Одержимость Ростовщика (СИ)

21

Родители?

При упоминании о родных я вздрогнула. Резко обернулась, но радостные эмоции посетившие меня ещё секунду назад, слегка сбавили обороты при виде выражения их лиц. Удивлённые. Напряжённые. Заинтересованные, но преданные себе и привычке держать притворную приветливую улыбку на глазах общества. Эти улыбки могли обмануть кого угодно, но не меня. Ту, что прожила с ними всю жизнь.

Их лица говорили сами за себя. Они не ожидали меня здесь встретить. Не думали, что Рагнар выведет меня куда-то в свет, демонстрируя, что мы как-то знакомы. Возможно они уже думают, как объясняться перед друзьями и знакомыми. Что говорить. Какую причину назвать, чтобы не рассердить моего хозяина и при этом не сгубить честь семьи.

— Дорогая, почему ты не сказала, что тоже собираетесь сюда? — раскрыв свои объятия, мама сомкнула их вокруг меня. — Мы бы встретились и приехали все вместе.

О чём она? Приехали бы вместе? Как она себе это представляет? И объятия эти.

Только после вспоминаю, что всё неправда. Представление она устраивает для публики, демонстрируя замечательные отношения между мамой и дочерью. И как я могла забыть?

— А вы не знали, где ваша дочь будет сегодняшним вечером? — не скрывает своего удивления мистер Рой и косится на отца. Понятно почему. Ему отлично известно, как мой папа любит держать всё под контролем. Праздник, встреча, ужин. Неважно, какое мероприятие. Всё должно быть под его контролем, а такой расклад дел сбивает с нашей привычной картины. — Что за модожёжь в наше время пошла? Ни капли уважения к старшим.

— Дженевьева недавно переехала со своей подругой в новую квартиру. Поближе к университету, — отец пересказывает легенду, заранее подготовленную. Ну как-то же надо объяснить почему я больше не живу с родителями.

— Но это не причина для незамужней девушке, не предупреждать родителей, когда собираешься куда-то. Особенно в компании взрослого мужчины, — настаивает на своём нежеланный собеседник. — Это не прилично.

— Они знали, что этим вечером я буду с мистером Картером, — объясняю ему, надеясь загладить неприятный момент.

— Но не знали о месте, — настаивает и это напрягает.

Особенно учитывая, что никто из семьи не пытается меня прикрыть. Придумать очередную причину, якобы я говорила, а они забыли. Спасти из опасного положения никто не спешит, просто стоят и смотрят. Будто говорят взглядами: "Выкручивайся сама.". А что сказать? Впервые оказавшись в таком положении я растерялась.

Так-то я, конечно, понимаю мистер Рой по своему прав, но… По сравнению с тем, что я вынуждена делать на самом деле… простой совместный вечер на аукционе без ведома старших это пустяк. Так… детская шалость.

Но отвечать что-то надо. Не стоять молчаливым столбом и хлопать глазками, а сказать. Объясниться. Однако ничего в голову не лезло. Ещё и Лола не давала собраться, сверля наполненными злобой глазами.

Но помощь пришла. Правда оттуда, откуда совсем не ждала.

— Тебя ебёт куда я иду со своей девушкой? — обняв за талию, Рагнар в упор уставился на Роя. Уверенности в глазах мужчины сразу поубавилась, когда мой хозяин заговорил с ним. — Дженевьева совершеннолетия девушка и сама решает, где ей быть. О том, что она со мной её предки в курсе, а не предупредила, потому что сама не знала о конкретном месте. Я устроил сюрприз. Ещё вопросы есть? Нет? Тогда захлопни пасть. Воняет.

И под ошарашенные взгляды родни, уводит подальше. Дальше от семьи. От новых вопросов. От причин придумывать новую ложь.

Я не сопротивляюсь. Сама иду с ним, потому что… как бы странно не звучало, но чувствую себя гораздо лучше. Спокойней. И наконец выдыхаю, когда мы отходим на достаточно длинное расстояние. Напряжение сковывающее тело опадает. И снова возникает.

— Почему ты назвал меня своей девушкой? — тихо спрашиваю Рагнара.

Окружающие ещё косятся на нас, но ничего не смеют спросить. Боятся. Не меня, естественно, а злого медведя рядом со мной.

— Хотела чтобы прилюдно сказал, что купил тебя? Тогда все будут считать тебя шлюхой.

