Обратный отсчет: Тлакантский синдром

Часть 5 12.10.09–14.04.08. Земля, Северный Атлантис, купол Шайенн, город Шайенн — Ураниум-Сити — купол Саскатун, город Саскатун

12 октября 09 года. Земля, Северный Атлантис, купол Шайенн, город Шайенн

Спал Гедимин беспокойно; в его снах всё время что-то куда-то неслось и исчезало раньше, чем он успевал это опознать. Мимо пролетали ревущие и испускающие пар составы, многотысячные стада животных, военные самолёты и звездолёты самых разных времён. Иногда его на секунду выкидывало из сна, но не до конца — тут же вокруг сгущался то ли туман, то ли пыль, то ли пар, и из марева вырывался очередной стремительный объект. В какой-то момент полупроснувшийся сармат слышал шаги и голоса, шум гусеничной тележки и скрежет опор — что-то тяжёлое двигали по полу; потом со скрипом раскручивали «скипевшийся» вентиль, и булькала вода. Затем кто-то задел его матрас и шмякнул что-то на ногу. Гедимин отмахнулся от очередного паровоза-призрака и открыл глаза.

По холлу, ещё вчера пустынному, ходили десятки сарматов. Матрасы расстелили ровными рядами от стены к стене, оставив проходы, остальное — куски белой ткани и клетчатые одеяла — кинули комом сверху — видимо, возиться было некогда. Гедимин, отхлёбывая из фляги Би-плазму, видел рядок матрасов в чехлах — всё-таки Маккензи и Кеола подумали о Старших сарматах и привезли для них «кровати».

— Подъём! — заорал тот же Кеола; его силуэт Гедимин увидел в распахнутых дверях, когда внутрь ворвался прохладный сквозняк. Снаружи гудело, и гулко вздрагивала земля. Сармат успел увидеть отползающий с дороги горный проходчик. Ещё один осторожно спустили с повисшего над площадью барка.

— Бригада плазморезов, через десять минут — сбор на площади! — проорал Кеола. Гедимин мигнул. «Душ… Где бы сполоснуться?» Повертев головой, он обнаружил в дальнем конце холла выгородку из лёгкого фрила. За ней журчала вода.

Душевую ещё не достроили — шланги (половина — без насадок-распылителей) валялись пучком на полу, вода стекала в дыру с выдранной решёткой. Гедимин влил под броню пару литров, отгоняя ночные видения, — от холодной, почти ледяной воды в голове вмиг прояснилось.

— Горячая-то предусмотрена? — недовольно спросил другой сармат, в комбинезоне строителя, только что облившийся из холодного шланга.

— Ничего, что мы приехали десять минут назад⁈ — огрызнулись двое «водопроводчиков». Они, и правда, возились с небольшим, но мощным бойлером. Гедимин хотел было помочь им и ускорить процесс, но строитель шагнул к нему и жестами сказал: «Плазма? Работать!».

На полпути в лабиринте матрасов Гедимин от него отстал и на площадь вышел последним. Метчик уже начертил на фриловой брусчатке круг и теперь стрелками размечал угол наклона шахты. В стороне стояли четыре горных проходчика. Над площадью, накрыв её световым пятном, завис барк.

— Эй, тески! — кто-то с бригадирскими нашивками хлопнул в ладоши. — Инструмент на поверку!.. Сейчас наша задача — заглубиться на пять метров по разметке. Дальше пойдут проходчики. Породы тут местами горючие, так что — тонкая струя, быстрые резы и немедленная изоляция! Кто без «ириды» — шаг вперёд!

Двое, уже получившие обратно проверенный инструмент, шагнули к нему. Гедимин перевёл взгляд на громаду паровоза. Под механизм, поднятый на «подушках» плотного защитного поля, загоняли два передвижных демпфера. Защитное поле уже прикрывало его и сверху. Рабочие перекликались; кто-то, проверяя, как стыкуются демпферы, между делом зачитывал табличку на борту.

— Гедимин Кет — пятый сектор! — крикнул бригадир — похоже, сармат пропустил начало распределения. Брусчатку уже вспороли, сняли круглым листом и откинули в сторону; из-под неё торчал беловатый песчаник, уложенный уже безо всякого порядка, — ровно так, как когда-то его уложили геологические процессы. «Ага, работаем,» — Гедимин шагнул к сектору с крупной цифрой «5». Дым из надреза пошёл сразу же — до сланцев тоже было неглубоко.

… — Перерыв! — объявил бригадир. Посреди площади зияло дымящееся кольцо метровой толщины. Из его центра торчал обмотанный защитным полем гигантский керн. Выбить его собирались в самом конце, но он от постоянного нагрева и охлаждения сам уже норовил куда-то сползти.

— Гедимин, ты следи за керном, — приказал бригадир. — Глубину свою ты уже выбрал, теперь жди других. Сегодня мы эту штуку выдернем!

Сарматы с плазморезами уже устроились на вынесенных матрасах и жадно пили из одноразовых фляг. Брусчатку и выломанные куски песчаника и сланца быстро прибирали, годное на субстрат грузили на отдельную машину, остальное сгребалось в кучу. Судя по разметке, таких куч должно было набраться немало.

— Вокзал работает, музей тоже, — услышал сармат довольный голос советника Линдси и, растерянно мигнув, обернулся. И человек, и пара его спутников, и «муниципалы»-экзоскелетчики, — все были тут, и над ними, нацепив на шлем шляпу с подогнутыми полями, возвышался Маккензи. Рядом стояли Кеола и Эркенгер. Гедимин поискал взглядом Иджеса — увидел силуэт, мелькнувший среди проходчиков.

— И жалоб на вибрацию не поступало. Насколько я понимаю, самые «тряские» работы ожидаются завтра-послезавтра? Мы согласовали расписание прибытия поездов и ваших перерывов, — надеюсь, обойдётся без накладок?

— Разумеется, советник Линдси, — Маккензи широко ухмыльнулся. — И вполне разумно закрыть музей — незачем посетителям слушать грохот горных работ. На третий день мы уйдём так глубоко, что сможем прикрыть шахту защитным куполом, — тогда пускайте туристов спокойно.

— Инспектор Вильянуэва отловил пятнадцать зевак при попытке проникнуть на площадь, — слабо усмехнулся Линдси. — Горные работы находят своих… зрителей. Но, конечно, мы не собираемся мешать вашему делу или тревожить вас по ночам… Вижу, шахта почти уже не дымится. Наши сланцы — в общем-то, не такой уж хороший источник нефти. Это далеко не битумоносный песок Атабаски. Немало их придётся перемолоть на субстрат…

— Да, в основном это отходы, — признал Эркенгер. — И органику придётся экономить. Я только не понимаю, почему вы пренебрегаете одним её источником…

— Что вы имеете в виду, мистер Арктус? — Линдси повернулся к нему. Маккензи сразу насторожился.

— Я говорю об отсеке погребения, — сказал Эркенгер. — Кристаллы занимают немного места, да и ваше дело, чем его занять… но любое тело — это чистых пятьдесят, а то и сто килограммов готового субстрата. Идеально пригодного для переработки, — достаточно измельчить, и…

Маккензи с размаху заехал Эркенгеру кулаком в бок. Тот, пошатнувшись, отпрыгнул. Гедимин двинулся к сарматам, но, когда он дошёл, Маккензи уже вымученно ухмылялся и быстро что-то говорил побледневшим людям. «Кажется, Эркенгер что-то ляпнул против обычаев,» — дошло до Гедимина. «Серьёзно так ляпнул…»

— М-мы п-понимаем, — промямлил советник, избегая смотреть на сарматов. — Конечно же, вы не имели в виду ничего плохого. Однако мы… не считаем это хорошим способом экономии. Даже если в убежище большие проблемы с органическим субстратом.

… — Все с площади! Все в укрытие! — проорал Кеола. Перекошенный керн, торчащий из десятиметровой шахты, взметнулся в воздух и исчез в трюме барка. Следом перевёрнутый конус антиграва всосал туда же горы извлечённой породы. Осталась только дыра в земле — довольно аккуратная, с ровными краями.

— Хорошо поработали, — выдохнул бригадир плазморезов, глядя на потемневшее небо. — Завтра нас перераспределят. А пока — в душ и по койкам!

…Гедимин, по дороге пожав руку Иджесу — тот нашёл себе широкий матрас, далеко от стены, один ремонтник остался на сдвоенном «мартышечьем» лежбище — добрался до «койки» и обнаружил рядом Маккензи с широкой тарелкой и запасом еды и угрюмого Эркенгера.

— Эрк! Ты что, сланцевым дымом надышался⁈ Такое ляпнуть, да при советнике… Я от Джеда ждал подобной дури — но ты-то с головой вроде дружишь!

Гедимин молча встал перед ним и протянул руку за подносом. Маккензи с растерянной ухмылкой отдал ему еду. Гедимин, так же не издав ни звука, сунул поднос удивлённому Эркенгеру и заехал Маккензи кулаком в бок — вполсилы и подальше от хрупких частей тела. Кенен, охнув, двумя руками схватился за ушибленное место.

— Хочешь — съешь, хочешь — ему верни, — буркнул Гедимин Эркенгеру, удивлённо глядящему на поднос, и снял с плеча сфалт. — Кому охота подраться — я тут. Мирных и бездоспешных не трогать. Ясно?

— Яс-с-сно, — прошипел Маккензи, кое-как удерживая в дрожащих руках поднос. — Вот с-спасибо, что не при с-советнике явился вершить возмездие! Хватит ему одного медика-трупожора! Надеюсь, никого, кто может тиснуть статейку, рядом не было…

Он ушёл, шипя при резких движениях и прижимая к боку локоть. Эркенгер хмыкнул, глядя ему вслед.

— Не бойся. У него даже ребро не треснуло. Да и я в порядке… хотя — ему до твоей аккуратности далеко.

— Маккензи не дерётся. Он минирует проезды, — буркнул Гедимин, садясь на матрас. — С тобой за сказанное ничего не сделают? У этих «макак» такие обычаи — ни на одну голову не налазят.

Медик беспечно отмахнулся.

— Нет, инцидент улажен… Эй! — крикнул он кому-то из рабочих. — Одна порция в сутки! Или ищи, где здесь сортир, и спать ложись рядом. Такого полезного совета ты в жизни не получал!

Он покачал головой, глядя на группки сарматов у автоматов с едой.

— Любопытны, как щенята… Надеюсь, завтра не придётся подавлять эпидемию поноса.

15 октября 09 года. Земля, Северный Атлантис, купол Шайенн, город Шайенн

Из туннеля торчала широченная труба, извергающая дроблёный камень. Едва из-под земли, из-за верхнего изгиба шахты, доносился короткий гудок, извержение прекращалось — и два бульдозера быстро отгребали обломки и песок в сторону. Там пока ещё было много места — все «терриконы», наваленные за три дня, исчезли утром вместе с барком, отбывшим в Ураниум-Сити. На дальнем краю новой кучи обломков появился было сармат с сигма-сканером, вынул пару камней, отбросил их в сторону, прикрыл защитным полем и с досадливой гримасой отошёл подальше. Шахта уже заглубилась настолько, что миновала слои, богатые сланцами, — а мезозойские песчаники и известняки годились только в помощь строительству, и то ограниченно, и субстрат для Би-плазмы из них никак не получался.

Гедимин, с утра обошедший механизмы и проверивший их исправность, теперь стоял в стороне и следил, насколько реальная шахта соответствует чертежу. Метрах в тридцати от него, так же со сканером в руке и с тем же сосредоточенным выражением лица, стоял Кеола.

— Расширение, — коротко сказал Гедимин, когда пара проходчиков, работающая на самой большой глубине, добралась до виртуального разворота. — Шахта — всё, пошёл основной объём.

Кеола повернулся к нему, хотел что-то сказать, но его запястье мигнуло и протяжно загудело.

— Поезд на подходе, — буркнул он и хлопнул себя по респиратору, переключая микрофон. — Перерыв! Перерыв!!!

У Гедимина зазвенело в ушах; пилоты проходчиков команду получили со смарта, через цепочку звукоусилителей, — сармат не на шутку испугался за их слух. Труба выплюнула ещё несколько тонн камня и остановилась. Через десять минут — Гедимин специально ждал, да и Кеола не спешил уйти — на поверхность выбрались восьмеро пилотов. Бульдозеристы дождались, пока они пройдут к временному лагерю, и снова принялись отгребать в сторону камни — их работа подъезжающему поезду ничем не мешала.

— Неплохо идёт, — заметил Кеола, глядя на сканер. Там был туннель со взрывозащитными изгибами и боковыми камерами; извиваясь, он спускался на сотню метров вниз, пока не упирался в прочные и относительно ровно сложенные породы.

В воротах бибикнуло, но это был не глайдер — на площадь входили двое экзоскелетчиков, а с ними — трое человек. Советника Линдси Гедимин уже начинал узнавать — не по лицу, так по манере ходить и одеваться.

— Доброго дня, мистер Кеола, — человек слегка улыбнулся. — Инспектор Вильянуэва за сутки реквизировал восемь частных дронов и снял с крыши двадцать зевак. Вы набираете популярность. Вижу, стройка идёт…

Гедимин заметил, как он быстро взглянул на макет паровоза, прикрытый защитным полем. Агрегат не зацепило даже случайным осколком, — за этим следил специальный дежурный, всё равно у шахтёров, работающих короткими сменами, была куча свободного времени.

— Вход в убежище практически готов, — сообщил Кеола. — Рабочие дошли до твёрдых пород. После небольшого заглубления начнём выбирать основной массив камня. Барк улетел за новой техникой, более подходящей для таких работ.

— Великолепно, — Линдси улыбнулся чуть шире. — Значит, проблем нет?

— Есть, — из здания высунулся мрачный Эркенгер. — И огромная. Возможно что-то сделать с автоматами с едой? Демонтировать на время, перестать заправлять?

Линдси и его сопровождающие растерянно переглянулись и помрачнели. Один из них потянулся к смарту.

— Есть… сомнения в качестве пищи? Кто-то пострадал?

…Пока Гедимин работал на площадке, рядом с душевой выросла новая выгородка, помеченная знаком биологической опасности. Под неё люди, конечно, не полезли — но доносившиеся оттуда звуки и так были достаточно красноречивы. Гедимин, сделав вид, что ему очень надо в душевую, проскользнул вслед за филком-фельдшером и сдавленно охнул.

Десятка два сарматов пристроились на корточках над раскладными контейнерами; кому-то пришлось второй контейнер держать в руках — при попытке вывести-таки из себя чужеродную пищу она выходила через рот. Всё растворилось в жидкую одноцветную кашицу, может, даже частично усвоилось, — но остатки надо было как-то выделить наружу, и, судя по бледным лицам, покрытым испариной, и тяжёлому дыханию и стонам, выделительная система включалась тяжело и болезненно.

— Противорвотного? — фельдшер остановился над бедолагой, только что отплевавшимся от неусвоенных остатков. Сармат резко мотнул головой и замер, тяжело дыша; говорить он смог не сразу.

— Чтоб эта дрянь посредине застряла? Как вот у него?

Он кивнул в сторону другого сармата, истекающего испариной. Кажется, у того выделительная система отказала вовсе, и боль от этого только усилилась. Фельдшер направил сканер на его живот, краем глаза увидел движение, развернулся к Гедимину и гневно фыркнул.

— Болен? Нет? Мыться — и пошёл вон!

Скафандр Гедимин отмывал так тщательно, будто неполадки с выделительной системой были заразны. «Вот ведь „мартышечья“ отрава! Как Маккензи каждый раз не… А! Я ведь однажды видел, ещё на Луне, — он так же мучался. И Айзек потом мучался. Наверное, можно привыкнуть. Чтобы все системы справлялись. Но наших-то никто не приучал…»

— Двадцать заболевших… — донёсся от входа мрачно-испуганный голос кого-то из людей. — Вы уверены, что справитесь с такой… вспышкой?

— К «Тако Белл» никогда не было вопросов у санэпидконтроля, — проворчал другой. — Конечно, автоматы будут вывезены, а пища проверена. Если наши медслужбы могут чем-то помочь…

— Время поможет, — отозвался Эркенгер. — Но ничего, кроме нашей, готовой к усвоению, еды в доступе у рабочих быть не должно. Мистера Маккензи можете угощать отдельно — он давно привык и не страдает.

…Матрасы отодвинули в сторону, чтобы пропустить гусеничные тележки — они были ярко раскрашены, и с сарматскими их невозможно было перепутать. Их сопровождали «бойцы» инспектора Вильянуэвы и группка напуганных людей, двое из них — в рабочих экзоскелетах. Автомат за автоматом снимали с постаментов, отделяли от розеток и грузили на тележки.

— Маккензи точно расстроится, — ухмыльнулся Иджес, глядя вслед чужакам. — Он от этих штук не отлипал.

— И все последовали его примеру, — мрачно сказал Эркенгер; он выглядел усталым, но глаза уже посветлели. — Ладно, через день вернутся в строй. Лишнее вышло вон, но сутки дам им отлежаться — это была большая нагрузка на организм.

— Пока технику не довезли, столько рабочих всё равно не нужно, — успокоил его Гедимин. — Их занять нечем. Никто серьёзно не пострадал?

Эркенгер криво ухмыльнулся.

— Мы можем переварить и деревяшку, и сланец, даже привыкнуть их переваривать, — но не за три же дня! Так что — спасибо Линдси за ликвидацию угрозы. Надо было выкинуть всё это вон в первый же день.

23 октября 09 года. Земля, Северный Атлантис, купол Шайенн, город Шайенн

Работы шли, уже не прерываясь на прибытие очередного поезда, — в сотне метров под землёй вибрация больше не чувствовалась. Там дробили породу шесть горных проходчиков, в расчищенное пространство загоняли пласты обшивки и слои демпферов, Гедимина посадили оператором на «трубу», выкидывающую лишнюю породу наружу, и ему было уже не до наблюдений за чужой работой. Одной «трубы» не хватало — уже и внизу громоздились горы, их сгребали и везли к выходу — и «терриконы» на площади приходилось трамбовать бульдозерами. Где-то внизу формировалась ниша за нишей; перекрытия из натурального камня между ними пока не убирали, хотя и оставлять их там было нельзя — все ждали барка с плитами рилкара и отрядом монтажников.

— Перерыв! — взвизгнул передатчик. Напарник Гедимина со вздохом откинулся на ложементе и потянулся за флягой с Би-плазмой. Наверх теперь поднимались только на ночь.

— Много дырок тут у нас выходит. Не просядем?

— Пока всё прочно, — ответил Гедимин, дотрагиваясь до ближайшего камня. — Но вот внутренние перегородки… Их подрубать придётся по одной. И тут же заменять.

«Двадцать третье,» — думал он, подсчитывая дни. «Если на Равнине всё в порядке, Вепуат вечером привезёт ирренций. Надеюсь, хоть Маккензи передаст ему привет. Всё равно он где-то там болтается. С тех пор, как увезли „Тако Белл“, сюда и не заглядывает. Ему что, этого добра в Ураниуме не хватало?»

31 октября 09 года. Земля, Северный Атлантис, купол Шайенн, город Шайенн

Иджес пренебрежительно фыркнул.

— Механизмы выдерживают⁈ Ещё бы они не выдерживали! Наши механизмы ураниумский гранит выдерживали, не то что местный прессованный песок!

— Но хорошо, что про запчасти Маккензи не забывает, — пробормотал Гедимин, оглядываясь на грузовик, прикрытый защитным полем. Его, с грузом новых буровых коронок и бульдозерных ножей, с утра привёз барк. На том же транспорте в Шайенн явился и координатор «Налвэна» — и с тех пор его никто не видел.

— Хватит на сегодня, — Иджес покосился на давно почерневшее небо. Гедимин проследил за его взглядом, — он уже привык к вечным тучам, но последние пару дней было ясно, и над новым вокзалом ярко горели «удалившиеся» друг от друга гиганты — Юпитер и Сатурн. Какая-то дымка всё-таки висела в воздухе, — из спутников Юпитера сармат разглядел только один, и то не был уверен, какой именно. Последние шахтёры поднимались из недорытого убежища; Гедимин уловил разговор о подземных пустотах, узких, сантиметров двадцать-тридцать, трещинах. «Этот массив они уберут, он небольшой,» — думал сармат. «И вот от него-то и пойдут каналы сброса напряжения…»

… — Эй! — выходя из душевой, Иджес толкнул Гедимина в бок. — Смотри, кто объявился!

В добытом где-то кресле (то ли на очень широкого человека, то ли на очень коротконогого сармата) устроился, вытянув ноги, Кенен Маккензи. Уложив поднос на выдвижной столик, он грыз что-то волокнистое, насаженное то ли на палку, то ли на кость. Жир капал на мелкие пёстрые зёрна, оставшиеся в тарелке. Рядом стоял открытый стакан чего-то коричневатого. На шлеме Маккензи белела сдвинутая на макушку маска, изображающая клыкастый череп, на предплечьях виднелись чёрно-белые нарукавники с прорисованными одиночными костями. «Не анатомично,» — мелькнуло в голове Гедимина. «А вообще — что он напялил, и что опять в себя пихает?»

— Уран и торий! — Кенен, увидев сарматов, вяло изобразил приветственный жест и покосился на часы. — Удобно жить у вокзала — трудно опоздать…

— Куда ещё ты собрался? — удивился Иджес, глядя, как Маккензи догрызает волокна с кости. — И чего не на барке?

Кенен досадливо поморщился.

— Барк в Ураниуме. Хорошо, что есть вечерние поезда! Всё-таки я — координатор гетто. Никто ж не спросит, хочу я во всём этом участвовать — или сам бы ядерку сбросил. Моё дело — держать репутацию. Приходить вот туда, где «макаки» празднуют, как нас наполовину перебили — и держать репутацию…

Он ухмыльнулся во все зубы, да так, что Гедимину стало не по себе.

— День этой их… победы? — Иджес первым соотнёсся с календарём и брезгливо поморщился. — И тебе туда ехать? И работой никак не отмажешься?

Кенен тяжело вздохнул.

— Завидую я иногда вам, механикам. Крути себе гайки, никто большего не спросит… Ехать. Будут какие-то пляски вокруг «Фликса» свежедостроенного. Теперь, говорят, каждый год там будет сборище. Оставят ветеранам их мемориал — пусть там пьют и палят в небо, без тесков. Только — с них станется и до «Фликса» доехать…

Маккензи неверной рукой ощупал скафандр, будто проверяя его прочность, нашёл нарукавник и с сердитым шипением его сдёрнул.

— Я что, так и хожу в этом наряде? — он сорвал второй нарукавник и оглядел броню. — Джед, на голове у меня ничего лишнего нет?

Иджес снял с его макушки скомканную маску черепа, расправил и хмыкнул.

— Это они кого изображали? Обезьяну?

— Вампира, — буркнул Маккензи, скатывая «компромат» в тугой комок и засовывая в карман. — Где у вас тут был утилизатор…

Он неуверенными шагами побрёл избавляться от мусора после еды и от странной одежды. Иджес и Гедимин переглянулись.

— Ну, хоть нас туда не тащат, — пробормотал механик. — Ни в какие «мартышечьи» традиции. Завтра надо осторожнее — поле поставить в два слоя. Девять мирных дронов местные отловят, десятый, с торпедами, — пропустят…

24 ноября 09 года. Земля, Северный Атлантис, купол Шайенн, город Шайенн

Подземная камера под Двувокзальной площадью напоминала тонкостенные соты; с каждым днём стенок становилось меньше. Громоздкие проходчики, способные снести все перегородки разом, прокладывали ходы для сброса напряжения и пути к будущему водохранилищу. Под землю спустились сарматы с пневмомолотами; сунулся было и Гедимин с плазморезом, но, не рассчитав, рассёк лишнюю стену. Едва не рухнувший кусок свода подпёрли защитным полем, но сармата выгнали следить за монтажом обшивки — с сигма-сканером и с поверхности. Иджес работал рядом — менял ножи очередного бульдозера, придирчиво проверял аккумуляторы и траки. До восхода оставалось полчаса, но на новом вокзале уже что-то двигалось, мигало, гудело, — шла посадка на утренний поезд.

— Что-то тихо, ты не заметил? — Иджес, вытерев руки, подошёл к Гедимину. — Хоть бы где окно вспыхнуло…

Гедимин огляделся по сторонам. Окна зданий — не считая нового вокзала и «лагеря» сарматов — были темны.

— Это ж «мартышки», они раньше восьми… — начал было он, но тут высоко над городом бабахнуло, рассыпая трёхцветные искры. Что это салют, и что он продолжается, Гедимин понял, уже распластавшись на земле и прикрыв собой Иджеса, а себя — защитным полем.

— Слезь! — прохрипел помятый механик, пытаясь выползти. Вслед за крупными петардами кто-то запустил десятка три мелких, и всё небо затрещало, осыпаясь искрами. Неподалёку — видимо, в пролетающем глайдере — заорал атлантисский гимн. Те, у кого записи под рукой не было, просто загудели. Гедимин потёр наушник.

— Праздник, что ли?

Он поднялся с мостовой, посмотрел на сканер, — внизу монтировали обшивку и одну за другой убирали каменные перегородки. По краям уже появились новые, из прочного рилкара, — они и должны были сомкнуться по центру, заменив полы на всех подземных ярусах.

— Ага! — услышал он за спиной голос Маккензи. — Шайенн уже празднует. Быстро тут светает… ну, к счастью, и быстро темнеет. Так что с шести шоу будет продолжено. Меня раньше двенадцати не ждут, так что… Ну, что там, внизу, Джед?

— Роют и монтируют, — отозвался Гедимин. — Что вы тут празднуете?

— День благодарения, — широко ухмыльнулся Маккензи. В междомовом проезде кто-то бибикнул, следом лязгнули «сапоги» экзоскелета.

— Мистер Маккензи здесь? Мистер Вистар? — громко спросил незнакомый охранник. — Подарки от городского совета строителям Нового Шайенна!

«Так вот как они это сооружение называют,» — подумалось Гедимину, пока Маккензи с Иджесом возвращались к нему с длинным, но лёгким на вид ящиком. Его унесли в здание; сармат сунулся следом и увидел, как Кенен с довольной ухмылкой вынимает гирлянды из жёлтых листьев и мелких фруктов и овощей.

— Парни! Кто ничем не занят — давайте развешивать и клеить, — он следом вытряхнул пачку наклеек, в основном с тыквами и ярко окрашенной осенней листвой. — Украшения надо пристроить — им тут висеть ещё четыре дня. Может, Линдси зайдёт поздравить… Джед! Ну-ка, пристрой это повыше!

Гедимину всунули в руки два муляжа тыкв со встроенной подсветкой. С них свисали гирлянды искусственных тыковок поменьше. Сармат мигнул, машинально огляделся в поисках удобного крюка или балки — и остановился.

