Одержимость Ростовщика (СИ)

22

Только дверь закрывается за нашими спинами и я оказываюсь прижатой к стенке. Всё происходит быстро. Рагнар рвёт на мне платье. Плотная ткань, превращается в мелкие тряпки в его руках.

Он хочет сейчас? У входа?

— Рагнар… Рагнар, если кто-то увидит… — опасливо оглядываюсь по сторонам, прикрываясь остатками, чем только больше раззадориваю аппетит хищника.

— Никто, — сжав подбородок, возвращает взгляд к себе и не отпускает. Приковывает намертво взглядом к своему лицу и ведёт языком по моим губам. Будто пробует жертву, перед тем как съесть. — Никому не позволю видеть тебя такой. Голой. Голодной. В цемент всех закатаю.

— Рагнар…

Я не успеваю следить за ним. За его одержимыми движениями, как остаюсь в одном белье. В лифчике, который уже давит на грудь. Рваные трусики летят вслед за остальной одеждой.

— Рагн… Ах… — срывает вскрик, вогнав в меня пальцы. — Рагнар…

— Как и думал… — усмехается зверь, щекоча дыханием ухо. — Моя девочка тоже проголодалась.

Хватаюсь за него. Цепляюсь за крепкие плечи. Обнимаю, когда поднимает свободной рукой под ягодицы и заставляет обхватить стальной торс ногами. Или это уже моя воля?

А может правда моя? Моё собственное желание почувствовать его в себе. Ощутить каждой клеточкой тела. Нервом. Утонуть в похоти. Окунуться с головой в грязь вместе. Чтобы забыть обо всём. Не думать о долге. Не думать о встрече с родителями. Не думать вообще ни о чём. Забыться в пороке.

Хочу этого и только так объясняю свои действия. Своё желание поскорее почувствовать Рагнара. Чтобы вошёл в меня. Выбил весь дух. Сжёг дотла. Как умеет, не оставляя после себя ничего.

Вот и вся причина. Просто желание забыться и ничего более. Ведь так? Поэтому я льну к нему. Сама тянусь за поцелуем. Обнимаю. Отчаянно вгрызаюсь в губы, будто собираюсь съесть, а он словно только и ждал этого.

Дорвался. По-другому не назовёшь. Он обрушивается на мои рот, как торнадо. За секунду стирает всё. Выбивает всё лишнее, не оставляя ничего, кроме себя. Ему даже не требовалось для этого взять меня. Хватило одного поцелуя. Бешеного. Одержимого. Колючего.

— Ведьма… Стерва… — рычит отстраняясь и снова вбивается. — Моя…

Языком врывается в полуоткрытые губы. Вырисовывает своеобразные узоры. Ведёт по дёснам, по нёбу. Увлекает за собой в бездну. Бросает гореть в дикое пламя.

Я повторяю за ним. Точнее пытаюсь, но стоит ему почувствовать ответ, как его язык сплетается с моим в одном танце.

Я хнычу. Недовольно скулю, когда его пальцы выходят из меня. Хочу заполнить болезненную пустоту и страшусь. Собственной испорченности, аморальности. Страшусь той, которой становлюсь рядом с ним. Сгораю со стыда.

Стыжусь и… всё равно хочу. Хочу. До боли. До лома в теле, а хозяин издевается. С голодным огнём в глазах вбивает наши тела плотнее друг к другу. Даёт ощутить, что ни я одна такая. Что в этом пламени мы сгораем оба.

— Рагнар… пожалуйста… — помогаю сбросить с него пиджак и расстёгиваю пуговицы с рубашки.

— Моя шлюха, — скалится.

Он с особым упоением следит за мной. За моими дрожащими пальцами. Улыбается. Сквозь поцелуй ощущаю его улыбку и бросаю ненужную тряпку в сторону. К остальным вещам.

Теперь мы почти на равных. Почти. Ведь на мне только лифчик, а на нём брюки.

Мои ладони спускаются по горячей, смуглой коже. Смело. Нахально. Откуда во мне столько уверенности? Не знаю. Я вообще сейчас ничего не знаю, кроме того, что хочу сейчас. Безумно. Жутко. Одержимо.

