Официальное заявление

Глава 19 Поездка на машине

Когда они вернулись из Нью-Йорка, Брейди нанял кого-то, чтобы помочь Лиз перевезти вещи в Вашингтон. На время пока они были в Северной Каролине, коробку с одеждой и кое-что из туалетных принадлежностей было отправлено в его дом в Роли, но в остальном ее жизнь теперь официально принадлежала Брейди.

Он пожелал, чтобы ее машину погрузили на судно и перевезли в Вашингтон, но она подумала, что это было смешно. Она находилась всего в пяти часах езды, и раньше она с этим справлялась сама. Она достаточно долго дразнила Брейди на счет того, как глупо было перевозит ее машину на корабле, и дело было не в деньгах, так что, в конце концов, он сдался. Это была ее маленькая победа.

Когда настало время, заднее сиденье машины было набито вещами, которые она не доверила транспортной компании, и она предложила подвезти Брейди до аэропорта.

Он посмотрел на нее укоризненным взглядом.

― Ты думаешь, я позволю тебе ехать пять чесов без меня?

У Лиз открылся рот.

― Ты когда-нибудь ездил так далеко на машине?

― Мне помнится, что к домику у озера и обратно возил тебя именно я.

― Это другое. В этом нет необходимости.

― Все эти пять часов я буду в машине с тобой? ― спросил он.

― Ну, да…

― Тогда это необходимо.

― Брейди, у тебя нет времени. Хизер умрет. Тебе нужно готовиться к собранию, которое будет на этой неделе. Это начало агитационной кампании. Разве ты не должен присутствовать на встречах? ― спросила Лиз.

Ей не хотелось, чтобы ее винили за это. Даже если Лиз не сталкивалась с Хизер с тех пор, как Брейди отвадил от нее эту женщину куда подальше, Лиз до сих пор ощущала ее неодобрение.

― Что я тебе говорил, на счет Хизер? Оставь ее на меня. Ты достаточно наслушаешься от нее, когда начнется кампания. Сейчас нет смысла беспокоиться, на счет ее мнения, ― ответил ей Брейди. ― Теперь отдай мне ключи, чтобы мы могли ехать.

― Что п-прости? ― начала заикаться Лиз, прижимая свои ключи к груди.

― Я поведу.

― Эм…нет.

Брейди протянул руку.

― Я всегда сажусь за руль.

― Ты всегда водишь свои машины. Тебе придется сесть спереди на пассажирское место, и не возмущайся.

Она села за руль, не слушая очередную его жалобу.

Она знала, что этим его немного провоцировала, но когда он занял пассажирское место, она почувствовала огромное удовлетворение. Он бы уступил, если бы она была достаточно непреклонна. Не то, чтобы у нее было намерение избавиться от доминирующей стороны характера своего парня, но она не возражала, немного им поруководить.

Дорога в Вашингтон была во всех смыслах удивительной для Лиз. Кто мог знать, что Брейди на самом деле нравились группы конца девяностых, и Диснеевская музыка [13] , которые шли в случайном порядке на ее IPod.

― Что? У меня есть младшая сестра, ― доказывал он.

Лиз просто хихикала и подпевала песню NSYNC, которая началась после этого.

Он рассказал ей, что не проводил в машине достаточно времени, чтобы успевать прослушивать аудиокниги, но он слушал их все время до того, как вошел в Конгресс. Он сказал, что ему было сложнее сосредоточиться на них, когда он летел в самолете. У нее была только запись последней части «Гарри Поттера», которая была спрятана в ее машине, но она не услышала от него никаких возмущений, когда на второй половине пути, включила ее.

Единственное, что прервало их спонтанную поездку – это звонок от Хизер. Брейди выключил радио.

― Ты должен ответить? ― спросила Лиз, смотря на его мобильный.

― Она не может сильно разозлиться из-за того, что я на каких-то три часа приеду позже, ведь так?

― Мы говорим про одну и ту же Хизер?

― Все будет хорошо. Просто не съезжай с дороги.

― Если она спросит, убедись, что ты сказал ей, что я советовала тебе лететь на самолете, ― сказала Лиз.

