Одиночка

Глава шестая

Большая трапезная впечатляла. Это все, что я мог сказать. И делать в ней можно было что угодно, но только не есть.

Два ряда молочно-белых колонн поддерживали свод, слишком высокий, чтобы чувствовать себя под ним достаточно уютно. Стены, бархатистые на вид, приятного бежевого цвета резко контрастировали с темно-коричневым, почти черным, полом. И роспись на светлом потолке ему под стать, тех же резковатых тонов.

Свисающие со свода хрустальные люстры сверкали, как кружевные снежинки в лучах яркого света, и точно также ничуть не грели. Длинные столы, выставленные вдоль трех стен – причем центральная часть возвышалась над прочими за счет специального постамента – были уже накрыты к трапезе.

Несмотря на все усилия Хенигаса, все же мы умудрились явиться самыми последними, о чем можно было судить по недовольным выражениям лиц Единых, вынужденных ждать нас, как вроде бы особых гостей. Восторга у них это явно не вызывало, но деваться было некуда. Однако самого Веланда я среди них так и не смог отыскать, но зато заметил, как при нашем появлении один невысокий маг незаметно юркнул в прикрытую гобеленом дверь.

Ничуть не сомневаясь, что от Хенигаса это тоже не ускользнуло, я продолжал спокойно идти рядом с ним, скользя равнодушным взглядом по лицам Единых. Интересно было наблюдать, как искусно некоторые прикрывают свою ненависть любезными улыбками. Жаль только, что выражение глаз выдает их с головой.

Затесавшись в самую гущу магов, наемники принялись с кривоватыми усмешками разглядывать чародеек. Высоких и маленьких, полных и стройных – они никого не обделили своим вниманием да еще не забывали отпускать обидные замечания вполголоса. Хенигас их не одергивал, просто делал вид, что его это не касается. Я тем более помалкивал, терпеливо дожидаясь, когда же наконец появится Веланд. А голоса вокруг становились все ожесточенней, причем обсуждалась большей частью вовсе не наглость наемников, а что-то свое, понятное лишь одним Единым. Но я в их дела старался не вникать, справедливо полагая, что пока и со своими-то разобраться не могу.

Гобелен на дальней стене вдруг приподнялся с тихим шорохом и первым из-под него выскользнул тот самый невысокий маг. Почтительно склонив голову, придержал дверь для Старшего. Голоса тут же стихли. Маги обернулись и тоже склонились, чародейки же умело изобразили на лицах нечто подобающее столь торжественному моменту. И судя по той скорости, с которой они нацепили свои приторно-любезные маски, это уже давно вошло у них в привычку.

Вот и дождался.

Веланд неторопливо поднялся на помост и растянул губы в снисходительной улыбке. Глаза его при этом остались совершенно холодными.

– Вижу, все в сборе. Тогда начнем.

Маги оживились, стали поспешно рассаживаться за длинными столами. Тайра, горделиво вскинув голову, заняла место рядом с дядей, как и еще шестеро Единых. Причем седина коснулась только троих из них, возраст еще одной чародейки вообще не поддавался определению, а оставшаяся парочка была скорей всего учениками Старшего. Это я определил интуитивно, по тому, как они держались. Конечно, высокомерия поменьше, чем у Тайры, но все равно через край.

Несколько минут слышался только веселый смех и шуршание пышных, блестящих одежд. Насколько я понял, здесь каждый давно знал свое место, но сегодня раз и навсегда установленный порядок изменился, и несколько магов вынуждены были с постными выражениями на лицах прошествовать в самый конец стола. Я, ничуть не удивившись, оказался между Хенигасом и Цироном, и теперь молил всех Богов, чтобы Веланду не пришло в голову потребовать меня за свой стол. Но его расположение ко мне, похоже, не простиралось настолько далеко и это вполне устраивало нас обоих.

Как только шум утих, появились прислужники и принялись разливать вино по бокалам. Лица их хранили полное равнодушие, но в глазах злым огоньком горело одно-единственное желание – как можно скорее очутиться здесь, за одним из этих столов, чтобы уже самим иметь возможность насмешливо улыбаться, глядя как другие ученики словно послушные тени скользят за спинами Единых.

– Тебе следовало сесть где-нибудь среди магов, – вполголоса заметил мне Хенигас, касаясь тонкой ножки своего бокала. – Так положено.

– Но я же пришел с вами, – так же тихо ответил я. – Да и вообще рядом с одним из этих разряженных чучел я не смог бы сделать ни глотка. Они же смотрят так, будто приноравливаются, как бы половчее угодить мне вилкой в глаз. Или ткнуть мордой в жгучий соус.

– Ну так ткни первым, – спокойно посоветовал Цирон. – Хоть какое-то развлечение. А то сколько раз Веланд не приглашал нас на трапезу, я так сытым из-за стола и не встал. А так, глядишь, хоть раз под шумок удастся пожрать нормально. О! Старший желает что-то сказать. Хватай бокал, Арлин, сейчас будет за что выпить.

И действительно, Веланд со своего возвышения медленно обвел всех внимательным взглядом, чуть дольше задержав его на мне и Хенигасе. Старательно сохраняя на лице маску абсолютной невозмутимости, я в свою очередь смотрел на него серьезно и почтительно, как верный пес на хозяина в ожидании команды.

– Сегодня еще один наш старый враг покинул видимые миры, а новые привратники заверили нас в своей вечной лояльности. Таким образом становится все меньше тех, кто может еще повредить Единым и за это я благодарен нашим воинам и своему новому ученику. Хенигас, Арлин, ваша преданность значит для нас очень много.

Кислые физиономии магов едва ли это подтверждали, но открыто возразить не посмел никто. Один за другим Единые покорно подносили бокалы к губам, ради приличия делая малюсенький глоточек. Под пристальным взглядом Веланда я тоже отпил из своего, удивившись про себя, как это умудрился не подавиться при этом. Пить за смерть Зарона было противно.

Удовлетворенно кивнув, Веланд отвернулся, и тут же исчезло ощущение удавки на моей шее. Я облегченно вздохнул и отставил бокал. С официальной частью было покончено и дальше трапеза пошла своим ходом. Маги негромко переговаривались между собой, не забывая бросать по сторонам осторожные взгляды. Равномерно опустошались серебряные блюда, хрустальные графины. Мало-помалу голоса становились все громче, а тихие беседы переросли в жаркие диспуты. Услужливые ученики, внешне – сама покорность, тихо стояли вдоль стен, оживая лишь по мере надобности, но я чувствовал, что расслабляться не стоит. Их цепкие взгляды молниеносно отмечали малейшие детали, а чуткие уши улавливали обрывки фраз, произнесенных почти неслышным шепотом. И как только им будет позволено облачиться в одеяния Единых магов, они используют все это против своих вчерашних наставников.

Я медленно жевал, лишь бы не выделяться среди остальных, но вкуса не чувствовал. А вот наемники, осмелев, ни в чем себе не отказывали, жрали и пили в три горла, здраво рассудив, что вряд ли такая возможность представится повторно. А вот Хенигас больше наблюдал, чем ел, занимаясь примерно тем же, что и ученики, только вот неизвестно для кого. Наверно, все же для себя, учитывая, что он и раньше-то не бежал сломя голову докладывать Старшему обо всех своих догадках.

– Хенигас, а как долго еще этим ученикам предстоит быть прислужниками? – неожиданно спросил я у наемника.

Он даже головы не повернул.

– По-разному. Некоторым год, другим меньше. А вон тому, со светло-серыми глазами, три. Его привели сюда совсем недавно, пока определили к Ирнину, но если он хорошо себя покажет, его может взять к себе и любой другой. Даже Веланд, но для этого одних природных способностей маловато. Видишь тех двух рядом с ним? – Я кивнул. – Он долго не хотел брать себе учеников, но эти так преклонялись перед ним, что Старший все же уступил.

– А Тайра? – спросил я и тут же спохватился. – Раз она сидит рядом с ним, значит, тоже его ученица?

– Племянница, – презрительно бросил Хенигас. – И этого вполне хватает не только Веланду. Как чародейка она достаточно сильна, но вот остальное… Впрочем, если тебе все же придется отправиться с ней, узнаешь все на собственной шкуре.