— Маккензи! Какой ещё День благодарения, когда он был в октябре⁈

— Это на севере, Джед, — сармат под угрюмым взглядом Эркенгера и двух филков-санитаров распечатывал ящички с едой. — На юге раньше ноября не празднуют… Эрк, ну чего ты? Один такой батончик даже Джед переварит! А это вообще спиртное. Водка, пиво, виски. Что вредного в спирте с красителями⁈

Те из сарматов, кто подошёл поближе, содрогнулись и подались назад. Другие оглянулись на них с недоумением и потянулись за батончиками и запечатанными стаканами.

— А тут ещё записка от советника Линдси, — Маккензи заглянул на дно ящика. — «Мистер Маккензи, мои сердечные поздравления от имени всего городского совета… в ближайшие четыре дня не перегружайте своих сарматов работой — им тоже нужен отдых!»

Кеола Вистар тяжело вздохнул.

— И так пол-лагеря ни кварка не делает. А некоторые — лучше бы и не делали!

Гедимин, развешивающий тыквы, не сразу заметил его угрюмый взгляд, направленный в упор.

— Свод до сих пор держится на соплях…

— Кео! — Маккензи хлопнул себя по бедру. — Только не начинай снова. Внизу роют, Джед сканирует, — все целы, работа движется. Свод твой через неделю заменят, а пока — там две дороги в обход, вам что, мало⁈

«Лучше бы не делали…» — Гедимин повесил ещё одну гирлянду. «Четыре дня не грузить работой… Они так долго празднуют⁈ А, это же „макаки“. Да ещё и южные. И я, значит, всем мешаю…»

Он закрепил пучок искусственных листьев и задумался на пару секунд. «Сейчас на Равнине… да, верно, — конец месяца Земли. И прошло как раз столько времени… в общем, в субботу Вепуат точно что-то привезёт. А следом пойдёт месяц Лучей — и я его ещё долго не увижу. Последняя возможность встретиться перед очередными их катаклизмами…»

— Отлично, парни! — Маккензи огляделся по сторонам. — Украшено в лучшем виде. Джед, не хочешь водки?

— Я хочу в Ураниум, — Гедимин двинулся к нему, оттесняя сармата в угол — и, будто почуяв, что он нужен, свободное пространство для отскока прикрыл собой Иджес. — Вечером, в субботу. Двадцать шестого он приедет? Последний день перед… лучевыми штормами?

Маккензи часто замигал, огляделся по сторонам, увидел Иджеса и Эркенгера — медик зашёл с третьей стороны — и угрюмо сузил глаза.

— В Ураниум? Из Шайенна? В День благодарения? Ладно, машинисты помогут… Но как я тебя незаметно протащу через весь вокзал⁈ Там сейчас четверть города, из них половина вояк, — и догадайся, как быстро нам припомнят разгромы местного космодрома⁈

Гедимин качнул головой. На вокзал лезть он хотел меньше всего — даже если там не будет ни одного вояки.

— Пойду тихим путём. Им же вернусь. А ты придумаешь, почему меня тут нет.

— Тихим⁈ Так у тебя с собой… — Кенен, не договорив, хлопнул себя по шлему. — Ну естественно, у тебя с собой! Тебя с этой дрянью и в крематорий повезут, не то что в Шайенн. Ладно. Ты один, полдвенадцатого ночи, маршрут «душевая — тот самый ангар». Вот он на карте.

На карте никакого ангара не было, но по расположению соседних зданий Гедимин понял — Кенен показывает точно.

— Субботней ночью тебя не хватятся. Но к утру ты будешь здесь. Лежать и мирно спать. И не фонить. И с тебя не будет свисать никакая ксенофауна. Запомнил?

…Уходил Кенен быстро, но прихватить четыре стакана виски не забыл. Сарматы переглянулись.

— Тебе туда настолько надо? — с непонятной Гедимину тоской спросил Иджес. Сармат кивнул и крепко сжал его руку.

— Он же выбраться может раз в месяц. И то не всегда…

— Не могу сказать, что что-то понял, — покачал головой Эркенгер. — Но Маккензи вас явно побаивается. Можешь в нужную ночь лечь рядом с душевой. Тут все таскают матрасы туда-сюда. А так тебя не заметят. Если тот путь, конечно, в самом деле тихий…

26 ноября 09 года. Земля, Северный Атлантис, купол Шайенн, город Шайенн — Ураниум-Сити

Ночной смены на шайеннской стройке не было — на шесть часов всех сарматов загоняли в «лагерь». Гедимин, улёгшийся у душевой, первый час слушал шум воды и под него задремал. Проснулся в темноте, нарушаемой лишь тыквами с подсветкой и экраном чьего-то смарта. Гедимин поднялся с матраса, посмотрел на смарт, — тот лежал в расслабленной ладони рабочего, давно отключившегося и чудом не разбившего устройство об пол. «Полдвенадцатого?» — Гедимин, зайдя в светонепроницаемую загородку душевой, сверился с часами. «Чуть раньше. Ладно, десять минут не в счёт.»

Он осторожно, стараясь не лязгать пластинами, вылез из ипроновой обшивки, сложил её в кучу и прикрыл защитным полем. Туда же — после возни с программой расчёта координат — лёг передатчик. «Пульсацию на вход я знаю, на выход — тоже. Сильно промахнуться не должен. Главное — не шуметь.»

…В ангар он вкатился, с грохотом врезавшись в борт погрузчика. Ванджур, бессменный пилот, высунулся из кабиты и выпучил глаза.

— Ты⁈

— Не бойся. Ненадолго. Вепуат тут? — выдохнул Гедимин, приходя в себя. Сфера из глаз, которой он только что был, прокатилась почти через весь континент, и голова у сармата кружилась основательно. Из-за погрузчика донёсся радостный вопль, и на Гедимина, едва ли не ему на макушку, спикировал золотистый силуэт.

— Выбрался⁈ Маккензи же говорил — ты на юге, на стройке…

— Оттуда, — Гедимин кивнул, разглядывая встопорщенные золотистые и серебристые «перья». Вепуат, опомнившись, сложил их и прижался к груди ремонтника.

— То ли ты раньше выше был, то ли меня в длину потянуло… — он покосился на свои ступни. На его цевках стало ещё больше пернатых гребней, и они заметно удлинились. Четыре изогнутых когтя торчали, отогнутые кверху, — для них наконец сделали механические защёлки.

— Я их чуть подтачиваю, — похвастался Вепуат. — Так удобнее бегать по вертикали.

Гедимин смотрел на его лицевой щиток. Череп сармата ещё сильнее вытянуло вперёд и сплющило с боков.

— Мозг не сдавило? — с опаской спросил он. Вепуат пожал плечами.

— Пока не замечал — работает себе… А у нас там чуть бунт не начался!

Гедимин мигнул, разом забыв и о ступнях мутанта, и о его сплющенном черепе.

— Гварза хотел устроить тестовое икрометание. Ну, посмотреть, как работает. «Торию», опять же, любопытно… И объявил отбор добровольцев. А Эгнаций чуть ему шею не свернул. А остальные говорят — пока нас половина не вымрет, пусть сам Гварза икру мечет.

— Тебя не заставляли? — спросил, помрачнев, Гедимин. Вепуат ухмыльнулся.

— Меня? Я, боюсь, скорее яйца начну откладывать. А их же потом высиживать. А к ним, как «Торий» к той икре, инструкций никто не выдаст.

— Яйца?.. — Гедимин пытался удержать лицо, но содрогнулся всем телом. — Вепуат… А оно тебе в самом деле надо? Эта мутация? Может, есть способы прервать… «Торий» что-нибудь придумает…

Вепуат изумлённо хмыкнул.

— Прервать⁈ Зачем⁈ Мне нравится. Ты видел, какая теперь структура костей? Прямо как у хасена! Хочешь, покажу?

Он схватился за смарт. Гедимин поспешно замотал головой и едва удержался, чтобы не шагнуть назад.

— Ты мне лучше… станцию покажи. Что там у вас делается. Внутри, снаружи. Торговые дела всякие. Может, вы ездили к кому. А в костях я всё равно не понимаю.

27 ноября 09 года. Земля, Северный Атлантис, купол Шайенн, город Шайенн

С «тихого пути» Гедимин пытался выйти без грохота, но всё равно лязгнул бронёй о пол. Когда он быстро, стараясь не шуметь, вдевал в скафандр ипроновый слой, в душевую заглянули двое сарматов.

— Ты тут чего?

— Скафандр чистил. Видишь, сколько слоёв? Чуть пропустишь — заусенец, и пластина не двигается, — кое-как соврал Гедимин, глядя исключительно на ипроновые щитки.

— А-а… Днём некогда? Ты тут не сильно греми — сарматы спят, — проворчал один из разбуженных, и оба вышли. Гедимин беззвучно выдохнул в респиратор. «М-да, разучился я скрытности…»

14 декабря 09 года. Земля, Северный Атлантис, купол Шайенн, город Шайенн — Ураниум-Сити — пояс Койпера, астероид Квавар — Ураниум-Сити

Вдалеке эхом отдавался грохот горных проходчиков — в скальном массиве вырубались ячеистые полости под водохранилище. Пару раз прогремели взрывы — строители заглубились уже достаточно, чтобы не беспокоиться о постройках наверху, и давно ушли в сторону от вокзала, которому могли бы повредить. Где-то там была река — на её воду и надеялись заказчики «Нового Шайенна».

Под ногами непривычно цокнуло; Гедимин посмотрел вниз, увидел, что встал на песчаниковое перекрытие, и поспешно сошёл с него на привычную, надёжную плиту из рилкара. Убежище сейчас выглядело полной мешаниной технологий и материалов — где-то ещё не извлекли каменные стены и перекрытия, где-то уже проложили вентиляцию, и по пещере гулял сквозняк. Её обшивка давно сомкнулась, слои-демпферы были засыпаны в нужные полости, монтажники пробросили по всем ярусам кабели временного освещения. Гедимин думал, что скоро привезут ЛИЭГи и трансформаторы — и оборудование для промышленных блоков и водопровода, и туда тоже надо будет заглянуть. Сейчас он остановился у лестницы, проверяя, как она крепится к перекрытию.

— Да нормально тут всё! — неожиданно рассердился монтажник, проходящий мимо. — Что ты тут болтаешься со своим сканером⁈

Ответить Гедимин не успел — запястье мигнуло и загудело.

— Джед, ты там глубоко? Давай наверх. Дело есть. Как говорят северяне — долг платежом красен!

«Маккензи?» — Гедимин пошёл к выходу, по пути думая о люках и гермоворотах — под них уже вырезали ниши, но монтаж ещё не начинался. «Долг? Опять он что-то сломал? Надеюсь, не ЛИЭГи.»

Маккензи переминался с ноги на ногу у трапа барка. Корабль снизился так, что дотянулся трапом до земли и теперь почти лежал на крышах, растянув под брюхом «подушку» защитного поля.

— Ты что, барк сломал? — удивился Гедимин. Маккензи скривился.

— Не смешно! Я лечу за монтажниками… и везу шахтёров в Ураниум — их тут толпой держать уже незачем. И ты мне тоже очень пригодишься. Один… и очень молчаливый.

Гедимин мигнул, но Маккензи уже быстро поднимался по трапу. «Интересные дела… Очередной приказ от „Тория“ или „Урана“?»

…Расспросить Маккензи по дороге не удалось — по барку распределились шахтёры и галдели, вспоминая работу в Шайенне и гадая, простоит ли выкопанное четыреста лет. Координатор куда-то исчез сразу после взлёта — и материализовался у трапа, когда Гедимин выбрался из барка.

— За мной, — коротко сказал он. «И молча,» — добавил он жестом, и Гедимин, удивлённо мигнув, подчинился.

Они спустились под станцию — каким-то новым запутанным туннелем. В «Налвэне» уже научились маскировать их под цепочки очень нужных технологических помещений. Маккензи открыл очередной шлюз и протяжно кому-то свистнул.

— Эй! Капитан Вигарт! Я привёз тебе кочегара!

«Вигарт⁈ Он же у „макак“, в тюрьме…» — подумал было Гедимин, глядя на серебристый комбинезон, но в ту же секунду забыл о бывшем командире «Вайтрока». Посреди гигантского отсека, окружённый вертикальными стапелями, лежал атомный крейсер «Феникс».

Это был не муляж и не жалкие остатки с выдранным реактором и снятой обшивкой, — издали Гедимин видел, что корабль хоть сейчас готов ко взлёту… и — что ещё хуже — к стрельбе. Одна из ракетных шахт была заправлена, и именно тем, что полагалось по штату, — ирренциевой ракетой «Гельт».

— Tza hasulesh! — выдохнул Гедимин, делая шаг к «Фениксу». Он едва не врезался плечом в Вигарта, но бывший командир только ухмыльнулся.

— Tza seatesqa, — «поправил» он, глядя на корабль и ещё десяток сарматов в скафандрах, выбравшихся наружу. Кто-то из них изобразил «салют Саргона».

— Tza seatesqa, — повторил Вигарт. — Мы поступаем так, как поступают сарматы. Говорят, ты — один из лучших реакторных пилотов… и крайне меткий стрелок. И это кстати — ракет у нас, как видишь, очень мало.

Маккензи фыркнул, будто Вигарт чем-то задел его.

— Ты же не ждал, что тут будет склад «Гельтов»? Ты знаешь, что полагается хотя бы за один…

— И за эту штуку в целом, — вице-адмирал криво ухмыльнулся.

— Где вы её взяли? — не выдержал Гедимин. Сарматы переглянулись.

— Некоторых вещей тебе, Джед, лучше не знать, — сказал Маккензи без тени улыбки. — Пойдём на борт. Созывай экипаж, капитан, — в полдвенадцатого мы должны быть в нужной точке, а реактор ещё не запущен. Пора дать задачу…

…Внутри «Феникс» выглядел не хуже, чем корабли космофлота Маркуса, — где-то в разное время заделывали трещины в переборках, где-то выправляли помятый борт и меняли трубопроводы… Гедимин оглянулся в сторону реакторного отсека. «А ведь отсюда не взлетишь без Прожига. Хватит ли мощности?»

— Нас тут пятнадцать, считая меня, — сказал Вигарт, обведя экипаж задумчивым взглядом. — Но нам и нужно продержаться считанные минуты. Взлететь, поразить цель и вернуться.

Он щёлкнул по наручному передатчику, разворачивая карту.

— Пояс Койпера, астероид Квавар. Сегодня нам везёт — эта глыба камня подошла почти вплотную к одному неучтённому порталу. И прикроет нас от тех, кто к нему направляется. Это «Кондор». Якобы исследовательский корабль… с тремя «Кайманами» прикрытия и полным вооружением. Идёт к порталу — и будет там к полуночи. На наше везение, технологии Прожига у них нет. Гедимин Кет!

Сармат вздрогнул от неожиданности.

— Запускай оба реактора. Заряжай все турели до отказа. Потом прожигай портал. Туда, куда не суются мианийцы, — нам сейчас не до них. Второй прожжём уже изнутри… ну да не мне тебя учить, пилот. И нас, и порталы прикроет Квавар — и поэтому мы отправляемся в последний момент. Выполня… иди, в общем, работай.

Гедимин мигнул.

— Зачем нам нападать на исследовательский «Кондор»? Мы что, уже воюем?

Маккензи, до сих пор молчавший, громко хрюкнул.

— Где ты видел исследовательские «Кондоры»? Это что ж такое надо исследовать⁈

— Никто не должен знать, что мы с этим связаны, — помрачнел Вигарт. — Там, за порталом, «макаки» что-то нашли. Что-то, что им сильно поможет…

Маккензи энергично закивал.

— Да-да. Какую-то дрянь, с которой наши ИЭС будут им даром не нужны. Или нужны, но в сто раз меньше. И что с нами тогда сделают, Джед? Догадайся с трёх раз!

— Что именно нашли? — оживился Гедимин. — Топливо? Усилители излучения? Они там были уже и…

— И послали «Кондор» с тремя «Кайманами», — буркнул Маккензи. — Значит, Джед, оно того стоит. И нам надо как можно скорее заварить к чертям этот портал.

— А «Кондор» зачем взрывать? — так и не понял Гедимин.

Вигарт и Маккензи, переглянувшись, уставились в потолок, остальной экипаж недобро сощурился на Гедимина.

— Меньше свидетелей — меньше проблем, — буркнул Кенен. — Джед! Твоё дело — прожечь один портал и зашить другой. Ты стрелять не будешь. Иди уже к реакторам, мать твоя пробирка!

…К пульту Гедимин подошёл не сразу — сперва заглянул в активные зоны. «Ага. Ловушки на месте,» — криво ухмыльнулся он, переставляя стержни. Теперь реакторы можно было запускать — и через пять минут энергия потекла к турелям. Для них мощности хватало, но Гедимин хотел нарастить её до предела — и проверить, хватит ли этого на Прожиг. «Если нет, придётся…» — он вспомнил Куэннские команды для фокусировки всего излучения в одной точке и для резкого ускорения реакции. «Но для этого надо пересчитать, — у меня-то расчёты для современных альнкитов…»

— Ну, как ты тут? — в шлюз заглянул Маккензи. — Канониры говорят — ещё полчаса, и хватит!

— Ты с нами полетишь, что ли? — запоздало удивился Гедимин. Кенен ухмыльнулся.

— Разве я похож на солдата или пилота? Понятия не имею, что там случилось у Квавара. И где это — впервые слышу!

— Ты вытащил Вигарта из «мартышечьей» тюрьмы? — спросил Гедимин, пока Маккензи не ушёл. — А других? Где они теперь?

— В тюрьме «Налвэна», разумеется. Она у нас есть, — Кенен дёрнул углом рта. — У тюремного ведомства к нам нет претензий.

Гедимин мигнул.

— Даже за то, что Вигарт из камеры идёт на крейсер и летает в пояс Койпера?

Снаружи весело хмыкнули.

— За это мне ещё и срок скостят, — сказал Вигарт, беря Маккензи за плечо. — Честный труд на пользу сарматской расы… Маккензи, шёл бы ты отсюда, пока не хватились!

…Это был максимум мощности — большего из реакторов «Феникса» было не выжать, не выведя их в надкритическое состояние. Гедимин прерывисто вздохнул и тронул рычажки. Впереди повис гигантский пузырь защитного поля; он растягивался вдоль обшивки корабля, и внутри него оставались считанные молекулы воздуха. «Ter, du, un… Attahanqa!»

Два ослепительных луча скрестились и погасли — как раз вовремя, края портала уже подбирались к защитному куполу. Он вырос ещё на несколько сантиметров, пока Гедимин с замиранием сердца за ним наблюдал. Снаружи, за порталом, не было ничего, кроме черноты и едва заметной точки — очень далёкой галактики.

— Так держать, пилот! — раздался в наушниках голос Вигарта. — Следи за ним! Полтора часа до отлёта!

…Монитор, доставшийся Гедимину, показывал только то, что перед носом, — но и это было немало. Сармат видел, как посреди черноты снова раскрывается дыра в пространстве, и в неё посвечивает самый край тусклой каменно-ледяной громады. «Феникс» скользнул вдоль бока Квавара и замер, окутанный маскировочным полем.

— Sata! Портал! — крикнули в передатчик.

Теперь и Гедимин его видел — лучи корабельных сигма-сканеров наткнулись на кольцо слабой ряби и провал в пространстве. Другой луч повернулся вбок, пронизал астероид, и в наушнике коротко взвизгнул тревожный сигнал.

— Safauw!

— Гедимин, заделывай портал! — скомандовал Вигарт. — Канониры, ракетчики, — tza tatzqa!

Сармат тронул рычажки, посылая к неучтённому порталу закрывающую пульсацию. Не прошло и секунды, как полосы ряби потянулись друг к другу — мембрана срасталась, так и не показав Гедимину, что на той стороне.

— Гедимин — tzagellt sa dasaja! Ракетчики — tza tatzqa qendeka den una!

Края портала сближались всё быстрее. Из-за астероида сверкнул зелёный луч, ударил в проём, чуть замедлив сращение, — но излучение двух реакторов было сильнее. На краю монитора Гедимин увидел, как из-за тёмного бока Квавара выплывает длинный корабль, на ходу гасящий бортовые огни. Следом, обогнав его, вылетел меньший, в пластинах тёмной брони. На боку астероида взорвалась ракета.

— Safauw! Tzajesh! — раздалось в наушниках. «Ракета? У нас только одна…» — мелькнуло в голове Гедимина. Ещё секунда — и корабль встряхнуло, в наушниках заорало что-то про гравитрон, «Кайман», выскочивший из-за астероида, подбросило, перевернуло и вмяло внутрь, выкидывая в почти уже закрывшийся портал. Гедимин видел, как сминаются остатки брони, — мембрана резала раздавленный корабль надвое. На сигма-сканере выплыло из вакуума пятно ряби, «Феникс» метнулся в сторону, что-то взорвалось наверху, пробив защитное поле, — обшивка загудела под градом осколков.

— Гедимин! Jasqa sa dasaja! — раздалось в наушниках. Сармат, мигнув, отвернулся от закрытого портала и схватился за рычажки. Цепочка скрещивающихся лучей прошла вдоль пятна ряби, и оно вздулось гигантским огненным облаком.

— Tzajesh! — выдохнул Вигарт, и Гедимин увидел, как облако раздувает в зелёный шар. Слева, справа, — отовсюду стреляли, но «Кондор» был уже тучей фонящих осколков.

— Tzagundu! Кет — jasqa! — крикнули в наушниках. Гедимин ударил по расплывающемуся пятну ряби. Реакторный отсек встряхнуло, кто-то взвыл от ярости — по «Фениксу», похоже, попали.

— Tza atesqa! — услышал Гедимин, видя, как пятна ряби на экране сменяются расплывающимися раскалёнными облаками. — Кет — jasqa sa dasaja!

Взрыв сходящихся пучков разметал оставшиеся частицы — их облака были ещё достаточно плотными, чтобы разлететься от ударной волны. В наушниках уже командовали манёвр отхода, «Феникс» кормой вперёд нырнул в портал, Гедимин послал закрывающую пульсацию, ещё пара мучительно долгих минут — и дымящийся корабль лёг на стапеля. Последний портал закрылся.

…Крейсер не так уж сильно помяло — лишь местами вскипела и расплавилась обшивка, да в ипроновом слое остались узкие пробоины. Одну из турелей раздробило и сорвало, но защитное поле корабля утащило её с собой, не оставляя врагам улик. Гедимин ждал, пока дымящиеся участки остынут, — корабль определённо нуждался в ремонте.

— Хорошо сработано! — Вигарт хлопнул его по спине и, отдёрнув ладонь, убрал её за спину; уже потом, когда бывший координатор отошёл, Гедимин случайно увидел, как тот морщится и трёт ушибленные пальцы. — Почитаем потом в новостях, что об этом напишут.

— В Солнечной системе полно всяких зондов, — Гедимину было не по себе. — А «Феникс» трудно не узнать.

— Узнали, это точно, — ухмылка Вигарта стала ещё шире. — Пусть носятся по поясу Койпера, ищут беглых адмиралов Маркуса! Мы все — мирные сарматы.

— А допрашивать будут, как немирных, — Гедимину не нравилось его веселье. Пальцы и пах неприятно заныли.

За спиной кто-то фыркнул.

— Джед! Ты думаешь, я бы этим занялся, будь тут риска хоть на молекулу⁈ Разберись с кораблём, помоги моим ремонтникам… ты не ранен? Тогда — поднимайся потом вон в ту камеру, там есть матрасы. Завтра в двенадцать вылетаем в Шайенн!

— Не напрягай чужака зря, — вмешался Вигарт. — Пусть идёт спать. Тут и без него всё починят. Этому кораблю нескоро идти в следующий рейд.

— Это верно, — расплылся в ухмылке Маккензи. — Угроза устранена, и «Феникс» отдыхает. Но Джед всё равно полезет его чинить, так что — просто не вмешивайся.

…«Свой крейсер под станцией,» — Гедимин еле слышно хмыкнул. Он лежал на матрасе, но сон к нему не шёл. «Турели, гравитроны. Даже „Гельт“ как-то склепал… или потырил из „Фликса“? С него станется… Боевые операции в поясе Койпера. Поискать в сети, что там такое нашли? А, ни кварка не найдёшь, — небось, люди сразу всё засекретили. Второй портал в то же место… ну, это вряд ли. У нас не получалось. А у них и Прожиг-то не шёл. Надеюсь, Маккензи не ошибся насчёт риска…»

23 декабря 09 года. Земля, Северный Атлантис, купол Шайенн, город Шайенн

Трубы водопровода и воздуховоды больше не торчали на виду — их прикрыли переборками, спрятав в технологические туннели. Где-то вдалеке шумели насосы, временами булькала вода, — медленно наполнялись ячейки водохранилища. Но расслышать эти звуки было трудно — куда громче шумели над ухом, доламывая каменную переборку. Их уже осталась пара десятков; перекрытия убрали, заменив «настоящими», из рилкара, а несколько стен уцелело. Лучевым резакам известняк поддавался с трудом, исходя на дым и едкую взвесь; его аккуратно, но шумно рубили отбойниками. Дело шло бы быстрее, если бы в Шайенне осталось больше шахтёров, — но почти все улетели в Ураниум, освободив жилой лагерь для монтажников.

— Перерыв! — объявил бригадир, и Гедимин, затянув уплотнитель, проверил вентиль в последний раз и пошёл к выходу. Подъёмники в убежище ещё не запустили, да и полагались его заказчики больше на многочисленные лестницы, — сармат снова выбирался с шестого яруса пешком.

— Ага, дело движется, — покосился на него Кеола — он пересчитывал сарматов, что поднимались из шахты. — Если так и пойдёт — после Сильвестрова дня завезут ЛИЭГи. А это уже твоя работа, Гедимин.

Сармат молча кивнул.

Ему всё ещё временами было не по себе, хотя прошло уже восемь дней, шёл девятый, — а полицейские глайдеры не выли в переулках, и сверху в площадь не целился «Кондор». Он сел на матрас, включил смарт, сунулся в поисковик — и вскоре уже читал статьи, проиллюстрированные то фотографиями астероидов, то остатками взорванных кораблей. Изо всех этих фото к делу хоть как-то относилось одно — скрученный в двойную спираль нос «Каймана». Такие корабли у Квавара были — и один из них порвало и вывернуло наизнанку взрывом, как-то так он, возможно, сейчас и выглядел.

