Одиночка

Глава третья

Кажется, я с непривычки придремал и в оправдание мог сказать лишь одно – бодрствовать ночи напролет несколько противоречило моей натуре. Конечно, приступы бессонницы изредка напоминали о себе. Но в такие моменты я обычно выползал в Долину, замирал там среди зелени часа на два, а потом, умиротворенный, брел обратно, в свою теплую постель. Вот и тут встрепенулся, лишь почувствовав, что кто-то упорно сверлит меня взглядом, и это точно не Хонир.

Расправив плечи и потянувшись, я будто ненароком повернул голову и тут же наткнулся на пристальный взгляд спутника чародейки, невесть когда расположившегося напротив. Причем ни ее самой, ни Хонира поблизости не наблюдалось.

– Твой привратник ненадолго отлучился, – заметив, как я старательно обшариваю глазами округу, устало сказал маг, – а Тайра… Так вон она – с Хенигасом о чем-то разговаривает.

Я непроизвольно вздрогнул при этих словах и только как следует приглядевшись, выделил в темноте смутный силуэт. Наемник был очень осторожен, это я уже понял, вот и сейчас стоял там, где свет от Врат неохотно переходил в непроглядную ночь. Холодок плохого предчувствия скользнул вдоль позвоночника, явно пытаясь меня о чем-то предупредить, и я поднялся, будто для того, чтобы просто размять ноги.

Но мои маневры не принесли успеха – из беседы Хенигаса с чародейкой до меня не долетало ни звука. Они предусмотрительно разговаривали вполголоса, изредка, тоже как будто случайно, кидая взгляды в нашем направлении. Я сделал несколько шагов взад-вперед, подсознательно улавливая боковым зрением каменное выражение лица наемника, бледным овалом выделяющееся в полумраке. Он слегка повысил голос, произнеся несколько фраз нарочито сухим, безразличным тоном. Тайра резко вскинула голову, и уже по этому одному ее движению я мог сказать, что чародейка сильно раздражена. Вся ее сдержанность разлетелась на мелкие осколки, голос стал выше и пронзительней, но наемника это ничуть не трогало.

– Его Веланд прислал, – ухмыльнулся Арий, – Тайре на замену. Надоело ей тут, видите ли. Скучно. А других магов от работы отрывать не время. Город еще не готов.

– Да, сразу видно, что Единые устраиваются основательно и надолго, – лениво ответил я, решив в кои-то веки проявить вежливость и поддержать разговор. Лично против Ария я пока ничего не имел, но он, похоже, придерживался другого мнения.

– Навсегда, одиночка, – неприязненно поправил меня маг. – А ты и сам неплохо устроился. В самом деле веришь, что сможешь от нас защититься?

Я мысленно закатил глаза. Вот мы и вернулись к началу пути. Похоже, одно мое существование уже так раздражает Единых, что они готовы говорить об этом при каждом удобном случае.

– А что, у тебя есть какие-то сомнения? Помнится, ваш Старший слово давал.

– Да-да, как такое забыть. Ну, ничего, вас остались единицы. Сеедир и тот поглупел на старости лет, сам наживку сцапал. Знаешь, никто ведь не заставлял его чужое приглашение перехватывать. Решил, расслабились Единые, ослабли, – Арий разговорился, поглядывая на меня свысока. – А главного не увидел. Это раньше маги так собирались, а теперь все иначе, только одиночки ни о чем не догадываются. Вот и твой учитель посчитал, что раз уж подвернулся шанс, так отчего же не воспользоваться и не попробовать вразумить Старшего? Пересидел он в вашей глуши, ничегошеньки не знал. Других нынче трудно заманить, но Хенигас справится.

– Не сомневаюсь, – пробормотал я, памятуя, как сам уцелел лишь потому, что вовремя подоспела городская охрана. Вовремя, естественно, для меня, а не для них самих. Знай они, с кем придется столкнуться, близко бы к дому не подошли.

– В чем? – услышав мои слова, спросил подошедший наемник и присел рядом с нами.

Арий заметно оживился.

– Хенигас, – возбужденно затараторил он, – сколько их там осталось? Десять? Двадцать?

Тот сразу понял, о чем речь, и нехотя отозвался:

– Семеро. – И глянул на меня в упор: – Вместе с тобой, маг.

– А без этого никак, да? – спокойно осведомился я.

Хенигас усмехнулся.

– Я пошутил. Что ты так сразу разволновался? Ни я, ни мои люди тебя и пальцем не тронут.

Я возмущенно фыркнул в ответ. Действительно, зачем ему-то ко мне лезть, когда вокруг столько Единых, так и пылающих праведным гневом.

Хонир вынырнул из темноты и тут же наткнулся на наемника, вознамерившегося вольготно растянуться во весь рост. Коротать ночи подобным образом ему точно было не впервой.

– Интересно, что ты здесь забыл, Хенигас? – мрачно осведомился привратник. – Что, со всеми одиночками расправился? Больше убивать некого?

Тот приподнял голову, невинно взирая на Хонира снизу вверх.

– Ну отчего же? – удивился он. – Есть. Один так совсем рядом, надо только руку протянуть.

Мне тут же захотелось отодвинуться как можно дальше.

– А где Тайра? Неужели ей наскучило наше общество?

– Явится с утречка, – с неизменной вежливостью ответствовал наемник. – Да не стой ты над душой, Хонир. Садись рядом. Веланд, кстати, просил передать вам приглашение. Как только маги окончательно обустроются – приходите в гости.

