Одержимость Ростовщика (СИ)

3

— Долго в партизана играть собираешься, мелкая? Или скажешь что-то?

Сидя напротив меня в кожанном кресле, Рагнар подкурил сигарету.

В отличии от взвинченный меня, которая не могла найти себе места, мужчина сидел спокойно. Уверенно. Чувствовал себя хозяином положения.

Он не сомневался, что всё будет так, как он того хочет, но между тем оттягивал момент. Ждал, когда я начну первой.

— Мелкая, — нетерпеливо подгонял он к диалогу. По всей видимости ему наскучила моя затянувшаяся тишина, только что он ожидал услышать?

Ничего путного ему я и не скажу. Пороли никакие не знаю. Своими секретами КГБ тоже делиться не стали. А рецепт чирничного пирога вряд-ли удовлетворит его любопытство.

Прошло уже минут тридцать, как меня провели (насильно принесли) в кабинет. Помещение обставлено со вкусом в тёмных тонах. Посередине стоял угловой кожаный диван и квадратный столик. У стенки широкий шкаф с папками и алкоголем. А у окна рабочий стол с компьютером. Ничего лишнего. Только самое необходимое.

— А зачем мне вам что-то говорить? — спрятав руки за спиной, чтобы скрыть волнение, я старалась говорить ровно, но голос предательски дрожал под вниманием Рагнара. — Разве моё положение изменится от этого? Вы освободите меня от долга?

— Нет, но ты могла бы попытаться меня повеселить. Вдруг от хорошего настроения что и путное из меня выкачаешь. Но через хороший секс у тебя шансов больше.

Я с головы до пят покрылась румянцем и отвернулась от насмешливого взгляда, которым одарил меня ростовщик

Он в открытую издевается надо мной. Нравится играть над моей неопытностью и доводить до краски.

— С этим не по адресу, — шепчу и щеки покрылись румянцем. Взгляд со стыда отвожу в сторону, а он смеётся. Нарочито громко, откинув голову назад.

— Вы ведь знаете, что я… Я ничего не умею. Даже целоваться. Зачем вам головная боль в виде тако любовницы?

Лицом я наверно уже была похожа на помидор. От стыда и смущения была готова провалиться сквозь землю, потому что обсуждала подобное с посторонним, почти незнакомым мужчиной. Да на подобные темы я даже с матерью не говорила. В четырнадцать попыталась заговорить про отношения, но она отругала. Сказала, что бы даже думать не смела о подобном, иначе опозорю их, хотя когда Лола раз за разом меняла парней ей ничего не делали.

— Так твоя сестра говорила правду? Ты действительно никогда ни с кем не встречалась?

Потушив сигарету в стеклянную пепельницу, Рагнар поднялся с места. Спокойно. Без резких движений. Но от этого выглядел ещё более пугающе.

Первая мысль снова попытаться сбежать наталкивается на жестокую преграду. Его охрана сторожит по ту сторону двери. И двух шагов не успею сделать, как в очередной раз поймают и вернут за шкирку.

Идеи сменялись одна за другой и каждая была обречена на провал. А он всё приближался. Прожигал горящим взглядом лицо. Без всякого стеснения изучал тело, прикрытое его рубашкой. Обходил стороной, исследуя взглядом каждый сгиб и остановился сзади.

— Я всё время тратила на учёбу, — обхватив себя руками двинулась вперёд. — До парней не было дела. Хотела, чтобы родители обратили на меня внимание.

— Будем считать твоя мечта исполнилась, — его тяжёлое дыхание обжигает шею, а правая рука рывком подняла со стула и легла на спину. Медленно проскальзывает сверху-вниз и толкает вперёд к столу. Я в последнюю секунду успела выставить руки вперёд, чтобы не удариться головой. — Они всё-таки обратили на тебя внимание, когда продавали мне.

— Постойте… Не трогайте меня. Что вы делаете? Прекратите!

Я кричала, отчаянно вырывалась, но сдвинуть с себя сто килограмм живого мяса не представлялось возможным. Рагнар придавил меня к столу. Накрыв собой просто перекрыл пути к выходу. Он напоминал собой зверя. Хищника, который нашёл свою добычу и не намеревался отступать, пока не получит желаемого.

Такие черта характера в людях, как целеустремленность, всегда вызывала во мне восхищение. Наверно потому что, я не была такой, но очень хотела. Старалась. Однако, когда намечала себе цель и сталкивалась с родительским запретом, приходилось отказываться от своих желаний в угоду старшим.

Однако сейчас целью этого хищника стала я. И восхищение быстро сменилось страхом.

