Очерки истории российской внешней разведки. Том 5

1. Холодная война: истоки и следствия

Термин «холодная война» выражает состояние конфронтации Запада в отношении Советского Союза, не переходящее в военный конфликт после победы над гитлеровской Германией. Схематически период международных отношений под таким названием длился в своих наиболее ярких проявлениях до середины 60-х годов двадцатого столетия. Можно спорить, в какой степени он завершен и завершен ли с точки зрения геополитики вообще. Но ответ на этот вопрос надлежит дать политологам. Данный же очерк посвящен разведке и имеет целью осветить острейшее противостояние бывших союзников, опираясь в первую очередь на сохранившиеся в архивах разведки документы.

Важность самого периода, его поворотный характер для всей системы отношений между Востоком и Западом не может вызвать споров. Несомненно то, что за очень короткий срок эти отношения от сотрудничества и успешных совместных действий по сокрушению самой опасной для человечества попытки установления всемирного господства со стороны Германии, Италии и Японии, а также их сателлитов переросли в соперничество и враждебность, не раз ставившие мир на грань нового конфликта.

Поэтому представляется существенным обозначить, какие причины стояли за столь резким и опасным поворотом истории, а также проследить за основными последствиями, которые вытекали из этого для Советского Союза — и не только для него — в военно-политической, экономической, психологической и других сферах.

Это поможет прояснить, в частности, вопрос, какая из сторон в большей степени несет ответственность за холодную войну и ее «горячие» отблески.

Как и всякий поворот, переход к холодной войне вызревал заблаговременно и втайне. Не секрет, что только крайняя степень угрозы со стороны фашизма объединила в ходе войны вместе Советский

Союз, Англию и США — страны с различными социально-политическими системами. Руководитель Англии того времени Уинстон Черчилль не скрывал своей враждебности к СССР и еще на ранних стадиях его существования участвовал в организации интервенций против него. А президент США Гарри Трумэн, будучи сенатором в момент нападения Германии на СССР, публично высказал пожелание, чтобы обе стороны «убивали друг друга как можно больше». Только в случае, если бы верх начали одерживать гитлеровцы, он допускал возможность оказания помощи русским.

Война, нацистско-фашистская агрессия притушили, но не устранили антагонизм. Это нашло, например, выражение в затягивании со стороны США и Англии в течение трех долгих лет открытия второго фронта, в борьбе за сферы политического влияния в освобождаемой Европе.

Однако своего апогея враждебность к восточному союзнику достигла в двух документах: «Меморандуме 121» в США и «Немыслимом плане» Черчилля. «Меморандум 121» был составлен в августе 1943 года руководителем Управления стратегических служб США Уильямом Дж. Донованом, утвержден Объединенным комитетом начальников штабов, то есть высшим военным руководством США, и был передан на рассмотрение президента США. «Меморандум» намечал возможные направления стратегии и политики «в отношении Германии и России». Третьим его пунктом было обозначено: «Попытаться повернуть против России всю мощь непобежденной Германии, все еще управляемой нацистами или генералами».

«Это, вероятно, — говорилось далее, — приведет к завоеванию Советского Союза той самой могущественной и агрессивной Германией, которая объявила войну против России и против нас в 1941 году».

В «Меморандуме» рассматривались и направления политики США и Англии при таком развитии событий: «Чтобы не допустить последующего господства Германии над всей мощью Европы, мы вместе с Великобританией будем обязаны после завоевания России Германией взяться еще раз и без помощи России за трудную, а может быть, невыполнимую задачу нанести поражение Германии». Учитывалось и то, что в США и Великобритании «общественное мнение решительно мобилизовано против Германии».

Отсюда вывод: предпочтительнее все-таки добиваться поражения гитлеровской Германии, но вместе с тем осуществить «некое урегулирование, враждебное интересам России».

Эта рекомендация была дана незадолго до встречи президента США Рузвельта с Черчиллем в Квебеке, где предстояло окончательно решить вопрос об открытии второго фронта. И хотя после трех лет затяжек Вашингтон и Лондон наконец согласились на десант во Франции, они в то же время планировали ущемить интересы СССР-России, то есть заложить мины под дальнейшие с ней отношения.