Он скрестил перед собой руки и опустил голову, бессмысленно глядя на пустой бокал. Потом, словно очнувшись, бросил короткий взгляд через плечо – и один из прислужников тут же шагнул вперед с вымученной улыбкой на бледном лице.

Я искоса наблюдал, как совсем юный ученик осторожно склоняет тонкий сосуд над бокалом наемника, наполняя его золотисто-янтарной жидкостью. Руки его при этом слегка дрожали, он кусал себе губы, пытаясь сохранять спокойствие, но глаза его пылали неприкрытой яростью. Он явно чувствовал себя униженным, прислуживая Хенигасу, ведь он даже не маг, а они и Единым-то угождать считали оскорблением. Но вот его взгляд обратился ко мне, и ярость разгорелась еще жарче, лицо на миг исказилось, и я почувствовал, как он напрягся, сплетая свою слабенькую Силу в какой-то простой, но действенный прием.

Дожидаться ее применения я не стал, а просто окутал хрупкий сосуд в руках ученика тонкой вуалью Силы, а потом вдохнул в нее обжигающий холод. И все это, тщательно укрывая свои манипуляции от всех присутствующих.

Ученик, ощутив вместо гладкой прохладной поверхности острые лезвия мороза, от неожиданности вздрогнул и выпустил графин из рук. Тонкий звон неожиданно громко разнесся по всей трапезной, заглушая голоса магов.

Под удивленными взглядами Единых прислужник побелел еще больше и неловко наклонился, чтобы собрать радужно мерцающие осколки, и конечно же, напрочь позабыл все, что собирался сделать. Связь между ним и грубо сплетенной Силой незамедлительно лопнула, и тая, на миг высветила в воздухе намерения ученика витиеватым облачком.

Веланд с нехорошей улыбкой проследил за исчезновением росчерка магии в зале и только после этого сказал так, чтобы все слышали:

– Вижу, некоторые здесь считают возможным для себя пренебрегать установленными правилами. А между тем одно из них разрешает ученикам низшей ступени применять магию только на занятиях, под неусыпным наблюдением своих наставников. Ирнин, если не ошибаюсь, ты пока считаешься его учителем?

Тот поспешно вскочил.

– Да, это так, Старший.

– Тогда заставь своего ученика как можно скорее усвоить все правила без исключения. Доложишь мне, когда он будет готов, и я лично его проверю.

Ирнин поклонился и жестом подозвал прислужника к себе. В полном молчании они быстро покинули трапезную.

Маги смотрели им вслед, укоризненно качая головой, а оставшиеся ученики задвигались вдвое живее. Теперь никто из них не позволял себе как раньше недовольный взгляд или кривоватую улыбку.

Хенигас тронул салфеткой губы, лениво повернул ко мне голову и сухо сообщил:

– Знаешь, а ведь есть еще одно правило – не использовать магию в трапезной вообще. А то было дело – посуда летала по всему залу. Одному Единому, не вовремя дернувшемуся, блюдом съездило прямо по морде. А два графина, несогласованно притянутые парочкой магов, столкнулись над Тайрой, облив ее с головы до ног.

– Не знал, – пробормотал я, прекрасно понимая, куда он клонит. Конечно, о прикрытии я позаботился, но Хенигас-то вот он, рядом сидит и даже там, где ничего не видит и не чувствует, все равно обо всем догадается.

– Так что тебе тоже стоит проштудировать парочку книг. Хоть ты уже и не ученик низшей ступени, а маг, принесший клятву Единого, наказание для тебя все равно найдется. Просто вспомни своего неразговорчивого провожатого и учти, что это еще не худшее проявление недовольства Веланда. Кстати, что так плохо ешь? Ужин отменный.

– Что-то аппетит пропал, – отодвинул я от себя тарелку.

– Ты не думай, я не угрожаю, – спокойно заметил Хенигас. – Так, небольшое предупреждение. Тебе во благо.

– Тогда сделай мне во благо еще кое-что, – попросил я, – скажи, где здесь Хрос.

Наемник опустил глаза и аккуратно положил бежевую салфетку на стол. Я мог поклясться, что на магов он даже не взглянул и тем не менее ответил.

– Напротив. Рядом с Арелли, чародейкой в лиловом.

Я украдкой посмотрел на угрюмого мага с висками, тронутыми сединой. Если другие Единые, как я давно подметил, предпочитали яркие цвета, дорогие ткани, а чародейки еще и изысканную вышивку, то этот явно старался выделиться среди них. Его одежда нарочито скромного покроя, темно-сизая, совершенно невзрачная на вид, служила здесь своеобразным мрачным пятном.

Взгляд колючих глаз Хроса блуждал по лицам присутствующим, редко на ком задерживаясь подолгу, а плотно сжатые губы говорили о недовольстве, которое он и не пытался скрыть. Арелли же, судя по всему, из кожи вон лезла, пытаясь его расшевелить. Ее зеленовато-карие глаза светились обожанием, улыбка не сходила с губ, но все это лишь утомляло Хроса. Он стегнул ее коротким злым взглядом, и со смехом рассказывавшая ему что-то чародейка тут же осеклась. В глазах ее проступила обида, и Арелли, надувшись, отвернулась.

– Какая приятная личность, – насмешливо сказал я.

– Тебе следует держаться подальше от Хроса, – Хенигас умудрялся говорить, почти не шевеля губами. – Не твоя вина, что его выкинули из комнаты, и тем не менее ненавидеть за это он будет в первую очередь тебя. Ты не знаешь, но он почти ровесник Веланда и если со Старшим что-то случится, именно Хрос его заменит. И это только одна из причин их давней, взаимной неприязни друг к другу.

– В таком случае Ирнин мог бы выдворить и кого-нибудь другого, – проворчал я. – Вовсе необязательно было с ходу делать нас врагами.

– Мог бы, – легко согласился наемник, – но это не в его интересах.

– Да здесь, смотрю, все только и заботятся, что о своих интересах, – взорвался я. Но тихо. – Развели гадюшник… Слушай, а может мне просто отказаться? – вдруг посмотрел я на него. – Ну, попросить Веланда определить меня в другое место. Там же рядом с дворцом Магов целый жилой комплекс.

Хенигас качнул головой.

– Я уже говорил – не выйдет. Так что даже не пытайся. Только настроишь его против себя.

Я вздохнул и кинул осторожный взгляд на возвышение.

– А где Веланд? – удивился я, не увидев его там.

Наемник равнодушно пожал плечами.

– Ушел. Он обычно на трапезах не присутствует. Разве что иногда, в особых случаях, но и тогда не до конца.

Я заметил, что и другие маги начали потихоньку подниматься из-за столов. Встал и Хрос, небрежно кинув салфетку на пол. Арелли, все еще обиженная до глубины души, тем не менее увязалась следом, догнала его возле дверей и взяла под руку. Маг этому не препятствовал, даже чуть замедлил шаг, но на его лице так ничего и не отразилось, а вот чародейка прямо таки расцвела. Странная парочка.

– Верная сторонница, – с оттенком пренебрежения бросил Хенигас, как оказалось, тоже наблюдавший за ними самым пристальным образом. – Есть и другие. Впрочем, скоро сам все узнаешь.

Мы тоже поднялись. Наемники, как стая волков, рассекли толпу Единых, заставляя их прижиматься к стенам, лишь бы не соприкасаться с воинами хоть краешком своих одежд. На нас с Хенигасом маги реагировали поспокойней. Косились, конечно, но это скорее по давно выработавшейся привычке. Стоило Веланду сказать слово, как они дружно постарались забыть, что я одиночка, и теперь гадали, а можно ли перетянуть меня на свою сторону и, если это удастся, как этим воспользоваться.

На выходе меня схватил за рукав невесть откуда взявшийся Ирнин и, бросив опасливый взгляд на Хенигаса, потащил за собой. Я едва успел попрощаться с наемником, как мы уже были на полпути к Зеркальной галерее. И при этом наставник еще умудрялся болтать, не умолкая ни на секунду.