– Непременно заглянем, – язвительно отозвался привратник. -…Если найдется время.

– А у вас его теперь будет хоть отбавляй. Веланд решил увеличить количество магов, находящихся при Вратах, ровно вдвое.

Хонир обреченно возвел очи к небу:

– То-то, думаю, слишком просто нам живется при Единых. А я-то надеялся, что мы друг друга поняли. Что ж… пусть делает, что хочет.

– Да не спеши ты обижаться, – примирительно сказал Хенигас. – Ведь вам же лучше.

– Это на твой взгляд, – мрачно отозвался тот. – А по-моему, так нас просто внаглую лишают работы.

Арий громко зевнул и сонно спросил:

– Эй, привратник, здесь всегда такая тоска? Врата подпирать и одного хватит за глаза, куда ж нам еще двоих?

Хонир до ответа не снизошел, наемник промолчал, и маг, прикрыв глаза, опять огорченно привалился к основанию каменной глыбы. Именно это помешало ему заметить легкую рябь, прошедшую по черному зеркалу Арки. Я внимательно наблюдал, гадая, что же покажется оттуда на этот раз, и слегка нервничал, но Хонир и наемник сохраняли полную невозмутимость и, глядя на них, я и сам успокоился. Гость не заставил себя долго ждать. Круглые желтые глаза сверкнули во мраке, и острая мордочка осторожно высунулась из Врат. Пасть приоткрылась, обнажив здоровенные клыки. Треугольные уши чуть подрагивали. Зверь, не спеша входить в Убежище, настороженно прислушивался к малейшим шорохам. Мы тоже старались не двигаться, чтобы не вспугнуть его.

Арий во сне почмокал губами и уронил голову на грудь. Зверь тут же прижал уши и угрожающе зашипел. Из мрака показалась пушистая поднятая лапа с пятью длиннющими когтями. Маг встрепенулся и широко распахнул глаза, поворачивая к нему голову. От последовавшего визга мне захотелось заткнуть уши. Маг вскочил с перекошенным от ужаса лицом, руки его тряслись, губы беззвучно шевелились, но ничего путного на ум не приходило. Он разом позабыл все, чему его учили, и не смог сплести даже самого простого заклинания. Зверь от дикого крика так и присел, желтые глаза с вытянутыми зрачками расширились, и он приготовился юркнуть обратно.

– Напугали тебя, бедного, – поднимаясь, сокрушенно произнес Хонир и, не спеша, пошел ему навстречу. – Да, ты прав, поразвелось на свете дураков, даже здесь от них покоя нет.

Хищник, по-прежнему не сводя с побелевшего Ария подозрительного взгляда, бочком двинулся к привратнику. Желтые глаза заглянули в лицо Хониру и зверь гордо сел, подобрав под себя роскошный хвост.

– Смотри, Арлин, это гулон. В родном мире им больше нет места. Они могли бы еще бороться, но их осталось слишком мало для этого. Потому-то вожак и привел сюда стаю в поисках спасения.

Из Врат один за другим выскочили его сородичи и окружили привратника тесным полукругом. Я на всякий случай тоже поднялся и сразу привлек к себе внимание молоденького гулона, не доходящего мне даже до пояса. Я решил застыть, понимая, что хоть он и значительно меньше других, но обладает тем же убийственным набором когтей и зубов. Но гулон явно не испытывал ко мне никаких враждебных чувств, он просто нагнул голову и игриво ткнулся мне в колени. Я растерянно опустил руку и коснулся его совсем еще нежного теплого меха. Зверь в ответ заурчал, как громадная кошка.

Ария, наблюдавшего за этим представлением в полном молчании, внезапно прорвало:

– Да вы что! Нам еще только таких тварей по соседству не хватало! Ты погляди на его пасть. Да он же всех нас ночью сожрет и не подавится.

– Ага, а начнет с тебя, – холодно бросил я, опустился на колени и, обняв задрожавшего гулона, прижал к себе. Зверь опустил острую мордочку мне на плечо и блаженно прикрыл глаза.

Наемник наблюдал за сценой с плохо скрываемой иронией, но не вмешивался. Куда интереснее было просто созерцать столь чудную картину. Зато Единого прямо таки распирало от злости. Он уже полностью пришел в себя и сейчас медленно зеленел. Ярость так и клокотала у него внутри.

– Мало их осталось, – заметил Хонир, оглядев всю стаю. – Арлин, ты там что, прилип к этому гулону? Себе взять хочешь? Можно, конечно, но не советую. Они свободу любят. – И заглянул в глаза вожаку: – Оставайтесь. Как только найдем вам подходящий мир – сразу переправим, а пока не бойтесь, с голоду вам умереть не дадим.

Арий выпрямился, бледный и уверенный в себе:

– Я сейчас же сообщу Веланду, что вы на пару собираетесь натравить этих тварей на Единых.

– Разбежались, – ответил Хонир и постучал кулаком себе по лбу. – Совсем ничего не соображаешь, маг? Тогда иди, докладывай. Тебя никто за ноги не держит.

Тот не медля растворился в полумраке. Хенигас тоже поднялся.

– И я, пожалуй, пойду. Приятно было провести время. Арлин, Хонир…

– До встречи, Хенигас, – откликнулся привратник.

