Очерки истории российской внешней разведки. Том 5

38. Человек из ИНФО

Один из ветеранов информационно-аналитической службы вспоминал, как в начале шестидесятых годов впервые очутился в стенах этого подразделения внешней разведки:

— В небольшом кабинете на седьмом этаже известного здания на Лубянке меня принимал руководитель службы Филипп Артемьевич Скрягин. Перед ним лежало дело, из которого было ясно, какой путь я прошел, какие характеристики, весьма противоречивые, давало мне начальство журналистского ведомства. В первой, полученной от недолюбливавшего меня главного редактора отдела, подчеркивалась строптивость, во второй, составленной при новом шефе, говорилось об аналитических задатках, интересе к зарубежной тематике, неплохом знании языка, премиях за журналистику, поощрениях министерства культуры и руководства моего ведомства.

Кадровиков с Лубянки такая разноголосица немало удивляла, но Скрягину, видимо, ее причины, в силу жизненного опыта, были понятны. Взгляд его внимательных глаз был доброжелателен. Вопросы задавал только по существу. Узнав о моем окладе, вздохнул, поправил каким-то домашним движением подтяжки (пиджак висел на спинке стула), предупредил: «У нас вы потеряете примерно треть зарплаты, но через полгода нагоните». Мне это не слишком улыбалось. Видимо, он прочел это по выражению лица и, улыбнувшись, добавил: «Но мне бы хотелось, чтобы вы работали у нас». Эта фраза решила дело. Она сказана была просто и искренне и говорила о собеседнике главное: он не кривил душой, был надежен, вызывал доверие.

Тогда, конечно, я не предполагал, насколько сложной будет моя работа, какую ответственность несет информационная служба, которую попросту называли ИНФО. К ней не у всех было одинаковое отношение. Некоторые считали службу чем-то вроде «отстойника» для тех, кому не повезло в «поле», на оперативной работе. Другие не очень доброжелательно смотрели на «умников», которые брали на себя смелость оценивать и направлять «наверх» информацию, которую для них получали с риском для себя и источников их коллеги за рубежом. Им казалось, что истинную цену разведданным могут знать только те, кто их сам добывает. Скептики имелись на многих уровнях. При этом им нельзя было отказать в опыте. Кроме всего в течение многих десятилетий именно на их долю выпадало судить о ценности информации и самим определять, какое именно агентурное сообщение следует направлять руководству СССР, а какое — нет.

Мы привели мнение человека, который впоследствии занял весьма высокое положение в службе, чтобы дать почувствовать, в какой обстановке работала после Отечественной войны служба ИНФО.

В первые послевоенные годы на разведывательные службы, их информационные центры, на систему государственной безопасности в целом обрушилась волна реорганизаций, маломотивированных слияний и новых разделений с другими ведомствами. Не будем отслеживать этот процесс день за днем. Отметим лишь, что в 1947 году на базе внешней и военной разведки был создан Комитет информации при Совете Министров СССР. В его состав влилась и служба ИНФО. В 1949 году Комитет информации прикомандировали к МИД СССР, а большую часть сотрудников из его состава возвратили в министерство обороны. В январе 1952 года личный состав Комитета разделили между МИД и МГБ. А в первой половине 1953 года Информационное управление МГБ преобразовали в отдел и существенно сократили. От 170 тогдашних работников оставили лишь 12 информационных-специалистов, 12 переводчиков, секретариат и руководство — всего 30 человек. Их окрестили Отделом переводов и обработки информации.

Начальником отдела являлся бывший начальник Информационного управления С.П. Новоселов. Его заместителем стал Ф.А. Скрягин, ранее работавший офицером ГРУ. В апреле 1954 года пост начальника ИНФО занял Ф.А. Скрягин.

Трудно представить, как 12 информационных работников могли обрабатывать всю информацию, да еще следить по открытым данным за положением в капиталистическом мире. Хотя руководство отдела и разведки (а во главе Первого главного управления тогда находились столь опытные люди, как А.С. Панюшкин, ранее возглавлявший посольство СССР и резидентуру в Китае, а затем ПГУ возглавил А.М. Сахаровский) делало все, чтобы Информационная служба не давала сбоев. Службе № 1, как именовали тогда ИНФО, приходилось работать в крайне напряженном режиме. Это не могло не сказываться на качестве подачи разведывательных данных. То, что такое положение нельзя сохранять долгое время, было очевидным и для рядовых работников, и для тех, кто ими руководил. Как отмечал Ф.А. Скрягин позже в обзоре работы Службы № 1 за 1952–1954 годы «определенная часть трудностей, слабостей и недостатков в работе информационного подразделения ПГУ в тот период явилась следствием отрицательного влияния на нее элементов субъективизма и волюнтаристских решений отдельных лиц, возглавлявших некоторое время органы госбезопасности СССР».