– С комнатой все уладилось, так что скажи прислужникам, и они перенесут туда твои вещи. Теперь, что тебе следует знать: обед и ужин обычно проходят в Малой трапезной, это рядом с Большой. Если что-то меняется, всех оповещают в обязательном порядке. Завтракать же многие предпочитают у себя. Занятия проходят в первой половине дня. Круг наставников, если они тебе, конечно, понадобятся, определит лично Веланд после завтрашней проверки. Вечер в твоем полном распоряжении, можешь заниматься, чем пожелаешь. Некоторые маги вообще после обеда стремятся покинуть Убежище. Если захочешь последовать их примеру, предупреждаю – ворота закрываются в полночь и город накрывает защитный купол. Опоздаешь – ночевать будешь там, где придется. Исключение делают только для наемников. Эти любят заявляться в любое время, но им простительно. Магам, тем более новопринятым, опозданиями лучше не злоупотреблять. Все ясно?

– Да, Ирнин, – коротко ответил я.

– Конечно, я как всегда что-то забыл, но на сегодня этого вполне хватит. Думаю, за ночь ты никак не успеешь нарушить какое-нибудь правило. Так, Арлин?

– Да, Ирнин, – повторил я.

– Хорошо, – он облегченно выдохнул. – Вот твоя комната. Доброй ночи.

Я захлопнул за собой дверь и устало прислонился к косяку. Даже не верилось, что этот проклятый день наконец-то подошел к концу.

Мягкий свет в комнате зажегся сам собой и почти одновременно с ним раздался приятный женский голос.

– Ну здравствуй… Арлин.

Машинально отметив короткую заминку, я приглушенно охнул:

– Селена! Но как… Ты… Что ты… – внезапно оборвав бессвязное бормотание, я резко повернулся к двери и запер ее на замок, а потом еще дополнительно прикрыл изнутри простенькой иллюзией полной тишины. Еще не хватало, чтоб кто-нибудь подслушал нас или того хуже – вошел и увидел ее. Вот уж тогда нас точно ничто не спасет.

Женщина полулежала на узкой постели, для удобства подложив под голову пару подушек, и неотрывно смотрела на меня. Потом подняла руку и пальцем поманила к себе. В ответ на движение, на ее тонком запястье загадочно замерцал браслет из скрепленных между собой зеленоватых камней.

– Что ж, пожалуй, я достаточно налюбовалась неописуемым выражением твоего лица. Так что хватит стоять там. Подходи и садись.

Мысленно приказав себе успокоиться, я подтащил поближе к ней мягкий стул с круглой спинкой и уселся на него. Скрестив руки на груди, заставил себя улыбнуться Селене, хотя что-то в ее поведении настораживало меня.

– Прежде всего перестань так волноваться, – вновь заговорила она. – Никто меня не увидит и не почувствует. Я ведь дух, который может проникнуть куда угодно, причем совершенно незаметно. Моя магия очень заботливо оберегает меня вне нашего мира вот уже четвертый час. Иначе как бы, по-твоему, я смогла стоять здесь в уголочке и наблюдать, как тот мрачный маг собирает свои вещи. Не поверишь, как много интересного я услышала. Сегодня вообще интересный день. Да, чуть не забыла, прежний хозяин оставил тебе тут премилый сюрприз с маленькими, но очень чуткими ушками, но я его нечаянно разбила. Ты уж извини.

Тон ее стал резковатым, лоб пересекли морщины, а глаза стали напоминать осколки льда.

Я посмотрел на пол, на мелкие хрустальные брызги, некогда бывшие чудесной вещицей с секретом внутри. Значит, это Хрос озаботился, чтобы вызнать все мои тайны. Не знаю, где она могла стоять, но сам я вряд ли придал бы ей большое значение. Так что спасибо Селене – уберегла. И я поднял на нее глаза, тепло сказав:

– Рад снова тебя видеть. Хотя и не ожидал, что наша встреча произойдет именно здесь.

– Ну еще бы! – фыркнула она. – Духи успели основательно подзабыть, когда покидали свой мир в последний раз. У нас своя жизнь, свои враги. Мы знаем их, а они – нас. Так было всегда. Но есть и еще кое-кто – те, кто не чужд нам по крови. Надеюсь, догадываешься, кого я имею в виду? – И так как я молчал, она почти выкрикнула мне в лицо: – Привратники! Те, что спасли тебе жизнь. А ты в благодарность эту жизнь у одного из них отобрал.

Я устало опустил голову. Теперь мне все стало ясно. Селена была сегодня возле Башни и видела, как выпущенные мной чары убили Зарона. Она ведь дух, ей ничего не стоило стоять там и наблюдать, не показываясь нам.

– Как я понимаю, выслушать меня ты не захочешь? – бесцветным голосом спросил я.

С губ Селены сорвалось несколько слов на незнакомом мне языке. Впрочем, так было даже лучше. Я не был уверен, что действительно нуждаюсь в переводе.

Женщина слетела с постели и как кошка подскочила ко мне. Схватила за воротник, приблизив ко мне свое лицо. Ярость вдребезги разбила лед ее глаз, и теперь они сверкали как огненные искры.

– Да, не хочу, но выслушаю, – хрипло проговорила она. – Это нужно не только мне. Твои привратники, они у нас в городе. Когда я увидела тебя с наемниками Единых, ощутила клеймо верности Веланду, то испугалась. Ты был совсем чужим, таким же, как твои спутники. И эта звезда в твоей руке… Я позвала своих на помощь и мы вместе забрали привратников в наш город, скрыв их таким образом от ваших глаз.

– А Зарона? – сухо спросил я. – Почему его вы оставили?

Она выпустила мой воротник и отодвинулась.

– Мы хотели забрать всех, но вокруг него был слишком сильный щит. Нам не по зубам. Он гасил любую магию, направляемую извне. А когда мы разобрались, в чем дело, спасать было уже некого. Ты был очень быстр. Всех опередил.

– Да уж, – тихо сказал я.

Но еще быстрее оказался Севиал, когда вплел духов без их ведома в паутину своих планов… Он знал, что так и будет. Еще тогда. То есть не совсем так, но в конце концов звезду бы я все равно разломал. Этого требовал долг Единого. Так что все идет как по маслу, хоть и с небольшими изменениями. Что ж, даже Севиалу не под силу предусмотреть абсолютно все.

– Теперь ты понял? – опустившись передо мной на колени, спросила Селена. Я почувствовал, как ее ярость затихает, оставляя в глазах мрак ночи. – Не только духи видели смерть привратника, но и его братья тоже. Они были оглушены. Долгое время после вашего ухода просто стояли и молчали, не видя ничего вокруг. Ты убил их брата. Своего брата, если уж на то пошло! Теперь ты им чужой.

– Благодарю, Селена – Я откинулся на спинку стула, пряча боль под маской бесстрастия. – Я узнал даже больше, чем хотел. А сейчас, может, для разнообразия послушаешь меня?

– Говори.

– После того, как мы с тобой расстались на краю леса, я встретился с Севиалом и согласился на его предложение. Итогом стали некоторые изменения в моей памяти. В частности, я возомнил себя истинным Единым. Мною была произнесена клятва, меня признали учеником Веланда. И как Единый я отправился доказывать свою преданность. На какое-то время из моей памяти исчезли привратники, Сеедир, ты и эльфы. Я был другим. И мир вокруг себя видел по-другому.

– То есть Зарона ты убил, будучи… м-м… не в себе? – неуверенно проговорила Селена.

Кажется, в ней проснулась надежда, и сердце у меня сжалось в нехорошем предчувствии.

– Не совсем так, – сдавленным голосом ответил я. – Когда я увидел привратников, точнее, одну вещь на Зароне, то все вспомнил… Я не хотел ломать ту звезду, Селена! Так получилось. Случайно.

– Убить случайно, – горько рассмеялась она. – Ты научился таким оправданиям у своих наемников?

Докатились. Наемники уже стали моими.

– Ты что, совсем ничего не понимаешь, Селена?! – взорвался я. – Амулет был у меня. Воспоминания обрушились лавиной. Я инстинктивно сжал пальцы и он хрустнул. Я сам этого не ожидал.

– Не надо на меня кричать, – очень спокойно произнесла она. – Все, что я поняла, так это что Зарона убил ты, уже зная, что он тебе никакой не враг. И именно так поймут это твои привратники.

