Одержимость Сурового (СИ)

Глава 7

Сердце в груди, как ненормальное заходится. Уйдёт или останется? Захочет ли говорить?

Внутренний голос истерически смеётся.

"Ты то сбегаешь, то поговорить хочешь"

Вижу, как его спина напрягается. Белоснежная рубашка обтягивает стальные мышцы. Внутри уже знакомый трепет появляется. Щекочет нервы. Страх смешивается с эмоциями, которые я так сильно хочу приглушить. Я уже один раз заставила себя забыть. Спрятала глубоко. Закрыла на замок. Смогу и сейчас.

— Демьян, я не пыталась сбежать, я тебя искала. — Вздохнув, начинаю говорить. Потому что боюсь, что сейчас уйдёт. А там Шах, ещё непонятно, что будет дальше. Сейчас настроит его против меня. Он даже не скрывал что хочет, чтобы Суровый на меня забил. А у меня больше нет защиты. Только он.

— На хрена?!

Демьян с места срывается настолько быстро, что я даже ничего понять не успеваю. Хочу отшатнуться. Отойти. Но Суровый настигает в два шага. Его пальцы мою шею обхватывают. Я от испуга назад ступаю. Пока не упираюсь в стену. Точнее он меня в неё припечатывает.

— Демьян, я… — Голос дрожит. Внутри всё корочкой льда покрывается. Мои глаза распахнуты на максимум. Суровый в ярости. Взбешён. По взгляду вижу. По его сверкающим глазам.

Пальцы сжимают тонкую шею. Не сильно. Не так чтобы кислород перекрыть. Но он бы хотел сильнее. И это ужасно пугает. Демьян сдерживается. Но как долго он захочет себя ещё в руках держать?

— Ты — сука. Каждое твоё слово — отрава. — В лицо рявкает, наклоняется так, что его рваное дыхание кожу обжигает. Глазами прожигает насквозь. До ужасных ожогов.

— И как с тобой разговаривать?! — Хриплю в ответ, — я только пытаюсь что-то сказать, ты моментально взрываешься. Твоё поведение и угрозы вынуждают меня…

— Ты хуйню творишь по своему личному желанию. На меня не спихивай.

— Я хочу договориться, — хриплю, — я…

— Договориться? — Тут же скалится. Пальцы второй руки бегунок змейки сжимают на моей кофте. Моё дыхание учащается. Что он делает? Зачем?

— Не трогай… Не… — Я дёргаюсь, пытаюсь ему помешать. Вырваться.

— Не вижу, чтобы ты договариваться хотела, — хмыкает, дёргает бегунок, молния начинает расстёгиваться. Прохладный воздух касается обнажённой кожи. Вызывает мурашки на коже.

— Демьян… Не так… Мы нужны друг другу, мы…

— Мы? — Выгибает вопросительно бровь, в глазах ярость оттеняется новыми оттенками, — я нужен тебе, чтобы тебя не грохнули. Пользы от тебя я пока не вижу.

Снова дёргаюсь, но он опять припечатывает меня к стене, и как в наказание дёргает бегунок снова. Расстёгивает кофту до конца. Хватаю ртом кислород. Чувствую, как кожа воспламеняется от его пронзающего взгляда.

— Я — свидетель, — хриплю в ответ дрожащим голосом, — если они меня найдут, то я…

— Не найдут, — ведёт пальцем по моей шее, склоняет голову набок, — тебя это волнует? Не найдут, ты моя пленница. Или хотела обсудить условия твоего заточения?

— Демьян! — Взвизгиваю, когда его пальцы с шеи перемещаются ниже. Заставляют все тело задрожать.

— От тебя должна быть польза, и тогда я стану добрее. Я бы сказал — подумай над тем, что ты можешь предложить. Но мы уже выяснили, что с этой функцией у тебя проблемы.

— Польза?

