Обсуждаем "Секс в большом городе"

Дебора Джермин Глава 13 Любовь к Саре Джессике Паркер: гимн женской дружбе и фанатичное отношение к «Сексу…»

Представьте себе такую сцену. Встречаются старые подруги-коллеги. После того, как они не общались почти два года, пять женщин, которые вместе занимались связями с общественностью в середине 1990-х, встречаются снова. За час у них завязывается жаркий спор по поводу того, кто из них больше всего напоминает ту или иную героиню из «Секса в большом городе». И Кейт не хочет быть Мирандой только потому, что у нее тоже рыжие волосы.

Утренний семинар для студентов в четверг по истории и теории кино на юге Англии. Во время кофе-брейка студенты и лектор на время сбрасывают с себя притворный интерес к потенциалу политического радикализма в мелодраме и с жадностью обсуждают вчерашнюю серию «Секса в большом городе» («Смена декораций», 4,15.), выражая свое отчаяние по поводу того, что Кэрри отвергла Эйдана. После кофе-брейка они обсуждают потенциал политического радикализма на примере сцены, в которой Кэрри страдает аллергической реакцией на свадебное платье.

Субботний день в самом большом магазине женской моды «Топ-шоп» на Оксфорд Циркус, в самом людном районе Лондона. Женщина за тридцать, профессионалка и обычно (относительно) рациональная особа, погружается в шоппинг-безумие в поисках твидовой шляпки, которую она приметила на Саре Джессике Паркер в «Сексе в большом городе», причем смотрелась та очень эффектно. Она находит ее и несет домой, а ее бой-френд просто ненавидит эту шляпку. Но она носит ее все равно.

Подобные сцены — типичные истории для конца 90-х — начала 2000-х. Их разыгрывают поклонницы «Секса в большом городе» повсеместно. Журнал «People Weekly» называет это явление «феномен добропорядочных леди», указывая на то, как «Секс в большом городе» завладел воображением и вниманием современных женщин. Для миллионов телезрительниц «Секс в большом городе» стал частью повседневной реальности и культуры, брэндом, который они используют не только в отношении ТВ-сериала, но и покупаемых ими журналов, одежды и даже заказываемых в барах напитков. В журналах постоянно появляются статьи о «Сексе в большом городе» и интервью с его главными героинями, что доказывает одно: сериал прочно занял место фаворита — как особая площадка для обмена впечатлениями и других форм социального взаимодействия. Обсуждения сериала стали ценным и приятным элементом женской дружбы, они вызывают к жизни дух женской взаимной поддержки, который исследовательница Адриэн Рич описывает как «лесбийский континуум». Некоторые критикуют концепцию Рич за то, что она использует термин «лесбийский» для описания гетеросексуальной практики. Тем не менее, ее концепция, вызвавшая в свое время значительный резонанс, определенно правдива, что подтверждает и то, как изображается женская дружба в «Сексе в большом городе», как героини относятся к ней и говорят о ней. По мнению Рич, «женщины, конечно, могут, или даже должны, быть чьими-то союзницами, советчицами или утешительницами в своей борьбе за выживание, однако в отно-щениях между героинями сериала в глаза бросается их наслаждение обществом друг друга, взаимный интерес к образу мыслей и характеру каждой из них». Чтобы понять, как «Сексу в большом юроде» удалось покорить такое количество женских сердец, рассмотрим две фокус-группы женщин около двадцати и тридцати.

Приведенные в начале главы истории вполне правдоподобны и имеют все основания для того, чтобы служить фактическими аргументами. Несмотря на то (или, как я бы сказала, потому…), что все они субъективны и касаются некой личной сферы, они служат доказательствами единой тенденции. Во-первых, эти истории наглядно показывают, насколько различаются по социологическим параметрам поклонницы сериала. Этот сериал повествует о жизни женщин в возрасте за тридцать, которые решают вопросы, традиционно приписываемые культурой женщинам «определенного возраста» среднего класса: замужество или незамужество, дети пли карьера. Эти женщины занимаются собственным гардеробом из дизайнерских марок и заботятся о том, чтобы их видели в правильных эксклюзивных барах и ресторанах. Тем не менее, среди рьяных поклонниц сериала — молодые девушки, студентки, которым еще нет и двадцати, и молодые девушки, которым едва за двадцать. Все они определенно находятся в другой весовой категории и далеки от женщин-профессионалок, которым за тридцать. Во-вторых, как показывает история о женщине в поисках твидовой шляпки, сериал непосредственно влияет на процесс потребления, что значительно расширяет его значение в культурном контексте, указывая на оказанное им влияние на формирование трендов высокой моды в международном масштабе. И, в-третьих, все приведенные выше истории указывают на то, насколько благодарной почвой для академического исследования может служить сериал, обладающий статусом культурного барометра нашего времени.

