Одержимость Сурового (СИ)

Глава 28

Чёртово сердце никак успокаиваться не собирается. Слова Ди меня только сильнее напрячься заставили. И что там?! Что?! Он не один приехал? Решил махом между нами всё на корню обрубить? Показать, что не станет напрягаться и пытаться что-то исправить? Девицу в дом Юсупова привёз? Хотя если так, то Юсупов вряд ли в восторге будет, что в его дом привели непонятно кого.

— Где это его так? — Ди продолжает ошарашенно наблюдать, а я не выдерживаю и оборачиваюсь.

"Ох" вырывается на свободу. Я даже своей ошарашенности скрыть не могу. Демьян выглядит так, будто его всю ночь кто-то лупил. Ещё и хорошо так. На лице несколько ссадин, одна скула немного опухшая. Костяшки перемотаны. На губе запёкшаяся кровь, тоже от ссадины. Где он был?! Что с ним произошло?!

Пальцы сжимаются до хруста на бортике бассейна. Внутри всё сжимается от тревоги.

— Походу кто-то всю ночь свою ярость вымещал, — продолжает Ди, — смотри, как его рубает.

— Ты уверена? Выглядит так, будто его в подворотне впятером лупили.

— Да в клубе, скорее всего, своём был. Есть у меня ощущение, что его кое-кто послал, а ему злость выместить нужно было. Мне больше жаль того, кто согласился на себя удар принять.

Закусываю губу до боли. Первый мой порыв — сорваться и пойти узнавать, что произошло. Но я силой заставляю себя на месте остаться. Нельзя.

— О-о-о-о-о, — Ди тянет, когда Демьян что-то у охраны спрашивает, а после в нашу сторону оборачивается. От его взгляда на коже моментально мурашки появляются. — Я пойду, не буду третьим колесом у телеги. Тут явно что-то намечается.

Ди быстро на ноги встаёт, я не успеваю её даже за лодыжку пальцами схватить.

— Не уходи, — шепчу, на подругу взгляд понимаю, — Ди!

Подруга головой качает и ко мне наклоняется пониже.

— Ты ж не в детском саду, ты его ждала. Вот он отпизженный приехал и к тебе идёт. Пожалей его.

Прищуриваюсь в ответ и передразниваю её. Тоже мне взрослая нашлась.

Ди закатывает глаза и, развернувшись, уходит. Я ей это припомню ещё.

То, что Демьян совсем близко, я чувствую. Кожа буквально огнём пылать начинает. Ничего не могу со своей реакцией на него сделать. Она слишком яркая и неконтролируемая.

— Занята? — Демьян подходит вплотную, на корточки присаживается. Так все его ссадины видно ещё лучше. От увиденного меня передёргивает.

— Хотела ещё немного поплавать, — произношу в ответ.

— Сколько времени тебе нужно? Нам нужно кое-куда съездить.

Сердце, которое до этого немного успокоилось, снова со всего размаху о рёбра ударяется.

— Куда?

— В одно место, хочу тебе кое-что показать.

Плавать я уже не хочу. Потому что вся как воспалённый нерв. Меня буквально потряхивать от волнения начинает.

— Это что-то важное?

— Более чем уверен, что да.

И ведь ничего конкретно не говорит.

— Я сделаю ещё один круг и буду выходить из бассейна. Но перед тем, как куда-то ехать, мы сначала попросим у Ди аптечку и обработаем твои ссадины. — Произношу серьёзным тоном, а Демьян тут же кривится.

— Это ерунда, само заживёт.

— Сначала обработаем, и только после я с тобой куда-то поеду. — Произношу утвердительно и, не дожидаясь его реакции, отталкиваюсь от бортика и начинаю плыть.

Если Ди права, и Демьян по собственной воле столько раз по лицу получил, то тогда я отказываюсь понимать такое его увлечение. Кому может нравиться причинять себе боль? Это же неадекватно!

Я делаю круг, как и планировала. Выхожу из бассейна, обернувшись полотенцем, направляюсь в дом. Конечно, Демьян не сидит послушно в моей комнате и не ждёт, пока я принесу аптечку. Но я решительно настроена обработать его ссадины.

Нахожу Ди, прошу дать мне аптечку. А после направляюсь с этим чемоданчиком в кабинет Юсупова. Потому что именно оттуда доносятся голоса мужчин.

— Садись на диван! — Командую, когда в помещение захожу. Прерываю их разговор.

Юсупов насмешливо брови приподнимает, а Демьян кривится.

— Ты серьёзно?

— Кто-то решил медсестрой подработать? — Ратмир не удерживается и подкалывает меня. А Демьян, увидев мой суровый взгляд, картинно вздыхает и к дивану плетётся.

Мне кажется или он мне подыгрывает? Раньше бы он грубо отмёл все мои попытки его уговорить. А здесь послушно делает, что я говорю.