Наемник отвязал от дерева занервничавшего коня, уже притягивающего к себе взгляды проголодавшихся гулонов, вскочил на него и умчался. Я посмотрел им вслед и кое-как отцепился от своего расшалившегося зверя. Тот успел покататься по земле, стегнуть меня по лицу пушистым хвостом и попробовать на зуб пальцы. Теперь вот выпустил белые коготки и проверял, хорошо ли они вонзаются в мою ногу.

– Или сюда, малыш, – позвал его Хонир. Зверь слова привратника открыто проигнорировал. Вместо этого повалил меня на землю и уютно устроился сверху.

– Греет как одеяло, – выдохнул я, делая попытки выползти из-под гулона, но тот деликатно придерживал меня коготками, весьма ощутимо покалывающими сквозь одежду.

– Берешь? – предложил привратник. – Представляешь, ночью-то как удобно. Есть к кому прислониться, об кого погреться. И Единые к тебе ни на шаг не подойдут.

– Очень удобно, но, может, все таки поможешь мне выбраться?

– Вожак, – окликнул Хонир старшего гулона и тот мгновенно поднялся и тихо зарычал, созывая всю свою разбредшуюся стаю. Молоденький зверь кубарем скатился с меня и метнулся к остальным.

– Звал, брат? – спросил появившийся из темноты Горм. Нарви из-за его спины приветливо помахал рукой.

– Да, у нас тут гости.

– Вижу. А где Единые?

– Смылись, – коротко ответил Хонир. – Присмотришь?

– Конечно. Вожак, пошли.

Гулоны вприпрыжку устремились за Гормом, а Нарви остался. Усевшись рядом с нами, запрокинул голову и мечтательно прикрыл глаза, с наслаждением вдыхая свежий ночной воздух.

– Хорошо сегодня, – не открывая глаз, тихо произнес он. – Спокойно. Не помню, когда в последний раз вот также тихо, мирно, сидел у Врат. Нет, пару раз пытался, но тщетно. Эй, Арлин, что молчишь? Скучаешь по старой жизни?

Он открыл один глаз и весело мне подмигнул.

Я улыбнулся в ответ и слегка кивнул.

– Это ничего, привыкнешь. Ты из какого мира?

– Из Атиона. – Странно, но мне стало трудно выговаривать его название. Как будто связь оборвалась раз и навсегда.

– Хороший мир, – одобрил Нарви. – Уютный. Я вот во многих успел побывать. Для привратника это необходимо – знать все миры, но отсюда бывало так трудно вырваться. А если хорошо подумать, ведь их не очень-то и много. А если быть точным…

Он задумался. Хонир неодобрительно взглянул на младшего привратника.

– Гляжу я на тебя, Нарви, и диву даюсь, – укоризненно произнес он. – Сколько у нас миров, и то не знаешь. Совсем распустился.

– Да помню я, помню, – торопливо ответил тот, – просто не сразу сообразил. Двадцать восемь миров, Арлин. Из них в девятнадцати – по четыре брата, в восьми – пятеро и только мы, горемычные, всегда были втроем. Итого нас ни много, ни мало, сто девятнадцать привратников.

– А Долины? – жадно спросил я.

Нарви развел руками и честно признался:

– Не знаю. Проемы вроде твоего – чисто магические штуки, к нам не имеющие никакого отношения. Я даже не скажу, кто эти так называемые Долины создал. Был, наверно, какой-то маг, не сами же по себе они возникли, но вот сколько их… нет, не знаю.

Он покосился на Врата и тихо спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Нет, ну почему сегодня так тихо?

– Наверное, Единые уже все миры оповестили, что сюда лезть не стоит, потому как здесь нынче их резиденция. Никто в здравом уме зная об этом и не сунется, – предположил Хонир и прислушался. Вдалеке улавливались какие-то странные шорохи и шли они определенно не от Арки. – Ну, стоит только помянуть. Если не ошибаюсь, вот и они сами топают. Не нравится мне, что Единые вглубь мира не пошли. Слишком близко от Врат устроились. Да и от нас тоже. Опасное соседство.

Хмурый Веланд вошел в круг света и остановился. Из-за его плеча выглянул Арий и довольно оскалился на привратников. Тайра, непривычно тихая, осталась позади и даже глаз на нас не подняла. Похоже, Веланд сильно разозлился на племянницу и только чудом ей удалось удержаться в этом мире. Хенигас со своими тоже скромно держался в сторонке. Так что визит Единые обставили в высшей степени недружелюбно.

Я почувствовал, как напряглись привратники и встрепенулся сам.

– Что тут происходит, а, Хонир? – без всякого вступления начал Старший. – Какие-то бродячие стаи, маг твой, которого на цепи держать надо. Вот скажи, Арлин, плохо тебе, что ли живется? Тогда чего ты цепляешься к Тайре? Слово словом, но мы Единые, не будешь к нам почтительно относиться – в пыль разотрем.

Я, мягко говоря, удивился как тому, что предчувствия в кои-то веки меня не подвели, так и весьма странным обвинениям в свой адрес. Но молчать не собирался.

– С чего бы мне вас уважать? Мы, может, с Сеедиром не всегда ладили, но он был моим учителем, а вы его убили, – холодно напомнил я.