Одна его ладонь легла мне на живот и уверенно поднялась вверх к груди, заставляя покрыться мурашками. На мне была лишь его рубашка. Слабое прикрытие. Лучше, чем ничего. Тело оно всё-таки закрывало, но горячие касания мужских пальцев ощущались так живо, будто я была абсолютно голой перед ним. Не было никаких преград. Только раскалённое тело.

— Нет. Хватит! — простые крики превратились в вопли и мольбы, когда он растегнул верхнии пуговицы и сжал мою обнажившуюся кожу. — Пожалуйста, не надо.

— У тебя охренительная грудь, — не слыша меня заявлял Рагнар и сжал руку.

Сминая грудь и играя с соском, он до боли засосал кожу на шее. При этом я одновременно испытывала два чувства. Мне было приятно, но и вместе с тем же противно. И не понятно, какое чувство испытывала острей.

Расцарапав ногти о стол, я издала странный звук, больше похожий на стон.

Кислорода вдруг стало не хватать. Начала жадно глотать воздух, но его всё равно мало. И становится меньше с каждой секундой.

Рагнар опускает руку вниз. Медленно, почти нежно гладит кожу. Ощупывает каждый миллиметр и заставляет вскрикнуть, когда горячая ладонь ударяет меня по попе.

Захлёбываясь от собственного отчаянием и унижения, я перестала сдерживать слёзы. Это словно кошмар. Один большой оживший кошмар.

— Хватит рыдать. Насиловать тебя никто не собирается. Сама отдашься мне. По собственной воле.

Из-за нахлынувшей истерики, я сначала даже не поняла, что мне больше никто не держат. Не поверила. Рагнар просто отпустил меня. Ноги совсем не держали, поэтому я рухнула на пол.

Достав из заднего кармана брюк пачку сигарет, он прикурил ещё одну и сел на спинку дивана.

Мужчина не переставал смотреть на меня беснующимся взглядом. И было видно, что всё его тело ещё напряжённо. Пугающе огромный бугор натягивал ткань мужских брюк.

— Так-такого никогда не будет. Я не… я не хочу вас, — всхлипывая и заикаясь, я начала быстро поправлять на себе одежду, плотнее пряча оголённую кожу от горящих глаз.

— Захочешь, — холодно констатировал он, делая очередную затяжку. — Тебе всё равно не сбежать отсюда. Так что в твоих же интересах поскорей раздвинуть передо мной ноги, пока я великодушен. Чем скорей мне наскучит твоя пизда, тем быстрей ты вернёшься домой.

Сжимая пальцы в кулаки, я была готова ударить этого… этого неотёсанного мужлана чем-то тяжёлым. Да, хотя бы например той статуэткой, которая стояла в шкафу за стеклянной дверцей. Она выглядела так соблазнительно тяжёлой. Уверена и бьёт больно.

Но нельзя злить зверя ещё больше. Иначе терпение лопнет и неизвестно, как поступит дальше. Вдруг сорвётся и решит завершить начатое. Надо искать способы с ним договориться.

Точно. И как я сразу не догадалась.

— Постойте, — ухватившись за идею, я преисполненная надеждой принялась делиться ею с Рагнаром. — Если… если от этого долга мне не отделаться, то может я тогда по-другому буду возвращать деньги? Займусь домашними делами? Я могу следить за хозяйством: стирать, убирать, готовить. Так от меня вам будет больше пользы.

— От тебя будет больше пользы, если скинешь с себя долбанную рубашку и отсосёшь мой хуй, а лучше встанешь раком и дашь себя трахнуть, — от такой наглой прямоты я покраснела. Как он может со спокойным выражением лица, говорить так? — Для всего того, что ты перечислила есть прислуга. Хотя, — он задумчиво почесал квадратный подбородок и окинул очередным изучающим взглядом, — костюм горничной тебе бы пошёл. Купим его как-нибудь.

— Но как вы можете? Я живой человек… — пыталась воспротивиться его отказу, однако потерпела проигрыш.

— Никаких "но" и компромиссов. Лишь секс. По-другому оплату от тебя не приму.

Видимо устав спорить со мной, Рагнар подошёл к шкафу. Достал из него прозрачную бутылку с красной жидкость и стакан.

Было видно, ему не приносит никакого удовольствия тратить время на пустые разговоры с какой-то девчонкой. Он бы скорее потратил их на что-то другое.

Терпкий запах алкоголя смешанного с запахом сигарет пронёсся по комнате, когда он отлил небольшое количество напитка в стакан.

За это время я успела кое-как собраться с силами и встать. Колени ещё подкашивались, но я старалась держаться подальше от него. Нельзя приближаться, потому что страшно. Очень страшно, что он сейчас напьётся и сорвётся. Как папа, когда он не рассчитав своих сил, пил до такой степени, что приходилось прятаться в комнате.