Брейди просто рассмеялся и ответил на звонок.

― Привет.

― Привет! Привет? ― достаточно громко, чтобы было слышно Лиз, завизжала Хизер.

Брейди пожал плечами и включил динамик.

― «Привет» это все что ты можешь сказать?

― Чем могу помочь? ― Лиз хихикнула в руку, и Брейди прижал палец к губам.

― Ты должен был быть здесь тридцать минут назад, Брейди. У нас в пятницу собрание. Алекс хочет обговорить стратегию. Нас ждет много дел. Более важных, чем переезд твоей подружки, когда ты уже нанял перевозчиков. Где ты? ― требовательно спросила она.

― Я еду в Вашингтон.

― Ты разговариваешь со мной из самолета?

― Вообще-то из машины.

Хизер тяжело выдохнула. Лиз практически видела, как она закрывает глаза и хмурит брови.

― Ты возвращаешься в Вашингтон на машине?

― Вообще-то меня подвозят, как пассажира. За рулем Лиз.

― Я просто рада, что тебе не нужно сегодня в Конгресс. Ты ведешь себя как подросток. Ты из-за этой девчонки забыл о своих обязанностях?

Лиз покраснела от этого заявления. Она почувствовала стыд за то, что забрала у него столько времени. Она не хотела отвлекать его от всего, что было для него важно. Но яд в его взгляде остановил ее мысли.

― Хватит, Хизер. Я не подросток, и я не забываю о своих обязанностях. Ни о своих обязанностях к моей стране, ни по отношению к моим избирателям. У меня небольшая поездка через Виржинию с моей девушкой и я вернусь чуть менее чем через полтора часа. Сейчас есть какая либо причина, по которой ты мне звонишь?

Лиз прикусила губу, ожидая ответа Хизер. Она ненавидела то, что она была постоянной причиной конфликта между Брейди и Хизер.

― Да, ― огрызнулась Хизер. ― Я наконец-то получила кое-какую информацию на счет тех фотографий с выпускного.

― Каких фотографий? ― прошептала Лиз.

― Что ты узнала? ― спросил Брейди.

― Я начинаю прослеживать в этом тенденцию. Ты помнишь прекрасную молодую девушку Каллей Холлинсворт? ― спросила Хизер своим едким тоном. ― По моим источникам мне стало известно, что это она продала фото Лиз с ее бывшим газетам. Для меня здесь все очевидно. Ее бывший парень появляется в городе. А девушка, с которой он написал статью, продает сделанные снимки.

Лиз открыла рот, чтобы возразить. Она не думала, что Хайден сделал бы такое, но Брейди покачал головой. Ей очень хотелось что-нибудь сказать, но Хизер не знала, что она ее слышала.

― Я отправлю людей приглядывать за ней, может, появится что-нибудь, что усилит мои подозрения. Я не хочу, чтобы она нам навредила. Знаю, у нас нет реальной угрозы, но мне не хочется рисковать. Любой недоброжелатель достаточно вреден для нас, учитывая то, через что мы прошли. Я знаю, что Рассел Клиб недавно занялся общественной деятельностью в Дареме, но думаю, нам нужно отнестись к этому серьезно. Он будет ко всему цепляться, и Бог знает, с чем мы столкнемся во время выборов.

― Мы разберемся с этим. Держи меня в курсе. Я скоро буду в офисе, ― сказал ей Брейди.

― Вас поняла, Конгрессмен, ― сухо ответила она.

Линия оборвалась.

― Она всегда так делает? ― требовательно спросила Лиз.

― Как? ― спросил он.

― Бросает трубку. Она всегда бросает трубку, когда звонит мне. Это так бесит.

― О. Это же Хизер. У нее плотный график и мало времени, ― сказал ей Брейди.

― Ха. Я просто подумала, что она ненавидит меня.

― Она не понимает тебя, ― осторожно признал Брейди. ― Хизер проходила стажировку у моего отца, когда я с ней познакомился. Я должен был заканчивать университет, и у меня были большие планы стать президентом.

― Верю, что у тебя по-прежнему такие планы, ― сказала Лиз.

Она была увлечена, слушая из первых уст о его жизни, и узнать больше о Хизер.

