Ожесточи меня

Глава 39

Тиана

Моя грудь горит, когда я прижимаюсь к Мише.

Я знала, что Армани придет за мной, но не ожидала, что он найдет меня так быстро. Когда я увидела, как он бежит ко мне, мое сердце чуть не остановилось от страха.

Все, о чем я могла думать, — это защитить своего ребенка.

— Я держу тебя, — говорит Миша. — Я убил этого ублюдка.

Какого ублюдка?

Я отступаю немного назад и оглядываюсь через плечо, видя, что Армани все еще очень даже жив.

Слава Богу.

Может, я и боюсь его, но все еще люблю его.

Чувствуя себя в безопасности рядом с Мишей, я спрашиваю:

— Кого ты убил?

— Парень, из-за которого все это дерьмо между тобой и Армани, — объясняет он.

Они нашли его?

— Где он? — спрашиваю я, желая увидеть лицо человека, который разрушил мою жизнь.

Когда Миша отходит от меня на шаг, я хватаю его за левую руку. Он немедленно обнимает меня и удерживает рядом с собой, пока мы возвращаемся в сторону дороги.

Я слишком беспокоюсь об Армани, который идет прямо за нами.

Когда я снова оглядываюсь через плечо, он говорит:

— Я не причиню тебе вреда.

Миша останавливается как вкопанный и хмуро смотрит на меня.

— Почему ты сбежала от Армани? — Затем он переводит мрачный взгляд на Армани. — Зачем тебе нужно заверять ее, что ты не причинишь ей вреда?

Дерьмо.

Я молчу, не зная, как отреагирует Миша, если я скажу ему причину.

Армани делает шаг вперед.

— Я напугал ее до смерти прошлой ночью.

Пальцы Миши сжимаются на рукоятке пистолета.

— Что ты сделал?

Молчи.

— Я направил на нее пистолет, — признается он.

Боже Милостивый.

Я бросаюсь к Армани, выставив руки между Мишей и мной.

— Сохраняй спокойствие.

В его глазах нет ничего, кроме яростной бури, когда он шипит:

— Не говори мне, блять, сохранять спокойствие.

— Миша! — Кричу я, когда он тянется через меня, чтобы дотянуться до Армани. — Я беременна!

Мой брат замирает, и переводит взгляд на меня. Мгновенно его лицо меняется с сердитого на удивленное.

— Ты беременна?

Я быстро киваю.

— Поэтому, пожалуйста, не убивай отца моего ребенка.

Миша притягивает меня к своей груди, обнимая безумно сильно, затем похлопывает Армани по плечу, как будто секунду назад не хотел его убить.

Эти мужчины прикончат меня.

— Поздравляю, — говорит Миша с широкой улыбкой. — Я стану дядей.

Желая выбраться из леса, я напоминаю ему:

— Где тело?

— Сюда.

Мы снова начинаем идти, и когда Армани пристраивается рядом со мной, я придвигаюсь ближе к Мише.

Может, он больше и не хочет меня убивать, но это не значит, что я смирилась с тем, что произошло.

Наконец мы добираемся до тела, но я не узнаю человека.

Мы втроем смотрим на мертвеца, затем Миша бормочет:

— Кто он, блять, такой?

— Понятия не имею. — Присев на корточки, Армани похлопывает по телу и вытаскивает бумажник. Он открывает его и проверяет все карточки. — Джованни Сибилия?

— Никогда о нем не слышал, — говорит Миша.

Просто чтобы внести ясность, я бормочу:

— Я тоже.

Армани поднимается на ноги, затем встречается со мной взглядом. Удар его напряженных глаз заставляет меня отступить на шаг.

Вчера они были полны ненависти.

— Мы так и будем стоять здесь весь день, пока вы двое пялитесь друг на друга? — Спрашивает Миша. — Пойдем домой.

Я отворачиваюсь.

— В какой дом?

На мгновение воцаряется тишина, прежде чем Армани шепчет:

— Наш.

Я качаю головой.

— Нет. — Отойдя от мужчин, я пробираюсь сквозь деревья, выхожу на дорогу. Проверяя, нет ли движения, я перехожу улицу и направляюсь ко входу в хостел.

Он мне не доверял.

Из-за его действий мы могли потерять нашего ребенка.

Он причинил мне боль.

— Тиана, — говорит Армани, когда я выхожу через черный ход и направляюсь к озеру.

Дойдя до озера, я останавливаюсь и сажусь на траву. Армани приседает передо мной, и я отворачиваю от него лицо.

— Прости меня, bella.

Я качаю головой, вся душевная боль и страх, которые я испытывала из-за него, слишком сильно бурлят в моей груди.

— Tesoro mia, — шепчет он.

Когда он пытается дотянуться до моего лица, я отталкиваю его руку и свирепо смотрю на него.

— Мои слова ничего не значили прошлой ночью. Твои ничего не значат сегодня.