— Ну, так что? Сейчас начнёшь отдавать долг или дать тебе время до вечера?

Залпом осушив стакан, мужчина положил его на стол. И глядя мне в глаза ждал. Ждал, пока отвечу ему согласием. Он и не рассчитывал на другой ответ. Не сомневался, что отдамся ему и плевать, что я не хочу. Ведь так хочет он. Важны только его желания. Только его потребности. И это выводило на эмоции. Как можно быть таким эгоистом?

— Не понимаю. Как папа мог связаться с такими бандитами, как вы? — не выдержала. Сорвалась.

Сделала шаг назад, боясь, что точно сейчас накинется он. Накажет за вольность, но самообладанию Рагнара можно было только позавидовать. Он даже не кричал, а спокойно принялся объяснять.

— Мы не бандиты, а обычная финансовая компания по выдачи ссуды. Говоря простым языком даём деньги в долг под проценты. Чаще всего просят для открытия своего бизнеса, как в случае с твоим отцом. Но это редкость, когда их дело действительно стоет чего-то. В таком случае они прогорают, но нас это уже не касается. А как возвращают деньги наши клиенты уже не важно.

— Вы ворвались в наш дом, как бандиты. Похитили меня и говорили, что… — я тут же закрыла рот, опомнившись, что чуть не сболтнула лишнего. Нет, лучше не стоит признаваться, что слышала его разговор по телефону. Иначе неизвестно, как поступит со мной.

— Что я говорил?

— Не вы… а ваши охранники. Они сказали, что когда… когда вы наиграетесь со мной, то продадите кому-то.

Выражения лица мужчины никак не переменилось. Ростовщик оставался таким же безразличным.

— Я не продам, — внезапно серьёзно заговорил он. — Я никогда не делюсь тем, что принадлежит мне. Если не наскучишь, будешь вести себя, как хорошая девочка, то честно отпущу, когда будет списан долг. И даже накину сверху, если понравишься мне. Будешь выполнять все мои прихоти. Покорно садится на колени, когда прикажу. Раздвигать ноги не зависимо от того, где мы находимся: дома, на крыше, в машине, в лифте…

— Всё! Хватит! Не хочу. Это аморально. Вы заключали сделку с моим отцом, а не со мной.

Звонок его телефона спас меня.

— Слушаю… Что значит должник привязал себя к рельсам? Развяжи и отправь отрабатывать… Меня не волнуют, что вас переедет поезд. Работа не развлечение. Сдохни, но сделай. И это касается вас обоих. Мне нужны мои деньги… Пусть сначала всё вернёт до последнего процента и привязывай заново. Можешь даже рядом лечь… А теперь твоя очередь, — со злостью выдвинул он и прыжок с окна уже не казался мне такой уж плохой идеей. — Сейчас мне надо отъехать. Я даю тебе время до вечера. Либо ты по своей воли приходишь сегодня в мою спальню. Либо говоришь горничной и уходишь. Играть я больше не намерен.

— Вы отпускаете меня? — от счастья я не поверила услышанному.

Это правда?.. Меня действительно отпустят?

— Но… — однако порадоваться мне долго не дали. — Если уйдёшь, то ты и всё твоё семейство выметаетесь из квартиры, а твоя мать, которая выступила в роли попечителя отправится в бордель. Будет там отрабатывать остатки долга своим телом, принимая члены чужих мужиков. Она и раньше это делала, а сейчас хоть деньги начнёт за это получать. И не факт, что не заберёт тебя с сестрой вместе с собой. Чтобы ты понимала, мелкая, я не благодетель. Твой отец взял у меня крупную сумму денег. В качестве долга он отдал тебя и теперь решать, как за него расплачиваться будешь ты. Что выбираешь? Ляжешь под меня? Или под сотни других мужиков? Только другие не будут с тобой так добродушно обращаться, как я. Тебя будут трахать сутками в несколько членов. Станешь молить их остановиться, а они заткнут тебе рот. Затрахают так, что от одного слова "секс" начнёт мутить, а я буду с тобой нежен… в первый раз. — скалится Рагнар, будто издеваясь ласково гладит по щеке. — Буду брать твою невинность медленно и с удовольствием, а после заставлю войти во вкус. Сама с радостью будешь раздвигать передо мной ноги. Прыгать на меня и просить оттрахать тебя.

Морщась от омерзения, я вырвалась из его рук. Как можно быть таким жестоким?

— Ты монстр.

— Я сама доброта, — издевается он, направляясь к выходу. — Помни, мелкая. Времени у тебя до вечера.