— А разве это не так? Ты же сам меня ею называешь.

Вдруг он резко останавливается. Смотрит так, что колени начинают трястись, но я держусь. Даже когда он склоняется к уху, чтобы уж точно никто кроме меня не услышал его слова.

— Ты шлюха только для меня. В моих руках. В моей постели, — беспрекословно говорит тихим тоном. Заявляет так, что не остаётся сомнений. Всё так, как он говорит и это не обсуждается. — И тебе это нравится. Не делай такое лицо. Я знаю как ты течёшь, когда ругаюсь. Когда называю своей сукой или шлюхой. Тебя это заводит. Даже сейчас дрожишь. Готов поспорить, ты уже мокрая для меня, — его лёгкий смешок щекочет ухо. — Но с этим разберёмся дома, а то, как я тебя называю, касается лишь нас двоих. Больше никого. Ни посторонних, ни твоих предков. Если кто другой скажет обратное, пасть порву.

Выдаёт твёрдо и неожиданно. Глаза шипят от скопившийся влаги, но приходится сдерживаться. Не место и не время для слёз, однако… по-другому не получается. За меня никто никогда не заступался. Никто не защищал. Все трудности мне приходилось решать самой. Не только свои, но и Лолы.

Друзья пытались помогать. И даже решали несколько проблем вместе со мной. Но всё было иным. Когда ты с детства полагаешься только на самого себя, это становится привычкой. Чем-то само собой разумеющимся. И я ни раз была благодарна за это, поскольку так научилась отстаивать свои интересы. Свои права. Но какой бы сильной не была или пыталась ею казаться, мне часто хотелось побыть просто слабой девочкой, за которую есть кому заступиться. Есть кому защитить.

Однако защитником оказался не тот, кого ждала или хотя бы примерно ожидала увидеть. Но разве Рагнар когда-нибудь спрашивал разрешения для действий? Он просто делает, что хочет. Ставит перед фактом.

И от этого становится страшно. Ведь кажется… мне нравится, что рядом есть кто-то на кого можно положиться. Что не нужно просить для этого. Что Рагнар сам, по собственной воле встал на мою защиту. Только всё не спроста. Не верится мне, что всё может быть так легко.

— Зачем тебе это? — спрашиваю напрямую и вглядываюсь в мужское лицо, ища ответ на свой вопрос.

— Я так хочу, — коротко, бескомпромиссно и… всё.

Больше ничего не говорит. Он просто берёт за руку и ведёт к столу, где стоит табличка с нашими именами. Скоро садятся остальные и начинается аукцион.

— Не знала, что ты собираешься принять участие, — смотрю на то, как на сцену вывозят первый лот и всё равно чувствую на себе его взгляд.

По правде сперва я думала, Рагнар приехал сюда лишь ради тех трёх мужчин, с которыми он разговаривал двадцатью минутами назад.

— Я и не собирался. Планы поменялись

*******

За все девятнадцать лет я посещала аукционы всего три раза. В основном отец с матерью шли на эти встречи вместе, никак не объясняя нам почему а возвращались на следующий день ближе к обеду. Почему так поздно, я и не узнала, хотя когда шли всей семьёй возвращались домой не позже двенадцати.

Один лот уходит за другим. Суммы доходят до несколько сотен миллионов. Какая-та из картин и вовсе ушла за миллиард.

Всё время поглядываю на Рагнара. Жду его действий, а тот сидит, скучно глядя на сцену. Не делает никаких ставок. Когда появляется новый лот, поворачивается ко мне. Смотрит. Долго разглядывает и куда с большим интересом, ожидая чего-то. И видимо не получив желаемого возвращает взгляд на сцену. Такой же без интересный, как прежде. Больше эмоций он проявляет смотря куда-то мне за спину. Убивая… Нет, слабо сказано. Холод в его глазах вперемешку с могильным спокойствием. Самое страшное, что я видела в своей жизни. Лишний раз убеждаюсь, что лучше не стоит держать такого человека в числе своих врагов.

Оборачиваюсь и замечаю того странного незнакомца, с которым разговаривала не так давно, до прихода Рагнара. Точно. Совсем забыла рассказать о нём. Хотя судя по всему, кажется они и так знают друг друга. Да и стоит ли говорить, я ведь отказалась и встречаться больше не намерена. А если…

Нет, лучше рассказать. Не стоит испытывать судьбу. Чем меньше между нами будет недосказанных моментов, тем больше шанс закончить всё на хорошей ноте. Но сделаю это потом. Когда доберёмся до дома.

