Одиннадцать дней

9

Линда бежала по улице за Марком и никак не могла нагнать его. Кричать было бесполезно. В этой части города такое скопление людей и машин, что с трудом можно разговаривать, даже находясь рядом. А быстро бегать Линда не могла: она как всегда была на высоченных каблуках. Несколько раз споткнувшись, чуть не вывихнув ногу и почти задохнувшись от быстрой ходьбы, Линда с размаху врезалась в мужчину лет сорока пяти, чья внешность показалось ей смутно знакомой.

— Эй! Нельзя ли поосторожнее?! — Линда хотела оттолкнуть мужчину и продолжить погоню, но он крепко схватил ее за руку. — Это еще что такое?! — возмутилась Линда.

Она уже потеряла Марка из виду и теперь тщетно пыталась высмотреть его в толпе.

— Куда вы так торопитесь, милая девушка? — спросил мужчина.

Линда повнимательнее взглянула на него. Вот она, ее досадная помеха, стоит и улыбается. Ну погоди же!

— Не ваше дело! — отрезала Линда резко.

Она попыталась продолжить путь, но мужчина опять ее задержал.

Линда с яростью взглянула на него, мечтая, чтобы он немедленно провалился сквозь землю, но вдруг ее озарило. Конечно же! Она знает его! Линда не раз видела этого человека на показах. Это же главный конкурент агентства Алекс Бенсон — Гавард Рэнделл.

Вся злость мигом слетела с Линды. Она перестала вырываться и улыбнулась Рэнделлу белоснежной улыбкой.

И как это она его сразу не узнала? Нет, с такими людьми нужно обращаться предельно вежливо.

Гавард Рэнделл своим наметанным глазом сразу же заметил красивую длинноногую девушку, которая куда-то спешила так, что каждую секунду рисковала упасть со своих чересчур высоких каблуков. Он никогда не проходил мимо красивых женщин. Правда, по иным причинам, чем, например, Марк. Гавард использовал любую возможность, чтобы превзойти конкурентов. А значит, манекенщицы у него должны быть самые красивые. Увидев Линду, Гавард подумал о том, что эта молодая женщина, хотя и чрезвычайно привлекательна, наверняка не имеет никакого отношения к модельному бизнесу. Профессиональная модель никогда бы не стала одеваться так безвкусно.

Ну что ж, если над ней поработать, подумал Гавард, то, возможно, что-нибудь и получится.

Перехватив ее на середине дороги, он сначала отшатнулся, поймав на себе ее злобный взгляд, но теперь, когда Линда ему улыбалась, он заранее простил ей все прегрешения на десять лет вперед.

— Простите, вы, кажется, куда-то торопитесь?

— Уже нет, — выдохнула Линда, которая еще не отдышалась как следует от быстрой ходьбы. — Я увидела свою подругу. Так мне показалось… Но теперь поняла, что ошиблась. Это была не она. Я не ушибла вас?

— Что вы! Вы хрупкая и легкая, как пушинка, — покривил душой Гавард. Когда Линда с разбегу врезалась в него, ему показалось, что он столкнулся с автомобилем.

— Спасибо.

Линда зарделась. Это не составляло для нее никакого труда: краснеть по собственному желанию она научилась еще в школе и чрезвычайно гордилась этим талантом, который не раз помог ей поймать в свои сети понравившегося мужчину.

— По-моему, вы порвали чулок, — сказал Гавард с сожалением, уставившись на ноги Линды.

Она опустила взгляд.

Вот незадача! Действительно порвала. Ну и как она теперь в таком виде доберется до дома?

— Это я виноват, — поспешил сказать Гавард. — Вы зацепились за мой кейс. — Он продемонстрировал небольшой чемоданчик. — Простите, я даже не знаю, как загладить свою вину.

Стрелка на чулке Линды оказалась как нельзя кстати. Гавард Рэнделл прекрасно знал, как разговорить женщину, чтобы познакомиться с ней поближе. Наверняка эта милашка не откажется от маленькой компенсации в виде кофе и десерта.

— Ах, это мои последние чулки! — воскликнула Линда, и глаза ее наполнились слезами. — Что же мне теперь делать? У меня совсем нет денег, а до зарплаты еще несколько дней. Если я куплю себе чулки, мне придется несколько дней голодать!

