Одна на краю света

Подготовка к новому старту

Желание попутешествовать по Чукотке у меня не пропало. А происшедший со мной случай заставил призадуматься. Действительно, кто я такая? Чтобы со мной считались чиновники, нужно иметь при себе какие-нибудь солидные документы. Так как врать я умею не сильно, документы мне нужно было получить настоящие. Я решила запастись «Маршрутной книжкой туриста» и командировочными удостоверениями.

В душе и на деле я давно была путешественницей, но получалось, что странствую я только для себя и делюсь своими впечатлениями лишь в узком кругу друзей. А ведь для описания приключений нужна лишь ручка и бумага. Ну и, конечно, некоторые способности.

Относительно наличия у себя последних я сомневалась, но решила проверить и дебютировала в качестве корреспондента в газете «Вольный Ветер». Это газета для любителей активных путешествий, спортивных походов и авторской песни. И вскоре по оценкам читателей выиграла первый приз за лучшую публикацию года в этой газете.

Готовясь к предстоящему путешествию, я решила изменить маршрут. Я поняла, что мне не нравится низинная петляющая широкая река Ынпынгэвкууль (хоть я и видела ее лишь сверху, из иллюминатора самолета), и рассмотрела новые варианты попадания к верхнему течению Танюрера из города Анадыря. Для подъема я решила использовать реку Канчалан. Почему-то я верила, что по Канчалану меня смогут подбросить на моторке вверх, и я вскоре окажусь в окружении гор. От притоков Канчалана волоки к притокам Танюрера также могли быть разными.

Я предполагала три варианта волоков, и какой из них можно будет осуществить, должна была решить уже на месте. Ведь я не знала, как далеко можно будет подниматься бечевой против течения, до каких пор река будет достаточно глубокой.

В заявке путешествия, которое я на этот раз оформила в начале лета в городском центральном турклубе Москвы, основным вариантом я рассматривала волок от Гачгагыргываама на приток Танюрера — Ныкчекваам, который впадает в Танюрер южнее полярного круга. В тех местах Танюрер еще широкий, и окрестные горы отделены от него несколькими километрами заболоченных низменностей, но, по мере продвижения по нему к северу, горы подступали вплотную к реке. И, главное, в месте, где Танюрер пересекает полярный круг, я должна была встретить уникальный лес. Островок леса из тополей чуть ли не в два обхвата толщиной посреди безлесных ландшафтов, да еще на Полярном круге, описанный в отчете Рудольфа Седого, привлекал мое внимание.

Запасной вариант волока на Танюрер через притоки озера Безымянного и 35-километровый сплав по вытекающей из него речке Озерной казался мне более сложным. Практически даже неосуществимым из-за предполагаемой маловодности тех притоков, хотя при таком варианте я попадала уже в верхнее течение Танюрера за Полярным кругом.

Почему я не рассматривала подъем по Ильмынейвеему, реке, текущей почти параллельно Гачгагыргывааму, только чуть восточнее? Казалось, он был подходящей рекой, прямолинейной водной дорогой к верховьям речки Озерной, впадающей в Танюрер уже в его верхнем течении. Во-первых, он просто не попал на ксерокопию карт-пятикилометровок, которые я доставала у геологов. Во-вторых, и это все же было основным, при подъеме по Ильмынейвеему у меня не было бы запасных вариантов переваливания на Танюрер, и если бы он оказался слишком маловодным далеко от истоков, мне пришлось бы много километров идти пешком.

С Гачгагыргываама же и с его притока — речки Горностайной — было три варианта ухода на Танюрер. К тому же Гачгагыргываам просто понравился мне уже по названию и потому, что на карте вдоль него отмели даже на пятикилометровой карте были обозначены точками, так что я верила, что подниматься против течения по нему будет не трудно.

Основной сложностью предстоящего путешествия было, как это ни странно, добывание пропуска на Чукотку. Пользуясь привилегией корреспондента газеты, еще зимой я сумела узнать, как же все-таки нужно оформлять пропуск в погранзону и разрешение на нахождение на территории Чукотки.

И хотя зимой я все же ушла с постоянной работы в редакции, внештатным корреспондентом считать себя вполне могла. Весной вышла моя статья в журнале «Вокруг света». В его редакции я получила и командировочное удостоверение для предстоящего путешествия на Чукотку, что придавало мне еще больше солидности. Тогда же на Чукотку со мной захотели пойти еще три человека. Поэтому пропуск на проведение путешествия по Чукотке мне в результате оформили на четверых участников.

Но к началу июня двое ребят отказались от путешествия, и мы остались вдвоем с моей подругой. Еще в весеннем походе по половодным рекам Ленинградской области новый двухместный катамаран, сделанный мною зимой, успешно прошел испытания на льду озер и на порогах речек. Я сшила новый тент на двоих, приспособила его для растягивания на катамаранных веслах, опробовала его. И тут Вера также отказалась идти на Чукотку. Это было для меня ударом, ведь психологически я уже настроилась идти не в одиночку.

Стоит ли говорить, как важна психологическая поддержка в начале путешествия, на этапе преодоления расстояния от цивилизации к не цивилизации, при поиске жилья в незнакомом городе. Еще ценнее она на маршруте, когда спасает от неизбежных раздумий про возможность перелома ноги или обострения аппендицита. Если рядом друг (неважно, какого пола), он поможет. Немаловажна и физическая поддержка, ведь разбивка общественного снаряжения на двоих неизменно уменьшает его вес.

Но отказаться от идеи путешествия по Чукотке, когда уже почти все готово, оформлен пропуск и есть большая вероятность улететь с военными так же, как и в прошлом году, пока меня еще помнят? Нет, я решила намерению не изменять.

Итак, мне необходимо было срочно снова пересматривать снаряжение, вносить в него изменения. Приспосабливать тент к каячному веслу, ремонтировать сломанный в весеннем походе каяк. И еще я решила увеличить общий вес продуктов с прежних 8 килограммов до 11.