О решениях, планировавшихся и принятых США и Англией в Квебеке, внешняя разведка в полной мере информировала Сталина. Что касается, в частности, «Меморандума 121», то с ним можно ныне ознакомиться в рассекреченном в 1978 году американцами сборнике документов.

Для реализации своих планов «повредить России» Черчилль поручил военным разработать и представить ему план англо-американского нападения на Советский Союз совместно с немцами немедленно после окончания войны союзников с Германией. План этот был доложен премьер-министру Великобритании 22 мая 1945 года, через 14 дней после капитуляции гитлеровцев. Он предусматривал совместное нападение на советские войска 1 июля 1945 года! На ничего не ожидавшие войска советского союзника должны были обрушиться 10 германских дивизий и 47 дивизий США и Англии. Разведка располагала сведениями об уже начатых союзниками после капитуляции Германии военных приготовлениях. В частности, много немцев было занято на реконструкции и строительстве аэродромов. На них базировалось большое количество истребителей и бомбардировщиков, готовых к бою. Некоторые части германской армии сохраняли свои формирования, включая подразделения войск СС, не были разоружены. Они размещались в казармах, получали американские рационы питания и жалование.

Кодовое название плана «Немыслимая операция» вполне соответствовало замыслу. Цель операции состояла в том, чтобы «принудить Россию подчиниться воле Соединенных Штатов и Британской империи». Центральной ареной военных действий была намечена Польша с расчетом на поддержку антисоветских вооруженных сил в самой Польше. Планировалось до наступления зимы провести главное танковое сражение западнее линии Одер-Нейсе.

План был затем представлен на рассмотрение Комитета начальников штабов — высшего органа военного руководства Великобритании.

В октябре 1998 года этот чудовищный план был рассекречен, материалы Государственного архива Великобритании были опубликованы. Какова была дальнейшая судьба плана? 8 июня 1945 года начальник Имперского генерального штаба А. Брук и начальники штабов ВМС и ВВС направили Черчиллю свое заключение. Взвесив соотношение сил и техники, они пришли к выводу: «Достигнуть быстрого ограниченного успеха будет вне наших возможностей, и мы окажемся втянутыми в длительную войну против превосходящих сил».

К тому времени начиная с 5 июля 1945 года стала проводиться демобилизация личного состава армии и флота СССР, его численность была сокращена с 11 до менее чем 3 млн. Значительно уменьшилось количество войск в Восточной Германии, Польше, Румынии и других странах, освобожденных в результате военных действий Советского Союза.

СССР во Второй мировой войне понес огромные потери. Основные промышленные области страны на оккупированных территориях были опустошены, города и села разрушены и сожжены. В этих условиях главной задачей, стоявшей перед страной и ее руководством, было восстановление хозяйства, возрождение всех земель, пострадавших от войны.

Для СССР, таким образом, важнейшей задачей было не допустить фашистского реванша, обеспечить безопасность своих границ как на Западе, так и на Востоке, предотвратить милитаризацию Германии, сохранить в целом благоприятную обстановку, созданную победоносным для нашей страны окончанием мирового конфликта. Сюда входило и стремление добиться утверждения в соседних государствах, освобожденных Советской Армией, дружественных режимов.

Согласованные в Ялте и Потсдаме в ходе встреч руководителей великих держав на высшем уровне условия послевоенного устройства благоприятствовали достижению этих целей. Вместе с тем разделение Германии, затем Кореи и Вьетнама, попытки изолировать СССР, окружить его сетью военно-политических блоков возлагали на советскую разведку нелегкие задачи по отслеживанию ситуации и выявлению намерений бывших партнеров.

А Запад? Для него кардинальной была линия на ревизию ялтинских и потсдамских соглашений, особенно по Германии, противодействие усилиям СССР по созданию дружественных режимов в странах Восточной Европы, формирование с этой целью военных союзов для политического и военного давления.

Западные исследователи, как правило, возлагают на СССР ответственность за конфронтацию с Западом либо склоняются к тезису о равной ответственности США и СССР за начало холодной войны.

О чем, однако, говорят архивные материалы советской разведки того времени?

