Одиночный рубеж 2: Дети Смерти

Глава 22

Глава 22

Все уже уселись за столы. Девчонки, которых я забрал из когтистых лап ящеров, вели себя очень сдержанно и пугались каждого резкого движения.

– Дафния, позови Селесту, – устало попросил я крылатую прелестницу.

Проследил за феей: та постучалась в дверь урги, затем потянула ручку на себя, но открыть не смогла. Краем уха расслышал недовольный голос шаманки: чересчур громкий и эмоциональный. Дафния после безуспешной попытки войти повернулась ко мне, пожимая плечами. Я кивнул, фея вернулась ко всем за стол. Встал и уже сам отправился вытаскивать Селесту.

– Откроешь? – спросил я, вплотную подойдя к входу в ургу. Ноздри уловили приятный аромат. То ли земляники, то ли каких других сладких фруктов. Будто варенье из лесных ягод готовили. Странно это.

– Нет, оставь меня, – спокойно, но довольно громко ответила шаманка по ту сторону двери.

– Все тебя ждут, — продолжил я неуклюжие попытки вытащить Селесту. Мне отчего-то не хотелось оставлять её одну сейчас.

Прошедшие через плен девчонки тоже были не в своей тарелке, возможно, появление Селесты их хоть немного успокоит, ведь она была рядом. А некоторые из них уже точно в плену провели более трёх дней. И ничего хорошего у ящеров за это время с девушками не приключилось, факт.

– Штрих, я не хочу выходить, – упиралась зеленоволосая. – Я очень благодарна, что ты пришёл на помощь. Но сейчас мне нужно поспать и собраться с мыслями. Давай поговорим завтра.

– Хорошо… – только и смог изречь я, понимая, что в реалиях моего мира после таких испытаний у девушек зачастую заканчивается дело в лучшем случае серьёзными психологическими проблемами.

У Селесты сейчас действительно не то состояние, чтобы думать о других. Украдкой глянул на невесёлых, будто окаменевших девушек. Выглядели они, мягко говоря, зажатыми. К еде даже не прикоснулись, бокалы с вином стояли так, как их расположили феи, когда накрывали на стол.

Я отошёл от запертой двери урги и негромко позвал лисицу. Вальора тут же отстранилась от ужина, и подошла, мягко ступая по лесной травке.

– Что-то случилось, друид? – споровица обеспокоенно смотрела на меня.

Блин, какая же она всё-таки красивая… Отогнал прочь похотливые мысли и спросил:

– Мне кажется, или этим девушкам среди нас неуютно?

– Так и есть, – подтвердила лисица очевидное. – Селеста вон, просто взяла и спряталась. А она, как я поняла, и суток у живодёров не провела. Если Рон с феями рассказали правду, и наша шаманка действительно жила в Сальвире, то её нервы, должно быть, очень крепкие. Представь. Если уж наша бойкая шаманка начала психовать, то как себя чувствуют эти домашние кошечки?

– Ты могла бы им помочь. Успокоить, поговорить, погрузить в иллюзии.

– А ещё ты можешь переродить их, – игривым укором добавила споровица. – Древо меняет сознание своих детей. Всё плохое уйдет из воспоминаний, когда они погрузятся в алтарную чашу.

– Нет. Давай ты как-нибудь мягко с ними поработаешь, и мы вернём девчонок домой. Нам незачем конфликтовать с соседями.

– Как прикажешь, лорд. — Взгляд лиски обеспокоенно бегал по застывшим лицам девушек, которые не могли или не хотели подключаться к общей беседе. – Магией я их и покалечить могу. Прости, но телом я своим ещё не владею. Не все ещё знания попробовала и испытала. Но опыт долгой и насыщенной жизни в человеческом облике подсказывает: время и доброе окружение всё поправят.

– О Селесте бы тоже нужно позаботиться.

– Мне кажется, ты недооцениваешь ресурс нашей шаманки, – ответила лисица.