― Да. ― Он подмигнул ей. ― Мой отец сказал, что она была самым усердно работающим человеком из всех, кого он когда-либо встречал, но с ней было не так уж и просто работать. Я воспринял это за некий вызов, и нанял ее на полный рабочий день, чтобы она помогла мне в моей первой гонке на выборах в сенат штата. Она оказалась бесценной. Хотя я должен отметить, что работать с ней стало еще тяжелее. У нее строгие рамки, но она заслужила иметь на это право.

― «Строгие рамки» - это еще мягко сказано, но думаю, я могу это понять. Политика – это жестокий мир.

― Хизер видит мир в черно-белом цвете. Если ты не пригоден для кампании, значит, ты бесполезен. В доме этой женщины нет ни малейшего беспорядка. Это даже пугает.

― У тебя тоже нет беспорядка, ― сказала Лиз.

― Я живу в офисе. Там беспорядок, ― сказал он.

― Теперь нет!

― Ну, беспорядок в нашем доме можешь устроить ты.

― Мне нравится, как это звучит.

― Мне тоже, ― признался он. ― Знаю, Хизер – грубая, но она не думает, что ты доказала свою пригодность. Она не понимает, что ты не должна нести определенную функцию, чтобы подходить кампании. Ты подходишь мне. Я люблю тебя. В конечном итоге, именно это имеет значение.

Остальная часть пути в Вашингтон прошла под запись аудиокниги о Гарри Поттере. У Лиз было много о чем подумать, и она пока сомневалась, как это все донести до Брейди. Ей хотелось сначала собраться с мыслями, и она застряла на том, что Хизер сказала, что ее снимки с Хайденом, были подстроены.

Она не знала, как бы кто-нибудь действовал, чтобы выследить кого-то и сделать их снимки, но она не думала, что это был Хайден. Она бы, по крайней мере, заметила некую нервозность. Возможно, было более вероятным, что чрезмерная обидчивость могла привести к попытке сделать так, чтобы эти фото выглядели хуже, чем были на самом деле. Он выглядел слишком искренним в своих извинениях, чтобы подставлять ее даже после того, что между ними случилось.

Позже Лиз припарковалась в гараже в доме Брейди. Он уже обеспечил свободное место для ее машины рядом со своим Рендж Ровером. Брейди схватил две коробки с одеждой, а Лиз несла антикварную шкатулку, которая принадлежала ее матери.

Они добрались до квартиры Брейди и она последовала за ним к входной двери. Улыбка коснулась ее лица, когда она осознала, что теперь это был их общий дом. Когда она переступила порог, ее желудок перевернулся. Брейди положил ее коробки в ящики его гардероба. Лиз пошла за ним и поставила шкатулку на комод. Она открыла ее и вытащила из него ожерелье Брейди. Она любила его носить, когда его не было рядом, так она чувствовала частичку его возле своего сердца.

― Что это? ― спросил он, останавливаясь у нее за спиной.

― Твое ожерелье.

― Нет. Вот это.

Он засунул руку в шкатулку и вытащил пакетик с медальонами.

― Ты купила новые медальоны?

Щеки Лиз порозовели.

― Э-э…нет.

Он вопросительно посмотрел на нее.

― Объяснишь?

― Мне их подарил Хайден, когда мы встречались.

Лицо Брейди стало убийственным.

― Он купил тебе медальоны для моего ожерелья?

― Он не знал, что оно было от тебя, он просто видел, что я раньше всегда его носила. Он подумал, что мне хотелось его обновить, чтобы снова начать носить, ― тихо ответила она.

― И?

― Что? ― в замешательстве спросила она.

― Ты их носила? Ты ходила со мной, когда они болтались у тебя на груди? ― спросил он, теребя подвеску с медальонами. ― Вместе с медальонами от другого мужчины?

― Нет, ― ответила она ему, пытаясь оставаться спокойной.

Она знала, что ему бы не понравилось то, что Хайден их ей подарил.

― Я никогда их не надевала.

― Тогда, думаю, они тебе не нужны, правда? ― спросил он, бросая их в мусорное ведро, выходя из спальни.

