен Маккензи. В руке он держал тубус. Сармат покосился на стол (ничего не пропало), на отсек (Эркенгер в одиночестве сидел за столом Иджеса, механик вовсе куда-то делся…).

— Чего надо⁈ Я же сказал — до двадцатого…

Маккензи поспешно замахал руками и шагнул назад.

— Работай-работай, я тебя на секунду не отвлеку! Но их совет очень уж настаивал. Ты за текущей работой поставь их сразу в очередь, а? Это «Глита», Старая Европа. Маленькая станция на два блока.

«Глита»…' — Гедимин поморщился, но кивнул. Тубус он отложил на край стола, подальше от тех, с которыми работал. «Ну, ожидаемо, — они тут все перебывают. Если это централизованный план, что-то, что курируют „Уран“ с „Торием“, — ещё бы все советы не забегали…»

— Спасибо, Джед, — Маккензи широко улыбнулся. — Приятно будет их успокоить…

«Приятно и выгодно,» — Гедимину почудился в светлых глазах Кенена отблеск пересчитываемых койнов. «Место в этой очереди — ещё и платное? Ну, это же Маккензи, он своего не упустит…»

Шлюз открылся. Маккензи хотел что-то добавить, повернулся на звук — и замер, заключённый в пузырь защитного поля.

— Вот только так с ним и можно, — мрачно сказал сармат в пехотной броне, кто-то из патрульных ИЭС. Таких тут было двое — и ещё десяток рабочих с разных заводов. Впереди стоял Иджес.

— Джед! — Маккензи развернулся к ошалевшему сармату. — Я мирный гражданин и настаиваю на…

— Вы чего так с ним? — растерянно спросил Гедимин. Он не был уверен, что «пленнику» нужна защита — но происходило явно что-то странное.

— А как с ним иначе? — угрюмо спросил Иджес. — Маккензи, сколько можно за тобой гоняться⁈

— Понятия не имею, парни, о чём вы вообще, — отозвался Кенен с кривой ухмылкой. — Но я не офис, и в совете «Сармы», кроме меня…

Патрульный резко махнул рукой.

— Но только ты можешь решать такое в одиночку. И ты прекрасно знаешь, что мы говорили с другими — и что именно они ответили. Или вы разрешаете гонки — и тогда команды должны готовиться с этого же дня. Или запрещаете — и ничего не происходит…

Маккензи дёрнул углом рта.

— Ничего? Мне не режут провода в тормозных колодках, не сыплют ирренций в джин, не подсовывают ядерные бомбы…

— Чего я-то⁈ — не выдержал Гедимин — всё это время Кенен очень пристально смотрел на него.

— Я собрал списки, — вмешался один из рабочих, вынимая сложенные вчетверо листки. — И с местом мы уже определились. Там проезжает по грузовику в день, элементарно пустить по другому пути и…

— А на крышах куча мест, — сказал другой. — Мы уже всё обмерили. Натянуть бортик из защитного поля…

Кенен приложил ладонь к лицевому щитку.

— Чего я не понял, так это зачем было меня с этим донимать. Что за место? Какие дни? И… списки сюда! — он протянул руку за листками, бегло взглянул на них и скривился. — Это что, настолько популярно?..

— Тренировки пора начинать завтра, — сказал Иджес. — Десять дней на предварилку… ну, и первого — итоговый полёт. И вот к нему всё должно быть готово по высшему классу.

Кенен протяжно вздохнул, глядя на потолок.

— Ладно. Согласен. Устраивайте ваши гонки. Только перед копами не палиться! Всё по закону, каждая гайка на своём месте. И никакого ирренция! — он впился взглядом в Гедимина. Тот мигнул.

— Да чего я-то⁈

…Кенена в шлюз выпустили первым. Он подозрительно оглянулся через плечо на остальную толпу.

— А как вы, собственно, миновали проходную ИЭС?

Патрульный коротко усмехнулся.

— Думаешь, я один болею за гонки?

Шлюз закрылся. Иджес с широкой ухмылкой обнял Гедимина. Тот ошалело мигнул. Эркенгер от объятий увернулся.

— А подземный стадион для гонок не подходит?

Иджес отмахнулся.

— Всему своё место, Эркенгер. Теперь тихо — не мешай Гедимину работать! Ему Маккензи и так, вон, тубус подбросил…

17 августа 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Иджес с утра зашёл в ангар, поглазел на чертежи, рассеянно потыкал пальцем в смарт и неопределённо хмыкнул. Его всё время как на тросах разворачивало к закрытому шлюзу. Гедимин пару секунд наблюдал за ним с нарастающим недоумением; до Эркенгера дошло быстрее.

— Что, гонщики заждались?

— Там судейское собрание, — развернулся к нему Иджес, и его лицо приняло почти умоляющее выражение. — Да я быстро!

— Да иди уже, — буркнул Гедимин, пытаясь сосредоточиться на чертежах. «Дополнительное водохранилище там нужно. Если климат и дальше будет бултыхать — начнёт затапливать, а куда ей стекать?»

— До вечера не увидим, — бесстрастно сказал медик, едва за Иджесом закрылся шлюз. Гедимин равнодушно повёл плечом.

— Ты лучше вот что подскажи…

…Иджеса он в следующий раз увидел в предбаннике, в толпе поселенцев, в составе кучки таких же взъерошенных и чем-то недовольных сарматов. На Гедимина механик не обратил внимания.

Уже в отсеке он собрался было уснуть, но идея, пришедшая в голову, заставила потянуться за ежедневником. Не успел он её записать, как в дверь тихонько стукнули.

— А, не спишь, — комендант Мацуль задвинул за собой створку. — Знаешь, где вход на дронный стадион? Двигай туда. Координатор Маккензи сказал — к тебе гость… что зверьков разводит.

…Минуту спустя — а показалось, что прошла целая вечность — Гедимин стоял в коридоре под станцией и слушал, как мимо скользят тёплые «многоножки» — чьи-то массивные щупальца в мелких отростках. Из стены пару раз выглянули зелёные глаза и тут же скрылись. Гедимин мигнул — «Их что, уже восемь? Или это на двоих?»

— Пришёл⁈ — Вепуат, кажется, спикировал прямо с потолка, на лету складывая уже не живые, чёрные, а золотистые и серебристые пластины. Его глаза горели ярким голубым огнём. Он переступил на совсем уже птичьих лапах — из «цевки» успели прорасти перьевые гребни, и равновесие сармат держал куда как лучше — и широко ухмыльнулся.

— Стало быть, Маккензи тебя к себе перетянул? Или это на время?

Гедимин качнул головой.

— «Вайтрок» закрыли. А тут у него проекты… убежища всякие… Ты один пришёл? Без скафандров?

Вепуат широко ухмыльнулся, и Гедимин вздрогнул — зубов у сармата не было. Вместо них от края до края челюсти проросли три ряда узких заострённых пластин, — может, поэтому он и говорил так странно, отрывисто, часто сглатывая.

— А! Привыкну, — он, поняв, на что смотрит Гедимин, небрежно махнул рукой. — Лишь бы икру метать не заставили. Не, я один. Цап носит кладку, Скаф от него ни на секунду не отлетает. Джархин говорит пока их не трогать и не перекармливать — иначе, мол, как все выживут и вылупятся, так я не буду знать, куда их деть…

— Сколько их там ожидается? — спросил Гедимин, стараясь не морщиться и не коситься на свой скафандр. «А ведь на Равнине из любого куска фрила что-то прорастёт…»

Вепуат пожал плечами.

— Не считал. Снаружи видно… десять-двенадцать, что ли. А сканером я их не трогал — вдруг чувствительны… А! Тебе ж, наверное, про своих интересно…

…В секретном ангаре «Налвэна» перебрасывали мешки со светящейся вышивкой с погрузчика на погрузчик. В черноте портала ничего не было видно.

— Я, если всё нормально пойдёт, буду заглядывать через месяц, — Вепуат повёл плечами, расправляя уже не «хитиновые», а металлические перья. — Хотя — ты тут занят, небось, шевельнуться некогда. Знаю я Маккензи… Что он там думает? Точно дело к войне?

Гедимин пожал плечами.

— Всем понадобились убежища на четыреста лет. Уже пятую станцию обсчитываю.

Вепуат щёлкнул языком — или, может, костными пластинами.

— Слушай! Убежище — это хорошо. Но ты, как прижмёт, двигай лучше к нам. Туда точно никакая дрянь не долетит. Никто и знать не будет, где ты. Даже если тут всю планету, как Марс тогда…

Он замолчал, будто понял, что сказал лишнего. Гедимин медленно качнул головой.

— Я… подожду, в общем. Надо ещё построить убежища. Все сарматы на Равнину не влезут. Не успеют.

20 августа 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Гедимин!

Иджес вынырнул из отсека и встал поперёк прохода, смущённо разглядывая носки сапог. Гедимин озадаченно хмыкнул.