Эти истории также имеют отношение к применяемой мной методологии, которая определяет и мое место в этом мини-исследовании аудитории. В последующих диалогах я вступаю в разговор с аудиторией не только в качестве заинтересованного ученого, но и как преданная поклонница сериала. Вступая в такую связь с аудиторией, я, возможно, рискую потерять необходимую «критическую дистанцию». Но несмотря на это и на существующий риск подмены предмета, по моему мнению, исследователь аудитории имеет равное право рассматривать себя в роли потребителя популярной культуры и счастливого реципиента предоставляемых ею удовольствий, вместо того чтобы отводить себе искусственную роль стороннего наблюдателя, якобы существующего вне поля культурного потребления.

За последние двадцать лет в культурологии сформировалось отдельное течение феминистической этнографии, в рамках которой женщины-исследователи изучают участие женщин в культурной жизни посредством потребления «дамской» продукции. Например, Хобсон писала о поклонницах мыльных опер, Рэдвэй — о читательницах любовных романов, Стэйси — о поклонницах классического голливудского кино и звезд Голливуда, а Керри — о читательницах журналов для подростков. Данное исследование вполне вписывается в эту традицию. Как и сам «Секс в большом городе», тексты, анализируемые в подобных исследованиях, можно назвать женскими или феминистическими, и они являются частью популярной культуры. Эти тексты в основном потребляются женщинами и конструируются с учетом женского образа мышления, поэтому традиционно довольно низко оцениваются с культурной точки зрения. В «Сексе в большом городе» также проявляется обусловленная жанром «женственность» формы и содержания — серийная структура сериала и сюжетные линии, закручивающиеся вокруг женской дружбы, отношений между полами и женских желаний в различных их проявлениях: от сексуальных до профессиональных и материальных. Ранние исследования женской аудитории, безусловно, играли значительную новаторскую роль в более широком контексте культурологии, закрепляя «легальный» статус исследований в области поп-культуры, однако некоторые их аспекты заслуживают критики.

Во-первых, иногда неадекватно рассматривалось место женщины-исследователя в процессе исследования — не учитывалось, как влияют на результаты работы ее классовое и расовое происхождение, разница в образовании и тот факт, что и исследовательница, и реципиенты — одного пола. Во-вторых, большинство работ часто обращаются к довольно узкому кругу женской аудитории под названием «домохозяйки», таким образом демонстрируя неприятную тенденцию, приравнивающую категорию «домохозяек» к «женщинам» (Ван Зунен). Часто женщины-исследовательницы в своих работах придерживались той точки зрения, что большинство изучаемых ими женщин менее образованы, имеют худшую работу и принадлежат к более низкому социальному классу, чем сами авторы. В данной работе я как раз ставлю вопрос о том, как рассматривать женщин, служащих объектом исследования: как представителей той же, что и автор, культуры или субкультуры, или как принципиально «других». Часть исследуемой мною аудитории — женщины-профессионалы, поэтому моя работа затрагивает проблему, описанную Ван Зунен: женскую аудиторию слишком часто сводят к категории «традиционной домохозяйки», другие же типы женщин совершенно не представлены в исследован и иях.

Эта работа основывается на беседах, проведенных с двумя фокус-группами летом 2002 года, сразу после того, как на британском телевидении закончилась трансляция четвертого сезона сериала. Участники просматривали две серии «Секса в большом городе»: «Придите, все верующие» (1.12.) и «Больше дела, меньше слов» (4.6.), заполняли короткую анкету о себе, где высказывали собственное мнение и рассказывали о том, как они смотрят сериал, а потом участвовали в групповой дискуссии. Одна из главных целей исследования состояла в том, чтобы понять, каким образом сериал смог добиться такого успеха и приобрести столь огромное количество поклонниц среди довольно широкого спектра зрительниц разного возраста — от двадцати до тридцати, младше и старше. Выводы исследования основываются не только на устных разговорах с двадцатилетними студентками и тридцатилетними женщинами, но и на примерах, демонстрирующих общее культурное восприятие сериала. Например. Если взглянуть на журнальные стенды в книжных магазинах летом — осенью 2002 года, можно увидеть, что зарисовки на тему «Секса в большом городе» появляются как в молодежном журнале «В» (статья с иллюстрацией на обложке, июнь 2002) и журнале «Glamour» (статья с иллюстрацией на обложке, ноябрь 2002), так и в более серьезных изданиях вроде «Еllе» (статья о Саре Джессике Паркер с иллюстрацией на обложке, сентябрь 2002) или в журнале для молодых женщин средних лет «Eve» (статья о Синтии Никсон с иллюстрацией на обложке, август 2002).