Прикасаюсь кусочком ватки к самой большой ссадине. Ватка пропитана антисептиком, по моим ощущениям Демьяну должно быть как минимум неприятно, но он даже виду не подаёт. Не шипит, не щурится. Лишь смотрит. Таким взглядом, что до косточек пронимает. Внутри небольшая дрожь начинается.

— Тебе идёт роль медсестры, Белоснежка, — отпускает комментарий, от которого хочется глаза закатить. О чём бы он ещё думал в такой момент. Ну, конечно, я в нём даже не сомневалась.

— А тебе молчать, — сильнее ваткой надавливаю, а Демьян лишь скалится в ответ.

— Такая заботливая, — от его тона коленки подрагивать начинают, а по телу расползается непонятное тепло. Господи, сколько времени прошло, а я до сих пор не могу взять под контроль свою реакцию на этого мужчину. Как же хорошо было заниматься самообманом, когда его рядом не было. А вот когда он на расстоянии вытянутой руки. Когда его горячее дыхание кожу задевает, вот здесь сложно переключиться на самообман. Не получается, чёрт возьми.

— Чем ты ночью занимался? — В глаза его строго смотрю. Я до сих пор не могу избавиться от беспокойных мыслей в голове.

Демьян лишь шире губы растягивает в улыбке. Я же сильнее прижимаю ватку. И получается. Вместо довольной усмешки он шипит. Вот так-то.

— Ты с какой целью интересуешься? — В ответ выдаёт.

— Ты мне обещал безопасность. Мне и моей семье. Я хочу понимать, что тебя не прихлопнут где-то ночью. А с твоими увлечениями…

— С заботливой я походу перегнул, — шипит.

— Это был плановый поход в зал или…

— А не до хера вопросов?

Демьян руку мою сжимает, когда я снова пытаюсь провернуть то же самое с ваткой. Но теперь он успевает руку перехватить.

— Хорош, вижу ты увлеклась. Уже обработала.

— Демьян!

— Сдыхать не планирую, — в ответ обрубает, — тебе так не повезёт.

Поджимаю губы и руки на груди скрещиваю. Я не это ввиду имела, когда… А он походу именно так всё и воспринял.

— Демьян…

Он резко разворачивается. На меня идти начинает. В глазах блеск пугающий.

Я назад шаг делаю, ещё один. Убежать далеко не получается. Я спиной в стену упираюсь. Вот и убежала. Суровый на меня надвигается. Смотрит так, что коленки ещё сильнее дрожать начинают. Ладно, согласна, перегнула. Но я переживала! Злилась! Я не знала, где он! А когда вопросы задаю, он или отшучивается, или огрызается. Вот я и отреагировала. Чем, похоже, себе проблемы и нажила. Ненадолго пушистого зайки хватило, волчара в чат входит.

Совсем близко оказывается. Кожу покалывает от его горячего дыхания. Буквально до ожогов. Моё дыхание учащается, грудь вздыматься вверх начинает. А он взглядом скользит. Рассматривает. Изучает. А ещё… Я вспоминаю, что мы в кабинете Юсупова. И да, он вышел, оставил нас вдвоём, но он же в любую секунду войти может. От этого моё волнение ещё на три умножается.

— Ты то знать меня не хочешь, то отчёт за ночь требуешь, — хрипит, от вибрации его голоса по телу мурашки в разные стороны разбегаются.

— Я хочу…

— Я тоже много что хочу, Белоснежка. Только я своим желанием отчёт отдаю, ты же в ракушке прятаться предпочитаешь.

Он настолько близко, что одно неловкое движение и мы в поцелуе сольёмся.

Это ненормально. Я головой понимаю, но… Демьян пять минут назад и Демьян сейчас это два разных мужчины. И вот тот, что был пушистым и покладистым, не вызывал во мне таких эмоций, как этот… Наглый. Дерзкий. Его пощёчину залепить хочется. Но… он притягивает. Это у меня проблемы, да? Может к психологу снова походить? Ненормально всё это.

— Отойди! — Хриплю. Хочу уверенно и громко произнести, а получается так, что хриплю с трудом.

— Я ночью всё сказал. Не отпущу. Это ещё раз услышать хотела? Где ночью был? На ринге. Так мозги прочищаются. Лучше думать.

Чаще дышать начинаю. Эмоции бурлят внутри настолько, что я никак не могу взять всё это под контроль.

— Странное занятие для того, чтобы подумать. На тебе живого места нет.

— Есть ещё один способ, — голову набок склоняет, его глаза темнеют, а моё бедное сердце в пятки падает, — здесь твоя помощь нужна будет.

Громко сглатываю. Потому что понимаю, о чём он говорит. И взгляд его…

— Я не… — Резко дёргаюсь, потому что вырваться хочу, а получаюсь в его плену. Демьян реагирует моментально. Его ладони талию сжимают, к себе толкают…

Сердце из груди выпрыгивает. Он настолько близко, что я не могу контролировать совершенно ничего. Ни мой пульс, который с ума сходит. Ни сердце, которое падает в пятки и вот-вот начнёт от пола отталкиваться. Ни мысли, которые путаются в голове.