Дверь урги, шурша листвой, приоткрылась, и мы с Вальорой повернулись на звук.

— Вот, сестра, вместо долгих задушевных разговоров. — Селеста стояла, опёршись о косяк, с играющей на лице полуулыбкой, протягивая флакон с ярко-красной жидкостью. Её глаза будто были подёрнуты пеленой. Неживые, словно из матового стекла.

В общем, можно сказать, что Селеста припила одно из своих зелий, и многое ей сейчас до фонаря.

– Подели между человечками поровну, — еле выдавила из себя шаманка. Тело зеленоволосой повело, нетвёрдой походкой она дошла до постели и рухнула навзничь.

Дверь за ней закрыла споровица.

—Так вот значит, чем мне так вкусно пахло.

Вальора откупорила бутылочку, принюхалась:

– Да. Будто ягодный сироп. Ай да шаманка. Сама на ногах еле стоит, а о других не забыла.

Сейчас уже глубокий вечер, и меня терзают только два желания: набить живот чем-нибудь вкусным и поскорее завалиться спать. Для приличия я ещё минут пятнадцать готов изображать из себя хорошего собеседника.

Убедившись, что содержимое склянки отправилось строго по назначению, потянулся к копчёному мясу и свежим овощам, пристально наблюдая за гостьями. Те беспрекословно приняли зелье, и наконец потянулись к еде. Скромно, будто барышни из высшего света, они, в отличие от моих соратников, не укладывали еду на тарелки большими горами, хотя изобилие позволяло.

Две девчушки и бортник сидели напротив меня, за другим столом по этой же стороне разместился Гай Рон в компании Антеи и Дафнии. По левую руку расположились Вальора и две девушки, совсем рядом сидел Двухсотый как бы «замыкая пару». Одно место пустовало: здесь должна быть либо Канья, либо Селеста. Но феечка не торопилась усаживаться: она, то и дело украдкой бросая заинтересованные взгляды в мою сторону, взяла на себя роль заботливой хозяюшки вечера: подливала в стаканы вино, раскладывала горячее. Увидев, что девчонки малость пришли в себя, прелестница не позволила гостьям остаться голодными: тут же от всей широты фейской души наложила на пустые тарелки нарезанных яблок, овощей, зелени, мяса…

– Так это действительно были воины Цевитата? – с придыханием спросил Гай Рон лешего, будто тот рассказывал не события завершившейся вылазки, а сказку.

– Говорю тебе в пятый раз, они самые, – подтвердил бортник. – С чего ты глупый-то такой?! Хотя ладно, что с тебя взять.

– Вот ты, Киеренн, вроде и тело новое получил, и обстановка другая. По идее, и мозги тебе Чрево Редаи должно было вправить. Ан нет. Как был деревенщиной так и остался, – отставив бокал в сторону, вмешался Двухсотый. – Чего тебе для счастливой жизни не хватает?

– За внуку переживаю, – буркнул бывший дед, чуть ли не с яростью надкусывая синий плод Древа. – Извёлся, всё думаю, как там Бланка без меня.

– Я её к себе в таверну забрал, сильно по тебе грустила, – не стал таиться я. Пчеловод всея Древа раскрыл рот, но я опередил его и продолжил. – Да не за просто так сидит, не надо переживать. У неё месячное жалование в пятьсот золотых и охрана под боком. Никто не тронет.

Мне показалось, что Киеренн выдохнул и успокоился, но это была иллюзия.

– Это ты, лорд, правильно. Это ты, лорд, молодец. Не оставил сиротку, — чересчур явно начал подмазываться Киеренн ко мне. — Вот если ещё уважишь старческую душу, — украдкой бросив взгляд на Двухсотого, — и отпустишь меня к внучке… – ёрзая на бревне, имитирующем скамью, спросил бортник. – Она ж совсем глупая. Зря ты на неё такую ответственность повесил…

Плохо ли хорошо соображал я, но чувства Киеренна были мне вполне понятны. Настолько, что даже не стал переспрашивать, чем бортник будет полезен в Алесуне. Здесь, под Древом, когда вот-вот придёт погань, он будет нужнее.