Первая группа респондентов состояла из шести студенток Института в Саутхэмптоне, с которыми я уже была более или менее знакома после преподавания теории и практики кино у них на курсе. Они добровольно согласились участвовать в исследовании после того, как прочитали мое объявление о том, что требуются молодые девушки-поклонницы сериала, которым двадцать с лишним лет. Наша беседа проходила на территории института. Они все были англичанками, в возрасте от 19 до 25, четверо назвали себя белыми, одна — индианкой, другая — смешанной расы. Трое посчитали себя представительницами рабочего класса, другие трое — среднего. Вторая группа состояла из пяти женщин, близких мне по возрасту. Все они были профессионалами с университетским образованием (за исключением одной, трое имели кандидатскую степень), все назвали себя представительницами среднего класса в возрасте от 30 до 39 лет. Все белые британки, за исключением одной американки. Респонденты из второй группы, которые также добровольно признали себя поклонницами сериала, были набраны через университетскую подругу «методом снежного кома». Встреча с ними происходила у меня дома в Лондоне. Социальный портрет большинства этих женщин во многом совпадал с моим собственным, что, несмотря на сопутствующие ограничения, как раз помогло мне добиться желаемого результата.

Если обычно играющий роль исследователя автоматически наделяется определенными привилегиями в контексте фокус-группы, то в нашем случае это определенно было не так, в отличие от предыдущих феминистических исследований, в которых акцентировалось неравенство в отношении класса, образования и статуса. Подобное исследование во многом следует значению, которое приписывает исследованиям женской аудитории Томас. По ее мнению, они призваны разрушить неестественные барьеры, типизирующие реальность: «Когда исследователь и респонденты разделяют определенную культуру, то круг поклонников некоего текста или жанра, возможно, способен родить новый и интересный подход, который ведет к отличному и менее однозначному исследовательскому тексту».

Я постараюсь доказать, что используемые мною методы исследования, несмотря на их очевидный недостаток — избыточную эмпиричность исследования, — лучшим образом подходят для понимания того, почему и как женскую аудиторию привлекает просмотр «Секса в большом городе». Возможно, общение с поклонницами может обогатить наше понимание восприятия любого рассматриваемого текста, потому что, по мнению Томас, «в разговорах о тексте и “случается” поп-культура». Если цель культурологии — далее расширять понимание такой категории, как женщины-телезрительницы, тем более важно обратить особое внимание на социальную и анекдотическую функции просмотра телевидения и проанализировать то, как сериал провоцирует разговор о телевидении, несмотря на все этнографические ловушки, ожидающие исследователя на этом пути. Ведь женщины выполняют роль телезрительниц именно в таких беседах. Например, все, кроме одной, респондентки признались, что они хотя бы однажды «собирались вместе с подругами для просмотра сериала», «сравнивали ситуацию в “Сексе в большом городе” с ситуацией в реальной жизни или героев сериала с реальными людьми», а одна из опрашиваемых, Лей, написала: «Мне кажется, сериал влияет на мою манеру разговаривать больше, чем любая другая телевизионная программа, сериал затрагивает особый нерв, и поэтому так хочется о нем говорить».

Исследования женской аудитории сделали много для легитимизации женского голоса как неотъемлемого компонента в процессе концептуализации восприятия популярной культуры. Исследователи женской аудитории отошли от текстовой традиции, рассматривающей текст как главное поле формирования значений, и занялись изучением самих зрительниц и читательниц. В частности, данная работа исследует то, каким образом женщины извлекают удовольствие и обретают власть через тексты (например, в «Сексе в большом городе» женщины поглощены шоппингом и личной жизнью), которые изначально, казалось бы, подыгрывают консервативной и патриархальной идеологии. Исследования о женской аудитории также указывают на то, что изменилась и ценность, приписываемая историям самих женщин и их жизненному опыту в различных областях. Была пересмотрена значимость того, что когда-то имело лишь малую ценность и считалось «анекдотическим», а потому не объективным, рациональным или научным, — сегодня такой материал воспринимается академической школой как бесценные политические и культурные «вещественные доказательства».