Звучит удар молотка. Очередной лот ушёл за баснословную сумму сильно полному пожилому мужчине с молодой спутницей. Кажется моей ровеснице, а может и старше. Неестественно большие губы и кукольное лицо мешало определить истинный возраст девушки.

Следующим вывозят рубиновое кольцо. Предмет маленький. Издалека его не увидишь, а на широком экране вполне можно. Несколько фотографий и информация о нем отображаются на телевизорах. Аукционист читает всё в мельчайших подробностях. Восхваляет лот, как только может, выполняя свою работу по максимуму.

Но тут не нужны лишние слова. Кольцо прекрасно и само по себе. Рубины переплетены кругом в золоте, а по центру камень побольше. Конец восемнадцатого, начало девятнадцатого века. Подарок некоего герцога своей супруге, которую он обожал. История простая, со счастливым концом. Без драматургии. Даже скучная, но тем и прекрасна. Оба из знатного рода. Встретились на балу и полюбили друг друга. Не сразу, на зато как. Дышали. Жили друг другом. Произвели на свет восьмерых детей. А кольцо подарил после рождения наследника. Первого мальчика. Самолично выбрал камень, следил за его созданием. Хотел идеальное украшение достойное его супруги.

Удивительно. Но по нему видно, что сделано со всей страстью и дело не в драгоценных камнях. Тут совсем иное. Ощущения от вида украшения. Будь оно сделано из простой проволоки, эмоций было бы не меньше. Умели же ведь люди когда-то любить. Жаль сейчас многие больше думают о выгоде.

— Начальная ставка двести миллиона долларов. Аукционный шаг двести тысяч. Итак. Двести миллионов, кто готов… — профессиональная улыбка застывает на поражённом лице аукциониста. Все, кто смотрел на нас поменялись в лице также. Да, что там. Увидев, что Рагнар поднял наш номер, я удивилась не меньше остальных… — Ставка принята. Двести миллионов раз. Может кто хочет предложить цену повыше?

Никто.

Никто не поднял новой ставки. Все молча ожидали удара молотка.

— Двести миллионов — два. Двести миллионов — три. Продано. Номер тринадцать, поздравляю, кольцо ваше. Наш следующий лот…

Смотрю на Рагнара и не верю. Он купил женское кольцо? Зачем? Вряд-ли носить самому. Женщине? Но у него же нет жены или постоянной спутницы, иначе не стал бы брать меня с собой Ведь так? Никогда бы не простила себе отношения с занятым мужчиной.

Но сюрпризы на этом не заканчивались. Под конец вынесли самый дорогой лот вечера. Мои картину с ожерельем… Ну не мои, конечно, а Нефертари и Рамзеса палач так же приобрёл. За цену, которую без успокоительного не выслушаешь. Два миллиарда долларов.

Начальная цена ему уже была за полтора миллиарда и с ней не поспоришь. Им больше тысячелетия. Такие предметы хранятся в музеях для потомков, а не продаются на аукционе. Я не профессионал, но цена явно сильно занижена. Остальное накопилось после борьбы Рагнара с тем незнакомцем. Тот тоже хотел приобрести их, но сдался под конец. Причём делал с таким лицом, будто и не проиграл вовсе, а выиграл. Говорю же… странный мужчина.

Но не менее странный, чем мой палач. Зачем ему они? Я даже не знала, что Рагнар увлекается древностью. Может коллекционирует? Но дома у него я не заметила подобных вещей. Картины, вазы были, но внимания он им не уделял, будто и не было вовсе.

*******

Окончание вечера прошло довольно спокойно. Собравшиеся, что женщины, что мужчины, поздравляли друг друга с удачными покупками и брали обещания продолжить вечер у кого-то дома, отмечая покупки.

Кто-то подходил и к Рагнару. В основном женщины, но мужчина быстро с ними прощался. Просто проходил мимо, направляясь к выходу у которого нас уже ждал работник отеля.

— В-ваши вещи ожидают в-вас в маш-шине, — молодой парень, нервно стучал зубами, не решаясь поднять глаз от земли. Мы настолько страшные? — Желаете посмотреть сейчас?