Где-то сквозь толстые стены вакуума, слышу как бряцает пряжка ремня и в следующую же секунду я снова взрываюсь от одного его проникновения.

— Кайф, — выдыхает в губы, прислоняясь своим лбом о мой.

Врезается. Толкается в меня. Держит под бёдра. Врывается. Мощными толчками заполняет. Вбивается поршнем. Выбивает из меня порочные стоны, крики.

— Ах, ах… ммм… ааахъ….

Чёрт. Я схожу с ума с ним. Уже сошла. Завожусь с полуоборота. Цепляюсь, чтобы не упасть, хотя и так знаю. Рагнар не даст. Не отпустит. По крайне мере, пока не утолит свой голод, а это случится не скоро.

Хватаюсь за него. Двигаюсь в ответ. Сгораю в пекле нового желания. Пора принять факт, что стала такой же, как он. Порочной. Грязной. Одержимой.

А может я всегда была такой, просто не знала? Нет. Не могла. Не была. Это он. Всё он. До встречи с Рагнаром я не знала о существовании и половины тех вещей, что знаю сейчас. Не подозревала. Он утянул. Утащил за собой.

— Не закрывай глаза. На меня смотри! — с новым толчком приказывает и бьёт по ягодице.

Он входит агрессивнее. Мощней. Каждый толчок словно бьёт электричеством. Вгоняет в меня ток в несколько тысяч вольт. Вбивается членом в самую глубь. До предела. До боли.

Но боль проходит и превращается в удовольствие. Сумасшедшее. Невозможное. И заставляет желать ещё. Больше. Сильней. Агрессивней.

Это мазохизм. Болезнь. Я никогда не признаюсь Рагнару в этом. Не скажу, как он действует на меня. Сохраню в себе. Даже, когда уйду не скажу. Он и так забрал у меня всё. Кроме сердца. Так хотя бы эту тайну оставлю при себе.

— Рагнар… Раг… ахъ, ааааа….

Он сдирает лифчик. Рвёт одной рукой и скидывает мешающий ему хлам. Последняя деталь одежды слетает с меня, тогда хозяин впивается в грудь. Налетает, будто зверь, голодавший несколько лет. Сжимает. Кусает. Терзает.

Стискиваю зубы, чтобы не закричать. Как могу заглушаю стоны. Дабы не показать, что мне приятно. Для чего это делаю, не понятно. Да и хватает меня ненадолго. Ровно через минуту я сдаюсь. Цепляюсь за его волосы. Прижимаю его голову крепче к груди.

— Ммм… ещё… — стону, когда мужские губы засасывают сосок, оставляя на нежной коже колючие следы после бороды

Порочные шлепки от ударов наших тел. Нескончаемые стоны. Его рычание. Стены дома заполняются грязными звуками, отдаются эхом в комнатах, всё больше возбуждая… разжигая внутри похоть. Потребность не останавливаться.

Глаза закатываются. Тело содрогается от очередной вспышки оглушительного наслаждения. Моего и его. По бёдрам стекают наши соки. Белые капли падают на чистый пол, оставляя следы. Надо не забыть убрать после здесь, пока никто не увидел.

Рагнар снимает меня с себя. Ставит на колени перед собой. Я смотрю на него. Уже знаю, чего он хочет. Думала, что знаю, а он гладит по голове, как послушную зверушку. Хватает за волосы. Наматывает на кулак.

— Слизывай. Подчистую. Чтобы ни одной капли не осталось.

Он приказывает, я выполняю, но не так, как говорит хозяин. По своему. Дразню его. Не опуская глаз, поддеваю кончиком языка стоящей колом плоти. Слизываю капли. Всасываю. Вылизываю. Заглатываю крупный ствол и как мне кажется, незаметно спускаю с мужчины брюки.

Постель это единственное место, где я могу ответить ему, дерзить, не боясь, что разгневаю его. Любая самовольность здесь поощряется. Радует зверя. Поэтому пользуюсь моментом как могу. С моим опытом многого не сделаешь, и приходится придумывать на ходу. Следовать инстинктам и они не подводят. Рагнар доволен.

