Одиночество вдвоем или любовь на пятерых

Глава двадцать седьмая. Кирилл

Кирилл был доволен собой. Ему казалось, что его проблема с доверием уже решилась. Он любит Настю. У них все хорошо.

Решение заехать среди бела дня к ней в гости, пришло спонтанно. Он не хотел признаваться самому себе, что внутри его сидел червячок ревности. Именно эта ревность и толкала его к внезапному визиту. Где-то там, в самых глубинах души, он осознавал, что проблема доверия не исчезла. А теперь все покатилось под горку. Настю проведывает бывший муж. И пусть он является только за тем, чтобы потрясти с нее деньги, но ему, Кириллу, от этого не легче. На работе теперь в его воспаленном мозгу всплывали картинки, как потные ручонки бывшего Настиного мужа касаются ее. В этот момент в нем поднималась такая волна ярости, что сносило крышу, и он стал срываться на окружающих. Те побежали жаловаться начальству. И естественно последовал вызов к директору.

— Кирилл, привет, — директор немногословен, сразу берет быка за рога. — Чего там у тебя происходит. Чего ты, как змей Горыныч, на всех кидаешься?

— Да, домашние проблемы, — Кирилл машет рукой.

— Так ты ж со своей шваброй развелся? Или другую такую же завел?

— Да ну, типун тебе на язык, тьфу, тьфу. Не вступлю больше в такое дерьмо.

— Тогда чего?

— Да повадился к моей девушке ее бывший муж, сука, деньги трясти. Я ему уже и морду разбил.

— А вы женаты?

— Так нет ещё.

— Ну, вот поэтому и трется. Были бы женаты, хер бы подошёл. Твоя женщина — твоя зона ответственности.

— Спасибо! Все правильно сказал, — и Кирилл, даже не попрощавшись, выскочил из кабинета.

К Насте вечером летел как на крыльях. По дороге купил большой букет белых роз. Хотел и колечко купить, но боялся не угадать с размером.

Бросив машину в соседнем дворе на стоянке, поспешил к Насте. И столкнулся с Настей и Тонькой прямо у подъезда.

Настю он узнал ещё издали, а вот Тоньку — только приблизившись к ней. Та была разодета в пух и прах: коктейльное платье с узенькими бретельками смешно смотрелось во дворе старенькой пятиэтажки, тонкие каблуки блестящих босоножек наполовину ушли в дворовую пыль, прическа и клатч со стразами в цепких ручонках, на пальчиках яркий маникюр. Тонька была как девушка Бонда: яркая, красивая, дорогая, ухоженная.

— Ты денег ему должна, — тыкала Тонька в грудь Настю. — Из-за тебя его изуродовали. Ты теперь ему платить будешь.

— Кто будет платить? — рявкнул позади Тоньки Кирилл. Та с испугу подскочила, обернулась и побледнела. — Запомни, шалава, это моя женщина, если ты или твой уродец появитесь рядом с ней, то я вас обоих в больничку отправлю, а потом на нары за вымогательство.

— Что ты, Кирилл? — Тоня томно закатила глаза, пытаясь изобразить из себя девушку из высшего света.

— И глазки мне не надо строить, если бы в бытность твоей юности подруга Алена не вытащила тогда тебя из деревни, ты бы сейчас на трассе дальнобойщиков обслуживала.

Тонька вмиг покраснела, как помидор, сузила глазки и прошипела: Значит, на мне жениться не хотел, а эту моромойку подобрал.

— На шалавах не женятся, — получила она в ответ.

Тонька побледнела, затем покрылась вся пятнами.

— Шалава, говоришь. Посмотрим ещё кто кого, — зло прошипела она и бросилась бежать со двора, путаясь в юбке.

— Зачем ты так? — спросила Настя, жалостливо глядя в след. — Ты её оскорбил.

— Настя, не надо её жалеть, Тонька такая дрянь, просто ты её не знаешь.

— Все ж мне её жаль, она несчастная.

— Настя, а давай подумаем о нас. Знаешь, мне надоело ходить кругами, мы люди взрослые, чего время терять. Выходи за меня замуж.