От упоминания имени Сеедира Старшего передернуло. На лице Хенигаса проступило выражение сильной заинтересованности и он как бы невзначай придвинулся поближе. Арий улыбаться перестал, облизнув внезапно пересохшие губы, и только одна Тайра сохраняла полное безразличие. Нарви осторожно тронул меня за плечо и мысленно позвал Горма, понимая, что дело принимает серьезный оборот.

– Что, Веланд, изо всех сил ищешь повод отделаться от Арлина, а заодно и от нас? – Спокойствию Хонира можно было только позавидовать. – На цепи надо держать не его, а Тайру, которая, невзирая на твое слово, пыталась его убить.

– После того, как он сам ее на это вынудил, – тут же парировал тот.

К нам вразвалочку приблизился Горм, рядом неслышно крался знакомый хищник. При виде меня зверь замер, а затем одним длинным прыжком очутился рядом и, с ходу разобравшись в ситуации, ощерился на Веланда.

– О, Старший, – тут же указал на него Арий, – это одна из тех тварей.

Веланд тяжело вздохнул, рассматривая гулона.

– Маленький какой-то, тощий, – заметил он. – Измельчали они, что ли. Ладно, это еще можно пережить. Но ты, Арлин, лучше забудь, как звали твоего учителя. И мне лишний раз не напоминай, если и дальше хочешь жить здесь.

– И не подумаю, – тут же огрызнулся я.

Проигнорировав грубость, он посмотрел мне прямо в лицо, словно давая понять, что игры кончились. Я ответил ему таким же пристальным взглядом.

– Тогда берегись. – Голос Старшего, совершенно спокойный, принял нотки вкрадвивой угрозы.

Удостоверившись, что я правильно истолковал значение его слов, он резко отвернулся и что-то вполголоса бросил Арию. Тот раболепно склонился, выражая полное согласие с действиями Веланда. Да и как иначе, подумал я, если все они из одного стана, как воины Хенигаса. Куда один, туда и остальные. Наемник, кстати, не слишком старательно изобразив на лице разочарование, бросил меч обратно в ножны и, махнув рукой своим, прошел мимо привратников прямо к Вратам и погрузился в темную гладь.

– Не Убежище, а проходной двор, – проворчал Горм, провожая его взглядом.

Веланд, напоследок неприятно улыбнувшись, тоже ушел, забрав с собой чародейку и Ария, а мы лишь тревожно преглянулись, понимая, что беда подбирается все ближе.

– Ну, Арлин, теперь держись, – негромко предсказал Хонир. – Мы и раньше подозревали, что просто так они от тебя не отстанут, но последний выпад Старшего… Это война. Зато ты обрел еще одного защитника. Кстати, где он?

Я поглядел вниз, но свободолюбивый гулон невесть когда успел убежать.

Остаток ночи прошел куда спокойнее. Без Единых привратники чуть приободрились, но радость оказалась преждевременной. Стоило светло-серому проблеску рассвета пробить тяжелые своды,, как они пожаловали вновь в лице совершенно незнакомой четверки с непроницаемыми лицами. Мы не сговариваясь, поднялись, не проронив ни слова, но даже это не избавило меня от ненавидящих взглядов с их стороны. Создавалось впечатление, что Единые питают ко мне даже большую неприязнь, нежели ко всем привратникам вместе взятым. По крайней мере именно это я наблюдал в течении последних дней.

Шедший за мной Нарви без особого труда перехватил горящие взгляды и едва слышно усмехнулся. Прежде, чем я сообразил, что он задумал, привратник едко, как умел только он, осветил тот факт, что как бы многоуважаемые маги не задирали нос, гордясь тем, что выросли под крылышком Единых, одиночкек жизнь прогоняла через куда более жесткую школу.

Эффект был налицо. Четверку перекосило от злости и они непременно ответили бы смесью магии и брани, не переполни их предшественники чашу терпения Веланда. Вернувшись в резиденцию Единых тот раз и навсегда запретил ввязываться в конфликты как с хранителями Врат, так и с их подопечным.

Возле стен башни Хонир обернулся к Нарви и укоризненно покачал головой.

– Это было необходимо? – только и спросил он.

– А захотелось, – в голосе младшего привратника проскользнули нотки беззаботного веселья. – Пришли, расселись, а Арлина и вовсе одарили такими взглядами, будто он мешает им уже тем, что живет. Подумать только, Веланд еще предъявляет нам претензии, нападает, угрожает. Единые совсем совесть потеряли.

– Было бы, что терять, – неопределенно отозвался Горм, стаскивая с головы капюшон. – Не хотел беспокоить раньше времени, но братья хотят собраться. Желают видеть нас и просят прихватить Арлина. Сообщили, пока вы там с Веландом беседовали.

– Но ведь Арлин не привратник, – заикнулся было Нарви. – Он не сможет…

– Но маг, – тут же ответил Хонир, – а значит, с нашей помощью вполне справится. Горм, когда?

– Как только освободимся, так что можно приступать.

С Нарви мигом слетела вся веселость:

– С чего бы? Раньше нас особо не жаловали и по всяким там сборищам не таскали. Неужели прознали…

Старший привратник, не отвечая, жестом подозвал меня к себе:

– Арлин, слушай и запоминай: что бы ни спрашивали, как бы ни намекали – молчи. Вдруг да обойдется. С переходом мы тебе поможем. Как только увидишь круглый зал с гобеленами и внушительную толпу, можешь малость расслабиться – самое трудное позади. И чтоб с того момента не отходил от меня ни на шаг и вел себя тихо-тихо. Все что надо, мы скажем вместо тебя. Ладно, приступим. Большинство братьев, наверно, уже там и ждут нас.