— Я сегодня с утра… первый тур, в общем, понимаешь? — пробормотал Иджес, оглядываясь через плечо. — Вообще никак ничего не могу. И так успеваю впритык. И до темноты обратно никак.

— Беги, — сармат пожал плечами. На столе в рабочем отсеке лежал единственный нетронутый тубус — карта ИЭС «Глита» и её окрестностей, остальное было готово к сдаче — да и в любом случае было очевидно, что Иджес сейчас не работник.

— Спасибо! — выдохнул механик и быстро оглянулся через плечо, отступая к стене. — Ох, бежать пора… Гедимин, у меня завтра тоже не выйдет. И послезавтра. И по первое сентября. Первого — итоговый… ну ты хоть на него-то приди! Вечером скажи — я тебе найду хорошее место. А я…

— Иджес Норд? — услышал Гедимин за спиной незнакомый и не очень дружелюбный голос.

— Иду! — механик резко мотнул головой и ускорил шаг. Другой сармат догнал его; о чём они заспорили уже в вестибюле, Гедимин не расслышал.

… — Что, судействует? — Эркенгер — он уже пришёл на рабочее место, развернул карту «Глиты» и что-то отмечал на её полях — повернулся к Гедимину и криво ухмыльнулся. — Даже к нам не зашёл?

— Да пусть себе, — проворчал ремонтник, глядя на карту. — А это что?

— Как что? Место под клонарий, — отозвался медик. — Ты как падающую численность возмещать собираешься? Ты хоть как извернись, а за ваши четыреста лет из тысячи минимум семьсот убьётся.

Гедимин ошалело мигнул.

— Убьётся? Из-за чего? Эа-мутация? Авария? Война?

— Несчастные случаи, ничего больше, — медик снова невесело ухмыльнулся. — Без единой аварии, без дурацких драк, — одного-двоих на тысячу мы в год недосчитываемся. Клонарий на пару баков справится, но вот если совсем плюнуть на это дело — вымрем ко всем астероидам. Тысячи лет не пройдёт, как вымрем.

— Мать моя колба… — пробормотал Гедимин и на секунду зажмурился. Мозг отчётливо скрипел и искрил. «Один-двое в год… Да, он прав, наверное. Кажется, что немного. Но если растянуть на несколько веков…»

— Уран и торий! — раздалось в дверях. Кенен Маккензи улыбнулся во все зубы и чуть приподнял шляпу, обёрнутую защитным полем. Одной рукой он придерживал пачку тубусов.

— Вижу, работа кипит? До «Глиты» очередь дошла? Ну, могли бы с такой чепухой пока не морочиться. Вам там дела на денёк. Вы лучше сюда гляньте…

Он вывалил на стол пять новых тубусов.

— «Агмас» — шесть блоков, «Шаглин» — четыре, пятый строится. А вот «Эджин» — тут берите с большим запасом! У них уже пять, и на пять у меня заказ, — так что считайте сразу на десять!

Он перевёл взгляд с Гедимина на медика и убрал ухмылку с лица.

— Что такое? Никак, проблемы?

— Клонарий, — буркнул Гедимин. — Эркенгер говорит — без клонария за четыреста лет вымрем.

— Эркенгер говорит не это, — отозвался медик. — Но — почти верно. Эти убежища… они же не слишком законны?

Маккензи ухмыльнулся во все зубы и хлопнул Эркенгера по плечу.

— Вот именно об этом я и хотел поговорить! Клонарии! На каждой станции — не менее двух баков! А лучше — по баку на энергоблок. И чтоб спрятаны были так, чтоб десять сканеров не учуяло. Что бы там ни думали «макаки», вымирать мы не собираемся!

Эркенгер недоверчиво посмотрел на него.

— У нас спецы-то есть?

Маккензи хмыкнул.

— У нас есть кое-кто на подхвате… кое-кто с очень большим опытом в генетике и медицине. И если уж он не подготовит из наших фельдшеров кучку спецов…

Его передатчик протяжно запищал.

— Лёгок на помине! — Кенен, махнув на прощание, выбежал в шлюз. — Работайте, парни! Сарматская раса надеется на вас!

Сарматы переглянулись.

— Клонарии можно замаскировать, — задумчиво сказал Гедимин. — Тем более — если сверху болтается ИЭС.

— Представляю, чего там наклонируется… — Эркенгер покачал головой. — Ладно, давай считать. Ты — своё, я своё, а потом сверимся. Интересно, меня отправят… готовиться в спецы? Слышал я про вашего… генетика с большим опытом…

01 сентября 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Ну, извини! Не в воздухе же вас было подвешивать! — Иджес, надувшись, шагнул на нижний уступ и махнул рукой, обводя переполненные «трибуны». Крыши, благо погода позволяла, откинули полностью, миниглайды со стоянок поубирали, — и всё равно сарматы жались там вплотную, тесно набившись под защитное поле. В поле оставили просветы, и каждая крыша орала на десяток голосов — кажется, скандировала имя гонщика. Гедимин даже не пытался ничего расслышать.

— Смотри-ка, наши южане все тут, — прошептал в наушник Эркенгер; его притиснуло к Гедимину вплотную, сармат даже прикрыл его защитным полем, чтоб в толпе не придавило к выступам скафандра. — А ничего, взбодрились. У кого-то даже ядерный загар сгладился…

Гедимин с тоской оглянулся на мачты энергостанции. Отсюда они просматривались скверно, а куполов над энергоблоками и вовсе не было видно. Зато видна была почти вся кривоугольная трасса — вот только сармату на неё и смотреть-то не хотелось.

— Надеюсь, за час они управятся, — прошептал Эркенгер. — Эти ребята — с ночной смены, а мне-то ночью работать совсем неохота…

На старте один за другим надувались пузыри защитных полей — всем миниглайдам, есть у них свой генератор или нет, защиту устанавливали на месте, таковы были новые правила, — кажется, Иджес из-за них с кем-то подрался. Гедимина, отвлёкшегося было на энергомачту, пихнули в бок.

— Смотри! — прошептал незнакомый сармат со следами застарелых лучевых ожогов. Внизу под переливчатый свист десять миниглайдов сорвались с места. Один рванул вперёд, кувыркнулся под самым верхним куполом (на трибунах взвыли), отрикошетил от него, проходя поворот, — вой стал ещё громче, — но второй, рывком подойдя к нему снизу, ударил в заэкранированное брюхо. От столкновения защитных экранов отлетели оба, но один — под нужным углом, — и помчался вперёд, пока соперники выныривали из образовавшейся свалки. Сосед Гедимина выхватил из-за пояса дудку-череп и взревел, как идущий вразнос турбогенератор. Гедимин хлопнул себя по наушникам, и вовремя — с дудкой пришёл не только его сосед. Ещё один сармат-гонщик повторил манёвр с рикошетом от защитных полей и выиграл пару метров; до финиша оставалось чуть-чуть, и там уже махали яркими полотнищами. «Сколько раз они будут летать?» — попытался вспомнить Гедимин. Он хотел спросить соседа-южанина, но тот самозабвенно гудел «турбогенератором». Сармат покосился на Эркенгера, — тот запасся наушниками и тихонько что-то насвистывал, вообще не замечая, что происходит вокруг.

…Вылетов было пять. Когда внизу и сверху замахали полотнищами и дудками, а в защитных полях на крышах открылись проходы, Гедимин понял, что гонки закончились. Он встал в стороне, дав толпе обогнуть его; Эркенгер смотрел вниз и тихо хихикал — там поймали и подбрасывали победителей. Кажется, ритуал полагался каждому участнику, — к тем, кто и в самом деле победил, сбежалась толпа, вокруг проигравших собрались группки личных болельщиков — видимо, пытались так их утешить.

— Con magnifico! — сармат-южанин убрал дудку за пояс и захлопал в ладоши. — И часто такое тут бывает?

— Раз в год, — кто-то ответил ему. — Но, если желающих будет много — может, сделают и чаще. Дронщики, вон, гоняют дважды в год…

— Дронщики⁈ — к сарматам придвинулся третий, тоже в пятнах ядерного загара. — Тут есть гонки дронщиков⁈

Гедимин взглянул вниз и увидел широченную шляпу — Маккензи задержался у группки судей.

— Видишь… сомбреро? — ремонтник с трудом вспомнил, как этот «аэродром» на макушке называется. — Бегом к тому сармату! Он тут решает всё такое. Хочешь гонки — живо к нему!

— Muchas gracias! — донеслось уже с лестницы несколько голосов. Гедимин еле слышно хмыкнул.

— Это, типа, спасибо, — прошептал Эркенгер и хихикнул в респиратор. — Надеюсь, они не порвут Маккензи на части. Пойдём в ангар? Мне после всего этого прямо захотелось поработать.