Все это происходило в тот момент, когда на Западе и Востоке формировались основные блоки — НАТО, СЕНТО, СЕАТО, по периметру советских границ множились военные базы, в том числе оснащенные ядерным оружием и средствами доставки.

Достаточно мощный агентурный аппарат снабжал внешнюю разведку сведениями о планах и сценариях атомного нападения на СССР, о подрывных действиях против союзных с СССР государств, о политических намерениях США и других западных стран в отношении «отбрасывания коммунизма» и иных фаз развития холодной войны, угрожавшей перерасти в региональные и более широкие конфликты.

Расширение круга источников потребовало от информационной службы тщательного анализа полученных сведений, выделения среди них наиболее актуальных и достоверных, отсеивания сомнительных данных и выявления дезинформации. Так было с доложенными высшему руководству сведениями о намерениях ряда стран Запада развязать войну против СССР в ближайшее время (1954 г.). Лишь на совместном совещании удалось опровергнуть опасную фальшивку. Подобные «изделия» могли поступать либо от авантюрного склада источников, либо от подстав спецслужб противника. Порой изготавливались они довольно искусно, как было с «фотокопиями» якобы подлинных документов Ватикана. Однако фактологическая и языковая экспертиза помогла восстановить истину. Нечего и говорить, насколько полезной для оперативного состава оказывалась такая работа, помогавшая освободить разведывательную сеть от подстав противника и просто фальсификаторов, стремившихся заработать деньги на обмане разведчиков.

На обобщение опыта службы, приближение всего коллектива разведчиков к пониманию тонкостей информационной работы Ф.А. Скря-гин не жалел времени. Усилиями работников службы были подготовлены и изданы учебные пособия «Информационная работа в разведке» и ряд других материалов. Другой его заботой было создание надежного, профессионально подготовленного костяка отдела. Но решающим в создании слаженного, дружного и очень боеспособного звена внешней разведки, каким становилась служба ИНФО в тот сложный момент, был личный пример ее руководителя.

В работе для него не существовало мелочей. Он отрабатывал документы, стремясь добиться полной ясности и достоверности, не подделываясь под ту или иную конъюнктуру. Когда это требовалось, он мог работать с исполнителями всю ночь, выполняя то или иное важное задание руководства. Не терпел двуличия и приспособленчества, подхалимов, разгильдяев, интриганов. Сам вел себя в высшей мере корректно, делая замечания по существу, избегая задевать человеческое достоинство. Будучи требовательным, не переносил грубости. Одного неплохого, но несдержанного работника как-то предупредил: «Если вы не умерите свой тон, тогда мы применим в отношении вас административные меры».

Черты его характера отражали жизненный опыт, нелегкую биографию. Он родился в 1910 году в Переяславе-Хмельницком, недалеко от Киева, в крестьянской семье, с детства ему пришлось совмещать работу и учебу. В двадцать с небольшим лет он стал следователем, окончил курсы юстиции в Киеве. Затем прошел службу в кавалерии, а после демобилизации, в 1934 году, поступил в военную прокуратуру. Был направлен военным юристом в 57-й особый корпус в Монголию. В боях на Халхин-Голе проявил большое личное мужество и получил первую боевую награду — медаль «За отвагу».

Во время Великой Отечественной войны был военным прокурором 150-й дивизии добровольцев-сибиряков, участвовавшей в боях на Калининском фронте, откуда в марте 1945 года был отозван в Москву и откомандирован в Разведывательное управление Генштаба Советской Армии. Здесь ему пришлось работать с немецкими военнопленными высокого ранга, в частности с командующим обороной Берлина генералом артиллерии Вейдлингом, начальником личной охраны Гитлера генерал-лейтенантом Райтелем, командиром одной из гитлеровских дивизий генерал-лейтенантом Беме. Руководимый им отдел добыл важные сведения о работе немцев над ракетами ФАУ-1 и ФАУ-2, о последних днях Гитлера, о перспективах диверсионной деятельности нацистов на освобожденных Советской Армией территориях Германии.