Я безрадостно кивнул, испытывая сильные сомнения на счет предстоящей встречи. Как же, так им и дадут говорить за меня. Скорее оттеснят в сторону и начнут пытать в разных углах. Но вслух я этого произносить не стал, решив не нагнетать обстановку. Скоро будем на месте, вот там и разберемся.

Мы гуськом поднялись в уже знакомую мне пустую комнату и аккуратно расселись друг против друга. Следуя указаниям Хонира, я послушно закрыл глаза и попытался расслабиться. Он слегка коснулся меня Силой, помогая освоить их способ перемещения, и я будто провалился сквозь тело, башню и этот мир, с головой окунувшись в закружившийся мрак. Только вот обещанного зала с гобеленами и толпой почему-то не увидел. Как и своих привратников. Вместо этого подо мной парили широкие двери с тяжелыми кольцами.

На миг я опешил и начал судорожно оглядываться, в надежде обнаружить где-нибудь поблизости Хонира. Сердце сжалось в предчувствии беды, но было уже поздно. Как я и предполагал, вокруг не осталось никого – ни своих, ни чужих. Лишь одна равнодушная пустота да незнакомые двери, словно парящие в невесомости.

Чувствуя, как страх накрывает меня с головой, я вслух приказал себе успокоиться. Что толку судорожно метаться, куда благоразумней попытаться понять, в какую историю я угодил на этот раз. Не секрет, что мне везет на приключения, но промахнуться мимо зала и залететь черт знает куда – слишком даже для меня. И все же судьба как всегда заботливо приготовила подсказку и находилась она там, за тяжелыми створками. Только как-то слабо верилось, что по ту сторону меня ждут привратники.

Я сложил руки на груди и с прищуром посмотрел вниз, соотнося в уме размеры и толщину препятствия. Обитые тускло поблескивающими железными полосками, двери казались нерушимой преградой, и чем дольше я висел над ними, тем призрачней становилась надежда угодить на сборище хранителей Врат.

Дрянь дело, мрачно подумал я, и подавив предательскую дрожь, протянул руку и ухватился за кольцо. Слегка потянув на себя, удвоил усилия, но двери и не думали поддаваться. Кажется, получаса вполне хватило, чтобы убедиться – как не дергай – эффект будет одним и тем же. Нулевым.

Малость отдышавшись, я с внезапно проснувшимся азартом приступил ко второй части плана, а именно, взламыванию двери с задействованием приемом из магического арсенала. Еще несколько часов я убил, радуясь Силе, заметно возросшей благодаря обряду хранителей, правда в нынешней ситуации не спасало и это. Я довел себя до грани, раз за разом с тупым упрямством выуживая из памяти уже настолько опасные чары, что однажды едва сам не превратился в золу, а дверям все казалось нипочем.

Я устало потер виски, понимая, что хотя Сила выкачана без остатка, пути ни вперед ни назад не открылось. Нет, привратники, конечно, заметят, что кое-кого недостает, но вряд ли будут знать, где меня искать. Черт, я и сам-то этого не знаю. Конечно, они умеют мысленно общаться, но мне это как до обряда не светило, так и после.

Еще час бессмысленного барахтанья в пустоте ничего не решил, и тогда я принялся вслух вспоминать отрывки из немногих магических книг, рассказов учителя и отца. Возможно, в чьих-то словах, пропущенных мимо ушей, таился намек на сей уединенный уголок и ключ к спасению. Я прикрыл глаза, мысленно уплывая к тем дням, когда только встретил Сеедира, и чувствуя, как отчаянье мало-помалу затопляет сознание, мешая реальность с миражами прошлого. Нить судьбы медленно раскручивалась, минуя встречу с привратниками и древний обряд. Я усмехнулся, заново переживая минуты ужаса, и вдруг пустота словно невзначай шевельнулась, выпуская кого-то в этот замкнутый, всеми забытый уголок междумирья. Я вздрогнул и широко распахнул глаза, ощутив чужое незримое присутствие, но ничего не изменилось. На первый взгляд я по-прежнему висел в полном одиночестве, и только внутренний голос не переставая твердил, что это обман.

"Вспомни", – донесся до слуха легкий шепоток, похожий на слабый порыв ветра.

Я резко обернулся, чувствуя, как сердце сначала замерло, а затем забилось быстро-быстро.

Неужели мне это мерещится?

"Вспомни", – настойчиво повторила пустота, отсекая все сомнения.

– Что? – едва шевельнул я губами.

"Слова", – вновь подсказала пустота.

"Какие?" – чуть было не крикнул я, и вдруг словно окаменел. Ну конечно же, фраза из незнакомых слов, ведь ее мне тоже произнесли шепотом и очень даже похожим на нынешний.

Я с трудом выудил ее из памяти и чуть поколебавшись, повторил. Двери, будто их кто потянул за массивные кольца, тяжело отворились, открывая черноту. А следом, не дав опомниться от неожиданности, в темный проход как в бездонную пропасть меня толкнула чья-то Сила. Я нелепо взмахнул руками и с истошным криком рухнул вниз, камнем, как подбитая птица. Где-то на полпути сознание с радостью померкло и вернулось только когда твердая поверхность врезалась в меня, пресекая затянувшийся полет.