— Иджеса бы не порвали, — забеспокоился Гедимин, оглядываясь по сторонам. — Видел я этих южан…

«Хотя — его я тоже видел,» — он покосился на ладонь с давно зажившим шрамом. «Как-то надо аккуратно пройти мимо Маккензи и послушать, о чём говорят…»

— Дроны? Что ж, проблем не вижу, — Кенен, увидев вокруг толпу, включил шлемофон на усиленную громкость. — Запишитесь через комендантов. Приветствуются покупные, но и самоделки допустимы — главное, пройти проверку комитета. Где как, а здесь в соревнованиях важна честность…

Южане, вставшие во внешнем круге толпы, быстро переглядывались и обменивались жестами — кто-то был удивлён, кто-то гадал, одобрят ли его самоделку, кто-то обсуждал цены и разрешения на покупные дроны.

— У нас в «Акульцанге», — подал голос кто-то из приезжих, — такое тоже бывало. Так что я это всё понимаю. А как у вас с соревнованиями взрывников?

— Да, — другой двинулся ближе к Маккензи. — У нас есть свод правил — если что, дадим их вашим комендантам, или комитету, или кто тут главный. Я сам их запишу. Это дело очень всегда всем нравилось…

Гедимин прижал к респиратору ладонь, но вряд ли кто слышал его сдавленное похрюкивание — сарматы, оживившись, придвинулись к Маккензи. Вокруг него поднялось защитное поле.

— Взрывников⁈ Парни, вы тут вокруг ничего не заметили? Здоровенного города «макак», например? — Маккензи расправил плечи, пытаясь увеличиться в размерах. — Вот что они скажут, когда тут, рядом с четырьмя АЭС, вдруг начнёт бабахать⁈

— А-а, АЭС… — разочарованно протянул чужак, оглядываясь на соплеменников. — Мы бы никогда не…

— Вечно тебе всё надо! — сородич ткнул его кулаком в спину. — Дроны разрешили, глайды разрешили, — вот и сказал бы «спасибо»! А то так и сидел бы в бараке носом в стену…

Кто-то из южан уже подозрительно поглядывал на Гедимина, и сармат обогнул толпу и двинулся к воротам станции. «Соревнования взрывников. До такого даже Линкен не доходил. Но ему бы точно понравилось.»

05 сентября 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Иджес снова каждый день в ангаре. Только голову на гонках забыл,» — Гедимин едва заметно поморщился. Едва ли механик, снова докопавшийся до Эркенгера с деталями прохождения поворотов, заметил его гримасу, — Гедимин стоял к нему спиной, снимая со стен чертежи. В кармане лежала горстка съёмных дисков, — очередная порция работы была выполнена. «Сколько там ИЭС у нас всего? А для гетто без ИЭС чертить будут? Ведь с небольшим альнкитом или парой-тройкой ЛИЭГов вполне можно было бы выжить…»

Пневмозатворы зашипели, пропуская в ангар Кенена Маккензи.

— Уф! — Эркенгер шумно выдохнул, глядя в потолок. — А можно нам другого механика? А этого — обратно к гонщикам?

Кенен хихикнул.

— Кому что, парни. По сравнению с Джедом Ис — милашка. Ну, чуть-чуть азартен…

К приоткрытому шлюзу он шмыгнул с такой скоростью, что Гедимин не успел уследить за его движением — и было ясно, что, если Кенен шарахнется дальше, за ним не успеет даже ловчий шар защитного поля. «Мать моя колба! Его что, Гуальтари натаскивал⁈ Жив себе, ведёт до сих пор тренировки…» — Гедимин ошалело мигнул.

— Кажется, парни, вам было что мне дать, — от двери напомнил Маккензи, помахивая тубусами. В этот раз они были длиннее и толще; три из них Кенен держал отдельно, перевязав резинкой.

— Держи, — буркнул Гедимин, складывая на край стола, ближайший к воротам, старые тубусы и съёмные диски. — Можешь проверить.

— Ну, это уж без меня, — Маккензи криво ухмыльнулся. — Кто я такой, чтобы в вас сомневаться⁈ Да и подвести наших драгоценных кураторов… признаков эа-мутации я тут ни у кого не вижу, а в здравом уме вы на это не пойдёте!

Гедимин поморщился.

— Хватит болтать. Что за новая работа?

— А, — Маккензи сложил на стол новые тубусы. — Вот эти три вам ненадолго. Это ураниумские станции. Вам там только проверить… ну, чуть доработали ваши чертежи, клонарий добавили, — в общем, дела на день. А вот тут…

Он щёлкнул пальцем по второму свёртку.

— Тут придётся поработать. Данные они собрали по максимуму, но — станции там немелкие и… — Маккензи поморщился. — Строились вразброс и не всегда с умом.

Иджес заглянул в тубусы.

— «Латарин» — двенадцать энергоблоков, «Аргон» — пятнадцать… Что-то станции у северян — одна другой здоровее! Куда им столько энергии⁈

Маккензи ухмыльнулся.

— Север — он большой. Промышленность на подъёме, города растут… опять же, из кораблей реакторы вынули — не на воле же богов им теперь летать⁈

Гедимин мигнул.

— Что значит — вынули реакторы?

— Угу, — Маккензи снова ухмыльнулся. — Новости нынче уж больно цензурируют, не то ты первым бы узнал. Спрингеры у нас нынче экологически чистые — на накопителях ЭМИА-энергии. Антиграв крутится волчком, лучевые крылья во все стороны, — и никакой возни с бортовым реактором. Ну, правда что…

Маккензи поморщился.

— Разработка-то северянская. И Ураниуму такие заказы не светят, как тебе — пост главы «Вестингауза». Но — речь об энергии, а её надо ох как много! А вы теперь думайте, как эти распластанные по скалам махины затолкать под землю одним куском. И чтоб они досрочно не провалились! С Днём труда, парни, — кто хочет, вечером ко мне, выпьем за развитие энергетики!

20 сентября 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Твой дружок прилетит к вечеру, — сказал Гедимину Кенен Маккензи, даже не понизив голос; впрочем, и прятаться было не от кого — Эркенгер увёл Иджеса в выгородку для медосмотра, и сарматы там уже пять минут переругивались, и им точно было не до Гедимина, медосмотр ужепрошедшего. — Да, после десяти, не раньше. Сначала проверится у… нашего знакомого медика. Научный интерес, сам понимаешь!

Гедимин настороженно сощурился. Вызывать интерес у Ассархаддона он и сам не слишком любил, и никому — тем более Вепуату — не желал.

— Мы ещё с «Латарином» не закончили, — он кивнул на стену, где осталась всего одна карта. — Надо же было так размазать его по площади!

Маккензи хмыкнул.

— Без единого проекта, Джед, оно обычно так и выглядит. А туда, что ни день, лезли парни из «ТВЭЛА» — а это не наш «Вестингауз», им патоки в уши не нальёшь… Ну да ладно, Джед. Лишнее я заберу, дорабатывай спокойно «Латарин». Тут у меня сущая мелочь — «Скорпион» двухреакторный, жалкое шевеление на остатках Мацоды…

Он небрежно уронил на стол тощий тубус и захлопал себя по карманам. Видно было, что уходить он не собирается — наоборот, устраивается поудобнее.

— Пока ваши при деле, я тебе кое-что покажу, — он чуть понизил голос. — Тебе одному — чтоб болтовни лишней не было. А то наши горазды орать, а как искать, где подработать, так один Маккензи вертится волчком…

Он жестом попросил у Гедимина передатчик и воткнул в него съёмный диск. Корпус этой штуки выглядел так, будто её на свалке достали из-под бульдозера, — верная примета, что внутри что-то важное и даже засекреченное.

…Оно было очень обширным, растянутым и по горизонтали, и по вертикали, — одних жилых ярусов Гедимин насчитал четыре штуки, и они были разделены на странные ячейки — слишком мелкие для типовых групповых бараков, слишком крупные для одиночных или парных отсеков. Он скользнул взглядом по системе жизнеобеспечения — «Восьмитысячник, похоже… но чего такой здоровенный⁈ И… с пищей и кислородом что-то не то. Еды мало, а воздуха, наоборот, очень много. Какие-то кислородоёмкие производства?». Производства жались к генераторному отсеку на четыре ЛИЭГА (над ним висел знак вопроса). Гедимин взглянул на них и в недоумении пожал плечами — «сольвентные каскады, литейная станция, химреакторы… тут вон скирлин, пошивочный цех… Что⁈»

Он уставился на развернувшийся реестр — набор настроек для размерных рядов. Это выглядело так, будто цех собирался шить одежду всей Равнине, от Броннов до филков… и ещё кому-то в пол-Бронна ростом, — может, нхельви?

«Что-то странное, но допустим. Воздух-то они куда девают⁈» — он перевёл взгляд на верхние ярусы и ошалело мигнул.

— Маккензи! Это ещё что? На кой астероид им два огромных медотсека? Почему столько штук разного размера? Эта одежда, полуметровая, — на кого? А полсотни учителей… и — что это, стадионы? Четыре⁈ А этот бассейн и отсеки вокруг — зачем⁈

Кенен начал подхихикивать ещё на медотсеках — и к последнему вопросу уже смеялся в голос, даже не высматривая пути отхода.

