Одержимость Ростовщика (СИ)

13

— Бессмысленно просить того, чего нет. Как я понял, твои родители отдают предпочтение старшей дочери, — уверенно заявляет.

А мне ещё с трудом верится, что я действительно обсуждаю с Рагнаром свою семью. Что он действительно слушает меня и делится мыслями по этому поводу. Рычит, конечно, в своей излюбленной форме, но сидит на кресле и прислушивается, а ведь мог просто взять желаемое.

Я целиком в его власти и не стала бы сопротивляться. Моя работа заключается в том, чтобы отдавать ему себя, когда он того хочет. Ублажать. Беспрекословно выполнять все его прихоти, какими бы грязными они не были.

— Я уже перестала что-либо понимать. Разве родители не должны любить всех своих детей одинаково? Не разделять на любимчиков? — честно делюсь своими мыслями.

Для чего? Сама не знаю. Наверно просто хочу выговориться и найти ответы на интересующие вопросы. Он же старше. Должен многое лучше понимать, как например с тем вопросом, который не давал мне покоя на протяжении всего сегодняшнего дня.

Я правда не знала, что было не так. В чём причина неудовлетворённости после слов папы? Почему не рада его похвале? Я задавала себе эти вопросы и не находила разгадки, а он так легко ответил. Наверно в этом одно из преимуществ возраста. Чем ты старше, тем мудрей становишься.

— Я воспитывался один, поэтому не знаю, — между тем, он затягивает уже третью сигарету.

В комнате витает запах табака. Слабые нотки доносятся и до меня. Я не люблю этот запах, но не смею сказать.

Во-первых, потому что моё слово мало, что значит. Хозяин здесь Рагнар.

А во-вторых… Только сигареты помогают ему сдерживать себя. Если лишить его их, то мой палач возможно совсем сорвётся. Вижу по неутихающему огню в чёрных глазах, он всё равно сегодня потребует оплаты долга. Но пусть уж лучше это случится позже. Сейчас у меня нет никакого желания делить постель.

— Родители вас наверно баловали. Водили в парки развлечений, зоопарки, аквапарки, — размышляю и слегка завидую ему.

Всю жизнь мечтала там побывать, но не сложилось.

— Мамаша бросила меня сразу после рождения, а отец таскал по барам, стрип клубам и казино, — усмехается, а уже начинаю волноваться, когда он достаёт новую сигарету. Разве ему не вредно столько курить?

— Нет, вы не поняли. Я говорю о времени, когда вы были ребёнком.

— Так и я о том же. Мне было шесть, когда отец научил меня играть в карты, — его желваки вздулись от гнева, а сигарета сломалась на две части в жилистых пальцах. — Сам напросился к нему. Идиот.

— И что дальше?

— Я проиграл, а этот говнюк потребовал отдать деньги, ещё и проценты нагнал. Хрен старый не успокоился, пока я всё не выплатил… Хотел грохнуть его с тех пор как нож в руках держать научился, но эта тварь изворотлива. Во всём опережал.

А он точно про отца говорит? Не про чужого человека? По крайне мере становится понятно, почему Рагнар стал таким. Родительское влияние дало свои плоды, но не думаю, что его папа был таким уж ужасным человеком.

Чтобы Рагнар не говорил. Как бы не утверждал, однако жгучей ненависти к родичу, в тоне мужчины я не слышала. Возможно у них просто были сложные отношения. Или просто такое проявление любви. Связь отца и сына сложная штука. И совсем незнакомая для меня.

— Вы поэтому стали финансистом? Шли по стопам отца? — наивно предполагала я.

Мужчина даже закашлял и посмотрел на меня, как на ненормальную.

— Нет. Изначально я выбирал себе другую карьеру.

— Какую?

— Бои без правил. Херячить людям кости, ещё и деньги за это получать. Кайф, а не работа. Жаль, не сложилось. Меня вытурили сразу после первого боя, когда противника до комы довёл.

Разговоры про бои не успокаивают. Даже немного не утоляют голод зверя, а лишь сильней заводят. Распаясывают его.