Добытая внешней разведкой информация свидетельствует, что после войны в Вашингтоне исходили из того, что Соединенные Штаты были единственным государством, которое располагало избыточными ресурсами, и стремились как можно эффективнее использовать этот фактор для закрепления за собой лидирующих позиций в мировой политике и экономике. В этих целях они хотели максимально ограничить возросшие в результате победы над фашизмом авторитет и влияние СССР в странах Европы.

Как видно из документов разведки, бывшие партнеры СССР по антигитлеровской коалиции шли к выдвижению лозунга о «борьбе с советской угрозой» постепенно. Сразу после окончания Второй мировой войны общественное мнение Запада было благоприятным для Советского Союза, и резкие выпады в его адрес были бы обречены на провал. Президент США Рузвельт до своей кончины в апреле 1945 года верил в реалистичность концепции обеспечения послевоенного мира и безопасности согласованными усилиями великих держав, включая Советский Союз.

Однако затем антисоветские тенденции в США взяли верх. Как отмечалось уже в начале 1943 года в докладе разведки советскому правительству, в госдепартаменте США начали формироваться предположения о том, что «настоящим победителем в войне может оказаться СССР, и в результате этого в Польше, Германии, Чехословакии и на Балканах может быть установлен советский строй».

В декабре 1945 года разведка информировала советское руководство о высказываниях назначенного в СССР военного атташе США генерал-майора Фрэнка Робертса, точка зрения которого, по его словам, разделялась «высшим руководством США»:

«…Все военные, знающие реальную обстановку, убеждены, что именно сейчас или в ближайшем будущем демократия должна уничтожить всякого рода диктатуру, где бы она ни существовала… Русские настолько устали, настолько проголодались, что даже те из них, которые не поймут истины, падут духом и не смогут сопротивляться.

Вот почему война не должна откладываться, тем более что мы владеем величайшим оружием нашей эпохи — атомной бомбой, а русские — нет».

Лондонской резидентурой внешней разведки был получен текст секретного доклада министра иностранных дел Идена «О политике в отношении России» от января 1942 года. Британский министр выразил тогда опасение о возможности такого роста престижа СССР после войны, при котором «Москва в европейской политике перестала бы считаться с интересами Англии и США».

6 ноября 1945 года Сталину внешней разведкой был доложен меморандум «Безопасность Британской империи», подготовленный Объединенным комитетом начальников штабов Генерального штаба Великобритании в июне того же года, то есть еще до Потсдамской конференции, когда СССР и Англия находились в союзнических отношениях. Меморандум определял СССР как главного противника Великобритании и рекомендовал правительству ряд мер по нейтрализации «советской угрозы». Среди них — установление «особых отношений с США», подключение их к обороне Западной Европы, создание военно-политических блоков и военных баз в Европе и других регионах мира.

«…Британская империя и США, — говорилось в меморандуме, — сохранят то же единство в области основных вопросов обороны, какое наблюдается сейчас. С СССР нас не связывают подобные узы… СССР доказал наличие у него военного потенциала, могущего составить серьезную угрозу Британской империи…»

В марте 1946 года экс-премьер Англии Черчилль в присутствии президента Трумэна выступил в США в Вестминстерском колледже в Фултоне с речью, которую с тех пор расценивают как манифест холодной войны. Разведка знала, что Черчилль заблаговременно согласовал свою речь с Трумэном, и поэтому оба они были соавторами призыва «возглавить антикоммунистический крестовый поход христианской демократии».

Вот выдержки из выступления Черчилля в Фултоне:

«Я глубоко восхищаюсь и чту доблестный русский народ и моего товарища военного времени маршала Сталина… Мы понимаем, что русские должны чувствовать себя в безопасности на своих западных границах от какого-либо возобновления германской агрессии», — говорил автор «Немыслимой операции», планировавшейся против русских сразу после войны. Далее, однако, тон речи ужесточился: «От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике железный занавес спустился на континент… По тому, что я наблюдал у наших русских союзников во время войны, я убедился, что русские больше всего восхищаются силой, и нет ничего такого, к чему бы они питали меньше уважения, чем военная слабость».