«Секс в большом городе» насыщен женскими голосами, он открыто манифестирует законность удовольствия, которое женщины получают от разговоров и бурной личной жизни. Поэтому совершенно адекватное средство исследования аудитории сериала, помогающее понять причины его успеха, — прямое взаимодействие с его поклонницами. Подобный подход отражает процесс «легализации» женских голосов, а также закрепляет роль субъективного диалога между женщинами как важную и ценную форму обмена информацией и выяснения истины, в котором (и в данном случае это не банальность) личное часто равно политическому. Интересным образом Крегер и Кэйси считают, что цель исследования методом фокус-групп — заставить участников открыться. Такое описание, подразумевающее откровенность и взаимодействие между участниками, указывает на важную и потенциально поучительную симметрию между текстом и методом. Легитимированный опыт совместных бесед, которые, как изображается в сериале, постоянно ведут героини, соответствует столь же продуктивному совместному опыту разговоров о сериале, которые ведут женщины в реальном мире. Представляю вашему вниманию данные исследования фокус-групп: самые популярные для обсуждения темы и отрывки бесед, а также мнения участников об особом женском удовольствии, получаемом от сериала.

Четыре главных героини «Секса в большом городе», привлекательные и успешные, впечатляющим образом совмещающие сексуальную откровенность, дизайнерские одежды и манхэттеновский образ жизни, с самого начала обеспечили сериалу славу и огромное количество отзывов в прессе, по большей части положительных. Однако для справедливости стоит отметить, что в критике постоянно всплывал один упрек — в лицемерии сериала. По мнению критиков, оно состоит в том, что несмотря на все его постфеминистические обличия, сериал рассказывает историю четырех озабоченных женщин, которые всего лишь хотят обустроить личную жизнь и остепениться. Как утверждают все те же критики, на самом деле сериал — о мужчинах. Например, Эндрю Биллет считает, что сюжет сериала строится на том, что «четверо женщин в возрасте за тридцать кружат по Манхэттену в поисках богатого мужчины. Работа, семья и даже дружба для них второстепенны». Подобного мнения придерживается Ивона Робертс: «то, чего хотят девушки, по-настоящему хотят… это ровно то, чего хотели их матери: выйти замуж за Мистера Идеала». Однако в процессе работы с двумя фокус-группами поклонниц «Секса в большом городе» выяснилось нечто совершенно противоположное, а именно: женщины испытывают настоящее удовольствие от просмотра сериала, в котором главное внимание уделяется женской дружбе, именно она, по мнению опрошенных, заложена в сюжете, и ее привлекательность не зависит от возраста.

Когда я рассказала о подобных отзывах первой группе и спросила их, есть ли, по их мнению, в этом высказывании доля правды, они пылко спорили, доказывая, что такое понимание сериала совершенно неверно.

Тина: Не думаю, что сериал — о мужчинах, он — о дружбе героинь. К тому же, тот факт, что сериал снят в Нью-Йорке… он просто отражает все, что там происходит: и свидания, и все остальное, что происходит вокруг. Но в центре внимания — дружба. Она постоянна. Все остальное приходит и уходит.

Аннабэль: Да, там появляется и исчезает огромное количество мужчин, но девушки все равно всегда вместе.

Тина: Так что я не думаю, что сериал о мужчинах. Возможно, он об отношениях между мужчинами и женщинами, но это другое дело.

Разница между сериалом о мужчинах и сериалом о романтических отношениях — хорошее разделение, и оно всплывает в обеих группах. Женщины определенно получают огромное удовольствие от наблюдения за романтическими приключениями героинь, и они готовы рассуждать о Мистере Биге и Эйдане, сравнивая их любовные чары, однако в рамках более общей категории «отношений» самые глубокие, интересные и последовательные отношения существуют именно между героинями. Например, на вопрос, «почему, на ваш взгляд, сериал стал столь популярен?», Лай отвечает: «Он повествует об отношениях (необязательно сексуальных) современным и реалистичным образом». Отвечая на тот же вопрос, Сара пишет: «Сериал рассказывает о группе профессионально состоявшихся женщин, которые близки и поддерживают друг друга в эмоционально затруднительных ситуациях… приятно и утешительно видеть налаженную систему взаимопомощи, существующую у героинь».