«Поиски загадочного чёрного корабля-убийцы продолжаются,» — прочёл сармат в верхней статье. «Уничтожить „Кондор“ и три корабля сопровождения и уйти невредимым мог только сарматский крейсер, — утверждают эксперты…»

«Представители Федерации Миана удивлены появлением „Кондора“ с сопровождением так далеко от обитаемых планет,» — было написано в другой статье. «Как заявил посланник Тикийя: 'До сих пор не было угроз, исходящих из пояса Койпера. Если вы рассчитывали найти там беглый корабль Маркуса или Саргона, почему же ваши корабли не были готовы к встрече с ним? Ситуация выглядит запутанной…»

Гедимин еле слышно хмыкнул. «А мианийцам-то не сказали про портал. Даже сейчас, когда поднялся такой шум. Может, их даже просят помочь найти крейсер. Но про портал говорить не хотят, это ясно…»

Он пролистнул ещё десяток статей. Где-то диверсию приписывали «адмиралам Маркуса», где-то даже вспоминали Саргона, — но нигде не было ни слова о Кенене Маккензи, Вигарте или Ураниум-Сити. «Интересно, командиров гетто вообще допрашивали? Или — если мианийцы в курсе и следят за ходом дела, „макакам“ приходится себя сдерживать? А может, гетто уже и обыскивают. Надеюсь, Маккензи сообразил засунуть „Феникс“ в пустую область Мианы, пока шум не стихнет.»

25 декабря 09 года. Земля, Северный Атлантис, купол Шайенн, город Шайенн — Ураниум-Сити

На крыши наискось, под острым углом к земле, сыпался мокрый, слипшийся в сгустки снег. Мостовую на Двувокзальной площади — там, где её не прикрывал широкий корпус барка — уже припорошило слоем тающих кристаллов. Температура опустилась чуть ниже нуля и теперь снова ползла вверх. По бортам «Здоровяка» стекала вода — на уступах древнего паровоза уже всё таяло. Защитный экран с него убрали ещё с утра; теперь была прикрыта только шахта «Нового Шайенна». Рядом, под личными куполами, маячили шестеро экзоскелетчиков; ещё нескольких Гедимин разглядел в переулках — охранять убежище был выставлен отряд Вильянуэвы.

«Перед тем, как спускаться, всё равно надо будет просканировать. И проветрить,» — думал сармат, вслед за другими рабочими поднимаясь по трапу. Пассажирам осталось немного места — только спецотсеки на верхних палубах. Трюмы барка были набиты уже не нужной техникой.

— Неплохой снег, парни, — Кенен Маккензи, накинув поверх скафандра куртку с меховым воротником, обсуждал с экзоскелетчиками какую-то чушь. — Если так пойдёт — до Сильвестрова дня успеете что-нибудь из него слепить…

Наверху, в пассажирском модуле, галдели сарматы — гонщики сбились в плотную толпу и явно чем-то были недовольны.

— Завтра утром! Это «мартышкам» на смех, — громко сказал Иджес. — Они весь сезон готовились в Ураниуме, на месте, а мы⁈ Мне что теперь, соревноваться с ними в геологоразведке⁈

Кто-то сдержанно хмыкнул.

— Мы здесь с октября. Если ты не научился летать с июля по октябрь, два с половиной месяца тебе ничем не помогут!

«А. Гонки,» — Гедимин сверился с календарём. «Двадцать пятое? Разве мы не пропустили… а-а, их перенесли на завтрашнее утро! Хм… Зря Иджес фыркает, я бы радовался. Провели бы сегодня — сидел бы он и ждал июля.»

…Сарматов из пассажирских модулей «вытряхнули» первыми — помогать с разгрузкой; Гедимин добрался до барака «Дзета-3» последним, уже в подступающих сумерках — Маккензи задержал его ещё и на проверку техники.

— В Саскатуне уже дождаться не могут, когда мы закончим, — довольно ухмылялся он. — И, Джед, нам есть чем их порадовать! Такое убежище вполне себе строится за три месяца, не за четыре. Правда, в Туне нас ждёт двойное задание…

— Два убежища? — вяло удивился Гедимин. Маккензи кивнул и похлопал себя по карману.

— Гражданское на двадцать пять тысяч — и жирненькое, прекрасное «вип»! Надеюсь, Гедимин, ты и там меня не подведёшь. Теперь иди отдыхать — Иджес поднимет тебя в полшестого!

26 декабря 09 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Маккензи ошибся всего на десять минут — уже в пять двадцать кто-то постучал по наплечнику Гедимина и, не дождавшись реакции, с сердитым фырканьем схватил его за ладонь и с силой встряхнул.

— Атомщик, подъём! Забыл про гонки⁈

В коридоре галдели — кажется, на стадион собирались все. В отсек Гедимина заглянул Эркенгер.

— В душ не пробьёшься — только если стрелять, — ухмыльнулся он. — Так что советую умыться из фляги. Минимальная гигиена — уже кое-что!

Иджес за руку вытянул Гедимина в коридор. Сарматы, разбившись по группам, проходили мимо; ремонтник слышал обрывки слов на незнакомом языке — южане (и некоторые — со свёртками в руках) тоже направлялись к выходу. Последним ушёл комендант, закрыв за собой и свой отсек, и барак, — Гедимин только и успел изумлённо мигнуть.

…Пока сотня сарматов работала в Шайенне, другая, похоже, рылась под «Налвэном», — стадион разросся в полтора раза и вглубь, и вширь. Иджес, на удачу хлопнув Гедимина по броне, скрылся в коридоре под трибунами. Ремонтник сел на край верхней скамьи, мимо него протиснулись шестеро южан. Один из них достал из поясного мешочка глиняную дудку уже знакомой Гедимину конструкции. Сармат недружелюбно на него покосился — и наткнулся взглядом на ещё пару таких же дудок ярусом ниже. Кто-то принёс инструменты другой конструкции — фриловые пузыри с мундштуком и тонкими отходящими трубками. Гедимин покосился на потолок, тронул височную пластину, — хранитель протёк щупальцем по загривку, на секунду накрыл спину и сгинул. «Звуки он чем-то слышит. Понравятся ли ему южанские дудки?»

…Первый дрон пересёк финишную черту; он пролетел ещё полкруга, прежде чем смог затормозить. Над гоночным коридором открылся эвакуационный, и аппарат нырнул туда. Следом шмыгнули ещё два; рефери пронзительно засвистел, показывая красную табличку.

— «Альтаир», незачёт!

Один из пилотов сердито фыркнул. Дрон, покинув «не свой» коридор, медленно поплыл к стартовой скамье. Кто-то из охраны направился к нарушителю, тот фыркнул ещё громче, но расслышать, кто кому что сказал, Гедимин уже не смог — со всех сторон взревели «турбогенераторы», и заверещали зверьки с отдавленными хвостами. Последний дрон добрался до финиша; то ли все южане болели за него, то ли этого требовали их представления о справедливости, — но, стоило дрону финишировать, у Гедимина зазвенело в ушах. Он схватился за наушники и недобро сощурился на дудочников. Кто-то из сарматов, сидевших впереди, обернулся к ним; Гедимин ждал, что он прикрикнет на «оркестр», но он только ухмыльнулся. В его взгляде читалась зависть, переходящая в задумчивость. «Новая традиция, пневмобур ей в зад,» — Гедимин поморщился. «На летних гонках, я так чую, с дудкой будет каждый второй…»

…Истошный вой и надрывный рёв затихли только после завершающего боя — отряд на отряд. Гедимин увидел, как сарматы опускают дудки, вытряхивают из них слюну и вытирают взмокшие лица, и рискнул приоткрыть наушники. Внизу уже высчитывали, кто победил, — и Иджеса среди объявленных не было.

Когда назвали последнее из трёх победивших звеньев, южане было похватались за дудки — но внизу взревела сирена, разом перекрывшая все звуки.

— От имени организаторов гонок и координаторов «Налвэна»! — к микрофону пробрался Маккензи. — Я вынужден объявить новое правило. Начнёт оно действовать с июльских гонок — и в этот раз относится не к пилотам. Его придётся соблюдать зрителям — всем и каждому. Здесь достаточно охраны, чтобы пресечь нарушения, — а будет мало, ей помогут добровольцы!

Сарматы озадаченно зашептались. Дудочник, сидевший перед Гедимином, пожал плечами и огляделся по сторонам.

— Драка была, что ли? Я не видел. Все спокойно сидели. Или стрелял кто?

— Тогда бы мы медиков заметили, — решил другой южанин. — Слушай, пусть он договорит!

— С сего дня и до тех пор, пока «Налвэн» проводит какие-либо гонки, — продолжал Маккензи, повышая голос, — ни дудки, ни гудки, манки, свистки, ревуны от «Кенворт-Ультима», — ничто, кроме собственного рта, зрители для издания звуков не используют! Это касается и переселенцев из «Тико» и «Акульцанги», и тех, кто уже взял у них чертежи их прекрасных инструментов. Нарушитель будет выставлен с гонок и получит недопуск на год!

Южане переглянулись. Вокруг загудело — сперва озадаченно, потом недовольно. Кто-то вышел на лестницу — на пути тут же встал сармат в пехотной броне, и снизу зашевелились ещё трое.

— Это несправедливо! — крикнул кто-то из сидящих ближе к башенке судей. — Гудки никого не оскорбляли! Это приятное для победителя…

— Это неприятное для ушей, — отозвался Маккензи. — А на поверхности — ещё и привлекает внимание «макак».

Кто-то из переселенцев фыркнул.

— В сентябре ни одна не привлеклась!

— Ну, не тебя же таскали в полицейский департамент, — отозвался Маккензи. — Все дудки — у себя в бараках! Как только с реакторами ничего не случилось от такого рёва…

«Реакторы!» — Гедимин схватился за дозиметр. Кривая интенсивности «сигмы» слегка подрагивала, но почти уже успокоилась. «В кои-то веки я согласен с Маккензи. Эти штуки… Гимн Атлантиса — и тот приятнее!»

…В отсек Гедимина заглянул Иджес. Сармат, уже улёгшийся на матрас, удивлённо хмыкнул.

— Они всё-таки разрешили, — проворчал он. — По две дудки на стадион. Кто приносит — выбирают жребием. И предъявляют охране. С третьей — сразу на выход.

— Его что, били? — Гедимин зашевелился. Маккензи он не любил, но тут точно следовало вступиться. Иджес фыркнул.

— Ты же сам знаешь, каково его ловить! А тут — чужаки, вчера на станцию приехали… А здорово они летают. Если бы не их звенья, второе место было бы у меня. Придётся поднажать…

01 января 08 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити — купол Шайенн, город Шайенн

Ночь выдалась безветренной, но утром, после побудки, Гедимин услышал характерное посвистывание в вентиляции.

— Буран на подходе, — сказал в вестибюле помрачневший комендант Мацуль.

— Барк над ним поднимется, — отозвался, вваливаясь в ворота, Кенен Маккензи. В его меховом воротнике застряли крупные хлопья снега.

— Давай на погрузку, Джед. Там как раз заносят в трюм ЛИЭГи.

…Все трюмы барка были набиты под завязку, сарматы теснились в пассажирских модулях, — но Гедимин протиснулся между переборкой и защитным полем и вцепился в палубу рядом с чёрным контейнером. На бортах зеленели радиационные «трилистники» — их закрасили фосфоренцирующей краской, и сармат видел их в темноте трюма. «Я с ЛИЭГами,» — отсигналил он Иджесу и замер, держась за переборку. Он чувствовал, как она постепенно остывает, — барк поднимался высоко, выше облачного слоя, оставляя циклон внизу — а с ним оставались и −15С «относительного тепла», и богатый кислородом воздух. Сармат закупорил скафандр и подключил кислородные баллоны. «Джед, ты псих!» — отсигналил ему Маккензи. Отвечать Гедимин не стал.

…Первое, что увидел сармат, покидая трюм, — красную полосу вдоль горизонта и золотую кромку всплывающего солнца. На крышах лежал тонкий слой снега. На площади не было ничего, кроме снежного шара — довольно кривого, полметра в поперечнике.

— Доброе утро! — экзоскелетчики у шахты выглядели на удивление довольными. — Что, работа продолжается?

…Пока Гедимин, не доверяя погрузчикам, на руках выносил ЛИЭГи (никто не возражал — грузов и так хватало на всех), кто-то оцепил участок невдалеке от шахты и выставил рядом знак радиационной опасности. Повёрнут двуцветный щиток был к выходу с площади; там же, как заметил сармат, маячили трое экзоскелетчиков. Все выходы в этот раз перекрыли защитным полем, но прозрачным — «Чтобы охране было удобнее глазеть,» как подумал с ухмылкой Гедимин. К площадке, приготовленной для промежуточного испытания ЛИЭГов, сверху свисал толстенный кабель. Гедимин проследил за ним и еле слышно хмыкнул.

— Аккумуляторы барка?

— А что энергии пропадать, — отозвался Кеола; он уже растянул перед «щупами» сигма-сканера плоский щит сивертсенова поля и считывал с него информацию о внутренностях ЛИЭГов.

— Их, когда не запущены, удобнее лучом, — сказал Гедимин. — Мало фонят, ты так ничего не рассмотришь.

— Достаточно фонят, — буркнул Кеола. — Бери свой сканер и сканируй, как знаешь.

— ЛИЭГи рабочие, — Гедимин пожал плечами — он опять не понимал, из-за чего задержка. — Собирай батарею и проверяй. Какой заряд на барке? Предохранители не вышибет?

…Два ротора Кеола запустил штатно; ещё два раскрутились от осторожных тычков Гедимина — «Ручной режим проверить тоже надо,» — заявил сармат, как командир ни морщился. Останов — и запускающие поменялись местами. Энергия попусту не пропадала — заряжала аккумуляторы барка.

— Полуисправные детали, — пробормотал Кеола, отсоединяя кабель от «погасшей» батареи. — По три штуки в каждом генераторе. Вот этого я всё равно не понимаю.

Гедимин угрюмо сощурился.

— Если Айзек не объяснил, я тем более не помогу.

Кеола поморщился.

— По Айзеку выходит — это нечто вроде предохранителей. Но предохранители тут уже есть! Они в конструкции. Зачем тогда это? Почему этого нет в трансформаторах?

— Они и так ненадёжны. Найдётся чему сломаться, — буркнул Гедимин, глядя, как к площадке подвозят трансформатор. «Соберём полный генератор и проверим. И тогда уже — вниз.»

— А в этих твоих штуках ломаться нечему? — Кеола сощурился на сармата. Гедимин сузил глаза в ответ.

— Есть. И лучше, если это будет ненужная полуисправная деталь. Давай работать! Электрики, вон, уже кабель тянут…

02 января 08 года. Земля, Северный Атлантис, купол Шайенн, город Шайенн

Кеола поджидал у шахты. Он шагнул было к Гедимину, но тут его одновременно позвали монтажники пищеблока, водопроводчики и Эркенгер, возящийся с будущими больницами, — только это и позволило сармату спокойно уйти в шахту. Он обвешался ЛИЭГами, трансформаторы подвесил на транспортёр и вскоре уже работал на генераторном ярусе — в пустом экранированном помещении со встроенными «сивертсенами». Один за другим ему подтаскивали кабеля отсеков; временное освещение гасло коридор за коридором, сменяясь более ярким постоянным. Где-то оно было желтоватым, где-то — с просинью, где-то изображало белесый «дневной свет». Ярусом ниже проверяли аварийную сигнализацию — Гедимин через приоткрытый шлюз слышал механический голос, вещающий о затоплении. Подключив последний кабель, сармат пошёл монтировать щит управления — но там уже работал Иджес и по чертежу собрал всё практически верно. Гедимин, одобрительно хмыкнув, подключил генераторную к щиту.

Иджес, закрыв шлюз, откинул шлем и вдохнул полной грудью.

— А воздух тут ничего, приятный. У нас тут, считай, всё готово? Осталось «мартышкам» разложить своё барахло…

Передатчик на запястье Гедимина громко загудел. Сармат, вздрогнув, покосился на стены. «Тут что, не заэкрани… Да чтоб их с их экономией!»

Основной отсек управления при монтаже, и правда, успели несколько ободрать — заменить ипроновый рилкар, поглощающий «сигму», пластами нейтронностойкого фрила. «Правильные» экраны стояли только сверху и со стороны генераторной. Гедимин тяжело вздохнул. «И кто тут такой экономный? Кому дать по шлему?»

— Кет, ты оглох? — прошипел в передатчик Кеола. — Бегом к музейному отсеку! Тут комиссия городского совета…

— Эй, наверху! — крикнул в передатчик встревоженный Иджес. — У кого комиссия — а у нас четыре ЛИЭГа, и все работают! Куда Гедимину бегать, когда он дежурит⁈

— Норд, ты? — в наушник дохнуло холодом. — Живо за пульт! Дневная смена — на тебе, Кет подменит с шести вечера. А сейчас возьмёт свои мозги и свой скафандр и дойдёт до музейного отсека. Бегом!

— Командир, мать его пробирка, — криво ухмыльнулся Иджес, но за пульт сел. — В музее-то они что сломали⁈

…Когда Гедимин подходил к музейным отсекам, он слышал вступление к фильму о развитии железных дорог, — там было много конского ржания, грохота колёс по каменистым грунтовкам и выстрелов из старинного порохового оружия. Отключили его, не досмотрев; уже в шлюзе сармат услышал, как шестеро людей бьют в ладоши, и чей-то экзоскелет поскрипывает, упираясь в стену. Экзоскелетчики в первый музейный отсек не влезли; второй, пока пустой, был куда больше, и их отправили туда — а сейчас туда вслед за Кеолой заходила и «комиссия».

«Эти шестеро в комбинезонах не по размеру — наверное, она и есть. Вон тот — Линдси, остальных не знаю. Зачем их столько нагнали? Его одного хватало…» — Гедимин нарочно щёлкнул пальцами ступни об пол, привлекая внимание. Кеола обернулся и едва сдержал облегчённый вздох. «По дороге выспался, что ли⁈» — быстрыми жестами «проговорил» он и снова повернулся к комиссии.

— Вот помещение для вашего исторического макета, «Здоровяка»…

— И оно ему вполне подходит, — заметил кто-то из комиссии, оглядываясь по сторонам в обширном отсеке. — Оно так и останется пустым? Вы заберёте с площади платформу и сам макет — и всё?

Кеола покосился на Гедимина.

— Нет, тут будет смонтирован сложный стапель, подсветка, проектор, — это часть музея, и она не будет выглядеть пустой норой. Однако есть проблема…

— В чём дело? — насторожился советник Линдси. Остальные люди переглянулись.

— Все наши монтажники заняты на разных участках. Готовится переезд больницы, заселение части жилого яруса… работы очень много. Макетом и его отсеком займутся лично Кет и Норд, наши инженеры и лучшие механики — но придётся выждать две недели.

— Две недели? — переспросил Линдси, оглядываясь на молчаливого Гедимина. — Что такое? Неполадки с оборудованием?

— Кет и Норд — ещё и наши атомщики, — вздохнул Кеола. — Они поочерёдно управляют ядерными генераторами «Нового Шайенна». Пока их некем заменить… Возможно, мы найдём для музея какую-нибудь монтажную бригаду, если она освободится раньше, чем планируется…

Линдси сдержанно хмыкнул.

— Хотелось бы, чтобы работу выполняли лучшие специалисты… Но ядерный генератор без присмотра не бросишь, это верно.

— За две недели с макетом ничего не случится, — вмешался один из людей. — Как не случилось и за много лет до этого. Нам бы лучше подумать о переезде больницы и начальной школы. Список семей, уже готовых к переезду в «Новый Шайенн»…

«Да вали уже!» — махнул Гедимину Кеола, и сармат, недоумённо мигнув, отступил в шлюз. «Зачем он меня вообще вытащил, если слова сказать не дал⁈ Ладно, пойду проверю генераторную под нагрузкой — и спать. В шесть надо будет Иджеса сменить. Одно хорошо — ночью „макаки“ точно не притащатся!»

10 января 08 года. Земля, Северный Атлантис, купол Шайенн, город Шайенн

Гедимин вошёл в отсек управления — и, не успев сделать пары шагов, налетел на защитное поле.

— Ну смотри, куда идёшь! — укоризненно сказал Иджес, отворачиваясь от пульта; мимо него к стене шарахнулись шестеро в радиозащитных комбинезонах, и от неожиданности Гедимин даже принял их за филков. — У тебя тормозной путь, как у «хеледа», а ты носишься, не глядя!

— Это кто? — спросил Гедимин, глядя в упор на шестерых людей. Их его появление явно смутило и слегка напугало. От стены отделился мрачнеющий на глазах экзоскелетчик.

— Теск! Руки на виду!

— Это наши сменщики, новые операторы, — отозвался Иджес; его лицо дрогнуло — кажется, он пытался сдержать ухмылку. — Три смены. Учатся работать на «живом» ЛИЭГе. А где их тут ещё найдёшь⁈ Убери поле, это ночной дежурный. А вы, народ, можете идти. Завтра продолжим.

Люди переглянулись и цепочкой, под прикрытием экзоскелетчика, потянулись к шлюзу. Гедимин отступил с дороги. «Люди? Управлять ЛИЭГом?.. Ну да, им же надо научиться. И не ко мне же ночью им приходить…»

— Как они вообще? — спросил он, когда шлюз за чужаками закрылся, а их шаги стихли вдалеке. Иджес пожал плечами.

— С кнопками управятся. Про ручной пуск я им завтра объясню. Так что — есть надежда, что четырнадцатого мы освободимся. А то монтажники уже стадион с кинозалом «испытывают»… Испытатели нашлись!

Гедимин сдержанно хмыкнул.

— Как раз две недели, как Кеола обещал тем… людям. И можем заняться паровозом.

Иджес мигнул.

— Каким ещё паровозом⁈

14 января 08 года. Земля, Северный Атлантис, купол Шайенн, город Шайенн

Едва выглянув на площадь, Гедимин услышал чужие голоса и гул подъёмника. На площадь втиснулся «Кенворт» с синим крестом на борту, и его разгружали рабочие-экзоскелетчики. Ни одного сармата рядом не было.

У спуска в шахту, рядом с то застывающим, то ползущим транспортёром, стоял кто-то из муниципальной полиции и зачитывал списки, выдёргивая людей группками из клубящейся рядом толпы. Тут были самцы и самки в «мартышечьей» одежде, в основном крупные, но Гедимин различил и нескольких подрощенных детёнышей.

— Кто уже рожает — тем неплохо бы родить на месте, — услышал сармат голос Эркенгера и едва удержался от облегчённого вздоха — ему от избытка людей вокруг уже мерещилось, что все строители улетели, а его (и, возможно, Иджеса у пульта) забыли в Шайенне. — Оборудование готово, но такое испытание боем в первый же день…

— Нам тоже не улыбается экстренно оперировать в грузовике, — отозвался человек, стоявший рядом с ним. — Под землю переедет приёмное отделение, поступающих будем направлять сюда. Надеюсь, обойдётся только шумом, без петиций…

— Вы осмотрели наш модуль, — Эркенгер чуть сощурился — что-то его задело. — И отметили, что он превосходит ваши, несколько устаревшие. Что может вызвать шум или даже петиции, если пациентов направляют в лучшее… учреждение?

По лицу чужака пробежала волна; он как будто хотел что-то сказать, но, передумав, ответил совсем другое.

— Нам, людям, не слишком-то привычна подземная жизнь. Толща камня над головой беспокоит нор… обычного человека. А если женщина готовится рожать, у неё и без того много поводов для беспокойства… и не всегда устойчивое психическое состояние. Никогда не работал в сарматском клонарии, — возможно, там всё на порядок проще. Но мы имеем дело с тем, что есть. В любом случае — к вашей работе у нас, медиков, никаких претензий.

Он, чуть помедлив, протянул Эркенгеру ладонь в двойной перчатке. Гедимин беззвучно хмыкнул. «Вот убежище и начинает работать. Будет новый городской сектор. Только подземный.»

…Когда он к шести вечера спускался — как привык, по лестнице, хотя рядом, не смолкая, гудели подъёмники — со всех ярусов доносился гул. Где-то испытывали технику, где-то обсуждали новое жилище, где-то вопили и били по мячу, пару секунд кто-то истошно верещал. Когда сармат проходил мимо, разговоры смолкали; уже за спиной он слышал пару слов про «тесков», и люди возвращались к прежней теме, но уже гораздо тише.

Отсек управления был открыт. На пороге стоял Иджес, тыкал в сторону пультов и с ухмылкой что-то пояснял. Пять операторских кресел — новых, человечьего размера — были заняты людьми в радиозащитных комбинезонах. На стапеле в стенной нише — одну почему-то не прикрыли — Гедимин увидел тяжёлые скафандры. Он бы, конечно, тяжёлыми их не назвал, — там была всего-то одна прослойка плёнки из сплава флии и плотного скирлина, нейтронностойкий слой поверх и шлем из сплава того же скирлина с ипроном. «Это легче скафандра для филков,» — отметил сармат. «Но и надёжности никакой.»

— А! — Иджес удивлённо взглянул на Гедимина. — Ты-то чего пришёл? Тебя Кеола обещал предупредить…

— Не видел его. Только толпу ма… людей, — сармат покосился на передатчик в поисках пропущенных сообщений; список был пуст. На него из-за пульта озадаченно косились пятеро операторов.

— Всё, наши смены закончились, — Иджес криво ухмыльнулся. — Первое дежурство… местных специалистов. Эй! Если что, мы с Гедимином на связи. Сами не геройствуйте — у нас хоть снаряжение… можно назвать снаряжением!

— Спасибо за помощь, мистер Норд, — сдержанно ответил начальник смены. — Надеюсь, за месяц мы ваш генератор не взорвём.

Гедимин сердито сощурился на Иджеса.

— Ты чего им намолол? — прошипел он, когда шлюз операторской закрылся за спиной. — Сколько взорвавшихся ЛИЭГов видел⁈

Иджес только ухмыльнулся.

— Гедимин, это к тебе вопрос. Я-то не ядерщик!.. Ты спал день, так? Теперь я пойду посплю. А ты иди в паровозный музей, тебе там что-то монтировать. Я часов через пять подойду. Прислать кого из рабочих, если найду свободных?

Гедимин отмахнулся.

20 января 08 года. Земля, Северный Атлантис, купол Шайенн, город Шайенн

— Ого! — Кеола взглянул сперва на потолок, потом на стены и лишь затем — на платформу, вмонтированную в пол. — Вот куда пропало столько металла…

Гедимин пожал плечами.

— Полтораста тонн. Нагрузку надо было распределять? Или пусть себе летит на нижний ярус? Я его куда с самого начала предлагал поставить?

Кеола поморщился.

— Ладно, твоё дело. Маккензи в передатчик не орёт — значит, всё оплачено… Та-ак. А вот это — что?

