Одна на краю света

Как возникла идея

Почему Чукотка? У земли два полюса, и, вроде, понятно, отчего ненормальные в хорошем смысле этого слова люди к ним стремятся. Или забираются на Эверест, высочайшую вершину планеты. А Чукотка? Суровый край. В представлении обывателей — тундра, где живут чукчи, ждут рассвета в чуме. Ну и что? Можно прожить и без нее. Зачем идти туда?

Один мой приятель, байдарочник и лыжник, подарил мне для предстоящего путешествия очень легкую тонкую капроновую штормовку. Потом он узнал, что надеть мне ее будет практически невозможно, потому что там если и тепло, то очень много комаров и мошки, которые прокусят эту ткань, а когда холодно, то надевать ее просто незачем (средняя температура на Чукотке летом не превышает 10 градусов тепла, а в северных районах в сентябре — 2–3 градусов выше нуля). «Ну, неужели, — удивился он, — не будет таких моментов, когда жарко? Ты идешь в легких штанах и штормовке…» — «Олег, там вряд ли можно будет идти просто в легких брюках без гидроштанов или гидрочулков, ведь когда поднимаешься по реке против течения, невозможно оставаться сухим, и вода ледяная, а по берегам тундра, наверное, заболоченная, и совсем нет леса. Пойми, там нельзя всегда согреться или тем более высушиться у костра». — «Ходить все время в резине летом, да еще там, где нет деревьев… Нет, тогда я совсем не хочу на Чукотку».

Олег, спасибо тебе за подарок, я взяла его с собой. И, хотя большую часть пути он пролежал в подушке под головой, грел меня заботой всех друзей, которые остались в Москве и Питере, но, я уверена, часто вспоминали обо мне. А ты, Олег, наверняка не читал книг своего тезки, геолога и писателя Куваева, удивительного романтика, воспевшего Чукотку в своих повестях и рассказах и пробудившего во мне стремление увидеть этот край воочию. А Вы не читали книг Олега Куваева? И пусть это не звучит свысока, как в устах мультфильмовского попугая, озвученного Хазановым: «А вы бывали на Таити?» — мол, я читала, а если вы нет, то и говорить не о чем. Просто я хочу сказать, что для меня стимулом для совершения путешествия служит красочный рассказ о каких-нибудь интересных местах земли. А тяга попасть в отдаленный утолок света, мало затронутый современной цивилизацией, с неповторимой природой и бытом местных жителей, всегда живет во мне. Чукотка отвечала таким требованиям, и очарование этому краю придали для меня именно книги Куваева, увеличив мой интерес к этому далекому полуострову на краю света. Так в ранней юности «заразившись» любовью к уссурийской тайге от Арсеньева, я не могла успокоиться, пока не устроилась в экспедицию в Приморье и не облазила Сихотэ-Алинь.

Куваев написал о Чукотке очень проникновенно, заманчиво и завораживающе. Заочно полюбив этот суровый край, я подспудно думала, что если представится возможность попасть туда работать в экспедицию, то не премину воспользоваться таким случаем. Мне хотелось увидеть настоящие яранги, байдары, познакомиться с чукчами. Да и где еще в нашей стране можно воочию наблюдать первобытный жизненный уклад людей, пронесших почти неизменной свою культуру от каменного века до наших дней? Изолированность Чукотского полуострова от центров научно-технического прогресса сохранила и природу этого края практически нетронутой, а путешествие по первозданной местности всегда увлекательно.

Время шло, научные экспедиции из-за отсутствия финансирования в нашей стране сокращались, шансы попасть на Чукотку по работе уменьшались, желание же путешествовать во мне не исчезало никогда.

После одиночного путешествия по Камчатке летом 1994 года я поняла, что такие походы мне очень нравятся. Во-первых, длительное путешествие по ненаселенной местности меня привлекает само по себе. Во-вторых, одиночное путешествие без средств связи — вещь захватывающая. Именно без средств связи, я подчеркиваю. В этом есть несомненная доля риска и гарантирована острота ощущений, полнота жизни. Все зависит от тебя, от твоих сил, твоего умения, сноровки. Тебе дается право выбора любого пути, за тобой последнее слово. Ты чувствуешь настоящую свободу. Только в таком путешествии полностью отрываешься от цивилизации, теснее сливаешься с природой, понимаешь свою незначительность и беззащитность.

На Камчатке я убедилась, что именно линейные маршруты с глобальным пересечением местности особенно привлекают меня. Только так, мне кажется, можно по-настоящему вжиться в природу края, видя ее бесконечное разнообразие на длинном пути. Так, например, образ Камчатки в моем представлении теперь — это далеко не только вулканы и Долина гейзеров.

Впоследствии различные идеи подобных маршрутов по разным регионам нашей страны часто возникали у меня, но я старалась привязывать их начало и конец к железнодорожным магистралям или автомобильным дорогам из соображений более реальной (в отношении материальных затрат) заброски к месту старта. Но если отрешиться от проблем подъездов и главным критерием выбора признать безлюдье, первозданность значительного участка земного пространства, его самобытность и неповторимость, тогда Чукотка идеально вписывается в эти критерии. Плотность населения Чукотки в большинстве районов составляет меньше одного человека на квадратный километр.

И, хотя на Камчатке же я поняла, что в подобные «вояжи» неплохо отправляться и не в одиночку (чтобы было с кем делиться впечатлениями и веселее переносить тягостные моменты безделья в непогоду), идею пересечения Чукотки в 1997 году я намеревалась осуществлять одна: уж очень хотелось той самой остроты ощущений и полной самостоятельности. К тому же я заранее знала, что у моих друзей по различным причинам не будет возможности пойти со мной в длительный поход. А на край света можно идти либо только с настоящими друзьями, либо уж в одиночку.

Пока я молода, сильна и здорова, пока меня не обременяют заботы о детях, надо пользоваться моментом. Впереди было свободное лето, и решение о пересечении «края света» было принято.