Черчилль предлагал отказаться от доктрины «равновесия сил» и призывал к «братской ассоциации народов, говорящих на английском языке». «Это означает особые отношения между Британским содружеством наций и империей, с одной стороны, и Соединенными Штатами — с другой». Он призвал к совместному использованию «всех военно-морских и авиационных баз, принадлежащих обеим странам, во всем мире. Это, возможно, удвоило бы мобильность американского флота и авиации…» И так далее в смысле усиления военно-политического нажима на «доблестный русский» и другие дружественные ему народы.

Этот стратегический замысел министр иностранных дел Англии Бевин сформулировал несколько позднее на встрече со своими западными коллегами. Судя по полученной советской разведкой секретной стенограмме, он акцентировал внимание собеседников на том, что «экспансия с Востока является не только коммунистической, но и славянской» и что «нельзя мириться в дальнейшем со славянской активностью».

Утверждения об угрозе «экспансии с Востока» были для Запада ширмой, за которой разворачивались военные приготовления. В апреле 1946 года разведка направила советскому руководству сообщение об усиленном распространении в европейских государствах утверждений о предстоящей войне Англии и США против СССР. В большинстве случаев речь шла о том, что эта война начнется уже в 1946 году.

В сообщении отмечалось, что активную роль в распространении слухов о готовящейся войне против Советского Союза играют английские и американские представители. Так, посол США в Испании в беседе с главой режима генералом Франко задал вопрос, сможет ли

Мадрид выделить 1 млн человек в случае войны с Советским Союзом (Франко пообещал выделить 2 млн). Глава военной миссии США в Бухаресте генерал Скайлер на встречах с местными и иностранными представителями не исключал начала военных действий против СССР в 1946 году.

В информации разведки подчеркивалось также, что на политической арене освобожденных Красной Армией государств стали возникать силы, проявляющие заинтересованность в военном столкновении между западными державами и Советским Союзом. Так, в Польше в антиправительственном подполье активно велась пропаганда о необходимости подготовки к войне. Утверждалось, что США и Англия нападут на СССР, используя, в частности, армию Андерса. В свою очередь, лондонское польское правительство связывало свои планы на будущее прежде всего с вероятным конфликтом между западными союзниками и СССР. В Венгрии представители партии мелких землевладельцев открыто заявляли, что война вспыхнет в 1946 году и англосаксы выйдут победителями, так как будут использовать атомное оружие.

Вывод разведки о переходе США и их западных союзников к политике «с позиции силы» в отношении СССР был правильным. В архиве разведки хранится копия меморандума МИД Англии от июля 1945 года о внешней политике страны после победы в Европе, в котором говорилось: «Советский Союз настолько ослаблен, что Сталин вряд ли в состоянии будет осуществлять свою политику идеологического проникновения силой… Можно с уверенностью сказать, что он не может пойти на новую войну в Европе». В меморандуме МИД Англии от октября 1948 года для правительственной делегации на конференции стран Британского содружества констатировалось: «Нет признаков, что Советский Союз или его сателлиты готовятся к агрессивной войне». Таким образом, политика Запада «с позиции силы» не может рассматриваться как адекватный ответ на планы или действия СССР.

Особый интерес в этой связи представляют оценки западными спецслужбами «советской угрозы» уже после появления у СССР атомного оружия. Например, в еженедельной сводке разведывательного управления штаба Верховного комиссара США в Германии от 30 декабря 1949 г. указывалось: «Советский Союз, несмотря на обладание атомной бомбой, не намерен в настоящее время предпринимать военные действия против Запада, а продолжит свою хорошо разработанную тактику политической борьбы». В сводке от 20 января 1950 года отмечалось, что «послевоенное строительство вооруженных сил стран — сателлитов СССР было слишком бессистемным для того, чтобы иметь основание согласиться с положением о едином планировании… Отсутствуют признаки того, что Советский Союз желает или пытается осуществить взаимодействие между вооруженными силами сателлитов».

Правительство США, руководствуясь провозглашенной в марте 1947 года «доктриной Трумэна», утверждавшей право США на оказание третьим странам военной и политической помощи в борьбе с «советским тоталитаризмом», взяло курс на создание сети военных блоков, нацеленных на СССР. Возобновление американо-английскоканадского военного сотрудничества, заключение англо-французского Дюнкеркского договора (1947 г.) по вопросам безопасности, а также образование Западного союза (1948 г.) явились основными этапами военного объединения западных стран под эгидой США.