Резкое движение, от которого я вздрагиваю, и он срывает с меня кофту. Одним рывком отправляет её на пол. Я остаюсь в бюстгальтере и брюках. Он жадно скользит взглядом по моему телу. А у меня горло сдавливает, хоть он уже и не сжимает его пальцами. Дышать сложно. Практически не получается. Лёгкие обжигает от нехватки кислорода. Я дрожу под его пристальным разглядыванием.

— Ты ведь хочешь меня о чём-то попросить? Например, присмотреть за мамой и сестрой…

— Ублюдок! Они уже достаточно из-за тебя пострадали! Ты…

— Значит, я ошибся? Присматривать не нужно?

— Как же я тебя ненавижу! — Рычу в его лицо, в глазах стоят слёзы. И что мне делать? Как с ним разговаривать? Им управляет ярость и ненависть. У него на уме только одно.

— Раздевайся!

Его приказ как сильная пощёчина. Распахиваю глаза, смотрю на него в полном недоумении. Он же не станет?

— Что?

— Тебе помочь или сама справишься?

Демьян отступает на пару шагов. Садится в кресло. Широко расставляет ноги и впивается в меня своим взглядом. Ждёт представление.

— Демьян…

— Я жду!

Дрожащими пальцами тяну за край верёвочки на брюках. Меня всю потряхивает от происходящего. Мы никогда не сможем нормально, да? Не получится? Я вызываю в нём вспышки ярости любым своим словом. Действием. Самим присутствием.

Я решаю, что нужно говорить. Нужно делать хоть что-то. Иначе случится то, что уже никогда нельзя будет исправить.

— У меня не было выхода, Демьян… — Голос дрожит от страха и унижения.

Развязываю верёвку на брюках. Понимаю, что мне придётся их снять. Потому что он ждёт. Смотрит.

Его ярость заполняет комнату, меня обволакивает. Мне страшно. Я привыкла к другому Демьяну. К тому, кто смотрит на меня иначе. Относится по-другому, а сейчас… Сейчас это другой мужчина. Чужой. Тот, кого стоит опасаться.

— Дальше. — Рявкает так, что я вздрагиваю. Он жестокий. Беспощадный. Раньше бы за одну мою слезинку он бы этот дом снёс, всех бы убил, а сейчас… Является причиной моих слёз.

Послав ему проклинающий взгляд, я продолжаю. Воспринимаю его приказ как продолжать говорить. С тем, чтобы раздеться, я буду тянуть. Внутри всё ещё живёт надежда, что он не станет.

— Я пыталась. Няня, которая должна была быть с моей сестрой, она её отдала ублюдкам. Разрешила забрать!

Стягиваю штаны. Откидываю в сторону. Дрожу всем телом. Стою перед ним в одном нижнем белье. Смотрю в чёрные глаза, которые тьмой затянуты. Доволен?! Так тебе нравится вести разговор?!

— Она отговаривала меня звонить хоть кому-то. Всё повторяла, что её убьют. — Я вновь проживаю эти эмоции. Меня колотит. Голос срывается до хрипа. Обхватываю себя за плечи. Испуганный голос Дарьяны до сих пор снится мне по ночам. Давит на чувство вины. Я ведь могла не подвергать опасности свою семью. Я ведь…

Демьян не задаёт вопросов. Просто смотрит. До ожогов кожу ранит. Его безразличие убивает ещё сильнее.

Всхлипываю. Это всё ужасно истощает морально. Я устала. Как же я устала жить в постоянном страхе. Винить себя за то, что произошло. Суровый думает только о себе. Об уязвлённом самолюбии и предательстве. Но не думает, что меня поставили перед выбором. Не думает, что жизнь ни в чём не повинного ребёнка может быть дороже его свободы.

— Я позвонила тебе несмотря ни на что. Верила, что ты защитишь. Разберёшься! Разве ты не обещал мне защиту?! — Хриплю, всхлипываю.