— Что это? Это — убежище на десять тысяч человек на четыреста лет, — ответил он, погасив ухмылку. — Ты ещё помнишь, как размножаются люди? Они не вылезают из клонария взрослыми! И как у них идёт усвоение информации… да ты что, с людьми не работал⁈

— Мать моя колба, — пробормотал Гедимин, глядя на схему. — Значит, это для «макак». То-то я вижу — по еде и кислороду не сходится… Если так, тогда…

Он задумчиво сощурился, пересчитывая расход с филка на человека. «Способ воспроизводства пока оставим. Допустим, дышат они все одинаково… Ага, хватает, ещё и с запасом. Вот только — на кой астероид им столько места⁈»

— Отсеки ужал бы, — мрачно сказал он, показывая на чертеже лишнее пространство. — И бассейн… на кой бассейн⁈ А «отсек для игровых автоматов»?

— Ужимать некуда — и так по минимуму, — так же мрачно ответил Маккензи. — Это «макаки», понимаешь? Они наверху, где куча места и занятий, рвут друг другу глотки. А тут — нора без выхода, и все трутся бок о бок — и работы считай, что нет. А нужно, чтобы они прожили эти чёртовы четыреста лет… ну, хотя бы чтоб не самые глупые из них поверили в это выживание.

«Это у них считается по минимуму…» — Гедимин вспомнил свой жилой отсек — матрас для него, огнеупорный — для сфалта, между ними — только-только поставить ступню. «Вот что значит — своя планета. Если бы мы вместо идиотской войны свалили на Кагет…»

— Ну? — Маккензи начал терять терпение. — Оставь пока в покое бассейны. Четырёх ЛИЭГов на всё это добро хватит? Добавить пятый? Шестой? Засунуть туда небольшой альнкит?

Гедимин ошалело мигнул.

— Ты им ещё и сарматов дашь, чтобы реактором управляли⁈

Кенен переменился в лице, быстро замотал головой и подался назад. Трогать его Гедимин не собирался — мозг уже переключился на расчёты.

— Да нормально, — задумчиво пробормотал он. — Четыре ЛИЭГа потянут. Ерунды тут много, но жрёт она по чуть-чуть… Воздух, вода, пища, — даже с избытком… А тут что?

— А цех к пищеблоку, — успокоившийся Маккензи снова ухмыльнулся. — Придаёт Би-плазме вкус и видимость еды. Это же «макаки», забыл?

— Мать моя пробирка… — Гедимин пролистал список добавок для человечьей пищи и снова уставился на набор вещей — от предназначенных для двуногого нхельви до почти нормального.

— Ну чего ты так смотришь? Там уже заселяться будет половина детей, — сказал Кенен и ткнул пальцем в систему отсеков под грифом «родовспоможение». — И дети будут расти. И все, кто может, будут плодиться. А какой богатый набор болезней у средней «макаки»… Нашим медикам впору радоваться — им-то лечить, считай, нечего, одни переломы да «лучёвка»!

«Болезни…» — Гедимин вспомнил тюрьму и временами пробегающего по коридорам медика, потом — гигантский лунный госпиталь… и соседний зарешёченный отсек с вылетающими оттуда сопливыми салфетками. «В том блоке плодятся, тут лечатся. И сотня медиков на гет… убежище…»

— А у них столько есть? Медиков, санитаров… тех, кто про размножение? — спросил он. — Во всём этом городе, который собрался в убежище… а если добежать не успеют?

Маккензи ухмыльнулся во все зубы.

— Гедимин! А ты уверен, что это наши проблемы? Моё дело — продать им убежища и построить побольше, пока они платят. А там — пусть хоть в первую неделю посдыхают.

— А-а… — Гедимин смерил его недобрым взглядом, но согласился, что ничего странного (для себя) Маккензи не высказал. Меж тем командир гетто уже тыкал в передатчик, разворачивая вторую карту.

— А вот тут, Джед, работа скорее для меня. Но — техническую часть проверь. ЛИЭГ… пары им хватит, хватило бы и одного — но хотят с запасом.

Гедимин его не слушал — он уставился на одну из верхних цифр: «Население — до 400 человек». Потом — на крошечный, едва заметный производственный блок, почти полностью автоматизированный.

— Это ещё что?

— Вип-убежище, Джед, — расплылся в ухмылке Маккензи. Он уже не замечал даже Иджеса и Эркенгера, заглядывающих через плечо — видимо, пока Гедимин изучал схемы, медосмотр окончился.

— Для лучших… горожан. Пещера, полная роскоши. Тебя всё ещё смущает крохотный гражданский бассейн? Для здоровья, между прочим, полезно…

— Меня… — Гедимин посмотрел на медотсек с новейшими капсулами и многочисленные «блоки рекреации», потом — на распухший совсем уж неприлично «цех штамповки еды из Би-плазмы».

— Четыреста особей на четыреста лет? — перебил его Эркенгер. — Будь они сарматами — ещё ничего бы. Но если речь о людях — нереально. Воспроизводство… Гражданские — ещё ладно, но…

Маккензи ухмыльнулся.

— Это всё ещё не наши проблемы, Эрк. Выглядеть эта штука должна роскошно, работать — как часы. Хотя бы первые лет десять. Дело точно к войне — и ещё до войны они сто раз проверят свои бункеры, прячась от катаклизмов.

Гедимин мигнул.

— От чего? А раньше как обходились?

Кенен пожал плечами.

— Раньше, Джед, климат был попроще. Слышал про позавчерашнее торнадо под Чикаго? Видно, стоило приматам после войны поумерить плодячку и прочее возрождение величия… Ну да — это точно не наши проблемы. Так что скажешь, Джед, — лет десять это ещё будет выглядеть надёжным убежищем?

Сармат кивнул.

— Механизмы выдержат и четыреста. При минимальном ремонте — точно. Обитатели — не знаю.

…Кенен тщательно проверил, чтобы в памяти передатчика Гедимина ничего от просмотренных схем не осталось. Глядя, как за ним закрывается шлюз, Иджес громко хмыкнул.

— Похоже, Маккензи унюхал деньги. И немалые.

— Вип-убежища… — Эркенгер с тяжёлым вздохом покачал головой. — Расчёт на четыреста лет… Кто-то из этих… приматов способен представить себе четыреста лет?

…С Вепуатом Гедимин встретился незадолго до полуночи — и разгрузка ирренция только началась.

— Подзастряли в пути, — виновато сказал золотистый сармат, складывая ножные перья. — Небо — штука такая. У Экеста внеочередной пролёт, еле нашёл, на что их отвлечь, — и то пришлось сделать здоровенный крюк.

Всё это он пробубнил Гедимину куда-то в середину груди, не размыкая объятий — а когда отстранился, ремонтник озадаченно мигнул. Шлем Вепуата определённо изменился — его переднюю, лицевую часть будто аккуратно сплюснули с боков. «Это не повреждения,» — тут же понял сармат. «Очень осторожно всё подогнано. Как будто сам череп вытянуло и сплющило…»

— Вепуат, — он попытался заглянуть под лицевой щиток, но респиратор поднялся выше — под самые светящиеся глаза. — Что с лицом? Опять мутировал?

Сармат уставился в пол.

— Ну… я сейчас редко хожу в броне. Только тут, когда ирренций… или у Джагулов. И процесс ускорился. Немного… сплющивает, — он руками показал, что происходит с черепом. — Будто для обтекаемости. Я вот думаю — бинокулярное зрение сохранится? Или ещё глаза прорежутся?

Гедимин сдерживался, как мог, но его передёрнуло.

— Ассархаддон видел? Или — он это и сделал?

— Он мне даже даёт замедлитель, — отозвался смущённый Вепуат. — Если быстро — больно. Нервы тянет… Ты лучше вот что посмотри! Твой скафандр — я его Гедом назвал, не против? — он тут показывает Пожирателям, как в пещере сделать дверь-заслонку…

Гедимин с трудом заставил себя взглянуть на экран. Существа, и правда, ловко орудовали челюстями, цепляясь за выступы на камне, — заслонка глубоко и плотно входила в выгрызенные пазы. «Инженер,» — Гедимин поморщился. «Вот как можно было по доброй воле там остаться⁈ Я лучше тут… проекты странные, убежища дурацкие, но даже там — больше надежды выжить…»

29 сентября 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Гедимин вошёл в шлюзовую камеру и остановился, удивлённый, — у дальнего шлюза, подальше от дезактивирующих растворов, сложив руки на груди, стоял Кенен Маккензи.

— Извини, пришёл чуть раньше, — буркнул он. — Внутрь лезть не рискнул. Твоих ещё нет… а вот работа уже не ждёт.