Его кожа горячая, а дыхание буквально испепеляет. Глаза Демьяна темнеют. Становятся тёмными как ночь. И этот блеск, который больше напоминает молнии на ночном грозовом небе.

— Демьян… — Мой голос предательски хрипит. Внутри всё сжимается. Я боюсь. Господи, как же я боюсь наделать глупостей. Ошибку совершить. И чёртово сердце в пятках колотиться начинает так, будто на батуте скачет.

Рядом с ним всегда так. До оглушительных стуков. Бурлящей крови. Адреналина, который зашкаливает. А без него всё тихо и спокойно. Никаких эмоций. Никаких эмоциональных всплесков. Ничего.

"И нравится тебе жить так, будто неживая?" — внутренний голос добивает. Толкает к чему-то непоправимому. К тому, о чём я могу очень сильно пожалеть.

— Я не понимаю, родная. Объясни. Может, долбаеб, бывает. — Он в лицо моё хрипит. Взглядом по каждому миллиметру кожи проходится. Обжигает. Вызывает дикий жар внутри. — Ты меня на хер посылаешь. Говоришь, что всё не так, мало. Недостаточно. А после всю ночь не спишь, потому что я ушёл?

Мои щёки от его слов румянцем вспыхивают. Я не говорила, что не спала. Откуда он… Господи, неужели это настолько очевидно?

— А ты думаешь, что всё можно исправить двумя словами?! — Вспыхиваю в ответ. Потому что накипело. Я понимаю, о чём он говорит. О его признании ночью. Но этих слов мало. После того, что было. После всех его обвинений. Подозрений. Ужасного отношения.

— Не думаю, но я хочу понять. О своих намерениях я тебе сообщил.

— Я тебе тоже говорила, Демьян, — в ответ хриплю, — сколько раз говорила, что у меня выбора не было? Ты хоть раз поверил?

Стискивает зубы до скрипа. Его пальцы на моей талии сильнее сжимаются. Мои слова не нравятся. Но раз уж начистоту говорим, тогда начистоту.

— Это сложно, — хрипит, — чертовски сложно, Белоснежка.

— А от меня ты требуешь…

— Я не требую. Я понять хочу. Ты говоришь одно, а делаешь совсем противоположное. Я не доверял. Не только тебе. Я живу так. Потому что в моей жизни за доверие жестоко наказывали. В детдоме особо доверять нельзя было. Крысы научили, что чем больше доверяешь, тем больше ножей в спине у тебя окажется.

От его слов внутри всё сжимается. Перед глазами сразу маленький мальчик. Одинокий. Всеми брошенный. Как же сильно он обжёгся…

— Мне страшно, Демьян, — в ответ хриплю. Честно говорю, в глаза его тёмные смотрю. Они как омуты окутывают. Зачаровывают, — страшно, что если я доверюсь… Я больше не прощу. Если ты ещё раз… Я больше никогда тебя не прощу.

Он сильнее к себе прижимает. Лбом упирается о мой лоб. Глаза в глаза.

Тепло его тела мне передаётся. Заражает. Я гореть начинаю. Как будто внутри меня самое настоящее пламя разгорается. Как будто сжигает прошлое. Сжигает всё, что было. Обиды как бумага в пепел превращаются.

Я понимаю, что простила. Понимаю, что готова. Ещё раз… Сердце так бьётся рядом с ним. И я живая…

— Тебя никто и никогда больше не обидит, — тихо произносит. Хрипит. А я чувствую в каждом его слове уверенность. Обещание. Защиту.

— Это не всё, Демьян… — Шепчу. Дрожащими пальцами к его щеке прикасаюсь. Кожу обжигает, но я продолжаю вести пальцами по его щетине, поглаживаю. Внутри всё подрагивает от того, как давно я хотела это сделать.

— Говори.

— Эта ночь… Предыдущая… И ночь до… Я не могу спокойно спать. Не могу думать каждую секунду, где ты. Что с тобой. Живой ли ты. А что, если… — Голос подрагивает. У нас так много проблем. И все они требуют решения. Я не смогу жить так. Не смогу каждую секунду переживать и глотать пачками успокоительное. Дёргаться каждый раз, когда слышу звук на улице и в надежде смотреть на ворота, что они сейчас распахнутся и он, наконец, вернётся домой. А после выдыхать в облегчении, но всего лишь на секунду, потому что после понимаешь, что в этот раз обошлось, но завтра наступит новый день…

— Я должен разобраться с теми, кто с нами так поступил, Белоснежка. — Демьян произносит с напором. Взгляд моментально становится колючим.

— А после того, как разберёшься? Ты готов ради меня от криминала уйти? — Я со страхом вопрос задаю, потому что для меня это очень важно. Я не смогу так жить. Потому что я с ума сойду от постоянного страха и волнения.

Демьян взглядом прожигает, хмурится, а мое сердце от волнения о ребра колотится. Секунды растягиваются, а он все молчит…