Вижу, как сжимает пальцы рук в кулаки. Стискивает челюсти. Не нравится мои вопросы?! А разве я не имею права их задавать?! Только я одна во всём виновата, да?!

— Трубку взял кто-то из тех мразей. Сказали, что ты за решёткой. После мне позвонили, предупредили не делать глупостей. Но я всё равно использовала шанс, пыталась набрать Юсупова от соседки, но они вырубили свет во всём доме. А после дали мне смешное время, чтобы добраться до места встречи.

Сжимаю пальцами плечи до боли. Слёзы по щекам катятся.

— Складная история, — его голос бьёт по натянутым нервам. Снова вздрагиваю. Истерический смешок в горле застряёт, — вот только ты не упоминаешь, как оказалась с моим врагом в одной упряжке. Как так быстро тебе сделали коридор, новые документы и помогли съебаться без единой зацепки.

Демьян резко подрывается с кресла. Я даже назад податься не успеваю, как он возле меня оказывается.

— Я… это получилось случайно. Я была с ним знакома ещё до знакомства с тобой. Алекс работал с Юсуповым, он…

Суровый прищуривается, пальцами сжимает мой подбородок. Смотрит так, будто понять не может, что за бред я несу.

— Ты реально не понимаешь? Алекс отмывает бабло через отельный бизнес. Он занимается оружием. Взрывчаткой. Продаёт его в страны, которые…

— Нет! — Вздрагиваю. Хочу отшатнуться. Алекс, просто он… Он же с Юсуповым работал! Он… — Он работал с господином Юсуповым, он…

— А тебя ни разу не смутило, что у меня с Юсуповым общие дела? Никак не задумалась, почему мы дружим? Что нас связывает, и что связывает Алекса с Ратмиром?

Хватаю ртом кислород. Ди что-то говорила. Загадками. Но больше о том, что Юсупов давно отошёл от дел. Для меня Ратмир всегда был тем, кто спас жизнь. Помог. Я не думала о нём как о преступнике.

— Я не понимаю… Алекс, он…

Пальцы Демьяна сжимаются сильнее на моём подбородке.

— Алекс — мразь. Юсупов перестал вести с ним дела, потому что он перешёл все грани дозволенного. Даже в таком бизнесе есть правила. Есть черта, за которую переступать нельзя. А ты… связалась с мразью.

Внутри всё холодеет, льдом покрывается. Нет… я не знала… Как я вообще могла знать?!

Разговор явно заходит не туда. Я хотела решить проблему, а не наживать новые.

— Я не могла знать, Демьян… — Выдыхаю в ответ. Чувствую, как руки и ноги ватными становятся. Психика пытается хоть как-то защититься. Стрессовать больше не может. Устала.

— Удобно так, да? Нихуя не знаешь. Никогда ни при чём.

Резкий рывок, и я совсем близко нахожусь. Его дыхание… Кровь бурлить заставляет. Как будто яд по ней пускает.

— А, по-твоему, я должна быть в курсе всех местных бандитских группировок?

— У меня не получается молчать. Как бы язык ни прикусывала. Всё равно в ответ язвлю.

— Раз ни в чём не виновата, на кой хуй через подвал лезла? Новую пачку доков заказывала? Те, кто ни в чём не виноват, не сбегают.

— Я жить хочу, — в глаза его смотрю, — наша встреча в отеле явно не походила на дружеские посиделки. Ты пришёл мстить, только дура будет сидеть ровно и ждать.

— А ты умная, — оскал на его лице заставляет дёрнуться. Вырваться хочу. Но мужчина на месте удерживает. Кожа воспаляется от соприкосновения с тканью его одежды. Я даже через неё чувствую жар его кожи. Он как будто пылает весь. Горит. И меня заражает. Я вспыхиваю как спичка. За одну секунду.