— У тебя выходит всё лучше и лучше, — подтверждает домыслы, но резко дёргает. Наклоняется. — Только я сказал вычистить болт, мелкая, а не сосать его. Или соскучилась по вкусу моей спермы? Так сказала бы, я бы не стал играть в джентльмена. Накормил бы ещё тогда. В туалете отеля.

Он не отпускает. Продолжает гладить по голове, а я пользуюсь моментом. Нападаю. Тяну на пол за собой. Становлюсь на равных, после и вовсе возвышаюсь. Меняю позиции. Седлаю хозяина. Опасная. Жутко опасная игра, но выражение лица Рагнара того стоило.

— Сука, — бешеный оскал заставляет содрогнуться, но не более. Он не вгоняет в ужас. Напротив. Подталкивает продолжить игру. — Подарил побрякушку и осмелела.

Вроде ругал, а взгляд довольный. Одобрительный. И немного непривычный для Рагнара, ведь кажется улавливаю в нём нотки нежности.

— Какой хозяин, такая и рабыня, — шепчу уткнувшись носом в щеку.

Снова повторяю за ним. Веду языком по губам. Он улавливает мгновенно. Прикусывает. Не сильно. Сплетает. Не целует, а просто играет с нашими языками. Свободной рукой шлёпает и сминает ягодицы. То ли вскрик, то ли стон вырывает из уст и улыбается, как довольный кот.

Хозяин рад такому раскладу. Рад моим действиям. Ответу тела на него. Даже когда его рука с моей попы спускается вниз, собирает влагу из сочащейся плоти и касается единственного места, где я ещё оставалась невинной.

Холодный пот прошибает тело от его касаний. От понимания чего хочет палач.

Палач… наверно мне уже можно перестать его так называть. Рагнар никогда не делал ничего такого, чтобы заработать это звание. По крайне мере мне. Не насиловал, не бил, не убивал. Но многое ещё зависит от него. Моя судьба по-прежнему в его руках. Одним словом он способен разрушить всё. Убить. Искалечить. Стоит лишь вспомнить с каким спокойствием он говорил о притонах и женщинах, которых отправлял туда чтобы те отрабатывали долги своих мужчин.

— Не дрожи, — смеётся. — Сегодня в зад долбить не стану, только поиграю. Подготовлю твою дырку для себя.

— Я не боюсь, — вру, но страха стараюсь не показывать.

Вместо этого дразню зверя в ответ. Хожу по самому краю. Показываю, что пусть мой опыт не сравниться с его, но я также способна играть в эту игру, где прежде царил только он. Что способна также разжигать похоть. Увлекать за грань желаний.

Разомкнув наши губы, спускаюсь ниже. Целую крупную шею, твёрдую грудь. Повторяю всё, что он творил со мной и надеюсь вызвать в нём такие же ощущения. Чтобы прошибло, как от разряда током.

Возможно я себя переоцениваю. У меня нет таких знаний, чтобы кружить всем головы. Единственные умения. Единственный опыт. Всё получено от него одного. Но всё равно пользуюсь ими по полной, плюс немного импровизации. Что-то возникает в голове само собой, будто инстинкты подсказывают. Двигают мной. И кажется выходит.

Каменное тело под руками накаляется свинцом. Языки пламени обжигающей лаской целуют ладони. Пальцы. Руки спускаются всё ниже, а его хватка на моих волосах становится крепче. Болезненней. Ещё немного и точно вырвет с корнями.

Но боль теряется. Сливается в одно с безумством, толкающего Рагнара вытворять подобное со мной. Рисовать аморальные узоры меж ягодиц, побуждающих греховную реакцию. Беспринципную. Распутную. Мне с трудом удаётся сдерживать стоны, потому что он и не думает останавливаться. Чётко улавливая мою реакцию размазывает свою сперму и следы моего удовольствия, но бороться с собственными ощущениями выходит. На время. Пока его палец не проникает в меня и я со вскриком не цепляюсь ногтями в его кожу.