Я постарался взять себя в руки. Ни к чему повышать голос на Селену, это может повредить иллюзию и тогда я прослыву здесь безумцем, разговаривающим с самим собой.

В комнате на миг повисло тяжелое молчание. Нечего было сказать мне, не хотелось разговаривать и Селене. Мы вдвоем просто пытались переварить все услышанное, одновременно ища хоть какой-то выход из сложившейся ситуации. Но все, что видел вокруг я – это барьеры, причем один выше другого.

– Вот что, Арлин, – внезапно решила женщина. – Ты отправишься со мной и сам постараешься все объяснить Хониру, как наиболее уравновешенному. Думаю, это будет самым безопасным для тебя, а то двое других, особенно тот молодой, Нарви, больно скоры на расправу.

– Покинуть Убежище, – задумался я. – Боюсь, сейчас это не самый подходящий вариант. Да и ваш мир открыт взору Севиала, а мне бы не хотелось, чтобы он раньше времени узнал о моем маленьком секрете. Пока я следую по намеченному им пути, привратники под защитой. Но стоит ему заподозрить неладное, как я уже не смогу ручаться ни за чью жизнь.

Селена пренебрежительно фыркнула.

– Я перенесу тебя прямо в наш город, так что никто ничего не заметит. Тем более, что твоя Сила изменилась настолько, что стерла все прошлые препятствия. И не надо больше никаких отговорок – это необходимо.

– Но неразумно, – продолжал упорствовать я, впервые не горя желанием встретиться с привратниками. Я знал, это будет… неприятно. – Давай лучше в другой раз.

– Сейчас, – уперлась она. – Потом будет только хуже.

Я невесело усмехнулся и неожиданно для себя мотнул головой в знак согласия и поднялся со стула. Выпрямилась и Селена, и будто боясь, что я вот-вот передумаю, быстро протянула ко мне свою холодную руку и коснулась моего плеча. Заглянула в глаза. Я невольно содрогнулся, когда вдруг понял, что именно настораживало меня с самого начала. От женщины-духа исходила какая-то отстраненность. Она окутывала ее ледяным покрывалом и не давала нам сблизиться. Той теплоты, что я ощущал когда-то в ее присутствии, больше не было. В тонкой игре Севиала все мы оказались по разные стороны.

Мы растворились посреди комнаты, покинув Убежище тихо и незаметно, вихрем пронеслись сквозь белое облако снегов навстречу ярким огонькам духов. Селена не рискнула останавливаться посреди одной из людных улиц, опасаясь, как бы меня не растерзали до разговора с Хониром. В том, чтобы это произошло после него, она, похоже, ничего плохого не видела. Поэтому от ее цепких объятий я смог избавиться только в незнакомом полутемном помещении одного из их домов.

– Стой здесь, – строго наказала она. – Я приведу его.

Я безрадостно кивнул, наблюдая, как она идет к двери да еще перед тем как прикрыть ее за собой, оглядывается, чтобы удостовериться – а не пытаюсь ли я уже сбежать.

Смешно… и горько.

Отвернувшись к окну, я принялся разглядывать виднеющуюся за ним улицу. Свет здесь, очевидно, берегли, так что город духов отдаленно смахивал на один из многочисленных городов моего родного княжества в Атионе. Темновато и страшновато. Помнится, вечером мало кто вообще рисковал покидать дома. Все прекрасно знали, что в ближайшем же переулке могут открутить голову так быстро, что и сам не заметишь, как будешь валяться на грязной мостовой. А есть у тебя чем поживиться или нет – это уже дело десятое. И все же тогда мне жилось лучше. Даже когда однажды городская стража готова была вздернуть меня за наглую вылазку среди белого дня.

Дверь сбоку от меня, скрипнув, отворилась. Непривычно тяжелый взгляд уперся мне в спину, рождая не самые хорошие предположения о дальнейшем ходе событий. И словно в подтверждение этому я невольно напрягся, ощутив болезненный укол от всплеска магии, вызванного глухой ненавистью привратника. Неважно, что стояло у ее истоков – непонимание, боль, горечь. Все эти чувства мало соответствовали моему желания просто спокойно поговорить. Не то, чтобы я был настолько наивен, чтобы ожидать от привратника дружеских объятий и полного забвения относительно произошедшего с Зароном, но в действительности все оказалось куда хуже, чем предполагал даже мой наименее удачный вариант.

Я заставил себя оторваться от созерцания темного окна и повернуться лицом к вошедшему.

– Э-э… Хонир, – начал я.

Звук моего голоса словно заставил его очнуться. Слишком поздно я сообразил, что лучше было дождаться возвращения Селены, а до этого момента держать язык за зубами, как учил Хенигас. Но уроки терпения всегда давались мне тяжело, за что расплачиваться приходилось уже не один раз.

Я удивленно моргнул, когда полумрак резко вжался в углы. Нечто, напоминающее копье, голубое, как глаза привратников, и сотворенное из ледяной ярости, ударило из ладоней Хонира. По крайней мере, я решил, что этот темный силуэт у двери был именно им. На разглядывание времени, честно говоря, мне не дали. Защита мгновенно сплелась вокруг меня, но даже ее оказалось недостаточно, чтобы полностью погасить удар. Меня отшвырнуло назад, пребольно шибанув головой об стену. Еще оставалось удивляться, как это я умудрился не выбить окно и не вывалиться наружу, хотя был очень близок к этому. Хорошо, что удар пришелся по косой, иначе я бы оповестил о своем прибытии всех духов до единого и тогда мне бы пришлось спешно уносить отсюда ноги, наплевав на разговор, каким бы важным он мне не представлялся. Говорил же я Селене – лучше в другой раз, попозже, когда привратники хоть немного придут в себя. Но нет, ей, видите ли, не терпелось…

– Хонир, не надо!

Вбежала Селена, схватила привратника за руки.

Я поднимался, шипя от боли и гадая, не сломал ли себе чего. Например, шею. Кажется, в моей нынешней ситуации это было бы самым правильным решением. А что тут такого? Ну, стану седьмой неудачей Севиала, ему ведь не привыкать.

В голове у меня по-прежнему шумело, и я догадывался, что пройдет это нескоро. Особенно если Хониру вздумается продолжать.

– Арлин, ну что ты стоишь столбом? – крикнула мне Селена. – Давай, успокой его.

Успокоить бурю. Неплохо придумала.

– Хонир, поверь, я не хотел причинять вред никому из вас. Даже Зарону, хоть он и был предателем, – чуть громче, чем следовало, сказал я.

Селена приглушенно ахнула. Глаза привратника в вернувшейся полутьме сверкнули, как две холодные звезды. Боги, что же это я болтаю? Нельзя вот так вываливать на людей горькую правду, за это и прибить не грех.

– В общем все было так, – заторопился я, – когда я сбежал от Единых, мне в этом мире встретился один человек, Севиал, так вот он…

Дверь шваркнулась об косяк, оборвав меня на полуслове. Еще два силуэта вползли в комнату.

– Что за шум, брат? – раздался голос Нарви. – Ты чего это тут бушу…

Под потолком вспыхнул огненный круг из разом зажженных свечей. Я встретился взглядом с Нарви, а когда чуть повернул голову, то и с Гормом. Лица обоих, бледные, осунувшиеся, вытянулись и стали на миг еще белей. Но только на миг, пока ярость не обожгла их своим пламенем.

– Предатель! – хлестнул меня искаженный до неузнаваемости голос Нарви

Селена выпустила руки Хонира и попятилась, в ужасе переводя взгляд с одного привратника на другого. Кажется, только сейчас до нее дошло, что они собираются делать.

Убивать.

В комнате вдруг стало очень душно, словно их более ничем не сдерживаемая Сила вытесняла сам воздух. То, что она создавала сейчас на моих глазах, я бы назвал здоровенным серпом, заточенным до невообразимой остроты. Он переливался от синевато-черного до темно-фиолетового цвета и весьма эффектно вращался посреди комнаты, причем в непосредственной близости от моего горла. Но по мне, так для такого оружия и расстояние до соседнего мира не выглядело бы достаточно безопасным.