Некоторое время я просто лежал, с трудом приходя в себя, а когда кое-как приподнялся на локтях, первым, что мне бросилось в глаза, оказались Врата. Самые обычные, увитые зеленой листвой, высокие и строгие. А по обе стороны, как это и положено, привратники.

– Арлин? – удивленно спросил один из них и шагнул ко мне, покинув свой пост. На его месте тут же возник другой, сурово крикнув ему в спину:

– Ну, это уже слишком, Сеедир! Почему я должен торчать здесь вместо тебя? Моя очередь наступит только завтра.

Сеедир.

Я решил, что от падения повредился разумом, но учитель уже подскочил ко мне, подхватил под руку и помог подняться.

– Арлин, не может быть! – И обернулся, объявив с нескрываемой гордостью: – Это мой ученик.

Это не привратники, догадался я, а маги. Такие же, как Сеедир. И вслух спросил, медленно выговаривая слова, потому как наперед знал ответ:

– Где я, учитель?

– Кто его знает, – досадливо поморщился он. – Занесло нас всех куда-то после плахи Единых. Тут одни маги-одиночки, живем понемногу, чего-то ждем, а чего – сами не знаем.

Я внимательно посмотрел на него, и в глубине души непроизвольно шевельнулась жалость. Сеедир не раз говорил, что я слишком уж смышленый, когда не надо – замечаю даже то, что от меня искусно пытаются скрыть. Вот и сейчас я догадывался, что стоит за его бодрым голосом и притворно веселой улыбкой. Боль. Ему больно видеть меня среди одиночек и больно находиться здесь самому. Но он прячет свои чувства, ведет себя так, словно мы по-прежнему находимся в Атионе и никакие Единые не отравляют нам жизнь.

Мне вдруг стало нестерпимо стыдно за то, что я стою тут живой, а учитель пытается подбодрить меня, свято веря в мою смерть.

– А ты как всегда соригинальничал, – вдруг с укором произнес он и добавил насквозь знакомым недовольным тоном: – Позорить меня явился. Так я и знал, что Хенигас тебя достанет. Эх, ну и кто тянул меня за язык? Нет, ляпнул, мол, придет мой ученик – вы за все ответите. Сильно Веланд-то пытал?

– Э-э, – растерялся я, не зная, как бы так коротко и ясно выложить правду, – Если честно, то Единые малость не успели до меня дотянуться. Пока что. Понимаешь, я… живой.

Реакция получилась не совсем такой, какой я ожидал.

– Ха-ха, – угрюмо ответил на это Сеедир. – За такие шутки, ученик, тут попросту бьют. Ты давай, не начинай сразу со скандала. Тебе тут еще жить да жить… Как и мне, кстати. А потому пошли, дай я тебя провожу, представлю как подобает, запишешься в очередь. Будешь со мной в паре Врата подпирать. Работа не пыльная, отстоишь всего полдня или полночи, если кто появится – встретишь, направишь – и отдыхай, пока опять твоя очередь не подойдет.

Я открыл было рот, чтобы повторить признание, но Сеедир тут же вскинул руку:

– Да дай ты все сказать, наконец! Знаю, что тебя беспокоит, но здесь все не так уж серо и уныло, как кажется на первый взгляд. Оглянись вокруг – одни маги, а такое соседство скучным быть не может. Первое время держись меня, иначе вечно тебе ходить битым. Ты все таки ученик, хоть и мой, а это все же не настоящий маг.

– Учитель… – вновь попробовал я, но безуспешно.

– Знаю, знаю, – отмахнулся он. – Ты оскорблен, ведь в глубине души считаешь себя чуть ли не богом, но поверь, здесь это не пройдет.

– Сеедир! – не выдержав, рявкнул я, впервые назвав его по имени. – Выслушай меня! Я живой и это не шутка.

Маг приостановился на миг, посмотрел на меня и закатил глаза.

– Ты всегда таким был, – заметил он. – Делал все наперекор, шутил невпопад. Даже плаха Единых тебя не исправила. На неприятности, значит, напрашиваешься? Только меня за собой тянуть не надо. Думаешь, я забыл, как ты меня бросил? Не пошел со мной на сбор. И это мой ученик. Глядите все и потешайтесь над некогда великим Сеедиром. Вот кого я вырастил на свою шею.

Я дернул его за рукав, разворачивая к Вратам. Оттуда как раз шагнул бледный и растерянный маг, изможденный, худой как щепка. Через всю его грудь шла широкая красная полоса. Я даже знал, чей меч ее оставил. Кулаки сжались сами собой. Вот она – работа Хенигаса. Сколько, он там говорил, еще одиночек? Семеро вместе со мной. Что ж, раз он вышел на охоту, скоро мне суждено остаться одному.

Отвернувшись, я посмотрел прямо в лицо Сеедиру и тихо произнес, кивком указывая на новенького:

– Видишь его, учитель? Вот он мертв, потому и явился как положено. А я потерялся на пути к привратникам и вряд ли смогу найти дорогу обратно без твоей помощи.

Сеедир оторопел. Я молча ждал, видя, как он гадает про себя, способно ли мое воображение, обычно весьма резвое, выдать такое, да еще сразу после встречи с наемниками Единых магов. Но он слишком хорошо помнил собственный переход сюда, чтобы склониться к столь незамысловатому объяснению. Поверить мне оказалось гораздо труднее, но как только он отважился на это, все сразу встало на свои места. Его ученик жив. Это правда.