Он ткнул пальцами в две широкие многометровые гусеницы. На них ещё ничего не было установлено, но выглядели они уже внушительно — и, как говорило «ремонтное чутьё», надёжно. «Смазку насинтезируют. Эта конструкция — непривередливая. Забавно будет, если через четыреста лет оно возьмёт и поедет…»

— Гусеницы, — отозвался Гедимин, изо всех сил делая каменное лицо. — Колёсные пары придётся снять. Слишком большое давление. Распределял, как мог.

Кеола тяжело вздохнул.

— Тебе, похоже, совсем нечем было заняться… Ладно, Седна с тобой. Я бы с этим дурацким макетом вообще не стал возиться. Ты мне теперь скажи — через какое место его сюда затаскивать?

Вопрос был более чем резонный. Сверху не было ничего, кроме рилкаровой плиты, защитных камер и слоёв забутовки до самого противорадиационного экрана. Дверь, через которую сарматы вошли, могла пропустить Гедимина с широко расправленными плечами — но паровоз никак не проехал бы.

Сармат быстро оглянулся через плечо — в последнее время убежище кишело «макаками», и это нервировало. Впрочем, музей был закрыт, и смотритель куда-то отошёл — да и в сарматских технологиях вроде не разбирался…

— Телепорт, — тихо сказал Гедимин. — Там ни одной ипроновой детали, я проверял. Ляжет как раз на стапель. А мы переставим на гусеницы.

Кеола ошалело мигнул.

— Теле-что⁈

Гедимин открыл было рот, про себя выругавшись на командиров Ураниум-Сити («Нашли время секретничать!»), но Кеола досадливо отмахнулся.

— Да знаю я про эту… штуку! Сам ходил. А ты что, и паровозы раньше телепортировал? И как доходили — целиком или по частям? А то, вон, в Лос-Аламосе…

Гедимина передёрнуло.

— Это механизм, — угрюмо напомнил он. — Развалится — соберём. С живыми всё сложнее.

Кеола с тяжёлым вздохом посмотрел на стапеля.

— Ну-ну, удачи в сборке. Что ни одна «мартышка», ни один дрон этот твой фокус увидеть не должны, — надеюсь, понятно?

21 января 08 года. Земля, Северный Атлантис, купол Шайенн, город Шайенн

Когда над Двувокзальной площадью стемнело, ещё не было семи; с тех пор Гедимин и возился с макетом «Здоровяка», накрыв его плотным защитным полем. Воздуховод он оставил у самой земли, под таким углом, чтоб самому ловкому оператору дрона неудобно было заглядывать.

— Уверен, что пролезет? — в очередной раз спросил Иджес; ему было не по себе — как, впрочем, и Гедимину.

— Я объём задал с запасом, — тот кивнул на телепорты, пока что попрятанные по карманам. Уже были заданы и координаты — программа рассчитала их на полпервого ночи.

— Думаешь, не развалится? — Иджес с опаской следил, как Гедимин расставляет безобидные на вид трубки на штативах и разматывает кабеля. — Всё-таки штука здоровенная — и сложная.

Гедимин покосился на колёсные пары. Он отцепил их — и теперь думал, утянет ли «Здоровяк» за собой отделённые детали. «Если что — там защитное поле, плотнее некуда, свалятся — удержит.»

— Хотелось бы колёса переместить отдельно, не то нам их вручную снимать, — пробормотал он. — А там и так возни будет…

— Зачем ты вообще его на гусеницы решил поставить? Давление я пересчитывал — ничего бы там не провалилось, — спросил Иджес. Гедимин дёрнул углом рта.

— Да так, забавно. Никогда не строил паровые танки. Ты теперь отойди, через пять минут сработает…

Иджес шарахнулся к белесой «стене». Гедимин установил таймер. Секунды тянулись мучительно медленно, пока не мигнули четыре сигнальных светодиода. Гедимин увидел их все, хотя два только что закрывала махина посреди площадки, — «Здоровяк» исчез, оставив на платформе лишь закреплённые колёсные пары.

— Ну⁈ — Иджес ухватил его за плечо и уставился на сигма-сканер. Просвета в не содержащих ипрона плитах как раз хватало для сканирующего луча, — вскоре на экране появился огромный макет «в лапах» стапелей. Гедимин шумно выдохнул.

— Отцепляй колёса, не то полплощади утащим! — скомандовал он и сам шагнул выполнять свой приказ, подпирая отцепленное защитным полем. Пара минут — и последняя часть макета легла глубоко под землёй на подготовленную подставку.

— Если что — переставят обратно, — сказал Гедимин, рассовывая телепорты по карманам. — Но — не думаю, что через четыреста лет тут будут годные рельсовые пути.

Иджес, убедившись, что ничего подозрительного на виду не осталось, убрал защитное поле и огляделся по сторонам.

— Как-то пусто без него тут…

Гедимин уже почти добрался до шахты и обернулся к механику, жестом его подзывая.

— Пойдём, работы ещё много.

…Ночная смена уже прошла — шёл восьмой час утра, когда Гедимин наконец остался доволен работой. Иджеса он к тому времени успел прогнать пять раз; тот только отмахивался — и теперь, без тени усталости в глазах, обошёл «Здоровяк» по кругу и выразительно хмыкнул.

— А знаешь… мне так больше нравится. Этой штуке очень не хватает турелей и ракетных шахт по бортам. Если она ещё и поедет…

— Не перестараются с турелями и ракетницами — поедет, — ни секунды не сомневался Гедимин. Его тянуло раскрасить паровоз красно-жёлтыми зигзагами, но он сдерживался. «Всё равно закоптится и быстро выцветет. Я своё сделал, дальше — сами разберутся,» — думал он, нашаривая в кармане чертежи нескольких деталей. Только их (не считая топлива и воды) и не хватало, чтобы «Здоровяк» пришёл в движение. «А вот это надо отдать. Кому-нибудь толковому.»

22 января 08 года. Земля, Северный Атлантис, купол Шайенн, город Шайенн

Гедимина растолкали в полшестого. Дверь сарматского лагеря, несмотря на холод и снег на площади, была приоткрыта, снаружи завывала полицейская сирена, и протяжно, басовито гудел «гражданский» глайдер.

— Вставай! — в дверь, даже не отряхнув ноги от снега, влетел Кеола. — Твоя работа — тебе и объясняться!

— В чём? — спросил Гедимин, на ходу отхлёбывая из фляги — с пересохшим горлом объясняться определённо было неудобно.

Кеола фыркнул.

— В чём⁈ Куда делось главное украшение города!

…Гедимин (и разбуженный вместе с ним Иджес) вроде бы шли быстро, но, когда они подошли к пустой платформе, все «гости» были уже в сборе. На каждого человека в куртке поверх нелепого многослойного костюма приходилось по одному экзоскелетчику, — всего чужаки обступили платформу вдвадцатером, и к ним ещё присоединилось шестеро «муниципальных копов».

— Советник Линдси… — пробормотал кто-то из одетых в куртки, и другой повернулся к сарматам.

— Что произошло? Это было вчера, да? Мне не докладывали ни о каких работах!

Гедимин недовольно сощурился на Кеолу — «что, без меня до музея было не проводить⁈».

— Внизу оно. В своём отсеке, — буркнул он. — Идём, кому интересно.

Люди переглянулись.

— Мы… — начал было один из них, но Линдси уже двинулся к приоткрытой шахте. Внутри, несмотря на ранний час, кто-то истошно верещал, но быстро перешёл на хныканье, а потом и вовсе замолк. Ближайший к Гедимину человек широко улыбнулся.

— Население растёт. Хороший знак, не так ли?

«Это у них кто-то… родился?» — Гедимин не сразу вспомнил слово. «И они при этом всегда так орут? Похоже, процесс не из приятных…»

— В музей, — коротко сказал он, кивая на подъёмник; для всей этой толпы годился только грузовой, и даже там они с Иджесом были бы лишними. — По лестнице догоним.

…Конечно, люди добрались быстрее. Когда Гедимин вошёл в распахнутую настежь дверь, все вместе с «муниципалами» и случайными поселенцами уже столпились в «паровозном отсеке» и обступили «Здоровяк».

— Чёрт подери! — кто-то в расстёгнутой куртке повернулся к сармату. — Вы его что, пересобрали за одну ночь⁈

— Каждая гайка на своём месте, — Линдси бережно тронул обшивку. — Кроме, конечно… Гусеницы⁈

— На колёсах продавило бы нижнюю плиту, — быстро пояснил Кеола. — Так нагрузка меньше.

— Нагрузка, да… — в глазах человека мелькнуло странное мечтательное выражение. «Муниципалы», опомнившись, начали выгонять посторонних, экзоскелетчики — бубнить что-то людям в куртках, те с явным недовольством, оглядываясь на паровоз, потянулись к выходу.

— Великолепная работа, мистер Вистар, — сказал кто-то из них Кеоле. — Просто великолепная.

«А руку не пожал,» — отметил про себя Гедимин, отходя в сторону, за подставку с колёсными парами. «Пусть себе уходят. Не хватало ещё, чтобы остались! Маккензи приедет — пусть официально с ними и общается.»

— Мистер Кет, — услышал он голос советника Линдси; тот напоследок задержался у макета, глядя на него всё с тем же мечтательным выражением лица. — Насколько я понимаю, это ваших рук дело… Думаю, мистер Вольпе вами бы гордился. Даже не представляю, как вы эту махину сюда засунули, да ещё поставили на гусеницы. Выглядит так, будто ей ничего не стоит поехать…

Гедимин быстро оглянулся по сторонам — из посторонних в отсеке остался только охранник Линдси — и медленно опустил руку в нишу под бронёй.

— Он поедет. Вот три детали, вот — куда их ставить. Сделаете на литейке, это несложно. Без верхней плиты из потолочных стапелей можно сделать краны. Сланец ему сгодится, только отходов будет много. Километров восемь выдаст. Быстрее — лучше не надо.

Рука человека, сжимающая чертежи, мелко задрожала. Гедимин растерянно заглянул ему в лицо — тот часто-часто мигал, но капли из глаз всё равно катились.

— Б-благодарю, мис-стер Кет, — пробормотал советник. Гедимина, сердито шипя, уже оттаскивал в сторону Кеола (точнее, пытался — сил филку, естественно, не хватало).

…Ремонтник сел на матрас и уже оттуда оглянулся на командира и в последний раз пожал плечами.

— Все довольны. Даже люди. Отстань, дай поспать!

Снился ему гусеничный паровоз, обшитый броневыми пластинами. Чадил он нещадно, копоть оседала на странных символах по бортам, их линии были иссечены шквальным огнём, обшивка плавилась — но орда огненных мутантов, нахлынувшая на «Здоровяк», редела с каждой секундой. Издалека шмальнул было тяжёлый экзоскелет, повредив турель — но меткий выстрел из ракетной шахты оставил над развалинами облако дыма и мелких ошмётков металла. Турели развернулись в небо, и тень, нависшая над остатками города, растворилась быстрее, чем Гедимин успел её разглядеть.

13 февраля 08 года. Земля, Северный Атлантис, купол Шайенн, город Шайенн

Редкий снег сыпался на площадь — но над ней завис широкий приплюснутый барк из Ураниум-Сити, и ледяные кристаллы рикошетили от его защитного поля на ближайшие крыши. Маккензи, отодвинув в сторону Кеолу (тот не возражал — ему, похоже, хватило общения с людьми), улыбался во все зубы. Десять человек (и двадцать экзоскелетчиков), которых сармат сопровождал к шахте, выглядели не столь жизнерадостно — скорее, настороженно. Слегка улыбался только советник Линдси.

— Напрасно вы отказались от журналистов, мистер Маккензи, — говорил он на ходу. — Да, конечно, завтра, когда всё будет официально, сюда прибежит целая армия… Но — вы же понимаете — всё внимание будет направлено на мэра, на совет. А я хотел бы, чтобы мир увидел вашу работу. Целый город под землёй за четыре месяца! Нет, я завтра прослежу, чтоб с прессой поработали как следует…

«Надеюсь, меня завтра сюда не потащат,» — думал Гедимин, машинально выискивая неполадки и повреждения в конструкциях убежища. В полдень там было ещё больше шума, чем вечером, — приехали новые переселенцы, кого-то принимали в больницу, из спортивного комплекса вперемешку с ударами мяча о стену и ног о батут доносились резкие высокие голоса детёнышей и более низкие — взрослых людей. «Им что, ещё работу не нашли?» — мельком удивился Гедимин, пока комиссия заглядывала в комплекс. Внутри хотели прервать игру, но Линдси махнул рукой.

— Не худший район города, верно?..

— Не мешало бы поднять аренду тем, кто работает снаружи, — отозвался один из его спутников. — Сейчас она смехотворно низкая. А для того, что вы нам показали…

— Мы вроде как хотим заманить поселенцев, а не отпугнуть? — отозвался Линдси.

— Слишком низкая аренда привлечёт маргиналов, а такие поселенцы никому не нужны…

Судя по засверкавшим глазам Маккензи, разговор зашёл о деньгах. Гедимин отступил на шаг, пока внутри черепа не пробудился неприятный гул. «Сегодня ещё и бассейн работает. Надо послушать трубопровод. Первый пуск, могут быть проблемы…»

…Разъехались все; единственный глайдер в переулке дожидался Линдси и его охранника. Советник вслед за сарматами зашёл в здание и остановился у предложенного ему Кененом кресла.

— Больше можете не беспокоиться, — он сдержанно улыбнулся. — Все, у кого могли возникнуть претензии по делу, сегодня тут были. Завтра соберётся совсем другая компания — и половине их лучше бы сидеть на своём космодроме! Видели бы вы, что и как там понастроено…

Линдси брезгливо поморщился. Гедимин насторожился. «На космодроме? С военного космодрома могут приехать разве что… Ну вот и на кой тут „макаки“ с бластерами⁈»

Советник меж тем показал на экране своего смарта какие-то документы. Маккензи сверил их с тем, что нашёл в своём передатчике, и расплылся в широкой ухмылке.

— Более чем оперативно!

— Да, финотдел свою работу знает, — улыбнулся Линдси. — Не хуже, чем вы — свою. Я снова благодарю вас от имени города, раз уж завтра этого сделать не выйдет. Увы, завтра… тем, кто приедет завтра, лучше бы не видеть ваших сарматов. Я ничего плохого не хочу о вас сказать, но здесь будет много военных… да и других ветеранов той войны. Не вышло бы столкновения…

Маккензи понимающе кивнул.

— Барк готов — мы хоть сейчас демонтируем лагерь и покинем Шайенн. Никакого лишнего беспокойства для ваших… доблестных защитников.

Линдси поморщился.

— Если бы вы увидели, что построено на их космодроме, — вы бы сами захотели его разбомбить. Но здесь они будут ходить, как… Извините, едва ли вам это интересно. Я бы только хотел, чтобы вы — хотя бы основные специалисты — задержались в Шайенне и были здесь, когда пойдёт официальная приёмка. Городской совет оплатит вам купе в «хеледе».

Гедимин шевельнулся было, но Кенен быстрым жестом попросил его сидеть тихо.

— Конечно, советник Линдси. Мы вас подстрахуем. Десяток спецов — и я среди них — останутся здесь, пока комиссия не покинет «Новый Шайенн». Вы так и остановитесь на этом названии?

— Пока что объявлено голосование, — советник заметно приободрился, и явно не от вопроса о названии. — Уже набралось полтора десятка предложений… Что ж, мистер Маккензи, хорошо, что мы с вами договорились. Я со своей стороны ручаюсь, что комиссия в лагерь не сунется, и вам не придётся ничего выслушивать.

Маккензи ушёл провожать последних людей. Гедимин сел на матрас. Последние рабочие, ещё не уехавшие из Шайенна, разбирали пищеблок и душевую, скатывали матрасы и уносили к грузовому трапу барка. Сквозь шум сармат услышал писк нескольких передатчиков, покосился на свой, — там был список из девяти имён и заметка внизу мелким шрифтом: «Из лагеря ни шагу, двери закрыть!»

— И тебя оставили? — Иджес, посмотрев на свой передатчик, криво ухмыльнулся.

— Всех нас четверых, — к ним подошёл Эркенгер, уже переодевшийся из комбинезона медика в гражданское. — И ещё пятерых спецов узкой направленности. Как мы все впихнёмся в одно купе⁈

14 февраля 08 года. Земля, Северный Атлантис, купол Шайенн, город Шайенн

В восемь утра Гедимина разбудил пискнувший передатчик — городская сеть прислала картинку с птичками, стилизованными сердечками и обнимающейся парочкой «макак». «А. День размножения,» — не без труда вспомнил сармат и тут же забыл обо всех людских традициях, — снаружи донеслись басовитые гудки. Глайдеры чужаков въезжали на площадь. Гедимин покосился на занавешенные окна и закрытую изнутри дверь, глянул на сигма-сканер, — Кенен Маккензи, неведомо как оказавшийся рядом, быстро прикрыл экран ладонью.

— Джед! Как по-твоему, у них свои приборы есть⁈

На площади уже грохотали тяжёлые экзоскелеты. Шум ненадолго смолк — видимо, они остановились у пустой платформы — и Гедимин расслышал более тихие шаги. Экзоскелетов хватило не всем.

— Поезд у нас на два ровно, — негромко сказал Маккензи. — До часу все сидят тихо! Джед, Ис, Кео… и Эрк тоже — вы пользуйтесь моментом. Уже послезавтра будет не до отдыха!

Гедимин удивлённо мигнул, но Маккензи уже разворачивал на голограмме две схемы со знакомыми очертаниями.

— Завтра, как отдышишься, проверишь кучку ЛИЭГов и трансформаторов. Всего восемь комплектов. Кео, Айзек приехать не может — зашивается на Шпицбергене, так что ты за него.

— Пусть так, — без особой радости отозвался Кеола, покосившись на Гедимина. — Восемь? Четыре — на одно «вип»-убежище? Куда им столько — уран обогащать?

Он первым прочитал подписи на схемах; теперь на них обратил внимание и Гедимин. «Саскатун? Это где-то рядом с Ураниумом. Там ещё университет есть,» — он вспомнил, как раскритиковали его недостроенный реактор, и слегка сощурился. «Университет — это занятно. Одно гражданское на двенадцать тысяч и особое на триста человек…»

Присмотреться ему не дали — на экран выползла ещё одна схема.

— «Випам» выдаём по два ЛИЭГа, — понизил голос Маккензи. — Один явно лишний, но — не будем экономить чужие деньги.

Он недобро ухмыльнулся и погладил себя по карману.

— Тем более — когда они готовы стать нашими. Два — для богачей Саскатуна, два поедут в Эдмонтон. Только, парни, — он, посерьёзнев, огляделся по сторонам. — Про Эдмонтон — рот не раскрывать, не то останемся без контракта! Стройка засекречена.

Гедимин мигнул.

— Тут не секретили, в Саскатуне тоже, — а там в чём проблема? И… — что-то очень неприятное шевельнулось в мозгу и одновременно — под рёбрами. — Где в Эдмонтоне гражданское убежище? Ты что, от заказа отказался — или это они…

— Они, — Маккензи скривился. — Там не будет гражданского убежища. И об этом, Джед, тоже молчи. Хоть в тряпочку, хоть в ирренциевый стержень. Не наше дело, что там между «макаками». Наше дело — без контракта не остаться.

…Купе было всё тех же размеров, в том же хвосте — и, как показалось Гедимину, в том же вагоне. Он сел на пол, прислонившись к переборке попрочнее; Маккензи и Эркенгер, поджав ноги, заняли койки, филки распределились по кроватям по двое, Иджеса вместе с дронами согнали на пол. На подъезде к Калгари передатчик Маккензи издал протяжный звук, сармат заглянул в него и довольно хмыкнул.

— Парни, проверьте счета! Шайенн расщедрился на личные премии. Я бы сказал — неплохой знак для нашего предприятия. Джед, тебе персональная благодарность — таким деликатным тебя давненько не видели!

Гедимин покосился на него, но ничего не сказал. Он думал о Саскатуне — и о странностях, мелькнувших на одном из чертежей. «Надо бы рассмотреть как следует. Может, я что-то не так понял…»

15 февраля 08 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Вращение последнего ротора остановилось.

— Теперь ты смотри, — Гедимин выбрался из-под защитного поля. За его спиной осталось восемь ЛИЭГов. «Работать будут,» — был уверен он. «И четыре сотни лет, и дольше. Если по ним не стрелять и не бить кувалдой…»

Проверяя трансформаторы, он слышал за спиной вздохи Кеолы. Тот сканировал каждый ЛИЭГ в движении — сбоку, сверху, даже, кажется, снизу — и, конечно, нашёл все оставленные «люфты» и каждый мысленно обругал. «Хорошо всё-таки, что ирренций на него не реагирует,» — подумалось Гедимину.

— Вижу, парни, тревожиться не о чем, — Кенен Маккензи, хотя от него тут проку было мало, неотступно маячил за границей опасной зоны. — Джед доволен, Кео нашёл все сюрпризы от Айзека, — значит, эти штуки можно показывать любой «мартышечьей» комиссии.

— Хм… ладно, можете забирать, — Кеола шагнул в сторону, и ЛИЭГи, уже поднятые электрокраном, переставили на транспортёр. — После перевозки, естественно, повторная проверка. Это всё на сегодня?

— Увы, парни, но придётся ещё поработать, — Маккензи широко ухмыльнулся. — Несколько необычный агрегат, но Джед, я думаю, видел и не такое. Мы говорим о городе с биологическим университетом, забыли?..

…Гедимин не удивился бы небольшому экзотариуму, даже и с жильцами, — но в соседнем цехе нашёлся только комплект из лучевого источника, огромного холодильника со множеством ячеек и сложной регуляцией температуры — и батареи контейнеров с искусственным освещением, подогревом и системами доставки и откачки воды и воздуха.

— Небольшая агрономическая лаборатория, — ухмыльнулся Маккензи. — Джед, займись холодильником, — похожий, но куда как больше, я хотел передать Шпицбергену, но…

Он развёл руками.

— Мой жест, увы, не был оценен. Хотя эта штука, пусть она и невелика, проживёт куда как дольше их старья…

«Разная температура для разных субстанций, понятно. В баре на Луне такое же было. Только ячейки малы… и, кажется, для чего-то сыпучего. И ещё… похоже, оно живое. Неподвижное, но живое,» — думал Гедимин, проверяя узлы агрегата и прислушиваясь к «ремонтному чутью». Пару мелочей пришлось поправить — сейчас они себя не проявляли, но лет через десять температура соседних ячеек на нескольких участках устремилась бы к средней.

— Кто тут будет лежать? — спросил он, уступив дальнейшую проверку Кеоле. Тот успел осмотреть лучевой источник (ирренциевый, но довольно слабый, с рассеянным излучением) и порыться в контейнерах, собранных в батареи. «А вот тут точно будет кто-то жить,» — решил Гедимин. «Тепло, свет, водопровод, вентиляция… Они всё-таки устроят свой экзотариум?»

— «Кто» я это не назвал бы, — ухмыльнулся Маккензи. — О растениях обычно говорят «что». Даже о тех, что твои коллеги вытаскивают из городских коллекторов. Это хранилище для семян растений. В основном культурных… Хотя — профессор Маас может поделиться биоматериалом из заповедника. Я даже уверен, что он так и сделает.

Гедимин мигнул.

— Они там что, будут… работать с растениями? Прямо в убежище?

— Это ж биоинститут, а не Лос-Аламос, — отозвался Маккензи. — Не реакторы же им строить!

Кеола, внезапно оторвавшийся от проверки холодильника, повернулся к Гедимину и сердито фыркнул.

— Культурные растения. Их люди едят. Выращивают в пищу. Никогда не слышал?

— Тихо, тихо! — Маккензи поднял руки (но, впрочем, между сарматами не полез — это Гедимин тоже отметил). — Джед у нас приверженец сарматских традиций, в человеческие не вникает. Да, культурные растения… Логично, что они не переживут четырёх сотен лет запустения. Институт надеется кое-что сохранить на будущее.

— У них же есть чаны с Би-плазмой, — удивился Гедимин. — Пища будет безо всяких… странных хранилищ.

Маккензи вздохнул.

— Чаны не вечны. Кто знает, что будет потом, после тех четырёхсот лет. Может, и нам с тобой придётся осваивать мотыгу и заготовку компоста…

— Оборудование исправно, — вмешался Кеола. — Ты лучше покажи схемы. Нам с утра ехать на место, а мы их видели только мельком. Что строим-то?

…Над гражданским убежищем Гедимин «завис» надолго — Институт Саскачевана и впрямь собирался перенести под землю небольшую лабораторию, объёмный лекторий с проекторами и даже вольеры для некрупных животных. «Ещё и домашняя фауна,» — Гедимин покачал головой, присмотревшись к обустройству нескольких жилых ячеек. «Может, и пригодится. Видел, как кошка давит мелких крыс и рапторид. Собаки, наверное, тоже на что-то годны…»

Его взгляд соскользнул на объёмные отсеки рекреации и остановился на одном из них, необычного устройства — что-то вроде кинозала, но без экрана и проекторов, зато с поворотным механизмом под площадкой-сценой и мелкими отсеками — сцена отделяла их от трибун. «Театр» — прочитал сармат в пометках и озадаченно мигнул.

— Маккензи! Что тут за модуль?

— Подписано же — театр, — недовольно сощурился Маккензи, будто Гедимин спросил о чём-то очевидном. — Как фильм. Только играется на месте, вживую и не под запись. В Саскатуне полно любителей этого добра. Старое развлечение, — фильмов тогда ещё не было…

— Понятно, с чего они схватились за растения, — пробормотал Кеола — он смотрел в другой угол схемы. — Там вокруг — граниты и гнейсы, из них субстрата не нацедишь. Всю органику придётся везти с собой… и, боюсь, всё-таки перерабатывать трупы.

— Мы построили им приличное хранилище, — Маккензи указал на один из нижних модулей. — А успеют ли они его заполнить — уже не наши проблемы. Граниты и гнейсы работу, конечно, затруднят, — но, с другой стороны, они сами по себе защита, копать можно и не так глубоко… Джед, вопросов нет? Тогда — вторая схема. Это особый район, парни. И это заказ серьёзных компаний. Так что — отнеситесь соответственно!

— Компаний? Это не город строит? — вяло удивился Гедимин. Схема развернулась, и его взгляд уткнулся в маленький, чуть ли не микроскопический промышленный модуль и примыкающий к нему отсек, в котором сармат мгновенно опознал барак. «А вот ещё один. И тут ячейки побольше. Они сделали жилой ярус из бара… Стой! Вот жилой ярус. Эти гигантские отсеки со внутренними ячейками. Восемнадцать отсеков… и тут как раз выход во всякие… дурацкие места типа бассейна. А там, внизу… ага, душевые есть. Общие душевые, по две на барак. И шлюз… шлюз между уровнями… помещение для охраны⁈ Встроенные станнеры⁈»

— Маккензи! Это что такое? — он ткнул пальцем в межъярусный шлюз, случайно зацепил расчётные таблицы и ошалело мигнул. — Что значит — «ресурсы рассчитывать на сорок лет»⁈

Кенен вместо шлюза и таблиц уставился на потолок и протяжно вздохнул. Гедимин быстро оглянулся на Кеолу — тот угрюмо сощурился, и разозлил его в этот раз явно не ремонтник с его вопросами.