О том, чтобы купить колготки, даже самые дорогие, не могло быть и речи. Ни за что. Даже если она действительно останется без средств к существованию. Линда давно уже уяснила, что чулки смотрятся гораздо сексуальнее, чем обычные колготки. Линда, разумеется, вовсе не голодала. Но нужно было же вызвать у Гаварда Рэнделла угрызения совести!

— Ах, как мне загладить мою вину? — с искренним сочувствием спросил он. — Может быть, я смогу вам помочь? Мне ничего не стоит купить вам чулки.

Линда приняла оскорбленный вид.

— Спасибо, мне ничего не надо, — сказала она твердо.

Гавард испугался, что красотка ускользнет от него, и тут же принялся ее забалтывать.

— Можно, я хотя бы компенсирую вам моральный ущерб? — произнес Гавард, смущенно улыбаясь. — Не откажите мне в любезности пообедать со мной.

Линда с трудом сдержалась, чтобы тут же не броситься ему на шею. Отлично! Этого она и добивалась! Она была бы не прочь, чтобы Гавард пригласил ее также на ужин, который плавно перетек бы в завтрак.

Гавард отвез ее в уютный ресторанчик, где подавали изумительную выпечку к кофе.

И это называется пообедать? — подумала Линда, которая любила поесть за чужой счет. Однако когда она увидела цену за одно только пирожное, сразу успокоилась. На эту сумму она могла бы купить две пары самых дорогих чулок.

— Меня зовут Гавард Рэнделл, — наконец представился Гавард.

Линда хотела сказать, что прекрасно знает, как его зовут, но вовремя остановилась. Гавард, несомненно, не в курсе, на кого она работает. Хотя это обидно. Неужели ее красоту Гавард Рэнделл не заметил на показах? Однако не следует раскрывать перед ним все свои карты. Кто знает, что можно получить от этой встречи?

— А меня зовут Линда, — сказала она, улыбаясь.

— Какое красивое имя. Да и вы тоже прекрасны. — Гавард был крайне галантен и умел льстить женщинам.

Линда решила, что напала на ловеласа. Если бы она узнала, что Рэнделл вот уже как двадцать пять лет женат, у него трое детей и он ни разу не изменил жене и до сих пор любит ее, то Линду просто стошнило бы от презрения.

— Я хочу еще раз извиниться за ваш чулок, — сказал Гавард. — Скажите, а где вы работаете? Мы с вами никогда раньше не встречались?

Линда напряглась. Все-таки он ее помнит. Правда, пока еще терялся в догадках, где мог видеть Линду раньше.

Тем не менее она решила пойти ва-банк.

— Я работаю секретарем в одной маленькой фирме, — сказала она. — Вполне возможно, что мы раньше встречались. Ваше лицо мне тоже знакомо.

— Вам кто-нибудь говорил, что вы могли бы стать супермоделью? — спросил Гавард.

Линда покраснела.

— Ах нет, никто не говорил. У меня не такая уж выдающаяся внешность, чтобы рассчитывать на карьеру манекенщицы.

— Вы себя недооцениваете, — искренне сказал Гавард, который купился на ложь Линды. — У меня есть к вам одно маленькое, но заманчивое предложение. Не сочтите меня нахалом, но что бы вы сказали, если бы я предложил вам стать манекенщицей?

— Я как-то никогда не задумывалась о такой перспективе, — пробормотала Линда.

В голове ее лихорадочно крутились мысли. С одной стороны, она отдала бы все на свете ради будущей карьеры, а с другой, Гавард Рэнделл все же был конкурентом агентства, где она сейчас подвизалась.

Сомнения ее были вызваны вовсе не тем, что ее вдруг начала мучить совесть и Линда не могла бы променять свою нынешнюю работу на работу у конкурента хозяев. Как раз наоборот. Однако Линда так мечтала напакостить Алекс и Марку, что ей не хотелось увольняться, пока она этого не добьется.

— Так самое время задуматься! Сколько вам лет?

— Двадцать три, — сказала Линда.

— О, вы выглядите гораздо моложе. Однако нужно поторопиться. В вашем возрасте уже поздно начинать карьеру, но я помогу вам, если вы захотите. Я директор модельного агентства. Кроме того, мы занимаемся творческой постановкой показов. Я всегда рад новым красивым женщинам. Вы просто созданы для подиума!

А то я не знаю! — самодовольно подумала Линда.

Гавард достал визитку.

— Вот, возьмите. Я даю вам время на раздумье, и, если вы захотите сотрудничать с нами, позвоните по этому телефону.

— Вы уже уходите? — почти закричала Линда, когда он поднялся со стула.