В апреле 1949 года был создан Североатлантический блок с участием США, Канады и первоначально десяти западноевропейских стран. При этом на одном из заключительных совещаний западных представителей в Вашингтоне по подготовке договора о НАТО, стенограмма которого стала достоянием советской разведки, подчеркивалось, что, «хотя в настоящий момент и нет оснований для предположения, что советское правительство намечает военную агрессию, надо объединяться и исходить из того, что СССР представляет собой непримиримого врага западной цивилизации».

Напомним, что Организация Варшавского договора была создана в 1955 году, спустя шесть лет после создания НАТО.

Созданием НАТО Запад перевел холодную войну в острую фазу, началась разработка планов ядерной войны участниками блока против СССР и стран Восточной Европы. Так, один из военных сценариев под кодовым названием «Дропшот» от 1949 года предусматривал применение сотен атомных бомб для вывода из строя военного и промышленного потенциала СССР. Почти 250 дивизий общей численностью более 6 млн военнослужащих стран НАТО должны были в конечном счете оккупировать территорию Советского Союза и Восточную Европу. Предусматривалось развертывание затем мощного наступления США и их союзников на Дальнем Востоке и в Юго-Восточной Азии, в первую очередь против Китая и Кореи. Победа революции в Китае в 1949 году, где США и Англия потеряли былые сильные позиции, вызвала дополнительную озабоченность Запада и желание форсировать военно-политические приготовления.

Разведкой были получены сведения о весьма симптоматичной реакции НАТО на уход с политической арены И.В. Сталина. На закрытом заседании сессии Совета Североатлантического блока в апреле 1953 года государственный секретарь США Даллес заявил, что «в наших планах ничего не должно быть изменено», несмотря на перемены в Кремле.

Проводя «блоковую» политику, западные государства организовали в 50-е годы военно-политический союз АНЗЮС (США, Австралия, Новая Зеландия), Европейское оборонительное сообщество (Франция, Италия, ФРГ, Бельгия, Голландия, Люксембург), СЕАТО (США, Англия, Франция, Австралия, Новая Зеландия, Таиланд, Филиппины и Пакистан) и Багдадский пакт (Англия, Турция, Иран, Ирак, Пакистан). Были предприняты усилия к тесной координации и фактическому подчинению их деятельности Североатлантическому блоку.

Последовало вовлечение в милитаристскую орбиту НАТО Федеративной Республики Германии. Благодаря агентурным позициям советской разведки в ФРГ у СССР имелось четкое представление о замыслах Бонна. В частности, было известно, что канцлер Аденауэр настойчиво требовал принятия ФРГ в НАТО, обещая взамен, помимо прочего, активизировать подрывную работу против социалистических стран с западногерманской территории: расширить американо-германский центр «психологической войны» в Мюнхене, усилить враждебную СССР деятельность различных эмигрантских формирований, осуществлять выброску парашютистов-диверсантов в СССР, Чехословакию и т. д.

Германская проблема, как одно из узловых противоречий холодной войны, была многоаспектной. Она включала расхождения бывших союзников по вопросам денацификации и демилитаризации Германии, недопущения условий для возрождения в будущем реваншистских походов с ее территории, юридического закрепления послевоенных германских границ, определения перспектив воссоединения страны и по ряду других вопросов. При этом нарушение США, Англией и Францией потсдамских договоренностей наносило прямой ущерб интересам безопасности Советского Союза, который даже в напряженные моменты холодной войны твердо выступал в германском вопросе за выполнение решений Потсдамской конференции.

Свидетельством этого является оценка, данная верховным комиссаром Англии в Германии Киркпатриком в конфиденциальном послании министру иностранных дел Идену. Он указывал на то, что «у русских установилась постоянная тенденция следовать в своей зоне за мероприятиями западных союзников в их зонах. Создание немецкой бизональной экономической администрации во Франкфурте в мае 1947 года сопровождалось созданием в феврале 1948 года немецкой экономической комиссии. После проведения валютной реформы в западных зонах в июне 1948 года почти немедленно была проведена валютная реформа в советской зоне. Вслед за созданием Верховной союзнической комиссии в 1949 году была создана Советская контрольная комиссия. После создания Федеративной республики была образована ГДР».