— Вип-убежище, Джед. Ты же видел вип-районы. Даже дрался там с полицией. А почему? — спросил Маккензи и тут же сам ответил. — Потому что они для приличных людей, Джед. А не для обслуги и работяг. И эти верхние ячейки — такой вип-район. Простецы живут внизу. И нечего им лазать в чистые места без приглашения!

«А вот ещё семейные ячейки. Только меньше тех, огромных,» — Гедимин скользнул взглядом по медблоку и его окружению. «Если внизу, у промышленных объектов, живут работяги, то тут — медики? А у нижних ярусов есть медчасть? А, всё-таки есть. Даже медкапсула. Одна. Против восемнадцати верхних.»

— Я думал, все люди живут в семейных ячейках, — пробормотал он, пытаясь унять частое сердцебиение — от него ныли старые шрамы, и глаза сами сужались. — У них же всякие там… родственники и детёныши…

Маккензи уже положил руку ему на плечо и теперь успокаивающе похлопал, с тревогой заглядывая в глаза.

— Джед! Нервничать из-за «макак» — это уже ни в какие ворота. Это место, «Силвермайн», — его заказали восемнадцать богатейших семей Саскачевана. Слышал что-нибудь о концерне «Гардиан»? Как раз он доедает остатки «Конли Биотех», — увы, их война не пощадила… А о «Камеко», об их урановых шахтах? Их владельцы, — они что, сами будут работать на пищеблоке, литейке и штамповке? Кто-то нужен, да. И пусть радуется, что пустили в такое особое место. А вот их родственники и детёныши даром не нужны. Для них есть гражданское убежище. Вон, даже с высшим образованием. В свободное время потрындят по сети. Да и вообще, — мы вот как-то живём по баракам? И им сойдёт.

Услышанное Гедимину не нравилось, и очень сильно, — но в промежутке мелькнула странная информация, и перегретый мозг в неё вцепился.

— Стой! «Макаки» добывают уран⁈

Маккензи поморщился.

— Ну, не сами, конечно. Там поблизости наше гетто. «Игл-Поинт», если слышал… хотя — ИЭС у них нет, значит, в твой круг интересов не входит. Южные «хвосты» наших урановых залежей… но — там есть что поковырять. Опять же, полиметаллы с редкозёмами, — главные акционеры «Камеко» неплохо так живут. Сам посмотришь на район Силверспринг… хотя — вот тебя я бы туда не повёз. Но толковых инженеров мало — придётся вам, парни, разрываться между двумя объектами. Стройки пойдут параллельно, отложить ни одну не получится. Завтра в шесть, на утреннем поезде, — вчетвером на знакомство и контрольную георазведку. А там уже дело пойдёт…

16 февраля 08 года. Земля, Северный Атлантис, купол Саскатун, город Саскатун

Кенен Маккензи уселся на застланной полке, поджав под себя ноги, и тут же взялся за смарт. Снаружи, закупоривая выход, хлопнуло защитное поле. Иджес уложил дроны-разведчики на пустую полку и, вытряхнув из стенной ниши наушники и пульт, придвинулся к видеоэкрану. Гедимин поискал, к какой переборке прислониться, — внешняя обшивка поезда выдержала бы его вес, но вот внутренние, с их странными округлыми изгибами…

— Кабы по прямой, за полчаса долетели бы, — проворчал Маккензи, отрываясь от смарта — поезд уже тронулся, плавно набирая скорость, и связь начала сбоить. — Но потащимся через Эдмонтон. И там застрянем на час. Так что раньше восьми до места не доберёмся. Парни! Первая остановка — Университет Саскачевана. Знаю, всем всё интересно. Но найти приключений в первый же день — перебор. Так что — идём за мной, подчиняемся охране, руки и язык держим при себе! Нам потом ещё в Силверспринг ехать…

Он быстро отвёл взгляд, но Гедимин успел заметить и чуть потемневшие глаза, и искривившийся рот. «Силверспринг… Это те, кто заказал вип-убежище? Маккензи, похоже, тоже от них не в восторге…»

…Вокзал Саскатуна больше напоминал космопорт — тут не было нелепых украшений «под старину», зато всюду горели информационные табло, и пестрели стрелки-указатели. Стоило сойти с платформы, как рядом чуть ли не из воздуха сконденсировались двое экзоскелетчиков. Гедимин терпеливо переждал расспросы (благо, отвечать пришлось Кенену) и попытки что-то нашарить в штатных карманах. Сунулись было и к сфалту, но сармат ещё в Ураниуме натянул на сопло «защиту» из плотного скирлина. Чехол, надетый по середину приклада и скрывший под собой переключатели и табло, отчего-то сразу успокоил охранников — хотя выстрелить ничуть не помешал бы.

На подземную стоянку чуть в стороне от вокзала — сарматы спустились туда по туннелю, и их сдали с рук на руки местной охране — то и дело кто-то заезжал, и в открытые ворота врывался холодный сквозняк, а на пол сыпалась мелкая снежная крупа. Не успевал робот-уборщик слезть со стены, как другой глайдер ехал на выход, и в помещение снова влетала метель. Мелкие кристаллы льда таяли под колёсами, так и не дождавшись уборки.

— Разминайте ноги, парни, — бодрый Маккензи расхаживал вдоль стены, меж двух полос, начерченных на полу (туда сарматов загнали охранники). — Нам по кольцевой через полгорода ползти! И едва ли нам пришлют глайдер сарматского размера.

— Да хоть бы фургон прислали, — проворчал Кеола, глядя на очередное облако снежной крупы. — Чего тут так холодно? Мы же севернее, а выезжали — минус пять было.

— А тут погода всегда дёрганая, — ухмыльнулся Маккензи. — Особенно по весне. К июню устоится — сам не обрадуешься!

Бело-зелёный миниавтобус влетел в облаке снежной пыли, коротко бибикнул и остановился, покачиваясь на «подушке» защитного поля.

— Видели тут сарма… — начал было пилот, приоткрыв окно, но тут же заметил компанию у стенки и замахал рукой, просунув её под стекло. — Мистер… Маккензи, кажется? С охраной? Размещайтесь — только вот кресла у нас тесноваты!

Гедимина пропустили вперёд, и он заполз в самый хвост и сел там меж сидениями, упираясь в них плечами. В машину уже входил Кеола — он сел спереди, поморщился и перебрался к Гедимину. В передней части автобуса уже стоял Иджес, и Маккензи заходил за ним, — опрокинуться глайдеру не грозило.

— Нас ждут? — деловито спросил Кенен у пилота. Тот неопределённо махнул рукой.

— Моё дело — взять и довезти. Да не перепутать, кого и куда. Если ждут, то на стоянке, — нам внутрь-то нельзя. Не ждут — поймаете констебля, проводит куда надо.

Иджес и Гедимин переглянулись, но глайдер уже двинулся с места, резко развернулся, набирая скорость и перестраиваясь в верхний ряд, — за окном замелькали крыши ангаров, приземистые жилые постройки, сигналы на поворотах, пёстрые стены высоток…

«Ползли» они, и правда, долго, — то выныривая на широченное шоссе в восемь полос и четыре ряда, то шныряя по «ущельям» среди высоток и объезжая заснеженные куски леса. «Тут тоже любят воткнуть в город флору,» — отметил про себя Гедимин. «На нашу похожа — тоже с иголками. Хотя — сейчас у любой флоры одни иголки и торчат…»

Ветер налетал порывами, забрасывая глайдер снежной крупой, и по мере продвижения на восток явно усиливался.

— Послезавтра потеплеет! — заверил пилот, разворачиваясь к ветру правым бортом. — Это ещё ничего — вчера было минус двадцать!

Ветер снова усилился, но развернуться было уже негде — глайдер летел в четвёртом ряду широкого шоссе. Впереди Гедимин увидел пилоны и расходящиеся веером ванты большого моста. Подсветку уже отключили — и так почти рассвело, края неба розовели даже сквозь тучи. Внизу — как видел сармат вдалеке, под брюхо глайдера мешали заглянуть кресла между окном и проходом — текла широкая тёмная река. У её берегов ещё остались горки недотаявших льдин. «Оттаяла. Видно, тут погода, и правда, неустойчивая. У нас теплее, но Атабаску ещё даже взрывать не собираются…»

Сразу за мостом — резкий спуск во второй ряд, и мимо замелькали голые лиственные деревья, что-то хвойное, местами украшенное стилизованными сердечками и цветной мишурой, островерхие крыши невысоких, но длинных зданий с покрытием «под черепицу»… Через несколько минут глайдер дважды свернул направо, на ходу перестраиваясь в нижний ряд, и въехал под защитный купол. Кто-то в бело-зелёном комбинезоне отделился от группки коллег — они все были одеты так же, и у каждого с собой был шокер на длинной раздвижной ручке.

— Мистер Маккензи? Констебль Джонс, — человек посветил на сармата считывателем и коснулся плашки с именем на своей груди. — Я провожу вас… Ваша охрана? Оружие на территории университета запрещено.

— Здесь нет оружия, констебль, — отозвался Маккензи. — Только два дрона георазведки и инструмент для бурения шурфов. Нас предупредили, что мы сразу приступим к работе, — без инструментов это невозможно.

— Этим режут камень? — ещё двое констеблей отделились от группы и уставились на сфалт. — Допустим… Вы — и вы тоже — могли бы снять шлемы?

Гедимин, пожав плечами, коснулся воротника — с другой стороны от сфалта, а то инструмент, несмотря на объяснения, местным явно не нравился. Человек заглянул ему в лицо, содрогнулся и быстро отвёл взгляд.

— М-можете надеть респиратор отдельно?

Он оглянулся на Иджеса, тоже снявшего шлем, и облегчённо вздохнул.

— Идите за мной, мистер… в общем, гости.

Гедимин видел краем глаза, как ещё двое констеблей пристроились следом, и в руках у них вместо шокеров оказались довольно мощные станнеры. «Оружие, говоришь, запрещено?» — сармат едва удержался от насмешливого хмыканья. Эта модель переделывалась в бластер парой тычков в нужные места.

…Здесь определённо любили строить «под старину», вытягивать здания по горизонтали, всюду что-то сажать и ходить группами — пока сарматы шли между «каменных» зданий с малофункциональными балкончиками и башенками и огибали зелёные насаждения, мимо прошмыгнуло под сотню человек, собранных в десятки и двадцатки. Вид у всех был крайне сосредоточенный, у многих — тревожный или испуганный, сарматов, кажется, никто не заметил.

— Экзамены! — усмехнулся на ходу констебль. — Все хотят сдать пораньше и удрать подальше. Ровной дороги! Если вы тут просидите до конца каникул, когда у этих ребят будет время на глупости, — я вам не завидую!

— Ну-ну, мистер Джонс, — из-за насаждений вышел человек в ярком комбинезоне с меховым капюшоном, туго затянутым под самый подбородок. — Наши студенты не столь ужасны. Мистер Маккензи, Вистар, Кет и Норд? Строители бункера, который переживёт нас всех? Спецоборудование для хранения семян…

— Всё готово, профессор Маас, — быстро ответил Маккензи, окинув сарматов предостерегающим взглядом. — И вы можете проверить…

— И я это сделаю, — пообещал Маас, глядя на сармата с недоверчивым прищуром. — Как только вернусь. До начала мая, как мне ни жаль…

За насаждениями насмешливо хмыкнули.

— Я вижу, как вам «жаль», профессор, — ещё один человек, в странной бело-зелёной накидке поверх тёплого комбинезона, вышел навстречу. — Ваше огорчение так и написано на лице. Думаю, ваших браконьеров вы встретите, как родных, — ведь у них не нужно принимать экзамены!

— Небо видит, как я вам сочувствую, профессор Эноксен, — отозвался Маас с бесстрастным лицом — только глаза весело блеснули. — Но мои студенты не так уж плохи — а вот в заповеднике пора навести порядок. До скорой встречи!

Он нырнул за очередной массив чего-то хвойного по дороге к стоянке. Эноксен на секунду стиснул зубы, резко развернулся и пошёл к зданию. Когда дверь за ним захлопнулась, констебль Джонс хрюкнул в респиратор и кивнул сарматам.

— Идёмте, идёмте! Профессору Эноксену, конечно, не повезло. Но как не повезёт тем браконьерам и егерям, что огорчили профессора Мааса…

Он снова хрюкнул и ускорил шаг.

…Здание, куда их привели, было по местным меркам коротеньким, почти квадратным в сечении — зато возвышалось на целых пять этажей. К среднему — там, где не было окон — крепилось широкое табло с расписанием. Даты, время, чьи-то фамилии, куча номеров и буквенных обозначений, — Гедимин ни во что вникнуть не смог. Стряхнув с макушки колкий снег, он вошёл в тёплое помещение с диванами, парой столов и кресел и автоматом-пищераздатчиком в углу. Маккензи покосился в тот угол, и Гедимин услышал, как Эркенгер тихо шипит сквозь стиснутые зубы.

— А-а, мистер Маккензи! И ваши… инженеры, если не ошибаюсь, — человек, неестественно широко улыбаясь, поднялся из-за стола им навстречу. — Садитесь, как вам удобно. Мистер Мюррей…

Второй человек, в такой же нелепой одежде, только серой, а не бело-зелёной — Гедимин поначалу его даже не заметил — переместился из-за стола в кресло. Маккензи уже устроился «как ему удобно» — ремонтник только опасался, что ножки приспособления не выдержат, или ручки отвалятся. Остальные сели у дивана — он прочно упирался в стену и не сплющивался от прислонившегося сармата.

— Мистер Мюррей, секретарь городского совета, — сухо представился «серый». — Мне доверили общение с вашей… группой. С первого дня и до тех пор, пока убежище не будет достроено. Мистер Кррш…

— Просто Крис, — второй явно с трудом скрыл недовольство. — Называйте меня так. Я буду общаться с вами от имени Университета Саскачевана. Сейчас горячая пора — экзамены волна за волной. Профессора и студенты не заметят, даже если сюда сядет крейсер…

— Если только он не раздавит аудиторию, где назначен экзамен, — вмешался Мюррей. — Да, мистер Кр… Крис картину обрисовал верно. И всё же всем хотелось бы, чтобы город был как можно меньше потревожен вашим пребыванием и горными разработками. Есть данные георазведки — здесь, внизу, месиво гнейсов и гранодиоритов. Я не отличу одно от другого, но знаю, что эти породы — крайне прочные. Ваша техника…

— Наша техника много лет работает с гнейсами и гранодиоритами, — улыбнулся Маккензи. — Плотное защитное поле защитит от шума. Вибрация будет ощущаться первую неделю. Место для входной шахты уже выбрано? Или двое моих георазведчиков…

— Я думаю, им следует проверить наши наметки, — Крис выбрался из-за стола и протянул Маккензи съёмный диск, который тут же оказался у Гедимина. — Основные лаборатории находятся у реки, в западной части комплекса. Поэтому мы настаиваем, чтобы прокладка началась подальше от них — как минимум, в центре. Близость дороги, временно опустевшие кампусы…

— Мои специалисты проверят грунт, — заверил Маккензи. — Мы знаем эти места — вряд ли у дороги гранит намного прочнее, чем у реки. Гедимин, Иджес… Вы не займётесь прямыми обязанностями?

— Мне шлем дадут надеть? — хмуро спросил Гедимин. — Макушка мёрзнет.

Под плотным капюшоном нижней одежды макушка не мёрзла — да в минус пятнадцать сармат и без капюшона не почувствовал бы особых неудобств, может, чуть посинел бы — но без надёжного шлема ему было не по себе. «Слишком много „макак“ вокруг,» — подумал он; в голове мелькнули давние воспоминания. «Интересно, тут облучают крыс? Ставят опыты над моджисками? И… не придётся возиться ещё и с ними?»

… — Здесь, — Иджес остановился, подзывая на руку дроны-разведчики. Сарматы стояли у звукозащитной стенки, с двух сторон утыканной погасшими фонарями. Чуть поодаль в ней был проход и крытое строение, лёгкое, но с подогревом — остановка городского транспорта. Вторая, как разглядел Гедимин на экране сигма-сканера, маячила практически напротив, по другую сторону перекрёстка двух небольших улиц. Мимо то и дело проносились глайдеры — за углом была университетская стоянка.

— Здесь? — повторил Иджес, повернувшись к Гедимину. Тот пожал плечами.

— Можно. Породы тут везде одни и те же. Вдали от реки крупных трещин нет. Вон там можно поставить наши проходчики…

У дороги не было ни крупных зданий, ни высоких деревьев, — это нравилось Гедимину больше всего. Он уже нагляделся на некоторые местные «улицы», больше похожие на звериные тропы, — сюда, к остановке, выходили широкие аллеи, с двух сторон которых был только снег и приземистые кусты. «Если по ним не ездить — выживут,» — думал он, совмещая проект убежища с картой геологических пластов у перекрёстка. «Ага, сойдёт. Узкий туннель к реке, водохранища на большой глубине, — и лаборатории не развалятся, и из них лишнего не протечёт.»

Едва Иджес успел отослать готовый план Кенену Маккензи, как по аллее к нему направился констебль Джонс.

— Не хочу мешать вам работать, — он остановился в нескольких метрах — кажется, в одиночку, да ещё к сарматам в шлемах, ему подходить не хотелось. — Но у меня приказ — проводить вас обратно в секретариат.

Иджес и Гедимин переглянулись.

— Маккензи так быстро всех убедил? — механик пожал плечами, на которых сидели дроны, и двинулся обратно по аллее. Гедимин, проходя мимо пологих хвойных кустиков, попытался опознать их, но безуспешно.

… — Да, никому не помешает, — услышал сармат, открывая дверь секретариата; к Кенену и двоим представителям людей добавились ещё четверо, и все разглядывали полутораметровую голограмму — сверху университетские корпуса и насаждения, снизу — ярусы убежища. — Да, может высадить технику прямо у места работы. Временный ангар? Своё отопление? Конечно, делайте, как вам удобно.

— Если бомба не жахнет прямо по нам, многие успеют спастись, — заметил кто-то в университетской форме. — По крайней мере, студенты — точно.

— Если жахнет, то по северу, — хмуро сказал другой. — По «Камеко» и «Гардиан», по сидящим там воякам. У южных районов будет чуть времени в запасе. Но я всё равно собираюсь переехать заранее. Слишком много того, что мне не нравится…

Крис сдержанно усмехнулся.

— Ещё неизвестно, понравятся ли вам пятьдесят метров гранита над головой. И так день за днём и год за годом.

Человек пожал плечами.

— Рано или поздно, а хоть пара метров ляжет над каждым из нас. Только лабораторий, театра и гоночной трассы там не будет.

— Что ж, мистер Маккензи, — вмешался представитель города; он давно не смотрел на карту и в нетерпении постукивал пальцем по столу. — К работе вы уже приступили. Мистер Кррш… Крис, самое время заняться вопросом расселения двух сотен рабочих.

— Одновременно — не более полусотни, — быстро вмешался Маккензи. — Одна из бригад будет работать… над другим объектом.

Секретарь совета совсем по-сарматски дёрнул углом рта. Представители университета переглянулись; их подобия улыбок выглядели совсем не дружелюбными.

— Как же, наслышан. А то, что знают двое… — не договорив, Мюррей резко качнул головой. — Их деньги и их право. Но в чём я сомневаюсь — так это в том, что они поселят рядом с собой полсотни рабочих-сарматов. Или поставят себе на лужайку вашу технику. Будем вести расчёт от сотни. Мистер Крис, у вас есть что-то подходящее?

Тот быстро закивал.

— Кампус у лаборатории Райнера. Два дня, как там пусто — и до конца апреля никто не вернётся. Постепенно будут освобождаться и другие здания, но сотня впритык… скорее всего, разместится. Я провожу вас на место…

…Зелёные насаждения, похоже, служили границами; Гедимин пока не понял принцип разделения, но он определённо был. Как только они миновали очередную стену лиственных деревьев, звуки, доносящиеся из корпусов университета, разом стихли. Длинное двухэтажное строение, облепленное технологическими пристройками, Крис обошёл стороной и направился к теким же невысоким зданиям поодаль. Только центральный «ангар» и не был отделан «под старину», — остальные дома притворялись дощатыми, под черепичной крышей.

— Лаборатория Райнера, — Крис кивнул на «ангар». — Молочное животноводство. За ней присматривают, не волнуйтесь. Вы ей не помешаете, она вам — тоже. Кампус факультета животноводства… что ж, осмотримся. Здесь вестибюль, вот лестницы наверх, внизу прачечная, в том крыле на первом этаже — небольшое кафе. До пасхальных каникул оно будет открыто, пока все не разъедутся. Потолки внизу, как видите, высокие…

Гедимин покосился на плоский, вмурованный в перекрытие светильник. Потолок, и правда, был высоким — достаточно, чтобы шлем по нему не чиркал, но вставать тут на цыпочки сармат не рискнул бы.

— «Сабвэй»? — Эркенгер, пока сарматы осматривались, обнаружил в углу автомат с едой. — И ещё, вон там, — «КиЭфСи»?

Крис покачал головой.

— С февраля по апрель не обслуживаются. Если мы с ними сегодня свяжемся, раньше марта еду не привезут, — там свои планы и расчёты.

Эркенгер сдержал облегчённый вздох.

— Тем лучше. Никакой еды, кроме сарматской, здесь быть не должно, — он покосился на хмурого Маккензи. — И поблизости тоже нет рабочих автоматов? В других пустых кампусах… или не в пустых?

Человек нахмурился.

— Мне… нам не хотелось бы, чтобы сарматы разгуливали по всему университету, отвлекая студентов от занятий. Тут нет боевых экзоскелетов, так что понадеюсь на констеблей и вашу ответственность — что никто не пойдёт искать еду где-то, кроме рабочей и жилой площадок. Мистер Маккензи, если возникнет такая необходимость, существуют службы доставки, и мы…

— Никаких проблем, мистер Крис, — быстро ответил Маккензи и даже выдавил из себя улыбку. — У нас будет свой пищеблок. Давайте лучше осмотрим помещения, пригодные для сна…

…Пригнуть голову пришлось ещё на лестнице. Когда открыли первый «жилой блок», под притолокой, выпрямившись, не пролез даже Кеола. Потерев макушку, он оглянулся на Старших сарматов; во взгляде читалось сочувствие.

— Все ключи вам дадут, — откуда-то из сети жилых ячеек, собранных в блоки по четыре, вещал сопровождающий. — Это комнаты на двоих. Но есть и одиночные — кому как удобнее.

Гедимин вывернулся боком, согнулся, едва не коснувшись руками пола — и выбрался в короткий коридор, завершающийся следующей дверью. Промежуточные дверцы были хлипкими, как и те, что вели в личные отсеки; сармат выдавил бы любую из них одним пальцем. Одна была влагонепроницаемой; Гедимин осторожно приоткрыл её — чутьё подсказывало, что спровождающий успел пощёлкать по кодовым панелям, и ничего не сломается — и увидел душевую кабинку на некрупного филка и пару «приспособлений для выведения отходов». Они обычно закрывались ширмами, сейчас ширмы были сдвинуты, а окна приоткрыты, — пол уже слегка намок от тающего снега.

— По четыре филка в отсек влезет, — бодро заявил Маккензи, боком вылезая на лестницу. — Двое на кроватях, пару матрасов на пол, через день пусть меняются. Своя душевая, опять же… Эрк! Туалет-то под боком! Может, им можно сабвеевский бутер? Хоть по одному в неделю?

Эркенгер смерил его ледяным взглядом.

— В блоке шестнадцать филков. В туалете два унитаза. Ещё двенадцать ты куда посадишь? У нас тут, кроме работы, запланировано приучение к человечьей еде? Сколько недель — две, три?

Маккензи досадливо поморщился.

— Хороший ты медик, Эрк, но шуток совсем не понимаешь.

— Мистер Маккензи! — донёсся из вестибюля голос сопровождающего; Крис не ждал, что сарматы застрянут так надолго, и уже начал беспокоиться. — Как вам временный лагерь?

— Заселимся мы внизу, — ответил Маккензи, впригибку спускаясь по лестнице. — Завезём матрасы и займём вестибюль. Кое-кто мог бы пожить наверху — но я опасаюсь за вашу мебель. Даже самые компактные сарматы крупнее и тяжелее большинства… обычных её пользователей.

— Вестибюль? — Крис окинул помещение задумчивым взглядом. — Сто матрасов, пищеблок… видимо, душевую вы завезёте свою? Я дам вам ключи от всего кампуса. Верхний этаж можно закрыть, на нижнем — распоряжайтесь по своему усмотрению. До конца апреля это ваш лагерь, потом…

Он замялся.

— К маю мы выкопаем себе лагерь под землёй, — ухмыльнулся Маккензи. — Ближе ходить до места работы. Да и студентам и преподавателям спокойнее.

Он протянул Кеоле пучок карт-ключей и хлопнул его по плечу.

— Барк уже на взлётной полосе! В нём первая полусотня и по паре проходчиков и бульдозеров. Как только мы вернёмся, я дам сигнал — и через полчаса начнётся высадка! А пока…

Он оглянулся на сопровождающего и широко улыбнулся.

— Мистер Крис, мы вынуждены оставить ваше общество. Второй объект…

— Да, конечно, — человек слегка посветлел лицом, хотя от облегчённого вздоха удержался. — Любой минибас на стоянке. Вот…

Он полез в карман, но его опередил констебль Джонс.

— Вот вам билет, мистер Маккензи. Пять койнов с носа до любой точки. Считайте себя студентами!

Он ухмыльнулся. Кенен покосился на своих спутников, что-то подсчитывая в уме.

— Хорошо… По картам выходит — тут недалеко?

— До парковой зоны — час пешком, — Крис слегка сдвинул брови. — На глайдере, конечно, быстрее. Направо по Федорек-роуд… а мимо блокпоста не проедете.

…Автобусов сарматского размера на стоянке, естественно, не было. Гедимин снова втиснулся в проход меж сидениями, думая о словах «парковая зона» и «блокпост». Второе звучало привычнее. «Парк. Это же кусок леса. Что, богатые „макаки“ живут прямо в лесу? И ксенофауна ими брезгует?»

— Силверспринг? — недоверчиво переспросил пилот у Маккензи, устроившегося у переднего выхода. — Знаю, чего не знать… но вас туда точно пустят?.. Вот развязка там, конечно… Ладно, туннелем проскочим. Повезло, что мы не «Кенворт»!