Во второй группе Джейн высказала мысль, что «на базовом уровне сериал — о поиске любви и безопасности». Это высказывание вызвало жаркую дискуссию по поводу того, значит ли это, что подход сериала к женщинам глубоко консервативен, но Джейн отстояла свою точку зрения, аргументировав ее тем, что подобные нужды — не признак слабости и не желание, присущее исключительно женскому полу: «Не думаю, что это звучит угнетающе… Я думаю, что в этом и есть человеческая правда». Особенно интересная позиция Джейн в свете того, что она лесбиянка. Она пришла на обсуждение вместе со своей партнершей Лай и откровенно отвечала на большое количество вопросов о собственном отождествлении с героинями сериала и с теми компромиссами и выбором, с которыми сталкиваются героини. Главным образом она отождествляла себя с человеческой потребностью в «любви и безопасности», а не с желанием следовать конвенциональной гетеросексуальности, которой, по мнению критиков, придерживается сериал. Будучи лесбиянкой, она не привязана к соблюдению такой линии поведения, и тот факт, что она, тем не менее, интересуется рассматриваемыми в сериале вопросами, доказывает, что «Секс в большом городе» повествует «об отношениях» в более широком смысле, а не просто вызывает интерес из-за историй покорения мужчин. Если снова вернуться к концепции «лесбийского континуума» Рич, единственные моменты, в которые героини сериала обретают «любовь и безопасность», связаны с их дружбой. Называя «отношения» главной темой сериала, они отдают пальму первенства женщинам и считают их главной движущей силой повествования. Благодаря семантической разнице, разочарования, неуверенность и несостоятельность Кэрри и ее подруг, но также их личный выбор, желания и нужды ставятся во главу угла повествования, а не свидетельствуют о том, что его настоящий центр — мужчины.

Более того, Йоланда высказывает мнение, что поиск Мистера Идеала должен быть одной их сюжетных линий сериала по той причине, что именно об этом и думают в жизни гетеросексуальные тридцатилетние женщины: «Это реалистично. С этим нельзя поспорить. И мне кажется, в каком-то смысле даже хорошо, что сериал умудряется соблюдать баланс, отражая существующее стремление к подобным вещам, но при этом также делая упор на том, что в жизни есть и другие вещи, настолько же ценные и способные радовать». Обе группы сошлись во мнении, что женская дружба — один из наиболее реалистичных аспектов сериала. Она не идеализирована: подруги периодически ссорятся друг с другом, но их дружбу подкрепляет глубокое чувство взаимной поддержки. Как формулирует Джейн, «они действительно ругаются друг с другом, они говорят: “я ненавижу это в тебе”. Мне кажется реалистичным, что все героини настолько разные. Но между ниим есть связь, и они всегда готовы поддержать друг друга». В качестве доказательства они приводят сцены, в которых женщины собираются все вместе на бранч или выходят в свет. Что также интересно, несмотря на то, что иногда респонденты смотрели сериал в смешанной женско-мужской компании или со своими партнерами, внушительное количество из них говорит о том, что находят особое удовольствие в совместном просмотре сериала с другими женщинами. Например, в первой группе соседки по квартире Рупин-да и Тина описывают свой маленький ритуал: каждую среду они отправляются в бар выпить по коктейлю, а потом возвращаются домой, чтобы вместе смотреть сериал. Йоланда и Сэм во второй группе провели вместе выходные за просмотром «Секса в большом городе», когда второй сезон вышел на видео. Такие истории нередки, ведь посредством совместного просмотра женщины-зрительницы внутренне объединяются, словно отражая единение героинь в сериале. Таким образом, мужчины, которые «приходят и уходят» в сериале, — средство для развития сюжета, двигатель, который привносит элемент разнообразия в повествование, но не слишком отвлекает от главного, а именно от радостей женской дружбы.

Другой интересный вопрос, исключает ли подобная трактовка мужчин как целевую аудиторию. Я не хочу сказать, что среди мужчин не существует поклонников сериала. Скорее, меня интересовало, что думают сами женщины: считают ли они, что мужчи-ны не понимают сериал так, как они сами. У всех женщин-респондентов оказались знакомые мужчины, которые смотрят сериал и по-разному к нему относятся. Например, Аннабэль и Алли, соседки по квартире из первой группы, рассказывали о том, как их сосед с интересом смотрит сериал вместе с ними, даже несмотря на то, что он просто сидит и выказывает все знаки недовольства, приговаривая, как ему некомфортно слушать, как девушки разговаривают о сексе. Кэти, наоборот, считает, что ее друзья мужского пола считают сериал скорее смешным: «Мне кажется, они считают, что могут даже чему-то научиться. Они делают замечания», — последний комментарий вызвал приступ смеха в группе. Даже несмотря на то, что это высказывание подразумевает, что мужчины вполне могут наслаждаться просмотром сериала, тем не менее, существует общее широко распространенное мнение на этот счет: сериал предназначается исключительно для женщин, мужчины могут тоже смотреть сериал, получать от просмотра удовольствие или стараться научиться чему-то, но их интерес к сериалу — фундаментально другой природы. Друзья Кэти мужского пола смотрят «Секс в большом городе» как посторонние, в том смысле, что они верят, что сериал может открыть им нечто о противоположном поле, в то время как женщины воспринимают его как нечто общее, что их связывает.