Разгоряченное пламя в глазах хозяина дома и моего тела на ближайшее время, неконтролируемо распаляется с новой силой. Превращается в самый настоящий пожар и понемногу обжигает на расстоянии.

Ему не нужно касаться меня, чтобы дать ощутить всю мощь своей силы. Он прекрасно способен сделать всё и так. Без осязаний.

Я чувствую его. Он будто змей, медленно подползает к добыче. Тихо. Беззвучно. Но от того, не менее опасно. И окутывает выбранную жертву тугими кольцами, не давая сбежать. Не давая допустить мысли, что можно скрыться от него. Всё будет так, как захочет Рагнар. Другого не дано.

А то, что мы сейчас сидим и говорим лишь иллюзия свободы. Или мужчина просто оттягивает момент. Хочет медленно смаковать каждое мгновение. Не знаю. Ну не мог же он сделать это из-за моего подавленного состояния в котором я была, когда он пришёл. Слишком великодушный и добрый поступок… Неподходящий для Рагнара. И неподобающим нашим странным отношениям.

Наши роли определены. Фигуры расставлены. Он хозяин, который будет владеть мной, пока долг отца не выплачен. Я его собственность, без права на отказ и права голоса. Или всё не так ужасно?

— Наверно вы любите отца, — перевела тему.

Его лицо теряет всякие эмоции. Становится непроницаемым. Сложно определить, что Рагнар думает сейчас. Чувствует. Но мне отчего то кажется, что я права.

— Он ставил меня на счётчик. Деньги сдирал за жилью и еду, — поражает заявлением.

Необычный способ воспитания ребёнка. Разве это не слишком жестоко? Тут я уже начала сомневаться в своих домыслах насчёт тёплых отношений отца и сына, но… какая-то часть во мне кричала, что у них не всё так, как кажется на первый взгляд.

Был это внутренний голос или просто интуиция, я толком не знала. Сложно полностью сосредоточиться на своих мыслих и ощущениях, когда перед тобой сидит бомба замедленного действия. Зверь готовый сорваться в любой момент и разорвать на мелкие кусочки. Сначала выдрать во всех возможных позах. Заставить кричать под ним, а уже после разорвать.

Но кое-что мне удалось различить. Разобрать среди остальных мыслей. И именно оно помогло до конца отстаивать своё мнение.

— Всё равно… мне кажется, что вы не ненавидите его.

— Почему?

Многозначительно выгибает бровь и смотрит так… как на несмышлённого ребёнка. Хотя нет. Не правильно. Как на дуру. Как на наивную дуру, вот верное сравнение, но меня это не останавливает. Я продолжаю настаивать на своём, какой бы не представлялась в его глазах.

— Я вижу это в ваших глазах. Вы недовольны им. Раздражены, но лютой ненависти к нему не испытываете. Вы любите его, просто… по своему.

— Не будь такой наивной, — чеканит абсолютно холодным тоном. — В этом мире не все такие добрые, какими кажутся на первый взгляд.

— Да, но и не так ужасны. Когда я встретила вас в первый раз, вы казались мне… — я запнулась, старательно подбирая правильные слова, чтобы лишний раз не вывести мужчину из себя или как-то оскорбить. Ну, не скажу же ему, что один его вид напоминал медведя и пугал до дрожи в теле, — плохим человеком, — нашла. — А сейчас. Узнав немного получше… я не могу сказать со стопроцентной уверенностью, что вы хороший. Вы сложный для понимания, это так. Но у каждого человека свой характер. Свои взгляды на мир. У вас свои. Конечно, я не в том положении, чтобы говорить подобное, но… Что? Почему вы так смотрите на меня? — его непроницаемый взгляд сбивает.

Застываю. Кажется забываю дышать. Опасаюсь шевельнуться. Рагнар и раньше умел проникать в самую глубь души одними глазами, но в этот раз иначе.

— Раз утихомирилась, то харе болтать. Слезай с кровати и ползи ко мне.