У меня внезапно пересохло во рту, а ноги будто приросли к полу, и все, что я мог делать – это молча глазеть на шикарную махину. И запоминать. Вдруг да сгодится на что-нибудь. На том свете. Но я тут же одернул себя. Такие мысли сейчас ни к чему. Я ведь тоже теперь не тот неопытный маг, что когда-то пожаловал к ним в Убежище, и даже не наполовину измененный их обрядом. Одна из Древних постаралась на славу, лишь бы я смог сравняться Силой с самим Севиалом. Значит, и привратникам я теперь мало уступаю, так что ничего, прорвусь.

Серп, словно подслушав мои мысли, завращался еще быстрее, сливаясь в один переливающийся, размазанный диск. Миг – и он рванулся мне навстречу, отбрасывая снопы искр. Повинуясь внезапному порыву, я вскинул руку, представив перед ней стену. Это сработало. Ощутив сопротивление, диск неуверенно дрогнул и замедлил движение. Я видел, как он тщетно пытается вгрызться в мою преграду, как сверкающее лезвие неотвратимо медленно утрачивает свою остроту. Напрягшись, я заставил стену отодвинуться чуть дальше от меня. Она поддалась, с неимоверным трудом преодолевая давление серпа. В ответ я расширил поток направляемой Силы, в буквальном смысле отвоевывая каждый миллиметр. Каким-либо образом разрушить диск привратников я не решался, зная, что это неминуемо разнесет весь дом. Просто убрать его я тоже не мог, не зная истоков заклинания, поэтому хотел вынудить к этому самих привратников. Когда их собственное творение окажется прямо перед их носом, деваться им будет уже некуда.

Кажется, они это тоже поняли и в свою очередь усилили серп. Ощутив поддержку, он радостно впился в мою преграду, впервые поколебав спокойную зеленоватую гладь. Я покрылся холодным потом, прямо таки физически ощущая нарастающую мощь давления. Трое привратников – это многовато. Я бы еще смог справиться с одним, но Силы троих, искусно сплетенные воедино, способны размазать по стене кого угодно.

Неприятная слабость ядовитой змеей вползала в меня, заставляя пульсировать искру-амулет. Увы, способность восполнять Силу еще не означала умение снимать обычную человеческую усталость. Стена, поддаваясь напору извне, неожиданно затрепетала, передавая свою дрожь и мне.

Ледяное дыхание коснулось лица, предупреждая о скором конце противостояния.

– Селена, – зло прошипел я, – ты притащила меня сюда. Так сделай же что-нибудь!

Мой голос разрушил охватившее ее оцепенение, и женщина дернулась вперед. Горм, не спуская с меня пристального взгляда, схватил ее за руку и грубо рванул на себя.

– Не вмешиваясь, – коротко приказал он.

Сказать что-либо еще я боялся, зная, что это ослабит мой контроль над стеной, и тогда эта здоровенная штуковина с радостью разнесет меня в клочья. По той же причине я не мог воспользоваться Хандилом, тем более, что для него помимо всего прочего просто позарез нужны спокойствие и сосредоточенность.

Неожиданно все происходящее отодвинулось на второй план. Разговора не получалось и я не видел смысла продолжать попытки. Поэтому, внезапно растворив преграду, я одновременно с этим припал на четвереньки и воспользовался полной оборачиваемостью. Диск свистнул над головой, выломав целую дыру в стене, и унесся еще дальше. Испуганные крики всколыхнули покой ночи, приглушенно охнула Селена. Медлить было нельзя. Я прыгнул в образовавшуюся в стене дыру, в мгновение ока оказавшись на улице, и большими скачками понесся прочь от этого дома. Уже на ходу, как никогда раньше радуясь темным улицам, полностью скрыл себя от чужих взглядов.

И ведь как вовремя успел! Кто-то, не на шутку встревоженный всем этим светопреставлением, пронесся совсем рядом со мной, разве что сапогом по морде не заехал.

– Чужак в городе!

Я инстинктивно сжался

– Ничего, не уйдет, – издалека откликнулся другой.

Следом еще несколько голосов на все лады повторили раз высказанную новость про чужака, так что у меня под конец создалось полное впечатление, что мы с привратниками перебудили весь город.

Я зло усмехнулся и втиснулся в какой-то укромный уголок. Да мне только бы добраться до Хандила, а там уж… Я опустил голову пониже, так, чтобы треугольник лежал на земле прямо у моей морды. Уставился в камень.

Где-то высоко раздался тревожный звон тетивы. Блеснув в свете редких огней острым наконечником, тонкая стрела вонзилась в снег, едва не угодив в амулет. От неожиданности я взвизгнул совсем как испуганный зверь и упустил прикрывавшую меня пелену.

Недалеко тут же победно закричали:

– Я нашел чужака!

Что-то серебристо-белое взвилось из-под снега и как живое бросилось на меня. Я, сам себя загнав в угол, даже не мог отступить и только утробно рычал, видя, как надвигается переплетение магических нитей. Дождавшись, когда оно окажется достаточно близко, я полоснул по нему длинными когтями. Серебристые брызги разлетелись в разные стороны. Повинуясь инстинкту, в ту же секунду я хищно оскалился и прыгнул вперед, держа взглядом невысокого духа посреди улицы. Нет, я не собирался загрызать его насмерть, но меня все таки пытаются поймать и убить, так что на определенную свободу поведения я имею право.

Увидев приближение целой пасти клыков, дух среагировал мгновенно, просто рассеявшись в воздухе облаком снежинок. Я же по его милости едва не врезался в стену какого-то строения. А когда повернулся, дух уже успел вернуть себе прежний вид и теперь просто стоял и улыбался, небрежно удерживая новые магические силки.

Одним махом я вновь стал самим собой и позволил себе хмуро осведомиться у него:

– Слушай, а это ничего, что твоих сородичей сейчас убивают?

И словно в подтверждение моих слов по городу прокатился крик:

– Эльфы! На нас напали эльфы!

Вот ведь правду люди говорят – если что-то и случается, то сразу у всех.

– Ну так как, – обманчиво мягко продолжил я, – будем стоять и смотреть тут друг на друга? Или все же найдем в себе силы мирно разойтись?

– Расходимся. – Дух тревожно смотрел куда-то поверх моей головы.

– Верное решение, – похвалил я и первым повернулся к нему спиной.

Спустя мгновение снежное облачко обогнуло меня с двух сторон и унеслось вдаль, по ходу соединяясь с другими такими же.

Шум над городом нарастал, но я старательно не замечал его, открывая овальные Врата прямиком в свою комнату во дворце Магов. Гладь призывно заволновалась передо мной, и я поднял ногу, готовясь шагнуть в нее прочь из этого сумасшедшего места.

– Ты уходишь? – взволнованный голос Селены заставил меня замереть в крайне неудобной позе.

Я неуверенность оглянулся, гадая, чего еще ей от меня надо, и наткнулся на взгляд, проникающий в самую душу.

– Ты не можешь уйти, – голос ее окреп, но глаза умоляли. – Эльфы вокруг. Помощь из соседних городов не поспеет вовремя. Ты маг. Ты нужен нам.

– У вас есть целых три привратника, – недоуменно посмотрел я на нее.

– Три сломленных привратника, – горько уточнила она.

– Что-то я этого не заметил, – проворчал я, вспомнив, как они втроем едва не снесли мне голову своим серпом. То же мне, нашла сломленных…

– Кроме того, – пропустив мои слова мимо ушей, продолжила Селена, – хранители Врат не имеют права вмешиваться в наш конфликт с лесными соседями, как в совершенно чужую для себя вражду.

– А я, значит, имею? – удивленно вздернул я брови, но заколебался. Почувствовав мою нерешительность, Врата сначала предупреждающе замерцали, а потом и вовсе рассеялись.

– Ты маг, это тоя работа – решать чужие проблемы, – резко заметила она. – Если бы Хонир был магом, это сделал бы он.

– Но Селена, – возразил я, – эльфы – друзья Севиала. Мне ни к чему их внимание. Стоит одному из них узнать меня, как это будет полным провалом.