Но мягкий нрав и вино сделали своё дело. Я встал, поднимая бокал:

– За Киеренна, нового управляющего таверной «В поисках Форштевня»! Но при одном условии: когда это будет нужно, ты по первому же зову примчишься к Древу.

— О лорд, ты не пожалеешь, — откликнулся бортник. — Наш торговый дом будет процветать моими стараниями. — Киеренн гордо и со вкусом осушил бокал.

Гай Рон, феечки и леший со споровицей поддержали, даже наши уставшие гостьи едва приподняли стаканы в знак солидарности.

Когда чаши опустели, я спросил:

– Тебя сейчас перебросить или потом? Прыгай в Хранилище, в таверне вытащу сразу.

– Не-не-не, – замахал на меня руками Киеренн. – К грибам этим хитромудрым у меня доверия ни на грош. Вон, леший сейчас откроет портал, да я пойду.

– Среди ночи??!

– Ну да, а что такого? – удивился пчеловод. – Ночь не глубокая, Бланя точно не спит. Она у меня удивительная. До полуночи не спит, и весёлая встаёт раньше солнышка. Кстати, кто у тебя на охране-то?

– Волк и Дирик, парнишка из городской стражи.

– Надо поспешать. А то этот усатый прохиндей чему нехорошему внуку научит. Двухсотый, давай, открывай портал, – засуетился Киеренн.

Леший поднялся и прошествовал к стволу Древа. Начертив овал, зажёгшийся белёсым сиянием, спросил:

– Куда?

– На западную окраину, в Старую Рощу.

Кора Древа под действием магии Двухсотого казалась тонкой перегородкой, через которую начала просвечивать совершенно другая локация.

– Ну, бывайте. Увидимся в таверне, друид, – попрощался Киеренн и исчез в проёме, который, пропустив через себя пчеловода тут же схлопнулся.

Канья подлила мне вина и подала стакан. Я краем глаза заметил, что наши гостьи стали чувствовать себя лучше: от виноградного напитка их щёчки разрумянились, на лицах начали появляться улыбки. Которые предназначались в основном лешему и несостоявшемуся грифону.

Гай же, против своего обыкновения, всё внимание дарил Антее и Дафнии, судя по малозаметным движениям, под столом наглаживая коленки феечек. А может, и не только коленки. Прелестницы, жмурясь от удовольствия и тихонечко хихикая, тоже давали волю шаловливым ручонкам.

Канья ещё раз облетела стол, обновляя содержимое пустеющих тарелок и стаканов. Короткая стандартная туника выдавала такое же базовое отсутствие нижнего белья.

– Присядь уже, – устало сказал я. Мне было несколько неудобно: вроде бы мы все – с руками и ногами, в состоянии не остаться голодными, а бедная фея, которой уже по идее пора в кровать, обслуживает нас как малых детей.

Канья послушно приземлилась рядом со мной, но к еде не потянулась.

– А что будет с нами? – наконец подала голос одна из девушек. – Мы останемся жить здесь?

– Нет. Переночуете, а завтра я вас отправлю в Алесун. Там уже попадёте под крыло архивариуса. Я так понимаю, из Алесуна только Филидия?

Красивая, светловолосая девушка с тёмной прядью по пробору распущенных волос, недоумённо на меня посмотрела.

– Так вас батюшка послал на розыски? Откуда вы знаете моё имя? – принялась выспрашивать она.

Я предпочёл умолчать о том, что именно из-за неё Гупетте упрятал меня в казематы, а её отец оклеветал. Эта информация девчонке не нужна, да и ни при чём она.

– Уверен, ваш отец нанял хороших следопытов. Но я не один из них. Мы явились в лагерь ящеров за Селестой.

