Очень сталкерское Рождество

Я стою, уставившись ему в спину, открыв рот от удивления. Даже не знаю, как реагировать. Мой затворник-сосед оглядел меня с головы до ног и отвернулся, словно меня вовсе не существует. Это первый раз, когда кто-то так странно со мной поступает, и я не понимаю, что с этим делать.

Он исчезает за углом, и это приводит меня в чувства. Я вздрагиваю от холода и открываю дверцу машины, пальцы совсем онемели. Беру пакет с кошачьим кормом, который забыла взять раньше, и тороплюсь домой, всё сильнее трясясь от холода. Ноги так замёрзли, что я почти не чувствую пальцев.

— Привет, малышка, — говорю я кошке, которую нашла спрятавшуюся под моей машиной, пока ходила по магазинам. Она была такая несчастная, холодная, жалобно мяукала, когда я её уговорила выйти. — Давай поедим, ладно? Я уже выложила твою фотографию в группе на Фейсбуке. Скоро твой хозяин объявиться.

Я ставлю чистую миску и наполняю её едой, с трудом пытаясь разглядеть что-то сквозь запотевшие очки. Кошка с удовольствием принимается за еду, пока я кипячу воду для чая. Вчера мой таинственный помощник оставил мне красивую жестяную коробочку с рождественским чаем, и мне не терпится его попробовать.

Чай пряный, с ароматом корицы и апельсиновой корки, но я не могу насладиться им полностью. Мысли о странном поведении соседа не дают мне покоя.

— Ну, и что ему стоило хотя бы «привет» сказать? — спрашиваю я кошку, качая головой. — Как думаешь, что с ним не так, а?

Она меня игнорирует, с аппетитом доедая, а я смотрю на своё отражение в окне. Уже темно, но благодаря снегу свет от уличных фонарей усиливается, заливая мир желтоватым сиянием.

— Может, он не говорит по-английски, — размышляю я, обхватив кружку с чаем. — Так если подумать, он вообще-то похож на иностранца. Этот светлый оттенок волос — такой шведский. Думаешь, он из Швеции? Или из Норвегии? А если бы отрастил бороду — точно был бы как викинг. Такой высокий, с широкими плечами. И эта попа…

Я замолкаю, вспоминая, как он выглядел, когда убегал прочь. Его спортивный костюм так плотно облегал тело, что не оставлял места для фантазий.

Кошка перестаёт есть и долго смотрит на меня своими зелёными глазами. Я пожимаю плечами и отворачиваюсь, тихо фыркая.

— Ну и что? Красивая задница. Не моя вина, что я заметила.

Открываю холодильник и нахожу огурцы и морковь для морских свинок и кролика, уже порезанные. Достаю коробку и хмурюсь. Это, конечно, очень мило, что кто-то заботится о моих животных и облегчает мне жизнь, но чем дольше это продолжается, тем больше меня терзает любопытство.

Уже в который раз задумываюсь, кто же это. То, что они могут заходить, не так уж странно — у пары людей, которых я когда-то пускала к себе пожить, всё ещё были копии моих ключей.

Вспоминаю Линду, которая оставалась у меня дольше остальных. Я помогала ей, когда она потеряла дом и осталась на улице.

Но это точно не она. Она переехала в Бостон, когда я помогла ей найти работу через моего зятя.

Так кто же тогда? Вздыхаю, качая головой, и выкладываю нарезанные овощи, чтобы они немного согрелись, прежде чем накормить мою армию животных. В одной из комнат наверху живут морские свинки, кролик и три крысы. Это помещение полностью защищено от любых выходок, и я позволяю им бегать по комнате, когда только могу. Кошек и собак туда не пускаю.

— Останься здесь, дорогая, — говорю кошке, поглаживая её блестящую чёрную шерсть. — А я пойду проверю своих малышей.

