Одноклассники

Глава 87 ЛЮДА

Белкин крепко спал в кресле, откинувшись затылком на спинку. Пустая бутылка из-под вина с засохшими бурыми пятнами валялась у его ног. Книга «Битва королей Галамапутамуса» выпала из его безвольной руки и лежала рядом с бутылкой. Никаких других вещей у Белкина не было.

Ирина читала журнал, статью про ночную крем-маску, способствующую омоложению чувствительной кожи. Она удобно расположилась на диване, сняв туфли и положив ноги на табурет. Колени прикрыла пледом, рядом с собой поставила тяжелую керамическую пепельницу. Ее ничто больше не интересовало. Она отдыхала.

У Вешнего, похоже, что-то болело или зудела кожа. Он не мог найти себе места, слонялся по гостиной, пару раз выходил во двор, но быстро возвращался. Он мучительно искал повод, чтобы заговорить с кем-либо из одноклассников, но повод всякий раз оказывался несущественным, и разговор после одной-двух фраз сходил на нет: Кирилл был слишком увлечен чисткой ружья, Ирина – чтением, Белкин – сном, а Люда, уставившись в окно, вообще ничего не слышала.

Вера вышла встречать Надежду Васильевну во двор и стояла у ворот уже больше часа. Анатоль по собственной инициативе переписывал протоколы начисто, в двух экземплярах, при этом был очень старателен и прилежен. Земцов в одиночку пил и в клочья рвал салфетки.

– Где Вера? – буркнул он, исподлобья глянув на Кирилла.

– Гуляет, – односложно ответил Кирилл, проверяя, насколько легко скользит в пазах помповый затвор.

– Жду еще полчаса, – предупредил он. – Если адвоката не будет, то я сам буду ее адвокатом.

Наполнив стаканчик вином, Земцов поднялся из-за стола и почувствовал, что одышка сегодня уж слишком дает о себе знать. Он постоял немного, опираясь одной рукой на стол, поискал глазами блуждающего, как шатун, Вешнего и, когда тот оказался рядом, схватил его за руку:

– Давай, Андрюха, за нашу с тобой успешную операцию!

– Неохота, – ответил Вешний, уводя глаза в сторону.

– Это почему тебе неохота? – недовольно зарычал Земцов.

– Неохота и все, – отрезал Вешний.

Земцов усмехнулся, поставил стаканчик и покачал головой.

– Ну-ну!

Анатоль, дождавшись, когда Земцов будет готов обратить на него внимание, придвинул к нему наполовину исписанный лист и, тыкая в него ручкой, спросил:

– Вот тут я написал какую-то аббревиатуру «С.О.Г.», а что это значит, забыл. Вы не могли бы…

– Следственно-оперативная группа, – ответил Земцов, смял лист и, не глядя, швырнул его в камин. – Выпей со мной!

– То есть… – пробормотал Анатоль, глядя, как огонь быстро пожирает плод его кропотливого труда. – Ничего, я перепишу заново…

– Выпей! – повторил Земцов и протянул Анатолю стаканчик. Немного вина выплеснулось на скатерть.

– Я бы с радостью! – улыбнулся Анатоль, показывая красивые зубы и пряча руки за спину. – Но дело в том, что я вообще не пью. Совсем. Ни капли. Никогда!

– Тогда пошел вон! – ответил Земцов, скривился, как от зубной боли, и вдруг ударил кулаком по столу. – Где эта адвокатша?! – рявкнул он, ни к кому конкретно не обращаясь. – Сколько я могу ждать?!

– Заткнись, Земцов, – сказал ему Кирилл, глядя сквозь ствольное отверстие на свет. – Тебя здесь никто не боится. Дерьмом можно только брезговать…

Странно, но Земцов никак не отреагировал на эти слова – может быть, потому, что как раз в эту секунду на его поясе запиликал мобильный телефон. Путаясь в полах спортивной куртки, Земцов сорвал трубку с поясного ремня и прижал ее к уху.

– Да! – крикнул он. – Кто?.. Адвокатша?.. Пропусти!

То ли трубка была очень маленькой, то ли рука Земцова была огромной, но создавалось впечатление, что он снова разыгрывает всех, и никакого телефона у него нет, и ни с кем он не говорил, просто дурачится, веселит народ.

– Наконец-то, – пробормотал он, кинув взгляд в окно. – Сейчас будет вершиться торжество справедливости…

Не успел он повесить мобильник на пояс, как тот снова запиликал. Чертыхаясь, Земцов снова принялся вытаскивать трубку из-под куртки.

– Ну, какого черта?! – рявкнул он в мобильник. – Я же сказал… – Тут его голос резко поубавился в громкости, спина ссутулилась, голова стала погружаться в плечи. Лицо Земцова мгновенно приняло виноватое выражение. – О, товарищ полковник! Виноват, я…

Не отрывая трубку от уха, Земцов ломанулся к лестнице, сшибая стулья на своем пути. Он поднимался наверх, перешагивая сразу через две ступени.

Это звонил его начальник, следователь Новиков.

– Земцов, всякие действия в отношении Гончаровой прекратить, – сказал Новиков.

– Как? – пробормотал Земцов. Он уже вышел в коридор и мог не беспокоиться за выражение на своем лице. – Так я почти уже…

– Слушай, что я тебе говорю… Мы опять прокололись. Доказать, что Гончарова скрывала у себя деньги вкладчиков, не удалось. У нее такая документация, что комар носа не подточит… Поторопился ты, Земцов, наломал дров. Надо было предвидеть, что у Гончаровой по десять козырных тузов в колоде… Знаешь, какой счет за материальные убытки фирмачи нам выставили? Приедешь – узнаешь…

Это был апокалипсис. Земцову показалось, что он за минуту уменьшился в росте и стал таким же, каким был при жизни Пирогов. Эта мысль оказалась настолько навязчивой, что Земцов машинально открыл дверь комнаты, в которой лежал труп Пирогова, и зашел туда. Некоторое время он тупо смотрел на распростертое на полу тело, потом ударом ноги вышиб дверь и с грохотом вывалился в коридор. Лестница ходила ходуном, когда он спускался по ней.

– Все! – истошно крикнул Земцов. – Я больше не намерен ждать! Где Вера? Сюда ее! Я надену на нее наручники! Я выведу ее на чистую воду!

Ему казалось, что все происходит во сне – он кричит и не слышит собственного голоса. И все, кто находился в гостиной, его не слышали – как завороженные смотрели на Люду и молчали. А она стояла на стуле перед буфетом и протирала платком пистолет – быстро, ловко, что-то напевая. Так старательная горничная протирает от пыли графин и стаканы в гостиничном номере. Не придерешься.

А Белкин спал и ничего не видел.