— Чего ещё? — Гедимин нахмурился — внезапные появления «командиров» любого рода его совсем не радовали. — «Латарин» можешь забрать. К двум блокам будут пробуриваться на месте — там сейчас нельзя бить туннели, на спуске будет вагон проблем…

Маккензи, неопределённо хмыкнув, сгрёб и старый тубус, и съёмный диск и кинул на стол ещё два. Выглядели они — как только что с фабрики; на каждом были проставлены метки «Nalwaan Mininig and Architecture Ltd» — крупными изжелта-зелёными буквами, под цвет солей урана, попавших под ультрафиолет. Один ещё и был сделан из какого-то особого скирлина, ячеистого на ощупь — чтоб не выскользнул из пальцев.

— Посмотришь вот это. Так внимательно, как только умеешь. Это гражданское, для города Шайенн, на двадцать тысяч жителей. А тут уже «вип» — если повезёт, будем строить в Саскатуне. Генераторы, жизнеобеспечение, защита, — смотри, нюхай, хоть облизывай, но ни одна «мартышка» не должна прикопаться!

Закончив, он придвинул кресло Иджеса к столу Гедимина и уселся с таким видом, будто год не собирался сходить с места. Сармат-ремонтник растерянно хмыкнул.

— Ты чего мне «макак» приволок? У тебя же было готово, что им впарить…

Маккензи ухмыльнулся по-«мартышечьи», во все зубы, и двумя руками показал жест превосходства.

— И они это заглотили! Джед, у нас в руках готовый заказ из Шайенна — и одиннадцатого мы туда выезжаем. Проверь схемы! Тут карта — вот место, где они планируют вход. А точную геологию придётся смотреть на месте. Мои геологи чего-то кривятся. Так что — одиннадцатого выезжаем мы впятером. Надеюсь, из-за этой ерунды всё не сорвётся!

Он до хруста стиснул пальцы в панцирных перчатках. Гедимин мигнул.

— Ладно, гляну… А сарматские схемы? Там где-то было ещё пять десятков и недостроенные…

Маккензи пренебрежительно фыркнул.

— Ты что, последний инженер сарматской расы? Они не смогут размножить твои чертежи на всё, что осталось, и добавить реактор там, где его не хватает⁈ Джед, у нас будет время пахать за бесплатно. Сейчас есть шанс кое-что заработать. И вот только попробуй его упустить!

В его глазах колыхнулось что-то такое, что Гедимину на долю секунды стало не по себе. Он отогнал неприятное чувство и недобро ухмыльнулся.

— Твоё дело. Теперь будешь таскать мне «мартышечьи» схемы? Или они у них типовые?

Маккензи досадливо поморщился.

— Я же сказал — одиннадцатого едем в Шайенн. Работать. Спешить в первый раз не хочу, так что до февраля будем заняты там. Потом — Саскатун… и, если не сорвётся, Эдмонтон. И я хочу, Джед, чтобы хотя бы важные технические узлы прошли сквозь твои руки. До пятого разберёшься со схемой, а на заводе соберут ЛИЭГи и трансформаторы. Проверишь каждый лично! Айзек тоже приедет — но он без тебя смотреть отказался. Ну, и из моих спецов… — Кенен снова поморщился. — Его зовут Кеола. Кеола Вистар. Айзек им крайне доволен. И вы постарайтесь грызни не устраивать!

Гедимин пожал плечами.

— Дефектоскопист? Вообще не моё дело. Тупить не будет — слова не скажу.

Кенен на секунду уставился на потолок, потом шумно вздохнул.

— Короче, втроём проверите эти штуки. А ты пока скажи, хватит четырёх, или добавить. И собирай потихоньку вещи. В Шайенне тебе сидеть четыре месяца. Найди какое-нибудь неубойное развлечение — не могу же я загнать тебя на работу на двадцать четыре часа в сутки!

В этот раз информации ничто не помешало просочиться в мозг. Гедимин ошалело мигнул.

— Четыре месяца⁈ А Вепуат…

— Ему непременно передадут привет, — перебил его Маккензи. — Он обещал совсем уж не мутировать. Давай, Джед, Шайенн и ещё множество городов на тебя надеются! Шахтёрство — не твоё, но я поставлю тебя над сотней монтажников…

— Чего⁈ — Гедимин, уже открывший тубус, на секунду о нём забыл. — Мне ещё и за них отвечать⁈ У тебя тут толпа бригадиров, пусть и работают.

Кенен скривился, как от боли.

— Тут одно из двух, Джед. Или они ходят под тобой — или ты прячешь гордость под скафандр и подчиняешься, кому назначат. И оба варианта — один другого хуже. Или ты лупишь рабочих, и они мне на тебя жалуются — или дерёшься с бригадиром, и жалуется уже он. И заметь — снова мне!

— Да когда я кого бил⁈ — возмутился Гедимин, но тут же прикусил язык. Кенен криво ухмыльнулся.

— Короче — если не хочешь командирствовать, подчиняешься Кеоле. Он согласен. Пока что не знает, что его ждёт, наивный филк…

На входе зашипели пневмозатворы — в ангар вошли Иджес и Эркенгер, и Маккензи выпрямился и хлопнул ладонью по столу.

— Вы мне тоже пригодитесь, парни. Одиннадцатого едем в Шайенн — строить первое убежище по чертежу нашего Джеда. Ты, Ис, — как механик и дозиметрист, Эрк проследит, чтобы нас заселили, как надо, а Джед и Кеола осмотрят местность. До свидания, схемы, здравствуй, камень и металл! Короче, работайте, завтра загляну.

Он вышел, едва не забыв на столе тубус для «Латарина». Сарматы ошалело переглянулись.

— Какой ещё Шайенн? — растерянно спросил Иджес.

— Город какой-то. Глянем на карте, — Гедимин уже разглядывал схему и морщился на явно лишние «блоки реакреации». «Люди что, настолько неспособны сами себя занять? Даже с информаторием под боком и забитыми складами?»

— Стало быть, строительство пошло, — пробормотал Эркенгер — он ситуацию понял первым. — Проверять человечьи медотсеки… надо бы освежить знания по их медицине. В инфекциологии я тупее фонарного столба.

— Освежай, — кивнул Гедимин. — Иди туда, где сеть ловит, — я тебе напишу сейчас, что ушёл по работе. Иджес, поможешь мне с проверкой механики?

Сармат мигнул.

— Я⁈ Тебе⁈ Н-ну… если хочешь… Слушай, а там, в Шайенне кто будет главный? Маккензи, в одиночку? Его же от «макак» не вытащишь…

— Какой-то филк, Кеола Вистар, — равнодушно ответил Гедимин. — Айзек им доволен. Думаю, не последний идиот. Разберёмся…

05 октября 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Карта тебе на кой⁈ — Гедимин не успел уследить, и Кенен Маккензи содрал схему со стены, едва не сдёрнув кусок обшивки — скирлин, на котором напечатали сам чертёж, был прочный, выдержал.

— Пусть Айзек и Кеола тоже посмотрят, — отозвался Маккензи, отцепляя лишний крепёж. — Чтоб им её видеть не в последний момент… Вот, держи пропуск, на входе покажешь. Как мне неохота тебя тащить в Шайенн — кто бы знал! Но Айзек откажется…

К чему было сказано последнее, Гедимин так и не понял — а вскоре ему стало и не до бормотания Маккензи. Перед ним, за тройной красной чертой, под защитными куполами, стояли четыре мощных ЛИЭГа. Дальше мощность наращивать было некуда — ещё немного, и эта штука по сложности управления сравнялась бы с нормальным ирренциевым реактором.

Тут же, за чертой, Кенена и Гедимина дожидались двое — рослый сармат и филк, оба в тяжёлых скафандрах. Филк — видимо, это и был Кеола — подозрительно сощурился на Гедимина.

— Видит неисправности сквозь десять метров бетона, — Кенен хлопнул приведённого ремонтника по плечу. — Айзек наверняка уже кое-что рассказывал, — ну, не всегда нам позволено молоть языком…

— Желтые глаза? — еле слышно пробормотал Кеола, заглянув Гедимину в лицо. — Пусть так… Встаём крест-накрест, третий смотрит сверху?

— Мы — крест-накрест, Гедимин — под купол, — ответил Айзек. — И первым — он. Что бы ни делал — не вмешиваться! Четыреста лет… плохо верится, что это возможно, но…

— А что им будет, если кувалдой не бить⁈ — Гедимин недовольно сощурился. Кабы не малая мощность, он считал бы ЛИЭГи лучшими из ирренциевых энергоустановок. «Чем меньше к ним лезешь, тем лучше работают. Что ещё нужно для норы, набитой „макаками“⁈»

Он прошёл под защитное поле и склонился над ЛИЭГом, осторожно приподнимая защиту. За спиной что-то колыхнулось, громко зашипел Айзек. Гедимин тронул ирренциевые элементы, чуть подтолкнул ротор, посмотрел на мелькающие на табло цифры. Через три минуты ЛИЭГ вышел на максимум. Ещё через пять сармат отключил его, дождался, когда ротор застынет, и повернулся к следующему.