Западные державы, закрепляя за ФРГ статус полноправного члена НАТО, одновременно развивали сотрудничество в рамках блока и усиливали холодную войну, чтобы, по словам Черчилля, «в советском блоке лет через 10–15 появились симптомы разложения».

Стремясь извлечь максимум политических выгод из югославосоветских разногласий, США и Англия в начале 50-х годов вели подготовку к созданию военно-политического блока в составе Югославии, Греции и Турции. Советская разведка получала сведения о том, что в Белград на специальные переговоры по этому вопросу выезжали, в частности, Иден и министр обороны США Пейс. Турецкий министр иностранных дел Кепрелю встречался тайно с послом Югославии в Париже, предлагая сформировать «непрерывный фронт Альпы-Дарданеллы».

Белград, однако, не пошел на заключение пакта под эгидой НАТО, руководствуясь прежде всего внутриполитическими соображениями. К тому же негативно прореагировала Италия, которая опасалась снижения своей роли в регионе в случае создания нового блока, уменьшения в этой связи объема американской помощи Риму, а также невыгодного для себя решения территориального вопроса о Триесте.

Одновременно с военными приготовлениями США наращивали тайные мероприятия «в области экономической, политической и психологической войны с целью вызвать и поддержать волнения и восстания в избранных стратегически важных странах-сателлитах» (имелись в виду союзники СССР. — Ред.), а также «осуществить внутренние изменения советской системы», действуя согласно директиве Совета национальной безопасности-68. В 1951 году бывший поверенный в делах США в СССР Кеннан раскрыл смысл желаемых Западом изменений: ликвидация советской власти, образование «капиталистической, либерально-демократической России», расчленение Советского Союза, в первую очередь путем отторжения Прибалтики и Украины, подрыв союза СССР со странами Восточной Европы[1].

Американские правящие круги нацеливались на проведение активной подрывной работы в Восточной Европе для устранения «советской сферы влияния». В этой связи, по архивным данным разведки, в апреле 1953 года советник дипломатической миссии США в Венгрии Аббат в документе «Американская политика в целях освобождения Венгрии» писал в госдепартамент: «Каким образом Венгрия может быть свободной? а) Посредством свержения существующего строя с помощью внутренней революции; б) путем отрыва настоящего правительства от Москвы; в) благодаря победе над Россией в новой мировой войне, после чего, по всей видимости, был бы осуществим пункт “а”».

Тема подрыва устоев власти в государствах Восточной Европы и в самом Советском Союзе была перманентной в работе руководящих органов НАТО. Особое внимание было уделено развертыванию против стран социализма «психологической войны», в которой ведущую роль играли западные спецслужбы. В 1951 году президент Трумэн утверждает орган руководства ею — Управление психологической стратегии. Соответствующий координационный орган был создан в штаб-квартире Североатлантического блока. Позднее журнал «Ныосуик» в номере от 26 января 1953 года отметил, что «правительство Эйзенхауэра намеревается при проведении более активной холодной войны против Советов делать больший упор на подрывную деятельность и саботаж».

Одним из основных направлений холодной войны было свертывание Западом экономических отношений с СССР и государствами Восточной Европы, с тем чтобы затормозить их экономическое развитие, законсервировать отставание от Запада. По сведениям советской разведки, Соединенные Штаты оказывали постоянный нажим на западноевропейские страны, стремясь ограничить их экономические связи с СССР и его союзниками. Этот нажим осуществлялся, в частности, через КОКОМ[2], который не только препятствовал расширению торговли Западной Европы с соцстранами, но и в ряде случаев принуждал к аннулированию уже заключенных сделок. Согласно американским данным, в 1948–1953 годах поставки из СССР в США были сокращены в стоимостном выражении более чем в 8 раз. Соответственно упал экспорт США в СССР: уже в 1946 году он сократился в 2,5 раза[3].

Что касается «плана Маршалла», по которому западноевропейским странам США за четыре года предоставили 16 млрд долларов, то внешняя разведка своевременно получила информацию о секретных переговорах госсекретаря США Маршалла и его заместителя Клейтона с министрами иностранных дел Англии и Франции. Речь на них шла об экономической интеграции западноевропейских стран и создании экономических объединений. При этом США рассчитывали, что в случае согласия Советского Союза с таким порядком предоставления помощи западные страны получат возможность навязывать ему свою волю и распространят свое влияние на страны Восточной Европы.