– Об этом не волнуйся. Есть один способ…

Она приблизилась ко мне вплотную и с неожиданной силой обхватила мою голову своими ледяными руками. Серебристые огоньки мягко зажглись в ее глазах, притягивая мой взгляд. И я почувствовал, как город, мир – все начинает незаметно уходить, уступая место покою. Даже мое тело остается где-то там, за гранью. Наверное, я должен был испугаться, но страха, как ни странно, не было. А потом в безмятежность тишины нежно вплелся голос женщины-духа. Сначала осторожно, только слегка касаясь моего сознания, как невесомая снежинка теплой ладони, а затем, осмелев, стал все больше заполнять собой охвативший меня покой.

– Ты не тот, что прежде, в тебе теперь иная кровь и в ней есть капля нашей, – горячо шептала она, – позови ее, вернись в прошлое. Сила не исчезает, она переходит, минуя годы, века…Часть твоей тоже когда-то принадлежала другому, и он должен был быть духом. Вспомни, вызови его образ, стань им. – Ее пальцы, ставшие обжигающе-горячими, будто проникали вглубь меня, заставляя извиваться от боли. Я больше не видел ничего вокруг, только ее глаза, на какое-то время ставшие для меня зеркалом в прошлое. В их глубине что-то происходило, вспышки чужих видений возникали и тут же исчезали, оставляя привкус горечи во рту.

Я мотал головой, пытаясь расцепить наши взгляды, хотел просто закрыть глаза, но ничего не выходило. Она не давала, сознательно уводя меня как можно дальше от реальности, заставляя полностью узнать то, чего я никогда не знал.

И вдруг все оборвалось. Мир вернулся, ворвавшись в мое сознание ледяным ветром, грубо разметал остатки неясных видений. У меня вырвался глухой стон, и океан боли растекся по всему телу.

Селена опустила руки и нагнулась, набирая горсть снега. Кончики ее пальцев окрасились моей кровью, и она торопилась стереть ее.

Меня слегка шатало, возможно, оттого, что перед глазами творилось что-то невообразимое. Полутемные силуэты строений то устремлялись прямо в небо, то наоборот, резко припадали к земле. Понемногу их дикий танец начал угасать, тем не менее продолжая вызывать внутри меня какие-то не слишком приятные ощущения.

– Теперь тебя никто не узнает, – прошептала Селена, дотрагиваясь до моей руки.

– Да? – без всякого энтузиазма откликнулся я и неприятно поразился непривычному звучанию своего голоса.

– Ты вернул себе образ духа – последнего обладателя той части Силы, что передалась тебе.

Я с интересом взглянул на свои руки – чужие, хоть и при знакомых перстях. А вот знака Единого на запястье, как и голубоватой искры на тыльной стороне ладони, не оказалось, хотя и то, и другое я продолжал чувствовать.

– А как я выгляжу, Селена? – спросил я.

– Да какая разница? Мы должны поспешить. И так потеряно слишком много времени.

Только теперь я обратил внимание, что улицы ее города больше не были темными. Их достаточно ярко освещали несколько самых высоких строений, объятых каким-то неестественным, белым пламенем.

– Еще до того, как мне удалось найти тебя, эльфы пробили брешь в нашей защите, – быстро проговорил Селена. – Так что они уже внутри.

В подтверждение ее слов несколько стрел, выпущенных меткими лучниками, полетели в нас. Я на лету развернул их, устремляя обратно в эльфов.

– Весьма своевременное замечание, – отметил я и тут же досадливо поморщился, проследив за полетом стрел и потому заметив, как эльфы преспокойно выхватили их из воздуха прямо перед собой. – Это ж надо, своими руками вернуть им их же добро. Ну ничего, щас мы…

Не договорив, я оплел их трепещущей воздушной сетью и рванул ее на себя. Четверо эльфов кубарем скатились с крыши и распластались на снегу. Потом, вспомнив голубоватое копье Хонира, я сотворил такое же с виду, но послабее, и размножил, обводя эльфов своеобразным частоколом. Точно так же уложил верх. Получилось нечто вроде клетки из сияющих прутьев.

Эльфы поднялись и пронзили меня злыми взглядами. Один с презрительной улыбкой протянул руку, намереваясь продемонстрировать не столько своим, сколько мне и Селене всю тщетность наших усилий. Я сузил глаза, раньше самого эльфа уловив опасное вибрирование сосредоточенной в клетке Силы. Даже рот открыл, чтоб предупредить идиота, но потом передумал. Это ж вот его собратья без всякого сожаления препроводили меня к своим соседям-болотникам, заранее зная, что у них там за методы. Так что ничего, пусть попробует. Глядишь, это сотрет самодовольную ухмылку с его красивого лица. Селена вон тоже помалкивает, незаметно вглядываясь в сохранившийся кое-где полумрак на случай, если оттуда на нас вывернет еще парочка остроухих.

Но яркая вспышка ледяной ловушки отвлекла даже ее. Впрочем, как запоздало подумал я, скорее не вспышка, а тот крик боли, с которым отшатнулся эльф, прижимая к груди правой рукой левую, напрочь отнявшуюся от соприкосновения с копьем. Наверное, этот вопль был для нее сравним только с музыкой, причем самой любимой.

Я безразлично наблюдал, как двое товарищей по несчастью тотчас подскочили к медленно оседающему на снег эльфу, а четвертый, удостоверившись, что тот еще легко отделался, перевел взгляд темно-зеленых глаз на меня.

– Странный прием для духа, – напряженно произнес он

– Считаешь? – с наигранным удивлением переспросил я, отметив про себя, что его плащ заколот на одном плече очень необычной булавкой. Явно непростая вещица, подчеркивающая и так бросающуюся в глаза разницу между этим эльфом и остальными его сородичами. – Ну знаешь ли, на вас не угодишь. Меньше из лесу вылезать надо, тогда и странностей поубавится. Но как бы там ни было, мы спешим, ребята. Так что не скучайте.

И мы с Селеной побежали дальше, туда, где многоголосый шум сливался в один неприятный треск от явного перебора Силы. По пути нам встречались тела, в основном не разминувшихся со стрелами духов, но некоторые из них были обуглены до такой степени, что вот так с ходу понять, кому они принадлежали, было просто невозможно.

Останавливаться и разбираться было некогда, поэтому единожды взглянув, мы просто огибали их, больше заботясь о том, чтобы самим не стать мишенями. Беспокоясь за Селену, я расширил свой щит, укрыв заодно и ее. Поэтому все попытки эльфов поразить нас вреда не приносили, а только раскрывали их собственное убежище. Так одного эльфа на бегу поразила Селена, парочку – я, но вглубь города похоже, сунуться успели единицы, в то время как остальные намертво застряли в самом начале пути. Эх, подпортил я им безукоризненно выработанный план нападения. Не получилось внезапного захвата спящего города под покровом ночи. Этим серпом и моим побегом мы подняли на ноги всех духов, причем наверняка многие спросонья так сразу и не сообразили, что за чужаки прорвались к ним, и сломя голову помчались к стене, которую как раз тихо рушили эльфы.

За одним из поворотов мы буквально врезались в целую снежную бурю и дальше понеслись в окружении пушистого облака сородичей Селены. Это были последние духи, так же, как и мы спешившие к остальным. Ожесточенные голоса становились все громче, улицы – светлее. Обломки разрушенного строения впереди, напрочь перегораживающие нам дорогу, неожиданно стали прозрачными. Мы спокойно прошли сквозь них, ощутив только легкое покалывание, и сразу же влились в сумятицу противостояния духов и эльфов. Я увидел мельком, как сопровождавшая нас буря сгустилась, разбившись на десяток фигур, и как из снега навстречу требовательно протянутым рукам поднялись белые бичи.

Селена от меня незаметно ускользнула, предоставив дальше действовать по собственному разумению. И я оказался совсем один рядом со стеной города, похожей на радужно переливающийся хрусталь. Правда, в этом месте она была обезображена проломом и с тихим звоном осыпалась по бокам от него искрящейся пылью, все больше расширяя проход для гостей. Они, кстати, хоть и застигнутые врасплох необъяснимой осведомленностью духов, отступать не собирались, не хуже самих горожан зная об их малочисленности. Да и близость к Вратам и наибольшая удаленность от леса по сравнению с другими городами духов сильно способствовала всеобщему расслаблению, хоть народ и не забывал до конца о нападениях, коими с одинаковым удовольствием испокон веков обменивались обе стороны.