— Да, к сожалению, — сказал Гавард. — У меня через полчаса назначена важная встреча. Пожалуйста, думайте побыстрее. Вы так красивы, что можете рассчитывать на головокружительный успех.

Линда кивнула. Задумчиво глядя вслед Гаварду Рэнделлу, она вспомнила, что не спросила о самом главном: сколько она будет зарабатывать.

Я хочу получать много денег, сказала себе Линда. Но если я просто стану ходить по подиуму, то вряд ли добьюсь повышения. Нужно сделать что-то такое, отчего Рэнделл будет сам умолять меня прийти к нему в агентство.

И еще я должна как-то отомстить Алекс и Марку за их отвратительное отношение ко мне. Я буду не я, если что-нибудь не придумаю!

— Итак, все готово! — провозгласил Марк. — Это будет просто грандиозно!

— Надеюсь, — сказала Алекс, которая никогда заранее не разделяла всех восторгов Марка. — Теперь осталось только согласовать все с нашими клиентами и дать рекламу.

— Всего ничего, — сказал Марк. — Мы с тобой гении!

Алекс улыбнулась.

— Натан просто молодец. Если бы не он, я вряд ли бы нашла столько хороших музыкальных групп.

— Да, он такой, — подтвердил Марк с улыбкой. — Цени его. У него золотой характер.

— Мне кажется, фестиваль следует назначить на следующий месяц, — сказала Алекс, снова возвращая разговор в деловое русло.

— Да, на начало. Тогда мы с тобой успеем подготовить все досконально. Честно говоря, Алекс, у меня уже голова кругом идет. Мне кажется, что все задумки, которые у меня когда-либо были, я высказал. Теперь у меня в голове пусто, как в кувшине.

— Ничего, мы с тобой заслужили отдых, так что после фестиваля возьмем небольшой отпуск. Сначала ты, а потом я.

— Жду не дождусь, когда увижу, как все, что мы с тобой тут обсуждали ночами, воплотится в жизнь, — сказал Марк, потирая руки. — Все конкуренты сдохнут от зависти.

— Не будь таким самоуверенным, Марк. Мы, собственно, ничего нового не предлагаем.

— Ты как всегда скромна, сестренка. Нет, я уверен, что об этом показе будут вспоминать еще долго!

— Главное, чтобы добрым словом, — позволила себе немного скепсиса Алекс. — Марк, еще рано радоваться. Нам предстоит столько работы, что придется брать по два отпуска.

— Это уже не имеет существенного значения, — беззаботно отозвался Марк.

— Только бы наши конкуренты не пронюхали о наших планах! Я не хочу, чтобы кто-то узнал о фестивале раньше, чем о нем будет объявлено официально.

— Я бы не стал на твоем месте волноваться, вряд ли кто-то проговорится. Тем более что в курсе всего лишь четверо, включая нас с тобой.

— Ох, Марк, ты можешь быть свободен, — сказала Алекс со вздохом. — А я еще поработаю. Теперь мне придется следить и за тем, чтобы все задумки были выполнены именно так, как мы хотели. Если опять появится какая-нибудь раздражающая меня деталь вроде ткани не того цвета, я уволю всех, кто попадется мне под руку. А потом буду раскаиваться в содеянном. Но никого не верну из принципа.

Марк подмигнул ей.

— Не любишь признавать своих ошибок?

— А кто любит? Но приходится. Я просто не люблю совершать эти самые ошибки.

— Что ж, надеюсь, когда ты будешь увольнять всех направо и налево, под твою горячую руку я не подвернусь.

Алекс стояла у огромного плаката и не верила своим глазам. Она в который раз перечитывала написанное.

— Этого не может быть, — прошептала она.

Земля уходила у нее из-под ног. Алекс не могла пошевелиться, ей казалось, что она сейчас упадет замертво.

Гавард Рэнделл устраивает фестиваль через две недели. Приглашены музыкальные коллективы, которые будут рекламировать одежду. Грандиозный праздник, куча народу…

— Я сплю и вижу дурной сон, — прошептала Алекс. — Но сейчас я проснусь.

Она ущипнула себя за руку, однако это не помогло. Алекс почувствовала боль, которая вывела ее из сомнамбулического состояния.

Это моя идея! Это мой фестиваль! — чуть не закричала Алекс, хотя в данный момент она могла лишь тихо шептать — столь велико было ее потрясение. Кто-то украл мою идею. Идею, которая только-только начала становиться реальной.