Лицо Сеедира вмиг стало серьезным.

– Арлин, но как… И что за привратники? Как ты умудрился с ними спеться?

– От наемников сбегал, а они меня защитили и взяли к себе, – мрачно ответил я. – Направили в Убежище. Только Единые теперь тоже там обитают. Веланд забрал этот мир для своих, хотя и о его прямом назначении пообещал не забывать. А сегодня мы с хранителями должны были оказаться на их… не знаю, нечто вроде вашего сбора, но что-то пошло не так.

– Не понимаю, кто их вообще надоумил тащить тебя за собой, – холодно произнес учитель. – Ты же не привратник, не можешь перемещаться вообще, а как они, наполовину, тем более. Хотя, ты ведь маг, так что при особом желании и осторожности… Но все равно, это было слишком ненадежно.

– Ну, – замялся я. – Может, и не слишком… Видишь ли, они сильно опасались, как бы меня не пришибли втихомолку, вот и сделали кое-что.

– И что именно? – полюбопытствовал Сеедир.

– Честно – сам до конца не понял, – признался я. – Сказали, что они так поступают с молодыми неопытными привратниками.

– Ага. – Он щелкнул пальцами. – Понял. Слышал краем уха о неком обряде, но очень уж давно. У хранителей Врат свои заморочки. Жаль, увидь я их теперь – непременно бы извинился. Ты не знаешь, но я в своей жизни чего только им не наговорил. А они моему ученику помогли. Ну что ж, теперь моя очередь.

Он задумчиво почесал подбородок.

– Как же нам тебя отсюда вытащить? Может, во Врата попробуешь шагнуть? – предложил он. – А что, неплохая идея.

– Хорошо, – неохотно отозвался я, хотя подобная перспектива меня не прельщала. Кто знает, куда меня выкинет?

– Но это на крайний случай, – тут же прибавил Сеедир. – А вот его надежность мы сейчас проверим.

Новенький маг попался нервный. Он уцепился за Врата и отчаянно пытался доказать, что ему жизненно необходимо нырнуть обратно. Маги на манер привратников молча тащили его на себя, игнорируя энергичные пинки и брань. Одиночек вокруг собралось предостаточно, но никто не рвался на помощь, скромненько делая вид, что это их не касается.

Держась как можно неприметней, Сеедир обошел группу магов, загораживающих Арку, и застыл чуть в стороне, так чтобы иметь полный обзор. Дождавшись, когда новоприбывший одиночка от рукопашного боя перешел к магии, обрушив на удерживающих его собратьев шквал боевых чар, он как бы невзначай подпитал беднягу своей Силой, что окончательно перевесило чашу весов. Ненадолго одержав верх, маг вырвался и одним длинным прыжком устремился к Вратам. Одиночки присмирели и затихли, не мигая глядя на чуть волнующуюся зеркальную гладь, а те, что исполняли роль привратников, и вовсе уставились так, что казалось еще чуть-чуть – и она разлетится вдребезги, как обычное стекло. Их, совершенно разных, сейчас роднило лишь одно – непонимание, как вышло так, что в этой схватке они оказались побежденными. Что новенькому весьма искусно помогли, они даже не догадывались.

Я нахмурился и бросил взгляд на Сееидра, недоумевая, почему на лицах некоторых магов проступает тоскливое ожидание, а другие лишь цинично улыбаются, хотя глаза остаются холодными, лишенными всяких чувств. Некоторое время было очень тихо, а затем поверхность Врат подернулась рябью. Приглушенный стон вырвался наружу, а следом из Арки вылетел беглец, да так, словно кто-то извне швырнул его обратно. Не удержавшись на ногах, он упал да так и остался лежать ничком, и только приглушенные рыдания сотрясали изможденное тело. Это был конец, ловушка и для него, и для всех других. Вот откуда это ожидание, проблеск надежды на бледных, будто восковых лицах. Они все хотят вырваться отсюда, дожить и отомстить, да только это невозможно.

– Н-да, учитель, кто бы не охранял Арку снаружи, он явно не расположен к длинным разговорам, – глухо произнес я, оглянувшись на Сеедира. – Вас надежно сторожат, как считаешь?

Он лишь вздохнул, не желая признаваться, что на этом его идеи иссякли.

Зато одна появилась у меня.

– А кто тут у вас главный? – со вспыхнувшими глазами поинтересовался я у него.

– Да все и никто одновременно, – буркнул учитель. – Так что никто тебя обратно не отправит. Можно, конечно, посовещаться, но будь уверен – ничего это тебе не даст. Кроме того, если все вокруг будут знать, что ты живой, то вряд ли ты останешься таковым надолго. Сам понимаешь, злость, ненависть. И большинству из нас все равно, на кого ее выплескивать. Посмотри, здесь никаких Единых, наемников и привратников, тишь да благодать. И тут появляешься ты. Одиночка, но почему-то живой. Да тебя мигом запишут в предатели. Так что не стоит нарушать спокойствие. Тем более, что я так к нему привык.

– Ты – и привык? – не поверил я.

– Удивился? – Он отвел глаза. – Ты ведь не все знаешь, увидь то, что пришлось мне, тоже захотел бы на покой.

Сеедир щелкнул пальцами и его глаза зажглись, как совсем недавно у меня.

– А это идея, – объявил он. – Моя очередь теперь наступит нескоро, а пока не хочешь ли прожить хотя бы кусочек моей жизни? Я буду рядом.