– А если больше некуда идти, могу я остаться у вас насовсем? – спросила Циния, одна из спасённых, казавшаяся совсем изнеможенной. Облик говорившей отличался болезненностью и изяществом. Будто тонкий росток, пробивающийся в тени под камнем.

– Остаться ты можешь, – нахмурился я. – Но тебя действительно никто не ждёт дома? Мать, отец, братья-сёстры, тётки, в конце концов? – Циния покачала головой, но пояснять не стала.

– Тут, лорд, главное, врагов не нажить и самим не прослыть похитителями дев, — вкрадчиво вставил свою поучительную реплику Двухсотый.

– Если ты, Циния, уверена в своём выборе, то почему нет?

Девушка, получив одобрение, очаровательно улыбнулась:

– А как это происходит?

– Идёшь туда и прыгаешь, – Дафния показала пальцем на жертвенник. – Это не больно. Потом ты проснёшься уже обновлённой.

Циния встала и прошествовала к алтарю. Взобралась на край чаши, без оглядки и промедлений уверенно ступила вниз, плавно погружаясь в нити, тянущиеся ей навстречу.

– Как я погляжу, ключевое слово этого вечера – «нетерпение», – заметила Вальора, ни к кому не обращаясь, провожая взглядом народившийся бутон.

– Я тоже на общей волне, – зевнув, проинформировал я. – Нетерпеливо хочу спать как удав, проглотивший косулю. Но сначала гости. Вальора, проводи девчонок спать, им тоже нужен отдых.

– Ну нет… – надула губки Филидия.

– Вечер только начался, – поддакнула ей другая.

– Друид прав, не спорьте, – рассудил Двухсотый. – И не упрямьтесь. Я подарю вам ещё больше незабываемых впечатлений.

Двусмысленность фразы лешего меня насторожила. Покоробило несоответствие облика высокородного манерного лешего и его намёки.

Двухсотый подошёл к Древу, открывая портал. Но это было нечтом другим: если в случае с Киеренном просматривалась другая локация, то здесь образовалось дупло.

– Ох и нововведений же вы наделали за сутки, – пробормотал я, наблюдая, как девушки, одна за другой опасливо, с детской заинтересованностью и восторгом входят в полость Древа. Вальора переместилась первая. Затем в дупло загрузились три девицы и последним присоединился Двухсотый.

– Это ещё не всё, – ответил Гай. – Наш леший будто с цепи сорвался. Ты не видел чего он там на Древе понастроил.

– Понастроил? На Древе?! – недоверчиво поинтересовался я.

– Не то слово, – ухмыльнулся Рон. – Он из ствола Древа лепит как гончар из глины. Может, ты сейчас хочешь посмотреть?

– Сейчас я свалюсь с бревна и здесь усну. — Состояние было такое, будто, вернувшись вчера с занятий, загулял на всю ночь с друзьями, а потом отсидел шесть пар на нудных лекциях и еду в трамвае домой. Стамина была красной и стабильно мигала тонкой полоской на шкале.– Думаю, никто из вас не будет против перенести обсуждение насущных проблем на утро завтрашнего дня.

– Ты, главное, как проснёшься, в тоннели не вздумай идти, – предупредил рыцарь. – Там леший и Вальора всё под завязку забили смертоубийственными ловушками.

– Ловушки это хорошо, – буркнул я, вставая из-за стола.

– Пойдём, лорд, мы в твой дворец тебя проведём, – мурлыкнула Дафния, ластясь к добродушно настроенному Гаю.

– Нет уж, спасибо. Я по старинке: все впечатления приберегу до завтра. Доброй ночи, – прерывая беседу, попрощался я и поплёлся вдоль ствола, уходя из-под потока мягкого оранжевого свечения алтарной зоны, созданного Вальорой ещё вчера.

Темнота мягко обнимала. Лезть на ствол не хотелось. Как только до меня перестали доставать блики магической подсветки, остановился.

– Кровать!

Полюбившаяся мне как родная, трёхспальная тыква мягко опустилась рядом.