Одиночество вдвоем или любовь на пятерых

Глава тридцать четвертая. Заключительная

Прошло три года

Была макушка лета. Зной стоял такой, что в полдень из дома не хотелось высовывать нос. Настя топталась на веранде. Кирилл построил здесь летнюю кухню и гостиную. Это была красивая, большая веранда была размером с первый этаж дома. Между несущими столбами Настя повесила карнизы с плотными шторами и тонкими занавесками. Плотная штора спасала от непогоды, легкая тюлевая занавесь от прямых солнечных лучей. И сейчас легкий ветерок трепетал эти занавески. На веранде не чувствовалось изнуряющего зноя. Настя ловко засунула пирог в печь, подняла крышку кастрюли, проверяя, сварился ли борщ. Она ждала Кирилла на обед.

Маленький Матвей спал в небольшой кроватке, что сделал своими руками Кирилл. Матвейки исполнилось два годика месяц назад. Настя уже несколько раз заводила шарманку о возвращении на работу, но Кирилл был не приклонен. Он категорически не хотел, чтобы Настя отдавала Матвея в ясли.

— Вот подрастет, станет мужичком, в садик отдадим, — ворчал Кирилл. — Тебе денег не хватает?

— Кирилл, не в деньгах дело, — мялась Настя. Ей не хватало общения. Два года в доме, на берегу реки, конечно хорошо. Здесь чистый воздух, красота, свои продукты. На противоположном берегу построили коттеджный поселок, там открыли супермаркет и другие магазины. В деньгах Настя не нуждалась, все были рядом. Просто ей не хватало общения. Гости к ним стали приезжать реже, когда у них появился Матвейка, у друзей Кирилла уже подрастали внуки, а у них только первый сын.

Но сегодня у Насти была радостная новость для него. Они ждали второго ребенка. В этот раз Настя надеялась, что будет девочка.

— Настюх, — от калитке к веранде ковыляла баба Клава, — я чо пришла то.

Бабка вскарабкалась по ступенькам, отдышалась и плюхнулась в кресло.

— Тихо, Матвей спит, — зашипела на нее Настя.

— Ага, хорошо, — бабка Клава приложила к груди руку, словно стук сердца мог разбудить ребенка. — Я чо пришла то, тут мне коз подогнали.

Иногда бабка Клава употребляла словечки, не свойственные её возрасту, и это было смешно. Настя отвернулась, чтобы скрыть улыбку.

— Соседи то у меня жили через три дома, ребеночка родили, а он того, молоко не ел. Так им врачиха посоветовала коз завести. Те сдуру козу взяли, а как пользоваться то, не умеют. Я им козочку раздаивала.

— Во-во, возьмут хузяйство, а чо с ним делать, не знают. По дорожке в направлении дома шёл дед Василь. В больничке его подлечили, строго настрого запретили пить такую дрянь, как Виагра. Огорчили, что на сердце она очень влияет, потому ему нельзя. С тех пор дед Василь присмирел и смотрит на красоток только на экране ноутбука.

— А ты чего, хрен моржовый притащился, — зашипела на него бабка Клава, она на дух после тех событий деда Василя не переносила.

— Тык все по козам тем…

— Тебе то чо козы сдались? — рассердилась бабка Клава, но тут завозился в кроватке Матвейка, и Настя шикнула на своих соседей.

Они бы долго перепирались, но к участку подъехала машина. На обед приехал Кирилл со своим другом, по совместительству, директором завода.

— Привет, что тут за шум и гам, — быстро спросил Кирилл, поцеловав жену.

— Вот, — шёпотом ответила баба Клава. — Коз соседи бесплатно отдают. Купили козочку, завели её козла, а те давай детей строгать. И настрогали аж пятнадцать штук. Теперь соседи переезжают в город, коз на мясо. Мне жалко. Вот Насте предлагаю забрать. Там молочко, сыр можно свой делать, козий сыр вон в городе бешеных денег стоит.

— Так им сено надо, стойло теплое на зиму, — удивился предложению Кирилл.

— Так чо, вона скока полей не пахано, колхоз то сдох, все побросали, — махнул дед рукой. — Я у энтих соседей коз пас на полях, трава во какая.

Дед рассказывал и показывал руками размеры полей и высоту трав.

— Никому ни чо не надо, все пропадает, а продукты фермерские, знаешь, скока стоят? — дед ткнул пальцем в потолок, приподнимая бровь, словно бровью хотел показать дороговизну натуральных продуктов.

— Интересно, говоришь, поля заброшены? — поинтересовался директор.

— Там не только поля, там вон коровники и свинарники, все брошено, а строили на века, — и дед снова с умным видом ткнул пальцем в потолок.

— Интересная тема, — вдруг почесал директор затылок, а потом обратился к Кириллу. — Хорошо бы нам свое хозяйство, продукты бы были дешевле для столовой.

— Интересно конечно, но нужны вложения, — поддержал его Кирилл.

— Да, деньги найдем, посмотреть бы все…

— Так я вам экскурсию проведу, — вдруг подорвался дед.

— Сиди уже, дурак плешивый, по бабам ты «экурсию» проводить будешь, — сказала, как отрезала баба Клава. — Сморчок ты недоделанный, вы кушайте, кушайте, не слушайте этого блядуна. После обеда ко мне загляните, я вам все обскажу.

Так через пару месяцев закипела работа в поле. Были построены первые свинофермы и конечно отделение для коз. А через полгода туда завезли уникальных коз с Франции, которые давали особое молоко для получения сыров.

А Настя забыла, что такое скука, так как стала главным бухгалтером в этом подразделении.

К весне у них родилась девочка. Только Настя в декрете посидела всего полгода и вышла на работу. А с детками теперь нянчилась баба Клава. Деду работу тоже нашли, он теперь ночной сторож при хозяйстве.

На следующий год вернулся Павел из Китая. Они купили еще один участок и построили еще один дом, так как старший сын решил осесть и обзавестись семьей.

Алька так и живет с Петром Ивановичем, не расписаны, но продолжают жить вместе. На этот раз Алька боится спугнуть свое счастье, поэтому хвостом больше не крутит. Да и мужчина её попался такой, что скорее этот хвост отрубит. Петр Иванович генерал лейтенант в отставке, человек суровый. Алька действительно отучилась на флориста. Петр Иванович купил ей магазинчик, она там открыла бутик цветов. Занимается любимым делом, рада и, наверное, счастлива. Лишь иногда она с грустью вспоминает Кирилла, но не пытается с ним встретиться. Только однажды увидела его издали в супермаркете. Он с Настей закупался продуктами на неделю. Кирилл вез перед собой тележку, в которой сидел маленький мальчик, а под руку Кирилла держала симпатичная женщина, Настя. Кирилл светился от счастья, а у Альки сердце сжалось от тоски. Что имеем — не храним, потерявши — плачем.

Колю задержали через год на границе с Казахстаном. Тоньку задержали в тот же год, она не успела улизнуть из города. Их судили обоих за мошенничество. Коле дали три года. Он давно вышел и подался в дальние края. Говорят, его видели в Тбилиси. А вот Тонька присела надолго. Ей инкриминировали совсем другую статью: покушение на убийство и грабеж. И села Тоня на двенадцать лет. Говорят, тут постарался депутат, которого она обокрала. А ещё он её пообещал, что сидеть она будет от звонка до звонка, никаких её условно-досрочных.

Вот такая произошла история на просторах нашей страны. Вот такая случилась любовь у пяти взрослых людей, каждый из которых искал свое счастье и получил его.

Любовь на пятерых.

Конец