Заголосил сотовый телефон, и Алекс, все еще не отрывая взгляда от плаката, поднесла трубку к уху.

— Ты видела?! Алекс, ты видела?! — услышала она захлебывавшийся от волнения голос Марка. — Ты была на улице?

— Я сейчас на улице, и я вижу, — тусклым голосом произнесла Алекс. — Марк, через десять минут я жду тебя в моем кабинете.

Алекс опустила сотовый в сумочку. Сейчас у нее просто не было сил выслушивать причитания Марка.

— Кто это мог сделать?! Какая сволочь?! — бушевала Алекс. — Марк, ну что ты молчишь?

Он только пожал плечами.

— А что ты хочешь услышать от меня? Чистосердечное признание? Но я и рта не раскрывал, когда кто-то хотя бы намеком пытался узнать у меня о нашем новом проекте.

— Я не обвиняю тебя. Но кто? Давай подумаем вместе — кто? Мы потеряли кучу денег, но даже не в этом дело. У меня украли идею! Я такого просто не могу простить!

— Алекс, успокойся и давай, как ты и хотела, вместе подумаем, кто мог рассказать нашим конкурентам о том, что мы задумали.

— Никто не знал об этом, кроме тебя, меня и двоих наших помощников. Мы же собирались воплотить нашу идею только в следующем месяце. А тут такой удар! Просто ниже пояса.

— Ты могла проболтаться?

— Конечно нет!

— А наши помощники?

— Теоретически могли, конечно. Но, Марк, они не знали о мелочах! Они имели представление только об общей концепции! А ты же видишь, что произошло! У нас украли даже детали! Детали, о которых имели представление только ты и я, Марк!

— На что ты намекаешь?! — взвился Марк.

— Ни на что.

— Нет, ты уже во второй раз намекаешь на то, что я могу оказаться виноватым во всей этой гнусной истории.

— А что еще мне остается думать?! — окончательно потеряла терпение Алекс. — Если я не говорила, то кто остается?

— А где, скажи, гарантия, что это не ты проболталась? — Марк подозрительно прищурился. — А теперь хочешь свалить всю вину на меня?

Алекс подбоченилась и в упор посмотрела на Марка. Во взгляде ее явно читались недоверие, презрение и ярость. Такая жгучая смесь могла взорваться в любую минуту. Алекс и так уже с трудом сдерживалась, чтобы не наброситься на Марка и не надавать ему пощечин.

Она никому ни о чем не говорила! Алекс знала это наверняка. Если только она не страдает провалами в памяти, лунатизмом или ее умышленно не ввели в состояние гипноза.

Марк тоже смотрел на нее с нескрываемой злостью. Те несправедливые обвинения, которыми щедро осыпала его Алекс, вывели Марка из состояния душевного равновесия. В эту минуту он почти ненавидел свою кузину и лучшую подругу.

— Стоп. Хватит, — вдруг сказала Алекс, которую отрезвил взгляд Марка. — Этак мы поубиваем друг друга, но ни к чему не придем. Я знаю, что ты не виноват, ты знаешь, что не виновата я. Но кто же?..

— Этот вопрос я задаю себе с тех пор, как увидел рекламу фестиваля, — сказал Марк.

Алекс села в кресло и обхватила голову руками.

— Что нам теперь делать? — жалобно спросила она.

Марк тоже рухнул на стул и закрыл глаза. Нет смысла изображать сильную личность и делать вид, что его никак не трогает происходящее. Он выбит из седла, Алекс тоже. Она и не скрывает того, что в панике. Хотя обычно Алекс никогда не показывала своих эмоций. Значит, это действительно слишком сильный удар и для нее.

Да о чем речь! А разве для него — нет?

— Ничего теперь не надо делать, — ответил Марк на вопрос, который задала ему Алекс несколько минут назад. — Когда я узнаю, кто мог проговориться, я этому гаду голову оторву!

— Это ж как надо было проговориться, — с сарказмом сказала Алекс. — Кто-то изложил все до малейших подробностей.

Алекс тяжело вздохнула. Она верила, что Марк никому ничего не говорил по доброй воле. Но он вполне мог рассказать то одно, то другое разным людям и не заметить того, что болтает лишнее. Это она, Алекс, молчала, как немая, а вот Марк… Да, он все же мог. Но теперь уже ничего не докажешь. А говорить ему о своих подозрениях — лишний повод для ссоры.