Стартовал он с места во второй ряд. Сарматы переглянулись. Гедимину вспомнились слова Мюррея о технике на лужайке. «Ну, встанет там где-нибудь. У них что, стоянок нет?»

…Тоннель под восьмиполосным шоссе, два поворота направо — и глайдер замер в пяти метрах от сдвоенного шлагбаума. Блокпост был накрыт защитным полем; не успел минибас остановиться, как навстречу шагнули двое в новеньких, не поцарапанных «Хопперах» с незнакомыми эмблемами на груди.

— Частная зона, вход запрещён!

— Я мистер Маккензи, — сармат, только что в три погибели выползавший из автобуса, расправил плечи и будто раздулся изнутри. — И меня и мою группу ждут в Силверспринге. Будут там рады, что мы из-за вас потеряли время?

Охранники переглянулись. Третий взялся за передатчик. О чём он говорил, Гедимин не слышал — ни один звук не вышел из шлема — но, замолчав, он сделал резкий жест, и защитное поле растаяло, а следом поднялись шлагбаумы.

— Входит только ваша группа. Пешком. Руки на виду!

— Я у «Крокуса», надо — свистните! — крикнул в приоткрытую дверь пилот. Едва Гедимин выбрался из глайдера, тот с места задом выскользнул за поворот и набрал максимально разрешённую скорость. «Тут даже людям не нравится,» — отметил про себя сармат, проходя за шлагбаумы. Справа от блокпоста белели какие-то насаждения, обнесённые символической оградой с растительным орнаментом; слева тот же орнамент, только с другими завитушками, покрывал трёхметровую стену. «Сигнализация снизу доверху… и цепь станнеров на гребне,» — определил Гедимин, пока «макаки» рылись в его карманах. О существовании нештатных ниш не знали и эти охранники.

— Дроны? На частной территории запрещены любые дроны, — нахмурился один из «бабуинов». — Любые! И эта вещь… она выглядит опасной.

— Сейф! — крикнул он напарнику. Тот шагнул в строение у шлагбаума, внутри залязгало.

«Обойдёмся моим сканером,» — думал Гедимин, глядя, как дроны Иджеса исчезают в сейфе «макак». Сфалт там поместился только наискось, и дно ячейки слегка захрустело. «Не полезли бы внутрь, под корпус,» — подумалось сармату. «Пристанут — не отделаешься…»

— Мистер Маккензи? — из неприметного проёма в стене вынырнул человек в форменной куртке — с эмблемой на груди. — Да-да, сэр Гилмур направил меня вам навстречу. Охрану можете оставить здесь.

— Это инженеры-георазведчики, — отозвался Маккензи. — Они должны провести разведку грунтов…

Человек смерил сарматов брезгливым взглядом.

— Георазведка? У «Камеко» лучшие геологи. Все работы давно закончены, вас ознакомят с их результатами.

— В любом случае, проверить их… — начал было Кенен, но человек поджал губы.

— Повторяю — лучшие геологи. А о ваших… специалистах мы впервые слышим. Есть у них хоть какие-то рекомендации?

Как у Маккензи получилось поджать губы вместе с респиратором, Гедимин так и не понял — но гримаса вышла ровно такая же и совершенно не сарматская.

— Городской советник Линдси из Шайенна рекомендовал их лучшим образом.

— Линдси? — человек на долю секунды задумался. — Впервые слышу эту фамилию. Не будем терять время. Ваши… специалисты могут пройтись от блокпоста до Кэннэм-Парка. Дальше я бы не советовал. Идите за мной, сэр Гилмур не любит ждать.

Маккензи едва заметным жестом велел сарматам «молчать и делать, что сказано» и вслед за чужаком шагнул в узкую калитку. За ним тут же пристроились двое охранников — видно, только его и ждали по ту сторону стены. Сарматы переглянулись.

— Кэннэм-Парк там, — буркнул кто-то из «Хопперов», указывая на восток.

«Частная территория», как мог понять Гедимин, тянулась вдоль перегороженной Федорек-роуд до следующего перекрёстка. Небольшой кусок соснового леса был где-то посредине меж двумя блокпостами, справа от дороги; на его ограде не было станнеров, но сигнализацию натянули — и ворота были заперты.

— «Кэннэм-Парк. Вход для горожан — по субботам и воскресеньям с девяти до четырёх через южные ворота», — зачем-то прочитал вслух Иджес. — А это, надо полагать, особый вход. Для… этих.

Он кивнул на стену «частной территории».

— Интересно, как мы будем работать, если даже внутрь зайти нельзя? Плазменной турелью с воздуха? — почти всерьёз предположил Гедимин.

— Лучше ирренциевый бур с боеголовкой, — ответил Иджес. — Прокопает свои пятьдесят метров и внизу жахнет. Вот им и убежище. Только отмыть немного. Что там на сканере? Тут где копать-то можно?

Гедимин пожал плечами. Чутьё подсказывало ему, что детекторы сигма-лучей за стеной тоже есть — и он осторожно «прощупал» самую кромку с той стороны, подложку Федорек-роуд и окраину Кэннэм-Парка.

— Тут всё стоит на одной и той же плите. Только здесь сверху нагребли морены и завалили песком.

— Я часто видел, как сосны растут над песком, — Эркенгер, задрав голову, разглядывал ближайшие деревья — судя по высоте, явно не вчера посаженные. — Видимо, им так удобно. Только неясно, на кой тут сосны.

Гедимин мигнул.

— Так это не кусок леса? Это специальные посадки? Как в университете?

— Читал, будто ма… людям полезны эфирные масла сосен. Чем-то помогают дыхательной системе, — отозвался Эркенгер. Он разглядывал округу, сложив руки на груди, и чем дальше, тем неприязненнее на неё смотрел.

— Мне кажется, работать тут будет очень неудобно.

— Кет! Норд! — по дороге от блокпоста к сарматам быстро шёл охранник. — Ваш командир зовёт вас. За мной, живо!

Сарматы оглянулись на Эркенгера. Тот, пожав плечами, остановился посреди дороги.

— Я подожду вас.

— Шевелитесь! — крикнул охранник, заметив задержку. Близко к сарматам он не подходил, только наплечные турели нервно подёргивались.

…Они всё-таки вошли за калитку — и тут же сзади пристроились уже четверо охранников с гранатомётами.

— С дорожки — ни шагу! — быстро предупредил их Маккензи. Вид у него был не самый довольный — на лице застыла ухмылка, но глаза потемнели.

— Вот этот участок, — десяток минут спустя объявил сопровождающий. Эмблемы на куртке у него не было, и он был чем-то крайне рассержен — но изо всех сил сдерживался. — Восемь колышков — граница люка. Входной туннель уходит под уклоном под Кэннэм-Парк. Ваша… техника может прокинуть рукав вон с той площадки. Осторожно уберёте дёрн и подсыпку и начнёте бурить. С девяти до шести… и чтоб наружу не доносилось ни звука! Повторяю — никакого шума от ваших машин и рабочих! Каждый вечер подаёте списки — кто собирается сюда войти. Предельно благонадёжные… сарматы. Вы поняли меня, Маккензи?

— Вполне, мистер Конли, — отозвался Кенен. — Технику привезут сегодня же. Барк спустит её…

Конли содрогнулся всем телом. Охранники зашевелились.

— Никаких барков! Всё, что вы сюда притащите — и о чём, конечно, предупредите с вечера — поедет исключительно через блокпост. И в пять минут седьмого — обратно тем же путём. Специалисты «Камеко» будут отслеживать вашу работу. Даже не думайте в чём-то нас обмануть! Это должно быть надёжнейшее сооружение, а не подобие ваших нор под Шайенном и сельской школой!

Гедимин открыл было рот, но его с двух сторон пихнули в бока.

— Список техники будет у вас через десять минут, — бесстрастно отозвался Маккензи. — И по первому сигналу работа начнётся. Это будет надёжнейшее убежище в мире, мистер Конли. Так всем и передайте.

От последней фразы человека будто ударило током.

— Отлично, Маккензи, — пробормотал он через пару секунд. — Можете быть свободны. С началом работ не затягивайте!

…За шлагбаум их выгнали сразу же. Метель уже прекратилась. Очищенный от остатков снега блестящий минибас выскользнул из-за поворота.

— Как поговорили? — спросил пилот, едва покинув Федорек-Роуд.

— Плодотворно, — коротко ответил Маккензи и жестом попросил всех сарматов молчать. Гедимин и Иджес разглядывали объёмную схему — знакомый им чертёж убежища, зарытый под Кэннэм-Парк на пятьдесят метров. «По геологии не налажали,» — думал ремонтник. «Вопрос с водой и припасами. Даже на сорок лет — это не так уж мало. Тут водоёмов я не вижу. Осушить их озерцо или пробить туннель к реке?»

…Маккензи, тыкая на ходу в смарт, подошёл к кампусу; в нижнем окне — единственном из всех — горел свет. Сармат остановился у входа, трижды нажал «отправить» и шумно выдохнул. Дверь уже приоткрылась. Выглянувший Кеола вопросительно хмыкнул.

«Звукоизоляция!» — жестом попросил Маккензи, плюхаясь в ближайшее кресло, и откинулся на спинку. Сарматы едва успели зайти, как кусок вестибюля вместе с ними накрыло защитным куполом, едва не содрав Гедимину чёрную пластину с макушки.

— Эй! — он пригнулся, ощупывая шлем.

— Садитесь, — вяло пробормотал Маккензи. — После такого нужен отдых. Я-то наслушался, а вы ведь непривычные…

Кеола криво ухмыльнулся.

— Вам хоть показали этих… урановых королей?

— Скорее — разорившегося баронишку, — Кенен насмешливо хмыкнул. — Мистер Конли собственной персоной показывал тескам, где копать. Какое унижение!

Иджес и Гедимин переглянулись, недобро щурясь. Эркенгер вдруг вскинулся и удивлённо замигал.

— Конли? «Конли Биотех Индастриз»⁈

Маккензи откинулся в кресле и совсем по-человечьи расхохотался.

— Именно! Была корпорация — и нет корпорации. Остатки дожёвывает «Гардиан», а бывший король — на побегушках у мистера Гарднера. Хотел бы я знать, сколько процентов акций ему оставили — и как вообще допустили в число восемнадцати…

Гедимин хмыкнул.

— То есть — он был координатором, а теперь… это его как в грязи вываляли?

— Именно, Джед! — Кенен, дотянувшись, хлопнул его по плечу. — И будут валять, пока идёт стройка. За одно это зрелище стоит многое потерпеть. Но тебя, конечно, терпеть я не заставлю. Через час тут будет наш барк… О, вот и ответ от наших нанимателей. С геологами посоветовались? Или мистер Конли теперь и за геолога?

— Значит, нам каждый день туда кататься? На горном проходчике напару с бульдозером? — Иджес начинал понимать масштабы проблемы. — И как ты себе это…

— Нижний ряд для того и придуман, — отмахнулся Маккензи. — Выедете заранее. Зато неполный рабочий день — не то, что в университете по три смены…

— Выходит, мы большое убежище тут построим быстрее, чем маленькое там? — попытался высчитать Гедимин. Маккензи щёлкнул пальцами.

— Э-э! Прижми тормоз, Джед. Закончить мы должны день в день. Ну, на край — тут на сутки раньше. Эти… вип-персоны — они в жизни не простят, что мы посчитали их ниже какого-то университета. Слышал, как Конли его назвал?

В дверь постучали. Гедимин не слышал звука, но почувствовал слабую вибрацию пола. Кенен, смахнув защитное поле, нажал на кнопку. В кампус, стряхивая с накидки снег, вошёл человек в куртке.

— Работы начинаются? Так быстро?

— Скоро будем встречать технику и рабочих, — Маккензи поднялся из кресла. — Кое-что придётся отправить на другой объект…

— Вы, я так понимаю, недавно из Силверспринга, — по лицу человека пробежала волна. — Даже жаль, что меня при этом не было. Вас, случайно, не мистер Конли… консультировал?

Кенен кивнул, выжидающе глядя на пришельца. «Крис это или не Крис? Вот чтоб мне их запоминать с одного раза…» — досадовал про себя Гедимин.

— Он, кажется, не очень рад, что мы в некотором… приоритете? — Гедимин не удивился бы, если бы у человека изо рта полезли Джагульские клыки.

Маккензи пожал плечами.

— Сарматам нужны деньги, мистер Крис. Нам всё равно, кто платит. Мы вежливы, если ситуация того требует, но — работа идёт быстрее там, где работать удобнее. И если это, как выразился мистер Конли, сельская школа…

Человек вздрогнул, на долю секунды стиснул зубы и глубоко вдохнул пару раз. Гедимин отвёл взгляд — и так получалось, что он долго таращится на чужое лицо.

— Значит, сельская школа… Что ж, я знаю, кому будет очень приятно это услышать. И кому после этого будет бесконечно легко на экзаменах. Я… отойду ненадолго, вы не против? Прибытие барка надеюсь не пропустить.

Едва за ним закрылась дверь, Маккензи сложился пополам от беззвучного хохота.

— Определённо, Конли не сомневался, что я отработаю передатчиком, — сказал он, просмеявшись. — Но вот все ли последствия он просчитал…

…Смарт на запястье Маккензи глухо загудел, и сармат рывком поднялся с места. Уже и Гедимин слышал сквозь перекрытия тяжкий гул снижающегося барка. Через пару минут сарматы стояли под его брюхом и смотрели, как разворачиваются трапы, и спускаются рабочие. Следом на мостовую медленно укладывали горный проходчик. Стропы отцепили, магнит отключился, — машина неуверенно тронулась с места, пробуя гусеницами кладку. Вслед за ней уже спускали длинный крытый прицеп.

— В Силверспринг поедете, — объяснял на ходу Маккензи. — Зачем лопаты? Грунт снимать. Что с песком и гравием делать — на месте разберётесь. Думаю, он им нужен. На другом краю их участка. Или в Кэннэм-Парке…

Пока Маккензи давал указания, Гедимин растерянно смотрел на бывшие кустарниковые аллеи. Слои грунта меж бордюрами были начисто сняты, вместо заснеженной почвы и хвойных кустов была гравийная засыпка. Кеола взглянул на неё и хмыкнул.

— А местные быстро отработали. Увезли все свои кусты. Сюда, думаю, можно сыпать лишнюю породу.

— Гравий сначала надо выгрести, — решил Гедимин. — Не то антиграв и его высосет. Он разбираться не будет.

Кеола хмыкнул.

— Думаешь, не найдётся, чем присыпать ямки? Из целой-то шахты?

— У них тут какой-то особенный, — Гедимин подобрал светловатый камешек, повертел в пальцах. — В шахте такого не будет.

— Джед! — Маккензи, внезапно оказавшийся рядом, повысил голос. На площадке вокруг сарматов уже ставили временный ангар, поднимали защитные купола, барк закончил с проходчиками и теперь спускал на землю бульдозеры. За остановкой мелькнул хвост крытого прицепа — техника для «Силвермайна» поползла к месту работы.

— Джед, займись-ка делом! Пока тут все возятся, наметь контуры люка. Не бойся, один работать не будешь — сейчас плазменную насадку проверят, и подгонят погрузчик.

— Кто проверяет насадку? — встрепенулся Гедимин. Маккензи хмыкнул.

— Кеола с главным механиком. Справятся! Если что, перед работой перепроверишь. Я им объяснил — тебя послушают.

…Над стройкой вспыхнули фонари, затмевая бортовые огни проходчика, — он уже углубился в гранит на два с половиной метра и теперь остановился. Пилоты боком вылезли наружу, избегая касаться ещё горячей стенки, — туннель расширяли бортовыми плазморезами, широкие струи которых не столько рассекали камень, сколько его плавили. Следом в кабину пробрались двое сменщиков. Гедимин смерил машину задумчивым взглядом. «Ночь отработает точно. Завтра посмотрю, что с коронками. Зря они так увлекаются плазмой. Лава налипнет — не отскоблишь.»

На сарматскую стоянку, протяжно гудя, заезжал проходчик с прицепом. В прицепе было пусто — песок и гравий «Силвермайна» куда-то дели по дороге. Бригадир, вывалившись из кабины, сел на приступку, шумно выдохнул и взялся за смарт.

— Кто из них благонадёжный-то? — вслух спросил он самого себя и, скривившись, начал тыкать в экран. — Вот почём мне знать, какие им прислали списки⁈ Ага, ещё крепь… не забыть упомянуть крепь. А то её на территорию не пустят. За неблагонадёжность.

— Глубоко зарылись? — спросил Гедимин, когда защитное поле отделило грохочущий проходчик от транспортного ангара. Сармат пришёл не из пустого любопытства — технику, отработавшую на другом участке, следовало проверить, вот он и напряг «ремонтное чутьё» и взялся за сканер. «Что⁈ Они вообще не бурили⁈»

— До материка дошли, — буркнул бригадир, отослав сообщение. — На коронки даже не смотри — камень мы и не царапнули.

Гедимин мигнул.

— Столько времени ушло на песок и гравий? Вы их кирками и лопатами, что ли…

— Примерно, — буркнул сармат, рассылая множество мелких сообщений — видимо, предупреждал рабочих, что завтра они едут с ним. — Тепловая пушка и землесос. Думал, сегодня даже материка не увидим. Ещё эти «мартышки»… всунется одна под бур — проблем не оберёшься!

— Мать моя колба, — пробормотал Гедимин. — Понятно… А гранит бурить вам разрешат? Или тоже землесосом?

— Ты машину проверил? — вдруг рассердился бригадир. — Ну и чего тут лазишь⁈ Кто как, а я день отработал. Тут хоть матрасы завезти успели?

Недовольно бормоча на ходу, он направился к ближайшему кампусу. Свет горел уже во всех окнах, на дверях вывесили списки заселившихся бригад. Кто-то поймал бригадира из «Силвермайна» по дороге и кивнул в нужную сторону.

— Эй, Кет! Ты и ночную смену работать собираешься? — мимо пробежал бодрый Кеола. — Вон там кампус, душ на месте, — ищи свободный матрас и спи, завтра вставать к шести!

17 февраля 08 года. Земля, Северный Атлантис, купол Саскатун, город Саскатун

Проходчик с крытым многоосным прицепом медленно выполз на шоссе. На него с двух сторон недовольно загудели — тут даже «Кенворты» проезжали редко, не то что такие гусеничные махины. Гедимин, проводив машину взглядом, шагнул под шумоподавляющий купол. Он успел увидеть бело-зелёный силуэт за насаждениями — их было, кажется, несколько, но низкие ветви хвойных деревьев их маскировали. Люди смотрели в его сторону — он чувствовал чужие любопытные взгляды. «Надеюсь, из-под купола их вылавливать не придётся,» — думал сармат, уходя под шумозащиту. Сразу же он услышал грохот буров, врезающихся в гранодиорит, и гул бульдозера, сгребающего выкинутые из шахты обломки в груду. Вчера их не вывозили — ждали, пока на бывших газонах кончится место.

Сегодня туннель — уже шестиметровой глубины, из наклонного превратившийся в вертикальный — расширился достаточно, чтобы запустить в него плазморезчиков. До тонкой работы — прорезки ниш и пазов под запорные механизмы — дело ещё не дошло; пока что Гедимин ровнял горячую стенку, убирая потёки лавы. Снизу изредка било жаром — проходчик ускорялся, как мог, размягчая породу вдоль бортов. Сармат морщился. Жар ему, как и другим рабочим в тяжёлой броне, навредить не мог, — ему не нравилась предстоящая работа. «Зря Маккензи такое придумал. В Шайенне как-то обходились. Ну, копали бы чуть медленнее…»

…Проходчик ушёл в глубину уже настолько, что пришлось прицепить к нему трубу с выбрасывающим устройством — чтобы каменное крошево долетало не до верхнего отсека, а туда, где работал бульдозер. «Горные цепи» на бывших газонах росли, их, чтоб не сыпались, накрывали защитными куполами. Место пока ещё было.

…Машина из «Силвермайна», прогудев на всю стройку, вползла в ангар. Бригадир, выпроводив рабочих, пинком загнал в прицеп робота-уборщика и сел на приступку, тыкая в экран смарта.

— И сменить землесос на камнепрогонник, — пробормотал он, отсылая сообщения. — Ремонтник, проверь его, — сильно его побило гранитом?

Гедимин мигнул. Землесос ему самому сразу не понравился — особенно царапины на рукаве и валах измельчителя.

— Вы по нему обломки гнали? Так глубоко зарылись?

Бригадир скривился.

— Куда там! Три метра еле прошли. Обломки грузили в кузов.

— А что, бульдозеры отменили? — спросил Гедимин, глядя на глубокие царапины. «Этот вал — на замену. Запороли землесос…»

— Бульдозеры! — бригадир фыркнул. — Нас с прицепом не пустили. Мы внутри врубаемся, он снаружи, посреди рукав болтается. Не порвало его там?

— Мать моя колба, — пробормотал Гедимин. — Без бульдозеров? Шахта на полсотни метров, гигантские подземные полости, — они куда породу девать собираются?

— На свалку отвёз, — буркнул сармат. — Думаешь, где я с шести битых два часа болтался⁈ Барку туда нельзя, на дорогу сложить нельзя… Кто как, а я в следующий проект Маккензи не лезу. Или пусть ищет нормальных заказчиков!

18 февраля 08 года. Земля, Северный Атлантис, купол Саскатун, город Саскатун

Тонкий плазменный поток уже погас, но стенки вырезанной камеры только начали багроветь. Гедимин просунул внутрь руку с лучевым резаком, доровнял остатки выбитого керна и выкинул раскалённую породу наружу, под ковш бульдозера. «Здесь пусть остывает,» — думал он, переходя к следующим линиям разметки, когда грохот внизу поменял тональность. «Так,» — сармат выключил плазморез и шагнул к стене. «Две коронки на замену, четыре — на чистку. Льёшь всюду лаву — так хоть сам в неё не лезь!»

В шахте протяжно загудело. Снаружи донёсся ответный гудок. Через десять минут пострадавший проходчик выполз наружу, уступая место сменщику.

— Лава! — крикнул один пилот другому. — Вниз потекло!

— Плавильщики, мать их пробирка… — услышал Гедимин сердитое бормотание одного из плазморезчиков. Следом загудел передатчик самого сармата.

— Гедимин, помоги с коронками! Гранит и без тебя дорежут! — раздался в наушниках встревоженный голос Кеолы. Сармат, пожав плечами, оглянулся по сторонам и пошёл к выходу. Медленно ползущий проходчик он всё равно обогнал.

Заменить «убитые» коронки удалось быстро, а вот налипшая и намотавшаяся лентами лава уходила по сантиметру. Пилоты проходчика ушли на другой участок; Гедимину на помощь прислали Иджеса, дело пошло быстрее.

— Вот казалось бы — полезное изобретение… — рассуждал Иджес, когда снаружи, из проёма в звукоподавляющем куполе, долетел сперва стук, а затем — хруст и два сердитых вопля, слившихся в один.

— Это был мой дрон! Частная собственность, не имеете права!

— На территории университета запрещены полёты любых дронов, — бесстрастно ответил второй. — О чём и сообщается вон на той табличке. Довольно крупными буквами.

Гедимин осторожно выглянул наружу. За прозрачной дверью остановки стоял человек в пятнистой куртке, у зелёных насаждений, над остатками разбившегося и слегка потоптанного дрона, — один из местных констеблей.

— Это чистая случайность, дрон не собирался пересекать границу! — донеслось с остановки. Другие люди, ждущие там транспорта, косились на владельца дрона — как показалось Гедимину, с сочувствием.

— Вы раздавили мою камеру! В этом что, была необходимость⁈

— Это чистая случайность, — отозвался констебль. — По внутренним правилам университета, эта вещь конфискуется — вне зависимости от состояния её частей.

Робот-уборщик выполз из-за угла кампуса и быстро зацокал «лапами» в сторону разбитого дрона. Бывший владелец отчётливо скрипнул зубами.

— В суде поговорим! — пообещал он, ныряя в подъехавший пассажирский глайдер. Констебль хмыкнул.

— Ну-ну, удачи…

Он ушёл, не оборачиваясь, пока робот-уборщик сгребал обломки. Гедимин переглянулся с Иджесом.

— М-да, сурово у них тут, — пробормотал механик. — Ты успел заметить, чем они его? Похоже на северянский выжигатель — только откуда? Нас-то не зацепило…

Гедимин придирчиво осмотрел отчищенную коронку. «Повторно закалить — и ещё поработает.»

— А он ведь к нам лез, этот дронщик, — продолжал Иджес, пользуясь передышкой. — Как в Шайенне, помнишь? Что они надеются увидеть, кроме плотного купола⁈

Гедимин пожал плечами.

19 февраля 08 года. Земля, Северный Атлантис, купол Саскатун, город Саскатун

— Подъём! — заверещал в полвосьмого наручный передатчик; Гедимин, уже полтора часа как проверивший технику в шахте и теперь сканирующий, докуда она докопалась, изумлённо мигнул. — Ты в списках на «Силвермайн» — что, забыл?

Гедимин, снова мигнув, пролистнул последние сообщения. «Да, верно. В списках. Как-то поздно меня оповестили. Обычно их раньше подают. Ну, ладно…»

Вместе с ним к отсеку, откуда выехал проходчик с прицепом, вышли ещё пятеро плазморезчиков, таких же озадаченных, как и Гедимин, — кажется, с оповещением бригадир прокололся. Он и сам смущённо отводил взгляд.

— Долго не одобряли, — буркнул он, кивая на прицеп — пассажирских мест в проходчике не было, рабочие ездили «по старинке». — Тут с благонадёжностью у всех… Да ну их в ядро Сатурна! Работать-то надо!

…Проходчик, сбросив скорость, долго обползал высокую изгородь; Гедимин из прицепа ничего не видел, но чувствовал, что едут в обход, к дальнему блокпосту. Там машина остановилась.

— Все на выход! — скомандовал «Хоппер» с нагрудной эмблемой, заглядывая внутрь; кроме кинетической турели, с собой у него был гранатомёт. Второй, с тем же вооружением, подскочил к выходящим сарматам и замахал считывателем.

— Так… так… Благонадёжнее никого не нашлось?

Бригадир, уже привыкший к местному обращению, только кивнул.

— «Жучки», — «Хоппер» бросил ему ячеистый контейнер. — Раздать каждому, закрепить на коже спины. В броне оставить проём для ЭСТ-лучей!

Гедимин, ошалело мигая, сдвинул спинные щитки и ждал, пока бригадир прицепит ему «жучок» под лопатку. У устройства были колючие «лапы», как у лётного координатора. «Это вроде тех штук, что мне напихали в тюрьме?» — Гедимин спиной чувствовал, что «жучок» явно не только для отслеживания — и разряд может выдать весьма мощный. Устройство выпирало сквозь комбинезон и утыкалось в нижний слой обшивки — ёмкий аккумулятор занимал много места.