Признаться, пока мы с Селеной бежали сюда, у меня возник один план, может, и не особо блестящий, но я искренне надеялся, что он сработает и не заставит меня убивать чужих врагов. Но для этого мне нужна была помощь всех, кто мог поделиться со мной Силой. Своей мне на этот замысел не хватало даже на четверть. Только вот как мне убедить сородичей Селены поделиться ею со мной, когда вокруг творится полная неразбериха? Духи ловко орудовали своими бичами, а при крайней необходимости превращались в снежное облако. Правда, немало находилось и тех, кто не успевал вовремя полностью перейти в другую форму, но и оказывать сопротивление уже тоже не мог. Это было как бы промежуточной стадией обращения, когда дух на долю секунды оказывался совершенно беззащитным. Эльфы, хорошо изучившие слабости врага, не упускали возможность воспользоваться этим и разили без промаха. К тому же далеко не все духи успели в совершенстве овладеть магией, в то время как в рядах противника юных, слабых или неопытных не было.

Я видел, как изящные длинные мечи эльфов играючи рассекают куда более грозное на вид оружие недостаточно умелого противника и достигают его самого в глупой попытке рассеяться. Здесь медлительность вырисовывалась в еще более ужасающей форме, будучи начатой, но так и не доведенной до конца. Соображая, как бы мне добрать недостающие Силы, я помогал духам привычными средствами. Но плохо было то, что здесь негде было как следует развернуться. Любой удар в этом переплетении духов и эльфов мог задеть обе стороны. И еще неизвестно, кому это нанесет больше вреда. А в ближнем бое я силен не был, учитывая трудности в обращении с любым колюще-режущим оружием.

Так что действовать приходилось более, чем осторожно. Сначала я подумывал вызвать печать Смерти, но ее жестокость претила мне, лишний раз напоминая, что случилось в прошлый раз, когда я вздумал к ней обратиться. Печать Неудач на эльфов не действовала, в этом я убедился очень быстро. На их верность тоже полагаться не приходилось. Я собственными глазами видел, как теплые очертания третьей показанной мне Севиалом Печати озарили лица нескольких эльфов, при этом ничуть не смягчив их черты. Нечто необъяснимое защищало их даже здесь, далеко за пределами родного леса.

И все же что-то незаметно менялось. Духи своей неподвластной простым смертным быстротой движений заставляли эльфов медленно, но все же отступать. Только вот настораживала меня кажущаяся близость победы. Создавалось впечатление, что эльфы намеренно оттягиваются назад, чтобы выманить противника за собой и там окружить, отрезав путь обратно. Только вот мало кто это сознавал, тем более, что командование у духов было каким-то невнятным.

Я никак не мог определить, кто здесь хотя бы отдаленно смахивает на главного. Приказы, мало стыкующиеся между собой, то и дело доносились с разных сторон, внося еще больше путаницы, чем даже было до них. И тогда я принял решение взять командование на себя, пока нас окончательно не загнали в ловушку.

Конечно, командир из меня, прямо скажем, никакой. У меня нет ни холодной невозмутимости Хенигаса, ни голоса Веланда, заставляющего слушать себя. И еще неизвестно, что за физиономия у того духа, что я вызвал на свою голову. И тем не менее в нынешней ситуации это был единственно верный ход.

Вспомнив эффектный полет Единых в Убежище, я незамедлительно взмыл в воздух и застыл там отличной мишенью для стрельбы. Эльфы, похоже, придерживались того же мнения, поскольку тут же в меня полетели стрелы. Но отвлекаться на них я не стал, понимая, что внимание ко мне приковано лишь на несколько секунд. Потом все начнется сначала.

– Чего прем как бараны прямиком в окружение? – рявкнул я. – Отступаем! Быстро!

И подкрепил свои слова вторичным вызовом печати Верности. Ее знак рассеялся в гуще сражающихся, охватывая разом всех духов. И хотя полного подчинения все равно не вышло, мне удалось таки заставить их двигаться чуточку живее. Силуэты сплелись в одну снежную волну, отхлынувшую обратно – и эльфы в мгновение ока остались на месте пролома в стене одни. Пустое пространство разделило их и духов.

Я опустился на землю и, торопясь, принялся сооружать между нами преграду. Надолго ее хватить не могло, но мне нужно было совсем немного времени и спокойствия.

Ледяное пламя, повинуясь движению моих рук, выросло из снега и устремилось вверх, будто пытаясь достать сами небеса. Его прозрачная колеблющаяся поверхность искажала все, что виднелось за ней, как кривое зеркало.

Эльфы опешили. Их удлиненные лица за изменчивой гладью огня вытянулись еще больше, вызвав нервные смешки по эту сторону.

Я резко повернулся к духам, нагло заявив:

– Мне нужны все ваши Силы. И пожалуйста, не мешайте мне, а лучше как можно больше раскройтесь. Это облегчит мне задачу.

– Что ты задумал, Арлин? – пробилась ко мне Селена.

– Я хочу перетащить наших пленников сюда. Прямо в их клетке. Посмотрим, что предпримут эльфы, когда мы начнем медленно поджаривать их сородичей прямо в ней.

Хоть большинство и не поняло, о каких пленниках идет речь, мысль о поджаривании явно пришлась им по вкусу.

– Действуй, друг, – твердо сказал один и сделал шаг вперед.

Остальные тоже закивали.

Я применил испробованную когда-то измененную форму последней Печати, вбирая в себя чужую Силу. С ее помощью я нарастил недостающие прутья пола клетки таким образом, чтобы они не могли причинить пленникам слишком уж большого вреда. А потом поднял ее над городом и потянул к себе.

Зрелище получилось редкостное.

Плохо было другое – почти сразу же начались трудности. Не то, чтобы я совсем их не ждал, но как оказалось, кое в чем все же здорово себя переоценил. Никогда раньше мне не приходилось управлять таким большим количеством Силы, к тому же еще и заимствованной. Я, конечно, делал все возможное, чтобы нести клетку как можно ровнее, но опыта в этом деле мне явно недоставало, и клетка двигалась не так плавно, как ей было положено по замыслу, а какими-то резкими рывками. Эльфы внутри катались кубарем, копья вспыхивали и я, всерьез опасаясь за здоровье пленников, вынужден был притушить излишнюю кровожадность их ловушки хотя бы до того момента, пока она не окажется на земле.

Я обливался холодным потом, только теперь во всей полноте оценив те сложности, с которыми сопряжен путь мага. Ощущение у меня было такое, словно я тащил эту самую клетку на своей спине уже ни один час. И конца этому пока не было видно. Меня сотрясала дрожь неимоверного напряжения, давление все возрастало. Хорошо хоть духи исправно поставляли Силу. Без их поддержки я бы попросту свалился. Но даже так я все равно продолжал гадать – а удастся ли мне дотащить сюда пленников или же я не выдержу, и они своим ходом достигнут земли.

Приземление тоже вышло невесть каким гладким. В какую-то секунду Сила, направляемая мной на перемещение клетки, вдруг взбунтовалась. Эльфы, уже порядком охрипшие, тем не менее исторгли последний дикий вопль, когда она вдруг ухнула вниз.

Перепугавшись не меньше их, я каким-то чудом укротил бурлящий во мне водоворот и умудрился подхватить свое творение и опустить его на снег гораздо мягче, чем предусматривал бы свободный полет. В ответ по ту сторону пламени эльфы разразились криками негодования. Вот неблагодарные! И это после того, как я буквально надсадился, спасая их сородичей.

Я мстительно сощурился и в ту же секунду вернул ледяным копьям прежний уровень Силы и стер Печать. Ошарашенные духи, осознав, что больше мне их помощь не потребуется, слегка расслабились и стали с нескрываемым злорадством поглядывать на заключенных в клетку эльфов, сопровождая это одобрительными возгласами. А некоторые даже направились ко мне с твердым намерением пожать руку. Подошла и Селена, как-то по-особому заглянула в глаза и коснулась теплыми губами моей щеки.

– Ты молодец.

– Уже не сердишься? – тихо спросил я.

Но она печально покачала головой и вернулась к сородичам.

– Ну что, теперь поговорим? – с задором, которого на самом деле у меня не было, крикнул я эльфам.