Военная служба, фронтовой опыт, работа с важной информацией заложили тот фундамент, который помог Ф.А. Скрягину в дальнейшей работе, в тяжелейшей обстановке международных кризисов, через которые он провел Службу информации — берлинский, венгерский, карибский… Особенно сложным был последний, чреватый атомной войной. В этот период руководство ИНФО и основные исполнители работали круглосуточно. Было исключительно важно сохранять выдержку, улавливать в потоке информации главное зерно, своевременно и без перекосов докладывать ее советскому руководству, чтобы оно могло в кратчайшие сроки принимать взвешенные решения. Внешне Ф.А. Скрягин был и в эти дни спокоен, собран, казался бесстрастным, хотя на его плечах лежал самый ответственный груз. Офицер, который дежурил с ним в самый нервный, заключительный день Карибского кризиса — 28 октября 1962 г., рассказывает:

— Только в начале вечера, когда радио стало передавать выступление Н.С. Хрущева в ответ на условия Кеннеди, стало ясно, что войны удалось избежать.

— Ну, кажется, Филипп Артемьевич, сия чаша нас миновала.

— Да, — ответил начальник Информационной службы разведки, — но ценой каких престижных уступок…»

В его высказывании чувствовалась горечь по поводу ситуации, в которую СССР был вовлечен, а также опасения относительно будущих наскоков на нашу страну со стороны Соединенных Штатов. К счастью, американская сторона, ее президент Кеннеди сделали тогда разумные выводы в отношении пределов своих имперских претензий к Кубе и начали искать пути смягчения международной напряженности.

К тому времени удалось преодолеть ограничения штатов ИНФО, и в сентябре 1962 года отдел был преобразован приказом КГБ в Информационную службу. В этом большую роль сыграла конструктивная позиция начальников Главка А.С. Панюшкина и А.М. Сахаров-ского. «Во многом благодаря им, — писал Ф. А. Скрягин, — в центральном аппарате и в резидентурах резко изменилось к лучшему отношение руководящего и оперативного состава к информационно-аналитической работе в разведке, а также к сотрудникам информационного подразделения, отдававшим этому делу все свои знания и способности».

Природный ум, чувство долга, проницательность — все эти качества сыграли свою роль в том, что разведка обрела в лице начальника Информационной службы достойного ее организатора, заслужившего высокий авторитет коллег. «Способный, инициативный, обязательный, — сказал о нем начальник разведки А.М. Сахаровский. — Филипп Артемьевич очень ответственно подходил к оценке и обработке материалов. Спокойно и уверенно занимался решением порученных вопросов. Был требователен, но не шумлив. Умело выращивал людей. Постоянно находил новые формы и направления в работе, щедро делился своим опытом с другими. Внимательно выслушивал чужие мнения, настойчиво отстаивал свое, но это не было упрямством».

Беспощадная самоотдача в работе, постоянное переутомление сказались на здоровье. В октябре 1963 года Филипп Артемьевич оказался в госпитале. Перед новым годом ему сделали сложнейшую операцию. Сам он признавался друзьям, что не надеялся на благополучный исход. Но хирурги совершили невозможное. В период выздоровления его посещали многие из тех, кого он, по его словам, не ожидал увидеть у своего изголовья. «Тогда я многое передумал и спрашивал себя, не был ли я слишком сух по отношению к людям, которые проявили ко мне столько теплоты и сердечности».

С сентября 1964 года Ф.А. Скрягин вернулся в строй и стал работать консультантом при начальнике ПГУ. Сотрудники Службы № 1 направили ему приветственный адрес, в котором говорилось: «Мы уверены, дорогой Филипп Артемьевич, что большой опыт, накопленный Вами в работе в нашем коллективе, глубокое знание современных международных проблем будут приносить большую пользу и на новом участке Вашей работы».

На руководящих должностях в разведке генерал-майор Ф.А. Скря-гин плодотворно работал до октября 1978 года. Своим преемникам он оставил слаженный, работоспособный коллектив, в котором его помнят до сих пор (скончался Филипп Артемьевич в 1984 г.)

Отвечая однажды на вопросы анкеты, он сказал, что никогда не жалел, что его жизнь сложилась так, а не иначе. Вот некоторые его ответы, которые характеризуют кредо этого достойного человека:

— Чем вы больше всего дорожите в жизни?

— Совестью.

— Что вы больше всего цените в людях?

— Порядочность.

— Какое событие было для вас самым дорогим?

— День Победы в мае 1945 года. Радостными для меня также были дни, когда я заканчивал какую-нибудь работу, я переживал это как праздник.

— Какое главное качество вы цените в людях?

— Любовь к своему делу. Собранность, дисциплину.

— В начальнике?

— Объективное, честное отношение к кадрам, профессионализм, знание дела.

Таков был человек, благодаря которому удалось укрепить важное подразделение внешней разведки, придать ему современный вид, а позже подготовить его преобразование в пользующееся всеобщим авторитетом в разведке Управление разведывательной информации СВР.