Шипение из-за купола он слышал ровно четыре раза — при каждом запуске генератора — но на источник звука так и не оглянулся. Обернув руки защитным полем, он выбрался по спецкоридору к санпропускнику. Когда вернулся, ЛИЭГ медленно проворачивался, подвешенный на электрокране, а дефектоскописты сканировали его «крест-накрест», от крышки к основанию.

— Если Гедимин сказал «годится», можно и не проверять, — вполголоса пояснял Айзек. Кеола то тихо шипел, то смотрел вместо сканера на потолок — и вдруг громко фыркнул.

— Полудохлый датчик напряжения! Что-что там про десять метров бетона⁈

— Видишь же — датчик-дублёр, — Айзек слегка помрачнел. — Это специально. Забыл, что ли? Люфт на случай… в общем — если сломается, то лучше эта ерунда. Тут ещё четыре таких. Надеюсь, этого хватит. Периодичность того… явления, — её ж никто не считал. Но на ЛИЭГах наблюдали всего один раз. И то — не уверен я, что там дело было в ЛИЭГе…

«Что⁈ Кипящее облако наблюдали на ЛИЭГе⁈» — вскинулся Гедимин, но под руку работающим дефектоскопистам не полез. «Вот уж о чём я не слышал…»

— Ну, в целом… — Кеола дождался, пока электрокран опустит последний генератор на тележку, и нехотя кивнул. — В целом — оно может работать. Двадцать лет — то, за что я могу поручиться. А сотнями лет я считать не приучен. Это для особых спецов…

Он неприязненно покосился на Гедимина. Тот озадаченно нахмурился. «Я ему не сказал ещё ни слова. В работу его не лез. Что ему, трилобит его тяпни, от меня надо⁈»

— Ну? — нетерпеливо спросил Маккензи, выглядывая из-за серебристого барьера. Его передатчик мигнул — Айзек молча скинул отчёт. Кенен ухмыльнулся во весь рот.

— Теперь — трансформаторы. И если не подведут наши логисты… После них — контрольная проверка, верно, Айзек?

— Ага, — сармат слегка погрустнел. — Жаль, меня там не будет. Кеола и Гедимин… Ну, надеюсь, они не подведут. Всё-таки там целый город, двадцать тысяч…

…На выходе из зала они разошлись — Айзек и Кеола направились в одну сторону, что-то на ходу обсуждая, а Маккензи, крепко взяв Гедимина за локоть, повёл к выходу. Ремонтник успел заметить, как филк пару раз подозрительно оглянулся на него через плечо и что-то сказал Айзеку. «Жаль, не поговорили об „Эданне“,» — думал Гедимин, выкидывая из головы «застрявшего» Кеолу. «В Шайенн-то он с нами не поедет. А с филком… чую, наговоримся ещё. Как вышло, что он не в курсе про люфты?»

— Контрольная проверка на месте, — Маккензи в кои-то веки думал о работе. — Подозреваю, что местные подключат ядерное ведомство. Оттуда до Альбукерке недалеко…

«Лос-Аламос⁈» — Гедимин было радостно ухмыльнулся, но тут же вспомнил, что знакомых в лаборатории Лоуренса у него давно не осталось. Кенен подозрительно на него покосился.

— Джед, на тебя иной раз находит, и всегда — внезапно, как десант с Энцелада. Так что говорю сразу — с людьми — только о работе, и только если первыми спросят! И, в идеале, в присутствии меня или Кеолы. И за пределы отведённой зоны никуда не суйся! Реакторов в Шайенне всё равно нет.

11 октября 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити — купол Шайенн, город Шайенн

Отсек в хвосте вагона «хеледа» назывался «купе»; в этот раз сарматов туда пустили, хоть и разглядывали по полчаса каждый пропуск и личную карту и перерыли все штатные карманы. Долго копались в круглых футлярах, которые принёс с собой Иджес, но ничего, кроме дронов-разведчиков, внутри не обнаружили — и наконец, оцепив вагон, запустили сарматов в дальний хвостовой отсек и запечатали снаружи защитным полем. Маккензи, еле слышно хмыкнув, поджал ноги и лёг на мягкую полку, больше похожую на диван. Это, очевидно, было «мартышечье» ложе — вместо удобного чехла какие-то слоистые тряпки, очень объёмные, но мгновенно сминающиеся подушки… Другие полки достались Кеоле и Эркенгеру — филку оно подходило по росту, даже не нужно было сгибать ноги; медику было не так удобно, и он сел, согнув колени, и сразу же включил наушники и что-то на смарте. В отсеке осталась последняя кровать и выдвижной, утопленный в палубу стол. Иджес и Гедимин, оба в массивной ликвидаторской броне, переглянулись, пожав плечами, и сели на пол. На мягкую полку механик положил дроны.

— Что делать, парни, — краем рта ухмыльнулся Кенен Маккензи. — Купе для ликвидаторов пока не спроектировали. Это лучшее, что я мог раздобыть.

Он пощёлкал по видеопанели на стене, минуты на три в неё уткнулся. Поезд уже тронулся, быстро набирал ход; Гедимин, прижав ладонь к переборке странной округлой формы, прислушивался к звуку механизмов. За поездом присматривали хорошо — и, скорее всего, ремонтники-сарматы.

— А «Хельды» так и не приписали к гетто? — шевельнулся на своей полке филк, увидев, что Маккензи, морщась, выключает видео.

— Похоже, в войну постреляли всех дельных сценаристов, — пробормотал Кенен, почти с отвращением глядя на экран. — И толковых режиссёров заодно. А новых больше не делают… «Хельды»? К гетто? Жди, когда Марс обратно склеится! Национальное достояние… а мы тут — обслуга. Ну, их дело…

Он покосился на видеопанель и перевёл взгляд на личный смарт.

— Сигнал, небось, плохой…

— Далеко до Шайенна? — спросил Гедимин. Ему надоело сидеть, и он выпрямился, задев плечом переборку. Она вмялась, но тут же выправилась — её обили толстым слоем чего-то мягкого, эластичного.

— А вон, следи за табло, — кивнул Маккензи на вторую панель, над головой Эркенгера. — Пока что подъезжаем к Эдмонтону. Тут та же ветка, что на Альбукерке, только ехать ближе. Напрямую — два часа… а будем собирать «мартышек» на каждой станции — все четыре. И вот в Эдмонтоне мы точно встанем, и диспетчера не спрашивай.

Иджес оглянулся на запечатанные двери.

— А нас тут так до Шайенна замурованными и продержат?

Кроме двери, отверстий в купе не было, — окна заменяла пара видеопанелей. Было ещё устройство в форме округлой колонны за сдвижной пластиной; его очень старательно прикрывали бессмысленными выступами переборок, так, что Гедимин не выдержал и направил на него луч сканера. Внутри обнаружилась пара стульчаков, соединённых трубами с обычным переработчиком органических отходов. «А. Человечья выделительная система…» — Гедимин выключил сканер. «Всё-таки очень неудобно устроенные существа. Почему бы не организовать направленную мутацию…»

— А вот и Эдмонтон, — Кенен первым почувствовал, как поезд сбавляет ход, и соотнёс это со вспыхнувшей точкой на панели. — Сиди тихо, Ис. И ты, Джед, тоже. От твоих прыжков весь вагон трясётся! До Шайенна не выпустят, даже и не думайте.

Поезд полз всё медленнее и наконец встал. Точка на схеме превратилась в кривую звезду с семью лучами. Гедимин смотрел на следующие, пока ещё тусклые, — «Калгари», «Брукс», «Грейт-Фолс»…

— Ещё и Брукс воткнули, — Маккензи вздохнул. — Негде было лишних полчаса проторчать. Рабочие на барке полетят, но из-за нас пятерых барк-то не зафрахтуешь…

«Сэкономил,» — жестами показал Гедимину Иджес. Сармат согласно хмыкнул и огляделся по сторонам. «Интересно только, почему не стал экономить на этом… купе. Наверное, в кабину к машинистам мы уж совсем не влезали. А в грузовой отсек не пустили.»

…Точка с подписью «Шайенн» вспыхнула ярче, превращаясь в многолучевую звезду. Эркенгер потыкал в панель — на лучах появились подписи направлений. Маккензи, спрыгнув с койки, щёлкнул в его сторону языком.

— Направо, парни, встать за колонной и ждать! Сперва обыск, а там за нами придут и проводят. Тут недалеко. Они планируют зарыться прямо под вокза…

Дверь с тихим шипением распахнулась. В отсек заглянул угрюмый экзоскелетчик.

— Маккензи, Вистар, Норд, Кет, Арктус? — невидимый луч считывателя сверкнул красным под верхним веком Гедимина. — На выход. Вещи на осмотр!