Лиз стояла там, приходя в себя от нрава Брейди. У нее слегка дрожали руки, пока она смотрела на медальоны на дне пустого мусорного ведра. У нее не было эмоциональной привязанности к украшениям, которые подарил ей Хайден, но это все равно было ее право решать: выбросить их или нет.

― Эй, ― позвала она, вбегая в гостиную. ― Ты не должен был этого делать.

― Ты хочешь их сохранить?

Его руки были скрещены на груди, и он выглядел так, словно его ревность взяла над ним верх.

― Не особо, но это мне решать. Не тебе. И тебе не нужно из-за этого на меня злиться.

― Я не должен злиться из-за того, что твой бывший подарил тебе украшения на мое ожерелье? ― спросил он.

― Они для меня ничего не значат, и я никогда их не носила. Какое вообще это имеет значение?

Брейди посмотрел на нее с подозрением.

― Мне не нравятся напоминания о том, что ты была с ним.

― Я точно не думаю о Хайдене в этом смысле. Я всегда хотела тебя. Теперь, когда ты у меня есть, я ни за что никому тебя не отдам.

― И все-таки ты не поверишь, что это он подставил тебя ради этих снимков, ― отметил он.

У Лиз отвисла челюсть.

― Что? Как ты…―

― Я тебя знаю. ― Он со вздохом опустил руки. ― У тебя это было на лице написано, когда Хизер сказала об этом. Почему ты не веришь, что он мог это сделать после всей боли, которую он тебе причинил?

― Это просто не похоже на Хайдена. Он не вел себя подозрительно, когда я с ним виделась. Он пришел, чтобы извиниться.

Брейди покачал головой.

― Догадок не достаточно, Лиз. Я не могу в это поверить, учитывая его поведение в прошлом.

― Ну, тогда давай с ним поговорим, ― выпалила она.

Брейди одарил ее колким взглядом.

― Я спрошу у него про снимки, и увижу, был ли он в курсе про них. Я его знаю. Я пойму, если он лжет.

― Нет.

― Брейди, серьезно.

― Я не хочу, чтобы ты с ним разговаривала. Мы уже это проходили, ― сказал он.

― Что плохого может случится? ― спросила она.

― Ты спугнешь и его, и Каллей, и поэтому она станет более осторожно вести себя с теми, кому продает информацию, ― прорычал он.

Лиз вздохнула.

― А если я не буду упоминать о Каллей?

Брейди сжал ее лицо своими сильными руками и притянул ее ближе.

― Если ты должна поговорить с ним, тогда ладно. Мне это не нравится. И никогда не будет нравиться, и я не хочу, чтобы это стало привычным делом. Я не хочу, снова об этом спорить.

― Я тоже не хочу, чтобы это становилось привычным делом. Мне просто хочется узнать правду, ― сказала она.

Ее глаза были пойманы взглядом его карих глаз, и она подумала, что утонет в этом взгляде.

― Я тебе доверяю, ― сказал он, жестко целуя ее в губы. ― Я собираюсь об этом рассказать Хизер. Поэтому, пожалуйста, сообщи, как только закончишь свой разговор.

― Сообщу.

Он начал идти к двери, но она потянулась к нему.

― Извини, что это происходит вот так.

― Ты у меня навсегда? ― спросил он, его слова прозвучали так легко и непринужденно.

Эти слова поймали ее врасплох. Они никогда не говорили, что это будет навсегда. Они на самом деле никогда ничего не обсуждали до тех пор, пока он не попросил ее к нему переехать.

― Да, ― пробормотала она.

― Тогда, оно того стоит.

Он снова ее поцеловал, после чего ушел. Она приходила в себя от легкой эйфории после его поцелуя, и тихого обещания о том, что они были навсегда вместе.

Вздохнув, Лиз нашла свой телефон и нерешительно набрала номер Хайдена.

― Алло? ― ответил он.

Его голос звучал так шокировано и неуверенно, словно он не знал, почему она бы стала ему звонить.

― Привет, Хайден.

― Что-то…случилось?

― Нет. Ну, не совсем, ― тихо сказала она.