Советский Союз высказывался за предоставление помощи только на основе двусторонних договоренностей. Он возражал против поспешного возрождения германского экономического потенциала до выполнения Германией требований Потсдамской конференции о денацификации, демилитаризации и демократизации страны как гарантии от возрождения германского милитаризма. Впрочем, Запад и не очень рассчитывал на то, что Советский Союз попадет в расставленную для него ловушку. По словам госсекретаря США Ачесона, американцы заранее предвидели, что их «узкие политические цели политики помощи» не будут приемлемыми для социалистических стран.

История принятия «плана Маршалла» — еще одно свидетельство того, на ком в действительности лежит ответственность за углубление холодной войны.

Как показывает разведывательная информация, организаторы «психологической войны» и другой подрывной работы в своих внутренних документах были достаточно откровенны. Это позже, после публичных разоблачений их враждебной деятельности со стороны СССР и его союзников, зачастую с использованием добытых разведкой западных документов, они начали применять эзопов язык или прикрывать свои устремления аргументами гуманитарного свойства. Так, например, в одной из первых инструкций радиостанции «Свободная Европа» предлагалось: «…Используйте прием натравливания одного народа на другой, одной группы населения на другую… Никогда не упоминайте о тех фактах, которые могут нанести ущерб вашему делу… Заимствуйте основные пропагандистские идеи и аргументы у вашего противника и используйте их против него самого». Сессия Совета НАТО в конце 1952 года рекомендовала совместным органам блока и отдельным странам-участницам «по-настоящему пропагандировать антисемитизм в странах Восточной Европы (с учетом возможной негативной реакции в западных кругах)».

Конечно, в развернувшейся борьбе оценки и выводы разведки охватывали далеко не все аспекты внутриполитической обстановки в той или иной стране Восточной Европы. Для понимания сложности того периода заслуживает внимания точка зрения бывшего начальника разведки ГДР Маркуса Вольфа о том, что «толкование конфликтов в странах Восточной Европы, как спровоцированных извне «контрреволюцией», так и официально представленных на Западе как «народное восстание», является упрощением, препятствующим уяснению сложных и противоречивых процессов. При этом фактом остается то, что активное вмешательство западных организаций всегда имело место. Западные спецслужбы вели свою деятельность, не считаясь с принципом неприкосновенности границ, и активно вмешивались[4].

Но так или иначе, из полученных советской разведкой материалов следовало, что США и Англия взяли курс на создание такой структуры международных отношений, в которой их сила обеспечивала бы им главенствующее положение в мире, а СССР отводилась лишь второстепенная, подчиненная роль. Столкновение интересов бывших союзников было неизбежным, и разведкам всех стран предстояло сыграть в нем не последнюю роль.

В 1946 году задачи по освещению планов и деятельности США были поставлены перед всеми без исключения резидентурами. Им предстояло много работы: требовалась достоверная информация о планах перевооружения США и Англии, создания НАТО и других военно-политических блоков, о вопросах урегулирования германской проблемы, о будущем стран Восточной Европы, об отношении Запада к событиям в Индии, КНР и Корее. Тематика холодной войны быстро заняла центральное место в деятельности советской разведки.

В 1950 году в ее документах впервые по отношению к США был употреблен термин «главный противник».

Такова была картина, которая складывалась из сведений, полученных советской разведкой в начальный период холодной войны, но затем последовали события, которые привели к еще большей международной напряженности. За берлинскими кризисами, Корейской войной, вторжением во Вьетнам французских, а потом и американских вооруженных сил последовал распад колониальной системы, когда противостояние Запада и Востока перенеслось в «третий мир», в бывшие колонии Азии и Африки. А потом это противостояние развернулось у берегов США, в Карибском бассейне, когда упорное стремление США вернуть Кубу в подчиненное состояние и шаги советского руководства по ввозу ракетного оружия на остров с целью противовеса американской угрозе породили беспрецедентную напряженность, грозившую перерасти в ядерную войну.