Армани садится и кладет руку на колено. Он наклоняется вперед.

— Пожалуйста, посмотри на меня.

Я смотрю на него, чтобы он увидел, как сильно он меня обидел.

Вижу, как моя боль отражается на его лице, когда он говорит:

— Мне так чертовски жаль.

Я прижимаю ладонь к сердцу.

— Я понимаю, почему ты злился. Я даже понимаю, почему ты мне не поверил. Но я не могу смириться с тем, что ты направил на меня заряженное оружие.

Он кивает, чувство вины застывает на его лице.

— То, что я сделал, непростительно, но я бы никогда не нажал на курок.

— И от этого мне должно стать легче?

Он качает головой, затем оглядывает нас, прежде чем снова посмотреть на меня.

— Здесь небезопасно. Пожалуйста, мы можем пойти домой?

Я не должна, но не могу удержаться, чтобы не спросить:

— Как я могу быть в большей безопасности в твоем доме?

— В нашем доме, — поправляет он меня, затем добавляет: — Там будет Миша.

Мои плечи опускаются, и я смотрю на свои руки, где на пальце все еще красуется его кольцо.

— Что происходит?

— Кто-то нацелился на меня. — Армани поднимается на ноги и протягивает мне руку.

Я колеблюсь, прежде чем вложить свою ладонь в его. Он тянет меня вверх, и прежде чем я обретаю равновесие, притягивает к своей груди, и его руки обвиваются вокруг меня.

— Не надо, — выдыхаю я, чувствуя, как душевная боль заполняет мою грудь.

Он целует мои волосы.

— Прости, amore mia. Пожалуйста, дай мне шанс исправить то, что я сломал.

Я толкаю его в грудь и чувствую его нежелание, когда он отпускает меня.

— Мне нужно время, — бормочу я.

— Я дам тебе столько времени, сколько тебе нужно. Просто пойдем со мной домой.

Я могу злиться на него, но это не мешает мне кивнуть.

Мы возвращаемся, пока Миша наблюдает за нами из хостела. Когда мы подходим к нему, я говорю:

— Мне нужно забрать свой багаж.

Они следуют за мной в комнату, и я замечаю страдальческое выражение на лице Армани, когда он видит, где я спала прошлой ночью.

Он подходит, чтобы забрать у меня сумку, а потом меня выпроваживают из хостела.

К тому времени, как мы добираемся домой, уже темно, и мы все вымотаны. Я немного поспала в поезде, но это не сильно помогло.

Я быстро готовлю гостевую комнату для Миши, затем иду на кухню варить кофе.

Увидев разбитую чашку и беспорядок на полу, я хватаю бумажные полотенца и смачиваю их под краном.

— Я уберу, — говорит Армани, входя на кухню.

Он забирает у меня полотенца и, присев на корточки у моих ног, моет пол. Я только собираюсь сделать шаг назад, когда он хватает меня за бедро. Опускаясь на колени, он прижимается лбом к моему животу.

— Прости меня, bella, — выдыхает он, прежде чем поцеловать то место, где растет наш ребенок.

Я только собираюсь положить руку ему на голову, когда Миша входит в кухню, бормоча:

— Не прощай его.

Я отворачиваюсь от Армани и беру из буфета три чашки.

Армани продолжает убирать беспорядок на полу, выбрасывает полотенца в мусорное ведро, затем смотрит на Мишу.

— Давай поговорим в гостиной.

Я смотрю на мужчин, когда они выходят из кухни, и начинаю беспокоиться, не собираются ли они подраться.

Когда их кофе готов, я несу чашки в гостиную и слышу, как Армани говорит:

— Я знаю, что моему поступку нет оправдания, но я сошел с ума, думая, что она была с другим мужчиной. Что бы ты сделал, если бы это была Аврора?

Я останавливаюсь в коридоре и бесстыдно подслушиваю.

— Как твой друг, я понимаю, к чему ты клонишь. Но как брат Тианы, я чертовски зол.

— Я понимаю, — отвечает Армани.

Я закатываю глаза и иду в гостиную.

— Все все понимают. Вот ваш кофе. — Я ставлю его на стол и снова выхожу из комнаты.

Все все понимают, значит, все снова должно быть хорошо.

Я бросаюсь в ванную и закрываю за собой дверь. Прижимаясь к ней спиной, я опускаюсь на задницу, пытаясь бороться со слезами.

Это все еще причиняет боль.

Я не могу просто стереть все свои чувства.

Я не могу просто забыть, как Армани смотрел на меня.

Не могу забыть, что на одну ночь он меня не любил.

Для него было так легко перейти от любви к ненависти. Я никогда не смогу так поступить с ним.

Даже когда я думала, что он преследует меня, чтобы убить, я все еще любила его.

Я бы любила его, даже если бы он застрелил меня.

С моим последним вздохом.