Это живо напомнило мне о нескольких сумасшедших годах, проведенных бок о бок с учителем. Ни одной спокойной минуты, что ни день – очередная отчаянная попытка удержать голову на плечах. Вполне возможно, что это именно мы на пару довели князя до здравой мысли обойтись вообще без магов, нежели содержать семерых, из которых двое новеньких явно свихнувшиеся.

– А-а… ты уверен, что это необходимо? – Я даже не сразу сообразил, как бы половчее отказаться. Успел уже привыкнуть к мысли, что Сеедира нет в живых, вот старые навыки понемногу и уходили. Я с сожалением отметил, что вывернуться так же легко, как раньше, теперь мне уже не удастся.

– Абсолютно, – твердо произнес учитель, и я понял – возражать бесполезно. Но удержаться от попытки не смог.

– Знаешь, учитель, времени прошло много, а в последние дни жизнь и вовсе не была спокойной. В общем, не думаю, что я справлюсь с очередным твоим экспериментом.

– Что-то ты уже не такой бойкий на язык, как раньше, Арлин, – сухо прокомментировал Сеедир, – правда, нерадивого ученика из себя строить пока не разучился. Я понимаю, что теперь, вне Атиона, непонятно как оказавшись врагом Единых, ты вправе винить меня за скрытность, возможно, даже за предательство, но поверь, мой опыт тебе просто необходим. Особенно теперь, когда твоя Сила даже превосходит мою. Ты увидишь то, что никому не дано, многое узнаешь и поймешь. И возможно, звание одиночки, которым ты так тяготишься сейчас, приобретет для тебя новый смысл.

И потащил меня за собой. Слегка ошарашенный его тирадой, я покорно шел следом, машинально отмечая, сколько магов уже успел положить Хенигас по приказу Единых. Тут и там виднелись кружки по десять-двенадцать человек, гомон стоял как в дни больших праздников в Атионе, а в одном месте и вовсе была установлена круглая площадка, со всех сторон облепленная зрителями. Вот где собралась настоящая толпа, больше полусотни магов разом.

Я слегка приподнялся и вытянул шею, пытаясь разглядеть предмет всеобщего внимания. Как ни странно, им оказался новичок, не так давно пытавшийся сбежать. Его уже успели перехватить и каким-то чудом затащить сюда, чтобы проверить, так ли велика его Сила, как всем казалось. Некоторые узнали Сеедира и дружно замахали руками, зазывая к себе, но учитель отрицательно покачал головой, и они отстали. Но несколько пар глаз оценивающе прошлись по мне.

– Не смотри, – тихо процедил сквозь зубы учитель, – а то мигом напорешься на вызов. Идешь себе спокойно и иди дальше, мы уже почти на месте.

Схватив меня за плечо, он резко свернул к какой-то хибаре, одной из многих, виднеющихся то тут, то там. Я застыл на ступеньках, с удивлением признавая в ней мое собственное жилище в Атионе, сильно упрощенное, но все таки настолько привычное и родное, что ошибиться я не мог. Итак, в Сеедире проснулась сентиментальность, то, чего бы я никогда не заподозрил в своем учителе. И это после всех тех правил, что он с таким усердием вбивал мне в голову.

– Заходи, – пригласил Сеедир и толкнул дверь.

Я осторожно сунулся внутрь, убеждаясь, что там темно и пыльно, но стоило учителю пройти мимо меня, как на стенах тут же зажглись светильники, выхватив из черноты прислоненный к противоположной стене знакомый предмет.

Я ахнул, да так и застыл на месте, чувствуя, как резко участился стук сердца. Мысли вмиг перепутались настолько, что некоторое время я не мог выговорить ни слова, и только хватал ртом воздух, ошарашенный и растерянный.

– Проем! Мой проем! Как он сюда попал, учитель? – Медленно, еще до конца не веря своим глазам, я подошел ближе и протянул руку, чтобы погладить черное дерево, ощутить каждую трещину. С внутренним трепетом я дотронулся до него, и тихая радость согрела душу, но уже через миг пальцы потонули в расплывшейся черноте и коснулись шершавой стены.

Я оглянулся. Сеедир стоял позади, так, чтобы свет не падал на лицо, и все равно я знал, что он от меня прячет – печаль и тоску по прежней жизни, которой сам же и положил конец.

– Мираж, – просто ответил он. – Ты поверил в него не до конца. Еще есть боевая иллюзия, крайне опасная штука… Ты ведь все заметил – и дом, и это… Трудно привыкнуть к мысли, что ты больше никто. А такие вот мелочи помогают мне отодвинуть забвение и вновь почувствовать себя живым. Да что теперь об этом…

Он резко тряхнул головой и приказал уже совсем другим тоном, напомнив мне прежнего Сеедира:

– Забудь. Лучше иди сюда и встань вон в тот угол. Ничего не бойся, просто смотри и учись.

Я молча повиновался, понимая, что и так он позволил мне узнать о нем слишком многое. Ни к чему продолжать расспросы и еще больше вгонять его в омут тоски и безнадежности.

Я на миг оглянулся, встретившись с ним взглядом, но он лишь ободряюще улыбнулся мне в ответ, понимая, что за тревога гложет его ученика. Опаска, с которой я теперь делаю каждый новый шаг, хотя уже и самому неясно, как может случиться что-то еще хуже, чем уже есть…