…Из скафандра в этот раз не вынимали — обыскивали так, заставив встать у колонны и упереться в неё руками. Про нештатные карманы никто не знал и тут. Гедимин хотел оглядеться — на него прикрикнули, и он остался в недоумении — откуда доносится тонкий смех и повизгивание множества голосов и странная аудиозапись — будто рядом работал паровой механизм, совмещённый со множеством колёсных пар. «Древний поезд? Фильм про древний поезд? Или даже макет?»

Макета он так и не увидел — сарматов провели другой дорогой, разделив встречную толпу и оттеснив под соседние арки. Гедимин оглядывался по сторонам. Облицовка местных стен правдоподобно притворялась старинным кирпичом, охристым по основным поверхностям и красным по аркам. Где-то стены были будто вымазаны штукатуркой, поверх которой набросали нечёткие силуэты — бегущих животных, всадников, повозки, что-то, похожее на старинную технику… Если бы к Гедимину при каждом его движении не поворачивалось сопло ракетомёта, он рассмотрел бы больше.

— Мистер Маккензи? — предводитель встречающих, в нелепой «мартышечьей» одежде, стоял рядом с парой себе подобных в кольце лёгких экзоскелетов. — Рад видеть вас, надеюсь, вы… и ваши спутники… хорошо добрались? Прошу извинить за предосторожности, если они показались вам излишними, — город… хорошо помнит ваши авианалёты.

— Никаких претензий, советник Линдси, — Маккензи широко, по-«мартышечьи», ухмыльнулся. — Новый вокзал прекрасен.

— Именно о нём мы и поговорим, — отозвался Линдси, глядя на сарматов с опаской. — Прошу за мной, мистер Маккензи… и другие, конечно же.

«А тут тепло,» — отметил Гедимин, выходя из-под очередной «кирпичной» арки. «+10» — сообщил ему термометр у ворот. Пасмурное небо после блужданий по коридорам казалось ярким, слой облаков был сплошным, но тонким. Гедимину вспомнились редкие снежинки и вода под ногами — из Ураниум-Сити сарматы уезжали под вялым снегопадом, посреди «перехода через ноль». «Далеко мы забрались на юг…»

Никакого транспорта у ворот не было. Сарматы и люди вышли на круглую площадь, окружённую невысокими зданиями «под старину» — под ту старину, когда ещё и о бетоне не слышали. Посреди неё стоял старательно сделанный макет древнего паровоза — не хватало всего пары-тройки деталей, чтобы превратить его в рабочую машину. Иджес толкнул Гедимина в спину — «не застревай!» — и вовремя, — компания, не пересекая площадь, вышла к одному из «кирпичных» зданий. «Старинная» арка была перекрыта вполне современными воротами из металлофрила — правда, на них зачем-то изобразили соединённые без особого смысла шестерни.

— Мистер Маккензи, — советник Линдси замялся у электронной панели. — Ваши… охранники…

— Всё в порядке, — Маккензи оглянулся на Иджеса и Гедимина. — Это наши инженеры. Специалист по георазведке и механик широчайшего профиля. Опасности работы рядом с урановыми рудниками требуют соответствующей защиты…

— Хм… уран, да… — Линдси смерил Гедимина опасливым взглядом; Иджес пугал его куда меньше. — Эти два… крайне необходимых инструмента, — оставьте их у охраны, пожалуйста. Мы не начнём георазведку прямо в кабинете.

…Садиться снова пришлось на пол — и всё равно Гедимин был выше ростом, чем сидящий в высоком кресле Линдси; может, поэтому «советник» так нервничал и даже при разговоре с Маккензи всё время косился на ремонтника.

— Восемьдесят рабочих и полевая кухня, — Эркенгер излагал требования к размещению. — Один зал, несколько отсеков, — несущественно. Но будет нужно тепло, вентиляция и доступ к воде.

— Восемьдесят? Одновременно? — советник перевёл взгляд на Маккензи.

— Мы работаем быстро, мистер Линдси, — широко улыбнулся тот. — Едва шахтёры погрузятся достаточно глубоко, за дело возьмутся монтажники. Второй барк прибудет уже через месяц, все работы, что можно совместить, будут совмещены. Но рабочим нужно где-то жить…

— Сегодня же мы осмотрим помещения, — пообещал Линдси; кажется, он немного успокоился — даже на Гедимина коситься перестал. Сармат, довольный, что отделался от лишнего внимания, посмотрел в окно. Прямо напротив «кирпичного» вокзала стояла его сильно уменьшенная копия — но в этот раз, и правда, кирпичная, а частично даже из светлого песчаника — Гедимин невольно улыбнулся, увидев природный камень в составе здания. Двухсот-трёхсотлетнее строение и торчащая над ним башня с часами — древними ещё, механическими — было накрыто защитным полем и поставлено на демпферы — видно, в Шайенне случались землетрясения.

Взгляд сармата снова переместился на макет паровоза — сорокаметровый гигант как раз подставил обзору длинный борт. «Полтораста тонн… интересно, сколько весил прототип,» — Гедимин покосился на смарт — познаний в местной паровой технике ему явно не хватало. «И, что интересно, — вес как раз впритык, чтобы поставить на гусеницы. И оно поедет… небыстро, но человека обгонит.»

— Да, Двувокзальная площадь, — советник Линдси снова уставился на Гедимина — или, может, в окно за его плечом. — Если не сердце Шайенна, то мощный клубок его кровеносных сосудов. Наши геологи говорят — заройся под рыхлые песчаники и сланцы, и тебя ничто не достанет… но я, конечно же, оставляю выбор места вашим специалистам. И желательно, чтобы оно было здесь — и чтобы его выбрали как можно быстрее. Хотя я не хочу внести излишнюю торопливость в вашу работу…

— Понимаю, советник Линдси, — с почти человеческой улыбкой отозвался Маккензи; он, казалось, подключил все резервы дружелюбия. — И мы начнём немедленно. Пока Эркенгер и старший бригадир Кеола определяются с местом проживания, Гедимин и Иджес проведут тщательную георазведку. Нам нет разницы, где копать, сэр, — можем начать хоть посреди этой площади!

Линдси быстро переглянулся с одним из своих спутников; лицо советника потемнело, но он, помедлив, кивнул.

— Нас тоже устроит вход на Двувокзальной площади, — к нему труднее всего будет опоздать или заблудиться в суматохе. Если вы достаточно отдохнули, чтобы приступить к работе… Мистер Вильянуэва, проводите специалистов к месту разведки и проследите, чтобы им не мешали.

…Гедимин ждал, что весь отряд в экзоскелетах будет маячить за спиной, иногда разделяясь между ним и отошедшим в сторону Иджесом; но вооружённая группа как-то незаметно растворилась, только иногда сармат замечал на краю поля зрения экзоскелет предводителя.

— Песчаник кайнозойский, сланцы, сланцы… так, мезозой пошёл, — бормотал себе под нос Иджес, глядя на непрерывно мигающий передатчик. Два его дрона кружили над площадью, сканируя метр за метром.

— Ага, сто двадцать метров — и хватит им. Тут как раз породы более-менее. Под боком сланцы — пойдут на субстрат. А воду… Ага, вижу. Водохранилище лучше разделить на несколько мелких, чтоб без гидроудара. А так… Вот эта область, я думаю. Как раз отсюда наискось витками — и под… вот эту древность, — Иджес кивнул на сорокаметровый макет. — А ты чего молчишь?

Гедимин, присев на корточки, щупал искусственную брусчатку и то смотрел на сканер, то пытался прислушаться к «ремонтному чутью». «Да, внизу породы прочнее. Но как они там в кучу свалены… Оно же всё подвижно. И вот эти два массива при сильной встряске поползут друг другу навстречу. Если только… Ага, отвести энергию сюда. Внешнюю обшивку помнёт, но то, что важно, уцелеет.»

— Дай сюда, — он перехватил руку Иджеса со смартом — механик уже встроил виртуальную схему убежища в геологические пласты. — Вот этот стык видишь? Влезем в него — сплющит. Вот сюда ставь. А тут сделаем шахты под углом…

Он дочертил схему. Иджес мигнул.

— А… Ну ладно. Всё равно — закапываемся под площадью. Гедимин, слушай… А ты эти камни и грязи тоже видишь, как механизм? Работает — не работает?

— Видно же, что куда движется, — пробормотал сармат, переводя взгляд на макет паровоза. «А ведь верно. Странная работа для „ремонтного чутья“. Или я на Равнине привык возиться с натуральными материалами…»

— Гедимин! — окликнул задумавшегося сармата Иджес. — Хватит щупать камни! Сюда уже бежит Маккензи — и эти мака… люди с ним! Прими умный вид, ага? Что я-то всё отдуваюсь⁈

Гедимин озадаченно хмыкнул, но выпрямился и сложил руки на груди. К ним и правда шли — и успели уже пересечь треть площади и собрать к себе разбежавшийся отряд Вильянуэвы.