Настя смотрела на Кирилла удивленными, круглыми глазами.

— Кирилл, да мы ж друг друга мало знаем.

— Так и женят нас не завтра. Подаешь заявление в ЗАГС, и только через месяц, а то и два регистрируют.

Настя засмеялась, махнула рукой.

— Кирилл, не смеши…

— Насть, надоело мне вокруг тебя кругами ходить, придурков отгонять. Не успею от тебя отойти, а тут уже твой бывший вертится, давай ты ко мне переедешь, — Кирилл смотрел на Настю с надеждой.

Но Настя мялась, никак не решаясь.

— Давай, Насть, пойдем к тебе вещи собирать, — решил Кирилл.

Развернул её к двери и чуть ли не за руку потащил в дом.

Настя судорожно собирала вещи. В её голове был сумбур. Она не могла никак решить, правильно ли она поступает.

Но Кирилл уверенной рукой направлял её, помогая укладывать вещи. Последним она упаковала ноутбук.

Возле машины она притормозила, словно не решаясь сделать последний шаг, но Кирилл распахнул заднюю дверку и вытащил огромный букет белых роз.

— Это мне? — Настя спросила с придыханием. Ей никто и никогда не дарил цветов. А чтобы её подарили огромный букетище, так об этом она и мечтать не могла.

— Тебе, Настенька, тебе, моя милая.

День уже клонился к закату, в машине было темно, только светились голубоватым цветом приборы. Кириллу было хорошо. Он вдруг ощутил такую легкость, такое счастье, вот так должно было быть в жизни. И хоть ехали они молча. Кирилл чувствовал с Настей себя одним целым, семьей.

Возле самого сада Настя заволновалась и заерзала на месте.

— Кирилл, а где мы будем жить? — вдруг спросила она.

— Дом практически достроен, осталась отделка второго этажа, строители приезжают днем, особенно мешать тебе не будут, днем можешь работать из моего домика. В субботу съездим в магазин, мебель посмотрим, мне тут дизайнер адреса выслала и модели, — Кирилл был спокоен.

Он решал простые, бытовые проблемы и это было ему в кайф.

Возле участка он притормозил. Солнце почти село, только розовая полоска алела на горизонте. Тихо стрекотали кузнечики, да залетная пичуга истошно драла глотку.

Он выгрузил вещи. Настя мялась, не решаясь спросить. Потом набралась смелости: Кирилл, а где я спать буду.

Кирилл удивленно на нее посмотрел, замялся, а потом выдавил: У меня раскладушка есть, я тебе в доме сегодня постелю.

Им обоим стало на миг неудобно, словно они испытали чувство стыда не понятно за что.

Кирилл забрал Настины вещи и прошел в дом. По хозяйски быстро достал раскладушку, разложил, покопался в малом шкафу, извлекая чистый комплект белья.

— Оставь, я сама заправлю, — тихо сказала Настя.

— Насть, тут только вода пока не подведена, — начал Кирилл, он отвел глаза в сторону. Настя стояла в проходе, из комнаты на нее падал свет, позади темнота. В этом свете был хорошо виден силуэт её тела. Кирилл тяжело сглотнул и попытался спрятать задрожавшие кисти рук. Как подросток. Он волновался, как мальчишка пубертатного периода.

— Настя, если хочешь помыться, то только в бане, — пробормотал он.

— Хочу, — тихо ответила она.

— Тогда я сейчас натоплю баню, — он развернулся и пошагал на выход, прошёл мимо, старая не коснуться её.

Через полчаса он уже топил баню, закидывая в топку дрова, костеря себя, на чем свет стоит.

— Бля, расписался, как пацан, трясет, как в пубертате, — рычал он мысленно. — Надо взять себя в руки. Бля, забыл, как общаться с нормальными девушками. Все шалав собирал. А те сами ширинку расстегивали.

Настя появилась внезапно. Вся такая домашняя, в розовом, смешном халате с мишками, пушистых тапочках и с полотенцем на плече. И Кирилл замер, не в силах оторвать от нее глаз.