Короче говоря, Алекс считала, что это Марк во всем виноват, хотя и не собиралась высказывать ему свои претензии. Марк ни за что не сознается в содеянном. Тем более Алекс была уверена, он сделал это не нарочно. Просто у него болтливый язык. Слишком болтливый.

Марк же мысленно обвинял Алекс.

Она женщина, рассуждал он, а значит, любит поговорить. Следует узнать, с кем она общалась в последнее время наиболее тесно.

Хотя что толку? Уже ничего нельзя исправить. Им придется отказаться от грандиозного замысла. Сколько же хлопот им добавится!

Во-первых, придется либо отказать всем клиентам, которые имели отношение к этому показу, либо придумывать новый сценарий. А на это у них с Алекс нет больше сил. Во-вторых, нужно сообщить всем музыкантам, что показ отменяется.

— Кстати, Рэнделл сделал ставку на исполнителей популярной музыки, — сказал Марк.

Алекс вскинула голову. В глазах ее что-то сверкнуло.

— Да… — медленно произнесла она. — Может быть, еще не все потеряно? Хотя теперь все наши планы по проведению фестиваля будут выглядеть как подделка под Гаварда Рэнделла.

— Я пойду, Алекс. Мне, кажется, необходимо выспаться. Утро, как известно, мудренее вечера. А потом мы решим, как нам жить дальше.

Натан держал Алекс за руку и пытался утешить, хотя прекрасно понимал, что все слова сейчас бесполезны. Алекс не плакала, слез не было совсем. Она просто сидела и молчала. Натан понимал, как ей плохо. И ничем тут помочь нельзя. Ему оставалось только сидеть рядом с ней.

Впрочем, Алекс этого было вполне достаточно.

— Не понимаю, как такое произошло, — сокрушалась она. — Просто не понимаю.

— А не могло Гаварду Рэнделлу просто прийти в голову то же, что и вам?

Алекс покачала головой.

— Нет, слишком много совпадений. Так что исключено.

— Но ведь это еще не конец света, не так ли? Перестань так убиваться, приди в себя. Ты все равно не сможешь ничего изменить.

— От этого мне становится еще хуже. Если бы я хотя бы знала, кто виноват…

— Ну и что бы ты сделала, Алекс? Накинулась на виновника с кулаками?

— Если Рэнделл знал, что это моя идея, и сделал это специально, то я ему голову откручу! — Алекс вздохнула. — Но что я могу сделать? Только сходить с ума от бессильной злобы.

— Стоит ли?

— Не стоит, конечно, но…

Алекс почувствовала, как Натан гладит ее пальцы.

Как хорошо, когда он просто держит меня за руку, подумала она. Я почти физически ощущаю, как его сила передается мне. Если бы я могла всегда находиться рядом с ним!

Алекс хотелось обнять Натана, прижаться к нему, поцеловать его, но она не могла даже позволить себе думать об этом.

Натану же тоже приходилось сдерживаться, чтобы не признаться в своей любви к Алекс прямо сейчас. Он так хотел быть рядом с ней! Раньше он не верил в абсолютную любовь, когда ничего больше не нужно, только быть рядом с любимым человеком. Натан даже готов был к тому, что у него с Алекс не будет никаких отношений. Он знал, что останется рядом с ней в любом случае.

Почему же этим двоим так тяжело было сказать о том, что они чувствуют? Ведь любовь — это так естественно!

Во всем виноваты те самые сомнения, которые описывал Натан в своем романе. Люди боятся перемен. И Натан не являлся исключением, хотя очень переживал из-за этого.

Пусть лучше все останется так, как есть, думал он. Я буду рядом с Алекс, буду держать ее за руку и безмолвно любить. Да, пусть лучше будет так. Ведь нет никакой гарантии, что она ответит на мои чувства. Я не хочу рисковать.

И все же как тяжело молчать, когда душа кричит о том, что любит!

Почему тогда он не может быть таким, как все? Он взрослый мужчина, который знает, как обращаться с женщинами. Он давно мог бы показать Алекс свою симпатию, но почему-то никак не мог заставить себя действовать по привычной схеме.

С Алекс все по-другому. От этого и легко, и тяжело одновременно. Но ничего не поделать. Она просто не такая, как все.

Она — моя вторая половинка, подумал Натан. Я не могу ей лгать. Это то же самое, как если бы я лгал себе.

Но если она — это я, неужели Алекс не чувствует того, что я люблю ее? И неужели она сама не любит меня?