Во второй группе обсуждали, обыгрывает ли сериал типичный, если не клишированный мужской страх женских разговоров о сексе. Мужчины считают, что когда женщины собираются вместе, они открыто и без табу обсуждают свою сексуальную жизнь. По мнению участников группы, разговоры героинь сериала о сексе — часть фирменного стиля сериала, положительный сдвиг, с помощью которого женщины смогли претендовать на ранее исключительно «мужскую» территорию сексуальных откровений и сексуального языка. Говоря словами Йоланды, «знаете, девушки говорят о сексе все время… и мы действительно обсуждаем размеры мужских членов. Не думаю, что парням и мужчинам нравится думать о том, что мы себя так ведем — они предпочитают оставаться при мнении, что имеют монополию на подобные разговоры со всеми физиологическими подробностями». Дискуссия плавно перешла в обсуждение того, как сериал часто карикатурно изображает персонажей мужского пола, как мужчины «уходят и приходят», часто они приобретают индивидуальность исключительно через своего рода идиосинкразию, как, например, «Католик» в серии «Придите, все верующие» (1.12.). В интригующей беседе, которую я процитирую здесь целиком, Йоланда плавно переходит от обсуждения пола и того, как представлены в сериале мужчины и женщины, к обсуждению взаимодействия пола и аудитории, и разговор заканчивается обсуждением того, как относятся к сериалу наши партнеры.

Йоланда: О мужчинах я скажу вот что: мне кажется, что где-тов глубине души я не хотела бы думать, что мужчинам сериал так же нравится, как мне.

Лай: Почему?

Йоланда: Потому что в глубине души я думаю, что это развлечение исключительно для нас, понимаете, то, чем мы действительно наслаждаемся, что мы смакуем, а если мне придется думать, что куча парней сидит и смотрит сериал и получает от него такое же удовольствие, вряд ли мне это понравится.

Лай: Мне кажется, было бы здорово, если бы им так же нравилось смотреть сериал.

Джейн: Да, я в каком-то смысле тоже так думаю, то есть я понимаю, почему ты бы хотела, чтобы сериал был только для нас…

Дебора (автор): Понимаете, я предпочла бы не смотреть сериал со Стивеном. Стивен ненавидит, когда начинается сериал.

Голоса: Правда?

Дебора: Когда начинается музыка, он тут же восклицает: «О господи!» и начинает охать-ахать. Ну и все в таком роде, а я только смеюсь в ответ. Не хочу, чтобы он меня унижал.

Лай: А почему он так думает?

Дебора: Он думает, что это всего лишь куча женщин, которые все время болтают чепуху…

Йоланда: Такую же реакцию наблюдала и я: «Они все время болтают, — говорит он. — Они делают что-нибудь и потом говорят об этом кучу времени, а потом они ничего не делают и опять-таки говорят об этом кучу времени». (Все смеются).

Лай: А ты бы хотела, чтобы ему нравился сериал?

Дебора: Не думаю…

Лай: Мне кажется очень интересным, что ты бы не хотела, чтобы ему нравился сериал и он был более современным мужчиной, кем-то, кто может радоваться сериалу и ценить его.

Иоланда: Было бы хорошо, если бы они могли смотреть сериал и задумываться над его содержанием. Потому что женщины говорят о таких вещах, что мужчины могли бы подучиться. Но я бы не хотела, чтобы им он нравился так же, как и мне.

Лай: Почему бы нет?

Дебора: Это как членство в клубе…

Йоланда: Так много телевизионных программ предназначено не для женщин, почему бы нам не иметь сериал, который исключает мужчин?

Лай: Но если бы ему нравилось, ты бы была рада смотреть сериал вместе с ним.

Дебора: Вообще-то я согласна с Йоландой в этом вопросе. Мне нравится думать, что это нечто, предназначенное только для нас.