— Мне нужна твоя защита. Я уже поняла. Обещаю ничего не выкидывать. Больше не сбегать, а ты…

— Ни хуя ты не поняла, Алина, — моё имя произносит так, что каждой буквой ранит, — ты условия ставить не будешь. Ты сама себя в эту ситуацию загнала. Остаётся только надеяться на моё хорошее настроение.

Резкий рывок, я даже взвизгнуть не успеваю, как спиной к нему оказываюсь.

Демьян мои руки за спину заводит. Сжимает запястья. Обездвиживает.

— Пока что ты только меня злишь. Ни одного повода не даёшь, чтобы я захотел тебе помочь.

— Я говорю тебе правду, но ты не слушаешь. Что я могу ещё сделать, Демьян?! — Голос хрипит от страха.

Его пальцы накрывают мою шею. Не сдавливают. Просто проходятся по коже, а я уже чувствую, как горло сжимается. Сделать вдох сложно. Воздух в лёгкие с хрипом проникает. Он ведёт пальцами ниже. Заставляет меня дрожать. Он ведь не станет? Я почти обнажённая перед ним стою. В одном нижнем белье. Тело озноб бьёт. Он спускается пальцами всё ниже и ниже. Зажмуриваюсь. Но когда он прикасается к животу, резко меня отпускает. Отстраняется. Как будто в себя приходит.

— Дрянь ядовитая, — рычит.

Я себя тут же руками за плечи обнимаю. У него как будто раздвоение личности. Одна его сторона забывает про липовую беременность. Вторая вспоминает и у него начинается новый припадок.

Я понимаю, что сейчас самое лучшее время, чтобы признаться.

"И тогда у него не останется никаких препятствий, чтобы тебя нагнуть" — внутренний голос бьёт по моим страхам.

Но с другой стороны… Пока он уверен, что я легла под Алекса, у нас не выйдет никакого диалога. Его будет швырять из стороны в сторону каждый раз. И, в конце концов, для меня это плохо закончится.

Демьян на выход направляется, уйти хочет. Сердце колотится в груди как сумасшедшее. Я всё ещё решаюсь. Не уверена. Боюсь. Он дверь открывает, а я шаг вперёд делаю.

— Я не беременна! — Выпаливаю хрипло. Громко не получается. Горло сдавливает. Голос сел от волнения. Я не уверена, что он меня услышал.

Суровый ещё шаг вперёд делает, за порог комнаты выходит, а после на месте замирает. Проходит секунда. Вторая. Третья. Он просто стоит. Никакой реакции. Громко сглатываю. Время как будто замедляется. А после Демьян разворачивается. Лучше бы он ко мне спиной стоял. Глаза черные, как ночь, без какого-либо просвета. На виске пульсирует вена. Я знаю это выражение лица. Ничего хорошо оно не предвещает.

Я назад шаг делаю на всякий случай. Хотя это мало меня спасёт. — Повтори, — рычит угрожающе.

Я вздрагиваю. Страшно вдвойне становится.

— Я… не беременна. Я не знаю, зачем тебе Алекс это сказал. Наверное, хотел так меня обезопасить. А я в кабинете испугалась, что ты меня силой возьмёшь, и схватилась за этот вариант, как за спасительную соломинку, но я…

Демьян как будто меня не слышит. Взглядом мой живот вспаривает. Я же продолжаю отступать, пока в стену не упираюсь. Я больше не говорю. Не уверена, что нужно. Вижу, что он ещё эту информацию не переварил.

Воздух как будто испаряется из комнаты. Становится душно и нечем дышать. Я вжата в стену, а он меня взглядом прожигает.

Когда Демьян делает несколько шагов назад и захлопывает дверь в комнату с грохотом, кажется, что я должна выдохнуть. Но становится лишь хуже. Я не понимаю, что теперь делать. Я не такой реакции ожидала. Господи, что будет дальше?

Я съезжаю вниз по стене и оседаю на пол. Обнимаю руками колени и наконец-то делаю глубокий вдох, только от этого проще дышать не становится.