— Машина и прицеп — как обычно, эти идут с провожатыми, — отрывисто сказал охранник, сгребая в кучу все плазморезы и вручая третьему «Хопперу», вмиг помрачневшему. — Раздача инструмента — на месте. После работ так же все выходят безоружными. Руки держать на виду!

«Не совсем дурак — сопла на себя не направляет. Даже на ноги,» — мрачно отметил Гедимин, в кольце сопровождающих проходя в широкие ворота. Судя по следам на искусственной брусчатке, сюда же обычно заезжал проходчик. Бригадир, дав пару указаний пилотам и наладчикам, пошёл с плазморезчиками. Снаружи, как успел увидеть Гедимин, быстро, уже привычно, монтировали жёсткий рукав для подачи дроблёной породы в прицеп, а к прицепу сзади пристыковывали тягач — видимо, в ходе работ приходилось не один раз довезти обломки до свалки.

— Верх готов, ушли под парк, нужны пазы под люки и защиту, — на ходу пояснил бригадир. В его сторону развернулась турель, и он замолчал.

— Тишина в жилой зоне!

«А. Они… эти местные командиры… тут живут,» — Гедимин осторожно огляделся по сторонам. Он точно помнил, что шахту пробивают неподалёку — но вот вели сарматов какими-то обходными путями по искусственной брусчатке. Деревья тут росли «слоями» — будто нарочно, чтобы что-то спрятать — но сейчас все лиственные оголились, и сплошной стены не получалось. Справа от Гедимина в просветы мелькал то частично оттаявший водоём — полыньи были накрыты тёмной утепляющей сеткой, под ней что-то шевелилось, изредка всплывая на поверхность — то длинные купола-утеплители среди посадок, то фрагменты строений. Как потом понял сармат, они миновали всего два дома — только построены те были будто из отдельных кусков. Несимметричные, частью покрытые натуральным камнем (откуда-то привезли жёлтый песчаник), частью — кирпичом (верхний слой точно состоял из настоящего, керамического), собранные из «башен» под островерхими черепичными крышами, со множеством зеркальных окон, — строения выглядели совсем чужеродно, будто их, как макет древнего паровоза, целиком вытащили из музея и расставили среди деревьев. «Черепица керамическая,» — определил Гедимин на ходу. «Верхняя обшивка, как у меня — чёрный фрил. А весь остальной дом — нормальный, из рилкара и металлофрила. Ну, может, ещё внутренний слой с придурью — „макаки“ любят всякую там древесину…»

Вспомнив ресторан с деревянными панелями на стенах, ставшими гигантской колонией грибов, сармат невольно ухмыльнулся. Тут же турель ближайшего охранника развернулась в его сторону.

— Живей! По сторонам не глазеть!

Глазеть было уже и не на что — тропа упёрлась в широкую, избитую гусеницами полосу брусчатки, а та — в прикрытый защитным полем трёхметровый провал. Он был почти вертикальным, — распахнутые ворота в наклонный туннель. У туннеля, глубоко засунув руки в карманы мешковатого комбинезона, ждал хмурый человек с нагрудной эмблемой.

— Инструмент, — доложил ему охранник, показывая охапку плазморезов. Человек смерил сарматов угрюмым взглядом, и его слегка передёрнуло.

— «Жучки» установлены? Отслеживать каждого!

Он смахнул защитное поле. Проходчик, проехавший другой дорогой, нырнул в шахту. За ним потянулась широкая труба. У её перегиба встала, расправив опоры, система дополнительного дробления и подъёма — она должна была перебрасывать песок, оставшийся от горных пород, в прицеп. Между ней и внешним куском туннеля — там, где сыпучий гравий и песок подпёрли широкие рилкаровые арки с уже подготовленными пазами и выступами — остались два узких прохода. Бригадир жестами распределил сарматов по лазам — им предстояло работать дальше, там, где начинались базальты — и сам двинулся вперёд.

— Тут постоянно будет кто-то ла… заходить, — прошипел он сквозь стиснутые зубы. — Охрана, спецы… Ноль внимания на всех. Работать.

— А если сами поле… что-то спросят? — один из плазморезчиков тоже исхитрился подобрать «уважительные» слова.

— Спросят с меня. Если не с Маккензи. Вы себе работайте, — успокоил его бригадир. Гедимин, потратив секунду на обдумывание услышанного, удивлённо мигнул.

— Если мы сейчас напорем тут, а они вечером взгреют Маккензи, — чем это им поможет?

Видимо, он говорил слишком громко, или охранник снаружи включил прослушку, — кожу под лопаткой будто кипятком ошпарило. Сармат стиснул зубы, дожидаясь, пока фантомный ожог сойдёт. Судя по зуду, повреждения были не совсем фантомными — «мартышки», как водится, не рассчитали силу тока.

— Работай давай, — буркнул бригадир, ставя на тёмной стене дополнительные значки возле разметки — её сделали ещё вчера; в туннеле было светло — вдоль рукава, выбрасывающего наружу руду, протянули цепочки светодиодов. Гедимин, пожав плечами, снял с плеча плазморез. Работа, как обычно, отвлекала; вроде бы несколько раз за спиной мелькали тени — то длинная, то приземистая — но никто не подошёл близко и не задал ни единого вопроса. Прорезанные пазы ещё остывали, когда Гедимин услышал громкий гудок — смена закончилась.

— Инструмент! — громко напомнил охранник на выходе. Наладчики уже разбирали дробилку-насос, из шахты трубой вперёд выползал проходчик, в стороне, на дорожке, вымощенной красным гранитом, чего-то ждала группка людей под охраной «Рузвельта». Не успел Гедимин к ним приглядеться, как лопатку снова обожгло. Сармат помянул про себя спаривание «макак» и зашагал по искусственной брусчатке. Задерживаться в Силверспринге совсем не хотелось.

… — Хорошо, на свалку не ехать, — проворчал бригадир, когда проходчик с прицепом и тягачом выползли на шоссе и набрали скорость. — Кет, как спина? К медикам зайди. Эти полоумки лупят, как из станнера!

Гедимин шевельнул лопаткой и пожал плечами.

— Уже не болит. Многим так доставалось?

Бригадир поморщился.

— Первые дни — чуть ли не каждому. И хоть бы раз — за дело. Был там один косяк…

— Не нашли — их проблемы, — быстро вмешался пилот проходчика — на трассе его сменили другим, не просидевшим полдня в шахте. — У них там толпа спецов. Если все без глаз и рук — мы им что, новые вырастим⁈

Вокруг одобрительно захмыкали. Гедимин снова шевельнул лопаткой и недобро ухмыльнулся. «Главное — в университете не налажать. А эти „мартышки“… вон, у них настоящий песчаник, черепица, охрана с гранатомётами, — вот этим всем пусть и защищаются!»

25 февраля 08 года. Земля, Северный Атлантис, купол Саскатун, город Саскатун

Метка на экране сигма-сканера замигала, быстро меняя цвет, и вспыхнула зеленью — проходчик, прорубающий шахту, пересёк невидимую линию.

— Дошли, — выдохнул Гедимин, разворачиваясь к Кеоле — за сканерами сегодня они стояли вдвоём. Тот молча кивнул — он уже тыкал в передатчик, и машина внизу разворачивалась, уходя под горизонтальный пласт. Кеола оглянулся на ангар, махнул рукой — второй проходчик, с утра ожидающий своей очереди, двинулся к шахте. Пара минут — и наружу вытолкали отключённый податчик дроблёной руды, а проходчик, подхватив передними захватами бульдозер, засунул его в шахту. Группа монтажников уже везла к шахте полусобранный грузовой подъёмник с опрокидывающейся кабиной. Гедимин пошёл с ними.

…Когда он выбрался из подземной полости, там уже свободно работали два проходчика, и хватало места бульдозеру, сгребающему обломки в подъёмную клеть. С ними поехал и Гедимин с монтажниками — подъёмник был рассчитан на очень массивный груз.

Временный ангар был открыт; на порожке тягача, приехавшего из Силверспринга, сидел бригадир и рассылал сообщения завтрашней смене. Гедимин подошёл осмотреть машину — её вторую «голову» уже изучал Иджес — и машинально покосился на свой передатчик — пискнет или нет?

— Да ну, — бригадир перехватил его взгляд и встал с порожка, открывая двери кабины. — Ты точно не беспокойся. Тебя позовут, если уж совсем край. Ты у них набрал две отметки неблагонадёжности, да что-то ещё несут про твоё досье… А вы тут что, уже шахту добили? Расширяетесь?

— Добрый вечер, мистер Вистар! — донеслось из-за ангара; голоса были смутно знакомы и точно принадлежали людям. — Городской совет очень интересуется, как продвигаются работы. Мистер Кршш… Крис говорит, что земля дрожит и днём, и ночью…

— Мы заглубились на пятьдесят метров, — услышали Гедимин и бригадир, навостривший уши. — Теперь к работе подключатся ещё два проходчика, и дело пойдёт куда быстрее. Мы измеряли уровень вибрации — уже здесь, у ангара, он незначителен. Если хотите проверить…

— Отчитывается, — бригадир криво ухмыльнулся. — Ну, перед этими — ещё ничего. А к тем, наверное, поедет сам Маккензи. Он умеет «макакам» зады лизать.

— Вы ещё шахту не закончили? — запоздало удивился Гедимин. Бригадир махнул рукой.

— Возни ещё на неделю. Дали бы работать в нормальном режиме и забирать грунт с места, а не гонять машину по шоссе…

Из-за ангара, со стороны кампуса, донёсся сердитый сарматский вопль. Все — даже люди, подступившие к Кеоле с вопросами об убежище — тут же замолчали.

— «Сарматам вход воспрещён»! — сердито передразнил кто-то. — А ведь этим умникам не запретят вход в убежище! Вырытое, между прочим, сарматами, — людей я там что-то не видел!

— Что случилось? — резко спросил Кеола; Гедимин и бригадир, выглянув из ангара, увидели троих очень недовольных сарматов. Тот, кто говорил — Старший с шахтёрскими нашивками — заметил людей и осёкся.

— Нас не пускают в кафе, — ответил вместо него один из филков. — Бригада закончила важный этап, — почему нам даже еды не дают⁈

Люди переглянулись.

— Мистер Крис, надеюсь, это не ваше распоряжение? — спросил секретарь Мюррей. — Лично я не вижу…

— Это моё распоряжение, — донёсся с аллеи громкий голос Эркенгера; медик уже шёл к ангару. — И я бы не советовал его отменять. Если не хотите сорвать работы, конечно. В Шайенне эпидемия диареи вывела половину бригад из строя на неделю. И вы трое, кстати…

Он не стал договаривать — сармат-Старший и так недобро сощурился и сжал кулаки. Двое констеблей — они сопровождали Мюррея и Криса — быстро переглянулись.

Кеола громко хлопнул в ладоши.

— Все отмечания всех этапов — в Ураниуме, когда выйдете из барка! Там хватает доставщиков всякой… пищи. А здесь нам некогда ждать, пока вы приспособитесь к незнакомой еде.

«А тягач так и не проверил,» — вспомнил Гедимин; «ремонтное чутьё» молчало, но начатое дело хотелось закончить. Он ушёл в ангар, но ещё пару минут слышал перебранку шахтёров, Эркенгера и Кеолы.

— Далась им эта «мартышечья» дрянь, — пробормотал себе под нос бригадир с «Силвермайна». — Ещё бы земли пожевали. Или коры с местных растений. Ну, что машина? Протянет ещё неделю? Сменную регистрировать — такая морока…

— Начинай регистрацию, — ответил Гедимин. — Через неделю одной будет мало. Вас же там не заставят ковырять всю полость одним проходчиком?

Бригадира передёрнуло.

— Нет, надеюсь. Ладно, пошёл расписывать. Проходчики, транспортёры, прицепы… Вот им, с их халупами, цепляться к чужой стройке! Битый песчаник на рилкар налеплен… спецы, мать моя колба!

05 марта 08 года. Земля, Северный Атлантис, купол Саскатун, город Саскатун

На шоссе медленно, встав в нижний ряд, выехала колонна тяжёлой техники — два проходчика, тягачи с гружёными прицепами, одинокий — и маленький рядом с гигантами — бульдозер-подборщик… Гедимин вместе с Иджесом проверили их перед выездом и теперь молча смотрели вслед. На «Силвермайне» наконец начинались работы по расширению жилой полости убежища.

— Подъёмник они смонтируют, ладно, — рассуждал вслух Иджес. — А дальше породу кидать всё по той же трубе через забор?

— По двум трубам, — поправил Гедимин, провожая третий тягач с прицепом. — Одна не потянет.

«Там уже, наверное, вся свалка завалена битым гнейсом,» — думал он. Мысли о вместимости городских свалок прервал протяжный гудок на стоянке и обеспокоенные голоса констеблей. Что там толпятся именно они, Гедимин видел, видел и человека в нелепой «мартышечьей» одежде — сегодня, в +10С, жители повылезали из курток, хоть как-то похожих на комбинезоны, и выглядели особенно странно. С ним приехал сопровождающий в лёгком экзоскелете, и констебли насели на него, вынуждая оставить в машине обе турели. Ещё минута — и обезоруженный экзоскелетчик пошёл за сопровождаемым. Впереди шли двое констеблей.

— Эмблема на машине, — Иджес шагнул в сторону, пока ворота стоянки не сомкнулись. — Это ж местная, я такие видел. Там, на северо-востоке.

— «Гардиан», биотехнологии, — вспомнил Гедимин. — Может, с завода, по делу?

Дальше говорить было трудно — загрохотал подъёмник, вываливая гору каменных обломков, загудели два бульдозера, сгребая вываленное в груды — ещё пара холмов в «горных цепях» на бывших газонах… «Пора бы прислать барк и прибрать всё это,» — думал Гедимин, высчитывая, сколько места ещё осталось на газонах и в не очень нужных проездах. Подъёмник, не успев спустится, загудел с натугой — его уже нагрузили. Снова загрохотали камни. Гедимин внимательно осматривал ножи бульдозеров. «Быстро сбиваются при работе с гранитом. Надо будет на пересменке заменить изношенные.»

Стоило грохоту камней затихнуть, а бульдозерам — приглушить движки, с соседней аллеи донёсся громкий человеческий голос.

— Нет, мистер Конли. К сожалению, профессор Лоусон не сможет вас принять раньше, чем через две недели. Если хотите, мы занесём вас в список…

— Вы знаете, кто я? — перебил его Конли; Гедимин жестом попросил Иджеса молчать и сделал шаг за угол ангара. — И у вас, и у мистера Лоусона будут большие проблемы…

— Пока что проблемы не у нас, — бесстрастно ответил «местный». — Речь об успеваемости Джона Эзры Конли и Кеннета Эзры Конли, я правильно понимаю?

Пришелец хотел сердито фыркнуть, но отчего-то сдержался.

— Занесите меня в ваш список — и учтите, что это срочное дело! Это возмутительно! Я подам в суд на предвзятое отношение…

Гедимин услышал негромкое хмыканье.

— Ваше неотъемлемое право, мистер Конли. Джон Конли-младший непременно должен предстать перед независимой комиссией. Чтобы в дальнейшем вы судились уже с ней, а профессору Лоусону не приходилось принимать неприятное решение…

Конли замедлил шаг.

— Наследник рода Конли достоин лучшего, чем ваша… ваш университет! У меня в кармане десять процентов акций «Гардиан» — а вы говорите, что у Джона проблемы с биологией⁈

— У Джона Эзры Конли много проблем, — отозвался «местный». — Неуспеваемость — только следствие. Обратите внимание — у Кеннета Конли обучение проходит куда как легче. Уверен, он закроет все недосдачи к пасхальным каникулам. Я внес вас в список — профессор Лоусон примет вас шестнадцатого марта. Но я бы рекомендовал сначала поговорить с Джоном Конли. И о влиянии доли в «Гардиан» на способности к биологии, и об учебных заведениях, более подходящих наследнику этой доли. Всего хорошего, мистер Конли.

Чужак развернулся, не прощаясь, и быстро зашагал к стоянке. За ним поспешил экзоскелетчик. Констебль ухмыльнулся им вслед. «Местный», как будто уже забыв о чужаках, возвращался к корпусам университета. Проезжающие мимо роботы-уборщики подсушивали дорогу, сливая лишнюю воду под корни деревьев. Присмотревшись, Гедимин увидел почки на ветвях.

— Интересно, он будет с ними судиться? — прошептал Иджес — констебль был ещё слишком близко и мог услышать. Гедимин пожал плечами.

— Непохоже, чтобы они этого боялись. А Конли самому надо «жучок» на спину. С нерассчитанной силой тока. Чтобы язык придерживал.

Иджес покосился на него и широко ухмыльнулся.

— Да, та ещё «мартышка». А мне к ним завтра ехать. Или послезавтра — но точно не обойдётся.

06 марта 08 года. Земля, Северный Атлантис, купол Саскатун, город Саскатун

Над «горными хребтами» битого камня завис барк. Конус антиграва, развернутый в обратном направлении, заглатывал «горы» одну за другой. Технику и работающих наверху сарматов отогнали подальше, между ними и складом обломков выставили плотное защитное поле — но Гедимин видел, как при «касании» конуса оно сверху донизу идёт чёрными волнами. Приглядываться ему, впрочем, было некогда — он менял изношенные детали в ковшах бульдозеров, им крепко досталось от гранодиоритов. Чуть в стороне, заглушая стук и скрежет, болтали меж собой Кеола и Кенен Маккензи. «Командир» прилетел на этом же барке, привёз гору модулей для сборки и толпу монтажников, — сейчас они размещались по опустевшим кампусам (ещё один факультет разделался с экзаменами и досрочно уехал на каникулы). Сам Маккензи «застрял» на стройке — никак не мог наговориться с Кеолой. «Отчётов ему, что ли, не отправляют?» — думал Гедимин, возясь с очередным зубцом — крупный обломок вогнал его в паз чуть глубже и под углом, добавив ремонтнику работы ещё и с повреждением ковша.

— И к концу апреля хотя бы верхний ярус должен быть пригоден для жизни сарматов, — говорил Маккензи. — Вентиляция, душевая, пищеблок, место для сотни матрасов… Кампусы после каникул очень быстро заселятся. Пусть мы не занимаем жилых комнат, — толкаться в одном здании с толпой молодых любопытных «макак»…

Кеола поморщился.

— Местная охрана уже утилизировала три десятка дронов. Благо, за влезание на территорию — бешеные штрафы, а у тех, кто уже тут, мозги заняты экзаменами. И то десяток человек оттаскивали от ангаров…

— Местные констебли очень бдительны, — ухмыльнулся Маккензи. — Когда у тебя нет тяжёлого экзоскелета и права на отстрел, приходится включать голову и разувать глаза… Так. Это к чему бы?

Передатчик на его руке протяжно загудел. Сармат взглянул на экран и переменился в лице. Быстро осмотревшись по сторонам, он заметил Гедимина и ещё пару механиков и пилотов и жестами позвал их к себе. «Живо, живо! Успеете доработать,» — неслышно проговорил он и включил громкую связь.

— Маккензи? Секретарь сэра Гарднера на связи, — услышал Гедимин. — И я, как временно представляющий интересы заказчиков «Силвермайна», хочу выразить вам, Маккензи, глубокое недовольство. Как стало известно, работы над «Силвермайном» ведутся с большим отставанием от стройки гражданского убежища. При том, что приоритеты не раз обговаривались и не могут быть оспорены. Как вы можете объяснить такое пренебрежение условиями договора?

Кеола вскинулся.

— Отставание⁈ Восемь часов на работу — и полные сутки, — разница видна⁈ А отсутствие склада для…

«Тихо!» — жестом попросил его ухмыляющийся Маккензи. Гедимин успел заметить, как при первом движении Кеолы (тот ещё рта не успел открыть) Кенен поправил настройки передатчика — теперь «на ту сторону» ни один звук «отсюда» не долетал.

— Надёжность убежища — вот главное, что волнует всех нас, — вкрадчиво заговорил Маккензи. — А тут важнее тщательность работ, чем их скорость. Гражданское убежище можно выстроить быстро и абы как — но для вип-клиентов мы работаем очень, очень аккуратно, чтобы всё было предельно надёжно. Если сэр Гарднер хочет, чтобы «Силвермайн» по качеству не отличался от гражданского убежища…

— Мы поняли вас, Маккензи, — голос человека едва уловимо изменился. — Да, тщательность и качество работы должны быть в приоритете. У наших специалистов пока нет вопросов по этой части. Можете продолжать, Маккензи. Но всё же — постарайтесь ускориться не в ущерб качеству.

Передатчик отключился. Кеола гневно фыркнул. Маккензи похлопал его по плечу.

— Сорвать заказ всегда успеется. Платят они поэтапно, так что ваше дело — продержаться подольше. И… действительно, попроси парней ускориться. Только так, чтобы недоделки не торчали на виду. Их спецы… они сильны в уранодобыче — вытянуть из руды побольше металла и перебежать на другое место, ни о чём не заботясь. А вот простоит ли нечто четыре сотни лет — это не к ним. Тут им наш Джед даже с завязанными глазами и закованными руками даст тройную фору. А если через двадцать лет что-то кому-то сложится на голову…

Он под ухмылки окружающих сарматов похлопал себя по карману.

— Вряд ли их наследники будут с нами судиться. Даже если к тому времени у человечества останутся суды…

Гедимин нахмурился. Что-то во всём этом казалось ему неправильным.

— Но они ведь, правда, сами не дают нам работать. И сами роют себе могильник. Нехватка припасов…

Маккензи тяжело вздохнул и уставился на кроны деревьев.

— Джед, я не спорю. Но — это точно твоя проблема?

17 марта 08 года. Земля, Северный Атлантис, купол Саскатун, город Саскатун — Ураниум-Сити

— Ромашки расцветали в тех местах, где я пройду,

На день Святого Патрика, который раз в году! — прогорланил кто-то, проходя мимо матрасов, где дремали сарматы, и плюхнулся в кресло. Оно заскрежетало. Вокруг заворочались, недовольно забормотали.

— Эй, Маккензи! Ты откуда такой с утра — и где это взял⁈ — изумлённо спросил кто-то. Гедимин, собравшийся было отключить наушники и поспать до побудки, распахнул глаза и сел на матрасе, растерянно мигая. На макушку Маккензи, прямо поверх серебристого шлема, была нахлобучена зелёная шляпа с косо прилепленными трилистниками, шею обвивал полосатый шарф разных оттенков зелёного, а рядом с креслом, с двух сторон, стояли вскрытые ящики. До одного из них Маккензи как раз дотянулся, взял закупоренный стакан с зелёной вспененной жижей и отхлебнул вместе с пеной.

— В «Силвермайн» никто не едет, здесь работаем с десяти до десяти! — объявил сармат, допил остатки и похлопал по ящикам. Из-за приоткрытых по теплу окон донеслись гудки проносящихся глайдеров и обрывки мелодий. Что-то играло и в кафе на углу кампуса; там уже кто-то горланил ту же песню, что и Маккензи, что-то булькало и шипело, как напиток в его стакане.

— Берите, парни, кому что по вкусу — крашеное пиво, виски, джин! Эрк, не смотри так на меня, — это просто разбавленный спирт, от него ещё никому не сплохело!

— А. Ну, поплохеет — разбудишь, — Эркенгер перевернулся на другой бок и натянул одеяло на голову. Многие сарматы, услышав, что до десяти не вставать, уже отрубились. К Гедимину сон не шёл. Он полез в карман, но, ещё не нащупав нужный листок, понял, что его расчёты верны.

— Маккензи! — он шагнул к креслу, заставив сармата испуганно вздрогнуть и пролить немного пива. — Отойдём, есть дело.

— Ну да, конечно, — натянуто улыбнулся Маккензи, вслед за Гедимином отходя к прачечной — там сейчас точно никого не было. — Надеюсь, у нас не назревает авария? Или ты хочешь осмотреть «Силвермайн»? Чёрт с «макаками», но если моим сарматам грозит обвал…

— Не должен — я видел схемы продвижения у бригадира, — на минуту отвлёкся от мыслей Гедимин, но тут же опомнился и недобро сощурился. — Работаем до десяти, так? Во сколько прилетает Вепуат?

Маккензи помрачнел.

— Эм-м… В полночь он точно будет там. Иначе координаторы не согнали бы технику на разгрузку. Ты… тебе оно точно надо — туда переться?

— Я пойду к Вепуату, — мрачно сказал Гедимин. — Из ангара, после десяти. Я механик. Это не подозрительно.

— Да можешь и в убежище спуститься — типа проверка подъёмника, — чуть оживился Маккензи. — Констебли слова не скажут. Только сильно там не фони — и мимо ангара не промажь! Вылетишь опять под ноги полиции…

…Гедимин подошёл к шахте за полчаса до полуночи. Единственный констебль дремал, привалившись к ограде стоянки. Гул подъёмника всё-таки разбудил его.

— Проверяю механизм, — сказал человеку Гедимин, кивая на шахту, пока тот протирал глаза.

— Конечно, мистер, — сонно пробормотал тот и снова привалился к ограде.

Подъёмник ехал медленно; Гедимин успел достать трубку-телепорт и сжать её в кулаке. «В движении может быть сбой,» — только это и остановило его от телепортации прямо из кабины. Он отошёл от подъёмника на пару шагов, прикрылся защитным полем и тронул переключатель.

…Тренироваться в телепортации следовало чаще. Сармат вывалился на груду ящиков, прокатился по ней, проломив пару непрочных стенок, и с грохотом сел на пол. Из-под защитного поля над ближайшим погрузчиком на него уставился ошалевший пилот.

— Где Вепуат? — спросил Гедимин, отряхиваясь от обломков. Ящики были пустые и не «фонили» — Маккензи для виду загромождал ангар всяким хламом. Мешки с ирренцием сармат увидел сразу — радиационные «трилистники» горели на них всё так же ярко.

Из-за стены, образованной ящиками и двумя слоями плотного защитного поля, донёсся шорох.

— Кто там? — прошептал знакомый голос. Наружу высунулся сердитый филк-медик.

— Вепуат? Через полчаса тебе будет Вепуат! Мгновенно действуют приклад по затылку и станнер под рёбра — нормальным медикаментам нужно время!

— Там Гедимин? — голос Вепуата стал громче. — Ты пусти его. Я… я сейчас сяду…

Он странно булькнул и с тяжёлым дыханием осел на матрас. Теперь Гедимин его видел — тощее, сильно изменившееся тело в пёстром комбинезоне с нашитыми бусами, расстёгнутом на груди. Отогнутые когти на ногах слабо шевельнулись.