— Аахъ..

Моментально выгибаюсь. Теряюсь. Жарко, будто в самом пекле. И это пекло струиться по венам.

Стиснув зубы подавляю в себе стоны, но тело выдаёт под уверенные движения мужчины. Под его взгляды. Под нахальную ухмылку.

О чём я думала? Чёрт. На что надеялась? Мне с ним не тягаться.

Ну, нет. Назад пути отрезаны. Теперь уже точно. И так просто я не сдамся. Сперва заставлю его также гореть. Сгорать заживо от похоти. От собственного желания.

— Выше головы не прыгнешь, — откуда-то угадывает мои мысли.

— Это мы ещё посмотрим.

— Валяй. Я весь в твоём распоряжении, — бодается и даже отпускает. Запрокидывает руки за голову и смотрит. — Попробуй трахнуть. Не понравится, скину и выебу так, что ноги неделю сдвинуть не сможешь.

Издевается. Думает не смогу. По правде я и сама начинаю сомневаться, но гоню их прочь. Отказываюсь думать о проигрыша, даже не попробовав победить.

Упрямо глядя ему в глаза, я насаживаюсь на член. Медленно опускаюсь на затвердевшую от возбуждения плоть.

Вдох. Выдох. Судорожно принимаю полностью в себе. До конца. Я чувствую его. Каждую его вену. Каждую пульсацию мужского органа. Жёсткую. Дразнящую. Буйную. Мои рваные стоны сливаются со звериным рычанием и меня ничто больше не волнует. Мысли просто сгорают. Первобытные желания берут верх.

Первое движение бёдер и боли больше не чувствую. Её закрывают собой иные ощущения. Более острые. Пробивающие. Вонзающийся острыми иглами под кожу. И становятся ещё острей с каждым последующим движением… и следующим.

Ещё. Ещё.

— Мммм… ах… ах…

Я больше не могу. Стоны срываются с уст, но добиваюсь главного. Ухмылка слетает с губ Рагнара. Секунда и выражение лица меняется. Становится привычно безумным. Голодным. Одержимым.

Теперь он с жадностью следит за мной. Наблюдает, как поднимаюсь и опускаюсь на нём. Как тяжело вздымается моя грудь при новом вдохе. Как его орган входит в меня. Очередной шлепок по попе, заставляет вскрикнуть.

В ответ слежу за ним и упускаю момент, когда меняюсь сама. Когда незаметно для себя набираю скорость. Двигаюсь больше. Сильней. Резче опускаюсь на член, а грудь начинает знакомо колоть. Ныть. Знаю почему и терплю. Сжимаю зубы, пока чувства становятся совсем невыносимые. Я сжимаю её. Сдавливаю.

— Сдави крепче. Сильней, — рычит, скрипя зубами. — Оттяни соски.

Не помогает. Легче не становится. Делаю ведь всё правильно, как Рагнар, но чего-то не хватает.

А он смотрит. Мнёт ягодицы и, как маньяк, следит за мной, пока не набрасывается. Переворачивает меня на спину, заставляет прогнуться от мощного толчка и зубами вгрызается в грудь.

— Раг… ах, аааахъ… Рагнар…

— Легче? — усмехается. Гад. Всё прекрасно понимает и смеётся надо мной. — Нравится? — до посинения сдавливает. Кусает. Зализывает. Вылизывает соски, сопровождая неистовыми, звериными толчками. — Нравится?

Ага. Так я ему и призналась.

— Скажи, иначе не дам кончить.

Чёрт.

— Да. Да. Да, — кусаю гада за плечо. Мщу за нежеланное признание.

А он хохочет. Смеётся садист.

— Кусачая… Бешеная… Идеальная сука.

Обнимаю. Обхватываю его бёдра. Ищу точку опоры. Кричу, содрогаясь от каждого проникновения раскалённого члена. И начинаю понимать, чего мне так не хватало.

Его.

Его губ. Его рук. Его безумства. И что теперь делать? Кажется, я начинаю привыкать к этому.