Между ними повисла тишина, пропитанная разрушениями их неудавшихся отношений. Она знала, что ей что-то нужно сказать, но у нее было такое ощущение, будто ее язык прилип к небу.

― Хоть мне и очень нравится услышать тебя, но мне интересно по какому поводу, ты звонишь, ― сказал Хайден. ― Полагаю, у тебя есть какая-то причина?

― Это ты подставил меня? ― выдохнула Лиз. ― Со снимками.

― Что? ― спросил он. ― О чем ты?

― Я спрашиваю: это ты навел фотографа, чтобы получить снимки для газеты?

― Ты шутишь? ― выпалил Хайден.

― Тебе нужно быть честным со мной. Если все это правда, тогда у нас серьезные проблемы. Не знаю, какие у тебя мотивы, но это не сработает. Мне просто нужно, чтобы ты сказал мне правду.

― Я раньше никогда тебе не врал, Лиз, ― сказал он. ― Я бы никогда не стал наводить фотографа. Я был там, чтобы извиниться, не для того, чтобы разрушить твои отношения. Думаю, мои старания пошли прахом.

― Я серьезно, Хайден!

― Я тоже! Я не знаю, кто сделал те снимки. Мне жаль, что они попали в газету, но у меня абсолютно нет ничего общего с этим. Почему ты вообще теперь об этом спрашиваешь? Это было две недели назад, ― потребовал ответа он. ― Подожди…ты знаешь, кто сделал снимки? Вот почему ты обвиняешь меня?

Черт! Он слишком хорошо ее знал.

― Мне вообще стоит угадывать, раз уж ты позвонила мне, чтобы спросить? ― сухо сказал Хайден. ― Я тогда об этом не подумал, но кто может хотеть личной мести и кто знал, что я буду в Чапел-Хилл?

Лиз затаила дыхание. На его благо, он был слишком умным. В данный момент это никак не вредило. Он не знал, что Каллей была в это вовлечена. Это было понятно по его голосу. Предельно ясно. И теперь, он в самом деле звучал обозленным.

― Каллей, да? ― угадал он.

― Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть этого…

― О, не включай со мной журналиста сейчас, Лиз. Я научил тебя всему, что ты знаешь.

― Не всему, ― выплюнула она.

― Хорошо. Не всему, ― неловко произнес он.

― Каллей преследовала меня, когда узнала, что я виделся с тобой. Мне бы очень хотелось узнать, что она замышляет.

― Нам тоже.

― Тогда, наверное, это хорошо, что я работаю с первоисточником, да?

― Что ты имеешь в виду?

Она не знала, почему продолжала этот разговор, но в Хайдене что-то изменилось, когда для него все стало на свои места. Он был больше похож на привычного себя – инициативный, амбициозный, нацеленный разузнать правду. Она уже давно не видела этого человека.

― Она это близко восприняла, потому что я выбрал тебя, Лиз, ― нежно произнес он. ― Я просто… думаю, что, возможно, я мог бы присмотреть за ней.

― И зачем тебе это делать?

Ей хотелось услышать его намерения четко и ясно.

― Отчасти потому, что она портит жизнь людям, которые мне не без различны, и отчасти потому, что она преследует меня, и отчасти потому…потому, что она получила свое повышение благодаря мне.

― Продвижение за то, что она раскрыла, что Сэнди Кармайкл это я? Боже, вот это сучка!

Хайден рассмеялся.

― Безусловно, иногда на нее находит.

― Всегда, ― проворчала она. ― Ну, мне, наверное, уже пора. Я просто… Думаю, я рада, что тебе позвонила.

― Всегда готов помочь. Если я замечу что-нибудь странное, я просто скину тебе сообщение.

Он вздохнул, словно размышляя о том, что бы что-нибудь добавить, но потом передумал.

― Спасибо, Хайден, ― прошептала она, и после этого попрощалась, прежде чем отключиться.

Узнав о том, что Хайден не имел отношения к зловещим проделкам Каллей, Лиз почувствовала себя так, будто с ее плеч спал груз. На самом деле их разговор казался нормальным – или настолько нормальным, насколько это могло быть в ситуации с Хайденом.