Эта беседа поразительна по нескольким причинам. Она указывает на то, как некоторые женщины — поклонницы сериала — душой вложились в «Секс в большом городе», сделав из него свою собственную ТВ-передачу, принадлежащую исключительно им. Они признают, что мужчины могут в некоторой степени наслаждаться сериалом или узнавать из него нечто новое, но определенно они предпочитают думать о нем как о закрытом клубе, членство в котором даруется только женщинам. Лай определенно удивилась тому сопротивлению, которое оказали Йоланда и я при обсуждении вопроса о возможности просмотра сериала с нашими молодыми людьми, и это интересно, потому что Лай и ее партнерша Джейн в анкетах указали, что смотрят сериал вместе. Возможно, Лай, наслаждающаяся просмотром сериала со своей партнершей, подталкивала нас к тому же самому. Но, как и она, а не в отличие от нее, мы тоже находим удовольствие в просмотре и обсуждении сериала с другими женщинами.

Что также важно для анализа процесса исследования, в этой беседе наблюдается удивительно высокий уровень паритета между респондентами и мной самой. Мы словно поменялись на время ролями, они задавали мне и другим участникам вопросы. Я не все время контролировала поток беседы, и таким образом они изменили изначальную диспозицию. По статусу я не так сильно отличалась от респондентов, как можно было бы предположить. Чтобы закрепить возникшие доверительные взаимоотношения, я искренне говорила о собственном опыте, причем высказывалась совершенно откровенно, что было не так заметно в первой групповой беседе. Мой авторитет вступил в силу позже в написании материалов и анализе состоявшихся бесед. Если между двумя группами наблюдается сходство в ответах на ключевые вопросы, то в подаче этих ответов существует некая качественная разница, снова указывающаяся на то, как роль исследователя и формы взаимодействия с аудиторией влияют на результат. Мое собственное участие было определенно пристрастным и субъективным. «Вообще-то я согласна с Йоландой в этом вопросе». Я признала собственное желание «владеть» сериалом вместе с другими женщинами, ощущение, которое, без сомнений, привело меня к желанию исследовать эту тему и которое неизбежно ощутимо в моем изложении материала. Такая заинтересованность может стать опасным препятствием при написании работы о некой «объединяющей культуре», однако для автора это также огромное удовольствие, а для исследовательницы-феминистки определенно неотъемлемая часть самого подхода к исследованию.

«Секс в большом городе» воспевает не только женскую дружбу, но и сам город Нью-Йорк. В своем интервью Сара Джессика Паркер описывает Нью-Йорк «как нечто вроде пятой героини сериала». Стиль жизни героинь «Секса в большом городе» таков, что они отдают предпочтение отдыху и бросающемуся в глаза потреблению, причем все это происходит на фоне самой знаменитой и самой романтичной линии горизонта в мире. Большинство респондентов согласились с тем, что именно мизансцена сериала придает сериалу гламурность и ощущение постоянного праздника, другие добавили, что она также сообщает ему дух эскапизма. Соотношение фантастичного и реального — ключевой вопрос для понимания того, как и почему женщины вовлекаются в просмотр сериала, по крайней мере, когда речь идет о британских поклонницах, которые подвержены воздействию мифа о Нью-Йорке. Обе группы респондентов пришли к выводу, что реализм сериала лежит в основном в плоскости изображения женской дружбы и передачи разговоров, особенно в тех сценах, где героини встречаются и общаются все вместе. Говоря словами Элли, «сцены, где подруги собираются на ланч, вот самые реальные моменты сериала». Но интересным образом этот комментарий разворачивается и в противоположную сторону:

Тина: Но не думаю, что сам факт, что они все время вместе обедают, выглядит реалистично.

Элли: Да, когда они работают? Они все время обедают. (Смех)

Джанет: Это классовая вещь.

Тина: Но они не могли бы это делать, если бы у каждой из них не было такой престижной работы.

Элли: Но в их мире это естественно.

Диалог указывает на существование некоего парадокса, сцены за ланчами и бранчами одновременно реальны и нереальны, аутентичны и иллюзорны. В приведенном диалоге особое внимание уделяется классовой принадлежности героинь сериала, подобные размышления указывает на то, что женщины воспринимают сериал серьезно и относятся к нему критически осознанно. Элементы фантазии и реальности уживаются в одном повествовании, и зрительницы могут наслаждаться и тем, и другим. В «их мире» — в Манхэттене краткосрочных занятий танцами, VIP-вечеринок и туфлей от Manolo Blahnik — в отличие мира реального, высококлассные юристы и пиар-директоры могут, как выясняется, быть уверенными, что у них каждые выходные найдется свободная минута для своих подружек. «Настоящими» кажутся эмоции, а не малоправдоподобное рабочее расписание героинь. Таким образом, сериал одновременно трогает эмоционально и погружает в далекую от жизни фантазию.