Пленники, с трудом пришедшие в себя, приподнялись и обвели нас мутными взглядами.

– Ты что, садист? – шевельнул один разбитыми губами, с ненавистью глядя на меня.

– А что, похож? – с интересом переспросил я.

– Нет, он и еще и издевается. – Эльф, тот самый, не из простых, прикрыл глаза и постарался взять себя в руки. – Ну ничего, попадешься когда-нибудь – мы тебе не такое устроим.

– Ты выберись сначала, – беззлобно посоветовал я, – потом обещай. А сейчас слушай внимательно. Я вижу, ты не такой, как твои товарищи. Держишься, по крайней мере, как особа королевских кровей. Так вот скажи – ты жить хочешь?

В ответ он гордо вздернул подбородок и устремил взгляд куда-то вдаль, сквозь меня.

– Ничего, молчание – знак согласия, – подбодрил я его. – Теперь ответь: ты кто?

Опять тишина. Подождав для приличия несколько секунд, я повторил вопрос, но уже с нажимом. И на этот раз немого он изображать не стал. Повернув голову, плюнул в мою сторону и выпалил что-то на своем языке.

Я улыбнулся, мысленно протянул руку и схватил его за длинные, волнистые волосы. Сработало. Эльф округлил глаза и вытянул голову, почти касаясь щекой кровожадно пылающих копий.

– Ты… кто? – с расстановкой опять повторил я, получая какое-то странное наслаждение от выражения страха на его бледном вытянутом лице. Неужто и впрямь садист?

– Мой сын.

Это произнес не он. Я выпустил волосы эльфа и развернулся лицом к своей преграде, отметив про себя, что ее время стремительно истекает. Языки ледяного пламени приседали, уходя все глубже в снег.

Говоривший подошел вплотную к воздвигнутой между нами стене и у меня предательски затряслись колени. Отцом оказался Танаил.

Я натянуто улыбнулся.

– Приятно слышать. А вот будет ли тебе приятно наблюдать, как мы сейчас изжарим его вместе с дружками?

– Не советую, – просто сказал он. И было в этой простоте нечто такое, отчего у меня враз пересохло в горле.

Покашляв, я миролюбиво предложил:

– Тогда как насчет того, чтобы нам двоим попытаться прийти хотя бы к некоторой договоренности?

– Пойдет, – тут же согласился он. – Убери огонь. Мы вас не тронем.

– Так я тебе и поверил, – фыркнул я.

– Жизнью сына клянусь – никто не сдвинется с места, пока мы не найдем решения, устраивающего всех.

– Хорошо.

Поколебавшись, я все же позволил стене пламени исчезнуть и первым сделал шаг навстречу Танаилу.

– Учти, – честно предупредил я, – обманешь – и я похороню пленников под этими прутьями.

Он поморщился.

– Я свое обещание держу. Что вы хотите в обмен на их жизни? Чтобы мы убрались? Согласен.

– Не так быстро, мой друг, – обманчиво мягко сказал я. – Сегодня уйдете – завтра вернетесь. Так дело не пойдет. Мне нужно кое-что посущественнее. Скажем, ваше обещание на бумаге. И чтоб там обязательно было слово "никогда".

– Ты мастер по части соглашений? – насмешливо спросил он.

– Нет, но у нас тут есть целых трое, знающих толк в оформлении всевозможных договоренностей. Ты только согласись.

– Никогда больше не нападать на духов, – задумчиво протянул Танаил. – Это очень серьезное обещание.

– Не на всех, – поспешил заверить я. – Меня интересует конкретно этот город.

– Это уже лучше. Но как-то странно видеть духа, заботящегося только о своей шкуре.

– Да вы уже доконали меня сегодня своими замечаниями! – взорвался я. – Я вот тоже никак не могу взять в толк, почему вы напали на… нас? Можно было найти цель и поближе к лесу, а?

Сначала мне казалось, что Танаил не ответит, но я ошибся.

– Это была просьба одного нашего… друга, – медленно произнес он.

Я едва не заскрежетал зубами. Друга. Значит, это Севиал приложил руку. Наверное, видел, как я говорил с Селеной и поспешил избавиться от нее, уничтожив сразу весь город. Привратников, конечно, никто бы не тронул по той же самой причине, по какой они не стали вмешиваться в чужой конфликт. Просто им снова пришлось бы искать себе новое убежище под неусыпным наблюдением лорда.

– Еще есть вопросы? – прохладно осведомился Танаил.

Вместо ответа я обернулся и нашел взглядом Селену. Та оказалась на редкость понятливой. Пушистое облачко взмыло в воздух и унеслось в направлении приюта хранителей Врат.

Танаил терпеливо ждал, разглядывая меня, как какую-то диковинку.

– Знаешь, – внезапно сказал он, – мне кажется, что мы уже встречались. Что-то есть в тебе… знакомое. Только вот как ни пытаюсь, не могу вспомнить, когда же это было. Подскажешь?

– Ты не можешь, а я не хочу, – безразлично обронил я, мысленно поторапливая Селену.

К счастью, ждать пришлось недолго. Хранители Врат появились буквально спустя пару минут. Духи расступились, пропуская их к нам, и я невольно подобрался, будто ожидая, что меня вот-вот узнают.

– Привратники? – задумчиво посмотрел на них эльф. – Что ж, неплохо.

Хонир сделал еще шаг, останавливаясь прямо перед нами, и я не без внутренней дрожи заглянул в мрачное, ставшее странно-незнакомым лицо. После всего случившегося мне как-то боязно было обращаться к нему, даже невзирая на свой нынешний облик. И тем не менее иного выхода я не видел, поэтому изложил свою просьбу очень коротко, дабы никто не заметил охватившего меня волнения.

Выслушав меня, привратник невозмутимо кивнул.

– Я сделаю это для тебя, собрат, только ты отойди.

Я молча повиновался, наблюдая, как в воздухе перед Хониром сложился тонкий ледяной узор из хрупких иголочек. Синеватые искры играли в нем, притягивая к себе завороженные взгляды с обеих сторон.

– Ты готов? – обратился Хонир к Танаилу.

Эльф молча кивнул. Я затаил дыхание, глядя, как причудливое плетение дрогнуло и поплыло к нему, мягко коснулось лба. Гримаса боли исказила лицо Танаила – и узор, зашипев, вроде как растворился, но не исчез насовсем, а будто засел где-то под кожей. Меня аж передернуло, до того на это было неприятно смотреть.

– Это обещание не может быть нарушено, – поспешил уведомить всех нас Хонир.

– Это и так всем известно, привратник, – резко заметил эльф, смерив его неприязненным взглядом и отдернул руку от отмеченного клятвой лба.

В ту же секунду я убрал клетку и пленники, неуверенно озираясь, выпрямились во весь рост. Несколько эльфов бросились к ним, чтоб как можно быстрее увести подальше от духов.

Вот и все.

– Можно и попрощаться, а? – искоса посмотрел я на Танаила.

– Можно! – крикнул его сын, поворачивая ко мне искаженное злобой лицо. – Только я тебя все равно убью. Сам знаешь, времени у нас для этого – вечность.

Оставив его слова без внимания, я повернулся спиной к эльфам и подошел к Селене. Больше мне здесь делать было нечего. Как-то не хотелось, чтобы духи, благополучно выдворив противника за пределы своего города, принялись дружно вспоминать мое имя. То-то будет задачка. А если к ее разгадке вздумают приложить руку привратники, то тем более лучше не задерживаться.

Селена, похоже, придерживалась того же мнения, а потому помогла незаметно выбраться из толпы и отойти в укромный уголок. Облик духа, в котором больше не было нужды, я мысленно стер и в вызванные Хандилом Врата вошел уже самим собой. Селена не стала мне ничего говорить на прощание, да и я понимал, что любые слова сейчас были бы лишними. Мне ведь и так все известно.

Мягкий свет на миг рассеял непроглядную темень моей комнаты до уютного полумрака и тихо скрылся. Я вышел из Врат и сладко потянулся. Странно конечно, но мне приятно было вновь оказаться здесь, вдали от окружающих меня бед. Пусть даже всего лишь до утра.

Неприятным было другое – меня опять поджидали.