Повернулась к Рагнару и стало ясно. Я бы тоже испугалась, если бы он на меня так посмотрел. С таким взглядом, с каким он терроризирует парня, только и остаётся, что дрожать.

— Смотреть сейчас будешь или дома? — ровно спрашивает палач, подозрительно косясь на бедного парня.

Сперва я решила Рагнар спрашивает работника, уже после дошло, что вопрос был адресован мне. Но всё равно недоумённо переспросила. Вдруг не так поняла.

— Я?

— А кто ещё? Вещи твои подарки. Мне это барахло нахуй не сдалось.

Стою, как вкопанная, не веря услышанному. Он шутит? Разыгрывает меня? Лицо бесстрастное. Рагнар не выражает никаких эмоций. Просто смотрит на меня, будто подарил простой букетик цветов. Хотя о чём это я… Рагнар и цветы? Но ощущения немного схожи. Невозможно. Немыслимо. Может правда шутит? Ответ приходит сам собой.

Нет. Не шутит.

Он сумасшедший? Это же больше двух миллиардов. Да я за всю жизнь с ним не расплачусь.

— Ты… Зачем?

Снова этот вопрос. За которым следует тот же ответ.

— Захотел, — отвечает просто, не моргнув глазом

Только в этот раз всё обстоит по другому. Причины вопроса другие.

Я подхожу ближе. Поднимаюсь на носочки, чтобы спросить шёпотом. Нам не нужны лишние уши, и оказываюсь приобнятой им одной рукой. Понимает, что я хочу сделать. С ухмылкой склоняет голову и сам подставляет ухо. Ему забавно. Я от шока отойти ещё не могу, а он смеётся.

Мимо проходят люди. Глазеют на нас. Шепчутся. Со стороны мы похожи на флиртующую парочку. Знали бы они, о чём шептались мы.

— Эта картина с колье и кольцо стоят в десять раз дороже, чем я тебе должна. Даже больше. Я не понимаю, зачем. Или… — кровь стынет в жилах от догадки, — хочешь и их к долгу приписать?

Рагнар мрачнеет. Тяжёлая лапа до боли сжимается на талии. Я только пискнуть успеваю.

— Нет. Сказал же. Это мой тебе подарок, — рычит на ухо.

И мне бы испугаться от его тона, но… в ответ выходят иные чувства.

Горячо. От его голоса. От его дыхания. От ощущения его тела под своими ладонями.

— За что? — пытаюсь спросить спокойно, но предательские нотки хрипоты выдают состояние.

И Рагнар естественно их улавливает. Напрягается. Вглядывается в моё лицо и сам резко меняется. Становится мягче. Совсем немного. Но злость пропадает. Это главное.

— Я так хочу, — выдаёт хрипло.

— Я не приму их. Не могу принять…

— Тогда выброси, — ведёт носом по щеке.

Непристойно. Не прилично. Не думает о том, что скажут или подумают окружающие.

— Я тебе сказал. Мне эта хрень не нужна. Белиберду раскрашенную ещё повешу в туалете, — он о картине? — но цацки ваши женские точно без надобности.

— Подаришь девушке своей, — предлагаю, как вариант, а на душе неприятное чувство. Будто скребёт кто-то изнутри.

Странно… с чего бы. Впрочем я долго не задаюсь этим вопросом, так как после ответа Рагнара всё проходит сразу.

Почти.

— Я такой хернёй не страдаю. Слить сперму и без отношений можно. Нашёл случайную шлюху, сделал дело и пошёл дальше. Вот и вся романтика, — снова усмехается.

Сколько же женщин у него было, раз он так легко относится к подобному? И сколько ещё будет?

— Тогда просто любовнице.

— Подарил. Ей тоже не нужно, — уже в открытую смеётся надо мной.

— Я не о себе…

— А другой у меня пока нет, — словно обухом по голове. — Чего глаза вылупила? Думала параллельно с тобой я целый гарем имею?

— А разве нет? У тебя же были… были другие.

— Были! — подтверждает и подчёркивает это слово. — После появятся новые. Но это потом. Когда я наиграюсь с тобой. Пока не отдашь весь долг… или пока не наскучишь мне. Но всё это время я буду трахать только тебя, мелкая. А теперь поехали домой. Я жутко голоден по твоему телу.

Не спрашивает. Просто сажает в машину. А я, краем глаза замечаю, как нас провожает взглядом Лола и говорит с кем-то по телефону.