Через некоторое время я выглядываю в окно, и как раз успеваю увидеть, как сосед возвращается с вечерней пробежки. Может, это только моё воображение, но, кажется, что его тело буквально дымиться, когда он останавливается под уличным фонарём и тянет руки в растяжке.

Затем он смотрит вверх. Наши глаза встречаются, и его зрачки расширяются, а потом он быстро опускает взгляд и вприпрыжку бежит к своему дому.

Я застыла на месте, глядя на его исчезающий силуэт, не двигаясь даже после того, как он зашёл в дом. В его доме включается свет, и в узком верхнем окошке, которое, как я знаю, должно быть его ванной, появляется свет. Я прикусываю губу, ловя себя на том, что продолжаю смотреть.

Я точно знаю, что он сейчас в душе, ведь он весь потный после пробежки. И вот я стою и пялюсь туда, как настоящая извращенка.

Мисси, моя самая возрастная морская свинка, радостно щёлкает зубами, прижимаясь к моей ноге. Я улыбаюсь и поднимаю её на руки.

— Что будем делать, с этим Мистером Горячим Отшельником? — спрашиваю я. Она весело пищит, пока я не сажаю её на подоконник.

Она прижимает нос к стеклу и сразу же отскакивает, негодующе хрюкая от холода. Я чешу её за ушком и заставляю себя отвести взгляд от окна.

Перед сном я проверяю, не написал ли кто-нибудь по поводу кошки. Пока никаких сообщений, и я решаю отвезти её к ветеринару в понедельник, чтобы проверить, есть ли у неё чип, если никто не свяжется со мной к тому времени.

— Спокойной ночи, — говорю я кошке, укладывая её в чистую лежанку на кухне рядом с мисками с едой и водой.

Проверяю всех своих питомцев перед тем, как принять долгий горячий душ. В своей спальне я хмурюсь, глядя на голое окно — оно выглядит таким неприветливым без плотных занавесок. Не помню, что я сделала со шторами, но это и не важно — я почти не бываю здесь.

Лежа в постели, уже где-то на грани сна, пока жёлтый свет уличных фонарей льётся через окно, я думаю о своём соседе. Он кажется нормальным, но я не могу отделаться от чувства, что ему одиноко. По рассказам других соседей, он вообще никогда ни с кем не общался. Из дома почти не выходит. Он работает на дому? Не знаю, но как-то грустно, что он сидит внутри, днём и ночью, выходя только за продуктами или на пробежку.

Я засыпаю с мыслью, что, может, смогу ему помочь. Может, завтра поищу, как сказать «привет» по-шведски.

Тихий звук будит меня среди ночи. Темно, и я не уверена, сплю ли я или уже проснулась. Ночь такая тёплая и бархатная, а звуки, которые я слышу, не агрессивные, не раздражающие. Скорее… как удовлетворённый вздох. Лёгкое придыхание. Звук скольжение кожи по коже.

Моё тело будто налилось тяжестью, постель — такая уютная, и я снова во сне. Передо мной снежный холм, на котором я каталась на санках в детстве. Как-то звуки, что я слышу, незаметно перекочевывают в этот снежный пейзаж.

Я стою на вершине, готовая скатиться вниз, но я уже не ребёнок. И не одна. Мужчина — незнакомец — сидит позади меня, его сильные бёдра обхватывают мои. Он вздыхает мне в ухо, и этот звук такой уязвимый, такой жаркий, что я дрожу.

Снова какой-то звук. Прерывистый стон, за ним — сдавленный, учащённый вдох.

Я сонно моргаю, не сразу понимая, что вижу в отражении на зеркальной двери шкафа — человек ли это или одежда, которую я повесила для понедельника.

Когда я моргаю снова, уже утро, и в спальне стоит тусклый зимний свет. Я улыбаюсь и тянусь в постели, прогоняя странные сны. Уже знаю, что день будет прекрасным.

Сегодня воскресенье, и у меня есть сосед-отшельник, которого пора вытянуть из его раковины.