Респондентам также доставляло огромное наслаждение восстанавливать в памяти самые удивительные и непредсказуемые наряды Кэрри. Во второй группе женщины обсуждали позитивное видение женского потребления, предложенное сериалом: героинь сериала не унижают за интерес к одежде и косметике. Как сказала Йоланда, «вот они разговаривают о чем-то действительно серьезном, а потом одна из них говорит: “О, какая у тебя сумочка, мне она очень нравится”, и они не выглядят поверхностными, говоря подобные вещи». Конечно, такой аргумент довольно спорен, женщинам даруется свобода и право потреблять без чувства вины, но эта свобода, безусловно, существует в рамках довольно узких представлений о конвенциональной и культурно приемлемой женственности. Право потребления без чувства вины, можно сказать, даровано им доминирующей культурой как способ отвлечь женщин от решения более серьезных вопросов. Лай комментирует этот диалог, когда отвечает Йоланде.

Лай: Но это не обязательно так уж хорошо. Знаешь, они ведь не особо озабочены политикой или тем, что происходит в мире.

Йоланда: Но ты же хочешь это слышать, верно? Ты хочешь оказаться в этой мечте, хотя и знаешь, что это ветренно.

В оценке сериала есть легкая противоречивость или даже конфликтность, связанная с тем, как женщины смотрят сериал, однако даже эти разногласия скорее — источник удовольствия, а не камень преткновения. Женщины благодарны «Сексу в большом городе», они внимательно наблюдают за всеми подробностями созданного героинями мира, который воспринимается зрительницами как аутентичная женская дружба. Они чувствуют связь с героинями, потому что сериал уделяет внимание тем сложностям и альтернативам, с которыми женщины сталкиваются в реальном мире. Однако одновременно они признают, что героини вращаются в среде, которая для них во многом фантастична и далека от их реальной жизни. Говоря словами Сэм из второй группы, «их квартиры, одежда Кэрри и то, как они встречаются за бранчем каждые выходные, кто может себе такое позволить?». Однако они с радостью и вполне сознательно отодвигают в сторону свое неверие, чтобы с радостью погрузиться в мир, где женщины могут себе это позволить. Как говорит Йоланда, «приятно думать, что у героинь замечательные карьеры, но при этом у них все равно есть свободное время для совместных встреч и гламура». Поэтому не стоит считать, что желание ассоциировать себя с жизнью-мечтой, которую ведут героини, превращает зрительниц в «культурных простофиль». На самом деле, свой интерес к сериалу они комбинируют со здоровым скептицизмом по отношению к чрезмерному потреблению, которое постоянно демонстрирует сериал, и тому, как героини совершенно оторваны от мира производства.

Это исследование аудитории ни в коей мере не претендует на исчерпывающий взгляд на поклонниц «Секса в большом городе». Напротив, оно всего лишь очерчивает контуры и указывает на то, какой богатый материал представляет собой тема. Исследование женской аудитории требует особой корректности: слишком долго женщин рассматривали как гомогенную социальную группу. Однако опрошенных респонденток определенно сложно назвать типичными представительницами женского пола. Именно поэтому было бы интересно в будущем рассмотреть, какие типы женщин не входят в аудиторию сериала. Главными параметрами в этом случае будут класс и раса, ведь как среди моих респондентов, так и в мире «Секса в большом городе» преобладают образованные, белые и осознающие свою жизненную роль женщины среднего класса, обычно не имеющие детей. Также было бы продуктивно изучить, как женщины в различных национальных и культурных контекстах воспринимают сериал, особенно в США, например, как воспринимают сериал живущие на Манхэттене женщины, учитывая, что они сталкиваются с этой городской средой ежедневно. Но главное — помнить основной вывод этого исследования: пусть поклонницы сериала смеются, вспоминая самые безумные наряды Кэрри, обсуждают потенциальную возможность сериала научить чему-либо мужчин, насмехаются над неправдоподобной массой свободного времени, которым располагают героини, однако они вполне способны оценивать сериал критически, даже если и погружаются с головой в повествование и наслаждаются им. Несмотря на это противоречие, любовь зрительниц к сериалу намного более вдумчивая, сложная и поучительная, чем праздный интерес к «апологетам массовой культуры».