— Я же говорил вам, советник Линдси, — мои парни умеют работать, — над запястьем ухмыляющегося Маккензи уже горела метровая голограмма — убежище, встроенное в карту площади и её подземной «опоры». — И не противоречит данным ваших геологов.

Он остановился там, где Иджес наметил люк, — в десяти метрах от макета паровоза — и ткнул ступнёй в брусчатку.

— Можем хоть сегодня забить торжественный костыль — и завтра прибудет барк с рабочими и техникой.

Линдси покосился на него, потом — на свои руки, — кажется, ему не очень хотелось что-то забивать в брусчатку.

— Значит, вход будет здесь… Достаточно далеко от действующего вокзала, — промямлил он, оглядываясь на здание под защитным полем. — И в отдалении от музея…

— Оба вокзала в полной безопасности, — быстро заверил Маккензи. — Их может побеспокоить вибрация от поверхности — но она будет минимальной. Когда мы уйдём на десяток метров вглубь, их уже ничто не потревожит.

Гедимин оглянулся на паровоз. «А вот его, наверное, потрясёт. Должен выстоять, — рассчитан на обстрел кинетикой… нет, скорее на камнепад. Вряд ли это военная машина. Но вот демпфер бы под него…»

— М-да, — Линдси, незаметно подошедший к паровозу, дотронулся до тёмного металла. — Вот это меня и несколько беспокоит. Наш «Здоровяк»… Под ним ещё ни разу не рыли шахты. И ядерные бомбы на него тоже не падали. Он тут недавно, знаете, — но выглядит так, будто всегда здесь был. Тут даже собирали петиции — назвать площадь в его честь…

Чем дольше человек говорил, тем очевиднее были его смущение и беспокойство. Гедимин шагнул вперёд.

— Передвижной демпфер. Двух ему хватит. От тряски при бурении защитит. А если хочешь, его можно спустить в убежище. Ещё одну камеру легко добавить.

Линдси вскинул голову и смерил сармата долгим удивлённым взглядом.

— Да? Спустить «Здоровяк» под землю? И это…

— Да, более чем реально, — по лицу Маккензи пробежала волна, но он быстро опомнился и ухмыльнулся шире прежнего. — И за очень небольшую доплату. Этот экспонат прекрасно дополнит ваш музей старинного транспорта. Дже… Гедимин спроектирует специальный стапель…

— Спасибо, мистер Гедимин, — советник слабо улыбнулся. — Это было… неожиданное предложение. Но я уверен — совет Шайенна его одобрит. Прекрасный памятник, творение одного из лучших городских инженеров…

Он вздохнул, и Гедимин, вскинувшийся было спросить про инженера, упёрся взглядом в малоприметную табличку на борту паровоза. Под техническими данными прототипа была короткая приписка — «Конструктор макета — Антонио Вольпе» — и две даты, отстоящие друг от друга на четыре десятка лет.

— Лучевая болезнь, — снова вздохнул Линдси, взглянув на ту же табличку. — Гений механики, но… некоторые эксперименты не приносят пользы здоровью. Ходят слухи, что эта машина способна поехать… Впрочем, я заговорился, а вам это вряд ли интересно. Итак, я, как член городского совета Шайенна…

Гедимин молча следил, как советник в окружении «гражданских» и экзоскелетчиков (сарматов от него незаметно оттеснили) расписывается на брусчатке — прямо по центру будущего люка.

— Мы встретимся завтра, мистер Маккензи, — сказал Линдси, встав на ноги. — Отдыхайте, холл в вашем распоряжении. Я не разбужу вас, прибыв в восемь утра?

— Барк уже час как зависнет над площадью, — ухмыльнулся Кенен. — И успеет выгрузить всех рабочих и технику. Приезжайте к семи, советник, иначе пропустите много интересного!

…Что за здание это было, Гедимин так и не понял, — кажется, какой-то офис, снаружи отделанный «под старину». Внизу, в гигантском вестибюле, уже громоздились белые свёртки — одеяла, матрасы, одноразовая посуда… Маккензи плюхнулся в забытое в офисе кресло, положил ногу на ногу и шумно вздохнул.

— Джед! Так и знал — к механизмам тебя подпускать нельзя. И вот оно тебе надо — возиться с дурацким макетом древней машины⁈ Ладно бы она, и правда, могла поехать…

— Она может, — отозвался Гедимин. — Там трёх деталей не хватает. В литейке сделают за полдня. И всё поедет. А ты слезай с кресла — лопнет.

Маккензи проворно скатился с подозрительно зашипевшего сидения, обиженно хмыкнул, но тут же успокоился и пошёл в угол, за горы свёртков с вещами. Чуть позвенев и побулькав, он вернулся с дымящейся кружкой и светлой трубкой, из которой виднелось пёстрое месиво.

— Эрк, Ис, Кеола, присоединяйтесь! Отлично заправленный автомат «Тако Белл»… — он отгрыз от трубки добрую треть и ухмыльнулся. — Да, тут, на юге, на специи не скупятся.

Двое Старших переглянулись и покачали головами. Филк пошёл к автомату, вернулся с кружкой, понюхал пар и нехотя кивнул.

— Всё-таки хорошо, что у нас будет свой пищеблок. Человечья еда — много добавок, мало проку.

Ещё минут пять стояла тишина. Гедимин, прощупав стену, убедился, что она чуть подогревается, и расстелил рядом матрас, а в ногах — ещё один, — люди поделились своими запасами, рослому сармату «кровать» была коротка. Впридачу к матрасам он получил выпавшее из свёртка — два красно-чёрных одеяла и четыре белых тряпки. Чехлов — ни для матраса, ни для одеял — так и не нашёл.

— Гедимин, ты белое клади на матрас, сам сверху, потом снова белое, а одеяло — на самый верх, — вполголоса объяснил ему, подойдя вплотную, Эркенгер. — А чтоб не бултыхалось — скрепи зажимами. Они мягкие, не помешают, но развалиться не дадут.

Гедимин, благодарно хмыкнув, дособирал «конструкцию». «Филкам, положим, будет удобно,» — думал он, укладываясь на бок — если лечь на спину, руки свисали на пол. «А вот нормальным сарматам… Ну да у нас тут два командира — сообразят, что делать.»

— Да, шансы хорошие, — пока Гедимин и Эркенгер готовились ко сну, Маккензи и Кеола на свёрнутом матрасе вполголоса что-то обсуждали. — И не только для Дигона. С Вигартом сложнее всего — такое звание в армии Маркуса… не докажешь же, что его кому только не давали! Но мы работаем, и дело движется. И, как ты сам понимаешь, я должен его двигать. Зачастую — лично. Так что процентов девяносто работ в Шайенне — под твою ответственность.

— Понимаю, — отозвался Кеола. — Командовал работами раньше, думаю, тут будет ненамного тяжелее. Если только кто-нибудь не решит, что он тут самый умный, и что-нибудь не отмочит. Высунется за ворота, сцепится с бригадиром, вставит модуль вверх ногами…

— Советник Линдси обещал, что за ворота никого не выпустят, — отозвался Кенен. — Вильянуэва — из его личных, отобранных людей… так что беглых вернут обратно, почти не пострадавшими. Но я, собственно, хотел не об этом…

Он покосился на Гедимина и ещё понизил голос. Тот незаметно настроил громкость наушника. «Маккензи секретничает. Интересно.»

— Джед, — прошептал Кенен, и Кеола поморщился. — Как раз завтра начнёте с ним работать. Большой спец по плазменной резке.

— Предположим, — холодно сказал филк. — Но я так и не понял, на каком он тут положении. Он мне подчинён?

— В основном, — уклончиво ответил Маккензи. — Давай ему указания, как давал бы другому рабочему. Но — если он к тебе подойдёт и скажет, что что-то на объекте делается не так, нуждается в срочном исправлении, грозит аварией… Короче — видел цвет его глаз? Кого напомнило?.. Вот так и действуй — как будто к тебе обратился Ассархаддон лично.

Кеола недоверчиво хмыкнул.

— Глаза — это, конечно, аргумент… Но — переделывать пол-объекта по одному слову сармата-механика, без малейшего обоснования…

Маккензи резко мотнул головой.

— Кео. Делай, как я сказал. Авария — она сама себя обоснует. Как и её отсутствие. А базу он сам проектировал — и без очень веской причины переделывать не будет.

Над ухом Гедимина хмыкнул Иджес — похоже, он тоже подчинился любопытству и настроил наушники.

— Ну вот, хоть кому-то из бригадиров объяснили, с кем он работает, — прошептал он еле слышно. — И хотя бы здесь обойдётся без драк.

«А лучше — без угрозы аварий и необходимости переделывать полбазы,» — подумал Гедимин, утыкаясь шлемом в матрас. «Завтра будем резать землю плазмой. Надеюсь, мне не одному придётся заглубляться на десять метров. Или хотя бы керн вытащат без меня.»