— Мы… мы тут раньше прилетаем обычно, — виновато сказал Вепуат, глядя звёздчатыми синими глазами, как Гедимин осторожно садится рядом с матрасом. — Я успевал прочухаться. А тут… оно через полчаса сработает, да?

— Если будешь дёргаться — час проваляешься, — мрачно ответил медик. — Ну да кому ты сдался до конца разгрузки…

Он отошёл, сердито бормоча себе под нос, и остановился у дальних ящиков. Вепуат слабо ухмыльнулся, и Гедимин едва сдержал дрожь. Под шлемом, пусть и вытянутым по новой форме черепа, всё-таки просматривалась только часть деформированного лица. Теперь Гедимин видел вытянутую четырёхгранную морду с длинными челюстями, роговой покров носа, почти уже превратившегося в клюв, ряды сплошных острых пластин под бесцветными губами и волосы, «слипшиеся» в жёсткий покров — что-то среднее между перьями и чешуёй. Только цвет кожи и остался прежним — тёмно-синим с сероватым отливом.

— Это из-за портала тебя… так? — спросил Гедимин, прислушиваясь к хриплому дыханию. Вепуат снова зашевелился — и в этот раз сел. Сармат покосился на его руки — две пары пальцев расползлись совсем уже далеко, одна, ближе к локтю, неестественно удлинилась… и от неё к локтю протянулись цепочки крупных бугорков — что-то готовилось прорезаться из-под кожи.

— Уф, — выдохнул Вепуат и вдруг обиженно хмыкнул. — Кенен! Мог бы и одеяло дать! Чего я так…

— Кто как, а я работать прилетел, — из-за плотного белесого барьера выглянул угрюмый Кенен Гварза. Он был в тяжёлом скафандре без малейших признаков деформации — даже то, что пыталось отрасти в последние дни на Равнине, куда-то делось. «Переплавил?» — подумал Гедимин и покосился на Вепуата и бугорки на его руках — следы новых мутаций. «Ну… я после такого тоже переплавил бы.»

— Кет… — Гварза едва заметно сощурился. — У вас что, в Саскатуне работы мало? Тут болтали про два убежища, как все убиваются на стройках. Ты тут что забыл?

Гедимин под сердитое шипение Вепуата резко выпрямился.

— А ты что забыл? Что, станцию развалил — командовать нечем?

Гварза скрипнул зубами, но ответил сдержанно.

— Пока твой Вепуат валяется в корчах, я, как видишь, руковожу разгрузкой. Ты заметил, что он еле-еле переносит порталы? И что с каждым разом ему хуже?

Гедимин, мигнув, перевёл взгляд на Вепуата. Тот уже вытащил из-под головы свёрнутое одеяло и закутался в него, пряча следы мутаций — только морду, то ли звериную, то ли птичью, спрятать не удалось. Гедимин краем глаза увидел две почти симметричных вмятины чуть ниже перьевого гребня ото лба к затылку. Там явно не было сплошной кости, и под кожей изредка что-то шевелилось.

— Хуже? Это так? — спросил Гедимин, доставая сканер. «Если там паразиты…»

Вепуат нехотя кивнул.

— Да. Не знаю, что за дрянь — но она усиливается. Отсюда туда — сразу легче. А сюда… — он шевельнул перистым гребнем. Гедимин быстро отвёл взгляд.

— Не из-за мутаций? Ты вон уже… Что у тебя на черепе, по бокам? И на руках? Какие-то штуки прорастают…

Вепуат осторожно, не касаясь отверстия в черепе, ощупал его края.

— Ничего особенного. Верхние глаза формируются. Надо будет второй щиток к шлему приделать, — он ухмыльнулся, показав зубные пластины. — А на руках — это перьевые бугорки. На ногах тоже, вот, посмотри…

Приглядываться Гедимин не стал.

— Может, всё это у тебя и болит при переходе? Если эти мутации затормозить…

Гварза из-за ящиков презрительно фыркнул.

— Да он не остановится, пока сам в «трилобита» не превратится!

— А у тебя что болело при каждом переходе? — сощурился на Гедимина Вепуат. — Какие глаза и перья?.. Нет, тут другое. Я, похоже, в Равнину… врастаю. Как местные. И с филками то же. Одного Гварзу не берёт.

Из-за ящиков снова донеслось фырканье.

— И скоро мне за вас всех придётся возить сюда ирренций! Разгрузка почти закончена, ты ещё встать не можешь, — на кой было тебя сюда тащить⁈

Вепуат широко ухмыльнулся.

— А ты с туун-шу управляться умеешь? И давно? Кто тебя в последний раз из пасти выдёргивал?

За ящиками приглушённо выругались.

— Может, без кого-то из вас мне и не обойтись, — мрачно сказал Гварза. — Раз у нас нет нормального транспорта, а есть только вот это. Но твои потрынделки с Кетом точно закончатся. Хорошо, если не в этом году.

Вепуат крепко схватил Гедимина за руку.

— Врёт! Не так уж быстро идёт этот процесс. Вот Гварза, только поговорить мешает, — а у меня разгрузка, а у тебя стройка… Знаешь, у нас теперь пять мелких эшку-тэй. Мало выжило… — он вздохнул. — Меньше надо было слушать Джагулов. У них всё, что не выдерживает удара дубиной, недостойно жизни. Пять новых «трилобитов» — и уже учатся охотиться! Пока так себе выходит, их ещё старшие подкармливают. Но я их выучу. И все выживут. Даже если с рук придётся кормить.

— Они на тебе помещаются? — спросил Гедимин, смерив Вепуата задумчивым взглядом.

— В два слоя, — сармат ухмыльнулся. — Но это ничего. Они, как подрастут, поделятся на стаи. Говорят, молодых самцов прогоняют… Надо будет им кого-то искать, чтоб были отдельные прайды… О! Тебе же про Пожирателей интересней! А они в своей новой колонии — ну, что строили с Гедом вместе — отложили кучу яиц! А близко никого не пускают, даже меня. И Гед нервный. Камнями плюётся — только звон стоит.

Он невольно дотронулся до кончика морды — видимо, какой-то камень прилетел туда. Гедимин мигнул.

— Они там выживут? Снаружи станции?

Вепуат шевельнул гребнем.

— А кто их знает? Первая кладка… не выживут — учтут. А знаешь, что с Сэта? — он странно, совсем не по-сарматски, наморщил всю морду разом. — Опять меня не пустили на ритуал огня! А я бы ничего не сделал, даже сканировал бы через защитное поле…

Он обиженно хмыкнул.

— И асааном торговать не дают. До сих пор, представляешь? Я с ними перед ритуалом разговаривал — опять упёрлись. Мол, если хоть нитка попадёт к чужакам… — он резко провёл когтистым пальцем по горлу. Ногти у него из плоских выгнулись в гребни вдоль пальцев, «выдавив» подушечку вниз, — палец не потерял чувствительности, но заметно искривился.

— Мешки забирайте! — донеслось оттуда, где орудовали погрузчики. Вепуат вымотался из одеяла и потянулся к скафандру.

— Ничего себе скорость… Даже толком не поговорили. Это из-за того, что я валялся пластом, — так бы успели сходить куда, поболтать без Гварзы…

Гварза выбрался из-за ящиков и смерил сарматов недобрым взглядом.

— Хепри! Я за тебя провёл всю разгрузку. В другой раз хочешь снаружи посидеть, зверьё покараулить?

— Ещё раз туун-шу тебя цапнет — спасать не буду, — хмуро ответил Вепуат, утыкаясь в грудь Гедимину пернатой макушкой. — Я… я постараюсь выбраться. И в следующий раз. И после.

— Кажется, скоро мне будет проще к вам ходить, — пробормотал Гедимин, осторожно гладя Вепуата по спине. Теперь он не знал, к чему можно прикасаться, а где прорезается глаз или крыло.

— Не, вот этого не надо, — Вепуат замотал головой, отстраняясь. — Помню, как ты каждый раз мучался. Мне хоть обратный путь легко даётся…

«Полезешь на станцию — урою,» — жестами пообещал Гварза, выглянув из-за ящиков. Для чего они тут валялись, Гедимин так и не понял — видимо, для маскировки перевалочной базы под безобидный склад…

«Давно не огребал?» — жестами ответил ремонтник, стараясь, чтобы Вепуат этого не заметил.

— Не пустишь Вепуата — отловлю тебя, — решил он всё же добавить для внятности. — И ты не обрадуешься.

Гварза фыркнул.

— Некому сунуть в морду? Вон, с порталом дерись! Он решает, кого пустить, кого наизнанку вывернуть. А у меня работа. Хепри! Ты хоть к чему-то готов? Или мне тебя тащить?

— Нормально я, — буркнул Вепуат, с трудом отпуская руку Гедимина. Ярко-синие глаза помутнели.

— Мы прилетим через тридцать три дня. Будет совсем худо — стражи помогут. Я тут отлежусь, потом погрузчики потащат ирренций, — обойдёмся и без Гварзы. Ты не приходи рано, ладно? Тебе ведь неприятно смотреть, я вижу…

…Челюстные пластины и прорастающие сквозь череп глаза мерещились Гедимину в дремоте, когда он уже лежал в саскатунском кампусе и пытался заснуть. «А Вепуат раньше обходился без Гварзы. И прыгал бодро… успевал отлежаться минут за десять? Как бы мне туда выбраться — посмотреть, что там вообще делается…»

02 апреля 08 года. Земля, Северный Атлантис, купол Саскатун, город Саскатун

Последние пёстрые автобусы ещё с утра погудели на стоянке и сгинули. Стоило высунуться из-под шумоподавляющего купола, где то рокотали моторы, то гудел подъёмник, то гремел высыпаемый и сгребаемый в кучи камень, — и наступала такая тишина, что казалось, будто отказали наушники. Гедимин в первый раз даже потянулся их проверить.

— Да, мистер Вистар, — Крис, выбравшийся из секретариата, довольно жмурился на утреннем солнце. — Мы, конечно, рады всем нашим студентам. Но когда они наконец уезжают — это редкое удовольствие. Да и кое-кому из лаборантов давно пора было в отпуск…

Он оглянулся на какой-то из дальних корпусов. Гедимин — он с утра проверил технику, поднявшуюся с ночной смены, и ту, что уезжала в «Силвермайн», и пока «сканировал стройку» напару с Кеолой — отвёл рассеянный взгляд от сканера и насторожился. «Все уехали. В корпусах пусто. Но лаборатории-то остались, где были. А некоторые процессы вообще нельзя прерывать. Там кто-то присматривает, само собой. Но там, где нет… Любопытно было бы туда заглянуть.»

Он перебирал запчасти и проверял запасные узлы, пока Крис не ушёл, и незаметно выбрался из ангара. «Чутьё» говорило, что граниты и гнейсы выдержат, и своды не просядут, а временные перекрытия не рухнут никому на кабину. За работами «по меткам» следил Кеола — и напарник его скорее раздражал. «Я ненадолго,» — думал Гедимин, обходя ангар с другой стороны. «Сидим тут с февраля, а я ничего не видел.»

До лаборатории Райнера идти было ближе всего — но её ворота были прикрыты неплотно, а внутри явно кто-то возился. Гедимин прислушался. После короткого стеклянного звона раздался громкий стук и протяжное мычание.

— Вот ещё чуть-чуть — и прилетело бы в тебя, — донёсся изнутри осуждающий голос. — Ты что, с утра напился?

— Одна кружка пива — и я её зажевал, сам понюхай, — обиделся другой. Мычание стихло. Снова зазвенело стекло.

— Микросканеры уж тридцать лет придуманы, а мы мучайся, — проворчал тот, кто предположительно пил пиво. — Ты тут видишь хоть какой-то смысл? Мы мучаемся с пробами, животные — с дырками в шкуре…

— Нормально втыкай, и не будет мучений, — отозвался другой. — Ты лучше про осеменение подумай…

Кого-то передёрнуло, и контейнеры с пробами зазвенели.

— Если проф опять заставит возиться с быками…

Внутри снова замычали. В этот раз источников звука было несколько.

— Кого-то услышали, — голос одного из лаборантов резко изменился. — Снаружи чужак — и он им не нравится! Давай лучше…

Дверь захлопнулась. Не успел Гедимин шагнуть в сторону, как по его плечу легонько постучали.

— Те… мистер теск, — на сармата смотрел констебль, похлопывая шокером по ладони. — Вы немного сбились с дороги. Кампус — там, рабочее место — вон там. Куда мне вас проводить?

Гедимин, качнув головой, свернул к ангару — и не оборачивался, пока не зашёл за угол. Человек, потеряв сармата из виду, тут же утратил к нему интерес. Гедимин, на секунду задумавшись, обогнул ангар — бело-зелёных пятен вокруг не было. «Кустарник распускается, а он тоже зелёный,» — сармат покосился на дальнюю аллею, ведущую мимо кампуса Райнера на запад. «И местами белый,» — часть растений, не успев выпустить листья, уже покрылась розовато-белыми и светло-лиловыми цветами. «Надо смотреть внимательнее. Прохлопать „макаку“, дать ей подойти вплотную — это уже ни в какие ворота…»

Через пару минут он шёл по западной аллее, делая вид, что его очень интересует разнообразие флоры. Растения встречались приземистые и многометровые, часто росли группами на одной полосе земли, — все посадки тут были искусственными, никаких кусков дикой местности. «И ксенофауну, небось, вычищают,» — Гедимин вспомнил парк Крэнга и дюны за Атабаской и еле слышно вздохнул. «И без сарматов справляются. Могут же, когда захотят!»

Он хотел было свернуть направо, но вовремя прочёл табличку на углу. «Ветеринарная улица. Это опять про зверьков. Здесь Вепуату надо гулять. Мне оно на кой упало⁈»

Он обогнул очередной корпус, отделанный «под старину» и окружённый частой сеткой и глухими пристройками. Когда Гедимин приблизился, внутри них что-то громко зашуршало, и послышался быстрый цокот. «Ещё зверьки,» — сармат мельком «посветил» на пристройки сигма-лучом. «Ага, тут лаборатория ветеринарной практики… Что-то меня занесло совсем не туда. Где тут следующий поворот?»

Он свернул на север. Далеко уходить не собирался — растения вокруг были низкорослые, для маскировки непригодные — но что-то тянуло его вперёд. Он покосился на дозиметр и изумлённо мигнул. «Сигма⁈ Откуда тут сигма⁈»

Стрелка-указатель определилась быстрее — она уже упиралась в приземистое, но широченное здание со множеством технологических пристроек. Чем ближе Гедимин к нему подходил, тем сильнее становилось излучение. «Что-то у них там…» — по очертаниям здание не было похоже на ИЭС любого типа (хотя какие-то генераторы внутри явно были — может, даже и ЛИЭГи. У здания мелькнул силуэт в бело-зелёном, и Гедимин присел, прячась за чем-то хвойным. Сканирующий луч ушёл в сторону строения, и через секунду сармат разглядывал картинку, замазанную слабой рябью «сигмы». «Ускоритель, мать моя колба! У них тут огромный ускоритель! А там… там что, работают с плазмой?»

За кустами, чуть ли не над ухом, противно заверещал свисток.

— Мистер теск! А вы тут что делаете?

«А я глаза и уши в шахте забыл,» — сармат выпрямился, досадливо щурясь. Сканер он успел выключить, снимок не сохранился.

— Смотрю на окрестности, — мрачно ответил он. — Что это за здание? Тут явно не зверьков разводят.

Констебль вместо ответа резко махнул рукой двоим напарникам — они будто из кустов вынырнули там, где только что никого не видел даже сканер.

— Проводите строителя на стройку. А я позвоню мистеру Кршиштофу. Если тескам запрещено бродить по территории — это касается всех! А его уже видели там, где не положено.

…Через полчаса Гедимин, угрюмо щурясь, сидел на матрасе в вестибюле кампуса — «под домашним арестом», как выразился Кеола. «И до завтрашнего утра отсюда ни ногой!» — сердито сказал командир, выходя из кампуса. Гедимин, пожав плечами, лёг на матрас. «У них там действительно ускоритель. И лаборатория плазмы. Вот тебе и сельская школа. Не Лос-Аламос, но… Может, они и правы были насчёт того моего реактора. Были тут ядерщики, чтобы его оценить. А Криса зовут „Кршиштоф“. Интересно, сколько человек в университете могут это произнести…»

08 апреля 08 года. Земля, Северный Атлантис, купол Саскатун, город Саскатун

Стоило высунуться за шумоподавитель, как по наушнику хлестнуло сильным порывом ветра, а пальцы прихватило холодом. Гедимин, прислушиваясь к вою воздушного потока, огляделся по сторонам — кустарники на дальней аллее выгибало в дугу, сорванные лепестки несло по мостовой, наверху временами угрожающе потрескивало — судя по звуку, мелкие, молодые ветки не успели привыкнуть к таким ветрам.

— Плюс два, — выглянувший вместе с ним Иджес сверился с термометром. — Ты смотри! Полтора десятка градусов сдуло за ночь!

— Под купол! — прикрикнул на них Кеола; он наружу не выглядывал — только выпустил луч сигма-сканера.

— Да ладно, ураган уже стихает, — ещё кто-то из сарматов подобрал крупный лиловый лепесток, поднял и отпустил. Улетело недалеко — только до ограды.

— Плюс один, и движется к нулю, — отметил Иджес. — Ураган-то, может, и стихает… Переменчивая тут погода!

Вой ветра чуть притих; теперь из города была слышна музыка, кто-то орал в рупор, в промежутках пытался петь. Саскатун праздновал что-то, в смысл чего Гедимин так и не вник, — вот и сарматы выбрались на работу к десяти, когда ночной ураган начал стихать, а воздух остыл почти до нуля.

— До минусов дойдёт, — уверенно сказал Кеола. — Эй! Ни у кого работы нет? Так я живо найду!

— Мистер Вистар! — донеслось сквозь свист ветра. Из-за ангара быстрым шагом вышел встревоженный человек. Капюшон, застёгнутый под самые губы, временами пыталось сдуть. В руках пришелец нёс «арктус» — нового, послевоенного образца, как машинально отметил Гедимин.

— Не хотел вас отрывать от работы, но дело очень срочное, — голос человека дрожал от волнения. — Генераторы защитного поля! Они у вас точно были. И источник тёплого воздуха… шахтная вентиляция — на какую площадь её хватит?

— Крис, у нас горы утеплителя — его разложить некому! — донеслось из-за ангара. — Нам не хватает «ирид» и рук. Надо ж было такому на Пасху, — чёрта с два до кого дозвонишься!

— Эноксен уже едет — говорит, кое-кого собрал, — перебил его третий. Он растягивал над цветущим кустарником утеплитель, и ещё не закреплённый край трепало ветром. Гедимин двинулся вперёд, накрывая человека вместе с посадками защитным полем. Трепыхающийся край свалился на кусты.

— Спасибо, — не оборачиваясь, кивнул человек. — Мистер Вистар, нам очень нужны ваши «ириды» — и хотя бы десяток свободных рабочих! Ещё пара часов такой температуры, не говоря о дальнейшем похолодании, — и половину посадок мы потеряем!

Кеола повернулся к механикам.

— Двигайте к посадкам. По растениям не топтаться!

…Иджесу доверили склад с утеплителем — он раскидывал его по тележкам так, что филки не успевали подвозить их. Гедимин, вдвоём с другим сарматом-Старшим закрепляющий два «хвоста» сетки вдоль газона, краем глаза видел людей в наспех накинутых капюшонах — они возились поодаль, укутывая корни деревьев и устанавливая маленькие купола над совсем уж приземистыми цветниками. Работу начали с двух сторон — но посредине, ближе к зданию ускорителя, Гедимин видел мостовую, заваленную лепестками, и поникшие побеги среди насаждений.

— Минус пять на Пасху! — выдохнул кто-то из людей, разминая в пальцах сморщенный бутон. Гедимин хотел прикрыть посадку утеплителем, но человек отмахнулся.

— Это уже не спасти. Идите вон туда, к крокусам, — они стойкие, но чуть защиты не помешает… Минус пять за одну ночь! Погода совсем с цепи сорвалась…

— И раньше бывали резкие заморозки, — другой человек, тяжело дыша, склонился над миниатюрным цветником. Он держался за поясницу и при каждой попытке выпрямиться шипел от боли.

— Этого ещё не хватало! — первый быстро огляделся по сторонам. — Ложитесь на утеплитель! Мистер теск, накройте сверху, как одеялом… Лежите тихо, я до клиники и назад!

— Ты ранен? — спросил Гедимин, с тревогой глядя на лежащего. Из-под капюшона выбились мокрые седые волосы, борозды на лице были резче и глубже, чем у привычных Гедимину людей, — похоже, «раненому» было много лет.

— Ранен? — повторил человек с кривой ухмылкой. — Разве что временем. И той плитой после бомбёжки, будь она неладна…

— Профессор Берриган! — раздались голоса с нескольких сторон — подбежали молодые люди в «гражданском», кто-то на ходу тыкал в кнопки смарта.

— Да чтоб его… — с досадой пробормотали под утеплителем.

«Помогут,» — Гедимин, краем уха прислушиваясь к разговорам, отошёл в сторону. «Вот уже и медиков вызвали. И тот, кто в клинику бегал, вернулся…»

С Берригана сняли «одеяло», оттянули рукав до локтя.

— Врача я уже вызвал, — отрывисто сказал человек, вгоняя «раненому» под кожу вторую порцию лекарства. — Профессор Берриган, вы меня слышите? Держите глаза открытыми!

— Как же оно всё… — пробормотал Берриган. Кажется, его тянуло в сон, — то и дело он приподнимал голову и слабо встряхивал ей. Помощник выдавил третью ампулу и оглянулся на стоянку. Вдали уже был слышен характерный вой медицинской сирены.

… — Теперь не знаешь, когда открывать теплицы, — вздохнул человек — кто-то из профессоров, но Гедимин так и не узнал его имени. Он вместе с Кеолой в подступающих сумерках ушёл в сарматский кампус и занял пустующее кресло. Гедимин и Иджес ждали, когда из шахты поднимутся последние рабочие, — надо было проверить технику, а пока можно было сесть на матрас и сделать вид, что у тебя перерыв.

— Бывали метели и в июне. Что ни война, то климатические новшества. Сектор южных растений, похоже, придётся проредить вдвое. Хорошо, профессор Берриган не видел, что стало с глициниями…

— Он серьёзно пострадал? — спросил Кеола. Человек снова вздохнул.

— Волнение, нагрузки… не тот уже возраст, чтобы бегать с утеплителем! В этот раз выберется, но… М-да, славно отметили Пасху!

09 апреля 08 года. Земля, Северный Атлантис, купол Саскатун, город Саскатун

Вдоль утеплённых посадок ходил человек с дистанционным термометром. Куртку он надел, но капюшон только накинул, не затягивая под самый нос, — на улице было плюс пять и полный штиль. Гедимин видел «контролёра» краем глаза, когда расширял защитный купол — временный ангар для техники, — сарматам сейчас было не до людей и их посадок. Над площадкой, очищенной от обломков камня, повис барк, заслонив тенью и открытую шахту, и шоссе. Сарматы разгружали его трюмы.

— Джед, займёшься вентиляцией, — отдавал распоряжения прилетевший на том же барке Маккензи. — Со светом без тебя разберутся. Вот этот груз — для «Силвермайна», его накройте отдельно. Внизу копают? Есть ещё время? Ну вот всё и проверишь. А потом — вентиляция. Река тут рядом, пойдут быстро, — дольше провозятся с обломками.

— Их в реку скинуть никак нельзя? — мрачно спросил Кеола. — Это же не шлам, — обычные местные минералы…

— В реку мы сбрасывать ничего не будем, — отозвался Маккензи. — И… Кео! Что с забутовкой? Подбросить ещё камня, или вам хватает? Мокрый и разносортный не пихать! В «Силвермайне» тоже, даже если очень захочется. Надолго мы там отстаём?

— Дней девять-десять, — отозвался Кеола. — Думаю, к июню нагоним. Там с водой проще.

— Смотри, не спусти в убежище местные пруды! — предупредил его Маккензи. — «Чуть просочилось» — это одно. А осушить начисто — этого нам не простят.

Гедимин осматривал узлы вентиляционной системы. Ни на тяге, ни на фильтрах здесь не экономили — для «Силвермайна» так даже и перестарались.

— Через пару дней потеплеет, — Маккензи сменил тему. — А до монтажа на нижних ярусах дело ещё не дойдёт. Снаряди пару десятков сарматов в помощь местным ботаникам. Для них эти посадки очень ценны. А значит…

Он щёлкнул по карману. Кеола фыркнул.

— А ты с ними договорился, что это не бесплатно? Я так ни слова не слышал.

Маккензи отмахнулся.

— Не всё так прямо делается, Кео. Но без премий мы не останемся, тут будь уверен. Джед! По ускорителям не лазать! В коровник или оранжерею — тоже. Но про ускоритель предупреждаю отдельно! Тебя тут чуть не выслали, ты знаешь? Здесь не Силверспринг, но всему есть пределы!

14 апреля 08 года. Земля, Северный Атлантис, купол Саскатун, город Саскатун

Рёв проходчиков, врезающихся в твёрдую скальную породу, внятно слышен был только на нижнем ярусе, — они уже не на один десяток метров ушли на запад, в сторону реки. Наверху все подземные звуки заглушало шипение камня под лучевыми резаками и грохот очередной выломанной перегородки. Туда, где она стояла, гудящий транспортёр уже тянул новую, из серо-зеленоватого рилкара, — блок с блоком стыковались, как части конструктора.

— Часть камня можно было бы и оставить, — услышал Гедимин сквозь гул и шипение. — Прочностью он рилкару не уступает.

— Зато радон из него прёт, как из хвостохранилища, — фыркнул в ответ другой сармат. — На сканер смотрел⁈ Внизу со стенами бьются, с вентиляцией, чтобы всё это в воздухе не бултыхалось, а ты — «камень оставить»!

— То-то радона поналезет из одной перегородки… — проворчал первый, и гул плиты, медленно загоняемой в подготовленные пазы, заглушил его слова. Гедимин покосился на сканер. Из местных пород, и правда, «пёрло» — урановые пласты севера были не так уж далеко, как казалось по карте. Слои внешней обшивки должны были прикрыть убежище от газа и излучения, выделяемого горными породами, вентиляция — отсеять остатки, но монтаж ещё шёл — и сарматам велели надеть шахтёрские респираторы. Вот внизу мигнул свет, ещё секунда — и загорелся в полную силу, — до нужного яруса добросили временный кабель. Гедимин жестом попросил не занимать транспортёр, подхватил на него детали вентиляции и повёз к подъёмнику. Нижний ярус был готов к работе.